Дэниэль сидел за столом, открыв книгу, но, как ни странно, ее не видел, как и только что состоявшийся разговор с Виен был для него уже отголоском, практически потерявшим смысл. Перед ним распростерлось широкое чистое поле, бескрайнее и залитое ярким светом. Он очень устал. Настолько сильно, что не мог даже протянуть руку к огромному, железному календарю, возвышающемуся перед ним и провокационно отсчитывающего дни. В нижней части, прочного основания этого железного "численника", выделялась надпись: «Итог», только и оно уменьшалось с такой же скоростью, как увеличивалось окошечко цифр, на подвижной части.
- А что было? Что? – спрашивал у себя Дэн, глядя на единственное слово в основании месяцеслова. – Что я пропустил? Не помню! – так прошло какое-то время и он, приложив силы, постарался раскрутить календарь в обратном направлении, выискивая нужное число, обессилив, опустил руку. Календарь мгновенно завертелся вперед, снова выкладывая незнакомую Дэну дату. Дэн сопротивлялся, тормозил валики и возвращал даты назад, а упрямая машина насмешливо покачивая движущейся частью, с лихой скоростью, тут же исправляла числа. Дэн упрямо собирал силы, возвращал его в нужную дату, а как только убирал руку – все повторялось…
Неожиданно видение испарилось, и Дэн оказался в светлой комнате, с высокими, покрытыми пылью и паутиной окнами, откуда-то доносился голос женщины. Он так звал его, что Дэн сначала закрыл уши, опустил голову, пугаясь неизвестно чему. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в ушах. Зов не прекращался, но голос уже не был столь неприятен, как еще минуту назад, он и даже показался ему знакомым, но вот кто это, Дэн пока не разобрал. Его звали, прося поскорее прийти. Дэн не спешил, потер лоб. И вдруг тишина. Закрыв лицо двумя руками, Дэн растер глаза, а открыв их, понял, что все еще сидит в домашней библиотеке:
- Так, я опять отключился. – произнес он и оглянувшись по сторонам, опустил голову, мельком взглянул на открытую страницу книги и закрыл ее. - Ага! Связь не потеряна, значит, я - все еще я! Тут его позвали, да так жалобно, что он дрогнул. Но не поднялся, не побежал, снова открыл книгу, какую только что отложил в сторону и принялся читать вслух. Зов не прекращался. Дэн зажал уши и читал все громче и громче. Если бы кто у него спросил, то он бы не смог объяснить, что в этом голосе его пугает. Только он его старался не слушать. Читал и раскачивался, зажимая уши до того, что пальцы синели. Неожиданно руки его упали, зрачки глаз расширились настолько, что стали черными. Он поднялся и как лунатик пошел, никого и ни чего не замечая. Так добрел до своей мастерской. Поставил холст на мольберт, нарисовал на все полотно крест, из прямоугольных ящиков. Отошел в сторону.
- Что он рисует? – Спросила Виен, не видя в узкую щелку приоткрытой двери.
- Сейчас узнаем. – Вел мелькнула, пронеслась мимо него и тут же возникла на месте, пояснив.
- Где же я это видела? – Задумалась Ев, не совсем еще отойдя от всех навалившихся бед.
- В алтарной. – вспомнила Вилен. - Именно таким образом у нас открылись пустующие ячейки ларцов. Понимаю, вы про них уже забыли, но та лестница человеческих пороков, что века таилась в нашем подвале, или слабостей, а возможно и удовольствий, так и стоит, "разинув пасть", еще не укомплектованная. Ларцы перестали проявляться и мы, как большинство людей, выбросили все из головы. И не собранную коллекцию ларчиков, в том числе.
- В алтарной... – тихо повторила Вел. – За водопадом… Но почему крест?
- Тихо! – Проговорила Ев. – Потом подумаем. Он, кажется, слышит нас.
И действительно, вид Дэна был таковым, словно он прислушивался. Он больше не смотрел на свой рисунок, он смотрел в пол. Затем взял масло, с силой и жестокостью зарисовывал написанное. Видно в голове у него что-то не складывалось – занервничал. Издавая короткие вопли, смешивал краски и мазал холст. Еще немного и он отбросил палитру, взял свои любимые баночки с «живыми красками», вытаскивая прямо рукой, растирал их по холсту – делая толстый слой. Опять вопль вырвался из его груди, и он отбросил все, даже не закрыв банку, смотрел с ужасом на свои руки. Схватил полотенце, начал усердно вытирать руки. Не закончив и это, бросился к углу, где хранились его работы, переворачивал их, искал, постоянно завывая. Дошел до маленького, никому не понятного, абстрактного рисунка, на котором, еще до женитьбы, он изобразил свою Ев. Уселся на пол и, целуя его, заплакал. Прижал к груди, улегся на пол, причитая: - Девочка моя! Что же я наделал?! Где мне себя найти?
