ШАНТОБЕ В МОЕЙ СУДЬБЕ
На севере Казахстана много сопок: Актюбе – Белая сопка (отсюда Актюбинск), Бестюбе – Пять сопок. А главная героиня нашей книги Шантюбе – Пыльная сопка. Она не так знаменита, как Бештау и Казбек, воспетые Лермонтовым. Но именно здесь в середине ХХ века началась промышленная добыча урана для советских ядерных бомб и АЭС. До того уран добывали в Киргизии, Туркмении и других местах Средней Азии. Позже геологи нашли уран в Сибири, на Дальнем Востоке. Сейчас многие казахские названия уточнили: Алма-Ата стала Алматы, Актюбинск – Актобе, Шантюбе – Шантобе. Но пока буду писать по-старому. Как писалось более полувека назад.
Впервые я попал в Шантюбе осенью 1961 года как спецкор газеты «Молодой целинник». На районной конференции в Балкашино (Целиноградская область) познакомился с комсомольским вожаком Геннадием Злодыревым. Высокий, худощавый юноша запомнился толковым выступлением. Приехав на целину из Горького после окончания медучилища, он стал фельдшером посёлка Шантюбе, где его избрали комсоргом. Мне понравилось выступление Геннадия. Понравились и его друзья.
Небольшой посёлок местные жители называли Шантобе и Балапан, в переводе на русский Цыплёнок. Но на карте их не было. Посёлок выглядел как обычный аул с саманными домами. Как же я расстроился, узнав о том, что писать о нём и его людях нельзя. Рудник добывал уран, а «ядерная секретность» тогда была жёсткой. Но дружба с Геннадием продолжилась. И заметка с его подписью в «Молодом целиннике» всё-таки появилась. О ней стоит рассказать особо, так как она раскрывает характер автора книги «Шантобе в моей судьбе».
2 февраля 1962 года я встретил Злодырева на краевой комсомольской конференции в Целинограде. Геннадий Злодырев выглядел усталым. Спросил, как самочувствие? «Всё хорошо, но ночью сел в поезд, а там пожилой пассажирке стало плохо. В четыре утра отвёл её в пункт скорой помощи станции Целиноград, а дежурная, несмотря на уговоры, не отправила её в больницу. Она попала к врачам лишь через пять часов». Я попросил Гену написать в газету. Он набросал заметку, и на следующий день она вышла под названием «Караул! Помогают!» с подписью «Геннадий Злодырев, делегат конференции». Его удивила действенность «Молодого целинника». Пациентку вылечили, а виновную - дежурную скорой помощи, уволили.
Пять лет я встречался с Геннадием в Целинограде, Балкашино, Шантюбе. За это время посёлок-цыплёнок оперился, вырос до городка с 10-тысячным населением. Я бывал и в соседнем совхозе Привольном, и на озере Жаксы-Жангызтау.
Как спецкор газеты и спортсмен, проехал весь Казахстан. И почувствовал особую степную энергетику, которая ощутимо заряжает духовной и физической силой. В это трудно поверить, но геологи, шахтёры, работающие в степи и подземельях, поймут, что я хочу сказать. Титанический труд в покорении земных недр, конечно же, изматывал их, но в то же время и заряжал необычайной энергетикой.
Они наверняка больше меня ощущали степную мощь и «земную тягу», которую одолевал былинный богатырь Микула Селянинович. И эта энергетика помогала геологам, шахтёрам в их труде, а мне писать статьи, побеждать в спорте. (Я был чемпионом Целинного края по метанию диска, выступал в Алма-Ате, Целинограде, Петропавловске и Чимкенте).
Но вернусь к своим первым приездам в Балкашино и Шантюбе.
На отчётно-выборном комсомольском собрании произошла заминка с подсчётом голосов. Директор рудника выразил нетерпение, потребовав ускорить процесс. К удивлению всех, секретарь комитета Злодырев заявил: «Подсчёт голосов имеет принципиальное значение, и никто не может вмешиваться в его ход. Если вы будете настаивать, я попрошу вас удалиться». В зале воцарилась тишина, вроде немой сцены из «Ревизора». Почитаемый в Минсредмаше, а на руднике - царь и бог, всесильный директор, не привыкший к возражениям, вдруг опешил от таких слов.
Всех поразило бесстрашие Злодырева. Как медик он напрямую не подчинялся директору, но как комсоргу рудника ему могли грозить неприятности. Когда я рассказал об этом редактору газеты Валентину Осипову, он восхитился смелостью вожака и велел написать о нём. Однако из-за пресловутой секретности опубликовать материал о случае на секретном руднике не удалось.
Позже Г. Злодырева перевели в Степногорск, где был создан Целинный горно-химический комбинат - ЦГХК. Ему пришлось порвать с медициной и продолжить путь по комсомольской стезе. Окончив Высшую партийную школу, он вернулся в Степногорск, стал заведующим отделом кадров ЦГХК. Геологи и буровики Шантюбе и Степногорска искали уран, попутно «засекая» золото, серебро, минеральные удобрения, сверлили шурфы для испытателей водородных бомб на Семипалатинском полигоне, разведывали месторождения Целиноградской, Кокчетавской областей. А людей для новых экспедиций подбирал отдел кадров Комбината, возглавляемый Злодыревым.
После развала СССР Шантобе, Степногорск и другие объекты Комбината начали хиреть. Тысячи россиян, испытавая нужду и лишения, почувствовали себя неуютно и стали покидать места, где провели лучшие годы жизни. Вернувшись в родной Горький, ставший Нижним Новгородом, Геннадий Злодырев начал жизнь с нуля. Нашёл новую работу, купил двухкомнатную квартиру. Сейчас он – Генеральный директор ООО Унихимтек в Нижнем Новгороде.
Решив написать книгу об истории Шантобе, Геннадий Сергеевич начал собирать воспоминания ветеранов и попросил меня помочь в редактировании книги. Несмотря на занятость, я согласился. В течение 2010 года Геннадий привозил в Москву главы будущей книги, потом по электронной почте посылал мне воспоминания ветеранов Шантобе, поступающие со всех концов России, из ближнего и дальнего зарубежья.
Меня поразила энергия, с которой он вёл сбор материалов. Трудно найти ветеранов Шантобе, покинувших Казахстан. Но Геннадий нашёл их, убедил взяться за воспоминания. Поразили и те, кто хорошо владеет пером, и те, кто до того писал лишь письма родным. Многие воспоминания Геннадий дополнил фактами, цифрами, не известными авторам. В итоге получилась удивительно объёмная история посёлка, которая наверняка пополнит «атомную» историю Казахстана и СССР.
Редактируя тексты, я старался сохранить язык и стиль авторов. Такое редактирование не очень заметно, но наиболее трудно. Мне особенно понравились строки местных уроженцев Марата Советовича Койшибаева, Ивана Семёновича и Николая Ивановича Ивановых, их землячки Раисы Акимовны Яруниной, уроженки аула Якши-Янгизтау, Гинаята Ашимовича Касенова, прошедшего путь от бетонщика до директора рудоуправления, механика Бориса Васильева и других.
Тронули простые, искренние воспоминания сестёр Алицы и Лидии Пауль, высланных в детстве из Поволжья в Казахстан и нашедших здесь вторую родину. Ныне они живут в Германии, но с теплотой вспоминают годы юности в Казахстане. Чего стоит признание Лидии: «Если бы Шантобе возродился, я бы пешком пошла туда».
Там же, на исторической родине, поселился и Виктор Михайлович Бейербах, уроженец аула Бестюбе, бывший начальник цеха ТВЦ в Шантобе, живущий ныне в городе Лимбах. Геофизик Альберт Дмитриевич Борисов рассказал о себе и шантобинцах, а в конце написал: «Мне очень хочется, чтобы наш главный «атомщик» господин Кириенко знал, откуда это на него манна небесная свалилась, почему он живёт припеваючи? А потому, что мы, работники Средмаша, и среди них я, А.Д. Борисов, в своё время сделали всё и даже больше, чем полагалось. И если вдруг господин Кириенко пожелает отблагодарить нас, оставшихся в живых, я не буду возражать, потому что бывшие уранщики сегодня сильно бедствуют».
Сейчас Альберт Дмитриевич живёт в селе Сукромля Тверской области, южнее Торжка. А севернее - Калининская АЭС, где я бывал. Хотелось бы, чтобы энергетики Удомли навестили ветерана, который добывал уран, на котором работает их станция.
Собрав материалы и подготовив их к печати, Геннадий Сергеевич Злодырев совершил настоящий подвиг. Книга «Шантобе в моей судьбе» уникальна тем, что она впервые раскрывает историю покорения ядерной целины Казахстана. Ведь именно здесь, в далёких глубоких шахтах, разбросанных по всему северу республики, как и на рудниках Средней Азии, Восточной Сибири, ковался ядерный щит нашего единого тогда государства.
Пылью веков покрыты сопки древнего Казахстана. Но пыль забвения никогда не занесёт Шантобе, знаменитую Пыльную сопку. Дело не только в уране, которого здесь ещё много. Дело в уникальном опыте единения и побед многонационального коллектива Шантобе, достигшего громадных успехов в освоении «атомной целины»…
Владимир Бараев,
Заслуженный работник культуры Бурятии,
Лауреат премии Союза журналистов Москвы.
К ЧИТАТЕЛЯМ КНИГИ
Так уж случилось, что в 1957 году я, Геннадий Злодырев, оказался на севере Казахстана, в посёлке Шантюбе,на руднике Почтовый ящик № 8. С того времени моя судьба тесно переплелась с делами этого коллектива, а история предприятия, сотни и тысячи его людей вошли в мою жизнь, как первая любовь, и оставили в ней неизгладимый след.
Как-то на досуге, уже живя в Нижнем Новгороде, я перебирал свой домашний архив, приводил в порядок фотографии и невольно в памяти всплыли события полувековой давности, лица знакомых, друзей и товарищей, с которыми начинал работать. Вспомнив, что в следующем 2006 году исполняется полвека Целинного горно-химического комбината, я подумал, что это событие не должно пройти незамеченным. А что думают на этот счёт в комбинате, ведь в руководстве предприятия сейчас новые люди? Набрался смелости, позвонил в Степногорск и напомнил работникам СГХК о приближающейся юбилейной дате, поинтересовался планами руководства на этот счёт и сказал, что неплохо бы к этому событию издать памятный сборник.
Меня поблагодарили и ответили, что о приближающейся дате помнят и уже начали подготовку. Идею издания книги одобрили, но возник вопрос об исполнителе. Я порекомендовал им обратиться к известному в Казахстане талантливому журналисту и писателю Владимиру Романовичу Гундареву, проживающему в Астане. Он знаком со спецификой предприятия, под его руководством в 1994 году вышел сборник о 30-летии Степногорска «Здесь прописаны наши сердца». Мы знакомы с Владимиром Романовичем не один десяток лет, я уважаю его как умного человека, надежного товарища, умелого организатора и общественного деятеля. Встречался с ним в разных жизненных ситуациях, решал многие вопросы. Степногорцы попросили меня переговорить с ним и получить его согласие. Я связался с Владимиром Романовичем по телефону. Он был рад нашему разговору, что же касается написания книги к юбилею ЦГХК, то поблагодарил за честь и доверие, но, ссылаясь на большую занятость («Дел по горло и здоровье иногда подводит»), от предложения отказался. Мне оставалось только сожалеть, что идея издания сборника не получила своего воплощения в жизнь. А дальнейшие события развивались следующим образом.
В начале 2006 года из Санкт-Петербурга позвонил бывший главный инженер А.М. Капканщиков и спросил о моих планах в связи с 50-летием ЦГХК и поездки в Степногорск. А через пару дней - звонок из Москвы: коллеги В.В. Вилейко и В.А. Шкиров сообщили, что по приглашению руководства едут на юбилей, проводимый 10 сентября, и предлагали присоединиться к ним. Я тоже получил приглашение директора СГХК Э.А. Пирматова принять участие в праздновании. Очень хотелось поехать на эти торжества, встретиться с ветеранами, друзьями, посмотреть, что и как изменилось там. Но, к великому сожалению, в это время врачи госпитализировали меня на обследование, поэтому побывать в Степногорске, встретиться с друзьями не удалось. Я был очень расстроен. Но, как говорится, мир не без добрых людей.
Хочется выразить глубокую признательность организаторам встречи и работникам отдела кадров СГХК за подготовленный для меня сюрприз: они передали для меня с В.В. Вилейко пакет материалов с празднования юбилея. К моему удивлению и радости в бандероли оказалась пахнущая свежей типографской краской книга воспоминаний под редакцией В.Р. Гундарева «Степная страна Урания»! Молодцы организаторы юбилея, что сумели уговорить Владимира Романовича, и он не устоял под их натиском! Это замечательно! Меня удивило, что при такой большой загруженности и в столь короткий срок Владимир Романович не только справился с поставленной задачей, а, проявив писательский талант и журналистскую расторопность, на одном дыхании подготовил и издал объёмный сборник, сделав замечательный подарок к юбилею комбината.
Сразу же по получении прочёл сборник залпом, затем неоднократно перечитывал его. Жаль, что из-за небольшого тиража многие ветераны и нынешние работники предприятия не смогли его приобрести. Книга хорошо оформлена, написана доходчивым литературным языком, читается с интересом. Правда встречаются в ней некоторые неточности и досадные опечатки, в которых нет вины писателя, их причины в дефиците времени у авторов статей. Жаль, что в «Степной стране Урания» недостаточно раскрыта жизнь и деятельность рудоуправления № 1 в посёлке Шантобе, на севере бывшей Целиноградской, ныне Акмолинской области. Думаю, ввиду значительной (400 км) удалённости рудоуправления от Степногорска и из-за отсутствия времени В.Р. Гундарев не смог встретиться с ветеранами Шантобе, а члены юбилейной комиссии не акцентировали внимание автора на особой роли этого подразделения и его вклада в развитие хозяйственной деятельности комбината.
В советские времена, когда создавалась индустриальная основа государства, самым популярным и почётным было слово «первый». Разведанный рудник, п/я 8 в поселке Шантобе, явился зародышем и стартовой площадкой будущего комбината. Он стал рудоуправлением № 1 ЦГХК и первым на пустом месте, прошёл стадию строительства и становления, а его ветераны стали первопроходцами, на долю которых выпали самые тяжёлые трудности. За короткий срок коллектив стал лучшим среди всех рудоуправлений по многим технико-экономическим и производственным показателям. Ему принадлежат первые рекорды по проходке горных выработок в комбинате и отрасли, он был первым в решении многих социальных вопросов.
Исходя из этого, хотелось бы дать более широкое освещение этой темы, дополнить сборник В.Р. Гундарева конкретными материалами о первом производственном подразделении комбината – рудоуправлении № 1, об этапах жизни и становления трудового коллектива, его замечательных людях и славных делах, которые они совершили. Своим мнением на этот счёт я поделился с некоторыми ветеранами – бывшими работниками предприятия и жителями Шантобе. Все они оказались большими патриотами посёлка, единодушно поддержали моё предложение и выразили готовность в дополнение к ранее напечатанным подготовить свои воспоминания и объединить их в единый сборник о Шантобе.
В 1994 году издал свои воспоминания об истории рудоуправления № 1 бывший главный геофизик Альберт Дмитриевич Борисов, отдавший предприятию 30 лет добросовестного труда. Он очень тепло и с любовью написал о Шантобе, вложил в эту тему свою душу, выстрадал и выносил её в себе. Альберт Дмитриевич также принял участие в подготовке нашего сборника и любезно согласился на использование в нём своих заметок и фотоматериалов. Его существенный вклад в данное издание и заслуживает особой благодарности.
Уважаемые земляки, товарищи, коллеги!
Основную задачу нового издания мы видим в том, чтобы показать колоссальный труд наших дедов, родителей и товарищей, их труд и вклад тысяч людей, которые в труднейших условиях, за короткий срок построили передовое в отрасли горное предприятие и замечательный городок Шантобе, создали комфортные условия для жизни и работы. Когда всё начиналось, в Шантобе не было жилья, дорог, связи, воды, не хватало техники, электроэнергии, специалистов. Всё создавалось руками и делами простых людей, большинства из них, к сожалению, уже нет в живых, другие сменили местожительство. Очень хочется, чтобы их имена, имена наших товарищей по работе, земляков, единомышленников и друзей были известны потомкам, вошли в историю посёлка и предприятия, стали предметом общей гордости.
Историю делают люди, которые думают не только о себе, но и о живущих рядом. Мы должны хранить память о них в своих сердцах. Говорят, что человек умирает дважды: один раз – когда перестает биться его сердце, а второй – когда его перестают помнить. Пусть они живут в нашей памяти вечно, иначе исчезнет связь поколений. Нам хочется пробудить у жителей Шантобе чувство гордости за историю своего посёлка и предприятия. Хочется, чтобы общими усилиями с помощью руководства республики в Шантобе восстановили и расширили производство, использовали его не до конца раскрытые потенциальные возможности.
В сборник включены воспоминания руководителей, рабочих, специалистов, которые жили в Шантобе в разные годы и вложили свой труд в строительство рудника и его подразделений. Здесь воспроизведены фотографии из домашних альбомов, бережно хранящих память о наших родителях, родственниках и товарищах. В нём впервые опубликованы ранее закрытые данные из архивов Министерства среднего машиностроения, а также служебных документов Целинного горно-химического комбината, Степногорского горкома партии, групкома профсоюза № 125.
В своих воспоминаниях каждый автор даёт личную оценку событий, свидетелем которых он был. Естественно, что они могут не совпадать с официальной или вашей личной точкой зрения. Ведь воспоминания – дело субъективное, и люди по-разному воспринимают и оценивают одни и те же факты, события, действия руководителей, да и человеческая память – дело не надёжное, поэтому в этом вопросе трудно избежать повторов, неточностей и даже ошибок. Мы старались освещать изложенные события достоверно и объективно.
Все написанное нами, отдаем на ваш суд, дорогие читатели.
Эдуард-Гелий Александрович
Память сердец людских
Не помнить собственную историю – дело ли,
И жить иванами, не помнящими родства?
Были люди, которые эту историю делали,
И память о них должна быть жива.
На эту память не стоит жалеть металла,
Гранита и мрамора, скульптурного резца.
Но нет прочнее и благороднее материала,
Чем трепетные человеческие сердца.
Пусть выцветают чернила, рассыпается прахом бумага,
Сменяются поколения, меняются времена,
Если живой эстафетой от сердца к сердцу
Передаются легендой ставшие имена.
(Очень слабо! Первая и третья строки не рифмуются. И ритм нарушен)
Они оживляют и металл, и камень,
Без них и вечное не существует вечно.
И пока в сердцах пульсирует память,
Нашему прошлому будущее обеспечено!
Г.С. Злодырев
ИЗ ИСТОРИИ АТОМНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ
Использование энергии урана
Научные открытия начала прошлого столетия о делении ядер урана позволяли сделать фантастические выводы: новая форма ядерной реакции высвобождает огромное количество энергии. Это было научной сенсацией, одним из редких открытий, которое оказало значительное влияние на жизнь всего человечества. Оно вызвало большой интерес ученых Англии, Франции, Германии и других развитых стран мира. За границей лихорадочно разворачивались научно-исследовательские работы по использованию атомной энергии.
В Советском Союзе ученые физики тоже активно занимались исследованиями ядра, с большим интересом следили за результатами зарубежных работ. В 1922 году в Петрограде был основан Радиевый институт Академии наук (РИАН) под руководством В.И. Вернадского и В.Г. Хлопонина, а в 1923 году создается Ленинградский физико-технический институт, который возглавил А.Ф. Иоффе. ЛФТИ стал кузницей кадров ученых, занимающихся ядерной энергией. В 1928 году создан Харьковский физико-технический институт. Очень важным для развития атомной техники было открытие в 1931 году Ленинградского института химической физики.
Отечественные ученые в 1937 году в РИАНе был построен и пущен первый в Европе циклотрон. Были получены существенные данные по делимости атомных ядер. В предвоенные годы наша ядерная физика находилась на переднем крае мировой науки. В 1938 году в целях координации работ в этой области при Президиуме А.Н. СССР создана комиссия по атомному ядру под председательством академика А.Н. СССР С.И. Вавилова. В1939 году Я.Б. Зельдович и Ю.Б. Харитон обосновали возможность цепной реакции деления в уране.
Предвоенный 1940 год оказался богатым на результаты и предложения в области использования энергии урана. В Президиуме А.Н. СССР в августе этого года И.В. Курчатов, Л.И. Русинов, Г.Н. Флеров и Ю.Б. Харитон представили свои предложения «Об использовании энергии урана в цепной реакции». В 1940 г. при Академии Наук СССР была создана Комиссия по проблемам урана. Уже в начале работ в области ядерной физики у исследователей появились опасения, что их разработки по управлению ядерной энергией могут быть использованы в военных целях. По этому поводу В.И. Вернадский еще в 1922 году говорил:
«Мы подходим к великому перевороту в жизни человечества, с которым не может сравниться все им ранее пережитое. Недалеко время, когда человек получит в свои руки атомную энергию, такой источник, который даст ему возможность строить свою жизнь, как он захочет. Это может случиться в ближайшие годы, может случиться через столетие. Но ясно, что это должно быть. Сумеет ли человек воспользоваться этой силой, направив ее на добро, а не на самоуничтожение? Дорос ли он до умения использовать ту силу, которую неизбежно должна дать ему наука? Ученые не должны закрывать глаза на возможные последствия научной работы, научного прогресса. Они должны себя чувствовать ответственными за последствия их открытий. Они должны связать свою работу с лучшей организацией всего человечества».
Мир стоял в одном шаге от практического использования ядерной энергии. Международная обстановка того времени предопределила пути развития этого направления, исходя из требований текущего момента. В газетных статьях и в высказываниях наших ученых звучала уверенность, что овладение ядерной энергией, её высвобождение из недр атомов может быть реальным уже к середине 1941 года, но практическое осуществление идеи не могло быть реализовано из-за отсутствия урана. Решение этой проблемы требовало времени, огромных материальных средств для широкого геологического поиска урановых месторождений, без чего создание ядерной промышленности было невозможно.
Начавшиеся в стране разработки урановых месторождений и проводимые исследования физики атомного ядра прервала война. Все людские и материальные ресурсы страны были привлечены к нуждам фронта. Ученые также занимались оборонной тематикой. Но часть аппаратуры и установок РИАНа и ЛФТИ из Ленинграда были вывезены в Казань и на Урал.
Но даже в этих трудных условиях ученые Г.Н. Флеров, В.Г. Хлопонин, И.В. Курчатов и другие считали, что нельзя ядерную проблему оставлять без внимания, так как. в Германии, Англии и США строго секретно проводятся работы, связанные с использованием ядерной энергии в военных целях. Эти исследования основаны на использовании урановых руд для выделения из них изотопа урана-235. Фашистская Германия, обладающая перед войной наиболее передовыми и совершенными технологиями и первоклассной наукой, была способной опередить всех в создании атомного оружия. Спустя многие годы выяснилось, что угрозы Гитлера о новом оружии, которое принесёт ему победу в войне, были не беспочвенны. Как потом подтвердили руководитель атомного проекта Гейзенберг и министр промышленности Германии Шпеер, к концу войны они были практически готовы к созданию атомной бомбы.
ПЕРВЫЕ ШАГИ
Несмотря на чрезвычайно сложную и опасную обстановку на фронтах, когда казалось, что отвлекаться на другие вопросы просто невозможно, Государственный Комитет обороны СССР, возглавляемый И.В. Сталиным, признал необходимым возобновить прерванные войной работы по использованию атомной энергии и 27 ноября 1942 года рассмотрел этот вопрос. Было принято Решение ГКО об организации добычи урана из отечественного сырья, исполнение его было возложено на Наркомат цветной металлургии. Для координации работы по данному направлению в Комитете по делам геологии при СНК СССР был организован отдел радиоактивных элементов. Но одно дело «поручить», но другое дело – найти. Природа, как рачительная хозяйка тщательно прячет созданные ею богатства, укрывает глубоко в недрах, в труднодоступных местах. Человеку стоит больших трудов найти их, достать, переработать и извлечь из руды нужный элемент. В это время в стране было известно только пять небольших месторождений, среди которых лишь на двух среднеазиатских месторождениях, Табашарском и Тюямуюнском, ранее добывали уран для выделения радия, используемого в медицине.
Но все эти меры не дали желательных результатов. Государственный Комитет Обороны через 2,5 месяца вернулся к рассмотрению вопроса и 11 февраля 1943 года на своем заседании принял специальное решение об организации научно-исследовательских работ по использованию атомной энергии. Научным руководителем ядерной проблемы был назначен Игорь Васильевич Курчатов. Приступая в 1943 г. к созданию ядерного оружия, СССР не имел собственного урана, поэтому одной из важнейших задач времени стало создание сырьевой базы для добычи урана. Решение Государственного комитета обороны о создании в СССР урановой промышленности стало первым актом, положившим начало созданию сырьевой базы для атомной промышленности в нашей стране. Для этого в сжатые сроки были проведены геологоразведочные работы и созданы перерабатывающие предприятия и на Табашарском руднике в Таджикистане с 1943 года началась добыча и переработка урановой руды с плановым выпуском урановых солей 4 т. в год. Но этого количества было явно недостаточно, ведь только для первого опытного реактора требовались десятки тонн.
И тогда по просьбе И.В. Курчатова 8 декабря 1944 г. Государственный комитет обороны принимает решение о создании в Средней Азии крупного уранодобывающего предприятия на базе месторождений Таджикистана, Киргизии и Узбекистана. Исполнение этого решения и руководство предприятием было поручено начальнику 9-го Управления НКВД СССР А.П. Завенягину, которому И.В. Сталин коротко сказал: «Необходимо найти урановые руды и немедленно начать добычу».
Реализация атомного проекта в стране стала первоочередной задачей, к её исполнению привлекались предприятия, НИИ и КБ разных отраслей. В этот период решением проблем разведки урана головными организациями были РИАН (Радиевый институт Академии Наук), ГИРедмет (Государственный Институт редких металлов). Среди внёсших существенный вклад в развитие уранодобывающей промышленности следует отметить ВИМС (Всесоюзный институт минерального сырья) им. Н.М. Федоровского. Он был головным институтом в области прогнозирования, поисков, разведки и оценки месторождений урана, тория, черных, цветных и редких металлов. Многие урановые месторождения были открыты, изучены, установлены их запасы и рекомендованы к промышленным разработкам с участием работников ВИМС.
Подходила к концу война. Страна и народ строили мирные планы по переходу народного хозяйства на мирные рельсы, по восстановлению из руин заводов, городов и сел. Но международная обстановка не давала возможности расслабиться: США готовили к испытанию атомную бомбу. В связи с этим хотелось бы привести фрагмент беседы И. В. Сталина с Борисом Николаевичем Чирковым, происходившей в начале 1945 года при назначении его на должность директора комбината №6 (Ленинабадский к-т) Тогда И.В. Сталин сказал: «Американцы рассчитывают, что мы будем иметь атомную бомбу лет через 15, а то и позже, и строят на этом свою стратегию. У них этих бомб сейчас одна - две, но когда они вооружат ими свои ВВС, то попытаются диктовать нам свои условия. На это у них уйдет лет пять. Вот к этому сроку, т.е. к началу 50-го, мы должны иметь свою атомную бомбу. Товарищ Курчатов заверил Политбюро, что при наличии металла этот срок реален. Для ученых, инженеров, рабочих и для Вас, т. Чирков, эта задача по напряжению и ответственности равна усилиям военного времени. Вам, т. Чирков, будет оказано любое содействие, будут предоставлены большие полномочия. Ваше предприятие ни в чем не будет ощущать недостатка».
Вот что вспоминает об этом времени Академик Ю.Б. Харитон: «Тогда, в 45-м, в «миссии» советского атомного проекта пришлось участвовать и мне, и нам достались кое-какие трофеи. Честно скажу – весьма важные для нас в то сложное время. Достаточно вспомнить, что у Советского Союза, разворачивающего атомный проект с большим напряжением сил и средств, немалая часть промышленности была разрушена войной, практически не было разведанных месторождений урана.
Второго мая 1945 года мы вместе с профессором Исааком Кикоиным, одетые наспех в военную форму (я носил знаки различия полковника и, полагаю, не выглядел бравым офицером), прилетели в Берлин в день его капитуляции, когда там еще не утихли выстрелы. Через несколько дней нам удалось разыскать некоторое учреждение Гитлеровского Рейха, в котором хранилась огромная картотека самых разнообразных материальных ценностей, вывезенных Германией из оккупированных ею стран в годы войны. Там обнаружились и сведения об уране, к сожалению, без указания места его хранения.
В конце концов, после длительных поисков и расспросов, с помощью нескольких немецких ученых и антифашистов, при поддержке советского командования мы разыскали на территории скромного кожевенного завода бочки с окисью урана. Разумеется, весь запас был реквизирован и отправлен в СССР. Позже Игорь Васильевич Курчатов сказал мне, что, по его мнению, эта находка сэкономила нам примерно год работы».
США задают тон
В июле 1945 года США, наши бывшие союзники по войне с фашистской Германией, провели в штате Невада испытание ядерной бомбы. Богатейшая страна в мире, обладающая высокоразвитой наукой и техникой во всех областях, высокоразвитой индустрией, могла позволить в 1940-1945 гг. израсходовать на свой атомный (Манхэттенский) проект не много, не мало как два с половиной миллиарда долларов.
Между тем, у нас вся работа по созданию ядерного оружия велась в разоренной войной стране, с использованием только наших материалов, оборудования и аппаратуры. Невозможно сравнивать США, разбогатевшей от войны, с нашей страной, пережившей войну, оккупацию воих регионов, потерявшей в войну более 25 млн. человек, в то время как США потеряли немногим более полумиллиона.
Проведённое Америкой испытание атомной бомбы было серьезным напоминанием, что в этом вопросе промедление для нас смерти подобно. Страна туго затянула пояс, были сокращены государственные вложения даже по статьям прямых расходов, отодвинуты очень многие так необходимые стране работы и планы. И это было оправдано: появилось атомное оружие, и оно было только у США, и они могут его в любой момент использовать. И они не заставили себя долго ждать: 6 и 9 августа 1945 года американцы сбросили ядерные бомбы на японские города Хиросима и Нагасаки и почти полностью разрушили их. Погибли около 300 тыс. жителей. С военной точки зрения это не вызывалось никакой необходимостью, а было демонстрацией того, что Соединенные Штаты Америки владеют невиданной мощью - ядерной энергией и могут ей распоряжаться так, как сочтут необходимым. Окончание Второй мировой войны не привело, вопреки чаяниям народов ко всеобщему согласию, а наоборот Америка, поддерживаемая союзниками, стала открыто претендовать на собственную гегемонию в планетарном масштабе. Речи руководителей этих стран дышали враждой и непримиримостью. Подтверждением тому служат высказывания государственных политиков. Сразу же после бомбардировки японских городов премьер-министр Великобритании г-н Этли сказал: «Япония должна понять, каковы будут последствия безгранично продолжительного применения этого ужасного оружия, которыми располагает ныне человек для навязывания своих законов всему миру». Президент США Гарри Трумен пошел дальше своего единомышленника, с откровенностью заявив: «Хотим мы этого или не хотим, мы обязаны признать, что одержанная нами победа возложена на американский народ бремя ответственности за дальнейшее руководство миром». Из этих высказываний становится ясно, что для наших союзников окончание военных действий в Японии вовсе не означает окончание второй мировой войны, а переводит ее в другую фазу, объектом их притязаний становится Советский Союз.
Создание атомной отрасли СССР
В связи с этим СССР решил в кратчайшие сроки ликвидировать монополию США на ядерное оружие и в противовес им создать собственную ядерную бомбу. Буквально через несколько дней после взрывов атомных бомб в Японии Государственный Комитет Обороны СССР на своем заседании 20 августа 1945 г. Постановлением 9887 сс/оп за подписью И.В. Сталина образовал Специальный комитет при ГОКО с чрезвычайными полномочиями. В его задачу входила быстрейшая ликвидация монополии США в области ядерного оружия. На комитет возлагалось руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана:
- широкое развертывание геологических разведок и создание сырьевой базы СССР по добыче урана, а также использование урановых месторождений за пределами СССР (в Болгарии, Чехословакии и других странах);
- организация промышленности по переработке урана, производству специального оборудования и материалов, связанных с использованием внутриатомной энергии;
- строительство атомно-энергетических установок, разработка и производство атомной бомбы.
В состав Специального Комитета при ГОКО вошли: Г.М. Маленков, Н.А. Вознесенский, Б.Л. Ванников, А.П. Завенягин, И.В. Курчатов, П.Л. Капица, В.А. Махнев, М.Г. Первухин, председателем был назначен Л.П. Берия Его назначение ответственным лицом за работы по атомному проекту было не случайным: Берия обладал огромной работоспособностью, волей и целеустремленностью, в его распоряжении был мощный аппарат НКВД.
Решением Совнаркома СССР 30 августа 1945г. для реализации поставленных задач создавалось Первое Главное Управление при СНК СССР. Это был исполнительный орган спецкомитета для непосредственного руководства научно-исследовательскими, проектными, конструкторскими организациями и промышленными предприятиями по использованию внутриатомной энергии урана и производству атомных бомб. Его распоряжения были обязательными к выполнению всеми наркоматами и ведомствами.
Начальником Первого Главного Управления при СНК СССР и заместителем Председателя Специального Комитета при ГОКО был утвержден тов. Ванников Б.Л., а заместителями начальника Главка А.П. Завенягин, Н.А. Борисов, П.Я. Мешин, П.Я. Антропов, А.Г. Касаткин. Несколько позднее в состав ПТУ вошли заместитель наркома металлургической промышленности В.С. Емельянов, заместитель наркома цветной металлургии Е.П. Славский, начальник Главпромстроя НКВД А.Н. Комаровский. После этого государство включилось в руководство ядерной проблемы и оказание необходимой помощи для овладения ядерным оружием.
К этому времени в стране не хватало урана. Хотя его поисками занимались 320 геологоразведочных партий, на эти цели были выделены крупные ассигнования и большие материальные ресурсы, проводимые работы не принесли ощутимых результатов: найденные месторождения были незначительными и представлены бедными рудами.
Правительство искало пути по повышению эффективности поисковых и разведочных работ, по увеличению прироста запасов, предпринимало организационные меры. В октябре 1945г. постановлением Совета Народных комиссаров СССР (№ 2628-713 СС от 13.10.1945г.) и приказом 272 от 16 октября 1945г. в составе Комитета по делам геологии при СНК СССР было создано Первое Главное геологоразведочное управление, на которое было возложено проведение специальных геолого-поисковых и разведочных работ по урану на территории СССР. Ему было предписано организовать к 1 апреля 1946 г. 270 партий, в том числе 28 геологоразведочных, 158 поисково-съемочных и 84 ревизионных для работы в самых различных регионах СССР. Нужно было дать стране уран. Его отсутствие сдерживало все работы по ядерному проекту. Перед этой задачей все отступало на второй план. Люди не считались ни со своим временем, ни с бытовыми трудностями упорно, самоотверженно трудились над ее выполнением. Вот что писал тогдашний министр Среднего машиностроения Ефим Павлович Славский.
«Партия мобилизовала на это дело лучшие силы, средства лучших специалистов. Мы все чувствовали себя на передовой, на фронте. Действительно, кое-кто на Западе считал, что русским для создания атомного оружия потребуется не менее двадцати лет. Ведь время какое было? Европейская часть страны – в руинах. Наши атомные котлы – на ватманах. Под первый атомный реактор, под сложнейший урановый радиохимический завод только роются котлованы… Но 25 декабря 1946 года была осуществлена цепная реакция – осуществлена на реакторе, построенном, всего-навсего за четыре месяца!.. Уже летом 1946 года был разведан уран.»
Добыча урановой руды в промышленном масштабе осуществлялась в основном на комбинате №6 (Ленинабад), В его состав входили семь рудников и пять обогатительных заводов. Здесь в короткий период была проведена реконструкция действующих и строительство новых цехов и заводов, внедрены новые технологии добычи и переработки сырья. Это позволило значительно увеличить добычу и переработку урана. В результате проведенных мероприятий при численности работающих 15 тыс. человек объем горнопроходческих работ в пог. метрах составил:
1946 г. 1947 г. 1948 г. 1949 г. 1950 г.
15821 25728 53739 91523 112545
добыча урана, (тонн)
1946 г. 1947 г. 1948 г. 1949 г. 1950 г.
36,6 86,5 135,7 200,3 258,1
Но для использования нужно было провести его обогащение до 90% урана 235, на что по технологии уходило 2 года.
УГРОЗА МИРУ
Нужно было торопиться. Военно-промышленный комплекс США непрерывно развивался, а агрессивные круги США буквально угрожали своим ядерным оружием, составляя планы нанесения ядерных ударов по нашим крупнейшим центрам и городам: первоначально составленный список включал 20 советских городов, а несколько позднее их число было доведено до 200.
В исследовании американских физиков М. Коку и Д. Аксельрода «США: ставка на победу в ядерной войне. Секретные военные планы Пентагона» приводятся данные о первых планах ядерного нападения на СССР.
Название плана Время принятия Содержание и цель плана
«Пинчер» («Клещи») Июнь 1946 г. Применение 50 ядерных авиабомб по 20 городам СССР
«Бойлер» («Жаркий день») Март 1948 г. Применение 34 ядерных авиабомб по 24 городам
«Сиззл»
(«Испепеляющий жар») Декабрь 1948 г. Применение 133 ядерных бомб по 70 городам СССР
«Шейкдаун»
(«Встряска») Октябрь 1949 г. Применение 220 ядерных бомб по 104 городам СССР
«Дропшот»
(«Моментальный удар») 1949 г. Применение 300 ядерных бомб по 200 городам СССР
Это было реальное и жесткое силовое давление. В такой ситуации создание атомной бомбы было не просто желанием руководства нашей страны, оно было настоятельным требованием времени. Ученые, специалисты, инженеры и рабочие понимали это и спешили создать свое ядерное оружие. Все искренне желали закончить эту работу, чтобы противостоять монополии США, создав свой собственный, необходимый нашей стране ядерный щит. И наши люди сознательно шли на лишения, на самопожертвование во имя сохранения своей страны, во имя мира. В те далекие годы у нас почти на голом месте создавалась новейшая отрасль. На это нужны были огромные средства, материальные, интеллектуальные и людские ресурсы.
Позже, в 1980г. Президент А.Н. СССР А.П. Александров писал: «Теперь можно открыть и прямо сказать, что значительная доля трудностей, пережитых нашим народом в первые послевоенные годы, была связана с необходимостью мобилизовать огромные людские и материальные ресурсы, с тем, чтобы сделать все возможное для успешного завершения в крачайшие сроки научных исследований и технических проектов для производства ядерного оружия».
Предпринятые правительством меры по организации атомной отрасли, а также трудовой вклад ученых, инженеров, геологов, строителей, рабочих коллективов дали свой положительный результат: в СССР была создана первая атомная бомба, а 29 августа 1949 г. на Семипалатинском полигоне в Казахстане было проведено ее успешное испытание. Это событие известило мир о создании в СССР ядерного оружия, что положило конец американской монополии на владение новым для человечества оружием. Первые серийные образцы нашего ядерного оружия – изделия РДС-1 – были изготовлены на опытных заводах в 1950 году. На вооружение они поступали, хранились в разобранном виде в спецхранилищах.
Казалось бы, что после ядерного испытания в СССР американцы умерят свои военные амбиции и будут искать пути налаживания с нами добрых отношений. Но не тут то было. Если в январе 1949 года у Комитета начальников штабов США было четыре плана ядерных ударов по нашей стране с бомбардировкой 70 городов СССР, то в последующих планах намечалось использовать 300 ядерных зарядов для бомбардировки уже 200 городов нашей страны. Американские ястребы в открытую призывали к атомной войне с Советским Союзом - уничтожить империю зла. Эти открытые угрозы – тактика бандитов.
Кроме того, в 1947г. английское правительство занялось созданием собственного ядерного оружия и в октябре 1952г. была испытана английская ядерная бомба. На тот же путь встала и Франция.
Ответные меры
В этой ситуации нужно было создать ядерный запас, чтобы в случае необходимости иметь возможность достойно ответить противнику. Для его наработки требовалось большое количество урана. Но разведанные запасы были малы. Без интенсивного наращивания добычи урана в других регионах страны, и странах народной демократии эту задачу было не решить. Силами различных геологических экспедиций в Киргизии, на Северном Кавказе, Украине, Казахстане были открыты месторождения Туракавак, Бештау, Первомайское, Желтореченское, оценены как промышленные и вскоре переданы в эксплуатацию. На их базе были созданы три новых горнорудных предприятия: комбинат № 11 в Киргизии, рудоуправление № 10 на Северном Кавказе, комбинат № 9 на Украине.
Большие надежды возлагались на открытое в Забайкалье месторождение урана, на базе которого было срочно организовано Ермаковское рудоуправление. Но в процессе его отработки и доразведки объемы не подтвердились, и добыча была прекращена, рудоуправление расформировано. Добыча урановой руды на этом месторождении за два года эксплуатации составила 800 тонн.
Усилиями геологов ВИМС (?) с привлечением других организаций интенсивно раведовались запасы урана не только на территории нашей страны, но и в странах народной демократии, где работали сотни наших специалистов. На основе их материалов СССР заключил двусторонние межправительственные соглашения с ГДР, Чехословакией, Болгарией и Польшей о строительстве в этих странах предприятий по добыче и переработке урановых руд. Они сыграли большую роль в поставках сырья для атомной промышленности Советского Союза в первые годы становления отрасли.
К 1949 году ресурс добытого природного урана, которым располагал СССР, составлял 25 % от ресурса США. При этом 73 % природного урана СССР было получено из-за рубежа, в основном из Германии и Чехословакии. Мощности нашей уранодобывающей промышленности постепенно подтягивались к мощностям США: в 1949 году поступление урана в СССР составляло уже 86 % от его поступления в том же году в США.
Добыча урановых руд в СССР и США в перерасчетах на уран (тонн)
год до 1945 1945 1946 1947 1948 1949 Всего
СССР
В том числе получено из стран Восточной Европы 0
0 115
100 110
60 340
210 635
450 1270
990 2470
1810
США 3140 320 2680 1080 1310 1470 10000
Такое количество урана на тот период удовлетворяло нужды оборонного комплекса страны. Вскоре на территории Союза были открыты новые месторождения и горнодобывающие предприятия в Узбекистане и Казахстане, которые не только полностью обеспечили потребности Министерства, но и позволили создать определенный запас ядерного сырья для ядерного флота и атомной энергетики.
В 1951г. по инициативе П.Я. Антропова и Н.Б. Карпова был создан в атомной промышленности свой отраслевой институт НИИ-10 (ВНИИХТ), а позже Промниипроект, которые развернули большие работы по доразведке запасов урана на эксплуатируемых месторождениях и по переработке урановых руд на вновь проектируемых предприятиях.
Открытие геологами и передача в эксплуатацию новых урановых месторождений послужили основанием для расширения поиска месторождений в других районах страны и вызвали необходимость создания специализированных экспедиций ориентированных на поиски урана, подчиненных непосредственно ПГГРУ.
Приказом по Министерству геологи СССР были организованы 8 экспедиций. Это позволило вовлечь в поиски урана огромную армию геологов, геофизиков и других специалистов и сделать эти работы массовыми и эффективными. Был открыт ряд новых месторождений, запасы которых увеличили (по состоянию на 01.10.1950г.) отечественную сырьевую базу урана по сравнению с 1945г. почти в 16 раз. Кроме того, при проведении этой работы были заложены основы для выявления в ближайшие годы многочисленных новых урановых месторождений в различных регионах страны.
КАЗАХСТАНСКИЙ УРАН
К началу пятидесятых годов отдел специсследований ВСЕГЕИ (?) дал предварительную оценку перспектив эндогенной ураноносности крупных районов страны, выделив наиболее перспективные для поисков урана, к числу которых относился Северный Казахстан.
Для ведения работ на территории Казахстана была организована Волковская экспедиция, позднее из её состава была выделена Степная экспедиция с местом дислокации в г. Макинске Акмолинской области. Здесь в 1951-1952 годах при проведении аэрорадиометрических съемок в трех северных областях Казахстана Волковской экспедицией были выявлены аномальные точки.
При более детальном изучении этих точек геологам Степной экспедиции (гл. геолог Герой Социалистического труда Николай Фролович Карпов) выпала удача найти урановые месторождения в северных областях Казахстана. Ими были открыты восемь месторождений, из них шесть урановых и молибдено-урановых и два фосфорно-урановых, имеющих промышленное значение. В 1953 году на одном их таких рудопроявлений в Балкашинском районе Акмолинской области высадилась геологоразведочная партия № 59 Степной экспедиции.
Трудно себе представить условия труда и жизни тех, кто работал в этой партии. Ведь людей высадили в чистом поле. Надо было срочно начинать буровые работы и создать хоть какие-то минимальные бытовые условия. Были установлены палатки для проживания и тем же летом были построены 6 сборных домиков, в которых были размещены контора ГРП, геологи и буровики, столовая, начальная школа, общежитие-гостиница и барак-общежитие, который еще использовался для проведения собраний и массовых мероприятий. Какого-либо другого строительства не предусматривалось, так как трудно было предугадать результаты геолого-разведочных и буровых работ, а расходовать деньги впустую никто не имел права. Как правило, в геологических партиях народ подбирается инициативный и практичный, испытавший на себе «прелести жизни» и не привыкший рассчитывать на дядю. Отлично понимая, что палатки плохая защита от зимних буранов и суровых морозов, используя житейскую смекалку, люди оперативно стали возводить себе жильё - времянки. Вскоре вырос Копай-город - посёлок из самана, дёрна и подручных материалов. Дома, как правило, были с плоской крышей, заглубленные в землю, с хозяйственными постройками для скота и живности. А поскольку в посёлке зачастую не было даже хлеба, люди были нацелены на самообеспечение, так как торгового снабжения пока не было.
Все основные работы в партии велись в летний период, зимой здесь жизнь замирала. Поселок, как его тогда называли «59-я партия» или «Балапан», не имел связи, а из-за бездорожья был практически отрезан от внешнего мира. Привожу высказывание ветерана рудоуправления Н.Ф. Пархоменко А.Д. Борисову: «Привезли меня зимой 1954 года из Балкашино на территорию ДТ-54. Остановились в чистом поле у сопочки. Смотрю, прямо из снега в разных местах идет дым. Откуда-то появился человек и тут же исчез. Жили все в землянках, занесенных по крыши снегом, а вход в них был норой в снегу».
До нас не дошли фамилии руководителей и специалистов геологоразведочной партии, которые с 1953 года, преодолевая большие трудности, вели буровые и горные работы, в результате чего подтвердили наличие урана и сдали небольшое, но компактное Балкашинское месторождение пригодное для отработки карьером.
Среди тех, кто прошёл через ГРП-59, жил в землянках, а затем продолжили трудовую деятельность на руднике п/я 8: Валентина Николаевна и Александр Андреевич Арзамасцевы, Кирак Беркимбаевич Ахметов, Александра Ивановна и Николай Федорович Пархоменко, Кенжегали Баисов, Дмитрий Трофимович Москвин, Жилкайдар Беркимбаевич Ахметов, Исмагзум Кисебаевич Аймурзин, Никифор Самсонович Петров, Онгар Смагулов, Михаил Макарович Чуванов, Дмитрий Алексеевич Бакланов, Жбек Беркимбаевна Джуанышева, Павел Иванович Майоров, Николай Иванович Зацарин, Дмитрий Данилович Кондратьев, Кайербек Тюлемисов, Иван Семенович и Клавдия Петровна Ивановы.
Разросшемуся поселку по инициативе геологов дали название Шан-Тюбе, что в переводе с казахского означает «Пыльная сопка». Правда, в последствии, в 60-е годы, лингвисты нашли, что таким написанием искажено произношение, и оно было исправлено на «Шантобе». Балкашинское и другие открытые геологами урановые месторождения в Казахстане стали сырьевой базой для создания специализированного горно-химического комбината.
Прозвенит в веках былинами
Время зрелости, когда
Над бесплодными равнинами
Мы воздвигли города.
Алнксей Сурков
РОЖДЕНИЕ КОМБИНАТА
4 мая 1956 года Совет Министров СССР принял Постановление № 863 «О строительстве комбината на базе «Северо-Казахстанских урановых месторождений». Инициатором его создания и исполнителем постановления стал Министр среднего машиностроения Е.П. Славский. Сразу же после выхода Постановления он издал приказ № 356 от 17 мая 1956 года «Об организации дирекции строящегося комбината № 4» (с 1964 г. – Целинный горно-химический комбинат). С этой конкретной даты началась история рудоуправления № 1, первого предприятия орденоносного Целинного горно-химического комбината.
У истоков их создания стоял легендарный глава Министерства среднего машиностроения Славский Ефим Павлович (1898-1991). Он родился в селе Макеевка на Украине. С 14 лет работал на металлургическом заводе и шахтах. В 1918 году вступил в партию большевиков и ушёл добровольцем в Красную Армию. С 1918 по 1928 годы был комиссаром эскадрона и полка в Первой Конной армии Буденного и во Второй отдельной бригаде Кавказской Краснознамённой армии. Лично знал легендарных командиров – Будённого, Дыбенко, Фрунзе. Был контужен.
В 1933 году Е.П. Славский окончил Московский институт цветных металлов и золота. Работал в алюминиевой промышленности на руководящих должностях. В 1945 году был утверждён заместителем наркома цветной металлургии.
В 1946 году был привлечён к работам по Атомному проекту и обеспечил техническое руководство работами по строительству, монтажу и пуску в эксплуатацию комбината ПО «Маяк», первого в стране реактора для переработки плутония в военных целях. С этого времени вся его работа, независимо от должности, связана с атомной промышленностью, а с 24 июля 1957 года по 11 ноября 1986 года (до 88 лет!) Ефим Павлович возглавлял Министерство среднего машиностроения СССР.
Он внёс существенный вклад в становление и развитие атомной промышленности. Под его руководством создавались и совершенствовались ядерные реакторы и установки для атомных электростанций, надводного и подводного флотов, космических аппаратов, развивалась уранодобывающая промышленность как в СССР, так и в ряде стран Азии и Восточной Европы, создавались институты и КБ с хорошей экспериментальной базой. Он обеспечил выполнение правительственных заданий по созданию атомного оружия и использованию атомной энергии в мирных целях. При его непосредственном участии построены атомные электростанции, горнодобывающие комбинаты, разработаны и внедрены уникальные технологии по добыче урана, золота, изумрудов, производству минеральных удобрений, производству и применению изотопов в медицине, сельском хозяйстве и других отраслях.
Большой вклад он внёс в развитие социальной сферы отрасли: возведены благоустроенные города и посёлки, построены санатории и дома отдыха, открыты медицинские учреждения и объекты социально-культурного назначения. За время существования Минсредмаша построен 101 город, в их числе г. Степногорск, наш город-сад Шантобе и другие городки ЦГХК.
За большие заслуги перед государством Е.П. Славскому трижды (1949, 1954, 1962) присваивалось звание Героя Социалистического Труда. Он награждён десятью орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Отечественной войны I степени, многими медалями. Он лауреат Ленинской и Государственной премий СССР. С 1958 года постоянно избирался депутатом Верховного Совета СССР и с 1961 года – членом ЦК КПСС. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.
Директором комбината № 4 (предприятие п/я 6) по согласованию с ЦК Компартии Казахстана и Советом Министров Республики был назначен Сергей Артёмович Смирнов – опытный геолог, длительное время занимавшийся поисками урана в системе «Спецразведка». До назначения на эту должность он возглавлял поисковую экспедицию в Узбекистане. Кандидатура Сергея Артемовича на пост директора была предложена начальником Первого Главного управления Н.Б. Карповым. На долю Н.Б. Карпова пришлось решение всех организационных вопросов, в том числе согласование кандидатуры директора в ЦК Компартии и Правительстве республики, поездка со Смирновым в ГРП-59 и его представление руководству Акмолинской области. В тот период Министерству предстояло создать новое предприятие и начать разработку урановых месторождений.
Такие проекты по сложности и масштабу задач равны довоенному легендарному Магнитогорску или Комсомольску-на-Амуре, первым стройкам пятилеток, о которых говорила вся страна. Но о строительстве нашего комбината не было передач по радио и статей в газетах. О всех работах, связанных с ураном или Средмашем, ничего не говорилось, они были под строгой завесой секретности. Этого требовало время. К созданию предприятия вплотную был подключён Главк при непосредственном участии Н.Б. Карпова. До конца своей работы в должности начальника Главка Н.Б. Карпов уделял большое внимание деятельности комбината и рудоуправления №1, всегда оказывал нам помощь и поддержку.
Николай Борисович Карпов (1909–1996 гг.)
Н.Б. Карпов родился в пос. Шахты Донецкой области. С 16 лет начал работать на угольных шахтах крепильщиком, затем забойщиком. В 1931 году окончил Лисичанский горный институт. С 1931 по 1941 годы занимал руководящие должности на предприятиях, а затем в Народном Комиссариате угольной промышленности СССР. Летом 1941 года он назначен главным инженером 8-го Управления оборонительных сооружений Южного фронта.
В 1942 году Н.Б. Карпов отозван из армии и направлен на восстановление угольной промышленности, работал в комбинате «Молотовуголь», в тресте «Ленуголь». В 1947- 1949 гг. возглавлял комбинат «Челябинскуголь», вывел его на передовые позиции в отрасли, за что ему присвоили звание Героя Социалистического Труда.
В 1949 году Н.Б. Карпов назначен начальником Первого управления при Совете Министров СССР, а с 1953 года возглавил Первое Главное управление Министерства среднего машиностроения. Это учреждение несло ответственность за разработку и развитие урановой сырьевой базы страны.
Под руководством Н.Б. Карпова и при его непосредственном участии были спроектированы и построены горнодобывающие и добывающие предприятия урановой промышленности в Таджикистане, Узбекистане, Казахстане, Киргизии, на Украине и в России, что привело к созданию в СССР одной их крупнейших сырьевых баз мира. К числу предприятий отрасли относятся ЦГХК и рудоуправление, которые он курировал с момента открытия месторождений до последних дней своей работы в Главке. Он бывал в Шантобе и многое сделал для развития нашего предприятия.
За самоотверженный труд Н.Б. Карпов удостоен Сталинской (1951) и Ленинской (1980) премий. Он лауреат двух Государственных премий (1967, 1984), награждён четырьмя орденами Ленина, почётными знаками «Шахтерская слава».
Сергей Артемович Смирнов (1918-2009)
Сергей Артемович Смирнов родился в Рязанской области. После окончания Московского геологоразведочного института с 1942 по 1956 годы работал на различных должностях в тресте «Алтайзолото»; во всесоюзном тресте «Союзспецразведка» (Москва) и тресте «Спецразведка» (Узбекистан).
В 1956 году, получив приказ Министра и соответствующие наставления в отделах министерства и главка, С.А. Смирнов с женой Татьяной Викторовной Худяковой и дочерью Ириной без промедления выехал в город Макинск Акмолинской области, где располагалась база Степной экспедиции. Вслед за ним прибыли около тридцати руководителей служб и специалистов. В воспоминаниях Сергей Артемович пишет, что 25 мая 1956 года появился на свет мой приказ № 1: «Сего числа прибыл в г. Макинск и приступил к исполнению своих служебных обязанностей. С. Смирнов». Он был первым директором комбината и внёс большой вклад в его строительство.
Организаторские и профессиональные способности С.А. Смирнова ярко проявились в ходе строительства Целинного горно-химического комбината. За короткий период в суровых климатических условиях на территории, лишённой промышленности и энергетической базы, при отсутствии жилья и местных кадров он сумел организовать многочисленный коллектив квалифицированных рабочих и специалистов – геологов, горняков, металлургов и строителей. Был создан крупный промышленный район, преобразивший хозяйственно-экономический облик Северного Казахстана: построены железные и автомобильные дороги, высоковольтные ЛЭП и ТЭЦ, крупное Селетинское водохранилище, созданы и введены в эксплуатацию рудники, карьеры, гидрометаллургические заводы. Появились благоустроенные рабочие посёлки Шантобе, Красногорск, Заозёрный и Степногорск. Его неоднократно избирали депутатом Верховного Совета Казахской ССР.
За высокие производственные показатели Целинный горно-химические комбинат был награждён орденом Ленина. Многие рабочие, инженерно-технические работники и служащие удостоены высоких государственных наград, а директору комбината С.А. Смирнову в 1971 году присвоено звание Героя Социалистического Труда. Он награждён орденами Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, «Знак Почёта» и многими медалями. Сергей Артемович – дважды лауреат Государственной премии СССР, «Заслуженный горняк Казахской ССР», за особые заслуги удостоен звания «Почётный гражданин города Степногорска».
С мая 1956 года по апрель 1975 года он возглавлял Целинный горно-химический комбинат, затем был назначен первым заместителем Председателя Совета Министров Казахской ССР. В 1978 году Сергей Артёмович стал персональным пенсионером, но, находясь на заслуженном отдыхе, работал советником президента российского концерна «Атомредметзолото». Умер в 2009 году. Похоронен в Москве.
А в те пятидесятые годы ему предстояла большая работа по созданию в голой степи нового горного предприятия, добычи и переработке урана. Этому он отдал почти двадцать лет упорного труда, с честью выполнив порученное дело. В мае 1956 года произошла передача разведанного месторождения от геологов в эксплуатацию.
Строительство комбината начиналось на основании проектов, разработанных институтами «ПромНИИпроект», ВНИИХТ. Первой стартовой площадкой или старшим в семье среди других месторождений явилось Балкашинское месторождение (в районе Шантобе). Оно было детально разведано и сдано в эксплуатацию. Жить и работать предстояло на базе бывшей Геолого-разведочной партии-59. От неё предприятию достались по наследству 6 финских домиков и барак. В них располагались контора ГРП, школа, столовая, общежитие, красный уголок и три-четыре десятка частных саманных домишек и землянок, в которых проживали люди ГРП. Это всё, что было в так называемом «Копай-городе». А чего не было? Не было воды, электроэнергии, жилья, кадров, техники, продовольственного снабжения, медицинского обслуживания, кругом - распаханная целина и бездорожье. Ближайшие населённые пункты: село Новокронштадтка - 12 км, совхоз «Приозёрный» - 18 км, село Якши Янгизтау – 22 км, райцентр Балкашино – 60 км, г. Атбасар – 100 км.
Первый приезд директора комбината С.А. Смирнова в бывшую ГРП-59 состоялся сразу после его прибытия в Макинск. Нужно было лично ознакомиться с обстановкой на месте, предстояло подобрать начальника строящегося объекта, который получил название «предприятие п/я 8.
С кадрами не густо. Рассматривалось несколько кандидатур, а также рекомендации руководства экспедиции. Никто из кандидатов в директора не рвался. После обсуждения выбор пал на горняка Степана Николаевича Голуба. Он был достаточно молод, имел среднетехническое образование и опыт работы с людьми. После некоторых колебаний Степан Николаевич дал своё согласие, был назначен директором п/я 8 и стал представителем комбината на этой площадке. Не было времени на раскачку: ожидалось прибытие военных строителей, надо наладить с ними контакты, добиться взаимопонимания, приступить к строительству жилья, подобрать специалистов и горнорабочих для освоения карьера.
Проблем много, а база отсутствовала. Но начало новому предприятию положено: построены жилые бараки, двенадцать щитовых домов, кузница, что-то по мелочам, несколько человек приняты на работу переводом из ГРП. Это всё, что мог сделать С.Н. Голуб. Но работать в тех условиях и оставаться в Шантобе он больше не захотел, и весной 1957 г. выехал на Украину в г. Жёлтые Воды. Связи с ним не было многие годы. К 25-летию комбината Голубу С.Н. направили приглашение на юбилей, но он приехать не смог. В ответном письме Степан Николаевич поблагодарил за то, что вспомнили пенсионера, прислал 3 фотографии давних лет.
После С.Н. Голуба с апреля 1957 г. директором рудника п/я 8 был назначен Николай Никифорович Алексеенко. Ему было 33 года, родом из Алексеевского района Акмолинской области. Из-за слабого зрения не попал на фронт, и в 1941 году начал работать на золотоизвлекательной фабрике в г. Степняк Кокчетавской области. Два года он возглавлял райком комсомола, а в 1945 году поступил в Казахский горно-металлургический институт. После его окончания в 1950 г. направлен в ГДР на урановое предприятие «Висмут». Весной 1956 года командировка закончилась, и Н.Н. Алексеенко, назначили директором рудника п/я 8 в Шантобе. Там в это время велись подготовительные работы к освоению Балкашинского месторождения. Николай Никифорович Алексеенко возглавлял рудник п/я 8 всего один год.
Он оказался человеком серьёзным, обстоятельным и энергичным. С людьми был прост и доступен. В посёлке его тепло приняли. Старался вникнуть во всё. Со строителями быстро нашёл общий язык. У него был к ним основной вопрос: «Дайте нам жилье. Надо вскрышу карьера начинать, а я не могу людей пригласить, расселить негде». И хотя за это время сдали много домов, жилья не хватало. Ощущалась острая нехватка кадров, транспорта, оборудования. Директору приходилось оперативно решать организационные, технические и кадровые вопросов, налаживать общественное питание, торговое и медицинское обслуживание.
При Н.Н. Алексеенко были оформлены на работу гл. механик Л.М. Микрюков, горный инженер Н.С. Силантьев, инженер по труду С.Г. Силантьева, гл. бухгалтер М.М. Кучеров, гл. геолог В.А. Дергачёв, маркшейдеры В.А. Сапронов и О.М. Попова, механик М. Абрамов, инженер по буровзрывным работам Тасмухан Умбетов и др. Пришли специалисты К. Голицын, Ю.В. Пыхтеев, Ю.М. Ладыгин, А.Г. Кобченко, механик А. Миненко. На карьер были направлены экскаватор, станки канатно-ударного бурения, а для эксплуатации и горных работ подобраны кадры буровиков, экскаваторщиков и взрывники. Нужны были автосамосвалы, бульдозеры и, соответственно, шофёры, бульдозеристы, трактористы. Решая эти вопросы, начали буровые работы, вскрышу карьера, формирование отвалов, отсыпку дороги к карьеру.
Большим тормозом в работе было отсутствие дорог и погодные условия. Морозная и вьюжная зима с частыми продолжительными снегопадами не давала возможности вывезти со станции Атбасар оборудование, технику, горючее, уголь, дрова, строительные материалы и детали домов. Иногда бураны на продолжительное время отрезали посёлок от внешнего мира, и население страдало из-за отсутствия питьевой воды, которую привозили водовозками. Несмотря на это, рудник работал, поступала техника, прибывали люди, расширялись цеха и службы, строилось жильё, ТЭЦ, форсировались работы по прокладке железной дороги Балапан-Аккуль.
Н.Н. Алексеенко решал производственные и хозяйственные вопросы оперативно со знанием дела. В апреле 1958 года он был переведён в Макинск-2 на объект заказа 123-02. (?) В дальнейшем он прошёл путь от директора предприятия п/я 10 до директора Целинного горно-химического комбината.
Виталий Михайлович Попов прибыл на замену Н.Н. Алексеенко после командировки из ГДР. Фотографии его мы не нашли. Это был мужчина приятной наружности, невысокого роста, в возрасте около 50 лет. С подчинёнными был вежлив, но возражений не терпел, к их мнению не прислушивался, общего языка с коллективом не нашёл. Трудно охарактеризовать его как специалиста, но как руководитель он оказался прямой противоположностью своего предшественника Н.Н. Алексеенко. Его деятельность существенных результатов не принесла, а командные методы вызывали возмущение работников и недоумение: «Как его поставили на эту должность?»
В результате, общественные организации предприятия потребовали его замены. Руководство комбината согласилось с мнением коллектива, и Главк перевёл Попова в Киргизский комбинат. Отъезд его ни у кого из работников рудника и жителей поселка не вызвал сожалений.
После него директором рудника был назначен прибывший из Сибири, с предприятия нашей системы, Борис Иванович Костяев. Ему было около 40 лет, роста выше среднего, склонен к полноте. Имел опыт руководства и работы в горном производстве. Прост в обращении, добродушен, общителен. Умел расположить к себе людей, но, решая вопросы, проводил собственную линию. В производственных делах проявлял компетентность, был настойчив и требователен. Быстро вошёл в коллектив и в проблемы рудника, но работать в Шантобе Б.И. Костяеву долго не пришлось. У них был грудной ребенок, который часто болел, жена настаивала на переезде из-за климата. Это ли повлияло или какие другие причины, но в 1960 году Костяевы собрались и уехали. Борис Иванович получил перевод Главка на другой объект. Он оставил о себе хорошее впечатление. У него был надёжный технический помощник Н.И. Охрименко, поэтому его отъезд существенно на работе рудника не сказался.
Николай Иванович Охрименко прибыл в Шантобе в начале 1959 г. с предприятия Курдай Киргизского комбината на должность главного инженера рудника. Он сагтиировал группу опытных рабочих последовать за ним с Курдая. Николай Иванович был родом с Урала, высокий, с военной выправкой, строгий и требовательный, хорошо знал горное производство. Отношения со специалистами и рабочими рудника были нормальные. Н.И. Охрименко во время отсутствия директора замещал его, а после отъезда Б.И. Костяева он довольно длительное время «временно исполнял обязанности директора», поэтому на руднике все считали, что его утвердят на эту должность. Вероятно, он и сам в душе был согласен с таким перемещением.
Но появление в сентябре 1960 г. нового директора М.А. Аношкина из Киргизии было для Н.И. Охрименко неожиданным и, возможно, нарушило его личные планы. В ноябре он уволился и уехал на Урал в Учалы, где Николай Иванович перешёл на преподавательскую работу в один из уральских горных институтов.
М.А. Аношкин
Среди руководителей предприятия М.А. Аношкин заслуживает особого внимания. Он появился в Шантобе почти в самом начале работы рудника и проработал в должности директора 14 лет до 1974 года. Я вспоминаю осень 1960 года, когда М.А. Аношкин прибыл, чтобы возглавить п/я 8. Посёлок был маленький, все знали друг друга, жизнь проходила у всех на виду, а местные «Последние новости», заменявшие газеты и радио, распространялись с завидной быстротой. Конечно же, появление нового директора не могло остаться незамеченным. Людей беспокоило не праздное любопытство, а злободневный вопрос, когда кончится кадровая чехарда? За четыре года - пятый начальник, и каждый руководил по-своему. Это, конечно, не шло на пользу дела.
Руководитель обособленного, отдалённого предприятия влияет не только на производство, но и на общественную жизнь, на состояние быта. От него зависит тепло в домах, снабжение, работа транспорта, хорошая зарплата. Поэтому люди говорили: здесь директор – «царь и бог, и начальник». По этой причине всех интересовало, какой он, пятый начальник, и как будет рулить?
Новый директор осмотрел поселок и предприятие, познакомился с руководством и активом цехов. Выводы неутешительные. Сентябрь, на носу зима. Надо срочно готовить рудник к работе в зимних условиях, к тому же предстоял ввод рудника в эксплуатацию. До сих пор, вот уже 4 года, комбинат считался строящимся, ни одно его подразделение не давало продукции, а освоение месторождения шло очень медленно. Такое положение дел не устраивало Главк, который потребовал от директора комбината С.А. Смирнова и нового директора рудника М.А. Аношкина навести в Шантобе порядок.
Рудник п/я 8, первенец комбината, практически был готов к сдаче, карьер работал, но ряд нерешённых вопросов и кадровая чехарда помешали этому. На следующей неделе после своего приезда М.А. Аношкин собрал начальников цехов, отделов, главных специалистов, партийный и профсоюзный актив, и поставил перед всеми задачу: в течение 5 дней каждому цеху и службе разработать конкретные мероприятия по подготовке к работе в зимних условиях и по вводу рудника в эксплуатацию. Сроки – кратчайшие, ответственность – персональная.
После этого в посёлке заговорили: «Ого, новый-то решил гайки закрутить. Круто берёт, как бы резьбу не сорвал», а другие: «Давно так надо. Этот, пожалуй, порядок наведёт». Третьи, пожимали плечами: «Поживём - увидим». А сам «новый», понимая, что с имеющейся энергетической базой зимой не выжить, взял главного механика А.И. Поддубного и давай вместе с ним объезжать хозяйства района и узнавать, нельзя ли где-то разжиться энергетическим оборудованием? Стучали во все двери: райком партии, райисполком, управления сельского хозяйства, к директорам совхозов, и в итоге нашли два дизель-агрегата. Привезли, смонтировали их и включили в систему. На душе стало чуть спокойней.
Вскоре прибыла государственная комиссия по приёмке рудника в эксплуатацию. Это была солидная группа специалистов из главка, Госгортехнадзора, Пожнадзора, работники управления комбината и т.д. С их стороны были некоторые претензии по недоработкам в документах, которые срочно устраняли. Когда всё привели в соответствие с требованиями государственной комиссии, 12 декабря 1960 года был подписан «Акт» о приёмке в эксплуатацию рудника п/я 8 Северо-Казахстанского комбината. Эти документы подписали директор комбината С. А. Смирнов, директор рудника п/я 8 М.А. Аношкин, секретарь парторганизации В. А. Сапронов, зампред. профкома В. П. Папилов
Зиму предприятие пережило нормально. С нового года был спущен план на карьер по добыче руды, и начались повседневные дела: «вертушка», отгрузка, форсирование строительства жилья, которого не хватало, и главная проблема – расширение сырьевой базы для продления жизни рудоуправления.
Произошли изменения: приказом Министерства с 01 июля 1961 г. строящийся Северо-Казахстанский комбинат переведён в ранг действующих предприятий под названием «Комбинат № 4», а приказом по комбинату директор рудника п/я 8 М.А. Аношкин был назначен директором рудоуправления. В должности директора п/я 8, а затем рудоуправления №1 М.А. Аношкин проработал до 1974 года.
Созданная геолого-разведочная партия в течении 2-3 лет открыла несколько урановых месторождений, которые в разы увеличили сырьевую базу рудоуправления и обеспечили его стабильную работу на многие десятилетия. Это дало мощный толчок дальнейшему расширению производства. Много сил и энергии вложил М.А. Аношкин в освоение месторождений на руднике 10 (Дергачёвское и Ольгинское). Из-за сложных горно-геологических условий с большими трудностями проходило строительство очень важного объекта – рудника №11. Несмотря на это, в 1972 году рудник сдали в эксплуатацию, а коллектив рудоуправления успешно выполнял плановые задания, выходя победителем соцсоревнования среди родственных подразделений комбината. К 50-летию образования СССР коллектив РУ-1 был награжден Почётным юбилейным вымпелом областного комитета КПСС и облисполкома. В награждении отмечалось:
«Коллектив рудоуправления № 1 (директор Аношкин Михаил Антипович, секретарь парткома Морозов Юрий Петрович, председатель рудкома профсоюза Моложенко Петр Николаевич, секретарь комитета комсомола Попова Галина Филипповна) успешно выполнил взятые на себя социалистические обязательства по достойной встрече 50-летия образования СССР: по выпуску валовой продукции на 101%, по добыче основного компонента на 104%, по строительно-монтажным работам на 103,1% при снижении себестоимости на 0,9%, Условно-годовая экономия от внедрения рационализаторских предложений составила 104,1 тысячи рублей. От внедрения планов НОТ получена условно-годовая экономия в сумме 97 тысяч рублей. Большая работа проделана коллективом рудоуправления по внедрению новой техники, механизации и автоматизации трудоемких процессов».
К 50-летия СССР в 1972 году посёлок Шантобе практически заново перестроили и превратили в замечательный соцгород. Для рудоуправления и посёлка М.А. Аношкин сделал всё, что только можно сделать, и передал их своим преемникам в отличном состоянии. Бывший директор комбината Сергей Артёмович Смирнов так говорит об этом: «М.А. Аношкин был настоящим хозяином своего объекта. Михаил Антипович, выпускник горного института, очень тонко и квалифицированно разбирался в производстве. На его долю выпал основной объём капитального строительства, благоустройства и озеленения Шантобе. И до сих пор ветераны рудоуправления вспоминают его добрым словом. Это благодаря М.А. Аношкину построены вся промышленная зона, весь жилой фонд, дороги, асфальтированы улицы и тротуары, посёлок стал настоящим оазисом в степи». Высоко оценивали вклад М.А. Аношкина руководство комбината, коллеги, люди, которые с ним работали. В качестве доказательства можно привести характеристику на М.А. Аношкина от 1974 года, подписанную руководством ЦГХК и Степногорским городским комитетом партии:
Партийно-производственная характеристика
Аношкин Михаил Антипович родился 18 февраля 1927 г. в с. Куликовка Старо-Малыклинского района Ульяновской области в крестьянской семье.
После окончания средней школы в 1945 г. поступил в Московский институт цветных металлов и золота им. М.И. Калинина. В ноябре 1950 г. получил диплом горного инженера по разработке рудных и рассыпных месторождений, был направлен на работу в Ленинабадский комбинат № 6, а затем в п/я 200 г. Майли-Сай Киргизской ССР, где за десять лет работы проявил хорошие технические знания и организаторские способности, наработал практический опыт, прошел путь от горного мастера до главного инженера рудника подземной добычи.
В 1960 году Первое главное управление Министерства инициировало перевод т. Аношкина М.А. из п/я 200 (Майли-Сай) в п/я 6 на должность начальника рудника п/я 8, а в 1961г. он был назначен директором рудоуправления №1 Целинного горно-химического комбината. В трудных условиях строительства предприятия товарищ Аношкин М.А. умело сосредоточил усилия рабочих и инженерно-технических работников на выполнение производственных задач и за короткий срок вывел рудоуправление в число передовых коллективов комбината.
В 1965-1966 годах из-за сработки сырьевой базы рудоуправление оказалось на грани закрытия. Товарищ Аношкин М.А. с присущей ему энергией организовал поиск новых месторождений, а затем их ускоренную разведку. За короткий срок было разведано три перспективных месторождения. За открытие и разведку в Казахской ССР крупного месторождения полезного ископаемого товарищ Аношкин М.А. удостоен высокого звания лауреата Государственной премии 1967 года.
В связи с открытием новых месторождений перед коллективом рудоуправления стояла задача ускоренного строительства и ввода в эксплуатацию промышленного комплекса и жилья. Товарищ Аношкин М.А. сумел в короткий срок развернуть широкий фронт строительства объектов предприятия, создать хороший коллектив горняков и строителей, способный решать возложенные на него задачи.
Товарищ Аношкин М.А. много уделял внимания внедрению на горных работах новых прогрессивных систем разработки, вопросам внедрения новой техники и научной организации труда, повышению эффективности производства. В рудоуправлении было организовано 15 скоростных проходок горных выработок и достигнута рекордная скорость проходки 570 метров в месяц одним забоем.
Ежегодно увеличивая объем и темпы капитального строительства, перевыполняя план ввода основных фондов, жилья и соцкультбыта, коллектив под руководством товарища Аношкина М.А. ранее намеченного срока ввел в эксплуатацию шахту № 5, рудники № 10 и № 11, досрочно освоил их производственные мощности. План восьмой пятилетки коллектив рудоуправления выполнил досрочно к 12 октября 1970 года с высокими технико-экономическими показателями.
За время работы в Целинном горно-химическом комбинате товарищ Аношкин М.А. проявил себя принципиальным, грамотным и энергичным руководителем, чутким и отзывчивым товарищем, пользуется большим авторитетом среди трудящихся. В быту скромен, морально устойчив. Принимал активное участие в общественно-политической жизни комбината и города, избирался депутатом поселкового, Степногорского городского и Целиноградского областного Совета депутатов трудящихся, членом Степногорского горкома КП Казахстана, членом партийного комитета рудоуправления.
За большой личный вклад в успешное выполнение государственных плановых заданий, открытие и разведку новых месторождений, достижение высоких скоростей проходки горных выработок, досрочный ввод в эксплуатацию и освоение проектной мощности рудников ранее установленного срока товарищ Аношкин М.А. награжден орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, медалями: «За освоение целинных земель», «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», нагрудным знаком «Шахтерская Слава», «50 лет Казахской ССР», неоднократно отмечался руководством комбината, занесен в Книгу Почета городского комитета партии. Гл. инженер ЦГХК А.Ф. Кузьменко,
Секретарь Степногорского горкома партии В.П. Гордиенко.
С 1961 года вместе с М.А. Аношкиным возглавлял технические службы и проводил техническую политику В.М. Фоменко, который вместо уволившегося Охрименко Н.И. по направление комбината на должность главного инженера рудника п/я 8.
Василий Михайлович Фоменко, 1925 года рождения, с 1942 г. работал станочником на оборонном предприятии, потом поступил в Казахский горно-металлургический институт, после окончания которого в 1955 году работал на горных предприятиях Северного Казахстана. В должности главного инженера п/я 8 В.М. Фоменко зарекомендовал себя грамотным, хорошо знающим свое дело горным инженером, энергичным руководителем, чутким и отзывчивым товарищем. В коллективе пользовался уважением, оперативно решал производственные вопросы.
В 1964 году приказом Министерства комбинату №4 предписывалось принять в свой состав для ведения горных работ ГРП-47 степной экспедиции в Есильском районе. Руководство комбината (С.А. Смирнов) поручило В.М. Фоменко возглавить подразделение, он был назначен директором, выехал в ГРП-47 и приступил к своим обязанностям. Вслед за ним туда были переведены горные мастера Нургужа Шаяхметов, В.С. Сидоров, строители А.Ф. Слепухин, М.П. Белобородов, В.К. Сидорова, техник-электрик Н. Проказин, высококлассные рабочие: бульдозерист М.И. Молчанов, водитель КрАЗА Р. Хрипченко, проходчики С.Назаров, Н. Хабибуллин и другие.
Буквально через 7-8 месяцев Министерство изменило своё решение и месторождение в разработку было передано Киргизскому горно-рудному комбинату п/я 200. В.М. Фоменко не захотел работать в другом предприятии и попросил вернуть его обратно, но в Шантобе на это место уже был принят А.М. Капканщиков. С.А. Смирнов перевёл В.М. Фоменко на должность главного инженера п/я 10 (рудоуправления №2), где он добросовестно проработал много лет, завоевал большой авторитет в коллективе.
За большой вклад в развитие сырьевой базы отрасли и строительство горных предприятий В.М. Фоменко награжден орденом Трудового Красного Знамени, четырьмя медалями, знаками «Шахтерская Слава».
Владимир Южаков (1924-1986)
Аношкина М.А. на посту директора сменил Владимир Михайлович Южаков. Он в 1950 году окончил Казахский горно-металлургический институт вместе с Н.Н. Алексеенко, и оба были направлены на работу в ГДР на урановое предприятие. По окончании командировки в 1955 году В.М. Южаков перешёл в Министерство чёрной металлургии и 13 лет работал в Нижнетагильском шахто-проходческом управлении (г. Кушва Свердловской области).
Владимир Михайлович Южаков родился в Кемеровской области в семье старателя. С раннего возраста вместе с отцом работал в артели золотоискателей. В 1944 году поступил в Казахский горно-металлургический институт и, окончив его, в 1950 году направлен на урановое предприятие СГАО «Висмут» в ГДР горным инженером. По возвращении из командировки с 1955 по 1968 годы работал на различных должностях в Нижнетагильском шахто-проходческом управлении Минчермета (г. Кушва Свердловской области).
В 1968 году был принят в рудоуправление №1 ЦГХК начальником строящегося рудника №11. На этой должности проработал 6 лет, много вложил сил и энергии в строительство и налаживание производственной деятельности своего подразделения. Проявил себя грамотным специалистом и требовательным руководителем.
После перевода Аношкина М.А. в Навои в 1974 году В.М. Южаков был назначен директором рудоуправления №1. К этому времени предприятие работало чётко и стабильно. Смена руководства не повлияла на достигнутые темпы его работы и результаты финансово-хозяйственной деятельности. Рудоуправление успешно справлялось с поставленными задачами, продолжало строительство хозспособом жилья и объектов соцкультбыта. Нового директора в посёлке и на предприятии все знали не один год. Он умело управлял сложным хозяйством и большим коллективом. Лишь иногда позволял себе уделить несколько часов свободного времени любимому занятию – рыбалке. За производственные достижения рудоуправление награждалось Почётными грамотами, Красными Знамёнами Минсредмаша и комбината. За многолетнюю работу и вклад в успехи предприятия В.М. Южаков был награжден орденом Трудового Красного Знамени, а также четырьмя медалями и нагрудными знаками. Ему присвоено звание «Ветеран труда». В 1986 году после тяжелой болезни Владимир Михайлович ушёл из жизни, отдав рудоуправлению 18 лет работы, из них 12 лет – директором рудоуправления.
Уважаемые читатели!
В этом разделе рассказано о зарождении рудоуправления № 1 и руководителях, которые были у истоков его становления и развития. На их долю выпали серьёзные и ответственные задачи, которые коллектив успешно решил. Рудоуправление стало работать чётко, как хорошо отлаженный механизм. Но позже возникли непредвиденные, я бы сказал, чрезвычайные обстоятельства: началась пересиройка. Она выбила деятельность предприятия из нормальной колеи, принесла массу проблем, которые поставили всех в тяжелейшие уловия. Поэтому трудно сказать, кому было труднее: тем, кто начинал работу на пустом месте, или тем, кто пытался сохранить предприятие, коллектив и жителей посёлка.
Эта катавасия пришлась на долю Леонида Павловича Лучины, Александра Ивановича Шкаровского, Гинаята Ашимовича Касенова. Об этом бывшие директора расскажут в своих воспоминаниях, которые можно прочесть ниже.
Г.С. Злодырев
Освоение Балкашинского месторождения
В 1959 году я был назначен заведующим круглосуточным здравпунктом, который обслуживал работников карьера и шахты. Сначала здравпункт располагался в рудосортировке (РКС) карьера, со строительством поверхностного комплекса – в быткомбинате шахты, а в 1962 году был переведён в геологоразведочную партию (ГРП). По этой причине я стал свидетелем становления и развития этих трёх основных цехов, хорошо знал всех работников, мне были близки их переживания, нужды, печали и радости. Среди них у меня было много друзей и товарищей. Я попытаюсь коротко осветить основные моменты деятельности этих подразделений.
Несмотря на смену директоров и трудности становления рудника ответственности с руководства за разработку месторождения никто не снимал. Работы по Балкашинскому карьеру были начаты ещё при Н.Н. Алексеенко летом 1957 года. Тогда первые сирены и громкие взрывы с обильными камнепадами в Копай-городе, так напугавшие жителей, ознаменовали собой начало реального освоения нового месторождения. Со временем объём этих работ возрастал, каждый руководитель старался внести свою лепту в это дело. Постепенно укреплялась техническая база цеха, увеличилось количество станков канатно-ударного бурения и автосамосвалов ЯАЗ и КрАЗ на вывозке горной массы, а также бульдозеров С-80 для её перемещения. Пополнялся состав ИТР и рабочих, их численность была доведена до нормативной.
Начальниками смен работали специалисты: А.С. Слепцов, Э.А. Абдуразаков, А.Г. Кобченко, Ю.С. Семёнов, Я.Я. Райс, начальником БВР – В.М. Яценко, механиками – А.Т. Миненко, Г.А. Потанин, Б.Г. Васильев.
Первым начальником карьера был назначен К. Голицын (с 1957-1959 гг.), а потом на этой должности работали Ю.В. Пыхтеев, Ю.М. Ладыгин, Я.Я. Райс.
К карьеру, как к основному подразделению, было приковано внимание руководства и специалистов технических служб. Все прекрасно понимали, что предприятие создавалось для освоения этого месторождения и, по крайней мере, на ближайшие две пятилетки работа рудника, существование и благополучие посёлка полностью зависят от него. К этому времени, проводя вскрышные работы, карьер начал попутную выдачу руды. Была построена рудосортировка (РКС), сформированы отвалы, и обеспечен всем необходимым руддвор для отгрузки руды в контейнерах по железной дороге до перевалбазы ст. Атбасар. Можно было вводить карьер в эксплуатацию. И вот 12 декабря 1960 года «Акт» о приёмке в эксплуатацию рудника п/я 8 был подписан.
Сразу же после его подписания с 1 января 1961 года рудоуправлению был установлен план по добыче и отгрузке руды, что в значительной мере повышало не только ответственность руководства за результаты своей деятельности, но и персональную ответственность руководителей. А это значит, что нужно принять все меры, чтобы добиться чёткой и ритмичной работы карьера.
Надо сказать, что коллектив добился слаженной работы, благодаря чёткой технологии ежемесячно выполнялись и перевыполнялись планы. Уже в 1961 году цех вышел на проектную производительность. Работники руддвора и карьера, а также технологического транспорта были уважаемыми людьми, отмечались на всех собраниях. Я вспоминаю фамилии тех, кто работал в то время в карьере. Это: И. Новиков, В. Фомченко, М. Чуванов, И. Сенин, И. Тырышкин, Н. Натура; бульдозеристы А. Зиновьев, В. Степанов, М.С. Карпов, В. Толмачёв, Д.А. Ткачёв, А. Латашов, М.И. Молчанов, Г. Ягишев; водители И.Н. Максимов, А.С. Иванов, Ю.А. Панин, М.Н. Максимов, В.А. Колесниченко, Н.Н. Чернявский, В.Г. Любин, Д.Я. Калачёв; операторы РКС Т.В. Гужва, Н. Коростылёва, И. Журавлёва (Иванова).
С той поры прошло полвека и очень жаль, что из сотен, трудившихся на карьере, в памяти остались лишь десятки работников. А ведь их работа была не из лёгких, круглый год на открытом воздухе: летом жара, дожди, духота, пылюка, а зимой – бураны, морозы, от которых даже земля трескается, а они выстояли. Назову, кого помню:
Б. Иванов В.В. Маврин И.К. Аймурзин
В.И. Симако Л. Ермаловский Л.М. Костяев
М. Каримжанов В.А. Некрасов А.П. Петров
Ф.П. Кизыма В.С. Горячев Н.П. Петров
В. Комаров К.К. Доброхотов К.Б. Ахметов
Г.М. Евстафьев Н.П. Ярунин Н.И. Шнуренко
И.Н. Таран А. Смагулов Ж.Б. Ахметов
Д.А. Бакланов П.А. Дуко В.Ф. Мусиенко
За 10 лет работы, имея отнюдь не передовую технику, горняки карьера, создав чашу глубиной 100 метров, вынули и переместили более 3,5 млн кубометров скального грунта, успешно выполнили свою задачу: полностью отработали Балкашинское месторождение и достали нужную стране урановую руду. Такая работа вызывает восхищение, а люди, совершившие этот гражданский подвиг, - чувство глубокого уважения.
После закрытия карьера многие работники перешли в другие цеха предприятия, где также продолжали трудиться честно и добросовестно.
А.Ф. Слепухин,
первостроитель Шантобе, ветеран
Весной 1956 года я закончил в Москве институт повышения квалификации по специальности «Промышленное и гражданское строительство», после чего меня прикомандировали к военно-строительной части. И уже в мае 1956 года в составе военно-строительного отряда (ВСО) 994 (командир Коган, заместитель Кожухов) нас из Москвы отправили в Казахстан для строительства закрытого оборонного объекта.
