Глава 11.
На пути к новой жизни.
Ещё некоторое время я стоял, как вкопанный, не до конца осознавая, что происходит. На лице Снаряда застыла загадочная улыбка, ознаменованная его долгожданным успехом. Я сделал шаг назад и стал быстро соображать, что мне делать дальше. Я окинул глазами свою камеру в поисках какого-либо предмета, который поможет мне защититься. Но ничего подходящего я так и не нашёл.
Охранник, стоявший рядом со Снарядом, монотонно взглянул на меня и достал дубинку. Но Снаряд вовремя остановил его и приблизился ко мне.
- Я буду краток, - холодно начал он, глядя мне прямо в глаза, - после нашей с тобой последней встречи я обнаружил, что из моей камеры кое-что украли, я хочу вернуть эту вещь. Если ты отдашь её сам – я тебя не трону.
- Я ничего у тебя не брал, - резко ответил я.
Снаряд снова улыбнулся, продолжая смотреть на меня. Наши взгляды долгое время противоборствовали, его карие глаза буквально пожирали меня, а я, в свою, очередь, чувствуя в них уже знакомую мне опасность, старался не отводить своих глаз, чтобы не показывать слабость.
Неожиданно он толкнул меня назад и прижал локтём к стене.
- Ты думаешь, я шучу? – прошипел он.
- Я сказал правду, - выдавил я, поскольку мне было трудно дышать под напором его локтя.
После этого Снаряд сильно ударил мне кулаком в живот. У меня потемнело в глазах и, казалось, что я сейчас выплюну все свои внутренние органы.
- Я внимательно тебя слушаю, - спокойно и, как ни в чём не бывало, произнёс он, подставляя ухо.
Я с ненавистью посмотрел на него и, опустив глаза вниз, промолчал.
- Концевич, я вижу тебя насквозь! Обыщи камеру!
Охранник, стоявший на пороге, зашёл внутрь и начал всё раскидывать. Он сбросил на пол мою постель, просмотрел тумбочку рядом с кроватью, раковину и даже заглянул в унитаз.
Наблюдая за действиями охранника и, поняв, что он ничего не нашёл, Снаряд начал ощупывать мою робу. И так ничего не добившись, он прошептал мне на ухо так, чтобы не услышал охранник:
- Где заточка?
- Я ничего не брал, - монотонно ответил я, продолжая смотреть вниз.
- Ты думаешь, что будешь под вечной защитой? – он схватил меня за грудки и прижал к другой стене. – Ты всё ещё думаешь, что ты на воле?
Неожиданно Снарял отпустил меня, повернулся к охраннику и произнёс:
- Как мы и ожидали, он не прост. Переходим ко второй стадии. Веди его к нам. Его будет судить тиморский суд.
Казалось, что, когда наступает ночь, властвует над тюрьмой Снаряд. Охранник безоговорочно слушался его, как своего начальника, исполняя все указания.
Не помню, который раз в жизни на меня надели наручники и вывели в коридор. Здесь вовсю проходил обход. По несколько надзирателей выстраивались перед камерами, пересчитывая количество заключённых и проверяя их по спискам.
Снаряд шёл впереди, а вслед за ним я с охранником. По лестнице мы поднялись на третий этаж. На удивление, сначала моё сердце было спокойно, но, когда я окончательно осознал, что происходит, у меня чуть душа на разорвалась на части. Наш план рушился на глазах. С минуты на минуту за мной должны прийти, чтобы отвести в библиотеку. А сейчас я иду неизвестно куда, не представляя, что Снаряд хочет со мной сделать.
Мы дошли до конца коридора к ветхой деревянной двери, за которой были слышны грубые голоса.
- Обходным сообщишь, что Концевич у нас, пусть не дёргаются, - сказал Снаряд охраннику, - подожди здесь. Думаю, это будет недолго.
Снаряд холодно взглянул мне в лицо. Он открыл дверь и, даже не сняв наручников, толкнул меня внутрь. Я не успел открыть глаза, которые рефлекторно зажмурились от яркого света, такого неродного для тёмного коридора, где я только что был, В воздухе стоял запах перегара и табачного дыма. Я оказался в большом помещении, которое, по всей видимости, ранее выполняло функцию какого-то кабинета. В центре комнаты стоял круглый стол с разбросанными на нём купюрами денег и игральными картами. Сидевшие за столом заключённые, которых было не меньше десятка, ранее разговаривавшие о чём-то, все, как один, посмотрели на меня и замолчали. У многих из них в зубах были зажаты сигареты. Вслед за мной в комнату эффектно вошёл Снаряд, при появлении которого все заключённые стали поёживаться. Он медленно обошёл стол и встал с другой стороны, глядя на меня и одновременно с этим, охватывая взглядом всех присутствующих в комнате.
