Глава первая
Тихий осенний вечер накрапывал в окна мелкими каплями первого осеннего дождя. Над Парижем уже стемнело, и ночь готовилась окутать окрестности своим тайным покрывалом.
Граф Рене Шуазель молча, смотрел в высокое стрельчатое окно на старый, занесённый осенними листьями парк. Посаженные двести лет назад деревья полностью укрыли внутренний двор замка своими широкими кронами. Но сейчас лишь бесчисленные голые ветви ритмично склонялись под напором осеннего ветра, разгулявшегося под вечер.
Рене Шуазель был человек пятидесяти пяти лет от роду. Старший сын своих родителей. С детства Рене проявлял способность убеждать окружающих в своей правоте, как взрослых, так и детей. Впоследствии, это помогло ему сделать блестящую карьеру. Он был человек стойкий в своих взглядах и убеждениях. Никто не посмел бы, усомниться в его непогрешимости и порядочности.
Шуазель ждал. После обеда прибыл курьер, который принёс записку от барона де Тотта. В ней он извещал Шуазеля, что намерен прибыть с визитом поздно вечером. Время же, барон не уточнил, очевидно потому, что хотел появиться незаметно для посторонних глаз и ушей, которые всегда найдут себе применение.
Что могло сподвигнуть барона на столь поздний визит? Графа не смущал сам визит, ему доводилось и среди глубокой ночи встречать гостей, зачастую весьма серьезных и деловых. Но что-то настораживало в словах этой записки: «Ваше сиятельство, соблаговолите быть дома сегодня неотлучно».
Граф пожал плечами. Ну, что же, остаётся только ждать, когда сам барон развеет все неясности.
Часы пробили одиннадцать. За спиной на столе тихо потрескивали свечи в тяжёлом бронзовом подсвечнике.
- Уж, полночь близиться… - усмехнулся граф. - Барона нашего всё нет… - докончил граф, возникшую было в голове фразу.
Очередной порыв налетевшего ветра за окном, снова заставил танцевать в темноте ветви старых гигантов. Замок уже давно потерял боевое значение крепости, и сейчас уже пятьдесят лет, как служит только домом, притом одним из многочисленных в роду Шуазелей.
Дверь отворилась, вошел лакей, склоняясь в глубоком поклоне:
- Барон Франсуа де Тотт!
Едва лакей успел отойти, как в комнату стремительными шагами вошёл барон.
- Мой дорогой, Рене у меня к вам дело и притом безотлагательное!
Франсуа де Тотт – мужчина, импозантной внешности, широкоплечий, с небольшим солидным брюшком. Ему уже исполнилось пятьдесят восемь, но он был активен физически и обладал редкой подвижностью ума. Высокопоставленный чиновник министерства внутренних дел, он с лёгкостью вёл как государственные дела, так и свои личные. Причём, он старался не обременять себя радением о государстве.
Когда дверь за лакеем закрылась, барон де Тотт обошёл длинный дубовый стол и пожал протянутую для приветствия руку графа Шуазеля.
- Рад приветствовать вас, мой дорогой барон! – граф улыбнулся в ответ, обеими руками пожимая руку барона Рене.
- Прошу вас без церемоний. Располагайтесь, как вам будет удобно.
- Нет, мой дорогой Рене, только не здесь! – У меня к вам дело столь конфиденциальное, что оно требует отдельной, небольшой, можно даже сказать малюсенькой комнаты! – и пристально посмотрел в глаза Франсуа. – Есть у вас, что-то подходящее в вашем чудесном старом родовом замке?!
Рене Шуазель посмотрел на де Тотта с немалой толикой удивления.
- Вам нужна совсем маленькая комната?! – удивлёно вскинул брови Шуазель. – Но зачем?! Уж не собираетесь ли, вы, мо дорогой барон, поделиться со мною секретом изготовления фальшивых денег?! – и граф Франсуа весело рассмеялся.
Барон Рене подхватил весёлую нотку в голосе графа и отрицательно покачал головой:
- Нет, граф, соблазнять вас фальшивыми банкнотами я не стану!.. А вот, позвольте поведать вам на ночь интересную историю. Вы узнаете удивительные вещи, это я вам гарантирую!
- Тогда давайте пройдём в туда, где нас никто не потревожит. – И граф взял со стола тяжёлый бронзовый подсвечник в виде семи причудливо переплетённых змей. В нём горели и потрескивали три жёлтые восковые свечи.
Де Тотт проследовал за Шуазелем в дальний конец зала, где на стене висел старинный гобелен с изображением сцен охоты на кабанов. Шуазель отодвинул край гобелена
- Дорогой друг придержите его, пока я открою замок.
В руках Шуазеля звякнула связка ключей.
Де Тотт с интересом наблюдал за происходящим. Ему не терпелось узнать, что находиться за гобеленом.
Шуазель скользнул в темноту и взорам заговорщиков открылся длинный прямой коридор, уходящий в темноту.
Вдоль всего пути следования, в стены были вделаны массивные бронзовые светильники, в виде орлиных голов, державших в своих клювах кольца, с подвешенными на цепях продолговатыми плошками масляных светильников.
Пройдя шагов шестьдесят, мужчины остановились у ещё оной запертой двери, завершающей коридор. Шуазель снова достал ключи, и взору предстала небольшая уютная комнатка. С первого взгляда было ясно, что хозяин здесь частый гость. Пара кресел, письменный стол, несколько книжных полок, густо уставленных старинными фолиантами.
- Вас всерьёз интересует старина? – удивился де Тотт, обводя полки беглым взглядом.
- Ценность этих книг прекрасно измеряется в луидорах! – усмехнулся Шуазель. - Но сейчас не об этом. Мы с вами одни и я вас внимательно слушаю.
Поставив подсвечник на письменный стол, Рене уютно расположился в одном из кресел, и приготовился услышать нечто необычное.
Де Тотт сел в кресло напротив друга. Его напряжённая поза выдавала серьёзность, какую хотел придать разговору Франсуа.
- Дорогой Рене, видя ваше увлечение стариной, я хочу поинтересоваться у вас – насколько хорошо, и я бы даже сказал, серьёзно вы относитесь к мистике прошлого? А, если точнее, то к так называемым, оккультным наукам?! – и де Тотт пытливо прищурился.
- Боже правый!- Шуазель всплеснул руками. – Милейший Франсуа, вы прибыли ко мне в столь поздний час рассказывать мне сказки на ночь?! Вы же, знаете, что я поверю во что угодно, если в руках у меня будут вполне материальные доказательства. А то, о чём вы горите, нельзя пощупать руками, да и представить себе, порою невозможно!
Де Тотт откинулся в кресле, подпер подбородок рукой:
- Ну, в таком случае, позвольте мне, дорогой друг, рассказать вам одну весьма интересую историю, которую я услышал от одного старого бывалого моряка…
Конец первой части.