Платочкин задумал роман, его деятельная натура больше не могла терпеть унылого лежания перед телевизором. Месяц телеразврата подтолкнул нашего писателя к совершенно неожиданным выводам – читателю интересны творения автора, переживающего экстаз падения. Более того, герои тоже должны выглядеть маргинально, массовый потребитель очень любит повышать самооценку за счет продукции медиа.
Писатель задумал не просто роман, он решил описать жизнь своих соседей взглядом циничного сочинителя. Но для романа нужна фактура. И тут нашему герою повезло. Из офиса Управляющей компании, куда наш литератор отправился для очередного перерасчета, ему удалось выкрасть анкетные данные жильцов своего дома. Из ста восьми квартир родной многоэтажки можно было натворить как минимум шестьдесят глав, шестьдесят историй городского дна. Платочкин прошелся по списку и первым решил описать жизнь Коляна, местного алкоголика, впрочем, безобидного. Но это в жизни, а в романе:
«Николай Сергеев, проживающий в двадцать пятой квартире, был алкоголиком со стажем. Его дни были похожи как близнецы: утром – поиски спиртного под похмельный шум в голове, вечером – застолье с местными бомжами, которые очень любили Николая за то, что жил один».
Николай Сергеев, действительно, жил в двадцать пятой квартире, был одинок, и Платочкин частенько видел его в легком подпитии. Но на этом сходство с литературным героем заканчивалось.
«Нужно сгустить краски», - подумал сочинитель.
«В то злополучное утро Сергеев как всегда проснулся с мыслью о бутылке. Он попытался встать с грязной постели, но кто-то привалился к нему и не давал подняться. Николай ощупал лежащее без движенья тело. «Хорошо хоть баба», - пронеслось в голове алкоголика. Но как оказалось, радость Николая была преждевременна. Рядом с Сергеевым, действительно, лежала женщина, даже довольно привлекательная. Но ужас в том, что женщина была мертва».
Платочкин довольно крякнул. Теперь мотивчик погнуснее, скажем, Колька узнал, что девица эта понесла от него и решил, что она обязательно будет претендовать на квартиру. Только незадача, Сергеев получился весьма неприятным персонажем, а героиня привлекательна, как это возможно? Впрочем, пусть эта девушка окажется приезжей, и ей надо закрепиться в городе. Труп надо непременно расчленить и выбросить. Так, а куда выбросить? Может слить в канализацию? Пусть фрагменты тела обнаружит слесарь Петрович, прочищающий засор.
Начало романа радовало нашего сочинителя. Он любовался собственной циничностью. Но надо не снижать накала.
Глава об одинокой старушке, проживающей в третьем подъезде, выстроилась вокруг несносного характера пожилой женщины. Она тиранила своих детей до тех пор, пока они не окончили жизнь самоубийством.
Фантазия Платочкина рождала все новых монстров. В доме проживали родители-убийцы, наркоманы, торгующие дурью, педофил со стажем и даже парочка маньяков. Давно сочинитель не испытывал такого вдохновения. Роман был закончен меньше, чем за месяц. Шестьдесят глав под заголовком «Вот мой дом родной» были опубликованы на крупном литературном сайте. Автор сел ждать восторженных рецензий. Но вместо рецензий раздался звонок в дверь. Ничего не подозревающий литератор, открыл замок.
Платочкина били долго и нудно. Первыми отлетели пуговицы и желание использовать данные реальных людей. После следующих ударов заметно изменилась пигментация кожи и представления о литературной гиперболе. И уже в самом конце творческой встречи со своими читателями, зажимая нос, литератор вдруг осознал, что цинизм в сочинительстве - далеко не главное условие.
P.S. 25 февраля 2014 года Черняховский районный суд удовлетворил иск граждан, которые стали прототипами романа Светланы Викарий «Вот моя деревня» и обязал писательницу выплатить компенсацию «своим героям» в размере десяти тысяч рублей. http://lenta.ru/articles/2014/03/11/vikarij/