Мелодрама

                М Е Л О Д Р А М А


      1.

Давно не удавалось вырваться в лес  в  такую осеннюю пору, когда деревья   роняют разноцветную листву на желтую уже траву и принимают такой суровый таинственный вид, что само по себе располагает раздумью. И не надо в такую пору ораву друзей, суетливо бродивших вокруг поисков грибов, ожидая  костер с шашлыками. Такие походы «с культурной программой» нужны летом или зимой, когда сидишь вокруг костра на загодя прихваченных с собой ящиках  стеклотары, пропахшие как партизаны дымом, закусывая холодную водку с горячими кусками мяса, облизывая с пальцев «семус», состоящий из  свиного жира и кетчупа. Тогда суета и громкие разговоры вполне приемлемы и даже напрашиваются сами по себе. Теперь всего этого не надо. Поляна в данное время года должна быть небольшой, окруженная лиственным лесом, состоящим из берез и осины, чтобы среди них присутствовали и кусты боярышника, листья которых принимают красноватый оттенок, что придает особый колорит и разнообразие окружающему ландшафту.  Надоедливых паутинок почти не бывает, и редко какая пичуга дерзнет нарушить тишину. Лес в это время года , такой целомудренный и чуткий, не любит суету, но словно друг готов выслушать сокровенные тайны и мысли одинокого посетителя, пришедшего побыть с ним наедине.
Игорь шел, радуясь тому, что сумел-таки  заставить себя выйти в лес в этот субботний день в середине октября месяца. Если сказать, что  убежал за город в поисках покоя от несчастной любви, получится  как в пошлой мелодраме, так любимой старыми девами и женщинами преклонных лет.  Скорее всего, именно это послужило его решению «побродить», но признаться в этом себе не хотелось. Натура мужская, можно сказать, более грубая, предпочитавшая к мелодрамам боевики и детективы, держит в глубине души то, что между мужиками принято называть слабостью, плаксивостью от нетвердости характера. «Сами себя, похоже, обманываем,- подумал Игорь, - а вот лесу осеннему врать не хочется. Он , кажется, всё понимает, а к тому же, никому не расскажет о твоей «слабости». Настоящая жизнь, пожалуй, в мелодрамах больше отображена, хотя в них чрезмерно злоупотребляют сложностями, чтобы выдавить у женщин слезу. Кто знает? В жизни, наверное, и похуже бывает. Женщины, может, поэтому больше понимают, что к чему, а потому более искусны в делах житейских и сердечных».
Ему скоро исполнится двадцать восемь лет, а он до сих пор не женат, хотя после службы в армии влюблялся дважды. С одной стороны он мог упрекать себя в чрезмерной мнительности и разборчивости, а с другой – не хотелось повторять ошибки друзей, которые оба платили алименты, разрываясь между ребенком и налаживанием новых контактов. Один из них, Сергей, был не прочь обрести семейное счастье путем проб и ошибок, был женат дважды и столько же раз разведен. Валера, напротив, осуждал его и часто повторял:
- Метод «научного тыка» тут не подходит, ибо любой «тык», даже архинаучный способен умножать только количество детей и размер алиментов. – смеялся он, - Нужно усердно искать и дольше ухаживать, чтобы понять характер и слабости будущей половинки.
Сам Игорь до конца не смог разобраться и не совсем определился, но надеялся на удачу, которая когда-нибудь должна грянуть.
- Все женщины, по сути своей, хотят выйти замуж, и каждая из них к семье относится более бережно, чем мы – мужики. Сложность, я думаю, лишь в том, чтобы успеть понять и рассмотреть их скрытые «бзики» до появления пеленок, ибо потом будет поздно. Больно они стали самостоятельными и непременно хотят «вертеть» мужем, чтобы гордиться перед подругами этими достижениями.
