Охота на слова
Слова архив, библиотека, камера, коллекция и множество им подобных имеют явно иноязычное происхождение. Почему сейчас я выбрал именно эти слова? Они указывают на помещения для хранения книг и документов, а также на сборы самих предметов хранения. Охота за содержанием этих слов обещает интересные находки и даже открытия.
Как отличить исконно русское слово от чужеродного? По корням, конечно. У родных слов корни на виду, каждый из отросточков указывает на множество близких, родственных слов. А у чужестранных корни неясные, иногда их невозможно почувствовать даже при глубоком анализе, но порой, казалось бы, вот они, общие части, вот они, родственные слова, но куда там, выясняется, что они пришли из разных языков и образованы разными путями и сваливать их в общую кучу или собирать как явных родственников, как говорится, за одним столом, конечно, нельзя. Правда, некоторые слова-чужестранцы со временем пустили в нашем языке свои корни, обрусели в полном смысле настолько, что их не отличишь от родных.
Я бы никогда не ставил даже вопрос о чужих и своих словах – все мы наши – да вот беда: родное слово все на виду, смысл его ясен, связи прозрачны, а иноземное может говорить об одном, а действовать по-другому, содержать совсем иной смысл, влиять на подкорку во вред уму и здоровью, во вред отдельному человеку и всему обществу. Заимствованные слова должны поступать в оборот с хорошо подготовленным объяснением их смысла-значения, строения, чтобы быстрее стало своим, почти родным.
Итак, приступим к поиску.
Архив, от латинского archivum, - учреждение, где хранятся старые документы, письменные памятники (рукописи, письма) и другие документальные материалы. Архив – это и само помещение, и служба, и документы. Слово стало многофункциональным, вполне обрусело, приобрело немало производных слов, таких, как архивный, архивочный, архивист, архивариус, архивоведение, архивохранение, архивохранилище. В языке работников архива, возможно, образовались свои обороты с тем же корнем для внутреннего пользования. Слова с корнем архив перекликаются с другой группой заимствованных из греческого языка слов, где archaios «древний, прежний, старый, старший» или archе «начало». Но это разные корни. Более того, следует различать словообразовательные корни архе-, архео-, архи-, а иногда и арх- для сложных слов, а еще нужно помнить, что архив, архиерей, археология, архитектура и архонты не являются родственными словами по первому корню.
А если корень арх прочесть справа налево, то мы получим другой корень – хра с подобным же значением: сберегать, охранять, хранить. Правда, предприимчивые этимологи снова отказали русскому языку в самобытности, заявив, что слова хранить, храм, хранилище и им подобные - заимствование из старославянского. Ну, обложили флажками как волка со всех сторон, некуда русским податься и ничего-то своего они изобрести не в состоянии. Правда, составители словарей оговорились: они указали на древнерусские слова хоронить и хоромы, но отнесли их опять же к общеславянским.
Я напомню пример из другой жизни. Большая деревня. В центре богатый мужик живет, у него большущий дом, огромное хозяйство, табун лошадей, поля немереные, леса, луга. Двор его всегда полон народу, к нему приходят люди наниматься на службу, у него дела кипят. А на окраине в ветхой избушке живет одинокий нищий бобыль. К нему никто никогда не обращается ни за советом, ни за просьбой. Может быть, он и мужик умный, и рассказчик интересный, но его никто не слушает, даже если он громко говорит. А богатый шепотом слово скажет, его разносят потом по городам и весям. Так в жизни. Даже впервые прибывший в деревню видит богатый дом, обращается туда, а не в ветхую лачужку. Почему же в отечественной лингвистике всё наоборот: заимствуют у нищих, берут у тех, у кого нет ничего своего. Более того, искусственный язык, созданный по придуманным правилам на базе лексики русского языка, превратили в донора, который якобы подпитывает лексикой живой язык. И не могут лингвисты понять элементарного: у мертвых кровь на анализы не берут, к нищему за деньгами не обращаются, у безземельного крестьянина в аренду землю не просят.
Русский язык на редкость щедрый, он, конечно, способен воспринимать чужое слово и, как говорится, одомашнивать его, но еще больше он щедро отдает другим, на его базе развились сотни языков не только в последнее время, когда он был государственным языком Советского Союза, языком стран-членов СЭВ и одним из пяти ведущих языков ООН, но и в прошлом, до распада мировой империи и до колониального раздела мира, только этого многие не хотят понять ни на Западе, ни в собственной стране. Если открыть старые карты, даже переделанные не на один раз на латиницу, и то можно насчитать тысячи названий, я подчеркиваю - ТЫСЯЧИ, которые были образованы с помощью русской лексики и в Европе, и в Азии, и в Африке, и в Америке. К примеру, названия Сахара, Калахари, Бухара, Chihuahuan содержат русские корни, которые указывают на высушенные солнцем пески, на явный недостаток воды как в элементарном сухаре, а в названиях Гвадалквивир, Ирравади – на обильные реки, Коломна и Колорадо – на очень извилистые течения. У русских отобрали богатую историю и заменили дешевенькой подделкой. Но сами слова протестуют и открывают свой подлинный смысл, если, конечно, к ним присмотреться и прислушаться.
