Политика и религия в нашей жизни переплелись настолько тесно, что подчас сложно найти ту границу, где заканчивается одно и начинается другое… Говоря об афганских войнах 20-21 столетий, навряд ли стоит приплетать религию в перечень причин, послуживших толчком для развязывания того или иного конфликта. Англичане захватили эту страну, ведя кровопролитную, хотя и не особенно результативную колониальную войну. Феодальные междоусобицы, время от времени разрывавшие Афганистан на кровоточащие куски территории, также велись за господство не религии, но отдельных мулл, шахов и более мелких князьков. Советские войска, вошедшие в Афганистан по призыву о помощи тогдашнего руководства страны, против магометанства вообще не имели ровным счётом ничего, ведь Советский Союз был многонациональным государством, в котором, при всём его официальном атеизме, мирно сосуществовали христианство, ислам, буддизм, иудаизм и различные течения этих вероучений. Та пучина, в которую вверг свою страну Талибан, а позже – оккупационные войска стран НАТО, пришедшие уничтожить это радикальное исламское движение, также связана с истинной религией постольку поскольку. В этом отношении было бы кстати упоминание слов одного мусульманского священника, сказанные когда-то давно, четверть века назад, другому мусульманину, советскому прапорщику, о котором я хочу поведать читателю…
– Нельзя именем Аллаха убивать людей, – говорил на турецком языке афганский мулла советскому прапорщику, азербайджанцу по национальности.
Старший прапорщик прекрасно понимал священника, ведь азербайджанский и турецкий языки – как русский и украинский, практически одно и то же. Встретив этого муллу, опрятно одетого, образованного и культурного человека, он с удовольствием общался с ним на родном языке, интересуясь, как же он относится к шурави.
– Я осуждаю моджахедов, – сказал ему тогда мулла. – Как можно убивать вас, если вы пришли помочь нам, если вы строите школы нашим детям, даёте нам хлеб, воду?!
Вспоминая этот разговор, кавалер ордена Красной Звезды, медали “За отвагу” и десятка других медалей, старший прапорщик запаса Вагиф Мамедов признаёт:
– Вот говорят, мол, наши военнослужащие в Афганистане грабили, убивали. В семье не без урода… А что современные политиканы делают с украинским народом, не то же самое, только, прикрывшись лозунгами и иммунитетом? Были и в Афгане случаи разные. Но в основном это была помощь афганскому народу, что я, как мусульманин, могу подтвердить, как говорится, беспристрастно. Мои сограждане и братья по оружию именно помогали моим братьям по вере, помогали деньгами и техникой, включая не только военную, но и, например, сельскохозяйственную, помогали учебниками для детей и бетоном для строительства школ, продовольствием и товарами народного потребления. Да что там говорить, Советский Союз в то время ежегодно субсидировал афганскую экономику такими суммами, которых, например, украинская армия не видела от собственного правительства за всю свою историю!..
Взгляды на религию, веру человека и, в целом, на жизнь, уже в те годы у Вагифа Афшановича были сформированы. Перед боем он говорил бойцам так:
– Вы не смотрите, что я и ещё несколько солдат и сержантов – мусульмане, среди вас есть католики, а большинство – православные… Бог един, как бы Его не называли. И вообще, ислам – это не противовес, а продолжение, дополнение христианства, и вы должны понимать это. Это политика – разделение веры на течения и конфессии, политика тех, кто на религии зарабатывает деньги… А перед боем – помолитесь, попросите у Бога прощения и удачи в бою, поблагодарите Бога…
Кто-то может подумать, что герой моего рассказа – выходец из религиозной семьи, а то и вовсе – случайно попавший в армию набожный человек. Нет, и ещё раз нет! Узнав его боевую биографию, читатель увидит, что это не так. А пока, чтобы уже закрыть в этом повествовании тему религии и ещё раз подчеркнуть силу характера и духа Вагифа Мамедова, приведу-ка я ещё один пример…
Кто-то доложил в политотдел о том, как напутствует прапор-азербайджанец бойцов, и как советует им молиться перед боем… Вагифа вызвали на партсобрание и начали “песочить”:
– Ну как же вы, член партии, можете говорить такое?! Может, вы ещё и верующий?
– Да, – ответил старший прапорщик, – я член партии, и я верю в Бога. Более того, я уверен: тот, кто не верит в Бога, не может верить и в партию, он предаст её, потому что человек без веры – это человек ненадёжный и опасный!..
