Глава 2
Утро началось, как всегда стремительно и совершенно неожиданно для меня.
- Александра, вставай!!! – минимум третий раз кричала мне бабушка.
- М-м-м, сейчас…. – недовольно пробурчала я и потянулась в кровати.
По всему дому разносился аромат фирменных бабушкиных блинов с творогом и свежезаваренного кофе по ее секретному рецепту. Мой желудок сжался в комок и жалобно заурчал от таких аппетитных нот. Поэтому как бы мне ни хотелось понежиться в кровати пару лишних минут, пришлось, увы, вставать.
- Бабуля, доброе утро!! – сбежала я по лестнице и столкнулась с ней на пороге кухни.
- Александра, боже мой, что это на тебе надето?!
- Серафима Павловна, прошу Вас не с утра же эту шарманку заводить. Тем более, что я уже убегаю, - запихнула я кусок блина в рот и засеменила к двери.
- Александра, стоять!! – крикнула она мне в спину, - Марш переодеваться, работа на конюшне не повод выглядеть как …!!! Не заставляй меня произносить это гадкое слово!!
- Ох, - глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я обреченно отправилась к себе.
- Может, это или это, черт?! Ну, что она все время ко мне пристает с этим внешним видом. На дворе двадцать первый век, а она… - ругалась я сама с собой. Но спорить с бабулей себе дороже, так что топ с глубоким вырезом и мини-шорты полетели, со злости, на кровать. Три минуты, которых и так не было, потрачены на исследование шкафа: бриджи цвета кофе с молоком и шоколадного оттенка футболка в «облипку», как говорила все та же бабушка. Ей не понравится, но иного костюма подобрать времени и правда нет.
***
- Бабуля, пока!! Я убегаю, - чмокнула я ее в щеку у калитки и выбежала на улицу.
- Александра!! – только и успела она крикнуть мне в след.
Двор за двором мелькали по обе стороны от меня. Ненавижу опаздывать, стучало в голове. Наконец-то перед глазами замаячили ворота родной конюшни. А это еще кто: ковбойская шляпа, клетчатая рубашка нараспашку, потертые джинсы и казаки (летом!!), сидит вполоборота, лица за полями шляпы не видно. «Ковбой» сидел, поставив одну ногу на ребро слеги забора. При этом носком сапога второй ноги он взбивал клубы песчаной пыли. Я демонстративно прокашлялась, поравнявшись с ним, но никакой реакции не последовало.
- Тайс?! Ты!? Соскучился? - уткнулся носом мне в колени пес и чуть не свалил с ног.
- Прости, сегодня я так бежала сюда, что совершенно забыла про твое лакомство. Но кое-что я все-таки прихватила с собой, погоди-ка, - запустив руку в карман бридж, я выудила оттуда его любимый тряпичный мячик, - Лови!! – швырнула его псу, и он радостно виляя хвостом, метнулся за ним.
***
- Ах, как мало порой для счастья надо, - подумала я и прошла через ворота к небольшому зданию слева от стойл. Между собой мы прозвали его «офис», потому что там располагался своего рода кабинет Константина Георгиевича.
- Можно?! – предварительно постучав, спросила я.
- Заходи, - донесся басовитый голос из-за фанерной двери.
Я прошла внутрь, Константин Георгиевич по обыкновению обложенный стопками бумаг, сидел на не менее привычном сколоченном своими руками деревянном стуле без каких-либо изысков и намеков на статус. Всех этих фальшивых мишурных атрибутов он на дух не переносил.
- Привет!! – помахала я рукой и огляделась по сторонам. С прошлого года, как и ранее, здесь ничего не изменилось. Три диплома о получении гран-при Зевсом и Каспером. И еще пара дипломов за заслуги в сфере здравоохранения, выданных несколько лет назад Константину Георгиевичу. Он за два года поставил на ноги пятилетнего мальчика с безнадежным диагнозом – ДЦП. За два года лечения – систематических конных прогулок - малыш полностью поправился и в семь лет, как все детишки пошел в школу без каких-либо ограничений по здоровью.
- О!! Шурочка, как я рад тебя видеть!! Ты сегодня опоздала немного? – подошел Константин Георгиевич ко мне и по-отечески крепко и одновременно нежно обнял.
- Извините, я очень старалась, но Серафима Павловна в очередной раз оказалась недовольна моим внешним видом.
- Дай-ка, посмотрю на тебя. Красавица!! Краса-авица!! – жестом показал он мне покрутиться, что я и сделала.
- Как же ты похорошела за эти полгода, совсем взрослой стала, - спустя пару секунд продолжил он.
