Ксюша проснулась от каких-то непонятных звуков. Открыла глаза. В комнате было темно и всё же в дверном проёме угадывались очертания растрёпанной старухи, которая стояла лицом к спящей и что-то бормотала. От ледяного ужаса душа Ксюши ушла в пятки: «Господи! Только чокнутой старухи мне и не хватало…» Боясь выдать себя, девушка затаила дыхание и вся превратилась в слух, пытаясь разобрать, что же та бормочет.
- Ничего, милиция разберётся. От моего чая спать будут крепко. А то шляются по подъездам. Кто их знает, может, дом взорвать хотят, поди их разбери…
Прогремел звонок в дверь. Старуха пошлёпала открывать, а Ксюша дернула за руку Глеба:
- Проснись!
Но Глеб не реагировал. Кто-то зашёл и включил в комнате свет, на пороге стоял полицейский с автоматом, из-за его спины выглядывала затейливая хозяйка:
- Та-ак. Ну и что тут у вас, гражданочка? Где наркоманы? Эти что ль? Ну-ка, руки покажи, - велел он испуганной Ксюше. Та вынула из-под одеяла голые до плеч руки. – Эх, бабуля. А парня своего растолкай, пусть тоже руки покажет.
Ксюша стала толкать Глеба. Тот еле продрал глаза:
- А? Ты чего? Что случилось?
- Нас приняли за наркоманов. Покажи полицейскому руки. Пусть видит, что мы не нарики.
Глеб присел и показал свои руки служителю закона.
- Не понял. А чего это вдруг нас приняли за нариков?
- Да вот бабуле неймётся. Она нам снотворного чайку дала и вызвала полицию…
- Да, дала. А как бы я с вами справилась? Вы вона молодые, сильные, а я немощная уже. Откуда мне знать, что у вас на уме? – тараторила хозяйка.
- Как вы тут оказались, молодые люди? – сняв шапку, продолжал интересоваться полицейский.
- Ночь у нас сегодня, будь она неладна, - пожал плечами Глеб, - одни разбудили и выгнали на улицу, а бабушка пригласила на чай, когда мы зашли погреться в подъезд, узнала, что нам негде ночевать и что мы хотим снять комнату, предложила остаться у неё…
- Они мне ничего не заплатили, - начала было снова причитать бабуля, но Глеб её перебил:
- Мы всё объяснили, что у нас нет сейчас денег, но мы заработаем и заплатим. Бабушка ещё сказала, что согласна, только бы мы приносили ей продукты, а то у неё больные ноги, зимой по магазинам ходить сложно, боится ногу сломать…
- Так, гражданочка, пойдём оформлять штраф за ложный вызов… А вы пока одевайтесь и документы готовьте.
- Ещё чего! Я что миллионерша, платить вам? Правильно, забирайте этих оглоедов, зачем мне безработные, которые не плотють…
- Гражданочка, отделение полиции – не ночлежка. А раз они спят без регистрации, то вам и отвечать, а значит, штраф платить. Кто вас знает, сколько они с вами тут уже проживают…
- Да бог с тобой, касатик, только этой ночью и пустила, чтобы вам передать. Бдительность, значит, проявила. А то подожгли бы или взорвали дом. А у меня не очень-то забалуешь… Я их чайком усмирила…
- Вот в суде и будете объясняться, гражданочка… Кстати, в котором часу это было? Этой ночью на магазин совершено нападение, надо проверить их причастность…
- В каком таком суде? Почему в суде? – ещё больше всполошилась хозяйка. – Не помню, в котором часу. Не смотрела я на часы. Может, и они это. Забирайте и разбирайтесь, а мне не надо никакого суда и штрафа…
Молодежь оделась и вышла в прихожую, где их ждали ещё двое полицейских.
- У меня нет с собой документов, - сказала Ксюша, - но я тут по соседству живу, можем зайти, там и паспорт лежит.
- Как же ты на улице оказалась? – поинтересовался полицейский.
