Вы снитесь мне…Снитесь очень часто… Наступает март, и вы почти каждую ночь со мной. То ты, мамочка, то Гена… Вы так любили друг друга при жизни, что даже умудрились этот мир покинуть в один и тот же месяц. С разницей в пять лет. И пять лет ты своего зятя оплакивала… Я после короткого сна (да и не сон это вовсе - так себе, забытье!) потом долго лежу с открытыми глазами и вспоминаю, вспоминаю, вспоминаю…
Не сразу между вами возникла эта удивительная привязанность. Ох, далеко не сразу. Как раз сразу мой будущий муж тебе не понравился, мамочка.
-Ой, смотри дочуш, от него всегда запашок, - говорила ты с осуждением, качая головой.
- Да ладно тебе, мамуль, - беззаботно отвечала я - не выдумывай! Но ты была права…
Твоя младшенькая совсем не разбиралась в людях и не поняла, что ее Гена любил выпить. Нет, не сразу это открылось. Да и когда можно было это увидеть? Если меня, 18-летнюю глупышку, накрыла волна любви, как только я увидела его в технической школе, где я работала секретарем-машинисткой, а он был новоиспеченным курсантом, будущий машинист. Вообще-то увидела я троицу: двух Александров и Геннадия. Три друга из одного депо. Шутники-балагуры Саня и Шурик не давали мне вздохнуть и слова вставить в наши разговоры, и с удовольствием слушали, как я заливаюсь смехом от их шуток и юмора. Саши были весельчаками, а Гена… А Гена всегда молчал, только как-то удивительно внимательно смотрел на меня, и у меня сердце заходилось от его взглядов. Я старательно отмахивалась от мыслей о нем, старалась не краснеть, вскидывая на него глаза…
Но меня накрывало, просто накрывало! А потом все случилось быстро, Гена признался в любви, а я уже размахивала красивущими крыльями в полете где-то под облаками и была счастливая-счастливая!! Через некоторое время мама уехала ненадолго в Чимкент к родственникам. А мы, пользуясь случаем, подали заявление в ЗАГС. И нас сразу же расписали! Спросите, как мы так умудрились? Да очень просто! У моего директора жена была заведующая ЗАГСом и, так как вся тех.школа была в курсе нашей трогательной любви, устроить быструю свадьбу взял на себя шеф. Он же обеспечил молодых и машиной, и шампанским. После ЗАГСА мы быстро собрались у нас дома и весело отметили рождение новой семьи. На следующий день отправили маме телеграмму. Не знаю почему, но я не боялась маминого гнева. Знакома с мужем я была всего три месяца, и расписались мы в последний день зимы - 28 февраля. Ночью поставили пластинку с песней «За полчаса до весны» и с тех пор все 28 лет мы встречали весну этой песней. Настоящую же свадьбу мы сыграли значительно позже, через 4 месяца, так как вскоре после нашей регистрации умер папин брат, который заменил мне отца, и мы отложили свадьбу из-за траура.
О пагубной привычке мужа я узнала как раз на свадьбе. Просветила золовка. Но я тогда наивно отмахнулась от этой новости:
- Гена пьет? Со мной он пить не будет! Мы любим друг друга!
И, правда, наивная… Трудно было. И рождение двух детей не помогало Гене справиться с пьянством. Нет, он пил не всегда, не запоем. Видимо, тоже накатывали такие моменты. Потом он раскаивался, он ведь очень любил детей и меня, боялся нас потерять. Завязывал на некоторое время. Потом снова срывался. Я боролась с его привычкой, как могла: и по-хорошему и по-плохому, верила, что настанет время, и он бросит пить. Его часто спасала любимая работа. Машинистам пить нельзя. Когда он срывался, его снимали в слесари. Через месяц-два – восстанавливали. Чтобы быть рядом с мужем, я устроилась работать в депо, потянула за собой учиться, так и закончили вместе железнодорожный. Жизнь напоминала качели: вверх от счастья - вниз от горя. Мама уже жила в России, приезжала к нам погостить в Казахстан и глядя на мою жизнь, жалела меня, жалела из-за этой вечной борьбы за Гену. Выговаривала зятю:
- Как тебе не стыдно, зятек! Всё у тебя в жизни есть: любимая жена, хорошие дети, жить бы да радоваться, а ты к горлышку прикладываешься! Когда же надоест пить? Смотри, как бы, не остаться одному да у разбитого корыта!
Гена злился, он считал, что теща настраивает дочь против него. Обычная история!
А меня частенько захлестывало отчаяние, и я готова была подать на развод. Но знала: без нас он пропадет. И еще держала любовь. Мы любили друг друга. Яростно, страстно, как в первое время знакомства, с дикой ревностью и безграничной нежностью... Гена гордился своей семьей и всюду хвастался нами. Сын у него – умница! Дочка - золотая медалистка! Жена – уважаемый человек, красавица, а какие пироги печет! Он и бригаду токарей кормил моими пирогами, так и ходил с пакетиком моей сдобы. Добрейший души человек, с потрясающей харизмой, его любили все. Тут грянула перестройка, и мы решили переехать в Россию к маме.
