О сбыче мечт

 

Гениальная мысль высказанная в 2 часа вечера, примерно к 15 часам утра теряет в весе и уже не так радует перспективой своего воплощения. Утро мудренее. Особенно то, что начинается после обеда. Оно придает иной окрас ночным посиделкам, но смысл нетрезвых обещаний, как ни крути, остается прежним. Поэтому, что может быть лучше отдыха? Конечно же отдых в горах.

- Берем всё только самое необходимое, - сказали женщины и купили продовольственный магазин. Мужская часть нашего коллектива оказалась белее аскетична и взяла с собой только одну суточную выработку маленького ликероводочного заводика. Кто не знает - главное в активном отдыхе - это еда и выпивка. Руки опытных мастеров творят волшебные коктейли из этих ингредиентов. После употребления восприимчивость красот повышается в разы. Достопримечательности актуальнее, а сувенирные лавки напоминающие бродячий вертеп - верхом прикладного творчества аборигенов. 

Сбылось. Мы опять едем в Горный Алтай. Встречаемся на трассе Барнаул - Бийск, сразу за Новоалтайском. Три машинки разного цвета и половой принадлежности, плюс прицеп, в котором лежит магазин и часть заводика, весело матерясь выхлопными газами, на цыпочках бегут по чёрной ленте горячего асфальта. Конечная точка маршрута - "когда стемнеет" - сильно интригует своей географической точностью.

Если ты за рулем, то любоваться окружающим пространством не рекомендуется.
Я попробовал совместить, но встретил непонимание со стороны водителей встречных автомобилей и друга Славы, которому выпал жребий терпеть меня до конца поездки. На первой же дозаправке он подходил ко всем пассажирам нашего коллектива и шепотом предлагал поменяться с ним местами. Не ощутив встречного энтузиазма, уже во весь голос намекал, что в долгу не останется, дрожащими руками совал мзду в виде денег, плакал, просился домой и искал трамвайную остановку. Но общество, зная мою тягу к прекрасному, было неумолимо.Всю оставшуюся дорогу Слава назидательно молчал, нервно курил и часто вздрагивал.
 
Стемнело за 700 км от дома, где то в курайской степи между Монголией и рекой Чуя. Подготовка к ночлегу шла полным ходом. Дети бегали от комаров и от восторга, женщины знакомились с ассортиментом магазина, мужчины дегустировали волшебные напитки. С каждым последующим глотком, спонтанно выбранное место приобретало некое очертание лагеря. Палатки организованно выросли сами, камни сложились в очаг, кто-то неведомый развёл огонь. Запахло едой и вкусными разговорами до утра.

Разбудила меня острая нужда приключений. Но тягу к неизведанному, быстро удалила баночка холодного пива и ближайшие кусты. Табор начинал шевелиться. Женская половина коллектива, умываясь из пластиковых бутылок, громко ностальгировала по дарам цивилизации. Более отсталая часть табора очень натурально изображала морских котиков на пляже острова Кенгуру. Умытые женщины притягивают мужчин свежестью и чистотой где то на подсознательном уровне, поэтому ближе к полудню котики активизировались и с новыми силами принялись уничтожать зло. Под шашлыки и застольные песни, откуда то с ближайшей горы упал вечер.

"Синдром кочевизма" доставшийся мне от потомков Чингиза по папиной линии, всю ночь шептал в ухо всякие непристойности и утром третьего дня взял верх над остатками разума. Мой друг Женя этому очень способствовал. Описывая места необыкновенной, райской красоты, он надувался от важности приобщения нас, убогих, к царственному величию природы. Камлая, он зачем то приседал вращая глазами, брызгал слюной, делал руками неприличные жесты и всё время куда-то торопился. Директор крупной фирмы напоминал сумасшедшего шамана в трансе. Но метод сработал и мы двумя автомобилями выдвигаемся на Кату-Ярык.
   
