http://www.proza.ru/avtor/kudryashov17
Олег Колмыков
Из цикла « К вопросам о литературном творчестве Старика»
Статья седьмая
«Герой с Большой Буквы»
ПЕРЕЧИТЫВАЯ ЗАНОВО:
«С.Э.П.»
«Животрепещущ и волнующ
великий и могучий
русский язык Старика!»
«Небывалое и думы.
Бесполезнейшие размышления».
Пришелец,
из Далёкой-далёкой Галактики.
Читая и перечитывая заново произведения Старика, невольно ловишь себя на мысли о хрупкости границы, разделяющей мир его героев и собственно наш. Да и есть ли эта граница? Ещё немного, ещё чуть-чуть – и вот уже рука зловредного слонопотама хватает вас за горло, или таинственная птица Кру, слетевшая со страниц рассказа «С.Э.П.», внезапно делает на вас своё грязное дело… И вам не остаётся ничего другого, как только пойти и искупаться в ласковых волнах фантазийного океана, подобно одному из героев Старика.
Признаться, я частенько с замиранием сердца жду, что мне вдруг воочию явится хотя бы одна из тех занятных девчонок, которых с большой сексапильностью, необыкновенно правдоподобно, удивительно вкусно и в неимоверных количествах изображает в своих рассказах мой друг Старик. Остаётся только чуточку удивляться и искренне огорчаться тому, что этого до сих пор всё ещё не случилось.
Но я, собственно говоря, не об этом. Хотя очень хочется.
Пытаясь анализировать литературное творчество Старика, неизбежно испытываешь истинное благоговение перед титаничностью его замыслов и метафизичностью его воплощений. Отточенность стиля и красочность слога позволяют автору с присущим ему жизнеутверждающим оптимизмом (а равно – что чрезвычайно важно для понимания сути творчества Старика! – со здоровым мужским цинизмом) облачать в легкую и изящную форму серьёзнейшие и глубочайшие размышления о бытие и сознании. Кажущаяся простота (не путать с простатой!) изложения – плод кропотливой, упорной, вдумчивой и осмысленной работы автора над собой, героями, фабулами, гиперболами и другими постоянными и переменными произведений, основным смылом и первостепенным значением которых является утверждение концепции сильного, деятельного, цельного индивидуума и его высоких отношений с окружающим миром.
Проще говоря, и строго литературно выражаясь, - Старика интересует Герой с Большой Буквы и его окружение.
Именно таковым героем, с Большой Буквы «С», по моему глубочайшему убеждению, как раз является главный герой нового произведения Старика, рассказа «С.Э.П.».
Не покушаясь здесь на всеобъемлющее толкование творческого наследия Старика, попробую на примере одного лишь рассказа «С.Э.П.» проследить авторскую позицию и её художественную выразительность в свете вышеозначенной концепции.
Главного героя – Скорка – мы застаём на пляже материализованного им и его друзьями острова.
«Ха! – быть может, сразу скажете вы, - Хорош герой! Лежит себе на пляже! И где же тут действенность? Где сила?»
Однако не спешите с выводами, ибо уже третья строчка рассказа – если внимательно его читать – даёт нам совершенно точную характеристику персонажа. Не успела птица Кру сказать «кру!», а Скорк уже постарался «запихать её уродливый клюв под не менее уродливый хвост…»
Какой тонкий, ироничный и отнюдь не лишённый изящества и выразительности эпизод, мастерски и в деталях представленный нам автором! Шаг за шагом, он увлекательно раскрывает перед нами всю подноготную своего героя.
«Маленький нецивилизованный рай» острова, конечно же, не может устроить мятежного Скорка. Он испытывает некоторую скуку. (Следует ещё раз отметить, что остров создан волевыми усилиями так же и друзей Скорка, следовательно, получился несколько «усреднённым». Будь на то воля единственно Скорка – здесь было бы, несомненно! – значительно круче и веселей!) Чтение книги, поиски Паркера, приготовление ужина – всё это суть незначительные события, которые лишь способствовали решимости Скорка заняться поиском настоящих приключений. Деятельный характер и мятущаяся душа влекли его в таинственные джунгли, напролом, в дебри, в чащи, в глушь, в Саратов, образно говоря, подальше от бестолковой суетности и безделья…
И вот, «с облегченным вздохом» расставшись с друзьями, Скорк один отправляется вглубь острова, под сень тропических лесов, полных явной и скрытой угрозы, в душный, влажный и…фантастически непредсказуемый прекрасный мир! Где вокруг него, Скорка, немедленно и тотчас сгущаются «терпкие ароматы».