- Господа осужденные! – деловито начал он свою речь.
После этих слов все сидящие за столом дружно расхохотались. В какой-то момент Снаряд тоже улыбнулся и даже покраснел, но потом вновь сделал безмятежное выражение лица.
- Вы все знаете, кто такой вор на простом человеческом языке.
- Крыса! – выкрикнул один из присутствующих, после чего в комнате настала мёртвая тишина.
- Именно, - ответил Снаряд, - и сейчас он находится здесь, среди нас, в этой самой комнате.
Снаряд посмотрел на меня, и взгляды всех остальных устремились туда же.
- На этот раз он украл у меня нечто ценное.
В этот момент из-за стола встал один из заключённых, достаточно высокий и коренастый, который направился, ко мне, но был остановлен выкриками Снаряда:
- Успокойся, Череп!
За столом начались бурные высказывания.
- Давайте будем цивилизованными людьми, в конце концов, я и пришёл сюда, чтобы мы решили этот вопрос как-то совместно.
Заключённый по имени Череп сел на место, а его сосед неожиданно воскликнул:
- Не хочу показаться грубым, но почему мы не решали такие вопросы, когда у меня украли деньги? Когда пропало бельё у Ромба? Почему ты делаешь из этого какой-то цирк, отклоняешься от наших и не разговариваешь по-нашему?
- Я перестал быть зависимым от воров! И ты не смеешь так говорить, потому что именно я удерживаю тюрьму!
- Да, и заодно смотришь в рот мусорам! – крикнул ещё кто-то.
Снаряд со злостью пытался отыскать глазами выкрикнувшего это.
- Не суди других за их слова, ведь они правы, - спокойно произнёс тот же заключённый, что сидел рядом с Черепом, - все знают, что ты получаешь деньги от Милеева и делишь их между своими корешами. Также все знают и то, что стал просто некем, но целых два года удерживал авторитет в Тиморе.
- Я перестал жить по воровским законам, я создал новую группировку.
- И поэтому ты пустил этого поганого шакала Хлына трясти наших, чтобы создавать для себя более комфортные условия? Тебя просто кинули подвижники на воле, а здесь ты хотел нас просто запугать и молился, чтобы в Тимор однажды не пришёл тот, кто посмеет скинуть тебя с вымышленного трона!
- Я делал всё для заключённых, чтобы мы стали элитой, а не отбросами, живущими в отрешённом от общества месте, где нас считают самыми отъявленными негодяями.
- Козлов итак сделал из Тимора какую-то школу, чтобы нас мутузили туда-сюда, пытаясь найти в нас хоть что-то хорошее. Но большинство из нас – тюремные люди, это наша природа, и мы не можем жить так, как живут нормальные люди, мы навсегда останемся преступниками, ворами и убийцами. Снаряд, ведь ты тоже был нормальным, пока тебя не раскороновали, а кто после этого дал тебе право создавать новую иерархию здесь, в тюрьме? Видите ли, он создал новую группировку? Если ты ушёл из игры, то должен был отойти от всего этого и быть тише травы, чтобы не оказаться затоптанным тюремными авторитетами.
- Я делал то, что хотел сам, а не кто-то другой. И мне плевать на все ваши заявления, ты не хуже меня знаешь, что надо делать, чтобы бросить мне вызов.
После этих слов зек-революционер на мгновение замолчал, а потом встал со своего места.
- Кто ещё? – с издевкой поинтересовался Снаряд, полностью уверенный в своём успехе.
Постепенно вставало ещё по одному или два человека, многие заключенные переглядывались друг с другом. В конечном счёте встало больше половины сидящих за столом. Однако некоторые всё-таки сочли нужным остаться на своих местах из страха перед гневом бывшего вора в законе.
