Часть 8. - http://proza.ru/2014/03/19/1505
https://www.youtube.com/watch?v=gEzenN0G5wY
9. Секретный сотрудник
Сваренный в джезве кофе издавал приятный аромат он, явно, способствовал снижению нервозности, недоверия, создавал обстановку общения. А может, как теперь кажется, виновато в этом было умение Евгении Петровны, манипулировать собеседником.
– Рома, буду говорить с вами откровенно, насколько это возможно. Старайтесь не задавать лишних, а тем более глупых вопросов. Я, сама расскажу вам то, что смогу. Я не буду переходить на «ты», так как, сегодня мы поговорим и больше, надеюсь, никогда не увидимся.
– А уж как я надеюсь больше с вами не видеться! И дернула меня нечистая пойти в тот день по набережной!
– Да, думаю, тут без сверхъестественных сил не обошлось, – натянуто улыбнулась Евгения Петровна.
– Знаете, еще вчера, вероятность того, что мы будем с вами тут беседовать, попивая кофе, была равна примерно тому, как если бы сейчас в окно влетит метеорит, однако… вы тут.
– Вы говорите со мной, почти как посвященная, к Богу приближенная. Чем я обязан такому вниманию, неужели разбитым носом?
– Я и есть для таких мальчиков, как вы и посвященная, и приближенная к «Богам», но это уже из области совести и философии жизни, но сегодня не обо мне. Давайте вы будете меня слушать, и стараться понять, что главное в жизни обывателя, это умение приспособиться, мимикрировать, если цель – хорошо устроиться. Я прожила в этом мире и поняла, что для народа, «Боги» меняются только внешне и иерархически, а для «Богов», народ всегда серая масса, материал из которого лепится их благополучие и величие.
Это только в вашем возрасте молодежь руководствуется законами тяготения и относительности. Это в вашем возрасте люди считают, что все дороги для них открыты. Что жизнь только начинается и надо её прожить так, чтобы не было мучительно больно…. Это только в вашем молодом возрасте кажется, что стоит только очень захотеть и все, что хочется, будет и ничего за это не будет! Нет, дорогой мой Рома, не так, не все дороги ведут в Рим и тем более к храму. Это только дельцы делают сделки с партнерами, зарабатывая большие деньги, а простые люди, зарабатывают большие деньги, обычно, делая сделки с совестью. Это только в вашем юном возрасте, максимализм преобладает над реализмом. Это только в вашем розово щековом возрасте порядочный человек и порядочная свинья не синонимы, это только вы любящие вкусно поесть и сладко поспать считаете, что презумпция невиновности – обязательный атрибут правосудия, и что признание не является царицей доказательств!
Поверьте, мне Рома, то, что я говорю, не просто слова, это то, что сломало судьбы и жизнь, не одного поколения. Я через это прошла и не пожелаю никому. Сегодня уже не та ситуация, что была при культе личности, до войны и после. И если сегодня просто разбили нос и дали по уху, то в те времена, вам загнали бы под ногти гвозди, вы бы признались, что член подпольной троцкистской организации и отправив вас на тот свет, кто-то получил бы очередное повышение, купил бы своему сыночку велосипед, а из коронки с вашего золотого зуба заказал бы для любимой жены красивое колечко. Для всех соседей этот кто-то был бы милейшим человеком, который и мухи не обидит, а жена часто расстраивалась бы, что у него очень нервная и напряженная работа, так как очень часто и обильно у него идет носом кровь и пачкает одежду, а то и бельё.
Почему я тебе все это говорю? Потому, что тогда все жили в постоянном ощущении страха. В то время, для того, чтобы стать врагом народа и подвергнуть, в лучшем случае, нечеловеческим испытаниям родных, достаточно было случайного взгляда на соседа или сотрудника на работе. А им, в свою очередь, достаточно было показаться, что взгляд твой недобрый, а то и квартира попросторней тогда, тот, кому показалось, старался быть первым с доносом, что ты вражеская сволочь, так как по четным встречаешься с немецкими врагами народа, по нечетным с американскими наймитами, а по выходным, дома с женой и детьми, шепотом читаешь статьи Троцкого и Рыкова.
Я сама прошла те жернова человеческой душедробильни. Мне не раз приходилось делать выбор, правда и ложь, в те времена были понятия совершенно абстрактные. Правдой было то, что давало нужный результат, а его добивались, средневековыми методами, разве что, исключая костры. То, что я сегодня есть, это не осознанный выбор, а наоборот – отсутствие какого-либо выбора.
Давайте, Рома закончим с философией массового террора, я не для этого вас сюда привела, давай перейдем к Нино.
Евгения Петровна, открыла сервант, вынула бутылку коньяка две стопки и поставила на стол.
– Будете?
– Нет, спасибо.
– А я выпью.
Евгения налила стопку и медленно её выпила.
– Почти год назад, Нино познакомилась с симпатичным молодым человеком, назовем его Дато, который изначально родился с нимбом, так как родители были из касты «неприкасаемых». У Нино же была только божественная красота, да мать, работавшая в библиотеке, в общем, без роду без племени. И если для молодого человека красота Нино что-то и значила, то для его родителей, без «нимба» – ничего.
