Улица Соколов дом номер девять, раннее утро. Возле доски объявлений стоит
Яков и старательно приклеивает квадратный листок бумаги. На листке крупными
буквами на русском и мелкими буквами на иврите, написано: "Сегодня экстренное
собрание жильцов. Явка обязательна". Яков заканчивает монтаж объявления,
отходит на несколько шагов, любуется сделанной работой и удаляется с чувством
исполненного долга.
Улица Соколов, вечером того же дня. В подвале дома Яков расставляет пласт-
массовые стулья полукругом. Потом, кряхтя, вытаскивает на середину небольшую
трибуну. Ставит на трибуну графин с водой и стакан.Жильцы начинают собираться.
Марина с Виктором, с первого этажа. Инесса с Толиком - с четвертого. Ицхак, пожилой "ватик" чинно раскланивается с Яковом и садится напротив трибуны.
Вот пришел Игаль с Адасой и Рыбниковы. Последними в подвал спускаются надменные Рабиновичи из пентхауса.
Яков становится за трибуну, откашливается и неожиданно говорит по-русски,
- Друзья! Объявляю собрание открытым!
Жильцы удивленно переглядываются и перешептываются. Можно расслышать, что
госпожа Рабинович спрашивает у мужа: "Что это он сказал?"
- Але! Але! Почему по-русски? Мы не понимаем!! - Игаль вскакивает со своего
места, размахивая руками Иврито-говорящие жильца одобрительно кивают и
неодобрительно смотрят на Якова.
- Господа, господа... не волнуйтесь - я переведу... - Ицхак пытается успокоить
страсти и кивает Якову, произнося с жутким акцентом, - говори, Яков, продолжай
говорить, я переведу...
Игаль возвращается на свое место, бурча что-то неразборчивое. Яков, как ни в
чем ни бывало, продолжает свою речь,
- Многие из вас наверняка слышали, что Крым присоединился к Российской
Федерации после проведения народного референдума. Мы живем в демократической
стране, и поэтому сегодня я хочу предложить провести народный референдум среди
жильцов дома номер девять по улице Соколов, о присоединении нашего дома к
Российской Федерации...
Яков замолкает, выпивая стакан воды и ожидая, пока Ицхак переводит его слова. Жильцы переглядываются между собой,
перешептываясь и пожимая плечами. Со своего места снова вскакивает Игаль,
- Это что, шутка? - Ицхак синхронно переводит его слова, - Ты что, идиот,
Яков? Какого черта ты нас собрал? Чтобы сказать эту чушь? Это даже на розыгрыш
не тянет! Я ухожу... идите к черту!
Он порывается выйти, но у дверей стоит старший сын Якова, поигрывая
бицепсами. Игаль пристально смотрит на него несколько секунд, затем
возвращается на свое место, бурча ругательства.
Встает надменный Рабинович,
- Вы же понимаете, Яков, - говорит он небрежно, - что... э... ваша идея, не
только смехотворна, но и юридически не имеет никакого смысла. Я адвокат, и я
знаю о чем говорю...
Яков поднимает руку, призывая к тишине,
- Я понимаю ваше удивление, или может быть даже раздражение, но это
инициативная идея и она должна быть рассмотрена на совете жильцов нашего
дома...
- Чушь! - лицо Рабиновича приобретает красный цвет, - Яков! Вы же совершенно
не понимаете, о чем говорите и тратите наше время!
- И все-таки, я требую, чтобы этот вопрос был поставлен на голосование, - Яков
повышает голос.
- Русский дурак! - вопит Игаль, - Езжай в свою Россию, если хочешь! Вали
отсюда к чертям и оставь нас в покое!
Яков краснеет,
- Я тебя знаю! - он тоже начинает кричать, - с того момента, как мы въехали в
этот дом, ты от зависти не знаешь куда деться! Вы, марокканцы, нас ненавидите!
- Кого ты называешь марокканцем, сумасшедший? Мои родители с Туниса, я родился
здесь! Я израильтянин, понял?
Ицхак сдерживает Игаля за футболку. Яков выпивает стакан воды залпом,
успокаиваясь. Ицхак вместе с сыном Якова усаживают Игаля на место, уговаривая
того успокоиться. Еще через десять минут в подвале восстанавливается
напряженная тишина. Яков снова берет слово,
- Если у кого есть, что сказать, перед тем как голосование начнется, может
высказаться...