Через несколько дней отряд прибыл товарным поездом на станцию Атбасар Акмолинской области. Стояла отвратительная погода, шли дожди. Нам пришлось три дня добираться до места нашей дислокации площадки «Б-н» заказа №123-01, или как ее стали называть Шантобе, это в 100 километрах от Атбасара. Машины увязали в грязи, и нам с огромным трудом приходилось их вытаскивать.
По прибытии на место пришлось сразу включиться в работу: строить временный солдатский городок для размещения личного состава (почти тысяча человек) и размещения имущества части, для чего были установлены палатки 10*6 метров. Надо было наладить горячее питание солдат. В то время от заказчика п/я 53 начальником участка был Ялоза, мастерами Тамара Моторыкина, Таня Кислицына, Валентин Семенович Шлыков, меня назначили прорабом. Начало работ было очень сложным: отсутствовала техника, не хватало автопарка, не было электроэнергии. Почти все приходилось делать вручную. Особенно трудно было работать мне и моим мастерам, так как на одного мастера была нагрузка до 200 рабочих. Всех их надо было расставить по участкам и обеспечить фронтом работ. Ежедневный выход составлял до 800 человек и, чтобы загрузить их и избежать простоев, пришлось начать отсыпку железнодорожного полотна вручную тачками. Надо было за лето подготовиться к приему нового пополнения, обеспечить личный состав части теплыми казармами, столовой, построить штаб части, лазарет, солдатский клуб, складское хозяйство, овощехранилища и приступить к строительству жилья и объектов заказчика.
Начальник участка постоянно отсутствовал, т.к. на нем лежала ответственность за обеспечение объектов строительными материалами и деталями, которые приходили на станцию Атбасар. И день, и ночь поступали бараки, щитовые домики, цемент, известь и другие материалы. Из-за отсутствия дороги и постоянной нехватки транспорта их доставка превратилась в острую проблему. Если коротко охарактеризовать обстановку, то можно сказать, что стройка шла, но со скрипом, с большими пробуксовками.
В один из дней в степи рядом со стройкой приземлился самолет. Я был в своей конторе и занимался с документами, а мой начальник участка Ялоза уехал в Атбасар на перевал базу. Примерно через полчаса после приземления самолета к нам в контору зашли двое незнакомых мужчин. Первый – высокий, представительный мужчина, назвался Сергеем Артемовичем Смирновым и сказал, что он директор строящегося комбината, а другой, среднего роста, Степан Николаевич Голуб был директором рудника п/я 8. До этого в служебных разговорах их фамилии я слышал, но лично встречаться с ними не доводилось. Сергей Артемович спросил, как идут дела на стройке. Я коротко доложил им обстановку, да она собственно, эта обстановка, была вся на виду. Он выслушал, сказал, что нам с вами поручено очень серьезное государственное дело, а стройка здесь – лишь только начало, малая часть. Почему площадка и называется Балапан, что по-русски означает цыпленок. Задерживаться долго нам здесь нельзя. Строительство посёлка, промобъектов и всей площадки надо закончить за 2-3 года и передислоцироваться на другие объекты, где строителям предстоит выполнить очень большие объемы. Сказал, что правительство держит стройку под контролем, и Москва нам будет оказывать всяческую помощь. Да, сейчас здесь трудно, очень трудно. Но начало легким не бывает. Надо это пережить.
Тогда я не знал, что это за фигура - директор комбината, и встречался с ним впервые. Потом он посещал нашу площадку довольно часто, проводил встречи с руководством строительства и командованием воинской части. Его советы и указания носили деловой характер. Своей манерой общения с людьми он располагал к себе, вызывал уважение. Что касается Степана Николаевича Голуба, директора п/я 8, то он, находясь на этом объекте, видел всё происходящее, но конкретно чем-то помочь нам был не мог. В этот период упор делался на строительные работы. Предприятие п/я 8 занимало один финский домик, где находилась дирекция рудника, несколько специалистов, инспектор по кадрам Иван Николаевич Таран, секретарь Надежда Ивановна Ивашкевич и всего в штатах состояло человек двадцать – тридцать.
Горных работ никаких не велось, сдерживало отсутствие жилья и материальной базы. За год строители сдали военный городок, бараки для гражданского населения, 12 сборно-щитовых четырехквартирных домов, создали задел под промышленные и гражданские объекты, построили из самана мехмастерские, кузницу, конюшню.
В конце августа 1956 года меня вызвал к себе начальник участка Ялоза и сказал: «К нам прибыли четыре врача. Что будем делать?» Я ответил, что нужно организовать медпункт, ведь у нас столько народу работает, а больницы нет. На что Ялоза ответил: «От це ж, ты и займись ими».
Бедные врачи пришли в слезах. Оказывается, они шли пешком километров 20, голодные, без вещей, которые оставили в попутном селе Бараккуль, где ночевали. Мне пришлось заняться ими - накормил, поставил на довольствие в в/ч 994. После чего они немножко приободрились и даже заулыбались, стали меня благодарить. Тогда я сказал, шутя, что одна из них будет моей женой. И знаете, так ведь и случилось. Вскоре эти врачи из поселка разъехались кто куда, видно испугались суровой казахстанской зимы, а одна – Александра Ефимовна Лавреньева из Куйбышевского мединститута, осталась, и она стала моей женой.
В день её появления в Шантобе мы с ней познакомились, стали встречаться, подружились, а потом и поженились. Она разделила со мной беспокойную жизнь строителя, авралы, штурмовщину, переезды, за что я ее люблю и уважаю. Прожили мы с ней в мире и согласии более 50 лет. У нас два сына, двое внуков и двое правнуков. Бытует мнение, что брачные союзы заключаются на небесах. Если это так, то мы благодарны небесам, что они не обошли нас стороной.
А тогда, в 1956-м, обстановка была такая: «ни сна ни отдыха измученной душе». Однажды произошло ЧП: ночью на пшеничных полях, готовых к уборке урожая, около поселка случился пожар, горел хлеб, пропадал труд людей. Ну кто в такой обстановке останется равнодушным? Мы подняли солдат по тревоге и направили на тушение пожара. Я как старший на участке дал команду рабочим взять для тушения лопаты, кирки и другие подручные средства, и несколько часов мы боролись с пожаром. Хлеб выгорел на большой площади, но если бы не солдаты, то потери были бы значительно больше. Некоторые солдаты при этом получили ожоги. После случившегося к нам приехал первый секретарь Балкашинского райкома партии А.И. Серов и благодарил личный состав и командование части за оказанную помощь в спасении урожая. А через несколько дней после этого мне пришлось унижаться перед начальником участка, т.к. часть инвентаря во время пожара была утеряна и не возвращена. Я принес акт на списание утерянных лопат и просил его утвердить, но Ялоза не подписал акт, заявив, что солдат не имеет право бросать оружие.
На одной из встреч С.А. Смирнова со строителями он высказался, что желательно пересмотреть структуру управления стройкой. И вскоре в этом вопросе наметились определенные сдвиги. В конце августа к нам приехали выпускники строительного техникума Рита Морозова, Валя Бушняк, Виктор Поляцкий, которые были назначены на объекты десятниками, а Поляцкий – мастером.
Через месяц был организован стройрайон – это совсем другая по масштабу строительная структура и нас передали в п/я 16. Начальником его стал Кучмент, главным инженером Бургомистров и с ними прибыла целая команда ИТР, а именно: ст. прораб Петр Семенович Титкин, Николай Иванович Маляренко, М.Велехов, А. Стрельников, В Мариневич и другие. Была добавлена техника в автоколонну, а в ноябре 1956г. на стройку прибыла еще одна воинская часть – ВСО 998 (командир Бухряков – он же начальник гарнизона, зам. командира Черниченко, ком. роты В.Н, Ткаченко. И.М. Мазай). Командиром ВСО 994 был назначен Кавченко.
После создания стройрайона и укрепления кадрами ИТР работать стало гораздо легче. Нагрузки на ИТР сократились, пришли в норму, стало больше организованности, меньше нервотрепки. От заказчика – дирекции строящегося комбината, с нами контактировали зам. директора по капстроительству М.Н. Ангелов и инженер-куратор В.М. Тараскина.
В 1957 году нам предстояло форсировать прокладку водопровода, строительство жилья, ТЭЦ, железной дороги, заложить медсанчасть, школу, дом культуры и другие объекты. К этому времени мы приобрели опыт работы в данных условиях и, несмотря на трудности, свою задачу успешно выполнили. В этом году мы на этой площадке впервые отметили свой профессиональный праздник «День строителя». Надо сказать, что погода на эти дни выпала теплая и солнечная, нам подписали документы на приемку новых домов. У всех было радостное настроение, и праздник прошел весело. Набранные темпы строительства мы постарались не снижать и к зиме 1957 года сдали со всем обустройством больше половины жилых домов типа «четвертушки». Это четырехквартирные щитосборные дома с печным отоплением, во дворе были предусмотрены сараи для дров и угля, туалеты и мусоросборники. В плане для каждого домика выделялся земельный участок сотки три, проводилось озеленение. Когда эти работы были выполнены, то стали видны результаты наших трудов, уже обозначились улицы поселка, а голубые дома с крышами и ограждением из штакетника выглядели даже вполне прилично. После мы перешли на строительство домов по улучшенному проекту – «ленинградских». В ноябре сдали поликлинику, оборудованную в жилом доме, а потом стали вводить и остальные объекты.
Это хорошо сейчас на бумаге писать, в условиях бездорожья, при отсутствии электроэнергии, строительной базы, техники и механизмов, в морозы, бураны, когда «добрый хозяин на улицу собаку не выгоняет», нам приходилось вести строительство. Вынуждены были из-за погодных условий актировать рабочие дни, это все сказывалось на выработке и выполнении заданий, надо было потом наверстывать упущенное. А сколько пришлось переживать из-за водителей, когда они выезжали в Атбасар за деталями домов или строительными материалами? В степи буран, а их нет. Где застряли, где пропали – ничего не известно и никакой связи. Жены приходят, плачут, требуют ответа, а мы ничего не можем сказать, хоть вместе с ними плачь. Поэтому старались машины в рейс направлять группой или колонной, чтобы в случае поломки, аварии или больших снежных заносов водители выручали друг друга, а на особо неблагополучных по проходимости участках дороги иногда приходилось держать дежурный бульдозер. В общем, эту первую для нас зиму перезимовали нормально.
Мы построили практически все запланированное жилье, сдали к сентябрю школу, а поселок принимал нормальный жилой вид. На этой площадке стройка набрала нужный темп, вошла в нормальный ритм, и держать на оставшихся объектах такую численность рабочих не имело смысла. Наш п/я 16 был передан в п/я 35, а военных строителей в 1958г. поэтапно стали переводить в Макинск-2 для развертывания нового строительства. В Шантобе оставалась часть личного состава (под командованием В.Н. Ткаченко и И.М. Мазая) из строителей В.С. Шлыков и я для завершения строительства незаконченных объектов. Этап завершения растянулся почти на два года. За это время мы построили и сдали в эксплуатацию школу, детский сад, ясли, ТЭЦ, больнично-поликлинический комплекс, ДК, станцию Балапан и ж/д узкой колеи.
В 1960г. строители полностью закончили свои работы на площадке заказа 123-01 и покинули ее. Мне С.А. Смирнов предложил перейти на работу в рудник для строительства хозспособом. Я дал свое согласие и был оформлен старшим прорабом п/я 8, директором которого тогда был В.М. Попов, гл. инженером Н.И. Охрименко. Мы занимались перепланировкой солдатских казарм под квартиры. Но с директором Поповым мне пришлось работать совсем недолго, строитель он был «никакой» и вскоре перевелся на другое предприятие. На его место пришел Михаил Антипович Аношкин, а гл. инженером стал Василий Михайлович Фоменко.
М.А. Аношкин оказался настоящим хозяином. Он увидел около ТЭЦ горы шлака и предложил нам наладить производство шлако-блоков, что мы и сделали. Из этих блоков были построены три двухэтажных 16-ти квартирных дома, десяток 2-х квартирных коттеджей. После был организован ИТК и, используя рабочих этого учреждения были построены более трех десятков брусчатых 2-х этажных домов, ряд промышленных объектов.
В 1964 году объем строительных работ в Шантобе был закончен. С М.А. Аношкиным было приятно работать, он переживал за дело, был требовательным и терпеть не мог пустых обещаний. Любил предприятие и поселок, много времени уделял его благоустройству и озеленению. Но такая уж жизнь у строителей, Жалко было покидать поселок. Здесь мы начинали все с нуля, пережили много трудностей, за 8 лет привыкли к Шантобе, к людям, обжились. Но на очереди было освоение месторождения на Есиле, и нам пришлось переводиться на площадку заказа 123-03 (директор В.М. Резников, гл. инженер Г.Ф. Тасиц). Там я проработал до 1971г. и был переведен на ГМЗ начальником участка РСУ, где в 1996г. закончил свою трудовую деятельность.
Р.А. Ярунина,
работница рудника, ветеран поселка
Здравствуйте уважаемый человек, кто будет читать моё письмо. Прошу заранее извинить меня и моих ошибок не считать.
Я, Ярунина Раиса Акимовна, родилась в 1935 году в селе Якши-Янгизстау Кокчетавской области. Немного опишу свою несладкую жизнь.
Война помешала мне получить образование. Семья у нас была большая, а отец сильно болел и умер в первые годы войны. Три старших брата воевали на фронте, а мы в тылу трое младших вместе с мамой в это время чуть не умирали с голоду. Пришлось с детства испытать на себе тяжёлый крестьянский труд в колхозе, холод и страшный голод, тиф. Тогда простая затируха из муки нам была как награда за труд. А уж об одежде и обувке и говорить нечего, ходили, в чём придется. Жили в мазанке. Вот из-за такой жизни не до школы было, и мне не пришлось получить образование. Не одни мы так жили, а многие бедствовали. Сейчас обо всём рассказывать вряд ли стоит, потому что люди моего возраста и постарше эту жизнь на себе испытали, а молодёжь, наверное, не поверит и не поймет нас.
Годы шли, война закончилась. Я вышла замуж. Думала, что вдвоём жить будет легче. Но дальше было не лучше. Мужа взяли в армию, и осталась я с ребёнком на руках. Работала в колхозе на току, ночью на веялке и в бригаде, и на быках, но всё равно на жизнь не хватало. На трудодни выдавали мало, и семья еле сводила концы с концами.
И тут я услышала, что недалеко от нас в степи будут строить рудник. Оставила я свою семью и 1-го июня 1956 года ушла степью за 27 км искать это место.
Пришла, смотрю, растет полоса пшеницы, рядом несколько землянок-мазанок, а на горочке стоят три палатки. В первой палатке жил и работал отдел кадров И.Н. Таран, во второй прораб Анатолий Слепухин (он сейчас в Степногорске живет), а в третьей,
большой палатке – солдаты-стройбатовцы. Это всё называлось военное строительство почтовый ящик №53.
На этой полосе пшеницы мы и стали строить наш поселок Шантобе. Сначала жили в палатках, а к зиме солдатам построили казармы, а мы сами выкопали большую квадратную яму, сделали перекрытие, вставили стёкла для света, обложили всё дёрном и установили печку-буржуйку. Потом устроили нары, где спали по 8 человек. Для солдат питание было организовано, а нам, вольнонаёмным, даже хлеба негде было купить, приходилось за хлебом ходить к матери в Якши-Янгизстау.
В первую очередь мы стали строить железную дорогу. Делали насыпь, потом на машине развозили рельсы и шпалы, а мы шли пешком и раскладывали их. И так по всей трассе. Надо же нам было как-то возить стройматериалы. Гражданских работало мало, не было жилья. Потом построили три барака и люди стали сюда приезжать. Воды у нас не было, зимой топили снег и пили талую воду, а летом возили на тракторе или водовозке дядя Саша Баранов.
В 1957 году стали строить ТВС, и я там работала. Посёлок наш стал расти. Стали оставаться в посёлке солдаты после службы в армии и устраиваться на рудник. Остались после армии Анатолий Меркулов, Владимир Фефелов, Михаил Киселёв, Фёдор Пахомов, Валентин Псаломов, Виктор Некрасов, Сосо Дженалидзе (он жил в Копае у А.М. Чувановой), Виктор Накладь. Наверное, были и ещё кто-то, но я всех не помню. Ребята жили года два-три, зарабатывали немного деньжат, а потом уезжали. Дольше всех задержались Анатолий Меркулов и Валентин Псаломов., а Некрасов Виктор Алексеевич привёз к себе в 1957 году мать и бабушку и остался здесь жить.
В посёлке строили дома (четвертушки), сажали тополя и карагач. Я носила на горбу шланг, поливала и ухаживала за ними, чтобы росли. Построили клуб, и там мне тоже пришлось работать.
Пришёл из армии мой муж Ярунин Николай Павлович. Устроился на работу сначала на карьер, а потом на шахту проходчиком-забойщиком. Он был добросовестный работник, передовик, отмечался благодарностями и премиями, имел награды, а в 1974 году за выдающиеся успехи министр Славский вручил ему в Степногорске орден «Знак Почёта». Я также перешла работать на шахту и до пенсии 30 лет проработала на руднике. Жили мы хорошо, всё у нас было. Но мой муж Николай Павлович умер, я уже 20 лет вдова. Сын наш работает на руднике зам. главного инженера по технике безопасности, невестка – тоже на руднике.
Наши дети родились и выросли в Шантобе, это наш родной посёлок и мы его любим. А как же его не любить, если с ним вся наша жизнь связана? Ведь я здесь начинала с первого колышка. Очень обидно, когда к ветеранам относятся безразлично, даже с какой-то насмешкой.
Несколько лет назад у нас готовился праздник «Шантобе – любовь моя». Были вывешены плакаты. Как-то всколыхнулось у меня внутри, вспомнилось всё. Я пошла в поссовет и сказала, что я и тот старичок с палочкой Некрасов В.А. были первоначинателями. Когда строили, то тоже Шантобе была наша любовь. Со скандалом выпросила два билета. Просидели мы с Некрасовым на мероприятии, кого-то премируют, подарки дают, а о нас даже и не вспомнили. Ушли мы потихоньку оттуда.
Прошло три года. Снова весь посёлок увешан плакатами к празднику «Шантобе – молодость моя». Я пошла к О. Перепадь, говорю: «Дайте хоть билет, концерт посмотреть». Она мне ответила: «Сочини стихотворение о посёлке, тогда и дадим билет». Нас раньше учили, что старших надо уважать. Где это уваженье? Конечно, стихотворение я сочинила, а куда деваться? Дали мне пригласительный билет. Но и в этот раз, когда делили подарки, о нас опять не вспомнили.
За 54 года жизни в посёлке я многое прошла, а такое отношение к нам, старикам, задевает за живое, обижает. Ведь не в подарке дело, а во внимании. Надо старших уважать, помнить тех, кто начинал здесь, кто построил и сделал всё вам для нормальной жизни. За этим стояли живые люди. Нельзя их забывать.
Г.С. Злодырев
Дела шахтёрские
В документах по Балкашинскому месторождению геологи ГРП-59 отметили, что на фланге метрах в двухстах к северо-западу от проектной границы карьера имеется аномальная точка, которая требует доразведки.
Руководство и специалисты предприятия в 1957 году приняли решение заложить на этом месте шахту №3 геологоразведочных работ (ГРР). Перед горняками встала задача – провести горно-геологическую доразведку рудопроявления и подсечь водоносные пласты для осушения карьера. Шахту возглавляли Н.С. Силантьев и Ю.А. Алексеев. В это время все усилия коллектива и техника направлялись на создание карьера, и отвлекать ресурсы от основной задачи было нецелесообразно, да к тому же отсутствовало необходимое горное оборудование и шахтёрские кадры. Поэтому конкретных планов и сроков по ГРР руководство не устанавливало, но шло комплектование шахты рабочими и специалистами.
В течение 1958 года на шахту №3 были приняты на работу горные мастера: В.И. Фомичёв, Ю.А. Смирнов, Нургужа Шаяхметов, Г.И. Фомичёв, В.С. Сидоров, а также проходчики: С. Назаров, Г.И. Михеенко, И.А. Ветров, Ю.Н. Пахомов, А. Кочмар, Н.И. Зубков, В.Н. Епишев, В.С. Гуреев, А.И. Петухов, В. Чугай, Н. Красников, А. Чувашов, С.С. Жук. Все они в основном занимались строительством поверхностного комплекса: быткомбината, здания подъёма, компрессорной, градирни и т.д.
На 1959 год планировалось начать проходку ствола. Под будущие работы уже в течении двух лет принимали рабочих и ИТР, прибывающих с горных предприятий Киргизии, Украины, Алтая, с Балхаша, Таджикистана, из геологоразведочных партий и других мест. В коллектив влились М.П. Михно, И.Г. Колотвин, Ю. Кондратьев, Д.Д. Жуков, П.П. Козлов, М. Петухов, Н.А. Соловьёв, Н. Хабибуллин, А.Н. Попов, Я.З. Агарков, Ф. Ткачук, В. Близнецов, Т.К. Турченко, Л.Б. Давгуль, А.М. Идрисов, Н.И. Разживин, П.Пятышев, слесарь В. Берёзин, взрывники: М. Нехорошев, М. Максимов, Г. Епанчинцев, Н. Толстов, В. Егоров, и ИТР: В.Н. Сухинин, В.Н. Колесов, Н.Д. Минеев, В.Г. Куденко, В.К. Калмыков, Толеген Бимишев, В.И. Бычков.
Главным механиком был назначен В.А. Трусенко, командиром добровольного отделения горноспасателей – Ф.П. Дюкарев. Курсовым методом готовились кадры машинистов подъёма и компрессорных установок.
Шахта была укомплектована с запасом, сверх штатов с учетом возможного отсева. Это были люди разной квалификации и с разным производственным опытом. Они ещё не притёрлись друг к другу и не сработались, им предстояла проверка практикой. С трудностями пришлось столкнуться сразу. Ствол начали практически с нуля, не было оборудования. Самим пришлось монтировать копёр Н-16м, смонтировали и запустили подъёмную лебёдку 2БЛ-1200, 4 компрессора по 10 куб.м, при проходке пользовались погрузчиком БЧ-2 и бадьёй, были проблемы с электроэнергией, насосами. Однажды случилось затопление ствола, и горный мастер Ю.А. Смирнов нырял в затопленный ствол, чтобы зацепить тросом насос и выдать его на-гора.
Проходка шла очень медленно, план постоянно не выполнялся, поэтому заработки были низкие, что вызывало недовольство и возмущение рабочих. Конфликты на шахте привлекли внимание руководства предприятия, которое пришло к решению, что неудовлетворительное положение дел в коллективе сложилось не только по техническим причинам, но также из-за упущений начальника шахты Ю.А. Алексеева. В помощь ему в октябре 1960 года назначили заместителем Петра Николаевича Моложенко, прибывшего из Киргизии. Он пока приехал один, без семьи и постоянно пропадал на шахте, оперативно решая возникающие производственные вопросы. Это был хороший помощник начальнику, но Ю.А. Алексеев видимо посчитал себя обиженным и неожиданно для всех в декабре уволился переводом на Урал. Вместо него начальником ГРР был назначен П.Н. Моложенко. Он сумел расположить к себе людей, руководил открыто, демократично, советовался с коллективом и создал на шахте обстановку строгой ответственности. П.Н. Моложенко заряжал людей своим оптимизмом.
При тех же технических возможностях дела стали налаживаться, и работа постепенно вошла в деловой нормальный ритм.
В 1959-1960 годах было пройдено 80 пог. метров ствола и руддвор, начались проходки на первом горизонте, а затем углубка ствола до 120 метров и работы на втором горизонте. При проходке горизонтальных выработок использовались перфораторы ПР-18, погрузмашины МПЛ-5, опрокидные вагонетки V-0,3 куб.м, аккумуляторные электровозы АК-2у.
Шахту часто посещало приезжее начальство по разным поводам, при этом вели себя тоже по-разному: «снимали стружку», «делали накачку» и т.д. По доброму остались в памяти приезды главного инженера комбината Андрея Федосеевича Кузьменко. Вёл он себя при этом просто и доступно, основательно отвечал на все вопросы рабочих и ИТР, как мне кажется, иногда специально «вызывая огонь на себя». Интересовался буквально всем: как кормят, хватает ли спецовки на положенный срок, чем и часто ли болеют люди, как избежать травматизма, помогает ли кварцевание от кожных заболеваний. Опытный горняк, Андрей Федосеевич был большим авторитетом у шахтёров. В разговоре или на собрании мог «запустить» какую-нибудь шахтёрскую шутку, вызывающую хохот. Люди уважали Андрея Федосеевича и были рады общению с ним.
А.Ф. Кузьменко отдал почти полтора десятка лет беззаветному служению комбинату, был правой рукой и надежным помощником директора, был уважаемым человеком и авторитетным специалистом.
Андрей Федосеевич Кузьменко
Родился 26 сентября 1910 года в с. Новинское Алтайского края. После окончания средней школы в 1930 году был направлен на ликвидацию безграмотности. С 1933 года проходил службу в РККА, после службы поступил на учебу в Казахский горно-металлургический институт. Закончив его в 1939 году, он приступил к работе на горном предприятии в Южно-Казахстанской области.
В 1941 году А.Ф. Кузьменко призывается в действующую армию. За проявленное мужество и отвагу был награжден двумя орденами Красной Звезды и боевыми медалями. После демобилизации в декабре 1945 года он направляется в распоряжение Первого главного управления при СНК СССР, а в 1946 году А.Ф. Кузьменко командируется на урановые предприятия в Киргизии, входящие в состав Ленинабадского комбината №6, где работает на должностях начальника рудника и директора предприятия. Он неоднократно избирался депутатом Верховного Совета Киргизской Республики, отмечен многими правительственными наградами.
В 1961 году А.Ф. Кузьменко был переведен главным инженером стоящегося в Казахстане комбината №4 (ЦГХК). Здесь он быстро вошел в коллектив, завоевал уважение, проявил себя умелым руководителем, классным специалистом и душевным человеком. Андрей Федосеевич часто бывал в Шантобе, оказывал помощь и поддержку в строительстве и эксплуатации объектов рудоуправления №1. Среди его воспитанников и учеников были М.А. Аношкин, А.М. Капканщиков, Ю.М. Часовитин, П.Н. Моложенко В.Н., Колесов и др. Для специалистов и работников комбината он был непререкаемым авторитетом. За большой вклад в развитие предприятия урановой отрасли А.Ф. Кузьменко награжден орденом Ленина, тремя орденами Трудового Красного Знамени орденами «Знак Почета», медалями и знаками «Шахтерская Слава». Умер в 1975 году, похоронен в Степногорске.
Работы на шахте ГРР №3 продолжались по 1962 год включительно. К концу года объём проходческих работ заканчивался. Этот год для коллектива оказался переломным. Намеченный объём работ горняки выполнили. Прогнозы геологов на месторождение здесь подтвердились частично, добытую руду из шахты выдали на-гора и отправили на переработку. Проект осушения карьера через шахту работал чётко.
В любом предприятии постоянно происходит перемещение работников на другие работы или должности, по разным причинам люди увольняются, на их место приходят другие. На шахте №3 коллектив также значительно обновился. Ушли с рудника горные мастера В.И. Фомичёв, В.Г. Куденко, В.Н. Колесов, Ю.А. Смирнов, горноспасатель Ф.П. Дюкарев, а также выбыли рабочие: Н. Хабибуллин, А. Кочмар, Ю. Пахомов, А. Чувашов, Н. Красников, Г. Егишян, П.П. Козлов, М. Котов, Ю. Кондратьев, М. Михно и другие. Ушёл на выборную работу в рудком механик В.А. Трусенко, на его место был назначен Б.Г. Васильев. Но за это время были подготовлены молодые кадры машинистов подъёма (В.И. Трапезникова, Г.И. Кряжева, Т. Поддубная, З.М. Епишева, В. Калмыкова), машинистов компрессорных установок (А.И. Пауль, В. Сенина, Т. Котова, А. Войнцик, А.И. Беляева), а также горнорабочих, которые прошли хорошую практическую выучку: В.А. Псаломов, Г.Т. Павич, В.А. Помыткин и другие.
И вот коллектив шахты №3 ГРР стоял на пороге серьёзных изменений: ему предстояло поработать на геологоразведочную партию. А что это такое и откуда мы вам расскажем в следующем описании.
В.Ф. Ядчук,
1-й секретарь поселкового совета
Мы с семьей переехали в Шантобе в феврале 1960 года из г. Тимертау Карагандинской области из-за квартиры. Нам с мужем понравился небольшой, но уютный поселок с размеренной жизнью и хорошим снабжением.
В то время в поселке было несколько бараков и около полусотни небольших домиков, которые в народе называли «четвертушки» потому что они были на 4 хозяина. На предприятии работал карьер и оттуда часто слышались взрывы. Это добывали руду. В сторону карьера находились десятка два-три глинобитных землянок и несколько щитовых домов, в которых раньше был клуб и школа, а теперь располагались милиция, столовая и жили семьи рабочих.
Поселок и промышленные объекты строили военные, а после их переезда на другую площадку, в Шантобе МВД организовали небольшую исправительно-трудовую колонию общего режима и на строительстве стали использовать труд заключенных. Все годы существования вплоть до ее закрытия начальником колонии был майор Николай Маркьянович Чуприна, которого уважали все сослуживцы, жители поселка и даже заключенные. Он был очень справедливым человеком. Рядом с колонией находилась рота МВД для охраны заключенных.
По приезду в Шантобе более года я не работала, так как воспитывала грудного ребенка. Потом решила, что хватит гулять, надо устраиваться на работу. Но это было нелегко, для женщин рабочих мест не хватало. Я сходила в отдел кадров. Оставила там анкету. Кадровик пообещал, что возьмут на учет и при возможности вызовут. Потом сходила в милицию, у меня был хороший почерк и я подумала, что вдруг им понадобится работник в паспортный стол. Там сказали, что работник не требуется, но будут иметь в виду. Будучи на положении домохозяйки я часто посещала магазины, поликлинику, ЖКО, общалась с соседями, успела завести знакомых и вникнуть во все житейские проблемы и местные дела. Как-то мне понадобилось заверить копии документов и я столкнулась с тем, что не могу этого сделать потому, что, как это ни странно звучит, но в Шантобе не было своей Советской власти. Поселок значился на территории Джамбульского сельского Совета (в Приозерном) и все указания и директивы власти реализовывались через них. Такая ситуация доставляла большие неудобства для населения.
Количество жителей в Шантобе с каждым годом увеличивалось. Если в январе 1959 года население поселка было около 500 человек, то через 2 года оно возросло наполовину и достигло численности 760 человек. Поселок требовал создания местной власти.
По ходатайству общественности рудоуправления и исполкома Балкашинского райсовета Целиноградский облисполком принял решение о создании Шантобинского поселкового Совета и назначил в августе 1961 года выборы народных депутатов. Как всегда бывает в этих случаях, были определены избирательные округа, созданы комиссии, составлены списки, выдвигались кандидаты в депутаты, т.е. велась большая подготовительная работа к проведению в поселке выборов местной власти.
В предверии выборов меня пригласили в отдел кадров, и со мной беседовал работник райисполкома. Он сказал, что ознакомился с моими документами и спросил, согласна ли я пойти в будущий поселковый совет техническим работником. Я дала согласие, на что он сказал: «Тогда мы вас и выдвинет кандидатом в депутаты», на что я ответила: «Вам виднее, я согласна».
И вот выборы были проведены, я была избрана депутатом. Уже 23 августа 1961 года состоялась I-я сессия Шантобинского поселкового Совета, на которой председателем Совета был избран Анатолий Иванович Балашов, 1925 года рождения, ветеран Великой Отечественной войны. До избрания на эту должность он имел опыт советской работы, много лет был секретарем Джамбульского сельского Совета в с. Приозерное Балкашинского района Целиноградской области, где и жил до переезда в Шантобе. Меня, Ядчук Валентину Филипповну, избрали секретарем поселкового Совета. Мы с А.И. Балашовым оказались первыми, кто устанавливал советскую власть в поселке. С такой работой я совсем не была знакома, но у меня был четкий и разборчивый почерк, собранность и умение работать с людьми и документами.
Пока же для поссовета подобрали помещение, мебель, пишущие машинки, изготовили штампы и печати, обеспечили необходимыми бланками. На первых порах было очень робко, с волнением начинала осваивать свои функции. Прошла соответствующие инструктажи, но со временем и по подсказке работников райисполкома, что называется, вошла в колею.
Начали мы свою работу с «чистого листа», стали изучать наказы избирателей, вместе с депутатами составили план работы применительно к насущным нуждам граждан и на II сессии поселкового Совета было принято ходатайство «О выделении земельного участка и места для кладбища», которого в поселке до организации поселкового Совета не было. Вскоре ходатайство было удовлетворено.
Круг рассматриваемых нами вопросов расширялся. Мы обсуждали отчет отделения милиции, о состоянии общественного порядка в поселке и работе добровольной народной дружины, о работе женсовета, о летнем отдыхе детей, о работе ОРС’а, о подготовке к зимнему отопительному сезону, о работе жилищно-коммунального хозяйства и многие другие. В мои обязанности входило оформление протоколов сессий, которые созывались в два месяца один раз и исполкомов, с периодичностью их проведения один раз в месяц, и контроль за исполнением принятых решений. Работа секретаря поссовета была разносторонней и интересной. Сюда входила регистрация актов гражданского состояния (рождений, браков, смерти), работа с призывниками и военнообязанными, статистика и финансы, выдача всевозможных справок гражданам.
Наша работа находила одобрение и поддержку со стороны Балкашинского райкома партии (А.И. Серов) и райисполкома (С.К. Сейтембетов).
В 1964 году поселок с условным названием г. Целиноград-25, построенный на центральной площадке комбината, получил новый официальный статус и назван г. Степногорск. В связи с этим поселки рудоуправлений по производственному признаку были переданы в подчинение Степногорскому городскому Совету народных депутатов. Эта общность целей и наших интересов еще больше укрепила связь Шантобе с городом, улучшила бытовое обслуживание поселка, дала возможность увеличить финансирование на школьное образование, больше уделять внимание благоустройству. Поселковый совет активизировал свою работу, стал участвовать в решении задач, связанных с удовлетворением разнообразных запросов населения. По его инициативе была улучшена работа междугороднего пассажирского автотранспорта, сделан аэродром и налажены пассажирские авиарейсы. Совместно с администрацией предприятия наш поссовет принимал участие в областном конкурсе по озеленению и благоустройству населенных пунктов. В поселке постоянно уделялось внимание этому вопросу. На многочисленных субботниках, в которых принимало участие все население «от мала до велика» были высажены многие тысячи деревьев, кустарников и цветов, постоянно поддерживался порядок во дворах, на улицах и территориях цехов. В 1967 году пос. Шантобе занял I место в Целиноградской области по озеленению и благоустройству.
Поселок рос на глазах. Сначала строились двухэтажные дома, позже – пятиэтажные. Кроме жилья был построен клуб, потом на месте вчерашнего поля были построены кинотеатр, столовая, две общеобразовательные школы, музыкальная школа, почта, сберкасса, замечательная больница, которая славилась на весь район, пятиэтажное здание управления предприятия. В эти же годы объем производства в рудоуправлении значительно возрос. Работали карьер, шахты, ТЭЦ, автобаза, тракторный парк, цех тепло-водоснабжения, железная дорога, заслуживали похвалы деятельность ОРС’а и санчасти, бытовые условия были нормальные. Нам было приятно, что наш поселок и предприятие были в передовиках, ставили рекорды. Все жители гордились своими орденоносцами: Нургали Сейтенов, Иван Антонович Ветров, Николай Алексеевич Соловьев, Николай Андреевич Петров, Юрий Михайлович Часовитин, Петр Николаевич Моложенко, Валерий Федорович Мосиенко, Михаил Петрович Корж, а наши знаменитые проходчики - Михаил Васильевич Евсеев, Валентин Александрович Псаломов, Анатолий Васильевич Сулимов, Григорий Тимофеевич Павич и другие - всех здесь не перечислить, но в поселке их все знали, от пионеров до пенсионеров.
Люди ехали к нам со всех концов Советского Союза, но был строгий отбор. Всех, прошедших его, обеспечивали работой и квартирами. Население поселка к 1990 году составляло больше восьми тысячи человек.
С ростом численности жителей, возрастала нагрузка и на поссовет, а зарплата у нас была совсем небольшой. Председатель поссовета А.И. Балашов, у которого было четверо детей, с разрешения горисполкома совмещал свою работу с исполнением обязанностей начальника местного аэропорта. Но это продолжалось недолго, в 1968 году он попросил освободить его от этих должностей и ушел в геологоразведочную партию зам. начальника по хозяйственной части. Председателем поссовета Анатолий Иванович проработал 7 лет. На этой должности он много сделал для установления и укрепления выборной власти, для развития родного поселка.
На этом посту в 1968 году А.И. Балашова сменил с трудом согласившийся Николай Тимофеевич Глотов – 1923 года рождения, ветеран Великой Отечественной войны, за мужество и отвагу награжденный орденами Славы всех трех степеней и другими боевыми наградами. Но Николай Тимофеевич проработал в этой должности всего три года и попросился снова на производство. Следом за ним я тоже оставила свою работу. На должности секретаря поссовета я проработала 5 созывов, в общей сложности 10 лет (почти как М.П. Георгадзе), но объем работы в поссовете значительно вырос, а дома подрастали трое детей, которым надо было уделять время, внимание и материально обеспечить, но зарплата секретаря не давала такой возможности. К тому же подвернулась подходящая работа в районном отделении Госстраха и меня туда сманили. Я потом не жалела и не расстраивалась, что туда перешла. Эта работа дала мне возможность уже после смерти мужа вырастить и выучить детей, помочь им найти свою дорогу в жизни.
После Н.Т. Глотова председателем поссовета была избрана и работала продолжительное время педагог из местной школы член партии Ксения Дмитриевна Добрынская. Эта авторитетная, энергичная женщина быстро нашла себя в должности, добилась взаимопонимания с депутатами Совета, руководством общественных организаций и рудоуправления, а также с населением. Ксения Дмитриевна работала с душой и вложила много сил в устранение поселковых проблем. Увеличила штат поссовета. Этот пост она возглавляла много лет. После нее на должность мэра поселка был избран В. Кириллов. О нем я мало чего знаю. Со временем я отошла от дел поссовета, так как возраст и здоровье стали уже не те. Знаю, что когда распался Союз, и республика объявила суверенитет, то структура и названия органов власти изменились. Сейчас в Шантобе власть осуществляет Акимат и возглавляет его учитель по образованию Владимир Иванович Проскурин.
После развала Советской власти много чего изменилось. Наш поселок тоже чуть не развалился. Года два не работал рудник. Много людей уехало в разные концы и страны СНГ в поисках хорошей жизни, побросали квартиры, дачи, гаражи. Потому что никто ничего не покупал. А те, кто остался здесь, чтобы выжить завели подсобное хозяйство, это и позволило им пережить кризис. Сейчас населения в поселке осталось около 5 тысяч человек, но поселок стал, конечно, совсем не тот, каким был, ни по форме, ни по содержанию. Мне кажется, чтобы навести порядок, надо прекратить менять так часто начальство на руднике. Должен быть один и крепкий хозяин. И надо создавать рабочие места, расширять производство.
Я прожила в поселке пятьдесят лет. Здесь похоронила мужа, вырастила троих детей, двоих сыновей и дочь. У меня пятеро внуков. Мои дети получили хорошее образование, все в настоящее время живут в /Москве, все работают, а внуки учатся. Они зовут меня переехать жить к ним. Одной мне здесь не сладко. Я разумом понимаю, что надо бы переехать, но не могу себя пересилить. Привязанность к поселку, людям, к своей молодости и прожитой здесь жизни не отпускают меня отсюда. Душа протестует. Сколько здесь было хорошего и памятных дней, и счастливых людей?!...
;
Б.Г. Васильев,
главный механик шахты 3,4,
ветеран отрасли
Письмо Б. Г. Васильева (1)
Дорогой Геннадий Сергеевич!
Конечно же, я обеими руками голосую за твою идею попробовать рассказать о трудовой биографии рудоуправления №1 и поселка. Я об этом ранее не думал, да и откровенно сказать, письменный жанр не для меня. Но чем смогу, помогу и постараюсь припомнить что-нибудь из нашего Шантобинского прошлого.
Я проработал в Шантобе с мая 1961 года по июль 1969 года. Начинал там механиком карьера. Мне тогда повезло, что я попал в хороший коллектив, который возглавлял Юрий Михайлович Ладыгин, горными мастерами были А.С. Слепцов, Я.Я. Райс. Очень ответственные работники, профессионалы, технология там была уже отработана и при них карьер начал работать планово, без срывов. В коллективе их уважали. руководство рудоуправления их ценило: Я.Я. Райса выдвинули начальником карьера, а А.С. Слепцова избрали руководить профсоюзной организацией. Механиком цеха длительное время работал Г.А. Потанин.
Личное моё мнение о руководителях предприятия очень хорошее. Я не работал при Алексеенко, Попове, Костяеве, Охрименко и ничего о них не могу сказать. Зато работал при директоре М.А. Аношкине, считаю, что коллективу очень повезло с ним. Не знаю, какой он был горный инженер, но нужно сказать одно – это был хозяйственник от бога.
К сожалению, я мало знал В.М. Фоменко. При мне он недолго был главным инженером рудоуправления. Грамотный горный инженер.
После него главным инженером рудоуправления был назначен А.М. Капканщиков, приехавший переводом из Киргизии. Вероятно, начинать ему было трудно: молод, незнаком никому, поэтому некоторые специалисты воспринимали отдельные его указания с недоверием, или просто пытались проверить, заявляя, что «Майли-Сай нам не указ, здесь другие условия!». Александр Михайлович сумел это быстро понять. Не пыжился, постарался выстроить со всеми равные уважительные отношения, охотно учился руководить людьми, появилась уверенность в делах, распоряжениях. В хозяйственные вопросы не лез, с М.А. Аношкиным конкурировать не пытался, а успешно занимался своим делом – технологией производства, достигнув в этом весьма ощутимых результатов.
Всегда с большим теплом вспоминаю о Ю.М. Часовитине. Он, пожалуй, самый светлый человек в моей памяти о Шантобе. Он много души и здоровья вложил в предприятие. Куда бы его и кем не назначали, он всегда был добросовестным, ответственным и надежным. труд его отмечен правительственными наградами, присуждением звания «Лауреат Государственной премии».
Хочу сказать несколько слов о своей родной службе.
Мехслужба предприятия всегда была на острие событий и на высоте положения. Начало ее создания выпало на долю 1-го главного механика Леонида Федоровича Микрюкова. Он был уже в солидном возрасте, Участник Великой Отечественной войны, приехал с нашей системы из г. Свердловска. Человек технически грамотный, по натуре очень беспокойный и ответственный. Ему пришлось начинать на пустом месте. В 1961 году Леонид Федорович со ссылкой на состояние здоровья (это было действительно так) покинул Шантобе и выехал на Урал.
Вместо него на должность заступил молодой и грамотный специалист Виктор Крапивин, но видно состояние дел и объем предстоящей работы его испугал, и вскоре он покинул предприятие.
В конце 1961 года главным механиком был назначен Анатолий Иванович Поддубный. Он и вынес всю тяжесть становления Рудоуправления на ноги. Грамотный, подвижный и надежный специалист. Мог принимать неординарные решения, всегда доводил дело до конца. С сотрудниками был уважителен. За промахи наказывал, но всегда ценил за упорство и трудолюбие. Созданная им мехслужба, материальная база, очень помогли рудоуправлению выстоять в трудные времена перестройки – нестандартное оборудование, продукция народного хозяйства и т.д. Он был большой любитель охоты и рыбной ловли. В середине 80-х он не поладил с руководством рудоуправления (В.М. Южаков) и уехал куда-то лесничим или егерем.
С годами предприятие расширялось, возводились новые цеха и подразделения, естественно, что жизнь ставила новые задачи перед механической службой. Но специалисты службы и весь ее коллектив успешно с ними справлялись. Это не только мое мнение, об этом говорят ее практические дела и успехи. Я рад, что мне довелось работать в замечательном коллективе, у своих товарищей по работе я перенял для себя очень многое.
Желаю тебе успехов в делах и реализации задуманного. Постараюсь что-то вспомнить и непременно напишу. Очень рад общению. Крепко обнимаю.
Твой Б. Васильев.
2-е письмо Б. Г. Васильева
Здравствуй, дорогой Геннадий Сергеевич!
Как видишь, обещание свое выполняю. Перерыл все свои альбомы, кое-что нашел. Сам понимаешь, в те времена производство фотографировать было запрещено, а домашних фотографий «кот наплакал», но все, что подобрал высылаю тебе, только не потеряй, верни мне.
Жаль, что не вёл тогда дневник, а сейчас память подводит. Но пережитое вспоминается в розовом цвете, хотя трудно было, а временами очень трудно. Приятно сейчас узнать, что рудоуправление №1 работает. Значит и наш опыт пригодился.
У меня сохранились самые добрые воспоминания о Шантобе и его жителях, нигде ничего подобного не отложилось в душе. Ты прав, эти годы закалили нас. Еще живя там, я как-то подсчитал, что по мехслужбе рудоуправления с 1961 по 1966 год в цехах сменилось 46 ИТР. Люди не выдержали сурового климата, напряженной работы, бытовых неурядиц, пошли на поводу слабостей собственного характера. А уж характер тогда там требовался истинно мужской, стойкий. Жаль, что память подводит, многие фамилии забылись. После твоего письма я все время думаю и заново переживаю прошлое, иногда в голове всплывают знакомые лица и картины пережитого, восстанавливается хронология событий.
Постараюсь ответить на твои вопросы, как смогу. Удивляюсь твоей памяти, ты очень многих помнишь! Прочел твой список работников шахт 3 и 4 и просто поразился!!! Молодец! Ты наверняка помнишь, что с карьера меня перевели механиком на шахту -3, ее возглавлял Петр Николаевич Моложенко, заместителем у него был В.Н. Колесов. Хорошо помню горных мастеров Г.И. Фомичева, В.С. Сидорова, Н.Д. Минеева, В.Г. Куденко, Н. Шаяхметова, В. Сухинина. После отъезда В.Н. Колесова зам. начальника был назначен В.К. Калмыков, прибыл Толеген Бимишев, а за ним Виктор Иванович Бычков. Все они первопроходцы, Это они руководили проходчиками, они выполнили все объемы по шахте -3 и 4, вскрыли Дергачевское и Ольгинское месторождения на озере и за сопкой, преодолели все трудности. Люди должны помнить их, я считаю, что это большая заслуга всего коллектива и в первую очередь его руковолителя Петра Николаевича Моложенко. Он был хороший организатор и скромный человек, звезд с неба не хватал, но работал добросовестно, пользовался большим уважением у трудящихся и руководства. Умел дружить. Был верный товарищ и отличный семьянин. Участвовал во всех скоростных проходках, награжден орденом «Знак почета», многими медалями, знаками «Шахтерская слава». Жаль, что рано ушёл из жизни.
Из его боевых и верных помощников в Шантобе никого не осталось.
Вася Куденко уехал в Одессу, устроился на работу в катакомбы. Н. Шаяхметов перевелся в рудоуправление №4, награжден орденом Трудового Красного Знамени, доработал до пенсии, потом переехал в Кокшетау, построил там дом.
Толеген Бимишев вышел на пенсию и в 2004 году переехал к родственникам в Чистополье. Об остальных, к сожалению, сообщить ничего не могу, кто-то уехал из поселка, а кого уже и в живых нет. Что сказать о проходчиках, я не знаю. Все они в моих глазах выглядят как настоящие герои. Но пусть о них напишут другие.
Первые наши рекорды проходки 150 пог. метров (штольня), 224 пог. м на 4 шахте, 35 пог. м ствола на шахте – 5. Это при тех очень скудных материальных возможностях.
Но не могу не сказать о нашей службе, механической. Я пришел на шахту - после В.А. Трусенко. Он человек хороший, разносторонний, но по профессии – электрик, в горном деле человек случайный. Поэтому ему на шахте было трудно. У него лучше получалось на общественной работе, был незаменим как художник-оформитель стенгазет. Я тоже с самого начала своей работы не мог найти в ней удовлетворенности, постоянно чего-нибудь не хватало: людей, оборудования, времени. Сильно «выматывался». В то время для меня было мечтой спокойно поспать часов 6-8. Трудно было с кадрами, найти компрессорщика, стволового и др. еще можно было, а вот подземного электрика, слесаря или хорошего сварщика – невозможно. А где их можно было взять?
Приходилось брать на работу ребят после армии и самим обучать кадры. Им сначала нужно было идти в разнорабочие, привыкнуть к людям, коллективу, показать себя. Технику горную они у нас впервые видели, а им предстояло с ней работать. Для этого нужно было время, которого всем нам так не хватало. Но, несмотря ни на что, мы сумели создать на шахте хорошую службу. Мне везло на хороших людей, коллективы, где пришлось работать, были крепкие, мобильные. Я не помню случаев отказа задержаться на работе или выйти работать в выходные дни для ремонта. Часто вспоминаю слесарей М.Д. Иванова, В. Бобкова, А.Е. Гнилицкого, М.Я. Артемьева, В.В. Тевс, Ф.С. Поверенного, П.П. Конкина, сварщика А.Д. Иванова. Из машинистов компрессора хочу выделить Лизу Пауль – женщину с высоким чувством ответственности и хорошей профессиональной подготовкой.
Нельзя не вспомнить добрым словом машинистов подъема: Н.И. Крапивину, З.М. Епишеву, Г.И. Кряжеву, В.И. Трапезникову, Т. Поддубную, В. Калмыкову. Всем им я очень благодарен за их добросовестный труд, а их труд по напряженности подобен труду пилотов гражданской авиации. Каждый работник был хорош по-своему, главное было в надежности их на рабочем месте. Всех вспоминаю с теплотой и благодарностью. Спасибо им за их работу. Пусть не обижаются другие, кого я не сумел вспомнить и назвать.
Геннадий Сергеевич, извини, но на этом я свои воспоминания заканчиваю. Надеюсь, что мы продолжим эту работу, но уже о других людях. Постараюсь выслать несколько шантобинских фотографий.
Крепко жму руку. С уважением
Б. Васильев.
3-е письмо Б. Г. Васильева
Здравствуй, Геннадий Сергеевич!
Вернулся из поездки 13 июня, сразу же дочь вручила твоё письмо. Очень приятно было его прочесть, воспоминания ожили. Целый день просматривал фотоальбомы и россыпь. Нашёл одну очень дорогую для меня фотографию. Это было в начале проходки ствола №4 на озере. Тогда для нас привезли вагончик, и в нём нас с П.Н. Моложенко «увековечили». Условия работы были тяжелые - большой приток воды 30-40 кубометров в час. На фото №2 после окончания смены собрались ехать в душевую. Здесь модно узнать Алексея Гнилицкого, В.В. Тевса, М. Иванова, остальных узнать не смог. Из других фотографий отбери себе что нужно.
Да, Геннадий, разбередил ты мне душу. Вспоминаю прошлое, людей, работу, нашу жизнь – все вспоминается каким-то светлым, одухотворенным. Я рад, что моя судьба сложилась именно так. Конечно, трудно было, но справлялись. Были и светлые моменты, выполняли дела общественные, много времени отводили спорту - Футбол, волейбол, хоккей. Этим занималась мужская половина всех возрастов. Спорт поощрялся. Дети имели возможность заниматься в музыкальной школе, в различных кружках в клубе. Взрослые собирались в клубах по интересам. Среди мужского населения был популярен клуб любителей футбола, своего рода фан-клуб, где собирались болельщики разных футбольных клубов, велись споры и дискуссии о возможностях клубов, строились прогнозы. Так что мы не были в стороне от страстей спортивных.
С конца 60-х годов облик поселка, в связи с бурным строительством, стал быстро меняться. Появились возможности более производительного труда и отдыха. Жизнь людей стала более насыщенной. Жители поселка всегда имели возможность найти занятие по душе: самодеятельность, спорт, рыбалка, охота. Проблем с отдыхом не было, все могли получить путевки в дома отдыха, санатории, в профилакторий. Много внимания уделялось летнему оздоровительному отдыху детей.
Помнишь, общежитие на озере, где отдыхали люди после смены, особенно в беспогодье? На озеро летом приезжали студенты и преподаватели Московского геологоразведочного института, жили они в палатках на самом берегу. Вместе с ними мы и коротали свободные вечера, играли в волейбол. Представляешь, выходят две команды волейболистов и приветствуют друг друга: «Привет команде города Москвы!», а в ответ: «Привет команде Шантобе!». Успехи были переменные.
В конце мая и в июне по вечерам и ночью мы слушали концерты соловьев. Я лично первый раз слышал подобное, ведь до этого я был городским жителем. Слышат ли теперь там жители соловьев? А сколько зайцев и диких коз было в сопках у озера? – Тьма! Пока идёшь с шахты до штольни, то каждый раз увидишь двух-трех. У совхоза «Приозерный», километрах в двух от озера, был посажен яблоневый сад. Так его зайцы обглодали. Наш директор М.А. Аношкин выпросил у совхоза и района эту землю работникам рудоуправления под огороды и дачи. Результат получился удовлетворительный. Люди просто заразились этим: участки были освоены, построены домики, посажены плодовые деревья и кустарники, люди семьями проводили лето на дачах, выращивали ягоды, овощи, обеспечивали ими себя, а излишки реализовывали.
Ты знаешь, от воспоминаний я так разволновался, что даже почерк другим стал. Я считаю, что в коллективе РУ-1 в те годы бог собрал в одно место так много одержимых и добросовестных людей, чтобы потом из них выросли специалисты управления ЦГХК - Капканщиков, Фанштейн, Ладыгин, Фоменко, Лучина, Алексеенко, Злодырев и многие другие, и все начинали в Шантобе.
Заканчивая письмо, хочу высказать свою личную просьбу. Обязательно нужно отметить в книге, что на урановых рудниках работали вольные люди, а не убийцы и уголовники. Моя мама (уже в 1981 г.) была уверена, что уран добывают убийцы, приговоренные к расстрелу. Я так и не смог её убедить. Отметьте, что мы работали вольно и добровольно. Лично я и мои товарищи по работе никогда не думали, что делаем что-то героическое, «создаем ядерный щит» и т.д. Такие мысли нас не посещали. Мы просто выполняли свою работу, как умели и, кажется, в общем-то, неплохо справлялись, а?
Вот и всё. Если что вспомню, напишу.
Насчет моих контактов с врачами ты в курсе. Я должен был явиться в областную клинику. Рад был общению с тобой. Бывай здоров, дорогой мой Геннадий Сергеевич.
Успехов тебе в жизни и работе. Привет семье. Если могу быть полезен, обращайся.
Крепко жму руки, обнимаю.
Твой Борис Васильев.
24.04.09.
;
Г.А. Ведешкин-Рябов,
главный геолог рудоуправления №1
Учитывая большой вклад, который внесла в историю и жизнь рудоуправления №1 геологоразведочная партия, я бы хотел в своих воспоминаниях осветить несколько подробнее её деятельность.
В 1954 году началась отработка карьером Балкашинского месторождения. По всем расчётам его запасы должны были обеспечить работу рудоуправления на 7-8 лет, но темпы добычи руды уже в первые годы показал, что этот срок может быть значительно сокращен. Это поставило перед руководством комбината серьёзную проблему: в ближайшие 2-3 года решить задачу дальнейшего существования предприятия. Выход был один: надо было срочно заняться поисками руды, чтобы расширить его сырьевую базу.
Степная экспедиция к этому времени прекратила все геологоразведочные работы на прилегающей к Шантобе территории.
Проанализировав степень геологической и полевой изученности территории, прилегающей к промплощадке рудоуправления №1, а также, учитывая фактор дальнейшего существования предприятия, руководство комбината (С.А. Смирнов) и специалисты (гл. геолог комбината Н.Г. Вавилов и гл. геолог рудоуправления В.А. Дергачёв) стали инициаторами создания геологоразведочной партии. С согласия и при активной поддержке руководства Первого главного управления (Н.Б. Карпов) в марте 1962 года было принято решение образовать в составе рудоуправления п/я 8 первую в комбинате геологоразведочную партию, обеспечив её техникой, транспортом, необходимой аппаратурой и оборудованием, а также кадрами специалистов и рабочих.
С самого начала основания рудника геолого-геофизическая служба была полностью укомплектована. В ней работали гл. геолог В.А. Дергачёв, геологи В.А. Карпенко, В. Попов, С.К. Койшибаев, А. Савельев, гл. геофизик В.С. Зонова, а также геофизики В.П. Папилов, К.А. Жусупов, Ю.А. Чернышов. Для предстоящей работы в ГРП требовались геологи и геофизики в большом количестве и с опытом поисковых работ.
В связи с сокращением объёмов в Киргизском комбинате (Майли-Су) была откомандирована в Шантобе п/я 8 группа специалистов. Среди них геологи: Б.А. Тушин, М.П. Дубовицкий, Н.М. Дубовицкая, Г.С. Цыганов, С.И. Дарвин, Л.С. Дарвина, Н.И. Часовитина, геофизики: А.А. Маркелов, В.Ф. Томазов и горные техники Ю.М. Часовитин, Г.Е. Анпилов. Чуть позже по окончанию загранкомандировки в ГДР по распоряжению Главка я был направлен в п/я 8 на должность главного геолога. Штат службы предприятия пополнили также геологи Л.А. Бай, О. Бобкова, техник-топограф Ю.П. Морозов, инженер-геофизик А.И. Бобков, а также два молодых выпускника МГРИ А.П. Мазуркевич и А.А. Семичастнов.
Начальником геологоразведочной партии был назначен Борис Александрович Тушин. В течение короткого времени ГРП была организационно оформлена, место дислокации её определено между двумя сопками на площадке неиспользуемой проектной фильтровальной станции у озера Якши-Янгизтау. В народе это место называли «Щель». Там сразу же огородили квадрат под палаточный городок геологов, где чуть позже построили досчатый сарай под летнее общежитие, от него отгородили помещение для хранения приборов, документации и камеральных работ. В торце сарая организовали кернохранилище, а полуразрушенное 2-х этажное здание фильтровальной станции переоборудовали под столовую и зимнее общежитие.
Прибывшие специалисты организовали курсы и подготовили операторов-радиометристов для ГРП.
После профессионального праздника – Дня геологов – новая геологоразве-дочная партия п/я 8 начала свой первый полевой сезон.
Костяк геологической службы предприятия и ГРП сложился из специалистов, имеющих за плечами большой опыт работы в полевых партиях на объектах нашего министерства (Б.А. Тушин), а также работавших ранее на загранпредприятиях. Геологи М.П. Дубовицкий и Г.С. Цыганов, работали на поисках урана в Болгарии, С.И. Дарвин и геофизик А.А. Маркелов – в Румынии, длительное время находился в загранкомандировке в ГДР Л.А. Бай.
Основными задачами ГРП являлось крупномасштабное геологическое картирование района, поисково-разведочные работы и оценка выявленных, благоприятных для развития оруденения участков и аномалий радиометрических и геохимических элементов, – спутников уранового оруденения. При этом необходимо было учитывать что, урановое оруденение, известное в то время в Северном Казахстане, располагалось в скальных породах возрастом от кембрия до девона, а также то, что более 90% скальных пород перекрыты чехлом песчано-глинистых отложений мощностью от 5м до 150м. Исходя из этого, впервые для Северного Казахстана была применена методика комплексного (геологического, геохимического, геофизического) изучения площадей с применением больших объемов картировочного бурения до коренных (скальных) пород.
Старожилы посёлка и скептики подшучивали над геологами, задавали загадки: «Кто такой: ничего не потерял, а ищет?» И смеялись: «Не знаешь? Да это же ваш брат-геолог. Вряд ли вы что найдёте, ведь здесь всё уже неоднократно прочёсано».
– Ничего, найдем.
– Какая самоуверенность. А в народе говорят: «цыплят по осени считают».
С самого начала между работниками в коллективе ГРП сложилась обстановка понимания и взаимоуважения. Подход к работе был творческий с огоньком. Естественно, что на новом месте всем хотелось проявить себя конкретными делами. И вот нашим геологам «повезло». Ещё не подошла осень 1962 года, когда надо начинать «счёт цыплятам», а они при буровой оценке радиометрической аномалии вблизи озера Якши-Янгизтау вскрыли богатое оруденение в породах докембрия, а радиометрической съемкой поверхности (нач. отряда А.А. Маркелов) обнаружили радиометрическую аномалию в породах девона, при оценке которой канавами и шурфом вскрыли урановые руды. Форсированная горно-буровая разведка этих объектов – разведочная шахта №4, штольни, подземное бурение (начальники шахты Ю.Я. Часовитин, П.К. Моложенко, геолог С.М. Дарвин) позволила уже в 1963-64 г.г. оценить их как небольшие по запасам месторождения с компактными рудными телами, залегающими неглубоко от поверхности и с высоким содержанием урана в них. Одно из месторождений назовут в память ушедшего из жизни главного геолога рудоуправления Виталия Андреевича – «Дергачёвским», а второе – «Ольгинское» – по имени обнаружившей аномалию оператора Ольги Андриановой.
Задел был неплохой. Первые задачи вселили надежду на дальнейшие положительные результаты. Авторитет геологов среди работников предприятия значительно вырос, их «зауважали». Все приезжие специалисты в короткий срок так влились в коллектив рудника и общественную жизнь посёлка, что как-будто они жили и работали здесь с первых дней.
Открытие новых месторождений в рудоуправлении вызвало к нему повышенный интерес: все были рады этому на предприятии и в комбинате. На это обратило внимание и Главное управление, и соседи из Степной экспедиции, которые раньше работали на этой территории и «проглядели» аномалию, а также представители профильной московской науки. Их удивляло, что в этих породах вдруг обнаружили уран. Все приезжали «посмотреть на новорожденных». Это сказано в порядке шутки, но гостей приезжало много, и начальник Главка Н.Б. Карпов выразил к нам доброе расположение к коллективу рудоуправления и пожелал успехов. В «верхах» к предприятию стали относиться не как к «утопающему», а как к «расправляющему крылья».
Первые успехи геологов действительно окрылили. ГРП трудилась напряжённо. Требовалось расширить территорию поисков и организовать масштабное проведение буровых работ на перспективных территориях. Существующий буровой участок был укреплён специалистами, туда направлена дополнительная буровая техника, самоходная каротажная буровая станция, рабочие.
Для иллюстрации обстановки того времени будет к месту привести выдержку из письма ветерана предприятия механика Б.Г. Васильева.
Из письма Б.Г. Васильева
В Шантобе мне нравилось то, что мы помогали и выручали друг друга, когда это было нужно. Будучи механиком шахты, я делами ГРП не занимался. Но когда геологи открыли новые месторождения, и надо было проводить их детальную разведку, то появилась проблема: чем бурить? Ведь у Г.Е. Анпилова было всего 4-5 вышек, которые могли бурить только до коренных пород, а для бурения глубоких скважин по коренным породам требовались другие станки. Вот и пришлось собирать оборудование «с миру по нитке».
Директор М.А. Аношкин срочно разослал людей по разным геологораз-ведочным партиям, чтобы они, где только можно, разыскали и достали эти станки за деньги, в обмен на другое оборудование и т.д. Я в это время готовился в командировку в Ленинабад за подъёмной машиной и сразу же получил задание по буровым станкам. Там я договорился на поставку двух буровых станков. Отгрузил в Шантобе и подъёмную машину, и бурстанки. По возвращении из командировки меня пригласил директор и сказал: «Что задание выполнил, это хорошо. Но раз привёз бурстанки, то и делай на руднике две вышки к ним. Чертежи получишь».
Пришлось изготавливать эти вышки, хотя для них нужно было оторвать сварщиков и слесарей от работы на шахте. Другим цехам рудоуправления также было дано задание заняться их монтажом. Изготовили всё в короткий срок и к концу года месторождения уже разбуривали десятка полтора вышек». К этому хочется добавить, что на участке день и ночь напряжённо трудились несколько десятков опытных буровиков.
В то время буровой цех возглавлял Григорий Егорович Анпилов (впоследствии его назначили начальником ГРП), техническим руководителем у него был Анатолий Михайлович Селенгинский, прорабом Николай Иванович Харламов и мастерами Фёдор Жарков, Иван Семёнович Иванов. Продолжительное время работали в цехе опытные буровики:
П.В. Аксюченко, А.И. Орлик, Н.И. Цыбуля,
Г.Н. Гопта, Н.А. Петров, В. Бурбик,
П.А. Зубов, С.Г. Савчиц, И.Т. Луб,
А.С. Арзамасцев, Ю.А. Святов , Г.Н. Скрынник,
Н.И. Зацарин, А.П. Солошенко, А.В. Сутягин,
В.А. Куклин, Е.Ф. Сидоренко, Д.Д. Москвин и др.
Вместе с ними «в одной связке» обслуживали эти работы в ГРП геологи и геофизики: К.А. Жусупов, А.А. Пархоменко, Л.С. Дарвина, Б.И. Говорухин, А.А. Маркелов, Г.С. Цыганов, М.А. Чернышова, И.П. Захаров, Г.М. Борисова, Н.В. Первушин, В.П. Жаренкова, С.И. Дарвин, Б.А. Тушин, М.П. Дубовицкий, Л.А. Бай, А.П. Мазуркевич и др.
Большой объём работ предстояло выполнить горнякам, от их расторопности зависели сроки проведения детальной доразведки открытых рудопроявлений.
К этому времени работы на шахте №3 ГРР подходили к завершению, поэтому в 1963 году часть работников и оборудования шахты были перемещены на месторождение «Дергачёвское», где закладывалась шахта №4 на проходку шурфа и штольни на месторождении «Ольгинское».
К освоению новых месторождений велась необходимая подготовка. В Степной экспедиции был приобретен, разобран и перевезён в «Щель» брусчатый дом б/у, который установили на территории палаточного городка как общежитие для сменного персонала. С той же целью купили 3 передвижных вагончика на 12 мест каждый и вагончик для столовой. На месте будущей шахты №4 и штольни ускоренными темпами начались работы по строительству поверхностного комплекса, доставлялись и монтировались компрессорные установки, линии электропередач, насосы и мастерские, бытовые здания. Обстановка там была напряжённой.
В процессе работы на этих месторождениях горнякам предстояло кроме ствола №4 пройти еще ствол шахты №8 (весь этот комплекс в дальнейшем получил название «рудник-10»). Возглавить эти работы было поручено «заслуженному человеку, орденоносцу Петру Николаевичу Моложенко, - как вспоминает ветеран предприятия С.И. Дарвин, - он был назначен начальником рудника, на котором я был геологом, это на озере». Вместе со своим начальником на строительство шахты пришёл сплочённый коллектив, имеющий большой опыт горных работ. Это дало предприятию большой положительный результат. С самого начала на новых объектах работа сложилась чёткой и организованной, в бригадах и звеньях не было никакой раскачки или «притирки» друг к другу, которые обычно бывают в начальный период работы.
Пусть у читателей не возникнет впечатление, что с этого времени на горных работах рудника сложилась идеальная обстановка и всё шло гладко как по маслу. Конечно же нет, как в любой работе трудностей встречалось много, но с таким подготовленным коллективом их было легче преодолевать. Люди сработались так, что понимали друг друга с полуслова. А поскольку время, как всегда, поджимало, и надо было ускоренно произвести доразведку месторождений, а затем извлечь руду, то нужно было значительно ускорить ход горных работ. Эту задачу шахтеры выполнили. Одновременно с детальной разведкой этих месторождений осуществлялась и их эксплуатация. Это позволило в значительной степени компенсировать снижение добычи на Балкашинском карьере, а в какой-то момент и полностью заменить её. Кроме того, они поставили свои первые рекорды и при скромных технических возможностях сумели достичь скорости проходки в штольне 150 пог. метров, а на шахте №4 – 224 пог. метра в месяц. Это стало как бы проверкой своих сил и подготовкой к серии скоростных проходок. В дальнейшем эти показатели горняки значительно превысили. Их работа подтвердила прогнозы геологов, и с проходкой 8-го капитального ствола месторождение было полностью готово к эксплуатации.
В эти же годы проводились крупномасштабные площадные геолого-съёмочные работы в тесном сотрудничестве с геологами ВНИИХТ-а (руководитель Г.П. Полуаршинов) и Северо-Казахстанской геофизической экспедицией.
В начале 1964 года при выполнении проектных площадных поисковых работ с привлечением картировочного бурения в 3-х км к востоку от Балкашинского месторождения буровыми скважинами под толщей рыхлых песчано-глинистых отложений мощностью 80–120м были вскрыты благоприятные для рудообразования комплексы коренных пород и развитые в них радиометрические аномалии с повышенными содержаниями элементов-спутников уранового оруденения (геохимические ореолы).
В мае 1964 года поисково-оценочным бурением на одной из этих аномалий вскрывается мощное урановорудное тело с богатым содержанием металла. Последующее бурение скважин уже летом 1964 года определяет значительные масштабы оруденения и объект получает название месторождение «Восток». С этого времени мы организовали форсированную разведку месторождения с детальным и всесторонним изучением масштабов оруденения и морфологии рудных тел, вещественного состава руд, их технологических свойств (гл. геолог ГРП Л.А. Бай, геологи А.П. Мазуркевич, Б.А. Тушин, Г.С. Цыганов, специалисты ВНИИХТа – Г.П. Полуаршинов, и др. ЛГЕМ АН СССР – Е.П. Сонюшкин, Б.А. Масягутов и др.).
В больших объемах ведется разведочное бурение. При этом внедряется более скоростное алмазное бурение вместо применявшегося дробового, разрабатывается и внедряется на практике направленное бурение скважин (для вскрытия рудных тел в конкретно необходимых местах) с постановкой искусственных отклоняющих устройств («клиньев»). Начальник буровой службы, а затем начальник ГРП Г.Е. Анпилов, технорук А.М. Селенгинский, прораб Н.И. Харламов Геофизическая служба (гл. геофизик РУ-1 В.С. Зонова, гл. геофизик ГРП А.Д. Борисов) обеспечивала своевременно и с высоким качеством спец. исследования в скважинах по определению положения скважин в пространстве и положения рудных тел, по определению содержания полезных компонентов и физических свойств пород и руд. В крупномасштабном геологическом картировании существенную роль играл комплекс площадных геофизических исследований (магнито- и электроразведка), которые совместно с картировочным бурением обеспечивали надежное определение слагающих территорию горных пород; положение разрывных нарушений, мощность песчано-глинистых отложений. Это позволило в кратчайших срок успешно решить проблему размещения ствола разведочной шахты №5, после того, как не удалось осуществить проходку ствола шахты непосредственно в районе рудной залежи в песчано-глинистых отложениях. Анализ материалов геофизических съемок (гл. геолог ГРП Л.А. Бай, гл. геофизик А.Д. Борисов) позволил рекомендовать для проходки ствола шахты участок, расположенный вблизи вскрытого оруденения и с минимальной мощностью песчано-глинистых пород (10–15м). Здесь и была пройдена разведочная шахта и из нее подземными горными выработками вскрыты и разведаны «Главная» и «Северо-западная» рудные залежи месторождения «Восток». Одновременно была осуществлена и опытная отработка руд на «Главной» рудной залежи в экспериментальных блоках – «щелях» (нач. шахты Ю.М. Часовитин, гл. геолог С.И. Дарвин).
Высокая организация геологоразведочных работ на наиболее важных направлениях, выбор актуальных методов исследований и профессионализм исполнителей под руководством гл. геолога ЦГХК В.И. Пигульского, гл. геофизика Ф.И. Пасечника, гл. геофизика В.С. Зоновой, а также неукоснительное соблюдение требований к методике и качеству всех видов геологоразведочных работ, позволили уже в 1966 году определить масштаб месторождения «Восток», перспективы развития оруденения, а также детально разведать верхнюю часть рудных залежей.
Полученные результаты геологоразведочных и научно-исследовательских работ нами были обобщены в первом отчете с подсчетом запасов месторождения «Восток» (Н.Г. Вавилов, Л.А. Бай, Г.А. Ведешкин-Рябов, В.И. Пигульский и др.), который был утвержден Г.К.З. СССР с высокой оценкой эффективности качества геологоразведочных работ и надежности разведанных запасов. Последнее полностью подтвердилось последующей многолетней эксплуатацией месторождения.
Месторождение по запасам урана было признано крупным. Материалы отчёта позволили в кратчайший срок подготовить технико-экономическое обоснование первой очереди месторождения (ПромНИИпроект).
Постановлением Центрального комитете КПСС и Совета Министров Союза ССР от 6 ноября 1967 года за открытие и разведку крупного месторождения полезных ископаемых группе специалистов Первого главка Минсредмаша, ЦГХК и РУ-1 Н.Б. Карпову, Г.Р. Шушании, Г.П. Полуаршинову, С.А. Смирнову, Н.Г. Вавилову, М.А. Аношкину, Л.А. Баю, Ю.М. Часовитину и мне – Г.А. Ведешкину-Рябову - была присуждена Государственная премия СССР.
Несмотря на отличные результаты работы ГРП не снижала темпы геологоразведочных работ, стала победителем социалистического соревнование 1972 года в честь 50-летия образования СССР.
Коллектив геологоразведочной партии рудоуправления №1 (начальник Григорий Егорович Анпилов, секретарь партийной организации Михаил Павлович Дубовицкий, председатель месткома Владимир Викторович Шибекин, секретарь комсомольской организации Борис Васильевич Рябов) на протяжении многих лет успешно искал полезные ископаемые и расширял сырьевую базу предприятия. Готовя достойную встречу 50-летия Союза ССР, коллектив ГРП выполнил взятые им повышенные обязательства: объём геологоразведочных работ выполнен на 102,4%, выработка на 1 работающего составила 125,4%, себестоимость работ – 98,5%, производительность бурения в станко-месяцах – 105,2%, прирост разведанных запасов 105,2%. В коллективе установлен новый рекорд бурения глубоких разведочных скважин. Трудящиеся ГРП 4 раза выходили победителями социалистического соревнования среди подразделений комбината и награждены Почетной Грамотой Целиноградского Обкома компартии Казахстана и Областного Совета депутатов трудящихся.
В том же 1972 году решением коллегии Министерства геологии СССР за открытие крупного месторождения я, как гл. геолог рудоуправления, а также отличившиеся геологи предприятия Леонид Анисимович Бай, Борис Александрович Тушин, Михаил Павлович Дубовицкий были награждены дипломами и знаками «Первооткрыватель месторождения».
Одновременно с детальной разведкой месторождения «Восток» продолжалось геологическое картирование и поисково-оценочное бурение на близлежащих к месторождению площадях (геологи М.П. Дубовицкий, Г.С. Цыганов).
Уже в 1965–1966 г.г. в 3–3,5 км юго-восточнее месторождения «Восток» была зафиксирована группа радиометрическо-геохимических аномалий в коренных породах под толщей песчано-глинистых отложений в геологической обстановке, аналогичной месторождению «Восток». Поисково-оценочным бурением на этих аномалиях были выявлены урановые руды месторождения «Звёздное». Дальнейшими работами восточнее от него открыто «Тушинское» месторождение и несколько урановых рудопроявлений.
В последующие годы осуществлялась доразведка открытых месторождений и оценка рудоностности их флангов и глубоких горизонтов рудоносной структуры от месторождения «Восток» до «Тушинского» месторождения (нач. ГРП И.П. Захаров, гл. геолог Г.С. Цыганов, гл. геофизик К.А. Жусупов).
На месторождении «Восток» оруденение было прослежено до глубины 800-1000 м, к сожалению, со значительным ухудшением параметров рудных тел. Между месторождением «Восток» и «Звёздное» зафиксировано небольшое по масштабам рудопроявление «Промежуточное», а юго-восточнее Центральной - залежи месторождения «Звёздное» на глубинах 600–800м открыта и предварительно оценена новая рудная залежь с высоким содержанием урана и значительными запасами руды.
В этих итогах – вклад упорного труда и слаженной работы всего коллектива. Вот один лишь пример, как работали люди.
В соревновании среди буровиков комсомольско-молодёжная бригада рудоуправления №1 Владимира Лещенко за I полугодие 1974 года признана лучшей по Министерству. В сентябре месяце среди бригад ГРП пробурили соответственно: Ч.И. Кариба – 4152 пог.м., Е.Ф. Сидоренко – 4366 пог.м., В. Лещенко – 4508 пог.м. на станок в месяц. За высокие показатели бригада Лещенко награждена Переходящим Красным Знаменем министерства и ЦК ВЛКСМ и занесена в Летопись Комсомольской Славы.
В результате выполненных ГРП РУ-1 геолого-разведочных работ сырьевая база горного предприятия, в сравнении с первоначальным её состоянием, увеличилась более чем в 20 раз. Был полностью снят с повестки дня вопрос о возможности закрытия или перепрофилировании рудоуправления. Что от нас требовалось, мы выполнили. Теперь решалась задача долговременного развития, организация эффективных эксплуатационных работ. И эти работы решались при моем руководстве и участии геологической службы (Ш.А. Губайдуллин, гл. геофизики В.С. Зонова, А.Д. Борисов).
Одновременно с разведкой месторождений проводилось планомерное геологическое картирование прилегающей территории на площади более 2 тыс.кв. км с составлением впервые геологической карты района в масштабе 1:50000 (ВНИИХТ, ИГЕМ АН СССР, ГРП-РУ-1 –Н.И. Иванов) Кроме того, геологоразведочная партия вела в больших объемах поисково-оценочные работы на новых площадях перспективных для развития уранового оруденения и руд других металлов – золото, вольфрама, молибдена и др. Были выявлены урановые рудопроявления, месторождение вольфрама, несколько рудопроявлений золота. Кроме того, разведаны месторождения строительных материалов – песка, глины, облицовочного камня.
Как писал академик РАЕН, геолог А.М. Коломиец:
Мы недра земли познавали глубоко,
Чтоб все их богатства народу дарить.
Трудились настойчиво, в сжатые сроки,
С умом и азартом – да что говорить!
За 30 лет своей деятельности Геологоразведочная партия РУ-1 в полной мере выполнила задачи, стоящие при её создании:
- доказана правильность и высокая эффективность применяемой методики геолого-поисковых и геологоразведочных работ;
- горное предприятие своевременно обеспечено надёжными запасами для эффективной работы в течение многих лет.
Такими успехами, наверняка, могут похвастаться немногие геологоразведочные партии Казахстана. Безусловно, наша работа дала бы ещё много положительных результатов, но перестройка, а затем развал Союза крайне отрицательно сказались на положении дел. Уже в начале 90-х годов все геологоразведочные работы в рудоуправлении были прекращены, а ГРП РУ-1 закрыта.
К настоящему времени рудоуправление №1 функционирует уже более 50 лет, является единственным сохранившимся горным предприятием комбината, и у него есть перспективы для дальнейшей деятельности. Но его работа, как составной части СГХК и Казатомпрома, в настоящее время нуждается в умелом вмешательстве правительства республики, в разработке перспективных планов по развитию атомной отрасли Казахстана и использованию разведанных нами полезных ископаемых.
Идут годы и быстр их бег, а мы – ветераны смотрим в будущее с надеждой и оптимизмом. Ведь с таким уникальным набором полезных ископаемых, которые в огромных объёмах находятся в недрах Казахстана, вряд ли кто может соперничать. Поэтому придут новые люди и, несмотря ни на что, эти природные богатства будут обязательно востребованы. Востребованность изменит отношение к геологам возродит нашу профессию, которая вновь станет уважаемой и престижной.
Г.А. Ведешкин-Рябов.
г. Степногорск.
;
Фото О.Т. Егорова (Андрианова),
первооткрывательница «Ольгинского» месторождения
Здравствуйте Геннадий Сергеевич!
Пишет Вам Ольга Егорова (ранее Андрианова). Получила Ваше письмо. Оно меня не просто удивило, а прямо-таки поразило: через такие годы (почти через полвека) вдруг пришла весточка из моей юности.
У меня в памяти Вы остались как врач геологоразведочной партии и неугомонный комсорг, который вечно что-то придумывал и организовывал. Вот и сейчас…. Большущее спасибо, что вспомнили, это меня растрогало до слёз.
Конечно же, я двумя руками голосую за создание сборника о Шантобе, попытаюсь вспомнить те годы и что-то написать. Только прошу заранее не судить меня строго и извинить, если что будет не так. В жизни дальше написания школьных сочинений, моя литературная практика не распространялась, а мемуары – занятие для меня новое.
Для знакомства сообщу некоторые моменты из своей биографии.
Я, Ольга Тимофеевна Андрианова, родилась 20 июня 1941 года в Данковском районе Липецкой области в большой, дружной семье. Мы жили вместе с дедушкой и бабушкой Смирновыми. У них было 10 детей, в том числе 3 дочери, из которых одна – моя мама. Бабушке было присвоено почетное звание «Мать-героиня» и государственную награду ей вручал в Кремле сам Михаил Иванович Калинин, председатель Президиума Верховного Совета СССР. В селе все нас знали и уважали за трудолюбие и открытость. Всё-таки такую семью вырастить, надо приложить немало труда и терпения.
Конечно, с возрастом и годами дяди и тёти получили образование и профессии, создали свои семьи и разъехались по всей стране. Но поддерживали установившуюся традицию: летом собирались в деревне в родительском дому. Почему-то так получилось, что большинство моих родственников, даже тетя Мария Артемовна Ракчеева, были связаны с геологией или горнодобывающей промышленностью. И когда родственники с семьями приезжали в отпуск, я с удовольствием и восхищением слушала их разговоры о горах, озёрах, степях, пустынях, о работе в Сибири, Казахстане, Киргизии, на Урале и далёком Ташкенте. От всего этого веяло романтикой. Я так им завидовала. После их рассказов самой хотелось побывать в тех дальних и диковинных местах, увидеть тот мир своими глазами. Была у меня ещё одна любовь, вернее влечение – тяга к пению. Мне очень нравилось петь. Мои одноклассницы и подруги говорили, что у меня хороший голос, а выступления на любительской эстраде в самодеятельности вызывали тёплый приём и одобрение публики. Это приносило мне моральное удовлетворение, поэтому хотелось испытать себя и на культурном поприще. В это время много молодёжи уезжало на целину на Алтай и в Казахстан. Приходили мысли: вот было бы здорово поехать осваивать целину, но ведь я ничего не умею. Наверное, у молодых часто бывает такое раздвоение, когда хочется попробовать себя в том и в другом деле. Скорее всего, это возрастное состояние.
Как-то в деревню в отпуск на пару дней приехал дядя Сергей Артёмович Смирнов, который в то время работал директором горно-химического комбината в Казахстане, и я поделилась с ним своими сомнениями. На это он мне ответил, что свой жизненный путь каждый человек должен выбирать самостоятельно, чтобы не обвинять потом кого-то в жизненных неудачах. Хочешь ехать на Алтай, в Казахстан, попробуй. Все с чего-то начинают. У нас есть рудник прямо на целине, можешь устроиться работать там. Выбери специальность по душе, поработай в коллективе, испытай себя. Но, чтобы за мою спину не пряталась и моим именем не козыряла. Проявляй самостоятельность.
И вот поехала я в Казахстан. Решила устроиться на рудник в Шантобе. Так как я специальности не имела, меня вместе с большой группой женщин и молодёжи зачислили на курсы операторов, обучали работе с геофизическим прибором.
На новом месте мне всё было интересно. Ведь я ехала за тысячи километров вроде бы в необжитый край, а посёлок был такой аккуратный, ухоженный и жизнь в нём кипела. Неожиданно для меня здесь оказался отличный дом культуры. Население посёлка состояло, в основном, из молодёжи, все были заняты своими делами, но отношения между людьми были тёплыми и доброжелательными.
Меня поставили на комсомольский учёт, стали приглашать на общественные мероприятия. С большим удовольствием я ходила в клуб, там познакомилась с заведующей Ниной Николаевной Солошенко (Утехиной), с музыкальными руководителями Виталием Гурьевичем Лисиным и Владимиром Максимовичем Асоцким. В ДК работал хор, духовой оркестр и большой коллектив участников самодеятельности, в котором принимали участие Н.В. Санин, Зоя Лакиенко, Зина Дементьева, Лида Пауль, Рая Мусиенко, Лев Ермаловский и многие другие. Я подключилась к ним, ездила на районный фестиваль молодёжи и с шефскими концертами в целинные совхозы. Участвовала во всех комсомольских субботниках, воскресниках, вечерах отдыха молодёжи.
После окончания учёбы на курсах меня зачислили на работу в геологоразведочную партию младшим геофизическим рабочим I разряда (приказ 6-к от 05.05.62г.). Прожив здесь короткое время, я уже знала многих жителей, и у меня появилось ощущение, что я ниоткуда сюда не приехала, а живу в этом поселке постоянно. Душа радовалась, что я оказалась в Шантобе, хвалила себя за такой выбор и решительность.
Большое впечатление произвела на меня местная природа. С одной стороны, широта бескрайней степи, а с другой – красивые горы, каких я раньше не видела, и высокое, яркое и жаркое солнце. Пленило своей голубой красотой озеро Жаксы-Жангизстау с его хрустально-чистой водой. А сколько там было рыбы! Со всеми этим я познакомилась вплотную, когда стала работать в геологоразведочной партии.
Партия создавалась вновь и готовилась к своему первому полевому сезону, но там подобрался замечательный коллектив. Начальником ГРП был Борис Александрович Тушин – добрейшей души человек. Прямым моим начальником был геофизик Александр Андреевич Маркелов, запомнились геологи: солидный и представительный Михаил Павлович Дубовицкий, скромные Люся и Серафим Иванович Дарвины, любознательный и обходительный пробоотборщик Каирбек Тюлемисов, геофизик Владимир Федорович Томазов – ворчун и насмешник, который настраивал и каждое утро вручал нам наши приборы. В отряде работали Любовь Никитична Тушина, Женя Маркова, Николай Баталов, Нина Маркелова, Надя Щеглова, Саша Запьянцев, Гена Березин. Многих других я, к сожалению уже не могу вспомнить. Здесь собрались уже зрелые, опытные люди, молодёжь, вроде меня, и вчерашние школьники. Обстановка была доброжелательной, отношения между работниками открытые и уважительные. В общении – простота, звучали шутки, иногда анекдоты, были и бытовые безобидные розыгрыши.
Душой коллектива был Саша Мазуркевич. Он редактировал стенгазету ГРП, и мы всегда с нетерпением ждали ее выпуска. В ней его дружеские шаржи и юморески никого не оставляли равнодушным, могли рассмешить до слез. Он очень интересно и весело проводил вечера с песнями под гитару. В связи с этим хочется привести строки из стихотворения неустановленного автора:
Геологи наши – весёлый народ:
Без юмора – нет и успеха,
Не зря же их праздник в апреле грядёт
Во след Дню веселья и смеха!
Вы все анархисты,
Немного артисты.
Без поля и гор – радость вам не нужна.
Там каждый Мужчина, что граф Монте-Кристо.
А каждая Женщина – это Мечта!
Такой моральный климат в коллективе создавал хорошее рабочее настроение.