Бойцовская закалка
Он вырос в многодетной азербайджанской семье в городе Барда, Нагорный Карабах. Отец, офицер военного времени Афшан Гусейнович Мамедов, ставший в строй во время битвы за Кавказ, после войны, окончив институт, освоил мирную специальность. Как и его жена, Ситара Султановна, всю жизнь глава семьи проработал главным бухгалтером в разных учреждениях и предприятиях. Мамедовы воспитали семерых детей, дав им не только твёрдые характеры и уважение к общечеловеческим ценностям, но и высшее образование – и сыновьям, и дочерям. Старшая из сестёр, Тамара, сейчас уже домохозяйка. Другая, Сахиба, став экономистом, работает в министерстве статистики Азербайджана. Рахила закончила иняз, получив почётную грамоту королевской семьи Великобритании за превосходное знание английского языка, работает завучем и преподавателем иностранного языка в одной из бакинских школ. Младшая сестра, Гюлбахар, трудится в торговле. Из сыновей двое стали военными – старший, Вагиф, и младший, Ильхам. Последний 6 лет служил в спецназе на территории Нагорного Карабаха, остался в бригаде и тогда, когда она из советской стала азербайджанской. Старший лейтенант Мамедов воевал, а после окончания боевых действий служил в должности инструктора по рукопашному бою. Сейчас он – начальник службы безопасности одной из крупнейших в Азербайджане компаний. Ну, и средний брат, Магеррам, работает начальником отдела в налоговой инспекции г. Баку.
Старший сын в семье Мамедовых родился почти 55 лет назад. Уже в раннем возрасте Вагиф начал заниматься спортом, причём сразу – серьёзно. С восьми лет он тренировался в секции вольной борьбы, а с 13 – увлёкся восточными единоборствами, которые тогда, в середине шестидесятых, ещё были неведомы жителям европейской части Советского Союза. В 67-ом, в возрасте 15 лет, он стал чемпионом Азербайджанской ССР по вольной борьбе среди юниоров. Ещё через два года – снова чемпионский титул на республиканских соревнованиях и – в армию.
Глубинная разведка
Первоначально молодой боец попал в разведку. Учебка ВДВ в Кировабаде (ныне – г. Гянджа) – вот первое место службы, где к бойцовскому характеру и навыкам единоборств молодого мастера спорта СССР добавилась военно-учётная специальность войскового разведчика. Прослужив полгода в учебной роте глубинной разведки, в конце 1970 года Вагиф Мамедов прибыл в распоряжение командира отдельной разведроты, дислоцировавшейся в восточногерманском городе Галле Группы советских войск в Германии.
Когда срочная служба близилась к концу, Вагиф, который с детства мечтал стать офицером, окончил в г. Фарцина школу прапорщиков и вернулся в свою же роту на должность старшины. В общей сложности в Германии он прослужил около восьми лет – редкость в те времена, ведь офицеры и прапорщики служили за границей по пять лет, а тут вместе со срочной службой и учёбой вышло семь с лишним.
Как во время прохождения срочной службы, так и, будучи старшиной роты, Вагиф Мамедов тренировал товарищей по службе и подчинённых на занятиях по рукопашному бою, используя свои знания вольной борьбы и карате-до школы шотокан. 5 раз за эти 7 с небольшим лет он становился чемпионом ГСВГ по вольной борьбе (два раза просто не участвовал в чемпионатах).
В семьдесят четвёртом молодой прапорщик женился. У него в роте был друг, украинец Коля из Казатина Винницкой области. Как-то раз старший сержант показал другу-прапорщику фото младшей сестры Тани, а вскоре Татьяна стала Мамедовой, и друзья породнились.
И всё бы хорошо: служба прапорщику нравилась, жена – красавица, а чего-то в жизни ему всё-таки не хватало… И тут он понял, чего именно! До сих пор не была осуществлена мечта стать офицером!..
