- Ладная у тебя работа. В конторе сидишь, - подвела итог расспросам бабка Сычиха, родня по отцовой линии. С ней мы встретились на другой день после моего приезда к родителям в село.
- Поглянь ты, - обратилась она к матери, - приезжают детки и уезжают, а нет, кабы проведать свою тетку. Вот помрем с дедом, никто и знать не будет, - пригрозила она.
Бабке Агафье было уже за семьдесят, но выглядела она бодро. Круглое лицо сплошь в морщинах, глаза – живые, пытливые. Белый платок завязан под подбородком. Длинная юбка с пиджаком не говорили, что она следит за модой. В молодости, говорила мать, она была недурна собой, ну а старость, понятно, никого не красит. С дедом прожили в мире и согласии более пятидесяти лет, вырастили семерых детей. Теперь радуются многочисленным внукам и правнукам.
- Я вас старших бабила у матери, по-нынешнему – роды принимала. Тебя и брата Мишу, как сейчас помню. Тебя с малку наставницей звали, любила вопросы заковырные задавать взрослым, бывало, не знаешь, что и ответить.
Сычиха с головой ушла в воспоминания. Было интересно узнать от живого свидетеля нашего раннего детства о своих проказах. Михаил, к примеру, выдергивал у нее редиску на грядке и, убедившись, что еще не выросла, втыкал головки обратно в землю. Думал, никто не догадается. – Ты тоже ему помогала, - смеясь, подмигнула мне.
Когда бабка Агафья, исчерпав красноречия, спросила, когда меня ожидать в гости, я не смела отказать ей. Договорились, сегодня вечером. Дом Сычковых был недалеко, деревянной постройки, он невыгодно отличался от соседских кирпичных. Семьи Агафьи и деда приехали на Дальний Восток в 1915 году по переселению. Осваивали новые земли, ее было здесь много, в 30-е годы создавали колхозы. Сталин не давал колхозникам разрешения на выезд в города, но после его смерти семье удалось перебраться в большой поселок, районный центр. Сычковы, как и раньше, надеялись на свои огороды и подсобное хозяйство, трудились не покладая рук.
Умело сохраняя овощи в подполье, холодильников тогда и в помине не было, Сычковы имели право хозяйничать на рынке без конкурентов чуть не круглый год. Весной у них раньше, чем у других, вырастали лук и редис, позже буйно краснели помидоры и созревали другие овощи, картофель. Летом тетка успевала бегать с полными кошелками на станцию к проезжающим поездам. Но семья жила, не выделяясь достатком, «богатство» в те времена вовсе не поощрялось.
…Легко открылась щеколда по ту сторону калитки, она скрипнула и впустила меня в заросший травой и цветами двор. Летняя кухня с поленицей дров возле нее, палисадник с кустом черемухи. Я постояла возле калитки в ожидании, что сейчас выскочит дворняга и ни за что облает. Но никто не угрожал и, смело шагнув на порог, я попала в сенцы, потом в дом.
В горнице бросились фотографии в рамке на стене. Сундук, какой уже не встретишь ни в какой хате. Две старые кровати, над одной из них «картина маслом» - дебелая всадница на коне, лебеди в пруду. Творения заезжих художников были нарасхват.
Монотонный шепот нарушал тишину комнаты. В углу под иконой, обрамленной вышитым рушником, согнувшись над ребенком на стуле, стояла бабка Агафья. Она говорила что-то и водила руками над головой малыша лет трех. Мальчик ерзал, морщился и отталкивал руку. Ему была явно не по душе бабкина процедура.
- Господи во Христе, помоги мне, рабе твоей, исцелить дитя! Страх страхущий, оставь младенца. Во имя Христа, выйди, нечистая сила!
Бабка ворожила… Не часто встретишь такое. Она имела представление о темных и светлых силах и других неведомых смертным вещах. Могла исцелять испуг и, наверное, другие недуги. Заметив меня, она кивнула: «подожди там». Через некоторое время взяла малыша за руку и повела на летнюю кухню. Следом шла мать, я за ними.
Целительница помешала что-то в баночке из-под консервов, поставила ее на горячую плиту. Потом поставила банку с расплавленным воском на стол, влила туда холодной воды и показала матери:
-Видишь, собака получилась…
- Да, да, наверняка собака испугала сына.
Я тоже заглянула в баночку, но ничего, кроме бесформенного куска воска, не увидела. Значит, не дано мне.
Бабка что-то еще пошептала над ребенком, перекрестила и отправила домой. Теперь он должен хорошо поспать.
-Бабушка Агаша, и часто к вам приходят с просьбами?- спросила я, когда ушли посетители.
-Часто, - не без гордой нотки ответила она. – Недавно одному студенту зубы заговаривала. Он боялся идти к врачу. Встретились потом, не поздоровкался, постеснялся видно. А советоваться приходят и молодые и старые. Мало ли у кого какие хвори и вопросы. Я никому не отказываю. Раз люди верят, значит, должно полегчать.
-А стимул-то есть лечить? Не жалеют, наверное, мамаши денег, - лезла я в душу.
-Не беру я ничего за это. Так, если кто чего принесет. Поможет-не поможет, потом люди судить будут.
-И кто вас научил искусству исцеления?
- Господь Бог разум и память дал. Где послухаю людей, а то и своим умом дойду. Сама пыталась своих детей лечить, да так и привыкла помогать всем. Вот спрашивают, почему рассада огурцов и помидоров у меня крепкая. Я перед тем как садить, замочу семена в соленой воде, пустые-то всплывут, а здоровые хорошо всходят. Так, глядишь, и в другом деле.
-Детям своим передаете полезную информацию?
- Дочки с нами неподалеку живут, с нами советуются. А сыны городской жизни захотели, в гости только приезжают. Внуков совсем разбаловали, не хотят на земле трудиться. А землица-то и есть настоящая кормилица.
- И много она вам дала? – вызывала я собеседницу на откровенность. – Не мешало бы сменить старую кровать на мягкий диван…
-А зачем нам роскошь? Не жили богато, нечего и начинать. Мы привыкли жить без диванов и ковров, так и помирать будем. Сказано давно: наг пришел, наг и уйдешь, с собой только свой характер унесешь. Лучше отдать лишки какие бедным людям. Это здоровью помогает и детям благословение дает. Наши отцы в Бога верили и нас учили поступать по-божески, по-совести.
-Ясно, для себя вы жалеете, а внукам – нет…
- Нехай сами зарабатывают, тогда и цену копейке будут знать, - отвечала бабка Агафья.- Сейчас вон все в загранишное, страмное одевают детей, а те все больше требуют. Погляжу, не хотят работать молодые, зато градусное рано познают. Надо не двух детей в семье иметь, а больше и к труду всех сызмала приучать, - сказала категорично.
… Прошло несколько лет. К родителям я приезжала ненадолго, своих дел неотложных было немало. Однажды все же решила проведать родственницу, побеседовать с ней о жизни.
-Умерли год назад старики, - сказала мать. – Хорошие люди были, сейчас все вспоминают.
Сегодня великое множество знахарей предлагает – далеко не безвозмездно и зачастую безрезультатно – свои услуги людям. Когда вижу рекламу целителей, с грустью вспоминаю бабку Агафью. Неужели канули в лету бескорыстные народные целители?
…С тех самых пор,
Как тайный свет в подспудье,
Мне чудятся красивые внутри
И лишь нерасколдованные люди.
Е.ЕВТУШЕНКО