Сквозь все эти прелестные запахи джунглей, чудится Скорку чарующий аромат духов «Мариэль». Это совсем не случайно! С запахом именно этих духов связаны «не очень приятные воспоминания» Скорка. В аллегорической форме Старик даёт нам понять, что на острове не всё так просто, как кажется, и можно ожидать самых невероятных фокусов!
Несмотря на то, что Скорк ещё задаётся воистину Гамлетовским вопросом «Чёрт возьми, для чего я здесь нахожусь?», он уже начинает надеяться, что ему всё-таки повезёт по части невероятных, рискованных, опасных, но – увлекательнейших приключений! Пусть остров материализован фантазией всех трёх друзей, но ведь что-нибудь самое интересное должно было возникнуть именно из фантазий самого Скорка? «Интересно, откуда мог взяться этот гибрид вороны и канарейки, размером со страуса?» - размышляет Скорк. В облике именно этого монстра ему чудится что-то очень знакомое. И запах духов «Мариэль» будто бы катализирует уверенность главного героя в том, что необычайные приключения обязательно состоятся! Не зря и Эванс перефразировал французскую поговорку: «Ищите красивую женщину там, где ошивается Скорк!» Пытливый Читатель, несомненно, разгадает потаённый и подлинный смысл данного выражения. Там, где ошивается Скорк будут и красивые девчонки и пиво и всё остальное, что положено. А как иначе? Ведь об этом же говорит и сам Скорк в начале рассказа: «А всё из-за кого? Конечно из-за женщин!»
Следует заметить, что иносказательность и многосмыслие являются основополагающими особенностями Стариковского стиля. Читатель серьёзный, вдумчивый и искусный найдёт в «С.Э.П.» немало тонких и ироничных замечаний автора и с удовольствием углубится в их расшифровку.
Чего стоит, например, образ громадной чёрной рыбины с надписью «Алкоголизм и проституция». Согласитесь, при большом желании можно легко составить логическую цепочку, с помощью которой истинный смысл данного образа совершенно разъяснится: громадная рыбина – акула – акула капитализма – акула алкоголизма – и проституции.
Скорк хладнокровно умертвляет рыбину, ибо таково его отношение к двум порокам человечества! Мол, этим-таким его не возьмёшь! Его интересы превыше!
Так, казалось бы в абсолютно абстрактным обстоятельствах, автор раскрывает многие черты своих героев. Следить за перипетиями сюжета, размышляя и находя в тексте подобные «изюминки» - сущее блаженство для любого тонкого ценителя литературы, не правда ли?
Кстати говоря, в этом случае Старик сам подсказывает нам двусмысленность образа рыбины: ведь Скорк перевернул её и обнаружил на другом боку ещё одну надпись: «Абстрактные вымышления о насущном», а Эванс в кишках обнаружил… перьевую ручку! «Здесь есть какая-то связь!» - считает Эванс. И он прав, конечно же (Старик неистощим на выдумки!), хотя ручка оказалась вовсе и не ручкой (замете, как стремительно, словно снежный ком, нарастает напряжённость действия!), а свёрнутой в трубочку фотографией с сентиментальным деревенским домиком и плакучими ивами. Намёк не случаен! Вот она, прямая аналогия: и ручка и деревенский домик с плакучими ивами прямо указывают нам на Паркера! Именно этот герой, которого мы в рассказе впервые застаём под деревом «около живописной поляны», является некоторым даже антиподом Скорка. «Бедняга» - так характеризует Скорк этого своего друга, считая его, к тому же, ещё и «активным творческим импотентом». Сожранная акулой алкоголизма и проституции фотография домика, «прельстившего» Паркера (или – сначала – будто бы его ручка), - образ действительно сильный, глубокий, красочный. Этим Старик показывает нам, что ждёт людей безынициативных, простодушных, подобных Паркеру: чёрная, как рыбина, судьба-проститутка и всё пожирающее чудовище – алкоголизм! «Этого от моего друга вполне можно было ожидать!» - считает Скорк. Поэтому-то и домик русалки и двор с фотографии Паркера при ближайшем рассмотрении оказываются «не такими уж живописными, особенно (поражают в них) сырость и грязь».
