Ранее печаталось на andersvl.nl
Мыши всегда дружили с куклами. Да и не из-за чего им было ссориться. Ведь куклы ничего не ели, чем они могли вызвать вражду? Да и для дружбы у мышей с куклами было множество причин. Ну попробуйте весь день просидеть в норе, жуть как надоест. А куклам, думаете, интересно весь день валяться в одной и той же позе на полу, а то и лежать в коробке лицом вниз. И те и другие не могли дождаться, когда, наконец, все в доме уснут. И тут наступал праздник. Мыши выскакивали из нор и начинали играть с куклами. Каких только забав мыши для кукол не придумывали: верховая езда, гонки на колесницах, прыжки со шкафа на парашюте, роль которого играл носовой платок или игрушечный зонтик, ну и, разумеется, прятки. Ну, по пряткам мышам не было равных. Ни разу ни одну из них куклам найти не удавалось, хотя они никогда не прятались в норках. Они могли тихо ходить тенью за спиной ищущего, неслышно ступая лапками, и перемещаясь так быстро, что тот не мог их заметить даже при резких поворотах.
И все было хорошо до того момента, как крестный отец Дроссельмейер подарил двенадцатилетней Марихен Штальбаум этого ефрейтора по имени Щелкунчик. Он был когда-то хорошим солдатом, его даже повысили до ефрейтора, но в бою ему оторвало ногу. Вернувшись калекой, он обнаружил, что никому не интересен. Видя, что с ним никто не играет, кукольный мастер вставил ему вместо рта устройство для раскалывания орехов, чем окончательно изуродовал его. Говорят, Марихен при виде Щелкунчика в ужасе отшатнулась и заплакала. А куклы и мыши встретили Щелкунчика радостно и начали вовлекать в игры, но тот угрюмо сторонился веселых забав и все время что-то шептал, как будто речь репетировал. А тут мышиный король занемог и умер. И не было у него трех голов, как это везде рисуют, был он самым нормальным мышом с одной головой, как у всех. После него власть в мышином королевстве перешла к несовершеннолетнему мышонку и среди придворных началась борьба за влияние. Вот тут- то ефрейтор и решил воспользоваться ситуацией. Он начал говорить, что малолетний принц собирается жениться на белокурой красавице гимнастке и балерине, которая собственно помнит этого мышонка с колыбели и питает к нему почти материнские чувства. Все забеспокоились, никогда в истории мышей и кукол не было смешанных браков, да и интереса к таким бракам не было. Куклы были бесполые, у них не было влечения, они просто играли отведенные им роли: героев, злодеев, соблазнительных красавиц, матерей и дочек. Мышей интересовали только мыши. Поэтому вначале все посмеялись над Щелкунчиком, но он умел говорить. Как он замечательно говорил! Вроде ничего такого не скажет, а жесты, а движения плечами, корпусом. Соберутся было куклы вокруг него и слушают как загипнотизированные. А белокурая гимнастка и балерина вдруг объявила, что влюбилась в Щелкунчика и хочет за него замуж и нарожать много-много щелкунчиков. Все понимали, что это невозможно, но тактично молчали. А Щелкунчик, тем временем, организовал отряды штурмовиков для борьбы с мышами. В чем только он их бедных не обвинял, и в том, что у них горбатые носы и покатые лбы, что они жадные, что они скоро размножатся в неимоверном количестве и не оставят куклам жизненного пространства, что они переженятся с куклами и пойдут то-ли куклы, то-ли мыши. Некоторые мыши, почувствовав неладное, перебрались к родственникам в другие дома, подальше от Щелкунчика, другие просто считали, что это все несерьезно и скоро кончится. И кончилось. В один день такие добрые и красивые куклы вдруг уничтожили мышей, всех до одной – отравили газом. Сами-то куклы к газу не чувствительные, они ж куклы. И как они радовались и плясали, что нет больше мышей, а потом дом от газа взорвался и сами куклы все до одной сгорели вместе с их ефрейтором. Вот тебе приблизительное либретто современной трактовки балета Щелкунчик.
Молодой человек закончил монолог, откинулся на диване и закурил. Молодая женщина недовольно отмахнулась от дыма и сказала, - замечательно, а чем объяснить такую трактовку, у тебя, что есть корни?
- Нет, я русский, все спрашивают после прочтения, я уже привык. Почему такая трактовка, не знаю, но я так вижу эту историю. Мыши – безобидные существа, куклы всегда были манипулируемы, на то они и куклы, а Щелкунчик просто не мог быть хорошим парнем.
