Арамис чувствовал себя очень уставшим, но спать ему не хотелось, хотя пошли уже вторые сутки как он был на ногах.
Он раздумывал над тем, что рассказал Портос. Теперь все стало на свои места. Ситуация прояснилась. То, что Бертиньи старался очернить Атоса, не показалось Арамису странным, хотя он не знал, что это дошло до такой степени.
О Бертиньи и Мерто ходили глухие слухи. Сам Арамис не раз слышал, с каким презрением о них говорил тот же Ланьяк: «Бертиньи и его дружок». Но Бертиньи очень скоро вышел в отставку и слухи прекратились. Мерто по-прежнему был мушкетером и ничем особым не выделялся. Во всяком случае таким, на что стоило бы обратить внимание.
Арамис тоже не обратил бы на слухи внимания, но несколько раз он видел весьма красноречивые взгляды, которыми обменивались Ланьяк и Атос в присутствии «дружков».
Ему не нужны были подробности, чтоб почувствовать резкую неприязнь, которую Атос скрывал за привычным бесстрастием. Казалось, он испытывает инстинктивное отвращение.
Арамис слишком долго жил в семинарии, в закрытом мужском обществе, увы, не лишенном пороков, и эти беглые взгляды, сдерживаемые гримасы, вся эта немая игра лиц были для него открытой книгой. Он мог поклясться, что Бертиньи ревновал Мерто к Атосу, хотя сам Мерто шарахался от общества, где был Атос. Что было причиной, можно было догадаться. Удивительно, как Атос еще не убил «дружка».
И вот теперь злоба Бертиньи нашла выход. Каюзак, глупец, просто послужил орудием мести. Вернее, послужил бы, если бы не нападение гвардейцев.
Арамис усмехнулся – получается, они еще должны благодарить де Жюссака за то, что Атоса не убили в спину из-за угла. И кто! «Дружок» Бертиньи!
Знать бы, что успел понять и услышать сам Атос!
От размышлений Арамиса отвлек Гримо. Он вышел из спальни и, взяв бутылку с вином, показал Арамису, что берет ее с собой.
- Гримо, он проснулся? Дай бутылку, я сам.
Атос выглядел лучше. Правда, лицо было все таким же бескровным, но, по крайней мере, взгляд уже не пугал отрешенностью.
- Атос, Вам нельзя шевелиться. Рана слишком свежа и худшее, что Вы можете сделать, это заставить ее снова открыться. Вы понимаете? Вы должны быть неподвижны. Я напою Вас. Не волнуйтесь, это не труднее, чем ухаживать за больными в Отель-Дье*.
Атос сделал несколько глотков и прошептал:
- Спасибо.
- Прошу Вас, молчите.
Атос слабо улыбнулся:
- Раньше Вы, напротив, жаловались, что я молчу.
- Вот и молчите. Я сменю Вам повязку.
Арамис сделал все быстро и старался не смотреть Атосу в лицо, чтоб не заставлять того изображать мужественное безразличие.
- Вам больно?
- Уже меньше. Мне вечером надо в Лувр.
- Портос Вас заменит, не волнуйтесь.
- Капитан знает?
Арамис сдвинул брови. Он не хотел тревожить Атоса, но заставить того молчать можно было только если рассказать все самому. Атос не отстанет.
- Капитан не знает, и, надеюсь, не узнает.
- Кто…
- Двое убиты. Меня, Портоса и Дювернуа связали. Их было… шестеро.
- Семеро. Я посчитал.
- Шестеро, Атос. Вам показалось.
Губы Атоса сжались в полоску:
- Бертиньи.
- Атос…
- Он был с Каюзаком, Вы успели раньше меня.
- Если бы я успел! Но они выскочили сзади и… Теперь Бертиньи мертв, не стоит об этом.
Атос прикрыл глаза и несколько секунд молчал.
- Атос, никто ничего не понял. Даже гвардейцы.
- Каюзак знает. И де Жюссак. Вам надо быть очень осторожным.
- Почему?
- Вас захотят убить.
- Атос, дня не проходит, чтоб кто-то из мушкетеров не подрался с гвардейцами.
- Вы знаете про засаду, и Каюзак захочет Вас убить.
- Я не безоружен.
- Он будет не один. Будьте осторожны.
- Атос, пока осторожным надо быть Вам. Вам нельзя разговаривать.
Арамис взял платок и вытер испарину со лба Атоса:
- Вот видите, – он укоризненно покачал головой.
- Арамис, капитан…
- Капитан не узнает. Я ручаюсь за Портоса. К тому же, – Арамис постарался придать своему голосу беспечность, которой совсем не испытывал, – с Вами никогда ничего не случается, это всем известно. В Ваше ранение просто не поверят. Недаром даже Его Величество хвалил Ваше искусство.
Атос едва сдержал стон:
- Король!
Арамис закусил губу: «Не надо было ему напоминать про короля. Теперь он вообразит, что не оправдал доверие монарха, а ведь тот так его хвалил».
- Атос, Его Величество тоже ничего не узнает, Вы поправитесь. А для этого Вам нужно много отдыхать. Слышите? Тогда Вы скоро встанете, и снова будете радовать Его Величество.
