Глава 5
Раннее июльское утро туманом укрыло лес, поле и реку. Белоснежным невесомым одеялом укрыта природа. Дремлет она в предрассветной тишине, и только мне не спится. Созерцаю я первозданную красоту из окошка своей комнатушки, коротая минуты и часы до отъезда. До шести утра еще около двух часов. Почему же мне не спится сегодня? Ночь выдалась свежей, и даже легкий ветерок залетал в распахнутое окно. Но на душе моей покоя нет. То светло, то темно, то душно, то свежо… Часы будто встали, так медленно текли секунды. А может, это я слишком часто смотрела на них. Только с рассветом, когда вокруг все затихло в ожидании нарождения нового дня, внутри меня словно что-то щелкнуло. Я иначе взглянула на мир вокруг. Мне вдруг захотелось счастья, свободы. Именно тогда за моей спиной выросли незримые крылья, словно стена, что всю ночь скрывала от меня свет, теплый свет умиротворения, разом рухнула.
Я радостно улыбнулась новому дню, распахнула дверцы шкафа и выбрала бирюзовую юбку – солнце-клеш и шифоновую блузку с короткими рукавами, обильно покрытую нежно розовыми, белыми и синими цветочками.
- Какая веселенькая кофточка! – кокетливо улыбнулась я своему отражению в зеркале и принялась раздирать спутанные за ночь кудри. Золотистые солнечные лучи путались в моих огненных волосах, придавая им прямо таки демонический оттенок. Я проводила по их шелковистой поверхности расческой и любовалась каждым их изгибом, каждой волной. То, как они струятся от макушки до талии, завораживало меня. Сегодня определенно необычный день. Что с моими глазами, они смотрят в зеркало и видят, будто и не меня, и в то же самое время меня? Все, как всегда, и, одновременно, совсем иначе. Рыжие кудри, веснушки по всему лицу - такие милые. Красивые густые медные брови - как у отца. Большие живые глаза - то хмурые и темно-синие, как пасмурный день, то почти бирюзовые, как небо в знойный летний полдень. Пухлые алые губы потрескались от жары. Родинка на четко очерченном подбородке - всегда мне не нравилась. Тонкая лебединая шейка, плавно переходящая в распахнутые прямые плечи, как у мужчины - пловца. Хотя, если посудить, то я с детства занималась плаванием и подобные спортивные плечи закономерны. Да и вообще фигурка у меня что надо. Боже, что я несу!! Повернулась вполоборота к зеркалу и любуюсь теперь своими заметно округлившимися бедрами. Аппетитно!! Тьфу, ты, черт!! Что за мысли в моей голове. Волосы убрать или оставить распущенными? Пробор прямой или косой? Ничто не клеится сегодня.
- Надо собрать мысли в кучу!! – приблизилась я к зеркалу вплотную и легонько пошлепала себя по щекам. - Соберись, Лекс!! Выкинь, ты, уже эту чушь из головы!! Тебе полдня с этим Даней сегодня ехать, а ты о чем думаешь!! Даня?! Точно!!
Время – без пятнадцати шесть. Бабушка еще спит. Завтрак. Вот о чем стоит сейчас подумать. Я покидала в сумку телефон, деньги, документы, ветровку и, схватив с полки балетки, сбежала вниз по лестнице. К моему удивлению из кухни доносились шипение и манящий аромат жарящегося бекона.
- М-м-м, доброе утро, - чмокнула я бабушку в щеку.
- Поторопись, красавица, скоро кавалер приедет, а ты даже не умылась!
- Уже иду, Серафима Павловна! – чинно приложила я руку к голове. – Как вкусно пахнет! – Я перепрыгнула через ступеньку и побежала в душ и туалет.
***
К моменту моего возвращения на кухню стол ломился от яств. Бабушка двумя пальчиками держала миниатюрную чашечку с кофе, аромат которого заглушил даже благоухание цветов, раскрывшихся навстречу утреннему солнцу в саду. Я прошла внутрь и села напротив нее, она же в ответ даже бровью не повела.
- Странно, птицы что-то сегодня не щебечут, - заметила я, отрезав солидный кусок бекона.
- Верно, быть дождю, - отрешенно ответила она.
- Бабуль, ну, скажи, как ты варишь такой великолепный кофе?
- Во-первых, держи спину, юная леди, а во-вторых, всему свое время. Кстати, его-то у тебя и не осталось. Да и не нукай, будь добра!! Это тебя совсем не красит, милая!
- Да, время шесть, а Германа все нет, - засмеялась я, видимо, чрезмерно открыто или громко потому, что бабушка в ту же секунду строго посмотрела на меня.
- Доедай, а я пока соберу вам поесть в дорогу.
- М-г-м, - буркнула я и вернулась к аппетитной яичнице в моей тарелке.
***
- А вот и кавалер, легок на помине, - обернулась бабушка на звук дверного звонка, точнее будет сказать калиточного. Папа, когда ставил забор, заказал калитку со звонком и врезанным магнитным замком. Чтобы закрыть, достаточно ее просто захлопнуть, а вот открывать нужно только ключом.
- Я открою, - жестом остановила меня бабушка и пошла во двор.
Через минуту Серафима Павловна вернулась в компании с Данилой. Я оторвала взгляд от тарелки и…
Ветерок играл его пшеничными волосами, убранными со лба и прижатыми ободком-пружинкой, бледно-голубые глаза озорно поблескивали, а на губах застыла приветливая улыбка.
- Приятного аппетита! – проговорил он и прошел к столу.
- Присаживайся! Кофе? – предложила ему бабушка.
- Благодарю. Я не голоден, - он присел, аккуратно поддернув свои белые хлопковые брюки.
- Я сейчас, только кофе допью, и можем ехать, - вклинилась я.