Женщины уловили его взгляд – казалось, он пришел в себя, зрачки приобрели нормальный вид. Голос его становился все тише, перешел на шепот и они уже ничего не могли разобрать, кроме шипения. Ев только хотела сказать, что он в своем рассудке, как его тело замерло, выпрямилось струной и повернулось к окну. Дэн присматривался, не меняя позы. Затем осторожно поднялся и быстрыми движениями спрятал портрет, наваливая на него все что попадалось под руку. Поглядывая на окно и повторяя, очень тихо: «Все, все...» Как только ему показалось, что спрятано идеально, метнулся к окну и, припав к стеклу, смотрел, не дыша и не издавая ни единого звука. По повороту головы женщины поняли – смотрит в сторону имения, словно видит, что происходит за тысячу километров. Неожиданно быстро подбежал к мольберту, принялся царапать застывшую на холсте краску. Вытирал руки и опять царапал, вытирал и сцарапывал…. Кровь появилась на руках, он уставился на них, словно пытаясь понять нечто важное, как резко обратил свой взор на стену, между окон. Подбежал к ней с криком: - Стой! Стой! - ударяя по стене руками, оставляя кровавые следы, носился по кругу, как бы ловя кого-то. В скорости мастерская превратилась в то, что они все видел. Опять побежал к окну, принялся царапать его, закричал уже громко: - Вел! Вел! Она пришла от тебя ко мне! Я ее слышу! Я вспомнил ее запах! – Это были его последние слова, упал на пол, долго корчился от боли, крутясь по полу, пока не затих.
- Нам дальше здесь нельзя находиться! – Вел схватила за руки женщин, перенося в комнату Виен, в свой час. – Ев, ты как?
- Жива! Но мне совершенно ничего не понятно. Что он имел в виду? И не кажется ли вам, что он просто спятил?
- Не говори глупости! – Виен была с дочерью строга, прекрасно понимая, что если пожалеть – расквасится и начнет себя жалеть. – У меня есть одна догадка.
- Так говори!
- Ларец смерти! После болезни Вел, мы его убрали в подземелье и напрочь выбросили из головы. А ларец, видимо не забыл о нас! Но почему Дэн?
- Может потому, что выходил меня? Ларцу теперь нужна замена. – размышляла Вел.
- Что вы такое говорите?! – Ев смотрела на них, широко открытыми глазами и не понимала, к чему все эти воспоминания, если прошло столько лет! – Может, еще сядете, наполните бокальчики и примитесь поминать былое?
- А ты не псешь! – Глянула на нее Вел.- Мы не мемуары пишем, а ищем, как вам с Дэном помочь. Не хочешь соображать – сиди, молча! – даже кулачком ударила по подлокотнику кресла, на котором сидела, повернулась к матери.
- Нет. – Не сделав младшей дочери даже замечанием, Виен продолжила: – Уверена, ларец играет в происходящем свою роль, но, мне кажется, совсем другую, чем мы думаем. Мы вообще о ларцах, так ничего и не узнали, а ведь надо было! Как же все опрометчиво бросили! Ну, ничего, как только поставим Дэна на ноги – перееду на юг и займусь ими вплотную. Надоело жить на пороховой бочке!
- Все сначала… - тихо произнесла Ев, придя в себя от слов сестры и уже понимая, о чем говорит мать. – Мы же даже не узнали что в них…
- Нет, моя родная и любимая сестренка. – Вел обняла ее и вытерла слезы. – Не сначала. Мы сделаем следующий шаг! Кто помнит, сколько нам надо шкатулок найти и вернуть на место?
- Кажется один... – пересчитывала Ев в памяти, заполненные и пустующие ячейки. – Только мы их никогда не искали. Они сами находились.
- По крайне мере, мы нашли связь между Дэном и тобой, Вел. – Улыбнулась с облегчением Виен. – Теперь дело за малым, привезти шкатулочку сюда.
- Нет! – Отрезала Вел. – НЕ будем ее трогать! Разрулим. Мы обязательно все исправим и без ее присутствия здесь! Идите-ка вы в библиотеку, изучите все, что наш мученик читал. Обратите внимание на пометки. Я уверена, он их делал, а я за мальчиками!
