Это неправда, что любовь с годами проходит. Настоящие супруги со временем становятся только роднее друг-другу. Их любовь невозможно убить денежными неурядицами и бытовыми проблемами. Не страшны ей даже измены - они прощаются, ради сохранения чего-то большего. Настоящие любящие супруги роднее всяких родственников. Не случайно, когда один из них уходит из жизни, другой следует за ним в короткие сроки.
Я знаю это точно. Мои дедушка и бабушка прожили в счастливом браке шестьдесят семь лет. Они столько пережили вместе: и войну, и голод на Украине, и пожар, да и многое другое. Наверное, никогда их головы не посещали даже мысли о разводе.
Дед повторял, что хорошая жена, как коньяк, с годами только дороже становится. Седую, старую и больную любил он жену даже сильнее, чем в молодости. А когда ушла она, на восемьдесят девятом году, дед дальше жить один не захотел. Повесил портрет бабушки на стену, каждый день смотрел на него и плакал, а через полгода ушёл и он от тоски, хотя ничем не болел. "Без неё мне и жизнь не нужна" - сказал старик на прощание.
Наши предки гораздо серьезнее относились к браку, нежели современные пары. Женились и замуж выходили не из материального расчета, а по велению сердца, поскольку в те годы были все одинаково бедными. Главными ценными качествами супругов у того поколения были надежность, преданность, готовность поддержать в трудную минуту. Так ли ценятся сейчас эти качества?
На меня сильное впечатление произвела история любви моих дальних родственников из Киева, которую много раз рассказывали мне мама и бабушка, каждый раз дополняя подробностями. Это семейное предание я и собираюсь поведать читателям. А началось всё в тридцатые годы прошлого века.
Виктор, старший брат моей бабушки, был в молодости красавцем, активистом и работал завклубом в их городке. У Виктора во внешности виднее других детей проявилась грузинская кровь его бабки. Высокий, смугловатый, горбоносый брюнет, был великим бабником, подруг менял часто, отношениями не дорожил. Когда его спрашивали о женитьбе, он отшучивался, мол, не родилась ещё такая, которая меня окрутит!
Однако, браки совершаются на небесах, что означает - именно Высшие силы решают, кто кому предназначен и посылают людям их суженых, загоняя в такие обстоятельства, где "от судьбы не уйдешь".
Тася работала секретаршей. Маленькая худенькая блондинка едва доставала Виктору до плеча. Помесь польской и белоруской кровей наделили её тонкими правильными чертами лица, светлой кожей и голубыми глазами. В списке красавиц она не числилась: была очень худой, плоской и имела пискляво-скрипучий голос.
- Когда я увидела Витасика в трамвае, - повествовала Тася родным, - я твердо решила - он будет мой! Я пошла за ним следом, узнала адрес и имя, взяла у знакомых его номер и стала плести интриги по телефону.
- Я хочу с вами познакомиться! - смело объявила она избраннику, и сама назначила свидание в центре города под часами.
- А как я вас узнаю? - спросил заинтригованный парень.
- Я толстая, рыжая и конопатая! Вы меня увидите издалека! - плела свои сети Тася.
Девушка пришла на свидание первая. С нетерпением ждала она любимого. Виктор явился с букетом цветов, скользнул равнодушным взглядом по Тасе и стал ждать.
- Ему даже в голову не пришло, что это я и есть! - рассказывала она, - Он не думал, что такая замухрышка может на него покуситься! - Тася обладала замечательным чувством юмора, которое выручало её в трудные минуты.
Пришлось ей первой подойти и признаться Виктору, что это она ему звонила. Красавец был явно разочарован. С такой и пройти то стыдно, парни засмеют. Он провёл ночь с несчастной влюбленной в него девушкой, которая оказалась весьма многоопытной любовницей, переспал из жалости к её чувствам и тут же бросил, вернувшись к разгульной жизни. Но не тут то было!
- Я твердо решила женить его на себе, - рассказывала Тася писклявым, скрипучим голосом, - Витасик ночевал у шлюх, а я подкарауливала, когда он выходил от очередной и со слезами упрекала, - помни, только я люблю тебя по настоящему, а они все шлюхи!
Виктор стал избегать навязчивой девушки, но тут случилось несчастье. Он как заведующий заводским клубом, получил десять редких и ценных в то время радиоприемников. Друзья выпросили у него большую часть их них на время, мол послушать, да потанцевать с подругами под музыку. Неожиданно нагрянула проверка. Приемников не оказалось на месте и Виктора посадили за расхищение народного имущества. Было это при Сталине и ему грозил большой срок.
- Вот тогда то и настал мой звездный час! - повествовала скрипучим голосом Тася, - Все шлюхи его бросили, а я кинулась выручать. Узнала адреса тех, кому он отдал приёмники и стала бегать по городу, да забирать у них казенное имущество. Большую часть собрала и сдала, умоляя отпустить Витасика, назвавшись его невестой. Даже переспала с кем то из "этих хрычей", чтобы любимого освободили.