Слова хранить, хранилище, сохранность, захоронение, похороны, перезахоронение, охрана, охранка, охранник, храм, хоромы, укромный, схорон имеют русское происхождение, и, похоже, прочитанный справа налево корень хра натолкнул на создание слов типа архив, архангел, археология в «древне»греческом и латинском, а потом и в языках Западной Европы.
Не русское ли сочетание ангел-хранитель превратилось в греческое архангел, ведь Ангелы – это знаменитая царская династия в Византии-Константинополе-Царьграде?
Библиотека, от греческого bibliotheka <biblios «книги» + theke «склад, хранилище». Заметим: хранилище – значит хранить. Книгохранилище – хранить книги. В этимологическом словаре отмечено, что слово библиотека заимствовано в XV веке из латинского. Почему из латинского? Авторы словаря просто не учли, что у русских связь с греками была намного теснее, чем с латинянами, они скорее всего из двух одинаковых взяли бы греческое слово, как более близкое им по духу, чем латинское. Кроме того, на Руси были свои специфические слова с близкими понятиями: книжница, книгоположница и книгохранилище, а еще сокровищница и собрание книг, изба, изборъ и изборникъ.
Следовательно, заимствование из латыни могло быть слишком поздним, не в XV веке, а в XVII веке, то есть уже после раскола империи, после воцарения Романовых.
Уточняю, сам факт заимствования слов из латинского при наличии подобных слов в греческом может служить указанием на искажение истории, поскольку при Романовых латинская культура стала превозноситься, а мудрая русская старина была объявлена вне закона. Звучная и прозрачная по смыслу русская лексика стала заменяться абстрактной иноземщиной.
Возникает вопрос: а почему русские не протестовали? Протестовали, да еще как. Несколько восстаний, охватывающих полстраны, было во времена Романовых! Ни раньше, ни после восстаний такого масштаба не знала наша земля. Но победили Романовы, на правах победителей они сами определяли свою роль в истории, сами писали не только современную им, но и прошлую историю, поскольку иного мнения не было слышно, а средства массовой информации были в их руках, историки писали под их указку, а потому до нас дошла только согласованная с царским домом позиция, только их взгляд, только их мнение обо всем.
Теперь трудно выявить факты сопротивления, но можно, ведь в свете сказанного только станет понятно, почему в произведениях русских писателей XVIII века слово библиотека писалось столь по-разному: и кириллицей и латиницей, ударение скакало с одного слога на другой, а вместо двух букв б (библиотека) могли стоять и в (вивлиотека), и ф (фифлиотека и фифлиофика) и даже th (thиthлиоthека). А в устной речи не передать число оттенков. Даже писатели времен Пушкина отразили такой факт в своих произведениях. Не могли же люди поступать так со словом, которое три века было в обороте, Это образованнейшие люди общества таким образом, похоже, протестовали против бездумной замены русских слов новыми заимствованиями. В итоге все же верх одержало иноземное заимствование, как более наглое и вероломное. Я ведь не случайно упомянул о темном смысле иноязычных заимствований, они могут быть вероломными, насаждать взгляды, чуждые людям другой культуры.
Кстати, вот повод обратиться за советом к Пушкину. Вспомним описание уединенного кабинета Евгения Онегина, философа в осьмнадцать лет, главного героя романа в стихах. Об янтаре, о фарфоре, гребенках, ножницах, щетках – обо всем рассказано, о книгах там тоже есть, а о библиотеке ни слова. В деревне, куда приехал Евгений оформлять наследство, было два шкафа с книгами, Онегин увеличил их число, но словом библиотека эти книги не названы. И Татьяна Ларина посещала кабинет Онегина, читала те книги, которые тот читал, следила за ходом его мысли. Но эти книги Пушкин не называет библиотекой. Вот оно, негласное сопротивление.
Скажем попутно и о слове книга. В школьном этимологическом словаре отмечено, что это «скорее всего общеславянское заимствование из тюркского языка», древне-тюркское слово k;lnig - «свиток» является отражением заимствования из китайского языка. Связь с древне-скандинавским словом kenning «учение» и ассирийским kummuku - «печать» отвергается как маловероятная. Вероятность исконно русского происхождения слова книга авторами словаря даже не рассматривалась, даже не сделана попытка поискать общие корни в русском языке. Это свидетельство об уровне отечественной лингвистической науки.
