Глава 2
Я не сдалась. Я сходила с ума по Алексу и атаковала его целый год, устраивала ему истерики и провоцировала его. Я пускалась на все хитрости. Однажды даже пришла к нему на свидание в одном пальто, под которым ничего, кроме чулочек, не было, и распахнула полы прямо перед его носом. Он боролся со своим чувством, успокаивал мои истерики и продолжал верно и преданно меня любить, красиво ухаживать и всегда быть рядом, если мне нужна была помощь, поддержка или утешение.
Потом, поняв, что Алекса мне не соблазнить, я от досады на себя пустилась в безобразный загул. Начались сплошные студенческие попойки и вечеринки. Я потеряла счет своим случайным связям, но никак не могла остановиться.
После этого я начала избегать Алекса. Мне было стыдно за свое поведение, но чем больше я думала о нем, тем больше мне хотелось мстить ему, за то, что он меня не захотел, отдаваясь кому попало.
Однажды на какой-то тусовке я встретила Валерку. Он без долгих предисловий затащил меня в койку. С ним было хорошо и просто. Он казался мне опытным, терпеливым и пылким. Я постигала науку любви, с удивлением открывая для себя этот совершенно новый и незнакомый мне мир. Мы не вылезали из постели целых три дня.
Валера не умел красиво ухаживать, но он был тем человеком, с которым можно было просто дурачиться, тусоваться в нашей компании и трахаться. Мы были похожи на двух кроликов и трахались повсюду, где только можно. Часто нам было даже наплевать на случайных свидетелей.
И вот однажды я поняла, что беременна. Я так перепугалась! Сначала была задержка, потом тесты – один за другим они показывали две полоски. Я рыдала и ненавидела себя за неосторожность. Но время шло. Надо было обо всем рассказать Валерке.
Ничего не подозревая, он позвал меня на квартиру к каким-то его друзьям, пока никого не было дома. И вот, после очередного бурного секса, мы лежали на раздолбанном диване, воняющим старостью и лекарствами, и курили, глядя в потолок. Тогда я и выпалила:
- Валер, я беременна.
Он вскочил. Его глаза метали молнии ярости.
- Дура! Шлюха! Не смей мне говорить о своей беременности! Еще неизвестно, от кого она! Сама знаешь, что с этим делать, не мне тебя учить. А теперь одевайся и уматывай отсюда, пока я не выкинул тебя пинками!
Я скакала через две ступени пропахшей котами хрущевки так, будто слова Валеры неслись за мной по пятам, как злобные псы. Лицо заливали слезы. Я и не знала, что слезы могут так обильно течь. Выскочив из подъезда, я бежала дальше, куда глаза глядят. В конце концов, я плюхнулась на ледяную скамейку какой-то заброшенной детской площадки и попыталась закурить. Пальцы дрожали, а сигарета моментально промокла от слез. Я яростно скомкала ее и выкинула. Вытерла лицо рукавом, не обращая внимание на то, что на модном бежевом кашемире остаются следы косметики. Немного успокоившись, я достала другую сигарету и, наконец, смогла закурить.
И вот тогда мне в голову пришла замечательная мысль. Я достала мобильник и позвонила Алексу. Он будто ждал моего звонка. Сначала обрадовался, но, услышав мой голос, стал очень серьезен и, не спрашивая, что случилось, узнал только, где я нахожусь. Я попыталась оглядеться, с большим трудом нашла обшарпанную табличку с названием улицы и номером дома. Мой друг попросил меня оставаться на месте. Менее, чем через полчаса, он прикатил за мной на своей шикарной Мазде.
Мы сидели в его машине. Он подал мне платок и фляжку с коньяком. Когда потоки слез немного поутихли, я вытерла лицо и глотнула обжигающей согревающей ароматной влаги. Только после этого я смогла ему все рассказать. Он слушал молча, лишь изредка задавая наводящие вопросы и поглаживая меня по руке. Несколько минут он курил, глядя куда-то вдаль, отвернувшись от меня, затем, спохватившись, предложил закурить и мне. Наконец, он сказал:
- Значит так. В общагу ты больше не вернешься. Нечего там делать будущей маме.
