Толстая Марго была очень озабочена. Мушкетеры все-таки решили закатить пирушку в честь вступления в полк новых товарищей у нее, и Марго уже догадывалась, чем ей это грозит. Перво-наперво она выбила половину денег вперед, зная, что об этом надо позаботиться заранее. Потом заручилась честным словом трех наиболее серьезных клиентов, что остальное будет оплачено сполна, и только тогда, облегченно вздохнув, приступила к обдумыванию меню. От этого занятия ее отвлек Бертиньи. Он уже дважды повторил заказ, но Марго, углубившись в свои мысли, только кивала головой и не двигалась с места.
- Эй, красотка! Долго я буду ждать своего цыпленка? Когда я был мушкетером, ты шевелилась живее.
Марго недовольно поглядела на него:
- Сейчас.
- Смотри, обижусь и пойду в другой трактир.
- Да на здоровье. У меня и без Вас народу хватает, – пробурчала себе под нос хозяйка.
- Что, затевается гулянка?
- Завтра. Вас не звали разве?
- Звали, звали. Я только не был уверен, что пойдут сюда. Ты слишком медленно поворачиваешься.
Марго обиженно засопела:
- Я? Да я… да у меня… Если хотите знать, у меня есть телятина в таком соусе – подавитесь от восторга! И лучшие артишоки к мозгам! А еще жаркое и даже заячье рагу! Что скажете?
Она гордо посмотрела на Бертиньи. Он усмехнулся:
- Ну, если заячье рагу, тогда конечно. Значит, завтра?
Марго кивнула:
- Не обессудьте, занята я сейчас. Обо всем позаботиться надо. Вина еще запасти.
- Неужели господину Атосу не хватит? Он же будет?
- Хватит или нет, а лучше запастись. Он плохого не пьет.
- У тебя в погребе пусто?
- Вчера только Гримо приходил – взял прилично. Так что некогда мне – дел полно.
Бертиньи улыбнулся:
- Что ж, не буду мешать.
Выйдя на улицу, он немного постоял, задумчиво поглаживая усы, пока его не окликнули. Это был Каюзак.
Бертиньи подошел к нему и без всяких предисловий сообщил:
- Завтра они будут гулять у Марго.
- А если его там не будет?
- Будет. Не прийти – значит обидеть друзей. Он живет в двух шагах, так что торопиться ему некуда. Уйдет последним.
- Думаете?
- Я не раз такое видел. Это не Арамис.
- Тогда…
- Тогда приглашаю Вас на прогулку, дорогой господин Каюзак.
Каюзак зло сощурился:
- Я обязательно приду, можете не сомневаться.
Даже не кивнув друг другу на прощанье, они разошлись в разные стороны.
Марго сдержала обещание – пирушка удалась на славу. Всего было вдоволь и еды и вина. Повеселившись всласть, мушкетеры неохотно стали расходиться. Бертиньи не ошибся – Атос выходил последним.
Возле двери все еще стояли Портос и Арамис: Дювернуа и два новоиспеченных мушкетера (виновники торжества) никак не могли с ними распроститься. Развеселившийся Дювернуа донимал Арамиса расспросами про госпожу де Буа-Траси, а новобранцы с интересом слушали. Портос рассказал, что Арамис покупал для графини румяна, и теперь Дювернуа делал рискованные намеки.
Арамис отнекивался, как мог:
- Говорю же Вам, Вы ошибаетесь.
- Э, нет, милый мой! Не может быть, чтоб она осталась равнодушна к Вашим достоинствам.
- Напротив, дорогой Дювернуа, она сердита на меня – я купил не тех румян. Теперь я не рискую показываться ей на глаза.
- Неужели?
- Именно.
- Может днем и так, но ведь ночью все равно не видно какие у нее румяна. Чего же сердиться?
Арамис покраснел:
- Дювернуа, не забывайте, мадам замужем.
- Тогда Вам надо подружиться с мужем, и он замолвит за Вас словечко!
Мушкетеры засмеялись. Арамис принужденно улыбнулся. Дювернуа обернулся к Атосу, который с видимым неудовольствием слушал их разговор:
- Как Вы думаете, Атос? Дружба мужа самый короткий путь к сердцу жены!