Лагерь партии располагался недалеко от озера. Жили мы во временном досчатом сарае, пол был земляной, мы его застелили рубероидом, спали на раскладушках, ночи были холодные, и каждый имел спальный мешок. Мужчины жили в палатках. Мылись мы в озере. Иногда на ночь и в выходные ездили домой в посёлок. Подъём в лагере был ранним. Утром, приведя себя в порядок, мы плотно завтракали. Питались вскладчину, повариха тётя Лена кормила нас, как на убой. С собой наливали во фляжки чай, брали бутерброды, потом получали приборы и с заданием отправлялись на маршрут.
Внизу сопки Жаксы Жангизстау встречалось много малины, смородины, интересные горные породы и минералы. Наши геологи и операторы, ранее работавшие в горах Киргизии, всерьёз эту сопку не воспринимали, а для меня это были крутые и трудные горы, с какими у себя на родине мне не приходилось сталкиваться. От их высоты голова кружилась, а при подъеме – дыханья не хватало. И ещё один неприятный момент – змеи. Я в России даже ужей редко видела, а здесь – змеи. Встречи с ними приводили меня в ужас, а от моей паники и дикого крика мы иногда сбивались с профиля.
Маршруты для меня с непривычки были очень тяжелыми. Весь день на ногах и на палящей жаре. Фляжка быстро пустела, и ужасно хотелось пить. Одолевали комары и мошкара. К вечеру чувствовалась разбитость во всем теле, даже есть ничего не хотелось. Лишь купание в озере снимало с нас усталость и возвращало бодрость.
Но, несмотря на трудности, к работе я относилась серьёзно. Нас перевели на маршрут, который проходил через Приозёрновскую сопку, справа от дороги на озеро, по которой мы ездили ежедневно.
В тот день мы с напарницей Любой как обычно шли по маршруту, там по пути встречались колышки с пометками. В какой-то момент я услышала в наушниках сильный треск и вдруг стрелка на приборе зашкалила на I диапазоне. Я перешла на II диапазон – тот же результат. Я позвала Любу, чтобы перепроверить, но её прибор показывал такие же данные. Тогда, набрав камней, я огородила это место, поставила колышек, отметила всё в блокноте, и мы пошли дальше.
Вернувшись вечером в лагерь, доложила об этом своему шефу А.А. Маркелову. Он взял с собой контрольный прибор, лопату, пробоотборщика и выехал на указанное мной место. Через сутки в лагерь приехало наше геологическое начальство: Б.А. Тушин, А.А. Маркелов, М.П. Дубовицкий и ещё кто-то, сейчас и не помню. Пригласили меня, попросили рассказать, как всё произошло. Я повторила. Мне объяснили, что я выявила рудопроявление, и спросили, что если это окажется месторождением, то желаю ли я, чтобы оно было названо моим именем. На что я ответила согласием, сказала: «Да, пожалуйста».
Разговор проходил в тихой, спокойной обстановке. Никаких речей, поздравлений и наград не было, я пошла дальше работать. Но 15 июня 1962 года вышел приказ об установлении мне 3 разряда геофизической рабочей, вместо 1-го (приказ 13-к от 15.06.1962г.).
Вот так состоялось это открытие. Дальнейшая разведка подтвердила, что это было урановое месторождение, хоть и небольшое по запасам, но отрабатывалось оно целых шесть лет, с 1964 по 1970 год. Таким образом, вольно или невольно я внесла свой скромный вклад в увеличение рудных запасов предприятия. Конечно, все мы – люди и мне приятно вспоминать случившийся факт. Но об этом тогда никаких разговоров не велось, потому что мы давали подписку о неразглашении секретов, да я и сама себя какой-то героиней не считала. Ведь ничего особенного не произошло. Это было просто дело случая, это была наша работа. И если не я, то кто-то другой нашёл бы эту точку.
Но сам по себе этот случай послужил толчком для раздумий о жизни и о своем дальнейшем пути. Я понимала, что нужно учиться и получить специальное образование. Только нужно себя заставить, а упорство у меня было. Мне говорили, что после геологоразведки и «счастливого случая», который мне выпал, надо поступать только на геологоразведочный факультет. Но, честно признаться, за это время я попробовала нелегкий хлеб геолога, и романтика из меня немного выветрилась. Мне захотелось спокойствия и уюта, поэтому решила выбрать себе женскую специальность и поступила в Щучинский горный техникум на бухгалтерское отделение. Там за время учебы я познакомилась со своим будущим мужем Геннадием Константиновичем Егоровым, который учился по специальности «Разработка рудных месторождений».
Учиться всегда нелегко. Но лекции, зачеты, экзамены не смогли заставить меня бросить мое любимое занятие – художественную самодеятельность. Со студенческими концертами я объехала много совхозов Кокчетавской области, а также санатории и дома отдыха курортной зоны. Меня до сих пор удивляет, какие это были богатые совхозы, замечательные школы, дома культуры, хорошие жилье и дороги. А Щучинск и пос. Боровое со своей уникальной курортной зоной не зря называют второй Швейцарией. Горы Синюха, утёс-скала Аджикпес, сосновые леса и чудесные озера не могут не понравиться и никого не оставят равнодушным. (Есть и другое написание: Окжетпес – не досягаемая стрелой. Примечание редактора).
Время учебы пролетело быстро и мы с мужем успешно закончили техникум, по распределению уехали в г. Рудный Кустанайской области на Соколово-Сарбайский комбинат. Меня приняли бухгалтером материального отдела в заводоуправлении, а мужа - горным мастером на шахту. Поселили нас в малосемейном общежитии для ИТР, поставили в очередь на квартиру. Коллектив был хороший, и у нас со всеми сложились доброжелательные отношения. Мы с головой окунулись в свою работу, радовались, что все получается. Но случилось так, что из Рудного мы были вынуждены уехать, т.к. серьёзно заболел муж, и его вывели из шахты. До сих пор я благодарна своим коллегам К.М. Курило и М.С Ченцовой за их теплоту и моральную поддержку в тот трудный период.
В 1969 году нам пришлось переехать жить на мою родину в г. Данков Липецкой области. Здесь мужа приняли инженером на доломитовый комбинат, а я стала работать ст. бухгалтером (на правах главного) в завкоме режимного предприятия Данковский химзавод. Здесь у нас складывалось всё нормально, мы получили квартиру, трудились добросовестно. Я ездила в Москву с отчётами, не расставалась с художественной самодеятельностью, песнями и общественной работой. Меня коллектив выдвинул даже заседателем народного суда, где я проработала много лет. Но мужу, несмотря на старания медицины, никак не удавалось побороть болезнь. Ему нужен был постоянный уход, поэтому в1994 году я была вынуждена оставить работу, а в июле 2003 года мой муж ушел из жизни. Мы прожили с ним в браке 37 лет. Это было для меня большой трагедией. После случившегося моя жизнь перешла как бы в другое измерение. Я утратила былой тонус, невероятно сузился круг моих интересов и общения. Конечно, здесь уже сказывается и возраст, и социальное положение – пенсионер. В наше время это человек с очень ограниченными возможностями и правами. Но я не теряю присутствия духа, сопротивляюсь всем невзгодам и напастям.
Мне было приятно получить письмо о Шантобе, оно взбодрило меня, вернуло память в нашу молодость. Все эти годы я помню Шантобе, храню добрые воспоминания о нем и о его людях. Здесь я получила хорошую трудовую закалку, нашла свой жизненный путь и рада что, хоть чем-то смогла помочь коллективу.
Спасибо вам, шантобинцы, будьте здоровы, счастливы. Пусть сбудутся ваши планы на лучше будущее.
С уважением Ольга Тимофеевна Егорова (Андрианова)
июнь 2010, г. Данков.
;
Фото И.С. Иванов,
мастер буровых работ
Я местный уроженец и житель. Родился в 1924 году здесь неподалёку в с. Якши-Янгизстау. До войны работал в колхозе, в 1943 году был призван на фронт, воевал. В 1946 году демобилизован, вернулся домой, только после пережитого в колхоз уже не тянуло, хотелось сменить обстановку, начать новую жизнь.
Первоначально я устроился рабочим в трест «Каззолото» на геологоразведочные и буровые работы, а потом переходил в ГРП №№ 33, 47, 59, где в общей сложности проработал более 10 лет. За это время окончил курсы и освоил специальность мастер бурения, приобрёл практический опыт.
Работа в геологических партиях очень беспокойная, отличается тем, что постоянно приходится переезжать с места на место. Это кочевая жизнь и неустроенность в быту выбивают из ритма: никаких удобств, жёны без работы, снабжение с перебоями, жильё – землянки. Зимой наши землянки заносило снегом вместе с крышей и между жильём делались проходы-туннели, а в помещение нужно было спускаться ещё вниз. Нам после фронта такое было не в новинку, всякое приходилось переживать, а вот семьям, да особенно с детьми, эти испытания зачастую были не под силу. Но терпели. Ведь люди ко всему привыкают, а раз ничего лучше не было, то и это стало как бы нормой. Зато потом, когда появились посёлки с магазинами, а в них щитовые финские домики, детсады, школы и клубы, то все мы и наши семьи были довольны, это было пределом наших мечтаний.
Когда наша семья обосновалась в Шантобе, я решил, что будем жить здесь до конца и больше никуда не поедем. Так оно и получилось. Более 30 лет я проработал в рудоуправлении №1 рабочим, бригадиром и мастером буровых работ. Прикипел к этой работе и к посёлку тоже. А после ухода на пенсию ещё три года был плотником в ЖКУ.
Женщинам в геологоразведочных партиях и на рудниках подходящей работы не было, и они были рады хоть где-нибудь устроиться. Моя жена, Клавдия Петровна, на свою участь не жаловалась, занималась воспитанием сына, работала буфетчицей, продавцом, кассиром бухгалтерии, а последние годы заведовала гостиницей в посёлке, растила внука.
Быт наш с годами улучшался, условия жизни тоже. Хорошо работало рабочее снабжение (ОРС), медицина, мы переселились в городские квартиры со всеми удобствами. Материальные возможности тоже стали другие. Если раньше купить человеку мотоцикл было для всех событием, то теперь в посёлке, наверное, каждый третий ездил на легковой машине.
Но у буровиков гелогоразведочной партии были некоторые профессиональные особенности. Разбросанные по степи, как десантники, они были предоставлены сами себе, а «служба» у них ответственная и тяжёлая, особенно зимой. Наши зимы шуток не любят, поэтому до морозов стационарные буровые старались поставить ближе к посёлку, но и это расстояние было до тридцати километров. Маршрут движения разрабатывался так, чтобы последовательно, одним заездом охватить все буровые вышки. Люди садились в будку-сани на железных полозьях, и бульдозер, пробивая себе дорогу, вёз их на работу на двое-трое суток, а бывало, что и на неделю, если забуранит. Позже, в восьмидесятые годы, появились так называемые «вахтовки» - мощные трёхосные ЗИЛы, с утеплённой кошмой будкой, но даже они без бульдозера не рисковали выезжать за сменой.
Обычная наша работа не считалась геройством, но нагрузка была «будь здоров»: спуск-подъём нескольких сот метров буровых труб, ногам жарко, а голове холодно от постоянно раскрывающейся крышки люка от троса лебёдки и секции штанг. Это ещё хорошо, когда выдерживались угол и азимут бурения, а если нет, то начиналась свистопляска с постановкой клина – одного, другого, споры с геологами. Часто сутки, вторые и больше времени проходит пока, наконец, трасса скважины сориентируется к заданной точке.
А если обрыв штанги, это тут уже одна, другая или третья смены ловят её «колоколом». Все сердитые: нет проходки – не будет заработка. И как назло может ещё разыграться снежный буран, да такой, когда уже в трёх метрах ничего не видно. Из посёлка смену не высылают, рация хрипит, и никакой связи. Из неприкосновенного запаса съедена последняя банка сгущёнки. И кое-кто сгоряча, плюнув, заявлял; «А ну её к чёрту такую собачью работу!», а потом успокаивался, и всё продолжалось по-прежнему. И так проходили годы. Работа затягивает: с годами приходит опыт, появляется сноровка, удачи приносят удовлетворение, да и заработок был нормальный. Может быть, как говорит молодёжь, романтика увлекала? К нам поступали на работу разные люди и молодые, и в возрасте уже. К нам, например, пришел бывший председатель поссовета Анатолий Иванович Балашов заместителем начальника по хозчасти, хотя эта должность очень беспокойная. Вспоминаю Женю Сидоренко или Александра Васильевича Сутягина. Он имел специальное образование, служил в пожарной части вроде бы даже капитаном, но в разные годы они пришли к нам, работали и стали хорошими буровиками. Такие случаи ещё можно привести. Значит, что-то их тянуло в бурцех, но, наверное, это «что-то» у каждого свое. У нас, как правило, работали годами и десятилетиями, до пенсии: Н.И. Цыбуля, Д.Д. Кондратьев, Д.Т. Москвин, Н.И. Зацарин, А.П. Солошенко, да таких десятки. Я думаю, что в ГРП руководство было хорошее: Г.Е. Анпилов, Ю.М. Часовитин, А.М. Селенгинский, Н.И. Харламов, которые создали в коллективе деловую обстановку. Поэтому народ у нас подбирался дружный, любящий своё дело, а на такой работе быстро узнаются характеры и люди привыкают друг у другу, все становятся своими, знаешь, кто чем живет, кто на что способен.
Жизни тоже на месте не стоит: меняется техника, вносятся усовершенствования, широко стало внедряться алмазное бурение.
На предприятии нас ценили, уважали и ждали результатов. Только не от нас это зависело: разве угадаешь, что там в глубине? Но когда скважина подтверждала ожидания, как, например, известная скважина 828, по которой вышли на месторождение «Восток», то радовались мы, радовались геологи и геофизики, был праздник для всех и мы ходили в именинниках. Вот ради этого и стоило работать.
А работа нами проделана немалая. Цифры сами за себя могут сказать, да не только цифры, но и результаты. Мы вели буровые работы на площади 2500 квадратных километров, и за эти годы было пробурено 25600 скважин. Если суммировать общую проходку, то она составит почти 2,5 млн погонных метров. Об этом только легко сказать, а сделать было – не очень легко. Всем коллективом мы открыли здесь новые месторождения, и не только урана. Это обеспечит предприятие работой на долгие годы. Многие наши товарищи получили высокие награды. Это Н.А. Петров, Ч.И. Кариба, Г.С. Савчиц, П.Н. Оксюченко, Е.Ф. Сидоренко Да, они заслужили их. Если бы от меня это зависело, то я даже больше людей наградил.
Я пожилой человек, закончил свой трудовой путь и доволен своей жизнью и своей судьбой. Рядом с нами жил наш сын Николай со своей семьёй. Меня радует, что он выбрал в жизни отцовскую специальность: стал геологом и кандидатом наук. Как отец я гордился этим. Но последние годы я потерял и сон, и покой, нахожусь в расстроенных чувствах. В результате этой долбаной перестройки предприятие практически прекратило свою работу, а жизнь в посёлке пошла на убыль, и население сократилось наполовину. Молодые люди, грамотные специалисты, опытные кадры стали здесь не нужны. Они вынуждены оставить родных и близких, свои квартиры и ехать куда придётся. А кто и где их ждёт? Вот и мой сын: здесь родился, вырос, работал, а теперь вместе со своей семьёй - на Украине. А мы с матерью на старости лет остались здесь одни. Ну, разве это правильно? Для чего же мы здесь долгие годы работали, открывали ископаемые и создавали предприятие? Почему это сейчас никому не нужно? Разве это правильно? Надо что-то менять!
Н.И. Иванов,
старший геолог ГРП
Я часто размышляю, что такое для меня Родина? Это, конечно, дом в Жаксы-Жангызтау, в двадцати пяти километрах от Шантобе, где я родился, но есть и собирательный образ: плёсы на речке Карасу, где я ловил рыбу, леса на сопках Куспека, где меня осенью ждали грибы, берег озера, где я бегал босиком с удочкой, это леса Поперешное и Филипье, где дед Семен Тимофеевич заготавливал на зиму корм для скота. Иногда он брал меня с собой. Там на лесной поляне дед косил сено, складывал его на телегу и перевязывал бастрыком. Потом мы садились у родника, макали хлеб в холодную воду и с аппетитом ели. До сих пор мне кажется, что я не ел ничего вкуснее, Поев, дед затаскивал меня на верх воза и мы трогались в путь, в село. Я лежал на спине на свежескошенном сене, которое источало множество ароматов, смотрел на небо, где плыли облака, так похожие на людей и животных. Дед пел тягучие песни, время от времени, покрикивая на медленно плетущуюся лошадь.
Родина - точка на карте уже самостоятельной, отдельной Республики, тем не менее ни сколько от этого не чужая. Это там, где всегда русские жили в согласии с коренным населением – казахами. Большое уважение оказывалось русским, которые говорили на казахском языке. Мой дед свободно говорил по-казахски и, при поездках, когда дорога проходила мимо казахского аула, часто, заезжал к своему другу Саркену в гости. Уже на подъезде слышалось блеяние баранов и лай собак. Тут полог юрты открывался, выходил хозяин, строго прикрикнув на собак, и встречал нас, раскинув руки, а затем, прижав их к груди. Поздоровавшись, приглашал нас в юрту, где было прохладно и стоял низкий стол - дастархан. Вокруг него были выложены самодельные ковры, половики и маленькие подушки. Тут же на стол высыпались баурсаки, в пиалах подавался прохладный и бодрящий кумыс или вкусный чай со сливками.
Пока мирно и неторопливо длилась беседа, на улице, в печи, с трубой, обмазанной глиной, варился бешбармак. Сваренное в бульоне мясо и куски раскатанного теста (сочни) подавали на стол кусками на большом блюде и отдельно в пиалах сурпу (бульон). Беря руками исходящие паром куски душистой баранины, участники застолья аппетитно ели их, запивая бульоном-сурпой. А когда обед был закончен, хозяин и дед, раскинувшись на подушках, продолжали беседу. Наконец, почувствовав, что можно вставать из-за стола, не обидев хозяев, дед запрягал лошадь, прощался, и мы трогались дальше.
В свою очередь, друзья-казахи были частыми гостями у моего деда. Зимой Саркен так же приезжал проведать деда. Здесь бабка угощала их пельменями, пирогами и, конечно же, чаем, а дедушка доставал арак и наливал по «жуз грамм» для аппетита.
В этих краях каждая сопка, озеро, урочище, леса, имеют свои имена, которые им дали коренные казахи. Жаксы-Жангызтау (Якшиянгизтау) - красивая гора у озера. Это край, где родились мои родители - Иван Семенович Иванов и Клавдия Петровна Иванова (Бабкина). Мою прабабушку маленькой девочкой привезли сюда с семьей переселенца. Другой дед - Петр Игнатьевич Бабкин, позже стал здесь председателем колхоза.
Производство буровых работ, строительство шахт, развитие инфраструктуры дало работу многим селянам из близлежащих деревень, в том числе, и семье брата отца - Александра Семеновича Иванова, брата матери - Анатолия Петровича Бабкина, сестре матери - Марии Петровны Поворовой и многим другим родственникам. Если собрать их вместе, то это была бы одна из самых больших династий, живущих и работавших в Шантобе. К сожалению, многих уже нет.
Жили, работали, строили планы, мечтали, дети ходили в школу. Переезды из одной геологоразведочной партии в другую сказывались на моей учебе, поскольку в школах тогда не набиралось достаточное количество учеников, и одна учительница часто обучала одновременно несколько классов. Для того чтобы закончить учёбу, мы переехали в Шантобе, где я учился с восьмого класса.
Мои родители были одними из первых, кто поселился здесь. Посёлок начинался с Копай-города в шестистах метрах от карьера. Он быстро развивался сборными щитовыми домиками в улицы с центром – площадью и кинотеатром «Горняк».
Разрабатывался карьер, гудели КРАЗы, выла сирена, гремели взрывы. На этом фоне жили люди, привыкшие к грозному соседству. Брат отца вывозил руду и горную породу из карьера по серпантину в отвал, а отец работал бурильщиком в геологоразведочной партии. Наблюдая всё это, мы, подростки, хотели приобщиться к профессии первооткрывателей.
Первый интерес к природе проснулся, когда мне встретились гигантские кости, обломки бивня и зуб мамонта в речке Солянке. Тогда я учился в пятом классе, и жили мы в ГРП № 59. Эта речка прорезала глинистую толщу до десяти метров и в нижней её части, на уровне воды, обнажились остроугольные предметы, о которые мы часто ранили ноги. Пока кто-то из нас не догадался и выкопал одну из них, оказавшуюся костью доисторического животного, и отмыл её. Выкопанные кости были больше метра высотой, а тридцатисантиметровый зуб в верхней части состоял из множества резцов. Впечатление было потрясающее. Воображение рисовало этих существ живыми, похожими на где-то виденных на картинках. И логично, что меня привлекала профессия геолога, таинственная и загадочная. После десятого класса, на летних каникулах, я работал коллектором с геологами Г.А. Ведешкиным и Г.С. Цыгановым, которые были для меня кумирами. Жили мы в палатках у горы Жаксы-Жангызтау. Рано утром распределялись по профилям, попарно: геолог – коллектор и поднимались маршрутом на хребет. Через каждые десять метров я отбивал молотком куски горной породы горной породы и складывал их в мешочек, снабдив этикеткой. Попутно замерялась радиоактивность породы. К обеду рюкзак наполнялся отобранными пробами, и мы оказывались на хребте горы. В обед – хлеб с маслом и чай из фляги, в которую мы после её опустошения собирали различные ягоды. Отдохнув минут двадцать и, продолжая отбирать пробы, спускались вниз, где нас уже ждала дежурная машина, которая отвозила в лагерь. По дороге делились впечатлениями о различных случаях: кто поймал змею, кто видел зайца или набил синяков на скалах.
Шестидесятые годы – годы романтики, незабываемые ночи у костра. На кого идти учиться, вопроса не стояло. На Горном факультете о геологах говорили, что это не техническая и не гуманитарная профессия, а искусство. Принадлежность к этой профессии поднимало собственную значимость за причастность к ней. С какой гордостью, мы носили штормовки и бриджи с резинками внизу – энцифалитки. Уезжая на практику, мы украшали одежду надписями и за лето отращивали бороды. Запомнилась практика в Молдавии, на границе с Румынией, где работал в качестве помощника бурильщика.
Распределился я в НИИ в город Киев. Работа в Институте Геологических Наук АН Украины не позволяла реализовывать теоретические выкладки на практике. Часто геологи-производственники относились снисходительно к прогнозам своих учёных коллег, а нам так хотелось увидеть воплощение своих идей в жизнь. И тогда мы решили после защиты кандидатской диссертации в 1981 году переехать с Украины в Казахстан, на мою родину.
Руководство геологического отдела ЦГХК (В.И. Пигульский), организовало в Шантобе специальную тематическую группу, то есть небольшое научно-производственное подразделение при геологоразведочной партии, которую мне было предложено возглавить.
Это был период, когда на работу шёл с желанием и лёгкостью. Данные опробования керна, гравиметрии, магнитометрии и другие признаки выстраивались в воображаемые рудные тела, для подсечения которых задавались буровые скважины. В ГРП посёлка Шантобе, в то время собрался очень грамотный коллектив геологов под руководством Г.С. Цыганова. Все относились к своей работе увлечённо. Многому в моей профессии меня научили геологи – А.Я. Филонов, М.А. Ефанов, Р.Фаритов , Н. Певушин.
Вспоминается занятный случай, когда под селом Сокологоровка одна из скважин, обнаружила по керну содержание серебра – сто семьдесят грамм на тонну, вдобавок еще промышленное содержание золота. И это мощностью до десяти метров! Все произошло уже под осень, когда с этого участка собирались уйти.
Что только с обнаруженными данными мы ни делали?! Рисовались воображаемые рудные тела, а информация, чем дальше по инстанции проходила «в верха», тем значительнее преподносилась. Был разработан проект, как мы его уже называли, «месторождение» и все, в том числе в Москве, ждали наших результатов.
Пришла весна, и на этот участок были поставлены буровые установки. Первая скважина была забурена вкрест простирания воображаемого рудного тела, однако полученные результаты оказались отрицательными. Тогда рудное тело взяли в «вилку», но руды не оказалось. И, наконец, забурились в одном метре от рудной скважины, и получили прожилок с повышенным содержанием серебра и золота. Пробуренные более десятка скважин показали то, что «первооткрывательница» прошла по простиранию тонкой жилы, которая по своей значимости тянет лишь на «рудопроявление».
Далее начался «откат». Если ранее причастных к открытию людей было прямо пропорционально должностным положениям, то сейчас, докладывая наверх о результатах, некомпетентными делались рядовые геологи. Такие же истории были с вольфрамом и другими полезными ископаемыми.
В целом же этот край богат на руды. Есть в промышленных количествах вольфрам, молибден, золото, олово, технические алмазы, строительные материалы. Но главное богатство – люди, которые здесь жили и живут. Придёт время, достанут из архивов наши проекты, и наши открытия будут востребованы, и эта территория получит большее развитие.
Природа Шантобинского края не переставала и не перестаёт восхищать своей красотой. Сопка и озеро, под общим названием Жаксы-Жангызтау, что в переводе с казахского означает: «хорошая гора возле дома», создают уникальный природный оазис. По кромке берега бьют холодные родники. Склоны в лощинах поросли низкорослыми соснами и кустарниками. Среди кустарников есть редкое растение - горный шиповник, который по набору антисептиков и других элементов превышает обычный красный шиповник. Много грибов и ягод.
А какой вид открывается с вершины! В жаркий день пейзаж плывёт в мареве. В пределах горизонта видны леса, другие сопки, не менее красивые, входящие в состав Казахского мелкосопочника.
Эти места видели кочевников Чингиз-хана, казаков Горькой Линии, с помощью которых отстаивало свои интересы правительство царской России, казаков Омского правителя и отряды Красной армии. Как те, так и другие верхом носились по степям, насаждали свою власть, шашками рубя головы своим противникам. Это посеяло смуту, надолго оторвало людей от мирной жизни, нарушило сложившийся уклад. А сколько горя принесла война с фашизмом? Нужны были десятилетия, чтобы восстановить потери.
Масштабные изменения лика края произошли с освоением целины. С 1954 года началось наступление на природу, распахивались тысячелетние чернозёмы, зашумели хлебные поля, значительно увеличилось население края, появились новые посёлки.
К этому времени следует отнести и рождение посёлка Шантобе. Здесь было открыто месторождение урана, и началась его добыча. Создание предприятия востребовало большое количество специалистов горнодобывающей отрасли: проходчиков, бурильщиков, шофёров, горных инженеров, геологов, строителей. Количество инженеров в посёлке было очень высокое, многие закончили горные факультеты. Большое число работников прошло школу шахтёрской науки и свободно ориентировалось в вопросах горной проходки и добычи руды. Несмотря на то, что люди впервые познакомились здесь, все жили дружно. Объединяли причастность к нелёгкому шахтёрскому труду, суровая природа края и, конечно, молодость.
Традиции посёлка были определены Советской властью. Это Первое мая, Девятое мая, 7 ноября и профессиональные праздники: День Шахтёра, День геолога, День строителя, а поскольку население поселка было молодым, – то и День молодёжи.
Свой профессиональный праздник шахтёры отмечали с размахом. Торжественная часть, где отмечали лучших работников, вручались награды, премии, поздравляли горняков с праздником, а они ходили серьезные, с гордостью за свой труд, с некоторой долей заносчивости, но все понимали: эти люди – шахтёры заслужили своим тяжёлым трудом, чтоб хотя бы раз в году их чествовали как героев. На этом фоне День геолога отмечали скромнее. Это был одновременно праздник бурильщиков, топографов, всего бурового цеха, обеспечивающих геологоразведочные работы.
День молодёжи праздновался на озере. Уже к девяти утра начинали съезжаться шантобинцы, к этому времени разжигались шашлычницы и раскрывали двери автолавки. Проводились спортивные соревнования, конкурсы, выступления самодеятельности. Ближе к обеду, когда программа была исчерпана, призы розданы – народ загулял. Играла музыка, некоторые начинали штурмовать сопку, а самые отчаянные купались в холодной воде. За всем этим наблюдали народные дружинники и стражи порядка, справедливо полагая, что некоторые водители из такого большого числа прибывших машин могут быть слегка в подпитии. Но всё обходилось без эксцессов.
Любимым праздником был Новый год. Отмечали его всегда с желанием: веря, как это утверждал диктор телевидения, что он принесет новое счастье и благополучие. Мы же в тостах не забывали о здоровье, долголетии и о тех, кто не с нами. Готовились заранее. Традиционными местами встреч были столовая, дискотека и Дворовый клуб. Собирались по цехам, компаниям и интересам. Обязательной была программа, которая разогревала и раскачивала народ половину вечера, а затем шла неофициальная часть с бурным весельем, меньшей чопорностью и большим откровением.
Шло время, проходили годы, и никто не предполагал, что что-то может изменить их жизнь, жизнь с московским обеспечением, быстрой очередью на машины, мебель и дефицитные товары по талонам, высокой зарплатой и уютными квартирами. Руда шла, запасы разведывались, говорили о глубоких, но более мощных залежах, которые обеспечат работу и следующих поколений жителей посёлка.
Но началась перестройка. Не все понимали, что это такое и к чему она ведёт. Стало много демагогии и мало порядка, и на фоне этого грянул Чернобыль. Радикальные паникёры: мирный атом несёт угрозу. Работы на руднике стали сокращаться. Правительство, надо отдать ему должное, предоставило шанс для таких предприятий, как Шантобе, в течение трёх лет провести конверсию: создать новые производства, поддержать будущих безработных и сохранить технический персонал.
Вспоминаю, как с благословения директора рудоуправления А.И. Шкаровского, мы: В.В. Власенко, В.А. Кудрявцев, А.Н. Соловьёв, П.М. Зверев и я собрались, чтобы обсудить, какие производства можно развивать в наших условиях в случае сокращения добычи и остановки рудника.
Были выбраны направления: это строительство спортивного комплекса (В.В. Власенко), колбасного и сыродельного производства (В.А. Кудрявцев), зверофермы (А.Н. Соловьёв), камнеобрабатывающего производства (Н.И. Иванов) и, позднее, кирпичного производства (В. Беликов).
Сейчас я думаю: почему же не получилось организовать новые производства?
Не было финансового решения конверсии – все затраты легли на себестоимость основного производства, вторая причина – это настроение руководства, которое ни как не могло поверить и смириться с мыслью, что работы по основному производству могут быть сокращены. И третья причина – не было серьёзного подхода к организации, работы по новым производствам считались второстепенными. Хотя планёрки по текущим вопросам собирались еженедельно, командировки организовывались без проблем и доброжелательно поддерживалась инициатива руководителей направлений.
Если взять камнеобработку, то проект был рассчитан под новый ангар, комплектующие которого были завезены на шахтную поверхность ствола 11. Однако строительство его не было начато, и камнеобрабатывающие станки пришлось монтировать в лебёдочной. Оборудование, которое Комбинат приобрёл для Шантобе, было предназначено под разные техноологии камнеобработки и несовместимыми под виды сырья. Это китайские станки для распиловки гранита, линия для шлифовки (производства Украины), дисковый станок для распиловки мрамора итальянской фирмы. Не был решён вопрос с сырьём, инструментом и теплоснабжением будущего производства. Энтузиазм камнеобработчиков, таких как В.Ф. Ягофаров, искал выхода из ситуации. Были попытки попутно организовать ювелирное производство, в том числе шкатулок, подсвечников, настольных ламп и украшений из поделочного камня. И это оказалось ошибкой, поскольку в себестоимость и цены изделий бухгалтерия заложила затраты по организации работ. Не было чёткой договорённости о совместной разработке месторождения мрамора – Тасколь. Своё собственное месторождения гранита не было до конца разведано – невыяснен вопрос, о наличии в близи поверхности блоков мощностью более одного метра, то есть пригодных для распиловки. Всё это продолжалось до тех пор, пока не лопнуло терпение у руководства, которому надоело списывать затраты по стокиловатному котлу зимой и по этой причине, закрыть строительство ввиду его нерентабельности.
Такое же положение было и со зверофермой, не был решён вопрос с кормами для животных. Являясь по своему положению государственной единицей, это производство было отпущено на самовыживаемость.
По колбасному и сыродельному производству – всё упиралось в сырьё.
Кирпичный завод, по обеспечению сырьём которого и обоснованию производства кирпича я принимал непосредственное участие, не заработал из- за отсутствия теплоносителей: мазута, электроэнергии, угля для сушильных печей.
Таким образом, труд, вложенный энтузиастами в организацию альтернативных производств, оказался напрасным. Рабочих мест не прибавилось. По-прежнему вся надежда на рудник.
С тех пор прошло много лет, однако вопрос по развитию посёлка Шантобе остаётся открытым. Он может быть решён, только комплексной государственной программой. В этой программе должна быть обусловлена социальная защищённость жителей поселка, в том числе по теплу, воде и электроэнергии. Нужна государственная программа по развитию территории – это туризм, по аналогии с Боровым и Щучинском. Необходимо возобновить строительство профилактория у озера Жаксы-Жангызтау, сделать его курортным местом, а зимой и горнолыжным центром.
В общем, поселок, предприятие и в целом урановая отрасль находятся в ожидании пристального внимания органов власти Республики и бизнеса.
А.И. Пауль,
машинист компрессорных установок, ветеран
Уважаемый Геннадий Сергеевич!
Пишет Вам Алица Иосифовна Пауль, возможно, Вы меня помните как Лизу Пауль, так меня звали на работе. Я узнала, что Вы собираете материалы по истории рудоуправления №1. Большая часть моей жизни (более 40 лет) прошла в поселке Балапан-Шантобе, поэтому я хочу послать свои воспоминания, возможно, они кого-нибудь заинтересуют.
Я родилась в 1933 году в Ставропольском крае в немецкой семье. В начале войны 7 октября 1941 года наша семья, совместно со всем немецким населением из Европейской части Союза была выселена в глубь страны – в Казахстан. Конечно сейчас, спустя десятилетия, мы понимаем, что это было вызвано политическими и стратегическими соображениями, но все пережитое нами оставило горький осадок в душе. Вспоминая те годы, хочется сказать: «Такое в детстве пережить – не дай бог злому недругу». Но жизнь идет своим чередом. Закончилась война, я окончила поселковую школу, и надо было думать о поисках своего места в жизни и работе.
Свой трудовой путь я начала в июне 1951 года на промкомбинате «Смольный» Акмолинского облместпрома станочницей деревообделочного цеха. Проработала я там пять лет, но, честно говоря, за эти годы мне надоели и само предприятие, и старые станки, к тому же там я получила травму: повредила два пальца на руке. В это время молодежь из нашего поселка стала уезжать в Балапан – геологоразведочную партию, где начиналось строительство нового предприятия и поселка. Когда я рассказала дома о своем желании поехать на стройку, то родители не хотели отпускать меня. Мама долго плакала и уговаривала остаться дома. Но я настояла на своем. После недолгих сборов я приехала в Балапан и 25 июня 1956 года была принята на стройучасток №4 предприятия «почтовый ящик 53». Директором предприятия в то время был С.И. Голуб, начальником отдела кадров – Иван Николаевич Таран, а его жена Ольга Васильевна Павленко поддерживала нашу связь с внешним миром – она возглавляла поселковое отделение связи. Коллектив у нас был небольшой. Собрались здесь люди разных национальностей: русские, украинцы, казахи, немцы, мордва, молдоване и другие, но мы жили очень дружно. Между нами не было различия. У нас на участке работали: Люба Лукьянова, Нина Петрова, Валя Кириченко, Евдокия Иванова, Владимир Коневец, Татьяна Меркулова, Павел Дицура, Виктор Линке, Анатолий Кавун, Николай Иванович Сёмочкин – мой муж. На работе меня звали по-русски Лизой, потом я привыкла к этому.
В ту пору все мы были молодые, можно сказать «желторотые». Жили в землянках. Хлеб в поселок привозили из города Атбасара, но он был или чёрный, или черствый и очень плохого качества. В магазин продукты завозили редко, там всегда были большие очереди. Но мы выходили из положения: я сама пекла хлеб в печке, пирожки с картошкой, с морковкой, с ливером, с луком. В общем, выходили из положения, жили – не тужили, бегали на танцы в барак. Танцевали под гармошку. В клубе было тесно, но весело.
Больше всего нас угнетала казахстанская суровая зима. Условия труда были тяжелые. Наши прорабы Валентин Семенович Шлыков и Анатолий Федорович Слепухин были людьми чуткими и внимательными. Мы слушались их, и они считались с нами. Все было хорошо, но в связи с реорганизацией предприятия стройучасток п/я 53 был закрыт, и я была вынуждена перейти на предприятие п/я 16 санитаркой в лазарет военно-строительного отряда. Все эти перемены и жизненные трудности выбивали нас из жизненной колеи и иногда ставили в тупик, без советов старших товарищей нам пришлось бы очень трудно. Помощником, наставником и советчиком для нас была семья Булавковых: муж Владимир и его жена Евдокия Алексеевна. У них росли два сына – Владимир и Юрий. Евдокия Алексеевна была очень отзывчивый и доброжелательный человек, мы ее звали тётей Дусей и мамой. В апреле 1957 года у них родилась дочь Аня, которая стала первой новорожденной в поселке, а 11 мая 1957 года у меня родилась дочь Ольга, через 3 дня 14 мая у наших соседей Коркиных появилась дочь Татьяна, а спустя месяц, в июне 1957 года также родилась дочь Ольга в семье Меркуловых. Все роды принимала на дому врач-гинеколог Александра Ефимовна Лавреньтева (Слепухина). Все мы – молодые семьи и молодые мамы чем могли помогали друг другу, не оставались в стороне и соседи. Помню, наша соседка казашка Жбек (Шура) Джуанышева, поила меня чаем с молоком и кормила картофельным супом.
В январе 1958 года я уволилась и по семейным обстоятельствам уехала в город Комсомольск-на-Амуре. Там моя семейная жизнь не сложилась, и я вернулась назад в поселок Балапан-Шантобе. Жилья у меня не было. Меня с ребенком взяли на квартиру бабушка Нади Футрик и ее сестра Рая, которая работала тогда секретарем у директора. Потом нас поселили с Верой Матковой в четвертушке на улице Восточной.
В сентябре 1958 года я устроилась хирургической санитаркой в медсанчасть №104, правда числилась истопником. Начальником медсанчасти была Анна Семеновна Кирдяшкина – хирург. Это была смелая и решительная женщина, опытный специалист. Начинала работать, когда не было никаких условий, операционная находилась в бараке, негде было стерилизовать инструменты и перевязочный материал, сколько нужно было только наносить и накипятить воды, прежде чем начать подготовку к операции!
В санчасти меня окружали хорошие люди, учили работать, относились ко мне приветливо и со вниманием. Помню завхоза Веру Петровну Зиновьеву, медсестр Женю Класину, Аню Боргуль, Анну Андреевну Огуло, детского врача Нелю Александровну Пыхтееву. Всем коллективом мы участвовали в художественной самодеятельности, пели в хоре. Мне нравилось в медсанчасти, но там была низкая зарплата, а мне нужно было еще и дочь содержать, поэтому мне пришлось устроиться на работу на шахту №3. По просьбе А.С. Кирдяшкиной меня дважды забирали со смены шахты: первый раз делали срочную операцию П.Ф. Кряжеву, второй раз – внематочную беременность женщине. На третий раз начальник шахты Юрий Арсентьевич Алексеев сказал: «Ты или остаешься здесь, или иди в санчасть насовсем». Пришлось остаться на шахте навсегда. Там я закончила четырехмесячные курсы и с августа 1959 года стала работать машинистом компрессорных установок шахты №3. Там использовались машины производительностью 10 куб. метров в минуту. Начальником шахты был Петр Николаевич Моложенко, его заместителем Владимир Николаевич Колесов. Непродолжительное время механическую службу возглавлял Владимир Николаевич Трусенко, которого потом избрали председателем рудкома профсоюза, а на его место назначили Бориса Григорьевича Васильева. На шахте №3 мы работали до 1963 года. За это время у нас сложился свой коллектив шахтеров, слесарей, механическая служба, обслуживающий персонал. Жили мы как одна семья, вместе отмечали праздники, дружно ходили на демонстрации, ездили на природу и на массовые гуляния, участвовали в субботниках по озеленению и благоустройству поселка. За это время кто-то увольнялся, принимали на работу новых людей, но основной костяк сохранялся. На шахте было организовано обучение рабочим профессиям.
В 1963 году нас перевели на освоение новых месторождений, которые открыли наши геологи около озера. Там мы работали на шахте №4 и на штольне. Начальником шахты также оставался Петр Николаевич Моложенко, его заместителем - Борис Григорьевич Гарифуллин, механиками Борис Григорьевич Васильев, Александр Иванович Кароченцев, зам. механика Геннадий Беляев, Владимир Федорович Гурков, обслуживали технику слесари Николай Иванович Глухов, Иван Федорович Афанасьев. Машинистами компрессора были: я - Алица Пауль, Люба Сенина, Анна Войнцик, Анна Ивановна Беляева. Здесь уже использовалась техника более производительная: компрессора выдавали 20 и 30 кубов сжатого воздуха в минуту.
Работа на шахте №4 и штольне всех устраивала, но было одно неудобство: дорога и езда. Хоть было расстояние всего каких-то 20 километров, но сначала туда не было дороги, кроме того, для доставки людей на работу использовались крытые грузовые машины, а зимой в них ездить было холодно, и только значительно позже для этого были приобретены автобусы. Правда, на озере организовали общежитие, но им в основном пользовались ИТР, у которых рабочий день был ненормированный, а большинство со смены ездили домой. Но были случаи, когда из-за непогоды попасть на работу или уехать домой было трудно. В непогоду дорогу часто заносило снегом, и было невозможно проехать, а иногда бураны были настолько сильными, что дорогу в двух шагах не было видно.
Вот так и случилось с нами 14 февраля 1965 года. С утра началась метель, но наша смена приехала, а мы, отработавшие смену, на бортовой машине решили ехать домой, надеясь проскочить. Было много заносов, машина буксовала, а около лесочка на полпути домой застряли окончательно. Дороги совсем не было видно, мороз крепчал, а ветер буквально валил с ног. Мы выкапывали из снега застрявшую машину, долгое время пытались выталкивать ее, но это не удалось. Мы выбились из сил. Машину пришлось бросить и идти в поселок пешком. Видимости никакой. Шли мы очень долго и мучительно, казалось, что дороги не будет конца, выехали мы с шахты в восемь часов утра. Всего нас было 12 человек: шофер Петр Свирский, горный мастер Василий Кузьмич Калмыков, я, Тамара Поддубная – машинист подъема, Мария Трачук – гардеробщица, Кожаметов – стволовой, шахтеры: Николай Иванович Зуков, Степан Степанович Жук, Николай Алексеевич Соловьев, Дмитрий Дмитриевич Жуков, Василий Чугай, Виктор Иванович Близнецов. Мы считали, что до поселка оставалось совсем немного, но не было никаких ориентиров, и мы не знали в какую сторону идти. Все были с ночной смены, уставшие, и силы покидали нас. Началась паника и полное разногласие мнений, в каком направлении идти дальше. Самое главное, что среди нас были сильно обморожены 3 человека: В.К. Калмыков, С.С. Жук, Н.И. Зуков. Собрались в кучу, пересчитали: все в сборе и живы. Выбрали поводырей 3 человека: Кожахметова, Н.А. Соловьева, П. Свирского. Договорились держаться друг за друга, в сторону не уклоняться и следовать только строго за поводырями. Вот так с горем пополам только к 10 часам вечера мы добрались домой. По телефону сообщили директору Аношкину, что мы добрались, все живы, но обморозились, чем успокоили директора. В поселке все волновались за нас. В поиски послали трактор-кировец, но мы разминулись. В степи мы вроде бы слышали гул трактора, но его не видели, а идти на поиски не решились, так как боялись заблудиться. Потом выяснилось, что трактор застрял недалеко от сторожки бригады совхоза Приозёрный, где трактористы и заночевали. Хорошо, что все обошлось, никто не погиб.
За время моей работы в Шантобе жизнь здесь сильно изменилась. Из землянок люди переселились в щитовые дома. Были построены детсад, ясли, школа, клуб, больница, налажено снабжение населения продовольственными и промышленными товарами. Поселок стал такой родной и уютный, весь в зелени. Жили хорошо, население здесь увеличилось, но мы почти все знали друг друга, и отношения были открытые и уважительные. Заканчивал свою работу карьер, но геологи открыли два новых месторождения около озера. Стали строить двухэтажные брусчатые дома со всеми удобствами. Было налажено регулярное автобусное сообщение с Балкашино и Атбасаром, начал работать аэропорт. Году в 1967-м директор М.А. Аношкин добился выделения земли, и по цехам начали агитировать брать участки под дачи. Сначала народ не очень хотел брать участки, а потом всем так понравилось, и работали на дачах с таким желанием, как будто всю жизнь занимались этим. Я тоже получила участок и работала на нем с удовольствием. Это занятие оказалось полезным и прибыльным. Я до сих пор с удовольствием вспоминаю свою дачку и с удовольствием бы на ней поработала. Но я не только работала на шахте и даче, но также принимала участие в общественных делах коллектива. Было членом товарищеского суда, два срока жители избирали меня депутатом Шантобинского поселкового Совета.
В январе 1968 года мне был присвоен 5 разряд машиниста компрессорной и в мае 1969г. меня перевели на рудник №11. Начальник шахты был Владимир Михайлович Южаков, главным инженером Юрий Иванович Вавилов, затем Леонид Павлович Лучина, главным механиком Валентин Натанович Фанштейн, заместители гл. механика Николай Степанович Сотников, Борис Григорьевич Васильев, Геннадий Беляев, слесарями Михаил Бобков, Владимир Сергеевич Тоболич. В бригаде компрессорщиц работали: я, Антонина Гущина, Лидия Васильевна Бобкова, Зоя Малюгина, Анна Войнцик. К этому времени рудник уже закрыли, люди перешли на рудник и в другие цеха, в поселке шло бурное строительство. Строились пятиэтажные дома, школы, торговый центр, управление. На руднике проходили стволы, помогали карагандинцы. За хорошую работу многих наших руководителей и шахтеров наградили орденами и медалями: М.А. Аношкина, Ю.М. Часовитина, П.Н. Моложенко, Н.А. Соловьева, А.А. Головачева, Н.С. Сейтенов, М.П. Корж, а также большая группа геологов, буровиков и строителей, меня тоже отметили наградой.
На руднике была построена новая компрессорная производительностью машин 100 м3 в минуту. В марте 1972г. мне установили 6 разряд машиниста, и я вскоре стала наставником. У меня проходили 6-месячную практику: Нина Сотникова, Галя Тебенова, Надя Кургашова, Надя Дубейко, Евдокия Бобкова, Лидия Дуоба, Алла Шатурова, Галя Мухина, Лида Порядина, Татьяна Ефремова (Чернышова), Владимир Кох, Ольга Каратаева. Эти кадры совмещали профессии: дежурный подстанции и машинист компрессорной. Начальником компрессорной был Виктор Михайлович Черныш, после которого были В.Ф. Гурков и бывший слесарь по автоматике незаменимый Иван Алексеевич Анисимов. Слесарями работали Иван Семенович Карпов, Валерий Маркелов, Виктор Сергеевич Сергеев, Николай Тимофеевич Глотов.
Поменялось и руководство рудника: В.М. Южаков возглавил рудоуправление, а на должность начальника рудника №11 был утвержден Владимир Леонидович Букин, главным механиком рудника был Анатолий Федорович Тюменцев.
На руднике я проработала почти 20 лет и уволилась 31 марта 1989 года в связи с уходом на пенсию по возрасту. На этом закончилась моя трудовая деятельность. Мне долго и самой не верилось, что я на заслуженном отдыхе. По многолетней привычке я каждое утро просыпалась и машинально собиралась идти на работу, никак не могла привыкнуть к роли пенсионерки.
А тем временем в стране шла и развивалась перестройка. Нас она тоже не миновала, производство стало лихорадить, по поселку пошли разные тревожные слухи, люди стали разъезжаться кто куда. После раздумий и колебаний я оформила документы и в 1997 году с семьей выехала в Германию, где сейчас и проживаю в г. Росток. Но меня тянет в Казахстан, я скучаю по Шантобе, по соседям и товарищам – ведь там я начала жить с 1956 года, там родилась и выросла моя дочь, там прошла вся моя сознательная жизнь.
Думаю, что в дела коллектива вложена, пусть небольшая, но также доля и моего труда.
А.И. Пауль.
А.М. Капканщиков,
главный инженер РУ-1
Я родился в октябре 1932 года в небольшом старинном городке Карсун Ульяновской области. Горных работ ни открытых, ни подземных в тех местах отроду не было, но, тем не менее, после окончания Карсунской средней школы меня и двух моих приятелей потянуло на учёбу в Москву на горный факультет института цветных металлов и золота им. М.И. Калинина. После окончания первого курса мне было предложено обучение в группе по отработке месторождений радиоактивных руд. Так еще в институте я попал в систему Министерства среднего машиностроения.
После окончания института в декабре 1955 года приступил к работе горным мастером на урановом руднике в г. Майли-Сай в Киргизии. В дальнейшем последовательно работал начальником участка, главным инженером рудников под началом Сталя Сергеевича Покровского и Владимира Марковича Резникова. На этих рудниках мне довелось осваивать проведение скоростных проходок горных выработок, опробовать варианты систем отработки рудных массивов.
Несколькими годами раньше меня закончил тот же институт и поработал на одном из рудников Майли-Сайского комбината Михаил Антипович Аношкин. С 1960 года он работал директором рудоуправления в посёлке Шантобе. В первой половине 1964 года Аношкин приехал в Майли-Сай за кадрами, где встретился и со мной. Довольно подробно ознакомил меня с положением дел в рудоуправлении, рассказал о посёлке, о людях, о задачах, стоящих перед коллективом рудоуправления. Из его сообщения следовало, что горные работы на месторождениях «Балхашинское» и «Дергачёвское» закончатся через 4-5 лет. В последние годы были организованы геологоразведочные буровые работы на прилегающих к посёлку Шантобе территориях, в результате которых было открыто крупное молибден-урановое месторождение «Восток». Аношкин предложил мне переехать в посёлок Шантобе и приступить к обязанностям главного инженера рудоуправления.
И вот с небольшим чемоданчиком я появился в посёлке Шантобе в июле 1964 года.
Моё детство и юность прошли в Среднем Поволжье. Лес, река, за рекой роскошные луга – что может быть лучше? Свои изюминки и экзотика были и в Киргизии, где я отработал около семи лет, но всегда скучал по природе средней полосы России.
Первым делом я обошел посёлок. Посёлок небольшой, но какой-то лубочный – зеленый, опрятный, чистенький… Приветливые доброжелательные люди.
На следующий день меня познакомили с окружающей природой – пшеничные поля, невдалеке сопка. Особенно мне понравилось озеро в 20 км от посёлка; чистейшая вода, с южной части озеро обрамлено горным массивом, покрытым лесом и кустарником. В дальнейшем мы частенько семьями выезжали на озеро искупаться, позагорать, порыбачить. Здесь я пристрастился к рыбалке, приобрел резиновую лодку, рыбацкие снасти и снаряжение для подводного плавания. Приспособился ловить ершей у мыса Змеиный сачком. Уха получалась отменная.
Михаил Антипович Аношкин был грамотным, опытным инженером, чётко контролировал все производственные дела в рудоуправлении. Своей энергией он заряжал всех на решение, казалось бы второстепенных, бытовых вопросов; у нас у первых появилась теплица, все желающие имели садовые участки, дороги в посёлке активно асфальтировались, посёлок утопал в зелени. Каким-то непонятным образом ему удавалось создать атмосферу энтузиазма; на частых воскресниках радостные лица, смех, песни, шутки как на большом празднике.
С самого начала совместной работы с Аношкиным мы разграничили обязанности; мне достались инженерные вопросы, ведение горных объектов, особенно освоение месторождения «Восток». И так без особых разногласий мы проработали семь лет до моего перевода в управление комбината. Эти годы я с теплотой в душе вспоминаю до сих пор. Очень жёстко стоял вопрос о скорейшем вводе в эксплуатацию богатого месторождения «Восток». Институт «ПромНИИ- проект» срочно выполнил проект отработки месторождения. При тщательном рассмотрении в проекте оказалось много существенных изъянов: не соответствовали современным требованиям схемы механизации поверхностного комплекса откатки, механизации рудничных дворов и стволов №7, №9. Предлагаемые варианты систем отработки слоевым и поэтажным обрушением с использованием скреперных установок не подходили по причине несоответствия горно-техническим условиям, низкой производительности труда. Необходима была серьёзная корректировка проекта отработки месторождения «Восток». На решении этой задачи воспитана целая группа специалистов рудника №11 и рудоуправления 1, которые не только доработали проект института, но и активно способствовали выходу рудника №11 в число передовых не только в пределах комбината, но и отрасли по основным качественным показателям.
В эту группу входили: Ю.М. Часовитин, М.С. Коротин, Г.А. Ведешкин-Рябов, Л.П. Лучина, Ю.И. Вавилов, В.Н. Фанштейн, А.И. Поддубный. В разное время на предприятия Урала, Казахстана и Украины были командированы группы специалистов для изучения передового опыта горных работ. Посещение рудника Бакырчик (Казахстан) позволило ознакомиться с работами по внедрению системы разработки с гибкими металлическими перекрытиями для условий значительного горного давления. Используя этот опыт, мы совместно с институтом горного дела АН Казахстана разработали и внедрили систему разработки с гибкими металлическими перекрытиями для отработки верхней слабоустойчивой части месторождения «Восток».
Ознакомление с опытом рудников Украины позволило значительно изменить проекты оборудования поверхностного комплекса и рудничных дворов, что значительно повысило производительность стволов по выдаче горной массы.
Переход на более производительную буровую и погрузочно-доставочную технику вместо ручных перфораторов и скреперными установками тормозился скудными поступлениями от промышленности. Стараниями главного механика комбината В.Н. Фанштейна был организован выпуск данной техники на РМЗ комбината. Вскоре на руднике №11 работало около 30 погрузочно-доставочных машин и около 15 самоходных буровых установок.
Поучительна эпопея вскрытия месторождения «Восток» разведочным стволом. Не успели буровики пробурить первые скважины с наличием богатой руды, как начальство подняло огромный ажиотаж – скорее заложить разведочный ствол, чтобы вскрыть руду. Понятно, что проходить и оформлять капитальные стволы история долгая, поэтому сказано – сделано. Мы в темпе заложили разведочный ствол с деревянным креплением, прошли около 10 пог.м. Ствол начало интенсивно давить. Слава богу, обошлось без жертв, хотя главному инженеру рудоуправления чуть не сняли голову. На всю жизнь запомнил как глупо и вредно стараться угодить начальству. Хотя, справедливости ради скажу, что добраться побыстрее до руды нам хотелось даже больше, чем начальству всех чинов.
Добраться до руды месторождения «Восток» и «Звездное» мы решили с помощью скоростной проходки от ствола №5. А для проходки капитальных стволов №7 и №9 были приглашены проходчики Карагандинского треста «Шахтспецстрой». Стволы проходили с применением методов заморозки и цементации.
Я имел небольшой опыт организации скоростной проходки горных выработок, тем не менее, мы с бригадиром В.А. Псаломовым посетили Джезказганский комбинат, где был богатый опыт проведения скоростных проходок. Кое-что из их опыта взяли на вооружение.
Проходческая бригада, руководимая В.А. Псаломовым, включала 26 проходчиков и состояла из 5 звеньев по 5 человек в каждом. Обслуживающий персонал – взрывники, машинисты электровоза и слесаря закреплялись за звеньями. Со всеми членами бригады были проведены занятия по организации и выполнению отдельных операций. Оборудование использовали только имеющееся в рудоуправлении. За месяц было пройдено 301 пог.м квершлага. Вскоре эта же бригада обеспечила проходку 456 пог.м квершлага.
Ко дню 50-летия Советского государства бригада проходчиков прошла 3004 пог.м выработки за 9 месяцев 1967 года. Среднемесячная скорость составила 333,8 пог.м при максимальной 579 пог.м. Возглавлял бригаду А.А. Поворов, звеньевые - С.С. Жук, В.А. Войцеховский, В.И. Ященко, Д.Д. Жуков, А.С. Шульц, А.М. Идрисов. Руководили проведением скоростной проходки: начальник рудника Ю.М. Часовитин, начальник участка М.А. Колесников, помощники начальника участка М.П. Макаров, И.И. Жаренков, горные мастера Н.С. Беликов, А.В. Ершов, Д.А. Лаптев, Н.Д. Шишков, В.Н. Сухинин, маркшейр С.В. Чащин, механик участка В.Н. Смолин. Работали на скоростной проходке с азартом, огоньком. Забыли о спиртном, шутили – спали отдельно от жён, все силы – в дело. Это была школа, которая воспитала многих горняков, механиков, взрывников.
Коллектив, осуществивший строительство и освоение месторождения «Восток», по сути, совершил трудовой подвиг. За трудовые заслуги орденом Ленина награждены М.П. Корж, А.А. Головачёв, Н. Сейтенов. Звания лауреата Государственной премии удостоены: М.А. Аношкин, Г.А. Ведешкин-Рябов, Ю.М. Часовитин, Г.Т. Павич, А.В. Ершов.
Многие трудящиеся рудоуправления удостоены правительственных наград.
Как говорится, не хлебом единым. Жители посёлка не только хорошо трудились, но и отдыхать умели. Театров и других увеселительных учреждений в посёлке не было, но жизнь кипела. С удовольствием мы ходили на воскресники, демонстрации, различные культурно-массовые мероприятия, выезды на природу – на озеро, в лес по грибы.
Вскоре по приезду в Шантобе, мы познакомились с Генрихом Александ- ровичем Ведешкиным и его женой Изабеллой Сергеевной, которые стали нашими хорошими друзьями. Вскоре к нам присоединилась супружеская пара Евгений Трофимович Дюхин с женой Татьяной Никаноровной, затем супружеская пара Кухаревых, Фанштейны. С Михаилом Антиповичем Аношкиным и его женой Зинаидой Васильевной мы дружили с самого появления в посёлке: и дома у нас были рядом, и садовые участки. Ездили по грибы, купались и рыбачили на озере, организовывали пикники на природе, вместе отмечали праздники.
Далеко за пределами поселка, в районе и в Степногорске население знало хор народной песни, в котором участвовало много пенсионеров предприятия. Очень хорошо, с выдумкой работала столовая посёлка под руководством Валентины Трусенко. О качестве всего, что там изготовлялось, говорит тот факт, что за свою работу она награждена орденом Ленина. Годы жизни и работы в Шантобе оставили у многих в сердцах светлые и добрые воспоминания.
Сейчас на смену тем, кто работал и прославлял своим трудом рудоуправление 1 пришли их дети и, хотя жизнь стала иной, они достойны своих родителей. Сын Валентина Натановича Файнштейна – Константин Валентинович стал доктором медицинских наук, возглавляет 6 клиническую больницу в Москве – центральную клинику бывшего Министерства среднего машиностроения. К нему в любой момент обращаются те, кто работал в рудоуправлении № 1. Чуткий, отзывчивый, внимательный сын и отец, он пользуется большим авторитетом и уважением тех, кто его знает.
Судьба разбросала всех в разные места; дочь М.А. Аношкина – врач, работает в Москве, дети Г.А. Ведешкина заняты бизнесом в Казахстане, дети Евгения Трофимовича Дюхина работают на Урале. Так что шантобинцы воспитали себе достойную смену.
;
Л.П. Лучина,
директор рудоуправления №1
Лучина Леонид Павлович родился 29.06.1941 г. в поселке Ис (Свердловской области). Окончил Исовский геологоразведочный техникум (1959г.), горный факультет Свердловского горного института по специальности «Разработка месторождений полезных ископаемых» (1968, горный инженер) и Московский институт народного хозяйства им. Плеханова по специальности «Организатор планирования промышленного производства» (1982). Специалист в области обработки месторождений урана и организации производства. Трудовой путь начал электрослесарем шахты треста «Вахрушевуголь» в г. Карпинске (1959). Служил в СА (1960-1963). С 1968 по 1995 г. работал в Целинном горно-химическом комбинате (Казахская ССР) Министерства среднего машиностроения СССР: горный мастер, заместитель и начальник горного участка Рудника №11, начальник Рудника №11, главный инженер рудоуправления №3 (1983-1986), директор Рудоуправления №1 (1986-1988), директор Целинного горно-химического комбината, генеральный директор, президент Государственной холдинговой компании «Целинный горно-химический комбинат» в г. Степногорске (Казахстан, 1988-1995).
С 1996 г. – коммерческий директор экспериментального опытного производства Уральской государственной горно-геологической академии, заместитель проректора, проректор по административно-хозяйственной работе. Под его руководством и при его участии проведено совершенствование существующих и создание новых технологий добычи руд, внедрение самоходной буровой и погрузо-разгрузочной техники, механизация и автоматизация производственных процессов, реконструкция горнодобывающего и перерабатывающего комплексов; успешно решалось освоение новых месторождений полиметаллических руд и технических алмазов, создание безотходных, экологически чистых производств при утилизации отходов.
Активно участвовал в практическом осуществлении программы «Золото Казахстана». Автор более 50 рационализаторских предложений и изобретений с большим экономическим эффектом, большого числа публикаций в специализированных журналах и сборниках. Один из авторов монографии «Извлечение металлов из замагазинированной руды в блоках подземного и штабелях кучного выщелачивания (Целиноград, 1992). Премия Совета Министров Казахской ССР (1989). Награждён медалями СССР и ведомственными знаками отличия: «Шахтерская слава» трёх степеней», «50 лет атомной промышленности».
Август 1968 года. Самолет ЦГХК приземляется в посёлке Шантобе Рудоуправление №1. Молодой специалист, после окончания Свердловского горного института, полный надежд и профессиональных амбиций, прибыл на место своей дальнейшей трудовой деятельности. За плечами - Исовской геолого-разведочный техникум, служба в рядах Советской Армии, учёба в горном институте, два года работы на горных предприятиях.
В то время в структуру рудоуправления входили: рудник 10 – где дорабатывались запасы месторождений Дергачевское и Ольгинское на берегу оз. Жагсы-Янгистау, («шахта 4-8» и «штольня»), где работали бригады одного проходческого забоя, 3-х очистных блоков и очистной участок на Ольгинском месторождении со всеми необходимыми вспомогательными службами. Начальником рудника был П.Н. Моложенко, главным инженером В.Г. Гарифуллин, начальники участков В.И. Аношкин и В.К. Калмыков.
Работали в две смены, людей из посёлка доставляли на автобусах. На руднике была столовая и общежитие, где зимой, на случай непогоды, можно было нормально ее пережить. Зимой бураны задували так, что по 2–3 дня ни о какой возможности доставки людей или транспортировки добытой руды в посёлок не могло быть и речи. В то время грейдера на озеро не было.
Вот на рудник № 10 я и был направлен в качестве горного мастера. Если в первую смену на площадке было все руководство рудника, то во вторую смену горный мастер был «царь и бог». Он отвечал за нормальную работу всего рудника.
Коллектив принял меня нормально, я быстро нашёл общий язык с бригадирами, проходчиками, горнорабочими. Запомнил и называл опытных горняков только по имени и отчеству, привлекал их к выполнению взрывных работ, осмотрам забоев и допуску рабочих после взрывов к составлению месячных бригадных планов, набору объёмов работ, задачам по росту производительности труда рабочего бригады. Всячески старался подчеркнуть и повысить их профессиональный авторитет. Подобную практику я продолжил в дальнейшем и в других подразделениях - это давало мне возможность всегда находить поддержку рабочих при решении вопросов в нестандартных ситуациях.
На 10–й шахте я встретился с бригадирами проходческих и очистных бригад П.А. Помыткиным, В.А. Татаркиным, В.И. Колотвиным, М.В. Евсеевым, В.И. Голубенко, Г.В. Ена, взрывниками Г.Е. Соляновым, И.Ф. Афанасьевым, В. Синяком, с будущим лауреатом Госпремии Г.Т. Павичем, работавшим стволовым на стволе №8.
На меня, как на молодого специалиста, сразу навалилась куча общественных обязанностей: политучёба коммунистов по программе парткома, курсы повышения квалификаций с забойной группой, организация проведения различных субботников и мероприятий общественного характера.
Через год рудник 10 был закрыт, и меня перевели на шахту 5, где завершалось строительство стволов шахты 7–9 и подземных сооружений будущего рудника по отработке крупнейшего месторождения «Восток». Пос. Шантобе был небольшой, благоустройства практически не было - асфальт только по ул. Ленина, от хлебопекарни до клуба = 100 м. Но жизнь в посёлке кипела во всех своих проявлениях.
В структуре рудоуправления работали службы, которые обеспечивали работу основных и строительных подразделений, нормальную жизнь поселка.
Директором РУ был Михаил Антипович Аношкин, главным инженером Александр Михайлович Капканщиков, секретарем парткома Юрий Петрович Морозов, председателем профкома, после закрытия 10 рудника, стал Петр Николаевич Моложенко. Все они всегда интересовались жизнью и бытом своих подчинённых, старались помочь в решении каких-то сложных бытовых и производственных вопросов.
Всегда с благодарностью вспоминаю П.Н. Моложенко. Ещё работая на руднике № 10, я после института в демисезонном пальто и полуботинках ехал зимой на автобусе на работу. Пётр Николаевич спрашивает, что это я так легко одет? Я сказал, что у меня пока ничего больше нет, он тут же дал задание Шуре Усиковой (нашей «хозяйке» на руднике), чтобы она выписала мне полушубок и валенки. Всё было исполнено в тот же день. Прошло 40 лет. Этот полушубок и сейчас висит у меня в гараже, и когда я в нём езжу на рыбалку, всегда вспоминаю этот эпизод.
М.А. Аношкин трижды приглашал меня в кабинет, когда сдавались жилые дома и мне никак не получалось выделить квартиру, т.к. была необходимость распределять квартиры другим, у которых условия проживания были ещё хуже. А Ю.П. Морозов лично ездил и смотрел, в каких условиях жили эти люди. Я и тогда соглашался с их доводами и, сейчас, у меня не было ни малейшей обиды, когда в очередной раз моя очередь отодвигалась назад. Он всегда помнил о своих обещаниях и не ждал, когда ему о них напомнят.
Рудник готовился к сдаче в эксплуатацию. Вместе с ним обустраивался и посёлок, строились жилые дома, вначале 2-х этажные по ул. Октябрьской, затем началось строительство микрорайона, школы им. Комарова, клуба «Горняк», здания рудоуправления, администрации посёлка, магазины. Асфальтировались и благоустраивались улицы и площадки. Очень много работ организовывалось на общественных началах. Назначался руководитель из специалистов, который вёл и отвечал за эти работы. Одним из таких бессменных руководителей был лауреат Госпремии Юрий Михайлович Часовитин, бывший начальник геологоразведочной партии (ГРП). Так в начале 70–х годов изготовили и установили телевизионную вышку-ретранслятор, с аппаратурой, дающей возможность принимать передачи центрального телевидения; отсыпан грейдер и заасфальтирована дорога от посёлка до озера; построены теплицы , где появились ранние огурцы и помидоры. Объёмы урожая достигали таких размеров, что наши овощи продавались далеко за пределами поселка.
Все эти работы, в том числе и по благоустройству посёлка, были действительно всенародным делом. Организовывались субботники по зачистке посёлка весной, по озеленению – осенью. Каждый житель поселка наработал на них не одну сотню часов. Мы ежегодно высаживали до 30 тысяч деревьев и кустарников.
Не отставали от старших комсомольцы и молодёжь. Руководил комсомольской организацией в то время Федор Сердюков, человек очень активной жизненной позиции, с массой предложений по проведению различных мероприятий, организации спортивных соревнований и различных конкурсов, охотник, рыбак, Все начиналось в первичных структурных подразделениях, а далее определяли победителей на уровне рудоуправления, с последующим их награждением. Такая форма организации различных мероприятий вошла в традицию и ещё долго использовалась руководством и общественностью в дальнейшем. Были построены танцплощадка, корт, большой спортивный комплекс с игровыми площадками, плавательным бассейном и сауной, молодежный клуб.
Основной производственной единицей рудоуправления был рудник №11. Руководил рудником Владимир Михайлович Южаков, главным инженером был Юрий Иванович Вавилов. Рудник был сдан в эксплуатацию, и начался поиск новых технологических схем по разработке и внедрению высокопроизводительных систем по отработке рудных тел, разработке мероприятий по повышению производительности труда на буровзрывных, очистных и проходческих работах, на проходке горизонтальных горных выработок и рудоспусков, механизации вспомогательных работ, внедрению новой техники на отгрузке и доставке горной массы, проходке восстающих выработок. Жизнь требовала новых взглядов и новых подходов на весь процесс горного производства.
Чтобы выполнять задания по росту производительности труда, нужно было в корне менять подготовку и системы разработки, внедрять новую технику на всех видах горных работ, готовить специалистов по управлению этой техникой. Специфика нашего сырья требовала ещё при внедрении новых систем не терять показатели качества выдаваемой руды. Поэтому наряду с внедрением погрузо-доставочной техники (машины ЛБ, МПДН) много было сделано по поиску и внедрению вариантов различных перекрытий между добываемой рудой и обрушенными вмещающими породами.
Большие работы проводились по выщелачиванию металла из забалансовых отвалов на поверхности и под землей в обрушенном (взорванном) массиве. Руководили этими работами специалисты технологи – В.Т. Воронков, С.А. Надеин с участием работников физико-химической лаборатории (ФХЛ) под руководством В.С. Зоновой, Т.А. Лучина, Л.Н. Ивановой. Начальниками участков в то время работали: М.П. Макаров, Н.Т. Цой, А.В. Ершов, Ю.М. Часовитин, участком ВШТ руководил В.П. Иванов.
Вопрос повышения производительности труда стоял так остро, что ни одного дня на участках не обходилось без обсуждения причин срыва производственного процесса и устранения этих причин. На каждом участке были разработаны нормативы производственных показателей и их оценка для каждой бригады в зависимости от горно-геологических условий места работы. Большое развитие в то время получил бригадный подряд на всех видах горных работ.
Была разработана нормативная база для расчёта заработной платы членов бригады от достигнутой производительности труда. Все бригады участвовали в соревновании, по показателям месяца, квартала, определялись победители с выплатой премий и награждением почётными грамотами. Большую организаторскую работу в этом направлении проводили партбюро рудника и профком, руководили которыми А.С. Каменный и Е.А. Безмельников. Кроме того, на руднике большую практику получили такие направления, как проведение конкурсов на «Звание лучший по профессии».
На выходные дни определялись забои на очистных работах и проходке выработок, выводились скомплектованные по желанию звенья, обеспечивались всем необходимым, в том числе и взрывниками, отгрузкой и точным хронометражом наблюдателями из ИТР, выполняли все виды работ проходческого или забойного цикла. Затем определялись победители: «Лучший бурильщик», «Лучший крепильщик», «Лучший ГРОЗ», «Лучший проходчик», «Лучший машинист ПДМ», и «Лучший взрывник».
Каждый победитель получал хорошую, по тем временам, премию от 25 рублей до 100 рублей, в зависимости от занятого места. Разработкой положений, методик соревнований и конкурсов, вместе с Е.А. Безмельниковым и начальниками участков, занимался начальник ПТО Н.П. Вильховой.
На участке ВШТ вводили автоматизированные обменные комплексы, как под землей, так и на поверхности, перешли на новые более мощные электровозы широкой колеи. Разрабатывали методики и проводили различные школы, в то числе и отраслевые по проведению осмотров подъёмных установок в течение двух выходных дней и многое другое. Понятно, что весь комплекс работ проводился под руководством и непосредственным участием инженерно-технических работников, общественных организаций и рабочих рудника. Наш девиз в то время остался на всю жизнь – «На гора с чувством выполненного долга». Большой вклад в повышение эффективности производства внесла механическая служба рудника под руководством главного механика рудника В.Н. Фанштейна, а после него Б.А. Паньшина.
Проводились разработка и внедрение вибролюков и вибропитателей на выпуске горной массы из восстающих и рудоспусков; внедрение и эксплуатация универсальных грузолюдских подъёмников между горизонтами; внедрение буровых кареток на проходке выработок (СБКН-2с и СБКН-2п); разработка и внедрение буровых установок на бурении вертикальных буровых скважин ; 60 мм на очистных работах; проходка восстающих и рудоспусков комплексами 1КВ и 2КВ; внедрение гидроперфораторов, бутобоев на разбивке негабаритов, дизельных и электрических погрузочно-транспортных машин и др. Все эти работы проводились с обязательным участием службы главного геолога С.И. Дарвина; главного геофизика А.Д. Борисова; главного маркшейдера А.В. Шептякова.
«Закопёрщиком» разработки и внедрения этих направлений был главный инженер Рудоуправления А.М. Капканщиков, руководитель с большой буквы, очень технически грамотный специалист, с большими организаторскими способностями. На руднике часто вспоминали его неординарные решения при проходке ствола № 5. В случае необходимости он не боялся брать ответственность на себя.
Вспоминаю Э.Г. Пэрна, В.Г. Косоногова, А.И. Поддубного, с участием которых прорабатывались основные мероприятия на руднике. И результаты не заставили себя ждать. По итогам 9-й пятилетки производительность труда рабочих по руднику повысилась в 2,6 раза. За 9,10 и 11-ю пятилетки коллектив неоднократно занимал призовые места в социалистическом соревновании по комбинату и отрасли. Многие ИТР и трудящиеся рудника были награждены правительственными наградами, получили звания лауреатов Государственной премии; премии Совета Министров Казахской ССР; отмечены знаками «Шахтёрской славы», «Почётный и заслуженный горняк Казахской ССР». Это бригадиры М.П. Корж, Н. Сейтенов, А.Н. Панченко, Г.Т. Павич, В.Ф. Мосиенко, П.А. Помыткин, И.В. Саханов, А.К. Сулимов, Ф. Трачук, Р.А. Бутокин и многие другие.
Рудоуправление получило в комбинате неофициальные названия «Кузнеца кадров» и «Полигон по испытанию новой техники». Многие наши специалисты переводились в другие рудоуправления и управление комбината на руководящие должности: А.М. Капканщиков, Ю.П. Морозов, В.Н. Фанштейн, Г.А. Ведешкин, Ю.И. Вавилов, В.Т. Никулин, В.М. Бейербах, М.С. Койшибаев, А.В. Ершов, Г.А. Касенов, Г.А. Кряжев, А.И. Шкаровский, В.Л. Букин и другие. Школа, которую я прошёл в Рудоуправлении, дала возможность успешно работать на уровне руководства рудоуправления и комбината.
Я всю свою жизнь благодарен тем людям, с которыми мне пришлось тогда встречаться и вместе работать.
Л.П. Лучина
В.Н. Фанштейн,
главный механик рудника №11
В августе 1966 года, после окончания Сибирского металлургического института в Новокузнецке, я, Валентин Натанович Фанштейн, и моя жена, Любовь Николаевна, выпускница того же института, были направлены в Казахстан, посёлок Шантобе, п/я М-5703, рудоуправления №1 Целинного горно-химического комбината. Здесь предстоял большой объём горно-капитальных работ, связанных с добычей урана.
Я, честно говоря, как-то волновался: что там нас ожидает? Ведь я уже глава семьи. Какие там условия жизни, что за предприятие, какой коллектив подобрался, где придётся работать? По приезде на место все сомнения отпали. Посёлок небольшой, но чистый, зелёный, содержался в порядке. Шло бурное строительство рудника и всей инфраструктуры, жилищное строительство. Естественно, что на новом месте встретились трудности бытового плана. Ну а где их нет? Потихоньку пережили.
Вместе с нами в Шантобе с женой и 4-летним сыном был направлен мой однокурсник Виктор Васильевич Казанцев. Его оформили на должность механика шахты №5 на Озере, где он проработал до 1968 года. Встретили нас хорошо. Коллектив оказался в основном молодой, энергичный, ребята простые, общительные.
Моей жене предложили должность мастера в строительно-монтажном управлении, а меня назначили начальником участка №2 горно-капитальных работ на крупном руднике №11, строительство которого начиналось в тот период. В августе месяце 1966 года были забиты колья на месте будущих капитальных стволов № 7 и № 9.
На первом этапе в мои обязанности входил монтаж и обслуживание объектов, обеспечивающих проходку стволов, временные котельные, компрессорные, монтаж проходческих копров, лебедок, подъёмных машин и т.д.).
Были сложности с кадрами. К работам на поверхностном комплексе кроме вольнонаёмных специалистов были привлечены бригады из спец. контингента (заключенные). На работе быстро со всеми перезнакомились, через месяц – другой все стали друзьями – товарищами и создавалось такое впечатление, что мы тут жили постоянно.
Одновременно с проходкой стволов №7 и №9 через геологоразведочный ствол № 5 в 1968 году началась проходка капитальных выработок и рудничных дворов будущего рудника. Осложнялись работы тем, что над основным месторождением находился «плывун» - сильно обводненный слой песка и глины. По этой причине стволы проходили люди из Караганды, из особого подразделения «Спецшахтопроходка», которая имела мощную техническую базу, опытные кадры для ведения работ в сложных горно-геологических условиях. Чтобы пройти через плывун, порода замораживалась, стволы в этой части крепились чугунными тюбингами. Стыки «чеканили» свинцом. Руководил проходкой Дмитрий Алексеевич Холлов. Были проблемы с комплектацией оборудования и электроэнергией, поджимали сроки, не хватало времени, а в сутках было только 24 часа. Но мы не падали духом, жили работой, жили заботами и были уверены, что своего добьемся.
В 1968 году меня назначили главным механиком рудника №11. Главным механиком Рудоуправления №1 руководил опытный специалист Анатолий Иванович Поддубный. За координацию и практически за руководство всеми работами по строительству рудника №11 отвечал главный инженер РУ № 1 Александр Михайлович Капканщиков, впоследствии - главный инженер комбината.
На первом этапе проводилась сложнейшая работа по осушению месторождения. Десятки скважин было пробурено с поверхности. Через них погружными насосами откачивалась вода. Под землей были пройдены дренажные выработки, из которых в рудное месторождение бурились скважины, и через игольчатые фильтры принималась вода в шахту. Приток воды в этот период составлял порядка 1850 м3 в час. Чтобы справиться с ним и обеспечить строительство подземной части рудника, было смонтировано 5 временных насосных станций.
Ситуация значительно осложнялась тем, что одновременно с подготовкой подземной части рудника велись и очистные работы, и добыча руды. За это с руководства рудника и рудоуправления спрашивали не меньше, а скорее больше, чем за строительство. Нагрузка на всех специалистов была запредельная.
С 1968 года начальником рудника был назначен опытный горняк Владимир Михайлович Южаков (с 1974 года он стал директором РУ № 1), а главным инженером рудника № 11 с 1968 года был Юрий Иванович Вавилов, очень энергичный инженер (с 1974 года начальник рудника).
По завершению проходки стволов, в 1971 году были смонтированы капитальные копры и подъёмные машины. В 1971-72 годах шёл монтаж механизмов в руддворах, завершились оснащение стволов (кабельные сети, трубопроводы, водоотвод) и монтаж поверхностного комплекса обмена вагонеток. Все эти виды работы были проведены в короткие сроки. Поверхностный комплекс обмена вагонеток был полностью автоматизирован. В то время он был образцовым в отрасли, а автоматизированный подземный руддвор был вообще единственным в отрасли.
Большой вклад в это внесли главный механик комбината Виктор Иванович Миненков (с 1977 года - главный механик первого управления министерства) и группа инженеров центральной лаборатории КИПиА комбината во главе с Владимиром Ивановичем Бараном.
Все это было сделано благодаря специалистам рудоуправления и рудника, которые трудились поистине самоотверженно. Считаю своим долгом отметить: бригаду монтажников: Ивана Ильича Белимова, Василия Михайловича Еремкина, Михаила Сергеевича Бобкова, бригадира электриков Федора Антоновича Сорокина, Механиков подъемов Александра Ивановича Жданкова, Александра Петровича Зверева, механиков участков Николая Степановича Сотникова, Зайнетдина Закиевича Исмагилова, Бориса Анатольевича Паньшина (с 1985 года главный механик рудника), Алексея Леонидовича Бухтиярова и других К сожалению, память сохраняет не всех.
Большой вклад в строительство рудника, в автоматизацию компрессорной, гл. вентиляционной установки, водоотливов и т.д., внёс коллектив КИПиА рудоуправления, в тот период нач. лаборатории был Николай Яковлевич Карымов (с 1977 года гл. механик рудника). На территории рудника был построен прекрасный механический цех. В нём производили ремонт горно-шахтного оборудования и изготовление нестандартного оборудования. Начальником цеха долгое время работал Владимир Федорович Чертан.
В 1972 году Рудник № 11 был принят в эксплуатацию.
Одновременно со строительством рудника шло освоение новых технологий добычи, к которым была причастна механическая служба рудника:
- Гибкие металлические перекрытия. На поверхности из металлической полосы 40х4 готовились «полотна» с ячейкой 30х30 см. Рулонами опускались в шахту, там сваривались. Ими отделялась обрушенное пространство от рабочего, под их защитой более безопасно велись очистные работы;
- В 1972 году был введён в эксплуатацию подземный блок выщелачивания, там же смонтировано оборудование по сорбции и регенерации. На поверхность выдавалась практически готовая продукция, которая на ГМЗ подвергалась только прокалке.
- На проходческих и очистных работах первыми в отрасли стали применять погрузочно-доставочные машины на пневмоходу LВ-125 (производства ГДР) и отечественные МПДН-1 м. Выпуск этих машин был освоен на РМЗ ЦГХК.
- На бурении впервые в нашей отрасли применили гидравлические буровые каретки с гидроперфораторами, для производства которых на РМЗ ЦГХК был построен специальный цех.
Говоря о специалистах РУ №1, нельзя не вспомнить Виталия Сергеевича Власенко. Он начал он работать инженером в отделе главного механика рудоуправления, а затем стал главным механиком РУ №1. Это был очень одарённый специалист и организатор. В трудные годы перестройки под его руководством был создан цех, в котором осваивались новые технологии и новые виды продукции. В нём было налажено плазменное напыление труб различных диаметров, что позволяло в 2-3 раза продлить срок их службы. Из таких труб ; 273 мм проложен водовод (18 км) от озера до поселка, по стволу № 9 проложены воздуховоды ; 325 мм. В период конверсии цех организовал производство самых современных по тому времени спортивных тренажёров. Под непосредственным руководством Виталия Сергеевича в Шантобе был построен спортивный комплекс с полноценными спортивным залом и плавательным бассейном. Очень жаль, что он рано ушёл из жизни. В знак признания его заслуг благодарные жители Шантобе назвали построенный им спортивный комплекс именем В.С. Власенко.
В 1977 году меня перевели главным механиком комбината, а с 1990 года назначили заместителем гендиректора по машиностроению. В этот период мне часто приходилось по работе бывать в Шантобе, и каждый раз приятно было видеть, что первое рудоуправление продолжало быть первым во всём. Чудесный благоустроенный посёлок. На руднике появилась современная обогатительная фабрика, комплекс ствола № 10, крупный промышленный объект кучного выщелачивания и т.д.
Прошло много лет, но мы с женой с удовольствием вспоминаем годы нашей молодости. Их просто нельзя представить без РУ №1, рудника №11, поселка Шантобе!
;
Б.А. Паньшин,
главный механик рудника №11
Я родился в 1937 году в селе Ново-Паньшино Свердловской области. После школы два года работал на производстве столяром, потом был призван в армию.
Отслужив 4 года на Тихоокеанском флоте, я вернулся на Урал, окончил Свердловский горный институт по специальности горный инженер-электромеханик. Отработал 3 года на золотодобывающей шахте в Невьянске Свердловской области.
В 1971 году под влиянием друзей и в стремлении к интересной жизни и работе на более современной по тому времени шахте, я приехал в Шантобе. В рудоуправлении встретили радушно. Первое впечатление от приема в отделе кадров осталось хорошим. Направили меня на шахту № 5 электромехаником нового добычного участка №3. Места благодатные, простор, озеро в 15 км, шахта, вновь строящийся рудник № 11. Всё пришлось по душе. Жили в общежитии на ул. Западная, 81. Приезжали люди разные, знакомились. Большинство пришлись ко двору, но некоторые покинули посёлок. Выпивох и прогульщиков отсеивали. Снабжение оборудованием было поставлено неплохо, но приходилось и на других участках заимствовать то скреперную лебедку, то пускатель, то кабель. Механики участков делились, кто чем может. Постепенно участок укомплектовался кадрами.
Оборудование было знакомо по прежней работе. Скреперная лебедка, перфоратор на пневмоподдержке, телескопный перфоратор. Вертикальные выработки проходились ручным способом и полком (?) КПВ с буровзрывными работами. Работа напряжённая, сопряжена с опасностями, но люди, как мне вспоминается, относились к ней очень добросовестно. Полок (?) КПВ освоили Виктор Верясов, Петр Андреевич Помыткин, Петр Иванович Эпп и другие. Пришлось и мне изучить полок КПВ. (?)
В рудоуправлении сконцентрировались хорошие специалисты, с которыми пришлось работать. Главный механик рудоуправления А.И. Поддубный трудился на этом поприще почти с самого начала становления рудоуправления. Огромную помощь в наладке всего электромеханического оборудования оказывали работники КИПиА рудоуправления. Технически грамотные они могли решать любую поставленную перед ними задачу. А.Р. Лило, В.Ф. Никитин и др. в любое время отзывались прийти на помощь персоналу рудника в наладке оборудования.
Но работа есть работа. Были и выговоры, и благодарности, и приколы, проверка на прочность. Постепенно познал людей, отношения и, как мне кажется, вписался.
Когда мне выделили двухкомнатную квартиру в новой пятиэтажке, я поехал на Урал за семьей. Жена была в восторге от всего нового. Посёлок понравился чистотой, зелёными насаждениями. Пока дети были маленькими (сыну 4 года, дочери 1 год), она работала в детском садике, а в дальнейшем - в медсанчасти. Дети выросли. Сын окончил Свердловский горный институт. Многие ребята, выросшие в горном поселке, шли в горный институт. После окончания института сын работал в рудоуправлении № 3.
Вскоре приобрели дачу. Работали все с любовью. Сколько радости у всех было от поездки на дачу. Воды достаточно, солнца тоже. Помидоры вызревали на корню и арбузики тоже. Вишня, яблоки, груши, смородина, малина – все радовало. В пятницу собирали ягоды, ехали на озеро с ночёвкой на рыбалку. Окунь клевал хоть на 2-3 крючка одновременно, Купание, костер.
Часто отдыхали на «Третьем колене» с друзьями и их семьями. В Воскресенье едем на дачу, а малина опять красная. Дети в голос: «Опять назрела», но собирали.