- Не спеши, а то или ошпаришься, или несварение заработаешь, - широко улыбнулся он.
Я состроила ехидную гримасу, но ничего не сказала.
- Серафима Павловна, не стоит так стараться, мы всегда сможем остановиться, чтобы где-то перекусить! Да и ехать нам не так долго, как может показаться, - обратился Даня к бабушке.
- Да, бабуль, не стоит!
- Так, успокойтесь, пожалуйста, старшим виднее. Да и мне так спокойнее. Держите, - протянула она небольшой пакет. - Там всего лишь четыре бутерброда и термос с кофе.
- Спасибо! – хором ответили мы и на долю секунды встретились взглядами.
- Я – готова! – добавила я через минуту, может меньше.
- Прекрасно, едем! Спасибо еще раз, Серафима Павловна, - попрощался Данила с бабушкой и поспешил на улицу.
- Нервничает, - шепнула она мне на ухо, когда обняла на прощание, - Береги себя. И не забывай про манеры, Александра! Будь, в конце концов, девушкой! – улыбнулась она и практически вытолкнула меня из дома.
***
- Ну что, в путь? – спросил Данила, когда я, наконец, уселась на переднем сиденьем и пристегнулась.
- Да, - немного нервно, оттого и кратко ответила я.
Данила завел двигатель и тронулся с места. Первым пунктом в нашем заманчивом и нежданном путешествии значилась областная больница. Туда мы и направились.
- Музыку? – бросил взгляд на меня Даня.
- Я выберу?
- Конечно, диски в стойке. Любой на твой вкус.
Попса, попса, рок, романсы. Романсы? Задержалась я на неприметном диске, подписанном почему-то от руки. Никакой обложки, только на самом диске заглавными печатными буквами написано: «РОМАНСЫ».
- Что это?
- Друг один дал послушать, - не поворачивая головы, бросил Даня в ответ. Но от меня не ускользнуло то, как дернулись пальцы его рук и то, как он закусил нижнюю губу. Невооруженным взглядом было понятно, что мой вопрос заставил его, по меньшей мере, напрячься. И теперь мне стоило принять для себя решение: поставить диск или нет. Мне не было ясно до конца, что так встревожило Данилу.
- Я поставлю?
- Конечно, - притворно небрежно ответил он, по-прежнему, избегая, смотреть в мою сторону.
Я нажала кнопку на магнитоле и вставила диск в разъем. В колонках слегка зашуршало, и только спустя некоторое время зазвучали первые ноты мелодии. Мой музыкальный слух улавливал все оттенки гармоничной мелодии. Она была мне неизвестна, но уже нравилась. Вступление рояля – и звучит голос. Божественная красота мужского голоса. Четкая артикуляция, строгое соблюдение нот, но абсолютно своя, оригинальная подача. Страсть, эмоциональная сторона песни передана с невероятной точностью. Сердце сжималось в комок от каждого слова, спетого исполнителем. Я слушала и слушала, погружаясь в поэзию слов и обволакивающий тембр голоса. Это было великолепно! В тот момент я бы не смогла подобрать слова, чтобы выразить все то, что рождалось в моей душе.
- Как проникновенно!! – выпалила я, как только отзвучал последний аккорд.
Даня смущенно улыбнулся и прикрыл ладонью рот.
- Друг, говоришь, дал? Ну-ну!
- Мы подъезжаем, посидишь тут или со мной пойдешь? – моментально перевел он разговор в другое русло.
- Я с тобой, - пробурчала я.
***
В приемном отделении больницы мы сидели напротив двери с табличкой, гласившей: «Гвоздев Кирилл Сергеевич. Кардиолог». Я пыталась набрать номер отца, чтобы предупредить, что мы выезжаем, да и хотелось выяснить, что ему удалось предпринять, чтобы нам помочь. Извиняться перед ним, как просила бабушка, даже в мыслях не было.
- Алло?! – услышала я сонный голос отца. Но ответить ему я не успела, так как внезапно дверь кабинета открылась, и оттуда высунулась изможденная молоденькая медсестра.
- Вы – Данила Константинович?! – обратилась она к Дане и обворожительно улыбнулась ему. Тот расплылся в ответной улыбке и утвердительно кивнул.
- Я перезвоню, - бросила я трубку и поднялась с лавочки следом за Данилой, который уже поравнялся с дверным проемом.
- А Вы, пожалуйста, подождите здесь. Кирилл Сергеевич вызывал только Данилу Константиновича, - надменно взглянула она на меня и, легонько взбив белокурые кудри, собранные в высокий пучок, захлопнула у меня перед носом дверь. Нелегко было сдержаться, но я смогла совладать с собой и вернулась на прежнее место. И спустя какое-то время завибрировал мой телефон. На экране горела иконка – фото моего отца и подпись – Папуля. Я ответила.
- Алло, пап!
- Александра, что это за звонки в шесть утра и тем более оборванные на полуслове?
- Извини, мы в больнице. Забираем Константина Георгиевича.
- Кстати, как вам позволили забрать его и перевозить не в специально оборудованном автомобиле?
- Папа, ты мыслишь масштабами Москвы, а здесь всего две кареты скорой помощи на всю область.
- Хорошо, а с кем ты его повезешь?
- С его сыном. Я тебе вчера говорила.
- Кажется, припоминаю что-то. Ладно, сообщи, когда будете выезжать и матери позвони, она волнуется.
- Пап, подожди. А что с центром? Все готово?