- Я думаю, что отправляюсь спать. Доброй ночи, господа.
Не дожидаясь пока друзья последуют за ним, он пошел в сторону своего дома.
Арамис шагнул было вслед, но Дювернуа ухватил его за полу камзола:
- Так, так, Арамис. Как только речь зашла про мужа, Вы тут же спешите распрощаться.
- Я уже говорил Вам, что у меня хорошие отношения с графом, и вовсе не потому, что я имею виды на его жену.
- Тогда я готов заменить Вас, если милая графиня Вам не по вкусу. Составьте мне протекцию.
- Дорогой Дювернуа, я вынужден Вам отказать.
- Почему же?
- Вы совершенно не разбираетесь в румянах, графиня мне такого не простит.
Мушкетеры рассмеялись.
Портос хлопнул товарища по плечу:
- Не везет Вам, Дювернуа. Но зато в вине и жарком Вы разбираетесь на славу. Не пойти ли нам еще куда-нибудь посидеть?
- Портос, время позднее.
- Ничего, я знаю неподалеку одно местечко, откуда нас не выгонят.
Арамис понял, что Портос имеет в виду заведение Жаннет и попытался его отговорить:
- Портос, лучше последовать примеру Атоса и отправиться по домам.
- Нет, лучше взять Атоса с собой. Мы еще успеем его догнать. Идемте, господа! Идемте!
***
После приятно проведенного вечера веселая компания гвардейцев кардинала во главе с де Жюссаком, распевая песни, брела по улице. В чью-то пьяную голову пришла мысль пойти к особняку де Тревиля, разбираться с мушкетерами. Но на полпути, слегка проветрившись, они поняли, что мысль была неудачная, и со Старой Голубятни свернули на улицу Могильщиков. В узеньком проулке, соединявшем ее с Феру, возле трактира «Толстуха Марго» стояли какие-то люди. В темноте трудно было разобрать кто это и сколько их, но до гвардейцев донесся сочный баритон:
- Идемте, господа! Идемте!
Гвардейцы переглянулись.
- Это Портос.
- Значит остальные – Атос и Арамис.
- Их трое, – де Жюссак многозначительно поглядел на четырех своих гвардейцев. – Трое.
Его люди поняли все без слов и взялись за шпаги.
- Нехорошо, господа мушкетеры, нарушать ночной покой. Мы просто вынуждены будем вас задержать. Вперед, гвардейцы!
Мушкетеров они догнали быстро, но тут их ждал неприятный сюрприз. Жюссак услышал отрывистые реплики своих людей:
- Черт, четверо…
- Пятеро!
- Плевать…
- Бей их!
Он рявкнул:
- Стойте, господа!
Но было поздно. Первые из гвардейцев кинулись вперед и два мушкетера-новобранца упали, не успев даже повернуться лицом к своим преследователям.
Шум схватки услышал и Каюзак.
Он, как и собирался, явился на «прогулку» на Сен-Пьер, где в компании Бертиньи дожидался Атоса. Пока он сидел в засаде, его глаза привыкли к темноте. Когда появился Атос, Каюзак вытащил шпагу.
Атос шел не спеша. Еще не дойдя до своего дома, он замешкался – ему показалось, что он слышит позади голос Портоса.
Бертиньи толкнул Каюзака в бок:
- Чего Вы ждете?
- Стойте! Мне показалось… голос… Де Жюссак? Гвардейцы?
Атос тоже услышал шум, и сделал несколько поспешных шагов назад, туда, где метались черные силуэты.
- Он уйдет, – прошипел Бертиньи и, оттолкнув Каюзака, кинулся вслед беззащитному со спины Атосу.
- Не смейте, Бертиньи! Он мой! – заорал Каюзак.
Темная фигура вынырнула навстречу Бертиньи, пытаясь прикрыть Атоса. Каюзак больше не раздумывал. Его шпага, стремительно ринувшись вперед из-под руки Бертиньи, наткнулась на препятствие, но продолжила движение, преодолевая сопротивление человеческой плоти. Атос попытался повернуться к нападавшему, но было поздно. Каюзак еле успел выдернуть шпагу, чтобы под тяжестью рухнувшего тела не переломился клинок.