- Снаряд, - вновь произнёс инициатор «тюремного восстания», - я знаю тебя очень давно, я всегда уважал тебя и был на твоей стороне. Но времена изменились. Ты потерял былую хватку уже давно. Если сейчас ты просто уйдёшь с нашего пути, мы запомним тебя очень положительно, и я буду продолжать уважать тебя и прислушиваться к твоему мнению, но если ты помешаешь нам, мы будем готовы на всё, чтобы освободить Тимор от таких, как ты.
С лица Снаряда быстро исчезла улыбка, однако он остался так же холоден, словно ничуть не был удивлён тому, что его хотят лишить власти.
- И что вы сделаете со мной? Убьёте? Не мне вам объяснять, как на это отреагируют остальные. Так дела не решаются, и я не уйду отсюда, пока останется хоть один, верный мне по-настоящему.
- Ты не видишь перед собой очевидных вещей. Против тебя настроены абсолютно все, просто не каждый готов показать это. Многие боятся, потому что привыкли к тебе, ведь ты заправляешь здесь достаточно давно.
- Не говори того, чего не знаешь.
- Ты хочешь, чтобы каждый здесь сидящий сказал тебе это в лицо? Чем дольше ты будешь сопротивляться, тем болезненней будет твой уход.
Снаряд улыбнулся так, как не улыбался никогда. Это была ироническая улыбка.
- Так вот кто украл мою заточку. Вот вы уроды. Я же распотрошу вас всех до единого!
Снаряд начинал по-настоящему выходить из себя, и его спокойный и холодный голос резко перерос в крик.
- Где заточка?
Неожиданно сзади, из неосвещённого участка комнаты вышел человек, которого я раньше уже видел неоднократно. Это был Слон. Он подошёл к Снаряду, схватил его руками за шею и прошипел:
- Она у тебя в спине, поганый мерзавец!
С этими словами Снаряд дрогнул и выпучил глаза. Всё было очевидно. Слон нанёс ему удар заточкой, которая теперь вся окровавленная была зажата в его руках. Снаряд не успел вымолвить ни слова, из его рта потекла струйка крови, и он рухнул на колени. Он был ещё жив, а глаза его уставились в неизвестность. Слон толкнул его, и тело бывшего вора в законе упало на пол.
Все находящиеся в комнате, включая меня, были шокированы. По всей видимости, никто не ожидал такого поворота событий.
- Эй, фраер! – крикнул Слон, обращаясь ко мне. – Давай чеши отсюда! Живо!
Я, ни секунды здесь больше не задерживаясь, выбежал в коридор. Там меня уже поджидали два охранника, один из которых был явно рад меня видеть.
- О! Живой и здоровый. Видишь? А ты здесь только панику разводишь. Ещё трупов не хватало в мою смену, - радостно воскликнул он. – Давай, Концевич, рожей к стене, пойдёшь в библиотеку книги разгружать, силач ты наш.
Все его слова словно прошли мимо моих ушей.
- Эй, а что там у них? Их разводить по камерам?
- Нет! – неожиданно отрезал я. – Они… Они… Они сказали, что… Сами скажут, когда их разводить.
После того, как я выдавил это, я осознал, что сейчас отправлюсь в библиотеку, и не помнил себя от счастья. Пока меня вели по коридору, перед моими глазами всё ещё стояла сцена этого кровавого убийства. Я не впервые стал свидетелем убийства человека, но в этот раз Снаряда мне почему-то стало по-настоящему жалко. Ещё несколько минут назад он, живой и невредимый, стоял передо мной, а теперь его нет.
Между тем мы всё ближе подходили к библиотеке. Я оглядывался по сторонам и старался запомнить каждый элемент этой тюрьмы. Эти стены, ставшие такими родными, сегодня я покину раз и навсегда. За ними меня ждёт новая жизнь. Жизнь, полная суровых испытаний и опасностей, жизнь, которой я никогда не знал.
По прибытии в библиотеку я сразу же рассказал ожидающим там меня Учёному и Берцеву о том, чему я стал свидетелем. Учёный побледнел и промолчал, а Берцев просто захохотал.
- Ты чего смеёшься? – удивился я.
- Суровой предсказуемости, ты думаешь, что удивил меня? Я бы удивился, если бы ублюдка убили через год или два. Тянуть эту бесконечную резину было просто невозможно. Зачем приплясывать перед тем, у кого нет перед тобой никаких преимуществ?
