ОЗОРНОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО…
Группа иностранцев, приехавших в Союз, сформировалась.
Проработав маршрут, решили отправить в самую настоящую глухомань – пусть посмотрят Русь изнутри, как просили.
Через два часа выехали в деревню на окраине Тутаева.
При подъезде к развилке, ведущей к селению, увидели занятную картину: в снегу на обочине сидела роскошная русская женщина среднего возраста и комплекции, одетая в добротную каракулевую шубу, поверх которой была накинута павлопосадская шаль; таким же платком меньших размером драпирована шапка-«боярка» на голове женщины.
Увидев автобус с долгожданными гостями, вставать не спешила, а наоборот, повернувшись, села и вытянула ноги… на проезжую часть!
– Господа! Обратите внимание на эту местную жительницу!
Смеясь, гид позволил всем встать с мест и рассмотреть колоритную кустодиевскую красавицу.
Журналисты выскочили из автобуса и начали снимать забавное действо, кружась вокруг озорницы.
– Она не просто так сидит на дороге и рискует своим здоровьем и ногами, уверяю вас!
Стас расхохотался, поняв, что местные решили сочинить на ходу новый обряд приветствия иноземцев.
– По негласному закону этой местности, любой приезжий, кто бы он ни был, должен уплатить въездной налог, который пойдёт в копилку общины на её благоустройство. Плата может носить как финансовое выражение, так и нематериальное.
Помогая выйти из салона старикам, косился на улыбающуюся попрошайку.
– Можете простым добрым словом поприветствовать её – не будет против.
Подойдя к красотке, хитро метнувшей на гостей серебряным взглядом, шикнул ей: «Не наглейте!» и рассмеялся.
Она быстро встала с дороги и запела озорным тоненьким голосом… матерные частушки!
– Добрая селянка приветствует дорогих послов другой державы и приглашает в свою деревню… – давясь смехом, начал переводить.
Едва справляясь со смешливой истерикой, украдкой грозил кулаком озорнице.
Та только «наддавала жару», звонко хохоча!
– В приветственных четверостишиях эта милая женщина… рассказывает об особенностях жизни в их… крае, о пороках и достоинствах, о радостях и последних происшествиях в округе…
Еле держался на ногах Стас, буквально из последних сил!
Вскоре не мог продолжать работу, просто обессилено рухнул в снег, где уже валялись Анатолий с Лизаветой – коллеги-переводчики, и Лана с Джорджем – туристы-иностранцы с русскими корнями. Они всеми силами старались не показывать, что всё понимают!
Держался только Вадим Зорин, «гэбэшник» группы.
Сильно сжав скулы до судорог, следил за гостями и сельской затейницей. Он и сообразил с трудом, как остановить хулиганку: запустил снежком!
Гости, подумав, что можно и так расплатиться с селянкой, быстро включились в чудной ритуал!
Прекратив петь непотребство, хохотушка поклонилась гостям в пояс, коснувшись белой пушистой пуховой варежкой снега.
– Ой вы, гости-господа! Милости прошу к нашему шалашу! Наш шалаш не для нас, ждём в гости вас и готовим на угощенье квас! – распевно, мощно и красиво полилась удивительная здравица.
Гиды опомнились, вскочили и начали переводить.
– Пироги пекутся, орехи толкутся, свинья на вертеле, баба на помеле! Мужик баню коптит, радость в самогонке топит! – кланяясь, повела в сторону деревни.
Автобус медленно двинулся следом.
– А студень вышел знатный, знать, гость будет не жадный! Постелька мягонька постелена, горенка вытоплена и побелена! – продолжала певуче говорить-припевать.
Стас с коллегами старательно переводил к вящей радости туристов: «Вот это развлечение!»
– А улицу-то как чисто вымели, только камни что не вымыли! Ждём-поджидаем гостей дорогих, встретим, накормим и приголубим их! Порадовали вы нас, сирых, позабавим мы вас, милых! Есть хлеб и сало, картошка и селёдка, грибочки, капустка и водка – главное, нашлась бы подходящая глотка! – опять начала «заворачивать кренделя» хохотушка! – Дети с домов повыгнаны прочь – чтоб не заглядывали в чужу постель в ночь!
Старший гид показал ей кулак открыто.
– Осталися только красны девицы, да моя хромая дочь, чтоб не грустил гость заморский ни день, ни ночь!
Вадим вновь запустил снежком в хулиганку.
Так и вошли в деревню, смеясь и обстреливая заводилу.
Прошли в центр, где была развёрнута ярмарка ремёсел и домашней стряпни, а на сколоченной наспех сцене мёрз фольклорный ансамбль в сарафанах и рубахах.
– Вот наш сельский разгуляй – забавляйся, деньги плати, да смотри – не зевай! – с низким поклоном попрощалась с туристами уже охрипшая женщина-заводила. – Милости просим!