Виктора выпустили, но исключили из партии и уволили с работы за халатность. Прежние подруги отвернулись от парня с подмоченной репутацией. Тася, не долго думая, увезла возлюбленного в Киев, где жили её родители.
Позже, я много раз гостила в том доме. Его построил дед Таси, директор гимназии в 1906 году. Большая редкость в нашей стране, когда семья живёт в одном доме более ста лет. Гораздо чаще, у нас каждое поколение начинает с нуля, да ещё и по несколько раз за жизнь.
Двухэтажный дом расположен на Лукъяновке, в тихом переулке, его окружает большой старинный сад, деревья в нём такие старые и высокие, что большая часть урожая пропадает из-за недоступности. Только перезрев и подгнив фрукты падают с высоты и разбиваются о землю. Внутри дом полон старинных вещей и таинственного очарования. На второй этаж ведёт крутая деревянная лестница.
Когда то, беременная на шестом месяце Тася, упала с неё и потеряла ребёнка. В гостиной висит большой портрет Таси, написанный маслом - она в своё время подрабатывала натурщицей у художника, который нашёл её лицо интересным, позировала и его студентам.
На фоне Киевского дома Тася выглядела гораздо привлекательней, да и преданность свою проявила во всей красе.
- Я понял что с такой женой не пропаду, - рассказывал Виктор, - решил жениться, наконец.
Так они поженились и прожили вместе более пятидесяти лет в счастливом браке, пережив войну и все катаклизмы своего времени, вырастили двоих детей. В старом доме до сих пор живёт их дочь со своими детьми и внуками. Но на этом историю своих родственников не заканчиваю. Рассказывали мне ещё очень интересные и поучительные события, связанные с Отечественной войной.
Я хорошо запомнила тот случай, хотя была ещё ребёнком. Впервые я увидела эту чету уже стариками. Дед Виктор и баба Тася приехали к нам в гости, когда мне было двенадцать лет. Я с нетерпением ждала гостей о которых слышала так много интересного и легендарные родственники не обманули моих ожиданий.
Дед Виктор оказался высоким стариком с военной выправкой. На нем был серый костюм, голубая рубаха с галстуком, но почему то вместо ремня, брюки были подвязаны простой верёвкой. Бывший красавец имел весьма облезлый вид: жидкие поседевшие волосы, впалые щеки и потемневшие от курения, редкие зубы. Он любил шумно "митинговать" за столом на политические темы, добавляя через каждое слово "понимаешь".
- Вот, понимаешь, говорю, понимаешь! Не те нынче, понимаешь, коммунисты пошли! Воруют, понимаешь! Нет на них Сталина, понимаешь! - громко возмущался дед Виктор, забывая, что сам едва не пострадал от "отца всех народов".
Баба Тася оказалась замечательным созданием! Маленькая, со временем пополневшая старушка, носила высокие каблуки и неизменные, самого дикого фасона шляпки, чтобы казаться выше ростом. Одеваться она всегда любила очень экстравагантно.
- Все шлюхи смотрят на меня и завидуют! - радостно сообщила нам родственница. С порога начала рассказывать стариковские анекдоты своим писклявым голосом.
- Армянскому радио задали вопрос:" Помогает ли жень-шень от старческого полового бессилия?". Помогает, ответило армянское радио, если корень привязать к члену! Хи-хи-хи.
Я радостно грела уши взрослыми разговорами. А послушать было что!
Рассказали они такую историю. Было их две сестры Тася и Вера. Когда умерли родители, сестры с мужьями поделили большой родительский дом в Киеве пополам, а садом пользовались совместно. Жили они дружно и все праздники отмечали вместе. Когда началась Отечественная война и немцы подходили к Киеву, мужчины уходили на фронт, а женщины с детьми отправлялись в эвакуацию спасая жизни. Тогда собрались на семейный совет и решили в саду зарыть большой сундук с ценными вещами из обеих семей. Спрятали старинную посуду, фотографии, ценные книги, картины да дорогие вещи. Времена настали страшные. Неизвестно что будет и кто уцелеет в этой вселенской мясорубке. Договорились, что если спасутся обе семьи, то каждая заберет свои ценности назад, а если одна из семей погибнет, то всё добро заберут оставшиеся в живых и знающие о тайнике.
