Псевдоним

   2002 год.

– Ой, девчонки, как вы вовремя! – обрадовалась Анна, – проходите скорее, будете мне помогать, а то я одна уже зашиваюсь. Илья сказал, что через три дня заберёт рукопись книги в издательство, а у меня ещё конь не валялся.
– Ну, ты подруга, обнаглела малость, – возмутилась Лена, – может, нас с сестрой сначала чаем напоишь? Мы всё-таки добирались до тебя часа два.
– Да, да, я согласна, – подхватила Алёнка, сестра Ленина, – мы тут, понимаешь ли устали, а она нас с порога хочет работой загрузить. Муки тебе вот привезли, масла растительного, песка, крупы немного. Забирай пакет, распаковывай сама. Короче, имеем полное право требовать булочек.
Анна засуетилась:
– А вы, как всегда, наши кормильцы. Спасибо большое. Ой, девчонки, уж и не знаю, чем ребёнка-то кормить. Полгода зарплату не платят. Мальчишке 11 лет, самый возраст. И в огороде-то ничего ещё не растёт, всего первый год здесь живём. Только всё корчуем, расчищаем. Участок достался запущенный.
Грядок ещё нет.
Анна поставила чайник и стала накрывать на стол, приговаривая:
– Девочки, милые мои, всё сделаю для вас, только не ворчите. Сейчас и чая налью и булочек вот напекла. Готовилась к вашему приезду, знаю, что любите мои булочки. А сама хоть посижу около вас, отдохну  чуток.
Устала я от этой машинки. Кнопки стучат громко. Голова разболелась. Пальцы проваливаются между кнопок, уже в кровь ободрала. Тяжело мне печатать. Медленно я двигаюсь. А ещё вырезать стихи, наклеивать.
– Ничего страшного. Зато первую книгу собственных стихов будешь держать в руках. Вот тогда обрадуешься и забудешь про все тяготы, – сказала, откусывая булочку, Лена, – ммм, как вкусно. Умеешь же ты печь.
Алёнка согласилась:
–  Да, Лен, нам с тобой это не дано. Будем всегда к Анне ездить на булочки и хлеб. А ты, кстати, сегодня хлеб ещё не напекла?
Анна вздохнула, с улыбкой перешла на деревенский говор:
– Ой, тощие, а всё им чаво-то мало. Не до хлеба мне было. Напеку в следующий раз, обещаю. И вообще, радости что-то нет. Илья всё считает расходы, страницы, сколько стихов уберётся. Неприятно себя ведёт. Ну, да Бог, с ним. Вроде доброе дело делает, а осадок, какой-то тяжёлый.
– Вылечила на свою голову, так не жалуйся, – засмеялась Лена.
 – Это точно, – подхватила Алёнка, – топерича,  понимаешь ли,  ничаво не поделаешь, – засмеялась, передразнивая говором Анну.
Анна весело подхватила смеясь:
– Ой, и не говорите. Зато, жена у него довольна – говорит, что такой бодренький. С людьми общаться стал. Ладно, допивайте, доедайте, а я пойду печатать пока.
Анна уселась за машинку, тяжело вздохнула и принялась печатать. Девочки подошли вскоре. Леночка, как всегда, была заводилой:
– Ну, давай показывай фронт работ.
Алёнка довольно поглаживала животик:
– Да, давай, теперь мы готовы. Показывай, чего тут делать.
Анна оживилась:
– Вот, смотрите, всё здесь лежит. Мы должны сделать макет книжки. На каждой страничке надо наклеить стихи. Умещается по 7 катренов. У меня как-то само собой получилось 7 глав: молитвы, заповеди, о речи, о мысли, о сердце, о будущем и источник радости, здесь будут стихи, которые можно употреблять под настроение, как аутотренинг. Берёте отпечатанные стихи, вырезаете, наклеиваете, а я потом уж разберусь, что куда. Всё понятно? Девчонки согласно кивнули. Следующие несколько часов все дружно трудились. Девочки тихо переговаривались между собой, чтобы Анне не мешать печатать. В конце концов, Анна сказала:
– Всё, устала, надо прерваться. Сплошные ошибки делаю, голова уже плохо соображает. Лучше я погляжу пока, чего вы тут мне, дорогие  мои, напомогали? Ой, молодцы, какие, как много сделали!
Анна обеих расцеловала в щёчки. Елена тут же сказала:
– Не подлизывайся, давай корми нас, мы честно заработали свой кусок хлеба.
Уже, сидя на кухне,  Алёнка вдруг спросила:
– Ань, а ты под каким именем будешь печататься?
Анна озадачилась:
– Даже и не знаю. Ну, уж точно не под своим. Мне кажется, что своё имя я даже и не имею права ставить. В основном всё записываю, слыша голоса, видя картинки…Я же не сочиняю. Читаю книги Елены Блаватской и Елены Рерих. Эти две женщины достойны, как идеалы для подражания. Возьму имя Елена.
Анна задумалась, потом продолжила рассуждения:
– Да, пожалуй, Елена – это будет для меня самое подходящее имя. Обе эти женщины у меня в сердце, будто я лично их знала. Я их люблю и не представляю свою жизнь без них. Но мне хочется придумать фамилию, чтобы это было похоже на настоящие имя и фамилию.
– Хорошо, – подхватила Алёнка, – а фамилию тогда какую?
– Да, – вклинилась Леночка, – интересно какую?
Анна долго смотрела на них, молча, а потом начала перебирать:
– Может – Белая? Нет – Белова. Всё не то. Или Чистова? Нет,  у меня есть соседка Чистова, не хочу её фамилию. Но хочется что-то такое значимое, чтобы обозначало источник моего вдохновения. Что-то чистое, светлое.
Елена перебила:
– Так и назовись – Светлая.
– Нет, – Анна возразила, – это не похоже на фамилию, а мне почему-то хочется, чтобы было похоже.
Она начала перебирать:
– Светина, Светлова. Нет. Чего-то всё не то. Стоп, обе Елены работницы Света. Что-то крутится, никак не соображу. Информация от Света. Чья? Светова. Вот! Вот! Вот оно!

