У меня много профессий. Но нет среди них медицинской. Когда моя племянница Лена окончила медицинский институт, то пришла ко мне за советом.
- Дядя Коля! Завтра мне идти устраиваться на работу. Как мне выбрать линию работы врача?
- Ты хочешь сказать, как построить стратегию и тактику поведения?
- Да!
- Слухай сюда.
Это любимое выражение украинцев, жмеринских и одесских евреев.
- Слухай сюда, Лена.
- Я слухаю.
- Первое. Выбирай специализацию кардиолога. Зачем тебе иметь дело с больными, у которых гнойные горло, ухо и нос? Зачем тебе гнилые пациенты терапевтического плана? Те, у которых воняет из брюха. Хирургом тоже очень сложно работать. Там же надо хоть чуть-чуть знать анатомию. У них там, у хирургов, есть понятие «удачная операция» или «неудачная операция». Я тебя знаю. У тебя все операции будут неудачными. Ещё хуже инфекционные и венерические больные. Там ещё можно и заразиться.
- Дядя Коля, а как вам психиатр? Романтично!
Дура ты, Ленка! Да тебя может вмиг прибить какой-нибудь псих. А когда следователь будет спрашивать, за что он убил тебя, он чистосердечно ответит: «Мне показалось, что это Чубайс».
- Дядя Коля, а как вам профессия офтальмолога?
А что это такое?
- Это врач по глазным болезням. Тоже чистая работа.
Всё бы ничего, Лена, да только слепые долго живут. Десять лет ты будешь его лечить, а результата не будет. На тебя посыпятся жалобы, что нет улучшения зрения.
- Понятно, дядя Коля, давайте про кардиологов…
Работать кардиологом – милое дело. Самое главное, чтобы халат был ослепительно белым. Больные не доверяют человеку, но фанатично верят белому халату, белой шапочке с красным крестиком, марлевой повязке на лице. Знать сердечные болезни не обязательно. Но термины ты должна выучить. Вдруг придётся с другим врачом говорить. Нет-нет да выдумай и вверни какое-нибудь словечко типа "Это синдром Трубкина-Рохберга". Переспрашивать постесняются.
Больные сердечно-сосудистыми заболеваниями всегда чистенькие. Они не надоедают. Потому что долго не держатся. Мрут как мухи. И что самое прекрасное: врач не отвечает за неправильное лечение. "Медицина бессильна", - разводит он руками. Поэтому каждую неделю больные - новые. Какие давать лекарства, можно посмотреть в Интернете. Не важно, какие. Можно всем одинаковые. Тем более, что у нас в России, как показали проверки, от двадцати пяти до семидесяти пяти процентов лекарства фальшивые. Поэтому не имеет значения, что ты там кому прописала.
Но главное не это. Ты в суть болезней не вникай, не морочь себе голову.
- А что, дядя Коля, главное?
Главное: как вести приём. Подходишь к своему кабинету и видишь, сидят шесть дураков, которые надеются, что ты их вылечишь. «Ага, - думаешь ты, - значит, на каждого по полчаса». Входит первый клиент.
- Дядя Коля, это не клиент, а пациент.
Именно клиент. Пациент – это тот, которого лечат. А ты же никого лечить не собираешься!
Так вот, входит полный мужчина. Сердечники, как правило, толстые и добродушные. Своим ожирением они и довели себя до такой жизни.
- Бывают, дядя Коля, и худые сердечники.
Ну, это злые, их своя же злоба съедает. Ты заводишь с ним такой диалог.
- Павел Потапович, рассказывайте, что вас беспокоит.
- По утрам, понимаете, тупая боль в груди.
- А какой образ жизни вы сейчас ведёте?
- Ну, какой образ жизни может быть у пенсионера?
- А какое-нибудь хобби у вас есть? Например, рыбалка?
- Я – старый рыбак. С двенадцати лет рыбачу.
- Какую же самую крупную рыбу вы поймали?
- Карпа на двенадцать килограммов! – зажигается рыболов. Его глаза сверкают восторгом. – Понимаете, Елена Владимировна, не сетью, а на удочку!
- И не порвалась леска?
- Что вы! Японская! Выдерживает тридцать два килограмма.
- Долго вываживали?
- Сорок пять минут. Так бы я его сразу вытащил. Но справа был куст, и я боялся, что он залезет в куст. А он, дурак, попёр прямо на меня. Ну я его и вытащил. Еле влез в вещмешок! Пришёл домой, взвесил - двенадцать килограммов и ещё шестьдесят граммов.
- А на подлёдный лов ходите?
- Да! Как же зиму выдержать без рыбалки!?
- Водку там пьёте?
- Раньше пил, теперь не пью. Сердце, сами понимаете.