В год рождения сына, в 1977-ом, прапорщик Мамедов экстерном окончил Ленинградское высшее общевойсковое командное училище, сдав экзамены за полный курс обучения. Казалось бы, вот-вот, и на его плечи лягут столь желанные лейтенантские звёзды…
Но судьба распорядилась иначе. По действовавшему тогда положению, выпускник, сдавший экзамены за курс военного училища экстерном, первичное офицерское звание получал не в стенах училища, а уже в войсках, приняв офицерскую должность. По распределению в 1978 году из Германии он прибыл на должность командира взвода разведывательной роты мотострелковой бригады, которая дислоцировалась в приграничном с Турцией районе Грузии – городок Ахалкалаки, на 90 % населённый армянами. Это был настоящий приграничный укрепрайон, с непростой для молодого офицера службой. Но только не для Вагифа Мамедова, прошедшего учебку ВДВ и 8 лет службы в разведке! Он принял взвод, в Москву пошло представление на присвоение воинского звания “лейтенант”. И тут…
Однажды, идя по улочке военного городка, он лицом к лицу столкнулся с растерянной и растрепанной белокурой женщиной – латышкой, женой начфиза бригады. От её шикарных волос остался жалкий пучок, а лицо было всё в слезах. Как оказалось, рыночные торговцы, уже не раз пристававшие к ней, на этот раз распоясались совсем и, в ответ на её отказ присоединиться к их столу, оскорбили женщину действием: толкали, обзывали, как хотели, а в довершение обрезали её волосы. Как настоящий джигит, Вагиф не мог спустить с рук оскорбление женщины, и вместе с ней он отправился на базар. Выяснив подноготную и ход скандала, он был удивлён: в момент конфликта в нём участвовал чуть ли не весь базар: одни били, другие держали, третьи “парикмахерами на полставки устроились”! Не став подвергать опасности женщину ещё раз, он вместе с ней покинул базар под улюлюканье торгашей. Но вернулся… со взводом! Переломали разведчики там всех и вся…
Когда на защиту прапорщика встал весь офицерский состав бригады, командующий армией сменил гнев на милость, отказав в возбуждении уголовного дела, отменив приказ об аресте и предложив прапорщику… написать рапорт об увольнении из рядов Вооружённых Сил по окончанию контракта.
Чемпион Винницкой области
Казалось бы, крах! Мечта всей жизни не сбылась… Но 27-летний мужчина не отчаялся, не сломался. Приехав на родину жены, где Татьяна ждала его с маленьким Андрюшей, Вагиф устроился на работу слесарем в тепловозный цех локомотивного депо станции Казатин.
Человек военный, – это сразу увидели все в цеху. Бывший разведчик и действующий мастер спорта, хороший товарищ и компанейский парень всем пришёлся по душе. Почти сразу в свободное от работы время слесарь приступил к тренировкам. На слове “карате” в те годы было табу, потому секцию называл рукопашным боем. Занимался и общей физической подготовкой, устраивал соревнования по лёгкой атлетике. Вскоре стал чемпионом Винницкой области по вольной борьбе, побывав в 1979 году на соревнованиях в Ладыжине.
Да вот – одна закавыка: без армии прапорщик запаса как-то уже не мог… Год просидев на гражданке, Вагиф пришёл в местный военкомат:
– Где поблизости можно устроиться на службу?
От Казатина до Бердичева, где в те годы дислоцировалось полтора десятка войсковых частей общей численностью чуть ли не в 15 тысяч человек, – рукой подать, полчаса езды на электричке. В учебном артполку, только мельком взглянув на послужной список и личное дело бывшего разведчика, сразу же забрали его, как говорится, с руками и ногами.
Правда, теперь Вагиф Мамедов был уже не разведчиком, а старшиной учебной батареи. Но всё-таки – служил, и это – главное! Он пришёл в полк с выслугой 8 лет и перерывом в год осенью 1979 года, а прослужил в этом полку до самого увольнения в запас уже в 1992 году. Правда, были из этих 13 лет два года и четыре месяца загранкомандировки – почти два с половиной года афганской войны…
“Спецназ ОСНАЗ”
В восемьдесят втором году, вместе с другом, командиром взвода лейтенантом Игорем Раскаленко, Вагиф написал рапорт с просьбой отправить его служить в Афганистан.
– Молодые были, хотели испытать себя в боевых условиях, – вспоминает с грустной улыбкой едва седеющий ветеран афганской войны, – да и слова “интернациональный долг” тогда не были для нас пустым звуком!
После подачи рапорта прошло месяцев восемь, друзья совсем уж было отчаялись, как вдруг летом 1983-его они один за другим полетели “за речку”.
Вагиф Афшанович попал в Баграм, где был назначен на должность старшины ремонтно-восстановительной роты по ремонту двигателей. Это было одно из подразделений отдельного рембата армейского подчинения. Сама рота, правда, дислоцировалась в другом месте: она была прикомандирована к Шиндандскому гарнизону.
