Глава 6
"Тогда и Сам Сын покорится Ему, Тому Кому подчиняются все вещи" (1 Кор. 15:28).
Радостно и полезно для души носить в себе живую веру и воспоминание, что это тот же самый Иисус, который был здесь на земле, а теперь на небесах, и кого мы должны знать "во всей Его вечности." Когда мы держим это в памяти, каждый эпизод Его жизни здесь будет воспринят заново нами, и мы будем чувствовать и признавать, что у евангелистов имеется более замечательная страница для размышления, да, и в некотором смысле гораздо счастливее, чем та, которую мы когда-то рассматривали.
В дни своего пребывания среди нас , все было реальностью для Него; все было живым и персональным. Он не просто прикасался к поверхности. Когда Он исцелил рану или преодолел печаль, Он таким образом чувствовал это: "Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни." Его дух пили из родников, как из потока, ибо не только Его радости, Его горести, Его опасения и разочарования, и тому подобное, были реальными, но в каждом случае Он полностью погружался в ситуацию. Он знал беззвучный язык этой нуждающейся души, которая коснулась Его в толпе, и почувствовал весь смысл этого прикосновения. Он был наполнен восторгом от веры той язычницы, которая пронзила густое облако Его унижения , и достигла божественной славы, которая светилась в Его личности под этим облаком, и Он так же чествовал твёрдую - но не слишком твёрдую - веру этой грешницы из города, которая пронзили темную тучу ее собственного греха и позора, и достигла божественной благодати, которая могла исцелить все это (Лука 7 ).
Он понимал поспешность Закхеи, с которой он взобрался на платан, и задумчивость Нафанаила, когда он сидел под смоковницей. Он слышал распри учеников в то время, как они шли в Иерусалим; слышал это в смятение
похоти изнутри, прежде, чем это вспыхнуло в войнах и боях.
И Он знал любовь , а также уверенность в себе, которая тянула Петра с корабля в воду.
Конечно, для нас, вполне естественно, когда мы читаем "чудесный рассказ" и вспоминаем об этом, сопереживать Ему, когда мы замечаем руку, которая сделала дело, или ногу, которая ступала на этом пути. Каждый акт и слово будут ощущаться с каким-то новым впечатлением, и если это так, то а каком ещё более благословенном совершенстве можно мечтать? Разве не было бы поучительным в высоком смысле слова, действительно, если бы мы могли быть, таким образом, знакомиться более реально с личностью и жизнью Иисуса?
В наше время, возлюбленные, может существовать тенденция забывать Его личность в общей свидетельстве, которое простирается в настоящее время так широко до Его работы. Область учения может быть исследоваться как с измерительной линией и уровня, вместо простого визуального наблюдения, с восхищённым, поклоняющимся сердцем, как место славы Сына Божия. И все же это именно то что он хвалит в нас. Он сделал нас лично своими объектами, и Он желает, чтобы мы считали Его Своим.
И я спрашиваю себя: не это ли, в некотором смысле, краеугольный камень? Разве это личное желание Христа по отношению к нам не является главным в путях Его благодати? Выборы, предопределение, помилование, принятие, слава и Царство, - разве они не являются лишь венцами этого желания Христа получить полное наше расположение? Конечно, это венчает всё; конечно, это краеугольный камень, лежащий выше и дальше всех; полнее и богаче и выше, чем любой другой.
Слава и принятие в семью и участие в Царстве, было бы недостаточным, если бы там также не присутствовала эта тайна - Сын Божий нашел в нас объект Своего желания. Оно включает в себя все остальные работы и замыслы в истории благодати, и, таким образом, возвысятся над ними всеми.
Дух восхищается, рассказывая о труде Христа, и неся его в драгоценности и полноте к сердцу и совести. Ничто не смогло бы поддержать нас и минуту, не будь эта работа такой, как замыслил и приказал Бог. Но хотя работа Господа Иисуса Христа, возможно, является великим предметом, сам Он есть лишь слабый объект, и душа, таким образом, будет большим неудачником.
Но эти размышления о Сыне Божьем, которым я предавался теперь, с позволения сказать, предложили мне другую мысль как раз в то время, как я думал остановиться.
При рассмотрении более глубоких и более отдаленных частей Божьих путей, мы иногда чувствуем, как будто они слишком велики для нас, и мы стремимся облегчить их тяжесть, возвращаясь к ранним и простым истинам.
