*Прежде, чем начать читать, ознакомьтесь с предупреждением на моей странице.
__________________________
Часть третья. «Я не я.»
За несколько недель работы, я вернул долги банку, заплатил назначенные им штрафы, вошел в ускоренный график выплат, и даже нашел нового хозяина своей старушке и оформил в ГАИ все, что нужно, чтобы она документально обрела нового владельца.
В общем-то, такую жизнь вполне можно было заканчивать, пока я не нарвался на какого-нибудь извращенца, но привыкнув к довольно легким деньгам, я никак не мог бросить этот способ добывания денег. Еще денек, говорил я себе, еще один клиент, еще одна выплата банку, и всё, - найду приличную работу. Сократил до минимума клиентов, и даже сделал грандиозный шаг: убрал свое объявление на сайте и теперь мне могли звонить только постоянные клиенты, на вроде Антона. Который, кстати, звонил всё чаще и чаще.
Но сегодня на телефоне маячил совершенно незнакомый номер. Я ответил.
Голос на том конце провода был приятным, и очень вежливым.
- Не смогли бы вы сегодня? Я был бы вам очень благодарен.
Меня это покорило: никакого давления или высокомерного пренебрежения, которое я иногда улавливал в голосах звонивших и я поехал.
Старый дом, в центре Москвы, без лифта, страшные щербатые лестницы с тусклыми лампочками на лестничных пролетах, произвели на меня неприятное впечатление. Железная без обивки дверь клиента тоже не радовала глаз. Но еще больший шок ждал меня за этой дверью. Я позвонил, и дверь мне открыл… дед.
-Э-э.. – сказал я увиденному. - Я кажется не туда…
- Нет, туда, - не дал мне закончить фразу дед.- Проходите, пожалуйста. Это я вам звонил.
Обращение к гей-шлюхе на «вы» редкое, что в то время, что сейчас. Голос я узнал. Это, действительно, мой клиент.
- У вас молодой голос,- сказал я, проходя в его квартиру.
- Это потому, что я долго работал преподавателем в военном училище. А то, что работает долго, но не на износ, потом приносит неплохие результаты.
Освещение в коридоре было достаточно, чтобы я смог, пока снимал легкую куртку и разувался, рассмотреть его. Пожалуй, рано ему еще только на солнышке греться. Седой, с небольшой бородкой с густыми бакенбардами, которая делала его похожим на фотографии довоенных лет отставного чиновника высокого ранга, растительность на лице компенсировала большую залысину на голове, глаза были чуть выпуклые, с небольшими мешками под ними, смотрели на меня изучающе, тонкие бескровные губы, ростом чуть ниже меня. Наверно, в молодости он был очень красив, черты былой, даже аристократической внешности, еще просматривалась во всем его облике. Телосложением не выглядел, как человек страдающей уже старческой немощью, но всё же ему было даже не 50, и не 60. Больше. Вряд ли я ошибался, я знаю, как могут молодо выглядеть мужчины в 60 лет. В институте у нас был препод по термеху, я считал, что ему около 45 и был очень удивлен, узнав, что ему 63 года. Он практиковал йогу.
Я так подробно его описываю, потому что заметил, как он внимательно осматривает меня, будто сравнивает.
- Мне нужно приготовиться к выступлению, - сказал я ему. - Где можно переодеться? И еще мне нужен доступ к компьютеру: у меня с собой диск с музыкой.
- Пожалуйста, проходите в комнату, - он сделал приглашающий жест. – Там же стоит и компьютер. Он в вашем распоряжении.
Как же непривычно его обращение на «Вы».
Я вошел в комнату его однокомнатной квартиры и быстрым взором окинул обстановку. Похоже, он давно на пенсии: стенка 80-х годов из опилок, как любила говорить моя мать, раскладной диван, что-то вроде серванта напротив окна, совершено не вписывающийся в обстановку, впрочем, как и компьютерный столик в углу комнату, явно купленный по акции. Однотонный, кажется бордового цвета, палас. Ковер висевший над диванчиком, напомнил обстановку квартиры моих родителей, те тоже любили, чтобы этот пережиток советской эпохи висел у них над постелью. Я даже знал название этой расцветки « Русская красавица». Бедно, но идеальный порядок во всем, что меня окружало, ни одной как попало брошенной вещи, все на каких-то установленных хозяином местах. Похоже, он был когда-то не только преподом, но и отставным военным. За стеклянными дверцами стенки, я увидел огромное количество книг. Черт возьми, как такому человеку пришла в голову мысль вызвать парня на приватный танец?- было первой моей мыслью, а второй, что, а не потратил ли он всю свою пенсию, чтобы вызвать меня? Лишними деньгами тут и не пахло. Впрочем, это проблемы клиента. Раз заказал, значит может.
- Вам подходит? - спросил клиент.
- Да, вполне,- кивнул я, - Как мне вас называть?
- Павел Андреевич, - представился он.- А как вас, я знаю, Сергей.
- Павел Андреевич,- сказал я, как можно доброжелательно, ибо иногда клиенты обижались на следующие слова: - Я беру оплату вперёд.
- Извините, ради бога, - отреагировал он. – Я сейчас принесу деньги.
Он ушёл и тут же вернулся, держа в руках пачку денег. Похоже, они у него были уже приготовлены.