Остров же Скорка (как мы узнаем позже, ставший для него желанным!), - ни Эвансу, ни тем более Паркеру не пришлись по душе. Они «ни за что на свете не смогут пожелать попасть туда (ещё раз) настолько искренне, чтобы это исполнилось».
Вот так, на примере «оригинальной» - я бы ещё добавил: удивительной! – рыбины, и «абстрактных вымышлений о насущном» автор «С.Э.П.» даёт точные характеристики героев, раскрывает подводные течения, определяющие их жизненные позиции и поступки.
Впрочем, вернёмся к Скорку. Мы оставили его в тот момент, когда он начинает догадываться, что остров не столь уныл, однообразен и безопасен, как вначале казалось.
«При таком сложном образовании, как этот остров, неизбежно должны были произойти какие-нибудь ошибки. Ведь чёрт его знает, что скрывается в нашем собственном подсознании», - весьма проницательно думает Скорк. Для примера он вспоминает случай с некогда сотворённой им агрессивной жаренной курицей. Отчего бы и здесь, на острове, не оказаться чему-либо подобному?
Друзья Скорка «весьма иронично, если не сказать ехидно» воспринимают его надежды. Разумеется, они и не могут его понять, в силу особенностей характеров. Ведь стиль их жизни и наклонности совершенно другие!
«Их ехидство, я бы даже сказал: раздражение, вытекало из их же неудач…» - понимает Скорк.
И вот – началось!
Причём, в точном соответствии с формулой Паркера, приведенной нами выше: там, где ошивается Скорк, будут… и так далее. Скорк уже почувствовал таинственный запах духов «Мариэль», а теперь появляется и пиво. Не дожидаясь, пока его безалаберные и бестолковые друзья испекут картошку «в золе около сгоревшего дерева», Скорк материализует себе «бутерброд с бутылкой пива»!
Тем самым автор рассказа заставляет нас обострить внимание, предупреждает, очаровывает, настораживает, настраивает на нужный лад. Извольте видеть, сколь мастерское владение словом и гибкость в построении сюжета!
Той же ночью на острове происходят фантастические события, в ходе которых проявляются и раскрываются с потрясающей силой все лучшие качества главного героя Скорка. Опасности не пугают его: наоборот, едва встретившись с ужасным оборотнем, Скорк ощущает в себе необыкновенную бодрость духа и незыблемую уверенность в собственных силах – и это несмотря на жестокие раны, полученные им в схватке. Со свойственно ему (и, разумеется, автору!) иронией и сарказмом, Скорк говорит: «Хотелось ещё крови, поклоцанная задница взывала об отмщении». Разговорный язык героя ярок, смел и не лишён изящества. Наделив таким языком главного героя, автор как бы оспаривает этим известное выражение «Язык мой – враг мой». Скорк, наоборот, удивительно целен, естественен, и сочные, лихие, откровенные выражения из его уст лишь подчёркивают широту и свободу его натуры. На лицо, извольте видеть, единство формы и содержания!
Наконец, в поле зрения Скорка оказывается та самая девчонка, запах духов которой ему чудился в самом начале произведения. Не теряя времени, почти как в случае с птицей Кру, Скорк пытается схватить девушку за руку, физически овладеть очаровательной незнакомкой. Искренность помыслов и быстрота действий героя умиляют булквально до слёз! Везде, в любой ситуации, он остаётся верен себе и своим принципам – любуясь ли стройными ножками и аппетитной попкой Юнайты, поглаживая ли её шелковистую во многих местах кожу… Ничто – ни появление чудовища Плимуса, ни сражение с магом Мергеном, - не может отвлечь Скорка от испытываемого им глубочайшего чувства симпатии к соблазнительной ведьмочке. «Если сексуальное влечение называть занудством, то я – большая зануда», - очень точно характеризует сам себя Скорк. Завидное постоянство, которого весьма не хватает другим мужчинам, тем же Эвансу и Паркеру!