Этого, однако, не должны быть. Если мы правильно воспринимали эти дальнейшие тайны, мы должны знать, что нам не следует отказываться от них для облегчения, потому что они, на самом деле, являются только другими и более глубокими выражениями одной и той же благодати и любви, которые мы усвоили ранее. Они являются лишь более обильным потоком или более широким каналом той же реки, просто потому, что они лежат несколько дальше от источника.
До тех пор пока эта уверенность не укрепится в душе, мы плохо подготовлены думать о них.
Если у нас есть страх, что когда мы смотрим на славу, мы покинули место привязанности, мы искажаем истину и свои души. Это абсолютно не так.
Чем полнее слава разворачиваться, тем больше богатства благодати выявляется. Начало реки на ее родине, где мы наблюдаем объект в целом, без усилий или изумления, обладает, как мы знаем, своим особым шармом, но когда она становится у нас на глазах могучим потоком, с его разнообразными берегами и течениями, нам бы очень хотелось узнать, почему все это началось течь. Это та же самая вода, и мы можем перейти вверх и вниз до её источника и вдоль её каналов с различной, но всегда присущей степенью удовольствия. Нам не нужно искать никакого облегчения посредством обращения к своему источнику, как мы рассматриваем его в курсе наряду и на протяжении веков и устроения.
Когда в духе (как сейчас путём этих размышлений), мы приходим к "новому небу" и "новой земле", мы остаёмся в компании с той же славной Личностью и в общении с той же безграничной благодатью, которую мы знали, и которую мы постигли в самом начале .
Тот Самый сделался реальным для души и стал достаточно близким, что я желал бы, в Божьей благодати, чтобы быть плодом этих размышлений: "Иисус Христос, тот же вчера, и сегодня и во веки." Он таков и в Своей славы и для нас.
В прежние времена Сын Божий проявлялся иногда в завуалированной, иногда в открытой славе. Аврааму у входа в шатёр, Иакову в Пенуэле, к Джошуа под стенами Иерихона; Гедеону и Маною проявления были завуалированными, и вера, более или менее энергично, по внушению Духа, приоткрывала покров и достигла славы, которая была внизу. Для Исаии, Иезекиилю, и Даниилу, Сын Божий появился в открытой славе, и Ему пришлось, посредством определенного процесса благодати, сделать яркость Своей славы переносимой для них (Исайя. 6;. Иез.1; Дан. 10).
Личность, однако, была одна и та же, независимо от того была ли она завуалированной или открытой. Так, в дни, когда Он действительно (а не как в те ранние дни), облёкся в плоть и кровь, слава была завуалированной, и вера была установлена, чтобы открыть ее, как во времена Авраама или Джошуа, и после того как Он вознесся, Он явился к Иоанну такой яркости открытой славы, что что-то должно было быть сделано Им в благодати, как в случае с Исайей или Даниилом, прежде чем его присутствие могло быть доказанным(Откр. 1).
Время и сезоны в этом отношении не имели никакого значения. Конечно, до наступления полноты времен Сын не был "произведён от женщины." Тогда, как мы читаем, это был "Святитель ", который "принял ту же" плоть и кровь с детьми (Евр. 2:11, 14). Ибо плоть и кровь действительно Он принял тогда, и не ранее; родственником семени Авраама, Он тогда действительно стал. "Ему надлежало стать подобным Своим братьям " ( ст. 17 ). И все это ждало своего времени, "полноты времени", дней Девы из Назарета. Но эти проявления Сына Божия в прежние времена были залогом этой великой тайны, что в свое время Бог пошлет Сына Своего, "рождённого от жены." Они были, если можно так выразиться, тенями грядущей сущности.
И то, что я рассматривал, имеет это в себе - что представляет интерес для наших душ - что эти предзнаменования были изящно точными. Они предсказывают в формах славы и благодати, пути Того, Кто в последствие путешествовал и поселился здесь, на земле, в скромной, терпеливой, сочувствующей любви, и в настоящее время установлен как прославленный в небесах Сын Человеческий, семени Богородицы, навечно.