- Да мама неожиданно вернулась и застала нас с Глебом…
- Во время того самого? – засмеялся один полицейский.
- Нет, мы просто друзья. Но мама разбушевалась и выгнала нас на улицу. Мы хотели пойти в супермаркет погреться, да услышали выстрелы, сирену, звон стекла и решили не соваться туда, где заварушка, зачем на чьи-то пули нарываться, ну и зашли в подъезд погреться, а тут бабуля со своим чаем…
- Видишь, какая бабуля бдительная оказалась… Ладно, пошли за паспортом, раз тут рядом. Хочу с твоей мамашей потолковать, - явно сочувствуя Ксюше, сказал патрульный.
Они шли, а снег падал, подмораживало, со сна на холоде у Ксюши стучали зубы, бил озноб. Глеб в разговор не встревал, двое других патрульных шли сзади и о чём-то трепались, тихонько посмеиваясь. Подошли к дому, поднялись на лифте и позвонили в дверь Ксюшиной квартиры. Не сразу послышалось:
- Кто там?
- Откройте, полиция.
- Какого чёрта?! Что ещё стряслось?
- Тут ваша дочь на улице… Надо удостоверить личность.
Таисия Петровна недовольно открыла дверь:
- Да, это моя дочь и её парень. Что дальше?
- Можно ей паспорт взять?
Мать посторонилась, и Ксюша вошла, взяла с вешалки сумочку и вынула из неё свой паспорт, протянула полицейскому.
- А вы, стало быть, мама этой девушки, так?
- Так, так, чего вам ещё надо? Разбудили среди ночи…
- Надо, чтобы вы не выгоняли свою дочь из дома, где она прописала, иначе будете отвечать по закону. Я доходчиво объясняю?
- Доходчиво. Всё? Никто её не выгонял. Сама побежала за своим хахалем…
- До свидания, ребята. Желаю вам счастья, ну или там дружбы, короче, чтобы вы ночами не слонялись по подъездам. Люди разные встречаются, - с улыбкой попрощался полицейский с Глебом и Ксюшей, которые вошли в квартиру и закрыли за собой двери.
- Марш на кухню, чтобы я вас не слышала, - отрезала мать и закрыла за собой дверь в комнату.
Ксюша и Глеб зашли на кухню. Часы показывали полшестого утра. Им предстоял трудный день. Поэтому Ксюша заняла своё привычное место на раскладушке, а Глеб снова уселся за стол, положив голову на сложенные руки.
Через два часа они уже торопились к метро, где пути их разошлись.
Когда Ксюша постучала в кабинет бывшего начальника, того на месте не оказалось, и она присела у кабинета на стул и стала его дожидаться.
Решительно шагающий Аркадий Ильич остановился как вкопанный рядом с Ксюшей:
- Ба! Не прошло и года. Здравствуйте, Ксения, блудная дочь наша. Что привело вас сюда? Разве вы забыли, как я вас напутствовал, как предрекал, что вы ещё вернётесь, и что?
- Аркадий Ильич, я многое поняла, я погорячилась, и если моё место ещё не занято...
- А оно-таки не занято.
- Так, может, я и закрою эту вакансию?
- Ну, это мы ещё посмотрим… Пройдёмте в кабинет, напишете заявление и… приступайте хоть сейчас, - широко улыбнулся он. - А то я замучился уже.
- Правда? - чуть не подпрыгнула от радости Ксюша. Она готовилась к отказу и долгим уговорам, а тут всё так удачно складывалось… Она зашла за начальником, присела за стол, дождалась, когда тот даст ей лист бумаги и ручку, написала заявление, которое подмахнул начальник, и встала, чтобы отправиться в отдел кадров. - Вы меня так выручили! Так выручили! Вы не пожалеете, Аркадий Ильич!
- Очень на это надеюсь…
Слава Богу, работа у неё теперь была, но вот где жить? Этот вопрос пока оставался открытым и не давал покоя ни Ксюше, ни Глебу.
Продолжение http://www.proza.ru/2014/03/28/437