- Возьмите, - протянул он мне деньги. - Еще раз простите. Я не знал, что, как и в каком порядке
Это означало только одно: он делает такой заказ впервые. И сразу возникает вопрос, почему? Почему сейчас? Он явно не может себе такого позволить, чтобы не ощутить потом прореху в своем скромном бюджете. Просто захотел узнать, как это? С чего бы это вдруг? Может, захотел тряхнуть стариной напоследок? Попробовать? На улицу же не выйдешь с плакатом - хочу мальчика, а кто сказал, что с возрастом желание пропадает? Вовсе нет. Возможно, роль сыграла моя цена и он решил себе это позволить. Но так в меню только приват танец, поэтому и дешевле, остальное, дополнительные желания стоят денег. Причем, я мог назвать любую сумму, в зависимости понравился ли мне хоть чем-то клиент или нет. Надеюсь, он понимает это и не строит иллюзий, что он еще может получить за свои деньги.
- Я обычно готовлюсь к выступлению один, - сказал я ему, намекая, чтобы он ушёл. - Как только всё будет готово, я вас позову.
- Конечно, - согласился он. - Я подожду на кухне.
Он ушел. Я закрыл за ним дверь, разделся догола, намазал себя специальным гелем, чтобы мое тело, когда я разденусь, слегка отливало серебром, и снова оделся уже в костюм, с множеством лент и завязок. Надел парик с длинными волосами и подвел глаза, чтобы они в полумраке казались большими. Губы я никогда не крашу. Если только меня не просят. Затем, достал свою мини-цветомузыку и включил её: строгая обстановка комнаты сразу приобрела праздничный вид. Вставил диск в комп.
- Все готово, - позвал я.
- Я иду, - отозвались мне.
Павел Андреевич вошел, и я сразу заметил разочарование.
"Что не так -то?" расстроился я.
Он сел на свой диван, аккуратно положил ладони себе на колени, и как-то растерянно потёр их. Сомнений нет, жест выдавал, что-то явно не так. Во мне что-то изменилось и это ему не понравилось. И, похоже,его интеллигентность не даст ему это мне сказать, поэтому лучше спросить самому.
- Если Вас что-то не устраивает, вы можете сказать об этом сейчас, пока я не начал выступать, - сказал я.
Он несколько виновато посмотрел на меня:
- Вы уж простите, ради бога, Сергей… Я понимаю: костюм, образ, и наверно, покажусь, вам далеким от новых веяний человеком… - он замолк, не найдя слов для оправдания того, что он хочет попросить.
Это он мне? Извиняется передо мной, шлюхой? Боже, да о чем это он? Какие веяния?
- Скажите просто, что вы хотите, Павел Андреевич. Я все сделаю, - как можно доброжелательнее сказал я. - Я не хочу, чтобы вы, глядя на меня, морщились…
- Дело не в этом… Вы прекрасно выглядите, но… - вздохнул он. – Сергей, не могли бы вы снять парик? – наконец, озвучил он просьбу.
- И это всё? Никаких проблем, - улыбнулся я, и подумал, почему он не хочет, чтобы я выглядел женственнее. - Глаза смывать?
- Нет, глаза оставьте… - произнёс он, явно радуясь, что я так легко отреагировал. - Вам очень красиво.
Я снял парик и уже другим гелем для волос, провел по своим волосам, чтобы они, во-первых, не мешали мне во время танца, во-вторых, блестели.
- Начнём? – спросил я, когда закончил с волосами.
- Да, пожалуйста, начинайте.
Я включил музыку и начал свой приват танец. Я всегда выкладываюсь на 100 %, даже если вижу, что клиент пьян, тем более я не стал халтурить перед дедом. Наоборот, чувствуя, что он видит подобное впервые, мне очень захотелось его удивить. Всё выступление длиться почти 40 минут. Музыку я подбирал сам, подгоняя её под танец, большую часть, которого я импровизировал, только конец выступления я отточил перед зеркалом до совершенства. Начинаю я медленно, плавно, как женщина, крутя бедрами и выгибаясь, постепенно танец набирает скорость и обороты, но плавность не исчезает, потом опять резкий спад, когда я подхожу к клиенту и касаюсь его, как бы прошу о чем-то, потому резко ухожу и после этого уже начинаю, также постепенно, лишать себя частей костюма. Открывая себя, соблазнительно выставляю для лучшего обзора открывшийся участок своего тела, при этом смотрю в глаза клиента, там уже есть огонь вожделения и интереса, как и что я сниму ещё. Я не разочаровываю ожиданий. Вот и сейчас, я вижу, как смотрит на меня дед, но его взгляд чем-то отличается от взглядов других людей к этой части стриптиза. Может потому, что он видит это в первый раз. Восхищение- то точно есть. И что-то еще, что я никак не могу поймать, встретившись с его взглядом. Мой танец приближается к кульминации, одежды на мне все меньше, от долгого танца я слегка вспотел и нанесенный гель на мне играет бисеринками воды, каждая микрокапля которой, переливается серебром. Последние аккорды, я срываю закрывающие мои бедра полоску ткани, и остаюсь в одних стрингах, скрывающий только мой член, я никогда не раздеваюсь полностью в стриптизе, после чего, поворачиваюсь к Павлу Андреевичу спиной, будто стесняюсь сделанного шага – но потом, словно передумываю, будто не могу сдержаться, снова поворачиваюсь к нему и заканчиваю танец, выкинув в его сторону руку, словно зову его. Музыка замолкла.
Я выпрямился и слегка поклонился. Приват танец с элементами стриптиза закончен. Эту часть я честно отработал.
Павел Андреевич продолжал сидеть, словно ждал, что я еще сделаю. Я решил, что он несколько в шоке от увиденного и, дав ему время прийти в себя, подошел к компу и вытащил диск.
- Простите, - раздалось с дивана. – Я был в таком восторге и ничего не сказал, не выразил своего восхищения. Вы великолепно танцуете. Я ничего подобного не видел.
- Спасибо, - ответил я и повернулся к нему, держа в руках диск.