- Да, - отрезал он и повесил трубку. Как всегда лаконичен и немногословен. Сухарь…
***
Разговор Данилы с врачом затянулся. Поэтому я решила выйти на улицу и посидеть на скамеечке в сквере перед входом в больницу. Солнышко начинало пригревать, становилось жарко, и скамеечка в тени под огромным каштаном показалась мне райским уголком. На ней я и устроилась, ожидая Данилу, скинув ему предварительно смс. Ожидание изматывало меня своей нервозностью и неизвестностью. Я сидела, закинув ногу на ногу, и пристально вглядывалась в закрытую дверь больницы. Наконец она отворилась спустя мучительные пятнадцать минут, на пороге появились Данила и идущий с ним под руку Константин Георгиевич. Я поначалу кинулась к ним, но увидев бледного изможденного Константина, оторопела и замерла в нескольких шагах от них.
- Шурочка, милая, - как смог, распростер объятья Константин.
Эмоции переполняли меня. Было нестерпимо больно смотреть на его совсем недавно цветущее лицо. Теперь он и, правда, стал похож на дряхлого старика. А ему ведь только сорок три, как и моей маме. Глубоко вдохнув, я решилась-таки к нему подойти.
- Константин Георгиевич, как я рада Вас видеть! – однако обнять его так и не сумела себя заставить.
- Как приятно видеть вас обоих. Данила, помоги мне сесть. Не могу долго стоять.
Даня подвел его к скамейке у входа и помог ему сесть. Возникла неловкая пауза. Я посмотрела на Данилу в полном недоумении.
- Константин Георгиевич, нам пора ехать. Так ведь, Данила?
- Да, дорогая моя, только отдышусь, и поедем, - ответил за него Константин.
- Хорошо. Данила, поговорим? – нерешительно предложила я.
Мы отошли в сторонку, но не очень далеко, чтобы шеф был в поле нашего зрения.
- Ну, что? Что за секретность, Алекса?
- Да, ничего, я понимала, конечно, что он плох, но чтобы так!! Ты уверен, что без специального оборудования мы его довезем?
- Кирилл Сергеевич меня заверил в этом… - как-то неуверенно ответил он.
- Что-то не верю я этому Кириллу Сергеевичу… Боюсь я Даня, боюсь…
- А у нас есть выбор?
- Ты прав – нет. Выбора нет. Как и времени. Я позвонила отцу. Нас уже ждут в Москве. Надо ехать. Я, пожалуй, с ним поеду сзади, ок?
- Разумеется, - воодушевленно и ободряюще посмотрел на меня Данила, - Только покурю, и можем ехать.
- Хорошо, я к нему. Не хочу надолго его оставлять.
***
Спустя несколько минут Даня помог нам устроиться на заднем сиденье своего авто, переместив автомобильный холодильник на переднее пассажирское сиденье.
- Удобно, Константин Георгиевич? – помогая ему пристегнуться, спросил Даня.
- Да, да. Не беспокойся.
Как странно было смотреть на них обоих. Один не мог назвать другого отцом, а другой первого сыном. Я сидела рядом и не вмешивалась в их натянутое общение.
- Хорошо, а ты Алекса готова?
- Да, Даня. Поехали уже.
- Вода в подстаканниках, если что, сразу говори, остановлю.
- Все в порядке, правда, - заглянула я Дане в глаза и на секунду сжала его руку.
Он посмотрел на меня в ответ, и неохотно освободился от рукопожатия. После чего закрыл дверцу возле Константина, а сам сел за руль, завел двигатель, и машина плавно тронулась с места.
- Включи музыку, пожалуйста, - попросила я, когда мы отъехали на приличное расстояние от больничных корпусов, - Диск только не меняй…
- Хи-хи, - стало мне ответом, но диск менять он не стал. Музыка мгновенно окутала своим легковесным и гармоничным покрывалом салон автомобиля, и мы в молчании наслаждались ею в полной мере.
***
Через два часа мы успешно преодолели половину пути. Данила притормозил у заправки, вышел сам и помог это сделать сначала Константину, а потом и мне.
- Спасибо, - потянулась я, чтобы размять затекшие мышцы рук и ног. - Думаю, нам всем не помешает перекусить и выпить по чашечке кофе?
- Я договорюсь, - вызвался Данила и, взяв пакет с бабушкиными припасами, направился к дверям кафе. - Не оставляй его одного, - шепнул он мне на ухо, проходя мимо.
- Константин Георгиевич, водички не желаете, холодненькой, - мгновенно переключила я внимание на больного шефа.
- Не помешает, - встал он, опершись на машину. - Боже, какая же сегодня жара!
- Да уж. Нещадно палит, но недолго мучиться нам осталось. Скоро уже август, а там и осень не за горами. Последние жаркие денечки. Держите воду, - протянула я ему бутылку.
- Спасибо. Шурочка, прости, если лезу не в свое дело, но вы так и не поладили с Данилой, да?
- Не забивайте себе голову ерундой.
- Что ж, как скажешь! А как дела на конюшне? Как дела с Максимом и его отцом?
- Константин Георгиевич! Вы, можете, хотя бы сейчас доверится мне, Карине и остальному персоналу конюшни, а? И вообще Вам сейчас просто необходимо озаботиться, наконец, собой и только собой! И хватит уже о заботах. Пора подкрепиться и продолжать путь. Время уже первый час дня, а мы только на полпути к цели.
- Эй! Идите сюда! – услышала я крик Дани.
- Его только за смертью посылать. Пойдемте, я помогу Вам. Осторожней, - взяла я босса под руку, и мы неспешным шагом направились к Даниле.
***
В кафе он подвел нас к ближайшему от входа столику и помог мне усадить Константина Георгиевича. Потом усадил меня и устроился сам.
- Угощайтесь, - разложил он перед нами скромный запас еды и налил в чашки кофе из термоса.
- Узнаю этот аромат. Серафима Павловна знала, чем нас побаловать, - улыбнулся Константин и заметно приободрился.
- Бутерброды берите, не стесняйтесь! Это, прежде всего, тебя, Данила касается, - протянула я ему хлеб и колбасу.