Щедро одарив красивую смешливую румяную селянку, туристы обняли её, хваля за такую чудесную встречу.
Крутанувшись вокруг оси, запела с людьми народную песню, метнувшись к сцене. Видимо, была завклубом в деревне.
Репортёры жужжали камерами и затворами фотоаппаратов, задерживались на забавных жанровых сценках, снимали местных в колоритных и явно новых костюмах.
Праздник начался.
…Как только туристы стали постукивать тонкими сапожками и ботиночками, Станислав понял – пора уезжать из деревни. Всё посмотрели, послушали, потанцевали, посмеялись, попробовали, что приглянулось – купили.
Вадим Зорин, офицер ГБ, наблюдатель и опекун группы иностранцев, быстро метнул глаза по сторонам. Заметив, что несколько туристов уж очень веселы, проследил глазами за их чартерными рейсами к столику с чаем-самоваром. Нахмурился.
«А ну-ка…
Тихо подошёл сзади, следя из-за спин за хохочущей селянкой, укутанной в красивый павловский платок поверх пальто.
– Вот заразы! Из-под прилавка, хлюп – в стакан самогон. А сверху – заварочки для камуфляжа. Иностранцы-гости-то, зажмуриваясь, нос закрыв – хлоп! И капусткой квашеной, да огурчиком солёным прямо из бочонков, вилочкой – тык, и в рот! То-то с сугреву-то развеселились!»
Усмехнувшись, подошёл к сцене, и дал Варваре знак: «сворачивай балаган»!
Она, метнув взгляд на строгие глаза «опера», кивнула и запела с ряжеными провожально-прощальную, опять умудрившись ввернуть непотребство, веселя до упаду и своих, и чужих.
Поймав взгляд старшего гида, опер кивнул в сторону автобуса: пора.
Когда туристы уже собрались на пятачке возле машины, сельчане порадовали их опять, до колик в животе!
Горланя обрядовую песню, пожилая женщина упала на снег и заголосила, смешно вскрикивая, а жители склонились и песней стали уговаривать, так «не стенать-кручиниться страстно, не студить старых костей напрасно, а ожидать нового визита дорогих гостей, да скорых радостных новостей». На что упавшая отвечала, что не встанет, «пока лаской-денежкой не откупятся, не поскупятся, не пообещают не забыть деревеньки нашей, а мы уж им и споём, и спляшем»! Откупились стаканом самогона. Тяпнув мутного пойла, закусив огурчиком из бочонка на санях, что вёз пьяный забавный мужичонка в старом рваном заячьем зипуне и лохматом малахае из лисы, старушка бодро встала с земли и, поклонившись в пояс «послам заморским заезжим дальним», запела… матерные нескладушки.
Под гармошки, свист, танцы и хохот выехали из озорного селенья.
Ещё некоторое время вздрагивали туристы от смеха и приятных воспоминаний. Почти от всех пахло вином и самогоном, копчёным салом и чесноком, солёными огурцами и ядрёным хреном.
«Деревенские явно вытащили все домашние запасы на площадь и хорошо выручили за сегодняшний день. Какую ярмарку сообразили! Горы выпечки настряпали – со всей округи, наверное, свезли мастериц по стряпне и поделкам, – Стас осматривал подопечных и удовлетворённо вздыхал. – Иностранцы мои, смотри-ка, успокоились, зашуршали серой и коричневой обёрточной бумагой, разворачивают поделки из дерева и природных материалов, вязаные вещи из шерсти и пуха. Красиво так и качественно – великие мастера оказались в деревеньке той! Женщины тут уже надели на головы пушистые шапочки и береты, даже мужьям кепи и шапки с ушками натянули. Что ж, зима не спросит – накатит, уже не за горами.
Внимательно окидывал салон взглядом, наблюдал за шуршащими, ворчащими, улыбающимися гостями. Вспомнил, беззвучно рассмеялся.
– Ай, да Варвара! Ай, да потешница! Животы до сих пор у всех болят, наверняка. А уж какая хулиганка!.. Только и успевал сообразить, как перевести то, что переводить нельзя! Всё “семафорил” Анатолию и Елизавете: “Не проболтайтесь – выкручивайтесь, как хотите! „Товарищ“ рядом и всё слышит!” Но, судя по тому, как краснели время от времени гости – мои подчинённые не всё скрыли и перевели, как услышали. То-то Лиза так глаза от меня прячет, – ещё раз осмотрел группу, успокоился. – Если нам эта вакханалия сойдёт с рук – свечку в церкви поставлю. Главное – иностранцам пришлось по вкусу это озорное гостеприимство. Век русских будут помнить…»
Март, 2014 г. По мотивам романа «Время вершить чудеса».
Фото из Интернета.
http://www.proza.ru/2014/02/17/1607