Причина для таких мыслей у него была веской. Последняя пассия, Ирина, в которой он души не чаял и готов был сделать предложение, предстала во всей своей «красе» только на второй год их знакомства, когда открыла свою парикмахерскую. Ей помогли мать с отчимом, которые не особо её баловали и были рады, переезжая на его родину, преподнести  подарок и отвязаться совсем  от «папиной дочки».  « Мы помогли тебе, чем могли и больше ничего не должны». Откуда-то вдруг вынырнула в её поведении то, о чем он подозревать не мог. Ирина вдруг почувствовала себя леди-босс, но при этом не могла стать по своей натуре светской женщиной, а , напротив, старалась нравиться всем клиентам с вымученной вечно улыбкой, стелилась и любили сюсюкаться перед любым человеком, кого считала выше себя. « Всяк сверчок, знай свой шесток». К своим мастерам отношения проявляла, как у Кабанихи, не забывая появиться в салоне в любое время, чтобы отвести душу, изрыгая свою злость  направо и налево. Дошло до того, что Ирина уволила лучшего  мастера, которую сама же агитировала работать у себя в парикмахерской, оторвав от домашних заказов. Вместе с мастером потеряла немало клиентов. Выпивая на приемах, Ирина доходила от своей «простоты и  готовности услужить» до выходок, граничащих обыкновенной вульгарностью. Как и почему такое случилось, объяснить было нельзя. С одной стороны, Игорь пытался настроиться и путем недовольства некоторыми выходками Ирины, поправить и «наставит на путь истинный». Ничего из этого не вышло. Вроде как, она должна была стать просто высокомерной, но угоднические проявления перед другими никак с этим не уживались. «Ни так, ни эдак». Игорь терялся, не зная как поступить, но когда Ирина высказала, что он из числа неудачников, остыл к ней окончательно.
Первая послеармейская любовь Игоря, деревенская девушка Полина была простой и ученостью не блистала, поскольку рано начала работать на ферме вместо матери, которая нарожала множество детей и не была в состоянии прокормить и ухаживать за всеми.  Доить коров нужно было дважды, и вечерняя дойка стала основным занятием старшей дочери.  Полина была настоящей красавицей и пела в ансамбле. Когда она решила уйти к богатому дядьке из области, Игорь её понимал, а потому только и проговорил:
- Дело твое, Полина.
Она выгодно отличалась от Ирины и из неё могла выйти замечательная жена и мать. Объяснять, что она нужна новому жениху лишь для украшения застолья, не имело смысла. Возможно, что Полина только и мечтала, чтобы забыть жизнь, которая гнула ею маму и была согласна на любые условия. Она так же нарожает детей, и будет жить ради них. Её дети будут счастливы. Чем не логика? Полина прекрасно помнила, как отец вечно пьяный от самогона на патоке, гонял детей, и им часто приходилось ночевать у соседей. Все четверо детей росли тихими и подавленными, но работящие и старались, как могли, поддержать друг друга. Основной и почти единственной пищей в доме была картошка с хлебом. Уже участвуя в самодеятельности, объезжая дворцы культуры района с концертами, Полина успевала вовремя обеда заначить хотя бы ватрушку или пирожок, чтобы вернувшись поделиться с младшенькой. Всё это Игорь знал. Может, нужно было побороться за неё, отговорить от этой затеи…
Теперь, сидя на огромном, лежащем на земле дереве, он курил и думал об этих неудавшихся попытках создать семью. Вокруг были наполовину голые деревья, но еще с остатками разноцветных листьев. Это успокаивало, но осмыслить что-либо, на что рассчитывал Игорь, не получалось. « Вся беда моя в том, что я шибко влюбчив, как мальчишка, и жизнь взрослую понять так и не сумел. Скоро исполнится тридцать лет и пора бы уже уяснить, что мечтательность с платонической любовью и семья - вещи совершенно разные. Ужиться им - не дано. Сколько раз мне ещё нужно убедиться, что мечты никогда с настоящим не совпадают».
Всё же, оба этих неудавшиеся попытки создать семью могли бы согнуть кого угодно, но только не Игоря. В чем причина разлада, он никому не рассказывал и продолжал верить, что все еще будет…  «Никто мне, да и не только мне, не приготовил ту, которая была бы создана исключительно по заказу и по тем параметрам, которые бы устроили От и До. Женщины тоже мечтают, но , надо полагать, руководствуясь другими категориями, а значит и соответствие характера тоже ничего не значит.  Остается что?.. А хрен знает, что остается.