- Спасибо, - мельком взглянул он на меня и едва уловимо коснулся моей руки, забирая еду.
Глоток за глотком бабушкин кофе придавал лицу Константина более здоровый вид. В глазах появился огонек, и улыбка буквально не сходила с его губ. Как приятно было смотреть на то, как шеф становится прежним.
- Дамская комната – первая дверь налево, - бросил Даня, заметив, видимо, что я уже успела все съесть и даже допить свою порцию кофе.
- Спасибо, скоро вернусь. Если хотите, можете, меня на улице подождать.
- Разберемся, иди уже, - проводил он меня искренним смешком.
***
- Заждались? – нашла я своих попутчиков в машине.
- Нет, ну, что ты? – мило улыбнулся мне Константин, - Правда, Даник?
- М-г-м, пора ехать!
- А вы не пойдете?
- Были уже, - отрезал Даня и тронулся с места.
Машина быстро набрала скорость. Леса, поля сменяли друг друга за окном, превращаясь в волнообразную зеленую полосу. Светило солнышко, покрывая все вокруг золотой пеленой.
- Какая красота! – не выдержала я и нарушила давящую тишину, которая заполнила собой каждый сантиметр салона.
- Согласен. Смотришь и понимаешь, как безгранична и прекрасна русская земля! Да, Даня?
- Да, - сухо ответил тот.
- Константин Георгиевич советую Вам немного вздремнуть, ехать еще около полутора часов…
- Ты права, надо попытаться отдохнуть, - произнес он и удобнее расположился на сиденье, подложив под голову подушечку.
- Данила, останови! Я пересяду к тебе.
- Не стоит.
- Что случилось?
- Ничего. Ты бы сама вздремнула чуток. С шести все-таки на ногах-то.
- С четырех, но не в этом суть.
- Тем более поспи. Я справлюсь.
Как бы мне не хотелось выяснить причины внезапных перемен в настроении Данилы, я повиновалась ему, да и веки уже давно норовили сами собой сомкнуться.
***
Полтора часа пролетели, как одна минута. Данила внезапно, так мне показалось в полудреме, затормозил, а потом и вовсе остановился.
- Что случилось? – испугалась я.
- Все в порядке. Просто пробка на въезде в Москву. Но вполне реально проскочить ее минут за двадцать. Как там Константин Георгиевич?
- Спит, дышит, так что за него не переживай.
- Отлично. Перебирайся вперед, пока стоим.
Я пересела на переднее сиденье.
- Ну и что ты так жаждала у меня выпытать?
- Да хотя бы то, почему ты вот сейчас злишься?
- Устал, попробуй три с половиной часа за рулем просидеть.
- Не кипятись! Я тебе добра желаю и прекрасно понимаю твое состояние. Пусть не за рулем, но примерно столько же я однажды провела в седле. Но не будем об этом. Ты завелся, когда вы еще из больницы выйти не успели. Тебе врач что-то сказал?
- Нет.
- Константин Георгиевич?
- Нет. И перестань гадать, ты действуешь мне на нервы!
- Это я тебе действую на нервы?! Приехали! Да это ты нам уже весь мозг вынес своими выходками!
- Что ты несешь, дура!
- Так, это еще что за разборки? – проснулся Константин Георгиевич и решил развести нас по разным углам. - Александра, вернись немедленно на заднее сиденье, пристегнись и почитай лучше книгу. А ты, Данила, следи за дорогой!
Было жутко неловко осознавать, что мы в очередной раз повели себя, как законченные эгоисты, да вдобавок ко всему на глазах у Константина Георгиевича. Я, сгорая со стыда, уткнулась носом в книгу, которую достала из своей сумки. А Данила больше не проронил ни слова. Только, когда мы подъехали к очередной заправке, он предложил остановиться и разобраться, как лучше проехать к самому центру.
- Какой точный адрес у твоего кардиологического центра? – грубо спросил он.
- Павла Косицина, двадцать восемь дробь шесть, - в тон ему ответила я, - Помочь найти?!
- Александра, прекрати, будь, наконец, умнее! – вмешался Константин.
- Хорошо, разбирайтесь сами!! – вернулась я к своей книге.
Данила что-то упорно искал в меню навигационной системы, но уже через пять минут уверенно заявил, что можем трогаться. Константин Георгиевич согласился, и мы поехали.
***
Наша поездка в целом заняла примерно пять часов с учетом московских пробок и светофоров, настроенных из рук вон плохо. Данила высадил нас у парадного входа в обшитое зеркальными панелями здание Всероссийского кардиологического центра «Хартмед», а сам отправился ставить машину в подземный гараж.
- Константин Георгиевич, я должна позвонить отцу.
- Конечно, милая. Мне отойти?
- Нет, нет, - я быстро набрала номер отца, - Алло, пап! Мы на месте!
- Отлично. Проходите в приемную и спросите Наталью Александровну Первушину, хотя я думаю, что она встретит Вас у входа.
- А ты не приедешь?
- Возможно вечером, но не точно. Проблемы возникнут, перезвони, - и повесил трубку.
- Папа, папа! – крикнула я коротким гудкам.
- Шурочка, все хорошо? - подошел ко мне Константин Георгиевич и тревожно посмотрел мне в глаза.
- Да, да. Ну, где этого Даню носит, черт! – вскипела я.
Ждать нам его пришлось еще около десяти минут. И честно говоря, меня это ожидание после изнурительного путешествия, пусть и в комфортабельном авто, окончательно вымотало. И если бы не необходимость заботиться о Константине, не знаю, как бы я себя повела. Поэтому, когда Данила, наконец-таки, почтил нас своим присутствием, моя реакция была более чем холодной и сдержанной.
- Можем идти? – как ни в чем не бывало, спросил Даня и попытался меня обнять.