- Вел, постой! – Позвала Виен дочь, видя, что та уже навострилась материализоваться. – Зачем?
- Мама! Я смогу им помочь собрать любимый гербарий в пять раз быстрее. А вот решать большие проблемы – мы будем вместе. Мы семья! И потом…. Они нам не простят, если сделаем иначе!
- Но! – Все еще стоя на своем, сказала Виен.
- Нет никакого «НО»! Подумаешь, немного понервничают. Я осторожно, начну с Эда, а там мы с ним придумаем, как вытащить Жана, не светясь перед представителями РОДА.
- Делай, как знаешь. – Сдалась Виен, пологая, что дочь права. – С ним я разберусь сама, по возвращению. Сил то, хватит?
- У Ев займу! – И испарилась.
****
- Ух, ты! Попала в точку! – Улыбнулась Вел, как только проявилась и увидала спину мужа, тот вздрогнул, слыша ее голос, резко обернулся. Глаза не были игривы, и Эдгар, схватив ее за руку, тихо уточнил, собираясь отправить назад пока никто не видел:
- Ты что, издеваешься или играешься?! – он серьезно испугался, не ее конечно, а самого процесса, что она позволила себе такое, зная – рядом посторонние. Он стоял босиком, в порванных брюках, грязный от постоянно льющих дождей и заросший уже не модной, трехдневной щетиной. – Я же, не на прогулке, с девочками!
- Я тоже не на курорт. О девочках поговорим позднее. – заявила она и прикрыла его рот рукой, поясняя: - Фос-мажор приключился. Знаешь такое выражение и его значение?!
Игорь, составивший Эду компанию вместо Дэна, подошел к ним:
- Надеюсь, вы Лерку воспитали скромной девочкой, таких выкрутасов не будет выкидывать?
- Прости, зятек, не до шуток. Что тут у вас? – Не поясняя, взяла «быка за рога».
- Мы еще в самом начале. Идем, как видишь в пункт назначения.
- И куда?
- Подожди допытываться! – Прикрикнул на нее Эд. – Поясни свое появление.
- Типа, тебе не понятно! Как вы держите связь с Жаном? Мы-то вас, уже сутки не слышали. Спрашиваю, потому, что не хочу повторяться.
- По рации. – Эд протянул руку вперед.
- Так связывайся, я все поясню, и тебе и ему. И давай быстрее, дома «полный капец»! – Эд пожал плечами и нажал кнопку:
- Отец! Это я. Отойди от всех в сторону, будут – сделал паузу, глядя на жену, - важные переговоры.
«Что?» – не понял Жан.
- Сам не знаю. Вел хочет говорить только в твоем присутствии.
«Вы что там, мухоморов нанюхались?!»
- Жан, ты не кипятись и не заводись. – Подала она голос. – Дэн опять в отключке и на этот раз перепугал нас всех. Подробности – потом.
«Понятно. – проговорил Жан и шипение съело его короткое, но конкретное выражение, а когда он опять соединился с ними, то просто добавил: - Срочно все сворачиваем!»
- Не горячись! Я помогу ребятам. Затем созвонимся. Михаил справится один? Хотя могу ему Игоря доставить.
« Справится!»
- Вот и ладненько. Как Эд перезвонит, отойди в сторону, я подхвачу тебя. Только это, конкретно думай, где ты, ну и меня четче рисуй в своем воображении! – отключилась, не дав свекру сказать и слова, развернулась к мужу. – Ну, вот! Теперь командуй, где тут у вас и что….
****
Зайдя в библиотеку и осмотревшись, Ев опять потухла – горы открытых книг, большинство из которых на древних языках и латыни.
- Ничего я тут не пойму!
- Я тоже! Вел права – без мужчин мы с этим не справимся. Но вот, что мы можем сделать, так это… - Виен не договорила, присматриваясь, принялась за поиски. – Жан всегда перевозит ее туда, где нас больше.… Где же он ее спрятал?
- Что ты ищешь?
- Книгу судеб!
- То есть?
- То оно и есть! Разве не помнишь? ВЫ венчались.
- Помню! Только Дэн говорил, что ею можно пользоваться в особенно запутанных случаях.
- А сейчас, типа, не такой! Ев, да что с тобой?! Или ты мне предлагаешь, как и наши мужья, сидеть и ждать с моря погоды, когда у нас на руках такой кладезь. Столько веков прожить, а…. Ладно, то их дело. А у нас, само такой, случай! Ах, вот она, наша книжечка! На самом видном месте. Помоги-ка мне, сама не подниму. – Они вытащили огромную, тяжелую книгу, обхваченную двумя толстыми ремнями с замками, из-под нижнего ряда.