Хоть я и не охотник, но однажды Леонид Павлович Лучина прихватил меня на уток под Атбасар. Приехали позже всех. Ребята уже настреляли. Меня, как вновь появившегося, принудили готовить кондёр. Уток надо почистить, ну я с прилежанием взялся за дело. Щипаю перья. Борис Иванович Демченко со смехом и руганью бросился на меня, выхватил утку и снял с неё шкуру вместе с перьями: «Это же надо, не может почистить толком». Кое-как приготовил, выпили и на вечернюю зорьку. Дали мне ружье, лодку резиновую и указали, где ждать уток. А до того я так стрелял на берегу, что плечо заболело. Думаю, хоть бы утки на меня не прилетели, так стрелять не хотелось, да и из лодки боялся вывалиться. Не прилетели.
Поехали мы как-то с тестем по грибы. Заехали в небольшой лесок. Кривые березы, просматривается он во все стороны. А грибов белых так много, что тесть воскликнул: «Я за всю жизнь на Урале столько грибов не видел!»
В 1973 году началось перевооружение оборудования на горных работах. Появились колонки ЛКР (?) взамен пневмоподдержек для бурения шпуров перфораторами. Пневмоподдержки не исключали контакта человека с вибратором, а колонки ЛКР позволили этого избежать. Забойщики некоторое время не могли перестроиться. По привычке ещё помогали подаче на забой. Не могут просто стоять, кажется, что медленно бурится. Привыкли и к колонкам ЛКР. Пневмоподдержки применялись на одиночных шпурах (заземление, подвеска кабеля и т.п.).
Потом на очистные работы начали поступать погрузочно-доставочные машины ЛБ-125/1000 (ГДР) и отечественные МПДН-1. Пришлось всем переучиваться. Проводили курсы обучения машинистов. Горные выработки пришлось увеличивать в сечении, проходить наклонные съезды для доставки машин на очистные работы, для улучшения вентиляции. Внедряли погрузочно-доставочную машину ПР-2 с дизельным приводом. Не получилось. Не смогли преодолеть предельнодопустимые концентрации газов.
Для проходки вертикальных выработок внедрили комбайн 2-КВ. Комбайн позволил вести горные работы без присутствия людей в опасной зоне. Вместе с внедрением техники росло и мастерство персонала. Учились сами, проводили обучение новичков.
Интересно и напряжённо было работать под руководством главного механика рудника В.Н. Фанштейна. Вникая во все тонкости работы техники, он требовал вести документацию о каждой поломке и принимал соответствующее решение. Да и персонал к этому относился ответственно.
Последние годы работал я начальником участка внутришахтного транспорта. Хозяйство большое: три ствола, отвал горных пород, выдачной комплекс, руддворы и обходные выработки, подвижной состав и более ста человек подчинённых разных профессий. Машинисты подъёмных установок, электровозов, стволовые, электромеханические группы. Со всеми приходилось контактировать. В памяти осталось много тёплых воспоминаний о сослуживцах. Механик комплексов Илья Васильевич Фёдоров приехал из Степногорска, под его руководством были отлажены все механизмы комплексов выдачи и приема горной массы. Грамотный сплочённый состав обслуживающего персонала у него получился: Анатолий Семёнович Сухарев, Геннадий Русинов, Александр Иванович Маханьков – на все руки мастера. Очень надежные работники.
Машинисты подъёмов Валентина Бакань, София Синяк вызывали уважение к ним и их профессии. Четыреста вагонов в смену - очень напряжённая работа. Однажды упрекнул одну машинистку, что не выполнила программу по выдаче. А она в ответ: «Знаете, как в ночную смену трудно, к утру не только барабаны крутятся, но и стены начинают крутиться». Да, это было так. И мне стало неловко перед ней.
Когда я был главным механиком рудника, мы проводили показательную ревизию подъёмной установки. Инициатива исходила от главного механика Валентина Натановича Фанштейна. В подготовке к ревизии много пришлось готовиться. Механик подъемов Петр Михайлович Зверев, слесарь Владимир Петрович Черняк, работники КИПиА Александр Лилло, Владимир Никитин и другие готовили аппаратуру, инструмент. Прорабатывали до мелочей все операции. Представители съехались с предприятий всего Главного управления, набралось около 20 человек. Ревизия прошла успешно, все наглядно убедились, что её можно провести за два выходных дня, в то время как на других предприятиях ревизии проводились поэтапно, по отдельным узлам и растягивались на месяц и более. Наш опыт коллегам пригодился, и они использовали его.
После окончания сборов всех гостей пригласили на озеро, где на костре варилась уха, жарилась рыба, а на скатерти были соответствующие напитки. Всё это сделало встречу сердечной и непринуждённой. За обедом шёл оживленный разговор и обмен мнениями о жизни и горняцких делах вперемешку с анекдотами. Потом кое-кто захотел искупаться. День был прекрасный, солнечный, но апрельский, а к этому времени на озере ещё не весь лёд растаял, и температура воды - не для купания. Но раз гости хотят, то куда хозяину деваться? Первым в воду пошел В.Н. Фанштейн. Его примеру последовали и некоторые из гостей. Представитель из Узбекистана и так-то был загорелый и смуглый, а после купания вдруг почернел. За него испугались, приняли меры и заставили принять внутрь и отогрели.
В нашей памяти остались праздники, когда на озере собирался народ со всего поселка. На машинах, на автобусах, семьями приезжали. Концерты с участием своих «поселковых артистов», аттракционы и прочие увеселительные мероприятия, встречи с друзьями и сотрудниками в такой обстановке давали импульс к сплочённости и более доброжелательному отношению друг к другу.
А какие праздничные демонстрации были! Жители всего посёлка по организациям выходили на демонстрацию. Встречи, дружеские рукопожатия, все принаряженные, кто-то чуть-чуть подвыпивши. И гармошки были, и песни пели.
А потом получилось так, как на этом рисунке из газеты того времени. Жили нормально и вдруг: кру-у-у-у-у-гом!!! Прошло много лет, а воспоминания до сих пор тревожат душу. Дети, когда вместе собираемся, всегда вспоминают Шантобе.
Перестройка и распад Советского Союза внесли коррективы в нашу жизнь. Многие бывшие коллеги разъехались, но думаю, что у всех остались теплые воспоминания о прекрасно прожитых годах в Шантобе.
\ Б.А. Паньшин
г. Невьянск Свердловская область
;
М.С. Койшибаев,
уроженец поселка Балапан, секретарь парткома рудоуправления №11
Добрый день, уважаемый Геннадий Сергеевич!
С шахтёрским приветом к Вам М.С. Койшибаев.
Прошу прощения за задержку с ответом. В отношении воспоминаний о посёлке, я - должник, каюсь. Мысленно эту тему я прокручивал неоднократно, делал и наброски на бумаге, но каждый раз меня что-то не устраивало. А сейчас время поджимает, и откладывать больше некуда. Поэтому решил: а что тут придумывать? Хочется сказать о многом, а надо – о главном, по сути. Ну что же, попробую.
Самое главное, что определило мою жизнь и судьбу, связано с посёлком Шантобе. Я его люблю. Он дал мне направления и путёвку в большую горняцкую, а как затем получилось, и в политическую жизнь. В моих детских воспоминаниях ярко отложился так называемый «Копай», в котором я родился 14.02.1961 г. Здесь прошли первые шаги и годы жизни в Шантобе, Балкашинского района, Целиноградской области. В непосредственной близости от Копая находились действующий карьер и отвалы горнорудного производства. Мы с друзьями детства Маратом Кайербековым, Вовкой Юткиным, Серегой Крыловым, Дулатом Жаманбаевым часами бегали, лазили там и зимой, и летом.
Помню, меня поразил карьер, где глубоко внизу ползали самосвалы, как в большом муравейнике. Работающие на них водители для нас были полубоги, а чумазые шахтеры казались былинными богатырями. А ведь это так и было: они же ковали ядерный щит родины! Это мы сейчас всё знаем и понимаем, а в то время об этом даже не думали.
В воспоминаниях стоит перед глазами и такая картина: по утрам и вечерам под охраной вооруженных солдат и овчарок ведут на работу и с работы большую колонну заключённых (зеков). Они в 60-70-е годы строили для нас жильё в посёлке и промышленные объекты.
Третья яркая картинка детства: нас – учащихся, построили на стадионе и объявляли какие классы идут в новую школу имени космонавта Комарова, а какие в среднюю школу имени Циолковского, дедушки российского космоплавания. Как радовались те, которые попали в новую школу, где я впервые увидел Марию Арсентьевну Азанову, человека в поселке легендарного и уникального. Через её руки прошли все поколения шантобинцев от малого до велика, педагогический стаж - более полувека, и практически весь период бессменным директором. Уровень образования в школах посёлка был очень высоким, и достойные ученики, как правило, продолжали обучение в Москве, Ленинграде, Свердловске, Новосибирске и в других ВУЗах Советского Союза. Коллектив школы был на удивление стабильным, творческим. Многие годы нашими любимыми учителями были Таисия Павловна Иванова, Мария Антоновна Чащина, Татьяна Ивановна Барышная, Татьяна Николаевна Тябус, Лилия Ивановна Белова, Галина Сатаевна Бектасова, Валентина Васильевна Порох, Светлана Максимовна Синенко, Геннадий Григорьевич Шелягин, Владимир Сергеевич Лысаков, Василий Владимирович Ветчинов и многие другие. Сегодня большинство из них уже на заслуженном отдыхе, к сожалению, есть и потери. Земля им пухом и долгая добрая наша память и благодарность от всех выпускников. Они умели красиво учить и ориентироваться в непростой жизни. На мой взгляд, есть особый вклад наших педагогов в том, что многие выпускники поселка стали людьми и квалифицированными специалистами.
Они сумели привить своим ученикам особый дух, дух патриотизма. Последний пример - Герой России Денис Ветчинов, получивший это высокое звание посмертно за события Цхинвали. На всю территорию СНГ транслировали тот трагический день, а позже - встречу в Кремле, гле президент России Д. Медведев принял супругу Героя Ветчинову, в девичестве Белоусову. Позже аким Акмолинской области А.П. Рау посетил семью Ветчиновых, и отец Дениса - Василий Владимирович рассказал в деталях о событиях в Цхинвала. С одной стороны, горечь утраты единственного сына, с другой - мы все гордимся Денисом и хотим, чтобы его дочь была достойна памяти своего героя-отца.
Особый бойцовый дух юных шантобинцев формировали большие спортивные традиции поселка. Среди воспитанников - заслуженный мастер спорта по боксу Нуржан Каримжанов, мастер спорта международного класса лыжник Игорь Зубрилин, его коллега мастер спорта Владимир Геращенко. Чемпионы Ленинграда и Балтики мастера спорта СССР (нужно имя) Семёнов и Геннадий Геллер. Ими по праву гордятся земляки шантобинцы. На всю страну на первом канале ТВ транслировали проект «Последний герой», в котором победительницей стала наша шантобинка Вероника Норкина. Эти и другие примеры подтверждение того особенного духа, особой энергетики посёлка.
После окончания Ленинградского горного института я получил направление на работу в Шантобе. Мне всегда импонировали человеческие качества, высокий профессионализм и глубокая эрудиция специалистов Минсредмаша. Мы, молодые, не переставали учиться средмашевской отдаче и умению организовывать дело! С той поры у меня возникло твёрдое убеждение, что в Минсредмаше сложился уникальный сплав людей – государственников, способных решать любые задачи, любой сложности.
Вот с такими профессионалами мне пришлось работать в рудоуправлении № 1 ЦГХК и на руднике № 11. Директором рудника работал Л.П. Лучина, а позже А. И. Шкаровский. Я начал свою трудовую биографию на участке № 3. Хочу отметить, что на моё воспитание во многом повлияла наша совместная работа с начальником участка Александром Ивановичем Шкаровским, человеком системным, организованным. Поражала его эрудиция и внутренняя дисциплина, наш участок неизменно был лучшим среди подразделений рудника.
С удовольствием вспоминаю больших горняков и профессионалов Н.Т. Цоя, В.И. Аношкина, Ф.С. Череватенко, А.Н. Ромаренко, Б.А. Паньшина, В.В. Кудрявцева, А. Н. Соловьева, М.И. Ананьевского, а так же механиков В.В. Власенко, инициатора строительства ФОКа в посёлке, Салахава (?) Шеханичева, П.М. Зверева, Е.И. Каньшина, В.Г. Кондакова, М. И. Унжакова, В.А. Шпара, В.В. Малинина. Начальником рудника был В.Л. Букин, главным инженером В.Ю. Трегубов. Специалисты С.И. Дарвин, Ш. А. Губайдуллин, А.Д. Борисов, А.И. Макаров, Е.А. Безмельников, С.И. Чашин, Сервер Аединов и др.
Особо тёплые слова хочется сказать о знаменитых шахтерских «тормозках» и кухне, во главе с Галиной Александровной Тыртычной. Какие вкуснейшие и качественные блюда готовились там! До сих пор сохраняются в памяти наша знаменитая поселковая кулинария и система торговли ОРС №1, начальник Владимир Федорович Кормилицын, человек беспокойный и ответственный.
Подстать ИТР и руководителям была и рабочая элита. Бригадиры были настоящие командиры, люди сильные духом, с твёрдым характером, за словом в карман не лезли. Они могли устроить головомойку любому зазнавшемуся горе-начальнику. Среди них В. Суминов, Г.Т. Павич, М. А. Евсеев, А.И. Спирин, А.И. Михайлов, В.С. Верясов, А.К. Сулимов, Баялы Муканов, Нургали Сейтенов, А.И. Барышной, В. Пристайко, В.Ф. Мосиенко, Юра Тыщенко - бригадир комсомольско-молодежной бригады.
В тот период это был сплоченный и стабильный коллектив, неслучайно из него вышли руководители в последствии успешно работающие в руководстве комбината Г.С. Злодырев, Г.А. Ведешкин-Рябов, Г.А. Кузьмин, А.И. Шкаровский, Г.А. Касенов и др.
В посёлке до сих пор по-доброму помнят директора рудоуправления Михаила Антиповича Аношкина, руководившего коллективом полтора десятка лет, человека, с чьей легкой руки началось бурное строительство посёлка, появились первые дачные участки, благоустройство и озеленение территории. Старожилы самым добрым словом вспоминают мудрость и требовательность Михаила Антиповича. Помню нашу встречу с ним в далёком 1994 году в Обнинске, действительно это была незаурядная личность и заметная фигура в Главке.
То, что коллектив РУ № 1 и сам Шантобе, единственный из посёлков системы ЦГХК, сохранились в непростые 90-е годы, произошло только потому, что шантобинцы оказались наиболее способным и организованным коллективом комбината. Ведь, к сожалению, давно закрыты и законсервированы рудники в Красногорске, Заозёрном, Володаровке.
В последние годы стало традицией то, что под девизом «Шантобе – любовь моя», каждые 3 года в посёлке проводится фестиваль, своеобразный отчёт тех, кому дорог Шантобе. Нашими почётными гостями были Л.П. Лучина с супругой, А.Н. Отрошко, Самарины, Сандаловы, Комашовы, Карибжанов, десятки земляков из регионов ближнего и дальнего зарубежья. Всегда на высоком уровне проходит и концертно-массовая программа фестиваля, приезжают артисты из Москвы Игорь Христенко, Юрий Шарифит из Кокшетау и другие.
Традиционные мероприятия на озере - это большая благодарность нашим землякам и организаторам мероприятия А.И. Шкаровскому, Г. Сандалову, Д. Жаманбаеву, А.И. Перминову, М.А. Азановой, А.И. Рязанцеву, Коху, О.И. Перепадь, Смолиной, А.Н. Соловьеву.
Убежден, что историю посёлка достойно продолжат дети и внуки тех, кто стоял у его истоков. У всех, кому посчастливилось жить и работать в Шантобе, навсегда остаётся самая добрая долгая память об этом святом месте.
У Олжаса Сулейменова есть замечательные слова стихотворения «Возвысить степь, не унижая горы». Так и наш посёлок. Вне всякого сомнения, он останется Жемчужиной Северного Казахстана - любимым и памятным местом в сердце каждого Шантобинца!
Хочется, чтобы жизнь в нем была также достойной. Со своей стороны я обещаю сделать для этого всё, что от меня зависит.
А.Д. Борисов,
главный геофизик рудоуправления, ветеран
В 1959 году, прямо со службы в армии, я поступил в Московский геолого-разведочный институт на геофизический факультет. Учиться в МГРИ было просто изумительно. Самый центр Москвы, лучшая в Союзе профессура, прекрасная учебная база, хорошие добрые традиции. Москва как столица Родины предоставила полный спектр культурных, спортивных и любых возможностей. Учебные и производственные практики позволили познакомиться с положением дел в геологической службе всей страны.
Такой кругозор позволял осознанно подходить к выбору места работы. Характеристика обучения во МГРИ будет неполной, если не дать картину времени. Этот отрезок - 1959-65 годы. Время хрущёвской оттепели. В 1961 году я на Красной площади встречал Гагарина из его первого полёта. Взрыв энтузиазма всего народа был просто уникальным, было достаточно и демократии, и хлеба. Всё студенчество было пролетарским, и мы жили на 1 рубль в день. Сегодня стакан чая в буфете стоит 40 рублей.
В начале 1965 года деканат факультета провёл предварительное распределение на работу. Заявок от геологических организаций поступило много, и был хороший выбор. Я остановился на Сосновской экспедиции в Иркутске. Там я был на преддипломной практике, и меня покорили Ангара, Байкал, Иркутск. Одно маленькое «но» мешало сделать выбор окончательным. Бытовые условия подавляющей массы работников экспедиции были, мягко говоря, недостаточными. Площадь, на которой работала экспедиция, была огромной и лишь малая часть людей жила в Иркутске. А молодёжь сплошь и рядом жила в палатках в круглогодичных партиях. Плата за экзотику была явно не адекватной. Геологи со стажем поголовно страдали язвенной болезнью, радикулитом и другими признаками скитальческой жизни. А ведь в то время у меня уже были и жена, и дочь.
В марте 1965 года меня, как старосту группы, вызвал декан факультета и попросил подобрать двух человек, желающих поехать на работу на действующее предприятие (так тогда называли урановые рудники). Декан добавил, что сейчас в Москве находится Главный геолог, и он желает встретиться с желающими.
От ребят, которые были на практике на действующем предприятии, я слышал, что бытовые условия там хорошие. А на предварительном распределении заявок от них не было. И я мгновенно решил, что одним из двух буду я сам. Напарника я нашёл очень быстро, и мы поскакали на встречу к зданию Министерства на Большой Ордынке.
Главного геолога звали Виктор Иванович Пигульский. Он быстро развеял наши сомнения, и мы ударили по рукам. Виктор Иванович, не вдаваясь в мелочи, сказал, что предприятие открыло новое месторождение, всё на подъёме и строится много жилья. В тот же день я сделал заявление декану о принятии окончательного решения.
Потом была защита диплома, короткий отпуск. А 17 апреля 1965 года мы с напарником стояли около вахтёра в конторе Целинного горно-химического комбината в посёлке Заводской. Посёлок нас прямо шокировал. Грязный, построенный хаотично, без деревьев, весь одноэтажный, глинобитный и барачного типа. «Ну - сказал Лёша, мой напарник, - вляпались мы с тобой, Альберт». После Москвы такое убожество нас просто убило. А Виктор Иванович много говорил о стройке – «вот козёл». Только мы обменялись мнениями, а он уже идёт мимо нас. Мы его окликнули, и он нас сразу узнал. Искренне обрадовался, даже приобнял как старых знакомых. Провёл нас за вахту и усадил удобно в своём кабинете. В кабинете было более цивилизованно, чем на улице. Расспросил обо всём и даже справился, есть ли у нас деньги. Денег у нас, естественно, не было, откуда им взяться. Виктор Иванович тут же вынул из кармана и дал нам по 25 рублей, сказав, что отдадите, когда будут. Этим шагом он возвратил наше доверие к себе, и мы его спросили о большой стройке, которой мы не видели.
Он рассмеялся и сказал, что это в Степногорске, а отсюда они все скоро переедут. Потом нас познакомили с главным геофизиком Фадеем Ивановичем Пасечником. А когда поговорили со специалистами, то Пигульский сводил нас на короткое время в кабинет директора комбината Сергея Артемовича Смирнова. Тот был, конечно, более официален, но вежлив и тактичен, и кабинет его выглядел внушительно. А потом Виктор Иванович повёз нас в г. Степногорск, устроил в гостиницу, показал, где можно питаться. Вот здесь мы увидели всё, о чём Пигульский толковал в Москве. Размах стройки был очень большой, качество строительства - отличное. Уже в гостинице я отметил прекрасную отделку. В кафе нас замечательно накормили за очень скромную плату, и деньги у нас теперь были, как нам казалось, вполне приличные. Денежные масштабы у нас, естественно, были ещё студенческие. Вечером мы сходили в кино, благо кинотеатр был рядом с гостиницей. Походили по городу – город мне понравился.
На следующий день кроме оформления у нас произошло распределение. Лёшу оставляли в Степногорске, потому что у него жена заканчивала Ростовский инженерно-строительный институт, и ей заготовили место тут. А мне надлежало ехать в первое Рудоуправление – в Шантобе. Я откровенно огорчился и высказал Пигульскому своё пожелание. Он отнёсся к этому с пониманием и попросил меня съездить в Шантобе, т.к. там организована геологоразведочная партия, и некому наладить общегеофизические работы. «А потом мы непременно переведём тебя сюда (в Степногорск), – и добавил, - если ты, конечно, захочешь».
И что вы думаете? Прошло немного лет, в комбинате понадобился старший инженер в геофизический отдел, и мне предложили эту должность, а я отказался. Я уже прирос к Шантобе. Природа с озером Якши-Янгизтау не отпустили меня. Это я забежал много вперёд, чтобы исчерпать вопрос.
Когда на следующий день мне объяснили, как добраться до Шантобе, мне туда не захотелось ещё больше. Нужно было найти станцию железной дороги в посёлке Аксу, дождаться поезда до Ерментау, потом сделать ещё две пересадки на другие поезда и дальше ехать до Шантобе. Все поезда ходят только раз в сутки. Выписали мне аванс на дорожные расходы, и я пошёл искать станцию. Поезд ожидался часа через два. Где-то через час-полтора к станции подъехал «ГАЗик» из него вылез шофёр и спросил, не Борисов ли я? Шофер оказался Иваном Соболевым, он возил в Шантобе начальника геолого-разведочной партии и когда заскочил в комбинат, Пигульский послал его на станцию поискать меня.
Я Ивану обрадовался как родному брату, сел рядом с ним, и мы попылили в Шантобе. Ехали очень долго, в основном полевыми дорогами. Выскочили на пригорочек, и Иван изрёк: «Ну, вот и приехали». Посёлок выглядел маленьким и деревенским. На самом въезде было четыре двухэтажных дома. Иван остановил около одного из них и сказал, что это гостиница. Я достал свои «верительные грамоты» и пошёл определяться на жительство. В гостиницу меня не поселили из-за отсутствия мест. Я очень устал, был голоден и сидел на скамеечке у гостиницы с не очень уверенным видом. Снова во мне закопошился червяк сомнения – зря не уговорил Пигульского насчёт Степногорска. Ко мне подсел мужчина лет сорока и поинтересовался, чего это я сижу на улице с рюкзаком, вечер уже. Я сказал, что не знаю,где ночевать. Он решительно взял меня за локоть: «Ну-ка, пошли». Завёл в большую комнату, сплошь уставленную кроватями. На одной из кроватей лежал парень и читал книгу. Мой благодетель поднял его и сказал, чтоб он сегодня шёл ночевать к своей зазнобе. Тот безропотно оделся, а мне была предоставлена его койка. Ребята напоили меня чаем, я упал и провалился до утра. А утром, отдохнувший, стоял около вахтера в конторе Рудоуправления № 1.
Приняла меня Валерия Степановна Зонова – главный геофизик РУ. Она обежала всех чиновников, сводила меня к директору Михаилу Антиповичу Аношкину. Потом до самого обеда я сидел в комнате геофизиков и рассказывал всё, что интересовало моих новых коллег.
Немного нужно обрисовать состояние РУ-1 в то время. Сырьевую базу РУ №1 представляло маленькое месторождение урана, открытое в 1953 году и сданное в эксплуатацию в 1960-м. Оно отрабатывалось карьером, и запасы его подходили к концу. Добыча велась на новых месторождениях, но их запасы были незначительны.
Но в 1964 году собственная геологоразведочная партия РУ-1 нашла новое месторождение. Подсчёта запасов ещё не было, но уже стало ясно, это крупное месторождение. Работы по разведке начались интенсивно, и в Шантобе стало людно. Не было свободного жилья, полностью забита гостиница. Вот и я здесь оказался на этой волне.
Когда пришёл в гостиницу снова, заведующая Клавдия Петровна вселила меня в комнату на четверых, а два других жильца Жора Ананьевский и Володя Одинцов были техниками-геодезистами, приехавшими месяцем раньше. Оба позже были моими основными помощниками.
Мои неоднократные попытки завести разговор о жилье ничем не кончались – нет ничего. Оклад мне положили 156 рублей.
Нашёл на складе кой-какую геофизическую аппаратуру – завезли при организации ГРП. Подал заявку о приёме на работу нескольких операторов и начал пробовать ставить магниторазведку и электроразведку. Никто в РУ-1 с этими работами знаком не был, поэтому была полная самостоятельность.
В таком сложном и новом деле, как общая геофизика, сразу ожидать каких-то положительных результатов решительно нельзя. Нужно освоить методические вопросы, накопить массив информации и только тогда попытаться интерпретировать графики полевых измерений. Или количество должно перерасти в качество. Но это очевидно было не всем, и с меня сразу стали требовать, где бурить?
В июне вдруг получаю телеграмму от жены: «Встречай Кокчетаве поезд такой-то». С огромными приключениями встретил я жену и дочь, привёз в Шантобе, а где жить, даже предположить невозможно. Спасибо огромное Валерии Степановне Зоновой и мужу её Виктору Петровичу Папилову, они пригласили нас к себе на квартиру, не имея лишней площади. С неделю пожили у Зоновой, а потом совместными усилиями «выговорили» квартиру в четвертушке, доме на 4-х владельцев. Ничего-то у нас не было, но минимум насобирали с помощью Валерии Степановны. Питались в столовой, благо она была просто отменной и дешёвой. В магазинах тоже всего было навалом, и деньги у меня появились, так что мы не чувствовали себя ущемлёнными. Скоро к нам стали приходить мои друзья-коллеги, всячески поддерживали, ездили по выходным на озеро и были довольны жизнью. Принял я жену на работу к себе – оператором на магниторазведку. Дочку водили к бабушке по соседству, место в детсадике было большой проблемой.
Осенью, когда закончились работы, меня перевели на рудник. Там начали проходить выработки в сторону руды, и нужно было проводить радиометрические работы, делать рудоконтрольную станцию для измерения руды в вагонетках.
В ноябре сдавался жилой дом на 16 квартир, и Зонова меня подталкивала сходить к замдиректора Давиду Юдковичу Куксу. Дескать, он человек очень деловой и обязательный. Кукс меня выслушал и сказал, что вопрос очень сложный, но мне он квартиру даст, и добавил, чтобы я больше ни к кому не ходил.
Так и случилось, в ноябре мы получили одну комнату в брусчатом 16-квартирном доме со всем удобствами. Мы оба работали, у нас появилась квартира, и дочку приняли в детский садик. Всё, что нужно для жизни у нас теперь было.
Зиму я проработал на руднике, а весной - снова в ГРП, на летний полевой сезон. У меня появился собственный опыт, и новый полевой сезон я начал вполне уверенно. Так же я его и закончил. А осенью 1966 года меня перевели на рудник № 11 уже окончательно. В марте 1966 года мы силами ГРП выполнили подсчёт запасов по месторождению «Восток». Всю подсчётную группу (7 человек) Пигульский перевёл в Степногорск, чтобы нам никто и ничто не мешало. Мы трудились почти месяц без выходных по 12 часов в день, выдали 4 тома отчёта в 4-х экземплярах с массой графики. Общая сумма запасов получилась очень внушительная (около 40 000 тонн урана). Теперь можно это сказать, потому что эти цифры обнародовали, можно сказать, на весь мир. Руководство комбината и РУ-1 было довольно в высшей степени. Приехал директор Аношкин. Сказал нам, чтобы к семи вечера мы были в кафе. Мы, конечно, были. Собралась компания около 20 человек, во главе с директором комбината Смирновым, много говорили, много пили, ели и все нас хвалили.
А Смирнов всё говорил о том, как мы во время всё сделали, и какая теперь пойдёт хорошая жизнь. Назавтра директор дал нам самолёт, и через 1,5 часа мы прилетели в своё Шантобе. Не помню за всю свою жизнь такого внимания к своей персоне как. Нас обласкали по максимуму. Потом группа руководителей и специалистов предприятия за открытие месторождения получили звание лауреатов, а нам, техническим исполнителям расчётов по запасам, выдали денежные премии по 200 рублей. После утверждения запасов деньги выделели, и Шантобе превратился в большую стройку.
Но не всегда я испытывал комфорт от своей работы. Как только я пришёл на рудник, меня выбрали председателем профсоюза и пришлось мне везти два воза. Геофизической работы было очень много – первое время я был вообще один. А тут ещё море работы в профсоюзе. Сначала я пытался во всё вникнуть и везде принять участие, но скоро понял, что это просто невозможно. Мне приходилось: вести учёт и распределение жилья, всю работу с путевками, машинами со всеми товарами, которые распределялись по талонам. А это целый список. А профсоюз из верхних эшелонов власти требовал наглядной агитации, организации движения за коммунистический труд, работу товарищеских судов, оформленные протоколы по каждому движению. И не было конца претензиям со всех сторон. Но жизнь учила меня и в этом плане. Перестал дергаться по каждой мелочи. Разделил по времени дела геофизические и профсоюзные. Знал всех работников рудника, а это 700 человек, по фамилии, имени и отчеству. Я стал везде своим человеком и стало легче работать.
В 1969 году наша семья приобрела автомобиль «Запорожец», мы стали мобильными и бывали на озере, на дачном участке, ездили за грибами, ягодами, и везде я не расставался с фотоаппаратом. С годами насыщенность жизни всё нарастала, круг обязанностей расширялся, и это создавало уверенность, что ты нужен и всё идёт правильно. В 1971 году наше семейство увеличилось – родилась ещё дочка. Нам дали 2-комнатную квартиру в каменном доме.
СОЦИАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ
Семидесятые годы были временем обновления и расцвета рудоуправления и посёлка Шантобе. А ведь буквально полтора десятка лет всё было по-другому.
Социальные условия в поселке зарождались в прямом смысле с нуля. Первым жителям была предоставлена возможность вырыть себе землянку, сколотить из ящиков кровать, натаять снег на чай. Остальные потребности решались на том же уровне. Рост этого уровня происходил одновременно со строительством. Нужно сказать, что темпы улучшения жизни были очень заметными и это вселяло в людей уверенность в будущем. Из землянок в четвертушки, из них – в 2-этажные благоустроенные дома, а затем в каменные, с полным набором бытовых условий. Всё в рудоуправлении было построено так называемым хозяйственным способом, т.е. силами своих работников, без привлечения посторонних строительных организаций. Сравнивая посёлок Шантобе с окружающими населёнными пунктами, нетрудно заметить, что наше качество строительства сильно отличается в лучшую сторону. Хочется сказать начальникам СМУ: Виктору Петровичу Поляцкому, Евгению Трофимовичу Дюхину, Борису Гордеевичу Сизикову, Владимиру Васильевичу Бугринскому, Владимиру Николаевичу Реброву и возглавляемому ими коллективу, большое спасибо за плоды их труда.
В рудоуправлении и сегодня живут, работают люди, прошедшие и вынесшие на своих плечах все тяготы. Но очень часто, почти всегда, люди, пришедшие позже, пришедшие на готовое, ничего из прошлого не знают, и ветераны не получают должной оценки и уважения. Как правило, к руководству всех уровней приходят люди молодые из ВУЗов, обычно они не сидят долго на одном месте, и в результате не знают заслуг тех, кто создал всё имеющееся.
В 1960 г. при сдаче предприятия в эксплуатацию директором РУ-1 назначили Михаила Антиповича Аношкина. Он работал здесь долго и проявил себя сполна. Особенно хорош он был при решении общих хозяйственных дел. От того, что принял Аношкин, сегодня почти ничего не осталось. Зато то, что мы сегодня видим в рудоуправлении №1, можно сказать, построено Аношкиным. После него достраивалось лишь кое-что. В вопросах озеленения поселка он был просто одержим. ИТР были основным его орудием во многих устремлениях. Воскресники следовали один за другим. Тогда все ворчали и плевались на затею с теплицами. А по прошествии лет, когда поселок стал оазисом, стали поминать Аношкина добрым словом.
У смотрящих на урановую отрасль со стороны, всегда было убеждение, что это богатейшая отрасль, где денег не считают и люди там, как сыр в масле катаются. Внешне это можно принять. Урановые города и посёлки действительно заметно отличаются от окружающих населенных пунктов. Снабжение их всегда было предметом зависти окружающих. И в этом есть своя логика и правда. Отрасль была стратегической, и на неё давалось всё в первую очередь.
Благополучие урановой отрасли, на мой взгляд, складывалось из следующих компонентов. Государство действительно давало нам денег больше, чем в другие гражданские отрасли, это, конечно, основа. Но остальные компоненты не менее важны. Отрасль всегда существенно отличалась по степени организации, дисциплине, по строгости спроса с каждого её члена. Хорошая организация вырабатывала у людей встречное желание работать лучше. Всё озеленение поселка Шантобе, тепличное хозяйство, физкультурно-оздоровительный комплекс с бассейном (каких нет даже в областных центрах), всё сделано людьми бесплатно – методом воскресников. Тем же методом в поселке поддерживалась почти идеальная чистота. Нигде в соседних населённых пунктах этого в такой степени не было. Хорошая организация и дисциплина привлекают и лучших специалистов. А это снова оборачивается плюсами. В итоге создается свой микроклимат человеческих отношений. Но это всё философская сторона социальных условий.
Перейдём теперь к статистической оценке социального статуса Шантобе.
В середине 70-х годов посёлок обрёл современный вид и почти весь набор признаков, позволяющих им гордиться. Число жителей к этому времени стабилизировалось на уровне 7000-7500 человек. Конечно, жители Шантобе – люди приезжие, ведь поселок зародился на пустом месте. Основная часть их – русские, около 10% - казахи, но здесь в дружбе и тесном единении проживали люди почти всех национальностей бывшего Советского Союза. Жители имели отдельные благоустроенные квартиры, электроэнергию, холодную и горячую воду, газ подавался без перебоев. В квартирах было тепло в любую погоду. Дети дошкольного возраста все ходили в три детских сада. Школьники учились в двух школах, а кроме того была музыкальная школа. Больничный комплекс решил все задачи по здравоохранению.
Особо надо отметить состояние санаторно-курортного лечения. У отрасли были свои санатории, и она щедро предоставляла путёвки своим работникам. На курорты ездила масса народа, многие почти ежегодно. Цены на путёвки были очень низкими, а профсоюз оплачивал дорожные расходы.И это при том, что ведомственные санатории заметно были лучше общесоюзных.
Два дома культуры давали возможность ежедневно демонстрировать фильмы и вести кружки художественной самодеятельности. Особенно славилась столовая Шантобе. Здесь кормили хорошо и недорого. Систематически устраивались дни национальных нетрадиционных кухонь. В столовой проводились вечера, праздники, свадьбы. Нисколько не меньше славилась пекарня. Даже командированные из Степногорска постоянно увозили с собой шантобинский хлеб.
Замечательным занятием отличали шантобинцы от всех окружающих поселков – это дачное хозяйство. Начинал это дело в 1967-68 годах директор М.А. Аношкин. Тогда он не только уговаривал взять участок, но даже повышал голос и заставлял. Но люди вошли во вкус довольно быстро. Осенью на дачном рынке можно было встретить машины с номерами почти из десятка областей. Продавалось и покупалось огромное количество ягод, яблок и всего, что можно вырастить, если не лениться. Почти не осталось семей, у которых нет садового или огородного участка.
Отдельный разговор - о машинно-гаражной обстановке. Заработная плата в отрасли до 1985 года была на 20-30 % выше, чем в остальной промышленности. Шахтёрский труд оценивался не плохо во всех отраслях, поэтому шантобинцы могли себе позволить купить автомашину. До семидесятых годов это были, конечно, единичные случаи. А вот позднее, когда пошли в продажу «Жигули», посёлок стал приобретать до 100 машин в год. Это был настоящий бум. Была специальная комиссия по распределению машин. При оценке очередного соискателя на чашу весов бросались и почетные грамоты, и прогулы, и выпивка. В профсоюзном комитете люди заседали по машинным проблемам больше, чем по всем остальным. Наличие транспорта потянуло за собой гаражные проблемы. Поселок опоясался гаражами, а затем и сараями для содержания домашней живности. На 7000 жителей приходилось 2000 единиц транспорта и почти 200 голов крупного рогатого скота.
Но не только огородами и коровами занимали свой досуг шантобинцы. Культурная жизнь всегда занимала видное место. Закрытый посёлок находился в сторонке от больших дорог – он как бы в тупичке, поэтому люди привыкли развлекать себя сами. Были для этого и условия, и желание. Художественная самодеятельность до начала девяностых работала постоянно. Смотры по цехам проходили неделями, собирая полные залы. Уровень самодеятельных артистов мог посоперничать с областными центрами. Постоянно проходили выставки художников, фотолюбителей, рукодельниц. Осенью устраивалась большая выставка «Дары осени». Музыкальная школа проводила отчётные концерты своих выпускников. Такие праздники, как 1 Мая, 7 ноября, день Победы, проводы зимы, всегда сопровождались демонстрациями, большими театрализованными представлениями и массовыми гуляниями. В каждом цехе были стенные газеты, которые плохо ли, хорошо ли отражали наши будни и праздники.
В летние месяцы всех жителей посёлка можно было увидеть в зоне отдыха на озере Жаксы Жангызстау. Было налажено регулярное автобусное сообщение да плюс многочисленный личный транспорт – всё это делало отдых у воды массовым и естественным. Автотранспорт позволял людям заниматься рыбалкой, сбором ягод, почти все запасали на зиму много грибов. Всё это в совокупности делало жизнь полноценной и насыщенной. Всё было очень дёшево и стабильно. Я на одну свою зарплату мог 5 раз слетать на самолете в Москву и обратно. Но было модно, что ли, ворчать на власть! Знали бы мы, что нас ожидает.
ОТ РАССВЕТАК К ЗАКАТУ
На мой взгляд, Первое Рудоуправление, из пяти в комбинате, было лучшим по целому ряду признаков: оно было старшее, прошло несколько этапов развития; оно было лучшим по состоянию сырьевой базы; оно было в лучших природных условиях; на нём трудился прекрасно подобранный коллектив ИТР и рабочих; очень многие технические и социальные начинания зарождались именно здесь, в первом РУ.
В 1974 году меня назначили главным геофизиком рудоуправления. В 1974 году мы купили новые «Жигули» 2103. А в 1971 году получили новую 3-х комнатную квартиру. С этого момента у меня сложилось стойкое убеждение, что ничего другого мне не нужно.
За время своей работы мне пришлось трудиться под началом 4-х директоров:
Михаила Антиповича Аношкина 1960-1974 гг;
Владимира Михайловича Южакова 1974-1986 гг;
Леонида Павловича Лучины 1986-1988 гг;
Александра Ивановича Шкаровского 1988-1994 гг.
На мой взгляд, Аношкин среди них был самым энергичным и плодотворным. Он сделал для рудоуправления и посёлка Шантобе больше, чем кто-либо другой. РУ-1 в значительной мере его детищем. Хотя работать под его началом было сложно - он был типичным руководителем тоталитарного толка.
С назначением меня главным геофизиком резко расширилась сфера моей деятельности. Много сил приходилось тратить на улаживание отношений с заводами потребителями нашей руды. В Ленинабаде приходилось бывать во все месяцы года. Особенно тяжко было в летние месяцы – жара изнуряла.
На месторождении «Восток» я работал с самого нуля. Разведочный ствол закладывали уже при мне. Запасы считал в составе группы, посчитанные запасы мы разбили на этажи. В процессе добычи мне пришлось вести учёт движения запасов. С огромным удовлетворением я видел, что посчитанные запасы подтверждались и в общем, и по этажам. Такое явление бывает вовсе не часто.
Стабильная и успешная работа продолжалась до 1986 года – до Чернобыльской аварии. Чернобыль резко провёл границу - до и после. Сразу прекратилось финансирование перспективных и даже капитальных работ. Мы думали, что уляжется Чернобыльская пыль и всё вернется в прежнюю колею. Но время шло, а в колею возврата не было. Настал черёд ещё большей пакости – реформы и развал СССР. Мы по инерции ещё добывали уран, но девать его было некуда. Какое-то время наладили канал продажи в Америку. Напрямую Америка тоже не могла у нас покупать такой товар. И к нам приехали промежуточные перекупщики из Австралии. Мы им показали все когда-то секретные материалы по месторождениям. И горько шутили: сняли последние штаны.
Последние годы моей работы были омрачены яростной и безнадёжной борьбой с местными властями на почве дикой радиофобии. Мне были поручены вопросы экономии в самом широком понимании этого слова. В мои обязанности входили и просвещение, и уговоры местного населения. Центром этого противостояния был городской совет Атбасара. Они решили, что мы их травим, и они вымирают от урана, который мы возим мимо них. Жалобы шли постоянно во все инстанции Союза. Только в ООН они не писали. Наспех созданные комиссии из области из республики Казахстан лишь делали вид, что хотят разобраться в сути. А на самом деле они шли на поводу у толпы.
Целиноградский областной комитет охраны природы тоже занял позицию на извлечение своих выгод из этой борьбы. Фактически борьба утихла тогда, когда предприятие наше прекратила добычу урана. Это наступило в августе 1993 года. Цены на всё стали такими, что довезти уран до ленинградского порта стоило дороже, чем платили нам американцы. В один миг рухнула вся с таким трудом налаженная жизнь.
Первое, что сделали в Шантобе «реформаторы», это закрыли прекрасные детские садики. Всю социальную инфраструктуру стало некому содержать. Предприятие встало, а местных властей судьба детей не касалось.
В разделе «Социальные условия» описание остановлено на самом расцвете развития. Сейчас есть смысл описать, какой урон нанесен социально-культурной сфере за годы реформ. Начнём с того, что некогда привлекавшие всю округу магазины перешли в частные руки, покупательская способность населения резко упала. Люди перестали ходить в столовую, которой гордились – не по карману. Перестали проводить в столовой свои праздничные мероприятия. Нет определенности с работой и зарплатой. В кинотеатрах давно нет фильмов – нет возможности их привозить. Когда-то посёлок был связан с остальным миром автобусным движением, летали самолеты. Сегодня выбраться из поселка и вернуться в него страшная и дорогая проблема. Люди, имеющие автомашины, перестали ездить на озеро и в лес – цены на бензин не вписываются в их бюджет. Люди бросают свои дачные участки и перебираются на участки рядом с поселком, чтобы ходить туда пешком. Структура питания резко качнулась в сторону хлеба, картошки и сала. Трудящиеся полностью лишились санаторно-курортного лечения. А оно для работников урановой отрасли не роскошь, а настоятельная необходимость. Цены на путёвки и дорожные расходы исключают этот вид лечения и отдыха. Всегда шантобинцы выписывали очень много периодических изданий. Журналы толстые и тонкие, газеты были в каждой семье. Теперь почтовые ящики пусты…
ОТЪЕЗД.
В конце 1993 года мы с женой решили уезжать в Тверскую область, где жила в одиночестве моя мать. Начал потихоньку паковать вещи. На работе принял решение написать историю жизни рудоуправления. Посоветовался с директором – он одобрил. Брошюру написал довольно быстро, а вот с печатью - морока. В Степногорской типографии не стало бумаги. Попросили своих коллег поспособствовать. В конце января 1994 года отпечатали 200 экземпляров.
В конце марта написал заявление на увольнение в связи с уходом на пенсию. Мне было тогда 58 лет. Очень сложные чувства теснились тогда в душе. Было жаль ушедшую жизнь, жаль Шантобе, тревожно за детей. Но и хотелось скорее покончить с неопределённостью, скорее вернуться на родину. В апреле собрал в управлении своих коллег на прощальную вечеринку. Всё было хорошо, наговорили мне массу хороших слов, было приятно, но и горестно. В середине апреля отвёз домашние вещи в Кокчетав, загрузил в контейнер и отправил в Торжок. Помогли друзья и коллеги. А следом уехал и сам – пока один. Вот и кончился мой Шантобинский этап жизни.
В деревне меня оглушила совсем другая жизнь. Страшное запустение, бедность и безнадёжность. Матери моей было давно за 80, и она жила одна. Я даже растерялся на какое-то время. Но взял себя в руки, навёл в доме порядок. Денег у меня не было, пенсию тогда государство тогда не выплачивало и питались мы на «похоронные» деньги моей матери. В июне жена прислала телеграмму, что едет с внуком, просила встретить в Москве. Встретил, внуку 3 года. А дочь Оля с мужем остались в Шантобе в нашей 3- комнатной квартире. Им же мы оставили гараж и дачу.
В первые годы жизни в новых условиях жена сильно переживала, даже предлагала вернуться в Шантобе. Однажды дочь Оля приехала из Шантобе и сказала, что жить там стало невозможно. Нет работы, разрушена вся социальная сфера, из 7000 человек населения осталось около половины. Старых знакомых очень мало. Множество домов разрушено, даже 5-этажные дома ушлые мужики разбирают на кирпичи и продают. Разбиты дороги. На озеро народ ездит мало – бензин дорог.
Итак, я описал продолжительную историю своей жизни, тесно связанной с судьбой предприятия и коллектива. Кого не послушаешь сегодня, из числа ветеранов, все до одного жалеют об утраченных позициях. Некоторые шантобинцы говорят: «Проскочили мы период коммунизма и не заметили, а вот теперь-то стало ясно».
Действительно, наибольший отрезок времени шантобинцы прожили очень хорошо, а сейчас лишь остается ощущение грусти и тревоги. Не было и нет объективных причин для разрушения такой жизни. Можно было сделать любое переустройство без катастроф и унижений. Сегодняшнее состояние и тревога за будущее не дают нам порадоваться за нормально прожитые годы.
Не беру на себя смелость делать прогноз на будущее посёлка. Но, безусловно, безвременье и разруха должны смениться периодом благоразумия и возрождения. Возобновлением добычи урана. Его там ещё достаточно. Дел сейчас много, и шантобинцы готовы взяться за них, чтобы иметь возможность выжить.
В заключение хочу поделиться мыслью о том, что спасение и возрождение поселка, в значительной степени, дело рук и ума самих шантобинцев. Никто за нас это не сделает. Мне сегодня идет 75-й год. Воспоминания в моей жизни занимают очень большое место. Много раз я анализировал свой Шантобинский период в жизни и теперь просто уверен – это были мои лучшие годы.
Через мою жизнь прошло множество замечательных людей. Я и сегодня с некоторыми из них поддерживаю отношения, и, в первую очередь это мой бывший шеф – главный геофизик Фадей Иванович Пасечник. Мы не только коллеги по профессии, но и единомышленники по увлечению фотографией и по многим другим аспектам жизни.
В завершение хотел привести ещё одну, на мой взгляд, важную мысль. Уже 15 лет Россия не добывает уран – «реформаторы» поработали. Но парадокс - все атомные станции работают, да ещё уран и продавать ухитряются.
Мне очень хочется, чтобы наш главный «атомщик» господин Кириенко знал, откуда это на него манна небесная свалилась? Почему он живёт припеваючи? А потому, что мы, работники Средмаша, и среди них я, А.Д. Борисов, в своё время сделали всё и даже больше, чем полагалось. И если вдруг господин Кириенко пожелает отблагодарить нас, оставшихся в живых, я не буду возражать, потому что бывшие уранщики, а среди них и я, сегодня сильно бедствуют». Вот теперь всё.
А.Д. Борисов.
Село Сукромля, Тверская область.
ИНТЕРВЬЮ М.А. Аношкина,
директора рудоуправления №1
Собирая материал для книги, я неоднократно встречался с М.А. Аношкиным в Обнинске, куда он переехал после работы в Шантобе и Киргизии. Я рассказал ему о юбилее предприятия и о желании создать сборник о Шантобе и шантобинцах. Михаил Антипович поддержал эту идею и с одобрением отнёсся к проекту, дал фотографии из своего альбома, и вместе с супругой Зинаидой Васильевной ответил на мои вопросы
Г. Злодырев: Михаил Антипович, как Вы оказались в Шантобе?
- Сначала я работал в Киргизии. Приехал туда молодым специалистом, и был назначен горным мастером на предприятии в Майли-Сай. За 10 лет прошёл по служебной лестнице ряд должностей и последние 4 года работал главным инженером на сверхкатегорийном по пожароопасности и выбросам метана руднике. Приходилось ликвидировать загорание горных пород и всевозможные аварии.
Надо сказать, что Майли-Сайский комбинат по времени создания был одним из первых в отрасли, и там работали очень опытные специалисты и рабочие. Но к этому времени запасы месторождения заканчивались, и дело шло к закрытию рудника. Поэтому Главк начал перераспределять специалистов по другим предприятиям отрасли. На меня запросили документы в Москву, мою кандидатуру рассматривали для командирования в ГДР, но в итоге предложили поехать начальником рудника в Северный Казахстан. Так в сентябре 1960 г. я оказался в Шантобе.
- Какие у Вас были первые впечатления о посёлке, предприятии?
Зинаида Васильевна: Впечатления были не самые лучшие. Приехали в сентябре: осень, грязь, кругом степь, плохие дороги. В Киргизии у дома был виноградник, зелень, тепло. А в Шантобе надо было одежду менять на теплую. Жизненные условия были тяжёлые. Зима ужасная, снегу наметало до конька крыши. Печка топилась углём и дровами. За водой ходили на колонку. Но об этих условиях мы были наслышаны, знали, куда ехали. И решили: войну пережили, эвакуацию, к лишениям привыкли, и это тоже осилим.
М.А. Аношкин: Меня приняли настороженно, с опаской: очередной начальник появился, что от него можно ожидать хорошего? Сколько он у нас поработает?
Посёлок выглядел жалким. Добыча велась открытым способом на карьере, а подземные работы шли на геологоразведочной шахте № 3. На карьере дела шли относительно благополучно. Там работали серьёзные специалисты Ю.М. Ладыгин и В.М. Фоменко, исполнявший в то время обязанности главного инженера. А вот на шахте Ю.А. Алексеев с проходкой ствола не справлялся и, как мне показалось, работать в Шантобе не собирался.
Коллектив был слабым, чувствовалась разболтанность, хромала исполнительная дисциплина. Наверняка сказывалась частая сменяемость руководителей. Не хватало специалистов и рабочих. Не было достаточного энергообеспечения. Государственная комиссия не принимала рудник в эксплуатацию. Предстояло готовить поселок к зиме, а рудник к сдаче в эксплуатацию. Было ясно, что с такой энергетической базой зиму встречать нельзя, можно людей заморозить. Мы договорились и привезли из Акан-Бурлука дизель на 400 квт. Кроме того, председатель Атбасарского райисполкома Избасар Байлинович Байлин, по просьбе секретаря Балкашинского райкома партии А.И. Серова, помог нам получить через обмен ещё один новый дизель в совхозе «Ярославский». Здесь пришлось основательно поработать гл. механику Анатолию Ивановичу Поддубному и гл. энергетику Петру Константиновичу Добрынскому, и они в короткий срок в 2 раза увеличили энергетические мощности рудника.
Весь коллектив срочно мобилизовали на устранение всевозможных недоделок на объектах, в цехах и поселке наводился порядок. Подготовлены все необходимые документы, и 12 декабря 1960 года Государственная комиссия подписала Акт о приёмке рудника в эксплуатацию. Уже в 1961г. ему был присвоен статус рудоуправления. В первую зиму было очень трудно, а потом помаленьку жизнь стала входить в колею.
- Михаил Антипович, дело давнее, но не говорил ли кто, что Вы были против создания геологоразведочной партии и не хотели ею заниматься?
- Это никак не соответствует действительности. Как же можно не заниматься этими вопросами при такой слабой сырьевой базе? При переводе из Майли-Су в п/я 6 я сразу задал С.А. Смирнову вопрос о перспективах рудника: вот отработаем мы карьер за 7-8 лет, а потом что, новый переезд? Сергей Артемович заверил, что на этот счёт не стоит беспокоиться, без работы не будем: комбинат только начинает строиться, сейчас работы ведутся в п/я 10 (РУ-2), а на очереди ещё много серьезных дел на месторождениях в других областях Северного Казахстана. К тому же специалисты Министерства и геологи Степной экспедиции решили провести основательную доразведку площадей, прилежащих к Шантобе и Балкашинскому району.
Рядом с карьером мы заложили разведочную шахту, и начальник Главка Н.Б. Карпов настаивал на создании геологоразведочной партии. Поэтому в программу своих действий внесли два главных пункта: 1. По основной деятельности – сдача рудника в эксплуатацию и выход добычи по карьеру на проектную мощность. 2. Создание геологоразведочной партии. Н.Б. Карпов сказал: «Начинайте подбирать кадры, и подготовьте базу к началу геологоразведочных работ собственными силами».
Эти установки Министерства и комбината мы выполнили, создали свою геологоразведочную партию. В ней подобрались грамотные и инициативные специалисты и очень приятно, что труды наших геологов оказались не напрасными и за короткий срок позволили в десятки раз увеличить сырьевую базу предприятия.
- Какие у вас были личные увлечения?
Зинаида Васильевна: Вязание, шитьё, выращивание цветов на участке земли, работа в женсовете, субботники, подготовка к сдаче клуба, участие в самодеятельном хоре, проведение костюмированных вечеров, оформление и выпуск стенгазет, курсы шофёров, зимой в хорошую погоду – коньки, летом - выезды на природу, к сожалениею, нечастые. Свободного времени не оставалось, и скучать не приходилось.
Михаил Антипович: У меня особых увлечений не было, но любил иногда выехать в компании на природу, пострелять из своего ружья. А главное увлечение: работа и ещё раз работа, без неё я не представлял своей жизни. Уйдя на пенсию и переехав в Обнинск, без работы я почувствовал себя как бы выброшенным из жизни, просто места себе не находил. Пошёл на прием к начальнику Обнинского управления строительства генералу В.А. Усу просить себе какую-нибудь работу. Он в шутку говорит: «Михаил Антипович, Вы горняк, я же не могу здесь шахту открыть. Хотите, могу на завод ЖБИ направить?». Я с радостью согласился и проработал там почти десять лет. А потом, когда началась перестройка и сокращение объемов производства, я уволился. Опять заскучал без дела. А тут мне наш земляк П.Д. Климиченко посоветовал заняться пчёлами. Я прислушался к совету, завёл несколько ульев и просто пристрастился к этому. Вот так у меня появилось запоздалое хобби.
- Прошло почти четверть века, как Вы покинули Шантобе? Какое у Вас осталось впечатление о предприятии, людях, кого хотелось бы выделить из руководителей, специалистов, рядовых работников?
М.А. Аношкин: Приехав в Шантобе, я встретил знакомых по Майли-Су – Валерию Степановну Зонову и Виктора Петровича Папилова. Познакомился с активом. Это были секретарь парторганизации Виталий Андрианович Сапронов; главный маркшейдер; председатель профкома Василий Никитич Жируев, машинист ТЭЦ и комсорг Геннадий Сергеевич Злодырев, заведующий зравпунктом. На них стал опираться в работе с людьми. Потом узнал руководителей цехов, служб, отделов. Коллектив был небольшой и за короткое время я узнал почти всех работников, к тому же оказалось, что на шахте работали проходчики из Майли-Су.
С увеличением объёмов работ начался рост предприятия, шёл прием рабочих и специалистов, а также их обновление. Тех, кому не нравилась дисциплина и порядок, мы не держали и брали на работу не кого попало, а отбирали лучших. В результате в рудоуправлении сложился крепкий, сплочённый коллектив грамотных ИТР и руководителей, а в подразделениях – замечательные кадры рабочих и опытных специалистов, энтузиастов своего дела. Я отношу к таким главного инженера Александра Михайловича Капканщикова. Нам довелось вместе работать в Киргизии, он эрудированный инженер и опытный специалист, быстро схватывал новое, настойчиво внедрял его в практику, многое сделал для организации скоростных проходок, применения новой техники и технологии на горных работах. Большой вклад в становление предприятия внесли начальник карьера Ю.М. Ладыгин, который в дальнейшем вырос до директора рудоуправления, П.Н. Моложенко, Ю.М. Часовитин, Я.Я. Райс. Это были очень добросовестные, инициативные руководители, которые добивались хороших показателей в работе, пользовались уважением в коллективе.
С большой отдачей работали В.Г. Косоногов, Н.П. Вильховой, В.М. Южаков, А.И. Поддубный, П.К. Добрынский, Г.А. Ведешкин-Рябов, Л.А. Бай, Г.Е. Анпилов, В.С. Зонова, К.А. Жусупов, А.Д. Борисов, М.И. Червова, И.С. Иванов, А.З. Кринцман, Н.И. Харламов и другие. Нельзя не отметить строителей: М.П. Белобородова, А.Ф. Слепухина, В.П. Поляцкого, Е.Т. Дюхина.
А рабочие кадры подобрались такие, что им под силу были любые задачи. Вспоминаются В.А. Псаломов, Т.К. Турченко, Н.А. Соловьев, И.Н. Таран, Н.С. Сейтенов, М.П. Корж, А.А. Головачев, П.А. Помыткин, Ф.С. Поверенный. Всех невозможно вспомнить и перечислить. Хороший был коллектив. Такими людьми было приятно руководить. Эти годы для меня самые памятные, самые лучшие в моей жизни. Свой вклад в общее дело вносили: начальник медсанчасти Г.С. Слепов, начальник железнодорожной станции Балапан М.С. Саржанов, начальник ВПО И.М. Молдобаев, начальники ОРСа Н.Р. Денисов и В.Ф. Кормилицын.
На предприятии работало много ветеранов Великой Отечественной войны. Эти люди прошли через суровые испытания, получили закалку на фронте, узнали цену жизни, цену дружбы. На них можно было во всём положиться, они стали надёжной опорой в работе, цементировали коллектив.
- Как помогали Вам в работе общественные организации?
- Охарактеризовать работу общественных организаций в трёх словах невозможно, но постараюсь коротко ответить. Общественные организации вникали во все стороны производственной и общественно-политической жизни, помогали формированию здорового морально-психологического климата в коллективе, оказывали большую помощь администрации предприятия. После перестройки, демократы и политики новой волны всячески охаивают наше прошлое, стараются представить всё в таком свете, что вроде бы в советские времена в нашей стране ничего хорошего не было. Не буду унижать себя и доказывать этим господам свою точку зрения, так как они этого не услышат: просто отрабатывают свои тридцать серебренников и умышленно ставят всё с ног на голову.
Я родился и вырос при советской власти, всю жизнь работал в такой серьёзной отрасли как Министерство среднего машиностроения, до настоящего времени состою членом Коммунистической партии. Мы, работники Министерства, не понаслышке знаем об его успехах. Оно прошло своё становление и развитие на наших глазах, и с нашим участием. Ярким примером этого может служить наш комбинат, который через 15 лет после его открытия был награжден высшим орденом – орденом Ленина. В этом есть вклад и коллектива нашего родного рудоуправления № 1.
За прошедшие годы мы свои задачи выполнили и получили даже чуть больше, чем намечали: отработали карьер; организовали и провели геологоразведочные работы, в разы увеличили запасы; построили шахты, рудники, наладили их ритмичную работу; увеличили добычу; заново построили поселок, создали соцкультбыт; создали нормальные условия для труда и отдыха и много ещё чего сделали.
Я не говорю, что всё сделанное – мои заслуги. Нет, конечно. Направлял нашу деятельность комбинат, а помогали партийная организация, рудком профсоюза, комитет комсомола, а делал всё весь коллектив. Это его заслуга. Не всё было гладко, в работе встречалось немало трудностей, но мы их все преодолели. Партийная организация на предприятии была довольно многочисленной, но до 1967 года партийное бюро вело работу на общественных началах. В разные годы её возглавляли Виталий Андрианович Сапронов, Александр Андреевич Маркелов, Пётр Константинович Добрынский, Юрий Петрович Морозов.
В 1964 году был создан Степногорский горком партии. Его секретарями были Петр Иванович Ерпилов, Николай Игнатьевич Муравьев, Владимир Петрович Гордиенко. С партийными органами наши отношения выстраивались согласно Конституции СССР, где было записано, что КПСС является руководящей и направляющей силой. Партийная организация свои усилия направляла на совершенствование политико-массовой работы, на устранение узких мест в производственной деятельности. Что касается рудкома профсоюза, то наши отношения определял Устав профсоюзов и коллективный договор.
Комсомольский комитет, его также до 1967 года возглавлял секретарь на общественных началах, проводил работу по повышению роли молодёжи на производстве, по вовлечению её в занятия спортом, художественной самодеятельностью, в движение за коммунистический труд, к активному участию в общественной жизни.
Поселковый и городской советы народных депутатов решали и финансировали вопросы народного образования, координировали работу бытовых учреждений, транспорта, связи, общественных организаций и т.д.
Администрация предприятия и общественные организации вместе, но каждый своими методами и средствами решали одну общую задачу: крепили оборонную мощь нашей страны. Для этого нужно было наладить ритмичную работу производства, нормальную жизнь и быт трудящихся. Это не значит, что мы ходили друг с другом в обнимку, и отношения у нас были безоблачные. Нет, были острые споры и дебаты, приходилось доказывать свою правоту с пеной у рта. Мы всем коллективом, ломая копья, изыскивали и испытывали новые формы в работе. Всё это было на пользу дела. Всё работало чётко и слаженно. Так зачем же всё это разрушили? Впрочем, ломать – не строить…
- Как помогали руководство комбината и Главка?
- Наши отношения строились строго по подчинённости. Все вопросы решались через комбинат. Отношения работников в комбинате к исполнению своих служебных обязанностей всегда отличались высоким чувством ответственности, и любая командировка давала положительные результаты, решала служебные вопросы.
Руководство комбината и разных служб, и рангов бывали у нас часто, поэтому многие вопросы решали на месте, во время их приезда. Часто нас навещал директор комбината Сергей Артёмович Смирнов. У него были большие властные возможности, авторитет, но он не любил, когда какой-то вопрос решался без согласования с ним.
Очень тепло и душевно принимался каждый приезд в рудоуправление главного инженера комбината Андрея Федосеевича Кузьменко. Он ездил часто. Его знали многие работники и все ИТР. Он уважительно относился к людям, всегда выслушает, даст дельный совет, но если человек в чём-то провинится, то строго с него спросит. Но на него не обижались, знали – за дело наказал. Практически всегда желанными были визиты замдиректора ЦГХК по капстроительству Владимира Григорьевича Ерохина. Тогда рудоуправление бурно строилось, причём хозяйственным способом, и возникала масса вопросов. В.Г. Ерохин всегда находил пути и способы их решения.
Нередко посещал нас начальник Первого главного управления Минсредмаша Николай Борисович Карпов, бывал один, иногда с работниками главка или в свите Министра Средмаша Ефима Павловича Славского, который прилетал в Степногорск каждый год, а иногда дважды в год. Он проводил в комбинате совещания, на которые при необходимости приглашались руководители подразделений предприятия, и мы имели возможность пообщаться с самим Министром.
Я счастливый человек. Прожил долгую и насыщенную жизнь. Часто с благодарностью вспоминаю своих руководителей и подчиненных, с которыми пришлось работать. Время берет своё, многих уже нет в живых, но пусть им будет вечная слава и вечная память.
Г.С. Злодырев
Наша последняя встреча с М.А. Аношкиным состоялась в апреле 2007 года. Михаил Антипович перед этим перенёс очень серьезную операцию, был слаб, но не соглашался прерывать беседу. Ему были приятны воспоминания, его голос становился добрым, иногда срывался от волнения, а его глаза увлажнялись.
Михаил Антипович сам сделал анализ и подвёл итоги своей трудовой деятельности на посту директора рудоуправления №1 ЦГХК в поселке Шантобе с 1960 по 1974 год. Мы с ним символически выпили по рюмке вина с взаимными пожеланиями здоровья, пожали друг другу руки и попрощались до новой встречи. А через 4 месяца – 29 августа 2007 года его не стало.
Б. Г. Васильев, механик рудоуправления
Очень огорчило известие о смерти М.А. Аношкина. Нахлынули воспоминания о тех годах, что пришлось работать под его руководством. О нём можно сказать только одно – он хозяйственник от бога. Считаю, что Шантобе очень повезло с ним. Прекрасный организатор и руководитель. Вряд ли кто другой, в тех условиях сумел бы так много сделать для производства и населения поселка. Он не идеал в отношениях с людьми, но вкладывал в производство и жизнь населения всю свою душу и знания. Его организаторское искусство я оцениваю на пятерку. Тут ему в Шантобе равных не было.
Например, строительство дороги от поселка до озера. Это же была постоянная проблема: при малейшей непогоде проехать на шахту по грунтовой дороге, на штольню или со смены было невозможно. Как задует чуть-чуть или прошли дожди и все – кричи «караул».Сколько приходилось зимой мерзнуть, толкать машины, пытались ездить на тракторных санях – одна нервотрепка. Он сумел убедить рабочих на отсыпке полотна работать от зари до заката и заработком не обидел, полотно отсыпали и укатали за год. Нужно было в управлении дорстроительства добиться нарядов на щебенку, привезти ее из карьера Балкашино, но где взять транспорт? М.А. Аношкин договорился с командиром автобата (который прибыл в район на вывозку урожая раньше срока, урожай еще не начали убирать), и они своими большегрузными машинами ударным порядком круглосуточно возили нам щебень. Потом там же договорился о перевозке асфальта. Комбинат выделил на это дело асфальтоукладчик. На следующий год он запланировал заасфальтировать дороги в поселке, что и сделал все за одно лето. Тогда же нужно было сделать изоляцию труб на теплотрассе от поселка до местной ТЭС, а поскольку сроки поджимали, а людей не было, то Аношкин привлек к этой работе всех ИТР и служащих управления, и сам, вместе с женой, подавал пример. Управились во время.
Много можно привести примеров хозяйственности и организации М.А. Аношкина. Первые сады и огороды тоже его заслуги. Жильё всегда было его заботой. В суровую зиму 1968-1969 года, когда с 30 ноября установились морозы от 30 о и ниже, чтобы спасти поселок от размораживания М.А. Аношкин назначил ответственных за каждый дом из числа ИТР, живущих в этом доме. У всех были в запасе паяльные лампы. Мне тоже пришлось лазить под полом своего дома, но благодаря этим мерам мы спасли отопление поселка. Этого не догадались сделать в рудоуправлении № 3, в результате чего часть домов разморозили и в условиях низких температур пришлось прибегать к срочным и серьёзным мерам по восстановлению теплоснабжения поселка. Михаил Антипович не терпел разгильдяйства, иногда бывал вспыльчив и невсегда объективен, но всегда ценил преданность работе и держал данное слово.
11.01.08 г.
А.И. Шкаровский,
директор рудоуправления №1
Горячо поддерживаю идею создания сборника о Шантобе и считаю своим долгом принять участие в этом.
В моей памяти навсегда останется ставший родным посёлок Шантобе, где прошли мои самые лучшие годы, где у меня родились два сына.
Я горжусь и всегда буду гордиться тем, что мне довелось трудиться в рудоуправлении № 1 ЦГХК. Там мне встретились замечательные люди, классные специалисты, у которых учился жить и работать. Я просто обязан написать о них, тем более что многие ушли из жизни.
В 1978 году после окончания Свердловского горного института по распределению молодых специалистов я приехал в город Степногорск в Целинный горно-химический комбинат. В отделе кадров ЦГХК мне объяснили, что работать мне предстоит не в Степногорске, а в рудоуправлении №1 в Шантобе. Вечером я сел в автобус и в 6 часов утра был уже в Шантобе. Начало сентября, посёлок Шантобе в зелени, но расцвечен осенними красками, чист и ухожен. Он мне сразу понравился.
В это время директор рудоуправления Владимир Михайлович Южаков был в отпуске и меня принял главный инженер Эрнст Геральдович Пэрн. Он повертел в руках мой диплом и направление и сказал, что мою супругу как специалиста примут на участок связи, а меня принять не могут, так как вакансий на руднике нет. Я пытался объяснить Э.Г. Пэрну, что приехал я сюда не сам, а по направлению из ЦГХК. Он мне посоветовал ждать, когда появится вакансия на руднике №11. Такого начала своей трудовой деятельности я никак не ожидал и был сильно расстроен. К моему сожалению, действительно обстановка сложилась так, что рудоуправление №1 было полностью укомплектовано рабочими и инженерами. Текучесть кадров была минимальная, и в семидесятые-восьмидесятые годы устроиться на работу на урановый рудник было практически невозможно. Это удивило и заставило серьёзно задуматься. В это время в кабинет к Э.Г. Пэрну зашел мужчина коренастый, средних лет. Они коротко переговорили, а затем незнакомец спросил у Э.Г. Пэрна, что за молодой человек сидит у него в кабинете. Эрнст Геральдович ответил, что из ЦГХК прислали молодого специалиста по распределению, но у нас на руднике полный комплект и горняки не нужны. Незнакомец это выслушал и сказал, что он готов меня забрать с собой. Вместе с ним мы вышли из здания управления и сели в УАЗ-469. Незнакомец наконец-то представился: «Леонид Павлович Лучина, начальник рудника №11. Мы сейчас едем туда». Рудник №11 оказался недалеко от посёлка Шантобе. Мы зашли на первый этаж административно-бытового комбината рудника, подошли к дверям, на которых была табличка: участок ГПР-10. В маленьком темном кабинете участка сидели два человека, которых мне представил Л.П. Лучина: «Г.А. Кряжев – начальник участка, В.Ю. Трегубов – зам. начальника участка» и затем объяснил сидящим, что привёл им молодого специалиста, который будет работать у них на участке мастером. Такая определённость сразу подняла мне настроение.
В 1978-1979 годах участок ГПР-10 (горноподготовительных работ) проводил горные работы на шахте №10 на горизонтах (?) +276, +234, +189 м и на подэтажах +264м, +228м, +209м, +195м, где шла подготовка двух блоков ПВ-1 и ПВ-2 под подземное блочное выщелачивание.
На участке работали бригады: Михаила Васильевича Евсеева, Анатолия Васильевича Сумимова, Николая Петровича Масликова, А.В. Апрелкина. В бригаде М.В. Евсеева работал проходчиком Г.Н. Кузьмин, которого избрали председателем шахткома рудника, затем председателем рудкома, а сейчас он возглавляет профсоюзную организацию Степногорского горно-химического комбината. В бригаде А.В. Сулимова проходчиком-забойщиком в то время работал Александр Николаевич Цицорин, который заочно окончил Свердловский горный институт и был назначен главным инженером рудника №11. Бригады были хорошо укомплектованы, и с выполнением планов проблем никогда не возникало.
Уже через 4 месяца Л.П. Лучина вызвал к себе и сказал, что В.Ю. Трегубов переходит работать начальником участка ГПР-7, а мне предложил стать заместителем начальника участка ГПР-10. Я, конечно, был согласен, хотя на руднике №11 было много опытных горных мастеров.
Ровно через год, в январе 1980 года, начальник участка буровзрывных работ Виктор Михайлович Родионов перевёлся в Москву, и меня назначили начальником участка буровзрывных работ (БВР) рудника №11. В первый год работы на участке БВР, откровенно говоря, мне было трудно. Прошёл всего только год с небольшим после окончания института, но пришлось не только руководить участком, но вести буровые, взрывные работы на всех участках рудника №11 в три смены. В это же самое время начались буро-взрывные работы в блоках ПВ-1 и ПВ-2 на шахте №10 на месторождении «Звёздное». Блок ПВ-2 был между вторым и третьим горизонтом, высотой 40 метров и необходимо было так разбурить и взорвать его, чтобы не было кусков руды более 20 см. Это ежедневно контролировали москвичи из НИИ, которые жили постоянно в Шантобе, пока готовили блоки ПВ-1 и ПВ-2. Но мне повезло, что на участке работали очень опытный зам. начальника участка М.И. Ананьевский, опытные горные мастера, буровики и взрывники.
Бригады взрывников возглавляли три аса взрывного дела: А.Л. Штибинг и А.В. Симаков, которые были в два раза старше меня, и Алексей Константинович Сулимов - того ещё больше. Алексей Константинович Сулимов за свою шахтерскую жизнь был награжден орденами Трудового Красного Знамени, Знак Почёта и знаками «Шахтерская Слава» всех трех степеней, но для всех оставался спокойным, рассудительным учителем, в нём не было ни малейшего зазнайства перед молодыми, которым он годился в отцы и деды. Таких людей я встретил в рудоуправлении №1. Такие люди, как А.К. Сулимов, учили нас молодых без слов, своим примером. В составе их бригад работали опытнейшие взрывники: В.П. Синяк, И.В. Афанасьев, Н.П. Решетов, И.Н. Гайнаков, они передавали свой опыт молодым взрывникам, которые уже прошли школу в проходчиках и очистных бригадах.
Бригаду буровиков возглавлял очень опытный обстоятельный человек И.В. Саханов. Его бригада - это сплав опыта и молодости. В ней были опытные буровики А.В. Брух, А.В. Останин, Н.И. Разживин и прекрасные молодые кадры. Благодаря ответственности этих людей участок ежемесячно справлялся со своими планами. Были успешно завершены буровзрывные работы в ПВ-1 и ПВ-2. В 1981-1982 годах впервые на руднике 11 проведены успешные опыты по проходке рудоспусков и отрезных щелей безлюдным способом, секционным и бессекционным взрыванием скважин. Проходка рудоспусков и восстающих всегда были самыми опасными работами для проходчиков, после каждого взрыва им приходилось подниматься наверх в забой, где в это самое время может отслоиться закол. Это очень опасная работа.
Работая начальником участка БВР, решил попробовать проходить выработки только скважинами. Эксперименты удались, эти изобретения я запатентовал и сегодня имею патенты на эти изобретения. Но через несколько лет появились комбайны 2КВ и теперь имеется возможность проходить вертикальные выработки разбуриванием пилотной скважины.
Работать на участке БВР было очень интересно, работа была творческая и очень ответственная, но мне, как самому молодому начальнику участка, было у кого учиться.
Ежедневно на планёрке у начальника рудника Л.П. Лучины (в будущем директор РУ-1 и директор ЦГХК) находились главный инженер рудника 11 В.Л. Букин (в будущем гл. инженер РУ-1 и директор РУ-5), начальник участка №1 Ю.Н. Цицорин (в будущем главный инженер РУ-5), начальники участка № 2 легендарные Н.Т. Цой и В.И. Аношкин, начальник участка № 3 А.Н. Отрошко (в будущем начальник РУ-11), начальник участка ГПР-7 В.Ю. Трегубов (в будущем главный инженер рудника и директор рудоуправления в п. Аксуек), начальники участка ГПР-10 в разные годы Г.А. Кряжев и А.Н. Ромаренко, начальник ГРР-10 И.И. Жаренков, начальники участка ВШТ в разные годы Сотников и Б.А. Паньшин. В то же самое время заместителями начальников участков, мастерами работали А.М. Климов, А.И. Рязанцев, А.В. Калмыков, Ф.Х. Шафиков, М.Ю. Трегубов, В.С. Поскочинов, А.Н. Соловьёв, В.В. Кудрявцев, М.И. Ананьевский. Кадровый потенциал на руднике 11 был собран такой, что потом хватило на несколько рудоуправлений.
В 1983 году Л.П. Лучина назначил меня начальником очистного участка № 3, который отрабатывал Северо-Западную залежь месторождения «Восток», где была самая богатая руда не только в РУ-1, но и во всём ЦГХК. Эта Северо-Западная залежь выручала нас все девяностые годы. Дела я принял у Н.В. Рудых. Очистные работы на всей Северо-Западной залеже во всех блоках вела очистная бригада А.И. Спирина, в которой работали как опытные (С.С. Хлыбов, В. Легкоступ), так и молодые, амбициозные горняки, которые себя хотели проявить. План у бригады А.И. Спирина всегда был большой (170-180 вагонов в сутки в зависимости от месяца), но бригада его ежемесячно перевыполняла и была победителем соц. соревнования, а благодаря ей и весь участок №3 был Краснознамённым. На подходе к участку №3 на разминовке висел красочный плакат, который всем напоминал, что они вступают на территорию Краснознамённого участка. Работали с таким энтузиазмом, что это трудно описать словами.
Зам. начальника участка работал А.Н. Соловьёв, там же горным мастером работал М.С. Койшибаев (в будущем аким города Степногорска и председатель областного мажилиса). Смена, которую возглавлял М.С. Койшибаев, постоянно устанавливала рекорды. Вывезут они за смену 250 бункеров руды, я тут же вывешиваю на участке «Молнию», а через неделю они за смену уже 300 бункеров привозят. Однажды в ночную смену в бл.512 Володя Ковач за смену привёз один 100 бункеров, что было просто невероятно. Моральный климат на участке был прекрасный, на работу ежедневно хотелось просто бежать. Прошло много лет, но при любой встрече с М.С. Койшибаевым в первую очередь вспоминали свой любимый Краснознамённый участок №3.
Впереди очистной бригады А.И. Спирина шла проходческая бригада Ю.Л. Камянского, которая на будущее проходила полевой штрек в лежачем боку на нижних подэтажах, проходила орты по породе до руды, готовила будущий фронт для бригады А.И. Спирина. Бригаду крепильщиков на участке №3 возглавлял Нургали Садуович Сейтенов. За всю историю РУ-1 три особо отличившихся работника были награждены самой высокой наградой СССР - орденом Ленина - это горняки: М.П. Корж, А.А. Головачёв и Н.С. Сейтенов.
В 1983-1984 годах Нургали Садуович Сейтенов уже не работал в забое, а руководил бригадой крепильщиков, но мастерство и опыт с годами никуда не деваются. Если надо в любом забое установить сложную камерную раму или выкрепить над рудоспуском, то лучше Н.С. Сейтенова это никто не сделает. Он сделает обязательно качественно и красиво. Человек он был немногословен, но очень уважаем в коллективе.
В конце 1984 года на руднике №11 на участке ГПР-7 возник конфликт между начальником участка И.И. Бенгер и бригадиром Г.Т. Павичем. Чтобы всё сразу стало понятно, коротко расскажу о Григории Тимофеевиче Павиче. Он возглавлял большую проходческую комплексную бригаду, которая от зарезки горизонта из ствола и до сдачи горизонта выполняла все работы сама: проходили горные выработки, стелили постоянные ж.д. пути, бетонировали выработки и всё это делали с отличным качеством. Бригада была лучшая не только в Целинном горно-химическом комбинате, она была лучшей в Минсредмаше. Бригадир Г.Т. Павич - лауреат Государственной премии СССР, кавалер орденов и медалей СССР, и всех трех знаков «Шахтёрская Слава». Эти награды он получил заслуженно, т.к. сам работал превосходно, мог всё, и бригада его работала как отлаженный механизм. Имел прекрасные организаторские способности и непререкаемый авторитет. «Павич сказал» - в бригаде это было выше всякого приказа. В работе он был для всех примером.
Начальник рудника 11 Л.П. Лучина принял решение: перевести Бенгера И.И. с должности начальника участка в ПТО рудника 11, а меня перевести с очистного участка №3 на горнопроходческий участок №7. Никакие мои доводы, что я очень хочу остаться на участке №3, не принимались. Мне было приказано сдать дела своему заместителю А.Н. Соловьёву, который становился теперь начальником участка №3, заместителем начальника участка №3 стал М.С. Койшибаев. А я пошел знакомиться с коллективом участка ГПР-7.
Тогда участок ГПР-7 вёл горнокапитальные работы и горноподготови-тельные работы на месторождении «Восток» сразу на 4 горизонтах: на 5 гор.штрек 503 проходила бригада Г.В. Ены, на 6 гор. проходку вела бригада В.С. Верясова, на 7 гор. на юге и севере проходку вела бригада Г.Т. Павича, на 8 гор., эта же бригада производила технологический отход от ствола №7. Каждый день с 10-00 до 13-00 надо было оббежать 4 горизонта, побывать во всех забоях, обговорить с бригадирами планы на II и III смену. Поэтому к обеду поднимался из шахты весь «в мыле», зато не было ни грамма лишнего веса.
Коротко о бригадирах. Григорий Васильевич Ена, кавалер ордена Трудового Красного Знамени, опытнейший проходчик, имел отличную бригаду, которая специализировалась на проходке очень протяжённых выработок.
Виктор Сергеевич Верясов – опытный бригадир, опытный проходчик, орденоносец, умел всё. Если надо выполнить какую-то новую, нестандартную работу – надо обязательно поручить В.С. Верясову. Человек постоянно думающий, постоянно тебе предлагающий всякие идеи, как улучшить работу или сделать её быстрее. Характер вспыльчивый, горячий.
Первые дни бригадиры присматривались ко мне, а я к ним, знакомился со всеми рабочими местами на участке, обговаривал с бригадирами планы на неделю, на месяц вперёд. На участке у меня сложились самые лучшие отношения не только с бригадирами, но и со всем коллективом участка.
За время своей работы на руднике 11 я попробовал все основные виды горных работ: проходческие, очистные и буровзрывные, и это затем пригодилось в дальнейшей жизни.
Мне посчастливилось непосредственно поработать с замечательными мастерами своего дела, с самыми лучшими бригадирами РУ-1, ЦГХК и Минсредмаша: Г.Т. Павичем, А.К. Сулимовым, Н.С. Сейтеновым, Г.В. Ена, В.С. Верясовым, А.И. Спириным, И.В. Сахановым, А.Л. Штибингом, А. Симаковым и многими другими. После перехода на должность директора рудоуправления №1, а затем директора Целинного горно-химического комбината с этими людьми у меня остались самые лучшие человеческие отношения.
В марте 1988 года директор рудоуправления №1 Л.П. Лучина был избран генеральным директором ЦГКХ. В апреле 1988 года состоялось общее собрание трудящихся рудоуправления №1, на котором меня избрали директором РУ-1. Для меня это было неожиданно и немного тревожно. В то время среди пяти рудоуправлений и заводов, входящих в состав Целинного горно-химического комбината, рудоуправление №1 было самым крупным предприятием. В состав его входили: рудник №11, рудообогатительная фабрика (РОФ), участок кучного выщелачивания (УКВ), геологоразведочная партия (ГПР-1), строительно-монтажное управление (СМУ-1), шахтопроходческое управление (ШПУ), автобаза, участок погрузочно-разгрузочных работ (УПРР), участок подсобных производств (УПП), цех тепловодоснабжения (ТВСиК), цех сетей и подстанций (ЦСиП), ЖКО, ремонтно-механический участок (РМУ), перевалочная база в г. Атбасаре, химдозлаборатория и другие.
Я всегда с удовольствием вспоминаю 1988-89 и 90-е годы, когда рудоуправление №1 было нагружено больше всех, т.к. здесь добывалась самая богатая руда в ЦГХК. Ежегодно мы получали финансирование из Минсредмаша СССР сразу по 4 видам деятельности: основная деятельность (добыча урана), горно-капитальные работы (ГКР), геологоразведочные работы (ГРР) и капитальное строительство (КС). Работалось очень легко, так как в управлении рядом со мной работали очень опытные профессионалы: Э.Г. Пэрн – главный инженер рудоуправления, В.И. Авдеев – зам. директора по общим вопросам, В.Г. Косоногов – начальник ПТО, В.В. Власенко – главный механик, П.К. Добрынский – главный энергетик, Ю.М. Часовитин – зам. главного инженера, А.А. Косенко – главный бухгалтер, С.М. Коломеец – начальник планово-экономического отдела, Ш.А. Губайдуллин – главный геолог, А.Д. Борисов – главный геофизик и другие.
Цеха в рудоуправлении №1 в то время возглавляли очень опытные руководители: В.Л. Букин, А.Н. Отрошко, Г.А. Касенов, С.А. Ткачук, И.П. Захаров, В.Н. Ребров, В.Г. Лозаниоти, В.Г. Иванов, В.Я. Веренич, Д.Л. Палшков, С.Ю. Часовитин, Н.Т. Ганжа, В.П. Василенко, Л.Н. Иванова и другие.
Рудоуправление №1 ежемесячно перевыполняло планы по добыче и отгрузке в Степногорск урановой руды, ежеквартально выходило победителем в социалистическом соревновании среди предприятий, входящих в состав ЦГХК. К этому времени уже сложился прекрасный трудовой коллектив, которому любые задачи были по плечу.
Мы хотели работать и жить лучше всех, поэтому решили построить в п. Шантобе физкультурно-оздоровительный комплекс (ФОК) методом народной стройки, т.к. на такие стройки денег из Минсредмаша не выделяли. Руководил стройкой главный механик Виталий Владимирович Власенко. За дело взялись энергично. Планёрки проводил прямо настройке, где оперативно решались все вопросы по снабжению материалами и составлялись графики выхода людей на стройку. Работали на строительстве ФОК все по графику, невзирая на должности и возраст. Строили комплекс из материалов, которые экономили во всех подразделениях и цехах рудоуправления. Построили его быстро на одном энтузиазме.
Но тут нас подстерегла неожиданная проблема. Чтобы подать в спортивный комплекс тепло, воду и электроэнергию, его надо обязательно ввести в эксплуатацию. Я поехал в Степногорск к Л.П. Лучине с актами ввода. Он принял меня, выслушал, направил к главному бухгалтеру ЦГХК Михаилу Петровичу Зяблицкому, которому я ещё раз рассказал, как мы народной стройкой построили прекрасный спортивный комплекс. М.П. Зяблицкий сказал, что ФОК – дело хорошее, но я должен написать объяснительную по использованию средств не по назначению, и мой вопрос скоро будет решён. По его тону я понял, что, после 2,5 лет работы директором рудоуправления №1, меня могут опять отправить работать на рудник № 11. Что ж, я к этому был готов.
Через месяц в Шантобе в рудоуправление № 1 приехала большая комиссия: зам. министра Пётр Михайлович Верховых, главный инженер Первого главка Иван Васильевич Дорофеичев и всё руководство ЦГХК. В своём кабинете в управлении я доложил о планах развития РУ-1 на 5 и на 10 лет вперёд, ответил на все вопросы. Тогда в 1990 году никто даже в страшном сне не мог предположить, что скоро наступит август 1991 года. После ужина в столовой, перед тем как всех вести в гостиницу, решил всю комиссию завести по пути на ФОК и показать новый прекрасный спортивный комплекс. Пусть всё решится быстрее. Мы стояли на балконе над бассейном, все сверкало новой краской, а в бассейне выделялись бело-красно-синие разделительные дорожки. П.М. Верховых сказал, что ему очень понравился весь ФОК и спросил, есть ли проблемы. Я ответил, что есть. Мы построили ФОК без титула, без денег, без разрешения методом народной стройки, а теперь руководство ЦГХК отказывается его принимать и требует с меня объяснительную. Петр Михайлович повернулся к зам. генерального директора ЦГХК по капитальному строительству В.Г. Ерохину и сказал, чтобы ФОК приняли.