Я ответила ему гневным взглядом и отстранилась.
- Полагаю да, - озвучил мой ответ Константин.
- Прошу, - театрально жестикулируя, пригласила я моих спутников к мраморному лестничному маршу.
Преодолели мы его, хоть и быстро, но не без труда. Константин на верхней ступеньке попросил нас задержаться на пару секунд, чтобы он смог немного отдышаться. И только после этого мы прошли следом за Данилой через стеклянную дверь, которую он нам галантно открыл.
Приемное отделение поразило меня с первых шагов. Высокие потолки, огромные оконные проемы. В нем было столько воздуха и пространства, что и не верилось, что такое вообще возможно в центре Москвы. Напротив двери метрах в трех справа располагался небольшой пост охраны, который был так окружен зелеными насаждениями в кадках, что я не сразу его заметила. А прямо по курсу располагался ресепшн с мило улыбающимися и такими приветливыми на вид девушками за ним.
Мы практически достигли его, когда путь нам преградила длинноногая брюнетка в белом халате, плотно обтягивающем ее шикарную фигуру. На первый взгляд мне показалось, что ей немного больше тридцати, максимум тридцати пяти лет. Легкий, едва заметный макияж, немного раскосые глаза, прямые ухоженные волосы стянуты в тугой пучок. Единственное, что показалось мне тогда странным в ее лаконичном и строгом внешнем виде, так это высоченные шпильки, которыми она цокала, как заправская лошадь, по плиточному полу.
- Здравствуйте. Меня зовут Наталья Александровна. Чем я могу Вам помочь? – обворожительно улыбнулась она и кокетливо посмотрела на Даню. И что они все в нем нашли, чтобы так с первого взгляда на него, начать его соблазнять? – проскользнуло у меня в голове.
- Вы – Наталья Александровна Первушина? – я быстро собралась и ответила ей.
- Совершенно верно. А Вы, позвольте предположить, Александра Федоровна Самсонова-Козловская? А это Даниил Константинович и его отец Константин Георгиевич?
- Все так, да не так. Не Даниил, а Данила. Но Вас должен больше волновать именно его отец – Константин Георгиевич.
- Верно, верно, Шурочка. Ваш папа ввел меня в курс дела. Пройдемте в мой кабинет, там удобнее будет.
- Попрошу без фамильярности. Для Вашего и моего удобства, впредь обращайтесь ко мне Александра Федоровна.
- Хорошо. Пройдемте. Мариночка, зеленый чай, - обратилась Наталья Александровна, проходя мимо ресепшена, к одной из девушек.
***
- Прошу, чувствуйте себя, как дома, - пригласила она нас, открыв дверь кабинета на первом этаже.
- Благодарю, - проговорил до того молчавший Константин Георгиевич.
Не успели мы расположиться в удобных обитых белой кожей креслах, как вошла та самая Мариночка с подносом, на котором было все необходимое для чаепития. Она ловко расставила на стеклянной столешнице стола, отделявшего нас от Натальи Александровны, чайник, красивые фарфоровые чашечки с тонкими стенками и витиеватой росписью золотом, блюдечко с лимоном, вазочку с печеньем и молочник. Потом она своими точеными пальчиками разлила по чашкам ароматный зеленый чай с жасмином и предложила нам добавить сливки, от которых мы дружно отказались.
- Марина, Вы свободны, - практически одним взглядом выпроводила Наталья Александровна помощницу.
- Перейдемте к делу, дорогие мои, - мгновенно переключилась она на нас, как только дверь кабинета захлопнулась, - Слушаю Вас, с чем Вы к нам прибыли?
- А Федор Кириллович Вам разве не рассказал?
- Вкратце. Необходима операция на сердце срочно. Дорогостоящая. Вопрос жизни и смерти.
- Честно говоря….
- Моему отцу сорок три, а его сердце изношено настолько, что без этой операции он и до конца этого года не дотянет, - перебил меня Данила.
- Вот как! Не подумала бы. Константин Георгиевич, правильно?
- Да-да, - подтвердил тот.
- Вы всего на три года старше меня. Как же Вы так не уберегли-то себя? Ничего, мы все исправим, еще правнуков будете нянчить. Степан Матвеевич – врач от Бога.
- Степан Матвеевич? – недоуменно переглянулись мы с Данилой.
- Так. Давайте поступим следующим образом. Вы перекусите где-нибудь, погуляете, а я тем временем созвонюсь со Степаном Матвеевичем, договорюсь, - сняла она трубку стационарного телефона, - Наташа, зайдите.
И как только она положила трубку, в кабинет вошла девушка в строгом официальном костюме.
- Наталья Александровна? – проговорила она.
- Да, Наташа, проводите Константина Георгиевича в палату номер восемь, помогите ему устроится, и подготовьте к сдаче анализов. Спасибо.
Все произошло так быстро, что я даже опомниться не успела, как Константина увели.
- Но… а…
- Не переживайте Александра Федоровна, Вы можете нам доверять. Я Вам ближе к вечеру позвоню, когда появятся предварительные результаты. А сейчас, простите, работа, работа. Проводить Вас к выходу?
- Спасибо, не стоит. Пойдем Данила.
***
Только в лифте, в котором мы спускались на парковку, нервное напряжение меня немного отпустило.
- Нет, ты это видел? Врач высшей категории! Ха! Где ее только отец нашел? Фу!
- Тише, Лекс! Ты чего? По-моему, она внушает доверие. Вряд ли твой отец стал бы нас подставлять.
- Ты его не знаешь!
- Это верно. Но знаю одно абсолютно точно. Я голоден, как волк, а ты? – улыбаясь, он склонил голову и приблизился ко мне практически вплотную.
- Да покушать не помешает. Знаю отличное место неподалеку отсюда, - к собственному удивлению и я подалась обаянию Данилы.