Случилось так, что обе семьи всё же уцелели. Дед Виктор попал на передовую, был ранен, после госпиталя вернулся и довоевал. Семья его, Тася с сыном, провели военные годы на Урале, вместе с семьей сестры Виктора, моей бабушки. Тася работать не любила. Они с сыном часто голодали. Однажды, насолили бочку грибов, да и питались ими всю зиму. Помогла бабушка - устроила Тасю в столовую кассиршей. Мама моя была тогда девочкой - школьницей. На всю жизнь ей врезался в память случай. Пошли они с тётей Тасей в баню, а та и говорит:
- Я ведь ведьма! У меня хвостик есть! - и она дала маме потрогать удлиненный отросток копчика. Мама и без того побаивалась странной тётки. В войну было туго с одеждой. Тася охотилась на отощавших за время войны кошек. Привязав на веревку кусочек мяса, она подманивала бедное животное и когда кот заглатывал приманку, подтягивала его за верёвку и душила. Из кошачьих шкурок сшила себе тёплую , разноцветную безрукавку, в которой постоянно ходила, спасаясь от холода.
После окончания войны, Вера с мужем первыми вернулись из эвакуации, откопали семейный клад в саду и всё добро забрали себе. Виктор и Тася приехали позже. Когда предъявили свои права на имущество, родные категорически отказались возвращать добро. Заявили о том, мол, думали что родственники погибли и уже успели привыкнуть и привязаться к вещам, считая их своими.
Разразился страшный скандал. Родные сестры расплевались навеки из-за кучки барахла, мужья их поделили сад пополам и возведя высокий забор, перестали общаться совсем. Сёстры не разговаривали целых сорок лет! Вера и жалела уже, пыталась помириться, но Виктор оказался злопамятным.
- Вот, понимаешь, сволочи, понимаешь, родных ограбили, понимаешь, я понимаешь, не прощу, понимаешь, сволочей, понимаешь!
- Какие твари! - говорили баба Тася,- Думали твари, что мы сдохли уже, а мы тут как тут! "Цур же вам, ридня треклята!"
Через сорок лет муж Веры умер и сёстры начали понемногу общаться через забор, тайком от Виктора, который так и не простил предательства. Так родные по крови люди, навеки испортили отношения из за кучки старого барахла. Позднее, Вера доживала век в одиночестве на своей половине опустевшего дома, очень тосковала и раскаивалась. Тася, овдовев простила сестру, но та вскоре умерла. Верину половину дома продали наследники и там поселились чужие люди.
* * *
После войны многие мужчины превратились в алкоголиков. Боевые сто грамм для храбрости постепенно вошли в привычку, да и мучили мужиков страшные воспоминания и картины, пережитого и виданного на фронте.
Не обошла эта беда и Виктора. Стал он часто заглядывать в стакан, пристрастился к бутылке. И снова любящая жена пришла ему на помощь! Тася самоотверженно бросилась на борьбу с зелёным змием. Вытаскивала его из компаний, водила по врачам. Не знаю точно, как ей это удалось, но пить дед Виктор бросил. До конца жизни он не брал в рот спиртного, даже когда были семейные застолья, он пил только компот.
В последние годы старики много путешествовали, ездили чаще всего на курорты. Отовсюду баба Тася присылала нам письма с юмором и анекдотами. Один раз она написала, в свойственной ей манере, что они с Витасиком заболели. И так ей было плохо, так болело, что если бы ей сказали, что поможет дерьмо, то она бы съела его, чтобы так не страдать!
Виктор и Тася торжественно отпраздновали золотую свадьбу - их пригласили в ЗАГС, вручили диплом и подарки. Их золотую свадьбу даже показали по телевидению. Она с гордостью показывала мне фото. Но вскоре случилась беда. У Виктора врачи нашли рак желудка. С присущей ей энергией бросилась Тася спасать мужа, но на этот раз смерть оказалась сильнее. Виктор умер на восемьдесят первом году жизни.
Хочу заметить, что Тася была на восемь лет моложе мужа. Овдовев в семьдесят три года, она была здорова и полна энергии. Оправившись от горя, стала ездить по санаториям, да ещё и знакомилась со стариками! "Здесь одни старые пердуны! - писала она нам из санатория, - не с кем время провести! Познакомилась с одним и сбрехала, что мне всего шестьдесят пять. А этот осел и поверил!"
Тася - Таисья Адамовна Репаловская, пережила всех родных и друзей из своего поколения. Её не стало на 95-м году. За год до смерти я гостила у них в Киеве. Баба Тася приняла меня в своей комнате. Она была в здравом уме и памяти. Показывала мне фотографии и как всегда шутила. Последние годы провела она в окружении детей и внуков в том самом доме в Киеве.
На днях общалась с их дочерью Лидой в скайпе. Я смотрела в её лицо и через него видела знакомые и родные черты моей бабушки и бабы Таси - она похожа на обеих. Несколько раз она произнесла "понимаешь" с такими знакомыми с детства интонациями. Лида позвала и показала мне своих детей и внуков - новое поколение, живущее в старом киевском доме, потомки героев моего рассказа.