- Извините, - сказал Павел Андреевич,- у меня к вам просьба и я не уверен, что правильно поступаю,– он явно волновался.- Я совсем не знаю, как себя вести.– оправдывался Павел Андреевич, - Надеюсь, если я покажусь вам бестактным, вы поправите меня.
- Говорите, - улыбнулся я, чувствуя, что еще чуть-чуть, и я буду приседать в реверансе после каждой фразы, сказанной ему.
- Вы не могли бы снять всё, - сказал Павел Андреевич. - Пожалуйста.
Я не сомневался, что он скажет подобное. По-пальцам можно пересчитать тех, кто этого не попросил и он не стал исключением. Правда, так вежливо раздеться догола меня никогда не просили, обычно ограничивались жестами «снимай всё, я же заплатил» или фразой:" До конца, мальчик". После чего я сообщал, что увидеть меня всего стоит дополнительных денег. Иногда, возмущались, иногда усмехаясь, какой я хитрож*пый, легко соглашались. Было и насилие.
Деду я не стал говорить про деньги. Его уважительное ко мне отношение было так непривычно, что я решил, что с меня не убудет.
Я стянул стринги и положил их рядом с диском на компьютерный столик.
- Вы не могли бы подойти поближе, - попросил Павел Андреевич.
- Могу,- отозвался я. В полумраке, что еще царил в комнате, только с близкого расстояния меня можно было рассмотреть более детально.
Я встал прямо перед ним.
Рассматривал он меня какое-то время молча, и не сразу уставился на мой член. Я не чувствовал никакого дискомфорта, что на меня смотрят, рассматривая мои первичные половые, я привык. Я не торопил его и не ограничивал, хотя он довольно долго смотрел на меня. Словно хотел запомнить все до мелочей. Наверняка он не часто может позволить себе в живую вид обнаженного молодого мужчины. Я был спокоен. И так как он не смотрел мне в глаза, уже я с некоторым интересом стал рассматривать его реакцию на меня. Меня удивило, что там не было вождения, желания и вообще чего-то связанного с похотью, и как я не старался, так и не смог расшифровать его взгляд пока он смотрел на меня.
Может, просто любование? Пожалуй.
- Вы очень красивы, - наконец, произнёс он.- И здесь,- он посмотрел на мой гладко выбритый пах,- так чисто. Мне не привычно,- признался он, - но нравится.
И тут он поднял на меня взгляд. Я тут же предугадал по взгляду, что он скажет.
- Сергей, - сказал он. - Вы не могли бы лечь со мной в постель?
Видимо какая-то тень мелькнула на моем лице, потому что он тут же добавил:
- Я не буду ничего делать, даже не коснусь вас. Мы просто полежим.
И тут я впал в ступор, потому что лечь со мной в постель стоило денег, но там со мной всегда что-то делали и пункта «просто полежать» в моём расценнике не было.
Моё замешательство он перевёл по-своему:
- Я заплачу вам. Сколько скажете.
- Конечно, - сказал я, раздумывая, сколько мне просить за эту услугу «просто полежать».- Я могу с вами лечь. Только мне нужно освежиться, смыть гель, иначе он испачкает ваши простыни.
- Ванна и туалет за этой дверью,- показал рукой на одну дверь в коридоре. - Вам нужно полотенце?
- Да, если можно, - ответил я. Вообще-то, у меня есть и свое в сумке, которую я за собой таскаю, но если предлагают, беру, предпочитая не таскать мокрое.
Он вытащил из стенки совершенно новое полотенце и протянул мне.
- Пожалуйста.
- Спасибо, - поблагодарил я и скрылся за дверью, прихватив нужные средства из сумки.
Совместный санузел тоже нуждался в ремонте, но никакой плесени или подтеков, но видно, что выложенная плитка еще времен СССР. Чисто, слегка влажно. Необходимый набор мужской аккуратности человека, привыкшего следить за собой и не опускаться. Пена, бритва, лосьон после бритья, дешевая туалетная вода. Бросилась в глаза одиноко торчащая зубная щетка в стакане. Одиночество окружало каждую вещь в доме Павла Андреевича. Приходит ли к нему кто-нибудь? Есть ли у него друзья?
Я принял душ, смывая с себя гель, сначала горячий, потом холодный, бодрящий. Затем вылез из ванны, обтёрся, и нанёс на тело лосьон с ароматом утренней розы. Так обещали французские производители. Интересно, а есть отличие от вечерней?
Так как никакого халата я не обнаружил, накрутил полотенце вокруг бедер и вышел.
Павел Андреевич зря время не терял, разложил диван, постелил белейшую простынь, накидал маленьких подушечек и, что меня несколько удивило зажёг пару толстых свечей, судя по запаху, ароматные. Что-то слишком романтично для «просто полежать», но если он так это видит, я не против.
Павел Андреевич уже лежал на диване. Абсолютно голым. Честно говоря, я не собирался его рассматривать, но окинув его фигуру, все же отметил, что все не так уж и плохо, кожа не дряблая, как это бывает у стариков, живот не такой уж большой, какой мог бы быть в его возрасте, только редкая растительность на груди, была совершенно седой.
Его пах я специально не стал оглядывать, видеть в какое бессилие со временем превратилось его мужское достоинство, я не хотел. Раз он приглашает «просто полежать» там давно не на что смотреть, решил я.
- Вы не сказали сколько, я положил деньги рядом с вашим диском. Скажите, этого достаточно? Если нет, я принесу еще.
Я прошествовал к столику, посмотрел на деньги. Он совершенно не знал цен и, похоже, там лежала вторая половина его пенсии. Даже не считая, я увидел, что там больше, чем я запросил за приват танец. Значит, полежать со мной, не трогая меня, он оценил выше.