Возвращался всё же без той путаницы, что будоражила его мозг до прогулки по лесу. «Баба нужна  средне-сдельная, понятная, как нехитрая книга, чтобы можно было и настривать и пристраиваться. Не стоит так из-за двух случайностей поголовно судить о всех женщинах общей оценкой. Мы еще будем посмотреть кто из нас неудачник».



      2.

Друзья встретились вместе под Новый Год на свадьбе у Сергея, который женился в третий раз. Невеста и на этот раз была красавицей и не отходила от жениха, выказывая  свою безграничную любовь и преданность к будущему мужу. Сережа  и вправду умел нравиться женщинам не только «ряхой гладкой», но и умением одеваться и даже некоторым показным хамством, что сходило за уверенность в себе и готовность добиться всего, что захочет. 
Мужчины и женщины к внешней красоте мужчины относятся тоже совершенно по-разному. По крайней мере, Игорь имел на этот счет точное мнение, как казалось, всех «мужчин планеты и её окрестностей». Он всегда брал для сравнения двух французских актеров: Делона и Бильмандо. Первый, по его мнению, был симпатичным, а второй – красивым.  Женщинам нравилась сама смазливость симпатяг с изысканными манерами, а мужчинам - красота свойского парня с его залихватскими делами. Он свято верил в правильность своих умозаключений и мог поспорить, что от мужчин, которые тяготеют к первому типу, от самих попахивают голубизной, ибо настоящий мужик должен оценивать совсем с иной позиции.
- Как тебе очередная свадьба другана нашего? – спросил его Валера во время перекура. – Сколько раз он собирается проверить правильность своего метода ошибок и проб, как ты думаешь?
- Не знаю, Валера, - отвечал ему Игорь,- какая разница. Тебе что, не нравятся халявные праздники?  А вдруг Серега прав, и нашел на этот раз настоящую жену, а мы с тобой станем ему завидовать. Как тебе такой расклад?
- А что? Я тоже допускаю возможность такого результата, хотя… Сдаётся мне, что все его «тыки» какие-то ненаучные и, что характерно, не подтверждены результатами опытов. Если говорить вполне серьезно, то новый тык, новый ребенок и половина зарплаты на алименты – это и социально несправедливо. Здесь и поломанные жизни еще не старых баб, невозможность материального удовлетворения своих детей и безотцовщина. Сколько сейчас одиноких матерей? То-то же.
Осуждать друга они не могли, поскольку, «самую малость», завидовали этому красавцу с бабочкой в черном костюме, целующему красавицу-невесту под общие крики «Горько!». Хотелось верить, что другу на этот раз повезло по-настоящему. Ушли они вдвоем, хорошо выпившие и уснули у Игоря, в его квартире-«полуторке», чтобы с утра идти поздравить Серегу с первой брачной ночью, но выпить на этот раз чуть-чуть. Постараться пить «немного, как получится».   «Немного», правда, получилось не очень мало, а потому друзья застряли на свадьбе почти до ночи. Второй день свадьбы удался не ахти как, проистекал вяло и не очень весело. Однако, Валера и на этот раз сумел таки развеселить Игоря. С собой покурить он пригласил одну из подруг свидетеля со стороны невесты по имени Светлана и «раскрутил» её изрядно выпившую на разговор о её работе, хитро поглядывая на Игоря. Светлана оказалась весьма словоохотливой и с большим увлечением ещё раз поведала, что работает дамским мастером в парикмахерской у Ирины Домрачевой, которую они с подругами называют мегерой. Там  делали прически многие женщины, в числе которых значились и Светлана со свидетельницей невесты.
Игорь не на шутку рассердился на Валеру и решил  покинуть их. « И что веселого он в том нашел, ведь знает, что между нами с Ириной уже ничего нет и быть не может. Какое ему может доставить удовольствие неудавшаяся любовь близкого друга ?». 
