Арамис провел у Атоса целый день.
Ему было не впервой ухаживать за больным. Уход за недужными был важной частью воспитательного процесса, и в Отель-Дьё семинаристов знали прекрасно. Арамис имел возможность получить неплохую практику, и сейчас был очень рад, что со знанием дела может помочь Атосу.
Но больше всего он надеялся на самого Атоса.
Атос не был гигантом, как Портос, и его тело не поражало мощными мускулами или внушительными размерами. Нельзя сказать, что оно вводило в заблуждение своей хрупкостью, скорее, его сила просто не бросалась в глаза, пока вы не испытали ее на себе.
Делая перевязки, Арамис каждый раз с невольным восхищением вздыхал. Отлично сложенное, тренированное тело было безупречно. И это укрепляло в Арамисе надежду на скорейшее выздоровление.
Атос сильный, он справится.
На ночь Арамис рассчитывал вернуться домой, но потом передумал. Ночь это опасное время для больного, если опять начнется лихорадка, Гримо будет нужна помощь. Арамис доверял слуге, но на свои знания полагался больше, чем на его преданность.
Атос пытался его отговорить, но это только укрепило Арамиса в его решении.
- Вы так настойчиво стараетесь от меня избавиться, что это вызывает у меня подозрение.
- Арамис, Вам тоже нужен отдых.
- Ничего, ночными бдениями монаха не испугать.
- Как, Вы уже постриглись?
- Шутите? Значит Вам лучше.
- Я Вам об этом и толкую. Вы можете меня оставить.
- Чтоб Вы тут же вскочили? Атос, я Вас знаю.
- Вы же не собираетесь у меня ночевать?
- Гримо приготовит мне постель в той комнате.
- Но, Арамис…
- Я сказал, что Вам не удастся меня обмануть. Вы только и ждете, чтоб я ушел, а сами, чего доброго, пойдете в Лувр.
- Но…
- Портос прекрасно обойдется без Вас.
- Друг мой, я не могу допустить, чтоб Вы столько времени тратили на меня.
- Хорошо, я обещаю, что утром уйду, но ночь, уж не обессудьте, я проведу здесь. Не хватало, чтоб все мои усилия пошли прахом из-за Вашего упрямства.
К радости Арамиса ночь прошла спокойно. Он, измученный сильнее, чем желал себе признаться, тоже уснул.
Рано утром его разбудил Гримо.
Атос спал. Во всяком случае, он был очень похож на спящего, и Арамис с облегчением вздохнул.
- Гримо, проследи, чтоб твой господин не вздумал вставать с постели. Скажешь ему, что я схожу к де Тревилю, а потом зайду и расскажу, как обстоят дела.
Времени еще было достаточно, чтоб успеть сбегать домой и привести себя в порядок. Арамис рассчитывал попасть к капитану к моменту, когда туда придет сменившийся с дежурства Портос.
Когда Арамис, завитый, в свежем камзоле, уже готов был отправиться по делам, Базен спохватился:
- Господин Арамис, тут вчера вечером принесли…
Он протянул Арамису изящный платок, покрытый богатой вышивкой.
- Лакей госпожи де Буа-Траси. Сказал только: «Завтра в час».
Арамис побледнел и выхватил платок из рук Базена.
- Спасибо, идите.
Базен пожал плечами. Ему было непонятно, зачем так бледнеть при виде клочка ткани, пусть и такого красивого. Графиня де Буа-Траси изредка наведывалась к ним, сам господин Арамис тоже навещал ее, так к чему эти глупые тайны?
Платки какие-то.
Базен не одобрял такое поведение. Все, что нужно, можно сказать при встрече.
Базен не знал того, что знал Арамис. Этот платок подарила кузине Мари де Шеврез. И этот платок мог означать только одно – у Камиллы есть вести от Мари. Вести для Арамиса.
«Завтра в час».
На мгновение у Арамиса зародилась безумная надежда, что Мари тайно вернулась в Париж, и хочет его видеть.
Это было бы сумасшествием, но ему так хотелось в это верить!
Ему нужно успеть закончить дела до часа и кто знает, какое счастье может его ожидать?
Нет, ни за что на свете он не опоздает на это свидание.
Арамис поспешно сунул платок в карман и отправился к де Тревилю.
***
За Арамисом, легкой походкой входившим в ворота особняка де Тревиля, наблюдал человек, который тоже желал свидания с ним и, возможно, не менее сильно, чем Арамис желал увидеть герцогиню.
Это был Каюзак.
Он прогуливался неподалеку с двумя гвардейцами из числа тех, которые участвовали в стычке на улице Феру.
- Идет, как ни в чем не бывало.
- Напрасно мы послушались де Жюссака, надо было прикончить их на месте.
- Любимчики короля потерпели поражение! Если кардинал не будет доволен…
- Жюссак сказал, что вчера Его Высокопреосвященство, как обычно, играл в шахматы с королем.
- Наверняка он не отказал себе в удовольствии «порадовать» Его Величество.
Гвардейцы засмеялись.
- Что скажете, Каюзак?
Каюзак, на сводивший глаз с ворот, за которыми скрылся Арамис, вздрогнул:
- Что?
- Вы о чем-то задумались?
- Я думаю, что Его Высокопреосвященство имеет полное право на нас сердиться.
- Как?
- Мы не закончили дело.
Гвардейцы переглянулись.
- Что Вы имеете в виду?
- Я думаю, что рано или поздно господин Арамис выйдет оттуда, и вряд ли откажется продолжить разговор, который мы начали на Феру. Как вы считаете?
- Вы предлагаете…?
- Он поиздевался над нами. Шестеро гвардейцев не сумели удержать двоих, Дювернуа не в счет. Можно не сомневаться, у де Тревиля животы надорвут от смеха.
Гвардейцы нахмурились:
- Вы думаете?
- Разве Вы не видели, как он улыбался? Представьте, как он распишет нашу нерасторопность. Мы будем выглядеть совершенными растяпами.
Один из гвардейцев решительно схватился за шпагу:
- Я сам заткну ему глотку!
- Мы все подождем его.
- Трое на одного?
Каюзак зло скривился:
- Вам мало Феру? И потом, думаете, он будет один?
- Портос наверняка окажется рядом.
- К счастью, теперь их только двое.
- Вот что, господа, – Каюзак взял товарищей под руки и отвел в сторону. – Мы не желаем нарушать эдикты, не так ли?
Гвардейцы усмехнулись.
- Мы всего лишь следим за порядком. Уверен, господин де Жюссак разделяет наше мнение и с удовольствием присоединится к нам. Для господина Портоса можно позвать… да хоть Бикару. А вот господину Арамису, который так ловко умеет бегать и так любит смеяться, мы окажем честь и поговорим с ним втроем. Всего лишь попросим, чтоб он извинился за свою улыбку. Уверен, он извинится, он же не сумасшедший, чтоб кидаться на троих.
Гвардейцы понимающе переглянулись.
- Да, – продолжил Каюзак, – уверен, он извинится. Надо только как следует его попросить.
- Что же нам делать?
- Оставайтесь здесь, ждите, когда он выйдет, и проследите, куда потом пойдет. А я найду де Жюссака и Бикару.
Каюзак бросил последний взгляд на особняк де Тревиля и пробормотал себе под нос:
- На этот раз, господин Арамис, Вы уже не убежите, и больше не сможете совать нос в чужие дела.