- Теплая! – Сказала Ев, тяжело дыша.
- Так ведь - живая!
- Мам, может не стоит?
- Жан мне четко сказал: если необъяснимые трудности…. А у нас, дорогая, не то, что трудности – катастрофа!
- Да, мне Дэн тоже так говорил. Обещал поближе познакомить. Я-то и видела ее только один раз.
- Вот и встретились!
- А замки? Если не откроются? Все же говорили, только Вел может, после Ольги, их открывать.
- А ты попробуй! Ну, давай! – Подтолкнула Ви дочь вперед. Ев положила руку на мягкую кожу, и ей стало так приятно, от теплоты переплета. Вздохнула, смотря на мать, уточнила:
- Как вернуть жизнь Дэну?
- Вот что ты говоришь?! ОН живой, живой!
- Точно! – Ев отвела глаза от мамы, опустила их на книгу и совсем не надеясь, произнесла, выговаривая каждое слово: - Как мне помочь Дэну вернуть память?
Щелчки раздались сразу же. Ев только взялась за уголок, как тысячи листиков заструились, открывая чистые страницы. Она не паниковала – смиренно ждала, помня, что и в день их венчания, листики были пусты и сами рисовали их судьбы. В голове повторяя только: « Дэн, Дэн, Дэн!», покорно ждала.
Цвет страниц менялся, постоянно вспыхивал, словно разряды небольшого тока пробегали по листу, и наконец, проявились буквы, словно некто выводил на них пером:
«Память, заросшая тиной, крепко покрытая ржой. Под грудой рванья и растления не сольется с тобой. Вытащив вещь из пучины, все доведи до конца. Память, любовь, жизнь мужчины – лежат под ногой у тебя.»
- И это все? – Воскликнула Ев, не найдя ясного ответа.
- Вот только не нервничай! – сжала ее плечо Виен. - Дай мне прочесть, не убирай руку, а то закроется. – Виен прочитала, вернулась к началу, а Ев, устав стоять и смотреть на стихи, отошла и уселась в кресло. – Пойдем! – Наконец сказала Виен, в тот самый момент, когда защелкнулись замки.
- Ее надо убрать.
- Да никуда не денется! – Виен наложила на книгу груду пергаментов, лежащих всюду. И книга, словно сама боялась попасться на глаза, стала незаметной. – Отлично! Пошли!
- Что ты поняла?
- Я думаю.
- А ты можешь думать вслух?
- Нет! Не сбивай. А лучше глянь, как там муж. – Ви открыла дверь, пропустила дочь, а сама уселась в общем холле, даже не заглянув к нему и не поговорив с Владом. Пальцы выстукивали по подлокотнику, глаза прищурились. Поднялась почти сразу, налила в бокал красное вино и направила к окну. Ей мешала галерея, но Виен ленилась подняться к себе, чтобы напрямую видеть даль. Пальцы опять забарабанили….
Вел отсутствовала второй час. Дэн все в том же забытье. Ев, уже спокойно, наблюдала за всеми, меня свое положение, то сидела на кровати, то стояла в дверном проеме, и обратно. Влад не трогал их, хотя появились конкретные предложения. Виен опустошила бокал, повторно наливать не стала. Поставила на подоконник, все так же смотря в отдаленную точку. Только пальцы уже не издавали, барабаню дробь, а прогуливались по горлышку бокала, временами из-за этого бокал издавал стон. Ев присела опять к мужу, положила руку на лоб, собралась поправить вспотевший, упавший на лицо локон и унеслась…
«Дэн стоял у огромного календаря. Она видела такой, в доме у бабушки, железный, перекидной. Календарь отмотал дни назад, муж тужился, толкал двумя руками, пытаясь сделать обратный ход, но нечто невидимое не давала ему осуществить задуманное. Дэн совсем обессилил, упал к основанию, прикрыл глаза. Пахло тиной. Невероятно противно пахло болотной травой. Собрался из последних сил, подтянулся ближе к железной махине и, не боясь попасть под него, а возможно даже не подумав об этом, просунул руку:
- Что же там издает такой запах? – говорил он, просовываясь все глубже, нащупал скользкое и липкое, потянул к себе. Намотал на руку и, сделав упор второй рукой о ножку календаря, рванул из последних сил. Скрежет не смазанных звеньев. Дэн отлетел в сторону, а календарь закружился, набирая скорость, быстрей и быстрей…»