- Не перехвалите, а то зазнаюсь, - улыбнулась я.
Он улыбнулся в ответ, но в его глазах читалась легкая грусть об утраченных годах и упущенных возможностях. Константин частенько говорил мне, что если бы не рыжая курчавая грива, которой меня наградил создатель, то я была бы точной копией своей матери.
- Как, кстати, Серафима Павловна поживает? Не болеет? – с любовью и нежностью в глазах произнес Константин Георгиевич, только он умел так легко и непринужденно переключаться с одной эмоции на другую.
- Да, спасибо, прекрасно. По-прежнему, а то и сильнее пилит меня. Но это все привычные мелочи жизни. Я-то зашла совсем по другому вопросу – хотела узнать, как наши дела, как суд, удалось отстоять наше сокровище?
- Тогда спешу тебя обрадовать – конюшню с Божьей помощью отстояли. Так, что принимайся, дорогая моя, за работу. Сегодня привезут Максимилиана, семь лет, диагноз аутизм. Ты аккуратней с его родителями. Им все это в новинку. А отец и вовсе не одобряет подобные шаги.
- Константин Георгиевич, ну, что за недоверие? Вы же меня знаете!
- Поэтому и прошу, что знаю твой крутой нрав. Особенно после твоей вчерашней «встречи с Зевсом» на пляже.
- Как все же тесен мир, - покачала я головой, - А слухи стали распространятся с космической скоростью.
- Правдой поделиться не хочешь?
- О какой правде Вы говорите? Вам ведь уже, наверняка, в красках обо всем донесли.
- Константин Георгиевич, Вас там спрашивают, - раздался бархатистый мужской голос. Парень вошел в кабинет без стука и бесцеремонно вклинился в наш разговор.
- Слушай ты!! Тебя, что стучаться не учили?!? – резко развернулась я к нему лицом. Наши глаза встретились и меня словно током ударило. Ковбой «Мальборо» и таинственный всадник на Зевсе оказались одним и тем же лицом.
- Милая моя, незачем так кричать, я тебя прекрасно слышу. Не дай Бог, свой хрустальный голосок сорвешь, - ехидно улыбнулся он и едва коснулся моего плеча своими точеными пальчиками.
- Руку убери!! Ты я вижу с первого раза, никак не понимаешь, да? Так что special for you поясняю: не надо меня трогать, когда только твоей дурной башке вздумается, понял? Тоже мне ковбой «Мальборо» нашелся, пузо голое прикрой, смотреть страшно. Извините, Константин Георгиевич, мне пора работать, я позже зайду, - я вышла во двор и как можно скорее постаралась скрыться в конюшне.
Сердце отбивало сумасшедший ритм, в глазах мерцали звездочки. Какое счастье, что ОН не потащился за мной. Еще усмехаться будет!! – пульсировала ярость. Возникло дикое желание вернуться и высказать этому «ковбою» все. - Да, кто он вообще такой, чтобы дверь к Косте с ноги открывать?!?
- Ты, чего тут прячешься?!? Привет.
- А-а!!! Ты меня напугала!! – схватилась я за грудь, едва дыша, - Карина!! Елка с палкой, ты, чего так подкрадываешься?!
- Извини, не хотела. А ты чего такая взъерошенная, как кошка, которую кинули в реку и она чудом выжила?!? Чего стряслось-то?
- Ты видела это чудо в перьях – «ковбоя»?
- А-а-а!! Ты о Даниле?
- Данила?!? Что за тупое имя?
- Не груби, Лекс.
- Извини, но оно, правда, стрёмное какое-то.
- Может, у тебя гонора поубавится, когда ты узнаешь, кто он?!?
- Не томи уже, говори, кто этот Данила, - не смогла я спокойно произнести его имя, как ни старалась, смех помимо воли вырвался у меня из груди.
- Он – Данила Константинович Карелин.
- И что?
- А то, сама подумай, Константинович!?
- Все равно не понимаю, таких отчеств у половины москвичей, если не больше и что с того?!
- А то, что он сын нашего шефа!! Вот, что!!
- Нет, нет, этого никак не может быть. Он же развелся…
- Да, но она ушла от него беременной, сама слышала, как этот с твоей легкой руки «ковбой», час назад Константину Георгиевичу чуть ли не с пеной у рта об этом говорил и бумагами какими-то тряс перед его лицом. А ты говоришь «ковбой»….
- Ничего это не доказывает, и менять свое отношение к невоспитанному чурбану я не собираюсь, пусть он будет хоть сам принц Уэльский. Ладно, хватит о нем!! Много ему чести. Константин сказал, что сегодня новенького привезут?
