- Лекс, ты не устал так жить? - спросил парня мужчина с посеребренными висками.
- Что ты имеешь ввиду? - Алексей сделал вид, что не понимает, о чем спрашивает его отец.
- Ты прекрасно знаешь, о чем я тебе говорю! - раздраженно кинул мужчина, резко вставая со своего места и сделав пару широких шагов по просторной кухне. - Я могу понять, когда Эдуард мог позаботиться о тебе, но теперь... - он протер лицо руками и, повернувшись к сыну, добавил: - Разве ты не видишь, что теперь в ваших отношениях все стало по-другому? Он грубит не только мне, но может оскорбить, обозвать и обидеть тебя, сынок. Поначалу я очень обрадовался тому, что ты наконец-то обрел спокойствие и свое счастье, но...
- Я люблю его, пап! - спокойно ответил Алексей, глядя на отца в упор. - Просто люблю. И, несмотря на то, что с ним произошло это несчастье, несмотря на то, что он стал грубым и невежливым, я попросту не могу без него. Он гонит меня, оскорбляет, чтобы я его оставил, но пускай не старается, все равно я его не брошу, и все будет по-моему.
Валерий Петрович, отец Алексея, усмехнулся и покачал головой. Тут же вспомнилась Аленушка, его жена и мать Алеши. Она была такой же упертой и до невозможности упрямой, а переубедить ее в чем-нибудь было поистине непостижимо. Так что теперь-то точно можно было сказать, что его сын пошел характером в свою мать. Мужчина глубоко вздохнул, подошел к сыну и крепко его обнял, шепча тому в макушку:
- Горе ты мое луковое. Вот же воспитал на свою голову, - Алеша что-то пробурчал отцу в живот, а тот в свою очередь лишь сжал сына посильнее. Так они и затихли, а вот в соседней комнате, на кровати лежал тот самый Эдуард, виновник их разговоров. Он сжал пальцами плед, которым был накрыт все это время, а также стиснул зубы, отчего послышался их скрежет.
Эдуард прекрасно слышал каждое слово любимого человека и его отца. Валерия Петровича он уважал и доверял ему. Мужчины быстро нашли общий язык друг с другом, стоило им только познакомиться поближе. Валерий Петрович обожал единственного сына, поэтому, чтобы не ссориться с ним, принял сей факт спокойно. Отчего сделал Алешу самым счастливым человеком. Так говорил Эдуарду сам парень, когда они оставались наедине.
Молодой мужчина выдохнул и открыл глаза. Он даже не заметил как по щекам потекли злые и непрошенные слезы, но он быстро их стер, чтобы не осталось никаких следов. Эдуард их не терпел, но... с каждым прожитым днем после того, как его подрезали гопники, пытавшиеся избить Алешу, это стало сделать очень трудно. И это была скорее даже не жалость к себе, сколько боязнь за то, что теперь-то своего парня он спасти и защитить вовремя не сможет. А для сильного мужчины это было сродни некому самоубийству, да и сознание того, что теперь он абсолютно беспомощный человек не придавало радости. Сейчас он каждый вечер ждет Алексея с работы, волнуясь и переживая за него все сильнее и сильнее. Мужчина злился на себя, срывался на своем парне, прогонял его, но тот был просто непоколебим. Хотя после каждого такого скандала со скверными и злыми словами, Эдуард понимал только одну вещь - он все больше и больше влюблялся в своего парня. Может, звучит это глупо и совсем неоригинально, но это было так. Той самоотверженности, с которой Алеша пытается его убедить в том, что скоро все наладится, что они обязательно справятся вместе с этой проблемой, а его упертости в этих вопросах было и вовсе не занимать, можно было только восхищаться. Что, собственно, и делал Эдуард наедине с собой.
Молодой мужчина услышал шаги в коридоре и быстро прикрыл глаза для того, чтобы и Валерий Петрович и Алешка подумали, что он спит. Дверь приоткрылась, впуская в комнату Эдуарда небольшой проблеск света, отчего мужчина повернул голову в сторону окна, не видя при этом, как вошедший Алексей покачал головой, обратившись в это время к своему отцу:
- Пап, передавай Вере Васильевне большое спасибо за яблочный пирог, а также крепкий обнимунчик от меня и будто бы спавшего Эдда, - Валерий Петрович усмехнулся и согласно закивал, а вот сам Эдуард только лишь сжал плед посильнее. Естественно, его план не попадаться в таком виде на глаза пал смертью храбрых, но можно было же хотя бы попытаться? Но Алеша давно уже прекрасно знал любое движение своего парня, чтобы знать, что тот хотел сделать или сказать.