Рядом звенели шпаги.
Каюзак услышал: «Черт, сломалась!» и узнал голос Арамиса. Одновременно с этим звякнула упавшая шпага и два человека кинулись к ней. Короткий вскрик означал, что кто-то успел первым. Каюзак тоже бросился туда и споткнулся о лежащее тело. Это был мертвый Бертиньи.
Посреди всей этой кутерьмы Портос крутил головой, пытаясь понять, где кто и кого нужно бить. Воспользовавшись его растерянностью, двое гвардейцев одновременно обрушили на его голову эфесы. Портос покачнулся. Еще один гвардеец вцепился в его шпагу и все трое повисли на нем:
- Вали его!
Де Жюссак был недоволен поведением своих людей, но сейчас было не время высказывать порицания. Он схватился с Дювернуа. Отступая, мушкетер одной ногой угодил в канаву посреди улицы и, падая, приложился головой о каменную тумбу.
Портос барахтался, пытаясь выбраться из кучи гвардейцев, к которым присоединился четвертый товарищ. Арамис оглянулся на Атоса – тот попытался встать, цепляясь за стену, но через мгновение снова повалился на землю. Помочь другу Арамис не мог. Он остался один лицом к лицу с Каюзаком и де Жюссаком.
Трудно сказать, как долго смог бы он отбивать их атаки, но скоро к ним присоединились остальные. На Арамиса навалились со всех сторон, и через минуту он уже был связан, как и Портос.
Гвардейцы, отдуваясь, осматривали поле битвы. Де Жюссак ругался, не скрывая недовольства:
- Дьявол вас забери! Что вы тут устроили! Каюзак, Вы-то откуда появились?
- Случайно оказался рядом.
- Черт, посмотрите, что с ними.
- Двое убиты. Тот, в канаве, еще шевелится. Эти связаны.
- А там кто? Жив?
Портос и Арамис одновременно повернули головы в сторону Атоса. Опираясь на стену, мушкетер попытался приподняться, и один из гвардейцев шагнул к нему с явным намерением добить. Но раньше, чем он поднял шпагу, Атос снова упал.
- Прекратите! – заорал де Жюссак.
- Да он все равно уже мертв, – обиженно пробурчал гвардеец. Де Жюссак подошел ближе и наклонился, стараясь разглядеть лицо:
- Атос?! Надо же… Действительно, мертв… Давайте остальных сюда.
Дювернуа достали из канавы. Он еле стоял на ногах и все встряхивал головой.
- А что делать с убитыми?
Де Жюссак раздраженно передернул плечами:
- Ничего. Оттащите туда, – он кивнул в сторону Атоса. – Пусть утром патруль разбирается.
- А это кто?
Один из гвардейцев с удивлением разглядывал труп Бертиньи.
- Откуда он взялся?
- Наверное, был с мушкетерами, – с деланным равнодушием сказал Каюзак.
Де Жюссак с подозрением посмотрел на товарища:
- Бертиньи был с мушкетерами? В самом деле? Так, а Вы, говорите, случайно здесь оказались?
Каюзак опустил глаза:
- Просто шел мимо.
- Понятно.
Де Жюссак кашлянул в кулак:
- Потом поговорим. А пока надо сдать этих троих городской страже как нарушителей порядка. Пусть капитан де Тревиль порадуется «подарку». Тащите их.
Гвардейцы сгрудились вокруг своих пленников и плотной толпой все двинулись в сторону улицы Вожирар.
Арамис слегка толкнул локтем Дювернуа, который единственный был несвязан: его шатало из стороны в сторону, он спотыкался на каждом шагу и со связанными руками просто не смог бы идти. Гвардейцы посчитали, что он и так никуда не денется.
- Дювернуа, – прошептал Арамис, – Вы сможете бежать?
- П-п-постараюсь. Голова… болит.