Переехали, сложилось все хорошо, нам построили коттедж, Гена стал работать токарем-универсалом (он всегда славился своими золотыми руками), я начфином в военкомате, дети учились. Сами посадили сад, развели кустарники, разбили огород. Живи да радуйся, если бы не Генины срывы. А они случались все чаще и чаще. Я настаивала, чтобы муж закодировался, он бил себя в грудь, что не алкоголик, сам справится. Мама по-прежнему жалела меня и старалась поддержать.
Тот день я хорошо запомнила, хотя прошло столько времени! Была комплексная проверка в военкомате, я приходила домой уставшая, буквально валилась с ног. Дети - молодцы, росли заботливыми, дома всегда была чистота, помощники мне во всем. В тот вечер муж пришел домой сильно «навеселе» и стал «доставать». Терпела его долго, к 3 часам ночи не вытерпела и пригрозила, если не угомонится – отправлю в вытрезвитель. Хоть один раз, но сделаю это. Гена пьяно посмеялся. Вызвала наряд милиции, машинально открыла входную дверь, проводила их и провалилась в сон, как в яму.
Утром нужно было ехать в банк с платежками. Рядом с банком - мамин дом. Зашла к ней попить чаю, она ждала, знала, что я приду. Тут же всплеснула руками:
- Что случилось, дочуш? На тебе лица нет! Чернота под глазами!
А я дала волю слезам. Наревелась почти до истерики, причитала как старуха, что сил моих уже больше нет, рассказала, что пришел опять пьяный, пропил все деньги. Мама скорбно слушала. А потом сказала:
- «Доченька, его пожалеть нужно. Он сирота, вот уже 5 лет как без мамки живет…»
Я даже захлебнулась:
- Что?? Какой сирота?? Мужику уже за 40! Мам, он сам отец двоих детей! Еще пять лет и дедом может стать! А ты сиротинушку нашла!
- Ну и что, что ему 40 лет. А без мамки всегда сирота, сколько бы лет тебе не было.
Вдоволь наревевшись, я устало бросила:
- И правильно сделала, что в милицию сдала! Пусть хоть там подумает, что к чему!
- Как сдала? Ты что?? В вытрезвитель?
- В вытрезвитель.. Все, мам, надо что-то делать. Я больше уже не могу…Пойду, работа ждет.
Поцеловала ее и ушла с тяжелым сердцем, чтобы я там не говорила, а переживала за мужа страшно.
В окошечко дежурного тихо постучали. Майор выглянул и увидел пожилую женщину.
- Что вы хотели, гражданка?
- Сынок»,- робко обратилась она: - где тут у вас вытрезвитель?
- А в чем дело? – поинтересовался дежурный.
- Да я сигареты хотела передать и перекуску Никифорову. Зять тут у меня сидит.
- Кто, кто? Зять? - удивился майор. – Ничего себе, в первый раз такое вижу! Тёща алкашу курева принесла и поесть. Ну и дела!…
- Нет, он не алкаш. Он хороший!
- Так значит, дочка ваша плохая, раз сдала мужа в вытрезвитель?
- Нет, что ты, сынок, она хорошая. На ней только дом-то и держится. Устала она очень. Ты бы выпустил его, а? Он тихий, ничего никому не сделает плохого!
Дежурный внимательно разглядывал странную тетку, потом, улыбнувшись, вышел из кабинета. Открыл камеру
- Слышь, Никифоров, собирай манатки и на выход! Даже позавидовал тебе. Мне бы такую тещу.
Выйдя на крыльцо, Гена увидел сидящую на скамеечке маму. Глаза предательски защипали.
Мама всплеснула руками:
- Тебя выпустили, сынок? Слава Богу! А я тут чуть не плачу, милиционер ничего не сказал, ушел и сигареты не взял, а ты, наверное, курить-то сильно хочешь?
Гена присел рядом с мамой на скамейку, обнял одной рукой, уткнулся в ее плечо и долго молчал.
О чем они говорили дома у мамы, я могу только догадываться.
Вернувшись с работы, увидела сияющего мужа. Долгий был разговор. С того дня у нас все изменилось. Гена бросил пить окончательно, хотя еще долго было трудно и ему и мне, пьянство- это болезнь. И лечить эту болезнь трудно, и излечивается она не сразу. Свое плохое настроение Гена срывал на мне, но я старалась его понять и поддержать. Знала, что ему трудно, и он справился.
После того случая у мамы с Геной установились такие доверительные и нежные отношения, что душа радовалась. Он искренне видел в ней маму, а она любила его как своего сына.
Последние десять лет Гениной жизни были сказкой. Радовало все: и работа, и семья. Он был на хорошем счету у руководства, его любили за доброту и отзывчивость коллеги и друзья. А потом он сгорел за полтора месяца от рака. Его болезнь была неожиданной и странной. И, как удивлялся его лечащий врач-онколог, при такой болезни у него не было никаких болей, ему не пришлось принимать обезболивающих препаратов. Наверное, его любили и небеса. Умер в сознании в марте на руках у меня и сына, последними словами были: «Иришка, любимая моя».
Мама умерла через пять лет после него и до последних дней вспоминала Гену и жалела его.
Снитесь вы мне часто, и я знаю, что там, на небесах вы вместе. Мамуль и Гена… Вы мои Ангелы-Хранители.