Так что попрощавшись с отцом, к которому Эдуард даже не обернулся, не было ни сил, ни желания, Алексей подошел к двуместной кровати и устроился на самом ее краешке, пробормотав негромко:
- Знаешь, я никогда в жизни не спорил с отцом. Мы всегда с ним понимали друг друга с полуслова, но сейчас... - Эд открыл глаза, прятаться не было уже никакого смысла, и перебил парня:
- Из-за меня вы ссоритесь, поэтому я тебе в который раз говорю, оставь меня в покое. Тебе же будет легче! - на что Алеша грустно улыбнулся и вздохнул поглубже для того, чтобы кое-что сказать этому угрюмому упрямцу:
- А я тебе скажу в первый и последний раз, сколько бы ты меня не ругал и не поливал помоями, я все равно тебя не оставлю и все эти проблемы... - Алексей повернулся лицом к мужчине и пристально посмотрел на него, добавляя при этом со всей своей решительностью: - мы решим вместе! И только попробуй мне отвертеться хоть от одного занятия в центре реабилитации! Я тогда такое устрою, что тебе не поздоровится и мало не покажется!
Эдуард смотрел на своего парня и не верил, что три года тому назад этот нескладный мальчишка, который стеснялся сказать и слово при встрече, теперь так ловко и стремительно может уговорить кого угодно. И если нужно и силу применит, да так, что пожалеешь и вовсе, что связался с этим ураганом. После несчастного случая Эдуард требовательно настоял на том, чтобы Алеша пошел в секцию ни рукопашного боя, нет, просто для того, чтобы уметь защищаться при непредвиденных ситуациях, да и самому мужчине от этого будет гораздо спокойнее. Хотя на самом деле было совсем не так. При любом раскладе Эдуард все равно будет волноваться за него. Стоит только вспомнить, что те подонки чуть ли не сотворили с Алексеем, как тут же хочется еще раз накостылять им, только тогда бы увернуться вовремя и все было просто замечательно. И Эдда бы не парализовало, и тех нелюдей бы поймали. А теперь мужчина не чувствует своих ног, а гопники со страху разбежались кто куда. Только вот от этого легче и вправду ни капельки не становилось.
- Эд... - негромко позвали мужчину, отчего последний поднял глаза на Алешу, который уже сидел рядом, а он даже и не заметил его передвижений. - Что тебе сделать? Кофе? Чай? Или принести просто соку? Вера Васильевна передала вместе с отцом вкуснейший пирог. Я отломил кусочек и это нечто, - он улыбнулся, хотя в глазах у парня Эд отчетливо видел грусть и чувство досады. А такое выражение лица любимого человека мужчина видеть не мог. Поэтому притянув слегка опешившего Алешу (недаром теперь руки стали самой сильной частью тела Эдда), от такого своеволия мужчины, тот проговорил ему на ухо:
- Знаешь, при всех своих капризах и недовольствах у меня есть маленькая слабость, - Эдуард проигнорировал вопросы про чай.
- Какая? - все еще растерянно спросил Алексей, разглядывая лицо мужчины.
- Ты. Моя слабость ты. И чтобы я там не возмущался, я все равно по-другому себя вести попросту не умею, и ты это прекрасно знаешь. Да и ты к моим бурчаниям уже давно привык. Ведь так?
- Угу, - кивнул Алеша и вздохнул с облегчением. Кажется, буря миновала. Теперь и вправду можно и пирогом перекусить. - Так ты не ответил, что ты будешь пить с пирогом?
- Без разницы. Что будешь пить ты, от того и я не откажусь, - они даже не заметили, как переплелись их пальцы. Ведь они друг от друга глаз не сводили.
- Хорошо, - теперь улыбка Алексея была уже прежней, то есть приветливой и уютной. - Тогда я пойду?
- Иди, - кивнул Эдуард, а сам тем временем вообще не собирался по ходу дела отпускать своего парня от себя ни на шаг.
- Если ты меня отпустишь, то я очень быстро вернусь.
- Угу, - но мужчина даже не пытался сделать так, как говорил ему Алеша.
- Эд-д-д... - протянул юноша, хотя сам он был очень доволен таким поведением Эдуарда. В последнее время в основном их разговоры походили на ссоры и предъявление прав, а сейчас...
- М? - Эд явно был где-то не здесь, так как он смотрел на их переплетенные пальцы и думал о чем-то о своем.