В орфографическом словаре издательства «Энциклопедия» 33 слова начинаются с корня книг (книж), столько же в словаре Даля, хотя не все слова совпадают, и все же применение этого корня при образовании слов несколько ограниченно, так русские корни себя не ведут, обычно они позволяют прикрепляться приставкам, образовывать глагольные формы, а тут ничего этого нет. Только книг и книж с небольшим числом суффиксов и как первый корень в сложных словах. И ни одного варианта, где бы корень был вторым, ни одного глагола с этим корнем нет, а могли бы быть какие-нибудь автокнижный, книжить, книжнуть, перекнигивать, книгово. Но, увы… Есть же этому свойству объяснение? Почему этот корень оказался в столь необычном положении?
Выскажу свою версию. Слово образовалось в языке довольно поздно, когда появился этот вид продукции или в виде рукописей, или в виде первых печатных текстов. Не исключено, что книга в качестве слова появилась вместе с книгопечатанием. Словом, новый тип продукции назвали книгой. Случилось это в средневековье, когда вовсю шел процесс освоения мира, осознания роли человека и создания единого могущественного объединения народов на земле. Изобретение книгопечатания было настолько ошеломляющим событием, что под впечатлением этого оказались буквально все. При переделе истории, когда прошлое удлинили на тысячу лет, опрокинув недавно произошедшие события с датами, именами, названиями в тёмную древность.
Это же, согласитесь, ненормально, что об античности, когда и книг-то не было, известно больше, чем о событиях 500-летней давности. Когда на картинах средневековых художников изображены апостолы с книгами в руках, мы должны осознать, что это одни из первых просветителей народа. Но эти изображения не их прижизненные портреты, а просто видеоряд, иллюстрация, картинка к месту – не более. Первоначально тексты записывались на отдельных листах, как, к примеру, берестяные грамоты, на досках, на изделиях из дерева, металла, камня, глины, стекла (в таком виде до нас дошли тексты этрусков), потом – на свитках. Многие картины средневековых художников содержат многочисленные надписи, например, на страницах раскрытых книг, на украшениях, по канту одежды, а то и просто над головами нарисованных персонажей. Когда уровень изготовления материалов для письма позволил делать довольно длинные полосы из кожи, из склеенных листов пальмы или камыша (лотоса), из ткани, из бумаги, то записанные на длинных полосах тексты можно стало свивать, сворачивать, скручивать, сматывать и складывать в виде столбцов.
Еще во времена первых Романовых по установившейся прежде традиции записи наиболее родовитых и знатных семейств делались на столбцах. На это указывает слово родовитый, то есть тот, чей род не просто широко распространен, а расписан в родословных, свитых в столбцы.
При великокняжеских и царских дворцах были палаты, где хранились свитки и столбцы наиболее знатных родов (свитки складывались как поленицы дров, а столбцы ставились рядами. Занести род в такой свиток или столбец считалось самой лучшей формой поощрения за заслуги перед княжеской или царской властью. Главы семейств, чьи родословные вошли в столбцы, помимо этого получали право именоваться по отцу, то есть быть не просто Фомой сыном Фомы, а Фомой Фомичем. Получить -вичъ на Руси можно было только за особые заслуги. В копиях допросов, которые только и остались от пугачевских времен, можно увидеть, как следователи выясняли, на каком основании самозванца называли Емельяном Ивановичем. Хотя к этому времени наименование по отчеству стало уже не столь актуально. От петровских времен осталось не более трех-четырех указов о поощрении вичем.
В более ранние, доромановские времена были на Руси столбовые бояре, то есть профессиональные воины, находящиеся на службе у царей из рода в род. В словаре Даля можно отыскать сведения о таком понятии. А в сказке Пушкина о рыбаке и рыбке упоминается только столбовая дворянка, она тоже представительница древнего дворянского рода на службе у государя, но ее заслуги с боярскими несоизмеримы. Столбовые бояре в числе первых подверглись уничтожению в ходе борьбы Романовых за власть и вскоре после воцарения. История Степенных книг и других материалов о древнейших русских родах – это поучительный пример, как Романовы избавлялись от столпов прежнего общества, от памяти о тех, кто с древнейших времен служил не только государям, но и отчеству. Это скрытая страница русской истории, но и о ней есть достоверные сведения, например, в книге Александра Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Не за эту ли тайну, раскрытую Радищевым, писателя приговаривали к смертной казни?
Столбцы с поколенными росписями родов – это наиболее древняя часть архивов Российского государства, тексты в них скручивались, свивались, потому их называли свитками. А потом эти свитки ставились на хранение – их называли столбцами. Текст, как правило, записанный на одной половине страницы, назывался тоже столбцом, или колонкой. А потом появилась технология, когда листы с записями начали сгибать, то есть гнуть, и складывать друг на дружку. Поменяли направление записей, и теперь колонки стали пересекать листы, шли поперек длинной полосы, это позволило разрезать листы на части, складывать и склеивать или сшивать. Потом сшивать по тетрадям, а тетради переплетать вместе. Появились переплеты. Сейчас часто книги проклеивают и вставляют в корочки из плотной бумаги или ткани. Эти книги без переплета. А есть в красивых переплетах. Слово само говорит о тех действиях, которые совершают при производстве книг. В классических произведениях XIX века немало сообщений, что книги, журналы из типографий поступали неразрезанными.