- Достаточно, более чем, - повернулся я к нему. Теперь, когда услуга оплачена, надо подойти и лечь рядом с ним. Это не сложно.
Я подошел к дивану и, глядя в глаза Павла Андреевича, развязал узел полотенца на бёдрах. Он моргнул.
Сначала я присел на край постели, а потом и лег, вытянувшись вдоль тела Павла Андреевича, не касаясь его. Никакого дискомфорта внутри, связанного с тем, что я ложусь в постель к человеку в трое старше меня. Некоторое время мы лежали молча. Я отрабатывал пожелание клиента «просто полежать», он соблюдал свое обещание «не касаться». В комнате было тихо-тихо, еле слышно шумел вентилятор в компьютере.
Он приподнялся на локте.
- Сергей, - сказал он.
- Что? - повернул я к нему голову.
- Я обещал не касаться, но, может, вы позволите? - какая неуверенность в голосе, неужели уверен, что я откажу. Он так учтив со мной, что я чуть не забыл, что я - шлюха. Почему же нельзя? Я с самого начала знал, что «просто полежать» рядом со мной из области фантастики. Теперь все встаёт на правильные рельсы, где я понимал, куда покатиться вагончик.
- Конечно. Вы можете касаться меня, - сказал я и добавил. - Где захотите…
Он провел ладонью по моей груди. Я почему-то думал, что его рука будет холодной и сухой, но ладонь оказалась мягкой, и её тепло приятно грело мою кожу. Сама ладонь была небольшая, пальцы не тонкие и не толстые, и видно было, что человек никогда не занимался физическим трудом.
Меж тем его ладонь спустилась на живот, а сам он, опираясь на локоть, навис надо мной. Чтобы моя рука не мешала ему, я поднял обе наверх, он наклонился еще больше:
- Вы так невероятно пахнете… Розами… - сказал он, пощекотав меня дыханием, и тут же коснулся губами моего соска. И тут же вспомнил, что не спросил на это разрешение, спросил:
- Можно?
- Можно, - сказал я. – Не спрашивайте больше.
- Извините...- опять в сотый раз извинился он.- Я совершенно не знаю, как себя вести с такими как вы..
Я мог бы сказать, что он за всё заплатил и может вести себя согласно своим желаниям, и что он первый, кто так ведет себя со мной…Опять возник вопрос, почему он вдруг решился на такой поступок. И еще странное чувство, что про деньги с ним вообще не стоит говорить.
Он продолжил целовать мои соски, а рука что остановилась в двух сантиметрах от члена, стала постепенно к нему приближаться. Надеюсь, он не будет спрашивать можно ли касаться его. Но видимо он учёл моё замечание, и вот уже без всякого дозволения его ладонь обхватила мою плоть, которая отнюдь, благодаря воздействию на соски, не была спокойной. Еще не каменной, но и мягкости не было.
- Сережа-а,- вдруг произнёс он, верней скорее простонал, столько горечи было в этом звуке. Имя-то было мое, но я каким- то шестым чувством, понял, что в эту минуту относиться оно не ко мне. Он вдруг прижался ко мне всем телом.Упс! Вот тебе и старческая немощь. В бедро мне уперся его член, который по законам природы и моему наглому мнению к этому возрасту должен был уйти в отставку. Наверно, он его тоже тренировал. Как голос.
Значит, если у него все работает, будет и все остальное. Поняв это, я вдруг ощутил слабое чувство брезгливости. Меня отымеет старик. Вдруг возродившаяся немощь отведает молодого мужского тела. Как же я пал. Шлюха.
- Я же сказал вам, что ничего не будет, - вдруг услышал я. Оказалось, что я настолько выпал из реальности, задумавшись, что не уловил того момента, когда Павел Андреевич перестал меня целовать и теперь смотрит мне прям в лицо. Что же стало с моим лицом, что он так легко почитал меня? Мне стало стыдно.
- Павел Андреевич, вы можете делать со мной что хотите,- сказал я. - Мои эмоции не должны волновать вас.
Да что же это такое… я уговариваю его трахнуть меня и не стесняться этого?
Он опять уперся локтём в подушку, и, не отрывая от меня взгляда, провел второй рукой по груди, задевая чувствительные камушки моих сосков. Член внизу отреагировал на этого касание слегка кивнув головкой.
- Потрясающе,- сказал Павел Андреевич, гладя мне вниз живота, - вы даже реагируете, как он.
- Кто он? – спросил я, снова встретившись с ним взглядом.
- Это было давно,- спокойно сказал старик.- Меня, как и многих тогда, после школы призвали в армию. Я молодой и неопытный юнец, деды просто загоняли меня и вдруг отстали. Оказалось, за меня вступились. Это был Сергей. Мой командир. Сказать по правде, он мне сразу понравился, с первого взгляда, но я даже мечтать не смел, чтобы он обратил на меня внимание. Я даже запрещал себе думать о нём. И вдруг он приглашает к себе…я даже не помню зачем.. там всё и случилось. Я узнал потом, что я у него такой не первый, но мне было все равно. Что мне другие, когда я видел, как он на меня смотрел! Моя первая любовь.. Мой Сергей. Мы скрывались, как могли. Он говорил мне, что сразу уволится из армии, когда я отслужу. Я верил и ждал дембеля, как никто другой. Чтобы быть вместе.