Тайное знание, которым очень гордился Женя, выглядело огрызком пиратской карты. Плохо заметная паутинка дорог на шкурке реликтовой земляной белки, где перевал отмечен крестом. Знание было сторговано в обмен на огненную воду, в придорожном вертепе у маленького, пьяного человечка неправильной формы. Добытое из карты вело нас козьими тропами через какие-то деревни с лицами и одеждой из прошлого века. Древние названия - Улаган, Кудыргэ, Пазырыкские Курганы, - имена странные, непривычные. Но через призму взятых с собой коктейлей, мы без особого напряжения приобщались к таинству древних мест и названий.

Дополняли сказочный пейзаж горные алтайцы. Здешние аборигены не ведают страха передвижений в пространстве. Внезапно появляясь на рычащих повозках советского автопрома, они низко пролетали над дорогой пугая некрупных птиц и любопытных туристов. Дождь и большие лужи придавали полетам особенный шик. Мастерство летунов подтверждали брошенные за обочиной дороги ржавеющие скелеты бывших автомобилей. Они лежали колесами вверх, словно сдавались плен скупщикам металлолома.

Перевал Кату-Ярык, куда мы всё таки добрались, во всей красе я увидел только дома, на фотографиях из интернета. В природе он есть, но показывается только избранным. Нам не повезло, потому что дождь. Перевал заболел пониженной температурой и насморком в виде густого тумана. Женя сначала попробовал разогнать облака руками, но они сделались ещё гуще. Тогда Женя обрадовался новым трудностям и в обмен на хорошую погоду захотел немедленно принести в жертву свою супругу, но Ирина громко сопротивлялась и боги отвергли сомнительный дар.

Женя очень огорчился. Не обращая внимания на окружающих, он вприпрыжку бегал вдоль обрыва и кричал в него непристойности. Немногочисленные зрители громко аплодировали. Никогда до этого им не удавалось видеть белого шамана за работой. В лагерь мы вернулись благодаря богам и коктейлям.

Проснулся в неприятной луже. Холод и вода всё утро ночевали внутри организма.
Мокро было даже дышать. Выглянув из палатки, я увидел пар изо рта, снег с дождем и осень в июле. Костер погас, спиртное согревало кратковременно и неохотно. Дети и жёны наотрез отказались от полумер и требовали постоянства в виде сухой одежды, горячей еды и помыться. Речка Чуя выходила из берегов, как моя супруга из себя, беспочвенно и неумолимо. Эффект внезапности на ровном месте всегда застает врасплох добрую половину мужского человечества. Наверное какой-то горный бог решил избавится от назойливых туристов и сделал нам форс мажор. Когда по воде поплыли вырванные с корнем деревья, временные мосты и переправы, мы уже убегали в лето.

Лето начиналось совсем рядом, в соседней долине. А ещё несколько часов и километров пути полностью изменили картину мира. Рецепт счастья на тот момент оказался простым, - солнечное тепло, отсутствие насекомых и возможность спать снимая обувь. Женщины повеселели, решили что на их долю испытаний достаточно и удалились принимать ванны и воспитывать невоспитуемое. Невоспитуемое бегало, кидалось шишками, кричало высокими детскими голосами и никак не поддавалось.

Тепло в очаге и еду в котле доверили поддерживать сильной половине. Все были при деле. Женя Большой и Толя Маленький выражали праведный гнев по поводу внешней политики, и по очереди  выдавали огню порцию еды. Слава, мешая большой ложкой в большом котле, страдал от доверия и необходимости вкусно накормить женщин и прочих голодных детей. Я считал ворон, Женя разливал.
 
Сейчас трудно вспомнить хронологию событий. Что именно привело Славу к этому поступку, он и сам толком объяснить не смог. Может Женя неправильно разливал, может супруга Нина организовала мужу душевную рану. Или это был своеобразный протест обывателя на несправедливость жизни в целом. Но мне показалось, что он нам отомстил за вновь выпавший жребий быть моим пассажиром.

Я не гурман, но такого шедевра кулинарии никогда не пробовал и больше вряд ли вообще увижу. Серую массу из рыбных консервов, тушёнки и остатков лапши  вперемешку с крупой, ещё можно было бы разрубить и съесть, но... чего добру пропадать? Не выбрасывать же остатки соли, подумал рачительный хозяин Слава и законсервировал кулеш.

Ночевал Слава неподалёку от лагеря.