- Ну, куда ты? Докурим и пойдем вместе, - Валера удержал Игоря за рукав, - не сердись. Это всего лишь доказывает факт, насколько ты был прав, что пошел на разрыв.
Светлана, тем временем, не обращая на них особого внимания, продолжала объяснять любопытному Валере, насколько точно подходит прозвище «мегера» их хозяйке.
- … Знаешь, Валера, она настолько злая, что давно бы искусала даже  собственную задницу, но видать не может достать, а потому приходит на работу и отводит душу на нас. Настоящая мегера!
Дальше Игорь не стал слушать и ушел, хотя понимал, что друг смеется не над ним, а может даже хочет предостеречь его, чтобы не надумал возобновить отношения с Ириной. Да, мир тесен. 
После Рождества и каникул потекли однообразные будни. Цех, где Игорь трудился на станке с числовым программным управлением, перебивался небольшими случайными заказами, что по нынешним временам считалось вполне нормальным явлением. Заработная плата для их городка, превышающая «минималку» хотя бы на пару рублей устраивала, ибо, если не считать энергетиков, почту, милицию и суд с прокуратурой, о другой удаче и мечтать не приходилось. Кроме того, со временем, её стали получать почти вовремя, с опозданием  на срок не более недели. Перебиваться можно. Те, кто нуждался в больших покупках, брали кредиты и уже давно находились в кабале, попадая в полную материальную зависимость. Создавалось впечатление, что иной жизни и не бывает, поскольку почти всё население городка было опутано ссудной задолженностью. Игорь никак не мог понять, как  люди не боятся брать большие кредиты с такой работой, которую можно потерять в любой день. Банки, перебивая друг друга, смело выдавали денежную наличность любому без залога и даже поручителей. Неплательщиков у них тоже накопилось предостаточно, но , видать,  большие проценты получаемые обратно от заемщиков их устраивают.  Что за жизнь такая, под двойным гнетом находиться? Сначала работаешь на «новых капиталистов», которые из жадности придерживаются   минимальной зарплаты, приняв её, как установленный верхний предел, а после тратишь эти деньги на уплату неимоверных банковских процентов. Нет, он на это не пойдет. Игорь брал кредиты лишь на мелкие покупками, за которые в состоянии расплатиться  в течении полугода, но не более.  И как, после такого, можно удивляться тому, что женщины начинают перечислять потенциальных женихов в разряд неудачников? Любая женщина достойна лучшей участи. Тут спорить не приходится.
В канун мужского праздника, 22 февраля он решил сходить на праздничный концерт в Дворец культуры, который, чтобы продержаться наплаву,  тоже стал частенько приглашать всякие ансамбли из сел и деревень района. Без такого плана работы и отчетности, их так же могли позакрывать за убыточностью. Не выполнишь план или проведешь мало мероприятий – значит следующий раз бюджет «будет посмотреть» стоит ли выделять деньги этому учреждению. Поэтому концерты, дискотеки и различные кружки действовали регулярно, вне зависимости от посещаемости.
Игорь одел свой костюм, купленный специально для такого случая, который так долго висел в шифоньере, что он сам стал забывать каким он был цветом и выскочил на улицу довольный тем, что тот попрощавшийся с ним тип из зеркала  смотрится вполне приличным женихом. « Ну, держись красавицы! Иду на вы!». В последнее время такие мероприятия он не пропускал, ибо , как думал, он не Иван-царевич и серый волк ему бабу не притаранит. Надо научиться проводить свободное время.
Во время второго отделения, пели трио девушек в национальных нарядах под аккомпанемент  единственного мужчина баяниста и руководителя этого ансамбля. Пели замечательно. Под живую музыку баяна, переливчато  обволакивали весь зал хорошо подобранные ясные голоса  о быстрой речке, которая должна была «поругать нерядивую и пожалеть несчастливую». Девки были почти одного роста, бело-зеленых сарафанах, и казалось вот-вот зажурчит у их ног ручей и встанут за спиной такие же белые березки, стройные и печальные. И вдруг Игоря чуть не подбросило, аж защемило сердце. Ошибки быть не могло. Крайняя слева была – Полина! Он бы не мог её перепутать ни с кем. Неужто она живет снова в у себя в деревне, а он  ни слухом, ни духом… 
После концерта он нашел её среди снующих туда и обратно женщин в различных нарядах возле стойки, за которой были сложены музыкальные инструменты и кое-какие предметы одежды. Полина не ожидала увидеть его и в глазах у неё промелькнули различные выражения, переходя от одного состояния к другому. Она стояла и не знала, что говорить. Едва появившийся проблеск радости сменился испугом, словно она готовилась выдержать удар. Пауза затянулась и она тихо проговорила :«Здравствуй, Игорь».