Через некоторое время Дато познакомил, понравившуюся ему Нино с родителями. Вот с того момента и начались все несчастья бедной девочки. – Евгения Петровна закурила, закурил и я.
– Евгения Петровна, вы рассказываете, как будто милицейскую сводку читаете, ну разве, что про нимб.
– Привычка. Вы же не думаете, что в психбольнице я работала нянечкой?
– Да уж понял.
– Ничего вы не поняли, сексотом, никто по доброй воле не становятся. Кто-то для того, чтобы спасти себя, кто-то для того, чтобы спасти кого-то. Но это никого значения не имеет, так как, сделав шаг, делаешь второй, потом третий, а потом шаги превращаются в грехи. Сначала делаешь что-то как бы во благо, потом маленькую, ну очень маленькую, почти незаметную подлость, оправдываясь, что у тебя нет выхода. Да и не сделаешь ты, так сделает другой, а тем, кого ты любишь, может быть плохо. Заметь, никогда себе не говоришь, что плохо будет тебе, так как оправдаться легче, когда ты отводишь беду от любимых. Потом уже начинаешь, сначала робко, а потом и с гордостью считать, что все это надо родине. Проходит время, ты уже тех, кого предаешь, начинаешь презирать и больше себя не обманываешь, прекрасно понимая, что служишь дьяволу, за жирную, а кто и просто за косточку.
Но назад, к сожалению дороги, нет. Не бывает маленькой подлости, подлость или она есть, или её нет и с этим приходится жить. Но иногда, если душа не полностью превратилась в самооправдание, если вдруг на пути попадает такой ангел, как Нино, начинаешь думать, что вот он шанс, чтобы что-то положить и на другую чашу, на чашу добра.
Я все никак не мог понять, куда эта женщина клонит, да и зачем вдруг ей нужно было меня вылавливать на выходе с ТЭЦ, тащить к себе домой и изливать душу?
– Евгения Петровна, я вот сижу и никак не могу взять в толк, с чего это вы мне свою душу изливаете? Может быть, собираетесь меня вербовать, заявив в институте, что я подглядываю за душевно больными? Это у вас такой своеобразный тандем: Нино просит у прохожего сигарету, потом вы за день беседы узнаете, достоин ли клиент почетного звания «Помощник родины» или нет. Если да, то зовете костоломов, они бьют болезного по морде, а уж потом вы довершаете свое черное дело, завлекаете к себе побитого домой, а потом заявляете в милицию, на работу или в деканат, что вас пытались изнасиловать?
– Вы, или сама наивность, или сволочь, большая, чем я! Я же уже вам сказала, что должны благодарить судьбу, что повисли на решетке окна и получили в нос или куда еще, как поганый онанист, а не оказался в лучшем случае в одной из палат дурдома, а в худшем – на дне Куры.
– Мне стало как-то не по себе, уж слишком далек я был от проблем психиатрии истинной, а уж тем более – психиатрии насильственной или карательной! Шизофрения какая-то, я почувствовал, что у меня вроде шевелятся волосы и как-то, внутри все похолодело. Вообще я не из когорты партизан и мне изрядно поплохело. Видимо моё выражение лица, полностью отражало весь ужас и безнадегу при мысли о жерновах карательных силовых структур так как Евгения моментально среагировала:
– Не бойтесь, если бы вам сейчас грозила опасность, то я ни за что с вами бы не встретилась. Было бы, скорее всего, уже или поздно, или бесполезно. Так вот, Рома, я продолжу. Семейные проблемы «приземленных» и «небожителей» разнятся и сильно. Если первые женятся в основном на тех, кто симпатичней, имеет жилье или подходит по темпераменту, то вторые, роднятся в основном с теми, у кого покрепче «спина», да больше состояние. В общем, брак у небожителей скорее удачное вложение капитала. Частенько практикуется и раннее обручение, как бы застолбить брак. Конечно, про обручение, в основном известно лишь в кругу посвященных.
Так вот, Давид Лежава, уже несколько лет был обручен с Лали Хуцишвили, девушкой из семейства небожителей, что накладывало определенные обязательства на семьи. Если мать Дато могла еще смириться, что её сын спит не только с будущей женой, то семья невесты, была категорически против встреч Давида с простушкой.
Так как Мераб Лежава был начальником милиции города, а Ираклий Хуцишвили занимал должность в аппарате КГБ республики, то «аура» семьи невесты была значительно больше, и было понятно, что Нино должна была исчезнуть с горизонта зятя. Самое глупое в такой ситуации со стороны Двида, было светить Нино и хвастать ею где попало, но Нино была такая красивая и добрая, что все окружение Дато, в ней души не чаяло и если бы не злосчастное обручение, то, наверное, это была одна из самых красивых и счастливых пар.
Семья Хуцишвили и сама невеста, стали первыми её врагами.
Некоторое время, Ираклий уговаривал Дато оставить Нино и не появляться с ней в обществе, так как он уже обручен с его дочерью Лали, но Давид на это не реагировал и после очередного безрезультатного разговора с Давидом, Ираклий Нугзарович решил действовать.
Утром следующего дня Хуцишвили попросил секретаря вызвать лейтенанта Захарченко.
Часть 10 - http://proza.ru/2014/03/22/1023