Каюсь, с детских лет мне не давала покоя неувядаемая слава барона Мюнхгаузена. Так что, дорогие читатели, прошу вас отнестись к описанным ниже событиям с улыбкой. Всё, всё придумано, и нет никакого повода в этом сомневаться.
Хотя, один из моих приятелей прочитав рукопись, на полном серьёзе заметил в духе героя «Кавказкой пленницы»: «В нашем районе, такого уже не может быть, но вот там, дальше в горах…» Итак, вот эта история.
До главы одной маленькой, но гордой республики дошла весть, что один оппозиционный журналюга собирает сведения о, якобы нецелевом, использования бюджетных средств. Дело касалось десятка миллионов вложенных в создании холдинга по производству и переработки молока на базе ООО «Светлый путь».
Министр сельского хозяйства, вызванный на «ковёр», начал было заверять главу в успешном освоении средств. Увы, поведение большого начальства бывает подчас нерациональным и непредсказуемым.
- Собери специалистов по сельскому хозяйству, видных общественных деятелей, телевидение, свози на место и пусть все видят, что у нас деньги на ветер не бросаются. Сделать всё надо оперативно, качественно, и этим мы закроем рот этой газетёнке.
Уже через несколько минут министр звонил главе района, информируя о полученном задании, и советуясь, как это задание наилучшим образом выполнить. Даже по телефону министр почувствовал, как вспотел глава района, а может быть и не только вспотел. Нехорошие предчувствия начали закрадываться в душу чиновника.
Вызванный заместитель был человеком понятливым, исполнительным, прошедшим большой жизненный и карьерный путь от комсомольского вожака на ферме до зама министра. Назовём его Петровичем, так как Петрович в нашем рассказе оказался не последним человеком. Министр обрисовал обстановку, напомнив, что у главы скоро выборы.
- Езжай, Петрович, в район, тесно работай с главой, он в этом заинтересован, будь на связи. Специалистов,которые поедут, я отберу, общественников «заинтересуем», а вот как быть с телевидением, я ума не приложу. Вдруг там у них полный завал. Короче, для телевидения всё должно быть в «фокусе».
Министр не был лишён юмора и в конце беседы посетовал.
- Помнишь, Петрович, как раньше было, приедет в совхоз комиссия. Нажрутся, напьются – начинают доярок щупать. Получат по соплям от скотников и довольные - уезжают.
Глава района встретил начальство в лице Петровича приветливо–заискивающе.
- Работают ребята, работают, но вот понимаешь, с техникой, с кадрами проблема, поголовье пока не укомплектовано. А нельзя ли обойтись без телевидения? Пару баранов можно заколоть, дюргону* наделать, а погода сама шепчет…
Насчет дюргона Петрович мужественно промолчал, хотя и погода стояла заискивающе теплая, летняя.
- Поедем, посмотрим, оценим.
- Да я уже сегодня был там, работают ребята.
Старые фермы - постройки семидесятых годов прошлого века, наверно, лет двадцать стояли бесхозными. Опытным глазом Петрович определил, что только вчера, видимо, после звонка министра, взялись за их ремонт. По крыше лазало с десяток жителей солнечной Средней Азии. Меняли поломанный шифер на профлист, стеклили окна. Вдоль двора елозил грейдер, равняя кучи подвозимого щебня, поодаль стояли самосвалы с дымящимся асфальтом.
Когда-то фундаменты дворов были намного выше грунта. Десятки лет копился вдоль дворов навоз, и вот теперь навозят щебня, положат асфальт и вся дождевая, талая вода хлынет в помещения. Думать об этом не хотелось.
От стоявших неподалёку джипов подошли двое молодых людей, нагловато–лощёные лица, брюки на подтяжках. Представились. Генеральный директор, директор ООО «Светлый путь».
- Что ж, господа директора, объясняйте, показывайте? И в первую очередь, мне бы хотелось посмотреть на дойный гурт.
- Так сейчас все на выпасах, в поле.
- Хорошо, погода сухая пробежимся на выпаса.
Вдоль речки бродило разношёрстное, разновеликое поголовье, не более полутора сотен. Петрович, родился и большую часть жизни прожил в деревне. Осматривая стадо только-только начинающее выправляться после зимней голодовки, понимал - молока от таких коров не было и не будет.
- Господа, у вас же по отчётам числится 600 голов. Даже считать по ногам и то здесь столько не наберётся?
Парни что-то мямлили, о закупленных, но не подвезенных коровах, на днях должны доставить.