Книга, в словаре у Даля, - это сшитые в один переплет листы бумаги или пергамента. А далее шрифтом выделено: со времени изобретенья печатанья, свитки заменились книгами. Получается, что книги появились вместе с началом печатания текстов. У Даля мы найдем еще одно определение, особо важное для нас: книгами с давних времен назывался третий желудок жвачных животных.
Это значит, что слово книга существовало очень давно, задолго до появления первых книг в нынешнем виде. Книга – это один из желудков жвачного животного, рубец, брюховина, кутырь, вертюх. Знаете, как выглядит этот желудок изнутри? Как кожа шарпеев (порода собак) снаружи, только без шерсти. Если на картон в десять сантиметров длины наклеить сложенную гармошкой полоску длиной в три-пять метров, мы получим некий аналог, образ кожи шарпея или книги-желудка жвачных животных. А ведь это очень зримый образ: две поверхности, соединенные вместе, но у одной минимально малая площадь, а у другой насколько можно большая. И в книге тонкая бумага с напечатанными текстами складывается гармошкой и вклеивается одним из сгибов в переплет из картона. Слово книга, думается, образовалось от слова гнуть, сгибать, гни сперва для характеристики особенностей одного из желудков жвачных животных, уникального, надо сказать соединения, а потом по внешнему сходству для нового вида печатной продукции. В какой момент стали чередоваться г и к? Видимо, в дописьменную эпоху. На факт такого чередования указывают, к примеру, слова гнуть и колено, поколение, лука и локоть, гнет и загнетка в русском языке и Knie «коленка», Knick «сгиб, загиб, надлом» в немецком, knee «колено» в английском.
Камера, от латинского camera «свод, комната». У этого заимствованного слова очень много функций и значений, поскольку изначально слово указывало не только на форму внутреннего помещения, но и на многие органы и структуры власти, которые размещались в таких помещениях. В России это камеры хранения, камеры предварительного заключения, камера тюремная, где содержатся заключенные, следственная камера, расстрельная камера, камера исполнения решений суда и т.д. Исторически эти функции исполнялись в помещениях крепостей, в подвалах замков, где обеспечивалась особая прочность сооружений со сводчатыми потолками. В Западной Европе с камерами связаны несколько иные функции, например, в камерах хранилась королевская казна, позднее камерами назвали ту структуру, которая ведала доходами: камер-коллегия. Слово камера вобрало в себя многие функции органов государственного устройства, которые в России называют словом палата. Помните? Палаты парламента. Счетная Палата. Пробирная Палата, где хранятся эталоны мер и весов. Для большей ясности мы и английский парламент делим на две палаты, хотя в английском – это, буквально, камеры: Chamber of peers «Палата пэров», Chamber of lords «Палата лордов». И тут нам впору удивиться, поскольку сhamber – сложное слово, где cham – хан.
Знаменитая семья политиков, одному из которых грозили ответом власти большевистской России, носила имя Чемберлен. Помните крылатую фразу про наш ответ Чемберлену? По-английски – Сhamberlain, то есть тоже начинается с cham «хан»? Может быть, дальний потомок ханов Великой Орды? Латинское слово camera «свод, комната» вроде бы не дает оснований для упоминания хана, под властью которого Англия вроде бы никогда и не была. Что это, случайное совпадение, или слово указывает на факт скрытой истории и помещение для хана превратилось в название части парламента?
В русской национальной архитектуре сложился целый пласт особенностей, связанный с понятием шатровый. Шатровая церковь, ее башни, как правило, не имеют закруглений, граненые крыши устремлены вверх. Шатровые церкви были в селе Коломенском (ныне это территория Москвы). Шатровую церковь изобразил художник Алексей Саврасов на знаменитой картине «Грачи прилетели». Шатровое завершение у башен Московского Кремля. Шатровые своды больших и малых помещений тоже имели свои особенности: паруса сводов были прямые, то есть без закруглений. Почему я вдруг заговорил о шатрах, о шатровых сводах? Да потому, что, на мой взгляд, в латинском слове camera отразилось русское слово шатер. Переписанные на латиницу буквы и дали такой результат:
- ш а т е р и ш а т е р
с а m e r c a m e r + a
Английское the chamber и французское la chamber подсказывают, что чередование ш – ch в данном случае возможно.
Попутно отмечу. Популярные сегодня спортивные термины чемпион, чемпионат заимствованы многими языками из английского, где the champion произошло якобы от французского слова le champion. Оба эти слова первым корнем тоже указывают на хана, а если учесть, что английское слово Record «рекорд» в качестве наивысшего достижения можно представить как рек + орд, то есть говорили в орде, говорили орде (о чем-то), то это дает еще один намек на искажение истории прошлого.