Очень восхитительно для души проследить эти точные сходства и предсказания. Мы видим завуалированную славу на гумне в Офру, а так же и у колодца Сихарь. Мы видим яркость открытой славы у Хиддекель и то же самое на острове Патмос. Сын Божий был как путешественник в глазах Авраама в жаркое время дня, и таким же Он был в глазах двух учеников на дороге в Эммаус. Он отведал теленка Авраама, "нежного и хорошего", как Он сделал из "печеной рыбы и сотового меда," на глазах Своих учеников в Иерусалиме.В Свои дни воскресения, Он принимал различные формы, чтобы соответствовать, в божественной благодати, необходимости или требованиям данного момента; как Он делал издавна, то ли в образе чужестранца или посетителя, или просто как "человек Божий", появившись перед Маноем и его женой в поле, или в качестве вооруженного солдата перед Джошуа в Иерихоне.
И именно это, я думаю, могу сказать еще раз, что я особенно ценю в следующих размышлениях о Нём - возможность увидеть Иисуса во всей полноте, вблизи и реальным для нас. Нам нужно (если можно говорить за других), очищенное око, приученное видеть и радоваться таким небесам, в каких должен пребывать Иисус. Разве это ничего не значит провести вечность с Ним, который искал и заметил Закхея у платана, а затем к захватывающей радости его души, позволил его имени, вылетевшему из Его собственных уст, попасть в его в ухо? С Ним, который, без единого упрекающего слова, умиротворил осужденного, ободрил сердце бедного грешника Самарии, наполнив его радостью, и который является духом свободы в безмерном изобилии? На самом деле, нам не не нужно ничего, кроме по-детски простодушного, верующего ума. Ибо мы не стеснены в Нём, и нет ничего для Него, кроме такого верующего разума. Это прославляет Его выше даже заслуг вечности.
Природа, это действительно так, не равна этому. Это должно исходить от внутренней работы и свидетельства Святого Духа. Природа оказывается преодолённой. Это всегда проявляется, как говорит апостол, в виде "лишения славы Божией." Когда Исаия, по случаю, уже указанному, был призван предстать перед этой славой, он не мог выдержать этого. Он вспомнил свою нечистоту и закричал, что он погубленный. Все, что он опасался была слава, и все, что он чувствовал и знал в себе, была его непригодность стоять перед ней. Это было природа. Это было действие совести, которая, как в Адаме в саду, ищет отдохновения от присутствия Бога. Природа в пророке не обнаружила алтарь, который, наравне со славой, лежал на сцене перед ним. Он не воспринимал то, что полностью равнялось тому, чтобы придать ему совершенную легкость и уверенность, чтобы связать его (хотя все еще грешника по сути своей) с наличием славы во всей её яркости. Природа не могла сделать это открытие. Но вестник Господа Саваофа не только обнаруживает, но применяет это, и пророк легко обладает чистотой или святостью, которая может измерять даже саму "святая святых " и яркость престола Господа Саваофа.
Дух действует над природой, да и порой, в противоречии природе. Природа в книге пророка Исаии - в каждом из нас - стоит особняком, и в смятении, не в силах посмотреть: Дух обращает нас прямо свободно внутрь и вверх. Когда Симеон по наущению Духа оказался в присутствии славы, он сразу взмывает вверх со всей уверенностью и радостью. Он берет Младенца Иисуса на руки. Его нисколько, при этом, не заботят страдания матери; он не чувствует себя кому-либо обязанным за благословенную привилегию объять "спасение Божие," которое затем предстало пред его очами. Посредством Духа Он обнаружил алтарь, и слава, потому слава находилась не столь далеко от него (Исайя. 6, Лука 12).
И так же по-прежнему верно, как верно всегда, так же верно, как в дни Исаии и Симеона, всё это сейчас. Дух ведет теми путями, которыми природа никогда не ходила. Природа стоит особняком, и робеет, да и будет упрекать там, где вера полна свободы. И об этих разнообразных путях природы и веры мы можем помнить для нашей пользы, нашего комфорта и нашего укрепления, пока мы смотрим на Сына Божия и размышляем над загадками и советами Бога, связанными с Ним.
Наши размышления ждали Господа от вечности лона Отца до ближайших дней тысячелетнего царства. Мы наблюдали Его восхождений и схождения в промежуточных явлениях и отметил связь между последовательными частями этой великой тайны, или переходных моментов в этапах этих чудесных путешествиях. Писание не даёт нам достаточно свободы, хотя и является нашим единственным путеводителем и компасом, чтобы следовать за Ним дальше. Псалмы и пророки открывают дверь в грядущее Царство, и открывает его широко. Но они вряд ли введут нас в него. По крайней мере, они дают нам представление о том, что есть регионы почти недоступные, но это единственное, что они делают. Они никогда не дадут нам возможность обследовать их.