Он курил возле дворца, поджидая её появление, и не мог определить своё состояние. Сколько прошло времени, и Ирина после неё была, а теперь казалось, что любил только её и расстался с ней совсем недавно.  Она мало изменилась, хотя стала немного сосредоточенней и усталой. «Полина, Полина. Что же ты со мною делаешь? А ведь мне никого кроме тебя и не надо. Если бы ты не была в моей жизни, я бы, наверное, не так был уверен, что найду свое место в этой жизни. Теперь я знаю, почему держался так крепко и верил в лучшее. Всё из-за тебя».
Полину, которая вышла уже переодетая , он пригласил к себе и даже продолжал бояться, что может потерять снова, когда она убежала предупредить свой коллектив, чтобы их служебный автобус отправлялся домой без неё. 
Рассказ Полины продолжался недолго, но, казалось, тянулся вечно из-за содержания и сопровождался неподдельными рыданиями. Игорь отошел покурить к открытой форточке, став боком, чтобы любоваться ею, но был ошеломлён и его разрывала такая ярость, что он отвернулся и встал приложившись лбом к оконному стеклу.
Гражданский муж Влад, как выходило, не в жены её брал, а определил на место проживания возле себя, и первое время ей многое разрешалось. Действительно нужду она не испытывала и уже начинала откладывать и отправила матери два денежных перевода. Много брать она не могла, а довольствовалась сдачами, остающимися после покупок, поскольку он заставлял отчитываться за каждую покупку. Приходя  редкие дни домой, в пьяном состоянии, взял за правило издеваться над нею играючи, но жестоко, что приходилось прятать от прислуги следы истязания и побоев. Выдумки его были до такой степени садистскими, что говорить о них она не может «никогда, нигде, не при каких обстоятельствах». После рождения сына, Влад продержался всего несколько дней, но возобновил издевательства с новой яростью, а на сына стал смотреть как на пустое место, называя его «выродком доярки» и предпочитал заниматься делами собственного строительного треста. «Господи! Какой я была дуррой, Игорь, что доверилась ему! Ещё бы чуть-чуть наложила бы руки на себя и ребенка».
Спасла их с сыном обыкновенная бандитская разборка, когда не смог договориться с Владом один из «конкурентов», чтобы он уступил два многомиллионных объекта, который был передан для строительства его тресту. Полину с ребенком похитили и держали под охраной в железнодорожном вагоне посреди брошенного состава какого-то  тупика. «Разборки» происходили в её присутствии по телефону. При этом всё происходило как что-то обыденное, с открытым текстом и на полную громкость.
- Приветствую тебя, Владислав Аркадьевич. Надеюсь, догадался, то беспокоит?
- Привет, Зинон. Узнал тебя и должен сразу сказать свое мнение, чтобы не быть голословным. Мы же не на базаре, верно? Не для того я шел на такой конкурс и выиграл его, что отказаться потом от такого бобла. Всё уже утрясено и машине дан ход. Советую тебе, брось ты эту затею. Я их буду строить! Это тебе не деньги обманутых самостройщиков, которые текут медленнее сопли младенца. Они идут по спецназначению от федералов, и я такое не упущу. И давай жить дружно, Леопольд.