Комната, слово, как отмечается в этимологическом словаре, заимствовано якобы через немецкий из среднелатинского, где caminata «отапливаемое помещение» от caminus «печь, камин». Если так, то слово совсем обрусело. Экспансия этого слова началась, похоже, с эпохи Романовых, когда потоки иностранцев хлынули занимать освободившееся в ходе кровавой борьбы за власть элитное, в первую очередь боярское жилье. На Руси такое жилье называли покоями, палатами, дворцами. Хозяев выслали или отправили на тот свет, вот и приспособили это жилье для мещан, которые как бы замещают прежде живущих. Если в Европе комнатами называли отапливаемые помещения, залы с каминами, доступные только самым влиятельным и очень богатым, живущим в дворцах, то на Руси климат другой, без отопления не прожить, а потому все теплые помещения можно считать комнатами. Это слово и вытеснило русские определения таких помещений.
Скажите, чем хуже конкретное русское слово горница, указывающее на верхнее помещение? В том доме, где я вырос, была одна изба, а у некоторых соседей дома состояли из двух частей: каменного низа и деревянного верха. Жили хозяева всей семьей в основном внизу, а горницу предоставляли молодым парам, пока те не построили своего дома. В другое время там были цветы и лишь изредка хозяева заглядывали туда. Очень часто горницу сдавали приезжим, которых называли постояльцами или квартирантами. Моя мать знала, что эти верхние комнаты назывались горницами, и рассказывала об этом мне. Как-то мальчишки строили снежную крепость, я соорудил что-то вверху, выше других, не то амбразуру, не то прокоп в снегу и назвал это горницей. Некоторые мальчишки надо мною потешались: они знали мужика с соседней улицы, которого звали Гришей Горничным, то ли фамилия такая, то ли отражение какого-то увлечения, может быть, когда-то сдавал верхнюю комнату в наем, вот и получил кличку. О Грише ходила недобрая слава, а негативное отношение передалось слову: с того времени слово горница я не употреблял десятки лет. Согласитесь, красивое слово, а главное с прозрачным смыслом: услышал такое слово и понимаешь, о каком помещении идет речь.
У слова горница есть синонимы, например, покои, светёлка, светлица. У Даля встретил, что светлицами называли помещения с прозрачными окнами, а не волоокими, то есть из бычьего пузыря. Кстати, в современном языке эти слова не употребляются, а дошли до нас благодаря литературным произведениям писателей и поэтов прошлого.
«В маленькой светёлке
Огонек горит,
Молодая пряха
У окна сидит», - это из песни.
«Только вымолвить успела,
Дверь тихонько заскрипела,
И в светлицу входит царь…» - из сказки о царе Салтане.
Кстати, заглянул в словарь Даля, чтобы уточнить для уверенности. А у него комната – исконно русское слово, это покои или спаленка, отделенная стенами или перегородками, а название она получила от слова комель, нижней утолщенной части бревна, шедшего на строительство. Как все просто. То есть комната – не каменное, а деревянное помещение, нередко с комельком, то есть с камином, с очагом под колпаком, с чувалом, с небольшой печью для обогрева и «для мелкой варки». Выходит, что, создавая свой словарь, этимологи даже не сверились с мнением такого авторитета, как Владимир Даль. Грош – цена их работе.
Коллекция, от латинского сollectio «собирание»; если приставка со указывает на «вместе, сообща, заодно», то lec, видимо, лёг, лежит, положить, буквально со+леж+ суффикс глагола. По-французски сollectio, по-немецки Kоllektion, по-испански Coleccion – «коллекция», собирание чего-либо до кучи, в общий круг, в одно место. Вместе положили. В словаре Даля слово дано с одним л.
Если мы верим в короткую историю нашей цивилизации и в великую роль русского языка в развитии письменности и культуры в мире, то должны понимать, что понятия, которые выражены словами архив, библиотека, камера, коллекция, должны иметь эквивалент в русском языке. При этом эти слова должны быть яркими, выразительными и достаточно короткими. Почему я в этом уверен? Например, потому, что понятие архив в качестве хранилища документов введено в России Петром Первым после его поездок по Западной Европе, где ему показали, как хранятся государственные акты. А до Петра в России не хранили важных документов, книг, ярлыков, писем? Вроде бы так. Ведь до нас практически не дошли ни ханские ярлыки, ни княжеские указы, ни рукописи древних писателей. Все самые древние произведения даны в пересказе, в изданиях более позднего времени, часто в переводах на другие языки, а древнейшей летописью считается Радзивиловская, которую изготовили в Кенигсберге уже в петровские времена. Отсутствие подлинных письменных свидетельств старины нередко объясняют отсталостью русского народа, татаро-монгольским нашествием, частыми пожарами, ведь города были деревянными, и …нерадивостью русских.