Об этом грядущем Царстве они снова и снова говорят как о вечном. И это верно, но в том смысле: чтобы не давать место никакому другому царству. Как Даниил говорит об этом: "Царство не должно быть передано другому народу" (Дан. 2:44). Оно должно быть столь же неотчуждаемым, как священство самого Христа, Сына Божия. Оно должно быть таким же долговечным, как царская власть, столь же длительным, как власти "от Бога", ибо он не перестанет быть пока Ему, "которому власть принадлежала" есть, что делать с помощью власти. Но тем не менее, в своё время оно исполнит свою миссию и сослужит свою службу, а затем отомрёт.
В отношении этой тайны, что прекращает или покидает Царство, у нас имеется устный или буквальный намек в Пс. 8. Это псалом празднует господство Сына Человеческого, в день власти Его, над творениями рук Божьих. Но он содержит намек (как мы видим из вдохновенного комментария в 1 Кор. 15:27, 28), что тот день власти вызовет к жизни другой порядок вещей.
У нас есть также нравственные намеки относительно той же тайны.
Например, век или устроение, которое мы в настоящее время рассматриваем, должно быть царство, время скипетра, и, как таковое ( могу ли я не сказать это?) она должно иметь конец. Может ли скипетр быть символом божественной вечности, вечности Божьего присутствия ? Скипетр может осуществлять свою привилегированную власть лишь в своём периоде, но Писание побуждает нас сказать, что это не могло быть символом нашей вечности в благословенном присутствии Бога. Даже про Адама вряд ли можно будет сказать, что он имел скипетр.
Он обладал господством, но равнялось ли оно царскому? Он, скорее, унаследовал господство, но не царство . Это не было царской властью, хотя подчинение к нему присутствовало абсолютно и наиболее совершенный порядок. Царство не был развито в ходе божественного пути и мудрости в течение длительного времени. И все это говорит о том, что, когда придет время царства, или верховенства скипетра или осуществления царской власти, такой порядок вещей не будет окончательным или вечным. Это не может, по моему мнению, дать покоя мыслям, которые духовно или по Писанию возникают по отношению к Богу и Его путям. Скипетр праведности не является столь высокой и столь вечной идеей, как обитель праведности; и это именно то, что Писание подтверждает (2 Петра 3:13 ).
И, кроме того, в качестве еще одного морального намека на ту же истину, грядущее Царство будет лишь несовершенным состоянием вещей. Нам не нужно определять, как долго будет существовать необходимость в этом, или спрос на его осуществление. Тем не менее, власть будет присутствовать до тех пор пока она в состоянии держаться. Пророки, как мы уже говорили, широко изучают это Царство, его силы, его масштабы, продолжительность, славу, его мир и благословение, и тому подобное, но в то же время, наличие зла и горя предполагается, хотя с возможностью власти контролировать их, и ресурсы, чтобы их облегчить.
Разве это не является еще одним намёком морального характера, что такой порядок вещей должен уступить место лучшему? Конечно, так и есть. Но даже более того: Царство является делегированной вещь, управлением, и будучи таковой, можно сказать, в божественном или библейском понимании, оно должно отчитываться и быть отзываемым. Но здесь, возлюбленные, размышления о Самом Иисусе, Сыне Божьем, заново влекут душу.
В этом своём виде, который мы сейчас рассматриваем, Его Царство, подобно Его прошлому времени унижения на земле, а Его настоящее время в священстве на небесах, которое в великом смысле было или есть, или будет, управлением. Он прибыл на эту землю осуществлять Божью волю, и когда он выполнит это, его служение окажется жертвой. Его настоящее место на небесах является управлением. Как верховный жрец там, Он верен, "верный Тому, Кто назначил Его, как и Моисей был верен во всем доме Его" (Евр. 3:02 ; Кол 12:07 ). И после этих образцов будет Его грядущее Царство и власть. Это будет, как и все остальное, руководством, хотя, в то же время, чем-то новым, чем-то таким, что не было полностью дано Ему или вложено в Его руки ранее, что-то очень славное и замечательное: но в конечном счёте все же, это будет управление.