Боевые действия для этого ремонтного подразделения заключались в том, что БТР-60 и КамАЗ с ремкомплектом и личным составом бригады ремонтников входил в состав колонны войск 5-ой гвардейской мотострелковой дивизии, когда она выдвигалась из Шинданда в том или ином направлении для проведения операции или участия в войсковой операции. Направление – от Кушки до Кандагара. С группами роты Вагифу Мамедову довелось бывать и в Кандагаре, и в Баграме, и в Чарикаре, и во многих более мелких населённых пунктах.
В Бердичеве многие, служившие вместе с Вагифом Афшановичем в ДРА, знают, в каком виде он принял ротное хозяйство, и каким сделал его за считанные месяцы. Под руководством и по проекту нового старшины, а также – при его самом непосредственном участии были построены баня, бассейн, новый модуль для проживания личного состава вместо осточертевших и неудобных палаток. Цех, в котором ремонтировались двигатели, он также облагородил, сделав в нём ремонт. А сообщаться между собой все эти объекты стали уже не тропинками, а бетонными дорожками.
Но самым главным достижением старшины в плане обустройства городка, в котором жила рота, было строительство специализированной полосы препятствий и спортгородка. Препятствия, как и в стандартной полосе, шли в двух направлениях, то есть – два человека на старте. Первым из них была мишень в полный рост, на которой бойцы отрабатывали удары ногами, кистью и локтем, а также – метание ножей. Ножи, кстати, вместе с солдатом-кузнецом старшина изготовил лично – удобные и надёжные боевые клинки. Далее на полосе шли три бревна, на которых располагались либо доски, либо самодельные кирпичи, которые ломались по очереди ребром ладони, кулаком и локтем. Затем – три мешка с песком, обмотанные сверху и снизу колючей проволокой. На них отрабатывалась точность ударов. Принцип – простой до смешного: нужно попасть в середину “туловища” этого своеобразного манекена. Попал выше или ниже – ощутил боль от соприкосновения с “колючкой”. Следующее препятствие – такие же мешки, только обмотанные “колючкой” полностью и подвешенные над брёвнами. Задача – пройти по бревну, не задев ни одного из трёх мешков. После этого боец хватает 60-килограммовый мешок с песком на плечи и бежит с ним оставшийся десяток метров до конца полосы. Там – брусья. Мешок бросает, и на руках проходит брусья. А дальше – перекладина. Если после прохождения изнурительной полосы боец подтянулся хотя бы раз – оценка “отлично”. Бойцам полоса понравилась, и уже через месяц среди них не было такого, кто бы не подтянулся 3-6 раз. Причём, справедливости ради нужно сказать, что уже через пару недель тренировок большинство бойцов проводили свободное время на полосе, проходя её без старшины. Стимул был простой: все рвались на выезд в рейд, а старшина поставил условие. На операцию отправлял тех, кто проходил полосу препятствий лучше всех.
После полосы старшина насыпал круг из речного песка, символизирующий татами. В кругу – спарринг, 12-13 минут. И это всё – после нелёгкой полосы препятствий, когда силы бойцов, казалось, были на исходе!
Он тренировал своих ремонтников, обучая приёмам вольной борьбы и карате, тренировал и в общефизическом плане. День начинался с мощной по нагрузке зарядки, а продолжался в занятиях и тренировках.
Надо сказать, что в первую всё же очередь он занялся укреплением не духа бойцов, а их здоровья. А именно – иммунитета.
– Восточные единоборства, – сказал мне во время беседы Вагиф Афшанович, – это ведь не только самозащита, но и философия духа, народная медицина. Мой учитель карате учил меня этому с малых лет, вот я и воспользовался в Афганистане этими знаниями. Есть такая трава, её у нас называют перекати-поле. А в Средней Азии она известна под названием верблюжьей колючки. Попоил бойцов отваром из неё – дал им лучшую естественную защиту от малярии и многих других заболеваний, особенно – инфекционных. Верблюжья колючка хорошо укрепляет печень и почки – те фильтры, через которые в организме проходят все жидкости и кровь.