- Прекрасно! – воодушевился он.
***
Ресторан «Франция» в десяти минутах езды от кардиоцентра, привлекал меня своими интерьерами и изысканной, но не дорогой кухней. Признаться честно, это был ресторан моего отца. Первый, который он открыл в Москве. Давненько это было. Мне тогда, кажется, два года было, как мама рассказывала. Папа открыл его совместно с другом, который стал шеф-поваром этого ресторана, истинный француз. Романтик и скупердяй одновременно. Мой любимый дядюшка Франсуа. Только в прошлом году с помпой отпраздновали его пятидесятилетний юбилей.
Я намеренно попросила Данилу остановиться во дворе, чтобы зайти в ресторан с черного хода.
- Пойдем, ну, что ты копошишься, давай скорее, - подгоняла я Данилу, когда мы добрались до нужного нам двора.
- Иду, иду, - выбрался он из машины и, поставив ее на сигнализацию, подошел ко мне и взял за руку. - И куда ты так торопишься? И почему с черного хода?
- Ты что против?
- Нет, - прижал он к своей груди мою руку, а потом вдруг поцеловал ее, прикрыв глаза. - Все хорошо, пойдем. А то есть хочется.
Странное поведение Данилы насторожило меня, но я решила не придавать этому большого значения. Впечатлений для нескольких часов одного дня было через край. Хотелось чего-то легкого и позитивного.
На кодовом замке я набрала нужную комбинацию, и мы прошли внутрь.
- Здравствуйте, Александра Федоровна! Рад Вас видеть, не ждали, не ждали! – радостно встретил нас охранник. Дядя Вася, Василий Степанович - отставной военный. Очень надежный и добрый человек.
- Здравствуйте! А Франсуа на месте?
- Ну, конечно, где же еще ему быть. А с кавалером познакомишь? – протянул он, уже было, руку Даниле.
- Как-нибудь в другой раз! – пропела я и повела Даню дальше по коридору. - И он не кавалер! – не оборачиваясь, потрясла я отрицательно рукой.
- Ну, конечно-конечно, - добродушно рассмеялся охранник нам в след.
- Лекс, погоди! Он же тебе в отцы годится, а ты… - попытался отчитать меня Даня, когда мы скрылись за поворотом.
- Именно поэтому я и позволяю себе вольности в общении с ним. Просто его «знакомство» заключается в рюмочке-другой. А оно тебе надо?
- Нет, ну, что ты! Спасибо, что спасла меня. - Сама не знаю, как я оказалась между ним и стеной. На секунду стало нечем дышать, в глазах потемнело. В голове стучало – надо вырваться. Но сердце шептало - замри мгновение. Наши губы опасно сблизились и вдруг…
- Алекс, дорогая! О-ля–ля! Ma belle! – воскликнул Франсуа, который стал невольным свидетелем нашего несостоявшегося поцелуя.
- Bonjour! Франсуа! – Я торопливо высвободилась из объятий Данилы.
- Очень, очень рад! Не ждал, что навестишь меня. А это твой дружок, как я понял?
- Просто друг! Данила. Познакомьтесь. Франсуа Гийем – отменный повар и лучший друг моего отца.
- Очень приятно! И раз уж Вы – повар, то, может, накормите нас, а? – рассмеялся Данила.
- Конечно, мой друг. Алекс, милая, проводи гостя в VIP-зал, а я обещаю, что не заставлю Вас долго ждать. Андрей, Серж – за работу! – хлопнул Франсуа в ладоши и направился на кухню.
***
Зал для VIP-гостей располагался в дальней части ресторана. Его оформление целиком дело рук моего отца. Почему-то ему захотелось оформить зал в восточном стиле. Он сам обил стены багрово-лиловым шелком, золотая вышивка на котором была выполнена профессиональными вышивальщицами, так что вышло красиво и качественно. Пол устлан огромными подушками и коврами ручной работы, а в центре стоит невысокий столик из красного дерева. Единственное окно, которое выходило на улицу, было прикрыто тончайшим сиреневым тюлем. Это придавало комнате некую замкнутость и отрешенность от переполненного повседневными проблемами окружающего мира.
Я взяла за руку Даню перед дверью этого зала и попросила крепко зажмуриться и не открывать глаза, пока я не скажу ему об этом.
- Что за странные просьбы, Лекси? Ну, хорошо, хорошо, я сделаю, как ты просишь, только не смотри на меня так жалобно.
Он зажмурился и я, не выпуская его руку, открыла дверь.
- Постой здесь, я сейчас!
- Эй, я же ничего не вижу! Ты куда?
- Три секунды, сейчас все увидишь, - сдерживая смех, ответила я.
Зал освещался свечами, закрепленными в высоких медных подсвечниках, расставленных по периметру. И их нужно было зажечь, что я и сделала.
- А теперь открывай глаза!
- Ого! У тебя, что машина времени в кармане? Как тебе это удалось – переместить нас во дворец султана или шейха? Я не силен в таких деталях.
- Прекрати уже нести чушь и садись, - рассмеялся я тому, какой растерянный и шокированный вид был у Дани, когда он открыл глаза.
Мы устроились на соседних подушках. Огоньки свечей отражались в глазах Данилы. Я заворожено смотрела на них.
- Но здесь, и, правда, очень красиво, - заправил он за ухо выбившуюся прядь моих огненных волос.
- Папа постарался, - выдавила я из себя с большим трудом.
- Воркуете голубки? – вошел Франсуа с подносом.
Мы, как нашкодившие детишки, которых застали с поличным, испуганно расселись, как можно дальше друг от друга. А Франсуа, сделав вид, что ничего не заметил, подошел к столу и поставил блюда на стол.
- Так, так, что у нас там? – облизнулась я и потерла от нетерпения руки.