- Ладно, хватит философствовать, - сказал Учёный, - вы всё захватили?
- Какой там! – воскликнул я. – Меня даже в камеру не вернули, когда от них вели.
- Не страшно, - произнёс Берцев, - у моего друга всё найдётся.
- Надеюсь… Ладно! Пора нейтрализовать охранника. Он стоит прямо за дверью.
Берцев незамедлительно двинулся в сторону двери, но Учёный остановил его и передал влажную тряпку.
- Будь осторожен, - произнёс он.
Берцев открыл дверь и, позвав охранника, аккуратно приложил к его лицу тряпку, когда тот отвернулся, смотря на мерцающую лампу на потолке, на которую пожаловался Жора. Мы вместе оттащили его в библиотеку и спрятали в подсобку.
- Чем это ты его? – спросил я.
- Хлороформом. Он поспит часа два, - ответил Берцев.
- Возьмите рацию! – сказал Учёный. – Будем прослушивать их переговоры. Они могут поднять тревогу раньше, чем мы покинем блок, если обнаружат труп Снаряда.
Учёный подбежал к одному из читальных столов, на который падал лунный свет из ближайшего окна. На столе были разбросаны бумаги. Учёный собрал все бумаги и сложил их в заранее подготовленную сумку.
- Теперь слушайте меня внимательно, - обеспокоенно произнёс он, - когда мы окажемся за стенами тюрьмы, нужно бежать строго на восток. В какой-то момент нам нужно будет резко изменить направление, иначе мы наткнёмся на пост. Забежим в лес и уже буквально метров через двести возьмём севернее, затем снова на восток, чтобы выбежать к берегу реки. Там мне будет легче ориентироваться, чтобы найти мелководье. По мелководью пройдём на другой берег, а дальше побежим на север, к шоссе. Там будем импровизировать.
Учёный подошёл к нам и улыбнулся.
- Ну что, господа! Приходим молча, а уходим с музыкой. Вперёд!
Учёный осторожно приоткрыл дверь и огляделся по сторонам. Он махнул нам рукой, дав понять, что пусть свободен. Мы бесшумно пробежали в конец пустого коридора, где был вход на кухню.
- Держимся правой стороны, на развилке есть камера, - оповестил Берцев.
Подойдя к двери, Учёный прошептал:
- У меня есть ключ.
Он начал рыться в карманах своей робы и, найдя ключ, дрожащими руками вставил его в замочную скважину. Мы бесшумно пробрались в кухню. Это было маленькое помещение площадью примерно как две обычные тиморские камеры. Отсюда мы вошли в подсобку, в которой хранились продукты.
- Здесь придётся немного пошуметь, - сказал Учёный и без предупреждения ударил ногой по ближайшей стене, которая на удивление сразу же проломилась.
- Словно картон, - улыбнувшись, заметил Учёный, кидая в образовавшийся разъём свою сумку, - скорее-скорее. Через десять минут мимо стены будет проходить патруль. Предупреждаю, здесь очень темно, поэтому я захватил с собой свечку. Учёный достал из кармана восковую свечу и зажёг её спичками. Возникший свет раздвинул темноту, освещая, нам путь.
- Откуда ты так хорошо знаешь тюрьму? – поинтересовался Берцев, когда мы уже шли по подземному переходу.
- Чертежи, - спокойно ответил Учёный.
- Чертежи не могут передать таких знаний, ты бывал здесь и явно не раз.
- В начале моего срока я работал в этих переходах, закладывал ненужные тоннели.
- Так вот оно что! – воскликнул Берцев, дав понять, что он получил достойный ответ на свой вопрос, однако в его голосе прозвучала уже знакомая мне издевка.
Как ранее и говорил Учёный, дойдя до конца коридора и поднявшись по вертикальной лестнице, мы оказались в тесном и сыром помещении.
- Нам повезло, что здесь простой затвор, - сказал Учёный, с трудом открывая железную дверь, которая тяжело поддавалась.
Мы оказались у крыльца склада.
- Главное – осторожность, - продолжал свои наставления Учёный. – Один неверный шаг – всё. Отправимся к стене ползком. Держаться стены и старайтесь ползти у высоких кустов, чтобы нас не заметил охранник с мостков над прогулочным двором.
