Кабинет судебных приставов находился на первом этаже здания районного суда. Узкая комната и высокий потолок, на котором болталась старая люстра, все это больше напоминало подсобное помещение, чем солидный кабинет. Всего лишь два стола и один-единственный стул для посетителей кое-как размещались в нем.
Олегу Владимировичу Завьялову, сорока шестилетнему предпринимателю, сидевшему возле входной двери, приходилось то и дело отодвигаться, чтобы пропустить заходящих посетителей. А он и без того был не в духе.
Его опять вызвали по поводу Филиппова, его бывшего рабочего, которому он, согласно судебному решению, должен выплачивать деньги за причинение морального и физического вреда, произошедшего в результате несчастного случая на возглавляемом им, Завьяловым, частном предприятии. Он время от времени хрустел пальцами в ожидании своей очереди.
Судебный пристав-исполнитель Татьяна Львовна Тищенко разговаривала по телефону:
– Я Вам еще раз говорю, – доказывала она кому-то в трубку, – эти вопросы решайте с конкурсным управляющим. Он должен вас рассчитывать по зарплате… Да, да, обращайтесь к нему! И не звоните сюда больше, у меня и без вас дел хватает.
Наконец, пристав-исполнитель положила трубку и, обращаясь к Завьялову, строго спросила:
– Ну, что, Олег Владимирович, будете исполнять решение суда, или у Вас, как всегда, найдутся "уважительные причины"?
– Татьяна Львовна! – словно провинившийся школьник перед строгой учительницей, Завьялов сделал обиженный вид и стал оправдываться. – Я бы рад исполнить решение суда, но, поймите, я уже не являюсь директором товарищества с ограниченной ответственностью "Память". Его ликвидировали… На счету предприятия, лично у меня, денег нет.
– Слышали мы это сто раз! – резко прервала она его. – Филиппов уже засыпал нас жалобами! Что прикажете ему отвечать?
– Вот моя справка. Все - чин по чину! – Олег Владимирович подал Тищенко документ, заранее заверенный в городской администрации. В нем говорилось, что он, Завьялов, в самом деле, не является руководителем предприятия ООО "Память" и предприятия, как такового, уже не существует.
Подобных справок у Тищенко накопилось с добрый десяток: текст в них последнее время не менялся, только стояли разные даты. Для отписок они вполне подходили: приложил ее к ответу, направляемому взыскателю – и дело с концом.
Раньше судебный пристав так и поступала. Но сегодня у нее имелись основания немного задержать Завьялова.
– Вы не совсем искренни, Олег Владимирович! – Тищенко пристально взглянула на него, отчего ему пришлось отвести глаза.
– Вы меня пугаете, – сказал он не то в шутку, не то всерьез.
– Я недавно сделала запрос в налоговую инспекцию, и мне пришел ответ, что товарищество с ограниченной ответственностью " Память" не ликвидировано, – сказала она. – Вот почитайте…– Она подала ему ответ налоговиков. – И что руководителем, то есть Вами, представляются лишь справки об отсутствии финансовой деятельности.
– Ну и что? – невозмутимо повел плечами Завьялов, даже не читая представленный документ. – Юридически мы, как бы, есть, а фактически финансово – хозяйственная деятельность не ведется, расчетных счетов не имеется.
– Странно как-то… Выходит, Вы три года только тем и занимаетесь, что носите в налоговую справки?
– Ничего странного нет. Все по закону.
– У Вас, может и "по закону", в чем я очень даже сомневаюсь, а вот Филиппова подобный расклад не устраивает…
– Он меня достал, этот Филиппов! Алкаш проклятый! Сам сунул руку в станок, а я теперь отдувайся.