- Здесь кролик в томатном соусе, а здесь овощи на гриле. А это твой любимый крем-суп из сыра с гренками, - жестами указывал он на блюда по очереди.
- Я тебя обожаю, Франсуа, а чай с десертом можно?
- Но сначала, пожалуй, бутылочку Ла Рьен Марго, м-м, брют, скажем, - вмешался Данила.
- Все сделаем, наслаждайтесь и не о чем не тревожьтесь, - бесшумно удалился Франсуа, оставив нас одних.
Поначалу мы, забыв обо всем, накинулись на еду. Кролик, овощи, но первым делом суп. Только съев две порции этого замечательного творения рук Франсуа, я поняла, как сильно проголодалась. Поэтому, когда пришел официант с бутылкой шампанского, с трудом сумела оторваться от тарелки.
- Прошу, Ваш заказ, - обратился тот к Даниле.
- Отлично, то, что нужно. Я сам открою, идите.
- Так не положено, сэр.
- Как Вас зовут? – встряла я в их разговор.
- Алексей.
- Алексей, все в порядке. Вы свободны.
Парень вышел. И я вопросительно посмотрела на Данилу. Он безотлагательно приступил к открытию той самой бутылки. Бах! - с шумом вылетела пробка, и язычок дымка вырвался из горлышка, а через секунду пенный золотистый напиток полился в высокие хрустальные бокалы. Один из них Данила протянул мне, а второй взял себе.
- Александра, - с придыханием произнес Даня и, словно бы испугавшись собственных то ли мыслей, то ли слов, закрыл ладонью рот. Повисла тяжелая пауза. Бокал задрожал в его руках. Я подсела к нему поближе и положила ему голову на плечо, наверное, это его и вдохновило.
- Как же хорошо, что я тебя встретил, - наконец, выговорил он, как мне показалось не совсем то, что хотел сказать в начале.
Я улыбнулась ему в ответ, и мы звонко чокнулись. И сделав по глотку, расслабились и поняли, что именно этого нам так не хватало для легкого и откровенного разговора. Слова собирались во фразы, а фразы в целые рассказы. Мы пили, ели и говорили, говорили обо всем и не о чем одновременно. Данила шутил, а я искренне смеялась его шуткам. Так хорошо мне уже давненько не было. Мне казалось, что я могу слушать его бесконечно. Его бархатный голос убаюкивал и завораживал меня. Мы полулежали на подушках подле друг друга.
- Ваш десерт и чай, - прервал наше блаженное состояние Франсуа.
- Смотри, Даня, пахлава. Я тебе говорила, что Франсуа – лучший в мире мастер по приготовлению пахлавы.
- Пахлавщик, - рассмеялся Даня, а мы с Франсуа не смогли устоять и поддержали его.
- Ух! Ну, ты и шутник Даня. Франсуа, присоединяйся к нам. Попей с нами чайку!
- Mon cher, mon cher, я никак не могу оставить кухню без присмотра. Хотя…
- Но один разочек-то можно, а? Я клянусь, что не выдам тебя отцу. А Андрей, я уверенна, давно уже руки потирает, размышляя, как бы тебя подменить, м..?
- И я клянусь, что ни одна живая душа не узнает об этом. Милости просим Франсуа, - домиком сложил руки Даня и посмотрел на шеф-повара просящими глазками.
- Хорошо, хорошо, уговорили, - присел Франсуа рядом с Даней и разлил по чашкам ароматный чай.
- Потрясающе, - втянула я пар, идущий от чашки, - Франсуа, расскажи как дела в ресторане, что-то я смотрю клиентов не очень много, да?
- Как тебе сказать, милая. День на день не приходится.
- Понятно. Отец не жалует свое детище, да?
- Да, что мы о грустном, да о грустном, - попытался перевести разговор в другое русло Франсуа, но в его глазах я прочла ответ, который и ожидала там увидеть. По непонятным мне причинам папа совсем забросил этот ресторан. Он и Франсуа открыли его больше десяти лет назад, тогда он был лишь забегаловкой, а потом дорос до полноценного первостатейного ресторана класса люкс. «Франция» - первый опыт моего отца в ресторанном бизнесе, а теперь он – владелец целой сети ресторанов, которая насчитывает около ста ресторанов подобного уровня по всей России. Франсуа всегда оправдывает отца тем, что тот занят, и ему просто некогда уделять равное внимание всем своим объектам. Но я-то знала, что этот ресторан был особенным для отца. Он всегда называл его своим детищем. Сыном, которого у него так и не было. Как они не старались с мамой, но кроме меня никто больше на свет не появился. Было две попытки забеременеть, но они завершились выкидышами и как говорили врачи, оба плода были мальчиками.
- Да, действительно, что это мы начали за здравие, а закончили за упокой, а? Лекс? Лекс? – защелкал пальцами перед моим носом Даня.
- А! Что? Я, кажется, задумалась.
- Нет, дорогая моя. Тут совсем иная причина. Вы на машине? – переключился с меня на Даню обеспокоенный Франсуа.
- Да, но теперь боюсь, что нет, - ответил тот, указав на пустую бутылку.
- Я попрошу Василия Степановича, он отвезет Вас домой.
- Домой?…, - промурлыкала я и попыталась пригрозить ему пальцем, но не смогла и рассмеялась. Я вдруг почувствовала себя опьяневшей, наверное, горячий чай поспособствовал. - У-у! Как все кружится!
- Так, Данила отвечаешь за нее головой! Бери на руки и иди за мной, - резко изменился в голосе и в лице Франсуа.
***
Как только мы вышли на улицу, мне стало немного легче. Свежий вечерний воздух охладил меня. Даня помог мне сесть и пристегнуться на заднем сиденье своего кроссовера, и устроился рядом. Василий Степанович забрал у него ключи, и уже через пару минут мы на всех парах мчались к дому моих родителей, который, кстати говоря, находился в нескольких кварталах от ресторана.
