Поезд Котлас-Москва. Общий вагон, места у туалета. К соответствующему аромату примешался отборный мат попутчиков и благоухание дошираков. На нижней полке скромно сидит бабушка 88 лет. Едет из Великого Устюга в Москву на парад победы и заодно навестить пятерых детей. 1000 км на холодном дереве нижней полки. Ни матрасов, ни теплого одеяла. Скромно сказала: "Я иногда состаляю стихи". Ни пишу, ни сочиняю, ни творю. Составляю. Не могла не записать. Она диктовала, а по морщинистому лицу текли слезы. Представилась как тетя Маша.
За стеной звучит надрывный кашель
Старенькая женщина слегла
Много лет она в квартире нашей
Одиноко в комнате жила.
Письма были. Только редко.
И тогда, не замечая нас,
Все ходила и стонала:
Детки! Мне бы вас собрать хоть раз!
Ваша мать слаба уж стала. Видно, старость подошла.
Как бы хорошо мы посидели
Рядышком у нашего стола!
Ведь вы под этот стол пешком ходили
В праздник песни пели до зари,
А теперь разъехались. Уплыли. Улетели.
Вот и попробуй всех вас собери.
Заболела мать и той же ночью
Телеграф не уставал стучать.
"Дети! Срочно! Очень срочно!
Приезжайте. Заболела мать.
Собралися дети. Только жалко
У постели, а не у стола.
Гладили морщинистые руки
Мягкую серебряную прядь....
Так зачем же дали вы разлуке
Так надолго между вами встать?
Мать ждала вас в дождь и в снегопады
В тягостном безмолвии ночей.
Неужели горя дожидаться надо,
Чтоб приехать к матери своей?
Неужели только телеграммы
Привели вас к скорым поездам?
Так послушайте: пока у вас есть мама
Приезжайте к ней без телеграмм.
В тусклом свете вагонных ламп я заметила, как пьяненький мужичок о чем-то глубоко задумался, потом взял пачку примы и ушел в тамбур.