Предисловие:
Лихие девяностые накрыли нашу страну тёмным покрывалом почти полного безвластия, криминального беспредела, галопирующей инфляции, безработицы, нищеты, наркомании, порнографии, проституции и ещё очень многого такого, о чём мы под крылом ныне почившего, но достопамятного Советского Союза никогда не задумывались и даже не подозревали о существовании всех этих бед. Нет, я не идеализирую СССР. В те времена тоже было много своих «тараканов». Но до сих пор мне трудно понять до конца, как из людей, которые прошли школу коммунистического воспитания (а мы все когда-то были октябрятами, пионерами, комсомольцами…), вдруг появились «Новые русские», прожжённые торгаши и олигархи, бомжи, наркоманы, криминальная милиция… да мало ли! То есть умом я вроде бы всё это понимаю, но сердцем – никак!
И тогда, чтобы разложить всё по полочкам, я решил написать этот роман. Хотелось с детства, с самого начала пройти жизненный путь вместе с человеком, который в лихие девяностые стал руководителем среднего звена на небольшом заводе – на предприятии, где верховодили полудикие криминальные авторитеты…
В романе тщательнейшим образом описаны две эпохи – советская (начиная с середины 60-х годов) и лихие девяностые. Многое из рассказанного здесь я видел собственными глазами, что-то слышал от людей, которым доверяю. Но это роман, и я старался писать его интересно – чтобы была интрига, чтобы читатель не заскучал. Большая часть персонажей, естественно, вымышлены, некоторые герои представляют собой собирательные образы, а если в чём-то и совпадают с реальными живыми людьми, то… как говорится, из песни слово не выкинешь!
Что ещё? Люди меняются по ходу жизни, и каждое следующее поколение в большей или меньшей степени чем-то отличается от предыдущего. Поэтому мне очень хотелось, чтобы вдумчивый читатель проникся описанным периодом – советской и постсоветской эпохами, которые ушли от нас безвозвратно. А жаль!
Глава 1. Приём в пионеры. Штабисты. Воровство из копилки.
1.
Яркий солнечный лучик отразился в зеркале и упал на лицо спящего мальчишки. Виктор отодвинул голову немного в сторону, но весеннее солнце, будто забавляясь с ним, переместило своего посланца следом, вынуждая не пожелавшего вступать в игру парнишку постепенно отодвигаться к стенке. Он натянул на голову одеяло, но игривое светило разогрело его своими лучами так сильно, что ребёнок окончательно проснулся, улыбаясь светлому апрельскому утру и чудесному праздничному настроению.
После завтрака мать достала из шкафа отутюженные брюки и новую белую рубашку. Красный галстук – частица знамени великой страны – с вечера лежал в портфеле рядом с книжками и тетрадками. Сегодня, двадцать второго апреля 1964-го года, в день рождения Ленина должны были принимать в пионеры Виктора и лучших его одноклассников. Поэтому настроение у будущего юного ленинца было приподнятое.
***
Вся пионерская организация школы выстроилась у бюста Ильича в маленьком скверике под школьными окнами. Небольшой волжский городок приветствовал собравшихся яркими лучами солнца и пением птиц.
– А Вовку в пионеры не берут, – заговорщицким шёпотом сообщила Вера. – У него двойка по русскому и по математике трояк. Из нашего класса троих не приняли. Срам-то какой! Мы будем ходить с красными галстуками, а они – вместе с малышнёй октябрятские звёздочки носить.
– Ничего, быстрее подтянутся, – отозвался Виктор. – Пионер – всем ребятам пример! А на этих кто будет равняться?
– Петька малышовскую звёздочку носить не будет, и не заставите. У него папка в тюрьме сидел. Я видел наколки – вся спина синяя, а на груди – портрет Ленина, – вклинился в разговор Василий, один из троицы недостойных. Он пришёл посмотреть, как будут принимать его одноклассников.
– Как не стыдно! – возмутилась отличница Лена. – Портрет вождя позорит. И правильно! Нечего с таким отцом в пионерах делать.