За те считанные минуты, которые мы ехали, Даня сохранял молчание и старался не смотреть в мою сторону. Да и мне было как-то неловко за свое поведение. Я пытливо смотрела на него, закусив губу, и ждала, считая секунды. Наконец, Василий Степанович сказал: «Приехали».
Я облегченно улыбнулась, но скрыла свою радость от Данилы, который в знак благодарности полез через пролет между передними сиденьями с благодарственным рукопожатием.
- Спасибо, - сказала я, вылезая из машины.
Василий Степанович выбрался следом за мной. Мы обнялись, и он без лишних слов направился в сторону метро.
- Алекса? – позвал меня Даня из-за машины.
- Что?
- Проводить тебя?! – замявшись немного, спросил он.
- Не стоит, тут ведь недалеко. Два подъезда и я дома. Спасибо.
- И все же это мой долг. Пойдем, - закрыл он машину и подошел ко мне.
- Хорошо. Уговорил.
Двор. Родной двор. Куча припаркованных машин вплотную друг к другу. По лавочкам - то парочки, то компашки пиво пьют. Знакомые, незнакомые.
- Привет, Алекса!- крикнул кто-то справа. Я повернулась на звук. Аркашка с ребятами рукой машет – к себе зовут.
- Не сегодня, - ответила я и взяла Даню под руку.
Он внимательно посмотрел на меня и прижал к себе.
- Мы пришли, - глянула я мельком на расписанную дверь своего подъезда. Даня грустно потупил глаза. Мне тоже не хотелось с ним расставаться. Я присела на металлическую кованую ограду вокруг газончика, полезла в сумку за сигаретами.
- Держи, - протянул мне Даня сигарету из своей пачки. Я взяла ее в руку. Пальцы машинально стали ее теребить, крутили, крутили и сломали. Табак песчинками посыпался на асфальт.
- Давненько дождя не было, - пролепетала я.
- Сашенька, …, - присел на корточки передо мной Даня и закурил, - Что не так? Домой не хочется?
- Не то, чтобы…
Данила затянулся пару раз и затоптал сигарету. Потом протянул мне руку, я ухватилась за нее, и он притянул меня к себе.
- Мне тоже так не хочется отпускать тебя, - прошептал он мне на ухо и глубоко вдохнул.
- Я пойду, - шепнула я ему в ответ.
Он неохотно отстранился, поднес мою руку к своим губам и поцеловал.
- Подожди, а где ты переночуешь?
- У меня друг в Москве, позвоню ему и попрошу меня подобрать. Авто, можно тут оставить?
- Конечно.
- Я позвоню утром, - махнул он рукой и неспешно побрел к своей машине.
Я смотрела ему вслед, пока он не скрылся за домами.
***
Дверь подъезда открылась, и на меня вылетел, чуть не сбив с ног, какой-то парень в кепке, натянутой на глаза. Он пошел дальше, даже не извинившись, а я прошла внутрь. Поднялась по лестнице, долго ждала лифт. Наконец, пришел грузовой лифт. Кнопка с цифрой двенадцать, и он взмыл вверх. На середине пути зазвонил телефон. Я подняла трубку.
- Алло, Наталья Александровна? Как он? Фуф… Тогда до завтрашнего утра? Почему? Хорошо, я все поняла. До свидания.
Двери лифта распахнулись на этаже, я вышла на площадку, открыла межквартирную дверь и прошла направо к квартире родителей. Хотела и ее открыть своими ключами, подумав, что мама уже задремала, как всегда это было по вечерам в долгом ожидании отца с работы, но не успела вставить ключ в скважину, как услышала, что дверь открывают изнутри. Через секунду она уже распахнулась.
- Мамулечка, - кинулась я ей на шею.
- Лапушка моя, - ответила она мне, уткнувшись носом в мою густую гриву, - Заходи, заходи, дорогая моя.
Я прошла в дом. Разулась и по приглашению мамы прошла в гостиную, откуда доносился звук работающего телевизора.
- Девочка моя, - усадила она меня на кожаный диван напротив телевизора, который сразу же выключила, - Рассказывай, рассказывай все. Я так волновалась. Что же ты мне не позвонила, малышка?
- Мамочка, успокойся. Все хорошо. Правда, папу пришлось подключить, но это ерунда. Главное, что Константин Георгиевич будет теперь жить и очень долго.
- Константин Георгиевич, - отпрянула мама и переменилась в лице.
- А ты, что совсем ничего не знаешь? Бабушка разве тебе ничего не сказала?
- Нет, - ее голос дрогнул.
- У него совсем плохо с сердцем. А тут еще такие новости! Сын нашелся, представляешь? Двадцать три года ему. Данилой зовут.
- Да…- пролепетала она, и ее взгляд устремился куда-то вдаль.
- Приехал два дня назад и с порога ему все и выдал. Мол, я твой сын и все такое. Мам, мам, с тобой все хорошо? – не на шутку встревожилась я, увидев, как побледнело ее лицо.
- А! Да-да. Маленькая ты моя, наверное, устала с дороги-то? Давай-ка, прими душ и в кроватку. Завтра обо всем, обо всем поговорим, - практически вытолкала она меня из комнаты.
Сопротивляться и спорить с ней, и правда, сил не было, поэтому я быстренько помылась и отправилась в свою спальню. Долго не могла уснуть, ворочалась в кровати, мысли о Дане не давали покоя, а теперь еще и маму растревожила. Но прежде, чем сон одолел меня, я написала смс Даниле о том, что Константину Георгиевичу завтра утром сделают операцию, и сутки к нему будет не попасть. Ответа не последовало.