- Да, Максимка, семь лет. В три года поставили диагноз аутизм.
- А не рано ли для такого диагноза?
- Я в этом ничего не понимаю, нам сказали диагноз, вернее Косте, он решил, что мы можем помочь, так что, подруга, принимаемся за работу.
- Когда они приедут?
- Да, вот собственно и они, наверное, - услышали мы шуршание колес по гравийной крошке.
- Тогда пошли встречать.
***
Перед воротами стояла серебристая Skoda Fabia, задняя пассажирская дверь была открыта и около порога на корточках сидела, судя по всему, мама мальчика и пыталась его как-то уговорить выйти. Папа ходил вокруг, заметно нервничая, слов, что он говорил, нам с Кариной было не разобрать, но, из моего немалого опыта, случаев, когда отцы недовольны выбором матерей, было ясно, что он просил ее бросить все и уехать.
- Я попробую, - шепнув Карине на ухо, я подошла к ним.
- Здравствуйте, я – Александра Федоровна.
- Светлана Владимировна, а это мой муж Аркадий Степанович, - поднялась мама мальчика и протянула мне руку.
- Очень приятно, - протянула я руку в ответ, - Вы позволите? – указала я на машину.
- Да…
- Света, я тебя умоляю, поедем отсюда. Она же совсем девчонка!! – процедил Аркадий Степанович, приблизившись вплотную к Светлане Владимировне.
- Кеша!!
- Простите, что вмешиваюсь, Константин Георгиевич хотел бы обсудить именно с Вами Аркадий кое-какие моменты. Карина Алексеевна проводит Вас, - заговорщицки подмигнула я ей.
- Ах, да, конечно, пройдемте, нам туда, - плавно неторопливо подошла она к Аркадию и жестом указала направление. Они довольно быстро скрылись из виду. Поразительно, что он так быстро сдался. Хотя это мне и на руку.
- Светлана Владимировна? – переключилась я на маму малыша.
- Зовите меня Света.
- Замечательно. Я – Алекса или Саша, как Вам будет удобнее. Я честно сказать специально устранила Вашего мужа, дабы поговорить с Вами наедине.
- Саша, мой муж резкий и вспыльчивый человек, но в одном он бесспорно прав. Вы такая юная, простите.
- Я понимаю, что восемнадцать лет еще не возраст, но поверьте, Константин Георгиевич опытный конезаводчик и не первый год занимается детьми с подобными проблемами, что возникли у Вас. И если он попросил меня заняться Вами, то это значит только одно, он доверяет мне, как себе. Я прошу Вас только об одном, позвольте пообщаться с Максимом, и Вы все увидите своими глазами, и потом можете отказаться или продолжить лечение. Я сама не знаю, как это назвать, но я умею разговаривать с особенными детьми, как Ваш сынишка.
Она, молча, посмотрела на меня, потом на мальчика. Я понимала ее, трудно решиться доверить самое дорогое чужому и столь юному человеку.
- И еще один вопрос у Максима есть братья, сестры?
- Он – Максимилиан, и у него есть брат – старший – у них разница пять лет. Андрюшенька – абсолютно здоровый ребенок. Я, я не понимаю, почему, за что?!?! – ее затрясло.
Я обняла ее, и она расплакалась, все ее хрупкое тело содрогалось от рыданий, но я не собиралась ее останавливать. Как-то моя бабушка сказала мне – поплачь, девочка моя, со слезами твоя душа очистится и тебе станет легче. Света постепенно затихла и спустя пару минут более или менее успокоилась, по крайней мере, высвободилась из моих объятий. После чего еще раз оценивающе оглядела меня с ног до головы и сказала:
- Хорошо, я тебе верю, - и освободила мне путь к машине.
***
Мальчик пространно смотрел в противоположную от меня сторону и до белизны в кончиках пальцев прижимал к себе сиреневого зайца с малиновым бантом на шее. Я глубоко вдохнула и выдохнула, а затем села на порог, едва втиснувшись в дверной проем.
- А ты когда-нибудь слышал, как поет соловей? – максимально непринужденно спросила я.
Максимилиан едва уловимо шелохнулся.
- Ты знаешь, кто такой соловей?! А мне покажешь!?!
Он ослабил хватку, и заяц медленно соскользнул мне прямо в руки.
- Спасибо.
- Света, я же просил!! – не вовремя нарисовался Аркадий.
- Кеша, Кеша, подожди, - напряженно прошептала Света в ответ.
