Сыновья Иакова. Белый диск. Side 1

Владимир Кондаков

СЫНОВЬЯ ИАКОВА
Русская рок-хроника Смутного времени,
или
Фрагмент Ветхого Завета конца ХХ века

=Альбом–триптих=


Санкт-Петербург
2012

 «…Мужество – главная черта человечества.  Ибо жить, имея разум, зная, что умрёшь, - великое мужество…»
                ( Виктор Конецкий )

От автора

Думаю, мне следует объясниться в том, что, как покажется некоторым, я нагородил на титульном листе.
Действительно, причём здесь книжка и «рок-хроника», да ещё «русская»? «Смутное время» - в 1989 году? Да в придачу с «Ветхим Заветом»? «Альбом-триптих», а дальше – больше: «Белый диск», «Лазоревый диск», «Красный диск»… Прямо концептуальный кроссворд для широколобых!...
На самом деле всё просто. «Русская» - потому, что я – русский. И описываю отрезок жизни своего народа, попавшего во власть не самого совершенного и человеколюбивого государства. История этой жизни достаточно драматична, а порой – трагична. Отсюда и «рок». А вместе – «рок-хроника».
Я убеждён, что начиная с апреля 1985 года, с правления Горбачёва, и по сей день, в эпоху Путина-Медведева, наша страна переживает Смутное время. Не времена! И «Смутное» - с большой буквы. И правильнее назвать этот период «Смутное время-2», учитывая то, что в нашей истории уже были подобные «грабли» на рубеже XVI – XVII веков. Это время слабой власти, казнокрадства, войн, переворотов – всего того, чего народу абсолютно не надо. Зато процветают проходимцы всех мастей. Из грязи – в олигархи; министр – с купленным дипломом о высшем образовании; полководец – и ворованные «Мерседесы»; миллионы – в коробке из-под ксерокса - такое Лжедмитрию и присниться не могло. Ну, а роль поляков, захватчиков Москвы, в новом «сериале» с успехом исполняют российские чиновники, обирающие свой народ хуже неприятеля. И это вполне объяснимо. Ибо, как сказал один мудрец: «Русский человек без Бога – вор». И, видимо, пора начинать читать Библию, которая открывается Ветхим Заветом. И, ознакомившись с жизнеописанием Иакова и его сыновей, вдруг ловишь себя на мысли: а ведь за уйму веков человеческая сущность не очень-то изменилась – сыновья Иакова вокруг нас – те же страсти, искания, сомнения…
Я думаю, что «наше» Смутное время закончится только тогда, когда народ перестанет ВЫЖИВАТЬ, чем мы все с переменным успехом занимаемся более двух десятков лет.
Лично мне в процессе выживания очень помогает рок-музыка. Признаюсь, в отношении к этому искусству я не патриот. Мне кажется, что в отечественной музыке рока мало или нет вовсе. Наш тяжёлый рок – сама жизнь русского человека.
Что касается «альбома», да ещё и «триптиха», то моё объяснение, скорее всего, вызовет лёгкий смешок у читателя. Я настолько расписался, что объём книги «Сыновья Иакова» превысил все мыслимые размеры. А это, согласитесь, конфуз. Пришлось единое произведение «распилить» на три составляющие – отсюда и «триптих». Ну, а поскольку я имел претензию на «роковое» исполнение, то и назвал части «дисками». И не смог отказать себе в удовольствии посвятить каждый «диск» любимым рок-группам и памяти дорогим мне людям, без которых книжка могла не состояться.
По поводу цвета «дисков» - исключительно субъективно.
Белый – цвет любви. Но не только. Это самый сложный цвет, состоящий из всех цветов солнечного спектра. Здесь: любовь и ненависть, дружба и предательство, мир и война… «Битлз» мне видится исключительно в белом цвете. Как первая любовь.
Лазоревый цвет – это небо и море, это буря и штиль. Это – «Назарет».
Красный цвет – это «Дип Пёпл». Это взрыв, зарево. Это цвет жизни…
Кстати, сочетание цветов «дисков» - моя несложная загадка для читателя. Чтобы её решить, надо лишь «правильно» положить книжки одна на другую.
Любителям «жареных фактов» официально сообщаю: данное произведение является художественным. Все персонажи в нём – вымышленные, а события, происходящие с ними, - плод фантазии автора.
А вот всё повествование в целом – о эпохе небогатой и нерадужной жизни простых русских людей. Правда, в своих ежедневных заботах о хлебе насущном и крыше над головой, они меньше всего думают о несправедливом устройстве мира и о том, что заслуживают много большего.