Ерохин пытался объяснить, что разрешение на строительство из министерства нет, финансирования нет, но Пётр Михайлович был в хорошем настроении и слушать В.Г. Ерохина не захотел. Вскоре П.М. Верховых и И.В. Дорофеичев улетели в Москву, а из Степногорска мне позвонили В.Г. Ерохин, М.П. Зяблицкий и сказали, чтобы я срочно привёз всю документацию по ФОК, т.к. его надо вводить.
Дисциплина в Минсредмаше была на высоком уровне, и П.М. Верховых мог в любой день позвонить в Степногорск и выяснить, как выполнили его поручение. ФОК был принят с отличной оценкой, для его содержания был выделен штат и финансирование. ФОК работал ежедневно с 10-00 до 22-00. Для тех, кто не был в Шантобе, коротко опишу ФОК: плавательный бассейн длиной 25 метров, с раздевалками, душем, сауной, универсальный спортивный зал для игры в волейбол, баскетбол, большой теннис, зал тренажёров с тренажёрами собственного изготовления на все группы мышц, массажный кабинет, бильярдный зал, химлаборатория.
Всё было хорошо, но хорошие периоды в жизни бывают редко и длятся коротко, зато тяжёлые периоды длятся очень долго и испытывают нас на прочность. Наступил 1991 год, который принёс массу потрясений не только для предприятий, но и для всего населения СССР. В один год не стало государства, в котором мы жили, не стало любимого нашего Минсредмаша. Мы стали гражданами суверенного государства – Республики Казахстан, а Минсредмаш переименовали в Минатом России, который с каждым годом всё меньше и меньше покупал концентрат природного урана у ЦГХК, и нас в составе Минатома уже не видел. С 1991 года больше не было ни одного удачного года ни для рудоуправления № 1, ни для Целинного горно-химического комбината.
С 1991 года по 1997 год в комбинате были закрыты и полностью ликвидированы рудоуправления № 2, № 3, № 4, а в 1998 году было закрыто самое новое рудоуправление № 5. Из пяти рудоуправлений мы остались одни. Все рудоуправления располагали ширококолейной железной дорогой, а у нас была узкоколейка от Атбасара до Шантобе. За 40 лет полотно железной дороги просело так, что рельсы лежали просто на земле, шпалы все сгнили, 90 км дороги зимой заносило снегом, а летом 90 км дороги зарастало травой. Мы научились быстро чистить дорогу от снега после каждого бурана, а летом пололи все 90 км и не жаловались никому.
Но в 1992 году Атбасарский городской совет народных депутатов принял решение закрыть перевалочную базу рудоуправления № 1 в Атбасаре. Пришлось несколько раз ездить на заседания горсовета в Атбасар и убеждать депутатов, что без перевалочной базы Шантобе погибнет, т.к. весь уголь на две котельные мы везём по узкой колее. Всю урановую руду из Шантобе мы тоже везём по узкой колее 90 км до Атбасара, там перегружаем в железнодорожные полувагоны и отправляем руду в Степногорск.
Убеждать депутатов открыть нашу перевалочную базу мне помогали директор школы Мария Арсентьевна Азанова, бригадир рудника Григорий Тимофеевич Павич и главный геофизик Альберт Дмитриевич Борисов. Депутаты выслушали все доводы и решили разрешить нам эксплуатировать перевалочную базу в Атбасаре, но возить руду из Шантобе в Степногорск обязали только в глухих металлических контейнерах.
До 1992 года урановая руда из Шантобе в Степногорск возилась на открытых платформах. Мы пытались объяснить: нереально найти 500 т металла, изготовить 500 контейнеров, переделать все железнодорожные платформы для перевозки контейнеров, у нас на это просто нет денег. Они же единогласно нас предупредили, что если мы попытаемся возить урановую руду на открытых платформах, то они закроют перевалочную базу рудоуправления № 1 в Атбасаре навсегда. Пришлось срочно переделывать в Шантобе в УПРР все платформы под перевозку контейнеров и лететь в Екатеринбург на уральские заводы размещать изготовление 500 контейнеров с крышками. Каждый контейнер вмещает 8 т урановой руды. С этими задачами мы быстро и успешно справились, и с 1992 года и по сей день, урановая руда возится из Шантобе в Степногорск в глухих контейнерах с крышками, конструкцию которых разработали в РУ-1.
В связи с уменьшением планов по добыче урановой руды, отсутствием финансовых средств на горно-капитальные работы, на геологоразведочные работы и капитальное строительство, у нас стали появляться свободные люди, которым надо было срочно найти работу. Мы решили создавать новые производства по выпуску гражданской продукции, которых ранее в рудоуправлении № 1 не было.
На участке подсобного производства (УПП) стали выпускать сборные железобетонные коровники, которые расходились как горячие пирожки. Это производство наладил Гинаят Ашимович Касенов.
В автобазе был большой административно-бытовой комплекс. Приняли решение разместить на 3 этаже АБК электротехнический цех, который создали с нуля. В Екатеринбурге на Уральском электромеханическом заводе договорился, что они передают в РУ-1 пятьдесят станков для намотки катушек, трансформаторов, малых двигателей, обучают наших людей в Екатеринбурге, а мы в Шантобе организуем электротехнический цех. Руководителем нового цеха назначили Н.И. Стацурина и через 4 месяца стали выпускать продукцию, к которой у ОТК УЭМЗ не было никаких претензий.
В начале 90-х годов нигде нельзя было купить тренажёры для спортзалов, и мы быстро создали цех по выпуску товаров народного потребления, который возглавил Борис Степанович Каплинов. Спортивные тренажёры на все группы мышц конструировали сами, изготавливали сами и реализовывали в России и Казахстане. В этом цехе для себя и Казахстана делали горную технику для подземных горных работ.
Вместе с Виталием Владимировичем Власенко съездил в Курганскую область в г. Куртамыш и посмотрели действующий кирпичный завод, который очень понравился. В то время были большие проблемы со строительным кирпичом в Казахстане. Запасы глины вокруг рудника 11 огромны, из этой высококачественной глины можно делать не только кирпич, но и керамические изделия. Наше СМУ-1 во главе с Владимиром Николаевичем Ребровым построили кирпичный завод за 2 года, а оборудование для него изготовили в ремонтно-механическом участке (Сергей Юрьевич Часовитин) и в цехе товаров народного потребления у Бориса Степановича Каплинова. Бытовой кирпич реализовывали в Акмолинской и Кокчетавской областях.
Рудоуправление № 1 искало работу для своих трудящихся и за пределами Шантобе. Наши горняки с рудника № 11 подрядным способом проходили горные выработки на руднике Жалымбет в Казахстане, демонтировали пусковые ракетные точки в Державинском районе Тургайской области, по договору с Казах Темир Жолы демонтировали железнодорожные пути, которые железнодорожники уже не эксплуатировали. Мы брались за любую работу в Казахстане, чтобы обеспечить людей работой и заработать деньги на содержание рудоуправления и п. Шантобе. Если во времена Минсредмаша стояла задача перед рудоуправлением освоить выделенные денежные средства, то теперь была строго противоположная задача: заработать деньги на содержание рудоуправления и посёлка Шантобе.
В этом коротком очерке я хотел сказать огромное спасибо всем трудящимся рудоуправления № 1 за понимание и терпение, которое они проявили в девяностые годы, спасая рудоуправление и посёлок Шантобе. В это время были периоды, когда мы месяцами не видели денег за свою отгруженную урановую руду, потому что американец Бентон плохо расчитывался с Целинным горно-химическим комбинатом за концентрат природного урана. Месяцами посёлок Шантобе был без электроэнергии, потому что нам устанавливали такой минимальный лимит по электроэнергии, что его хватало только для двух котельных и водоотлива на руднике № 11.
В девяностые годы были периоды, когда нас зимой оставляли без электроэнергии, и чтобы не заморозить две котельные и посёлок Шантобе, мы работали на своей дизельной подстанции, которая находилась в котельной № 1 рядом с посёлком. Хочу сказать огромное спасибо Дмитрию Львовичу Палшкову, Владимиру Пантелеевичу Коху и всему коллективу цеха сетей и подстанций за то, что они постоянно дежурили в дизельной подстанции и были готовы в любую минуту подать электроэнергию из подстанции на две котельные и рудник № 11. За девяностые годы мы пережили столько потрясений, что даже своим врагам я не пожелал бы пережить всё это. Своё родное рудоуправление №1 мы спасали, как могли, и в результате к 1998 году из пяти рудоуправление осталось только одно – РУ-1.
В сентябре 1997 года в посёлок Шантобе приехал вице-премьер Республики Казахстан Жанибек Салимович Карибжанов, который перед этим заезжал в Степногорск. С июля 1995 года по август 1997 года ЦГХК находился под управлением канадской фирмы Wold Waid Minerals (WWM). В конце августа 1997 года канадцы покинули Степногорск, с ними уехал генеральный директор ЦГХК Ю. Фильцев. С Жанибеком Салимовичем мы объехали цеха рудоуправления № 1, побывали на полях, где убирали пшеницу, а потом у меня в кабинете долго обсуждали ситуацию, сложившуюся в ЦГХК. Он сказал, что приехал в Шантобе, чтобы предложить мне возглавить ЦГХК. Согласиться сейчас стать генеральным директором ЦГХК - значит стать самоубийцей. Был уже сентябрь месяц, а отремонтированных котлов и турбин на Степногорской ТЭЦ не было, я это знал точно, потому что ТЭЦ на это деньги летом не получила. Гидрометаллургический и химический заводы стояли без сырья и реагентов, купить было не на что.
Если остаться директором рудоуправления № 1 в Шантобе, то можно погибнуть вместе с ЦГХК, так как нашу урановую руду гидрометаллургический завод перестал перерабатывать из-за отсутствия реагентов для переработки. Денежные средства от реализации урановой руды были основные, это был хребет рудоуправления № 1, а все остальные цеха были мышцами на этом хребте.
Я дал согласие на переезд в Степногорск и спросил Ж.С. Карибжанова, когда приступать к обязанностям генерального директора ЦГХК. В ответ услышал, что хоть завтра. Свои дела в рудоуправлении №1 было кому передать, так как Г.А. Касенов уже семь лет работал директором по общим вопросам рудоуправления № 1, знал абсолютно всё, был в курсе всех вопросов, и у меня не было никаких сомнений, что он справится с обязанностями директора РУ-1. В дальнейшем жизнь показала, что он не только успешно работал директором РУ-1, но стал генеральным директором ЦГХК. В поселковой столовой я попрощался с теми, с кем проработал вместе 19 лет и очень надеялся на рудоуправление № 1.
О том, сколько я хлебнул горя в Степногорске, работая генеральным директором ЦГХК, в этом очерке я не буду писать, так как эта книга посвящена людям рудоуправления № 1, жителям Шантобе. В заключение хочу отметить, что после запуска гидрометаллургического завода коллектив рудоуправления № 1 ежемесячно успешно справлялся с планами по добыче урановой руды и её отгрузке в Степногорск, это была моя опора в ЦГХК.
Для прибыльной работы необходимо загрузить ГМЗ на 100%, одно рудоуправление № 1 не могло это сделать, так как рудоуправлений № 2, 3, 4 и 5 уже не было. С руководством НАК Казатомпром был подписан договор, составлен график поставки сырья с Центрального РУ, Степного РУ и РУ-6 в Степногорск на ГМЗ. К 1999 году мы вышли на выпуск 130 т концентрата природного урана в месяц. Химический завод стал вновь выпускать аммофос, а для ремонта котлов и турбин на Степногорской ТЭЦ деньги выпросили у правительства РК.
Большую помощь мне в городе Степногорске оказывали первый вице-премьер правительства Казахстана Александр Сергеевич Павлов, аким области Сергей Витальевич Кулагин. В августе 2000 года Целинный горно-химический комбинат посетил президент Республики Казахстан Нурсултан Абишевич Назарбаев.
Проработав почти 10 лет лет директором рудоуправления №1 в Шантобе, я получил огромный опыт работы в экстремальных условиях, получил закалку, которая пригодилась мне в дальнейшем для работы в Степногорске, Краснокаменске (Забайкалье) и Москве.
А.Шкаровский,
Москва.
;
Г.А. Касенов,
директор рудоуправления №1
Я родился в 1954 году в г. Степняк Кокчетавской области в семье горнорабочего золотодобывающего рудника Даниловка треста «Каззолото». В 1958 году наша семья переехала в посёлок Шантобе Акмолинской области, где прошло мое детство и юношеские годы. Мой отец Ашим Касенов работал в пожарной части. Работая на руднике, он подорвал своё здоровье и из-за этого часто болел и рано ушёл из жизни. Мама работала в рудоуправлении №1, но без поддержки главы семья испытывала материальные затруднения. Поэтому, закончив среднюю школу, я начал работать, помощи ждать было не от кого.
Затем поступил в Целиноградский строительный техникум, и, закончив его в 1974 году, получил направление на работу в Караганду. Там отработал два года и в 1976 году по семейным обстоятельствам переехал жить в Шантобе. Здесь мне было привычнее, я снова был дома в своей семье, были и ещё причины, но об этом после.
Устроился я в рудоуправление №1 на участок подсобного производства (УПП) бетонщиком 5 разряда, где оказался в своей строительной стихии, которая была знакома. Управлению подсобных производств, как одному из ведущих производств, отводилась серьёзная роль. Руководство рудоуправления постоянно бывало у нас, интересовалось положением дел. Со мной беседовали директор предприятия Владимир Михайлович Южаков и секретарь парткома Александр Иванович Шкаровский. Они спрашивали: «Почему я со специальным образованием работаю бетонщиком?» На это я отшучивался, мол, прохожу рабочую закалку, а практику руководства лучше начинать снизу. Не знаю, что подействовало, думаю, моя добросовестная работа, но вскоре меня назначили бригадиром, потом перевели старшим мастером, и в завершение строительной карьеры поручили мне руководство Управлением.
Такое назначение было приятно, и я чувствовал, насколько возросла моя ответственность за производственные дела, старался работать с должной отдачей. Добился расширения производственных площадей, установил дополнительное оборудование, организовал новые цеха, увеличил выпуск продукции. По её качеству никаких претензий не было. Это не осталось незамеченным. Наше УПП в соревновании с другими цехами рудоуправления неоднократно выходило победителем, награждалось Почётными грамотами и переходящим Красным Знаменем. Меня дважды выбирали депутатом поселкового Совета Шантобе. За это время без отрыва от производства закончил Целиноградский инженерно-строительный институт.
На работе все складывалось хорошо, хотелось, чтобы и в жизни все было, как следует. Все к этому шло. У нас на руднике работал горный инженер Ядкар Закирович Зубаиров, уважаемый человек. Его трудовой вклад был отмечен высокой правительственной наградой - орденом Октябрьской Революции. Его супруга Елена Гибатовна работала на шахте машинистом подъёма. С их дочкой Фаридой мы учились вместе в школе с 4 класса. Она ещё тогда мне приглянулась, поэтому я из Караганды вернулся в Шантобе. Мы с ней встречались, появились взаимные чувства, а потом и объяснения, и мы решили создать семью. Время показало, что мы не ошиблись в выборе. Много лет живём дружно и счастливо. У нас сын Арман, кандидат экономических наук, и дочь Карина. Сейчас они живут самостоятельно, работают на руководящих должностях, у них свои семьи, и они порадовали нас, подарив четверых внуков. Так что мы с Фаридой счастливые дедушка с бабушкой.
А тогда я работал на своем УПП, вдруг в 1990 году мне поступило предложение перейти на должность заместителя директора рудоуправления по общим вопросам. Эта работа существенно отличалась от моих обязанностей, как по сути, так и по содержанию. Круг обязанностей был шире, дела масштабнее, нагрузок значительно больше. Я посоветовался дома, затем с друзьями и дал свое согласие на перевод. Было мне тогда тридцать с небольшим лет, энергии хватало, желание работать и проявить себя тоже было, ну а опыт приходит со временем. Сначала не всё шло гладко, всё-таки дело новое. Но руководство, товарищи относились ко мне душевно, с вниманием, а самое главное, с пониманием, поэтому всё вошло в нормальную колею.
В дополнение к производственным делам вскоре добавились сельхозработы в принятом на баланс предприятия отделении совхоза в с. Новокрондштадка. А это было 10 тысяч гектаров посевных площадей, 20 га надо во время засеять картофелем, морковью, свёклой, капустой и убрать, а вдобавок – дойное стадо, лошади, тепличный комплекс, продукцию от которых тоже надо было до ума довести. А там же ещё люди работали. Все вопросы транспорта, быта, содержания поселка, снабжения и прочие дела, которые входили в обязанности замдиректора по общим вопросам. Одним словом, дел всегда хватало.
Было приятно работать в большом сплочённом коллективе рудоуправления. Здесь были специалисты высшей квалификации, большие мастера своего дела. Среди них хочется назвать замдиректора В.И. Авдеева, директоров рудоуправления В.М. Южакова и Л.П. Лучину, А. И. Шкаровского, которые потом возглавили Целинный горнохимический комбинат. Для меня это была большая и серьёзная школа руководства, она научила меня очень многому. Здесь я постигал производственные отношения, здесь появились и совершенствовались руководящие способности. Как я работал? О себе судить не могу, пусть этому дадут оценку люди, с которыми вместе трудился. Но, судя по тому, что коллеги и руководство меня ценили и даже выдвигали на руководящие должности, можно сделать вывод, что всё было не так уж плохо, я это пишу, поймите меня правильно, не ради похвальбы, а исходя из логики вещей.
В 1997 году меня утвердили директором рудоуправления №1. Это было очень тяжёлое время. Объемы добычи на предприятии упали, не было работы, нечем было платить зарплату, люди из поселка уезжали, оставляя квартиры. Много пришлось потратить сил и энергии, чтобы удержать в рабочем состоянии рудник, сохранить посёлок, обеспечить население продуктами питания. Совместными усилиями, вместе со всем оставшимся коллективом и жителями посёлка, пришлось бороться за выживание. С большими трудностями нам это удалось.
Но меня ожидало новое испытание. В 2001 году меня назначили генеральным директором комбината ЦГХК. Тогда он назывался «КазСабТон». Эта руководящая должность не шла ни в какое сравнение с той работой, которую я выполнял раньше. Не работа, я вам скажу, а сплошное испытание нервов: бессонные ночи, поиски всевозможных путей и вариантов к улучшению дел, маневрирование на краю пропасти. Иностранные владельцы предприятия искали личную выгоду. Они хотели выкачать из него максимальные прибыли с минимальными затратами, пытались расчленить предприятие на отдельные мелкие производства. Мне пришлось упорно отстаивать интересы людей, противодействовать планам «хозяев» и делать всё возможное, чтобы сохранить его.
Я отношу себя к людям стойким с сильной волей, но долго это выдержать было невозможно. И мне пришлось с этой работы уйти.
Я переехал в Астану, где устроился в казахстанско-шведское предприятие АО «Новитекс». Но вскоре мне предложили перейти на государственную службу. Я согласился, и стал работать директором Департамента Комитета по техническому регулированию и метрологии по Акмолинской области Госстандарта Республики Казахстан.
Что можно сказать о Шантобе? Это - моя судьба. В нём прошла вся моя жизнь. Здесь я вырос, закончил школу, создал семью, проработал на предприятии 25 лет, начав с бетонщика на УПП, прошёл путь до директора рудоуправления и получил дальнейшее продвижение.
Я знаю в посёлке людей, люди знают меня. Хоть я сейчас работаю в областном центре, но с родным поселком и шантобинцами ни я, ни моя семья связей не теряем. Он - наш, мы любим его.
Г.А. Касенов
г. Кокшетау
Э.Г. Пэрн,
главный инженер рудоуправления №1, заслуженный ветеран
Я родился 29 марта 1925 года в г. Барнауле в семье рабочего. В 1943 году окончил среднюю школу, был призван в Красную Армию и направлен в Монголию. Рядом, в Манчжурии, была сосредоточена японская Квантунская армия, а в противовес ей, через нейтральную зону, чтобы сдержать нападение, в боевой готовности стояло наше воинское соединение. В конце войны стало ясно, что Япония не осмелится выступить против СССР, и нас отдельными командами стали перебрасывать на Запад. Известие о нашей Победе застало меня под Омском на переформировке.
В 1946 году я поступил в Казахский горнометаллургический институт. После его окончания в 1951 году был направлен в Таджикскую ССР на рудник Табашар Ленинабадского комбината, первенец советской урановой отрасли.
В Табашаре на разных должностях я проработал восемь лет, приобрел солидный опыт и в 1959 году был переведен главным инженером рудника в пос. Кызыл-Кая на родственном предприятии в Туркмении. Здесь в один из приездов в рудоуправление руководства Главной горнотехнической инспекции мне, неожиданно для меня, предложили возглавить РГТИ (региональную горнотехническую инспекцию), в Северном Казахстане курировать геологоразведочные партии «Степгеологии» и рудоуправления на предприятии С.А. Смирнова (тогда почтового ящика № 6). Главный инженер ГГТИ своим предложением заинтересовал меня, а доводами убедил: все-таки комбинат новый, еще строится, специалисты там нужны, и места там красивые. В общем, я согласился, в 1961 году переехал туда и проработал на этой должности восемь лет.
В Рудоуправлении №11 на трёх рудниках велась добыча руды, которая поступала в переработку на гидрометаллургический завод. Для совершенствования технологии и схем обработки урановых руд различных месторождений был построен экспериментальный завод. Предприятие я узнал досконально, был в деловом контакте с руководителями всех его подразделений. А тут неожиданно в первое рудоуправление понадобился главный инженер. С.А. Смирнов предложил мне перейти на эту должность: «Я вас знаю, и на вас надеюсь». Я дал согласие, и жена меня поддержала. Правда, московское начальство не собиралось отпускать меня, но всё-таки я своего добился и перешёл в комбинат.
Тогда там сложилось очень скверное положение с травматизмом: были тяжёлые и даже смертельные случаи. А за это в министерстве спрос был строгий, и Смирнову приходилось туго. Как раз в это время директор рудоуправления М.А. Аношкин получил назначение на другой комбинат, на его место назначили В.М. Южакова, а главного инженера рудоуправления А.М. Капканщикова перевели главным инженером в комбинат.
В Целинный горно-химический комбинат я попал человеком, уже имеющим жизненный опыт, специалистом с приличным производственным стажем. Шантобе мне понравился, да он и не мог не нравиться! Это замечательный посёлок, ухоженный, зелёный, близко озеро, с кристально чистой ключевой водой. Его охватывают полукольцом сопки, поросшие лесом. Часть берега – пляжная, купайся, загорай! Да и посеёлок большой - более 8 тысяч населения, а это даже по западным меркам – город.
И главное, там был собран очень хороший коллектив. Большую работу в этом направлении провёл директор рудоуправления лауреат Государственной премии Михаил Антипович Аношкин: он по всему Союзу кадры собирал, и не только собирал, но и выращивал их. Поэтому не случайно, что наше первое рудоуправление подпитывало комбинат своими воспитанниками. Прежде чем стать директором РУ-2, Н.Н. Алексеенко проработал у нас, пусть и недолго, а потом встал во главе комбината, его сменил наш Л.П. Лучина, потом руководил комбинатом Шкаровский А.И., тоже из РУ-1. Главный механик комбината В.Н. Фанштейн, главный инженер комбината А.М. Капканщиков, директора рудоуправлений В.Л. Букин и Ю.М. Ладыгин, многие другие из заслуженных работников и передовиков трудовую закалку получили в Шантобе.
Первое рудоуправление было своеобразным полигоном в освоении новой техники и технологии. В комбинате мы первыми занялись выщелачиванием, тут следует назвать нашего инженера-химика Валентина Тимофеевича Воронкова. Конечно, огромную помощь нам оказывала Центральная научно-исследовательская лаборатория (ЦНИЛ), согласно её рекомендациям и предложениям мы внедряли, проверяли, проводили испытания. Взять хотя бы те же колонны сорбционного выщелачивания. Их тогда ни в Союзе, ни, пожалуй, в мире не было. Мы их начинали разрабатывать, построили первые колонны, испытывали, совершенствовали их, потом целый цех построили. И самое последнее достижение – проведение сорбции и десорбции в одной колонне. Рудосортировочную фабрику тоже сами построили с внедрением новшеств в управлении производством. Весь процесс проходил под видеонаблюдением с диспетчерского пункта, каждый узел, каждый этап работы не оставался без внимания, что значительно облегчало работу. Руководил этим участком опытный, грамотный инженер А.С. Осокин.
Вся новая буровая и погрузочно-доставочная техника, которая выпускалась в Союзе, а также в Германии – проходила обкатку у нас на руднике.
Надо сказать, что в Шантобе очень серьезно относились к развитию соцкультбыта, здесь твёрдо убедились в справедливости наблюдения: «Кто хорошо отдыхает, тот здорово работает». Так появилась идея строительства в поселке спортивного комплекса с плавательным бассейном. Автором и одним из самых активных вдохновителей стройки вместе с парткомом, комитетом комсомола, поссоветом был работавший тогда главным механиком Виталий Владимирович Власенко, рано ушедший из жизни, мир его праху. Виталий Владимирович сначала уговорил нас с директором рудоуправления Владимиром Михайловичем Южаковым. «Как же так, мол, самое большое и цветущее рудоуправление, а бассейна нет? Давайте построим!»
Но как строить без денег, без проекта? Власенко в счёт своего отпуска отправился в Алма-Ату (в одном из проектных институтов у него работали знакомые ребята) и привёз оттуда несколько проектов. Мы их посмотрели, подумали и на их основе сделали что-то своё, нечто среднее, наиболее отвечающее нашим условиям. И начали строить. Это была настоящая народная стройка, никакой зарплаты никто не получал. Ходили отрабатывать все: на каждый день составлялись списки. И все, вплоть до главного инженера и директора, отрабатывали свои смены. Попробуй не отработай!
И спорткомплекс удался на загляденье! Тут и большой спортзал для игры в мини-футбол, баскетбол, волейбол, и тренажёрный зал, и бассейн с сауной. Правда, потом возникли большие сложности с вводом его в эксплуатацию. Но всё обошлось: ведь это было очень нужно и полезно для жителей поселка, особенно для молодёжи.
В рудоуправлении в должности главного инженера мне пришлось проработать 15 лет. Годы пролетели незаметно, как на едином дыхании: была интересная и напряжённая работа, хороший коллектив. За это время сменились три директора: Владимир Михайлович Южаков, Леонид Павлович Лучина и Александр Иванович Шкаровский. Каждый из них был по-своему интересен, со своим характером, подходом к делам и событиям.
В.М. Южакову после перехода с рудника, как и каждому их них, кроме горняцких дел пришлось заниматься вопросами, которые его раньше не касались: геологоразведкой (ГРП), строительством (СМУ), содержанием посёлка (ЖКО), энерго-теплоснабжением и т.д. Владимир Михайлович успешно, с сибирским напором охватывал все эти направления, умел предвидеть и «спросить». К сожалению, в 1986 году он ушёл из жизни.
После него рудоуправлением командовал наш же воспитанник Леонид Павлович Лучина. Это грамотный и опытный инженер. «Уральский корень» по натуре, человек обязательный, педант во всем. После двух лет работы его перевели на должность директора комбината.
В 1988 году на пост директора рудоуправления №1 был избран Александр Иванович Шкаровский. Он прибыл к нам в 1978 году молодым специалистом, и мне пришлось принимать его на работу. Он произвел хорошее впечатление, представил диплом с отличием. А.И. Шкаровский начинал свою работу замначальника горного участка. Карьера его была успешной: за 10 лет он прошёл ряд должностей. После перевода Л.П. Лучины в комбинат в 1988 году на собрании коллектива его избрали директором рудоуправления. А.И. Шкаровский образованный и требовательный руководитель с покладистым характером и недюжинной работоспособностью. Через 9 лет работы на этом посту, он возглавил Целинный горно-химический комбинат.
С директорами, всеми ИТР и работниками предприятия у меня были нормальные деловые отношения и полное взаимопонимание. Я часто вспоминаю об этом.
Многие годы совместной работы связывают нас с начальником ПТО рудоуправления Владимиром Гавриловичем Косоноговым, он появился в Шантобе ещё до моего приезда, и сейчас продолжает трудиться, несмотря на то, что ему уже под восемьдесят. Это грамотный инженер, можно сказать, энциклопедист горного дела. С ним было легко и приятно работать, потому что во всех вопросах производства он разбирался прекрасно, любое задание выполнял на высоком уровне.
Главным геологом у нас был Генрих Александрович Ведешкин-Рябов, лауреат Государственной премии, организатор геологоразведочной партии, которая открыла несколько месторождений, такие месторождения, как «Восток», «Звёздное» были открыты и разрабатывались с его участием. В рудоуправлении он работал, можно сказать, с самого начала и был не последней скрипкой в Шантобе, много хорошего сделал, потом его направили в длительную загранкомандировку в Болгарию. А после возвращения перевели в управлении комбината.
Сейчас в Степногорске живет Михаил Петрович Корж, бригадир очистной бригады, переехавший сюда из первого рудоуправления, из Шантобе. Как он работал, и говорить не надо, орден Ленина, об этом свидетельствует. Бригадир проходческой бригады, Лауреат Государственной премии, орденоносец Григорий Тимофеевич Павич – талантливый проходчик, организатор. И таких, как они, там десятки, сотни. Многие уже ушли из жизни – годы берут своё.
Скоро комбинату исполнится 55 лет. Позади у него славное прошлое, и мы, ветераны ЦГХК, рады, что вписали в его историю не самые скучные страницы. Поэтому очень хочется, чтобы не только настоящее, но и грядущее у него было счастливым.
Э.Г. Пэрн,
Степногорск.
А.М. Климов,
зам. главного инженер рудника №11
Воспоминания мои делятся на три временных этапа, в каждом из них Шантобе представляется мне по-разному, потому что менялся посёлок, менялся и я сам вместе с ним, а потом уже и без него.
Семья наша приехала в Шантобе в 1961 году, отец Михаил Алексеевич работал в мехцехе кузнецом, мама Надежда Васильевна - в начальной школе учителем. Первое место жительства - Копай-город, как называли несколько домов первопроходцев, возле карьера. Поскольку я был очень маленьким, о Копае сохранились лишь отрывистые воспоминания. Воду возили по расписанию водовозкой, рядом работал тогда карьер, очень близко был «руддвор» (погрузочный тупик железной дороги), куда руду возили МАЗы, самосвалы с деревянными кабинами и буйволами на капотах.
Примерно году в 1963 семья переехала в новый поселок Шантобе (тогда Шантюбе) в «ленинградские» дома. Мы получили квартиру в доме по адресу: Павлова, 6 . Сейчас на этом месте поликлиника, а тогда там были две короткие улицы, по 4 дома, между больницей и «зоной». В то время поселок был одноэтажный, бараки, четвертушки, ленинградские дома, но был уже клуб, школа, строился детский сад. Отчетливо помню, когда построили первые двухэтажные дома по улице Степной, в них кроме отопления были ванны с титанами, иногда мы ходили к друзьям в гости помыться. В период нехватки мест и на период ремонта под детский сад использовали даже фойе клуба. Потом уже построили двухэтажный садик с красивыми розовыми и голубыми шкафчиками, которые нам очень нравились и запомнились до сих пор.
Учиться мы пошли в старую школу, но за годы учёбы пришлось поучиться во всех школах Шантобе по мере их появления. В то время посёлок развивался очень быстро, мест в школах катастрофически не хватало, учились даже в три смены, пока не построили школу имени космонавта Комарова. Надо отдать должное руководителям предприятия и школы: учебный процесс в шантобинскик школах всегда был на высоте, каким-то образом удавалось привозить в посёлок молодых выпускников педвузов, поддерживать их, давать квартиры, помогать школам материально, отправлять детей в поездки, экскурсии, даже на самолете АН-2 катали в праздники.
Шантобе во время нашей учёбы в 1965-1975 гг. строился небывалыми темпами, а поскольку строили всё «зэки», то зона всё время перемещалась, появлялся забор, колючка, вышки и лишь через некоторое время за забором вырастали дома, или кинотеатр, или больница. Именно тогда были построены все основные объекты – жильё, здания соцкультбыта, микрорайон, школы, детские сады, кинотеатр, магазины. В то же время было построено и предприятие. Мы мало что в этом понимали, но видели как отработали карьер, потом штольню и Четвёртую шахту на озере, потом её копёр снесли и засыпали, появилась Пятая шахта, и наконец, стволы 7 и 9 рудника.
Из детства остались воспоминания о местах, где тогда проводили лето. Поскольку до озера достаточно далеко, автобусы стали туда ходить только в 70 годы, мы купались чаще на «плотине». Шли до неё три километра по узкоколейке до деревянного моста, потом сворачивали направо к запруде на «кызыльской» речушке, и шли мимо летнего стойбища для скота к месту купания. Ездили на «великах» и на речку, у посёлка Крондштадтка, рыбачить и купаться, первый лесок был местом походов весной во время паводка за берёзовым соком. Это потом уже, когда появились дачи, работала Четвертая шахта, и стали ходить автобусы, ездили отдыхать, рыбачить и купаться на озеро, на пляже была лодочная станция с прокатом лодок, мостки, павильон с буфетом.
День молодежи был самым массовым, самым любимым летним праздником шантобинцев, на озере устраивали массовое гуляние, соревнования, концерты, продавали пиво и шашлык, детям - лимонад и мороженое с деревянными палочками в бумажных стаканчиках. На месте сегодняшней станции очистки воды, находился пионерский лагерь, в нём отдыхали даже дети из других поселков комбината. Лагерь имел из строений один большой летний барак и кухню, открытую столовую с навесами, остальное было палаточное. Вода по временному водопроводу, только холодная подавалась на уличные умывальники, зато был пионерский пляж на озере, и это компенсировало нам неустроенность быта. Все мы были счастливы возможности купаться, ходить в походы на «Третье Колено», подниматься на Аканскую сопку, несмотря на комаров и коросты, цыпки на руках и ногах. Многие, сейчас взрослые мои ровесники, вспоминают этот лагерь самыми добрыми, тёплыми словами.
В 1980 г. после окончания института я приехал в Шантобе на работу, на рудник 11 в качестве мастера. К окончанию ВУЗа я уже побывал на практиках горнорабочим очистного забоя, на рудниках цветной металлургии. Не сказать, что я что-то там глубоко знал, но примерный технический уровень горных работ представлял. Рудник прямо-таки удивил меня своей образцовостью: этажные квершлага и штреки побелены, клети, рудстанки, трубы окрашены, освещение, вплоть до подэтажей, - люминесцентное, и, несмотря на парадность, всё работает, добывается руда, проходятся выработки.
На руднике к этому времени были пройдены стволы № 7, 9, 10 , ствол № 11 только начинался техотходом. Поверхностные комплексы, обогатительная фабрика и ЦРММ были построены полностью. Горные работы вышли на проектную производительность, опустились до 3-4 горизонтов по Главной залежи месторождения «Восток», по Северо-западной залежи работы велись чуть выше, отработка велась обрушением руды и вмещающих пород с торцевым выпуском на подэтажные выработки: штреки, орты, заходки, с высотой подэтажа 10 метров. На месторождении «Звёздное» часть площади рудного тела была под строящимся блоком подземного выщелачивания (ПВ-2) , на остальной площади стелился «мат» (древесно-канатное перекрытие), для последующей отработки подэтажным обрушением.
Уровень механизации работ был очень высок, в этих вопросах мы были на несколько шагов впереди всех. У нас уже не было, как во всей стране, перфораторов на пневмоподдержках, скреперных лебедок и т. д. Бурение велось только с колонок ЛКРу, скважины станком НКР-100 на каретке от СБ-1п или СБ-1п с перфоратором Норит, отгрузка ППН-3, ЛБ 125/1000 или МПДН 1М. Я проработал на руднике почти 9 лет, в 1989 году меня перевели на Семипалатинский полигон, и потом, где бы ни работал, я вспоминал рудник как образец того, как надо работать, как должно быть всё устроено, какие были взаимоотношения в коллективе.
Начальник рудника Л.П. Лучина, начальники участков В.Ю. Трегубов, Ф.Ф. Шафиков, А.И. Шкаровский, А.Н. Ромаренко были в то время очень молоды, что придавало определенный динамизм, молодой задор, смелость в работе. А вот учителями моими тогда были люди опытные, мудрые, такие, как Н.П. Вильховой, С.И. Дарвин, А.В. Шептяков. В.Г. Косоногов и, конечно, легендарный шантобинский горняк Н.Т. Цой. Все они тогда были моложе меня сегодняшнего, но казались настолько умудрёнными опытом, что порой мы посмеивались над их наставлениями. Но сейчас понимаю, как они были правы. Таких, как мы, молодых, в те годы пришла за 2-3 года целая плеяда: М. Трегубов, Н. Цыганов, В. Беликов, М. Ермоленко, М. Койшибаев, А. Колмыков, Ю. Франчук. Практически в 3-5 лет все достигли уровня начальника участка.
В коллективе было множество талантов. В.Н. Шкареда писал и пишет до сих пор остро сатирическую прозу. Закрытые чтения и обсуждения переходили порой в застолья. А.А. Тимохин писал и продолжает писать замечательные лирические стихи. А сколько в Шантобе было замечательных музыкантов, художников! В кинотеатре проходили выставки Шантобинских художников, фотографов.
Коллектив рудничан, да и всё население посёлка, представляли собой удивительный конгломерат из местных аканских, якшинских, смолинских мужиков, впитавших в себя опыт и профессиональные приёмы опытных горняков, прибывших с других рудников, воспитываемых высокопрофессиональными руководителями и инженернотехническими работниками, которые приехали из всех уголков страны.
Восьмидесятые годы были периодом процветания для поселка и для предприятия, предприятие находилось на пике производительности, росло, расширялось, прирастало запасами, посёлок достраивался, благоустраивался. В те годы была проведена углубка основных стволов, пройден ствол № 11 и одновременно построены несколько домов, детский сад. На энтузиазме, путём народной стройки на субботниках, шантобинцы соорудили бассейн, какого большинство из них не видело в жизни.
Не всё, конечно, было так радужно. Рудник в то время перенёс три крупнейшие аварии первой категории. В 1985году был пожар в горных выработках подэтажа +45м, затем на следующий год - прорыв глины из налегающих пород в горные выработки шахты 10, а в 1988 году - затопление выработок 9 и 8 горизонтов. Работы велись достаточно интенсивно, план выполнялся на пределе возможностей, что неминуемо сопровождалось поломками, травмами, профессиональными заболеваниями и, наконец, авариями.
Небольшое послабление начало ощущаться в1988-1989 годах, когда план по добыче стали снижать, но это, как оказалось, было началом той трагедии, которую предприятия отрасли переживают до сих пор. В 1989 году на участках рудника начались первые сокращения рабочих и ИТР, тогда же рудник переименовали в шахту, и процесс стал необратимым.
В июне 1989 года я уехал из Шантобе, казалось, на время, поработать на полигоне, а оказалось навсегда. Не терял и стараюсь не терять связь с предприятием, на котором работал, с посёлком, который люблю до сих пор. Пока были живы родители, приезжал с семьёй в Шантобе каждый год, теперь бываю реже. Знаю, что посёлку пришлось пережить страшные времена, рудник то останавливался, то работал в четверть силы, то его продавали канадцам, и было столько надежд, потом возвращали «Казатомпрому», и опять новые надежды, остается только пожелать, чтобы они сбывались.
Жаль, что за эти годы посёлок потерял не только ухоженность и красоту, но и самое главное своё богатство - людей. Не осуждайте тех, кто уехал, не от хорошей это жизни, и низкий поклон людям, которые остались, работают и живут в Шантобе сейчас. Умышленно не называю имена тех замечательных людей, которые многое сделали для становления и развития рудника и посёлка, боюсь обидеть всех других, кто жил и работал в Шантобе, какую-то частицу себя в нём оставил.
Посёлки, как Шантобе, моногорода с одним предприятием, все времена и во всём мире имеют одинаковую судьбу. Они возникают на пустом месте, бурно строятся и развиваются вместе с предприятием, процветают, пока предприятие на пике производства, а затем, угасают по мере выработки запасов или за ненадобностью выпускаемой продукции, Примеров тому масса во всех странах, не только в Казахстане или в России, и везде люди вынуждены покидать города, искать другее места. Для людей это трагедия, и материальная, в силу нашей бедности, и духовная, из-за привязанности к людям, традициям, укладу. Каждый такой посёлок или город уникален и самобытен той атмосферой, которую создают люди, живущие в нем. Мы, уехавшие, забываем прошлые невзгоды, не видим сегодняшних шантобинских проблем, и вспоминаем только самое лучшее, что было с нами в те годы. Не думаю, что будущее у рудника и поселка такое уж радужное, оно скорее очень трудное. Но в шантобинцев я верю.
А.М. Климов
10.08.2010 г.
г. Снежинск Челябинской обл.
;
Г.С. Злодырев
ЭНЕРГЕТИКА
Рассказывать об истории предприятия и умолчать об энергетиках никак нельзя. Это было бы несправедливо и непростительно по отношению к ним. Ведь они начали на пустом месте и своим самоотверженным трудом создавали для нас тепло и уют, давали возможность бесперебойной работы всего производственного и культурно-бытового комплекса.
С самого начала строительства рудника остро стоял вопрос обеспечения поселка электроэнергией. Подключение к источникам извне отпадало, их просто не было. Первое время строители п/я 35 с грехом пополам обеспечивали освещение посёлка, т.к. им самим мощностей не хватало, а потом сказали заказчику: «Берите это на себя». Горные работы, водоснабжение и всё хозяйство требовали устойчивого энергоснабжения. Как в народе говорят: без света, без воды «не туды и не сюды». Поэтому на тот период основными объектами, на которых было сосредоточено внимание руководства рудника и усилия военных строителей, являлись ТЭЦ, водовод и железная дорога. Без энергетической базы работы на карьере и ввод рудника просто исключались. Работы на этих объектах велись ударными темпами. К концу 1957 года была закончена проходка траншеи под водовод от озера до поселка, и начались монтажные работы по всей трассе. Уголь для ТЭЦ железной дорогой можно было возить с 1958 года.
В связи с остротой момента одни работники рудника были заняты поисками энергетического оборудования, другие – подыскивали специалистов для будущей ТЭЦ. Набирали на работу молодежь, обучали и направляли её на стажировку в другие города на действующие станции. Эти усилия дали определенные результаты. На рудник прибыли энергетики В.А. Пытель, А. Герасимов, Н Степанов – будущие руководители ТЭЦ, а также молодые специалисты: В. Гудзь, В. Смолин, Е Седов. Были приняты на работу машинисты-турбинисты, КИПовцы, кочегары, начальники смен, дежурные и другие специалисты: В.И. Ивлев с женой, В.Н. Жируев с женой, Братья Бондаренко, С. Востриков, Е. Бурков, А. Бережной, И. Бережной, В. Некрасов, М Еменаленов, М. Власов, А. Шульга, И. Бутов, П. Павлов, П. Попов, Н. Малунов, Л. Арабаджи и др.
Поставленная задача коллективом была выполнена, ТЭЦ заработала. По данным Б.Г. Васильева в котельном цехе были запущены три котла, производительностью 10 тонн пара в час, с давлением 17 атм. и температурой пара +330-370о С. В турбинном цехе поставлены под нагрузку 3 турбины с английских эсминцев мощностью 450 квт. Кроме того был ещё один дизель-генератор для развёртывания собственных нужд. На подачу воды с озера до посёлка работала станция (старший П.Г. Черемных), три насоса и водопровод ; 150 мм. Спустя какое-то время часть специалистов уволилась с ТЭЦ и уехала в другие места. Это не сказалось на работе станции. На их место прибыли новые, более стойкие специалисты. Энергетическую службу в рудоуправлении возглавил Петр Константинович Добрынский, грамотный инженер, мягкий, выдержанный человек, но в служебных вопросах был настойчив и принципиален. Он сразу вписался в коллектив, завоевал авторитет и уважение товарищей по работе. Энергетическая служба работала чётко, без сбоев. Имеющиеся мощности обеспечивали потребности предприятия и посёлка теплом, водой, электроэнергией и связью.
Но жизнь находится в постоянном развитии и то, что было хорошо вчера, уже не устраивает нас сегодня. В связи с открытиями геологов и резким увеличением строительных и горных работ вновь возникла срочная потребность в расширении ТЭЦ. В короткие сроки были смонтированы два котла производительностью 20 тонн пара в час и три дизельгенератора мощностью по 900 квт. Таким путём вопрос решили, но не прошло и года, как с началом освоения месторождения «Восток», горняки столкнулись с очень серьезной проблемой - большая обводненность и плывун. Это сдерживало работу специалистов «Карагандаспецшахтопроходка». Проходку стволов 7 и 9 пришлось вести с заморозкой. Большая энергоёмкость этого способа иногда ставила энергетиков перед необходимостью производить вынужденное отключение от ТЭЦ жилого поселка и некоторых других потребителей. Поэтому энергетики работали в очень напряжённом режиме, пока рудоуправление не подключили к сети «Целинэнерго».
СВЯЗЬ
Отдельным коллективом в состав энергослужбы входили участок связи и телефонная станция. Они несколько раз меняли место своей дислокации, но потом телефонную станцию посёлка разместили в здании ВПО. Телефонная станция и ВПО вначале предназначались для осуществления производственной связи рудника, а потом их сфера деятельности расширилась. Связь была – одно мученье: штекерный коммутатор и дежурная телефонистка, которая осуществляла соединение. Покрутив ручку на аппарате, к ней обращались: «Девушка, соедините меня с тем-то…»
Производство увеличивалось, число цехов и подразделений тоже. Возрастало количество жителей посёлка, и всем нужна была связь. К одной телефонной точке были вынуждены присоединять несколько абонентских аппаратов, и тогда к телефонистке обращались: «Соедините меня с Ивановым – 3 звонка или Петровым – 5 звонков».
Проблематично было дозвониться на озеро в ГРП или на насосную станцию. С большими трудностями осуществлялась связь с райцентром Балкашино, Атбасаром, Степногорском, ещё более была затруднена междугороднЯя связь. Трудно было реагировать на претензии пользователей связью лицам, которые за неё отвечали. Ну что они могли сделать? Но когда у человека не состоялся или прервался серьёзный телефонный разговор, он срывает злость на ком угодно, и чаще всего даже не на том, кто виноват, а кто находится ближе. За связь тогда отвечали: начальник И.Л. Тупицын, монтёры Н. Куклин, Н. Порох, Н. Ястребов. Телефонистки Р. Нестерова, А. Некрасова, В. Епанчинцева, А. Сенина, Н. Чувашова. Это лишь небольшая группа работников, которые мне запомнились.
Но через 10-15 лет положение изменилось. Постепенно участок связи оснастили новым оборудованием, и качество связи улучшилась. На сегодня из Шантобе без проблем можно вести телефонные переговоры с любой страной, с любой частью света. Поэтому, пользуясь телефонной связью, этим благом цивилизации, вспомните о людях, испытывавших большие трудности на этом пути в 50-е и 60-е годы прошлого века.
Я даю здесь лишь общую справку по истории и этапах создания энергетического хозяйства, называю фамилии работников 50-60-х годов, которые вместе со всем коллективом пережили трудное время зарождения и расширения предприятия. После этого они пережили этап перестройки и сумели сохранить службу. С результатами работы энергетиков мы сталкиваемся ежедневно, но об этом зачастую не задумываемся: есть свет – хорошо, тепло в доме – замечательно. А как им это достается, чтобы всё четко работало, как часы, не каждого интересует. Я, человек со стороны, и вряд ли смогу раскрыть рабочую атмосферу и внутренние отношения в энергослужбе. Думаю, что это лучше получиться у В.М. Бейербаха, специалиста, который после института 11 лет под руководством П.К. Добрынского отработал в рудоуправлении №1 на разных должностях, всё испытал на себе и поэтому работу энергетиков знает изнутри, а не понаслышке. Кроме того, Виктор Михайлович 8 лет был заместителем главного энергетика комбината, а с 1990 года успешно трудится по специальности в Германии.
В.М. Бейербах,
начальник цеха ТВС
Летом 1971 года я закончил с отличием Павлодарский индустриальный институт по специальности "Энергетические системы и сети", а жена Эльвира - техникум по специальности "Бухгалтер". К тому времени у нас был сын Саша двух лет. Мы хотели попасть на работу в Степногорск, так как выросли около него. Там неподалеку жили наши родители, нам приходилось бывать в Степногорске, и он нам понравился. В конечном итоге наше желание было удовлетворено, и я получил распределение в Целинный горно-химический комбинат.
И вот мы с женой 16 сентября 1971 года вошли в кабинет зам. директора комбината по кадрам П.С. Анцупова, но вместо Степногорска он предлагает нам ехать работать за 400 км в посёлок Шантобе. Мы от такого варианта упорно отказываемся, ссылаясь на ребенка, близость родителей, но других вариантов нет. Попросили у него время на раздумье, на обсуждение этого вопроса с родителями, но через 3 дня сдались и согласились с предложением. На прощание он нам сказал: "Не раздумывайте, там хорошо, лет через десять будем вас звать в Степногорск, так вы не захотите ехать".
И вот 20 сентября 1971 года мы всей семьей на комбинатском самолете АН-2 летим в Шантобе. На это ушло около двух часов, при подлёте к посёлку пилот показал - мы у цели. С воздуха был виден небольшой посёлок, в основном 1-2-этажной застройки, карьер, рудник, строящиеся дома. Здание «аэровокзала» заменял вагончик.
И вот мы два молодых специалиста, выйдя из самолёта, оказались на новой земле, где нам было суждено трудиться и жить 11 лет нашей жизни, родить здесь 2-х детей, заложить фундамент нашей жизни, и пройти профессиональное становление.
К самолёту подрулил ГАЗ-69, чтобы забрать почту и кого-то из геологов. Встретил их интересный мужчина средних лет. Он предложил нам, чтобы не нести чемоданы, доехать до управления. Позже я узнал, это был главный геолог РУ-1 Генрих Алекcандрович Ведешкин-Рябов. Эта встреча нас как-то сблизила.
В управлении мы представились главному энергетику Петру Константиновичу Добрынскому и главному механику Анатолию Ивановичу Поддубному, а также познакомились с сотрудниками отдела Гурковым и Михайлюком.
Нас с Эльвирoй временно поселили в разные общежития, но через неделю мы перебрались в «четвертушку», а 5 ноября въехали в благоустроeнную 1-комнатную квартиру на ул. Степная 4-3, где нашими соседями стали Хохряковы, Кучуки и Койшибаевы.
В Шантобе мы встретили много земляков-шахтёров из Бестобе, откуда мы родом: Комаровых, Никифоровых, Ющенко, Шаповаловых, Вегнер, В.А. Зенченко, Терёхиных, Каменных. Мы быстро сдружились с ними, особенно с Комаровыми. Я их помню с 1958 года. Алексей Михайлович и Татьяна Андреевна быстро для нас стали родными, уж больно всё у них было по-домашнему. Они нас каждый выходной звали играть в лото. У Тани рыбка всегда и дичь - Лёня рыбак, охотник. Сейчас он на пенсии.
Пока я проходил медосмотр, мы зашли на территорию цеха сетей и подстанций, где я должен быть начать работу в качестве мастера. Там нас работники позвали в вагончик электролаборатории, и от них мы узнали, что дела в цехе обстоят плохо, начальника цеха Виктора Ивановича Старостина "выкуривают": выговор за выговором. А старший мастер цеха Виктор Иванович Иванов хочет уходить: всё надоело и мала зарплата, а я на его место пришёл. Нам говорят, что надо бежать отсюда и подальше. Но мы подумали: "Раз нас судьба сюда привела, тут нам и место". И остались. Это был нелёгкий год - Иванов ушёл на рудник слесарем, а меня Старостин полгода, пока я 5-ю группу безопасности не получил, никуда не допускал, даже с объектами не познакомил. Моральный климат в цехе был напряжённым, все ждали перемен.
Вскоре он уехал в Краснокаменск. И вот в сентябре 1972 года к нам пришёл новый начальник цеха Георгий Сергеевич Тян, в возрасте 37 лет, ранее работавший инженером КИПиА, имеющий многолетний опыт шахтёра на руднике Жолымбет, награждённый знаками "Шахтёрская слава". Для Тяна это производство было новым, но он имел большой жизненный и производственный опыта, а возможность роста и желание себя самовыразить, влечёт каждого специалиста.
Через год ЦСиП получил ещё одну должность мастера. На эту должность прибыл выпускник Алма-Атинского политехнического института Дмитрий Львович Палшков. Мы с ним быстро сработались. Ему поручили линии, а я стал старшим мастером подстанции. Я хотел именно подстанции, так как в этот момент они были более ответственным участком работ, здесь предстояли большие организационные перемены. Мы с Димой (так мы его называли дома, он у нас был частым гостем) работали параллельно и при необходимости подменяли друг друга, хотя неофициальным замом начальника цеха был я. Позже, в 1976 году, на подстанции пришёл Владимир Пантелеевич Кох, он быстро вписался в коллектив. И сейчас Кох и Палшков руководят вновь созданной энергослужбой. Кстати, о необходимости её создания и структуре мы с Тяном ещё тогда в середине 70-х себе голову ломали, а пришла она 30 лет спустя.
Электролабораторией в цехе руководил cтарший инженер Виктор Павлович Мухин, 1940 года рождения. Он имел большой опыт работы в релейной защите, но работы с людьми как-то сторонился, и проблемы коллектива его особо не беспокоили. Но, он очень ревностно относился к тому, что на период отпуска Тян возлагал обязанности начальника на меня. Участком низковольтного электрооборудования много лет руководил Николай Пoрфирьевич Бейгул. Это было электрооборудование цеха ТВСиК и дизельная (аварийная электростанция), которую он от меня перенял. Сейчас он в составе энергослужбы руководит цехом сетей и подстанций. Кладовщиком в цехе была Люда Шинтяпина. Очень добросовестная приветливая работница - всегда с улыбкой на лице. Её ничто не могло вывести из равновесия. К сожалению, её уже нет.
В 1972 году рудник-11 (кроме РОФ) был принят в эксплуатацию и ЦСиП (цех сетей и подстанций) к этому времени переехали в здание бывшего КИПиА. Мы с коллегами из этого цеха стали постоянно видется. Я тогда и предполагать не мог, какую важную роль это сыграет в моём будущем.
В ЦСиП работало тогда около 40 человек, из них 5 ИТР. В рудоуправлении потихоньку строились высоковольтные сети и подстанции. И уже давно надо было переводить работу в цехе в соответствие с условиями всех требований ПТЭ и ПТБ. К примеру, телефоны на дому, в это время, были только у ИТР. У нас в 1 микрайоне, дом 14 (129 квартир) он был только в нашей квартире, и все люди, когда нужно было позвонить, шли к нам.
В случае аварии монтёров собирать было трудно, особенно летом - люди на дачах, озере и т.д. Потому мне пришлось однажды лезть на когтях на опору линии ЛЭП-6кв (6 тысяч вольт), чтобы кабель на УПП отсоединить и снять напряжение на посёлок, а Старостин меня снизу страховал. При Тяне появился оптимизм, и проблемы, одна за одной, решались:
- Организовали вызывное дежурство. Все дежурные монтёры получали доплату за время дежурства и квартирные телефоны за свой счёт. Особенно начальнику связи Геннадию Субботину надо было постараться;
- Был выделен дежурный электрик на ночные и праздничные дни при поселковой котельной;
- Назначили специального работника, чтобы смотрел за всеми необслуживаемыми подстанциями, а было их около 40. Это была Лидия Ивановна Порядина, дежурная ГПП-1. Она так активно взялась за работу, что мы не успевали устранять выявленные ею недостатки. Такие самоотверженные люди редко встречаются. А ведь она уже была матерью двоих детей;
- Оперативные дежурные ГПП-1 (Главной понизительной подстанции 110/35/6кВ), около рудника-11 должны были не только переключать ток на подстанции, но и осуществлять оперативное руководство всей высоковольтной сетью с фиксацией своих действий в оперативном журнале и на макете сети. Таким образом, все работы на сети документировались. Это повышало требовательность к работникам. Весь задействованный персонал должен был пройти обучение с повышением квалификации, в том числе ремонтники и ИТР.
- Дизельная стала действующей резервной электростанцией мощностью около 2,5 мегаватт. И таким образом можно было обеспечить рудник (насосы) электроэнергией в случае полного погашения со стороны системы "Целинэнерго".
Это была серьёзная задача, и её можно было осуществить при поддержке, прежде всего, главного энергетика Петра Константиновича Добрынского. Разрешения на заявки потребителей, откючение линий давал он. Таким образом, он всегда был в курсе дел. Большая часть рутинной работы пала на меня. Конечно, надо было убедить в необходимости таких перемен ИТР и всех монтёров. Люди быстро уловили преимущества нового и оценили их. Многие, но некоторые меняли место работы, другие уезжали. Кое-кто из них даже шантажом пытался остановить процесс, доходя порой до личных оскорблений.
А тем временем авторитет цеха ЦСиП стал подниматься, ему было присвоено звание «Цех коммунистического труда». Мы с Тяном всё больше задумывались о будущем цеха, его базе, структуре, о жилищных условиях трудящихся. Bзять пару четвертушек и их отремонтировать? И, может, самим построить новые производственные помещения? Позже все это было осуществлено. Были у нас соображения по структуpе энергохозяйства - сделать объединённую энергослужбу в масштабах рудоуправления. Компрессорная к тому времени относилась к цеху, и дежурные ГПП-1 ночью и в выходные заменяли машинистов компресоров. На компрессорной работали опытные заслуженные работники РУ-1 Иван Карпов и Алица Пауль. Я её из виду не потерял, она живёт сейчас в г. Ростоке (ФРГ), добрым словом вспоминает Шантобе.
Кроме основной работы на меня возлагали общественные поручения: я стал ответственным по изобретательской и рационализаторской работе. Был назначен начальником штаба Гражданской обороны. Добился в этом хороших результатов, и мне вручили знак "Отличник ГО СССР". Д.Л. Палшков тренировался с нашей "пожарной командой", там команда ЦСиП тоже занимала призовые места. Главным там был Вася Проказин.
C 15 июня 1978 года была введена новая участковая структура, которой мы долго добивались. Я стал начальником участка высоковольтных электросетей и подстанций, Николай Парфирьевич Бейгул - начальником участка низковольтных сетей и оборудования (электрохозяйство цеха ТВСиК и дизельная электростанция), Д.Л. Палшков - начальником электролаборатории, В.П. Мухин - начальником компрессорной, а Анатолий Васильевич Бурбик вернулся с компрессорной на мой участок мастером.
Незадолго до этого мне как-то пришла мысль: "Будет ли в работе и дальше интересно, уж больно всё налажено?" В этот момент я ещё не знал, какие испытания приготовила судьба нам.
Утром 2-го января 1979 года начальник цеха Г.С. Тян зовёт меня в кабинет и говорит: "Есть мнение поставить тебя начальником цеха ТВСиК." К такому обороту я был совсем не готов. Цех ТВСиК в то время ассоциировался с чем-то негативным, грязным - пыль, сажа. Вокруг него были всегда какие-то скандалы, начальников каждые 3-4 года меняли. A у нас примерный цех, уважение, порядок. И тут какое?!.. Да и не было никаких разговоров, чтобы Анатолия Дмитриевича Раскочкина снимают. Главный.энергетик П.К. Добрынский cходил в ТВС и пришёл со словами: "Да, он уходит.". Тян снова наседает на меня: "Если не ты, то кто? Давай соглашайся. Если нас объединят, то в ТВС шефом будет свой человек." Но я не хотел принимать такое oтветственное решение: "Мне надо с женой посоветоваться". При всех важных вопросах в моей жизни она была мой главный советник. А Эльвира что: "Если ты хочешь расти, то путь тебе только через ТВС". Вот так просто и мудро. И я дал своё согласие.
8-го января меня представили коллективу ИТР цеха ТВСиК. Мы знались как соседи, ведь работали рядом. Я, в мои 30 лет, был почти самым молодым из них. А.Д. Раскочкин, мой предшественник, пожал мне руку напоследок со словами: "На следующие 3-4 года". И для меня наступили напряжённые будни.
Людей (ИТР) я знал всех в лицо, вроде все неплохие ребята: Александр Яковлевич Симонов – технолог, заместитель начальника цеха; Сергей Иванович Гановичев - начальник котельной номер 1 (посёлок); Андрей Константинович Васильев - начальник котельной номер 2 (промплощадка); Сергей Ефремович Кипцевич - начальник участка водопровода и канализации (ВиК); Николай Александрович Решетников - старший мастер участка ВиК; Сухов - механик цеха, Анатoлий Журбин - инженер КИПиА цеха; четыре начальника смены цеха: Н.Я. Ястребов, Ю.П. Цыбаев, M.Я. Бытченко, А. Колмогоров. А. Востриков помогал П.К. Добрынскому в наладке тепловой сети, а числился в ТВСиК (слыхал, что он скоропостижно нас покинул. Хороший был человек: спокойный, деловой); да и ещё одна женщина: инженер-химик Кира Андреевна Оводкова. Oчень грамотный, толковый специалист, только её угнетала одна нагрузка: выделять спирт на технические нужды.
Я это понял и сказал: "Весь полученный спирт будет храниться у меня в сейфе, вы будете его туда ставить, брать на нужды и вести отчётность. Всех, кто будет его у вас просить - посылайте ко мне". За 4 года только два раза ко мне пришли и получили, но только на „дело“. Она была довольна.
В вопросах быта, очерёдности и распределения дефицитных товаров, очередности я вёл себя очень скромно, и это не прошло не замеченным. В 1973 году прошу 2-комнатную квартиру (семья 4 чел.), Лидия Арсентьевна Тян (гл. бух.ЖКО) - звонит: "Проси же 3-комнатную". В 1980 году директор задержал меня после планёрки и говорит: "Тебе не нужна 4-комнатная квартира? - я оторопел, а он дальше: "Вас же пятеро?" - потом ещё теща к нам переехала. Отвечаю, да. "Иди выбери себе квартиру в 11-м доме, а номер квартиры начальнику ЖКО Федько скажи." Так же было с мотоциклом в 1973, и с «Жигулями» в 1977 году. Они видели, что я не могу просить для себя и поэтому так помогали. Спасибо им.
В цехе ребята (ИТР) подобрались неплохие, но были каждый сам по себе - "хозяина" там не было. Коллектив это чувствовал. C частными или производственными проблемами шли в рудоуправление к директору, а это долго продолжаться не могло, так как каждая малость превращаясь в проблему. Кому это понравится?
Представьте себе, в кабинете начальника цеха сидело 4 человека: он сам, его зам. Александр Яковлевич Симонов, начальник участка ВиК Сергей Ефремович Кипцевич (он же предшественник Раскочкина, начальника цеха) и его старший мастер Николай Александович Решетников, ответственный за очистные сооружения. О каком доверительном разговоре может идти речь, если кому-то нужно выплакаться?
Георгий Сергеевич Тян мне посоветовал: "Пусть у тебя будет кабинет, хоть маленький, но на одного". А директор при нашей первой встрече после моeго назначения пожелал мне успехов и сказал: " С.Е. Кипцевича, наверное, надо будет убрать - он тебе работать не даст". Я сказал: «Нет, я не могу своё счастье строить на несчастье других. Большое спасибо, но я каждому дам свой шанс, а понадобится ваша помощь, я приду. Конечно, я к директору по разным вопросам обращался, и он всегда помогал, но с этим вопросом я к нему не ходил.
Я довольно быстро разобрался в обстановке, так как много беседовал с людьми и убеждал их. И вопрос кабинета мы вскоре решили: каждый получил свой хороший "угол". Были твердолобые, о которых меня директор предупреждал. Так после трёхкратного разговора я попросил прислать слесарей и велел им перенести мебель в заранее приготовленные помещения. Только на 3-й день упрямцы пошли в свои новые кабинеты. Я им говорю: "Гляньте, как у вас хорошо". А там действительно было хорошо и уютно, мебель, стены рейкой обшиты.
Проблема была решена, и я остался в кабинете один, обставил его уютно. Никакой секретарши, никаких часов приёма - в принципе не так много народу и приходило. В цехе ТВСиК тогда работало около 190 человек в том числе 14 ИТР. Работа сменная. Объекты: две котельные, с фильтровальной-3; два сооружения очистных вод (посёлка и площадки), водоочистная станция, водозабор и большая сеть тепловых, водяных и канализационных вод.
Зимы жёсткие – морозы, бураны. Люди, уезжая на смену, не знали, вернутся ли сегодня, или придётся две смены подряд работать. Конечно, многие работники цеха с моим появлением связывали надежды на лучшее: надоело быть последними, со всех сторон клюют, ИТР вечно без премии, а это всё-таки до 40% от оклада.
В чём же дело? Надо разобраться. Я пошёл в бухгалтерию, в производственный отдел, прошу показать документы. мне отвечают, показывать не положено (?!), к главбуху - тот же ответ: не положено. У меня это вызывает недоумение, как же так: я начальник цеха, они ведут нашу бухгалтерию, мы их оплачиваем. И вдруг такое!
Я к директору: «Владимир Михайлович как это понять?» Тот пригласил главбуха и сказал: "Дайте ему все отчёты по цеху и покажите всё, что он захочет". Я до пол-восьмого вечера ворочал бумаги: цифры, цифры, цифры. Не так то просто - вижу впервые, да и стресс: "А что, если ничего не найду?" Пол-восьмого вечером в кабинете главбуха: я, он и начальник производственнои бухгалтерии Монастырных. Результат моей проверки: бухгалтерия двигает расходы не только внутри цеха, но и между цехами, чтобы достичь нужные ей результаты. Немая сцена у фонтана. Я для них никакого секрета не открыл, но теперь об этом знаю я. Как я себя поведу? Что скажу директору? Цифры от них требуют, но лучше, чем сработает производство, они ведь сделать не могут, а они делают(?!) А это противозаконно...
Однако, после этого бухгалтерия знала, что со мной такой номер не пройдёт. Но это ещё не всё. Не мог же я только этим одним вопросом заниматься? Мне нужен для этого человек. Я стал у начальника ОТиЗа Сергея Ивановича Шотина требовать экономиста-нормировщика, которая работала на четыре цеха (в том числе. на наш, самый большой, но была закреплена за базой.
Сергей Иванович нашёл компромис, дал нам единицу распределителя работ. Вскоре ко мне пришла Нина Андреевна Проказина (техник по образованию, работает в СМУ у нормировщиков) - через пару дней она стала работать у нас. С тех пор мы премию получали всегда. Через год Нина Андреевна уехала в Володаровку. На её место из химцеха пришла Е.И. Физикова и тоже работала очень хорошо. Она принимала очень активное участие во всех начинаниях и была мне хорошей помощницей.
Таким образом, мы с бухгалтерией разобрались, но выявились некоторые огрехи в планировании. Я пошёл к начальнику планового отдела Майе Израилевне Червовой. Она - золотой человек, очень компетентный, строгий и всё улавливает на ходу. Говорю ей, что нельзя производстве тепловой энергии планировать помесячно, это будет игра в рулетку, а коллектив ИТР от независящих от них причин будет оставаться без премии. Она согласилась. И уже со второго квартала план "спускали" поквартально, а с нового года погодично. Спасибо ей. Увидела, что можно сделать лучше, и без лишней волокиты сделала.
И ещё одну серьезную проблему цеха надо было решить безотлагательно. Это вопрос нормативов и списания угля на котельной. Вот в этом нам и предстояло разобраться. Процесс разрешения затронутой проблемы был делом не одного дня, он оказался довольно нервозным и продолжительным. К нему подключили соответствующие службы рудоуправления, документы и предложения были направлены директору ЦГХК. В конечном итоге все эти разборки закончились в нашу пользу.
В практике так вот получилось, что только какие-то вопросы решишь, тут возникают новые проблемы. Как-то от Юрия Михайловича Часовитина, зам. гл.инж. РУ-1 по ТБ, я узнал, что каждому работающему с вредными условиями труда цех обязан доставлять на рабочее место ежедневно по поллитру молока. Я ему говорю: «Как вы себе это представляете? Это 170 человек работающих по сменам на пяти далеко удалённых объектах? А что с возвратом тары? Это же тысячи пустых бутылок, где хранить? И кто этим будет заниматься?» Он мне ответил, что всё понимает, но ничего сделать не может - таков закон. Говорит, попрошу, чтобы вашему цеху ввели единицу распределителя работ. Вскоре на эту должность пришла Шурочка Маврина, жена нашего шофёра Володи. Она недавно закончила юридический техникум. Быстро всё организовала, и бутылки почти не пропадали, а я опасался, ведь это было на совести людей, никто их проверить не мог. Через пару лет меня попросили о переводе Шурочки (так все её любовно называли) в отдел кадров. Я дал ей лучшую характеристику и с тяжёлым сердцем отпустил.
Потихоньку страсти вокруг цеха ТВСиК улеглись, и все с удивлением обнаружили - мы не хуже других. Я это тоже заметил по тому, как ко мне стали относиться руководители других цехов, руководство и работники рудоуправления. Через мою голову уже никто в работу цеха не вмешивался.
Раньше было так, что персонал в цех и из цеха отдавали-забирали без согласования с начальником цеха. Нарушителей и разгильдяев из других цехов в порядке наказания направляли в цех ТВС зольщиками. Я каждый случай отстаивал и, конечно, Владимиру Михайловичу было передо мной как-то не удобно, и эта практика прекратилась. Конечно, и руководству к новому начальнику тоже приходилось приспосабливаться. Одним это удавалось проще, других надо было поправлять. Помню случай с зам. директора по общим вопросам В.И. Авдеевым. Я к нему пришёл по какому-то вопросу, а у него голос громкий был, и стал на меня почти oрать, эмоционально, как он это мог. Я ему говорю: "А что это вы раскричались? Вообще-то, я нe ваш подчинённый, отношусь к техническим отделам, но если я, как начальник цеха, пришёл к вам решать вопросы, которые входят в вашу обязаность, так давайте их решать по-деловому." Он замолк, как-то так посмотрел на меня и перешёл на нормальный голос. С тех пор он ко мне стал относиться очень уважительно.
И со временем в цехе всё вошло в нормальное деловое русло, но, конечно же, не само собой: я много убеждал, давил на совесть, сознание. За неполные 4 года в цехе ТВСиК мы ни "одного виновного" по приказу через рудоуправление не наказали. Это не значит, что их не было. Однако, ни один факт нарушения дисциплины не оставался не замеченным. Иногда они, может, были бы рады, чтобы их лишили премии, да и всё, а у меня некоторые краснели и бледнели.
Надо было смотреть и на расстановку кадров (больше это касается ИТР): их численность невелика, нагрузка у них большая, поэтому надо чтобы отдача от каждого была максимальнoй. Вот H.A. Решетников (рано от нас ушёл, хороший был человек. Но после смерти жены в сентябре 1971 года, он стал как в воду опущенный), на работу ходил без всякого желания и отдачи. А я ведь знаю - он другой. И тут после гибели моего зама Александра Яковлевича Симонова (19.10.1980), освободилось место начальника поселковой котельной. Я его зову: "Пойдёшь?", он как-то не расчитывал, что ему снова могут предложить эту должность, ведь когда-то его от неё освобождали - и тут он как ожил: "Да". Видать, ему под Кипцевичем было "тесновато". Это всё о работе…
А как мы чествовали работающих? Летом люди всё свободное время были заняты на дачах, а потом зима длинная, суровая, работа тяжёлая. Но хоть какой-то отдых душе нужен? Люди Новый Год, а некоторые и Старый, любили отмечать. У нас, энергетиков, был ещё свой праздник, 22 декабря - День энергетика. Его всегда ждали с нетерпением и в ЦСиП мы его регулярно праздновали. А в цехе ТВСиК эта традиция у моего предшественника оборвалась. Как-то нa праздновании получился дебош, вызвали милицию, получился скандал, и директор наложил на празднование запрет. Я с этим был не согласен, уж больно это людей обижало. Я к директору Южакову, но он ни в какую. Я и так и этак аргументировал, в конце концов, сказал, что беру всё под свою персональную ответственность, и он всё-таки уступил.
Мы договорились, будем праздновать всей энергослужбой: ЦСиП, цех ТВСиК, участок связи. Любовь Ивановна Бейгул согласилась написать текст и весь сценарий торжественного собрания посвящённого „Дню энергетика“ (где-то 1979 год). Сделано было по образцу передачи "От всей души" - очень популярной в те годы на центральном телевидении. После официальной части работникам вручались награды. Надо было видеть, с каким нетерпением и радостью люди её ждали, уж больно необычно это было после долгого запрета.
Люба Бейгул светилась, будто получила главную роль своей жизни - вела вечер прекрасно. На трибуну вызывались очень много людей: вручались почётные грамоты и знаки о присвоении звания "Ударник коммунистического труда", объявлялись благодарности работникам, которые сидели в зале со своими мужьями и жёнами. Надо было видеть лица этих людей: у многих от волнения - слёзы на глазах.
После торжественной части мы ещё и столовую сняли, чтобы по настоящему попраздновать: с музыкой, выпивкой. Конечно, тут мне надо было быть особенно осторожным - ведь дал слово директору "Под мою ответственность", и подвести его я не мог. Мы приняли свои меры: назначили начальников участков - дежурными, на всякий случай дежурила так же машина. Это была перестраховка, но всё прошло гладко.
Наша Люба, с её помощницами и тут были на высоте: Она читала „Государев указ“ – свиток в древне-русском стиле длиной в несколько метров, в котором прославлялись те и другие члены коллектива, без раскрытия их имён. Но в этом и не было необходимости, так как все догадывались, кто имелся в виду. Мы с Георгием Сергеевичем Тяном значились "удельными князьями", начальники участков - "боярe" и т.д. Вот хохоту было!
Да, с людей надо не только работу требовать, надо им давать и возможность отдохнуть, если хотят, то и с выпивкой.
Правда, нет правил без исключений: 1 октября 1980 у нас родился младшенький сынок Андрюша. У нас уже были сын Саша и дочь Иринка. А 7-го вечером звонят в дверь, это ребята из цеха во главе с моим замом Александром Яковлевичем Симоновым зашли меня поздравить. Я, конечно: «Заходите, я один - Эльвира ещё в роддоме». Быстро накрыл стол, собрал, что нужно. Тут вдруг все вспомнили, что гитары нет: «Саня Симонов, сбегай». Он сбегал, играл и пел очень хорошо. Вообще он был хоть куда: молодой - 40 лет, симпатичный и в работе молодец. Потом в сауну ещё поехали. В общем, я лёг в час ночи.
Почему я так всё пишу? Двух недель не прошло, когда 19 октября при возвращении с охоты, случилась авария, и Саня погиб. Утром в понедельник вышел на работу и узнал об этом. Меня его внезапная ранняя смерть потрясла. Первыми позвонили Эрнст Геральдович Пэрн - гл. инж. РУ-1, выразил соболезнование и спросил: "Какая помощь нужна?". Потом В.И Авдеев, зам. директора и многие другие.
На похороны вышел весь посёлок, стоял холодный, ветреный, осенний день. Когда проходили у котельной гудел гудок - специально сделанный для этого случая, чтобы проводить в последний путь старого. После смерти Симонова пришлось делать кадровую подвижку: начальник поселковой котельной С.И. Гановичев стал моим замом, на его место - Н.А. Решетников, (тот самый, «в воду опущенный», но оживший), а на его место - Анатолий Степанович Петров из СМУ. В выборе я не ошибся, он очень быстро вжился в коллектив.
Быстро прошли эти неполные 4 года в цехе ТВСиК и 11 лет в Шантобе, а 18 сентября 1982 года меня в возрасте 34 года назначили заместителем главного энергетика ЦГХК - и этим начался новый отрезок моей жизни, Раньше об этом я и предположить не мог. Когда стало ясно, что меня "повышают" в Степногорск, я увидел, что все работники желали мне всего доброго, а ИТР были даже растроганы и расстроены.
При прощании у меня в кабинете, мне подарили «на добрую память» деревянную мозаику "Парусник", с автографами работников на обратной стороне. Эта картина пережила все переезды и сейчас у нас в зале висит. С щeмящим сердцем я попрощался с коллегами, которым был многим обязан. В такой момент осознаёшь, какая ценность - люди, но оцениваешь это по-настоящему часто тогда, когда их теряешь, потому и заботится о них надо, когда они ещё "тут".
И я не набивался в друзья к шефам, даже избегал этого. С "ровней" я ничего против не имел. A сейчас мне этого принципа придерживаться не надо - я в ФРГ, уже в предпенсионном возрасте, и пытаюсь как-бы "наверстать упущенное": "Хороших людей и окружающих тебя надо беречь, с годами их будет всё меньше». И потому, после развала Союза я стал их искать, они разъехались по всему миру. Я рад и горд общению с такими шантобинцами как:
- Александр Михайлович Капканщиков, сейчас в Санкт-.Петербурге, на пенсии, действительный член Российской горной академии наук, академик, доктор технических наук. В 1992 году они с А.П. Яковлевым, главным технологом комбината, были в Берлине на научном конгрессе, мне звонят с телефона-автомата, и так буднично, будто мы только вчера виделись, говорят: "Привет дорогой," - так Александр Михайлович любит говорить. Kонечно, приятно такое, что помнят, не забыли…
- Леонид Павлович Лучинa, живёт в Екатеринбурге, на пенсии. Мы знаемся с 1971 года, я молодой специалист, а он председатель совета молодых специалистов РУ-1. В 1988 году его избрали директором, он относился ко мне по-товарищески. Я и сейчас люблю иногда ему позвонить – просто так поговорить, о жизни, пофилософствовать.
- Валентин Натанович Фанштейн, главный механик 11-го рудника, в последствии зам. директора комбината по машиностроению и его жена Люба. Они живут под Пятигорском. В 1992 мы с Валентином Натановичем встретились в г. Кёльне - он там был в Институте повышения квалификации. Он позвонил нам, и мы с женой съездили к нему. Конечно, весь день проговорили - прошлое объединяет. Простились со словами: „Да-а, наверное, мы никогда больше не увидимся.“ А тут как-то Эльвира говорит: "Видела их Костю по русскому телевидению, его наградили орденом за работу в организации "Врачи - без границ". Их сын Костя, доктор медицинских наук, директор клиники имени Бурназяна в Москве. Конечно, это гордость родителей. А Фанштейны не сидят просто на пенсии, постоянно в разъездах. Мы ко многим другим на такие встречи ездили в Кёльн, к Владимиру Ивановичу Зингеру, директору завода горно-шахтного оборудования ЦГХК, в Мюнхен к Виктору Вострикову, заместителю директора ЦГХК по экономике.
Хотелось бы поделиться с земляками опытом, что дала нам шантобинская школа жизни при переезде в ФРГ. Многим может быть интересно будет - пишу то не чужим - своим. Мы в Союзе на немецком языке не говорили, но владели. Я - в устном и в письменном виде. В Германии мне это сильно помогло. До начала курсов языка - 4 месяца - я уже добился, что наши дипломы признали, и детей устроил, и жильё нашёл. После окончания академических курсов языка и тренировки, а также 4-х месячных компьютерных курсов начал искать работу. И тут выяснилось, что моя профессиональная многопрофильность (электро-тепло-водо-канализация-связь-газ), которую я в Шантобе приобрёл, даёт мне большие преимущества, так как здесь таких специалистов не готовят. И хотя служащий на бирже труда мне никаких шансов не давал, я сам по объявлениям в газетах оказался уже в 3-й фирме из 33 кандидатов на должность директора энергоснабжающего предприятия, в кругу пятёрки и там меня выбрали. И это в мои 45 лет, когда здесь, уже потихоньку начинают к пенсии готовитьcя.
Предприятия энергообеспечения в основном принадлежат городам, как здесь говорят, коммунам. Потому это считается гоcударственной службой, как это было раньше принято, я обязался жить по месту работы, т.е. в своём посёлке. Мой предшественник был 30 лет на этом посту, а его предшественник - 40 лет. Представляете, каким мохом всё обрастает? А я чужой, но у меня опыт шантобинский!
Через 5 лет решили приватизировать (ЧТО?), так как коммуне нужны деньги, да и кругом уже такая приватизация прошла. А я должен согласиться: и в ресторан "покупатели" зовут, и замечательный кабинет показывают, и денег будет не меньше, да и мой главный советчик Эльвира говорит: "Тебе уже 50 лет, не вечно же тебе воевать..." Конечно, я согласился стать руководителем проекта. Фирма обеспечивает энергией и водой 85 тысяч жителей, около 200 человек работающих.
И вот я уже 12 лет на "новом месте осваиваю целину", от дома всего 11 км. Но здесь не так просто, ведь тут капитализм: место под солнцем надо завоевать, а потом ещё и защищать. И вот я уже в предпенсионной программе, с 1.10.2010 я дома, буду 2,5 года получать эту же зарплату, потом - на пенсию. В 1996 построили себе дом, дирижировал сам - всё шантобинский опыт. Не зря ж мы себе с Тяном голову ломали. Дети пошли в нас - выучились. Саша и Иринка менеджеры.
В 2011 году рудоуправление №1 будет отмечать своё 55-летие. Дорогие шантобинцы, примите мои поздравления, ведь есть люди, как мы, для которых Шантобе было "стартом в большую удавшуюся жизнь". И один из больших уроков жизни мы прошли в Шантобе, а наши коллеги и сослуживцы были нашими учителями - большое им за то спасибо!
В.М. Бейербах
ФРГ, Лимбах
Г.С. Злодырев,
фельдшер, зав. здравпунктом
Я родился и вырос в селе Клин Горьковской области. Под впечатлениями от прочитанных книг А.Чехова, В.Арсеньева, Н.Пржевальского я мечтал после школы поступить в медицинский институт, а после его окончания уехать в Сибирь или в Якутию. Там суровый климат, но почти первозданная природа, богатая охота и рыбалка, интересные люди – сплошная романтика. Но реальная жизнь внесла коррективы в мои планы: в институт я не прошёл по конкурсу, но так как любил медицину, то решил даром время не терять и поступить в медучилище.
1954 год имел в моей судьбе очень важное значение. Вышло в свет Постановление ЦК КПСС об освоении целинных и залежных земель. Оно прямо-таки всколыхнуло молодёжь. На предприятиях работники собирались в бригады, заявляя руководству о своём желании осваивать новые земли. В райкомах комсомола толпилась молодёжь и требовала путёвки на целину. Все газеты пестрели сообщениями с Алтая и Казахстана. Эта тема широко освещалась по радио - репортажи из целинных районов о молодых переселенцах, трансляции звуковых писем для земляков и родственников, концерты по их заявкам и т.д. Целина была у всех на устах и на слуху, она задела за живое всех. Молодёжь хотела стряхнуть с себя повседневность, поехать на целину, попытаться самим начать строить свою новую жизнь.
Вот в такой обстановке шли годы моей учёбы в медучилище. Учился я прилежно, с интересом, чтобы получить больше практических навыков дежурил в скорой помощи, роддоме, больнице. Хотелось поскорее закончить учёбу, влиться в общий молодёжный поток и приступить к работе. Мне на ту пору исполнилось 20 лет. Я считал себя взрослым человеком, готовым к самостоятельной жизни.
За два месяца до госэкзаменов в наше училище приехал «покупатель», чтобы отобрать выпускников. Девчонки кучковались по углам, обсуждая, куда ехать. Нас собрали в аудитории, и молодой мужчина Владислав Тулин сказал, что он представитель из Москвы, предлагает работу на серьёзных промышленных предприятиях. Большинство мест - в новых строящихся городах, условия жизни хорошие. Всех обеспечат общежитием. Конкретнее ничего сказать не мог, так как.распределение будет по всей стране. Желающим дали анкеты, которые надлежало заполнить и вернуть на следующий день. Окончательное решение Тулин обещал сообщить нам через дирекцию училища в июне, с уячётом результатов госэкзаменов. В июне мы получили дипломы фельдшеров. За это время кто-то передумал ехать «туда, не знай куда», несколько человек отсеялись по семейным обстоятельствам, но около двух десятков, в их числе и я, прошли отбор, и стали ждать дальнейших указаний.
В июле 1957 года из п/я 798 пришло сообщение: к 1 августа явиться в Москву для направления на работу. Раньше мне в Москве не приходилось бывать, эта поездка была первой. Столица поразила: празднично украшена, на улицах толпы народа, среди которых множество молодёжи с разным цветом кожи, в национальных одеждах, кругом музыка, гитары, песни, пляски. В Москве проходил VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов, туда приехали юноши и девушки более чем из 100 стран планеты.
Оставив чемодан в камере хранения вокзала, я разыскал адрес учреждения п/я 798, куда мне надлежало явиться. Это учреждение оказалось Третьим Главным управлением при Минздраве СССР. Там же появился ещё один выпускник нашего училища фельдшер-лаборант Константин Доброхотов. Он окончил училище на базе семилетки и был на 2 года моложе меня. Мы с ним договорились распределяться вместе, вдвоём на новом месте будет легче. В отделе кадров с нами побеседовали какой-то мужчина и наш «покупатель» В. Тулин. Они предложили на выбор несколько мест: Арзамас, Челябинск, Златоуст или Казахстан. Из названных мест мы предпочли Казахстан, там все-таки целина, но просили уточнить, в какой местности Казахстана придётся работать, и не будет ли препятствием незнание казахского языка. На что нам ответили: «Езжайте осваивать промышленную целину, а языком при необходимости овладеете». Сообщили, что работать предстоит в медсанчасти 104 в подчинении Сорокина, ехать в г. Атбасар, п/я № 53. Посмотрели по карте. Оказалось, что город находится в Акмолинской области, через него проходит железная дорога и там есть река Джабайка. Акмолинская область и Атбасар часто звучали в радиопередачах, там тоже осваивалась целина, строились новые совхозы. Мы сочли, что этого для романтики и будущей нормальной жизни вполне достаточно и согласились поехать туда.
Нам в общих чертах объяснили, что такое режимное предприятие, как мы должны себя вести в вопросах секретности, посоветовали в Москве не задерживаться и сразу ехать к месту работы. Дали деньги на дорогу, бронь на железнодорожные билеты и путёвки - направления на работу в медсанчасть № 104.
В билетной кассе вокзала выяснилось, что ехать нужно поездом Москва-Караганда через Акмолу, а там следует сделать пересадку до Атбасара. Мы приобрели билеты, купили в дорогу продуктов, т.к. в составе отсутствовал вагон-ресторан, дождались своего поезда и отбыли навстречу новой жизни.
В приподнято-тревожном настроении я целыми днями смотрел в вагонное окно, всё было очень интересно. На станциях выбегали из вагона, покупали еду. После этого я снова приникал к окну: там менялись города, станции, ландшафты. Сначала проезжали привычные леса, реки, затем Уральские горы, которые сменились равниной. После Кургана начались степи, покрытые клочковатой растительностью. Они казались неживыми. Ближе к Петропавловску стало ясно: это и есть та целина, о которой так много говорят и пишут. Вспахано и посеяно много, кругом громадные массивы засеянной земли и редкие населённые пункты. Идут дожди. Видны разбитые грунтовые дороги, трактора вытаскивают застрявшие машины. Иногда мелькают стада коров, отары овец, которых, в отличии от России, казахи пасут верхом на лошадях, а у нас пешие пастухи. Всё реже встречаются города, а населённые пункты отличаются от европейских архитектурой и сильно проигрывают им в обустройстве. Поразили глинобитные землянки-мазанки с плоскими крышами, при виде которых вспомнились слова из песни: «Хазбулат удалой, бедна сакля твоя». Приподнятость настроения стала проходить, а тревога нарастать.