Услышав голос папы, мальчик вновь напрягся, но повернул голову ко мне и крупными небесно-голубыми глазами посмотрел на меня. По спине у меня пробежала зябкая дрожь.
- Не делаем скоропалительных выводов, - твердила я про себя, - Карина, веди Кассиопею, - нервно передернув губами, проговорила я.
- Макс, верь мне, я не подведу, - протянула я руку малышу, и он сделал тоже в ответ и выбрался из машины. Через минуту появились Карина и Константин Георгиевич, рядом с которым шла неоседланная Кассиопея.
- Аркадий Степанович и Светлана Владимировна, прошу Вас на пятнадцать минут покинуть территорию моей конюшни, - твердо произнес Константин Георгиевич
- Вы в своем уме!! – снова начал закипать Аркадий, - При всем уважении к моей супруге и ее дяде, который порекомендовал Вас, я не оставлю с Александрой Федоровной своего малолетнего и больного сына.
Я сжала от злости кулаки, едва сдерживаясь от того, чтобы высказать все, что о нем думаю. От катастрофы меня уберегло только крепкое рукопожатие мальчика, переключившее мое внимание на себя.
- Аркадий Степанович, Вы имеете полное право не согласиться с моей методикой лечения заболевания, диагностированного Вашему сыну и сейчас же забрать его. Но тогда ворота моей конюшни будут для Вас закрыты навсегда, - строго и сдержанно добавил Константин.
Света отрицательно завертела головой и безмолвно устремила затравленный взгляд на мужа. Тогда у меня закралась мысль, что им запуган не только мальчик.
- Хорошо, но моей ноги здесь больше не будет!! – рявкнул Аркадий и сел в машину, - Светлана, я жду!!! – брызжа слюной, выпалил он через приоткрытое окно.
- Извините. А мне точно нельзя остаться с Максом? – с тающей надеждой в голосе проговорила Светлана, глядя на Константина.
- Простите, Светлана, но наша методика построена на отрыве ребенка от привычной обстановки, и думаю, Вы сами понимаете, что в Вашем случае, это как нельзя кстати. Простите, - взял ее за руку Константин и ободряюще посмотрел ей в глаза.
- Хорошо, - потупила она взгляд и сжала губы.
***
Через несколько минут их автомобиль скрылся за створками наших ворот и все мы облегченно вздохнули.
- Будь очень осторожна, Шурочка, - по пути в свой «кабинет» прошептал мне на ухо Константин. А я одобрительно кивнула головой.
- Ну и папаша… - все, что смогла вымолвить Карина.
- Забудь о нем и при мальчике ни слова, - твердо сказала я, - Макс, посмотри какая красивая? Хочешь потрогать? – я присела перед ним на корточки и указала на лошадь.
Мальчик посмотрел на меня.
- Какие у него выразительные глаза! – подумала я в тот момент. Одного взгляда было достаточно, чтобы все понять.
- Не бойся, сейчас мы ее попросим, чтобы она легла, и ты сможешь ее погладить. Кстати, ее зовут Кассиопея, как далекую комету. Ты знаешь, где летают кометы?
И он своим маленьким еще таким по-детски пухленьким пальчиком указал на небо. А потом склонился ко мне и шепнул еле слышно на ухо:
- Дедушка…
Комок в моем горле, возникший после этих слов, абсолютно перекрыл мне кислород и я, давясь ни то воздухом, ни то словами сильно закашлялась. А Максимка похлопал меня по спине.
- Спасибо, тебе, ты меня спас. Ты – мой благородный рыцарь помог даме. А ты знаешь на чем, точнее на ком ездили рыцари?
Он утвердительно кивнул и махнул рукой в сторону вольготно разлегшейся и призывно посматривающей Кассиопеи.
- Попробуй-ка сам, смелее! Ты же храбрый рыцарь? – я легонько подтолкнула его к кобылице. Мальчик помедлил немного и сделал неуверенный шаг вперед.
Я с замиранием сердца смотрела на него, приближающегося с каждым шажком к своей цели, пусть и на первый взгляд, незначительной. Осталось сделать последний шаг, и вдруг Максимка замер, зажмурился и лишь спустя пару секунд протянул дрожащую ручку к лошади.
- Лекс, - донесся шепот Карины справа.
- Нашла время, что? – также шепотом ответила я.
- Время вышло…
- Приехали?
- Нет.
- Приедут, задержи…
- Как?
- Ты, как будто в первый раз, придумай что-нибудь! – как не старалась, занервничала я и прикрикнула на нее.
- Саша! – прервал нашу тираду Макс.