Они сидели на диване в старинной петербургской квартире. На журнальном столике перед ними стояла начатая бутылка шампанского. За окном уже было темно и довольно поздно, судя по скудному количеству светящихся окон. Шел крупный снег, он лежал толстым слоем на наружной части подоконника и на всех предметах снаружи, дающих такую возможность. Рука и голова ближайшей к ним кариатиды дома напротив была тоже покрыта снежной шапкой, готовой вот-вот сорваться. Где-то в глубине квартиры негромко играла музыка из балета «Щелкунчик».
- Ну и где ж официальный ответ на это шокирующее своей новизной либретто? - спросила молодая женщина, еще раз отмахнувшись от дыма и забросив ногу на ногу. Ее фигура со всей определенностью выдавала принадлежность к классическому балету. Безусловно, она была балерина. Она была стройна, ее движения были мягки и точны как у молодой кошки. Было видно, что она легко – по-спортивному контролировала свое тело. Она не курила, да и выпила совсем немного.
- А вот полюбуйся, - сказал молодой человек, - протягивая ей листок бумаги.
-«Либретто господина М.», - начала она читать вслух, - «ставит своей целью произвести эпатирующий фурор, обеспечить М. известность в виде объекта салонных разговоров и позволить ему заработать незаслуженные очки на состоявшейся популярности шедевра русской музыки и хореографии. Предложение поставить такой абсурд на сцене нашего академического театра оперы и балета является оскорблением вековых классических традиций, сложившихся в стенах нашего заведения…» м-да, этого и следовало ожидать, дальше просто не хочется читать, я кажется, знаю, кто это написал. «М. видимо полагает», - продолжила она, - «что спекуляция на теме холокоста обеспечит ему поддержку еврейской артистической элиты…», - ну понятно, как же без этого, сионистский сговор, - она с выражением отвращения на лице отбросила письмо.
Она встала и подошла к окну, он подошел сзади, обнял ее за плечи и поцеловал в шею. Она никак не прореагировала на поцелуй, только сказала, пристально глядя на снег за окном:
- Ну, давай теперь я тебе расскажу сказку. В одном старинном городе жил мальчик, который учился в балетной школе. Больших успехов в танце он не достиг, но обладал хорошей фантазией и поэтому стал балетмейстером. Он мог бы стать неплохим балетмейстером, если бы слушался старших и делал то, что они хотят, но это его не устраивало, он хотел стать гением. Для этого ему надо было пройти через стадию непризнанного гения и он отбросил все нормальные балетные идеи и начал предлагать только сумасбродные и шокирующие решения. Он так втянулся в эту роль, что когда пришла пора образумиться, он уже не мог остановиться, хотя было ясно, что именно из-за этих идей от него все отвернулись, и жизнь его начала катиться под откос… Концовку придумай сам… мне пора, не провожай… я на машине.
Молодой человек опять закурил, уже стоя у окна. Женщина накинула красивую короткую шубку и тихо вышла из квартиры. Зазвонил телефон. Молодой человек ответил:
- Да, мама, все сказал, да и все показал. Ты знаешь, не произвело никакого впечатления. Нет, я даже не стал делать ей предложения. Ну, мамочка, ты же знаешь, что любые предложения женщинам делаются только тогда, когда положительный ответ заранее известен, иначе ведут себя только мазохисты, которым нравятся отказы. Ну, конечно, я прочитал ей ответ из Рио-Де-Жанейро… Еще раз хочешь послушать? Ну хорошо, сейчас прочитаю…
«Уважаемый маэстро М., ваше либретто совершенно ошеломило всю нашу труппу. Главный режиссер нашего театра национального балета Бразилии господин Ортега просто впал в некую эйфорию, из которой не выходит уже несколько дней. Наши танцоры принимали участие в обсуждении. Им просто трудно было усидеть на месте. Какой удивительной находкой явились игры мышей и кукол, какой простор для творческого воплощения любых мыслимых экспериментов современной хореографии! Наш Хорхе, когда зачитывались сцены игр в прятки, не выдержал и начал изображать мышонка, тихо переступающего лапками и прячущегося за спиной главного режиссера. Главный режиссер в силу своего телосложения не успевал достаточно быстро повернуться и увидеть его. Вся труппа смеялась до слез…». Мама, ты извини, но тут еще три страницы… и потом я это уже тебе читал… нет официальный контракт звучит по другому… это просто письмо от их директора, он видел мою дипломную в Швеции… ну все, мамуля… ну что делать… ну не захотела она лететь со мной в Бразилию, где в лесах живет много диких обезьян, и танцевать главную партию в моем балете. Рождественской сказки не получилось… да, и я тебя поздравляю с Рождеством…