Мы шли по застывшей летней набережной. Руки мои были холодными и бледными, как луна на уже темно-синем небе. Я смотрела в ее глаза редко, боязливо. Весь день в шумной компании мы - лучшие друзья. Мы - некогда любящие до беспамятства. Я целовала ее пальцы и считала это роскошью. Теперь же, она целует чьи-то пальцы, чьи-то щеки и макушку, с короткими волосами.
Медленно сквозь ветвей деревьев пробиралась осень, роняя некоторые листья, что погибали в войне за лето. Оно в свою очередь не уступало место, хоть и тщетно. В моих наушниках что-то играло, а я ни как не могла понять, почему не я в ее теплом сердце, где тихо мурчат коты. Она - ребенок, шутит много. Она - взрослая, скрывает слезы.
Мы мило беседовали о различных мелочах, а я лишь думала, как избежать темы, касающейся ее новой пассии. Тщетно, она так гордилась новым "приобретением". Я же улыбалась, в ответ на ее улыбку, но внутри меня все сгорало, словно сердце обливают кислотой, а легкие сжимают в тисках. В запястьях лопались струны вен из-за крови, что так быстро перебирала по ним своими горячими пальцами, наигрывая что-то в стиле Parkway Drive – Boneyards. А я лишь смеялась и улыбалась. Это напряжение внутри лишь возрастало, и я его не выдерживала. Ты невыносима, слышишь? Ты невыносима, своей гадкой нежностью, гадким детским характером. Боже, но как же ты все же притягивает меня тем, что ты ребенок, нежный ребенок, безумно смешной. Я противоречу сама себе. Я на грани.
Я хватаю ее за руку, целую в губы, и всю меня пронизывает током. Моя дорогая подруга, я не смогу с тобою дружить. Я ни когда не смогу дружить с тобою. Ведь любовь моя к тебе не поддается моему разуму. Это безумство. Ветер медленно скользит по плечам, и нас окутывает свет тусклых фонарей. Это были пара секунд, они растянусь в нескончаемый поток времени. Своими прикрытыми глазами я вижу все моменты жизни, в которой есть ты: наше знакомство, первый поцелуй, который ты так не хотела прерывать, а я смущалась, твои руки, твой смех, наши похожие вкусы, твоя любовь к пошлым шуткам. Наши губы разрываются, медленно отдаляясь друг от друга.
Несколько секунд молчания и мои извинения. Мол я не хотела, а после через дикий страх честное признание, что хотела этого весь прошедший день, коснуться хоть раз, единственный раз, твоих плеч, твоей талии, твоих рук, посмотреть в твои чудесные глаза и притронуться губами к твоим губам. Честно признание в том, что больше всего на свете мне хочется вернуть все те моменты, что были между нами. Твое молчание, конечно, а как же те пальцы, что ты целуешь теперь. Наверняка, ты любишь те щеки и короткие темные волосы. Твое сомнение, а после признание в том, что тебе тоже хочется этого.
С тех пор прошло чуть меньше года. Теперь я обязана признаться, что больше всего жалею лишь о том, что в тот момент, я не ушла, оставив тебя на безлюдной набережной, в компании ветра. В той безмолвной борьбе осени с летом, что постепенно отступало. Ведь тот факт, что ты любила ее пальцы, умалчивая об этом чуть больше месяца и чувствуя, как я дышу тобою, уткнувшись в плечо - это самое жесткое, что сделало чуть ниже левого плеча огромную рану. Не спорю, боли уже нет, но этот уродливый шрам мне все время напоминает о жжении по всему телу. И он изуродовал мою любовь к тебе так же, как мое тело. Мы уже ни когда не сможем дружить, быть ни кем или просто знакомыми, но и любить я тебя больше не смогу. Ведь я уже не целую твои пальцы столь нежно и столь часто и не считаю это наградой. Это просто касание губ, но чем-то большим, чем-то похожим на то, что было, оно уже не станет ни когда.