Ежегодно к Вавилову Долу у Ивантеевки организуется крестный ход. Это место считается у верующих святым, отмеченным «благодатью Божией». Рассказывают, овраг с целебным источником был назван в честь лихого атамана разбойничьей шайки Вавилы. Он поселился здесь ещё во времена Петра Великого после того, как его поймали и ослепили. Ослепнув, говорит предание, Вавила «прозрел духовно». Бывший разбойник решил посвятить себя Богу, выкопал пещеру и стал усиленно молиться. Вскоре рядом с каявшимся, также в подземных пещерах, поселилось ещё несколько человек. А позже под землёй якобы был вырыт ещё и храм.
Рассказывают, что живущим в нескольких километрах от села пещерным монахам в течение почти двухсот лет удавалось каким-то образом скрывать свою «богоугодную» деятельность. Согласно официальной истории, о «святости» «Вавилкина оврага» (так тогда называли Вавилов Дол) вспомнили только в 1905 году. Якобы именно тогда игумен Анфим с монахами основал здесь новый скит. Была построена часовня, и сюда стало приходить много богомольцев, которые верили в исцеляющие свойства местного источника, святого колодца Николая Чудотворца. Ночью некоторые якобы видели «божественный свет» и слышали звон колоколов невидимой церкви.
При Советской власти монахов разогнали, источник засыпали, людей заставили забыть о «божественной силе» Дола.
Очередное возрождение началось в конце 80-х гг. XX в. Сначала о бывшей «святыне» вспомнили обычные люди-подвижники. Они установили перед оврагом деревянный крест, затем очистили «святой» источник и поставили над ним деревянный колодец. Затем сюда потянулись священники и даже представители власти. При прежнем губернаторе Саратовской области Аяцкове из Вавилова Дола сделали некую туристическую Мекку: при входе поставили ворота; одели в камень и источник, и землю вокруг; возвели часовенку. А теперь сюда устраивают и крестные ходы. Причём, некоторые до сих пор верят в таинственный колокольный звон из-под земли, который якобы могут слышать только «благочестивые паломники». Правда, они не знают, что часть «чудес» была развенчана ещё при глубоко религиозном монархе Николае II, в 1913 г., и тогда же был отправлен на каторгу тот самый Анфим. Об этом писал «Саратовский листок» (№ 197, 10 сентября 1913 г.):
Поджог дома богомольцев
(от нашего николаевского корреспондента).
5 сентября в Николаевске в выездной сессии самарского окружного суда с участием присяжных заседателей слушалось дел по обвинению крестьянина Андрея Макарова в поджоге дома для богомольцев. «Отец Андрей», как называют Макарова крестьяне, весьма популярен в уезде и имеет много поклонников и особенно поклонниц.
Зал уездного съезда, где слушалось дело, был переполнен публикой. Много крестьян и крестьянок, приехавших издалека послушать дело об «отце Андрее», собралось около здания съезда. Сам обвиняемый приведён был в суд под стражей из тюрьмы, где он находился с апреля прошлого года. Свидетелей явилось 21, среди них три священника – с. Суховки о. Нектарий, с. Старой Порубежки о. Болотов и член Государственной Думы о. Крылов.
По обвинительному акту дело это рисуется так:
«В Николаевском уезде, в десяти верстах от с. Ивановки и в шести верстах от с. Ивантеевки в местности под названием «Вавилкин овраг» много лет существует часовня, чтимая населением не только ближайших, но и отдалённых сёл уезда. В виду частого посещения часовни богомольцами там построен был для них дом, в котором жили постоянно сторожа Епутатов, Рыбин и Дорофеев. Вечером 29 марта 1912 года, в четверг пасхальной недели, около 10 часов сторож Епутатов, ложась спать, увидел яркий свет. Выйдя и убедившись, что дом их горит, он разбудил двух других сторожей и все они едва успели спастись. Дом сгорел до основания с находившимися в нём 47 иконами, колоколами и другим церковным имуществом, а также имуществом сторожей.
Сторожа, выбежав из дома, обнаружили умышленный поджог, так как дом загорелся одновременно с двух концов, около него найдены были две пустые жестяные банки, издававшие запах керосина.
В то время, по случаю распутицы, никого из богомольцев в Вавилкином овраге не было, между тем сторожами обнаружены были два человеческих следа, подходивших к самому дому; один след – взрослого, другой – подростка. О поджоге сообщили полиции. Произведены были осмотр местности и измерение следов, причём оказалось, что оба следа, подходивших к сгоревшему дому, повернули обратно по направлению к селу Ивантеевке. Под селом следы немного уклонились в сторону, попав на кладбище, но затем снова вышли, дошли до села и затерялись. Других следов не было.
Производя дальнейшие розыски, урядник установил, что в четверг на Пасху в с. Ивантеевке находился монах Анфим с мальчиком Матвеем Карагодиным, которые остановились, как всегда, у крестьянина Петра Калинина.