Споры и обсуждения могли продолжаться ещё долго, но звуки горна и барабанная дробь заставили всех подтянуться. Директор школы рассказал о том, что пионеры должны гордиться своим высоким званием, что они – продолжатели и наследники дела отцов, родной Коммунистической Партии, первые помощники Комсомола. Затем приглашённые ветераны войны, комсомольские лидеры и передовики производства торжественно повязали красные галстуки тем, кого принимали, и под гулкую барабанную дробь старшая пионервожатая отчеканила:
– Юные пионеры! К борьбе за дело Коммунистической Партии будьте готовы!
– Всегда готовы! – прозвучал дружный ответ бывших и новоиспечённых юных ленинцев.
Правая рука Виктора взлетела вверх в пионерском салюте, и гордость за то, что он причастен к великому делу, торжественная клятва у бюста вождя, всё это наполнило его жизнь новым, очень важным и нужным для всех содержанием. Он, действительно, был готов на любые подвиги ради торжества дела Ленина и светлого будущего. Ведь красный галстук, развевавшийся теперь на его груди, имел три конца: большой символизировал Партию, а два поменьше – комсомол и пионерию. И всем присутствующим казалось, что этот триединый союз сможет всё – горы свернёт, но выполнит поставленные перед ним задачи…
2.
Солнечный апрель способствовал весёлому приподнятому настроению юных пионеров. Отец Виктора был коммунистом и большим начальником на огромном градообразующем заводе. Поэтому Надежда Мироновна, учительница и классный руководитель, предложила старшей пионервожатой выбрать председателем совета отряда Виктора Силина – сына достойных родителей. Класс оставили после уроков, но кому охота сидеть в душном помещении, когда на улице бушует весна? Все дружно подняли руки, и наш герой впервые в жизни стал руководителем. Однако почувствовал он это несколько позже, когда на его детские плечи легло, пусть и небольшое, но всё же бремя ответственности.
Из всего класса только трое не стали пионерами. Ну, Петька Орлов – понятное дело. От него все учителя плакали – хулиганистый был парнишка. Васька, его приятель, тот отродясь не учил уроки. Причём, он никогда не возражал учителям, соглашаясь со всеми их доводами. Но выйдя за ворота школы, сразу забывал о том, что ему говорили – самозабвенно гонял мяч с пацанами, запускал змея, играл в пристенок на щелчки-щелбаны и даже на деньги. Однако если на следующий день Ваську вызывали к доске, то он весьма искусно изображал дурачка и лоботряса: делал удивлённое лицо и, казалось, вполне откровенно не мог понять, за что его ругают.
С этой парочкой всё было ясно, но вот почему у Светки Крюковой набралось столько трояков и даже двоек? Учебный год приближался к концу, поэтому старшая пионервожатая попросила Виктора, который учился на отлично, помочь Светлане, подготовить её к вступлению в пионерскую организацию. И Силин со знанием дела приступил к выполнению своего первого ответственного поручения.
Дома у Светки заниматься было нельзя. Семья её жила стеснённо, и, что самое неприятное, отец пил, дебоширил, а мать с детьми частенько ночевала у соседей. В школе после уроков тоже оставаться не хотелось. Тем более – приходила вторая смена, и надо было искать свободные классы. Поэтому решили делать уроки у Виктора.
Первые полчаса ребята самоотверженно трудились, но потом внимание девочки привлекли необычные, не виданные ею ранее вещи. Большие, отделанные красным деревом часы на стене мерно размахивали маятником из стороны в сторону, тикали, а затем громко и торжественно стучали: бом, бом, бом. Стиральная машина в виде тумбочки Светке тоже была в диковинку. Радиоприёмник с проигрывателем, гора чёрных пластинок на нём и вовсе не давали ей покоя. Поэтому как-то само собой получилось, что вместо математики они с Виктором стали часами слушать Утёсова, Шульженко, знаменитый шаляпинский бас и многое другое. Занимаясь русским языком, оба вдруг заинтересовались конструкцией часов, а затем по мере сил мешали матери стирать на кухне бельё в загадочно гудевшей стиральной машине. А уж когда отец Виктора купил телевизор КВН с малюсеньким, меньше школьной тетради экраном – один из первых – в комнату стали набиваться соседи, и занятия волей-неволей прекратились сами собой.