Вспомним хотя бы эпизод с русалочкой. Отсутсвие у неё ног ни в малейшей степени не смутило нашего героя. В первый же момент встречи Скорк ощутил непреодолимое желание близости: «…мне захотелось тут же положить её в траву и навалиться сверху…» И лишь неотложность поисков Паркера (мы понимаем, всё-таки друг), побудила Скорка несколько отвлечься от первоначального замысла. Сам же он, с подобающей мужчине самоиронией, говорит, будто бы ему помешал русалочий хвост, но мы-то с Вами отлично знаем, что хвост настоящему делу не помеха.
Тем более, что Скорк, на самом-то деле, нашёл изящный и талантливый выход из щекотливой ситуации! И решил проблему кардинальным, но тоже вполне естественным способом.
«Что ты с ней сделал?» - спрашивает Эванс у Скорка.
Понятно, что решение Скорка Паркеру просто не могло прийти в голову!
Что показательно: у Паркера было несравнимо больше времени и возможностей для общения с русалочкой, но он не добился её любви, безрезультатно и беспомощно пытаясь магически превратить русалочий хвост в ноги.
Отсутствие смекалки и безынициативность Паркера и здесь сыграли с ним злую шутку! «Бедняга, опять ему не повезло в любви», - искренне соболезнует Скорк. Не лишний раз демонстрируя преимущество силы духа и уверенности в собственных силах перед слабостью и инфантильностью.
Остаётся догадываться, какая внутренняя борьба происходила в душе нашего героя, чего стоило ему преодолеть себя, пренебречь собственными чувствами и вернуться к реальности: к исчезновению Паркера. «Прощай, любовь моя», - трогательно говорит он, заканчивая свидание с русалочкой, обильно окропленное её горькими слезами.
Слёзы же невольно наворачиваются и на наши глаза, ибо какое же сердце воспримет без печали финал столь романтической любви, случайными свидетелями прекрасного рождения, яркого взлёта и, увы, стремительного угасания которой стали и мы с Вами, Любезные Читатели и, тем более, Читательницы?!
Кстати сказать, интересно отметить, что друзья главного героя почти не принимают участия в основных событиях на острове. Паркер постоянно блуждает в некоем подпространстве («Опять где-нибудь мечтает») – за исключением самого начала и конца рассказа мы так и не встречаемся с ним лицом к лицу. Эванс, как правило, появляется только затем, чтобы постоять на четвереньках посреди огромной лужи грязи или угодить под обстрел дикой птицы Кру или оказаться припечатанным к стенке силовым полем.
Обратим внимание: опять-таки крайне точные, впечатляющие символы авторского стиля! Построение эпизодических, будто бы, сцен происходит у Старика с высоким артистизмом и отменным изяществом! Нет ничего лишнего, всё обосновано и лежит в контексте замысла.
К примеру возьмём эпизод, когда в лаборатории Эванса разбиваются все алхимические колбочки и пробирочки.
Застав своего друга за опытами в лаборатории, Скорк удивляется: «Бардак какой-то!» Бессмысленные эксперименты Эванса возмущают Скорка – к чему всё это?! Не лучше ли заняться делом, хоть бы Паркера поискать, вместо того, чтобы корпеть над гнусными химикалиями?
И вот, будто бы сама жизнь расставляет все точки над «ё»: Юнайта ненароком крушит оборудование лаборатории, и Эванса при этом «в хоккейном стиле» припечатывает к стене! Потрясающее сравнение, лаконичное, но искромётное – ведь из глаз Эванса наверняка посыпались искры!
Что может сделать этот Эванс («мокрица», - как скажет о нём сам Скорк) в жизни или, хотя бы, на этом острове?
Нет, не таким путём нужно идти!
Скорк настроен решительно: «…встречать противника на четвереньках» (вспомним, например, в каком положении оказался тот же Эванс у домика с ивами) не в его стиле!
«Мне же этого мало!» - постоянно говорит герой, ничуть не обескураженный чудовищностью происходящих событий.