В общем, если в начале тех преобразований, которые провёл в своей роте старшина, в гарнизоне и мог найтись скептик, усмехнувшийся при виде “потуг прапора”, то уже через пару месяцев даже у отъявленных пересмешников не хватило бы духу улыбнуться. Бойцы ремроты были настолько натренированными и выносливыми, так проявляли себя в боях при обстрелах колонн, что в бою и на ремонтников-то похожими не были! Глядя на них, мотострелки диву давались, когда, бывало, под перекрёстным огнём душманов одни из ремонтников тут же, в разгаре боя, снимали двигатель с повреждённого взрывом Урала и ставили новый, привезённый в КамАЗе, а другие товарищи по ремроте прикрывали их прицельным огнём. А ведь иногда доходило и до рукопашной. Ну, тут “мамедовцы” не ударяли в грязь лицом никогда! Не просто так заместитель начальника разведки дивизии, бывший спецназовец майор Алик Касымов сказал про этих ребят так:
– Да по сравнению с нашими ремонтниками и разведка, и спецназ отдыхают! Не ремрота, а какой-то спецназ особого назначения, честное слово!..
Мамедов довёл своих бойцов до такого уровня сознательности, что, желая участвовать в операции, а для этого – показать лучшие результаты на занятиях, бойцы занимались сами, без команды начальника. А это, прекрасно знают все, кто когда-либо служил, действительно редкость!
Конечно, ремонтники – не мотострелки и не десантники, в боях они были не постоянно. Но с каждым выходом колонны дивизии в её составе обязательно была ремгруппа и, если случалось боестолкновение, то в бою ремонтники были наравне со всеми, а иногда – и на голову выше по подготовке.
Ну, а в перерывах между рейдами и боями, в часы свободного времени, когда, конечно, они были не на своей любимой полосе, ремонтники с удовольствием общались с местным населением. Благодаря старшине, они, в основном, понимали афганцев. Вместе и в футбол играли, и в волейбол, устраивая товарищеские матчи. Даже на афганских свадьбах с разрешения ротного гуляли. А когда получали денежное довольствие, нередко подходили к старшине с таким предложением:
– Давайте съездим в дукан, купим тетрадей, ручек, карандашей, и в школу детям отвезём!
Вот такими “мучителями” и “оккупантами” были наши солдаты в Афганистане…
– Некоторые говорят, дескать, мы проиграли войну в Афганистане, – высказался как-то в ходе беседы ветеран афганской войны, а ныне – начальник службы безопасности одной из фирм города Бердичева. – А я так не считаю. Мы воевали не ради победы, нашей целью не было, например, присоединение Афганистана к Советскому Союзу, да и это было бы абсурдом. Мы пришли и ушли по воле афганского народа.
Спецгруппа старшего прапорщика Мамедова
Он был старшиной, восемь месяцев, при “живых” старших лейтенантах-взводных исполнял обязанности командира роты. А однажды старшему прапорщику командование предложило создать специальную группу, которую можно было бы использовать для выполнения особо важных заданий. Из разных частей пятой дивизии и других соединений сороковой армии были отобраны офицеры и прапорщики, хорошо владеющие приёмами рукопашного боя, выносливые, с хорошей горной подготовкой. По нескольку суток они были способны ходить по горам без пищи и воды. Все были превосходными стрелками, отлично владели ножом, мечом, руками и ногами:
– Не как в кино, – усмехается в свои чёрные усики ветеран-“афганец”, – то есть, его бьют-бьют, а он не падает, а по такому принципу: на войне нет нокаутов. Удар – летальный исход, или ты – или тебя.
Эта группа была создана летом восемьдесят четвёртого. Командира “спецы” выбрали себе сами: по лидерским и бойцовским качеством прапорщики, лейтенанты и капитаны единогласно признали командиром старшего прапорщика Мамедова.
Когда спецгруппа выезжала на операции в составе колонны дивизии, то сначала Вагиф Афшанович ставил задачу ремгруппе, а потом уводил на задание свою спецгруппу. И возвращались в таких случаях к ремонтникам, в колонну. Но в основном задания были несколько другого плана, нежели прикрытие колонны.