Но даже несмотря на все эти помехи, Светлана сумела закончить учебный год почти без троек. Теперь всё упиралось в важную контрольную работу по математике. Примеры бывшая двоечница решала весьма прилично, а вот с задачами у неё были большие проблемы. Последние несколько дней они с Виктором пытались нагнать упущенное, но всё было тщетно. Перегруженная голова девчонки больше ничего не воспринимала, как ни старался её самопальный репетитор. И тогда решили сделать так: Виктор решит задачку своей подопечной и постарается подбросить ей шпаргалку. Другого выхода не было.
3.
В школу все пришли загодя. Ещё накануне классная предупредила, что от контрольной по математике зависит годовая оценка и что будет проверяющий от горОНО. Писали не в тетрадях, а на специальных листках. Кроме любимой и почти родной учительницы Надежды Мироновны в классе время от времени появлялась проверяющая, важно сверкая стёклами строгих очков. Ребята слышали, как накануне она выговаривала самому директору, и теперь невольный мандраж бил даже тех, кто был уверен в своих силах.
Виктор быстро решил Светкину задачку, но когда он перебрасывал своей подопечной свёрнутый, почти скомканный листок, то по закону подлости – не раньше и не позже - в класс вошла строгая проверяющая и, заметив неладное, как-то даже обрадованно воскликнула:
– Так, шпаргалка. Встаньте оба!
Вместе с ребятами поднялась со своего места и Надежда Мироновна, пытаясь защитить своих птенцов. Она переглянулась со строгой дамой, и, ни слова не говоря, обе вышли из класса и направились к кабинету директора. Но тут, пользуясь отсутствием учителей, Виктор буквально на пальцах негромко объяснил Светлане, как надо решать её задачку, после чего наступила гнетущая тишина. Все были заняты делом, и только нарушители стоя ждали своей участи.
Наконец за дверью послышались шаги, и трое взрослых вошли в класс.
– Разбираться с вами будем после. А сейчас дописывайте контрольную, – строго сказал директор.
Ребята послушно сели и как ни в чём не бывало заскрипели металлическими перьями, поминутно макая их в стеклянные чернильницы-непроливайки…
4.
Пионерский сбор открыла старшая пионервожатая:
– Ребята, у нас в школе чрезвычайное происшествие. Виктору Силину было поручено взять шефство и подтянуть ученицу вашего класса Светлану. Но вместо того, чтобы честно помочь девочке в учёбе, он решил обмануть всех нас и во время контрольной по математике подбросил ей шпаргалку. Я считаю, что пионер не должен так поступать, и мы просто обязаны открыто, в глаза высказать Виктору своё осуждение. Тем более что он является председателем совета отряда.
Гробовая тишина повисла в классе. Надежда Мироновна и директор сидели в сторонке, стараясь подчёркнуть, что они здесь посторонние наблюдатели. Проштрафившийся встал со своего места и, наклонив голову, смотрел куда-то вниз, под ноги.
– Ну, что ты нам скажешь, Силин? – спросила старшая.
Виктор перевёл взгляд на притихших ребят, на учителей и с видимым усилием выдавил из себя:
- Я помочь хотел… Чтобы школа, и Светка чтобы... Она ведь всё решила… и без шпаргалки…
Подступившие к горлу слёзы не дали ему договорить. А тут ещё вклинилась отличница Лена: мол, ты Светке всё подсказал, когда учителей не было. Но на неё зашикали, не дали договорить, а кто-то из ребят больно дёрнул доносчицу за косичку.
Взял слово директор. Он напомнил о несгибаемых пионерах-героях, отдавших жизнь за светлое будущее нашей советской Родины – самой лучшей, самой справедливой страны в мире. В общем, Виктора осудили, но из пионеров не выгнали. Только председателем совета отряда вместо него единогласно была избрана добросовестная и правильная во всех отношениях Лена.
5.