Поезд прибыл в Акмолу. Маленький, забитый под завязку вокзальчик. Рядом какой-то барак, приспособленный под кассы и зал ожидания. Как на любом вокзале стоял шум, гам, очень много пассажиров, они отличались по обличью и национальным одеяниям - горделивые мужчины в кителя, галифе, сапогах и фуражках полувоенного образца, некоторые - в каракулевых папахах. Мне сказали, что это чеченцы и ингуши, высланные с Кавказа. Мы оформили билеты до Атбасара.
До прибытия нашего поезда было много времени и, перекусив в буфете, мы решили осмотреть город. Нам сказали, до центра города далековато и лучше ехать на автобусе, но они ходили редко, пассажиры брали их штурмом, и мы пошли пешком. Тротуары отсутствовали, а дорога была разбита машинами, после дождей представляла из себя грязное месиво, вдоль которого шли саманные дома с плоскими крышами. Набрав в туфли жидкой грязи, от осмотра города отказались. Недалеко от вокзала посмотрели новое здание, рядом шла какая-то стройка. Оказалось, что это ДК железнодорожников, а рядом строили жилые дома. На этом знакомство наше с Акмолой закончилось. Дождались своего поезда и поехали в пункт своего назначения, Атбасар.
В Атбасаре нам нужно было найти свой «почтовый ящик». Ждали у вокзала автобус, но они не ходили. Местные жители сказали, что Атбасар не такой большой город, можно и пешком дойти, что мы и сделали. По дороге с интересом рассматривали улицы и саманные постройки, которые восторгов не вызвали. В голове появились мысли: вот выбрали местечко, а что же там, где предстояло жить и работать? Шёл мелкий дождь и здесь, как в Акмоле, асфальт тоже оказался «жидким». Со своим тяжёлым чемоданом (у меня в нём были книги, учебники, справочники по медицине, две пары белья, мединструмент) мы долго ходили по городку, пока нашли нужную улицу. По указанному адресу был простой жилой дом, в доме хозяев не оказалось, а соседи пояснили, что действительно здесь полдома занимала какая-то организация, но она куда-то переехала. Хозяйка дома, наверное, знает, но она, вероятно, у дочери нянчится с внучкой. Адрес её дочери они не зналли. Что делать, поворачивать назад? Долго, сидя на чемоданах, ждали хозяйку. Соседи пожалели нас, пустили к себе, напоили чаем.
К вечеру появилась хозяйка, пожилая добрая женщина. «Да, у меня квартировали представители какой-то конторы геологов и строителей, но они переехали на станцию Атбасар-2. Туда надо ехать, но рейсовых автобусов нет, ловите попутку». Объяснила, как идти. Пошли, уже смеркалось. Остановили грузовую машину, объяснили водителю, что нам нужно, он согласился подбросить. Ехали недолго, потом водитель остановился, указал справа от дороги на огни и сказал, что это и есть Атбасар-2. От денег за услугу отказался. Мы поблагодарили его, и пошли по степи в сторону огней. Вышли на ограждение из колючей проволоки, внутри в слабом свете видны были очертания каких-то строений. Нашли проходную будку, в ней - два солдата. Сказали, что мы из Москвы и нам нужен «почтовый ящик!. Солдат сбегал внутрь зоны и вскоре вслед за ним пришёл офицер. Я объяснил ему, что мы – молодые специалисты, направлены в п/я, а его нет, и мы в затруднении. Офицер посмотрел наши документы и сказал: «Все нормально, волноваться не следует. Переночуете здесь, а завтра утром туда пойдут машины, и вас захватят». «Куда пойдут?»
- На площадку «Б-Н», то есть в Балапан.
- А что это такое?
- Да это и есть почтовый ящик.
- А далеко ехать?
- Да нет, примерно 100 км, может чуть больше, смотря какой дорогой ехать.
- И что там такое, город или что?
- А вот приедете и сами увидите.
Офицер дал солдату какую-то команду, нас проводили в барачное здание внутри зоны. Там оказалась комната с двумя кроватями. Сказали, чтобы мы располагались, показали, где умывальник. Солдат принёс чай, белый хлеб, масло, две тарелки гречневой каши с мясом. Мы поужинали, перекурили и легли спать. Я долго не мог заснуть, ворочался, думал: «Как-то нескладно начинается новая жизнь, может, повернуть назад, пока не поздно?». Потом решил: «Нет, если совсем плохо будет, отработаю три года, как положено по закону, тогда и уеду».
Утром умылись, побрились, нас накормили в столовой завтраком. Долго ждали машины с «площадки». Пришли два самосвала ЗИЛ, их загрузили углём, водителям дали указание доставить нас до места. Дождь накануне вечером прекратился, день выдался тёплым, солнечным. Ехали грунтовой дорогой по степи, вдоль полей, засеянных пшеницей. Степные просторы и бескрайние нивы впечатлили нас, вызвали в душе восторг. Проехали несколько населённых пунктов. Машины на дороге встречались редко, но самих дорог было сотни, прямо паутина, как только шофера разбирались в них.
Водителя звали Василий Рыжков. Разговорились, сказал ему, кто я, откуда. В свою очередь он сказал, что родом из Киргизии, работает у строителей в п/я16. Остановились у степной речушки, перекусили. Дорога показалась очень длинной, и когда стало невтерпёж, спросил, скоро ли приедем? «А вот сейчас увидите. Вон на горизонте гора, а внизу озеро, хорошее, большое, а скоро и рудник будет». «А что там добывают?» «Работать начнёте, узнаете».
Тем временем заехали на небольшую сопку и у её подножия, какие-то строения, кучка бараков, саманных домишек. «Ну, вот мы и на месте!»
- А что это такое?
- Да это и есть Балапан.
Ну и ну, приехали! Это даже не Атбасар и не Атбасар-2.
Балапан, Шантобе, знакомство.
Василий подъехал к группе сиротливо стоящих небольших щитовых домиков не первой свежести. Ни дорожек, ни ограждений, никаких вывесок. Указал на один из них: «Вот это санчасть». Но там оказалась только сторожиха. Она сообщила, что рабочий день закончился, и все ушли по домам, а начальник в кино. На вопрос: «Как же нам его увидеть?» Ответила: «Сейчас позову».
Рядом, метрах в 25-30, находился обшарпанный барак, это был клуб, где шёл киносеанс. Сторожиха пошла туда, открыла дверь и крикнула внутрь: «Сорокин на выход. К Вам приехали». Вышел молодой мужчина с пышной шевелюрой в модном клетчатом пиджаке, в рубашке с галстуком и узких брюках.
Мы назвали себя, достали свои направления. Он прочёл, спросил: «Откуда?» Услышав, что из Горького, сказал: «Вот и отлично, а я из Москвы. Меня зовут Ким Михайлович Сорокин, будем вместе работать. Отдыхайте с дороги. Приходите послезавтра к 9 утра, у нас будет планёрка, а сейчас вас надо устроить на ночлег». Крикнул внутрь кинотеатра: «Соловьёв, выйди, пожалуйста!»
«Интересно, - мелькнуло в голове, - Сорокин вызвал Соловьёва, да и Балапан, как мы узнали, по-казахски - цыплёнок. Какое-то птичье царство!»
Через минуту вышел высокий молодой мужчина. Узнав в чём дело, он сказал: «Ладно, сделаем». Сорокин пошёл досматривать кино, а Николай Васильевич Соловьёв, оказался начальником ЖЭК, повёл нас к соседнему домику, где располагалось общежитие. Вызвал заведующую, вместе с ней нашли нам две свободные койки. В общежитии было 3 комнаты и 12 кроватей. Расположились, потом я вышел на улицу осмотреться. Вокруг - ни кустика, ни деревца. Посёлочек из 7 домиков, расположенных в два ряда. Первый ряд из трёх домиков уже прояснился: общежитие, медсанчасть и клуб, а второй ряд – 4 домика? Что в них, не ясно. Вокруг на небольшом отдалении располагались глинобитные мазанки, построенные, что называется «кто во что горазд». Со стороны мазанок слышался лай собак, мычание коров, доносился запах дыма.
В клубе закончился сеанс, из кино пришли жильцы, были молодые ребята. Познакомились, разговорились. Из соседей по общежитию запомнились Юрий Асташов – лесотехник (из Петропавловска), Анатолий Кобченко – горный мастер (из Щучинска), Евгений Карпенко – стрелок охраны (из Одессы), Пётр Захаров – рабочий карьера (из Сталинграда). Ребята объяснили, что те строения, в которых мы находимся, остались от геологоразведочной партии. В четырёх из них, напротив нас, находятся контора рудника, столовая, в двух домиках – школа семилетка. А землянки – это самострой или «Копай-город». На расстоянии, менее километра, строится рабочий посёлок Балапан или Шантобе, тогда их так по-разному называли. Всё внимание руководства предприятия сосредоточено на строительстве жилья. Скоро начинаются горные работы, должны прибыть специалисты, а расселять их некуда.
Наутро пошёл посмотреть посёлок. К нему вела простая грунтовая дорога, нужно было пройти через скопление саманных домиков. После них за проволочным ограждением находилась воинская часть. Стройка шла полным ходом, куда ни посмотришь, кругом солдаты. Близился День строителя, и они старались подготовить к празднику трудовые подарки. В новом поселке уже были построены и заселены три жилых барака, два десятка щитовых домов и ещё около десятка домов готовились к приёмке. Кругом всё перекопано, как говорят, чёрт ногу сломит. В планировке пока разобраться, трудно, но уже просматривались очертания улиц.
Нашёл почту, комнатёнку в одном из домиков. Надо было написать маме, она обо мне ничего не знала и, конечно же, переживала. Послал домой телеграмму, что у меня всё в порядке, сообщил свой адрес: Акмолинская область, Балкашинский район, пос. Шантюбе, медсанчасть № 104.
После осмотра стройки я решил ознакомиться со старым посёлком, который все называли Балапан или «Копай-город». Это были дома самостроя, саманные землянки разного размера и исполнения. Их насчитал более трёх десятков. В большинстве они с маленькими окнами, плоскими крышами, с кучей разных пристроек. В них содержался домашний скот: коровы, козы, овцы, свиньи, куры, гуси, а у некоторых даже лошади.
Возле землянки Беркымбая Ахметова содержался маленький рыжий лисёнок, на цепи с ошейником. Эта картина меня удивила, но, оказывается, в казахских аулах это вещь довольно распространённая. Хозяева домов держали во дворах крупных и злых собак, в большинстве это были степные овчарки. Позже, в процессе работы, пришлось с ними познакомиться вплотную и неоднократно испытать на себе их острые зубы.
Первое моё знакомство с посёлком и столовой, беседы с ребятами в общежитии вселили надежду: а все не так уж и плохо, жить можно.
МЕДИЦИНА Хотим мы этого, или не хотим, но всем нам в жизни приходиться прибегать к услугам врачей, поэтому состояние медицинского обслуживания, работа медицинских, оздоровительных и лечебно-профилактических учреждений, уровень профессиональной подготовки специалистов не может нас не волновать. Что касается системы здравоохранения сложившейся в Министерстве Среднего машиностроения, то нам есть чем гордиться.
Начало её зарождению было положено в 1946 году генерал-лейтенантом медицинской службы Аветиком Игнатьевичем Бурназяном. Он по праву считается отцом Третьего главного управления. Специфика работы в отрасли требовала повышенного внимания к здоровью людей. Поэтому в короткий срок, на пустом месте, была создана стройная система медицинского обеспечения городов и объектов Минатома и других отраслей оборонной промышленности, не уступающая Кремлёвскому IV управлению.
Жители посёлка Шантобе доперестроечного времени сами убедились в этом. Медицинское обслуживание в посёлке было реальным подтверждением её успешного функционирования. А началось всё с приказа начальника Третьего главного управления при Минздраве СССР А.И. Бурназяна от августа 1956 года, который предписывал создать медсанчасть № 104 для оказания медицинской помощи работникам строящегося комбината, населению посёлка, а также строителям, монтажникам и командированным специалистам из других предприятий и организаций.
Вскоре после приказа на первую строительную площадку Балапан прибыла группа из 10 молодых специалистов-медиков – 4 врача и 6 медсестёр. Первым начальником медсанчасти в 1956 году был назначен Ким Михайлович Сорокин, терапевт, молодой выпускник II Московского мединститута. Уже через месяц специалисты под разными предлогами стали покидать санчасть. Менее чем за год уехали из Шантобе два врача и три медсестры.
По путёвке Главка мы с К. Доброхотовым прибыли на работу в медсанчасть № 104 в августе 1957 года. На это время там работали начальник К.М. Сорокин и гинеколог Александра Ефимовна Лаврентьева, которая приехала в 1956 году по окончании Куйбышевского мединститута. За неделю до нас приступила к своим обязанностям Лариса Алексеевна Голицына, педиатр с хорошим практическим стажем, и заканчивала оформление Неля Александровна Пыхтеева, выпускница Алма-Атинского мединститута. Обе приехали на рудник с мужьями – горными специалистами. Кроме них в штатах поликлиники были санитарный фельдшер Галина Федоровна Белогурова (Данилова) из Свердловска, медсёстры: Нина Кузнецова из Ленинграда, Люда Некрасова, Алла Коваленко. Из обслуживающего персонала работали гл. бухгалтер, она же кадровик и секретарь Нина Михайловна Арбатская, две санитарки, два сторожа, истопник и водитель автомобиля «Скорая помощь» (фургон на шасси ГАЗ-51).
На очередной пятиминутке начальник МСЧ К.М. Сорокин познакомил персонал с нами. К нам отнеслись тепло. Мы ответили на интересующие коллег вопросы, кто, откуда, женаты или нет, долго ли собираемся здесь работать, так как многие не задерживаются. На последний вопрос я ответил, что собираемся, по крайней мере, отработать 3 года, но это будет зависеть не только от нас. На другой день я пошёл в медсанчасть и приступил к работе. Поближе познакомился с коллегами.
Медсанчасть располагалась в финском домике, оставшемся от геологической партии. Помещение такое, что просто повернуться негде: кабинет начальника, в нём же гл. бухгалтер, процедурный кабинет, два крошечных кабинетика для врачебного приёма, закуточек для аптеки и склад завхоза. Не было рентгенкабинета, отсутствовала даже лаборатория.
Вся медицинская помощь заключалась в амбулаторном приёме и обслуживании больных на дому, роды также принимались на дому. В серьёзных хирургических случаях, а также для принятия сложных родов мы прибегали к услугам Балкашинской районной больницы. Руководство медсанчасти ждало ввода поликлиники и готовилось к её расширению. В августе 1957 года на работу в МСЧ были приняты фельдшер-лечебник Г.С. Злодырев, фельдшер-лаборант К.К. Доброхотов, фармацевт С.В. Евдокимова, акушерка Е.С. Кривчун, завхоз В.П. Зиновьева. В сентябре после окончания медкурсов в Боровом были зачислены в штат медсёстры Е.А. Дягилева, М.А. Вахрушева, Е.И. Класина, К.А. Гуляева, Л.Н. Каморная, А.П. Боргуль.
В октябре врачебный состав пополнился ещё двумя специалистами. С мужьями к нам прибыли опытный зубной врач, в прошлом фронтовичка Валентина Михайловна Микрюкова и врач-терапевт с солидным стажем Мария Николаевна Пытель. Таким образом, медперсонал санчасти вырос до 20 специалистов, т.е. в 2,5 раза.
Я потихоньку втянулся в работу: вёл амбулаторный приём, оказывал экстренную скорую помощь, ходил на вызовы по квартирам и землянкам, делал инъекции старикам и детям. Молодые пациенты на процедуры приходили в поликлинику сами. Хуже всего было ходить на вызовы ночью, т.к. в посёлке света не было, да и собаки свой хлеб отрабатывали честно.
Такое положение вещей я воспринимал как должное, ведь тогда всем приходилось несладко, врачи и медсестры также ходили на вызовы по квартирам, месили грязь и боялись собак. Хочу заметить при этом, что никакой оплаты за работу во внеурочное время не проводилось. Как говорится, работали на энтузиазме.
Количество специалистов в штате возросло, но лечение больных – это не только работа медиков. Здесь задействованы лаборатории, оборудование диагностических подразделений, процедурные кабинеты, санитарные и хозяйственные службы, пищеблок, аптека, транспорт и т.д.
Медсанчасть № 104 в то время начинала свою деятельность практически с нуля, не было того, другого, третьего. Порой казалось, мы занимаемся не медициной, а какое-то «шаманством». Но от нас требовалось наладить нормальное медобслуживание. И мы не сидели, сложив руки.
В августе 1957 г. я был в Кокчетаве, посетил облздрав и аптекоуправление, где договорился об отпуске нам медикаментов, мебели, мягкого инвентаря, лабораторного оборудования и инструментов. Через пару недель мы получили от них лабораторную посуду и оборудование, химреактивы, мединструментарий. В следующем месяце с завхозом Зиновьевой В.П. по этим вопросам мы ездили в Акмолу, где нам также помогли приобрести для медсанчасти мягкий инвентарь, медицинские шкафы, кресло, кое-какую мебель. Недостающие столы, топчаны и табуретки по договоренности нам сделали в воинской части.
Наши строители сдержали свое слово, и в ноябре 1957 г. на улице Кирова сдали финский дом, приспособленный под поликлинику. Правда, здесь тоже была тесно, так как вдобавок к имеющимся кабинетам там открыли регистратуру и медлабораторию. Это позволяло улучшить диагностику заболеваний и производить на месте медосмотры работников общепита, торговли, детских дошкольных учреждений. Открытие поликлиники было для нас, работников МСЧ, большим событием. Жители поселка тоже были довольны, что больным не надо ходить на прием в Копай-город.
Оставалась нерешённой одна острая проблема – госпитализация больных и оказание экстренной хирургической помощи. Когда возникала необходимость срочно доставить тяжёлого больного в Кокчетав, Акмолу или Балкашино, было ясно, что везти его придется мне. Да и кому же ещё ехать, как не мне, молодому парню, единственному, кроме начальника, мужчине в санчасти. Чаще всего приходилось доставлять больных в райцентр Балкашино. До сих пор от таких воспоминаний становится не по себе. Машина скорой помощи была маломощная, и каждый раз мы с водителем решали, как лучше проехать, через Кронштадку и Бастримовку, через Приозёрный и Племсовхоз? Дороги были одинаково отвратительные. Поездка по бездорожью в течение двух, трёх, а то и более часов, была тяжким испытанием. Иногда приходилось толкать буксующую в грязи или выкапывать застрявшую в снегу машину. Для больного это были тряска и физические страдания, а для сопровождающих – душевные муки: успеем довезти или нет? Приезжаешь в райбольницу, а там мест нет, больница всегда была переполнена. Но надо отдать должное ее главврачу Виктору Алексеевичу Редину. Он всегда относился к нам с пониманием, находил возможность госпитализировать больных, а при экстренной необходимости даже ночью лично делал операции. Это был классный хирург, чуткий и отзывчивый человек.
Здесь считаю себя обязанным сказать несколько слов о водителях. За период моей работы в медсанчасти из-за низкой зарплаты их сменилось 6 человек. И я хочу отметить особо двоих: Ивана Ивановича Рогаткина и Ивана Ивановича Шинтяпина. Мне с ними в разное время много пришлось колесить по казахстанским дорогам. Попадали в очень сложные ситуации. Это были разные по характеру люди, но их объединяли высокий профессионализм, порядочность и ответственность за свое дело. В них я был уверен: это надёжные ребята, они не подведут. Многие наши пациенты обязаны им своим здоровьем и даже жизнью.
После ремонта прежнего дома в Копай-городе, где размещалась санчасть, в феврале 1958 года мы разместили в нём мини-стационар. В одной половине дома открыли две терапевтические палаты (мужская и женская), по 5 коек, а в другой половине – родильное отделение на 2 койки. В связи с этим были приняты на работу акушерка Татьяна Петровна Крестьянинова, фельдшер Анастасия Петровна Попова, медсестра К.И. Бытченко (Берёзина), сестра-хозяйка Р. Полешко, повар А.И. Терёхина, санитарки П.Н. Степанова, З. Утенская, Л. Седлуха, прачка В. Кириченко. Конечно, для растущего посёлка эти меры не сняли напряжённости в медобслуживании, осталось только ждать предусмотренного планом строительства больнично-поликлинического комплекса.
В апреле 1958 г. начальник медсанчасти К.М. Сорокин возложил свои обязанности на Л.И. Голицину и выехал в Москву в отпуск. Больше к нам он не вернулся. Этого следовало ожидать, так как он - москвич, холостяк, тяготился бытовыми условиями Шантобе, суровым климатом Северного Казахстана и не скрывал этого.
В мае 1958 года к нам с приказом Главка о назначении на должность начальника медсанчасти прибыла врач-хирург Анна Семеновна Кирдяшкина, окончившая Свердловский мединститут. Она имела несколько лет практики и приехала вместе с мужем – прокурором объекта. Анна Семеновна оказалась хорошим организатором. Она предложила директору комбината не дожидаться ввода больничного комплекса, а переоборудовать временно под стационар освободившийся лазарет воинской части.
Директор поддержал её, и после небольшого декоративного ремонта в августе 1958 года был открыт временный стационар на 20 коек. В нём оборудовали операционную, в которой А.С. Кирдяшкина сделала первую в Шантобе операцию. Это несколько разрядило обстановку, мы были рады, что теперь не нужно возить больных по бездорожью в райцентр. За время работы в медсанчасти А.С. Кирдяшкина слилась с коллективом, была чутким, отзывчивым человеком, но в то же время строгим и требовательным руководителем.
В 1959 году в медсанчасти произошли структурные изменения. По согласованию с Третьим главным управлением при Минздраве СССР место дислокации медсанчасти № 104 было определено на площадке 123-02 (г. Макинск-2, Целиноград-25) и начальником МСЧ была назначена Надежда Михайловна Чепланова. В связи с этим медучреждение на руднике п/я 8 пос. Шантобе было переименовано в «Больницу №1 МСЧ-104», главврачом больницы была утверждена А.С. Кирдяшкина.
Коллектив больницы продолжал пополняться специалистами. Были приняты на работу: зав. аптекой А.В. Плотникова,, врачи М.А. Беленко, Ю.С. Власов, ст. медсестра Р.И. Макарова, медсёстры А.А. Огуло, В.Г. Пикалова, М.Г. Забирова. Правда, за этот же период уволилась доктор Л.А. Голицина, и вместе с мужьями-строителями перевелись на центральную площадку шесть медсестер.
Все мы ожидали сдачи больнично-поликлинического комплекса. Под него ещё год назад были заказаны в Главке мебель, бельё, мединструментарий и другое необходимое оборудование. Небольшими партиями заказы стали поступать на склад предприятия. А тем временем, наш коллектив покинула главврач А.С. Кирдяшкина в связи с переводом мужа на другое место работы. Для всех это было неожиданно, коллектив привык к ней, и мы расставание было грустным.
Новым главврачом была назначена Мария Александровна Беленко, жена главного инженера рудника Н.И. Охрименко. На её долю выпала приёмка, установка мебели, инвентаря, оборудования, приведение медицинского комплекса в рабочее состояние. Все работники медсанчасти активно участвовали в этом, и переезд в новую больницу стал настоящим праздником. В ней все было чисто, просторно, отличная отделка, удачно подобран колер красок. С тем, что было раньше, никакого сравнения. Появились рентгеновский аппарат, операционный стол, автоклавы, новое лабораторное оборудование, физиоаппаратура, что значительно расширило возможности диагностики и лечения. Всё это было приятно и пациентам, и медперсоналу. Кроме того, мы получили новую машину скорой помощи и грузовой автомобиль для хозяйственных нужд.
В этот период приняты на работу молодые специалисты из Ташкента: хирург Зоя Александровна Никулина, педиатр Антонина Григорьевна Тоневицкая, рентгентехник А. Сукачёва, а также медсёстры А.Ф. Ткачева, Э.Р. Депараде, В.И. Саванович, В.А. Лавренюк, лаборанты М.Е. Евстафьева (Гусева), фармацевт В.А. Галина, большая группа санитарок и обслуживающего персонала: Г.Ф. Попова, В.В. Маврина, Н.П. Рябуха, М.К. Доброхотова (Черемис), Е. Лялькова и технические работники В. Яковлева, Е.И. Акимова. Вместо уволившейся Н.М. Арбатской бухгалтером стала А.Г. Галкина.
Чтобы приблизить медицину к производству, по просьбе руководителя предприятия был создан круглосуточный фельдшерский здравпункт из пяти человек. Он обслуживал рабочих карьера и шахты. Располагались мы в быткомбинате шахты-3. Меня назначили заведовать здравпунктом. Кроме меня, там работали Т.С. Зинченко, М.А. Сулимова, Л.А. Колесникова, В.М. Левшин, Л.В. Дроздова. С началом в рудоуправлении геолого-разведочных работ наш здравпункт был переведен в ГРП по месту её дислокации, находился в передвижном вагончике, а затем на шахте – 4.
В 1960 году уволилась М.А. Беленко, в связи с переводом мужа, и выехала на Урал. Исполнение обязанностей главврача возложили на З.А. Никулину, несмотря на её энергичные протесты. Вскоре на работу в МСЧ прибыли супружеская пара Коноваловых, педиатр Тамара Ивановна и терапевт Валентин Иванович, который и возглавил коллектив.
Благодаря совместным усилиям руководства предприятия, а также коллективов строителей и медсанчасти за 3 года были построены, оборудованы и обеспечены всем необходимым поликлиника, больница, хозяйственный корпус. Штат медсанчасти полностью укомплектован квалифицированными кадрами. Таким образом, первый беспокойный период становления закончился и наступил II период – более спокойной работы, хотя в медицине такого не бывает.
Сменяемость кадров происходила постоянно. За это время на работу в Шантобе приехал из Фрунзе зубной врач С.А. Зажома, лаборант В.В. Томазова, хирург Валентина Филипповна Бай из ГДР, заведующая аптекой А.Г. Сафонова (Симако). В 1964 году в МСЧ были направлены из Горького молодые супруги хирург Евгений Александрович и терапевт Валерия Васильевна Шаталины, из Ленинграда – санитарный врач Зинаида Федоровна Воронович и педиатр Елена Сергеевна Светлицкая. Позже был принят ещё ряд специалистов.
В 1964 году я уволился по переводу в Степногорский горком партии, получив при этом благодарность легендарного начальника Третьего главного управления А.И. Бурназяна. Я высоко это ценю как признание своего скромного вклада в работу медсанчасти. Очень жалко было расставаться с родным коллективом и посёлком.
В структуре медсанчасти произошли большие структурные изменения: медсанчасть № 104 (г. Степногорск) была преобразована в Медико-санитарный отдел № 104, а её подразделения в рудоуправлениях стали называться медико-санитарными частями. А Шантобинская стала медсанчастью №1 МСО - 104.
В.И. Коновалов в должности главврача больницы – начальника медсанчасти № 1 МСО–104 добросовестно отработал более десяти лет. Каких-либо резких скачков и конфликтов в работе не было, хотя с открытием и вводом в эксплуатацию новых месторождений и ростом производства, намечался большой приток новых работников. А для медицины это означало увеличение нагрузки и расширение медсанчасти. Позже В.И. Коновалов сменил место работы и жительства, в связи с чем попросил освободить его от должности.
В 1970 году вместо него Главк и руководство МСО–104 рекомендовали хирурга В.И. Казаковского. При нём начался III период жизни медсанчасти: был утверждён новый проект больнично-поликлинического комплекса. Но В.И. Казаковский проработал недолго. В 1974 году он выехал в Москву в ординатуру, оставив все дела своему преемнику Г.С. Слепову.
Об этом вам в своих воспоминаниях ниже расскажет сам Г.С. Слепов.
После перевода Г.С. Слепова в Степногорск на его место в 1982 году был назначен опытный врач, бывший заведующий поликлиникой М.Б. Байкенов. Но дольше медсанчасть вступила в свой IV период – период перестройки. С началом этого периода пришла сменяемость кадров, суета, демагогия и реформирование сложившейся системы здравоохранения, которые привели её к практическому разрушению. Все социальные учреждения оказались на мели. Рассказывать о том, что произошло в посёлке с медициной, думаю, не имеет смысла, так как всё это происходило на глазах нынешних жителей Шантобе, и с создавшимся положением они сталкиваются повседневно.
После перестройки медсанчасть утратила свою ведомственную принадлежность и самостоятельность. Числится она сейчас в подчинении райздравотдела. К ней уже нет прежнего отношения и финансирования, руководит коллективом опытный и уважаемый специалист Ю.Д. Колодницкий. Хочется пожелать ему терпения и успехов в его благородном деле.
Заканчивая эту тему, хочу сказать, что я не считаю медсанчасть Шантобе за этакий эталон медицинского обслуживания населения, наверное, где-то было и лучше. Конечно же, за эти годы не всё было идеально, были недоработки и упущения. Вероятно, встречались недовольные пациенты, бывали даже конфликтные ситуации. Но если говорить в целом о работе этого медицинского учреждения, то его коллектив на протяжении почти сорока доперестроечных лет успешно справлялся со своей задачей, надёжно стоял на охране здоровья рабочих предприятия и жителей поселка. Все работники медсанчасти заслужили глубокого уважения и благодарной памяти.
Г.С. Злодырев.
Нижний Новгород
;
А.Г. Симако (Сафонова),
зав. аптекой МСЧ-1
После окончания Пермского фармацевтического института в 1961 году я, Анна Григорьевна Симако (Сафонова), получила направление на работу в медсанчасть № 104 пос. Целиноград-25. Ехала я со станции Макинка до Аксу на автобусе по степи, в которой на десятки километров не было никакого жилья. Первое впечатление – не очень. Целиноград-25 оказался пыльным посёлком из одноэтажных финских домиков.
В медсанчасти приняли меня тепло и вежливо. Начальник медсанчасти Надежда Михайловна Чепланова сразу сказала, что работать я буду не здесь, а в другом посёлке, километров за 300. Это у меня восторга не вызвало, я подумала: «Ничего хорошего меня там не ждет, если и здесь не сахар?» Но делать нечего, я спросила ее: «А как же мне туда доехать?» Надежда Михайловна ответила: «Отправим на самолете. Он будет послезавтра». Это ещё больше разволновало меня, я же ни разу не летала. Ушла, глотая слезы, и думала: что со мной будет?
Через день из медсанчасти меня отвезли на автомашине куда-то в степь, где стоял маленький, словно игрушечный самолетик. Около него прохаживались двое мужчин – один пилот, а второй представительный молодой человек – пассажир, мой попутчик, он тоже летел «в другой посёлок». Потом я выяснила, что его зовут Виктор Белогуров, и он работает в поселковой милиции.
Вопреки своим тревогам долетела вполне нормально. Когда мы приземлились в Шантобе, Виктор Белогуров проводил меня до медсанчасти, где я представилась главному врачу Валентину Ивановичу Коновалову. Поселили меня в гостинице, которая располагалась в финском домике. Первое впечатление о посёлке было хорошее. В степи стоял небольшой, зелёный поселок со своей почтой, магазином, школой и пекарней, в которой пекли очень вкусный хлеб, и по утрам по пути на работу можно было вдыхать этот изумительный запах свежевыпеченного хлеба. На завершающей стадии было строительство клуба.
Начала работать заведующей аптекой, которая не вызывала восторгов: она располагалась в бараке, с печным отоплением, водопровода не было. Воду для изготовления стерильных растворов приходилось привозить с ТЭЦ в баллонах по 20 кг, каждый раз для этого нужно было выпрашивать автомашину в медсанчасти. В подчинении у меня было 3 человека: фармацевт Валентина Алексеевна Галина, бухгалтер Мария Владимировна Шнуренко и санитарка Анна Тихоновна Лиманская. Коллектив был дружный, работали мы слаженно, если нужно было, помогали друг другу.
Коллектив медсанчасти также был молодым и сплочённым, все старались работать как можно лучше. Помню терапевта Марию Николаевну Пытель, педиатров Тамару Ивановну Коновалову и Раису Григорьевну Тоневицкую, гинеколога Александру Ефимовну Лаврентьеву, хирурга Зою Александровну Никулину, заведующего здравпунктом Геннадия Сергеевича Злодырева, медсестёр Валентину Саванович, Клавдию Бытченко (Березину), Эльзу Романовну Депараде, фельдшера Татьяну Степановну Зинченко, акушерку Татьяну Петровну Крестьянинову, помсанврача Галину Белогурову, завхоза Веру Петровну Зиновьеву. Кроме своей непосредственной работы все мы занимались озеленением посёлка и территории медсанчасти, принимали участие в субботниках. Вместе отмечали все праздники, ходили в самодеятельность.
Время шло, на работе всё складывалось хорошо. Население в посёлке было небольшое, все знали друг друга, встречаясь, всегда здоровались. Люди были доброжелательны и уважительны.
В конце 1961 г. секретарь комсомольской организации предприятия Геннадий Злодырев зашёл в аптеку и «обрадовал»: «Знаешь, в школе рабочей молодёжи нет преподавателя химии, вместе с мужем уволились и выехали из посёлка, поэтому срываются занятия и директор школы просит помощи. Мы посмотрели среди наших комсомольцев и решили поручить это дело тебе». Я упорно отказывалась, мне было как-то жутко: какие там ученики, как сложатся с ними отношения, смогу ли я им дать то, что требует программа? Но комсорг все мои возражения сразу отмёл как несостоятельные и сказал: «Считай это комсомольским поручением, за срыв занятий будешь отвечать».
Директором школы была Мария Арсентьевна Азанова. Благодаря помощи опытных педагогов и директора школы процесс обучения наладился.
В школе рабочей молодёжи училось много работников предприятия: Ю. Панин, В. Высоких, А. Высоких, В. Еланцева, И. Клемищев, Н. Пархоменко, В. Колесниченко и другие (всех я сейчас уже не помню), после школы некоторые их них продолжили учёбу в техникуме и стали специалистами и руководителями.
А дальше всё произошло как в известном кино с участием Н. Рыбникова «Высота». Среди моих учеников выделялся высокий, симпатичный молодой человек. Это был передовик производства, член комитета комсомола, где отвечал за работу добровольной дружины, Владимир Симако, с которым у нас установились дружеские отношения. Володя был родом из Белоруссии. У него было очень трудное детство: пережил оккупацию, отец погиб в войну, и мать воспитывала детей одна. Окончив 7 классов и училище механизации, Владимир по путёвке комсомола прибыл в Веселовскую МТС Акмолинской области осваивать целину. В 1958 г. был призван в армию, службу проходил танкистом. По увольнении в запас приехал на работу в Шантобе и был принят в карьер п/я 8 машинистом компрессора. В коллективе его высоко ценили как специалиста, уважали как добросовестного работника и хорошего товарища. Володя тогда жил в общежитии в комнате с молодыми рабочими и специалистами Виктором Колташовым, Вячеславом Гуз, Володей Поповым, Василием Жигалко, Иваном Полиновским. Итогом наших встреч в июле 1962 года стала комсомольско-молодёжная свадьба, где наряду с добрыми пожеланиями и шутливыми напутствиями товарищи подарили нам радиоприёмник с проигрывателем «Латвия» (тогда это был «крутой» подарок), а руководство предприятия - ключи от квартиры № 1 в новом доме № 5 по улице Степной. В 1963 году у нас родился сын Владимир. В посёлке к тому времени был детский сад.
В таком маленьком населённом пункте, да учитывая, что тогда не было телевидения, можно было умереть со скуки, и молодёжи совершенно негде было отдыхать. Но нам не приходилось скучать. Посёлок рос, строился, хорошел на глазах. Директор рудника Михаил Антипович Аношкин уделял большое внимание его озеленению. Комсомольцы, молодёжь под общим руководством председателя поссовета Анатолия Ивановича Балашова направлялись в питомник для посадки саженцев. Все были увлечены озеленением посёлка, ни один руководитель цеха не оставался в стороне от этих дел. По моему глубокому убеждению, все руководители тогда работали добросовестно, не за страх, а за совесть. В поселке осенью 1961 г. сдали клуб, в кино порой было трудно купить билет из-за большого наплыва желающих, организовывались молодёжные тематические и танцевальные вечера, смотры художественной самодеятельности, работа кружков, клубов по интересам, проводились спортивные соревнования.
А какие дни отдыха организовывались на озере! Поражала чистота и прозрачность воды этой природной жемчужины: дно отчётливо просматривалось до глубины 2 метра, и рыбы на уху всегда налавливали. В посёлке не было ни наркоманов, ни грубых нарушений правопорядка, работала народная дружина и поселковое отделение милиции под руководством П.И. Куценко.
В 1963 году нашу аптеку перевели в здание бывшей прачечной МСЧ, где были лучше условия для работы: центральное отопление, канализация, водопровод. Весь коллектив был очень рад этому и почувствовал себя на высоте.
В конце 1965г. решением парткома мой муж был рекомендован на работу в органы внутренних дел и направлен в отдел милиции г. Степногорска. Откровенно говоря, хотя ему не по душе была новая работа, он подчинился дисциплине, так как был бесхитростный человек, по натуре трудоголик. Его трудовая книжка и вкладыш заполнены записями о поощрениях, благодарностях, премиях, награждениях почётными грамотами. Переходя на новую работу, он оторвал себя от родного коллектива, а потом с часто вспоминал начальника карьера Ю.М. Ладыгина, как эталон руководителя, большим авторитетом для него были ветеран войны Фёдор Павлович Кизима, классный специалист, механик Геннадий Александрович Потанин, начальник смены Яков Яковлевич Райс, главный геофизик Валерия Степановна Зонова.
Вскоре муж получил 3-комнатную квартиру, и мы с сыном переехали в Степногорск. Предварительно вопрос о моей работе на новом месте был согласован с руководством медсанотдела. Аптеку в Шантобе я передала Тамаре Степановне Макаровой, а в Степногорске начальник МСО-104 М.Д. Лейман предложил мне должность заведующей аптекой медсанчасти № 2. Я согласилась и с большим рвением взялась за новую работу.
Здесь объем работы был значительно больше и коллектив соответственно. В 1967 году у нас родилась дочь Лена, а через год наша аптека стала центральной аптекой медсанотдела № 104, и ей стали подчиняться аптеки посёлков Заводского, Заозёрного, Шантобе, а позднее и аптека посёлка Красногорский, которые находились в Целиноградской, Кокчетавской и Тургайской областях Казахстана. По положению администрация центральной аптеки должна была ежеквартально контролировать работу подчинённых аптек, поэтому два раза в год мне приходилось посещать каждый из этих посёлков, а также приезжать в Шантобе.
Проходя по улицам посёлка, я всегда вспоминала семьи Анны Тихоновны Лиманских и Ивана Макаровича, их сыновей Сергея и Владимира, Алексея и Валентины Галиных, их сына Михаила и дочь Ирину, Геннадия Сергеевича Злодырева и Альбину Кирилловну, их дочь Ольгу за моральную поддержку, оказанную мне в те годы. Помню Ивана Николаевича Тарана и его супругу Ольгу Васильевну, Валентину и Владимира Асоцких, их дочь Ирину, Виктора и Галину Белогуровых. Все сотрудники аптеки, бывавшие в командировках, отмечали доброжелательное отношение к ним заведующей гостиницы Клавдии Петровны Ивановой и всего персонала.
Работа моя была трудной, но интересной. Основные навыки и опыт я получила в Шантобе. Это позволило мне правильно организовать работу большого коллектива центральной аптеки, добиваться в течение ряда лет высоких показателей в свой деятельности по Главному управлению, за что я была представлена к награждению «Отличник зравоохранения».
В Степногорске наши дети пошли в школу №2 им. М. Горького. До сих пор они помнят своих учителей. Дочка некоторое время (после отъезда из Казахстана) переписывалась со своей первой учительницей Валентиной Ивановной Володиной, они поздравляли друг друга с праздниками. Мы с мужем старались воспитать их хорошими людьми, привить любовь к труду, уважение и доброжелательное отношение к людям. Оба они закончили музыкальную школу, а также посещали спортивные секции.
Проработав в Казахстане 16 лет, я получила перевод на открытие аптеки в г. Удомля Тверской области, где разворачивалось строительство Калининской АЭС, и в августе 1977 г. мы всей семьёй переехали туда. Я сразу же занялась созданием аптечной сети, а муж работал на строительстве АЭС. Здесь дети закончили школу, затем музыкальное училище в г. Калинин. Сын службу в армии проходил в суворовском училище (в оркестре), а в 1986 г. уехал на остров Кунашир Сахалинской области, где и проживает в настоящее время. Дочь тоже музыкант, но по специальности не работает, хотя пианино не продаёт. Частенько играет то для души, то с младшей дочкой.
Я счастливая бабушка. У меня внук-красавец 19 лет и две внучки 12 и 7 лет, которых я в шутку называю «будущие модели». Часто с ними занимаюсь, у нас хорошие отношения и взаимопонимание. Я на пенсии, но продолжаю работать. Только жалко, что с нами нет нашего любимого дедушки, в 2005 году он скончался.
Более сорока лет прошло, когда я приехала на работу в Шантобе, но годы жизни там были для нас самыми счастливыми: мы были молоды, здесь я встретила свою половину, здесь родился наш первенец. Здесь были наши друзья, хороший трудовой коллектив, нас окружали отзывчивые, добрые люди.
Всем, кого помню, желаю доброго здоровья и благополучия, а кого уже нет с нами – пусть на долгие годы сохранится светлая память о них. Ведь это их руками и умом было создано такое предприятие и построен этот посёлок на севере Казахстана на голом месте в степи.
А.Г. Симако (Сафонова).
2009 г.
В.В. Шаталина,
врач медсанчасти
Телефонный звонок, - снимаю трубку – слышу незнакомый мужской голос:
- Валерия Васильевна? Здравствуйте! Я – Злодырев Геннадий Сергеевич. Вы когда-то работали в Казахстане в поселке Шантюбе. Это время оставило какой-то след в Вашей памяти?
- Да. Конечно.
- Группа ветеранов предприятия готовит сборник воспоминаний. Вы постарайтесь вспомнить те времена и напишите, что значит для Вас Шантюбе?
Этот разговор вернул меня на много лет назад.
Шантюбе – пыльная сопка, я тебя никогда не забывала, тебя нет на картах в географических атласах: Казахстан – 100 км от Атбасара и примерно 60 км от Балкашина, бывшая Целиноградская область. Можно было доехать от Атбасара по узкоколейной железной дороге (поезд - 2 или 3 раза в неделю) или по степной дороге из Балкашина, Степногорска и др. населенных пунктов.
В 1964 г. – я с мужем, Евгением Александровичем Шаталиным, после окончания Горьковского медицинского института получили назначение в 3-е Главное управление Минздрава СССР, а когда приехали в Москву за окончательным местом работы, были направлены в Казахстан, в медсанчасть № 104. Я уехала из родительского дома в самостоятельную жизнь, до этого – пионерские лагеря, практика во время учебы, поездки с родными или к родным. Но в те времена это не считалось чем-то необычным, почти все выпускники получали назначения и ехали работать в разные города страны.
Медсанчасть (МСЧ) находилась в Степногорске. Билеты на поезд до Макинска. Поехали! Проехали столб раздела: Европа- Азия. До свидания, Россия, здравствуй, Казахстан! Приехали в Макинск, небольшой городок в Целиноградской области, остановились в гостинице. Меня удивило большое количество людей разных национальностей: казахи, русские, чеченцы, татары, узбеки и др.
Но никто нам не мог объяснить, как доехать до Степногорска, не знали такого города. Геологи, которые жили в гостинице, посоветовали обратится в МСЧ, которая в Макинске. Нашли, - это МСЧ № 34, обратились к главному врачу, нам предлагали остаться работать у них, но мы отказались. Тогда главный врач объяснила, как ехать дальше. Позднее мы узнали, что она сообщила нашему главному врачу, что мы едем. Большое ей спасибо, мы не поблагодарили её, когда приехали, поняли, что нас ждали.
Исключительно радушно, как близких родственников, нас встретил гл. врач – Петр Яковлевич Кунгуров. В отделе кадров оформили прием на работу, нас направили в больницу №1 МСЧ №104 в Шантюбе, меня – терапевтом, Евгения Александровича – рентгенологом и хирургом.
Потом Петр Яковлевич предоставил большой кабинет для отдыха, нас накормили, дали постельные принадлежности и заставили отдыхать после долгой дороги. На следующий день на машине МСЧ мы поехали в Шантюбе. Хочу увидеть все новое! Едем несколько часов, кругом одно и то же – выжженная солнцем степь, равнина, ни кустика, ни деревца. Вдали показалась идущая навстречу повозка, приблизилась – казах на арбе. Наш шофер почему-то остановил машину. Возница и мы вышли, поздоровались. Он спросил: «Куда едешь?». Я ответила: «В Шантюбе». Он мне ответил: «Шантюбе, - а по-русски: пыльная сопка». Говорили, что был такой обычай: редкие встречные в степи обязательно останавливались и здоровались.
Шантюбе – небольшой посёлок с развитой промышленностью; больницей (стационар и поликлиника), средняя школа, большой клуб, футбольная (спортивная) площадка, гостиница, почта, аптека, два магазина, продовольственный и промтоварный, административные здания, жилые дома – одноэтажные, 2-этажные; коттеджи; на улицах много кустарников и молодых деревьев. Кругом степь, зреет пшеница.
В 1964 году был большой приезд в Шантюбе молодых специалистов: врачей, учителей, горных инженеров. Одновременно с нами приехали санитарный врач, Зинаида Федоровна Воронович, выпускница Ленинградского медицинского института, педиатр Елена Сергеевна Светлицкая, выпускница Ленинградского педиатрического института и молодые учителя Майя Николаевна Моцак, Василий Афанасьевич Кривич, экономист Валентина Шалагина и другие. Они стали нашими друзьями, мы поддерживали связь долгие годы. С начала мы все жили в гостинице. Вечером на кухне готовили общий ужин, начинал готовить тот, кто пришел раньше. Через месяц стали давать квартиры: кому отдельные, кому – подселение (в коттеджах). Мы получили отдельную однокомнатную квартиру на улице Спортивной.
К нашему приезду в больнице работали: главный врач Валентин Иванович Коновалов, он же и терапевт; его жена Тамара Ивановна, педиатр, хирург Валентина Филипповна Бай, акушер-гинеколог Зоя Александровна Никулина, лаборанты Вера Васильевна Томазова и Мария Евлампьевна Евстафьева.
Врачи оказывали требуемую помощь населению поселка и близлежащих сел: экстренную хирургическую, травматологическую, терапевтическую, педиатрическую, неврологическую, в стационаре и в поликлинике. Отказа никому не было.
Санитарный врач З.Ф. Воронович строго следила за соблюдением санитарно–гигиенических норм на производстве и в посёлке. В своих действиях она была принципиальна и требовательна к должностным лицам. У неё проявились административные и организаторские способности, и через несколько лет Зинаида Федоровна уехала работать в Степногорск, а потом в Москву.
В поликлинике был ежедневный прием у всех специалистов, а у терапевта и педиатра, кроме этого, еще вызовы на дом. Ежедневно в стационаре кто-то из врачей дежурил; дежурный врач оказывал помощь всем обратившимся и в вечерние часы выезжал на вызовы. Зимой в бураны машина не всегда могла проехать, и мы шли пешком. Вся дорога была «спутана», видимость минимальная - только перед глазами, а стихнет буран – сугробы до 2-го этажа.
Мы были рады, что имели возможность работать самостоятельно, старались реже обращаться за подсказками, часто дежурили, выписывали медицинскую литературу (журналы, книги). И так работали все врачи, а не только мы, новички. Всегда была возможность обратиться в Степногорск, но этим пользовались редко. Были переводы тяжелых хирургических и терапевтических больных, вызовы санитарной авиации и т.д.
Находясь далеко от других, не будешь надеяться на подсказки, всё будешь решать сам и додумываться до правильных решений. Этому нас учили и старшие товарищи. Самостоятельность, твёрдый характер и независимость, заставили постоянно заниматься, работать над собой, а не бегать за помощью по каждому вопросу. Такая отдалённость от дома учит приспосабливаться к условиям, быть терпимее и благожелательнее к людям, уметь слушать и слышать их, находить в них те черты и поступки, которые тебе ближе, учиться у них и оставаться с ними, помнить о них всю жизнь. Ни у кого из нас молодых специалистов не возникало желания уехать.
С первых лет работы (1956 г.) в медсанчасти сложился сплочённый и работоспособный коллектив. Отношения были самые дружественные, никаких производственных проблем не возникало. Помногу лет трудились в больнице средние медработники: Александра Федоровна Ткачёва, Валя Саванович, Татьяна Степановна Зинченко, Клавдия Берёзина, Галя Зажома, Вера Васильевна Томазова, Вера Григорьевна Пикалова. Несколько раз приезжал начальник МСЧ Марк Давидович Лейман, персонально беседовал с каждым врачом, выясняя, какие есть проблемы. Он говорил примерно так: «Родители далеко, а я Вам как отец». Все старшие по возрасту врачи: Валентин Иванович Коновалов, Тамара Ивановна, Зоя Александровна Никулина были доброжелательны и внимательны, готовы всегда придти на помощь. Они имели большой стаж работы, были высококвалифицированными специалистами, прошли специализации и усовершенствовании в разных клиниках страны (в Москве, Ташкенте, Новокузнецке). Всю жизнь помню их, особенно Валентину Филипповну Бай, она была высококвалифицированным хирургом, могла сделать любую операцию, была человеком тонкой души, понимала, что мы тоскуем о доме. Она нас всех приглашала к себе на праздники и вечера, познакомила со своими друзьями.
Я не ожидала, что так далеко от больших городов, где много театров, институтов, библиотек, выступлений известных артистов, встречу таких образованных людей. Некоторые из них стали лауреатами государственных премий, награждены правительственными наградами.
Всегда помню Генриха Александровича Ведешкина и Изабеллу Сергеевну Дворянчикову, Ольгу Михайловну Дергачеву и её тетю Августу Ефимовну Данилевскую, специалистов: Ольгу и Сашу Бобковых, Мазуркевичей, Альбину и Сашу Морозовых, Безмельновых, Якова Яковлевича и Тамару Райс. Своих соседей, с которыми мы жили очень дружно Сергея Михайловича и Галю Зажома, Валю Пислегину и её мужа. Помню удивительного человека Бориса Ивановича Говорухина, геолога, который всю жизнь провёл в экспедициях, возил с собой ящики книг и теодолит, каждому мог рассказать о звёздах, планетах, показать ночное небо, дать почитать книгу. Всей жизнью поселка, производственной и общественной, руководил властный, требовательный и знающий свое дело Михаил Антипович Аношкин. К нему с вопросами шли руководители всех подразделений. Посёлок расширялся, строился, имел производственные успехи; никаких криминальных происшествий и воровства не было. В Шантюбе жили и работали люди многих национальностей и профессий, приехавшиё из разных областей СССР, но никаких межнациональных проблем во взаимоотношениях не возникало.
Помню трудовой подъём во время уборки 10-го целинного урожая, убирала вся страна. День и ночь шла работа. Ночью от света прожекторов было светло как днем. От больницы формировали медпункт и бригаду для работы на полях. Мне было интересно ехать с этой бригадой. Я впервые увидела, как строем идут комбайны - огромные машины, собирающие зерно. Мы потом его перелопачивали на току. У меня сохранилась медаль «За участие в уборке 10-го целинного урожая».
Прошли годы. Сейчас там нет тех людей, которые жили в далекие шестидесятые годы. Шантюбе тоже не тот. Он разросся, увеличилось население, пережил трудные 90-е годы, наверное, не без потерь, но продолжает жить. Я желаю ему возрождения и процветания, гостеприимства и доброты, чтобы вновь приезжающим было так же благоприятно, комфортно, хорошо, как нам.
Спасибо тебе Шантюбе, что ты доброжелательно встретил нас, познакомил с замечательными людьми, научил быть самостоятельными, уметь ценить друзей, преодолевать трудности.
Я всегда помню тебя, Шантюбе!
В. В. Шаталина
г. Нижний Новгород
Г.Ф. Слепов,
начальник медсанчасти
Я, Геннадий Сергеевич Слепов, родился в Пензенской области в 1940 году в семье служащего. После окончания школы поступил в Пензенское медицинское училище, и в 1960 году, получив диплом, был призван в армию, где служил три года в должности фельдшера. После армии поступил в Саратовский медицинский институт, который закончил в 1969 году. Получил распределение в 3-е Главное управление при Минздраве ССР и был зачислен в клиническую ординатуру по общей хирургии на базе Саратовского медицинского института. В 1971г. я окончил ординатуру и был направлен на работу в МСО № 104 г. Степногорска в Казахстане.
Вместе с семьей (жена – Алла Александровна, сын Сергей, в то время - всего 1 год и 8 месяцев) в августе 1971 г. мы прилетели в Степногорск и на следующий день отправились в МСЧ №1 пос. Шантобе, куда я и был назначен врачом-хирургом и заведующим стационаром. В то время директором базового предприятия был Михаил Антипович Аношкин (светлая память о нем), а начальником МСЧ №1 - В.И. Казаковский.
Медсанчасть размещалась в нескольких зданиях барачного типа и только одно из них – основное, было типовым для сельских больниц, в котором размещалась операционная. Жене предложили должность в бактериологической лаборатории, где она и проработала все годы лаборантом. В медсанчасти были поликлиника для взрослых, детская поликлиника и стационар на 10 коек хирургического профиля, 10 коек терапевтического профиля, 10 детских коек, 5 родильных и 5 коек для инфекционных больных. В медсанчасти работали 20 врачей, была санэпидстанция, ей руководила М.А. Карманова (Решетникова), педиатрическую службу возглавляла Л.М. Южакова.
В посёлке шло интенсивное строительство жилых домов. Одновременно строился больнично-поликлинический комплекс по типовому проекту на 110 коек. Сам посёлок и производил хорошее впечатление на приезжих, в том числе и на меня. Вскоре я вместе с семьей получил благоустроенную 2-комнатную квартиру в пятиэтажном доме. Сын устроили в детсад. В посёлке уже имелись несколько благоустроенных детских садов.
Работая хирургом, оказывал экстренную помощь больным в любое время суток. Иногда за ночь вызывали в больницу по 2-3 раза, а с утра – обычная повседневная работа хирурга в поликлинике и в стационаре с плановыми операциями в определенные дни. В медсанчасти подобрался хороший коллектив в подавляющем большинстве – молодые, недавно окончившие институт специалисты. Порой не хватало опыта и знаний, но было большое желание оказывать медицинскую помощь больным.
До сентября 1974 года я работал хирургом и был единственным, но В.И. Казаковский при необходимости выручал меня, т.к. был хирургом по специальности. Однако он неожиданно для нас уехал в ординатуру, и руководство предложило мне возглавить коллектив МСЧ-1. Мне не хотелось оставлять хирургию, но после долгих колебаний и под давлением я дал согласие, и был назначен на начальником МСЧ № 1.
К этому времени в медсанчасть прибыл ещё один хирург - В.А. Сагайдак, и вдвоем стало значительно легче выполнять весь объём работы, но как у руководителя у меня появилось много новых забот и обязанностей. Приходилось вплотную заниматься вопросами строительства нового здания медсанчасти. Появились и общественные нагрузки – несколько лет я был депутатом поселкового Совета, добросовестно выполняя свои обязанности. А в это время, прямо в степи на глазах возводились пятиэтажные дома, готовились к вводу в строй здания новой школы, детских садов, магазинов….
В 1977 году было сдано в эксплуатацию новое здание больнично-поликлинического комплекса, которое все очень ждали. Наш коллектив с любовью облагораживал территорию, осваивал новые помещения, благоустраивал их, оснащал оборудованием и мебелью. Это были хлопотные, но в то же время и радостные времена. Всем хотелось поскорей перейти из бараков в новое здание, построенное по типовому проекту и оснащённое медицинским оборудованием, отвечающим требованиям того времени.
Коечный фонд МСЧ № 1 увеличился до 110 штатных коек: 30 коек хирургического профиля, 30 терапевтических, 20 детских коек, 10 гинекологических, 10 родильных и 10 коек - инфекционных. Коллектив врачей вырос до 32 человек, среднего медицинского персонала стало 65 человек, младшего медицинского и прочего персонала около 50 человек. Взрослая поликлиника обеспечивала приём 250 человек в смену, её возглавлял М.Б. Байкенов, который впоследствии стал начальником МСЧ №1.
Коллектив медиков принимал активное участие во всех общественных мероприятиях поселка. За время работы начальником МСЧ №1 мне пришлось совмещать свою работу с обязанностями врача патологоанатома, так как его несколько лет в штате не было. По той же причине совмещал обязанности врача – анестезиолога. Коллектив медсанчасти работал дружно и стабильно, с хорошими показателями, медсанчасть была на хорошем счету в медсанотделе № 104. За 10 лет работы в медсанчасти №1 я получил хорошую хирургическую практику и определённый административный опыт.
В своей работе я всегда находил поддержку у директора РУ №1 В.М. Южакова (светлая ему память), секретаря парткома Ю.П. Морозова, председателя рудкома профсоюза П.Н. Моложенко.
В конце 1981 года мне предложили должность главного врача больницы на 510 коек, которая достраивалась в Степногорск. Я дал согласие и вместе с семьей в феврале 1982 года переехал туда, а позже решением 3-го главного управления меня перевели в Обнинск, где я живу и продолжаю работать в МСЧ.
Я с благодарностью вспоминаю своих коллег по Шантобе: санитарного врача М.Я. Журавлева, заведующую терапевтическим отделением О.А. Сагайдак, заведующего хирургическим отделением В.Г. Сагайдака, хирургов Р.В. Стихина и В.С. Хорькова, врача-терапевта В.П. Яблочникова, врача-рентгенолога А.В. Волкова, зав. скорой помощью Б.Я. Кучука, зав. детской службой Л.М. Южакову, заведующую санэпидстанцией М.А. Карманову (Решетникову), цехового терапевта А.Н. Аржанухина, а также медицинских сестёр Т.С. Симонову, А.В. Терехову, В.И. Байкенову, В. Карнаухову, Г. Парфенову, В.С. Легкоступову. С особенной теплотой и благодарностью я вспоминаю старшую медицинскую сестру В.А. Лавренюк, водителя Геннадия Самусейко и многих других. К сожалению, некоторые из них уже покойные – мир их праху.
Г.Ф. Слепов
г. Обнинск
;
Л.И. Пауль,
работница ОРСа №1, ветеран
Геннадий Сергеевич, здравствуйте! Пишет Вам Лидия Иосифовна Пауль-Линартович (сейчас Сердюкова). Посылаю свои воспоминания.
Хочу начать их с приезда в Казахстан, где семья оказалась не по своей воле. Я родилась в селе Мартыновка Шпаковского района Ставропольского края 30 сентября 1941 года. Нас, граждан немецкой национальности, 7 октября выселили в Казахстан. Мы оказались в посёлке Смольный Акмолинской области. Я помню детство, только когда стала ходить в школу. А до того – лишь смутные ощущения постоянного голода, тревоги, подавившей все другие воспоминания. Это трудное время, особенно для нас переселенцев. Война окончилась, но народ был ещё обозлен, для местных жителей мы были «гитлеровцы, фашисты». В школе ученики так дразнили нас. Но постепенно всё уладилось, и я не держу ни на кого обиды, такое было время. Люди стали понимать, что мы просто жертвы обстоятельств. Отношение к нам стало меняться, «дразнилки» прекратились и на школьных переменах мы играли все вместе.
Закончила я 7 классов, жили тогда очень бедно и родители не смогли учить меня дальше. У нас в посёлке была только школа-семилетка, а чтобы учиться дальше, нужно было ехать в Балкашино, искать квартиру, платить за неё. Родители не имели такой возможности, и я осталась дома. Без дела не сидела: нянчила детей у более состоятельных людей. А летом устраивалась в Маралдинский лесхоз полоть молодые лесопосадки. Эта работа была тяжёлая, но ходила я с удовольствием. В обеденный перерыв все мы усаживались в кружок на траве и задорно пели песни. Петь я любила.
В 1959 году мне исполнилось 18 лет, и моя сестра Алица позвала меня к себе в посёлок Шантобе. Она к тому времени уже несколько лет работала там. Родители дали согласие. Когда я приехала в Шантобе к сестре, там были построены «четвертушки» - сборные ленинградские дома. Покрашенные и огороженные штакетником, они выглядели красиво. Сестра моя жила на улице Восточной с молодой и отзывчивой женщиной Верой Филлиповной Мотковой. С моим приездом мы стали жить втроём. Напротив нашего дома находился продовольственный магазин, где Вера работала продавцом. Она помогла мне найти работу. В ноябре 1959 года меня приняли в ОРС п/я 15 уборщицей хлебопекарни. Это было для меня просто счастье: я имела работу, ела свежий хлеб, стала себя содержать, покупать продукты и одежду. Зарплата была, конечно, невелика, но для меня и это было хорошо.
Хлебопекарней заведовала добрая и чуткая женщина Евдокия Александровна Рожкова. Приняли меня хорошо, я была самая молодая и, конечно, старалась, чтобы не было стыдно, выполняла работу уборщицы и помогала пекарям кочегарить печь, иногда и тесто месить, хлеб формовать. Пекарями работали Анна Семёновна Шинтяпина, она была самая пожилая, Шура Бобухова, Вера Ойлер, Катя Дудченко, Леухина Таисия Гавриловна. Всех, конечно, я не помню, но коллектив был очень дружный. Возле пекарни стоял хлебный ларёк, там торговала Мария Васильевна Чуприна, женщина общительная и добрая. Тут я поняла, что добрый хлеб могут печь только по-настоящему добрые люди. В то время наш шантобинский хлеб славился на всю Акмолинскую область. Те, кто имел право приезжать в наш закрытый посёлок, старались увезти хоть булочку нашего хлебушка. И я была рада, что в нём была доля и моего труда.
Наша пекарня входила в состав ОРСа. Начальником был Николай Романович Денисов, главный бухгалтер - Александр Васильевич Хлыстов, его жена Вера Ивановна работала товароведом, кладовщиками В.М. Тырышкина, В.И. Миштурак. Продавцами были Екатерина Михайловна Соловьёва, Вера Филлиповна Моткова, Татьяна Клемищева, Надя Балаховцева, Валя Максимова. Заведующей столовой была Валентина Сергеевна Трусенко, шеф-поваром Галина Антоновна Волкова. Бухгалтером ОРСа была Раиса Федоровна Мосиенко, в отделе кадров работала Евдокия Ивановна Акимова.
Снабжение в Шантобе было хорошее. В то время здесь продавали очень вкусные компоты «ассорти», сгущённое молоко, сливки, которых не было в соседних посёлках. Был большой выбор колбас, кондитерских изделий - всё это свежее и вкусное. Население хорошо снабжалось яблоками, лимонами и другими фруктами. Ассортимент был богат. Коллектив ОРСа был небольшой, но имел всё необходимое для нормальной работы: столовая, магазин, склады, овощехранилище. Правда, постройки тогда были во временном исполнении, но постепенно всё строилось новое, капитальное.
Вскоре я познакомилась с молодёжью посёлка. Ира Богданова стала моей первой и любимой подружкой, она работала в швейном цехе. В основном там работали молодые женщины и девушки: Люба и Надя Инчины, Галя Светличная, Вера и Зина (фамилии их я уже не помню), а руководил ими закройщик Василий Григорьевич Глухов. В свободное время я заходила к ним в швейный цех, и там мы пели свои популярные и любимые в то время песни.
Художественная самодеятельность в посёлке была на высшем уровне, и хочется сказать, что никто нас не агитировал и не заставлял. Это делалось от души и нам доставляло огромное удовольствие. Тогда отсутствовало телевидение и проводное радио тоже, клуб ещё не построили. А молодёжь должна была как-то развлекаться? Для этого использовался барак в «Копай-городе»; где демонстрировали фильмы. После фильма мы отодвигали скамейки и стулья, заводили проигрыватель, или Саша, наш руководитель художественной самодеятельности, играл на гармони, и начинались танцы. Из клуба возвращались домой всегда с песнями.
В декабре 1959 года меня перевели помощником мастера хлебопечения. Работала посменно. Во многом мне помогала заведующая Е.А. Рожкова. Она взяла меня на квартиру. Муж её, Анатолий Рожков, работал мастером на котельной. Жили они в ленинградском домике на улице Филатова. Соседями были Григорий Ильич Михеенко с женой Еленой. Жили мы дружно, когда возникала необходимость, то помогали друг другу.
В 1960 году в посёлок прибыли молодые специалисты, в том числе Владимир Кормилицын - товаровед ОРСа, Володя Иванов – мастер холодильных установок. Они были холостые и активно включились в работу и жизнь посёлка, стали вместе с нами ходить в клуб. Но видные ребята в статусе холостяков продержались недолго. В. Кормилицын увлёкся Галей, а В. Иванов – Инной Журавлёвой, вскоре они соединили свои судьбы и стали посещать все мероприятия с жёнами.
В коллективе самодеятельности принимали участие Ирина Богданова, Люба и Надя Инчины, Зоя Лакиенко, Зина Дементьева, Гена Скоромных, Валя Максимова, Нина Александровна Васильева, Витя Петров, Зина Колесниченко, Валя Маврина, Инна Журавлёва, Рая Мосиенко, Павел Шпирна, Вася Шинтяпин, Ольга Андрианова, Нелли Ефимовна Лаврентьева-Козоря, Таня Аймурзина, Анатолий Иванов. Всех сейчас уже и не вспомню. Участвовала в самодеятельности Эмма Бережная, я её хорошо помню, у неё был сильный и красивый голос, а также Виктор Иванов, Валя Донец и супруги Алексеевы, Анатолий Васильевич и Валентина Францевна.
Мы часто устраивали в клубе вечера отдыха молодежи. В их программе были танцы, игры, песни, лотерея. Готовили мы их сами, по своему сценарию, но проходили они интересно и весело. Обычно оживление в мероприятие вносила лотерея. Для её организации мы брали в профкоме под отчёт небольшую сумму денег, закупали не неё всякую мелочь: расчёски, ластики школьные, карандаши, записные книжки, значки, детские книжки, календарики, соски-пустышки, дешёвые игрушки и т.д. В дополнение к этому покупали торт и бутылку шампанского. Все выигрыши нумеровались и заносились в билетики, а те сворачивались в трубочки и помещались в крутящийся барабан. Мы, девчата: Ира Богданова, Зина Дементьева, Зоя Лакиенко, Надя Балаховцева готовили эту лотерею, а потом на вечере продавали билеты. Очень часто барабан крутил Володя Кормилицин, а желающие доставали себе номерки. Лотерея – есть лотерея: кому как повезет. Хоть она и была беспроигрышная, но всем, конечно, хотелось выиграть торт или что-нибудь посерьёзнее, шампанское, например. Розыгрыш проходил весело, с шутками и смехом, на фоне музыки и танцев.
С вечера уходили все довольные, отдохнувшие, домой возвращались с песнями. Не было такого, чтоб на такие мероприятия кто-то пришёл выпившим, а о наркотиках тогда не знали и даже разговоров о них не было. Если кто из ребят пытался выяснить между собой отношения из-за девушки, такое хоть редко, но бывало, то дежурные на вечере подходили к ним и успокаивали. Как правило, всё проходило нормально, без эксцессов, ведь посёлок был маленький, и все друг друга знали.
Да, это было самое счастливое время моей жизни. Ещё раз хочу сказать, что никто нас не принуждал, мы сами всё организовывали и делали с большим удовольствием и энтузиазмом. По всему Балкашинскому району ездили, давали концерты для работников сельского хозяйства, нас везде тепло принимали. А когда в посёлок приехал на работу молодой специалист Владимир Максимович Асоцкий – это просто клад для нашей самодеятельности. Он очень хорошо играл на баяне и пел. И мы, конечно, сразу вовлекли его в нашу самодеятельность. Время летело стремительно и быстро.
В августе 1960 года закончилось строительство нового клуба. Это была такая радость для всех. И опять мы, молодёжь, добровольно занялись этим делом. Всё выскоблили, вычистили, чтоб всё блестело, потом расставили кресла, диван, подготовили большой концерт, и в канун дня рождения комсомола выступили перед всем посёлком.
Приехав в Шантобе, я не была комсомолкой. Володя Кормилицын стал меня агитировать вступить в комсомол. Я охотно приняла его предложение – это было для меня большой честью. Помните, как меня в школе называли фашисткой? А сейчас такое предложение! Моя лучшая подруга Ира Богданова тоже вступила в комсомол, и мы вместе с ней в феврале 1961 года ездили в Балкашино получать комсомольские билеты, которые вручил нам секретарь райкома Ротарий Майзингер. Всю жизнь помню это.
В Шантобе, после приезда из посёлка Смольный, где прошло моё детство, я чувствовала себя уверенней. Никто не напомнил ни разу, что я немка, чувствовала уважение к себе друзей, подруг и на работе. Это было просто счастье! Скучая по родителям и младшим братьям, я на выходные иногда ездила в посёлок Смольный. Автобусы не ходили. Где на попутках, а до Балкашино - на грузотакси, а дальше, как придётся. Родителям и братьям всегда старалась привезти гостинцев – продукты, сладости.
В 1961 году мы с заведующей пекарней Е.А. Рожковой поехали в Степногорск по обмену опытом в хлебопечении. Там я научилась печь батоны, сайки, булочки. Через месяц меня перевели мастером хлебобулочных изделий. Работы прибавилось, соответственно прибавилась и зарплата.
Посёлок рос, строились новые дома, помещения, склады ОРСа. 23 декабря 1961 года я вышла замуж за Леонида Станиславовича Линартовича. Это была первая комсомольская свадьба в посёлке. Меня избрали членом комитета комсомола, и я была благодарна всем комсомольцам за их уважение и теплоту ко мне. Как член комитета старалась выполнять все поручения. Нашим комсоргом был Павел Шпирна.
Весной 1962 года наш хор поехал с концертом в Степногорск. Мне было неудобно выступать -. я уже была беременна. Но председатель профкома Е.А. Безмельников попросил ещё раз съездить, и я согласилась. Ехали автобусом 400 км, погода тёплая, май месяц. Концерт прошёл как всегда хорошо. На следующий день нас пригласили в воинскую часть с концертом. После этого у меня появились небольшие проблемы со здоровьем, и домой меня отправили самолётом. Безмельников очень волновался, чтобы со мной было всё в порядке.
1 октября 1962 года у меня родился сын Сергей. Муж мой работал экспедитором в ОРСе. Самодеятельность пришлось прекратить. Когда сыну исполнилось 1,5 месяца, я снова вышла на работу, а его оформила в ясли. Льгот в то время никаких не было. Только отпускали через каждые 3 часа с работы покормить ребенка.
В 1964 году благодаря Е.А. Рожковой меня отправили на 3 месяца в Ленинград учиться на кондитера. Эта женщина очень много сделала для меня. И я благодарна судьбе за то, что она свела меня с таким добрым, отзывчивым и светлым человеком. Начальник ОРСа Н.Р. Денисов дал добро, и мы с Валей Дерягиной вдвоём поехали. Сына я завезла к родителям мужа на Украину.
После окончания курсов меня перевели в столовую пекарем III разряда. Заведующей была Валентина Сергеевна Трусенко. Она была строгим администратором и совсем не такой доброй и отзывчивой как Евдокия Александровна Рожкова.
В 1966 году по состоянию здоровья я не смогла работать в ночные смены и обратилась с просьбой к начальнику ОРСа Н.Р. Денисову перевести меня на другую работу. Он мне отказал и сказал: «Если не нравится – увольняйся». Я уволилась, и пришлось искать другую работу. Устроилась на летний сезон в пионерский лагерь. Начальником был Павел Петрович Конкин, очень добрый человек. После окончания сезона меня приняли няней в детский сад, которым заведовала Римма Константиновна Капканщикова. Работа мне нравилась, тем более, что здесь находился мой сыночек. Заведующая была строгая, но справедливая.
В 1967 году у меня родился второй сын Юрий. Муж в то время работал на руднике шахтёром, а в 1973 году перевёлся в посёлок Заозёрный РУ-3 также шахтером. Ему дали квартиру, и в конце октября я уехала к нему. Там в отделе кадров работала Зина Колесниченко, она раньше жила в Шантобе, и мы с ней участвовали в художественной самодеятельности. Она сразу оформила меня в садик няней.
Но случилось так, что в посёлке Заозёрный я с детьми оставаться дальше не могла. Семейная жизнь не складывалась, и в декабре того же года я вернулась с детьми назад в Шантобе. И вот тут я по-настоящему столкнулась с большими трудностями. Не было крыши над головой, вещи выгрузили в сарай к сестре и жили мы пока у неё - их трое и я с двумя детьми. Стала работать пекарем третьего разряда в столовой № 2 на шахте. Начальником ОРСа был в то время уже Владимир Филиппович Кормилицын. Неожиданно возникла проблема с пропиской, о чём я и думать не могла. Начальником ЖКО был Федько, и он почему-то не стал прописывать без разрешения начальника отдела кадров Виталия Е. Высоких. А тот мне заявил: «Мы одиноких женщин в посёлок не принимаем». Для меня это был удар. Я столько лет прожила, проработала в посёлке, участвовала в самодеятельности. Волею судьбы пришлось уехать всего на полтора месяца и вот, вернувшись, я уж не могу приписаться. В трудовой книжке у меня перерыва не было. Я пошла в профком. Председателем был П.Н. Моложенко, он позвонил Федько и Высоких, но результат был отрицательный. Тогда я пошла в партком к Ю.П. Морозову. Он мне и помог. После его звонка начальнику ЖКО пошла оформлять прописку. Федько буквально швырнул моё заявление на пол. Но это ничего, я его подняла, главное, что оно было подписано. Так я снова стала жительницей Шантобе.
Квартиру в Шантобе ждала недолго. Уже после Нового года мне, как матери-одиночке дали квартиру в ленинградском доме. Отопление паровое, но без удобств.
Столовой № 2 заведовала Галина Евсеева, инициативный человек и хороший руководитель. Она проводила в столовой конкурсы – дни национальной кухни, которые вызывали интерес населения. Дети подрастали, я снова стала участвовать в художественной самодеятельности. Прошло больше десяти лет, коллектив полностью поменялся. В каждом цехе, на каждом предприятии был свой коллектив самодеятельности, между ними проводились конкурсы Художественными руководителями были Павел Фёдорович Грехов и его жена Валентина Адамовна. Я участвовала в хоре и вокальной группе. Пели дуэтом, но без своей любимой подружки Ирины Богдановой (уже Ивановой). Она перестала участвовать, видимо, были на то причины. Пели мы дуэтом с Тамарой Ткаченко, наши голоса очень красиво звучали, я снова воспряла духом.
В профкоме работала Марта Генриховна Эпп, М.А. Хайбуллина. Председателем был Г.Н. Кузьмин. В то время существовала талонная система на дефицитные товары: ковры, шубы, холодильники и т.д. И вот мы стали проводитиь агитацию: кто будет принимать участие в самодеятельности, тому будут давать талоны. Видите, как изменилось время! Стали жить богаче, а молодёжь уже не заманишь в самодеятельность. В ней в основном принимали участие семейные и далеко не совсем молодые люди. Я сказала в профкоме, что мне ничего не надо, у меня нет денег на дефицитные вещи, а вот благоустроенную квартиру я бы хотела получить. Квартиру дали не сразу и однокомнатную, по ул. Спортивная, 10. Это было большая радость, а через три года получила двухкомнатную! Всё свободное время я отдавала детям и своему любимому пению в художественной самодеятельности.
Участники самодеятельности были В.М. Асоцкий, Николай Кондратьевич Принц и его брат Владимир. Оба играли на баяне. Владимир работал в музшколе. Из ОРСовских работников участвовали Наталья Порох, Валя Бабушкина, Зина Белоусова, Валя Неженская, всех, конечно, я не помню уже, но самодеятельность в посёлке была всегда. Почти к каждому празднику готовился концерт. Народ в посёлке был трудолюбивый, почти у всех были либо дача, либо огород, но все ходили на субботники, поэтому посёлок всегда содержался ухоженным, высаживались деревья и цветы.
В ОРСе коллектив тоже почти весь поменялся. Новый начальник Кормилицын по молодости мог, не разобравшись, своих работников унизить при покупателях. Его боялись, но не уважали, ему лучше нужно было оставаться товароведом, но не мне судить об этом. Главбух А.В. Хлыстов был спокойный, грамотный человек, но рано ушёл из жизни. Товароведами работали В.И. Хлыстова, Н.В. Ельская, В.П. Новосельцева (Шалагина), В.М. Анпилогова. Коллектив ОРСа насчитывал более 300 человек. Открылись новые магазины, столовая. У нас при столовой № 2 на руднике был буфет, шахтёры могли купить тормозок на смену, а также кондитерские изделия, сигареты, минеральную воду. Буфетчицей работала Наташа Салдина – веселая молодая женщина. Я к ней в свободное время заходила, да и выпечку ей в буфет сдавала. Она меня учила взвешивать, считать на счётах. А тут её мужа перевели в Степногорск, и ей потребовалась замена. Она меня порекомендовала, и с месячным испытательным сроком меня поставили за прилавок. Отработала успешно, и в 1975 году была переведена буфетчицей столовой № 2. Работа нравилась, с покупателями-шахтерами никаких конфликтов. Я им доверяла, они - мне.
В 1977 году у меня произошли изменения в личной жизни: это был второй брак. Я вышла замуж за Петра Ивановича Сердюкова и в 1978 году у нас родилась дочь Марина. В 1980 году меня перевели контролером магазина № 4. а в 1984 году – кассиром-контролёром секции продовольственных товаров. Работа в магазине трудная, но любимое занятие – самодеятельность, я не бросила, хотя она стала не такой как в 60-е, 70-е годы. Да, ходили на хор, были вокальные группы, но в основном по цехам и уже не с таким энтузиазмом. Была в то время и мужская вокальная группа, правильнее, наверное, хор, он насчитывал 10 человек вместе с руководителем баянистом П.Ф. Грековым, в основном все шахтеры. Ездили на смотр в Степногорск, да и в посёлке соревновались цех с цехом.
Посёлок рос, в нём стало много новых жителей. Многие уезжали в Степногорск. Жизнь стала не такой активной, забот прибавилось. В 1990 году, как вы помните, был введён сухой закон, спиртное продавалось по талонам или в живую очередь по 2 бутылки в руки; а лицам, не достигшим 21 год, спиртное не отпускалось. Меня перевели в винно-водочный магазин. Это был самый тяжёлый труд не столько физически, сколько морально, а винно-водочная торговля стала для меня тяжким испытанием, но другой работы в посёлке не было. Я молила Бога: «Господи, скорей бы это кончилось!» Проработала я там 5 лет. За это время стала уже старшим продавцом.
Перестройка многое изменила. ОРС пока ещё теплился, магазины работали, но снабжение уже было совсем не то, что раньше. Открывалось всё больше частных магазинов. Разве можно было подумать, что такое предприятие как рудник будет работать не в полную силу. В посёлке отключали свет, зарплату почти не давали, точнее, давали продуктами. И, конечно, в такое время уже не стало никакой самодеятельности. Иногда к какому-нибудь празднику ещё были концерты, но на них выступали не молодёжь, а люди в возрасте, а молодёжь никакого интереса не проявляла. Почему, не могу сказать, видно время наступило другое.
Но ведь когда я приехала в Шантобе в возрасте 18 лет, молодёжь была беднее материально, но активная, весёлая, хотя посёлок только строился. И как всё было интересно – и вечера с танцами песнями, и субботники. Это было прекрасное время, которое останется в памяти и в сердце, как самое счастливое и самое светлое. Это была потребность души.
В 1996 году наш ОРС стал называться «Акционерное общество Шантторг». В.Ф. Кормилицын до конца оставался начальником, гл. бухгалтером – Н.М. Мосиенко, зам. начальника В.П. Шалагина, В в плановом отделе.М. Анпилогова, бухгалтер Р.И. Журавлёва. Многие уходили на пенсию. Меня перевели продавцом в поселок Кронштадтка, а в мае 1999 года наступил мой пенсионный возраст, и я ушла на пенсию, отработав 40 лет трудового стажа в Шантобе. Больше я не работала. В Приозёрном у нас был небольшой дом с участком, и мы жили с мужем в основном там. Но в Шантобе приезжала часто на своём автомобиле, который я получила за долгие годы работы в ОРСе. Водительские права я имела и ездила сама. Пенсию мне назначили неплохую, но муж ещё не достиг пенсионного возраста, поэтому трудились в огороде, выращивали овощи.
Хозяйство было большое. Работали много и получали много от своего труда. Профессия продавца меня не покидала – торговала рыбой и тем, что в огороде выращивали. Питание было хорошее – всё натуральное. Да и воздух в Приозёрном был лучше. Дом был у озера, вода всегда рядом. Потом решили сдать документы на выезд в Германию. В 2005 году мы туда переехали.
В феврале 2010 года исполнилось 5 лет, как мы живем в другой стране, но наш родной посёлок Шантобе не забываем, точнее сказать, он ни на минуту не выходит из головы и сердца. Там прошли лучшие годы – годы радости, любви и счастья. Пусть было трудно, много приходилось работать, чтобы добиться намеченной цели, но и был стимул для этого. Сейчас вроде бы всё есть, не нужно торопиться в огород, в сарай, но психологически и морально очень сложно. Шантобе оставил глубочайший след в моей душе. Моя семья до сих пор не может свыкнуться с нашей новой жизнью, очень скучаем по друзьям, соседям, знакомым, по родному посёлку. Даже во сне он нас не покидает. Конечно, жизнь там уже не такая радужная, как во времена моей молодости. Но хочется, чтобы посёлок жил, чтобы люди чувствовали себя в нём уверенно и комфортно.
Хочется верить, что производственная деятельность рудника возродится, и существование посёлка будет стабильным. Тогда стимул появится и к жизни, и к работе. Я очень люблю Шантобе, с ним связана вся моя жизнь, всё самое позитивное. И самые сердечные воспоминания - о нём.
На этом я хочу закончить своё письмо. Спасибо Вам за Вашу идею создания этой книги. С нетерпением будем ждать выхода её в свет. Здоровья Вам, удачи и всего самого хорошего.
С уважением Л.И. Сердюкова (Линартович - Пауль)
ФРГ
;
В.М. Асоцкий,
музыкальный работник, ветеран и большой патриот Шантобе
Никогда не думал я и не предполагал, что окажусь в Казахстане. С детства хотелось поездить по стране, побывать на Дальнем Востоке, в душе хранил образ отважного охотника Дерсу Узала и мечтал покорять дебри Уссурийского края. Но всё оказалось гораздо проще: после окончания музыкально-педагогического училища в городе Никополь в августе 1961 года я прибыл учителем музыки и пения в Рудничную среднюю школу поселка Шантобе Целиноградской области. Таёжных дебрей здесь, естественно не оказалось, и покорять было нечего, так как целину к тому времени уже освоили. Но я по своему характеру оптимист и воспринял это как должное. Понравился поселок – маленький, но уютный. Меня тепло и по-доброму встретили директор школы – ветеран Великой Отечественной войны Степан Петрович Гладков и весь педагогический коллектив. Огорчило то, что не было квартиры, а в очереди на получение жилья состояло более ста работников предприятия, и прибывали на работу молодые специалисты, которые, как и я, имели право на первоочередное получение жилой площади. Это обстоятельство вызывало в душе некоторую тревогу, так как мои жена и дочка находились на Украине, и неизвестно, сколько предстояло нам жить в разлуке.
Сначала я жил в гостинице, но за неё приходилось дорого платить, да к тому же там я не мог репетировать, так как не хотел мешать соседям. Но дирекция школы позволила мне пожить некоторое время в учительской на 2-м этаже. Занятия в школе проводились только в первую смену, и после обеда я мог репетировать сколько душе угодно.
С первых дней пребывания в Шантобе я активно включился в работу, в общественную и культурную жизнь, правда, в этом отношении поселок не мог похвастаться ни кадрами, ни базой. Но это вовсе не значило, что культурная жизнь была здесь на нуле. В «Копай-городе» от геологоразведки оставался барак со сценой, который использовали как клуб. Здесь выступали с концертами редкие заезжие артисты из Целинограда, Кокчетава, Барнаула, Днепропетровска и других городов, демонстрировались кинофильмы, проводились собрания общественности, проходили репетиции хора, вечера художественной самодеятельности, устраивались танцы. Правда, клуб был в очень неприглядном состоянии и находился на приличном удалении от посёлка, а дороги к нему не было, поэтому по грязи людям не очень хотелось идти туда. Что-то менять в этом плане не имело смысла, так как в посёлке строился приличный клуб, все с большим нетерпением ждали его ввода в строй и готовились к этому событию.
Торжественное открытие клуба намечалось на 29 октября 1961 г., ко дню рождения Ленинского комсомола, естественно, что к этой дате надо было подготовить соответствующую программу. Был создан оргкомитет. Меня и других участников художественной самодеятельности предприятия пригласили на его заседание, где присутствовал партийный и комсомольский актив, а также председатель профсоюзного комитета. Мне, как музыкальному работнику, была высказана просьба: собрать развалившийся самодеятельный духовой оркестр и подготовить его, чтобы на торжественном вечере он мог играть Гимн СССР и туш. В музыкальном училище я играл в духовом оркестре, но там же все были музыканты. Начали с того, что собрали старые завалявшиеся в разных административных кабинетах духовые инструменты, начистили их до блеска и привели в рабочее состояние. Но кто же на них будет играть? Вот в чем вопрос. Нужно найти музыкантов, которые хотя бы имели представление об игре на духовых инструментах. Правда нашелся трубач, кажется, это был работник ТЭЦ И.А. Бутов, и басист-туба - молодой паренёк Иван Поляница. Остальной состав – учащиеся рудничной средней школы, с которыми пришлось заниматься два раза в день. Особенно отличился среди них В. Булавков, который в дальнейшем создал свой эстрадный оркестр.
Свою задачу мы выполнили: играли Гимн Советского Союза при открытии и закрытии вечера, а также туш в честь награждаемых передовиков производства. А строители подарили жителям поселка новый замечательный клуб, который нам казался настоящим дворцом. Чуть позже на новогоднем вечере в новом клубе наш оркестр уже играл танцевальные мелодии.
После профком приобрел новые духовые инструменты, и оркестр возглавил специалист-профессионал С.М. Милкаманавичус. Под его руководством оркестр значительно повысил исполнительское мастерство, расширил репертуар и, участвуя в смотрах коллективов, неоднократно выходил победителем.
Новый 1962 год принес радость в нашу семью. В конце уходящего года в посёлке сдали под заселение первые семь шестнадцатиквартирных домов, со всеми удобствами. Мне как молодому специалисту выделили однокомнатную квартиру, и в январе 1962 года я привёз в Шантобе дочь и жену. Дочку определили в детский сад, а жену устроили в школьную библиотеку. С их приездом я с головой окунулся во все проводимые мероприятия. В посёлке не было специалистов с музыкальным образованием, поэтому мне пришлось работать в школе, детском садике, заниматься с самодеятельностью в клубе. Художественная самодеятельность в посёлке была и ранее, но в связи с вводом Дома культуры появились возможности расширить её границы, привлечь новых участников, пересмотреть репертуар, то есть поставить работу на новую основу.