Посвящается «Битлз» («The Beatles»)
и памяти Николая Кондакова, отца


БЕЛЫЙ ДИСК

Сторона 1
Side 1
 
Предисловие к «Белому диску»

Чтобы понять романтику 70-80-х годов прошлого века достаточно
иметь дома проигрыватель тех лет, да с дюжину виниловых дисков в
приличном состоянии.
«Мои» диски в те годы купить в обычном магазине было
невозможно, только «достать»: по знакомству, по большому блату или –
примитивно – за немаленькие деньги у маклаков на галерее «Гостиного
двора»…
Итак, мы находимся в романтичном настроении. Берём с полки
любимый диск любимых музыкантов и неторопливо освобождаем его от
старого, местами пожелтевшего от времени, бумажного чехла. Затем
тщательно устанавливаем пластинку на поверхность «блина»
проигрывателя и приводим его в движение. Аккуратно ставим головку
звукоснимателя на самый краешек диска.
Вначале в динамиках проигрывателя раздаётся характерное
шипение. Наконец, «змеиная» прелюдия закончилась и всё вокруг
заполнилось Божественными звуками:
- I s  t h e r e  a n y b o d y   g o i n g  t o  l i s t e n  t o  my  story …


Вместо пролога

… 28.10.1989 г., 08 ч. 45 м., г. Ленинград…

Субботнее солнце особенное. В любое время года. Даже плаксивой осенью. Утром оно радует. Вечером вызывает благодарные чувства.
Вот и сейчас, едва подпрыгнув огненным мячиком над полусонным городом, светило выполнило приятные утренние формальности – умылось в Неве и зажгло золотые свечи Петропавловки, Исаакия, Адмиралтейства, а затем принялось за свою главную работу – дарить радость.
Рыхлые октябрьские облака, измочаленные за ночь словно страстные любовники, некоторое время, для приличия, поборолись с настырными стрелами-лучами, но вскоре сдались. Лёгкий ветерок отнёс использованную небесную вату в сторону от города. Лишь несколько причудливых завитушек зацепилось за спицу телебашни, превратив её в древко гигантского флага.
Новостройки принимают утро сразу, без раздумий. Старые же районы – например, Петроградский – подобно пожилым скептикам хранят ещё
час-другой ночные сомнения в глубоких прямоугольных «колодцах», образованных стенами прижавшихся друг к другу домов. Приходится ждать… Наконец, справедливость торжествует – мрак побеждён!
Подрезова улица притворялась спящей, когда солнечные зайчики с детской беспечностью беззвучно забарабанили в стеклянные очи домов, перебегая от стены к стене, от этажа к этажу. Одному из бестелесных длинноухих удалось прыгнуть на самое дно «колодца», украшенного сквериком-карликом, и лизнуть небольшое, вросшее в асфальт, окно, забитое листом фанеры. Протиснувшись сквозь еле заметную щель, луч света проник в подвал, осветив почерневшие от времени и сырости, кирпичные своды.
Старый подвальный кот, учуяв ультрафиолетовое излучение, с трудом открыл слипшиеся от гноя глаза. Тяжело и протяжно, почти по-человечески, вздохнув, он приподнялся с широкой, укутанной теплоизоляцией, трубы, служившей ему ложем. Выбросив перед собой передние лапы и чуть присев на них, животное выгнуло дугой спину, потянулось. Затем кот несколько раз царапнул покрытие трубы. Этим упражнением он завершил утренний туалет. Высунувшись из окна, осмотрелся. Убедившись в полной безопасности, подвальный житель вылез наружу и засеменил вдоль стены дома к мусорным бакам.
При дневном освещении бросалась в глаза не столько его старость, сколько уродливость. Левое ухо животного, разорванное в двух местах, напоминало увядший и затоптанный тюльпан, лепестки которого беспомощно колыхались при передвижении. Половина правого бока представляла собой сплошную рану. Шерсть здесь не росла. Грязно-серую морщинистую кожу покрывали мелкие зудящие узелки. Несмотря на достаточно внушительные размеры, кот казался тщедушным. Скелет, обтянутый жалкой оболочкой, заканчивался некоим подобием хвоста, неестественно изогнутого в сторону и вниз. Хвост коту сломал добродушный мусорщик. Подкараулив жертву, он ловко прихлопнул крышку бака в тот момент, когда объект охоты пытался безнаказанно удрать.
Бездомные животные, особенно старые, редко вызывают чувство искренней жалости, им трудно рассчитывать на снисхождение братьев своих больших. Пожалуй, отвращение – меньшее из зол, на что приходится уповать этим Божьим тварям. И кот, казалось, понимал своё незавидное положение, стараясь оставаться незаметным. Но тщетно! Про его существование знала вся округа. Не только жильцы данного дома, но и близлежащих, оттачивали остроумие, придумывая – в меру начитанности и испорченности – всё новые и новые клички уродцу: Пират, Боец, Ветеран, Король Помойки, Чёрный Тюльпан, Зорро, Дьявол, Корсар, Люцифер, Дембель и даже Рецидивист. Все эти насмешливые титулы кот заработал честно и мужественно. Нелюбовь людей к себе он возвращал с процентами собратьям по хвосту. Наверное, у него в прошлом были жёны и, разумеется, дети. Но кот всегда оставался одиноким. Весь мир делился для него на две равные части: он и всё остальное. И даже сейчас, на склоне лет, Пират всегда был готов биться до последнего за свой подвал и свою помойку и, если случится, умереть в этой борьбе.
Мало кто знает, что когда-то жил у славной девочки Кати маленький чёрный котёнок – забавный Мурзик. Жил целых два дня. Строгая и аккуратная мама девочки больше не выдержала. Теперь Катенька стала славной девушкой, настоящей невестой. А Мурзик обернулся Пиратом… Да, вся вина животного заключалась в том, что родился Мурзик-Пират чёрным, без единого светлого пятнышка. За это и расплачивается всю свою кошачью жизнь…