Встает Толик с первого этажа, он волнуется и теребит пуговицу на рубашке с
короткими рукавами и логотипом фирмы "Адидас"
- Вот... честно... Яков, от Вас я такого не ожидал... Такой шаг... - он
откашливается, - знайте, что мы с женой... всегда поддержим! Спасибо!
Толик садится на свое место, обнимает жену. Встает Ицхак,
- Яков... я знаю тебя уже семь лет... с тех пор, как вы купили квартиру в этом
доме...Ты хороший сосед, но я должен сказать, что это ты все зря затеял...
зачем это все, Яков? Чем тебе плохо в Израиле? Чего тебе не хватает? Я здесь
живу очень давно, я воевал за эту страну... зачем мне теперь возвращаться в
Россию? А тебе зачем? Подумай над этим... Яков!
Яков достает бланки, раздает жильцам и возвращается на трибуну,
- Будем голосовать... каждый должен отметить в бланке "за" или "против"... -
он смотрит на Игаля, - воздержаться от голосования нельзя. После голосования,
комиссия, в лице меня и Ицхака подведет итог и огласит результаты...
Жильцы берут карандаши, отмечая в бланках. Игаль с Адасой перешептываются и
хихикают. Надменный Рабинович бросает листок бумаги на трибуну и презрительно
фыркает. Яков складывает бланки и шевелит губами, считая про себя. Наконец
последний бланк ложится на трибуну. Яков и Ицхак, вооружившись калькулятором
подсчитывают голоса. Проходит десять минут. Наконец, Яков проходит к трибуне,
- Друзья, - он сдерживает улыбку, - по результатам голосования, большинством
голосов... дом номер девять по улице Соколов, проголосовал за... присоединение
к Российской Федерации. Сегодня мы направим соответствующее обращение к
президенту России. Поздравляю!
Все вскакивают со своих мест. Рабиновичи и Игаль орут, что они против, и что
они подадут жалобу в полицию и высший суд справедливости. Толик улыбается и
плачет. Его жена, Инесса, гладит его по руке и успокаивает. Только Ицхак сидит
на своем месте спокойно.
Прошло несколько недель. Возле подъезда в дом номер девять по улице Соколов,
красуется трехцветный российский флаг. Возле стоит старший сын Якова - он
сторожит полотнище от нападений. Несколько дней назад, Рабинович из пентхауса
улучил момент и заменил флаг на израильский, но Яков был рядом, завязалась
потасовка, в результате которой Рабинович отступил, а Яков с гордостью вернул
трехцветное полотнище. Игали с Адасой пару раз вызывали полицию, приезжал
патруль, опрашивал жильцов и уезжал, призывая всех перестать заниматься
ерундой и отвлекать полицию от важных дел.
Событие произошло во вторник вечером. Яков объявил об экстренном собрании
жильцов. В подвале дома, все было украшено российскими флагами, из магнитофона
звучал гимн России. Жители рассаживались строго по государственной принадлежности. Последними зашли Рабиновичи. Муж нес флаг Израиля, а его жена
- напечатанный на принтере, государственный герб. Не хватало только Ицхака.
Яков, излучая радость, поднялся на трибуну. В руке он держал конверт с гербом.
Он попросил тишины, дрожащими руками открыл конверт и начал читать вслух,
- Уважаемый Яков Шентель, и жильцы дома номер девять по улице Соколов!
Президент Российской Федерации, Владимир Владимирович Путин, рассмотрел вашу
просьбу о присоединении к Российской Федерации, на основании проведенного вами
референдума, и обсудил ее на заседании кабинета министров. На данный момент мы
с сожалением вынуждены сообщить, что вопрос о присоединении вашего дома,
окончательно снят с обсуждения, ввиду нецелесообразности... - Яков растерянно замолчал, снова и снова пробегая глазами по тексту письма. Снова и снова читая
"снят с обсуждения"... В глазах его собирались слезы. Рабинович победно тряс
израильским флагом, Игаль пел "У меня нет другой земли...". Толик с женой
Инессой подавлено молчали. В подвал зашел молодой человек, подошел к Якову и
спросил, с трудом подбирая слова на русском,
- Вы... Яков... сосед Ицхака?
- Что? - Яков вытер слезы, бегущие из глаз, - А... да, сосед...
- Ицхак умер... неделю назад... я его внук... он просил отдать вам это...
Молодой человек протянул небольшую черную коробку, кивнул и вышел из подвала.
Яков открыл коробку, и взял оттуда предмет, оказавшийся брелоком. На брелоке изображен израильский флаг и слова на русском и на иврите: "Добро пожаловать домой!"