Учёный показал пальцем на мостки, глядя на которые у меня чуть сердце не ушло в пятки. Там действительно был охранник. Он расхаживал вдоль мостков и окидывал взглядом западную часть тюрьмы.
Мы ползли очень медленно и бесшумно. Возле небольшой лавочки, на которой во время перекура сидели заключённые, работавшие на складе, мы приостановились на несколько секунд, чтобы передохнуть. Трава была очень высокая. Задевая её, мы могли быть подвергнуты мгновенному обнаружению. Но до стены мы всё-таки проползли без неприятностей, и за это время никто из нас не вымолвил ни слова.
Здесь мы нашли заранее спрятанные нами сегодня днём три лопаты и верёвку, при виде которых я тут же вспомнил сегодняшний инцидент с Малым, который уже завтра мог очнуться в медпункте.
Учёный поднялся на ноги и со второго раза удачно забросил верёвку, зацепив её петлю за одну из опор, удерживающих колючую проволоку.
- Да ты мастер! – восхитился Берцев.
- Тише, - прошептал Учёный, - старайтесь молчать. Я попробую поползти первым. За мной Ваня, затем ты. Перед этим перекинешь лопаты по одной. Ясно?
- Так точно, - прошептал Берцев, состроив гримасу, когда Учёный отвернулся.
Он повесил свою сумку на шею, крепко ухватился за верёвку и начал подниматься вверх. На наше общее с Берцевым удивление, в свои годы Учёный это делал очень успешно и быстро. Он мгновенно отталкивался скрещенными ногами от верёвки и понемногу хватался руками всё выше и выше. Забравшись на опоры, он снял с себя робу и положил её на колючую проволоку.
- Одной робы мало! – крикнул он.
Берцев снял с себя робу и кинул её Учёному. Тот прополз по стене и тихо прыгнул на другую сторону.
- Давайте, - слабо раздался его шёпот из-за стены.
Берцев показал рукой на верёвку.
- Нет, давай ты первый, - сказал я, немного испугавшись.
- Ну, как знаешь.
Берцев, так же как и Учёный стал перебираться вверх, но не успел он добраться до опоры, как из-за угла склада послышались шаги.
- Это патруль, - прошептал я и рухнул всем тело на траву.
Берцев испуганно взглянул на меня и схватился за опоры, надеясь успеть перепрыгнуть через стену. Но не тут-то было. Патрульный в тот же миг появился словно из ниоткуда, освещая себе путь фонариком. Берцев застыл, так и не успев закинуть одну ногу на опору.
Патрульный шёл довольно медленно, осматривая почти каждый участок земли перед собой, словно что-то ища. Он подошёл к стене и остановился буквально в полуметре от меня. Свет его фонарика был устремлён на противоположную стену, за которой находилось здание основного блока. Я старался не шевелиться, но меня всего трясло от страха. В голове я уже прорабатывал возможные варианты своих действий в случае обнаружения. Патрульный медленно поворачивался в мою сторону. Свет фонаря практически достиг кустов, за которыми я лежал. Рядом с рукой я почувствовал небольшой булыжник, который я в тот же миг швырнул к сторону противоположной стены. Свет фонаря, который был в нескольких миллиметрах от меня, быстро переместился в место, куда упал булыжник. Патрульный пошёл туда и, ещё немного осмотревшись, отправился в сторону южной стены. Я вздохнул с облегчением и посмотрел наверх. Берцев уже забрался на стену и прыгнул на ту сторону, я лишь успел заметить его пятки.
- Кидаю лопаты, - прошептал я, прижавшись к стене.
Я схватил сразу все лопаты и швырнул их через стену. Недолго думая, я взялся за верёвку и начал лезть вверх. Подниматься было очень тяжело. Мне было трудно представить, с какой лёгкостью это делал Учёный. Я хватался руками выше, оставляя большие промежутки. От этого мне становилось только труднее. Я старался не смотреть вниз. Осторожно перебравшись на опору, я присел передохнуть. По проложенным робам я прополз по колючей проволоке и, опираясь за опоры уже с другой стороны стены, взял робы в руки. Отсюда я видел смотрящих на меня снизу вверх друзей. Высота была очень приличная, что добавило мне и без того неуёмного страха, от которого моё сердце колотилось, как бешеное. Но всё-таки я прыгнул вниз.
