Цепляясь за свисающие корни, растущих на скале деревьев, мальчишка упорно стремился вверх. Озеро, на одном из берегов которого была эта скала, находилось недалеко от деревни, где он жил. Дорог к озеру не было, и только, пропадающая местами тропинка, вела из деревни сюда. С двух сторон озеро окружали болота, на третьей возвышалась скала, а у четвертой, самой дальней, на острове, стоял, полуразрушенный теперь, монастырь.
Лесное озеро очень нравилось мальчишке, а место на скале, было любимым. При первой же возможности он прибегал сюда. Снег в этом году сошел поздно, в школе сдавали экзамены за восьмой класс, и прийти сюда раньше, никак не получалось. Раздвинув, растущие на вершине березки, мальчик вышел на открытую площадку и замер от вида, открывшегося перед ним. Вокруг был весенний простор, деревья покрылись первой листвой, над ним уходило ввысь голубое небо, а по озеру, ломаясь на легких волнах, бежала солнечная дорожка. Она будто тянулась из под ног мальчишки, пересекала все озеро и уходила в стены монастыря. Лицо обдувал теплый ветерок, светившее в глаза солнце, заставляло жмуриться, отраженные от воды по скале бежали солнечные блики, и представлялось мальчишке, что это сверкают на солнце не разрушенные купола монастырской церкви. Время словно перестало существовать, состояние отрешенности наполняло мальчишку светлой радостью, и впереди была – целая жизнь.
Ему давно хотелось побывать в монастыре, но лодок на озере не было, а плыть туда на плоту было далеко и страшновато.
- Этим летом я обязательно побываю там,- решил он,- и начал спускаться вниз. Постояв у ручейка, который выбивался откуда-то из под скалы и спадал вниз с метрового уступа, заполняя все вокруг веселым журчанием, мальчик вышел на берег озера. Солнечная дорожка все так же бежала по воде к монастырю.
-Я приплыву к тебе, - еще раз подумал мальчик, - летом сделаю новый плот и приплыву. Он посмотрел на остров, который отсюда был еле виден, улыбнулся и отправился домой, не зная, что расстанется со всем этим очень надолго.
Через несколько дней у него трагически погибнет отец, похоронят его на родине, на Кубани, и мать решит переехать туда, поближе к родственникам.
С того момента прошло тридцать лет.
Делая остановки для отдыха, мужчина поднимался на скалу. В этом году, отложив все дела, он приехал в деревню, где прошло его детство. Все это время, он помнил о своем обещании, но так складывалась жизнь, что приезд сюда приходилось откладывать. В деревне еще жили люди, которые их помнили, и они с радостью приняли человека.
На следующий день он пришел на озеро. Здесь почти ничего не изменилось – что для природы тридцать лет, если ее не уродуют люди, только деревья подросли, да возле скалы, стоял недавно сколоченный плот. Так же, как тридцать лет назад, человек раздвинул стволы березок и вышел на площадку. И так же была весна, светило солнце и голубело небо, и по воде, ломаясь на волнах, бежала солнечная дорожка. Она по – прежнему пересекала озеро и упиралась в монастырские стены, поднимаясь по ним, к ярко блестевшим на солнце куполам. У человека перехватило дыхание. Все то, что представлялось ему в детстве и снилось потом по ночам – воплотилось наяву. В монастырь вернулась жизнь. Желание побывать в нем, нахлынуло с новой силой. Он вспомнил про плот, привязанный у скалы и, постояв еще немного, начал спускаться вниз. Человек дошел до ручейка, который все так же звенел, сбегая со скалы. Он набрал в ладони воды, которая легкой струйкой бежала с них на землю, напоминая об ушедшем времени и понял человек, что круг длиною в тридцать лет замкнулся, приведя его обратно. Он отвязал плот, шестом оттолкнулся от берега и стал грести им, как веслом. Каждый раз, когда человек вынимал шест из воды, с шеста капельками стекало солнце. Медленно приближался монастырь с ярко блестевшими на солнце и зовущими к себе куполами, и он плыл на этот зов, как, не сознавая того, плыл все ушедшие тридцать лет, не жалея о том, что ушло, потому что взамен появилось и окрепло чувство, что впереди еще будет целая жизнь.