I. КИРИЛЛ.

«…Рувим, первенец мой! Ты – крепость моя и начаток силы моей, верх достоинства и верх могущества. Но ты бушевал, как вода, не будешь преимуществовать…»
( Библия. Книги Ветхого Завета. Первая книга Моисеева. Бытие. Глава 49. )

...28.10.1989 г., 09 ч. 05 м., г. Ленинград…

Завтрак Пирата приближался к завершению. Он лениво пытался разгрызть смятый пюре-пак из-под молока, когда шум в глубине двора заставил его прекратить это занятие и насторожиться. Гулкое топанье по лестничным ступеням дальней парадной сменилось непродолжительным шарканьем, вслед за чем послышался поросячий визг открываемой наружной двери. На невысоком крыльце показался сравнительно молодой мужчина солидной комплекции, одетый в спортивного покроя куртку и потёртые джинсы. В руке он держал большую хозяйственную сумку чёрного цвета. Мужчина энергично взмахнул свободной рукой – дверь рявкнула волкодавом. Сей звуковой сигнал мгновенно преобразил Пирата. Кот выпрыгнул из мусорного бака и остановился в нерешительности, «вычисляя» возможные пути отступления. Животное по опыту знало, что солидный мужчина хлопает дверью не каждый день.
Кирилл Волков являлся жильцом дома на Подрезова полных четыре года и, конечно, имел представление о бытие кота-ветерана, для которого держал в запасе свою кличку. И на этот раз, нырнув в подворотню, Волков замедлил шаг, проходя мимо мусорных баков. Отыскав глазами животное, он не смог отказать себе в удовольствии плюнуть в сжавшийся чёрный комочек. Пират весь напрягся и превратился в маленького страшненького верблюда. Нехотя, словно делая одолжение, он попятился к стене и укрылся за баком. Слезящиеся глаза кота смотрели на человека с укоризной.
15
15
«Ну-ну, скажи ещё, что надо жить дружно», - усмехнулся Кирилл и быстро зашагал в направлении Большого проспекта.
По заведённой в семье Волковых традиции, все субботы объявлялись «красными». Кирилл обычно решал «продовольственную проблему», «инспектируя» магазины Петроградского и Приморского райпищеторгов. Его жена Марина вела «битву» с грязным бельём. А девятилетний Максим откровенно скучал, ожидая конца родительских хлопот.
Порядок посещения торговых «точек» Волков отработал до мелочей. Какие-либо отклонения от «субботнего маршрута» практически исключались. Но на этот раз, пройдя автоматически несколько десятков метров по привычной «трассе», он остановился. Постоял в раздумье, внимательно вглядываясь в броскую надпись по-английски на, купленной женой неделю назад, кооперативной хозяйственной сумке: «Occupant’s dream» - «Мечта оккупанта». Переложил ношу из одной руки в другую.
«А пошло бы всё к чёрту, – Кирилл взмахнул освободившейся рукой и стал решительно пересекать улицу в обратном направлении. – Здравствуйте-пожалуйста: с утра настроение испортила. Это надо запить пивом».
Он ещё мысленно сидел на своём любимом табурете в полутёмной кухне, служившей местом постоянных семейных дискуссий.
«И что ей неймётся, что от меня надо? – про себя продолжал Волков неоконченный спор с женой, убеждённый, что ничего сверхъестественного не надо, но знавший, что это не так.