- Отлично, - произнёс Учёный, похлопав меня по спине, - остался последний этап.
Мы подошли к заметной даже в темноте, не очень глубокой канаве.
- Уж слишком обширно они тут всё перекопали, - заявил Берцев.
- Не страшно, - сказал Учёный. – В общем, так! Ищем лопатами что-нибудь твёрдое. Вот! Уже не нужно.
Учёный упал на колени и стал руками подкапывать едва заметную трубу.
- Это она! Нужно её полностью откопать.
Копать пришлось в глубину, поскольку иначе в трубу забраться было невозможно. Буквально через несколько минут, когда вход в трубу был почти полностью откопан, Берцев воскликнул:
- Не в первый раз удивляюсь тупости Козлова! Этот идиот сам же нам помог всё сделать! А всё из-за чего? Из-за его жадности! Эх, что деньги делают с людьми!
Мы все дружно засмеялись и присели перед входом в трубу.
- Будьте потише, - снова начал Учёный, - ну и запах оттуда!
- По ней небось всё из туалетов текло! – скорчив лицо, произнёс Берцев.
- Ну что? – радостно начал я. – Готовы оказаться на свободе!
В этот момент моему счастью не было предела. Ещё несколько шагов, и мы вступим в новую жизнь, станем другими людьми. Я вспомнил про Аню и прыгнул в трубу первым. Вслед за мной Учёный, который тут же зажёг новую свечу и Берцев, с лопатой в руках ступающий на носочках. Запах здесь был и вправду невыносимый. На стенках трубы оседала грязь. Идти здесь приходилось, скорчившись. Я ускорил шаг и обнаружил, что труба начинала сужаться. Наконец, мы дошли до того момента, где была рассыпана земля.
Берцев вонзил лопату в земляную стену, за которой было пустое пространство.
- Подкопай немного лопатой, - выдавил Учёный, задыхаясь. Воздуха здесь было и впрямь очень мало. - Дальше будем пробираться вручную.
Берцев осторожно разбрасывал землю, стараясь не задеть земляной каркас, удерживающий массу земли.
- До поверхности не так далеко, если мы будем пробиваться наверх, земля начнёт ссыпаться с горы вниз к реке.
Берцев швырнул лопату в сторону, которая с громким стуком ударилась о стенку трубы, и начал копать вручную.
- Старайся направлять землю от головы к ногам.
Берцев всё больше утопал в земле, но медленно пробивался вверх. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас там просто утонет, но вдруг неожиданно трубу осветил яркий свет. Берцеву всё-таки удалось пробить дыру и вырваться к поверхности.
- Вперёд! – крикнул Учёный, наплевав на установленный им же режим тишины.
Он прыгнул к поверхности вслед за Берцевым. Осталась очередь за мной. И уже через мгновение и я почувствовал долгожданный, ни с чем несравнимый запах свежего воздуха, аромат свободы! Вырвавшись из земли, я взглянул на ночное небо, усыпанное звёздами. Я словно только что выбрался из сундука, в котором был долго заперт.
Мы были грязные с головы до ног, все в земле, но на наших лицах отображались улыбки. Я обернулся и взглянул на огромную стену. С этой стороны она мне даже показалась куда более высокой. Мои ноги подкашивались, но я не поддавался слабости. Мы смотрели друг на друга, не замечая даже света от внешних прожекторов на поверхности земли, которые были установлены на расстоянии нескольких метров друг от друга.
- Получилось! – закричал Берцев, раскинув руки и взглянув на Тимор.
Его крик не остался незамеченным с одной из вышек, в окнах которой уже замелькали лица надзирателей, один из которых даже выбежал на небольшой балкончик, целясь в нас из снайперской винтовки. Улыбка с наших лиц мгновенно исчезла и мы, словно читая мысли друг друга, рванули в сторону леса, раскинувшегося у подножья горы. Сзади раздались крики надзирателей. Выстрелы из винтовки раскидывали землю перед нами, пули просвистывали над головами. Раздался громогласный звук длинной затяжной сирены.
Мы бежали быстро, словно летели, мгновенно перепрыгивая кусты. Ноги сами несли нас по полю с горы. Спускаясь вниз, казалось, деревья впереди нас могущественно возвышались, закрывая собой горизонт. Мы пересекли последние метры просторного поля и, наконец, вступили в темноту ночного леса.