«Ковбой» бережно подхватил его на руки и усадил верхом на Кассиопею. Какого дьявола, этот ненормальный лезет в мою работу?! – рвалось у меня изнутри, и только титаническим усилием воли мне удалось подавить в себе дикое желание рвануть к ним и вырвать ребенка из рук этого «ковбоя».
И тут я увидела переполненные неприкрытым искристым счастьем глазки Максима. В ту секунду мир, будто замер, мы безмолвно смотрели друг на друга. И чем дольше я смотрела в эти небесно-голубые глазки, тем спокойнее и теплее становилось у меня на душе.
- Да, Макс, я здесь. Хочешь, она тебя покатает? – подошла я к нему уже полностью умиротворенной и даже улыбнулась «ковбою» одобрительно.
- Угу, - кивнул мальчонка в ответ.
- Держись крепче, рыцарь. А-а-ап!! – легонько похлопала я Кассиопею по крупу.
***
Увы, дипломатические способности Карины не оправдали моих надежд. И наша конная прогулка продлилась немногим больше пяти минут. К счастью, этого оказалось достаточно, чтобы между мной и Максимом окрепло взаимное доверие, если можно так сказать. Когда мы вышли с ним из закрытого манежа, Светлана уже места себе не находила.
- Светлана, не переживайте Вы так сильно. Максимилиан – в полном порядке. Сами убедитесь, - уверенно сказала я, когда мы подошли к ней.
Мальчик радостно бросился ей на шею с крепкими и такими нежными объятьями. А потом прильнул губами к ее уху и что-то шепнул. Она прикрыла ладонью рот, откуда вырвался восторженный возглас и по ее щекам покатились слезинки. Ради этого стоит жить, - пролетело в моей голове.
- Мальчик мой, - зажмурилась она и прижала его к себе.
- Сашенька, простите меня, - спустя лишь пару минут прошептала она, глядя на меня и не выпуская малыша из объятий.
- Все хорошо, - широко улыбнулась я в ответ.
***
Я безмолвно смотрела в след их отъезжающей машине.
- Ух, ну и утречко выдалось. Ты как? – подошла Карина ко мне и положила руку на плечо.
- Нормально. А что ты там о «ковбое» говорила?
- В каком смысле?
- Почему тебя не было рядом со Светланой, когда мы вышли? А именно «ковбой» успокаивал ее, а?
- Он сам вызвался помочь, да и мне позвонили как раз, - неловко стала оправдываться подруга.
- Ладно, проехали. Значит, его Данила зовут?
- Дани.
- Ладно, надо бы с ним поговорить.
- Не поняла?
- Да, хочу поговорить с Константином, что он думает об этой ситуации и о Даниле в частности.
Карина озадаченно посмотрела на меня, но ничего при этом не сказала.
- Ты меня не одобряешь?
- Я не в этом смысле. Все выяснить, конечно, надо, но станет ли Константин откровенничать? Вот вопрос. Ничего себе!! – вдруг округлились ее глаза.
Я посмотрела в ту же сторону, что и она. «Ковбой» снял казаки, рубашку и от души брызгал Кассиопею водой из ведра. А потом вдруг взял и вылил остатки на себя. Вода толстыми струями стекала по его золотисто-песочным волосам, доходившим до плеч, перетекала на оголенный бронзовый торс, обтекая рельефные мышцы, и стремительно напитывала собой его светло-зеленые хлопковые брюки, которые мгновенно промокали насквозь и облепляли его стройные ноги. И вдруг он встряхнул головой и, осыпав лошадь градом брызг живительной влаги, ловко ухватился за ее гриву и вскочил ей на спину, легонько придавил ее под ребрами своими босыми ногами и умчался прочь.
- А-а-ай!! Ты чего? Больно же!! – ущипнула меня за руку Карина.
- Это ты чего, так на него уставилась? Чуть не испепелила парня!
- Ни на кого я не уставилась. Я вообще на Кассиопею смотрела, она же никогда через ограждение манежа не прыгала. Фантастика!
- Мне-то можешь не рассказывать сказки, Лекс.
- Да, я смотрела на него и что? Это запрещено законом? Нет!! И вообще у меня много дел, - театрально развернулась я и направилась к «кабинету» Константина Георгиевича.