- Алекс, ты не понимаешь, я не буду оставлять этого ребенка! Я не смогу выжить в Москве одна с малышом! А что я скажу родителям?!
- Ты оскорбляешь меня. Разве я тебе не друг? Я не позволю тебе бедствовать. Поверь мне, дорогая, все будет хорошо, - он ободряюще улыбнулся, и от этой улыбки мне стало тепло и спокойно.
Он взял в руки платок и начал бережно вытирать мое лицо, а я опять расплакалась, как ребенок от его заботы и нежности.
Как мы доехали до общежития, я не помню. Кажется, по пути он кому-то звонил. Я пила коньяк из приятной на ощупь фляжки, а в голове было совсем пусто. Он сам поднялся за моими вещами, а когда спустился, я была уже в какашку пьяная.
Утром я проснулась в незнакомой мне квартире. После долгого слякотного февральского ненастья, вдруг выглянуло первое весеннее теплое солнце. В большой двуспальной кровати я спала одна. На мне была моя любимая пижама, но я совершенно не помню, как переодевалась. Все тело ломило, но в голове было странно легко и пусто. Я поднялась и пошла осматривать квартиру.
В большой, со вкусом обставленной гостиной на диване спал прямо в одежде Алекс, укрывшись пледом. Это был тот самый плед, который он купил мне в первый день нашего знакомства. Мне очень хотелось поцеловать его, но я подумала, что будет неблагодарно с моей стороны опять начать к нему приставать после того, что он для меня сделал.
В прихожей стояли мои пакеты и чемоданы – не распакованные.
На кухне в хрустальной вазе благоухал огромный букет роз. В холодильнике лежали продукты в ашановских пакетах. Мне вдруг страшно захотелось есть, а еще разбирало любопытство. Я потянула на себя один из пакетов, но он оказался неожиданно тяжелым, и я с грохотом уронила его на пол.
В дверях появился заспанный Алекс.
- Доброе утро, - смущенно улыбнулась ему я.
- Доброе утро, - просиял он, - как самочувствие?
- Бывало и хуже. Только вот кушать очень хочется.
- Садись за стол. Я сейчас все приготовлю.
Пока он варил мне кофе, жарил омлет и тосты, я задала ему животрепещущий вопрос:
- Что это за квартира?
- Она твоя.
- Как это?
- Не подумай, пожалуйста, что я миллионер, или что я подарил тебе свое жилье. Я просто ее для тебя снял. Живи, учись, наслаждайся жизнью и готовься стать мамой. Ни о чем не беспокойся – тебе вредно волноваться. И еще. У меня к тебе серьезный разговор.
- Внимательно тебя слушаю, - с волнением отозвалась я.
- Когда ты была последний раз у гинеколога?
- Никогда. Я же только недавно потеряла невинность. Еще не успела обзавестись женскими проблемами.
- Как ты узнала, что беременна?
- Мама приучила меня следить за циклом еще с подросткового возраста. Когда случилась задержка, я просто купила тест. Одного теста мне показалось мало, и я купила их штук 7 разных. Все они показали две полоски.
- Что за парень этот твой Валера?
- Обычный студент.
- Откуда он?
- Москвич.
- Телефон мне его дай.
Его голос был непреклонно властный и отдавал ледяной сталью клинка, поэтому спорить с ним мне не захотелось, и я покорно продиктовала Валерин номер, чувствуя себя Иудой.
- Рита, ты должна бросить курить и, надеюсь, ты понимаешь, что алкоголя тебе нельзя больше ни капли.
- Понимаю, не маленькая. Я пила вчера потому, что хотела сделать аборт.
Он подошел ко мне и присел на корточки так, что его умные добрые глаза оказались напротив моих глаз. Его мягкая теплая ладонь накрыла мою руку, судорожно комкающую пижаму на коленях.
- И никаких абортов, обещай мне.
Я кивнула, а из глаз опять побежали непрошенные слезы. Он подал мне открытую упаковку салфеток и вернулся к приготовлению завтрака. Несколько минут мы молчали, потому что шумела соковыжималка – он готовил мне сок.
Накормив меня завтраком, мой друг извинился и уехал по своим загадочным делам.