И, будучи таковым, ему придётся в свое время отчитаться и быть отозванным. И такая тайна была бы полна для нас благословения, имей мы веру и силу, чтобы насладиться ею.
Ибо, после этого чудесного подчинения и послушания Богу, от которого человек, существо из праха, отказался, - из невыразимой славы Того, Кто ей владеет и делает её, получает такое значение, какое все существа, от высших до низших, хотя бы они все продолжали беспрерывное и полное служение, никогда не могли быть наделены.
И это драгоценная истина, которую душа теряет просто постольку, поскольку враг лишает её смысла и понимания личности Сына.
Сам Сын радуется всему этому - Управляющий или Слуга воли Бога, будь то в благодати или в славе, в унижении или во власти. И когда мы, в духе поклонения, рассматриваем или вспоминаем, кто Он такой на протяжении всех изменений и условий, мы можем сказать, что изменения и условия, будь то самый высокие или самый низкие, ничего не значат. Что, в каком-то смысле, может поднять такую личность? Может слава и царство поднять Его? Вера легко может видеть эту личность, обладающую властью, господством и царскими почестями, когда Он взошёл на трон, таким же управителем и тогда, когда Он бродил в слабости и унижении на тропе жизни.
Такие расстояния, в каком-то смысле, ничего не значат для такого, как "Сын."
С другой стороны, расстояние, мы, конечно, знаем, огромно, ибо Он пребывал в печали в свое время, и вступит в радость в свое время.
Все было, есть и будет реальным для Него, как мы уже говорили раньше, и, следовательно, в другом смысле, расстояние огромно. "Муж скорби" примет "Чашу спасения." Разве это не будет ничего значить? Пред Ним Кто, был презренным, оскорблённым и презираемым, преклонится всякое колено, и всякий язык будет клясться. Но Личность в любом образе та же самая, Бог и человек в одном Христе, и вера, поэтому, принимает то, что, будучи управляющим воли и благодати Отца во времена унижения, Он может также быть управляющим Царства Отца в дни возвышения и силы.
И так будет , как Писание за Писанием говорят нам. "Когда я получу паству", говорит Христос, предвидя Царство, "Я буду судить праведно" (Пс. 75:2 ); таким образом, Он признаёт, что Он по поручению или в управлении Царством. Также Он признаёт, что время Его получения Царства, и распределение наград и почестей Царства находятся не в Его руках, но в руках Отца (Мк 13:32; Матф 20:23). Каждый в этот день, наверняка, признает, что Иисус Христос есть Господь, но тогда это должно быть "во славу Бога Отца." Сам Господь снова и снова называет это царством Отца. И далее, Он будет помазан на служение ему, так же, как Он был помазан на служение в дни плоти Своей (Исайя. 11:1-3; Исайя 61:1, 2). И еще дальше, Он будет зависим от Бога во время Своего дня власти, как Он уже был, или, как Он когда-то был, в свое время печали и слабости. Поэтому мы читаем: "Молитва должна быть о нем непрестанно" ; как Соломон, типичной царь, в качестве публичного акта заступничества, отдал под опеку Бога Израилева Царство, которое Он получил (Пс. 72 , 2 Хр. 6).
Все это моральная намек на то, что должен быть в будущем отказ от Царства; ибо все это показывает нам, что Царство является делегированной вещью, доверительным управлением, и, как мы уже говорили, этот моральный намек подтверждается божественным рассуждением в 1 Кор. 15 и Пс. 8. Все есть подчинение: царские дни власти, опустошающие дни печали, небесные дни священнического служения; все это в равной степени есть подчинение и служение.
Как Христос не славил Себя назначенным Первосвященником, но Тот, кто сказал Ему: "Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя ", так что, можно сказать, Он также не славил Себя Царём, но Тот, Кто сказал ему , "сядь одесную Меня , доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих."
" Видел я в ночных видениях, и вот, как бы Сын Человеческий пришел с облаками небесными и дошел до Древности дней и подведен был к Нему. И там Ему была дана власть, слава и Царство" (Пс. 2:07; Пс 110:1; Дан 7:13, 14 ).
Это учреждение грядущего Царства Христа. И таким образом это делегированная вещь, взятая из рук Другого, чтобы в своё время быть аннулированной. Сын, конечно, будет более верен, чем все остальные желающие. О них написано : "Бог стал в сонме сильных мира сего: Он среди богов произнес суд ", а про Сына написано: "Престол Твой, Боже, во веки веков: жезл правоты есть скипетр Царствия Твоего: Ты возлюбил праведность и возненавидел беззаконие, поэтому Бог, Бог Твой, помазал Тебя елеем радости, а не собратьев Твоих " (Пс. 45 ; Пс. 82 ; Евр. 1) .