***
На месте его не оказалось, и я решила немного подождать. Выбор сидячих мест был невелик. Одно удобнее другого, прямо скажем. Деревянный стул босса, и два табурета для посетителей перед его столом. Конечно, какой солдат не мечтает стать генералом, так и я мечтала посидеть на стуле Константина Георгиевича. И ноги на стол положить, как в американских фильмах, шикарно бы вышло, учитывая общий стиль «кабинета». Забавно, - подумала я и устроилась на одном из табуретов. На столе передо мной россыпью валялись бумаги вперемешку с фотографиями. Одна из них привлекла мое внимание особенно. Я взяла ее в руки и принялась пристально разглядывать. На ней была эффектная молодая девушка с длинными вьющимися волосами, крупными глазами и удивительно прямым тонким носом. На руках она держала малыша, тому было около года, наверное, может чуть больше. Ребенок, как ребенок, пушистые волосики, едва прикрывающие макушку, но главное глаза, удивительно красивые раскосые глазенки, совсем как…
Как у Константина Георгиевича. В первую секунду я не поверила своим глазам. Но чем дольше и пристальнее я вглядывалась в его черты, тем больше убеждалась, что этот карапуз точная копия моего начальника. Но как это вообще возможно?! Столько сразу возникло в голове вопросов, что если бы не вошедший в это время Константин, то она непременно взорвалась бы от напряжения.
- Шурочка?!
- Кто это? – протянула я ему в ответ фото.
Он осторожно взял фотографию из моих рук. Долго смотрел на нее, как на величайшую драгоценность мира. Громко сглотнув, Костя наконец заговорил, нарушив звенящую тишину.
- Это моя жена Евгения и годовалый сынок Данила, - говорил он, практически не отрывая руки ото рта. Я кожей чувствовала, что его сотрясает волнение и непонятный мне страх. На долю секунды он задержал на мне взгляд, будто пытался прочесть мои мысли. Я отвела глаза первой, не выдержав тяжести взгляда Кости.
- Но, как, Константин Георгиевич, как это возможно… - само сорвалось у меня с языка.
- Шурочка, детка, в жизни не все так просто, как тебе хотелось бы. Пообедаем?
- Что?
- Пойдем, - взял он меня за руку и вывел на улицу.
***
У ворот стоял джип Константина, куда он практически силой усадил меня на переднее пассажирское сиденье. Рассудок, как и мое тело, отказывался, что-либо понимать и повиноваться мне. Я стеклянными глазами смотрела на извивающуюся проселочную дорогу, которая постепенно вывела нас к местному двух полосному шоссе.
- Куда мы едем? Что вообще происходит?
- Мы просто покушаем и поговорим, - старательно скрывал дрожь в голосе Константин.
Тишина, тишина разрезаемая шорохом проезжающих мимо машин. Я доверяла Косте, как себе, но сейчас он, по меньшей мере, вел себя странно и это пугало меня. Необходимо было что-то сделать. Я включила радио. Пел какой-то юноша, пел о любви, так трепетно, так трогательно великолепным и проникающим в самое сердце голосом. Я слушала его, с каждой нотой все глубже погружаясь в песню. Этот голос так увлек меня, что и не заметила, как мы остановились на краю какого-то утеса. Константин помог мне выйти из машины.
- Где мы? – огляделась я вокруг.
- Я все сейчас объясню. Помоги накрыть поляну! – широкая улыбка тронула его туго сомкнутые минуту назад губы. А в глазах заиграли искорки, и их сияние отнюдь не показалось мне доброжелательным.
- Хорошо. Чем помочь? – из последних сил сохраняла я непринужденность.
Он достал корзинку с продуктами и большой клетчатый плед. Заранее подготовился. Прекрасно!! Крепись, Лекс, крепись, - утешала я саму себя, но вслух сказала лишь – Как мило…
- Шурочка… девочка моя… - стал он приближаться ко мне, видимо желая, обнять, но я твердым и немного резким жестом остановила его.
- Дорогая не бойся меня. Я просто хочу поговорить с тобой. Надо было сразу все тебе рассказать….
- Вот именно. Зачем было столько времени делать из меня дуру?!
Костя ничего мне не ответил, а принялся раскладывать плед и продукты из корзинки.
- Хватит играть со мной в доброго и заботливого папашу, - оттолкнула я корзинку и схватила за грудки Костю.
- Лекс, прошу, успокойся и выслушай меня, - потерянно посмотрел он на меня.
Я ослабила хватку и села на расстоянии от него. Надо было дать ему шанс, по крайней мере, это справедливо.
Костя никак не решался начать. Открыл бутылку вина, что была в корзине, и выпил целый стаканчик залпом. Потом глубоко вдохнул, закрыл глаза, открыл их и, глядя в пустоту, начал говорить.