Последующие несколько дней я обживала свою новую квартиру, бегала по магазинам на оставленные Алексом деньги, ходила по врачам. Алекс купил мне страховку беременной в хорошей клинике. Посещение ее мне доставило истинное удовольствие. Столько тепла и душевного отношения я не видела еще никогда. Узнав, что я не замужем, мне порекомендовали обратиться к психологу. Там я оставила все свои слезы и вышла, окрыленная мечтой о будущем малыше.
Если бы ни мучавший меня токсикоз, я была бы совершенно счастлива. Наступила весна. Мне казалось, что весь мир осветил добрый солнечный свет. Я видела на улице множество беременных и прикидывала, как буду сама выглядеть с кругленьким животиком. Я смотрела на маленьких детишек и не могла сдержать слез умиления. Я вообще стала очень слезлива и сентиментальна. Наверное, так на меня действовала беременность.
Я немного отстала от учебы и теперь, когда не было больше вокруг суеты студенческой общаги, я старательно наверстывала упущенное, готовясь к сессии.
Однажды ко мне в квартиру пришел особенный гость. Я ждала Алекса, который почти каждый вечер заглядывал ко мне на ужин. В этот день он извинился и сказал, что не сможет прийти, но услышав звонок, я подумала, что это он – все же смог вырваться.
Однако за дверью стоял Валерка с огромным букетом цветов. Принимая у него цветы, я отвернулась, чтобы скрыть усмешку, заметив у него под глазом тщательно замазанный фингал.
Валера долго мямлил, извиняясь, а потом неумело и смешно бухнулся передо мной на колени и открыл бархатный футлярчик, сказав:
- В общем… прости меня и… будь моей женой…
Я не ожидала такого, но была рада, так как участь матери одиночки мне не очень нравилась, даже при наличии Алекса рядом.
Мы остались жить в моей съемной квартире. Через несколько дней Валера вернулся с фингалом под вторым глазом и смущенно предложил мне поехать в гости к его родителям.
Если про первый фингал Валера молчал, как партизан, то второй объяснил разговором с отцом. Отец вовсе не был счастлив, узнав, что сын собирается жениться на какой-то провинциалке, которую нечаянно обрюхатил. Видимо, в ходе нешуточной дискуссии, мой жених попал под горячую батину руку, но так и не сдался, твердо решив жениться.
Я не знала, откуда взялась его решимость, но, как любая женщина, скоро объяснила ее его любовью, а ту нашу ужасную ссору шоком от неожиданного известия.
Так или иначе, но мне предстоял не очень приятный визит к его родне. Причем, мой обожаемый Алекс не мог быть со мной рядом в тяжелую минуту.
В панике, не зная, что делать, я позвонила Алексу.
- Что мне делать? Я им определенно не понравлюсь. Я беременная иногородняя студентка. У меня нет ни копейки за душой. Только пожилые родители в далеком сибирском городе, которые с большим трудом высылают мне деньги на обучение.
- Ты позволишь мне быть… посаженным отцом? Так это, кажется, называется. В общем, заменить тебе родителей в готовящейся свадьбе.
- А как же мои настоящие родители?
- Не волнуйся, мы вышлем им приглашения и даже билеты, но с таким расчетом, чтобы они прибыли в последний момент перед самой свадьбой. Сейчас тебе надо понравиться родителям твоего будущего мужа.
- Как же мне это сделать, если они меня заранее ненавидят?
- Знаешь анекдот про то, как вернувшись из армии, сын привез невесту чукчу?
- Нет, не знаю.
- Вернулся сын из армии. А служил он где-то на Крайнем Севере. Привез с собой невесту чукчу. Мать смотрит на нее и плачет: страшная, плоскомордая, узкоглазая… Спрашивает сына: «Как же ты можешь жениться на такой уродине?», а он и отвечает: «Да вот как-то уже привык к ней, мама. К тому же у нее отец – знатный оленевод. Дал за ней в приданое стадо оленей, которое я продал и привез 100 тысяч долларов, да еще в придачу золотой прииск.» Мать ходила, ходила, присматривалась к будущей невестке, подходит к сыну и говорит: «А знаешь, сынок, она, вроде, ничего, на японочку похожа».