В вузовском учебнике Н.К. Гудзия «История древней русской литературы» читаем: «Почти все памятники древней русской литературы дошли до нас не в автографах, а в списках, притом в огромном большинстве случаев поздних».
Особо отмечу, что такую жемчужину, как «Слово о полку Игореве», отыскали через века в переписанном виде, а во время московского пожара, вызванного войной с Наполеоном, потеряли, хотя каменный дом, в котором столь ценная, уникальная рукопись хранилась, стоит до сих пор. Около 15 лет рукопись была в работе у специалистов.
Нас уверяют специалисты от истории, что до Петра Первого не было на Руси архивов. Правильно, не было архивов, но были храмы, в основном белокаменные, в которых хранились наиболее ценные реликвии, были многочисленные монастыри, где писались летописи, где действовали палаты и избы по сохранению актов прошлого. Сегодня в популярной литературе за образец таких хранилищ указываются Новгород и Псков. Пример, надо сказать, очень неудачный, поскольку основная история делалась не там, а в междуречьи Волги и Оки. Сегодня историки трясут в качестве доказательства новогородскими грамотами, их находят по одной за десятилетие раскопок. Почему? Копают не там.
Бережное отношение к древним документам в доромановской России сыграло роковую роль. Иностранцы, оккупировавшие вместе с Романовыми Россию, возами вывозили реликвии за границу. В «Письмах русского путешественника» Николая Карамзина немало упоминаний о встрече с этими отечественными реликвиями в городах Западной Европы, есть там и рассказ о профессоре, который воровал книги из университетской библиотеки.
Вот пример из ряда вон… До нашего времени не дошёл ни один подлинный оттиск с печати царя Ивана Васильевича, а такая печать была, в дневнике немецкого путешественника Корба рисунок такой печати можно увидеть, но в переводе всех текстов на латиницу. Рисунок - не оттиск печати, это указание на документ, а не сам документ. Что же, русский царь пользовался чужим языком? Нет, это ему приписано историками романовского времени, большинство из которых были иностранцами и русским языком владели не в полной мере.
Авторы новой хронологии Носовский и Фоменко рассказали об академике Российской Академии Истории Миллере, который ездил по монастырям Урала и Сибири и от имени царя требовал показать ему древние летописи. Двор уполномочил его собирать русские древности. Когда Миллера спрашивали, чем он занимается, он торжественно демонстрировал копии древних летописей и переводы с них. Потом выяснилось, что ничего интересного в копиях летописей нет, а сами подлинники бесследно исчезли и стало невозможно узнать, насколько верно сделано копирование древних текстов. В книгах Носовского и Фоменко указаны и многочисленные факты сжигания книг в Европе и в Китае, причем, по их мнению, основная масса костров из книг приходится и там и тут на XVII век, на период распада империи и дележа ее имущества, но официальной историей эти факты опрокинуты в глубокое прошлое. Вот почему у России не осталось подлинных документов о древних и древнейших событиях: их уничтожили. И если на Западе книги Великой империи уничтожали на кострах при большом стечении народа, то в России это делалось тихо и незаметно.
Войны и смуты, прошедшие в последние годы по ряду арабских стран, Сирии и Украине, позволили неизвестным выкрасть из музеев и архивов древнейшие и ценнейшие свидетельства прошлого. Это продолжается процесс уничтожения подлинного и заменой фальшивками. Власти Киева пока о пропаже вслух не говорят.
Следует помнить и о таком заимствованном слове как палимпсест или полимпсест. Оно многое в себе скрывает. Когда мы читаем статьи о старославянском языке, а так же статьи об евангелиях, записанных на пергаменте, то часто встречаем и эти слова. В источниках рядом с латинской формой palimpsesten употребляется почти всегда слово biblion, чтобы подчеркнуть, что такая технология относится только к рукописным книгам, написанным на пергаменте. Дело в том, что вместо самых древних книг до нас дошли палимпсесты. Я долго думал над этим словом, записал его крупными буквами, чтобы запомнить, и прикрепил на книжную полку. Первый вопрос, который меня мучил, о том, что прежде было в тех книгах. Каким образом один текст можно заменить другим, то есть как применить палимпсест. И я додумался до того, что слово само подсказывает, как делать палимпсест. Это упоминание о технологии «съедания, съедения» древних текстов.
Как сделать палимпсест? Большой палец обматывают тряпочкой, смоченной, например, спиртом, уксусом, перекисью водорода или чем-то еще, и ведут им по строчке написанного текста, после тряпочку или ватку выбрасывают или промывают и, заново смочив палец с тряпкой в спирте, ведут им от одной строки к другой. Почему именно большой палец? А потому, что еще во времена Пушкина помнили, что на руке один палец и четыре перста. Пал + все + съест. Получается впечатляющий образ: как бы пальцем съедают старый текст. А на чистых страницах можно все что угодно написать заново. Таким методом тоже делалась история. Надо сказать, часто фальшивая история. Потому когда встретите в тексте упоминание о палимпсесте, знайте: старый текст стерли, а написали заново. Это след от искажения исторического прошлого, след переделки истории.
