Часть 1 «Выскочка»
Большая перемена тянулась отвратительно долго – все как-то, вдруг,
дружно разбежались. Надо же, у них, в школе, нашлись какие-то
интересы, важные дела – уму непостижимо!
Девчонки ушли болеть за своего любимчика – Шалду.
Вся школа была без ума от того, как он режет мяч вдоль сетки –
сегодня, как раз, были школьные соревнования по волейболу. Больше
всего Васюню раззадорил Вовка Николаев – он его просто выбил начисто
из колеи. Еще на прошлой перемене, Вовка гордо протянул
ему справку от школьного врача, гордо добавив:
- Велосипед сегодня мне покупают, «Минский» – ты знаешь, какой
у него легкий ход!
- И из-за этого, тебя врачиха освободила от занятий, - опешил Васюня.
- Ага, разогнался – за свободу надо бороться! – и он показал свою
красную подмышку, - перцем натер и готово – тридцать сем и пять.
А за окном бушевала весна – казалось, даже ветви деревьев, с их
молодыми листочками зазывают на волю. Не спасала положение
даже Людка Кирик, которая одиноко шаталась по классу, изучая
стенды, висевшие, уже не один год, на стене.
- Гляди, как расцвела наша Людка – словно персик! – обычно
говорил Вовка, глядя на неё и добавлял с сожалением, - жаль, что
мы нынче в первую смену учимся.
Васюня отлично помнил ощущение от её тугих грудей – из всех
девчонок, они больше всего любили «зажимать» и «лапать» именно
её, Людку. И не только потому, что им было по пути, из школы –
домой, а потому, как она классно и призывно визжала, при этом.
Более того, она всегда первая начинала приставать к ребятам, как
только их шумная ватага оказывалась на темной улице. Ей, наверное,
самой нравилось это «внимание» ребят, иначе бы она ходила по
другим улицам или вообще – ездила бы на трамвае.
Но сегодня, у Васюни не поднималась рука даже на так отчаянно
похорошевшую Людмилу:
-Тоже мне – персик! Видел бы Вовка, какой персик расцвел у меня
дома, перед самым крыльцом, - думал про себя, Васюня, посматривая
искоса на Людку.
Деревце было еще совсем молодым, цвело так обильно первый год –
можно было подойти почти к каждой его веточке, которые не
рвались гордо вверх, а будто наклонялись к тебе, словно желая, чтобы
ты прикоснулся к их сиренево-розовым цветкам.
- А эта «Дылда» растет и растет, - окидывая оценивающим взглядом Людку,
опять забурчал, про себя, Васюня, - и смотреть на всех
начинает как-то, сверху-вниз.
И потом, Васюня любил все делать «за компанию» - так было веселей.
И он вспомнил, как они, прошлой осенью, проучили одну вот такую
«Выскочку». Так они называли всех повзрослевших девчонок,
которые, вдруг, начинали дружить только с одним парнем, и даже не
с их улицы. А самое главное, начинали вот так смотреть: «сверху-вниз»,
как обычно смотрят родители на детей – их это просто бесило.
«Выскочка» уже поступила в институт, проходила теперь рядом с
ними вся такая гордая или задумчивая – какая разница!
В тот вечер, а это был темный вечер, она возвращалась, как всегда,
с занятий, а они, только что убежали от дома, где раскрыли их
шутку, только на пятый раз! Они, обычно подкрадывались к дому и
и подвязывали к окну или к дверям деревянную чурочку, от которой
протягивали ниточку к своей засаде.
На призывный стук, на крыльцо выходила женщина, окликнув несколько
раз, освещенную окнами темноту, уходила в дом.
- Ну и глупая же эта баба! - еле сдерживая смех, прошептал Колька, -
пятый раз выходит, и не надоело же!
- Какая, она тебе баба – у неё Митька только в первый класс пошел, -
уже со смехом возмутился Васек.
И они весело помчались на луг, по которому проходила дорожка от
последней остановки трамвая.
«Выскочка» поравнялась с ними, слегка замедляя шаг, но они не
отступили – игривость от прежней шалости сменилась вмиг на
такую суровость, которую они даже и сами не ожидали. В них, где-то
там – в глубине их детских душ, вдруг, прокинулся росток мужского
самолибия и взрослости. И она почувствовала это и остановилась.
Постояв несколько мгновений, она сделала шаг в сторону, пытаясь
обойти эту мрачную стену сбоку. Но стена тут же, живо обходила её,
тесня и увлекая к глухому забору. Все словно сговорились, хотя,
никакого предварительного плана не было и не могло быть – ребята
были слишком молоды, чтобы быть юными и задумываться о чем-
либо, кроме дружбы. Дружбы, на которую, как считали они, почти
все девчонки не годны.
Когда «Выскочка» оказалась у забора и отступать было, дальше
некуда, она наконец заговорила. Вначале она пыталась объяснить им,
что это нехорошо, потом стала говорить, что это все глупо и совсем
непонятно, даже жаловаться и грозить.
Когда же, она заикнулась, что они еще маленькие, упрямо и глухо
молчащая стена сделала решительный шаг в её сторону.
Она, вдруг, поняла, что допустила ошибку и сейчас и прежде.
Слезами блеснули в темноте её широко раскрытые глаза и она
медленно опустилась на колени:
- Мальчики, простите меня! Отпустите, пожалуйста – я ещё девочка.
Словно невидимый и беззвучный командир, откуда-то сверху, вдруг
подал им команду: «Разойдись!».
Тихо посмеиваясь и подшучивая над ней все сразу побрели в стороны:
- Больно надо, связыватся с Замарашкой!
- Запачкаемся еще!
Потом, они засмеялись уже громче и бегом исчезли в темноте,
так и оставив её стоять на коленях.
(продолжение следует)