Фактически он в одиночку борется с тёмными силами острова. Друзья бессильны чем-либо помочь. Даже старец Мерген понимает это, считая, что уничтожение Скорка – его главная и единственная задача. Друзей Скорка Мерген оставляет на потом, так сказать, на сладенькое. Справится с ними, понятное дело, не составит труда.
Наконец, рассказ подходит к кульминации, точно паровоз с тяжело гружёными вагонами к станции: на всём пару, с грохотом, неумолимо и стремительно.
Главный герой «С.Э.П.» окружён врагами, но сила духа позволяет ему сражаться на равных со всеми, в том числе - со злобным магом Мергеном. Ещё чуть-чуть – и Скорк победил бы. Финал не вызывает никаких сомнений! Возвращение Эванса и Паркера в самый последний момент – очередная интересная и поучительная находка Старика. Имеется ввиду, что Скорк – сильный, волевой, целеустремлённый человек, всё-таки не мог бы иметь в друзьях уж абсолютных кретинов и олухов. Что-то хорошее в них, конечно, есть, раз Скорк терпел их общество. Следовательно, нам нужно более пристально отнестись к этим двум персонажам, увидеть те тонкие, изысканные черты и особенности их характеров, которые видит Скорк и видит сам автор.
Эванс и Паркер приходят на помощь Скорку именно тогда, когда это было особенно нужно, – в последний момент, когда дело было уже сделано, чтобы поддержать друга и поздравить его с трудной победой. Сразу после этого они тут же вновь пропадают, тактично и из скромности, не желая примазываться к честно заслуженной славе Скорка, и прекрасно понимая, что она им точно не светит.
Говоря образно, торжествующее солнце виктории в тот момент светило не для них, не для них на небесах игрались гимны и марши.
Скорка же «на мгновение задержала какая-то сила». Это было ответное чувство Юнайты, которое не могло не возникнуть к такому мужественному и смелому мужчине, как Скорк!
Так, в сложном переплетении фантастического и вполне обыденного, земного, Старик раскрыл перед нами образ деятельного, целеустремлённого, одухотворённого, раскрепощённого, непоколебимого, самоотверженного, бескомпромиссного, честного и просто обаятельного человека, настоящего героя!
Даже автор не смог устоять перед очарованием Скорка: известно же, что герои литературных произведений иной раз начинают жить своей собственной, независимой от воли создавших их писателей, жизнью. Силой обстоятельств вынужденный покинуть полюбившийся ему остров и навсегда расстаться с Юнайтой, Скорк (вопреки судьбе литературного героя), преодолевает-таки барьер сознания и встречается с очаровательной ведьмочкой уже наяву!
Желание быть с ней оказалось выше объективной реальности и воли автора!
«Великие дела ждут нас, а об остальном мы поговорим с тобой после – когда мы будем одни, и ты будешь совсем голенькой!» - в своё время убеждённо говорил Юнайте Скорк.
И мы, конечно же, верим в то, что именно вот так вот всё когда-нибудь и будет у них – настолько правдоподобен образ Скорка, рождённый неумолимым талантом Старика!
Естественно, в своей статье я коснулся лишь некоторых основных моментов рассказа «С.Э.П.». О нём можно было бы говорить и говорить, спорить и спорить. Но несомненно, что данное произведение Старика является одним из ярчайших проявлений его дарования. Многие будут ещё обращаться к «С.Э.П.», каждый раз открывая для себя там что-нибудь новое и интересное. Ибо заложенное в рассказе пером истинного Мастера Слова воистину неисчерпаемо.
Самобытный, запоминающийся образ Скорка всегда будет волновать умы: девушки не раз всплакнут навзрыд, читая страницы рассказы, наполненные горячащей кровь истиной любовью и неподдельной страстью, а юноши найдут здесь достойный пример для подражания.
Литературоведы и критики (попомните мои слова!) не однажды сойдутся в жарких филологических и искусствоведческих схватках, отстаивая собственные воззрения на этот эпохального значения рассказ.
Тем же, кто ещё не удосужился прочесть «С.Э.П.», могу сказать лишь одно: спешите сделать это, ибо вы рискуете пропустить действительное событие, способное или изменить вас к лучшему или сделать несравненно мудрей.
Завершить статью всё-таки очень хочется подходящими словами одного из героев рассказа: «Кру!»