Беседа утомила Атоса. Он старался не показывать, как тяжело ему дается каждая фраза, но лоб снова покрылся испариной, а под глазами четко проступили темные круги. Дыхание стало прерывистым, и Арамис приложил пальцы к губам Атоса:
- Больше ни слова. Еще пару глотков и спать.
Атос попытался что-то ответить, но Арамис демонстративно подошел к двери:
- Тут останется Гримо. Поглядим, как Вам удастся с НИМ разговаривать.
Атос издал короткий смешок, который тут же сменился гримасой боли. Арамис уже совершенно серьезно сказал:
- Вам нужен покой и сон. Я буду в той комнате, если надо – Гримо позовет меня. Спите, прошу Вас.
***
Портос, как и обещал, заглянул к Жаннет, но Дювернуа там уже не было. Жаннет сказала, что к утру мушкетер пришел в себя и предпочел отправиться домой. Теперь у Портоса оставалось одно дело – заменить Атоса.
Он был бы рад, если бы на это не обратили внимания, но Атос, не явившийся на дежурство – это было крайне редкое явление, и мушкетеры тут же пристали к Портосу с расспросами.
- У Атоса дела, господа, я просто заменю его сегодня, только и всего.
- Дела? – Берье подмигнул Ланьяку. – Знаем мы его дела, а, Ланьяк?
Ланьяк недовольно поморщился:
- Не говорите глупостей, Берье. Вы знаете Атоса, он никогда не позволит себе забыть о долге. Вы тоже ушли от Марго в хорошеньком виде.
- Но я же здесь! – Берье засмеялся. – Мы все славно погуляли, но, тем не менее, все на посту. Признавайтесь, Портос, от Марго вы еще куда-то пошли?
Портос невнятно пробурчал:
- Ну, пошли…
Берье рассмеялся:
- Ну-ну! А нас не позвали.
- Это не то, что Вы думаете, просто… – Портос тщетно пытался придумать, что сказать.
Берье захохотал и махнул рукой:
- Все ясно!
Портос недовольно засопел:
- Это не то, что Вы думаете!
Ланьяк раздосадовано глянул на хохочущего Берье:
- Замолчите! Портос, что случилось?
Портос отвел глаза:
- Ничего особенного… Просто у Атоса дела.
Их беседу прервал ввалившийся в караульное помещение Робур. Он всегда опаздывал и каждый раз в оправдание рассказывал разные истории, одна забавнее другой. Послушать Робура, так он постоянно был запутан в интриги важных особ, которые ничего лучше не могли придумать, как прибегать к его услугам именно тогда, когда ему надо было идти в караул.
Мушкетеры оставили Портоса в покое и, улыбаясь, приготовились слушать Робура.
- Ну, господа, и история со мной приключилась!
- Кто-то срочно пожелал посвятить Вас в свои тайны!
- В общем, да. Пришлось бежать к Дювернуа, одалживать часы и его шикарную перевязь.
- Свою-то Вы проиграли еще неделю назад!
- Неважно, слушайте же, господа. Представьте, в каком виде я нашел Дювернуа!
- Нетрудно догадаться! Мы все гуляли у Марго.
- Я тоже сначала так подумал, когда увидел, что он еле стоит на ногах.
- И что?
- Он был ранен, господа!
- Дювернуа успел с утра нарваться на дуэль? Вот это прыть!
- Если бы, господа! Оказывается, вчера была стычка с гвардейцами. Как раз после пирушки у Марго.
Мушкетеры загудели:
- Когда?
- Не может быть!
Робур поднял руку, призывая к молчанию:
- Да, господа. Эти трусы ждали, пока все разойдутся, и напали на тех, которые уходили последними. Они убили… Портос, Вы же были там, отчего Вы молчите?
Мушкетеры разом повернулись к Портосу.
В помещении воцарилась тишина, и в этой тишине Ланьяк произнес имя, которое пришло на ум всем присутствующим:
- Атос?!!!
Портос сжал кулаки и с угрозой произнес:
- Атос сегодня занят, просто занят, ясно?
Ланьяк тихо спросил:
- Он жив?
Портос кивнул.
- Дювернуа слышал, как гвардейцы говорили, что Атос мертв, – виновато добавил Робур. – Но он не поверил. Атоса не могли так просто убить.
- Да, конечно, – Ланьяк обвел взглядом мушкетеров. – Все это выдумки гвардейцев, а Атос…
- Просто занят сегодня, – подхватил Берье. – У него дела.
- Арамис считает, что незачем беспокоить капитана глупыми слухами, – сказал Портос.
- Совершенно верно. Гвардейцам что-то спьяну привиделось. – Ланьяк снова выразительно поглядел на товарищей. – Ничего не было.
Лейтенант Феррюсак застал своих мушкетеров непривычно молчаливыми. Он развел караулы, не переставая дивиться странной сосредоточенности своих подчиненных. Однако, поразмыслив, лейтенант пришел к выводу, что, видимо, пирушка у Марго была невероятно грандиозной, раз мушкетеры до сих пор не пришли в себя.
* Старейшая и, долгое время, единственная больница Парижа, основанная в VII веке. Больные Отель-Дье были постоянным объектом забот служителей самых разных орденов.