По сути все, что написано в литературе об архивах России, относится к Петровским временам и более поздним. Разве что о появлении в Москве еще в XVI веке письменных сделок при купле продаже и при аренде земли. Эти документы называли Грамотами и Кабалами, оформлялись эти документы площадными подъячими, а основные сведения вносились в Приказовые книги, чтобы сделать эти акты крепкими (отсюда понятие крепости).
Сейчас утвердилось мнение, что только Петр обеспечил сохранение документов от пожаров. Но следует вспомнить, что церкви и монастыри обеспечивали с древнейших времен сохранность документов, кроме того, были специальные приказы и воеводские избы, где велся учет документов. Именно при Петре Первом были приняты указы, что в местных канцеляриях и конторах, в коллегиях документы могут храниться только три года, а потом должны сдаваться в централизованные архивы под расписку архивариусов. Таких архивов было два: один общий для всех коллегий при Коллегии иностранных дел, а второй – финансовый, под наблюдением Ревизионколлегии. В конечном итоге такая практика привела к контролю государства за всем, что делается в стране в области оборота документов, к изъятию одних документов и замене их другими, поскольку оба архива оказались под монопольным надзором царского дома и без контроля со стороны общественности. Вместо усиления порядка была внедрена система, дающая возможность для массовых злоупотреблений.
Сегодня говорят о неустанной заботе Петра о деятельности вотчинной конторы. При нем она была преобразована в вотчинную коллегию при юстиц-коллегии. То есть более-менее самостоятельная контора, которая действовала совместно с поместными и вотчинными приказами, была переподчинена ведомству, которое в ее существовании вообще не было заинтересовано. В таком виде вотчинная коллегия просуществовала до 1827 года, в тот год Сенат образовал единый государственный архив: прежние документы, в том числе столбцы и свитки, были, как говорят, переписаны в специальные тетради. Это был важный государственный акт, по сути довершивший уничтожение еще сохраняющихся элементов древности. Перед этим подобный акт был осуществлен в царствование Екатерины Второй, когда было повелено удержать в виде самостоятельного «Архив древних поместных и вотчинных дел», в последствии он вошел в состав Московского архива министерства юстиции.
Сегодня утверждается мнение, что в результате реформы архивов, проведенной при Екатерине Второй, были устроены два исторических архива: Санкт-Петербургский и Московский архивы старых дел, что таким образом были сохранены наиболее ценные исторические документы. Заверения эти на словах, на деле все иначе. Отсутствие подлинных ханских ярлыков великим князьям, отсутствие подлинников царских указов, отсутствие подлинников летописей и поместных и вотчинных столбцов дает возможность как раз усомниться в искренности устремлений царской династии Романовых. Не были сохранены даже документы эпохи самих Романовых. Что же говорить о фактах предшествующих эпох? Они остаются весьма темными.
В качестве примера назову один только факт: от Пугачевского бунта, произошедшего в эпоху Екатерины Великой, не осталось почти никаких подлинных документов. В 1775 году состоялась казнь Пугачева, в начале 30-х годов XIX века А.С. Пушкин приступил к сбору материалов о бунте. Прошло чуть больше 50 лет, а подлинников того времени уже не осталось. Хочу особо отметить: Пушкин, написавший историю бунта, не видел ни одного подлинного протокола допроса Пугачева и его сообщников – только копии. Пушкин говорил о возможности историков будущего увидеть подлинники, но библиография советского времени не прибавила ничего из старых документов к эпохе Пугачева, чего не видел Пушкин.
Следствие не ответило на главный вопрос пугачевского времени: с какой целью была затеяна эта длинная и кровопролитная война? Такой вопрос, похоже, и не ставился. Почему? Для Романовых, для романовских следователей, видимо, ответ был ясным, а мы мучаемся в догадках. Кстати, Пушкина этот вопрос очень волновал. В «Капитанской дочке» Самозванец дает ответ Гриневу: «Улица моя тесна», а еще пересказывает сказку старой калмычки об орле и вороне. А официальной версии о причинах столь гигантского восстания, похоже, так и нет, а потому мы и не можем до сих пор понять, почему самозванство и сильнейшие крестьянские войны характерны только для времени, когда у власти в России была династия Романовых.
В последнее время проявляется тенденция унижать прошлое России, умалять значение наших предков, представлять их жизнь, как бы поточнее выразиться, до одури примитивной. Да нет, не было этого никогда. Отсутствие радио, телевидения, компьютера не обедняло жизнь предков, наоборот, у них было много контактов, больше времени проводили в беседах, новости передавали из уст в уста, жизнь была наполнена смыслом, который может стать непонятным для нашего современника. К примеру, взять выпускника городской средней школы и подвести к русской печи, чтобы он назвал отдельные ее части и детали. Он и представить себе не может, как много слов связано только с печью. И так во всем.
