(на фотографии аэропорт Елизово, Камчатка. Слева, за зданием Карякский вулкан, справа - Авачинский)
Этот фрагмент из воспоминаний о службе в рядах Советской Армии написан моим армейским другом Валерием Потупчиком ( http://www.proza.ru/avtor/potupchik51). Мой взвод, в котором ком. отделения был третий наш друг - Мишаня Маслов, в те времена был прикомандирован к сапёрному батальону, дислоцировавшемуся в окрестностях Петропавловска Камчатского. Подразделение, к которому был приписан Валерка, находилось в тридцати километрах от областного центра, в Елизово. Крепкая армейская дружба связала нас, троих сержантов, с первых дней службы в отдельном батальоне связи, но встречаться нам приходилось не часто, а посему, встречи эти были весьма насыщенными. Вот одна из них, произошедшая за пол года до нашего дембеля, в начале июня 1971 года. Как главный герой этой встречи, я, с разрешения автора, помещаю её описание на своей страничке.
По каким-то очередным старшинским делам еду на ГАЗоне в Петропавловск. Управившись с делами и разузнав, где работают мои друзья, нахожу в городе Мишку Маслова с Саней Пейсахисом. Тянем жребий на спичках и в магазин выпадает бежать Сане. Хотя бежать не надо: я великодушно выделяю ему автомобиль с водителем.
А дембель идет полным ходом. Два раза в год во время демобилизации воинские части на Камчатке осаждают, с разрешения начальства, зазывалы – представители разных предприятий, остро нуждающихся в молодых рабочих руках. Знания и квалификация не имеют значения: была бы голова да руки, а остальному научим. И зарплату предлагают немалую и ведь не врут, подлецы.
Камчатка относится к районам Крайнего Севера (все правильно, эти два слова так и пишутся с больших букв) и за заработанные, к примеру, двести рублей (деньги в ту пору очень даже немалые, но на Севере платившиеся) государство доплачивало еще триста льготных рублей (районный коэффициент и северная надбавка) за работу на Крайнем Севере. А еще надбавки за подвижной характер работы, за полевые условия и набиралась такая радужная цифра, которая многим парням, особенно из колхозов, даже и в мечтах не представлялась возможной. И многие вербовались на три года (после трех лет работы оплачиваемый отпуск на полгода и проезд в любую точку страны бесплатный). При заключении договора, даже не приступившим к работе, выдавались подъемные в виде месячного оклада (еще одна льгота). И Петропавловск наводняли дембеля, еще не успевшие купить гражданскую одежду, но уже начавшие на радостях с большим рвением пропивать полученные авансы.
Именно в эту пору Саня, вытянув несчастливый жребий, двинул в магазин. Неся "огнетушители" (бутылки вина по 0,8 литра) на обеих руках как поленья (какой-то доброхот помог солдатику – уложил), он на выходе из магазина на крылечке столкнулся с грозным питерским патрулем. У расхристанного, расстегнутого до пупа Сани на принятие верного решения были секунды. И он не растерялся.
- Товарищ лейтенант, выпьем за пресвятую мать демобилизацию!
- Давай, сержант, давай, иди скорее с глаз долой, - процедил сквозь зубы лейтенант.
Период демобилизации комендатура сильно не любила. Дембеля хватать и тащить в комендатуру себе дороже. На губу не посадишь, а матюков от дежурного получишь по самое некуда. А пьяный дембель и по морде съездит, вспомнив все свои былые обиды.
И Саня, не теряя времени, легкой трусцой завернул за угол, где в машине его поджидал Димыч. Один из тостов в тот день мы подняли за лейтенанта, не расстроившего нашу дружескую попойку.
P.S. Спустя 43 года после демобилизации мы встретились с Валерой на "Одноклассниках" и поддерживаем с ним постоянную связь. Хотелось бы найти и Мишу Маслова, проживающего в Санкт Петербурге, но пока нам это к сожалению не удалось.