Девятнадцатого мая – в день рождения пионерии – Светлане, наконец, торжественно повязали на шею красный галстук. Она была на седьмом небе от счастья, но Виктор не разделял её чувств. Самолюбие не давало парню смириться с тем, что он в классе не первый, что Ленка теперь будет председательствовать и давать ему, не избранному, пионерские поручения. Было обидно, что его – эрудита, сына заводского начальника – не выбрали даже простым членом совета отряда. Наш юный герой старался не подавать виду, но в душе его горел, просто полыхал пожар ненависти и презрения к этим недоумкам, сделавшим ему так больно. Пусть даже и по указанию директора.
***
Пытаясь самоутвердиться, а, скорее, отвлечься от грустных мыслей, Виктор стал водить дружбу с Петькой Орловым. После школы они вместе с ребятами играли в пристенок за деревянным бараком, метая медные монеты так, чтобы, отлетев от стены, они ложились как можно ближе друг к другу. Или бросали ножичек в тёплую майскую землю, в очерченный круглый, будто земной шар, клочок свободной от травы суверенной территории. А затем в зависимости от того, как упадёт нож, делили его между собой. У кого были деньги, играли на интерес. Медные пятаки, трёх и двухкопеечные монеты переходили из рук в руки, распаляя азарт игроков. А однажды Васька – тот самый лоботряс-одноклассник Виктора – принёс разбитый градусник, и пацаны с энтузиазмом принялась натирать ртутью выигранные мелкие монеты. Кому-то удавалось всучить продавщице мороженого белую двухкопеечную монету, увеличив её номинал в пять раз. Правда, где-то в глубине души все понимали, что обманывать нехорошо.
Наступившее, наконец, лето освободило приятелей от тягостной обязанности ходить в школу, и они шумной ватагой бежали то к волжскому заливу купаться и рыбачить, а то и просто собирались где-нибудь во дворе, подальше от посторонних глаз.
Витька придумал строить штаб, и в небольшом овраге на краю леса были собраны со всей округи старые доски, картонные коробки и всевозможный хлам. Получилось нечто среднее между кроличьей норой и землянкой, попасть в которую можно было только на четвереньках через специальный лаз. Причём, самым большим достоинством этого сооружения было то, что внутри его не ступала нога взрослого человека, проход для которого был слишком узок. Какие только ценности там ни хранились! Разноцветные стекляшки от бутылок, через которые можно было смотреть на солнечное затмение, педаль от велосипеда, игрушечный грузовик без колёс и даже деревянная модель танка…
Штабисты часами лежали или восседали на разложенном мягком тряпье и болтали обо всём на свете. Однажды Петька принёс небольшие нарезанные прямоугольниками листы плотной бумаги, карандаши, и ребята с увлечением принялись рисовать на них королей, дам и тузов. Когда колода была готова – сели за карты. Виктор легко освоил немудрёные правила игры в дурака, козла и, конечно, в очко. Азарт разбирал юных картёжников, и выигранные в пристенок медные монеты легко и непринуждённо перемещались из одного кармана в другой.
6.
В углу лежал, свернувшись клубочком, прибившийся откуда-то белый котёнок. Сердобольный Васька подкармливал его, и даже две консервные банки принёс – для молока и для воды. Тащили – кто что мог, любую еду. И ласковый мурлыка, насытившись, с удовольствием прыгал на руки к ребятам, вальяжно выгибая спину, когда его гладили. Эрудированный Виктор, у которого дома была детская энциклопедия, доложил честному сообществу, что белые кошки с голубыми глазами часто бывают глухими. Петька тут же бросился проверять. И точно – приблудившийся котяра абсолютно ничего не слышал.
– Ну, и зачем он нам здесь такой нужен? Только гадить умеет, – с ехидной ухмылочкой промолвил главный штабист, будто мячик подбрасывая живой мягкий комочек в безжалостной руке.
Затем с размаху швырнул его в противоположный угол. Несчастное беззащитное существо, будто белка, распласталось в полёте и, руля пушистым хвостом, всеми четырьмя лапами одновременно опустилось на старую фуфайку, висевшую на ржавом гвозде.
– Ух ты! – изумился Витёк.