В скотном дворе трудились доярки: скребли, белили, матерились. Из резиновых сапог торчали худенькие ноги. «Мельчает народ»- мелькнуло в голове у Петровича, осматривающего помещения. Рядом с дворами на пригорке экскаватор, наверно, навсегда опустивший ковш-руку до земли. Здесь собирались, что-то строить. Тут же невдалеке, среди сосен два коттеджа. Один, по всему, был готов к заселению, второй - взлетал в небо сетью стройных стропил под мансарду.
- Так, господа директора! Надеюсь, вы и дальше хотите оставаться при высоких должностях? Так вот слушайте меня, что надо сделать. В этом скотном дворе к утру должно всё блестеть. Коров с утра загоните в помещение, их там никто считать не будет. Здесь и там необходимо поставить глухие высокие заборы. Вот ту крышу, которая остается на виду, перекройте профлистом. После того, как положите асфальт, слегка присыпьте его мелким песком чтобы не смотрелся свежим. Скажите, чьи это коттеджи?
- Наши
- Замечательно. Надеюсь, в том, где висят занавески, есть и душ, и туалет. Так вот, у калитки вдоль забора сделать коновязь. Это будет дом отдыха и общежитие работников фермы. С другого коттеджа видимо придётся снять стропила, ведь для производственного помещения, которое у вас по отчётам построено, мансарда не нужна. Перед зданием сколотите из фанеры разные по размерам ящики. Надеюсь, найдете художника, пусть он на этих ящиках намалюет зонтики, и прочие атрибуты, что рисуют на ящиках производственного оборудования. Всё господа понятно? В десять вечера прошу быть здесь, осмотрим, обсудим.
Шофёр - Вадим, ещё выезжая из города, намекал, что в райцентре у него проживает тётка и хотелось бы её увидеть, в крайнем случае, передать гостинцы. Петрович тоже наметил в этой командировке увидеть старую любовь, Людмилу. Знал, что живёт одна, звонил, поздравлял с днём рождения да с 8 марта.
Квартирку, где жила Людмила, когда-то давным-давно помог Петрович получить. Знакомая калитка, разросшийся палисадник, покосившиеся заборы… Надо было предупредить пенсионерку! Машина ушла. Постучал, а в голове промелькнуло, зачем притащился?
Оставим здесь на время нашего героя. Жизнь сложная штука и крутит она судьбами людскими непредсказуемо.
Уже опять в машине двигаясь к ферме, Петрович нервно ерзал, не зная, куда положить пакет с пирожками. Злился, что не мог догадаться привезти хоть маленький подарок. Было досадно и то, что у Людмилы более сорока лет проработавшей завклубом, такая маленькая пенсия, неустроенный быт, взрослый, не работающий, пьющий сын.
- Петрович! Ты знаешь кто эти крутые парни?
- Как кто? Один - зять главы района, другой племянник.
- Откуда информация?
- Бабы говорят.
- Что ещё «бабы» говорят?
- Да говорят, что зарплату работникам фермы уже два месяца не давали.
Исходя из жизненного опыта, Петрович знал – бабы зря не скажут.
На «объекте» работа кипела. Блестели железные крыши, в помещении завершалась побелка, около фанерных ящиков копошились два длинноволосых парня, трафаретя символы и надписи.
Петрович молча осматривал работу, раздумывая, какие непредвиденные эксцессы могут возникнуть в ходе проверки. Фанерный ящик с оборудованием легко подвинулся от нажатия руки. В коттедже висели шторы, блестел линолеум, лоснились обоями стены. Сделанная наспех коновязь не выдерживала никакой критики. Да кто из «общественников» сообразит, зачем здесь прибита жердь на двух столбах, знающие промолчат.
Директора, так же молча, следовали за Петровичем.
- Неплохо, неплохо господа. Только вот надо огородить ящики с «производственным оборудованием» сеткой. Вдруг, какой любопытный, облокотившись, опрокинет «ценный» агрегат. В «общежитии» завезите кровати, постели, какую-то мебель, утварь. Ребята из солнечного Узбекистана, наверно, будут работать до темна, вот пусть тут и ночуют. И мужики на всякий случай рядом будут, и помещение для телевидения будет выглядеть обжитым. Завтра после дойки, коров в стойло, доярок скотников на всякий случай придержите. Утром ещё раз всё осмотрим. Будет всё хорошо, часам к одиннадцати приедет комиссия, а к обеду, я думаю, все спокойно будем пить чай.
…Не спалось. В глазах стояла Людмила, постаревшая с опущенными уголками губ, суетящаяся, чем бы прилично угостить дорогого гостя. Телефонный разговор с министром. Доложил всю обстановку вплоть до информации от «баб». Просил погодить с выездом комиссии до его утреннего звонка. В голове мелькнуло: «Тут не комиссию, тут ОБЭП надо». Тихо посапывал на соседней кровати шофёр, где-то в гостинице хлопали дверями, да в окно светила полная луна.