“Спецы” снимали душманские засады и устраивали засады сами, подавляли особо труднодоступные огневые точки противника в ходе проведения операций, выполняли различные другие задачи. Например, по приказу командования группа выходила в определённый район с разведывательной целью, искала бандформирования. Как правило, это было от 60 до 120 дехкан одного кишлака под предводительством местного багатея и муллы. Одни были не против помощи от шурави и лояльно относились к правительственной власти, другие поддерживали нейтралитет, как правило – вооружённый, ну, а третьи – из разряда непримиримых. В случае обнаружения такой банды, если она была небольшой, то бойцы спецгруппы уничтожали или разоружали её, в зависимости от степени опасности, своими силами. Если же банда или караван были крупными, докладывали о ней командованию и, по возможности, до подхода войск, старались как можно больше напакостить духам. Преследуя банду, группа то тут, то там устраивала засады: один человек откуда-нибудь слева, с горушки по ходу следования противника, стреляет в гущу толпы из гранатомёта, другой – справа, из-за скалы, поливает караван из пулемёта. Пока духи пытаются прийти в себя и огрызнуться огнём, “спецы” уже исчезли. А через несколько километров – очередная засада. Фугас, закопанный где-то на тропе, внезапный минутный шквальный огонь со всех сторон и – снова тишина – никого и ничего.
Случались, вспоминает бывший командир спецгруппы, и задачи по ликвидации тех местных лидеров, которые вели двойную игру, информаторов, оказавшихся провокаторами. Разные были задания…
Мусакалинская операция
Есть такой большой кишлак в Афганистане – Мусакала. Месяцев за 10 до замены прапорщика Мамедова, в 1985 году, там проводилась довольно крупная операция по ликвидации многочисленного бандформирования противника. Банда была настолько крупной, что даже газету свою издавали. Кроме походной типографии в кишлаке был большой склад с боеприпасами, неплохой арсенал стрелкового и зенитного вооружения. Кишлак огромный, его протяжённость по обоим берегам речушки – 45 километров. Советские подразделения в рейд вышли ночью. Пройдя девяносто километров маршем от бетонки, перед рассветом они вошли в ущелье, за которым начинался кишлак. В ущелье было несколько складов с боеприпасами и вооружением, госпиталь, другие объекты. Пока колонна техники и войск дивизии втягивалась в ущелье, а до кишлака было ещё так далеко, что шум моторов туда не доносился, спецгруппа Мамедова обезвредила охрану этих объектов и без шума овладела ущельем. Теперь главным было до того, как окончательно рассветёт, попасть в кишлак и завязать бой, используя фактор внезапности.
Группа вошла в кишлак в точно рассчитанный срок. Чуть в стороне на удалении шла разведрота. Дивизия начала втягиваться в кишлак: тут рёва сотен движков уже не утаишь! К тому времени “спецы” уже нащёпали основные огневые точки противника и, как только услышали шум работающих двигателей машин колонны, ударили по этим точкам. Разведрота поддержала их огнём. Тут уже и мотострелки подоспели, завязался бой.
Этот бой для Вагифа Афшановича – наиболее памятный. И не потому, что тогда он получил контузию средней степени и несколько лёгких ранений. Запомнился он другим…
Когда дивизия ринулась в атаку, действовать скрытно уже не было необходимости. “Спецы” пересели на броню. В рассветной мгле и пыли, поднятой гусеницами, колёсами и близкими разрывами, БТР на большой для уличного боя скорости подлетел к дувалу. В момент его торможения, Вагиф оттолкнулся обеими ногами от брони и перемахнул через стену дувала. Не успел приземлиться, ещё в прыжке увидел молодого духа, удивлённо вскинувшего на него свои большие и красивые карие глаза. На всю жизнь Вагифу запомнились эти глаза и чёрные кудри. До сих пор Вагифа Афшановича не покидает чувство, что было в этом взгляде что-то правильное, что ли… Много их было, тех, кто попадал в перекрестье прицела, но этот молодой афганец, почти ровесник, лет 35 даже (самому Вагифу было тогда 32), запомнился навсегда. В глаза друг другу они смотрели какие-то доли секунды, показавшиеся, впрочем, вечностью. И одновременно вскинули стволы: у афганца английский “Бур” висел на плече стволом вниз, а у советского прапорщика СВД – стволом вверх, но, конечно, не совсем в таком положении, как в строю! Отработанным движением он сдёрнул винтовку с плеча и дважды выстрелил. И оказался быстрее врага. Смертельно раненый в грудь афганец почему-то грустно улыбнулся, оседая на земляной пол дувала. Вагиф прыгнул к нему, срывая с плеча привязанный индивидуальный пакет и разрывая его. Тут подоспел боевой побратим и его группы, тоже прапорщик, Женя из Боярки:
– Ты ранен?!
– Нет! Помоги!
