Скорее примчавшись в родительский дом, Алексей прямиком отправился искать отца, но управляющий поведал, что родители ещё не вернулись из церкви. Услышав это, Алексей тяжело выдохнул и сел в кресло гостиной...
– Может, чаю с пирогом? Мы и пирогов уж напекли, – предложил управляющий.
– Нет, Никита, благодарю, какие там пироги, – отказался Алексей.
Просидев ещё с полчаса, он встал к окну и следил за резвившимися деревенскими детьми, набежавшими к имению. Весёлый их смех и беготня друг за дружкой начинали уже раздражать Алексея:
– Что за непорядки нынче?
– Алёшенька, – вошла в гостиную счастливая мать.
Скинув с себя платок, она бросила его на стул рядом и кинулась обнимать сына.
– Матушка, добрый день вам, – ласково улыбнулся тот и, целуя ей руки, стал спрашивать. – Где батюшка? Зачем вы в церковь ходили? Не воскресная же служба.
– А мы, – вошёл отец, сияющий от видимого в его душе счастья. – А мы не пропускаем ни один семик! Сегодня восемнадцатое мая, седьмой четверг после пасхи!
– Неужели ты забыл? Поминали мы усопших в церкви, а теперь и за пироги пора приниматься, да деток местных угощать, – улыбалась матушка.
– Да, я забыл, – признался Алексей, но улыбаться не мог от предстоящей серьёзной беседы с отцом.
Не желая ждать более, он пригласил отца пройти на разговор куда-нибудь в уединение. Понимающий настрой сына отец позвал его в свой кабинет, где они и скрылись.
– Что тревожит тебя? Мы уже начали думать, ты так занят делами своего имения, что забыл навещать нас, – сев удобнее в кресло, улыбнулся отец.
– Что за имение вы мне подарили? – недовольно выдал Алексей, чем вызвал удивление.
– Как это понимать? Ты бы хотел жить ещё дальше от нас?! Ты бы наверняка предпочёл имение в Крыму, но ради спокойствия твоей матушки я этого не сделал. Слишком далеко. Как я ни хотел, пришлось подарить именно это!
– Кто такая Милана, и почему Яшка мне сказал, что всё объясните вы? – вздохнул, себя успокаивая от терзающего переживания, Алексей.
– Не думал, что ты станешь допытываться о том, кто у тебя там служит. Надеялся, будет всё равно, как и здесь... Какая тебе разница, кто она или другая, если в имении дела идут прекрасно? – нахмурился отец, а взгляд его устремился в незримую даль.
– Вам лучше сразу открыть все тайны. Вы меня знаете, я дела веду строго, как у Михаила Михайловича, – высказал Алексей, на что отец понимающе закивал:
– Знаю, знаю... Всё же надеялся, что узнаешь намного позднее... Или никогда, – сел в более удобную позу отец и глубоко вздохнул. – Сразу скажу, об этом знают твоя матушка и Яков Исаев с дочерьми. Всё строго тайно. И заклинаю так и оставить. Жизни многих от этого зависят. И я не хочу звать несчастье, но прошу тебя понять и скрыть всё, что узнаешь сейчас, – выдержал он паузу и продолжил, глядя на молчаливого и внимательного сына. – Ты служишь у человека, который в своё время пострадал от тех же людей. Ему пришлось многие годы провести далеко от родных мест, чтобы потом вернуться и вернуть себе хоть что-нибудь.
– Я знаю его историю, отец, не томите, – перебил Алексей.
– Я был против Сперанского. Вернее, его идей и стремлений, которые, как мне тогда казалось, приведут к упадку родины и всего того, что мы так любили и ценили. И я был не один такой. У него появилось достаточное количество врагов и людей, желающих отстранить и даже убрать. И вот, в такой период его жизни, рядом оказался граф Зорин, мой тогдашний друг, во всём его поддерживающий, как немногие. Граф был настоящим человеком и верным другом, как оказалось потом, и моим, – сглотнул тоску по прошлому отец, но поспешил продолжить. – Сперанского отстранили, спасти его жизнь удалось, но вот Зорин за это спасение поплатился жизнью... Узнав о ранении, я тут же прибыл к нему и был с ним до последней минуты. Я поклялся выполнить его просьбу и спасти оставшихся в живых его родных людей. У него было три дочери и сын. Две дочери умерли ещё в раннем возрасте, если помнишь, и вот, остались сын и дочь... То ж, Милана и Иван... Он сейчас скрывается, как конюх, в твоём имении, – сообщил удивлённому сыну он. – С раннего их детства я и твоя матушка тайком обучали их всему, потому так часто и пропадали в том имении то я, то она. Яков нам во всём помогал. Кстати, чтобы ты не удивился бумагам, которые будешь разбирать в своём имении, Иван и Милана записаны под фамилией Якова. Он их принял, как своих детей, чтобы скрыть. Ты за зря на него обозлился. Всё, чем он вызывал твою ярость, – это по причине укрыть тайну. Не мог он быть искренним с тобой, и да будет эта тайна вечно скрыта. Люди, которые пытались убрать Сперанского, которые уничтожили Александра Алексеевича Зорина, ещё живы. Они сразу, после смерти Зорина, пытались найти его детей, но им это не удалось, как и их тётке, желающей избавиться от подобных корней. Посему, с их лёгкой руки, по доносу, будто Зорин государственный преступник и предатель, лишили его наследников всех титулов и наследств.
– Неужели его имя не очистить? Столько лет уже прошло. Сколько лет его детям? – задумался поражённый Алексей.
– Ивану двадцать три года, Милане семнадцать. Что ты теперь намерен делать? – сразу спросил отец.
– Ничего, – поднялся Алексей и, поклонившись отцу, вышел из кабинета.
Ему казалось, что всё вокруг стихло, хотя вокруг имения продолжали гулять. Ноги вели мимо застывшей на месте матушки, мимо провожающего его взглядом отца. Всё, что он узнал несколько мгновений назад, старалось в голове встать на места.
Он вскоре мчался на коне прочь от дома, но мысли не унимались и вся история, которую узнал, словно мелькала перед глазами, заставляя вживаться и... тревожиться вместе...
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/03/21/605