Утро было чистым и свежим. К прибытию Петровича коровы стояли в стойлах. Кто и когда выкрасил стойла, чья это была инициатива, искать было поздно. Коровьи бока и головы были голубыми. Обросшие скотники на взмыленных лошадях смотрели по-волчьи, доярки валились с ног.
Подъехал глава района с родственниками. Петрович, опустошенно сидевший на бревне, послал их самих оценивать обстановку.
Переговорил с министром, объяснил казус, просил обождать с выездом комиссии. Подошёл глава с понуро следующими за ним директорами ООО «Светлый путь».
- Меняйте коров господа, заодно доярок и скотников. Выдайте людям зарплату и пусть они здесь не появляются, - распорядился Петрович. Не дай бог, какой «общественник» заведёт с ними разговор по душам, или ненароком в телекамеру влезут.
- Да мы их сейчас отмоем. - Засуетился один из парней.
- Доярок и скотников? - Не мог не съязвить Петрович.
Бензин, которым облили бурёнок через несколько минут начал разъедать коровью шкуру. Повалив забор, парнокопытные, словно конница Буденного с рёвом умчалась в луга.
- Время, время, господа! Приеду через четыре часа, чтобы в коровнике стояла нормальная скотина.
В машине у водителя всегда были снасти. Однако солнце уже поднялось высоко, утренний клёв прошёл. Конечно, место было не самое рыбное, зато здесь не работала мобильная связь. Поплавки лениво скользили по воде, в зарослях черёмух трещали сороки. В голове же крутились тревожные, невесёлые мысли.
До пенсии осталось два год. Как доработать? Того и гляди вляпаешься в некрасивую историю, обгадят с ног до головы, да и попросят. С одной стороны, вроде, и зацепить не за что. Идут с районов сводки, неплохие данные и все довольны. Что на самом деле, тоже все догадываются, но об этом не принято рассуждать. Вот сегодня расскажи людям правду, завтра с работы попросят. А кому старики сейчас нужны? На этой невесёлой ноте мы оставим Петровича и вернемся в столицу республики.
В одном из небольших кафе с раннего утра, как и было запланировано собралась комиссия. Несколько работников министерства сельского хозяйства, представители лояльной прессы, два ветерана профсоюзного движения, спортсмен, старый писатель с круглым опухшим лицом, три пенсионера из бывших начальников.
Люди, все глубоко ответственные и сознательные. Рядом с кафе бригада телевизионщиков на автомобиле.
Настроение у собравшейся комиссии, было самое, что ни на есть замечательное. Предстояла, так сказать, туристическая поездка, выезд на природу и предположительно хороший дармовой обед с выпивкой. Погода благоухала и звала в дорогу.
Разбились на несколько групп по знакомству. Сыпались анекдоты, весёлые истории, слышался раскатистый хохот. Через несколько часов веселье убавилось. Министр звонил и объяснял задержку проблемой с транспортом. К обеду порядком оголодавшая комиссия послала гонца в министерство за разъяснением. Гонец ничего вразумительного не сказал, но принес деньги на обед. Народ, пообедав, повеселел. Ещё через час были снаряжены несколько гонцов в ближайший ларёк.
В четыре часа после полудня, к кафе подошёл автобус, подъехал и сам министр сказать напутственное слово членам комиссии. Веселье было в самом разгаре. Ветераны профсоюзного движения таскали друг друга за грудки, писатель тихо посапывал, уткнувшись носом в тарелку. Работники министерства вытянули лица, но морды были красны, а глаза осоловелые.
В течение часа была подобрана новая комиссия. Работники культуры, образования, три мужика из гаража, двоих выделил приятель министра из пенсионного фонда.
…Телефонный звонок звенел и звенел. С трудом подняв голову, Петрович, нащупав трубку. Бодрый голос министра отозвался тупой болью в голове.
- Ты где Петрович?
- Где я? - Открыл глаза, знакомая спальня была наполнена ярким солнечным светом. –Дома! - В трубке помедлили, видимо, что-то соображая.
- Дома, говоришь! Наверно дюргон ел?
- Кажется, ел.
- Ладно, тогда отдыхай сегодня. Я тебя на работе ждал, пожать твою руку, объявить благодарность. Сегодня у телевизионщиков запись смотрел, хорошо с общежитием, с производственным помещением. Но что меня поразило - так это доярки в туфельках с приличными причёсками и скотники в джинсах и милицейских берцах - вылитые ковбои. Поднимается, так сказать, с колен сельское хозяйство.
* дюргон - алтайское национальное блюдо.