/ Читать не всем.
Это может быть не очень вам понятно. /
Они все время находятся среди нас, мы ходим с ними рука об руку, но не видим их.
Они – все наше. Это мы в будущем. Они – наше зеркало, наше знамя.
Они отражают то, чем мы будем. Мы с ними – одной крови…
Когда я пойду работать в морг, уж наверно, там-то я и стану счастливой. Я полюблю тишину и пустоту мрачных коридоров, безгласность и покорность недвижимых холодных тел… Принимая за духи запах формалина, буду носить туда-сюда отрезанные и оторванные члены и внутренности усопших, замывать кровь и мозги на кафельном полу. Научусь владеть своими эмоциями, и ни один мускул не дрогнет на моем лице. Я буду с радостью и любовью зашивать суровыми нитками разрезанные и распиленные животы и головы усопших, обмывать и обряжать их в новые одежды, красить их глазки и губки, румянить щечки. Все у меня будут досмотрены и ухожены, и никто не обижен.
А когда совсем пообвыкнусь и окончательно сроднюсь со стенами морга, когда уж совсем осмелею, то между делом начну незаметно перемигиваться с почившими. Ну, а чего еще делать?..
Они мне скажут: “Привет, сестрица, как дела?”
А я им: “Ничего себе, работаю потихоньку”.
А они: “Мы видим”.
А я: “А вы – как пожи… полеживаете?”
Они: “Скучно чевой-то. При жизни было куда веселее…”
Я: “Оно и понятно! Ну, а как там, на том..?”
Они: “Да никак. Темень и холодно. Ну, будь здорова”.
Я: “Царствие вам небесное, земелька пухом!”
Они: “Спасибо”.
Ну, вот и поговорили!
И на душе просветлело, и мозги на место встали.
А в свободную минутку я буду выбегать на крылечко, любоваться солнышком, слушать птичек, смотреть, как растет трава… Сяду, глотну из фляжечки, и подумаю: черт подери, как же хорошо жить!..
Жить, а не ныть и не жаловаться. Жить - не прогибаться не ползать, не пресмыкаться червем.
Жить - любить и чувствовать, и согревать и беречь тех, кто не всегда будет рядом.
Жить и принимать эту жизнь, как подарок. Жить, чтобы идти до конца, пока бьется сердце.
И помнить, что даже из морга есть выход. Т у д а, где цветут цветы...
Я стану неприхотлива в одежде, нетребовательна к пище, и вполне смогу довольствоваться малым. Сама Смерть будет ходить со мной рука об руку, дышать в затылок могильным холодом. И это не будет давать мне расслабляться. Она до поры до времени согласится великодушно терпеть мое жалкое присутствие рядом с собою. Моя одежда и дыхание пропахнут Смертью, и мы станем с ней одной крови. Да, одной крови…
А на ночном дежурстве, когда буду приходить в мертвецкую и заботливо поправлять и подтыкать простынки моим мертвякам, кто-нибудь самый смелый, самый ловкий из них коснется моей руки и… скажет мне слова благодарности. И я возрадуюсь своим одиноким сердцем. И тогда все другие! другие мертвяки тоже встанут с каталок, обступят меня и начнут обнимать и жать мои руки! А потом станут меня подбрасывать под потолок к подслеповатой лампочке: "У-у-х!.. у-у-х!.." – и кричать: "Умирай с нами, умирай как мы, умирай лучше нас!.."
О, это будет самый лучший день в моей жизни! Да, самый лучший день…
Когда я пойду работать в морг, я действительно, буду счастлива.
Потому что покойники – они такие же люди, они хорошенькие. Только холодные. Зато они гораздо лучше многих живых. Они не предадут и не выстрелят в спину, они не займут ваше место в тролейбусе, не отберут у вас пиво или деньги в темном углу, не ограбят ваш дом...
С ними спокойно. Они – покойники.
Но все дело в том, что я – никогда не буду работать в морге.
-----------------------------
Иллюстрация из интернета.
Спасибо автору!