- И что ты имеешь в виду?
- А мы сделаем так, что его родители просто влюбятся в тебя! Мы дадим тебе приданое, достойное лучшей московской невесты.
- Алекс, что ты задумал?
- Дорогая моя Рита, пожалуйста, позволь мне о тебе позаботиться. И пусть это будет… компенсацией за то, что я не могу на тебе жениться, - сказал он, нежно целуя мою руку.
- Излагай свой план.
- Во-первых, как тебе живется в этой квартире?
- Спасибо, хорошо, а что?
- Ну вот документы, - он зашуршал бумагами в неизменном своем кожаном портфеле, который постоянно носил с собой, - подпиши вот тут и тут – я поставил для тебя галочки. Эта квартира теперь твоя.
Я машинально подписывала бумаги, не веря своим глазам. Это бы какой-то невероятный сон. Вот так просто я стала хозяйкой этой огромной квартиры из трех комнат и кухни размером со всю нашу родительскую хрущовку. Квартира эта находилась в новом доме, недалеко от центра города.
- Алекс, но откуда у тебя столько денег?
- Я похож на бедняка?
- Нет, но и, прости, на чокнутого миллионера тоже не похож.
- Девочка моя, женщине не пристало знать, откуда берутся деньги. Тебе будет достаточно, если я торжественно поклянусь, что они достались мне законным путем?
- Вполне.
- Теперь вот еще что. Как твои дела с античной историей?
- Спасибо, благодаря твоей помощи, хорошо.
- Вот и отлично. Завтра мы переведем тебя на заочное обучение на время твоей беременности и последующего материнства. Я устрою тебя на работу в один из самых старых и уважаемых московских музеев. Его директор – давний друг моего папы. Кроме зарплаты там существуют бонусы за научную работу и совместную деятельность с учеными других государств. Посидишь дома, попереводишь деловую переписку, заодно потренируешься в языках. Ты у нас какими владеешь? Английский, французский…
- И испанский. Спасибо, Алекс!
Я не знала, как его благодарить. Не верилось, что в один день моя жизнь так изменится.
- Но это еще не все. Тебе надо пустить пыль в глаза этим снобом. А то они еще не довольны. Сейчас мы поедем с тобой по самым дорогим и модным бутикам, чтобы подобрать одежду. Встречают по одежке…
И он заговорщицки подмигнул мне васильковым глазом.
Нечего и говорить, что знакомство состоялось совсем не так, как предполагали родители Валеры. Они ожидали увидеть заплаканную замухрышку, а встретили высокомерную шикарную красавицу, которая смерила презрительным взглядом их пусть и престижную, но не новую квартиру на Кутузовском проспекте.
Небрежным жестом я сняла перчатки, за которые накануне было уплачено 600 евро, и бросила их на полочку у двери. На моем пальце сияло кольцо, которое подарил мне Валера, а рядом красовалось золотое кольцо, на котором бриллиантами был выведен заветный логотип Картье. На запястье красовался браслет того же бренда, на шее и в ушах – украшения все из того же гарнитура. Маникюр сверкал свежим лаком и кристаллами Сваровски, прическа была уложена локон к локону, а я благоухала умопомрачительно дорогим парфюмом. На мне был костюм от Армани, а туфельки и сумочку мне выбрал Алекс от Джанмарко Лоренци.
Я вручила родителям Валеры неприлично дорогую огромную коробку конфет ил бутика «Шоколад», бутылку настоящей Мадам Клико и фантазийный заказной торт в золоченой коробке.
Было забавно наблюдать за гаммой эмоций, которые сменялись на лицах этих московских снобов, привыкших на всех посматривать свысока. Как мать семейства не решилась подать мне заготовленные заранее тапочки, и я прошла по их дубовому паркету, нарочно цокая шпильками. Как отец онемело уставился на бриллиантовое кольцо помолвки, которое выглядело на моем пальце дешевой и грубой бижутерией. Как Валера стоял, выпучив на меня глаза и отвесив челюсть, пока мать, проходя мимо, не захлопнула его рот.
Под конец званого ужина мои будущие свекор и свекровь уже заискивающе лебезили передо мной, как и предполагал Алекс.