Тищенко прекрасно знала ситуацию. Как правило, в подобных случаях, виноватым себя никто из руководителей не считает; даже классного работника готовы обозвать тунеядцем и пьяницей, если затрагиваются их интересы. Не секретом для нее было и то, что Завьялов, сменив вывеску, успешно занимается прежним делом... Можно, конечно, вывести его на чистую воду, но для этого сутками не есть и не спать… А дел накопилось и без того – одних "алиментщиков" целая гора лежит, – чтобы копаться в не очень-то перспективном деле. К тому же, у таких, как Завьялов, давно отработана практика: все имущество, что суд может с них взыскать, переписывать на жен или других близких родственников.
– Хорошо, – сказала Тищенко. – Можете идти. Но как только предприятие возобновит деятельность, сразу же сообщите нам.
– Непременно! Сразу же и сообщу, – Завьялов быстро поднялся со стула. – До свидания!
Едва выйдя из кабинета, Олег Владимирович облегченно вздохнул, глаза его хищно блеснули: "Держите карман шире! – подумал он. – Сообщу – как же!
Он закурил и, жадно глотая дым, направился к машине.
"Удачно все-таки я и вовремя оформился индивидуальным предпринимателем!.. Пока они там "ушами хлопали", я успел все оборудование на новое место перенести, и теперь то уже с меня взятки – гладки!.. Конечно, если бы кто-то всерьез занялся этим делом, пришлось бы попотеть. Но кто будет этим заниматься? Эта девчонка Тищенко!? – крутились мысли в его голове. – Ума у нее не хватит, если бы и захотела… У меня – бумага! И согласно ей, я не веду никакой деятельности. Ни какой деятельности – и все тут! И не буду вести… Мне и под другой вывеской не плохо.
Завьялов сел в "Тойоту", завел двигатель и медленно тронулся с места. Ехал медленно сам не зная, куда.
"Надо поговорить с Филипповым, – вдруг решил он. – Дать ему денег. Немного. А может, побольше дать, лишь покончить с этим делом раз и навсегда… И сделать это надо в самое ближайшее время. Надоело все! А если не, дай Бог, переменится власть и начнут крутить всерьез, придется туго"…
От мысли, что всю жизнь ему придется кормить какого-то рабочего, который только и жаждет выпить с него, Завьялова, последние соки, ему стало душно, на лбу появилась испарина.
Завьялов вытер пот, провел рукой по щеке, пытаясь понять, куда он едет – город уже был позади…
Свой бизнес Завьялов начинал буквально со спичек. Кто-то начинал дело, как, например, директор хлебокомбината Ермилов, взяв по блату ссуду в банке – проценты тогда были просто смехотворными, – кто-то, подобно бывшему секретарю горкома комсомола Патиссону, – с показа порнографических фильмов, а Завьялов – с обыкновенных копеечных спичек.
Они, спички, тогда "неожиданно" исчезли из магазинов. Узнав с товарищами (дружба их была спаяна одним горем: все попали однажды "под сокращение"), что в соседнем областном центре на спички и сигареты нет дефицита, не раздумывая, рванули туда.
Спекулянты объезжали продуктовые магазины и, заплатив мзду заведующим – несмотря на отсутствие дефицита, местное руководство запретило вывозить товары из области, – начали буквально вагонами поставлять сигареты и спички в свой регион. Покупатель платил за спички вместо двадцати копеек – столько они тогда стоили – по рублю.
Ругался народ, но брал.
Дела шли в гору. И, в скорости, Олег Владимирович сколотил неплохое по тем временам состояние.
Да, это было захватывающее, пьянящее чувство от внезапно появившегося большого количества денег. Это совсем – не то, что доски со стройки таскать, чем Олег Владимирович регулярно грешил в бытность свою прорабом.
Вскоре Завьялов решил, что надо заняться более серьезным делом, чем мелкая спекуляция. И имея к тому времени уже неплохие связи, – а с главой администрации был даже на дружеской ноге, – он образовал общество с ограниченной ответственностью "Память".
Все складывалось вначале успешно. Но тут случилось ЧП с Филипповым…
… Олег Владимирович повернул машину назад. "Поеду домой, – решил он. – Поговорю с женой.
Раздался звонок сотового телефона.
– Олег Владимирович! У нас ЧП. Прохорову отрезало пальцы.