- Мы так умрем с голоду, - решил пошутить Алеша, Эдуард вновь кивнул, на что парень лишь горестно вздохнул, но спорить не стал. - Ок, тогда послушаем тишину, да и соседи вместе с нами.
Алексей залез на кровать и устроился рядом со своим парнем, положив голову тому на плечо, отчего Эдуард тут же напрягся, пробормотав негромко:
- Леш, ты же...
- Хм... значит так тебя нужно возвращать с неба на землю? - грустно спросил Алеша, приподнимаясь на локте и вглядываясь в мужчину. - Я просто с тобой хотел полежать.
- Да я... в общем-то, я не против, только вот... давай, лучше поедим сначала, хорошо? А то и вправду с голоду умрем, - усмехнулся Эдуард, отведя глаза. - А потом уже будем и музыку слушать, и телевизор смотреть...
- А потом и на занятие в реабилитационный центр отправимся, - добавил Алеша, перебивая Эдда, при этом на губах играла игривая улыбка. Его собеседник лишь хмыкнул себе под нос, понимая, что отбиться от своего парня у него ну ни как не получится.
- Что ж, куда же я денусь? Ты же меня в случае чего живьем съешь и не подавишься, и скажи, что это не так?
- Даже и не подумаю, потому что так и есть, - заулыбался еще шире счастливый Алексей, прижимаясь к груди Эдда. - Знаешь, ты даже не волнуйся. Я ведь с тобой буду, и врач там очень хороший. Строгий, конечно, но это очень хорошо, ведь по-другому с тобой нельзя. Тебя нужно держать в ежовых рукавицах, а иначе... - тараторил Алешка, а Эд с некой грустью смотрел на своего парня.
Почему-то именно сейчас его хотелось обнять посильнее, прижать и никуда не отпускать. А еще лучше затискать до исступления и полного удовлетворения. За все то время, а это уже почти четыре месяца, что он лежит без движения (прогулки в инвалидном кресле не считаются), это наконец-таки первый шаг к тому, что так продолжаться больше не может. И только теперь Эдуард понял и осознал каким был трусом и жалким подобием мужчины. Ведь на Алексея свалилось столько проблем, а Эдуард вдобавок ко всему тоже не дает ему не только отдохнуть, но и свои истерики устраивает. И это называется взрослый мужик?
- Прости меня, Леш, - произнес Эдуард громко, отчего Алеша даже притих и забыл, о чем вообще только что тараторил. - Я полный идиот.
- Ты... - парень покачал головой и уставился на мужчину. - В смысле? Что на тебя нашло? Или это я тебя заболтал?
- Вообще-то и это тоже, - улыбнулся Эд, - но в основном я долго к этому шел и теперь понял сей факт безоговорочно.
Алексей удивился такому разговору, но они все же поговорили и сделали это спокойно, что очень даже воодушевляет. Поэтому нужно поторопиться, а то они опоздают, да к тому же еще нужно много чего сделать: позвонить в центр, поговорить с врачом, позвонить Саше, другу Эдда, чтобы он их туда довез, а самое главное - нужно подкрепиться, иначе у его парня не будет сил для занятий. Ничего не говоря, Алексей рванул с места, отчего Эд даже растерялся, но очнувшись, громко крикнул тому вслед:
- Ты куда?
- Я сейчас! Буду тебя кормить!
Эдуард покачал головой, пробубнив себе под нос:
- Угу, будто это самое важное на данный момент.
На мгновенье он закрыл глаза, отчего посторонние звуки были слышны еще сильнее и отчетливее, а если прислушаться, то и вовсе можно будет разобрать не только слова песни, звучавшие по радио, но и то, как Алеша пытается этой песне подпевать. Губы сами растянулись в улыбке, представив всю эту картину. А на сердце от этого стало как-то невыносимо и спокойно, и уютно, и трогательно одновременно. И будь он действительно полнейшим кретином, если бы отказался от этого счастья по имени Алешка Киров. Они справятся, они обязательно одолеют все неприятности, невзгоды, проблемы. А то, что их будет очень много никто не сомневается. Пусть будут. Главное, у Эдда есть Алексей, а у Алеши - Эд. Ведь:
Если ты со мной, я могу дышать.
Если ты со мной, жива моя душа...
И
Сердце бьётся вновь, если ты со мной.
Если ты со мной, Мир меняет цвет
И других возможных вариантов нет...
А с остальными бедами и проблемами они будут справляться по мере их поступления.