Анна радостно захлопала в ладоши:
– Я не знаю, почему, но это именно то, что надо, потому что моё сердце радуется, а я привыкла ему доверять. У меня должно быть имя – Елена Светова! Да! Да! Да!

Девчонки смотрели на неё и улыбались. Анна радовалась, как ребёнок.
– Чему ты так радуешься? Обыкновенное имя, – спросила Алёнка.
Анна ответила:
– Не знаю даже, как объяснить, но это именно то, что надо. Не пойму, почему, но моя душа так радуется!
– Ну, что же, вот на этой радостной ноте мы тебя и покинем, сказала Леночка.
– Да, – подхватила Алёнка, – пора собираться. Нам ещё долго до дома ехать.
Все встали. Анна стала благодарить девчонок:
– Спасибо, мои дорогие, я вам очень рада. Спасибо, что помогли.
– Спасибо – слово не красиво. Нам по экземпляру подаришь, – шутя, сказала Леночка.
Анна тут же согласилась:
– Это сколько хотите. Даже не по одному могу. Это обязательно. Это – святое.
Когда девочки ушли, Анна вздохнула и села опять печатать.

Конец 2006 года(4 года спустя).

Анна уже жила в другом месте, ещё дальше от города, аж, за 200 км. Дом продала, разделила на троих детей и себя. Старшие отделились, а Анна осталась жить вдвоём с младшим. Ему уже исполнилось 14 лет. Он вёл себя, как взрослый мужчина и помогал во всём. Они  взяли к себе парализованного деда, отца Анны. Было тяжеловато и материально, и морально, и физически. Но Анна не падала духом. Зато здесь был большой сад – кормилец. Из-за отца, Анна работать не могла. За отцом был нужен глаз, да глаз. Он, хоть и был парализованным, но вёл себя активно: мог выползти в сени  или кататься на стуле. Вот и сейчас, дед горланил песни под концерт по телевизору. Пел он хорошо и чисто. Интересно, парализованные говорить не могут, а поют хорошо. Во, даёт, а!