Но чужая любовь сильно кому-то мешала. Донос. Нас застукали, хотя не должны были. Мы умели находить места, где нам никто не помешает. Меня со скандалом и оскорблениями просто перевели в другую часть, приезжали мои родители, заплатили много денег военным, чтобы это никак не отразилось на моей дальнейшей судьбе. А вот Сергею повезло меньше. Еще существовала статься за мужеложство. Но он не стал дожидаться суда и пока еще была возможность, сделал выбор.
Павел Андреевич замолчал. Я уже понял, какой выбор сделал Сергей.
- Он застрелился из своего табельного, - без эмоций продолжил Павел Андреевич.- Сначала мне врали, что никакой предсмертной записки не нашли, а потом, когда подошла моя демобилизация, мне её все-таки отдали. Там было всего несколько слов: Ничего не бойся, Пашка! Я люблю тебя! Твой Сергей. Все, что у меня осталось от любимого человека. Мужчины у меня потом были, да. Но его я никогда не забывал. Я никого больше любил, хотя у меня даже семья была. Родители хотели внуков, а мне было все равно. Усмешка судьбы, сын вырос таким ярым гомофобом. В политику подался, подонок. Жена давно умерла, так и не узнав эту мою сторону.
Он опять замолчал. Я не прерывал его речь, по себе зная, как важно выговориться, внимательно слушал его историю любви.
- Теперь другое время и новые веянья. Статью давно отменили. Гомосексуализм признали нормой. Правда, в нашей стране, с этим еще не все согласны. Но я верю, что когда-нибудь - это произойдёт. Появился Интернет, который просто спасение для таких, как я. Множество различных сайтов удовлетворят любое желания пользователя.
Он опять замолчал.
- Когда я увидел ваше фото, я просто не мог поверить своим глазам. Первая мысль, что меня обманули и Сергей остался жив. Но это был полный бред. И возраст на фото… Что я только не думал: что кто-то использует фото Сергея, что у него был ребенок, и он мне о нём ничего не сказал. Тогда я залез в архивы, посылал запросы. Выяснил, что детей у Сергея не было. Значит… просто подарок судьбы. Такое невероятно сходство. Я несколько недель думал, прежде позвонить. Потом решил, что в жизни все неслучайно и я все-таки увижу вас, чтобы мне это ни стоило.
И не жалею, что пригласил. Вблизи вы, конечно, немного другой, красивее, но что-то : голос, жесты, даже то как вы реагируете, когда я вас касаюсь… в точности его. Это невероятно!
- Поэтому вы попросили снять парик? Я перестал быть похожим на него? - понял я.
- Да. Я не хотел видеть кого-то еще кроме него. Хотя, конечно, он не умел так танцевать, - улыбнулся Павел Андреевич.
Теперь я всё понял и этот сравнивающий взгляд, и эту скрытую боль, когда он произносил имя Сергей. Вот и еще одна история о мужской любви, убитой людской злобой и неприятием таких отношений.
- Вы узнали, кто вас выдал? - спросил я.
- Как ни странно да… Это была женщина. Жена еще одного командира. Сергей ей отказал в близости, и она решила отомстить. Выследила нас... Правда, смерти его она не хотела… Приезжала потом ко мне, плакала, прощения просила… Я подумал, что Сергея уже не вернуть, а человеку еще жить и нести этот груз….Я пожалел... и простил. И кстати, это она передала предсмертную записку Сергея. За что я ей очень благодарен…Больше ничего у меня от него не осталось… еще одно фото…- он посмотрел куда-то в мебельную стенку и снова замолчал. Его рука замерла у меня на груди.
Я сам столкнувшийся с таким в жизни, прекрасно знаю, как это терять любимых из-за козней и интриг других людей, и его история впечатлила меня. И понял, что происходит сейчас.. Он видит во мне другого человека, очень похожего на своего давно погибшего любимого. И я не я, а тот - другой. Я постараюсь. Я смогу.
- Павел Андреевич, - сказал я, взял его руку и спустил её ниже, и накрыл его ладонью свой член. – Вы можете делать со мной что захотите, как захотите. Просить о чем угодно. Я всё сделаю для вас. Буду вашим Сергеем.
- Спасибо, мальчик. Я даже не мечтал о таком, - тихо сказал Павел Андреевич. – Сейчас вы особенно на него похожи.
Его рука стала поглаживать мой член, а губы снова стали ласкать соски. Но теперь я не лежал бревном, а тоже стал гладить Павла Сергеевича, целовать его шею и грудь. Его губы поднялись к моему лицу - нежнее поцелуев, я не встречал.
- Сереженька, - целуя всё мое лицо, прошептал он, но никаких засосов или терзание губ, только легкое прикосновения к коже, мимолетное касание губ. У пожилых людей обычно дыхание не айс, но если у него были проблемы с этим, я этого не заметил, из-зо рта Павла Андреевича отдавало приятным мятным ароматом.
Мои руки спустились ниже спины. У меня не поворачивается написать: «я стал тискать попу Павла Андреевича», потому что попы так, как привык ей чувствовать, там не было, так что пусть это будет так: я стал гладить ягодицы Павла Андреевича. Ну, или как еще назвать то, что было под моими руками. Павел Андреевич явно распалился от моих таких с ним действий, и вдруг нырнув рукой под одну из подушек, достал упаковку с презервативом и положил её между нами.
- Вы, конечно, можете отказаться… вы можете…- сказал он, явно волнуясь, и повернулся ко мне спиной.
Так это он мне приготовил?!
Ну, конечно, кем ещё он мог быть со своим Сережей. А я сейчас он. Его Сергей.
- Никаких проблем,- сказал я, отмечая про себя, что это правда, у меня нет никаких внутренних барьеров, чтобы войти в него. - Только мне нужен любрикант, Павел Андреевич.
- Это подойдёт? - не поворачиваюсь, он протянул баночку с обычным вазелином. Прошлая эпоха.