Мне пришлось много внимания и времени уделить хоровому коллективу, который насчитывал 45 человек. Основной костяк хора составляли работники рудоуправления, медсанчасти, ОРСа, а также учащиеся старших классов школы. Самодеятельные коллективы выступали с концертами не только в нашем поселке, но также в райцентре Балкашино и ближайших совхозах. У людей пробудилась какая-то тяга к этому, я бы даже назвал это потребностью души. На все мероприятия в ДК наплыв зрителей был такой, что даже мест в зале не хватало, а ведь к этому времени в поселке появились телевидение и дачи.
Такое отношение разжигало интерес у самодеятельных артистов, их число значительно возросло. Кроме хора получили высокое признание широкой публики многие активные участники художественной самодеятельности. Считаю, что обязательно следует отметить талант и способности, а также многолетнюю любовь и преданность сцене Лидии Пауль, Ирины Ивановой (Богдановой), Льва Ермаловского, отличного лирического тенора, Жанны Малгаждаровой, Вячеслава Топоркова, прекрасного драматического тенора и Нины Александровны Васильевой (замечательное сопрано), неоднократной победительницы областных конкурсов. Они часто пели в дуэте с Топорковым. С большим интересом к занятиям в самодеятельности относились Ольга Андрианова, Валентина Максимова, Неля Лаврентьева (Козоря), Б. Жаманбаева, Л.Ф. Кобченко, Люба Кобченко, Т.И. Аймурзина, Л.А. Моложенко, С. Баисова, В. Липунова, Г.Г. Шалагин, Рая Еменаленова, А.В. Алексеев, Зоя Лакиенко, Зина Дементьева, Рая Мусиенко, Николай Санин и многие, многие другие. Всех невозможно перечислить.
Выступали в самодеятельности баянисты В. Черников, Н. Санин. Мне довелось работать с отличным аккомпаниатором-баянистом Виталием Гурьевичем Лисиным, а также с замечательным человеком и большим мастером своего дела, киномехаником I класса Виктором Федоровичем Гюбнером.
Клуб посёлка стал местом, где проводили свободное время жители, начиная с младших школьников, кончая пенсионерами. Директорами (заведующими) были люди очень ответственные, любящие свое дело, заботливые и внимательные, хорошо понимающие назначение этого культурно-просветительного учреждения. И хотя прошло почти полвека, сторожилы помнят первую заведующую Н.Н. Солошенко (Утехину).
Баритональный бас Виталий Орловский великолепно исполнял песни «Хотят ли русские войны», «Бухенвальдский набат» и др. Следует отметить большой вклад Г.М. Дудченко, (инициалы?) Курановой, Н.Г. Хайбуллина, В.А. Греховой. В настоящее время клубом заведует Г.С. Васковский.
Я занимался этой работой в течение 5 лет Уже в конце 70-х годов наши жители начали поднимать перед местным Советом депутатов трудящихся и ГОРОНО вопрос об организации в посёлке музыкальной школы. И в 1970 году в Шантобе открылся филиал музыкальной школы г. Степногорска, Возглавил нашу музыкальную школу Н.А. Глущенко, преподавание по классу фортепиано вела Л.И. Глущенко. На базе Шантобинской музшколы впоследствии открылось отделение в Красногорске. (Где это?) В ней работало 6 отделений - фортепиано, баян, аккордеон, домбра, скрипка, домра, в них занималось до 150 учащихся.
В 1972 году в музыкальной школе открылся класс струнных инструментов. Этим классом бессменно руководит Н.П. Гапочкин, который переехал из районного центра Балкашино. Он за короткий срок создал оркестр народных инструментов и вместе с коллегами вырастил слаженный коллектив исполнителей. Оркестр народных инструментов под его руководством всегда пользуется большим интересом и популярностью.
Много побед на конкурсах юных исполнителей, не только районных, но и городских, одержали учащиеся нашей музыкальной школы, Сколько наград и дипломов лауреатов и победителей привезли они в Шантобе. Школа продолжает работать и в настоящее время (струнные инструменты, фортепиано, аккордеон, баян), правда число учащихся в ней сократилось наполовину. Очень хочется не только сохранить достигнутый нами уровень культурно-массовой и музыкальной работы в посёлке, но и активизировать его, возродить и развивать у людей тягу к общению, тягу к прекрасному.
В заключение хочу сделать некоторые выводы. В 2009 году мне исполнилось 70 лет, а в 2011-м будет 50 лет, как я приехал в Шантобе. Вспоминаю своё прошлое, молодость, работу, жизнь. Здесь я вроде бы оказался по воле случая, но на судьбу не обижаюсь и считаю, что здесь моя жизнь прошла интересно и насыщенно. У меня хорошая семья, любящая и любимая жена Валя, двое детей, трое внуков, одна правнучка. Посёлок наш выглядит попрежнему отлично, особенно в летнее время.
Следуя своему твердому убеждению, что без друзей, музыки и песен мир тесен, я всю жизнь занимался своим любимым делом. Преподавал музыку в детских садиках и в школах, пропагандировал на вечерах в клубе, в художественной самодеятельности. Посёлок рос и развивался на моих глазах, превратился в чудесный городок. У меня здесь много воспитанников, знакомых, друзей. Всегда и везде я чувствовал уважительное отношение, понимал, что моя работа нужна и детям, и взрослым, она нужна и востребована. Это было созвучно со строкой моего любимого поэта В. Маяковского, что «мой труд вливается в труд моей республики». И этот мой вклад получал соответствующую оценку в коллективе. Меня награждали многими грамотами и дипломами, присвоили звание «Ударник коммунистического труда», наградили медалями «Ветеран труда», «70 лет ВЛКСМ». В 1962 году на трёх человек получил однокомнатную квартиру со всеми удобствами, а когда у нас родился сын, и к нам приехала мама, в 1970-м нам выделили 3-комнатную квартиру, в которой мы жили до конца 2001года. Я был доволен жизнью и всем удовлетворен.
Но в связи с перестройкой и развалом Союза, когда прекратились работы на руднике и люди остались без работы, жители стали покидать Шантобе и разъезжаться по всей стране. Многие квартиры были брошены, в результате три пятиэтажных дома подверглись разграблению и опустошению, в том числе и наш дом № 5. На это нельзя смотреть без боли и содрогания. Нам пришлось искать себе квартиру, переезжать три раза, но меня выселяли как самовольного захватчика. И это на старости лет! Пришлось на последние крохи и с помощью детей купить себе и оформить нотариально квартиру в доме № 18. Теперь я стал владельцем частной собственности!!!
Уезжать никуда не стал, чтобы не быть «чужим среди своих», да и куда и зачем переезжать в моём возрасте? Ведь работе на предприятии отданы лучшие молодые годы, растрачено здоровье. С 2002 года я на пенсии, но так как ставки учителей в школе и музыкального работника детсада были небольшими, то соответственно и пенсию мне назначили мизерную. Уже 14 лет я не занимаюсь музыкой, работаю контролёром в энергоцехе, но до сих пор принимаю участие в художественной самодеятельности в качестве ведущего концерта, читаю стихи. До сих пор не могу понять: всякая перестройка в итоге должна привести к улучшение для большинства, я же пока плодов улучшения не вижу и не ощущаю.
Я уважаю своего президента, считаю его умным и дальновидным политиком, поэтому надеюсь, что в недалеком будущем наша Республика Казахстан найдёт свой путь развития в рыночной экономике, а атомная отрасль займёт в ней надлежащее место, и наше предприятие заработает нормально.
Всю оставшуюся жизнь думаю прожить здесь, жена со мной солидарна.
В.М. Асоцкий
Вопросы культурного досуга волновали всех жителей поселка. Вот что пишет на этот счет ветеран предприятия, бывший комсомолец Борис Васильев.
Здравствуй, дорогой Геннадий Сергеевич!
Наконец, собрался написать тебе письмо. Мне очень хочется рассказать о культурной жизни Шантобе в те времена. Об этом, наверное, подробно тебе написал Володя Асоцкий. Я же хочу добавить о своих личных впечатлениях на этот счет и немного добавить о работе.
Живя в своем посёлке, мы не чувствовали себя на обочине культурной жизни. Здесь всегда была развита художественная самодеятельность. Моя жена Нина Александровна являлась её активной участницей и даже выходила победительницей областных конкурсов. Все жители выписывали уйму периодических изданий, литературных журналов, много читали, не пропускали кино, работали кружки по интересам, многие увлекались филателией. Правда, что касается звёзд первой величины, из московских и алма-атинских театров или эстрады, то по причине географического положения посёлка и закрытости Шантобе, они нас побаловать не могли. Тогда мы, да и многие другие жители поселка, с предельной нагрузкой использовали свои отпуска, а также своих родственников и знакомых. Чтобы попасть на спектакли или концерты в московские театры «Современник» или на Таганку мы заранее просили москвичей. Я - брата в Москве, знакомых геологов из МРТИ и др. достать нам билеты, безразлично на какой спектакль. Если же ехали отдыхать в санаторий или дом отдыха, то там не пропускали возможность посетить концерт или спектакль. Мой брат в Москве всегда удивлялся количеству наших походов в театры. Если мне приходилось быть в Москве, я за любые деньги ходил на хоккей в Лужники. В Шантобе было много любителей футбола и хоккея, был создан, как теперь называют, фанклуб, где регулярно собирались, обсуждали матчи, события. В общем, кто не хотел закисать в 4-х стенах, тот находил возможность не опускаться до рюмок. Постоянно играли в футбол, волейбол, хоккей, занимались рыбалкой, охотой, садами-огородами. Жили дружно, спокойно. Мне часто приходилось по работе возвращаться поздно ночью домой, никто никогда не нарушал покой жителей посёлка.
Трудно ли было работать? Трудно, но не настолько, чтобы бежать из Шантобе. Хотя бывало, что люди не выдерживали временные трудности и увольнялись. Не хватало специалистов. Меня всегда угнетала нехватка кадров. Приходилось в вечернюю и ночную смены обслуживать самому, не было возможности найти и организовать дежурство слесарей в эти смены. Это очень утомляло. Спасал очередной отпуск. Не будь этого, можно было получить какой-нибудь нервный срыв.
Возвращался из отпуска и переключался на работу. Приятно было слышать за спиной от рабочих: «Пришёл Васильев – посидеть не даст, найдёт дело». Вот так и работали все годы. Работали не за награды, а так, как подсказывала нам совесть. Ну да Бог с ним! Сейчас об этом приходиться лишь вспоминать.
Часто спрашиваю себя: чем же мил тебе этот Шантобе, если работалось тяжело? Ответ нахожу один – ни география посёлка, ни красоты окрестностей, а люди - вот что было радостно и манило туда. Всегда готовые к работе, они никогда не требовали письменного приказа на работу в выходные дни. Люди всё видели и понимали правильно. Поклон им земной. Они многому научили меня.
Геннадий Сергеевич, дорогой мой, до свидания. Обнимаю и крепко жму руку. Здоровья тебе и семье твоей.
Твой Борис Васильев.
М.А. Хайбуллина,
зам. председателя рудкома №1
ПРОФСОЮЗЫ – ШКОЛА ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ
О том, что профсоюзы самая массовая общественная организация, которая создана для защиты наших прав и трудовых интересов, пожалуй, известно всем. Существуют они давно и прошли долгий путь в своем развитии. В советские времена их даже называли «школой хозяйствования, школой коммунизма», насчитывали они в своих рядах более 100 млн. членов. Но поскольку Советский Союз распался, то необходимость в коммунистическом хозяйствовании на сегодня отпала, и за профсоюзами осталась основная задача: защищать трудовые права работающих граждан. Сейчас статистики о профсоюзном членстве не ведётся, да она и не имеет существенного значения. Главное, что такой профсоюз имеется в СГХК. Он в несколько обновленном виде сохранился ещё со времён освоения и строительства нашего предприятия.
Уже в первый год, с появлением в поселке Шантобе рабочих-эксплутационников, все бытовые вопросы переходили в проблемы, которые требовали срочного решения. В клубе проходили собрания, на которых выступающие высказывали администрации справедливые претензии на условия жизни и быта, на торговлю, на дороги и т.д., и т.п. Причём это были ребята не робкого десятка, а вчерашние фронтовики. К профсоюзным активистам следует отнести водителя Г. Балакина, забойщиков Е. Фрейденфельда, В.В. Ивлиева, В.Н. Жируева, Д.А. Бакланова.
Администрацию представляли руководители предприятия С.А. Смирнов, Н.Н. Алексеенко и их преемники. В 1957 году был официально избран профком п/я 8. Он был профкомом под номером 1. Первыми его председателями на общественных началах были машинист турбин ТЭЦ В.Н. Жируев, геофизик В.П. Папилов, потом их сменили В.А. Трусенко, Е.А. Безмельников. В 1961 году был создан групком профсоюза № 125, куда на правах первичной вошла профсоюзная организация п/я 8 (рудком №1). На 1962 год для ведения профсоюзной работы были выделены штатные единицы. Был избран председателем и долгое время возглавлял рудком А.С. Слепцов. Много лет избирался председателем (более 10 лет) П.Н. Моложенко. Он много души и энергии вложил в эту работу, но дольше не выдержал, попросил отставку. После него по 1-2 года проработали председателями профкома №1 В.П. Ревин и А.Г. Ведешкин. После них на эту должность был избран Г.Н. Кузьмин, который с апреля 1984 по октябрь 1987 года работал освобождённым председателем цехкома рудника, а с октября 1987г. по 1 декабря 1999 г. – председателем рудкома №1. С декабря 1999 г. по настоящее время Г.Н. Кузьмин возглавляет ТОО СГХК. Такова, вкратце, история нашего профсоюзного комитета.
Глядя на деятельность профорганизации со стороны, кое-кто делал вывод, вот, мол, не работа, а одно удовольствие. Такие люди глубоко ошибались. В каждой работе есть свои положительные и отрицательные стороны.
Я с семьёй приехала в Шантобе в 1968 году, а с 1974 по 1993 годы мне пришлось работать заместителем председателя профкома № 1 в рудоуправлении № 1 ЦГХК. Именно эти самые активные годы особенно запомнились мне в моей жизни. Они дали возможность общаться и работать с сотнями замечательных людей, настоящих энтузиастов в разных сферах деятельности. Это рабочие и инженеры, профсоюзные и комсомольские активисты, спортсмены, участники художественной самодеятельности, врачи, учителя. Профком и его большой актив всегда старались сделать начатые дела так, чтобы быть первыми, старались сделать посёлок Шантобе лучшим, а жизнь трудящихся в нём комфортной, интересной и плодотворной. Это так было.
Профком №1 был всегда в гуще всей жизни предприятия и Шантобе: конкурсы на звание «Лучший по профессии», наставничество молодёжи, экономическое образование работников, рейды по проверке состояния техники безопасности, и многие другие направления были в центре внимания членов профкома. Но особое внимание уделялось организации досуга трудящихся и их детей. Для этого работали клуб, библиотека, кинотеатр, спортивное общество, музыкальная школа, дискотеки. Тщательно подбирались кадры для этих учреждений, профессионалы, энтузиасты культурно-массовой работы.
Многие годы директором клуба был Владимир Максимович Асоцкий – музыкант, артист. Он влюблён в свою профессию, вкладывал в неё свою душу. Владимир Максимович сумел сплотить молодежь посёлка, создать разные коллективы художественной самодеятельности по многим жанрам.
Но настоящего расцвета таланты жителей поселка получили при директоре Валентине Адамовне Греховой. Это был настоящий организатор клубной работы. При ней были созданы более десяти коллективов различных жанров, в том числе даже такие, как театр теней, театр моды, чего не было в других клубах комбината.
В ежегодных смотрах самодеятельности, объявляемых групкомом, клуб посёлка Шантобе всегда был первым по количеству участников и по качеству исполнения. Высшим признанием заслуг тогда было присвоение звания «Народный коллектив». В клубе Шантобе многие коллективы завоевали такое звание: академический хор, хор народной песни, драмтеатр, инструментальный ансамбль, духовой оркестр, который возглавлял более 20 лет Семен Михайлович Милкаманавичус. Десятки школьников воспитал это музыкант, для многих музыка стала профессией.
Самодеятельность клуба п. Шантобе знали во всей Акмолинской области, одно время о ней шёл фильм Целиноградской киностудии. На другие площадки комбината выезжали по нескольку автобусов с нашими артистами. И всё это благодаря директору В.А. Греховой. Сотни артистов за многие годы воспитала она, в клуб приходили родители, дети, внуки. Семейные ансамбли вокалистов, гармонистов очень любили зрители поселка, и зал клуба никогда не вмещал всех желающих посмотреть концерт.
Были ежегодные смотры самодеятельности цеховых коллективов, до 15 цехов имели свою самодеятельность. И в посёлке ещё долго после смотров горели страсти, споры, правильно ли жюри присвоило место.
Никогда не пустовал кинотеатр, в фойе которого проводились выставки фотографий фотолюбителей, картин местных художников, выставки прикладного искусства, детского творчества, выставки цветов и т.д.
Особо надо отметить спортивную работу на предприятии. В каждом цехе был физкультурный организатор, возглавлял работу замечательный тренер Владимир Александрович Беляев. Равных нашим спортсменам не было на комбинате. Культивировались все виды спорта, многие спортсмены–лыжники были известны в области и республике. Кроме занятий в секциях, проводились массовые забеги, кроссы, эстафеты, особенно в праздничные дни.
Любимым местом сбора любителей книги была библиотека, многие годы заведующей работала Екатерина Андреевна Кутузова. Чистота, цветы, уют и порядок, а главное - богатый фонд книг, газет, журналов и внимание к каждому посетителю, привлекали жителей поселка.
Вся система учреждений культуры слаженно и плодотворно работала благодаря большому вниманию со стороны профкома и руководства рудоуправления. Видя большую пользу для трудящихся от всей массовой работы, всегда находились средства на сценические костюмы, музыкальные инструменты, оборудование для клуба, спортивную форму, книги и т.д. Конечно, совсем не просто было заказать сценические костюмы для 10-15 коллективов клуба и спортивных команд, да ещё не по одному комплекту, но, видя достижения артистов и спортсменов, профком № 1 всегда умел убедить и руководство групкома, и администрацию ЦГХК в такой необходимости.
Успех всей работы зависел от кадров, и профком № 1 делал всё необходимое для своих работников. Специалистов приглашали из разных городов, создавали необходимые условия для жизни и творческой работы. Большинство руководителей проработали в клубе много лет – 10 и более. Несмотря на трудности последних лет и большие изменения в жизни коллектива поселка, до сих пор работают зав. клубом Геннадий Семенович Васковский и Алла Викторовна Васковская, но не в клубе, а под руководством поселковой администрации Шантобе.
А старожилы посёлка и сейчас любят свой клуб посещают его мероприятия. Об этом говорит слёт жителей поселка, который проводится один раз в три года под девизом «Шантобе – молодость моя». На него приглашаются и съезжаются все бывшие шантобинцы, желающие встретиться с нынешними жителями. Все они остаются патриотами своего посёлка.
Три дня проходит эта встреча. Как и ранее, она проводится в День молодежи: проводятся концерты, спортивные мероприятия и большое массовое гуляние на берегу красивого озера у подножия Шантобинской сопки.
М.А. Хайбуллина
г. Петропавловск, Республика Казахстан
;
Г.Н. Кузьмин,
председатель рудкома №1
Я, Геннадий Николаевич Кузьмин, в 1977 году приехал на работу в рудоуправление № 1. До того успел поработать в совхозе, послужить в армии, учительствовать в школе. Поселок Шантобе мне сразу понравился, такой зелёный, ухоженный. Люди здесь подобрались душевные, общительные. Работа на горном предприятии меня немного смущала, так как была для меня новой и незнакомой. Когда я начал работать и оказался в забое, то были сомнения, справлюсь ли? Но ребята в бригаде успокоили: «Главное ты не робей. Здесь не сила нужна, а сноровка. Поработаешь немного и освоишь. Все мы с этого начинали. Приглядывайся к «старичкам». Что непонятно, спрашивай, не стесняйся». Время показало, что мои наставники говорили правильно. Стал я шахтёром и почувствовал себя в бригаде как равный. Потом «пошёл в рост» - назначили бригадиром проходческой бригады.
Но в 1984 году меня неожиданно избрали председателем цехкома рудника -11. Это был для меня большой пласт новой незнакомой работы. Но опять меня товарищи не бросили, поделились опытом работы с людьми. Хорошо, что было с кем посоветоваться, рядом работали Е.А. Безмельников, П.Н. Моложенко, А.Д. Борисов, которые всегда были готовы помочь. Да и работники рудкома (М.А. Хайбуллина) и групкома № 123 не оставляли без внимания и поддержки. Но я решил получить систематизированные знания и поступил в Московскую Академию труда и социальных отношений, которая значительно расширила мой кругозор. В народе в отношении нового дела шутят: «Первые три года будет тяжело, а потом привыкнешь».
Так оно и получилось. Время тогда было боевое, набирала обороты перестройка. И меня на профсоюзной конференции предприятия утвердили в должности председателя профкома рудоуправления № 1. К этому времени у меня появился опыт профсоюзной работы, круг нашей деятельности был определён. А охватывал он тогда все стороны нашей жизни: производство, соцсоревнование, охрану труда и технику безопасности, соблюдение трудового законодательства, организацию отдыха, физкультуру и спорт, дома отдыха, культурно-массовые мероприятия. Всё не перечислить. А ещё вдобавок неблагодарная работа по контролю за распределением дефицитных товаров.
Комитет профсоюза вместе со своим активом и цеховыми профорганизациями старались охватить весь большой круг этих вопросов. Не всё получалось на высшем уровне, но особых претензий от коллективов, администрации и вышестоящего профкомитета к нам не было. Мы были в числе первых.
В 90-е годы в связи с развалом Союза задачи профсоюзной организации существенно изменились. Главной задачей стала борьба за выживание производства, сохранение рабочих мест, «выбивание» заработной платы, защита трудящихся от произвола новых хозяев.
В моей судьбе также произошел крутой поворот, мне после 22 лет жизни в Шантобе пришлось оставить родной поселок и переехать в Степногорск. В это тяжёлое время на меня было возложено руководство профсоюзной организацией комбината, которая также претерпела большую структурную реорганизацию. В связи с массовым оттоком рабочих с предприятия, численный состав профорганизаций резко уменьшился. Союзный ЦК профсоюза работников атомной энергетики и промышленности групком № 125 был отпущен в «свободное плавание». Надо отдать должное бывшему председателю профкома Валерию Николаевичу Котовичу, который провёл большую подготовительную и организационную работу и стал одним из инициаторов создания профсоюза работников атомной энергетики, промышленности и смежных отраслей (ПРАЭП) Республики Казахстан.
Первый съезд ПРАЭП состоялся 20 мая 1992 года. В связи с реорганизацией у ЦГХК неоднократно менялись хозяева. С июля 1995 года комбинат находился под управлением канадской фирмы Wold Waid Minerals (WWM), а в августе 1997 года они уехали из Степногорска. Потом нами стала руководить израильская компания САБТОН Лтд. Обстановка тогда сложилась крайне неблагоприятная. Работникам предприятия по 8 месяцев не выплачивалась заработная плата, не перечислялись в НПФ пенсионные взносы, подразделения простаивали, были попытки собственника расчленить комбинат на части. Групкому профсоюза приходилось отстаивать право на жизнь всего комбината, обращаясь в Правительство, к Президенту Казахстана.
24 июля 2004 года произошло историческое событие для трудового коллектива комбината: проведён митинг на центральной площади г. Степногорска, на котором главным требованием было выдвинуто, чтобы собственник передал наше предприятие государству. И это свершилось. С октября 2004 года наше предприятие перешло под руководство казахстанской компании «Казахатом».
С октября 2004 года групком профсоюза сменил название на профком ТОО СГХК. В настоящее время ТОО СГХК ставит главной задачей в работе профсоюзной организации защиту интересов работников предприятия. За последние два года возобновилась работа по оздоровлению детей работников предприятия, а с лета 2006 года началась организация отдыха взрослых, начала возрождаться спортивная и культурно-массовая работа.
Приближается 55-летие основания рудоуправления № 1 и 54 года профсоюзной организации п/я 8 - 1-го рудоуправления. Столько лет коллектив и профсоюз вместе успешно решали возникающие проблемы. Считаю, что с помощью широкого круга профактива и, опираясь на уже накопленный опыт и закон Республики, мы сможем отстоять интересы и права трудящихся в условиях рыночной экономики. Постараемся не дать в обиду наших людей.
Г.Н. Кузьмин,
Председатель рудкома № 1.
Геннадий Злодырев,
первый комсорг предприятия п/я 8
КОМСОМОЛЬСКАЯ ЮНОСТЬ
Дни далёкие юности нашей
В путь последний – святыней возьму.
А.Щербаков
Комсомол! Напоминает ли вам что-нибудь это слово? К великому сожалению, в начале 90-х годов кому-то понадобилось, чтобы самая массовая молодёжная организация советской страны – Коммунистический Союз Молодежи – был распущен и предан забвению. Очень обидно, что о комсомоле сейчас часто можно услышать только негатив.
Но я не могу с этим согласиться, так как для многих людей моего поколения пребывание в комсомоле было школой юности, школой воспитания, становления и дружбы. Созданный 29 октября 1918 года ВЛКСМ прошёл большой и славный путь. Нет такого участка общественной, хозяйственной и государственной деятельности, к которой бы не приложил свою энергию комсомол.
Да разве можно вычеркнуть из истории страны славные дела комсомольцев в годы первых пятилеток? А массовый героизм комсомольцев и великий вклад в разгром фашизма? Комсомольцы во всех начинаниях, всегда были первыми, касается ли это восстановления разрушенного войной хозяйства, освоения целины или штурма космоса.
На их счету масса добрых дел. Признанием их заслуг являются те высокие награды, которыми страна отметила трудовые и боевые подвиги советской молодежи и её признанного авангарда – комсомола. А награды никогда даром не достаются. На них - трудовой пот и соль, а также пролитая кровь миллионов наших дедов, отцов и братьев, которые были и остаются для нас примером в жизни.
Очень жаль, что и в странах СНГ, в условиях рыночной экономики, не нашлось места для организации, объединяющей молодёжь. Потеряв идеалы и сталкиваясь с трудностями жизни, молодые люди повседневно подвергаются влиянию разномастных СМИ и пропагандистов «красивой жизни», навязывающих идеи и поведение, идущие вразрез с общепринятыми нормами морали. Пробелы и упущения в воспитании молодежи, к сожалению, уже дают ощутимые отрицательные результаты. На мой взгляд, нужны серьёзные и продуманные государственные молодёжные программы.
Вспоминая свою юность и молодость, я горжусь тем, что с 1951 по 1966 годы был тесно связан с комсомолом, получил закалку и расширил свой политический кругозор, нашёл сотни друзей, сам внёс какую-то лепту в дела комсомольские.
В 1957 году я приехал молодым специалистом в Шантобе. Здесь впервые был избран в состав комсомольского бюро, и с тех пор 9 лет непрерывно участвовал в молодёжной жизни своего предприятия, посёлка, города и области.
А в Шантобе это начиналось так. Во вторник 17 сентября 1957 года секретарь медсанчасти оповестила нас, комсомольцев, что в 18 часов в клубе парторг предприятия хочет встретиться с молодежью.
К назначенному времени мы пришли в клуб. Там уже находились парторг В.А. Сапронов и А.Г. Кобченко, горный мастер с карьера, с которым мы вместе жили в общежитии. Он переписывал всех собравшихся и передал лист В.А. Сапронову. Нас оказалось 15 человек: 9 - медики, 2 – учителя школы и 4 человека – работники п/я 8. Каждому присутствующему было предложено встать и представиться собравшимся.
Потом парторг сказал, что за два последних месяца на предприятии возросла численность работающей молодежи, пополнение ожидается и в дальнейшем. Но уже сейчас молодёжь не знает, чем себя занять в свободное время. Поэтому настала пора создать комсомольскую организацию. От партийной организации ответственным за этот участок назначен молодой коммунист Анатолий Григорьевич Кобченко. Все немного погалдели, как, что, когда? Парторг предложил не откладывать дело в долгий ящик и провести эту встречу как комсомольское собрание. Его предложение было принято.
Мы избрали председателя собрания Т. Умбетова и секретаря Л. Иванову. Утвердили повестку дня: :О создании комсомольской организации п/я 8 и выборах комсомольского бюро.» После выступлений и обсуждений было принято решение:
1. На основании Устава ВЛКСМ создать комсомольскую организацию п/я 8.
2. Избрать комсомольское бюро из 5 человек в составе: Г. Злодырев, В. Лозовой, В. Некрасов, А. Смирнова, Т. Умбетов.
3. Секретарем комсомольской организации избрать Г. Злодырева.
Мои возражения, что я работаю не на предприятии, а в санчасти, и могу быть в отъездах, никого не убедили. Был контрдовод: «Зато ты сидишь рядом с клубом, и если не в отъезде, то всегда на месте, удобно будет взносы платить».
Ну что ж, раз выбрали, надо заниматься. Ни у кого из избранных не было опыта комсомольской работы. С чего же её начинать? На своём заседании решили начать с организационных вопросов: проверить по всем цехам и организациям работающих комсомольцев, поставить их на учет; навести порядок с уплатой членских взносов; оформить протокол собрания №1 и отправить его в райком комсомола.
После собрания в посёлке уже знали о создании комсомольской организации, молодёжь начала вставать на учёт. За короткое время на учёт встали ещё 8 комсомольцев. Был наведён порядок с уплатой членских взносов. Я съездил в Балкашино, в райком комсомола, познакомился с работниками, рассказал о создании первичной организации, нас внесли в число действующих, дали бланки, записали координаты. После этого визита из райкома комсомола нам стали поступать письма с руководящими указаниями с красивой подписью секретаря Ф. Ястребова.
Комсомольское бюро понимало, что молодёжи нечем занять свой досуг. Культурными точками на объекте были «красный уголок» строителей и рудничный клуб-барак. У строителей и монтажников (п/я 35 и 37) комсомольская организация была создана раньше (секретарь Вениамин Бегун), но численность их была тоже невелика. Мы встретились с В. Бегуном и договорились о совместном проведении культурных мероприятий. Первым из них был совместный вечер, посвященный Дню рождения комсомола. Потом стали практиковать вечера отдыха молодёжи, в ходе которых выявляли, кого можно вовлечь в художественную самодеятельность. В дальнейшем в самодеятельность влилось множество любителей эстрады, музыкального и песенного творчества, появился духовой оркестр, хоры. Самодеятельность приобрела массовый характер.
Постепенно численность организации увеличивалась, в основном за счёт прибывших и принятых в комсомол - Н. Шульц, Л. Тернова, В. Петров. Комитет комсомола включился в проведение подписки на периодическую печать. Были созданы цеховые комсомольские организации на карьере (В. Яценко) и на ТЭЦ (Н. Малунов) и в школе (Т. Умбетова). Комсомол взял шефство над школьной пионерской организацией.
Незаметно прошёл год. За этот период комсомольская организация значительно выросла до 40 человек. За счёт специалистов, приехавших на карьер и ТЭЦ. В сентябре 1958 года провели отчётно-выборное комсомольское собрание. Работа бюро была признана положительной, но выступающие критиковали бюро за недоработки, внесли предложения по активизации работы. На собрании меня ввели в состав бюро, ответственным за оргвопросы.
При составлении плана работы мы взяли за основу критические выступления на отчётном собрании, включили вопросы, которые не успели реализовать ранее, использовали наработанный опыт. Решили планировать и проводить работу по секторам: организационный, школьный, «Комсомольский прожектор» и др. Их деятельность мы увязывали с конкретными проблемами на руднике и в поселке. У каждого направления создавался свой комсомольско-молодежный актив.
В посёлке не было газет, библиотеки, книжного магазина, о телевидении тогда вообще речи не шло. Через Балкашинский райком мы организовали распространение художественной литературы по цехам предприятия. Книги раскупали вмиг, делали заказы на следующий привоз. Это начинание решало сразу два вопроса: заполняло досуг и удовлетворяло запросы не только молодёжи, но и взрослых, и за это все были признательны нам. В комсомольскую копилку нам отчисляли 10% от суммы реализации на общественные расходы. Наши ребята организовали передвижную библиотеку на шахте-4.
Мы стали активнее привлекать молодёжь и комсомольцев в качестве агитаторов и членов участков избирательных комиссий во время выборов народных депутатов. В 1959 году мы с В.Н. Смолиным под руководством И.Н. Тарана участвовали во Всесоюзной переписи населения по Шантобе, и за успешное проведение получили благодарность Совета Министров СССР.
Мы взяли на себя ответственность за проведение подписных компаний на периодическую печать. При этом стремились, чтобы в каждую семью были выписаны газеты и журналы с учётом интересов жителей, а комсомольцы убеждали молодежь в необходимости выписать одну из газет «Комсомольская правда», «Ленинская смена», «Молодой целинник» и молодёжный журнал «Смена», «Юность», «Молодой коммунист». По подписке мы, как правило, были в числе передовиков по району и требовали в «Союзпечати» увеличить нам количество лимитированных изданий.
Всё чаще по нашей инициативе в посёлке проводились субботники и воскресники по озеленению и уборке территории, сбору металлолома, разгрузке вагонов со строительными материалами . Однажды во время половодья пришлось спасать от разрушения насыпь и мост на узкоколейке к станции Бараккуль.
Проанализировав образовательный уровень молодежи, комсомольское бюро пришло к выводу открыть в поселке школу рабочей молодежи. Районный отдел народного образования к этой идее отнесся без восторга, ссылаясь на нехватку кадров, финансирования и т.д. Но мы подобрали несколько преподавателей из числа специалистов ИТР, подключили к этой проблеме райком комсомола, и вопрос был решён положительно. Благодаря этому десятки молодых людей закончили школу и продолжили учебу в филиале Средне-Азиатского политехникума и других вузах. В те далёкие 60-е годы закончили институты наши комсомольцы С. Койшибаев, И. Журавлёва, В. Аношкин, В. Попов, В. Колташов, а выпускников техникумов я даже не берусь перечислить.
Со временем численность комсомольской организации рудника увеличилась до 200 человек, но вся работа проводилась на общественных началах. Первое время райком комсомола практически не уделял нашей «первичке» никакого внимания. Потом в райкоме произошла смена секретарей. Когда первым секретарем Балкашинского райкома комсомола был избран Ротарий Майзингер, он стал часто приезжать в Шантобе, и у нас с райкомом установился тесный контакт. Несколько раз наведывались работники аппарата, которые давали нам соответствующие указания. Не со всеми установками РК мы соглашались и, не поддаваясь нажиму, отстаивали свою правоту.
По предложению райкома комсомола на базе нашей организации был создан комитет комсомола. В его состав входило в разное время от 9 до 11 человек. Пришлось пересмотреть наши подходы к работе. Мы были в поиске, много спорили внутри комитета и актива, одни предложения принимались, другие – отметались. Суть не в том, кто предложил, а в том, кто, что сделал. Мы не хотели «киснуть».
Представьте себе посёлок, который находится в самом центре целины, освоение которой всё ещё продолжалось. Мы комсомольцы и несоюзная молодежь из разных республик и областей собрались сюда полные энергии и задора. Ехали и знали, что легко не будет. Были среди нас и романтики, и прагматики. Приехавшие за большими деньгами разочаровывались, т.к. «длинных рублей» здесь не оказалось. Суровый климат Северного Казахстана быстро выветривал псевдоромантику, а неустроенность быта и трудности в работе определили характеры молодых людей и их судьбы. Слабаки быстро отсеялись, произошёл естественный отбор.
Те, кто остались, проявили силу волю и характер. Это не были маменькины дети. Многие из них на себе испытали последствия войны, с детства были привлечены к труду. Это для нас пели по радио: «Работай, учись и живи для народа, советской страны пионер». Для нас примерами в жизни были Павка Корчагин Островского, герои-комсомольцы из «Молодой гвардии» А. Фадеева, Артур из романа «Овод» Э.Л. Войнич и «Два капитана» В. Каверина. Слова: «Жила бы страна родная, и нету других забот» для нас были не пустым звуком. А какие были интересные люди. Шли жаркие молодежные дискуссии физиков и лириков. Мы увлекались стихами Р. Рождественского и А. Дементьева, распевали песни А. Пахмутовой. Это невозможно забыть.
Страна была на подъёме. Все мы радовались успехам в космосе, рукоплескали его первым героям. Эти герои Ю.Гагарин, Г. Титов, В. Терешкова, В. Быковский и др. были простые ребята, наши ровесники, такие же, как мы. Чувство гордости и патриотизма наполняло нас. Мы не могли оставаться в стороне от событий. Когда в ответ на постоянные угрозы и создание Америкой против нас ракетных баз в Турции, СССР установил свои ракеты на Кубе, разразился Карибский кризис. Мир оказался на грани войны. В это тревожное время ребята обращались в военкомат с просьбой направить их добровольцами на Кубу. Правда, их поблагодарили и ответили, что в этом нет необходимости.
Съезд КПСС принял новую программу, где говорилось, что наше поколение будет жить при коммунизме и утвердил «Моральный кодекс строителя коммунизма». В нём был записан один очень хороший пункт: «Человек человеку – товарищ, друг и брат». Мы верили в идею и старались внести в общенародное движение свой вклад. Молодёжь очень активно поддерживала новые начинания того времени, активно участвовала в общественных делах, включилась в движение за коммунистический труд, и многие стали ударниками. Средства массовой информации поддерживали в нас душевный подъём и хорошее настроение. Но пусть вам не покажется, что всё было легко, прекрасно, и жили мы в своё удовольствие. Порой было тяжело, но прижились на новом месте, вместе радовались первым успехам, прошли через многие ожидания. Комсомольская организация Шантобе стала боевой единицей, как бы одной командой, одной из лучших в Балкашинском районе, а затем и в Степногорском горкоме комсомола.
Комсомольцы п/я 8 положительно проявили себя на всех участках работы. Наши ребята Л. Пауль, В. Маврин, В. Симако, В. Белогуров, П. Шпирно, И. Иванова, Г. Злодырев, В. Давыдченко и др. избирались делегатами Балкашинской районной, Степногорской городской, Целиноградской областной комсомольских конференций. Мне было оказано высокое доверие: меня избрали членом Целиноградского крайкома комсомола и делегатом Х съезда комсомола Казахстана. Там пришлось общаться с комсомольцами из разных областей, удавалось почерпнуть что-то новое в работе с молодежью.
Наш комитет комсомола решил приблизить свою работу к производству. Были созданы 14 цеховых организаций. За эти годы многие проявили себя активными комсомольцами, хорошими организаторами, раскрыли свои деловые способности.
Стали активистами и внесли большой вклад в работу с молодёжью П. Шпирно, В. Белогуров, А. Бережной, С. Койшибаев, А. Кобченко, А. Смирнова, Г. Фомичёв, В. Лозовой, Л. Швецова, Б. Васильев, Р. Мосиенко, Т. Умбетов, Н. Шульц, М. Еменаленов, В. Куденко, Г. Куденко, Л. Пауль, И. Богданова, В. Симако, В. Распереза, Ю. Ладыгин, А. Мазуркеич, В. Липунова, Я. Райс, Н. Горелов, П. Моложенко, В. Маврин, В. Кормилицын, Л. Тараненко, В. Попов, Л. Тернова, В. Асоцкий, В. Асоцкая, Л. Арабаджи, В. Давыдченко, А. Сафонова, В. Сидоров, И. Журавлёва, И. Бутов, Л. Перетятко, Е. Ермаловский, Н. Козоря-Лаврентьева, И. Полиновский и другие.
С помощью этого боевого активе, комитет комсомола направил усилия цеховых организаций на выполнение производственных планов, взял под контроль состояние и использование техники, соблюдение технологической и трудовой дисциплины, порядка в цехах и рабочих местах, экономию горючего, стройматериалов и электроэнергии. Это была не просто кампания. Мы учили комсомольцев и молодежь по-хозяйски подходить к этим вопросам. В цехах были созданы комсомольские посты, стали выпускать листки «Комсомольского прожектора», проводить критические летучки стенгазеты, освещать нарушения, сообщать о мерах, принятых администрацией.
Работа проводилась под лозунгом: «Увидев безобразие, не проходи мимо». Под наш контроль попали также сфера услуг и подразделения ОРСа. Это вызвало большой интерес и одобрение общественности. Отличившихся юношей и девушек, а также активистов мы отмечали похвальными листами райкома комсомола, объявляли им благодарности от руководства предприятия.
Для иллюстрации темы приведу один пример. В разгар лета большая группа работников предприятия, в том числе несколько ИТР и руководителей, на своих автомашинах выехала ночью в с. Новоникольское и в их водоёме выловили сетями большое количество рыбы. В таком количестве девать её было некуда, и утром в посёлке началась торговля рыбой. Я приехал утром с дежурства с шахты-4, иду домой. Меня остановил один работник, рассказал о случившемся и добавил: «У них что, зарплаты не хватает, что торгуют ворованной рыбой? Хоть бы людей постыдились». Для меня это было совершенно неожиданным. Я даже усомнился в правдивости рассказа. Чтобы самому удостовериться я зашёл по названному им адресу и спрашиваю:
- Вы продаете рыбу?
Хозяйка отвечает: «Да, продаем»
- Взвесьте мне, пожалуйста, одного судачка.
- А у нас не судаки, а сазаны.
- Ну, тогда сазана.
Взвесила она здоровенную рыбину, та потянула на 3 рубля. Я поблагодарил женщину и пошёл домой. Удостоверился: да, торгуют рыбой.
Что же делать? Позвонил В. Куденко, А. Мазуркевичу, В. Трусенко и ещё двум-трём комсомольцам. Попросил разузнать о рыбалке подробнее и подготовить выпуск «Комсомольского прожектора».
Ребята на большом листе ватмана к вечеру сделали газету под заголовком «Браконьеры на машинах». Оформили её в виде кинокадров и вывесили в фойе дома культуры. У нас в те времена в кино народу ходило – билетов не достать, в день по два сеанса крутили. Реакция на «Комсомольский прожектор» была ошеломляющей. У газеты толпа, смеются, на рисунках узнают знакомых: «Смотри, это же такой-то, а вон тот такой-то».
Вдруг звонок одного из руководителей в ДК, спрашивает у работника: «Что там у вас за газета, кто вывесил?»
- Комсомольцы…
- Снять немедленно...
Мы предполагали, что виновники торжества могут сорвать газету, поэтому около неё дежурили двое наших ребят. Они не дали дежурной ДК снять газету. Тогда нашли меня и потребовали газету снять. После долгих препирательств и угроз газету пришлось снять. Но резонанс от этого превзошёл все ожидания. По этому факту провели расследование, за которым последовали серьёзные выводы. Виновные получили по заслугам.
На работу нашей первичной организации стали обращать внимание в Целиноградском обкоме комсомола и работники молодежных газет: республиканской («Ленинская смена») и краевой («Молодой целинник»), который пользовался большой популярностью у молодежи. К нам в командировку приезжал инструктор обкома комсомола с заданием что-то обобщить и корреспондент газеты «Молодой целинник» Владимир Бараев по работе «Комсомольского прожектора» и по связи со школой. Но, к сожалению, о наших делах им ничего не удалось опубликовать из-за закрытого режима предприятия.
Я не могу сказать, что мы сделали нечто выдающееся. В молодости я был человек беспокойный, вечно носился с какими-то идеями. Попыток внедрить что-то новое было много, но не все они получили развитие. Большой интерес жителей поселка вызвал вечер советско-китайской дружбы. В ГРП-57 проходили практику студенты-китайцы из Московского геологоразведочного института. По договоренности с ними и с согласия руководства предприятия мы на День шахтера организовали в клубе встречу четырёх иностранных студентов (старшим был Пан Шуин Хуа) с комсомольцами, молодежью и жителями посёлка. Народу был полный клуб. Встреча была интересной, тёплой и продолжительной. Гости ответили на массу различных вопросов.
Провели мы в столовой ОРСа две комсомольско-молодежные свадьбы Л. Пауль – Л. Линартович и А. Сафоновой – В. Симако. Они прошли интересно, шумно, весело, но из-за финансовых проблем дальнейшего развития садьбы не получили.
С первых дней своего создания мы взяли шефство над рудничной школой и её пионерской организацией. Там подрастала наша смена. Мы направляли туда пионервожатых, а в старшие классы – молодых передовиков производства и специалистов. Они проводили внеклассные часы о выборе профессии, экскурсии на производство, организовывали работу кружков. Ежегодно 20-25 школьников вступали в ряды ВЛКСМ.
В те же годы, как теперь говорят, «во времена Хрущева» было уделено внимание всевозможным комиссиям, формированиям и новшествам. Люди, наверное, помнят городской транспорт без кондуктора, товарищеские суды, общественных защитников, общественных контролёров и т.д. Я помню, у нас на шахте-3 был общественный кассир, который в день получки или аванса получал деньги в кассе предприятия, привозил их на шахту, клал на стол пачки денег, ведомость и ручку. Люди заходили, расписывались в ведомости, сами отсчитывали себе причитающуюся сумму и уходили. Не надо было идти в управление, занимать там очередь и ждать получения денег. Недостач по кассе не было. Наоборот, оставались небольшие излишки из-за того, что люди не брали мелочь.
К таким новшествам можно относиться по-разному. Иногда были и перехлёсты, но в основном были неплохие результаты. В цехах и по месту жительства действовали товарищеские суды, женсоветы, добровольная народная дружина, комсомольский оперативный отряд. Посёлок маленький, почти все знали друг друга и, если что-то случалось, это сразу становилось достоянием гласности.
Мы все очень дорожили тем, что имели в поселке. Ведь на это уходили годы, и создавалось всё сообща с участием комсомольцев. Взять хотя бы стадион. Кто его разбил и обустроил? Комсомольцы под руководством А.Ф. Слепухина.
А сам поселок! Помню, как Володя Асоцкий читал стихи Маяковского:
«Через четыре года здесь будет город-сад!» Читал их с чувством, проникновенно, аж мурашки по спине… И в результате, мы построили в голой степи свой город-сад. Озеленили его, благоустроили. Все сажали деревья, цветы, кустарники, ухаживали за ними, облагораживали. А если какие-то пьяные разгильдяи ломали дерево или начинали безобразничать на улице, их за это по головке не гладили. Подвергали всеобщему осуждению. К этому незамедлительно подключались народная дружина, стенная газета, товарищеский суд, комсомольская организация и т.д. Бывало, что после случившегося нарушителю ничего не оставалось делать, как увольняться с предприятия и уезжать. В посёлке не было «сухого закона», но люди знали меру. Что касается наркотиков, то случаев их употребления не было ни разу. Строгие нормы поведения были общепринятыми. Комсомольская организация воспитывала нетерпимость к разгильдяйству, бесхозяйственности, нарушителям общественного порядка, дисциплины и морали.
С увеличением численности комсомольцев и молодёжи на предприятии создавались условия для занятий спортом и самодеятельностью. Наши коллективы активно участвовали в районных соревнованиях, конкурсах, фестивалях и возвращались с трофеями и призами: кубками, грамотами за призовые места. Мы сообщали об этом в молниях, устраивали чествования победителей.
Мы всегда радовались успехам и с восторгом встречали свою футбольную команду. В её составе играли:
Александр Петров
Виктор Распереза
Анатолий Иванов
Михаил Иванов
Владимир Сироткин
Виктор Максимов
Иван Полиновский
Борис Тналин
Георгий Юхнов
Николай Гавриков
Виктор Мусиенко
Александр Сенин
Василий Шинтяпин
Геннадий Бугаёв
Виктор Сидоров
Евгений Безмельников
Невозможно описать все дела и события в жизни шантобинской комсомолии. На её счету много добрых дел. В основу общественной, политической деятельности был заложен нами, первыми комсомольцами, надёжный фундамент. Нам поверила молодёжь предприятия, руководство, жители поселка. Способствовали этому как трудовые дела наших товарищей-комсомольцев, так и их общественная активность.
В то время в рядах нашей организации состояли: начальник карьера Ю. Ладыгин, начальник смены, будущий начальник карьера Я. Райс, начальник шахты П. Моложенко, начальник медсанчасти В. Коновалов, начальник ВПО Г. Колесников, зам. начальника ОРСа В. Кормилицын. Добрая половина ИТР и специалистов рудоуправления тоже были комсомольцами.
На собраниях в цехах, в поселковых мероприятиях комсомольцев выбирали в состав президиума наравне с ветеранами и кадровыми рабочими, отмечали в докладах руководителей, поощряли за трудовые успехи. Наша комсомолка Ольга Егорова (Андрианова), работница Геологоразведочной партии, открыла месторождение урана, которое назвали её именем – Ольгинское.
Молодые рабочие, добившиеся высоких производственных показателей, В. Маврин, Н. Погребицкий, В. Симако были награждены Знаком ЦК ВЛКСМ «Молодому передовику производства», многие другие – Похвальными листами райкома комсомола.
Рудничная комсомольская организация рекомендовала кандидатами в члены КПСС П. Шпирно, В. Белогурова, В. Асоцкого, В. Симако, Г. Злодырева, В. Кормилицына, П. Моложенко, С. Койшибаева, Ю. Ладыгина, И. Кулишева, В. Коновалова. Я и мои товарищи вступили в КПСС, и я вот уже почти пятьдесят лет являюсь коммунистом. Да, мы верили в идею построения коммунизма и старались внести в дело свой вклад. И мы гордились этим. Что же в том плохого?
Я прожил в Шантобе 7 лет. В тот период происходило становление коллектива, были решены основные вопросы строительства промобъектов и соцкультбыта. Прожитое время и дела сплотили нас. Большинство, приехав холостяками, обзавелись семьями, появились дети, и незаметно мы стали старожилами. У нас даже чувство ответственности повысилось: мы отвечали не только за себя, но и за наши семьи, наших детей.
Часто в производственных спорах люди энергично доказывали свою правоту или невозможность выполнить то или иное задание. Если кто-то сопротивлялся, искал причины, отказаться, в действие вступал решающий аргумент: «Надо, ребята!» Дальше можно было не сомневаться: дело будет сделано! Ведь работали не за страх, а за совесть.
Выборной работой в комсомоле мне пришлось заниматься 7 лет, с 1957 по 1964 годы. Она проводилась на общественных началах. Конечно, это была серьёзная нагрузка, она отнимала много личного времени.
Но как можно было отказаться, если товарищи избирают и поручают? Это же налагает на человека большую ответственность. Конечно, люди по-разному относились к общественным делам, но для меня это было свято. На протяжении всей своей жизни я выполнял массу общественных поручений. Такое у нас было воспитание, преданность к своей идее. Но даже сейчас, а мне идёт 74-й год, я охотно занимаюсь общественными делами.
В 1967 г. была введена штатная единица секретаря комитета комсомола рудоуправления. Я не могу сказать, что это сильно облегчило работу с молодежью. Осваивались новые месторождения, численность комсомольцев и молодежи резко возросла, намного усложнились производственные задачи. В новых условиях молодые люди показывали примеры добросовестного отношения к труду, проявляли общественную активность. Из своей среды комсомольцы выдвинули активистов Ф. Сердюкова, Колобова, Г. Попову, М. Койшибаева и др. Молодые рабочие ставили трудовые рекорды.
Летопись комсомольских дел на руднике не велась. Сохранились лишь отдельные отрывочные сведения. Работа шла под лозунгом; «Если тебе комсомолец имя, имя крепи делами своими». Привожу выдержки из архивных документов.
1. «В рудоуправлении № 1 успешно трудятся комсомольско-молодежные бригады: электромонтажников СМУ-1 (бригадир И.М. Пидин), бригада ВШТ рудника №11 (бригадир В. Антонов), бригада штукатуров-маляров СМУ-1 (бригадир В. Арзамасцева). Все они ежемесячно выполняют плановые задания на 110-120%.
2. «Комсомольско-молодежная бригада буровиков ГРП рудоуправления №1 (бригадир В. Лещенко) признана лучшей по Министерству. За сентябрь месяц она пробурила 4508 пог.м. на станок и награждена Переходящим Красным Знаменем Министерства и ЦК ВЛКСМ и занесена в Летопись Комсомольской Славы».
3. «В 1974 году комсомольско-молодежные бригады горняков В. Мосиенко и В. Якшамина приняли повышенные обязательства в честь 30-летия Великой Победы советского народа над фашизмом. Бригада В.Ф. Мосиенко значительно превысила плановое задание и социалистические обязательства, установив рекорд комбината и Главка по выработке 12,3 куб.м. на человека в смену, ей было вручено переходящее Красное Знамя ЦК ВЛКСМ, Министерства и ЦК профсоюза отрасли».
4. «По итогам социалистического соревнования в честь 60-летия Великого Октября признан победителем и награжден Почетными грамотами горкома партии, горисполкома и горкома комсомола коллектив комсомольско-молодежной бригады рудника №11 рудоуправления №1 (бригадир В.Ф. Мосиенко)».
5. «Комитет комсомола большое внимание уделял росту профессионального мастерства молодежи. Этому способствовали школы передового опыта, конкурсы на «лучший по своей профессии». Каждый конкурс – это событие для коллектива. В его проведении принимают участие лучшие рабочие, мастера. Представители общественных организаций. Конкурсы проводятся в торжественной обстановке, а звание «лучший» завоевывается в остром соперничестве. Такие смотры проводились в цехах, службах, в рудоуправлении и по комбинату. В комбинате на конкурсе мастерства молодых рабочих звание «лучший проходчик» ЦГКХ 1976г завоевал Ю.А. Ильин из рудоуправления №1».
За личный вклад в выполнение плановых заданий многие бывшие комсомольцы были отмечены правительственными и ведомственными наградами, нагрудными знаками.
За это время были награждены бывшие комсомольцы:
Аношкин Вениамин Иванович – знаками «Шахтерская слава» Ш и II степени,
Асоцкий Владимир Максимович – юбилейная медаль ВЛКСМ,
Ерзакова Анна Васильевна – орденом Трудовой Славы Ш степени,
Лещенко Владимир Иванович - орденом Трудовой Славы Ш степени,
Маврин Владимир Васильевич – медалью «За доблестный труд»,
орденом Трудовой Славы Ш степени,
Моложенко Петр Николаевич - медалью «За доблестный труд»,
орденом «Знак почета»,
знаком «Шахтерская слава» Ш степени,
Мосиенко Валерий Федорович - орденом Трудовой Славы Ш степени
знаком «Шахтерская слава» Ш степени,
Муканов Баялы Киженович - орденами Трудовой Славы Ш и II степени,
Павич Григорий Тимофеевич – медалью «За трудовую доблесть»,
орденом Трудового Красного Знамени,
званием лауреат Государственной премии,
Пидин Иван Михайлович - орденом «Знак почета»,
Райс Яков Яковлевич – медалью «За трудовую доблесть»,
знаком «Шахтерская слава» Ш степени,
медалью «Ветеран труда»,
Соловьев Александр Алексеевич - знаком «Шахтерская слава» Ш степени,
Сухинин Василий Никифорович - знаком «Шахтерская слава» Ш степени,
Ярунин Николай Павлович - орденом «Знак почета»,
знаком «Ветеран труда».
Пусть будут известны потомкам имена этих достойнейших людей.
Комсомольцы и молодежь были в первых рядах строителей предприятия, активно участвовали в культурных и общественных делах поселка, пользовались авторитетом и уважением. Работали мы, не жалея себя, получали награды.
Все были заняты делами и радовались, так ведь? Вдруг перестройка с её последствиями. И не наша это вина, а общесоюзная беда, что политические проходимцы М. Горбачев, Б. Ельцин, а также их друзья из-за рубежа, развалили нашу страну.
(Дорогой Гена! Ты считаешь их виновниками, а кто-то – Брежнева, Суслова…
Стоит ли валить всё на Горбачёва, Ельцина?)
На долю нашего поколения вместе с развалом СССР, достались ещё потеря идеологии и пересмотр ценностей.
Наше производство оказалось никому не нужно. Изменилась жизнь, и люди остались без работы. Началось большое переселение. Много пришлось пережить трудностей. Предприятие переходило из рук в руки, но это не прибавляло порядка в делах. Руководство республики Казахстан, проанализировав положение дел в атомной отрасли, в октябре 2004 года приняло решение включить предприятие в состав государственной компании «Казатомпром». Принятые государством меры несколько улучшили положение дел в комбинате и на руднике, хотя до хорошего ещё далеко. Оно требует серьёзного вмешательства и принятия мер правительства республики. Пусть не обвинят меня в некомпетентности или вмешательстве во внутренние дела другого государства. Объяснение тому то, что я прожил в Казахстане 38 лет. Здесь прошла моя молодость, родились наши дети и внуки. Друзей там осталось – не перечесть. Каково покидать насиженные гнёзда? Поэтому мы не можем быть равнодушными к судьбе родного предприятия и бывшей своей республики. Ведь за эти годы Казахстан всем нам стал родным.
Дорогие шантобинцы, друзья, товарищи!
Не забывайте прошлого, но живите настоящим. Не питайте иллюзий. Того, что было, больше не будет. Лёгкой жизни не ждите. Постарайтесь найти свое место в рыночных отношениях. Помните, что каждый человек – кузнец своего счастья.
Живите дружно и в мире так, как все эти годы жили мы.
В республике Казахстан здоровая внутриполитическая обстановка, у молодого государства – высокий международный авторитет. Это результат того, что президентом страны взят правильный курс на дальнейшее развитие. Он мудрый руководитель, умный дальновидный и завоевавший мировое уважение политик.
Нурсултан Абишевич – наш человек, воспитанник комсомола. Мне пришлось слышать его дважды: первый раз в Алма-Ате с трибуны Х съезда комсомола Казахстана, где он призвал девушек ехать на целину, т.к. здесь образовался избыток женихов. И что вы думаете, поехали девушки, сколько молодых семей было создано. И второй раз – когда Н.А. Назарбаев в 1992 году посетил Степногорск. У меня о нём сложилось хорошее впечатление. На днях Нурсултану Абишевичу исполнилось 70 лет. Он ещё полон сил, энергии и может много лет успешно возглавлять Республику на благо народов Казахстана.
Заканчивая воспоминания о Шантобе, хочу пожелать своим читателям, чтобы славные дела их дедов и отцов остались в памяти как заветный наказ предков:
- любите свою землю;
- любите труд;
- живите по совести;
- уважайте друг друга
и будьте счастливы!
В случае каких-то «неувязок» у вас есть надежные защитники:
- избранный вами депутат мажилиса Валерий Николаевич Котович – ваш бывший большой профсоюзныйруководитель, который сделал немало для СГХК, и уверен, что и ещё много сделает;
- ваш штатный заступник Геннадий Николаевич Кузьмин. Он совсем ваш: шахтёр, шантобинец, к тому же ещё и зам. председателя ЦК профсоюза;
- к числу надежных защитников я отношу нашего воспитанника и «близкого родственника» Марата Советовича Койшибаева, занимающего руководящие посты, известное в Республике лицо, который опекает вас и не обходит своим вниманием.
Помимо государственных структур, все эти люди также стоят на охране прав работников и, думаю, что в трудную минуту могут оказать необходимую поддержку.
Г.С. Злодырев
О тех, кто нас выводит в люди
В советские времена государство делало немало для детей. Были разработаны программы по охране материнства и младенчества, по воспитанию детей раннего и дошкольного возраста. Создана система детских учреждений, а затем школьного и специального образования. С годами всё было отлажено и работало без сбоев.
На первых порах на предприятии п/я 8 детские дошкольных учреждения отсутствовали. Обходились без них кто как может.
В 1956 году в Шантобе организуется Рудничная семилетняя школа. Она располагалась в Копай-городе в двух щитовых домиках, оставшихся от геологоразведочной партии. Кроме шантобинцев здесь учились также дети из Кызыл-Казахстана, аула Тюлюбай, с. Новокрондштадтка.
В первые годы существования школы её возглавлял Степан Петрович Гладков - ветеран Великой Отечественной войны, местный уроженец, ранее работал в с. Бастрымовка. Это был скромный, трудолюбивый и ответственный человек. В помощь ему на должность завуча школы из Балкашинского районо была направлена выпускница Горьковского пединститута математик Альбина Кирилловна Смирнова.
Первыми преподавателями в школе работали Л.С. Доценко, А.В. Петрова, Т.Е. Ткаченко, Н.Р. Шульц, Т.С. Умбетова, К.Т. Ташкеев.
Оборудование школы было более чем скромное. Не хватало приборов и учебно-наглядных пособий, часто менялись преподаватели. Предприятие с первых дней основания школы старалось помочь ей. Были подобраны и переданы приборы к школьному курсу физики, химическая посуда и химреактивы для программы по химии. За 2-3 года совместной работы педколлектив рудничной школы успел сплотиться, со своими задачами справлялся. В 1958 году строители сдали в эксплуатацию в кирпичном исполнении детские ясли, детсад и 2-х этажную школу на краю нового посёлка и с этого года ей был присвоен статус средней школы.
С развитием рудника численность жителей посёлка возрастала, а в школе прибавлялось количество учащихся. Появлялись дополнительные классы и новые преподаватели, стали приезжать молодые специалисты. В школу пришли Н.В. Мишкин, К.Н. Власова, М.Н. Моцак, В. Распереза, В.М. Асоцкий, В.И. Асоцкая, К.Д. Добрынская, А.Е. Дюкарева, Е.И. Мусиенко, Н.В. Климова, Н.Г. Комянская, Т.И. Подручная, Л.И. Руденко.
Казалось бы, что все идёт нормально. Но директор школы С.П. Гладков, поддавшись уговорам жены и родственников, в 1959 году перевёлся в родное село Весёлое. Вместо него РОНО прислало в Шантобе нового директора Нину Ивановну Иванину, но она в нашей школе проработала недолго, 1 год и уволилась. На её замену прислали директора–мужчину, но тот тоже в поселке не задержался. Ясно, что такие перестановки не шли на пользу делу.
Вскоре в посёлке появилась М.А. Азанова (Чалых) - «местный кадр» из Новокродштадтки, уже с достаточным опытом педагогической работы. Она устроилась в школу, некоторое время проработала там, к ней присмотрелись и в итоге предложили принять на себя руководство школой. Я знаю Марию Арсентьевну с момента приезда в Шантобе, жили в соседних домах, некоторое время дружили с ее братом Сергеем. Считаю, что руководство Районо и предприятия правильно сделали, назначив её директором школы. М.А. Азанова относится к типу людей с высокоразвитым чувством ответственности. Она не будет ни спать, ни есть, если что-то не сделано или сделано не так. Она успокоится только тогда, когда всё будет исполнено. Её настрой и стиль передаётся и коллективу. Кроме того, она нетерпима к недостаткам и безобразиям. Школе повезло на директора, а сама Мария Арсентьевна привыкла быть «в гуще боевой и кипучей», и для неё ничего не надо лучше.
Условия жизни и работы с детьми менялись. Для дошкольников на предприятии были построены три детских садика, отвечающие самым высоким требованиям медицины и санитарного надзора. Работали две отличные школы, оснащённые необходимым оборудованием и пособиями. Они были в числе лучших в области, давали хорошую программную подготовку и прочные знания учащимся, многие из них были отмечены золотыми и серебряными медалями.
Кроме того, для кружковой и внешкольной работы, а также для приобщения к музыке в поселке были Дом пионеров и детская музыкальная школа. Каждое лето дети отдыхали в оздоровительных лагерях.
По словам ветерана народного образования М.А. Азановой в некоторые годы число учащихся в посёлке доходило до 1700 человек. На её личном счету 34 школьных выпуска. Посёлок мог полностью обеспечить себя и предприятие собственными кадрами.
Среди выпускников школы передовые рабочие – орденоносцы (В.Ф. Мосиенко), специалисты, работающие во всех отраслях республики, а также в странах СНГ: врачи (Т.Е. Епишева), геологи (Дарвины, Ведешкин), горные инженеры (А.Н. Соловьев, А.М. Климов), юристы (Д. Ведешкин), бухгалтеры, экономисты (М. Латашова), кандидаты наук (Н.И. Иванов), военные – Герой России Д.В. Ветчинов, хозяйственные и политические деятели (М.С. Койшибаев). Всех невозможно перечислить.
Я не буду долго останавливать на этом вопросе, так как затронутая тема интересна и бесконечна. Мне было очень приятно прочитать воспоминания уроженца Шантобе М.С. Койшибаева. Он уделил много внимания работе школ посёлка и думаю, что он выразил мнение тысяч выпускников, сказав много тёплых слов в адрес своих учителей. То, что он не забывает свою малую родину, помнит тех, кто дал ему путёвку в жизнь, делает ему честь.
Идёт время. Проходят годы. Взрослеют дети и как птенцы покидают свои гнезда. Но они никогда не должны забывать, что в жизни есть два человека, перед которыми мы всегда остаемся в неоплатном долгу. Это - мать, которая выпускает нас в жизнь, и учитель. А его призвание – «сеять разумное, доброе вечное». Он вооружает нас знаниями, прививает жизненные правила, дает начальный опыт.
За годы существования посёлка Шантобе в нем сложился большой отряд интеллигенции, посвятившей себя воспитанию детей и благородному делу народного образования. Наверное, ни один великий математик или экономист не сможет рассчитать, какую энергию и труд нужно затратить, какой душевный заряд требуется вложить, чтобы научить и отправить в жизненный путь очередной выпуск новых, неоперившихся юнцов. Через несколько лет они станут полноправными гражданами своей страны и настоящими хозяевами жизни. Встанут к штурвалу управления, примут эстафету от отцов, матерей, будут в одном строю со старшими братьями и товарищами строить новую жизнь.
Да будет славен Ваш труд в веках, дорогие Учителя!
Доброго Вам здоровья на долгие годы, успехов в работе и благополучия!
А тем, кого в живых нет, - вечная память!
В заключение я приведу строки бывшего жителя Шантобе Виктора Спирина, размещённые в интернете:
«Родом я из Казахстана, свои лучшие годы провел в Шантобе. Но в связи с развалом Союза, развалилась и работа родного рудника, пришлось искать возможности работать и выживать в других частях нашей необъятной бывшей Родины. Теперь живу и работаю электриком на шахте, на юге Кузбасса, в небольшом рабочем поселке Каз, но душа моя в Шантобе, и мне очень не хватает моих друзей, просто земляков, с которыми провел многие годы, и которые тоже разъехались по разным уголкам Земли. Хотелось бы узнать обо всех знакомых и незнакомых, кто тоже окончил школу имени Комарова, я выпускался в 1981 году, мы были первыми первоклашками в новой школе, когда она открылась в 1971 году. Теперь появилась возможность через интернет найти разбросанных во всему свету друзей, пишите мне, постараюсь ответить всем, заранее благодарен».
А сколько их, наших земляков, рассеяно по белу свету! Вчитайтесь, вдумайтесь, ведь у человека душа плачет.
Хочу обратиться к власть имущим и тем, от кого хоть в какой-то мере зависит судьба поселка, рудоуправления, комбината.
Уважаемые! У нашей молодёжи в памяти славные дела и ударный труд предшественников. Дайте им возможность проявить себя, дайте им возможность работать! Они не подведут.
Пусть в поисках счастья не покидают они свою малую родину, сохраняют семьи и будут надежной опорой, как своей молодой Республике, так и своим престарелым родителям.
;
Г.С. Злодырев
Рабочее снабжение
В свой первый день пребывания в Шантобе я решил осмотреть строящийся посёлок и побывать в торговых точках. Интересно было узнать, чем тут торгуют и как кормят народ, мне же здесь предстоит жить.
Начал с завтрака в столовой, которая находилась в небольшом щитовом домике напротив общежития. Внутри в обеденном зале чисто, здесь был буфет, и располагались 6 столов на 24 посадочных места. В меню – неплохой выбор блюд, готовят вкусно, цены умеренные. Работники столовой приветливы. Завтрак мне понравился. В дальнейшем я стал постоянным клиентом столовой на многие годы.
После завтрака пошёл на стройку. Там новому человеку было трудно понять, что к чему: кругом было много солдат, одни копали траншеи, другие заливали фундамент, разгружали и монтировали детали домов, кругом сновали автомашины, поднимая ужасную пыль. Одним словом, стройка кипела, а в новом поселке уже находились жилые бараки и много домов разной степени готовности.
Спросил строительного мастера: «Где здесь у вас находятся магазины?» Он сказал: «Один промтоварный – у воинской части», махнул рукой в сторону ограждения из колючей проволоки, «А второй, продовольственный – вон в том бараке!».Взмах рукой в противоположную сторону.
Пошёл сначала в хозяйственный, он ближе. За ограждением из колючей проволоки находились бараки-казармы воинской части. Торец одного барака примыкал к периметру ограждения, а вход находился за пределами зоны. Небольшая часть этого барака отведена под промтоварный магазин. Товаров там совсем не густо, а точнее – почти пусто, и за прилавками скучали две продавщицы. «Да, хуже чем в сельской лавке», - подумал я и спросил: «А что, всегда у вас так тихо?»
- Нет, - говорят, - когда завоз товаров, народу много.
Действительно так, тому сам потом был свидетелем: в дни, когда привозили товар, у магазина уже заранее собирались кучки женщин, которые при его открытии с перебранкой и толкотнёй устремлялись внутрь и моментально всё раскупали.
После «хозяйственного» пошёл в «продмаг». Слева по дороге к нему (бывшая ул. Восточная) стояли два барака, один из них Г-образный, в нём работала «Чайная». Там можно было перекусить, готовили нормально. Молодые ребята объяснили, что эти бараки – база строителей (п/я 16) и монтажников (п/я 37), что здесь «Красный уголок», где иногда организуют танцы. Дальше вдоль дороги располагались ещё три барака, в которых жили строители. В одном из них - «продовольственный магазин» на 2 рабочих места, а рядом небольшой овощной ларёк. В магазине в продаже были: колбаса, много мясных и рыбных консервов, солёная кета холодного копчения, чай, сахар, конфеты, табачные изделия, а также солёные огурцы и помидоры в трёхлитровых банках. Люди ждали привоза хлеба. Спиртные напитки в продаже отсутствовали. В ларьке очередь, здесь торговали свежими огурцами. На мой холостяцкий взгляд, продовольственное снабжение было вполне удовлетворительное. Но, чуть обжившись на новом месте, став покупателем, я убедился, что моё впечатление было ошибочным. Набор продовольственных товаров и организация торговли никак не удовлетворяла покупателей. Двух продавцов было явно недостаточно. Тогда ещё не было фасованных товаров, чековых аппаратов, все эти операции лежали на продавце. Это создавало большие очереди, вызывало недовольство покупателей.
В конечном итоге обстановка накалялась. Люди, на чём свет стоит, ругали торговлю, доводили до слёз продавцов, обещали разобраться с руководством ОРСа.
ОРС возглавлял Иван Петрович Андрианов. Это был мужчина лет пятидесяти, выше среднего роста, плотный с избыточным весом. Ходил в серой фетровой шляпе с узкими полями, которая никак не гармонировала с его крупной головой и упитанной физиономией. Впервые увидел его около продовольственного магазина, где он тщетно пытался что-то доказать возмущённым покупателям. После того, как он покинул разгоряченную кучку людей, кто-то крикнул ему вдогонку: «Ну, клоун, доберёмся до тебя». Я не понял, почему его назвали клоуном, и решил, что это связано с его внешним видом и неудачно выбранной шляпой, которая делала его смешным, чем-то похожим на клоуна. Но потом я узнал, что Иван Петрович, раньше действительно был работником в цирке, а точнее - цирковым борцом. Об этом свидетельствовали его поломанные, обезображенные уши. Не знаю, как И.П. Андрианов оказался на этой должности, но для неё он совсем не подходил. Он был, на мой взгляд, неплохой человек. Старался всеми доступными способами наладить работу ОРСа, но не мог. Да и кто-то другой вряд ли смог изменить положение дел. Снабжение шло через Атсабар, и кругом были нестыковки и неувязки: то нет нарядов на поставку, то нет товаров, отсутствовал транспорт, не было холодильников и хоть какого-то складского хозяйства. Народ этого не хотел понимать.
Доставалось тогда Ивану Петровичу крепко, но он видно понимал, что претензии высказываются справедливые, поэтому не возмущался и старался сохранить олимпийское спокойствие. Но надо отметить, что определённые сдвиги в работе ОРСа были: расширился ассортимент товаров, продлены часы работы продовольственного магазина. В то время в ОРСе работали: главный бухгалтер В.П. Колосов, недавно уволенный в запас моряк, экономист А.Д. Шмидько, товаровед А.В. Рыжкова (Соколенко). Продавцы менялись часто, кроме Л.Горловой, В.Ф. Мотковой, В.М. Тырышкиной, В.Н. Максимовой, Т. Саниной я уже вспомнить никого сейчас не могу.
На фоне откровенно слабой работы торговли по всем статьям и отзывам клиентов, заметно выигрывала столовая. Была она совсем небольшой, питались в ней жильцы общежитий, командированные, работники рудника. Готовили в столовой вкусно, встречали приветливо. Заведовал столовой Н. Шакалов. Мне лично запомнились буфетчицы А.Г. Натура, З. Тернова, повара С.М. Лозовая. А.С. Поверенная, В.М. Новикова, И. Попова, шеф-повар Г.А. Волкова.
В 1958 году И.П. Андрианов из Шантобе уехал. Вместо него из Алма-Аты с красавицей женой приехал новый начальник ОРСа - молодой, модно одетый мужчина. Я, к сожалению, не помню их фамилии, но его звали Виктор, а жену – Вера. Она стала буфетчицей в «Чайной». Супруги были людьми воспитанными и вежливыми. Новый начальник пообещал улучшить работу и старался реализовать свои обещания. То ли это были результаты его стараний, или начали работать наряды ГлавУРСа из Москвы, но на прилавках наших магазинов (пусть не удивляются читатели) появились китайские товары. Не зря говорят философы, что история развивается по спирали. Только тогда, в период той «спирали», более 50 лет назад, поступали в продажу товары отличного качества марки «Дружба» - женские шубы, мужские шапки, обувь, рубашки, плащи, верхний мужской и женский шерстяной трикотаж, нижний бельевой трикотаж, посуда чайная, термоса и т.д. В продовольственных магазинах торговали китайскими яблоками, мандаринами, апельсинами, а также мясными консервами марки «Великая стена».
На фоне этих изменений претензии к работе ОРСа пошли на убыль. Но через год новый начальник с супругой, ссылаясь, что их ребенок остался в Алма-Ате, и они не хотят привозить его из-за сурового климата, уехали.
В 1959 году шантобинский ОРС возглавил Николай Романович Денисов. До приезда в Казахстан с Урала Николай Романович работал на разных должностях, в торговле был не новичок. Рекомендовал его главный инженер рудника Н.И. Охрименко, который хорошо его знал. Вновь назначенный начальник взялся за дело основательно, к тому же ему была обеспечена поддержка со стороны руководства рудника. Н.Р. Денисов сумел организовать свой коллектив и добился положительных результатов работе ОРСа. В 1959 году воинская часть, строители, монтажники выехали из Шантобе. Освободившиеся с их отъездом казармы и бараки были использованы для нужд предприятия. Часть казарм переделали под временные квартиры для остронуждающихся, а одна переоборудована под столовую.
Коллектив столовой возглавила опытный технолог и организатор общественного питания Валентина Сергеевна Трусенко. Под её руководством столовая превратилась в учреждение общепита для всех жителей поселка. Здесь было организовано спецпитание рабочих рудника. Под её контролем работали столовые школ и пионерского лагеря. Сюда охотно ходили обедать и ужинать целыми семьями, здесь отмечали торжества и праздники. Большой выбор блюд и высокий уровень культуры обслуживания сохранился и после перехода В.С. Трусенко на другую должность. Столовая сохраняла лучшие традиции до самой перестройки. За образцовое состояние общественного питания В.С. Трусенко была награждена высшей наградой страны – орденом Ленина.
В посёлке два барака монтажников и строителей передали под «Чайную» и «Красный уголок». Так же основательно перестроили промтоварный и продовольственный магазины. Их торговые, подсобные и складские площади, по сравнению со старыми, были увеличены в разы. Это дало возможность дополнительно создать в магазинах новые рабочие места и в значительной мере избавится от очередей. Была построена и введена в эксплуатацию новая пекарня.
Николай Романович зарекомендовал себя требовательным руководителем, и коллектив уважал его. Когда же в 1960 году руководство рудника сменилось, и Н.И. Охрименко уехал из Шантобе, Н.Р. Денисов не последовал за ним, а остался работать. Он нашёл взаимопонимание с новым директором М.А. Аношкиным и начальником созданного на комбинате УРСа Н.Т. Митрофановым и успешно проработал в Шантобе много лет. За это время рудник преобразовали в рудоуправление, были открыты и стали осваиваться новые месторождения, началось активное строительство посёлка.
Генеральным планом Шантобе большое внимание было уделено строительству объектов ОРСа. За короткое время построили торговые центры, два промтоварных магазина, продовольственные, овощной и хозяйственный магазин, столовую-кафе в поселке и столовую на руднике, две столовые в школах. Работали буфеты в управлении и на руднике. Коллектив ОРСа пополнился новыми работниками и специалистами. Его численность превысила 300 человек. Укрепилась техническая база, построено нормальное складское хозяйство, все объекты обеспечены холодильным оборудованием.
Не буду задерживать внимание читателей на деталях работы ОРСа, так как об этом подробно вспоминает Л.И. Пауль, а те, кто живёт в Шантобе, это сами отлично знают.
Наш ОРС обеспечивал население поселка всеми продовольственными и промышленными товарами, от иголок до автомашин. В этом плане мы были предметом зависти всех окружающих. Но было много недовольных его работой, потому ОРС не мог обеспечить нашу потребность в дублёнках, коврах, красивой обуви, модной мебели и гарнитурах, в ювелирных изделиях и автомобилях. У людей были деньги, они хотели и могли это купить, но их спрос не удовлетворялся.
Но это был наш, т.е. свой ОРС. Его работу контролировал поссовет, рудком, УРС. Цены были доступные и многие годы неизменные. А потом началось «вхождение в рыночную экономику» и «прихватизация» по принципу: кто смел, тот два съел. И всё создаваемое годами обрушилось, рабочее снабжение приказало долго жить. Появился АО «Шанторг», частная торговля, никто свободу торговли не зажимает. Видим вновь китайские товары, но почему от них отворачиваются, может качество не то? При желании можно заказать и купить всё, но только, многим обычные потребности стали не по карману, и в этих условиях люди ищут способ, чтобы выжить.
При подготовке этого сборника к изданию я внимательно и неоднократно перечитал воспоминания Александра Ивановича Шкаровского. Ведь это мне, как заведующему отдела кадров, пришлось направлять его, молодого специалиста, на работу в Шантобе. Он проявил себя грамотным специалистом и хорошим организатором. Коллектив ему верил и в 1988 году избрал Александра Ивановича своим руководителем. Ему досталась нелёгкая ноша. Он пытался и сделал всё, чтобы сохранить коллектив, чтобы спасти предприятие.
В беседе с ним я задал Александру Ивановичу пару вопросов:
- Александр Иванович! Когда не стало работы и зарплаты, а кормилец ОРС ушёл в «свободное плавание», какие меры предприняло рудоуправление и Вы лично, чтобы помочь жителям посёлка пережить то трудное время?
- Да, обстановка тогда сложилась самая неопределённая, и было ясно одно: нам вряд ли кто поможет. К этой ситуации подходит затасканное выражение: «Спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
С 1991 года не стало УРСа, не стало ОРСа, и начались проблемы с обеспечением жителей продуктами питания. И чтобы у нас были свои продукты питания, мы решили присоединить к рудоуправлению Новокронштадтское отделение совхоза «Приозёрный», которое располагалось рядом с нашей шахтой №10. Для этого вначале провели общее собрание жителей Новокронштадтки, на котором убедили всех выйти из состава совхоза «Приозёрный» и обратиться с просьбой в Балкашино, Астану и Алма-Ату разрешить им войти в состав нашего предприятия. Пришлось решать много проблем в Астане и Алма-Ате, прежде чем вышло постановление о передаче на баланс рудоуправления 8000 га пахотной земли, 2000 га выпасов, 20 тракторов, 25 комбайнов, 860 голов крупного рогатого скота. Директор совхоза «Приозёрный» всё это сдал, а мы приняли на свой баланс. В нашем коллективе было полное понимание, для чего мы это делаем, а вот руководство ЦГХК меня постоянно спрашивало: зачем вам это село, неужели не хватает своих проблем в рудоуправлении и поселке?
Присоединив село Новокрондштадтка, мы ежегодно стали засевать 5 тыс. га пшеницей, 1 тыс. га ячменем, 2 тыс. га держали под парами, чтобы земля отдохнула, и ликвидировать сорняки. За лето пары перепахивались по 4-5 раз. Зато на следующий год на паровых полях получили самый высокий урожай пшеницы.
Начальнику участка с рудника 11 Владимиру Васильевичу Кудрявцеву была поставлена задача: построить колбасный цех и сыродельню. Молоко после утренней и вечерней доек надо перерабатывать в готовую продукцию, решили производить сыр. В.В. Кудрявцев за год построил цех по переработке мяса и молока, мы приобрели с помощью ЦГХК линию по производству колбасы и копчёностей, сыродельню для производства сыра, который назвали «Целинный». Подсобное хозяйство возглавил Николай Тарасович Ганжа, учёный-агроном, бывший директор совхоза, а у нас он работал начальником ЖКО. Любое дело должен возглавлять профессионал, поэтому я уговорил Николая Тарасовича вернуться в сельское хозяйство.
Новокронштадтка полностью обеспечила наше рудоуправление картофелем, капустой, морковью, свёклой. Прополкой занимались работники предприятия. В уборке урожая принимали участие все подразделения.
Благодаря своему подсобному хозяйству в девяностые годы мы ежемесячно выдавали работникам в счёт заработной платы муку, мясо, колбасу сыр. На месяц вперёд составлялся график выдачи по цехам, чтобы не было очередей, и чтобы все получали поровну. Думаю, что это помогло людям пережить самый трудный период.
А вот из Степногорска в рудоуправление постоянно звонили руководители ЦГХК, директора гидрометаллургического и химического заводов, ТЭЦ, которые просили отпустить для их рабочих столовых немного муки, мяса, овощей. Уже никто не вспоминал, что отговаривали нас присоединить село Новокрондштадтку к рудоуправлению.
- Да, Александр Иванович, ничего лучшего в этот период придумать было нельзя. Думаю, что люди такое решение поняли и оценили правильно?
- Именно так. Они поняли и поэтому приняли активное участие в реализации этого проекта, за что я шантобинцам от души благодарен.
Закончивая этот раздел воспоминаний, приведу слова Альберта Борисова: «В Шантобе мы проскочили период коммунизма и не заметили. А поняли это только сейчас».
Да, всё познается в сравнении. Очевидно, придётся ждать новую спираль истории. А как вы, согласны с этим? Думаю, что нет. Шантобинцы не из тех людей, которые будут ждать у моря погоды. Они живут по принципу: терпение и труд всё перетрут, и для его реализации нужно всего-то ничего: дать людям возможность трудиться, дать им работу. Пусть руководители подумают об этом.
Г.С. Злодырев
Наша милиция
Сказать, что в Шантобе мы были богом забыты и судьбой заброшены будет неправильно. Конечно, неудобств и всевозможных неувязок в обыденной жизни встречалось много, но они устранялись. Например, в посёлке не было милиции. Но ведь и нарушителей общественного порядка тоже не было. А если вдруг и случалось такое, то порядок восстанавливали сами жители по-свойски, да так, чтоб нарушителю в другой раз не повадно было. С отсутствием милиции было связано серьёзное неудобство: чтобы получить прописку или поставить на учёт мотоцикл, надо было ехать в райцентр Балкашино за 60 км, а дороги были аховские и транспорт, чаще всего грузотакси, ходили крайне нерегулярно.
Но неожиданно для всех в августе 1958 года в посёлок приехали представители московской милиции. Сразу прошёл слух, будто у нас будет создан отдел спецмилиции. Он получили реальное подтверждение. Старый щитовой дом, в котором ранее располагалась медсанчасть, был срочно подремонтирован, и в нём расположился поселковый отдел спецмилиции, которому предстояло установить в Шантобе надлежащий порядок. Подчинялся он Восьмому управлению МВД СССР. Возглавил отдел майор Щербаков, в должности заместителя - капитан И.А. Брюханов. В посёлок прибыли три молодых милицейских лейтенанта: Виктор Белогуров – инспектор ОБХСС, Александр Князев – инспектор уголовного розыска, Пётр Дроздецкий – оперативник, мл. лейтенант Иван Недоступов – инспектор ГАИ.
Их появление на танцах в клубе вскружило головы нашим красавицам. Для службы в ПОМ были переведены из местных органов ветеран ВОВ ст. лейтенант Какен Ельшибаевич Ельшибаев, начальником паспортного стола назначен Пётр Иванович Стуков, инспектором – Анна Георгиевна Шадурских, участковым – Александр Иванович Светличный, ст. инспектором капитан Прокопий Иванович Куценко. Были приняты на службу водители А. Майоров, И.И. Рогаткин, рядовым милиционером С. Саменов и ещё двое, фамилии которых я не запомнил.
Такое большое число милиции на маленький посёлок вызвало удивление жителей. Они считали, что начальство просчиталось, и налицо - явный перебор. Но всё было сделано с расчётом на будущее. Здесь был создан «резерв командования», из состава которого в ближайшие 2-3 года больше половины личного состава перевели для создания отдела и обслуживания центральной площадки комбината в г. Макинск-2 (Целиноград-25). Но раз в посёлке появилась милиция, у неё должна быть и работа.
И она не заставила долго ждать. Запомнились два первых громких уголовных процесса. В те годы для помощи в проведении посевных и уборочных работ на целину направлялось много молодёжи с промышленных предприятий, студентов, военнослужащих, водителей транспорта. Для поддержания дисциплины и недопущения пьянства на целине вводились ограничения по продаже спиртных напитков. И вдруг выяснилось, что в это время в столовой нашего посёлка свободно продают в разлив и на вынос брагу собственного производства. Отдельные жители в Копай-городе и раньше делали брагу вроде бы для собственного употребления, но тайно продавали её солдатам в самоволке и другим страждущим. А тут, нате вам, среди бела дня в столовой идёт свободная продажа бражки, и все спокойно к этому относятся.
Милиция провела следствие, и возбудила уголовное дело. Показательный судебный процесс проходил в клубе посёлка и вызвал всобщий интерес. Зав. столовой Николай Ш. на суде объяснил, что у него на складе от жары «слиплись» в нескольких коробках конфеты карамель. Чтобы предприятие общепита не понесло убытки, он решил пустить испорченные конфеты в переработку и изготовил из них брагу, которую его подчиненные продавали в столовой. Следствие установило, что изготовлением браги он занимался несколько месяцев, сначала небольшими партиями, а в дальнейшем увеличивал объем. На брагу использовались не конфеты, а сахар. Заведующий вовлёк в этот процесс своих подчинённых и вместе с ними получал приличный доход. Суд приговорил Николая Ш. к двум годам лишения свободы. Показательный процесс бурно обсуждался жителями, отбив охоту заниматься изготовлением бражки.