Арамис осторожно пошевелил руками. У гвардейцев не было с собой веревок и руки мушкетерам скрутили, чем попало – платками, обрывками шнурков и даже кусками позумента. Накрученная куча тряпья выглядела солидно, но на самом деле не особенно крепко держалась. Арамис пристально посмотрел на Портоса и когда поймал его взгляд, прошептал: «Жаннет». Портос нахмурил брови, соображая к чему бы это. Арамис снова одними губами повторил: «Жаннет». До Портоса дошло. Он едва заметно кивнул.
На улице Вожирар, примерно на полпути к монастырю Дешо, Арамис замедлил шаг.
- Господин де Жюссак, куда Вы намерены нас вести?
- Узнаете.
- И все-таки?
- Молчите лучше.
- Дювернуа не дойдет, вам придется его нести.
Де Жюссак нехотя повернулся к Дювернуа. Остальные гвардейцы послушно последовали его примеру. На мгновение Портос остался без присмотра. Этого ему хватило, чтоб одним резким движением разорвать тряпье, которое накрутили ему на руки. Он ухватил за головы двух гвардейцев и с размаху стукнул одного о другого, а затем швырнул их на де Жюссака.
Арамис ткнул локтем в лицо Каюзаку и, не обращая внимания на боль в кистях, тоже высвободил руки.
Подхватив с двух сторон Дювернуа, мушкетеры бросились в проход между домами.
Гвардейцы не ожидали нападения, и им понадобилось несколько мгновений, чтоб понять, что произошло. Они кинулись следом, но мушкетеры как сквозь землю провалились. Каюзак сыпал ругательствами, де Жюссак проклинал вся и всех, но кругом царила тишина, и не было никого, кроме них самих.
Фокус с исчезновением объяснялся просто. Как раз за первым рядом домов располагался трактир Жаннет. Вернее, его задний двор. Арамис не раз пользовался этой дорогой, чтобы кратчайшим путем попасть к себе на Вожирар. Портосу этот путь тоже был знаком и когда Арамис прошептал: «Жаннет» он хоть не сразу, но сообразил, что задумал его друг. В самом деле, они в мгновение ока оказались возле одной из пристроек, где у Жаннет хранилось всякое барахло. Портос без труда открыл дверь – замок только жалобно скрипнул – и им оставалось только наблюдать сквозь щели в дощатой стене, как между домами метались растерянные гвардейцы, не понимая, куда могли скрыться мушкетеры.
Когда раздосадованный де Жюссак увел своих людей, друзья выбрались из своего убежища.
- Нам надо вернуться назад.
- Дювернуа не дойдет, он еле стоит.
- Мы оставим его здесь.
Портосу пришлось расправиться еще с одной дверью и друзья с черного хода вошли внутрь трактира. Портос несколько растерялся среди кладовок и коридорчиков, но Арамис уверенно вывел их к узкой лестнице, что вела на второй этаж.
- Там комнаты Жаннет, надо ее позвать.
На другом конце лестницы появилась фигура в ночной сорочке со свечой в руке. Увидев незнакомцев, человек немедленно завопил:
- Воры! Помогите!
- Жак, не кричи, это я.
- Господин Арамис? Но как…
- Потом. Где Жаннет?
- Спит.
- Иди сюда.
Жак боязливо приблизился. Арамис указал ему на Дювернуа, который стоял на ногах только потому, что его держал Портос:
- Надо уложить. Его стукнули по голове. Приложишь холодное, понял? А лучше, подними Жаннет, она разберется, что делать.
Жак несколько секунд соображал, потом кивнул:
- Несите его за мной.
Портос подхватил Дювернуа на руки и двинулся за Жаком.
Убедившись, что о мушкетере позаботятся, друзья прошли через трактир и вышли в общую залу.
- Жак, открой дверь, нам надо выйти на Сен-Пьер.
Жак послушно выполнил просьбу. Арамис и Портос, не сговариваясь, полезли в карманы:
- Вот тебе деньги, позаботься о нашем товарище, и не болтай. А теперь, Портос, быстрее.
- Арамис, Вы же не думаете, что мы опоздаем?
Арамис ничего не ответил и скрылся за дверью.