Подобрал и снова бросил кошака в сторону фуфайки. Так и повелось у пацанов – вымещать все свои промахи и неудачи – и в картах, и в жизни – на несчастном глухом котёнке. Он исправно летал по штабу, пока однажды в пух и прах проигравшийся Виктор совершенно случайно с размаху не насадил его на торчавший остриём вперёд гвоздь чуть повыше висевшего на стене тряпья.
Петька, заметив такой промах, зло и матерно обругал товарища, а тот растерянно держал в руках маленькое окровавленное тельце, бьющееся в конвульсиях, и не знал, что с ним делать. Затем в расстроенных чувствах выполз из штаба с котёнком на руках, положил беднягу на траву, пытаясь понять, насколько серьёзна рана, в отчаянии погладил его рукой. Слёзы застилали глаза, но почувствовав судороги и дрожь умирающего тельца, парень тоже содрогнулся всем телом.
– Убийца! Я убийца, – произнёс он вслух.
И это ужасное слово, будто ржавый гвоздь, застряло в его мозгу. Рыдания сотрясали детские плечи. Хотелось повернуть время вспять, прекратить страдания несчастного животного. Однако осознание того, что это невозможно, что смерть – это навсегда, что бездумно отобранная жизнь никогда больше не вернётся в полумёртвое тело мурлыки, холодным туманом вползала в слабую детскую душу и не давала покоя. Тогда, пытаясь прекратить эти мучения, скорее свои, чем умирающего котёнка, Виктор, будто вор, оглянулся по сторонам и наступил каблуком на голову недобитой жертвы…
7.
Незаметно пролетело полное приключений, неожиданных открытий и разочарований лето. Но в конце августа, как и положено по календарю, грянул гром.
В семье Силиных мальчишек было двое: Виктор и его младший брат Дима. Школьники, оба они считались большими по сравнению с четырёхлетней сестрёнкой Танечкой, за которой смотрела приходившая по будням нянька Тамара. Вообще-то эта женщина должна была следить и за старшими детьми, но дело ограничивалось лишь обязательным их присутствием за обеденным столом. Однако летом Дима ходил в пришкольный лагерь, а Виктор… Он считал себя достаточно взрослым и был свободен, как ветер.
В комнате на комоде, на самом видном месте, стояла копилка в виде небольшой фарфоровой свинки, в которую и мать, и отец время от времени бросали монеты, собираясь открыть её ко дню рождения старшего сына. Дети знали об этом, но Виктору требовалось всё больше денег для игры в пристенок и в карты. Над безденежными смеялись и даже издевались. Поэтому во время учёбы нашему герою приходилось экономить на школьных обедах, а когда наступило лето – выпрашивать у матери мелочь на мороженое и сладости.
Легальных денег катастрофически не хватало, и однажды, ещё в начале каникул, Витёк внимательно осмотрел копилку и научился незаметно вытряхивать из неё монеты. Так мало-помалу к концу августа свинка потеряла большую часть своего содержимого.
Первым недостачу заметил отец. Сказал матери, и вместе они почему-то решили, что это нянька ворует деньги. Но после тщательной проверки всей остальной наличности, колец и драгоценностей поняли, что Тамара здесь ни при чём, а виноват во всём, похоже, Виктор, болтавшийся всё лето без присмотра.
Ох уж эта недостача! Допрос с пристрастием, слёзы раскаяния и обиды, чистосердечное признание и уверения, что это больше никогда не повторится! Затем домашний арест и, наконец, начало нового учебного года. Ведь первого сентября хочешь не хочешь, а надо идти в школу.
Было желание идти, потому что Виктору после летней вольницы пришлось две недели сидеть дома и выслушивать до смерти надоевшие причитания и придирки няньки, которой было наказано следить и за старшеньким тоже. Поэтому она относилась к нему, как к малому ребёнку, ни на секунду не оставляя дитятю без присмотра. Но, с другой стороны, Виктор понимал, что в классе он снова встретится со своими дружками, которым был должен приличную сумму – целый полтинник, пятьдесят копеек. И где её взять, он не имел ни малейшего представления. Родители больше не давали ему ни копейки – за мороженым посылали Димку, а на обеды, мать сказала, будет сама относить деньги учительнице.