Сын был в школе. Анна готовила суп. Вдруг услышала грохот. Она тут же всё бросила и побежала к деду в комнату. Дед валялся на полу.
– Батюшки, дед, как тебя угораздило-то? – запричитала Анна, – да как же я тебя сейчас поднимать-то буду? Сын в школе, а у меня сил-то не хватит. Ай-яй! Ай-яй!

Дед кряхтя, пытался как-то одной здоровой рукой сам зацепиться за постель, но плохо получалось:
– Мамк, всё нормально. А вот!
Он старался подбодрить Анну.
– А ты не ушибся?
–  Мамк, всё нормально, мамк.
– Дед, а ты не мог попозже упасть, когда сын придёт из школы, а? – Анна пыталась как-то приподнять отца.
Тот уже был багровым от натуги и засмеялся, качая головой:
– Ая-яй, ну и ну!

Кроме этого ничего говорить не получалось. Эти слова были его коронными.
–  Ай-яй, ну и ну, – передразнила Анна, давай как-нибудь подниматься будем.

У деда в его 77 лет было ещё дури много, он ухватился здоровой левой рукой за ножку кровати и стал подтягиваться с помощью Анны, но сил у них не хватало.
– Так, дед, подожди, давай передохнём малость. Сейчас сделаем вдох и ещё раз попробуем. Сейчас, дай с силами собраться.

Они ещё пробовали несколько раз,  но, в конце концов, всё-таки их попытки взобраться на кровать увенчались успехом. Оба отпыхивались.
Анна посмотрела на деда:
– Давай молочка налью, будешь?
Дед согласно кивнул. Она напоила его молоком и ушла к себе. Выключила суп и прилегла отдышаться. Решила почитать. Книги выписывала себе по почте, так как в области не было в продаже подходящих. Экономила, как могла, но одну книжку в два – три месяца обязательно заказывала. На днях как раз получила книгу о Рерихах «Вехи духовного пути». Сразу начала читать. Библиограф Беликов интересно описывал, кто были отец и деды Николая Константиновича Рериха. Вдруг Анна прочитала – Елена Светова.
Она вытаращила глаза, резко села и начала внимательно перечитывать, не веря своим глазам. Ничего не поняла, это как это?! Написано путано. Она взяла ручку и листок бумаги. Стала подробно читать и чертить родословную Николая Рериха. Так, у него было два деда. У одного деда был сын, значит, этот сын был дядей Николая Рериха. Так, дальше. У этого дяди была дочь, значит, она приходилась двоюродной сестрой Николаю Рериха. У этой сестры родилась дочь, которая уже была ему двоюродной племянницей. Стоп. Такого не может быть! Анна перечитывала и перечитывала, всё рисовала и рисовала. Она уже давно забыла про усталость. Сидела, с растерянным видом, не веря
своим глазам и самой себе, боясь ошибиться. Она опять перечитывала и опять рисовала. Ошибки не было! Имя, которое она придумала 4 года назад, существовало и именно принадлежало к Рерихам! Что это? Опять совпадение? О чём оно говорит? Елена Светова – двоюродная племянница Николая Константиновича Рериха! Кто она, где жила, кем работала, были ли у неё дети?
Куча вопросов. Опять загадку загадала жизнь. Очередное чудо в жизни Анны. И ведь, как она выбирала псевдоним долго и, как душа и сердце радовались именно этому имени! Но в ближайшие годы ей не суждено было разгадать эту загадку. Интернета у неё не было в деревне, а вскоре её ждали похороны отца, потом матери…. Потом новый переезд. Карма. Сначала надо отработать свою карму. А ответ будет обязательно. Знаки, знаки. Надо не проглядеть.
Всему свой срок, всему своё время. Надо уметь ждать. Неисповедимы пути…