Пока Вагиф перевязывал умирающего, Женя вколол ему промедол. Но было поздно. Умирающий как-то особенно пристально посмотрел в глаза Вагифа и умер.
Поражённый какой-то ненормальностью, неестественностью происшедшего, тем не менее Вагиф уже через минуту был за пределами дувала, продолжая бой. Прыжок, кувырок, ползком к валуну… В стороне – танк. По нему из-за укрытия ударила безоткатка, а попала по камню, за которым лежал, стреляя из снайперской винтовки Мамедов…
Пару небольших и неглубоко засевших осколков после боя он вытащил сам. А вот остатки осколка, попавшего в голову, житомирские врачи вытащили совсем недавно – пару месяцев назад, то есть – спустя почти четверть века…
Спорт, бизнес и меценатство
Домой Вагиф Мамедов вернулся весной восемьдесят шестого. В Чернобыль, как многие сослуживцы, он уже не попал: два с половиной года войны, ранение и контузия, – какой тут может быть ещё Чернобыль?! Правда, зелёный дождь он помнит: в Бердичеве, стоял он в наряде 5 мая, помощником дежурного по части, и тут пошёл дождь, и лужи в мгновения ока стали жёлто-зелёными!..
После Афгана он прослужил ещё 6 лет. Вырастил двоих сыновей. Старший, Андрей, сейчас довольно известный в Житомире юрист. Он – и адвокат, и арбитражный ликвидирующий, и член областной коллегии адвокатов, и юрисконсульт одного из крупнейших предприятий. С женой Наташей они подарили ветерану чудесную внучку, которую назвали Аминой. Младший, Рамиз, родился перед Афганом, в восемьдесят втором. Сейчас он, закончив 3 курса института и женившись, уезжает жить в Соединенные Штаты Америки. Ну, а сам бывший воин-интернационалист на пенсии не сидит, работает.
Уволившись с выслугой 25 лет, из которых – 21 календарный год, стал частным предпринимателем. Только не по схеме “купи – продай”, а основал частное охранное предприятие “Утёс”. Охранная фирма, в которой было много бывших “афганцев”, охраняла банк, ресторан и кафе в Бердичеве. Были клиенты и в других городах, за рубежом.
Ещё служа в армии, Вагиф Афшанович тренировал сослуживцев и подчинённых. Офицеров обучал приёмам карате, солдат – рукопашному бою, так как карате в те годы было ещё запрещено. А с 1989 года проводил занятия в созданной им в Бердичевском СПТУ№3 школе карате шотокан. Будучи руководителем “Утёса”, постоянно проводил или спонсировал соревнования, и не только по карате или рукопашному бою, а и по лёгкой атлетике, прыжкам в высоту. В 1996 году ветераны-“афганцы” спонсировали проведение в Житомире чемпионата Украины по карате, на который съехались опытные бойцы, не ниже чёрного пояса, имевшие за плечами победы на чемпионатах страны и Европы. Кстати, надо сказать, что Вагиф Афшанович знаком и со многими ведущими каратистами страны, так как с одними вместе тренировался, с другими встречался на соревнованиях. Он гордится знакомством с такими людьми, как один из основателей школы восточных единоборств в Украине Сергей Лапшин, превосходный каратист и обладатель 5-ого дана по кемпо Валерий Медведев, выдающийся мастер и тренер из Киева Олег Трусов и другие. Со всеми этими людьми Вагиф Мамедов встречался, обмениваясь опытом, проводя соревнования и чемпионаты.
Многие из ребят, занимавшиеся у тренера Мамедова в школе карате, потом, отслужив в армии, устраивались на работу в “Утёс”. Это был крепкий, спаянный коллектив.
Сейчас Вагиф Афшанович работает вместе со своим сослуживцем по Афганистану. Кавалер ордена Красной Звезды прапорщик запаса Виктор Колисниченко – директор ЧП “Элмакс” – фирмы-дистрибьютера нескольких компаний-производителей продуктов питания, а кавалер ордена Красной Звезды старший прапорщик запаса Вагиф Мамедов – его заместитель по безопасности. Вместе 25 лет назад они воевали в Шинданде, вдвоём 21 год назад создавали в Бердичеве совет афганцев, вместе и работают. Как и в своё время “Утёс”, “Элмакс” постоянно помогает “афганцам” и семьям погибших, проводит и спонсирует проведение спортивных мероприятий. А по ночам им обоим нередко снится Афган…