Но так было в ЕГО время. А я… ЕГО Сергей.
- Подойдёт,- сказал я.
Я открутил крышечку и обмакнул палец. После чего обильно смазал анус Павла Андреевича. Странное ощущение сейчас, будто я пособие по уходу за тяжело больными пишу, которое могло бы звучать так: оказывая психологическую сексуальную помощь пациенту прежде чем вставить свой член, обильно смажьте задний проход вазелином. И никаких эмоций. Я же врач. Работаю Сергеем из прошлого. Итак, смазал, после чего надел презерватив. Слава Богу из современных, а не изделие номер два, за 4 копейки, как это было при СССР, так что не всё детали из прошлого были соблюдены.
Теперь к самому сложному делу. Павел Андреевич продолжал лежать на боку и я понял, что раз он не предложил других позиций, мне придется как-нибудь приладиться к этой.
Я прижался всем телом к его спине, задышал ему в ухо. Головкой члена без труда нашел отверстие Павла Андреевича и осторожно надавил. Он застонал.
- Вам больно? – спросил я, останавливаясь
- Нет, нет, продолжайте. Это от ощущения живого, - сказал он.
- Пожалуйста, сразу мне скажите, если вам будет не комфортно, - предупредил я.
Я надавил сильнее и постепенно, готовый в любую минуту выйти, стал входить в тело Павла Андреевича. Он лежал неподвижно, возможно, ему было все- таки тяжело меня принимать, как давно у него не было мужчины? Лет 40?Хотя, он же говорил, что у него были мужчины. Ладно, скостим лет 20. Но он не стонал и я, посмотрев на его лицо, увидел, что он закрыл глаза. Не хочет ни на что отвлекаться, предположил я.
Мои же ощущения были намного приятнее, чем я ожидал. Конечно, отличия были и не в плюс, но теснота и горячее нутро Павла Андреевича были достаточными, чтобы дойти мне до конца. Только вот как? Я стал осторожно двигаться, так и не войдя в него до самого корня, решив, что не стоит так рисковать его здоровьем. Но для меня это было слишком медленно. Он не мог не понимать этого.
- Сережа, побыстрее, родной, - это он не мне. Ему.
- Конечно, - выдохнул я, увеличивая темп, и подумал, как мне его теперь называть: Павел Андреевич или Паша? Все же как сложно быть кем-то. Играть ли роль до конца?
Павел Андреевич застонал громче:
- Да-а, так…
Я продолжил двигаться, отмечая про себя, что-то странное чувство, возникшее у меня, что я не я, а тот другой, помогает мне не сосредотачиваться, например, на его коже, на его редких седых волосах. Пожалуй, я хороший актер. Не расстроило меня и то, что когда я протянул руку, чтобы ощутить и поласкать его плоть, я обнаружил, что эрекции почти нет. Значит ли что те ощущения, что несёт мой член ему все-таки не приятны или болезнены? Всё-таки возраст. Хотя в моей сексуальной практике было такое и у молодых парней, но им нравилось то, что я с ними делал.
Руку я не убрал, потому что этого бы не сделал его Сергей, чтобы он не обнаружил, и чтобы самому перестать думать об этом, сосредоточился на своих ощущениях. Взятый темп мог позволить мне дойти до конца. Павел Андреевича не руководил мною и я в процессе, стал решать про себя, как бы он захотел, чтобы я кончил: в него или, стянув презерватив, на спину? Проблема, да? Я решил, что пачкать ему спину своей спермой не буду.
Последние секунды меня уже мало волновали его седины. И толкался я в его заднице довольно сильно. Он или терпел или что, но мне было видно, что он понимает, что я уже близок к завершению и его рот приоткрылся, и воздух с шумом выходил из его горла с каждым моим толчком.
Наконец, природа дала делу естественный ход, и я стал кончать в Павла Андреевича, сильно прижавшись к его бедрам и тяжело дыша ему в ухо.
-А-а-а,- простонал я и некоторое время не выходил из него. Наверно, так делал и его Сергей, потому что Павел Андреевич меня не торопил и не поворачивался. Мой, сделавший свою работу, ослабевший член сам выскользнул из него и только тогда, он повернулся ко мне.
- Спасибо, - глядя в глаз сказал он, и это слово явно уже относилось ко мне.
- Пожалуйста,- сказал я и подумал, что ни разу не слышал, чтобы мне за это говорили спасибо. Все "спасибо" выражались в денежном эквиваленте. И хотя я все сделал, как он хотел, у меня осталось ощущение не до конца выполненной работы. Я - то, да, молодец, кончил за его деньги. А он? А как же кодекс шлюхи, б*л*я? Первое правило которого гласит : исполнить любое желание клиента и доставить ему незабываемое удовольствие, в виде оргазма. И что? Никаких следов последнего. Значит, надо продолжать работать. Сергеем. Вряд ли бы он оставил своего мальчика без сладкого. В прошлом.
Я приобнял его и моя руку обхватила его полуживой член. Я сделал всего несколько движений, как вдруг он отстранился и мягко убрал мою руку.
- А как же вы? - прямо спросил я, непонимающе глядя ему в глаза.
- Со мной уже все не так просто,- просто сказал он, но совершенно не смутился при этом.
- Если это возможно, Павел Андреевич, - сказал я, - я всё сделаю.
Надеюсь, я проявил все чудеса тактичности, сказав эту фразу.
- Возможно. Я не такой уж старый… - улыбнувшись, сказал он. – Но может понадобиться много времени… И если вы спешите… я вас отпущу..