- И все же я предложу тебе два варианта, и ты выслушай хотя бы ради спортивного интереса. – продолжал солидный мужчина, пропустив шутку Влада мимо ушей, глядя с улыбкой на Полину с дитем, -  по первому варианту ты должен передать заказы мне по тихому, как случайно подвернувшемуся партнеру. Мои юристы к шести часам вечера предоставят готовые договоры. По ним я буду значиться, как субподрядчик, который вдруг стал необходимым по отделочным работам и дизайну. Одним словом по документам работа будет выглядеть твоей, но всё буду делать я, и бабло это будет моим. Могу и тебе лично чуток подбросить.  Да ты не перебивай. Не перебивай, а дослушай. Так вот на случай второго варианта, моими людьми похищены твои жена с ребенком. Для чего они у меня, и что их может ждать, объяснять не буду. Ты у нас мужик с головой. Выбирай один из вариантов, перезвоню через пятнадцать минут.
Полину с ребенком похитили средь белого дня из сквера, где они прогуливались возле фонтана. Она сама села в предложенную машину, поскольку привыкла к любым выходкам Влада, а потому никакой погони не было. Скорее всего, муж узнал о похищении только сейчас, а на самом деле готовил новую «экзекуцию» по случаю их опоздания. Господи, пронеси!
Мужчина, говоривший с Владом, присел на скамейку, предварительно накрытую газетой стоящим рядом мужчиной с бритым затылком. Бутылка и сигареты появились тут же без лишнего напоминания. Всё было, как в кино, но гораздо страшнее и не очень верилось, что  происходит на самом деле. Пятнадцать минут тянулись как вечность, но их можно было и не ждать, поскольку никто из присутствующих не ожидал услышать подобный ответ абонента.
- Что скажешь, Владислав Аркадьевич? Какой вариант тебе по душе?
- Послушай теперь меня, Зинон. Никто не сомневается, что ты надежно прикрыл  зад и в случае огласки сам не пострадаешь, да я и не собираюсь подключать к розыску минтяру. Однако должен сказать, что оба твоих варианта я отмёл. Они меня, видишь ли, дорогой, не устраивают. А вот, что я тебе скажу о женщине с ребенком. На языке юристов, это называется «ошибкой в объекте», то есть ты похитил то, что несоразмерно той суммой, на которую замахнулся.  Я ни мать, ни ребенка «вытаскивать» не собираюсь. Они мне не до такой степени дороги, как ты возомнил. Можешь оставить их себе! На этот раз твоё душегубство, в случае чего, будет совершенно не оправданно. Не звони мне больше. Я свои планы не привык отменять.
Некоторое время в вагоне стояла мертвая тишина. Такая была реакция братвы и их хозяина. С таким оборотом никто из них не сталкивался. Было видно, что бандиты тоже не так-то просто решились на похищение людей, но деньги шли в таком объеме и они пошли ва-банк. А вот ответ Влада поставил их в тупик, как и этот вагон с людьми разных взглядов, которые все вдруг оказались в безвыходной ситуации.
- Ты-то хоть, сука, поняла, что значишь для мужа?! – Заорал Зинон на Полину вне себя от ярости. – И что теперь прикажешь с тобой делать?! Тебе похитили, а эта очень серьезная статья. За такую работу и риск ребята должны быть вознаграждены, но за пустой труд я платить не привык! Может, сама их вознаградишь?! Пусть хоть на тебе от трудов праведных  стресс скинут?!
Зинон выпил подряд две рюмки и закурил. По-прежнему стояла тишина. Только ребенок, наконец, пришел в себя от криков и заплакал громко до икоты. Это привело в еще большую ярость Зинона и его ребят.
- Заткни своего чудовище, иначе насовсем успокоим, вечно молчать будет!
Полина, за неимением ничего под рукой, достала грудь и дала ребенку, хотя уже давно отучила его от этой привычки. Это спасло от возможной реакции услужливых подонков, которые по первому сигналу хозяина могли лишить жизни её сына.
- Похоже, что муженек твой не прочь избавиться от тебя моими руками, как думаешь? Бьет, может, тебя и держит за экономку? – Зинон говорил теперь более спокойно.
- Бьет, - отвечала Полина, качая головой и заикаясь.
- Вот ведь какое чудовище! Как можно любить деньги больше собственного ребенка? А для чего ему столько денег, что так просто отдал жену и сына добровольно на растерзание? Урод! Даже я на такое не способен, верно?, - засмеялся он обведя глазами свое окружение.