Второй процесс был по уголовному делу бухгалтера Екатерины Г. и кассира Марии К., которые обвинялись в подделке бухгалтерских документов и присвоении денежных средств на сумму около 6 тыс. рублей. Их приговорили к лишению свободы на срок, соответственно, 4 и 1,5 года.
Те давние события несравнимы с нашим временем, когда взяточничество, хищения, рейдерские захваты собственности, убийства, мошенничестве стали массовым явлением, от которых волосы становятся дыбом. Сейчас к этим безобразиям мы, к сожалению, притерпелись и реагируем вяло. И я хочу сказать, что описанные случаи на фоне нынешних – просто детские шалости, а тогда это было ЧП. Какую бурную реакцию, какое общественное осуждение жителей вызвали эти два процесса! И действия правоохранительных органов все понимали, одобряли и выступали за порядок. Почему же сейчас стало по-другому? Мириться с таким положением дел и опускать руки нельзя. Есть места, где эта борьба не ослабевает и дает результаты.
Мне, как комсоргу рудника п/я 8, пришлось тесно контактировать с милицией. Мы вместе создавали в посёлке добровольную народную дружину, организовывали её работу. Комсомольцы милиции (5 чел.) входили в состав рудничной комсомольской организации, а лейтенант Виктор Белогуров был избран заместителем секретаря. Он был активным комсомольцем и хорошим товарищем. На почве совместной общественной работы в Шантобе у меня сложились добрые отношения с работниками милиции, затем они продолжались и развивались в Степногорске, где мы уже держались Шантобинским землячеством.
О судьбе своих земляков-милиционеров могу сказать следующее: майор Щербаков был отозван в Москву и переведен в аппарат управления. Подполковник И.А. Брюханов вплоть до пенсии продолжал свою службу заместителем начальника Степногорского ГОВД. Ст. лейтенант П. Дроздецкий добился увольнения из органов и перешёл юристом в торговлю. Уважаемый всеми майор К.Е. Ельшибаев оставил службу по болезни, лейтенант А.Д. Князев длительное время был в Степногорске, затем возглавлял РОВД в Целинограде, службу закончил полковником. По сведениям коллег, полковник П.И. Стуков служил до ухода на пенсию. Штат Шантобинского ПОВД, несмотря на рост численности населения, значительно уменьшили, но, опираясь на помощь общественности (ДНД), милиция успешно справлялись со своими задачами, в посёлке поддерживался нормальный общественный порядок.
Много лет поселковую милицию возглавлял майор Прокопий Иванович Куценко, после его увольнения на эту должность был назначен подполковник Съедин. До ухода на пенсию в паспортном столе бессменно работала всеми уважаемая, очень душевный и обходительный человек, Анна Георгиевна Шадурских.
Завершая эту тему, я хотел бы остановиться на судьбе земляка Виктора Белогурова, родом из Курской области. В годы нашей молодости мы воспитывались под лозунгом: «Прежде думай о Родине, а потом о себе». Для нас это был не просто лозунг, а руководство к действию. Виктор Белогуров в молодости хотел стать пограничником: окончил пограничное училище, затем прошёл дополнительную годичную подготовку в Ташкенте, но вместо погранзаставы был направлен служить в МВД, и оказался в милиции пос. Шантобе. Там мы с ним познакомились, и нам вместе вели комсомольскую работу на руднике, а впоследствии - партийную в Степногорском горкоме. После трёх лет службы в ПОМ его перевели в Степногорский ГОВД, где он возглавлял ОБХСС и заочно окончил Высшую школу милиции.
Руководство управления заметило грамотного и добросовестного работника, и предложили ему возглавить отделение милиции на оборонном объекте в Западном Казахстане, в местах, «где и конь не валялся». После того, как он навёл там относительный порядок, новое назначение - в Северный Казахстан, на Державинский ракетный комплекс. И так неоднократно. Выбирать не приходилось. А это всё пустыни и степи, неустроенный быт, но он не возражал, не хныкал и ехал, куда прикажут. Было согласовано его назначение на Байконур, но в последний момент в Главном управлении решение изменили и В.М. Белогурова направили в Красноярск-45, где он укоренился, живёт и служит более 40 лет.
Здесь Виктор Михайлович без малого 20 лет возглавлял городской отдел милиции. Удостоен многих государственных и ведомственных наград, и в звании полковника ушёл на пенсию. А недавно нам стало известно, за большой вклад в укрепление правопорядка и активное участие в общественной жизни города Виктору Михайловичу Белогурову присвоено звание «Почётный гражданин города». В настоящее время он возглавляет Совет ветеранов.
Сейчас рейтинг милиции во многих концах России упал ниже критического, «потому что милиционер служит сейчас начальству и своему карману, а не народу», как поёт Ю. Шевчук. Граждане стали бояться работников МВД, пожалуй, не меньше их антиподов. На фоне этого заработать звание «Почётный гражданин города» - это действительно подвиг. Чтобы его получить, надо работать с полной отдачей и любовью к своему делу.
Мы рады за нашего земляка и товарища, от души поздравили его с почётным званием и сообщили о готовящемся сборнике по истории Шантобе. В.М. Белогуров поддержал наше начинание, прислал сохранившиеся в его альбоме фотографии 60-х годов, краткие воспоминания и несколько практических советов. Он вспоминает товарищей, с кем работал, тепло отзывается о людях и жизни в Шантобе, где делал первые шаги своей служебной карьеры, «свил своё семейное гнездо». Его птенцы с честью продолжили дело отца и деда: сын работает заместителем прокурора Красноярского края, а внук учится в Сибирском юридическом институте МВД РФ. В своей службе им есть на кого равняться.
Г.С. Злодырев
Служба огнеборцев
В геологоразведочной партии противопожарной службы не было. В первое время существования рудника до неё руки не доходили. Но вступивший на должность директора Н.Н. Алексеенко сказал: «Нет, ребята, с огнём не шутят. Все постройки у нас деревянные, случись что, начнёт полыхать, и при наших ветрах весь посёлок в момент сгореть может». По его указанию в штат предприятия с I квартала 1958 года ввели должности начальника охраны и инспектора. Начальником был утверждён бывший работник пожарной охраны из Кокчетавской области Андрей Герасимович Котенёв, а инспектором чуть позже стал Иван Ильич Кулишев.
Так начала свою деятельность пожарная охрана рудника и посёлка. Спустя два года создали Военизированную пожарную охрану (ВПО). Построили специальное здание, укомплектовали службу кадрами. После окончания пожарно-технического училища были направлены в ВПО п/я 8 выпускники Г.С. Колесников (начальником), А.К. Иванов, А.В. Сутягин, которые назначили на руководящие должности, а также был набран рядовой и технический состав. Молодые офицеры, отслужив три года, были переведены в другие части. Дольше всех в пожарной части посёлка оставался Александр Васильевич Сутягин, но из-за низкой зарплаты он тоже оставил часть и перешёл на работу в геологоразведочную партию, где трудился до выхода на пенсию.
Длительное время ВПО рудоуправления возглавлял участник ВОВ Есмагзам Молдабаевич Молдабаев, который вывел свою часть в передовые по объекту. Помногу лет отдали службе в пожарной части Алексей Михайлович Галин, Николай Филиппович Горелов, участник ВОВ водитель Александр Васильевич Баранов, Василий Семенович Коновалов, Илларион Григоренко и другие. Весь состав ВПО честно и добросовестно относился к своим обязанностям. Благодаря хорошо поставленной предупредительной и профилактической работе, в цехах предприятия и в посёлке не было серьёзных пожаров.
Г.С. Злодырев
Кузница кадров
Как, вероятно, заметили уважаемые читатели, некоторые авторы сборника (Б.Г. Васильев, Э.Г. Пэрн, Л.П. Лучина, А.И. Шкаровский) говорят о том, что рудоуправление №1 было не просто хорошим предприятием, но ко всему прочему являлось и «кузницей кадров». Я не стану опровергать их и хочу, чтобы читатели сами определили: почему об этом зашла речь.
Раньше мы часто употребляли выражение «кузница кадров». А что оно означает? В словаре Ожегова кроме прямого понятия «кузницы как мастерской для ковки металла» даётся ещё толкование в переносном смысле: «место, где создается, формируется, подготавливается что-нибудь важное, ценное. Например, «университет – кузница кадров». Можно ли применить это понятие к нашему случаю? Прежде чем говорить о рудоуправлении как о «кузнице кадров», давайте сделаем небольшой экскурс в историю Шантобе.
Она начиналась в 1956 году, с момента образования п/я 8. Чтобы решить задачи, стоящие перед строящимся рудником, нужны были кадры, которых не просто не было, а катастрофически не хватало. Вспомните, какое было время. Прошло только 10 лет после окончания войны, интенсивно восстанавливалось народное хозяйств, на самом пике находилось освоение целинных и залежных земель. И где же их взять эти кадры? Они – живой механизм любого производства, и имеют свойство «кучковаться» или разбегаться. Как в народе говорят: «Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше». А чего же хорошего было тогда в Шантобе? Ничего, ни заработка, ни бытовых условий. Вот люди и переливались туда-сюда, как вешняя вода. Отсюда и термин пошёл - «текучесть кадров».
К тому же в комбинате по отношению к п/я 8 (нашему будущему рудоуправлению) выстраивалась следующая линия поведения: мы, как «старший брат», должны даже в ущерб себе отдавать все лучшее брату младшему (п/я 10, РУ-2). Оно и понятно, ведь там масштабы и перспектива, а тут какой-то «Балапан-цыплёнок».
Обширное понятие «кадровая политика» включает в себя большой раздел экономических, социологических и других вопросов, регулирующих направления этой работы. А регулировать нужно с учётом многих факторов и возможных последствий, чтобы необдуманными действиями не нанести вред делу. Но кто их раньше изучал, эти правила и понятия расстановки кадров? В практике работы тогда были преимущественно волевые решения, когда начальник руководствовался своими критериями и полагался на свой собственный опыт. Из-за таких волевых решений в практике часто встречались нежелательные последствия и кадровая неразбериха. Пример тому – смена руководителей п/я 8 с 1956 по 1959 год.
В этот период о работе с кадрами говорить не приходится, шло лишь латание и затыкание дыр в штатном расписании. Принятые на работу были просто работники, неважно кто – ИТР, рабочие или служащие. Их нельзя было назвать кадрами. Кадровый работник – это постоянный работник, а не «перекати-поле». Чтобы эти «работники» превратились в «кадры» надо их сплотить в коллектив, чтобы люди осознанно подходили к работе, понимали общую задачу, видели перспективы и достиггали между собой взаимопонимание.
Всего за годы существования рудоуправления через него прошли многие тысячи рабочих и специалистов, но за сравнительно короткий период времени в подразделениях сложились сплочённые коллективы рабочих, инженерно-технических работников и служащих. Костяком этих коллективов были те, кто пришёл ещё в землянки и палатки, кто начинал строительство посёлка, поиск и освоение месторождения. Со временем условия труда, жилищно-бытовые, снабжение улучшились, что способствовало стабилизации кадров.
К этому следует добавить постоянную воспитательную работу, которая проводилась администрацией и общественными организациями рудоуправления во всех трудовых ячейках – в цехах, звеньях, бригадах, сменах. Здесь все кадры, от рабочего до директора, проходили трудовую закалку, испытания на мастерство, прочность и стойкость. Здесь действия каждого получали оценку всего коллектива. Здесь перенимался опыт, раскрывались характеры и способности людей, зарождалось чувство соревновательности и коллективизма.
В конце 1960-х, начале 70-х годов на предприятие пришло большое количество молодых рабочих. Они принесли активность и энергию, но поначалу им не хватало опыта и мастерства, а предстояло осваивать новое месторождение. Чтобы их сплотить и адаптировать, в цехах организовали комсомольско-молодёжные коллективы. Хорошо проявили себя и получили высокую оценку комсомольско-молодежная бригада буровиков В. Лещенко и очистная бригада В. Мосиенко на руднике № 11. Такие же бригады создали в СМУ, мехцехе и других подразделениях. Было уделено большое внимание передаче молодежи производственного опыта и развитие движения наставничества. Наставниками назначались лучшие работники, новаторы и передовики производства, пользующиеся большим уважением своих товарищей и любовью у молодых рабочих.
Роли наставников на руднике № 1 поручили:
- Григорию Тимофеевичу Павичу, лауреату Государственной премии СССР, награждённому орденом Трудового Красного Знамени, медалями и нагрудными знаками. Он обучил профессии забойщика большую группу молодёжи. Опыт его бригады в 1976 году изучался в отраслевой школе передовых методов труда, в работе которой принимали участие представители всех комбинатов Главка.
– Адольфу Ивановичу Спирину, бригадиру очистной бригады рудника. В 1976 году он занял первое место среди наставников рудоуправления. На предприятии трудился с 1964 года. Активный общественник, отмечен орденами Трудового Красного Знамени и знаками «Шахтерская слава».
– Федору Яковлевичу Трачуку, бригадиру очистной бригады. В рудоуправлении с 1960 года. Один из лучших наставников. Награжден орденом Трудовой Славы, знаками «Шахтерская слава». Имеет большой авторитет на руднике.
– Алексею Константиновичу Сулимову, бригадиру очистной бригады. Награжден орденами «Знак Почета», Октябрьской революции, тремя знаками «Шахтерская слава». За последние годы обучил профессии забойщика 8 молодых рабочих.
– Александру Андреевичу Головачеву, проходчику-забойщику, который за высокие показатели в соревновании награжден высшей наградой родины – орденом Ленина. Он высокий специалист горного дела и рачительный хозяин на производстве. Обучил профессии проходчика более 10 человек.
Классными наставниками проявили себя фрезеровщик ЦРММ Н.К. Моисеев, бурильщик ГРП Г.П. Гопта, токарь ЦРММ С.Я. Фильченко, забойщик рудника № 11 А.Е. Кутузов.
Высокой оценки заслуживает участие в наставничестве фрезеровщика Геннадия Алфиевича Чудинова, активного общественника и рационализатора. За годы работы в рудоуправлении он обучил своей профессии большое число выпускников средней школы. Из его воспитанников выросли хорошие специалисты, многие получили высокие разряды и, совмещая работу с учебой, закончили техникум.
К этому времени в рудоуправлении зародились трудовые династии, которые выросли вместе с предприятием. На руднике был всем известен Николай Алексеевич Соловьев, ветеран Великой Отечественной войны. Он с 1959 года работал проходчиком, бригадиром очистной бригады, неоднократно заносился в Книгу и на Доску Почета, награждён боевыми наградами, орденом Октябрьской революции. Рядом с ним также добросовестно, как и отец, работал плотником-креподелом его сын Валерий. На руднике с 1964 года трудился проходчиком его брат Александр Алексеевич, там же работал потомственный горняк В. Епишев. Много лет добросовестно трудились в мехцехе семьи ветеранов предприятия В.А. Булавкова и Д. Поляницы, на ТЭЦ - братья Смолины и Бондаренко, в карьере – Петровы. В посёлке все знали семью Ф.М. Мосиенко, В.Ф. Мусиенко, В.Ф. Мосиенко, Р. Мосиенко.
Со временем после службы в армии или окончания учебы в вузах и техникумах в поселок возвращались дети наших работников. Многие из них выбрали специальность по горному профилю. Приехали в Шантобе сыновья С.К. Койшибаева, Н.В. Соловьева, Н.А. Соловьёва, М.А.Климова, Ю.М. Часовитина, С.И. Дарвина, В.К. Калмыкова, И.С. Иванова, Г.С. Цыганова, Г.А. Ведешкина, дочь Епишевых и ряд других. С ростом объёма работ рудоуправление ежегодно заказывало большое количество молодых специалистов из лучших вузов страны. К определенному моменту предприятие было укомплектовано кадрами полностью. Вспомните, с какими сложностями устраивался на работу А.И. Шкаровский.
Все специалисты проходили обкатку, конкретно знакомились с производством, техникой, технологией и особенностями работы цехов и участков. Их привлекали к активному участию в общественных делах своего коллектива и посёлка, к работе в Совете молодых специалистов. Вот что сказал директор ЦГХК А.Н. Алексеенко о первом рудоуправлении в своем выступлении на I слете молодых специалистов 23 декабря 1971 года: «Лучшими рационализаторами РУ-1 являются специалисты Ю.Н. Цыцорин, В.В. Булавков, Б.А. Панарин. Всего в рационализаторской и изобретательской работе участвуют 49 молодых специалистов, ими подано 35 предложений с экономическим эффектом 32400 руб. Здесь работает Совет молодых специалистов, в него входят 6 человек, возглавляет Совет председатель А.Н. Отрошко, зам. начальника участка рудника №11».
Вся работа с персоналом проводилась соответствующими службами и общественными организациями, а также отделом кадров рудоуправления, который долгие годы возглавлял ветеран предприятия Виталий Евгеньевич Высоких. Он и работники его отдела заказывали специалистов, оформляли приём и увольнение, следили за состоянием дисциплины, составляли планы-графики учёбы работников на курсах повышения квалификации и в отраслевых институтах Москвы, Обнинска, Жёлтых Водах и др. Не буду анализировать деятельность отдела, лишь отмечу два важных момента, оказывших серьезное влияние на деятельность «кузницы кадров».
1. Обязательное проведение периодических служебных аттестаций работников, когда авторитетная комиссия специалистов предприятия и представителей общественных организаций детально анализирует деятельность должностного лица, обстоятельно беседует с ним по широкому кругу вопросов, а затем путем голосования принимает решение, что работник:
• соответствует занимаемой должности;
• или соответствует должности с замечаниями;
• или заслуживает повышения в должности, поощрения и занесения в резерв на выдвижение;
• редко, но встречались исключения, что работник не соответствует занимаемой должности.
Выводы комиссии утверждались приказом директора.
2) Из списка аттестованных предприятие ежегодно готовило резерв на замещение и выдвижение руководящих работников, входящих в номенклатуру директора и вышестоящей организации. С руководителями, зачисленными в резерв, проводилась соответствующая работа. Для специалистов это было определённым стимулом. Эти и другие моменты в конечном итоге создавали в коллективах обстановку взаимной требовательности и понимания своей ответственности за порученное дело, порождали здоровое стремление к карьерному росту.
Внедрение в рудоуправлении передовых методов труда, новой техники и прогрессивных технологий давало возможность нашим работникам совершенствовать своё мастерство. Бригады горняков В.А. Псаломова и А.А. Поварова осуществили скоростные проходы геологоразведочных выработок тяжёлого типа, превысив Всесоюзный рекорд. Из своих достижений мы не делали секретов: накопленным опытом делились с другими предприятиями Главка. Его изучали и подхватили горняки наших рудоуправлений №3 и 4. Такую систему можно назвать рабочим факультетом (рабфаком).
Наших проходчиков и специалистов приглашали на другие предприятия отрасли. Когда человек отработал на предприятии длительный период, проявил себя грамотным специалистом, добросовестным работником и вжился в коллектив, а ему по каким-то причинам предстоит покинуть предприятие, отдавать его было жалко, но можно смело предсказать, что такой кадр нас не подведет.
Вот наглядный пример. Работал в нашем рудоуправлении с 1959 года проходчик Александр Николаевич Попов. Умелый и добросовестный работник, участник скоростных проходок, отмечался наградами и поощрениями. Таких, как он, на руднике был не один десяток шахтеров. В 1970 году его пригласили в Приаргунский комбинат и назначили бригадиром проходчиков. Он показал там такие высокие результаты, что в 1971 году был награжден орденом Ленина. Передавал опыт работы другим бригадам, учил молодежь, и в 1974 году был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Интересно, что в 1989 году А.Н. Попов вернулся в Шантобе.
Продолжая эту тему, хочу сказать, что в рудоуправлении № 1 был резерв кадров, а главное, что эти кадры формировались непосредственно здесь, у всех на виду, безо всяких секретов.
Придя на производство, в трудовой коллектив, каждый молодой специалист мог на практике реализовать полученные знания. Соединив теоретическую подготовку с практикой, проходя трудовую закалку в коллективе, работники накапливали профессиональный опыт, развивали чувство ответственности и организаторские навыки, осваивали приёмы и методы производства. И формировали такие кадры не один наставник, а коллеги, весь коллектив, в том числе администрация и общественные организации, вся обстановка и морально-психологический климат на предприятии.
Специалистам было чему поучиться у ИТР и руководителей, стоявших у руля рудоуправления и цехов, имевших солидный опыт работы на родственных предприятиях. Большим авторитетом у горняков пользовались ветераны А.Ф. Кузьменко, Н.Н. Алексеенко. М.А. Аношкин, Э.Г. Пэрн, А.М. Капканщиков, В.М. Южаков, В.Г Косоногов, П.Н. Моложенко. Ю.М. Часовитин, Г.С. Тян, опытнейшие геологи и геофизики. Эти кадры можно назвать золотым кадровым фондом предприятия. Они передавали свой производственный опыт прибывающим из ВУЗов специалистам. Большинство их прошли в коллективе рудоуправления: доводку, огранку и шлифовку, т.е. период профессионального становления, стали хорошими специалистами и перспективными руководителями. У них выработалась высокая требовательность, обязательность, деловитость, масштабность мышления, творческий подход к делу, и потребность в расширении профессионального кругозора роста.
Только этим можно объяснить, что среди работников рудоуправления были 5 специалистов (Б.А. Тушин, А.М. Капканщиков, А.П. Мазуркевич, Н.И. Иванов, А.Г. Касенов), закончивших аспирантуру и получивших учёную степень кандидата наук. Двое из них: А.М. Капканщиков и А.П. Мазуркевич – воспитанники РУ-1, защитили докторские диссертации и стали большими специалистами своего дела.
А.М. Капканщиков длительное время работал главным инженером ЦГХК, президентом АО «Технопарк-Степногорск». Избран членом Академии горных наук, академиком Международной Академии наук по экологии, безопасности человека и природы, лауреат Государственной премии СССР.
А.П. Мазуркевич прибыл в ЦГХК в 1962 году из МГРИ. Прошёл путь от молодого специалиста до главного геолога Навойского комбината. Его научная деятельность отражена в 71 научном труде и 19 авторских изобретениях. Ему присвоено звание Заслуженный работник промышленности Республики Узбекистан.
Л.П. Лучина окончил горный техникум, затем Уральский горный институт. Почувствовал потребность лучше разбираться в вопросах экономики, окончил Московский институт народного хозяйства им. Г.В. Плеханова. Начиная с мастера, прошёл все должности до генерального директора ЦГХК. Лауреат Государственной премии Республики Казахстан.
В рудоуправлении сложилась такая ситуация, что многие специалисты переросли свою должность, и им можно доверить более серьёзные дела. Естественно, что они выдвигались на руководящие должности.
Это было характерно не только для РУ-1, но и для всей системы Минсредмаша, включая МВД и медицину. Человеческому фактору придавалось первостепенное значение. Здесь работали классные профессионалы и большие патриоты своей отрасли, способные решать любые задачи. Этих работников не пугали никакие трудности. Они были готовы к переездам и перемещениям. Средмашевцы – это особая категория с очень высоким образовательным уровнем и жёсткой самодисциплиной.
У меня есть список, в котором более сотни фамилий работников рудоуправления и жителей поселка, перешедших на работу в Степногорск, подразделения комбината и другие организации. Шантобе стал жизненной школой, стартовой площадкой для их дальнейшего пути.
Да, мы отдавали работников, причём специалистов высокой квалификации, что называется «штучного выпуска», у которых за спиной были энергия, опыт, порядочность и здоровое стремление к карьерному росту. Всех работников, ушедших от нас на повышение, не перечислить, да это и не имеет смысла, вы их почти всех знаете, но для подтверждения своих слов приведу лишь несколько фамилий.
Из рудоуправления № 1 были выдвинуты:
– Николай Никифорович Алексеенко – директор п/я 8 – директор РУ-2, директор комбината;
- Юрий Михайлович Ладыгин – нач. карьера п/я 8 - нач. карьера РУ-2, директор рудоуправления №3;
– Василий Михайлович Фоменко – гл. инженер п/я 8, гл. инженер РУ-2;
– Александр Андреевич Маркелов – геофизик п/я 8 – председатель городского комитета народного контроля, начальник ОТК, зам директора комбината по качеству;
– Валентин Натанович Фанштейн – молодой специалист, главный механик рудника № 11, главный механик комбината, зам. директора ЦГХК по машиностроению;
– Марат Советович Койшибаев – молодой специалист, горный мастер, секретарь комитета комсомола, секретарь парткома РУ-1, секретарь горкома партии, глава городской администрации, аким г. Степногорска, глава департамента Акмолинского областного маслихата;
– Юрий Иванович Вавилов – главный инженер, начальник рудника №11, директор рудоуправления №5;
– Александр Иванович Шкаровский – молодой специалист, директор рудоуправления №1, директор ЦГХК, зам. гендиректора Приаргунского объединения, гендиректор «Урановой рудной компании» РосАтом, гендиректор фирмы «УранРедМет»;
– Генрих Александрович Ведешкин-Рябов – гл. геолог рудоуправления, главный консультант и руководитель группы советских специалистов в Болгарии, зам. гл. геолога комбината;
– Юрий Петрович Морозов – техник-топограф ГРП, секретарь парткома, зам. директора предприятия по кадрам;
– Гинаят Ашимович Касенов – зам директора по общим вопросам, директор РУ-1, директор ЦГХК, начальник департамента Акмолинского областного маслихата;
– Александр Михайлович Климов – молодой специалист, зам. гл. инженера рудника №11, гл. инженер Центральной экспедиции (Семипалатинск-21), директор МП «Дегелен», зам. начальника ОКСа РФЯЦ-ВНИИТФ;
– Геннадий Николаевич Кузьмин – бригадир проходчиков, председатель профкома рудника №11, председатель рудкома №1, председатель комитета профсоюза комбината;
Здесь малая часть работников рудоуправления, которые переведены на другие должности. Но такая же картина получается в отношении других учреждений и организаций пос. Шантобе. Например, по ОРСу-1:
– Валентина Сергеевна Трусенко – зав. столовой ОРСа, награждена за орденом Ленина, переведена в Степногорск начальником общепита ОРСа-5;
– Анна Дмитриевна Шмидько – опытный экономист из ОРСа-1 назначена начальником планового отдела ОРСа-2;
– Антонина Васильевна Соколенко – товаровед ОРСа выдвинута замначальника Целинснаба.
Из Поселкового отделения милиции:
– Виктор Михайлович Белогуров – лейтенант, прошёл путь от инспектора ОБХСС до начальника ГОВД, полковник. Работал в Степногорске и на многих закрытых объектах министерства;
– Петр Иванович Стуков – начальник паспортного стола ПОМ, ст. лейтенант, служил в Красноярске-25, стал начальником отдела, полковником;
– Александр Дмитриевич Князев – лейтенант, инспектор отделения по уголовным делам в Шантобе, служил в Степногорске, Целинограде, дослужился до полковника, начальника РОВД;
По медико-санитарной части.
Молодые специалисты, прибывавшие на работу в МСЧ, назначались на ответственные должности, приобретали опыт руководящей работы и становились организаторами здравоохранения. Среди них следует назвать Анну Григорьевну Симако (Сафонову). Была зав. аптекой в Шантобе. Через 4 года её перевели в Степногорск и назначили управляющей центральной аптекой медсанотдела. В 1977 году Главк направляет А.Г. Симако в г. Удомля для создания аптечной сети на Калининской АЭС.
– Зинаида Федоровна Воронович – санитарный врач, прибыла в МСЧ-1 после Ленинградского института, проявила административные способности, и её направили в Степногорск, потом в интернатуру. После её окончания работала на руководящих должностях в системе Главка. В 1978 году З.Ф. Воронович возглавила районную СЭС в г. Москве, а потом была назначена начальником Управления здравоохранения Красногвардейского района Москвы. По нашим масштабам эту должность можно приравнять к крупному облздраву.
– Геннадий Сергеевич Слепов работал в МСЧ-1 с 1971 года, хирургом, а с 1974 – начальником. В 1981 году его назначен главным врачом больницы в Степногорске, а затем решением Главка переведён заместителем начальника ЦМСЧ в Обнинск Калужской области.
Можно ещё назвать многих достойных специалистов и руководителей предприятия, которые по-ударному работали в Казахстане и оказались востребованы даже в трудные перестроечные времена. Наши воспитанники, наши кадры не подвели рудоуправление и марку Средмаша, а продолжают трудиться в самых различных отраслях промышленности России и стран СНГ на ответственных постах, в серьёзных фирмах и организациях. Значит, они как раньше, так и сейчас соответствуют самым строгим требованиям, предъявляемым к руководителям. А таких классных работников и специалистов из цехов и подразделений вышли многие сотни.
Неважно как это называть, «кузницей кадров» или «инкубатором», главное, что мы вправе этим гордиться. Считаю, что основой и непременным условием такого процесса является принцип коллективизма. Боюсь, что в рыночных условиях хозяйствования, в условиях всеобщей жёсткой конкуренции, в том числе и кадровой, он лишится своей почвы, и это явление будет утрачено.
Свою школу общения с людьми и работы в коллективе я прошёл в Шантобе с 1957 по 1964 год. Это были трудные времена, но полученный опыт мне пригодился на всю жизнь, за что я благодарен судьбе.
Г.С. Злодырев
Они достойны славы
В 2010 году народы бывшего Советского Союза и всего мира торжественно отметили 65-летие великой Победы над фашизмом. В коллективе рудоуправления № 1 и посёлке Шантобе в былые годы трудились и проживали участники Великой Отечественной войны. К сожалению, сейчас из них в живых остались единицы.
Полный кавалер ордена Славы
В числе ветеранов Великой Отечественной прежде всего стоит отметить одного, но особенного, который долго скромно жил в посёлке, честно и добросовестно работал на предприятии. Многие земляки его хорошо помнят. От всех других его отличает то, что Николай Тимофеевич Глотов является полным кавалером солдатского ордена Славы. Он нигде это не выпячивал, но о значимости этой награды говорит такой факт. Если высокого звания Героя Советского Союза были удостоены 12700 человек, то полных кавалеров ордена Славы - лишь 2672 человека. Кроме того Николай Тимофеевич Глотов был награжден орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу» и другими боевыми наградами.
На фронт комсомолец Н.Т. Глотов был направлен из с. Ананьево Иссык-Кульской области Киргизской ССР в 1942 году и попал в школу младших командиров. После её окончания в январе 1943 года в звании сержанта направлен командиром отделения автоматчиков в Третью танковую бригаду, в составе которой с 1943 по 1946 год прошёл свой боевой путь через Польшу, Румынию до Германии. В 1943 году он вступил кандидатом в члены КПСС, в 1945 – в члены КПСС. За время военных действий был контужен и 4 раза ранен, награжден четырьмя орденами и многими медалями.
Орден Славы III степени он получил при освобождении Белоруссии, где в бою за населённый пункт их взвод захватил три немецких орудия, из них открыли огонь по танкам и позициям противника, решив исход боя в нашу пользу.
Второй орден Н.Т. Глотову был вручен за выполнение задания командования. В направлении Борисов-Минск взводу автоматчиков было поручено скрытно форсировать реку Березину, захватить заминированную немцами плотину, предотвратить её взрыв и дать возможность прохода наших войск.
Третий орден Славы – за проявленный героизм в боях на территории Германии сержанту Н.Т. Глотову был вручен, когда война подходила к концу. Он вспоминает:
«Танковому взводу и взводу автоматчиков была поставлена задача пройти в тыл противника и занять мост на небольшой болотистой речушке, разминировать его и продержаться до подхода основных частей. Эта задача была выполнена. Мост держали 43 часа, обеспечили переправу двух корпусов и одной армии. Командиру танкового взвода лейтенанту Мещанкину посмертно присвоили звание Героя Советского Союза, а меня - командира взвода автоматчиков, наградили орденом Славы I степени».
В ту пору отважному воину не было и 25 лет. После демобилизации работал в Киргизии в совхозе, а затем в п/я 31. В 1959 году переехал в п/я-8 пос. Шантобе, позднее рудоуправление №1 ЦГХК, где добросовестно проработал машинистом-дизелистом более 20 лет, три года возглавлял поселковый Совет
Трудовой вклад Н.Т. Глотова был отмечен медалями «За трудовую доблесть», «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина», «Ветеран труда».
Герой Социалистического труда
Александр Николаевич Попов работал в рудоуправлении №1 ЦГХК с 1960 года, проходчиком на шахтах 3 и 4, руднике № 11, участвовал в проведении скоростных проходок. За хорошую работу был награжден медалями «За трудовое отличие» и «За доблестный труд», «В ознаменование 100-летия В.И. Ленина», а также знаком «Шахтёрская слава» III ст. В 1970 году переведён в Приаргунский горно-химический комбинат, где его приняли проходчиком горизонтальных выработок, а затем назначили бригадиром проходческой бригады. Здесь он проявил высокий профессионализм и организаторские способности. Производительность труда в бригаду выросла на 12-15 %. В 1971 году за успехи при освоении производственных мощностей рудника №1 А.Н. Попов был награжден орденом Ленина. Он передал свой опыт передовым рабочим. Проходчики стремились попасть в бригаду А.Н. Попова – работа в ней считалась престижной. Его имя неоднократно заносилось на Доску почета.
Указом Президиума Верховного Совета СССР в 1974 году трудовой героизм, мастерство и профессионализм А.Н. Попова были отмечены присвоением звания Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
А.Н. Попов своим трудом заработал почёт и славу. Подошёл заслуженный отдых. В Краснокаменске были все условия для жизни, там хорошие места для охоты и рыбалки, многие свободное время проводят на даче. Но не смог одолеть Александр Николаевич тягу к Шантобе, переборола она его. И решил вернуться в Казахстан, где много лет жил и трудился. Здесь осталось много товарищей. Вернулся в Шантобе, обратился за советом к директору А.И. Шкаровскому. Тот выслушал, понял состояние его души и дал указание выделить Герою Соцтруда двухкомнатную квартиру. Но недолго прожил Александр Николаевич в новой квартире, в декабре 1993 года он скончался.
Наш земляк – Герой России
У всех ещё свежи в памяти события августа 2008 года, когда грузинские войска напали на Южную Осетию. Наш земляк майор Денис Ветчинов в составе колонны бронетехники 58-ой армии попали в засаду. В ходе напряженного ближнего боя Д. Ветчинов организовал оборону штаба командира от нападения противника и сам, будучи раненым, ценою своей жизни спас от смерти группу российских журналистов.
Президент России Д.А. Медведев своим Указом посмертно присвоил майору Денису Ветчинову звание Героя России.
Думаю, что о нём не придется много писать и рассказывать. Вы его знаете не по газетным статьям и описаниям, и таким, каким он был. Ведь он родился и вырос в Шантобе, учился в здешней школе. Его помнят многие учителя, ученики, товарищи, соседи, жители поселка. Он такой же, как вы. Выразитель наших взглядов на жизнь, выразитель нашего духа. Большая благодарность и низкий поклон родителям, сумевшим воспитать такого сына, а Денису – вечная память.
***
М.С. Койшибаев пишет, что у молодежи Шантобе развит патриотизм и бойцовский дух. Это зародилось не на пустом месте. Здесь просматривается связь поколений, каждая эпоха рождает своих героев. Посмотрите:
А.Т. Глотов – Герой Отечественной войны,
А.Н. Попов – Герой Социалистического Труда,
Д.В. Ветчинов – Герой России (2008 год).
Ратные и трудовые подвиги наших земляков заслужили высокое официальное признание и народную славу. Мы, ветераны Шантобе, обращаемся к администрации посёлка, руководителям общественных организаций рассмотреть вопрос об увековечении памяти героев. Считаем необходимым разработать и утвердить мероприятия, связанные с памятью героев, чтобы подрастающее поколение могло брать с них пример.
Ведь такие люди – это наша гордость и слава, это достойный пример для подрастающего поколения.
О наших авторах
Аношкин Михаил Антипович родился в 1927 г. в селе Куликовка Ульяновской области. В 1945-м поступил в Московский институт цветных металлов и золота им. Калинина. После его окончания был распределен в систему Министерства среднего машиностроения и в 1950 г. нправлен в Ленинабадский комбинат № 6, где на предприятии п/я 200, г. Майли-Сай прошёл путь от горного мастера до главного инженера рудника.
В 1960 г. М переведён в Казахстан начальником строящегося рудника в Шантобе. Благодаря своему производственному опыту, энергии и организаторским способностям сумел сплотить коллектив и так наладил работу, что за короткий срок предприятие было полностью перестроено. Многократно увеличилась его сырьевая база, в ускоренном темпе построены и оснащены новой техникой рудники, проведено масштабное капитальное строительство промышленных и гражданских объектов. Рудоуправление № 1 стало лучшим горным предприятием комбината. За большой вклад в выполнение государственного плана М.А. Аношкин удостоен звания лауреата Государственной премии СССР, награждён орденами и медалями.
В 1974 г. был переведён в Навоийский горный комбинат, и проработал там до 1978 г. После ухода на пенсию М.А. Аношкин переехал на жительство в г. Обнинск и 10 лет трудился в управлении строительства. Умер в 2007 года. Похоронен в Обнинске.
Асоцкий Владимир Максимович родился в 1939 г. в Ялте.
В 1961 г. после окончания музыкально-педагогического училища в г. Никополь был распределен в Рудничную среднюю школу Целиноградской области. И с тех пор живет в посёлке Шантобе, работал преподавателем музыки и пения, музыкальным руководителем в детском садике, длительное время был директором ДК. Добросовестный труженик, он почти полвека являлся энергичным пропагандистом и проводником музыкальной культуры в массы. Пользуется заслуженным авторитетом жителей поселка.
Награжден медалью ЦК ВЛКСМ, массой дипломов и грамотой.
Бараев Владимир Владимирович, родился в 1933 г. в селе Молька Иркутской области. Окончил СШ-1 в Улан-Удэ, философский факультет МГУ имени Ломоносова. В 1961-65 гг. работал в краевой газете «Молодой целинник» (Целиноград). Объехал весь Казахстан и Среднюю Азию. Бывал в Шантобе, Степногорске. Был чемпионом Целинного края по метанию диска, призёром первенств Казахстана в Алма-Ате, Чимкенте и Джамбуле. Позже работал в прессе Бурятии, Кубани. С 1971 г. - в Москве (журналы «Журналист», «Коммунист», «Буддизм», «Атомиум»), затем работал на Центральном телевидении в Останкино, в Государственной думе РФ. Заслуженный работник культуры Бурятии, лауреат премии Союза журналистов Москвы. Автор книг «Высоких мыслей достоянье», «Древо Кандинских», «Приходят и уходят корабли» (о целине), «Улигер о детстве». В 2008 г. его книга «Гонец Чингисхана» попала в лонг-лист премии «Большая книга». Роман «Альма-матер. Под бременем познанья и сомненья» (о МГУ 1950-55 гг.) также выдвигался на премии.
Владимир Бараев познакомился с ядерной энергетикой, работая в журнале «Атомиум», где писал о Г. Злодыреве как о ветеране отрасли. Он с удовольствием взялся за редактирование книги, так как бывал в Шантобе в 1961 г. и хотел помочь давнему другу Г. Злодыреву. «Эта книга, считает Бараев, может стать основой для съёмки документального фильма. Надеюсь, что телевизионщики Казахстана снимут его».
Бейербах Виктор Михайлович родился в 1948 г. в поселке рудника Бестюбе Акмолинской области. В 1971 г. окончил энергетический факультет Павлодарского индустриального института по специальности «Энергетические системы и сети». Был распределён в рудоуправление №1 пос. Шантобе. Проявил себя грамотным специалистом и энергичным работником. Прошёл путь от инженера до начальника цеха. В 1982 году был переведён заместителем главного энергетика комбината, где проработал 8 лет. В 1990 году выехал на постоянное местожительство в Германию. В настоящее время проживает в городе Лимбах, работает по специальности.
Борисов Альберт Дмитриевич родился 5 октября 1935 г. в селе Сукромля Торжокского района Калининской области. После окончания школы служил в армии. В 1959 г. поступил в Московский геологоразведочный институт. Закончив его в апреле 1965 г., прибыл в Целинный горно-химический комбинат. Был направлен в рудоуправление №1 (Шантобе), и за 9 лет работы прошёл путь от рядового инженера геофизика до главного геофизика рудоуправления. Зарекомендовал себя грамотным специалистом с широким кругозором. Первым написал историю рудоуправления № 1. Добросовестный работник и активный общественник. Внёс большой вклад в развитие предприятия. В 1994 г. уехал на родину. Живёт в с. Сукромля Тверской области.
Васильев Борис Григорьевич родился в 1936 г. в Челябинске. В 1955-м окончил Копейский техникум по специальности горный электромеханик. Работал на Копейском машиностроительном заводе техником, затем инженером по испытаниям и внедрению новой горной техники на шахтах Донбасса, Кузбасса, Ростовугля, Копейскугля. С 1959 г. – слесарь, механик добычного участка на шахте г. Копейска. В июне 1961 г. прибыл в Шантобе, работал механиком шахты–3, шахты–4, на Дергачёвском и Ольгинском месторождених, на стволах № 5 и № 6 месторождения «Восток». В 1969 г. переведён в рудоуправление №4. В 2000 г. в связи с закрытием предприятия выехал в г. Екатеринбург, где и проживает в настоящее время. Ветеран ЦГХК, ветеран труда.
Ведешкин-Рябов Генрих Александрович родился в 1930 г. в Воронежской области. После окончания в 1948 г. средней школы поступил в Свердловский горный институт им. В.В. Вахрушева. Получив в 1953 году диплом инженера геолога, Ведешкин-Рябов Г.А. был направлен участковым геологом Уфалейской геологоразведочной партии. Работал участковым, старшим геологом, а затем и.о. главного инженера партии. В 1958 г. командирован на работу в советско-германское акционерное общество «Висмут». После этого в 1962 г. назначен гл. геологом рудоуправления. В 1967 г. за открытие и разведку крупного уранового месторождения ему присуждена Государственная премия СССР, он удостоен правительственных наград и уникальным знаком «Первооткрыватель месторождения»
В 1979-86 гг. был главным консультантом, советником по геологии и руководителем группы советских специалистов в Болгарии. По возвращении в 1986 году из загранкомандировки был назначен зам. главного геолога ЦГХК. В 1995 году вышел на пенсию. Проживает в Степногорске.
Егорова (Андрианова) Ольга Тимофеевна родилась в 1941 г. в Липецкой области. Окончила среднюю школу, курсы культпросветработников, работала в районном Доме культуры. В 1961 г. переехала в Казахстан на рудник в Шантобе. Здесь была принята в геологоразведочную партию, которая занималась поисками урана. В 1962 г. на заданном маршруте выявила аномальную точку, где оказалась месторождение, которое назвали «Ольгинским». О.Т. Андрианова проявила себя энергичным человеком, исполнительным работником и очень активной участницей художественной самодеятельности.
Окончила бухгалтерское отделение Щучинского горного техникума. В студенческие годы вышла замуж за горного техника и стала Егоровой. Вместе с мужем работала в г. Рудном, на Соколово-Сарбайском комбинате, затем на Данковском химкомбинате Липецкой области. Сейчас О.Т. Егорова (Андрианова) на пенсии, проживает в г. Данков.
Злодырев Геннадий Сергеевич родился в 1937 г. в с. Клин Горьковской области. Окончил Горьковское медицинское училище, Горьковскую высшую партийную школу, Алма-Атинский институт народного хозяйства. Фельдшер, экономист, организатор производства. В 1957-64 гг. был фельдшером медсанчасти №104, затем заведующим здравпунктом на шахте № 3 и в ГРП. На общественных началах избирался секретарем комсомольской организации рудоуправления. В 1964-1972 гг. работал в Степногорском горкоме партии, а в 1972-94 гг. возглавлял кадровую службу ЦГХК. Награжден орденами и медалями, заслуженный ветеран ЦГХК и отрасли. С 1994 г. по настоящее время проживает в Нижнем Новгороде, работает ген. директором ООО «Унихимтек-НН».
Иванов Иван Семёнович родился в 1924 год в с. Якши-Янгизстау Кокчетавской области. После окончания школы работал в колхозе, с 1942 года – на фронте. Участвовал в боевых действиях. За мужество и отвагу награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны, боевыми медалями.
В 1946 г. демобилизован. Работал 10 лет в тресте «Каззолото», а также в геологоразведочных партиях Волковской и Степной экспедиций. Более 30 лет, до ухода на пенсию в 1984 г. работал в рудоуправлении № 1 ЦГХК мастером буровых работ и плотником ЖКУ. Отмечен рядом наград и поощрений. Ветеран труда. Добросовестный работник, скромный человек. Пользовался уважением товарищей и жителей посёлка.
Похоронен в Шантобе.
Иванов Николай Иванович родился в 1947 г. в селе Якши-Янгизстау Кокчетавской области. Сын И.С. Иванова. (?) В 1971 г. окончил Пермский политехнический институт по специальности: «Поиски и разведка нефтяных и газовых месторождений». В 1980-м закончил аспирантуру в Институте Геологических наук АН Украины. Кандидат геолого-минералогических наук. С 1981 г. работал в Шантобе старшим геологом геологоразведочной партии. В связи с прекращением работ в 1995 г. выехал на Украину, работал на заводе «Гранит» заместителем директора и начальником Танского гранитного карьера.
В настоящее время работает начальником производства на заводе «Сталкон». Вместе с женой и сыном проживает в г. Киеве.
Капканщиков Александр Михайлович родился в 1932 г. в г. Карсун Ульяновской области. В 1955-м окончил Московский институт цветных металлов и золота им. Калинина, был направлен на рудник Майли-Сай в Киргизии, где работал горным мастером и главным инженером рудника. В июле 1964 г. переведён в пос. Шантобе главным инженером рудоуправления № 1. Принимал активное участие в корректировке и реализации проекта отработки месторождения «Восток». По его инициативе внедрена на руднике № 11 новая, более производительная буровая и погрузодоставочная техника, реализована система разработки с гибким металлическим перекрытием. Он организовал скоростные проходки горных выработок, перекрывших прежние достижения в системе Главка. Как инициативный работник А.М. Капканщиков в 1971 г. назначен зам. главного инженера комбината, а с 1975 г. - главным инженером ЦГХК. Организовывал и внедрял на предприятии подземное и кучное выщелачивание.
В 1995-1997 гг. - президент АО «Технопарк-Степногорск». Автор научных трудов и изобретений, Лауреат Государственной премии СССР (1983), Лауреат премии Совета Министров Казахской ССР (1989), награждён орденами и знаками «Шахтёрская слава». Избран членом Академии горных наук, академиком Международной Академии наук экологии, безопасности человека и природы. Живёт в Санкт-Петербурге.
Касенов Гинаят Ашимович родился в 1954 г. в Степняке Кокчетавской области, в 1958 г. семья переехала в Шантобе. Здесь окончил школу и поступил в Целиноградский строительный техникум. После его окончания в 1974 г. направлен на работу в Караганду, в 1976 г. возвратился в Шантобе. Устроился бетонщиком на УПП, затем прошёл должности бригадира, мастера, начальника УПП. Показал себя умелым руководителем. Увеличил производственные мощности цеха и нарастил выпуск ЖБИ. Закончив Целиноградский инженерно-строительный институт, в 1990 г. был назначен заместителем директора, а в 1997 г. – директором рудоуправления. В 2001 г. ему поручили возглавить АО «КазСабТон». Из-за несогласия с линией руководства он оставил этот пост. Сейчас работает директором Департамента метрологии по Акмолинской области. Проживает в г. Кокшетау.
Климов Александр Михайлович родился в 1958 г. в посёлке Смольный Акмолинской области. После окончания Шантобинской средней школы в 1975 г. поступил в Свердловский горный институт, который окончил в 1980-м по специальности "Технология и комплексная механизация подземной разработки рудных месторождений". После окончания института был распределён в Рудоуправление № 1 ЦГХК. Здесь за 9 лет прошёл путь от мастера до зам. главного инженера рудника № 11.
В 1989 г. А.М. Климов командируется в Центральную экспедицию (Семипалатинск-21, ныне г. Курчатов). Там работал начальником производственно-технического бюро, главным инженером, а затем директором малого предприятия "Дегелен". Принимал непосредственное участие в подготовке испытаний ядерных зарядов и проведении работ по Российско-Казахстанскому межправительственному соглашению по демилитаризации Семипалатинского полигона, за что в 1996 г. награжден Почётной грамотой президента Республики Казахстан. В 1995-м переведён в РФЯЦ - ВНИИТФ им. акад. Е. И. Забабахина на должность замначальника ОКСа. В 1996 г. присвоено звание Лауреата премии Правительства РФ в области науки и техники.
В настоящее время живет в г. Снежинске Челябинской области.
Койшибаев Марат Советович родился в 1961 г. в Шантобе Акмолинской области. После окончания средней школы в Шантобе поступил в Ленинградский горный институт, после окончания которого с дипломом горного инженера прибыл на работу в
рудоуправления № 1 ЦГХК. В 1983-90 гг. работал горным мастером, заместителем начальника участка рудника, секретарём комитета комсомола, секретарём парткома рудоуправления. В 1990 г. был избран вторым секретарем Степногорского горкома партии, в 1991 г. назначен заместителем председателя АО «Авангард». В 1992 г. избирается главой Степногорской городской администрации, акимом города Степногорска Акмолинской области. В 1992 г. избран депутатом Сената Парламента РК, а затем секретарем Акмолинского областного маслихата. В январе 2002 г. избран председателем областного филиала партии «Отан», затем первым заместителем председателя Акмолинского филиала НДП «Н;р Отан», главным экспертом акима Акмолинской области. С 2008 г. работает и.о. начальника Управления предпринимательства и промышленности Акмолинской области. Отмечен государственными наградами Республики Казахстан. Живет в г. Кокшетау.
Кузьмин Геннадий Николаевич родился в 1951 г. в с. Викторовка Североказахстанской области. После школы и службы в армии работал в школе, закончил пединститут. В 1977 г. переехал в Шантобе Целиноградской области и поступил на рудник № 11 горнорабочим, вскоре стал бригадиром проходческой бригады. С 1984 г. избирался председателем цехкома рудника, с 1987 г. – председатель профкома рудоуправления №1, а с 1999 г. по настоящее время работает председателем групкома профсоюза ТОО СГХК. Избран заместителем председателя ЦК профсоюза атомной отрасли Казахстана. Окончил Московскую Академию труда и социальных отношений.
Отмечен высшими наградами ЦК профсоюзов и почетными знаками и грамотой Всеобщей Конфедерации профсоюзов.
Лучина Леонид Павлович родился 29.06.1941 г. в посёлке Ис Свердловской области. После окончания Исовского геологоразведочного техникума в 1959 г. направлен электрослесарем на шахту в г. Карпинске, но через год призван в армию. После увольнения в запас в 1963 г. поступил в Свердловский горный институт, который закончил в 1968 г. по специальности «Разработка месторождений полезных ископаемых».
Получив направление в Шантобе в рудоуправление № 1 Целинного горно-химического комбината, начал работать горным мастером, проявив себя грамотным специалистом, трудолюбивым работником и хорошим организатором. За пять лет работы прошёл ступени от мастера до начальника рудника № 11. Закончил факультет «Организации планирования промышленности» института народного хозяйства им. Плеханова. Был зачислен в резерв и в 1993 г. назначен главным инженером рудоуправления № 3, В 1986 г. Л.П. Лучину назначили директором рудоуправления № 1. В марте 1988 г. коллектив избрал его директором комбината.
В общей сложности отдал работе в урановой промышленности Минсредмаша 27 лет, из них 7 лет возглавлял Государственную холдинговую компанию «Целинный горно-химический комбинат». Много сил и энергии вложил в период перестройки для сохранения предприятия, развития других направлений деятельности и освоения новых месторождений. Все предлагаемые варианты были перспективны и экономически обоснованы, но не получили финансовой поддержки. Л.П. Лучина внёс большой вклад в развитие и работу ЦГХК. Авторитетный и уважаемый руководитель. Ему присуждена Премия Совета Министров Казахской ССР (1989), имеет государственные награды, отмечен знаками «Шахтёрская слава» всех трёх степеней.
В 1995 г. оставил свой пост и выехал в Свердловск. Работает в Уральской горно-геологической академии. Проживает в г. Екатеринбурге.
Паньшин Борис Анатольевич родился в 1937 г. в селе Ново-Паньшино Свердловской области. После школы два года работал на производстве столяром, был призван в армию, где прослужил 4 года в ВМФ. В 1963 г. поступил в Свердловский горный институт, окончил его в 1968 г. по специальности горный инженер-электромеханик, отработал три года на золотодобывающей шахте в г. Невьянске.
В 1971 г. переехал в Шантобе, где почти четверть века работал в рудоуправлении № 1 ЦГХК механиком участка, инженером энергомеханического бюро рудника №11, гл. механиком рудника, начальником участка внутришахтного транспорта.
В 1994 г. из-за сокращения горных работ был вынужден покинуть предприятие.
Проживает в г. Невьянске Свердловской области.
Пауль Алица Иосифовна родилась в 1933 г. в Ставропольском крае. Трудовую деятельность начала в 1951 г. В 1956-м переехала в Шантобе. На предприятии и в учреждениях посёлка, она прошла путь от рабочей стройучастка, санитарки медсанчасти и ученицы машиниста компрессорной до машиниста-наставника компрессорных установок 6 разряда на руднике № 11. Имеет трудовой стаж 38 лет, в том числе 30 лет работы в рудоуправлении № 1 ЦГХК. Проявила себя исключительно добросовестной работницей, хорошим товарищем, активной общественницей. Коллектив рудника и жители Шантобе дважды избирали Алицу Иосифовну депутатом поселкового Совета.
За время работы руководство предприятия и комитет профсоюза ей объявили 17 благодарностей, выдали 20 денежных премий и 3 ценных подарка, вручили 8 Почетных грамот и 2 благодарственных письма, присвоили звание «Ветеран труда» и «Ударник пятилетки», наградили медалью.
Пауль-Сердюкова Лидия Иосифовна родилась в 1941 г. в Ставропольском крае. В 1959-м поступила на работу в ОРС п/я 15 пос. Шантобе, где бессменно проработала 40 лет, ветеран труда. На разных должностях трудилась в пекарне, столовой, детсаде и магазине. Лидия Иосифовна одна из тех, кто испекал знаменитый на весь край душистый шантобинский хлеб. Показала себя аккуратной и трудолюбивой работницей, осваивала смежные специальности, повышала профессиональное мастерство. Мать троих детей, Лидия Иосифовна все годы своей жизни в Шантобе принимала активное участие в общественной жизни коллектива и художественной самодеятельности, добиваясь при этом больших успехов. Пользовалась большим авторитетом.
За высокие показатели в труде и активное участие в общественной жизни предприятия: занесена в Книгу Почета УРСа, 3 раза награждена Почетными грамотами УРСа, 6 раз – ОРСа, 2 раза ей вручались ценные подарки, 3 раза - денежные премии, 10 раз объявлялись благодарности.
Пэрн Эрнст Геральдович родился в 1925 г. в г. Барнауле. В 1943 г. окончил среднюю школу и был призван в Красную Армию, после демобилизации поступил в Казахский горнометаллургический институт, по окончании которого в 1951 г. был направлен на работу в Минсредмаш. Работал на рудниках в Таджикистане и в Туркмении, а с 1961 г. – начальником РГТИ в г. Степногорске (Казахстан). С 1974 г. в течение 15 лет работал в Шантобе гл. инженером рудоуправления № 1, в 1989г. вышел на пенсию.
В настоящее время проживает в г. Степногорске.
Симако (Сафонова) Анна Григорьевна родилась в 1937 г. в Читинской области, вместе с родителями переехала в Ульяновскую область. В 1956 г. поступила в Пермский фармацевтический институт. После окончания его в 1961 г. стала работать в пос. Шантобе заведующей аптекой больницы № 1, медсанчасти № 104. В 1966 г. переведена заведующей аптекой, а в 1968-м назначена управляющей центральной аптекой медсанотдела № 104 в Степногорске. В 1977 г. по решению Главного управления переведена для организации аптечного обслуживания коллектива строящейся АЭС в г. Удомля Тверской области, где проработала более 30 лет. Имеет звание «Отличник здравоохранения», награждена медалями «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И. Ленина», «Ветеран труда».
В настоящее время на пенсии, но продолжает работать по специальности в г. Удомля Тверской области.
Слепов Геннадий Сергеевич родился в 1940 г. в Пензенской области.
В 1960 г. окончил медицинское училище и был призван в армию, где проходил службу фельдшером. После увольнения в запас поступил в Саратовский мединститут, окончил его в 1969 г. Распределился в Третье главное управление при Минздраве СССР и был зачислен в клиническую ординатуру. В 1971 г. получил направление в медсанчасть №1 пос. Шантобе. Здесь работал врачом-хирургом, а с 1974 г. возглавил медсанчасть. В должности главврача проработал до 1982 г. Был переведён главврачом больницы Степногорска, затем решением Главка назначен зам. начальника ЦМСЧ № 8 в г. Обнинске.
С 2000 года Г.С. Слепов на пенсии, но продолжает работать. Ветеран отрасли. Награжден медалью «За заслуги перед Отечеством» II степени. Живёт в городе Обнинске Калужской области.
Слепухин Анатолий Федорович родился в 1931 г. в селе Капустин Яр Сталинградской области. Перенёс трудное военное детство. После войны окончил в Сталинграде ремесленное училище, работал слесарем на завод «Баррикады». В 1951 г. призван в армию, В 1953 г. направлен в Москву в институт повышения квалификации по специальности «Промышленное и гражданское строительство». В 1956 г. закончил его и был прикомандирован к военно-строительной части.
В мае 1956 г. А.Ф. Слепухин в составе ВСО-994 направлен в Казахстан (Шантобе) для строительства оборонного объекта. После его окончания перешёл на работу к заказчику (п/я № 8). В 1964 г. переведён на строительство в пос. Красногорский. С 1971 г. назначен начальником РСУ ГМЗ, где проработал до 1996 г. Женат. Живёт в Степногорске. Награждён медалями. «Ветеран труда», «Заслуженный ветеран ЦГХК».
Фанштейн Валентин Натанович родился 7 августа 1939 г. в Челябинске.
В 1954 г. поступил в Прокопьевский горный техникум по специальности горная электромеханика и окончил его в 1958 г. Был направлен на шахту в Прокопьевск, но через два месяца его призвали в армию. После увольнения из армии в 1961 г. поступил в Сибирский металлургический институт. Получив диплом горного инженера электромеханика, в 1966 г. молодой специалист В.Н. Фанштейн, вместе с женой, выпускницей того же института, распределён в Шантобе в рудоуправление № 1 Целинного горно-химического комбината.
Здесь его назначают начальником участка № 2 горно-капитальных работ, в обязанности которого входил монтаж всего оборудования, обеспечивающего проходку стволов. Несмотря на большой объём работ и сложные горно-геологические условия, все объекты были запущены и успешно эксплуатировались. В 1968 г. В.Н. Фанштейн переведён главным механиком рудника № 11. Проявил себя энергичным работником, умелым организатором. Внёс большой вклад во внедрение новой техники и прогрессивных технологий горных работ. В 1977 г. назначен главным механиком комбината. Под его руководством построены и запущены в эксплуатацию новые цеха на РМЗ и в РУ-1, завод горного оборудования. В 1990 г. утверждён заместителем генерального директора комбината по машиностроению. Награждён медалью «За трудовое отличие». С 1994 г. В.Н. Фанштейн выехал в Ставропольский край, проживает в г. Лермонтов.
Хайбуллина Мария Андреевна родилась в 1936 г. в Челябинской области. В 1951 г. закончила Челябинский библиотечный техникум и направлена заведующей городской библиотекой в г. Сатка. Здесь вышла замуж, родила сына и дочь. Заочно закончила Московский институт культуры и Челябинский пединститут.
В 1968 г. с семьёй переехала в Шантобе, где работала в технической библиотеке и отделе кадров, а с 1974 по 1993 гг. была бессменным заместителем председателя профкома в рудоуправлении № 1 Целинного горно-химического комбината. Проявила себя душевным, добросовестным человеком, творческим работником, завоевала авторитет в коллективе рудоуправления.
В настоящее время на пенсии. Живёт в г. Петропавловске республики Казахстан.
Шаталина Валерия Васильевна родилась в 1937 г. В 1958-м поступила на лечебный факультет Горьковского медицинского института им. Кирова. В 1964 г. закончила его, и Главк Третьего главного управления при Минздраве СССР. направил её на работу в Казахстан в МСО-104, где в должности врача терапевта пос. Шантобе проработала четыре года. Отзывы о ней самые положительные, зарекомендовала себя грамотным специалистом, чутким, отзывчивым человеком. Завоевала авторитет и уважение пациентов и жителей посёлка. В 1968 г. переехала в г. Горький, где продолжила свою работу. За долголетний и безупречный труд ей присвоены звания «Отличник здравоохранения», «Ветеран труда».
В настоящее время В.В. Шаталина родолжает работать, отдавая свою энергию и большой врачебный опыт пациентам областной больницы Нижегородской области.
Шкаровский Александр Иванович родился 9 августа 1956 г. в г. Алексеевка Акмолинской области. В 1973 г. поступил в Свердловский горный институт. После его окончания в 1978 г. по распределению приехал в Целинный горно-химический комбинат и был направлен на работу в рудоуправление № 1 пос. Шантобе. Здесь за 10 лет, с сентября 1978 г. по апрель 1988 г. прошёл путь от горного мастера до директора рудоуправления № 1. В апреле 1988 г. был избран директором рудоуправления №1, а в сентябре 1997 г. назначен генеральным директором Целинного горно-химического комбината. С ноября 2000 г. по ноябрь 2006 г. работал первым заместителем гендиректора Приаргунского производственного горнохимического объединения в г. Краснокаменск (Забайкалье).
В ноябре 2006 г. переехал в Москву, где с ноября 2006 по апрель 2008 гг. возглавлял «Урановую горнорудную компанию» Росатома, а с апреля 2008 г. является генеральным директором фирмы «УранРедМет». Живёт в Москве.
Ядчук Валентина Филипповна родилась в 1936 г. в селе Михайловка Акмолинской области. Окончив среднюю школу, работала в родном селе заведующей детскими яслями. В 1958 году вышла замуж и уехала в Темиртау. Там родился сын, но перспективы на получение квартиры были отдалёнными. Пришлось в 1960 г. переехать в Шантобе. Здесь молодая семья получила квартиру, Валентину Филипповну на первых выборах поссовета избрали депутатом и утвердили секретарем исполкома. Эту должность она исполняла до 1971 г. Позже стала агентом райотделения Госстраха, пработала там до ухода на пенсию. Живет в Шантобе.
Ярунина Раиса Акимовна родилась в 1935 г. в селе Якши-Янгистау Кокчетавской области. Испытала все тяготы военного детства: гибель близких, голод, холод, ранний тяжёлый труд. В 1956 году поступила на работу в Шантобе почтовый ящик № 53. После этого работала на руднике. Муж Н.П. Ярунин работал на карьере, а затем проходчиком на руднике. Отмечен орденом «Знак Почёта». В настоящее время Раиса Акимовна на пенсии, живёт в Шантобе.
Вместо эпилога
Уважаемый читатель!
Вы прочли эту книгу. В рамках такого издания невозможно осветить всю историю предприятия, написать о каждом его работнике: ведь их были десятки тысяч. Наша память – инструмент ненадежный и мы понимаем, что, наверное, многих достойных людей мы не назвали. Просим извинить нас за это и предлагаем Вам стать соавтором издания: внести в воспоминания свои дополнения. Для этого мы предусмотрели в конце книги чистые листы, чтобы Вы имели возможность записать на них имена и сведения о родных, близких и товарищах, которые работали в Шантобе, и своим добросовестным трудом внесли вклад в строительство и развитие предприятия, заслуживших уважение и добрую память.
Впишите, пожалуйста, их в эту книгу.
Большая группа отличившихся работников предприятия была представлена к награждению. Личный вклад многих трудящихся рудоуправления также был отмечен рядом высоких наград.
По нашей просьбе коллеги из архива ЦГХК любезно подготовили для этого издания
«Список работников рудоуправления №1, удостоенных правительственных и ведомственных наград, почетных званий».
1. АВДЕЕВ Валентин Иванович, зам. директора по общим вопросам РУ-1
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
2. АЙМУЗИН Исмагзум Кисебаевич, бурильщик
- медаль «За трудовое отличие -1976
- знак «Ветерана труда ЦГХК» - 1976
3. АКСЮЧЕНКО Петр Николаевич, машинист бур. станка
- медаль «За трудовую доблесть» - 1950
- медаль «За трудовое отличие» - 1953
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- орден «Знак Почета» 1974
4. АНПИЛОВ Григорий Егорович, начальник геологической партии
- медаль «За трудовое отличие» - 1971
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1982
5. АНОШКИН Вениамин Иванович, начальник участка
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1979
- знак «Шахтерская слава» II ст. – 1988
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
6. АНОШКИНА Зинаида Васильевна, начальник физхимлаборатории
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- медаль «Ветеран труда»
7. АНОШКИН Михаил Антипович, директор рудоуправления №1 ЦГХК
-орден Октябрьской Революции
- орден Трудового Красного Знамени
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- медаль «За освоение целинных и залежных земель» - 1960
- медаль «Ветеран труда»
- медаль «Курчатова»
- знаки «Шахтерская слава» III и II ст.
- лауреат Государственной премии СССР
8. АНФАРОВИЧ Лидия Адамовна, маляр
- медаль «За трудовое отличие» - 1986
9. АРЗАМАСЦЕВА Надежда Михайловна, штукатур-маляр
- орден Трудовой славы III ст. – 1976
- орден «Знак Почета» 1981
10. БАКАНЬ Валентина Андреевна, машинист подъемной машины
- медаль «За трудовое отличие» - 1986
11. БЕЗЗАБОВ Яков Иванович, машинист экскаватора
- орден Трудовой славы III ст. – 1979
12. БЕЛИМОВ Николай Ильич, слесарь-монтажник
- орден Трудового Красного Знамени - 1974
- знак «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
13. БЕЛИКОВ Николай Семенович, зав. подземн. разд. склада ВМ
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
14. БЛИЗНЕЦОВ Виктор Иванович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
15. БОЙПРАВ Николай Афанасьевич, бригадир забойщиков
- знаки «Шахтерская слава» III и II ст. – 1974, 1986
- орден «Знак Почета» - 1981
16. БРАТСЮК Демьян Иосифович, бригадир очистной бригады
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1968
- зв «Почетный горняк» - 1969
17. БУКИН Владимир Леонидович, начальник рудника №11
- медаль «За трудовую доблесть» – 1986
18. БУТОРИН Роберт Алексеевич, бригадир очистной бригады
- орден Трудовой славы III ст. – 1981
19. ВАВИЛОВ Юрий Иванович, начальник рудника №11
- орден «Знак Почета» - 1974
20. ВЕДЕШКИН-РЯБОВ Генрих Александрович, гл. геолог РУ-1
- орден «Знак Почета»
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- медаль «Ветеран труда»
- знак «Шахтерская слава» III ст.
- лауреат Государственной премии СССР
- медаль Народной Республики Болгарии
21. ВЕТРОВ Иван Антонович, проходчик
- орден Трудового Красного Знамени - 1974
- знак «Ветерана труда ЦГХК» - 1976
22. ВИКОРЕНКО Леонтий Сенькович, бригадир очистной бригады
- зв. «Почетный горняк» - 1970
- орден «Знак Почета» - 1976
23. ВИЛЬХОВОЙ Николай Павлович, зам гл. инженера рудника
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1977
24. ГАВРИЛЯК Михаил Иванович, поверхн.доставщик материалов
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
- орден Трудового Красного Знамени - 1971
- медаль «Ветеран труда» - 1978
25. ГАНУС Виктор Степанович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
26. ГЛАДКИХ Михаил Алексеевич, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
27. ГЛОТОВ Николай Тимофеевич, ст. машинист-дизелист
- ордена Славы I, II и III степени
- орден Красной Звезды
- медаль «За отвагу»
- медаль «За победу над Германией»
- медаль «Звиченство и вольности»
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- медаль «За трудовую доблесть» – 1971
- знак «Ветерана труда ЦГХК» - 1976
- Почетная грамота Верховного Совета Каз. ССР – 1976
- медаль «Ветеран труда» - 1979
28. ГНИЛИЦКИЙ Алексей Емельянович, электрослесарь
- медаль «За трудовую доблесть» – 1971
- медаль «Ветеран труда» - 1979
- знак «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
29. ГОЛДИН Иван Федорович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
30. ГОЛОВАЧЕВ Александр Андреевич, подз.проходчик
- орден Ленина – 1971
- знаки «Шахтерская слава» III, II, I ст. – 1967, 1978, 1982
- медаль «Ветеран труда» - 1978
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
31. ГОРБАРЬ Александр Иванович, подз.горнорабочий
- медаль «За трудовую доблесть» – 1981
32. ДАВГУЛЬ Лев Болиславович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
- медаль «Ветеран труда» - 1976
33. ДАРВИН Серафим Иванович, гл.геолог
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1977
- медаль «Ветеран труда» - 1976
34. ДЕЩЕНКО Николай Семенович, автослесарь
- медаль «За трудовое отличие» – 1971
35. ДОМРАЧЕЕВ Владимир Сергеевич, водитель а/м
- орден Трудовой славы III ст. – 1981
- зв. « Заслуженный ветеран труда ЦГХК» - 1980
36. ДЮХИН Евгений Трофимович, начальник СМУ-1
- орден Трудового Красного Знамени - 1974
37. ЕВСТИГНЕЕВ Николай Алексеевич, бр. маш. котла
- медаль «За трудовую доблесть» – 1986
38. ЕНА Григорий Васильевич, ОТКЗ-74
- орден Трудового Красного Знамени - 1974
39. ЕРЗАКОВА Анна Васильевна, машинист шахтн. подъемника
- орден Трудовой славы III ст. – 1977
40. ЖУК Степан Степанович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1965
41. ЖУКОВ Дмитрий Дмитриевич, слесарь КИПиА
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
42. ЗАЦАРИН Иван Иванович, машинист
- медаль «За трудовое отличие» – 1966
- орден Трудового Красного Знамени - 1971
- знак «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
43. ЗИНОВЬЕВ Алексей Никитович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1971
44. ЗЛОДЫРЕВ Геннадий Сергеевич, ветеран отрасли
- медаль «За освоение целинных и залежных земель» - 1960
- медаль «За трудовую доблесть» - 1981
- медаль «Ветеран труда» - 1984
- орден «Дружбы народов» - 1986
- медаль «Курчатова» – 1998
- орден «Слава нации» - 2008
- медали 5 штук юбилейные
45. ЗОНОВА Валерия Степановна, нач.хим.доз.лаб.
- медаль «Ветеран труда» - 1978
- знак «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
46. ЗУБАИРОВ Ядкар Закирович – горн. Мастер
- орден Октябрьской Революции - 1975
47. ЗУКОВ Николай Иванович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
48. ИВАНОВ Иван Семенович, бурильщик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1975
49. ИДРИСОВ Айса Махмутович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1971
50. ИЛЬИН Сергей Васильевич, электрослесарь
- зв. «Почетный горняк» – 1971
51. КАЛАЧЕВ Дмитрий Яковлевич, забойщик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1977, II ст. – 1979
- медаль «Ветеран труда» - 1978
52. КАПКАНЩИКОВ Александр Михайлович, гл.инженер РУ-1
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- орден Трудового Красного Знамени - 1971
- орден Дружбы народов
- знак «Шахтерская слава» III, II и I ст.
- лауреат Государственной премии СССР
53. КАРОТИН Михаил Степанович, начальник ПТО
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
54. КАРИБА Чеслав Иванович, маш.бур.станка
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- орден Трудового Красного Знамени - 1974
55. КАРПОВ Михаил Семенович, бульдозерист
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
56. КИРЕЕВА Мария Константиновна, штукатур-маляр
- орден «Знак Почета»– 1971
- орден Трудовой славы III ст. – 1978
57. КЛИМОВ Александр Михайлович, зам. гл. инженера рудн.11
- Почетная грамота Президента Республики Казахстан – 1995
- лауреат премии Правительства Российской Федерации – 1995
- знак «50 лет Средмаша»
- знак «Ветеран отрасли»
58. КОЛЕСНИКОВ Михаил Андреевич, нач.уч-ка
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
- медаль «Ветеран труда» - 1979
59. КОЛОТВИН Иван Григорьевич, слесарь-ремонтник
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
- зв. «Почетный горняк» – 1974
60. КОНОПАЦКИЙ Терентий Васильевич, взрывник
- орден Трудового Красного Знамени - 1974
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
61. КОРЖ Михаил Петрович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
- орден Ленина – 1971
- медаль «За трудовое отличие» - 1954
- зв. «Почетный горняк» – 1969
62. КОЧЕРОВ Иван Петрович, забойщик
- зв. «Почетный горняк» – 1971
63. КРИВОБОКОВ Иван Илларионович, газоэлектросварщик
- медаль «За трудовую доблесть» – 1978
- знак «Ветеран труда ЦГХК» - 1980
64. ЛЕЩЕНКО Владимир Иванович, бриг.бур.скв.
- орден Трудовой славы III ст. – 1978
65. ЛУЧИНА Леонид Павлович, директор РУ-1 ЦГХК
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- знаки «Шахтерская слава» III, II, I ст
66. ЛЫСЕНКО Николай Кононович, нач.ПТО
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
- медаль «Ветеран труда» - 1979
67. МАВРИН Владимир Васильевич, газоэлектросварщик
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- орден Трудовой славы III ст. – 1977
- звание «Заслуженный ветеран труда ЦГХК» - 1986
68. МАЙБОРОДА Евдокия Емельяновна, штукатур-маляр
- медаль «За трудовое отличие» - 1981
69. МАЙДАНОВ Павел Евтихеевич, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1978
70. МАКАРОВ Михаил Павлович, инженер-диспетчер
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
- медаль «За трудовое отличие» - 1971
71. МАКСИМОВА Клавдия Егоровна, стволовая
- медаль «За трудовую доблесть» - 1971
72. МАТВЕЕВ Алексей Савельевич, столяр
- медаль «За трудовое отличие» - 1974
73. МЕЛЬНИКОВ Александр Тимофеевич, бр.плотников
- медаль «За трудовое отличие» - 1971
- засл. ветеран ЦГХК – 1991
74. МИНДИЯРОВ Райссу Занатович, забойщик
- почетное зв. «Почетный горняк» - 1970
75. МИШТУРИН Михаил Васильевич, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
76. МОЛОЖЕНКО Петр Николаевич, ст.инженер руд-ка
- медаль «За трудовую доблесть» - 1966
- орден «Знак Почета». – 1971
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1978
- звание «Заслуженный ветеран труда ЦГХК» - 1986
77. МОРОЗОВ Юрий Петрович, секр.парткома
- орден «Знак Почета» - 1971
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- звание «Ветеран труда ЦГХК» - 1979
78. МОСИЕНКО Валерий Федорович, бриг.очистн.бр.
- орден Трудовой Славы III ст. – 1975
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1978
79. МОСИЕНКО Николай Николаевич, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
80. МУКАНОВ Баялы Киженович, бр.крепильщик
- ордена Трудовой Славы III ст и II ст . – 1981, 1986
81. МУРАВЕЙНИКОВ Леонид Маркович, электрослесарь
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1986
82. ПАВИЧ Григорий Тимофеевич, бр.очистн.бр.
- медаль «За трудовую доблесть» - 1974
- звание «Почетный горняк» - 1978
- орден Трудового Красного Знамени – 1981
- лауреат Государственной премии СССР
- звание «Заслуженный ветеран труда ЦГХК» - 1986
83. ПАНЧЕНКО Александр Николаевич, горнорабоч.очистн.забоя
- звание «Почетный горняк» - 1970
- орден «Знак Почета». – 1971
- знаки «Шахтерская слава» III ст. – 1974, II ст. – 1978, I ст. – 1979
- лауреат Государственной премии СССР – 1976
- звание «Заслуженный ветеран труда ЦГХК» - 1986
84. ПЕРМИНОВ Леонид Иванович, мастер эл.монтажн.работ
- орден Трудовой Славы III ст – 1975
85. ПЕРУКОВ Иван Иванович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
86. ПЕТРОВ Алексей Андреевич, ст.мастер
- медаль «За трудовое отличие» - 1966
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1977
87. ПЕТРОВ Алексей Поликарпович, крепильщик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1978
88. ПЕТРОВ Николай Андреевич, маш.бур.станка
- орден Октябрьской Революции – 1971
- медаль «Ветеран труда» - 1976
- медаль «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
89. ПЕТУХОВ Александр Игнатьевич, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
90. ПЕТУХОВ Михаил Иванович, крепильщик
- звание «Почетный горняк» - 1967
- зн. «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
91. ПИВНЕНКО Григорий Захарович, маш.крана
- орден «Знак почета» - 1971
92. ПИДИН Иван Михайлович, бр.электромонтажников
- орден «Знак почета» - 1971
93. ПЛЕШКОВ Николай Афанасьевич, бриг.забойщиков
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1977
94. ПОВАГА Анатолий Лукьянович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
95. ПОВАРОВ Алексей Алексеевич, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
96. ПОВЕРЕННЫЙ Федор Сергеевич, эл.слесарь
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
97. ПОГОНЯЕВ Виктор Прокопьевич, слесарь
- медаль «За трудовое отличие» - 1971
- зн. «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
98. ПОМЫТКИН Петр Андреевич, рукоятчик-сигналист
- орден Трудовой Славы III ст – 1975
- орден «Знак почета» - 1977
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1979
99. ПОПОВ Александр Николаевич, проходчик
- 2 ордена Ленина
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
- медали,
- звание «Герой Социалистического Труда»
100. ПОПОВА Ольга Михайловна, маркшейдер
- медаль «Ветеран труда» - 1978
- знак «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
101. ПРИСТАЙКО Владимир Владимирович, горнорабочий
- орден Трудовой Славы III ст – 1986
102. ПУХЛЯКОВ Павел Иванович, эл.сварщик
- орден «Знак почета» - 1971
103. ПУШКАРЕВ Иван Иосифович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
104. ПЭРН Эрнст Геральдович, гл. инженер РУ-1
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- медаль «Ветеран труда » - 1985
- орден «Знак Почета»
- орден Трудового Красного Знамени – 1971
- знаки «Шахтерская слава» III и II степеней
105. РАЙС Яков Яковлевич, нач.карьера
- медаль «За трудовую доблесть » - 1966
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
- знак «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
106. РОМАНЕНКО Александр Николаевич, горный мастер
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1974, II ст. – 1985, I ст. – 1986
- медаль «За трудовое отличие» - 1975
- занесен в Книгу Почета ЦГХК – 1986
107. РОТОВ Иван Петрович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст
108. САВЧИЦ Сергей Григорьевич, бр.буровиков
- орден Трудового Красного Знамени – 1971
- знак «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
- медаль «Ветеран труда» - 1976
109. САПРОНОВА Анастасия Рафаиловна, техник
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
110. САПРОНОВ Виталий Андрианович, гл. маркшейдер
- орден «Знак почета» - 1971
- знак «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
111. САХАНОВ Иван Владимирович, бур.мастер
- знаки «Шахтерская слава» III ст. – 1974, II ст. – 1977, I ст. – 1981
112. СЕЙТЕНОВ Ннургали Садуович, бр. очистной бригады
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- медаль «Ветеран труда» - 1978
- орден Ленина – 1974
- знаки «Шахтерская слава» III ст. и II ст.
113. СЕНИН Иван Павлович, машинист экскаватора
- орден «Знак Почета» - 1974
- знак «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
- звание «Заслуженный ветеран труда ЦГХК» - 1986
114. СЕРДЮКОВ Владимир Михайлович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
115. СЛИВКА Витаутас-Винцес-Юлио, проходчик
- орден «Знак Почета» - 1974
116. СИДОРЕНКО Евгений Федорович, бурильщик
- медаль «За трудовое отличие» - 1974
117. СИМАНКОВ Анатолий Васильевич, бригадир взрывников
- знаки «Шахтерская слава» III ст. – 1985, II ст. – 1986, I ст. – 1993
118. СИНЯК София Алексеевна,
- медаль «За трудовое отличие» - 1971
119. СМИРНОВ Петр Максимович, машинист
- орден «Знак Почета» - 1971
- звание «Заслуженный ветеран труда ЦГХК» - 1990
120. СОЛОВЬЕВ Александр Алексеевич, забойщик
- знаки «Шахтерская слава» III ст. – 1977
121. СОЛОВЬЕВ Николай Алексеевич, бриг.проходч.
- медаль «За трудовую доблесть» - 1966
- орден Октябрьской Революции – 1971
- звание «Почетный горняк» - 1974
122. СПИРИН Адольф Иванович, бригадир проходчиков
- орден Трудового Красного Знамени – 1971
123. СУЛИМОВ Алексей Константинович, бригадир проходчиков
- орден «Знак почета» - 1974
-орден Октябрьской революции - 1981
- знаки «Шахтерская слава» III ст., II ст., I ст.
124. СУХИНИН Василий Никифорович, горный мастер
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
125. ТЕТЮШКИН Александр Борисович, токарь
- орден Трудовой Славы III ст – 1986
126. ТЕХТЕРЯКОВ Василий Алексеевич, забойщик
- звание«Почетный горняк» - 1970
- орден Трудового Красного Знамени – 1971
- знаки «Шахтерская слава» III ст. – 1967, II ст. – 1977
- звание «Ветеран труда ЦГХК» - 1979
- медаль. «Ветеран труда» - 1979
127. ТРАЧУК Стелима Газизовна, штукатур-маляр,
- орден «Знак Почета» - 1974
128. ТРАЧУК Федор Яковлевич, забойщик
- знаки «Шахтерская слава» III ст. – 1974, II ст. – 1977
- звание «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
- орден Трудовой Славы III ст – 1978
129. ТРУСЕНКО Валентина Сергеевна, зав общепитом
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- орден Ленина
- медаль «Ветеран труда» - 1984
130. ТУРЧЕНКО Терентий Кононович, подземн.крепильщик.
- медаль «За трудовую доблесть» - 1966
- звание «Почетный горняк» - 1970
- знаки «Шахтерская слава» III ст. – 1968, II ст. – 1974, I ст. – 1977
- медаль «Ветеран труда» - 1976
- звание «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
131. ТУШИН Борис Александрович, гл. геолог ГРП
- медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия В.И.Ленина»
- знак «Первооткрыватель месторождения» - 1967
132. УТКИН Николай Николаевич, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
133. ФАНШТЕЙН Валентин Натанович, гл.механик
- медаль «За трудовое отличие» - 1984
134. ФЕДУРИН Алексей Григорьевич, буровой мастер
- орден Трудового Красного Знамени – 1971
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1984
- звание «Заслуженный ветеран труда ЦГХК» - 1986
135. ФИЗИКОВА Евдокия Александровна, машинист дроб.сорт.агрегата
- звание «Ветеран труда ЦГХК» - 1979
136. ЦОЙ Николай Тимофеевич, нач. уч-ка
- знаки «Шахтерская слава» III ст. – 1977, II ст. – 1978
137. ЧАСОВИТИН Юрий Михайлович, пом.гл.инж.по ТБ
- знаки «Шахтерская слава» III ст. – 1967, II ст. – 1974, I ст. – 1977
- лауреат Государственной премии СССР - 1967
- звание «Заслуженный ветеран труда ЦГХК» - 1987
- медаль «Ветеран труда» - 1979
138. ЧЕРВОВА Майя Израилевна, нач.планов.отд
- звание «Ветеран труда ЦГХК» - 1979
139. ШАРАПОВ Евгений Петрович, забойщик
- знаки «Шахтерская слава» III ст. – 1979, II ст. – 1981
140. ШУЛЬЦ Андрей Егорович, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
141. ЩЕРБАКОВ Михаил Егорович, бр.бурильщик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
142. ЮЖАКОВ Владимир Михайлович, директор
- орден Трудового Красного Знамени – 1976
- медаль «Ветеран труда» - 1979
143. ЯРУНИН Николай Павлович, проходчик
- орден «Знак Почета» - 1974
- звание «Ветеран труда ЦГХК» - 1976
144. ЯЩЕНКО Владимир Ильич, проходчик
- знак «Шахтерская слава» III ст. – 1967
Список использованной литературы:
1. «Создание первой советской ядерной бомбы». В.Н. Михайлов, А.М. Петросьянц и др, М., Энергоиздат, 1995
2. «Герои атомного проекта». Авторский коллектив: Н.А. Богуненко, А.Д. Пелипенко, Г.А. Соснин, Москва-Саров, Росатом, 2005
3. «Геологи и горные инженеры России», А.И. Мелуа, М,-СПб., «Гуманистика», 2003
4. «Здесь прописаны наши сердца». В.Р. Гундарев, Алматы, «Атамура», 1994
5. «Полигоны, полигоны». Е.В. Вагин, Саров, РФЯЦ-ВНИИЭФ, 1999
6. «Краткая история создания и жизни рудоуправления №1 ЦГХК», А.Д. Борисов, Шантобе,1994
7. «Атомиум» №3 (7) 2003. Научно-популярный журнал, М.
8. «50 лет мира». Коллектив авторов. РФЯЦ-ВНИИЭФ, 1999
9. «Степная страна Урания». В.Р. Гундарев, АО «Кокше-Полиграфия», 2006
10. «Агония Средмаша. от Чернобыля до Чубайса». В. Губарев, М. ИКЦ «Академкнига», 2006
11. «Атом». Н.П.Ж 8 (3) 1996, С.Н. Воронин, Саров, ВНИИЭФ
12. «50 лет мира». Сборник, Саров, ВНИИЭФ, 1999
13. «Ядерная индустрия России». Коллектив авторов, М., «Энергоатомиздат», 2000
14. «Объект 551». Ю.К. Завалишин, Саранск, «Красный октябрь», 1996
15. «Человек столетия», под редакцией В.Н. Михайлова, М., изд. АТ, 1999
16. Архивные документы ЦГХК.
17. Письма – воспоминания ветеранов Шантобе и ЦГХК.
Дорогой Гена! После отпечатки последнего варианта, узнав, что А.И. Шкаровский перенёс встречу на день позже, я начал читать «Из истории атомной промышленности» и снова править. Так что это – пятый вариант правки, которого нет в напечанном тексте. Шантобе-4 потому, что это 4-й вариант. Менял цифры, т.к. компьютер почему-то «глотал» выправленные тексты. Пришлось менять цифры. Процесс правки бесконечен. Наверное, и ты станешь править. На то твоя воля. Воля автора. Очень прошу оставить в моей врезке о происхождении названий сопок. Топонимика привлекает читателей. Мои спортивные регалии - не хвастовство, а желание показать, что Казахстан для меня – годы юности и побед. Он заряжал меня степной силой, как ваших шахтёров – мощью подземных недр.
Майли-Сай или Су? Сделай как надо. Ни в коем случае не убирай эпизод с Антиповым. Случай ярко рисует тебя и твой боевой комсомольский характер. На этот раз - моя авторская воля! Вл. Бараев
22.11.2010.