Вечером в четверг Анфим и Карагодин уходили в Вавилкин овраг. Откуда вернулись рано утром в пятницу, т.е. 30 марта.
Лавочник Тюрикин удостоверил, что рано утром в пятницу к нему приходил купить чаю-сахару Пётр Калинин, который столь раннюю покупку объяснил пребыванием у него в гостях Андрея Макарова, в монашестве Анфима. По словам Калинина, Анфим только что вернулся весь в грязи и мокрый из Вавилкина оврага, куда ходил накануне вечером и что, возвращаясь в с. Ивантеевку, попал на кладбище. Осмотром следов установлено, что люди, оставившие их, от Вавилкина оврага сначала бежали (таков характер следов), при измерении же оказалось, что следы эти оставлены Анфимом и находившимся с ним подростком Карагодиным. Осмотром найденных около сгоревшего дома банок установлено, что длиною оне около 6 вершков и шириною 3 вершка.
Допрошенный крестьянский мальчик с. Тростянки Николаевского уезда Матвей Карагодин показал, что в понедельник на Пасху 1912 года он с монахом Анфимом пришёл в Ивантеевку, где они остановились в доме Петра Калинина. В четверг перед вечером они с Анфимом отправились в Вавилкин овраг, куда пришли ночью. Монах Анфим взял туда из Ивантеевки свёрток в тряпке, в котором, по словам монаха, были свечи. По объёму свёрток был приблизительно в две руки. Саженях в 20 от дома для богомольцев Карагодин остановился, а Анфим пошёл дальше. Приблизительно через полчаса Анфим возвратился уже без свёртка; они пошли обратно в Ивантеевку, причём, под селом сбились с дороги и попали на кладбище. Пришли к Калинину рано утром в пятницу, сильно запачканные грязью.
Всё это привело монаха Анфима на скамью подсудимых по обвинению в поджоге.
По прочтении обвинительного акта председатель обратился к подсудимому с обычным вопросом:
- Признаёте ли себя виновным?
- Нет, не признаю, - ответил подсудимый.
- Чем занимались?
- Продавал афонские иконы.
- Женаты?
- Был женат.
- Развелись?
- Возбуждено дело о разводе.
Далее подсудимый сообщил, что он на Афоне получил сан иеромонаха.
Председатель. Из документов в деле не видно, что вы иеромонах. Да как это могло быть, если вы ещё не разведены с женой?
Подсудимый. На Афоне это возможно.
Затем начались показания свидетелей.
Из показаний свидетелей священника Нектарова, сторожа Дорофеева, урядника Романова и др. составляется следующая картина деятельности Анфима.
Для постройки дома для богомольцев, сгоревшего теперь, была образована строительная комиссия из нескольких крестьян Ивановской волости. Постоянный посетитель Вавилкина оврага, монах Анфим очень хотел устроиться в Вавилкином овраге первоначально в качестве члена строительной комиссии, а затем хотя бы сторожа, но это ему не удалось. Тем не менее, распространяя ложные слухи о своём участии в постройке дома для богомольцев, Анфим производил сбор пожертвований, хотя, по удостоверению членов строительной комиссии, не внёс на постройку ни копейки. Поселившись затем самовольно в Вавилкином овраге, Анфим стал грубо эксплоатировать религиозное чувство простого народа, преимущественно женщин. Так он, например, уверял, что В Вавилкином овраге есть пещеры, где живут святые старцы, принимающие жертвы. С этой целью Анфимом были устроены в земле западни, где, по словам его, живут старцы. На крышки западней и клались жертвы. Прикоснувшийся к западне, по уверению Анфима, немедленно умрёт. Жертвы – холст, чулки, хлеб и др., собирались состоявшими при Анфиме послушниками. Уверял Анфим богомольцев и в том, что под землёй в овраге бывает слышен звон. С этой целью он незаметно для богомольцев помещал в одном из оврагов помощников своих с колоколом. Они звонили, и богомольцы, припадавшие ухом к земле, действительно слышали звон. Освещая местность скрытым карманным электрическим фонарём, выдавал этот свет за исходящую с неба благодать. Женщины говорили: «Как батюшка Анфим придёт, так и благодать явится».
Сторож Рыбин на вопрос председателя, что делал в Вавилкином овраге Анфим, сообщил: «Мантию надевал, эпитрахиль надевал, всенощную служил, народ к благословению подпускал».
Свидетели защиты характеризовали монаха Анфима, как прекрасного человека, неспособного на тёмные дела. А мальчик Карагодин отказался от показаний, которые он дал на предварительном следствии, заявив, что он на Пасху со вторника и до субботы находился с Анфимом в с. Ивантеевке у крестьянина Калинина и никуда из села не выходил с монахом.
Присяжным заседателям был поставлен один только вопрос: виновен ли Андрей Макаров, именующий себя монахом Анфимом, в поджоге дома для богомольцев, находившегося в Вавилкином овраге. Они после довольно продолжительного совещания ответили: «Да, виновен».
Суд приговорил Макарова к ссылке в каторжные работы на 5 лет".