Просто грех не описать эпизод, которому я был свидетелем. По какому-то пустяковому поводу мы с женой завернули в гости на пару минут к одной богемной супружеской чете. Глава семейства – Вениамин Эдуардович, маститый художник местного масштаба. Несмотря на местный масштаб, художник он хороший. Лет ему ближе к шестидесяти, он удалой гуляка, гусар, гитарист и певун, любящий жизнь и удовольствия. Но в последнее время стал он употреблять спиртное в количествах, чуть больших, чем когда пьют, что б пообщаться, попеть, побалагурить. Короче, вышел он на кривую дорогу, ведущую прямым путем к белой горячке. И здоровье его стало давать сбои, и стал он любителем всяких целебных средств, особенно настоянных на спирту, и принимал их под руководством супруги – большой специалистки в нетрадиционной медицине.
А жена его - Людмила Генриховна, девушка лет на десять постарше его, но выглядящая нисколько его не хуже. Все друзья зовут ее просто Люся. На Людмилу Генриховну она обижается. Она поэтесса, к тому же женщина крайне эзотеричная, ведущая (в отличие от мужа) здоровый образ жизни, знающая все о кармах, чакрах, аурах, фэншуях и астралах. Своего Венечку она любит преданно и самоотверженно, закрывая глаза на все его художества, не связанные с творческой деятельностью.
Хозяина дома не было, и Люся спросила, не встретили ли мы Веню, ибо он вышел минуту назад. Вениамина Эдуардовича мы не встретили. А буквально через пять минут после нашего прихода послышалось шебуршание ключа в замочной скважине. Шебуршание было долгим, дверь не открывалась. Наконец она распахнулась, и вот картинка, увиденная нами из кухни.
Вениамин Эдуардович, со спущенными до щиколоток брюками, озабоченно косясь на нас мелко-мелко, дык-дык-дык семенит к ванной. Наши носы сразу догадались, что с художником случился неприятно пахнущий конфуз.
Из ванной какое-то время доносилось журчание, урчание, плескание и хлюпание. И вот выход на бис: Вениамин Эдуардович, завернутый в махровое полотенце, похожий на римского патриция, гордо неся свою седую щегольскую бороду, подходит к нам и нисколько не смущаясь, рассказывает: «Выпил Люськиного страшно целебного снадобья с побочным слабительным действием и пошел себе по важнейшим делам. Взял в ближайшем киоске пивка, чтоб лечебный эффект от этого эликсира усугубить. Глоток сделал и бегом домой. Бегу и думаю: Только бы не обосраться, только бы не обосраться. И вот нате, перед дверью, зараза, обосрался». Хохочет весело и озорно.
«Венечка!»,- кричит ему Люся - «Сколько можно тебя учить, что ВСЕЛЕННАЯ не понимает частицу «НЕ»
Тут-то я сразу и понял, почему не работают заповеди: «Не убий», «Не укради», «Не прелюбодействуй».