У каждого предмета крестьянского быта множество названий, даже на себе самом современный человек не сможет показать половины из тех слов, которые прежде были в обиходе. Разве это может быть свидетельством примитивного мышления наших предков? Беда в другом: многое из наследия, полученного нами с родным языком, мы растранжирили, растратили, потеряли по невниманию, забыли по нерадению. Как говорится, просрали. Может ли сегодняшний выпускник средней школы назвать некоторые слова, указывающие на самого человека, на части его тела, к примеру, что такое атлант (первый шейный позвонок, на котором сидит череп, оборачиваясь вместе с ним вокруг шипа второго позвонка), бабка (коренной зуб, особ. кутний), еще одна
бабка (путовой сустав ноги человека, астрагал, таранная кость), батарлыга (кость, мосол ножная, плечевая. В честь ее названа батарлыкой часть доспехов, поножи, пластины на голени)? А где находится коленчатый вертюг (это часть берцовой кости)? А что такое чреслы? Оказывается, поясница. Эти примеры взяты из словаря Даля.
Я уверен, что если восстановить те слова, какими пользовались наши предки во времена, допустим, восстания Степана Разина, для обозначения частей тела человека и их взаимодействия, это поможет сделать наше общество духовно и физически здоровее. Но вот ведь в чем проблема. Свою старую лексику мы забыли напрочь, а чужой, суррогатной, типа фен-шуй, Агни-йога активно пользуемся.
Мы бездумно отталкиваем свое прошлое и восторгаемся чужим придуманным прошлым. Мы затаптываем в грязь то, что не следует затаптывать. Учимся у тех, кто научить нас ничему доброму не может. На чемпионате мира по футболу в 2010 году в Южной Африке были показаны удивительные образцы этой игры. Но в России памятью от этого чемпионата остались только вувузеллы – дудки. У дудок русских пересмешников звук был приятнее.
Сегодня в литературе изба отнесена к довольно примитивному жилью, которое строили в глубоком прошлом, вычеркнута ее роль как курной избы в качестве штаба крупного воинского подразделения, почти не знаем мы о приказных избах древнейших монастырей, где не только писались, но и хранились важнейшие документы. Были приказные избы и при воеводах. Кто сегодня помнит, чем они занимались? Историки почему-то в массе своей молчат…
В Интернете отыскал рассказ о курной избе. Якобы выкапывалось углубление в земле и над ним достраивалась в 3-4 ряда толстых бревен сама курная изба, которая таким образом представляла собой полуземлянку. Двери изначально не было, ее заменяло небольшое входное отверстие, примерно 0,9 метра на 1 метр, прикрываемое парой бревенчатых половинок связанных вместе и пологом. В глубине избы располагался сложенный из камней очаг. Отверстия для выхода дыма не было, в целях экономии тепла дым сохранялся в помещении, а излишек выходил через входное отверстие. Полов как таковых не было, земляной пол просто поливался водой и подметался, становясь гладким и твердым. Глава семьи спал на почётном месте у очага, женщина и дети — справа от входа. Непосредственно при входе размещалась домашняя скотина, например опоросившаяся свинья с маленькими поросятами. Такая структура сохранялась длительное время.
Произошла подмена понятий. Курная изба – это центр куреня, войскового подразделения, и в этой избе проходили военные совещания, как в Филях перед Бородинским сражениям в 1812 году. В такой избе хранились сведения о составе воинской части, карты, приказы, донесения, реликвии войска: знамена, флаги, барабаны, знаки различия, символы веры и так далее.
Итак, подведем некоторые итоги. Все эти слова, рассмотренные сейчас нами, даже заимствованные из других языков, при ближайшем рассмотрении имеют русские корни. Кроме того, в русском языке были слова-синонимы к каждому из заимствований, а это свидетельствует о том, что в прошлом многое делалось для сохранения истории, для верного отражения этого прошлого. Обидно, что это прошлое дошло до нас в искаженном до неузнаваемости виде.
А теперь выведем синонимический ряд к каждому из рассмотренных слов-терминов.
Архив – хранилище, склад, изба, палата, храм, ковчег, храна, хранило, сокровищница, скопа чего, охраненье, оберег, защита.
Архивариус – хранитель, бережитель, охраняющий что, сохраняющий что, охранник, охрана, караульщик, сторож, сторожитель.
Библиотека – хранилище, сокровищница, собрание книг, скопление книг, скопище книг, книгохранилище, книжница, изба-читальня, палата, читальня, читальный зал.
Камера – комната, покой, присутственное место, чулан, кладовка, кладовая, склад, арестантская.
Коллекция – собрание, скопление, скопище, сбор.