Я мог встать и уйти. Но я не сделал этого и подумал, что во мне нет отторжения того что я делаю с ним, смогу и дальше продолжить. До его финала.
И наверно, вам нужны … за дополнительное время… а у меня..
Я не дал ему закончить эту фразу. Я всё прекрасно понял, что он имел виду деньги.
- Не волнуйтесь, Павел Андреевич, вы заплатили больше чем достаточно .. и я никуда не спешу. Если позволите… мне надо на минутку сходить в ванну.
- Конечно, - кивнул он.
Когда я вернулся, то увидел, что на тумбочке стоит современный тюбик для смазки. Значит, вазелин чисто ностальгия. Отлично. Только теперь я кто: его Сергей ? или шлюха, доделывающая свою работу? ?
Я лег к нему и обнял его. Я почти тут же принялся ласкать его член ладонью, и быстро понял, что там работы на год. Походу всего этого, у меня возникли вопросы: а был ли его Сергей в другой роли? В принципе я почистился и теперь без проблем мог стать Сергеем в роли пасса. Пока я раздумывал, руки Павла Андреевича сами мне подсказали дальнейший ход событий, щупая и раздвигая мои ягодицы. Но что ж, я готов. Я не я, и нежные поцелуи сейчас заклеймили не мое лицо, а лицо его Сергея. Только вот прежде чем овладеть моей продажной задницей, нужна всего лишь одна не большая, но твёрдая часть его тела. А вот с ней–то была проблема. Нет, он не болтался мягким ненужным отростком, но и достаточной твердости, чтобы преодолеть тугое колечко сфинктера, сколько бы я не поглаживал его, в нём всё ещё не было. Всё шло к одному решению. Если рука не помогает, остаются оральные ласки. И тут я ясно почувствовал, что не хочу этого делать. Сосать член старику я не хотел. Нет, не потому что я не мог этого сделать. Я просто был уверен, что потеряю при этом действии лицо его Сергея, а значит и роль. Должен же был быть еще какой-то способ, как поднять его мужское начало,- заныло в голове. Пока все эти мысли носились в голове, Павел Андреевич тем временем повернул меня на бочок и шепча что-то наподобие «мой хороший, я сейчас», и поглаживая моё бедро одной рукой, головкой члена стал тереться около моего входа. Причем, это были не попытки войти, а его способ, таким образом, вернуть себе былую крепость. Он же тоже все понимал и видел про себя. Как будто бы член, почувствовав перед собой молодой тугой зад, воспрянет духом и нальется силой. И что поразительно он и, правда, стал крепче и Павел Андреевич даже воодушевился этим фактом, но этого было не достаточно. Но Павел Андреевич все же взял с тумбочки тюбик и смазал, выдавленным гелем, мой анус. Я приготовился и встал в колено –локтевую стойку и максимально расслабился, но это мало помогло.
Член его ломался, извивался, но ни на дюйм не проникал в меня, по бесплодным попыткам я чувствовал, насколько хочет меня взять Павел Андреевич, но у него ничего не выходило. Еще немного и он потеряет всякую надежду и отступит. И я мог бы дождаться этого момента и избежать этой чужой роли. Но вдруг его слова решили все:
- Сейчас, Сереженька, У меня всё получиться...Подожди…Сейчас… - и снова бесплодная возня головки у ануса. Я вдруг понял, как могу ему помочь. И не ртом.
- Павел Андреевич, у меня в сумке есть фаллоимитатор. Это расслабит меня. Я сейчас принесу.
- Не надо. У меня есть,- сказал Павел Андреевич, и, потянувшись к прикроватной тумбочке, вытащил из ящика этот великолепный предмет сексуальной индустрии. Вот, что он имел ввиду, когда сказал, что его вздох от ощущения живого. Он использует его по назначению.
- Прекрасно,- сказал я и лег на спину.– Это вам поможет.
Он прилег рядом и снова взяв тюбик с гелем, смазал дидло. Я приподнял ноги и Павел Андреевич стал медленно водить с меня предмет. Опять у меня ощущение, что пишу учебник по медицине. Да что ж такое…… Это потому, что делал всё, чтобы достичь поставленной цели, а именно вызвать оргазм Павла Андреевича, путем проникновения его члена в меня. Я такой разнонаправленный. Могу и эту тему вытянуть. Так и вижу строчки из учебника, а теперь если пациент хочет проникнуть в молодого мужчины, но ему не достает нужной твердости, нужно попытаться ослабить тугие колечки сфинктера молодого человека, например, с помощью, желательно большого, искусственного пениса. Готовый научный трактат. Я подумаю над этим.
И еще эмоции. Их у меня не было. Я изображал их и томно выдыхал, когда дидло в мой зад вошло до конца и Павел стал больше крутить и ворочать им, чем двигать во мне. Только мой член был искренен, встав в стойку от всей этой возни в заднице. Ему эмоции не присущи. У него своя головка на стволе.
Времени, чтобы расслабить меня требуется немного, я остановил его руку , когда он ввел дидло в меня до конца и ладонью в грудь приказал лечь на спину. Павел Андреевич подчинился. Я лег рядом и, целуя ему плечо ,взял в руку его вновь ослабевший член и стал ласкать пальцами. Результат появился не сразу и был далек от того, что я добивался.