Но все это еще раз говорит нам о том, что Он является управляющим в Царстве. Будь то меч или скипетр Царства, будет ли Он действовать как Давид или как Соломон, Он останется таким же верным. Когда Он выдвигается на суд или сражаться за Господа, это будет именно так;
как сказано о Нем: "Господь одесную Тебя поразит царей; в день гнева Своего " (Пс. 110:5 ).
И опять же: "Давайте, взгляните на дела Господа, какие опустошения Он сотворил на земле" (Пс. 46:8 ) . Когда Он сидит на троне или управляет Царством в мире, это будет именно так.
"Буду ходить в доме Моем ", говорит Христос, Царь , "с чистым сердцем " (Пс. 101:2 ).
И как говорят о Нем Иегове: "Он будет судить народ Твой по правде, и нищих Твоих на суде праведном" (Пс. 72:2 ). Но, еще раз повторю, все это намекает на делегированную власть, хотя и своеобразным способом. Царство усовершенствует то, что относится к нему, так же как и Его смерть раз и навсегда , и, как Его Небесное священство теперь делает изо дня в день. А потом его скипетр будет отложен в сторону, и Царство прекратит своё существование. Как написано: "Он отдаст Царство Богу и Отцу." И "И будет и Сам Сын покорным Ему, Тому, кто властвует надо всем, да будет Бог весь во всем."
"Тот Бог может быть во всём." Да, Бог, через Сына, сотворил миры или эпохи. И когда миры или эпохи уже исчерпали себя, и израсходовали запас доверия, когда устроения проявили замыслы и дела и славу, уготованную им; Сын, как Тот, в котором они были заложены и через кого они были исполнены, вполне может передать власть Ему, тому, кто властен надо всем, и да будет Бог весь во всём.
Это подчинение о службе, подчинение Тому, кому всё подчиняется, кто всё покорил. В этом суть этого подчинения. Что касается личности, в отличие от учреждения, она вечна. Сын есть от славы Божества, как и Отец, и как Святой Дух.
"Ты есть вечный Слово.
Единородный Сын Отца;
Бог явившийся, увиденный и услышанный,
Любимец Небес.
"В Тебе, наиболее совершенно отразился,
Присущий блеск Отца;
А также полнота Бога, Благого,
Вечно божественного.
"Образ Бесконечного Невидимого,
Чью сущность знать никто не может;
Яркость света ничей глаз не видел.
Божья любовь распростёрлась под ним.
"Высшие тайны Твоей славы.
Выше понимание смертных:
Отец лишь имя Твоё благословенное
Сына может понять;
Достойный, О, Агнец Божий. Ты, Тот кому
Всякое колено должно поклониться."
Это тайна тайн, та Личность, на которую мы глядим. Когда мы думаем правильно о Нем, даже вся яркость грядущего Царства будет видна лишь как через вуаль. Может ли великолепие престола явить Его? Не будут ли достоинства Соломона и царств мира, завесой над славой Сына такими же реальными, как презрение к судейству Пилата или шипам Голгофы? Является Вифлеемнянин мерой Его личного достоинства и единственным титулом, кроме Назарянина? Таким образом, вере легко увидеть слугу как в дни возвышения, так и в дни скорби. Он служил в качестве Слуги, он служит Священником, он будет служить в качестве Царя.
Эта тайна, которую Мы видим здесь, является связующим звеном бытия, и через веру в неё все расстояния и интервалы исчезают. Небо и земля, Бог и человек, Святитель и освящённый, самый высокий и самый низкий, сближаются друг с другом посредством невыразимой славы Бога и благословение для нас.
Какие связи, в самом деле, какие тайны, какие гармонии, какие замыслы о концах создания, в скрытых эпохах божественного и вечная мудрости до создания! "Огромный этот курс, который очертило Писание, являлся ещё и кругом, потому что в наиболее совершенной форме возвращается к той точке, с которой он начался. Небеса, которые исчезли с третьей главы Бытия, вновь появляются в последних главах Откровения. Дерево жизни снова стоит у реки воды жизни, и снова больше нет проклятья."
