«Пора!» Мишка, сосед Василича, встал из-за стола и направился к выходу. Посидели. Поговорили, Выпили. Надо протопить печь и немного прибраться в доме. Василич в легких спортивных штанах, майке и щегольских домашних тапочках на мягкой кожаной подошве, надетых на босу ногу, провожал гостя. За дверью вместо лестницы был покатый трап - времянка, упирающийся в небольшую площадку от которой вниз спускались ступеньки. Тоже временные. Уже лет пять. Мишка осторожно, придерживаясь за шатающийся поручень, стал спускаться по скользкому заснеженному трапу. На трапе были прибиты поперечные рейки, но из-под снега они были не видны. Он благополучно добрался до площадки и собрался было махнуть на прощание рукой Василичу, как услышал резанувшую ухо команду, напоминавшую команду морских канониров: «Товсь». Это Василичь, ступившей кожаными подошвами на трап подскользнулся и рявкнув, - ййи-опь,- устремился вниз. Как торпеда, вылетевшая из палубной установки корабля. Или лыжник при прыжке с трамплина. Только в отличии от лыжника у Василича была обратная стреловидность — ноги впереди, а тело сзади, под углом. Мишка, как Джими Керри, главный герой кинофильма Маска, инстинктивно прогнул спину, освобождая место для более, чем сто килограммового снаряда, который с криком: «Поехали», устремился на лужайку.
Приземление снаряда произошло в заданной точке.
На чугунной крышке канализационного люка, согнув в коленях ноги, в майке и тапочках на босу ногу, восседал хохочущий Василич. Жертв и разрушений не было. Участники и очевидцы вернулись в дом и допили все, что оставили «на потом».