- Мне было четырнадцать лет. Мы с твоей мамой учились в одном классе, начиная с первого. Первая красавица школы, а я – серая мышь. Ничем особым никогда и нигде не выделялся. Летом после восьмого класса, мы волей случая оказались наедине вот на этом самом утесе, вдали ото всех. Я шел на встречу с другой, а она с другим. Но встретил ее, и душа моя пропала. Первая любовь взорвала мое сердце, не оставив единого шанса прошлому. Я полюбил ее тогда, и сегодня люблю. Анютка изменила меня. Мир с ее появлением стал иным. Мы были одним целым, так, как она, никто меня не понимал, а я ее. Наше счастье было безоблачным целых два года. Пока ее родители не решили, что она будет учиться в Москве. Это прекрасно, но моей семье это было не по карману. И мы расстались, она уехала в Москву, и наша ниточка любви сначала натянулась, а потом и оборвалась. А чего мы хотели, в шестнадцать лет мир видится иным, и любовь сильнее, и разлука лишь проверка. Но тем летом, год спустя после ее поступления в московский ВУЗ, она приехала в родную деревню совсем другой. В первую же встречу тогда, я знал, что это конец. Она пыталась искать слова, но их никогда не бывает, подходящих для таких моментов. Анюта рассказала о том, что встретила парня. Его отец успешный бизнесмен и, как водится, сказочно богат. А я простой деревенский парнишка, кроме своей горячей и верной любви ничего не мог поставить тому в противовес. Она выбрала его, и я не стал мешать ее счастью. Это было самым главным в моей жизни, как и сейчас, я желаю ей только счастья. Спустя год после нашего расставания, я ушел в армию и там встретил девушку, продавщицу в магазине возле нашей части. Она полюбила меня всей душой, а я и не сопротивлялся. Жестоко, согласен. Но что я мог в восемнадцать лет иного сделать. В результате через год мы поженились. Я верил искренне, что смогу забыть твою маму. Но судьбе было угодно распорядиться иначе. Моя супруга Женечка, царствие ей небесное, прожила со мной лишь год, не смогла больше терпеть присутствие в моей душе Анечки. Женя ушла, а через год прислала эту единственную фотографию с письмом, в котором просила их не искать. Дурак, знаю, дурак, что послушал ее и увидел сына только теперь. Зовут его Данила, ему двадцать четыре года будет в декабре и он мой сын. Сомнений нет. Прости меня, Шурочка…
У меня перехватило дыхание и все поплыло перед глазами. Я вцепилась ногтями в плед, на котором сидела, пытаясь совладать с собой. Мама, Костя, Даня, - словно красные маячки пульсировали в моей голове. Это сон, это сон, - бормотала я себе под нос.
- Сашенька, девочка моя, - коснулся он моей руки, - Прости меня. Но это не сон, я сам был бы рад, если б это было так.
- Отвезите меня домой, пожалуйста, - просипела я.
***
За всю поездку я не проронила ни слова. Константин подвез меня к самой калитке бабушкиного дома, помог выбраться из машины и хотел проводить до дверей, но я наотрез отказалась.
- Александра?!? – чуть не подавилась чаем бабушка, никак не ожидавшая моего столь раннего возвращения.
- Я прилягу наверху. Меня ни для кого нет, - сухо ответила я и поднялась в свою комнату.
Зашла, села на кровать, охватила руками поджатые к груди колени и зарылась в них носом. На душе было так пусто и тягостно. Ни мысли, ни намека на них. Хотелось исчезнуть, все его слова разом забыть и зажить как раньше. Константин, действительно был для меня ближе родного отца, он вообще был для меня самым близким человеком. Я всем с ним делилась, даже Карина многого из того, что я ему говорила, не знала. А он, получается, скрыл от меня…. Даже думать не хочу об этом. Нет. Я сойду с ума от этих мыслей. И поделиться совершенно не с кем. Говорить об этом с мамой? Ни за что!! А с бабушкой тем более. Елки-палки молчал столько лет, ну и еще бы помолчал.
-Р-р-р, - вскочила я с кровати и заметалась по комнате, как разъяренная тигрица.
Бзззззз-инь, бззззз-инь, - загремел, вибрируя, на столе мой телефон.
- Кого там еще принесло? – не глядя на экран, я нажала кнопку принятия вызова, - Алло!!!
- Лекс, ты как? Костя сказал, что отвез тебя домой. Ты заболела?
- У него и спроси, что со мной!! - со злости бросила в ответ, - И вообще оставьте все меня в покое!!