8.
Первое сентября! Все мы когда-то учились, и у каждого при мысли об этой дате невольно появляется на лице улыбка. Дети приходят в школу повзрослевшие, возмужавшие за лето. Причём, после долгой разлуки даже самые строгие учителя кажутся милыми, добрыми и родными.
Виктор, как и все, был в школьной форме с пионерским галстуком, который весьма кстати напомнил ему о том, что он основательно подзабыл штабным картёжным летом. Ведь совсем недавно, весной он дал клятву быть честным, мужественным, верным ленинцем. И когда Петька подошёл к нему во дворе школы, требуя вернуть должок, то наш герой прямо ответил приятелю, что денег нет, и не будет. Взять, мол, неоткуда, а воровать он не станет. Однако по воровским понятиям, которые Петька знал от отца – бывшего зека – карточный долг был долгом чести. И не отдавший его становился преступником, изгоем, с которым следовало разбираться в обязательном порядке. Вообще воровская романтика набрала популярность те годы, незримой паутиной опутывая жизнь не только штабистов, но и всего общества.
– Ах, так ты в нечестности к долгам! – зашипел возмущённый Петька. – Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?
– Ну, и что? – пытаясь храбриться, поинтересовался наш герой.
– Что? – сделал страшные глаза малолетний хулиган. – Да я тебя в карты проиграю! «Перо» в бок получишь, тогда узнаешь, что!
У Виктора засосало где-то там, под ложечкой, будто нож, это воровское «перо», уже торчал из его живота. Он знал, что «проигранного» рано или поздно должны убить. Но до сих пор эти воровские обычаи его не касались. Всё это было где-то там, далеко, за колючей проволокой зоны, стоявшей на отшибе, куда они с ребятами никогда не ходили. А теперь вдруг легендарно-романтический мир воров и убийц сам пришёл к нему, материализовался, вселившись в коренастую фигуру давнего дружка и одноклассника Петьки. Что делать? Что делать?!!
- Ладно, я отыграюсь, - промолвил, решившись и оттого обретая былую уверенность, Силин. – В долг мне поверишь?..
***
Играли в штабе. Но, к несчастью, парню опять не повезло. Две недели, проведённые в раздумьях и изоляции, дали о себе знать. Руки дрожали, карта не шла, и у Виктора получались сплошные переборы. Буквально через час долг его вырос до трёх рублей - астрономической суммы, достать которую было негде – только украсть. Но воровать у родителей наш герой наотрез отказался, чем вызвал насмешки и угрозы со стороны своего партнёра и всей честной компании. Неделю он ходил, будто в воду опущенный, стараясь не остаться наедине со своим кредитором. Но сколько верёвочке ни виться…
Петька зажал Виктора в тёмном углу, куда чуть не волоком притащил его вместе со старшим приятелем – здоровенным детиной, на груди которого из-под распахнутого пиджака синела тюремная татуировка.
- Некогда мне тут с вами, мелюзгой, разбираться, - дохнул перегаром в лицо Силину незнакомый парень. – Короче! Три дня тебе сроку. Или платишь, или «перо» в бок. Ты понял?
Всё поплыло перед глазами нашего героя. Видимо, он на какое-то время потерял сознание, потому что когда очнулся, то сидел на загаженной экскрементами земле в закутке между двух сараев. С трудом поднялся, раздавив рукой одну из кучек, обтёр жёсткой осенней травой эту вонючую грязь и поплёлся, чувствуя себя так, будто весь, с головы до ног окунулся в жидкое дерьмо. Дома долго отмывался в ванной, потом вытерся насухо полотенцем. Но несмотря ни на что запах фекалий остался. Нет, тело Виктор очистил, отмыл как следует. Но вот душа… Видимо, она как раз и смердила, не давая покоя ни днём, ни ночью.
Продолжение следует…
Часть1: http://www.proza.ru/2014/03/14/1638
Часть2: http://www.proza.ru/2014/03/24/1485
Часть3: http://www.proza.ru/2014/04/30/1081
Часть4: http://proza.ru/2015/08/17/962