"Даже сами различия форм, в которых небесное царство вновь появляется, очень характерны, отмечая, что не просто всё отыграно назад, но отыграно в более славной форме, чем та, в которой было утрачено, потому что было отыграно назад в Сыне.
Это больше не рай, но Новый Иерусалим; больше не Сад, но Город Бога; больше не Сад, свободный, спонтанный, и непринужденный, как блаженство человека в состоянии первой невинности, но большой город, более дорогой, конечно, более величественный и более славный, но в то же время результат тяжелого труда и боли в виде благородного и более прочного жилья, но с камнями, которые (по образцу "краеугольного"), были, каждый в свое время, кропотливо высечен и мучительно огранён в квадрат для того чтобы в точности соответствовать тому месту, которое он заполняет."
Мы можем предаваться этим мыслям, но, достигнув низвержения Царства, мы находимся на границах "нового неба" и "новой земли." Небеса и земля, которые сейчас будут ареной для проявления энергии сына, и свидетелем Его совершенств в благодати и славе, в унижении и во власти, в деятельности Слуги, Священника, и Царя, в жизни веры и в господстве над всеми вещами. И когда Сын был отображён таким образом, как и в слабости, так и в силе, как на земле, так и на небе, от яслей до престола, как Назарянин, так и Вифлеемнянин, Агнец Божий и помазанный Господь всех, в соответствии с предопределением вечных замыслов, эти небеса и земля, которым сейчас придется сделать все, что они должны были сделать, с того времени когда они начали являть Сына, они продолжали это достаточно длительный период.
Они могут уступить место, и душа, которая исследовала их как завершивших такую службу могут быть готовы услышать это от пророка Божьего, "И увидел я новое небо и новую землю .. ибо прежнее небо и прежняя земля миновали" (Откр. 21).
Но, как я уже говорил, Писание даёт нам мало возможностей (хотя и является нашим единственным путеводителем и компасом) следовать за Господом дальше, чем за Царством. Есть, однако, характеристики «нового неба» и «новой земли», данные нам попутно или случайными уведомлениями Духа.
Исаия говорит о бывших небесах и земле, не помнящих, когда придет новое создание; тем самым намекая на изобилующее превосходство последнего. И, опять же, по его словам, "новое небо и новая земля, которые Я сотворю, всегда будут пред лицом Моим", тем самым предполагая, что это состояние вечное(Исаия 65, 66).
Павел говорит, что после сдачи царства, Бог будет "все во всем, этим намекая, по моему мнению, что вся делегированная власть, всё управление, о котором я говорил, даже в руках Сына, закончится, по достижению своей цели.
Петр говорит о "новых небесах" и "новой земле", как об обители праведности: такой мыслью уводя наши умы за пределы скипетра праведности.
Но Иоанн в Апокалипсисе высказывается более полно: "И увидел я новое небо и новую землю: ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и больше не было моря." И, опять же , Иоанн говорит о том же новом небе и новой земле: "Вот, скиния Бога с людьми, и Он будет обитать с ними, и они будут Его народом, и Сам Бог будет с ними, и будет их Богом. И Бог отрёт всякую слезу с очей их, и не будет уже больше смерти , ни печали, ни плача , и не будет также больше боли: ибо прежнее прошло " (Откр. 21).
Это благословлено: "Прежнее прошло." Слезы ушли , смерть ушла, печаль, боль и плач ушли. Никаких следов не осталось от бывшей системы греха и смерти. Тысячелетняя земля не будет свидетелем столь высокого порядка как этот.
" Прежнее прошло." Не то чтобы мы теряли что-либо, данное или сообщённое в Его замыслах благодати и славы, в служении Сына и в промыслах Духа. Ничего не будет потеряно для нас, что мы собрали в ходе божественных устроения. Это невозможно. Даже проходящие обновления Духа, которые внутренняя ржа коррупции разъедает в течении длительного времени, не потеряны для нас. Они свидетельствуют о том, что вечно по самой своей сути. И таким же образом, все развернутая мудрость Божия должна быть доступной навсегда в своём ярком достижении. Это само по себе существенно вечно, и не может быть потеряно для нас.
Эти проявления Бога в Его мудрости и силе, и благодати, и славе выдвинулись вперед и показали себя в ходе веков, и они нашли борьбу в повреждённом, разрушенном, деградированном месте действия, как наш мир; но в "новом небе" и "новой земле" вся эта борьба в любой форме закончилась, и эти проявления предстанут в своём полном, торжествующем и славном результате.