Раздались гудки, ну вот, обидела ни в чем неповинную Карину. Ладно, она поймет. Надо развеяться как-то. Время два часа только. Искупаться что ли…
***
На пляже на мою удачу никого не оказалось. И я, долго не раздумывая, с головой нырнула в воду. Ее бодрящая прохлада мгновенно остудила пожар в моей душе. Солнечные блики отражались от воды на моем лице и заставляли щуриться. Но это нисколько меня не напрягало, а наоборот, только радовало. Я получила искреннее удовольствие от плавания и, когда выбралась на берег, то чувствовала себя обновленной и полной сил.
- Как же хорошо, - удобно улеглась я на сочную траву и подставила лицо солнцу.
Тихо, безмятежно грело мое стройное тело солнышко, где-то шелестели листья и пьянящий своей свежестью воздух наполнял мои легкие. Пара вдохов, и отчаяние, смятение, как рукой сняло. Я перевернулась на живот и решила немного почитать. Достала из пакета книгу Франсуазы Саган и с упоением, как всегда в сущности, принялась ее читать. Слова, предложения, строчка за строчкой - летели страницы.
На середине одного из рассказов мне вдруг в голову пришла мысль. Почему бы не прогуляться до магазина, может ребят встречу, замутим что-нибудь на вечер веселенькое.
***
Сказано – сделано. Через пятнадцать минут я уже стояла у афиши нашего, с позволения сказать, клуба. Она гласила – два дня до ЛЕТНЕГО БАЛА ЦВЕТОВ!!! Черт, совсем про него забыла. Каждый год ведь устраивается, правда, только называется балом, а так это обычные танцульки, но тем не менее. Там вся молодежь с окрестных деревень собирается. Отличный повод развлечься.
- Алло!! Тони, ты занят? – тут же набрала номер главного заводилы.
- Не совсем. А что стряслось, Лекс?
- До бала два дня!!!
- Я в курсе. Но я в этом году не у дел. Мне не сказали конкретно, кто главный, но он не местный и не из Москвы.
- Что за день сегодня, что не час, то новость. Спасибо, что сказал. Встретимся вечером на нашем месте?
- Сегодня никак. Дела…. с Кариной.
- Молчу, молчу и не отвлекаю. Удачи!! – повесила трубку и задумалась. Андрей и Никита, бесспорно, милые ребята, но проводить с ними вечер – не совсем то, о чем я думала. Выбора не было, делать нечего кроме как вернуться домой и помочь бабушке по хозяйству. Она давно просила прибраться в доме и, особенно, в моей комнате.
***
Вечер оказался поистине незабываемым и веселым, даже где-то интереснее, чем, если бы я провела его с ребятами.
- Бабуль, завари-ка нам своего фирменного чайку, а? – упала я без сил перед ней на резной стул, на кухне.
- Устала, а я давно тебе говорила – прибери. Глядишь, сейчас было бы легче.
- Серафима Павловна, только не сейчас, умоляю!! Я все уже и так поняла.
- Вот и замечательно. Локти со стола убери. Негоже расползаться, как тесто по всему столу, - поставила она чайник на берестяную подставку передо мной, - Так, вот чай! Осторожно, горячий, и надо дать ему немного настояться, - села напротив меня и так проникновенно взглянула на меня, что по спине побежали мурашки.
- Ты, что будешь к чаю? – попыталась я как-то переключить ее внимание и подошла к полке со сладостями.
- Пастилу, - отрезала она.
Я выложила пастилу на тарелку и поставила перед ней на стол.
- Расскажешь, может, наконец, что произошло или будем дальше тянуть время? Садись – не мельтеши перед глазами.
Отпираться не имело никакого смысла. Я села и начала говорить.
- Что именно тебе интересно?
- Ты же знаешь, что все. Какой смысл что-либо скрывать?
- Константин Георгиевич привез меня сегодня так рано домой, потому что я плохо себя почувствовала на конюшне, из-за жары, наверное.
- И поэтому ты как оглашенная понеслась на пляж в два часа дня? Ох, не ври мне Александра, - постучала она пальцем по столу.
- Да что ты вечно ко мне, как клещ цепляешься? Пей сама свой чай! Я спать, - пулей вылетела я из кухни и также стремительно забежала наверх, в свою комнату, и закрылась в ней на ключ.
Удивительно, но бабушка не последовала за мной, как обычно это бывало. Я какое-то время простояла у двери, ожидая ее появления, но убедившись, что этого не произойдет, стала разбирать кровать. Время было не таким уж поздним, но сегодняшний день был слишком насыщенным, и меня уже смаривал сон. И облачившись в тонкую хлопковую пижаму, я свернулась калачиком под пледом и мирно заснула уже к десяти часам вечера.