Было и было
Сидел ночью на скамейке - время после десяти вечера, отдыхая после катания на велике в уютном палисаднике рядом со своим домом. Летнее время тогда еще не ввели - конец семидесятых. То есть темно. Подошли четверо - двое парней постарше меня и две девушки. Дружелюбно и вежливо один из них, хриплый, он попросил разрешения уместиться на моей скамейке. Они пришли с хорошим настроением, сказали что они из ресторана, но он закрылся.
- Места же для всех же хватит на скамейке я просто отдыхал.
Отодвинул велик от скамейки
- Мне тоже этот палисадник нравится, тут рядом живу, на Ленина и Достоевского и учился в соседней, в первой школе.
Хриплый говорил со мной и я с ним говорил. И мы обменялись чем-то. Второй как бы в себе сидел. Девочки красивые тоже разговаривали, достали из сумочек своих спертые ими фужеры.
- Ты же тоже рядом живешь. Тебя видел раньше, имени только не знаю. Тебя как называть?
- Галим. И я тебя видел раньше, только не знал как тебя зовут.
- Я Юра. Мой друг не разговорчив. Его зовут ...
Мы пожали руки друг другу, неразговорчивый тоже крепко пожал.
- Ты что так поздно?
- Даа, катался, хотел увидеть девочку, не дождался...
- Будешь шампанское с нами?
- Нууу... заборы поломаю великом, пешком велик докачу. А давай.
- Ну как, всех из нашего района знаешь?
- Знаю всех и рядом и все очешь непросто, ты же сам все знаешь, и пришел сюда, зная это место и всех здесь, сюда же не ходят чужие. И ты бы не пришел сюда если бы не знал это место и что тут безопасно для тебя.
Парни говорили между собой и со мной. Их интересно было мне слушать. Что-то неуловимое между ними происходило, хотя говорили о простом. Чуваки тогда чуть обмолвились между собой про какой-то тир. Мы действительно находились в трех минутах хода пешком от старого тира.
Я тогда не знал кто этот молчаливый и дружелюбный хрипловатый.
(Расспросил потом про него искал кто же этот Юра, узнал что он и кто он. И через много лет мне потом жена трагедию его потом рассказала, про ее подругу, тут я не буду расшифровывать. )
Лет через пять после того: вечером осенним мы провожали домой девушек и отошли от них на минутку за сигаретами. Остановка автобусная та недалеко от того самого палисадника, минут пять хода. Подбегаем к нашим девочкам, видя что с ними кто-то уже разговаривает. Надо же, уже двое парней постарше нас стоят с нашими девочками. Понимаете ли, стоят уже какие-то чужие чуваки с нашими девочками. Ну ничесе оставить на минутку нельзя. Недружелюбно как-то к этим мы настроились, ну вы поняли... Но, подбежав, узнал того, который когда-то подарил доброе настроение вечером мне. Видимо из того же самого ресторана вышли "Башкирия". Остановил сразу же мышцастого качка Андрея и тоже крепкого Лешу словами: "Стоп. Стойте. Я же знаю их. Сам хочу поговорить с ними". Стояли те самые двое, Шевчук с Асанбаевым говорили между собой, ежась на холодном осеннем ветре. Хриплый может и не вспомнил тот давний летний вечер. Но я то узнал, я то помнил. Просто подошел и заговорил с ним: "Добрый вечер, не признал тебя сразу, это наши девочки". А тогда хриплый Юрий сказал мне: " я им про стихи, про Марину Цветаеву говорить попытался, а они не слушают..." Ну что делать то в этой ситуации? Вот и сурово попенял нашим девочкам: "вы это что, это, вы это это, что это вы тут совсем..., совсем уже, даже не слушаете. Произнес имя его им. Девочки сразу же разулыбались, полезли знакомиться, но их автобус уже приехал за ними, они не стали ждать другой, который приехал бы скоро а они не стали ждать другой, девочки "проехали мимо".
А я остался и общался , Андрей
и Леша в стороне стояли, дождался пока не уедут.
Было и было.
А если соврал то спросите у Шевчука или Асанбаева.
Галим Фарзтдинов