Перед Ним, который сидит на белом коне, супостатская власть "нынешнего лукавого века" в час её полной гордости и смелости терпит поражение. Господь и Его святые осуществляют праведное правление на земле в течение назначенного тысячелетнего срока. Перед Ним, который сидит на белом троне, настоящее небо и земля пройдут, словно тучи, и не будет более места для них, и Он, что сидит на троне, говорит: "Вот, творю все новое." Конечно это различия - различия, тоже, полные смысла, и являются столь же значительным продвижением в развитии божественных замыслов и способов, как любой более ранний момент.
Это будет не скипетр праведности, но место его обитания; и, соответственно, это не будет престол Сына, но "скиния Бога." Это не божественная власть над сценой, но дом Бога на сцене.
Это больше не будет быть земля, которая была когда-то запятнана кровью Христа, и являлась могилой для тысяч поколений, но "новая земля"; это больше не те небеса, которые были облечены в рубище, и где громы, ветер и потоп вершили суд и являлись свидетельствами праведного гнева, но "новое небо."
Он Тот, кто жаждет, будет пить из источника воды живой; Побеждающий наследует все (Откр. 21:06, 7). Благословенные символы святости! Как мало понимания в душах некоторых из нас!
Но все же благословенные, когда мы можем читать о них или думать о них, тосковать по живому Богу и преодолевать поток этого порочного мира.
Я бы, однако, сказал немного больше. Мы не должны спекулировать там, где мы не можем научить; мы не должны слушать, где мы не можем учиться у Него. Его письменное слово является эталоном мыслей всех Его святых, в то время как некоторые из них приняли это Слово более в значительной степени во владение своей души, через Духа, чем другие. Мы должны знать общий стандарт, а также нашу личную меру в Духе. Поэтому я хотел бы, остановиться здесь, просто добавив одну мысль, которая была особо приятна мне: что, хотя мы не видим те далекие сферы, мы можем доверять им - вернее, доверять Ему, кто есть Господь их. Мы можем заверить наши сердца в Его присутствии, что они будут только такими, какими мы пожелаем чтобы они были, только такими, какие потребуются нашим новым условиям.
Небо всегда было таким, каким это было земле необходимо. В начале, солнце было там, для управления днем, а луна и звезды, чтобы управлять ночью. Эти постановления были на небе, ибо они соответствовали потребностям Земли в то время. Но не было никакой радуги в небе, ибо земле не требовалось предзнаменование о явлении Бога с судом. Суд не был известен.
Но когда совесть была оживлена и суд был понят и его убоялись, когда Бог был известен (в делах, совершённых Им) как праведный, и земля нуждалась в залоге того, что в гневе Он будет помнить милость, небеса носили знак этой милости и вывесили его, словно на самом лбу.
Таким образом, небеса уже изменились или перелицевали себя заново, в соответствии с изменившимися потребностями земли, и прошлое является залогом будущего, того что "новое небо и новая земля " проявят себя. Можно добавить, что тысячелетняя земля, в свое время, будет знать ту же верность небес к себе. Ибо обитель славы явится, чтобы быть там, то (как святилище мира, как известно по вере, пребывает там сейчас), и небесный город этой эпохи сойдет в том самом образе, в котором народы земли, их цари, их слава и их честь, будут как нуждаться, так и восторгаться. Бог неба и земли в безграничной и неутомимой благости будет после этого старого, постоянного и неизменного пути, всегда абсолютно так же верен благословению Его созданий. "Всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше и сходит от Отца света, у которого нет ни изменения, ни тени перемены " (Иак. 1:17 ).
И "новое небо" и "новая земля" примут ту же сказку о различных, но неистощимых благостях.
Нам нужна только счастливая вера, которая предоставляет все это для души.
" Дом нашего Отца! более наши души
"не кланяются на почтительном расстоянии;
Мы входим внутрь кровью Иисуса,
Со счастливой смелостью сейчас.
Отче наш! Мысль никогда не мечтала
Что любовь может быть подобна Твоей -
Таинственный любовь, которая приносит,таким образом,
Так очень близко к Тебе."
Пусть эти размышления помогут нашим душам узнать близость и реальность благословенных достоинств веры. Аминь.
THE END