Холуи засмеялись все, как один, подражая Зинону. «Это точно».
- Вот что, подруга. Мы с тобой, выходит, почти союзники, коль враг у нас один. Не будет так, как того ожидает твой сатрап. Даже в этом я ему не помощник, - Зинон снова стал веселым и выпил еще рюмочку,- убивать тебя, а тем более ребенка я не стану. Посидишь до завтра, а там видно будет. Закройте её, пусть тут ночует.
Её освободили работники милиции утром следующего дня, по сообщению совершенно случайного прохожего, собиравшего металлолом для сдачи вторсырья. Полина долго не могла говорить и боялась сообщать о случившемся. Она потеряла голос, пока кричала в вагоне весь вечер. Быть свидетелем по таким делам ничуть не лучше чем снова оказаться в вагоне. Все равно уберут , до суда дожить не позволят.
- Ладно, - успокоил её молодой следователь прокуратуры, - коли не хочешь заявлять о вашем похищении, то и без твоих показаний обойдемся. За время твоей «отсидки» очень много произошло событий. Владислав Аркадьевич убит выстрелом в голову в собственном гараже. Зинон исчез, возможно, что уже успел покинуть страну, но сообщники арестованы и из-за чего возникла бойня, они знают и не скрывают. О твоем похищении они, думаю, тоже будут молчать. Зачем им еще одна статья обвинения. Вы и без того натерпелись. Хотя скажу без утайки, я бы с удовольствием влепил кое-кому ещё одну, очень неприятную, статью.
Младший брат Влада, прибывший на похороны, решил принять все дела погибшего брата, но оставлять у себя Полину не собирался, а потому отпустил с немалой суммой денег, взяв слово, что она не будет настаивать на отцовстве Влада. Вновь объявившийся прямой наследник путал все его карты. Она согласилась и даже была благодарна токому концу своих мучений и на другой день поехала к матери.
- Я уже больше года здесь, Игорь, но никогда не стала бы тебе изливать душу, если не эта случайная встреча. Я была уверена, что ты меня не узнаешь, и я спокойно уеду домой после концерта.
Игорь повторно включил уже холодный чайник и пошел курить на балкон, куда зимой не любил выходить, предпочитая перекуры у форточки на кухне. На улице начинало темнеть, было не так ветрено и пахло весной.
«Да, через неделю – весна. Можно уже начинать «уличные» перекуры. Но как  быть с Полиной?  Всё, что с ней случилось нужно переварить, хотя очень хочется оставить её у себя и успокоить. Похоже, что я, по сути, ищу именно её,  и другой жены не хочется. Однако нельзя так сразу, может показаться, что все чувство сводятся к обыкновенной жалости. Неправильно это будет. Отвезу её, намекнув о своих чувствах, пусть тоже подумает и утвердится в своем решении окончательно. А ребенок мне – не помеха, похоже, что я могу стать не только мужем, но и сразу папой. Да, блин, мелодрама… Да и детектива хватает, не приведи, Господь!».
- Что, попила грячего? Да, Полина, я знаю, что тебя тянет к ребенку, и сейчас отвезу сам. Только вот, что я хочу сказать тебе. Прошло много времени, и тебя потрепала жизнь, что и врагу не пожелаешь. Но ты запомни, что чувства мои, похоже,  никуда не исчезали и я приеду через несколько дней за вами. Подумай хорошо. Нам всем троим будет хорошо. Уверяю тебя.
Так, в начале весеннего месяца марта приказала долго жить холостяцкая жизнь Игоря Рысева. Друг Сергей со своей третьей женой жили, вроде, тоже мирно, хотя кто его знает… Только Валера заходил иногда один, попить немного легкого вина и всегда говорил одни и те же слова.
- Дайте, ребята, еще чуток  погуляю. Я же вижу, как вы мне завидуете, как мучаетесь, глядя на мою довольную холостяцкую рожу.  Что у меня сердца совсем нету?  Обещаю – через годик спишусь на берег.