Я увидел, что Павел Андреевич закрыл глаза и решился. Мои губы и я сам стали медленно двигаться вниз. Видимо этого не избежать. Я не я. Мой язык коснулся основание его члена и я всей поверхностью языка стал вести его вверх. Эмоции у меня все-таки появились. Я закрыл глаза, сузив свое сознание на члене, а не на того кому он принадлежит, и дойдя до головки обхватил снование рукой. Всего лишь член. Много раз так делал. И взял его в рот. Но не весь, слегка пососал и облизал головку и тут же почувствовал, как член отреагировал. Я продолжил лизать одну лишь головку и приоткрыв глаза увидел что Павел Андреевич смотрит на меня. Ему явно нравилось то, что он видел и следующий мой лизун от основание к головке заметно укрепил его плоть, словно кто насосом вогнал в него кровь. Как интересно. Кажется, я обойдусь без глубоких заглотов. Хотя бы этого удастся избежать. Продолжая лизать и слегка поглаживая и сжимая основание, я довел -таки его плоть до достаточной твердости, но не той стальной, что я привык чувствовать. Можно попробовать. Я вытащил фаллос . и поднявшись перекинул ногу через тело Павла Андреевича. Должно получиться. Взяв в руку его член направил в себя. Сжал основание, чтобы член стал еще тверже и стал садиться. Головка легко вошла в мой не успевший затянуться анус. Самое трудное позади. Я медленно насаживался на ствол своего клиента. Когда я сел и глядя в глаза стал раскачиваться, пружиня ногами.
- Сережа, - сказал Павел Андреевич..- вы просто чудо..
Я уперся руками позади себя и раздвинув по максимум ноги скользил своим нутром по члену. Никакой страсти, просто работа. Физически, кстати, довольно тяжелая, учитывая позицию.
Нагрузка шла и на руки и на ноги. Я не мог делать этого долго, да оно и не нужно было.
- Давайте, перевернемся,- сказал я, чувствуя что уже устал и больше не выдержу.
- Конечно. Я вижу, как вы устали.
Я слез с него и тут же встал в стойку. Он встал позади и тут же беспрепятственно сунул в меня свой член. Странные были толчки. Я люблю необузданный напор, граничащий с насилием, а тут было явное наслаждение проникновением. Смакование. Интересно кого он сейчас трахает?
- Серенький… родный.. мой.. я так скучал…
Теперь понятно.
Его руки лежали на моих бедрах и слегка гладили их. Я стал подначивать, требуя усиления толчков, но Павел Андреевич не увеличил темп. Это продолжалось довольно долго, я не перестал подначивать, просто они мои толчки стали ответными на его и все в том же темпе. Павел Андреевич позади меня продолжал что-то говорить, я ловил только обрывки потому что иногда он переходил на шепот. Он был с Ним, а не со мной.
Но всему суждено кончаться, и я наконец заметил, что темп движения изменился и толчки приобрели беспорядочный характер.
-Ом, - коротко вскрикнул Павел Андреевич. Я почувствовал, как мой зад заполняет его семенная жидкость. Из-за того, что были такие сложности с его эрекцией я решил не использовать презерватив. Вряд ли он чем-то болеет, Да и что ему цеплять от искусственной секс игрушки. Скорей это ему надо было об этом позаботиться.
Наконец-то, подумал я, как только он вышел, а сделал он это почти сразу.
Я лёг сначала на живот и повернулся к нему боком, когда он лёг рядом со мной. В его глазах стояли слезы. Чёрт. Это уже слишком. Пожилые люди так сентиментальны. Я у меня в груди лёд, ноя хороший актёр. Я наклонился к его лицу и поцеловал его около глаз. Но может, всё-таки я сочувствую ему?
- Всё хорошо, Павел Андреевич? - спросил я, отстраняясь.
- Да, Сергей. Это даже больше чем я ожидал, когда хотел увидеть в вас моего Сергея. Спасибо вам.
- Пожалуйста, - ответил я.
Надо было назвать мою историю «Спасибо - Пожалуйста», а не так, как я её назвал.
Это был самый вежливый секс в моей жизни
Его сперма, вытекая из меня, пачкала его простыни.
- Мне надо в душ,- сказал я и поднялся.
Из сумки я сразу взял и свою одежду, и когда ополоснулся, вышел из ванны уже одетым.
Павел Андреевич голым сидел на кровати и смотрел куда-то в стену. Увидев меня, он улыбнулся. Каким же жалким он мне показался в этот миг.
- Уже уходите?
- Да, мне пора, Павел Андреевич.
- Спасибо, что остались, Сергей, - опять поблагодарил он.
Я не ответил и подошёл к компу, чтобы забрать диск и деньги.
- Я, пожалуй, тоже.. в ванну..- неуверенно сказал Павел Андреевич и поднялся с постели.
Я посмотрел на него. Когда он лежал, как то не так было видно, насколько он стар. А то, что было у него между ног… боже,как я вообще смог это поднять. Да еще в рот взял...Павел Андреевич повернулся спиной и скрылся в проеме комнаты. Лучше б я не смотрел.
Во мне что-то повернулось… я подумал, что всё - это предел...надо кончать… со всем этим… я не смогу больше так жить. ВСЁ. Хватит. Пора.
Старость, оглянул я его комнату, и бедность.
Я вытащил первую пачку денег и сложил с той, что лежала на столе.
Эти бумажки оплатили хорошо сыгранную роль. Не каждый актер получает столько за один вечер. Но я эксклюзив. И с меня не убудет. Долг банку я почти выплатил.
Я положил все деньги на стол, забрав только диск.
Дожидаться, чтобы сердечно прощаться с Павлом Андреевичем я не стал, еще неизвестно, как отреагирует он на оставленные деньги. Лучше уйти так. Молча.
Вода в ванной громко шумела, и я думаю, он не услышал лёгкого щелчка замка его входной двери.
Уже в такси я услышал слабый писк пришедшей на мобильник sms.
«Спасибо», - прочитал я и ,даже не глядя на номер телефона, сразу понял от кого она.
«Пожалуйста», - быстро набрал я.