- Я бы вам не советовала ходить на подлёдный лов. Можно простудиться. Да и надо добывать мотыля…
- Можно на мормышку, - с жаром подсказывает твой клиент.
- Ну что можно поймать на мормышку? - сомневаешься ты. – Разве что окунька с ладошку.
- Э-э-э, - грозит тебе пальцем рыбак, - Петька Хоботов на мормышку поймал шелешпёра весом полтора килограмма. Правда, Петька такой, что и сбрешет, не дорого возьмёт. Известное дело – рыбак!
- Что за рыба шелешпёр? – подогреваешь ты беседу.
- Это то же самое, что жерех, конь или белизна.
- Что вы говорите? Одно и то же? Вот я не знала! Спасибо.
Потом ты, Лена, меряешь ему давление, пишешь в его карточку разную ерунду таким почерком, чтобы никто не смог прочитать. Да и сама ты вряд ли прочтёшь. А в коридоре, за дверью, дураки сидят и ждут. Потом ты выписываешь лекарство, вычитанное из Интернета. Посылай на все анализы: крови общий и на сахар, мочи, кала, рентгеновский снимок, кардиограмму, УЗИ сердца и желудка. Какие только можно. Он месяц их будет сдавать. Потом говоришь рыбаку: «Мы вас обязательно вылечим, и вы ещё, как писал Корней Иванович Чуковский, побежите по дорожке. Желаю поймать сома на живца или на пукалку весом килограммов на двадцать. До свидания». Клиент тронут заботой. А ты с ним ни слова о болезни, ни слова о лечении не говорила. Выходит из кабинета и говорит всем сидящим: «Врач – во!». И показывает большой палец, торчащий вверх.
- Дядя Коля! А если не рыбак?
Ну, значит, доминошник. Ты спрашиваешь: «Когда у вас получается длинный конец, вы дуплитесь или забиваете один конец?». «Это зависит от того, сколько камней у меня на руках, - живо подхватывает клиент. - Если четыре, то дуплюсь, а если два, то качу всех, делаю рыбу с отходом». И он потом долго рассказывает о всяких тонкостях самой важной на свете игры в домино. И тоже на выходе показывает большой палец.
- А если женщина?
С женщиной, смотря по возрасту. С молодой о модах, косметике, приготовления тортов или печенья. Говори побольше комплиментов: "Сегодня вы лучше выглядите". Сердечники чаще старые. Тут смотри по интеллекту. Если дура, говори с ней о вязке крючком или на спицах, уделив особое внимание лицевым и изнаночным петлям, об узорах. Ты больше их расспрашивай, а сама меньше говори. Во-первых, люди любят больше говорить, чем слушать. Во-вторых, ты не ляпнешь какой-нибудь глупости. В-третьих, от них сама ума-разума наберёшься. А если припёрлась просвещённая дура, то заведи с ней такой разговор.
- Как вы думаете, чем больше руководствовался Раскольников, убивая старуху-процентщицу, личной наживой или классовой враждой?
- Это даже и к бабке ходить не надо! Конечно же классовой враждой!
- Не могли бы вы это обосновать?
- Легче пареной репы! – зажигается «больная», - Помните эпизод со следователем, когда он ему говорит…
- Кто кому говорит? – подливаешь ты масла в огонь.
- Ну, Родион Раскольников говорит следователю…
Выходит эта дура из кабинета, торчащий вверх палец не показывает, но с восторгом говорит: «Редкой теплоты и душевности эта врач! А такая внимательная! А какой специалист!».
Видишь, Лена, ты уже и специалист хороший.
- Дядя Коля, вы такое говорите! Жалко же людей.
Лена! Жалость убери, выкинь из головы. Есть профессии и должности, которым противопоказаны жалость и сострадание. Это: палачи, приводящие смертные приговоры в исполнение, надзиратели и конвойные в тюрьмах, это прокуроры и следователи, это врачи, это продавцы ножек Буша, это работники жилищно-коммунального хозяйства, это губернаторы и мэры, это депутаты, это министры, это прапорщики. Так что, Лена, бери себя в руки. Бери в руки свою судьбу и карьеру.
Твоя репутация хорошего врача будет расти, как украинский долг за русский газ. Вот уже все больные просятся у заведующей отделением и у главного врача лечиться к тебе. Ты всё чаще замещаешь заведующую кардиологическим отделением. Тебя посылают на курсы повышения квалификации. Ты уже становишься заведующей отделением, следом и главврачом. Тебя выдвигают на звание «Лучший врач области». И вот уже оформили документы на присвоение звания «заслуженный врач России». Поняла? Так что жалость убери.
- Хорошо, дядя Коля.