Кирилл шёл мимо знакомых с детства серых, невзрачных на вид, домов походкой спешащего человека, большого знатока проходных дворов. Он любил свой Петроградский район, считая себя такой же неотъемлемой его единицей как Дворец спорта «Юбилейный» или памятник Горькому на Кировском проспекте. И искренне верил, что так и должно быть – сейчас и всегда.
Не успев далеко отойти от дома и свернув на проспект Щорса, Волков невольно потерял нить грустных размышлений и целиком отдался прелести солнечного утра. Это был один из тех редких чудесных осенних
16
16
дней, которые природа дарит в конце октября, когда уже не столько обращаешь внимание на то, как краснеют, желтеют и редеют деревья, а удивляешься тому, что на них ещё что-то осталось.
В уютном сквере на углу проспекта Щорса и Лахтинской улицы стояла непривычная тишина. Сколько себя помнил Кирилл, здесь никогда ничего не менялось. Та же детская горка, песочница, скамеечки, невысокая чугунная ограда. Вот только деревья не кажутся такими большими, как раньше, двадцать с лишним лет тому назад, когда его приводила сюда в компании детсадовской ребятни строгая воспитательница Ираида Людвиговна.
«А ведь, наверное, её давно уж нет, - невольно мелькнула у Волкова печальная мысль. – Да… А мой «рейнджер» здесь не бывал», - с ностальгической грустинкой посочувствовал сыну Кирилл. Его Максимка посещал в своё время новый детский сад, оснащённый всеми благами цивилизации, включая плавательный бассейнчик.
Волков несколько секунд постоял в задумчивости у ограды, дивясь тому, как быстро летит время. Неожиданный шум в глубине сквера заставил его вздрогнуть и вернуться в суровую действительность.
- Давай ключ, козёл безрукий, - донеслось с дальней скамьи. Голос был простуженным и оттого уродливо грубым.
«Ага, «бормотологи» проснулись… Вот тебе и поэзия многообещающего утра, - подвёл итог своим мемуарным мыслям Кирилл. – Десятый час, а у них уже всё «на мази». Такие ребята и при «сухом законе» не пропадут».
Да, за воспоминаниями далёкого безоблачного детства Волков упустил из виду, что скверик ведёт на удивление беспорядочную жизнь. Здесь щедро расходуют неистощимую энергию малыши. Под сенью его деревьев предаются немудрёным разговорам пенсионеры. А с наступлением сумерек скверик частенько захватывают молодые люди с гитарами, что придаёт этому искусственному уголку природы тайное очарование вперемежку с разнотолками, впрочем, необоснованными, но не лишёнными определённой логики, хотя… Логика – вещь тонкая. Была бы
17
17
конкретная цель, а цепь логических рассуждений всегда выстроится. Ведь доказывают, что дважды два равно пяти? Ну, а дурная слава скверика и близко не лежит к гитарам. Её создают, по большей части, тихие личности – «бормотологи», или попросту – пьяницы, решающие здесь, будь то раннее утро или поздний вечер, извечную проблему «вермутского треугольника». Объяснять им, что это неприлично, равносильно тому, как если бы кто-то взялся отучить Короля Помойки лазить в мусорные баки.
Кирилл двинулся дальше, уступая «свой» скверик. Подброшенная самой жизнью новая тема заняла его на несколько минут. Он не относил себя к категории рыцарей «зелёного змия», но считал кампанию, развернувшуюся против знаменитого «пресмыкающегося», чистой воды ханжеством. «Битва» за трезвый образ бытия лишь приукрасила официальную статистику, добавив ещё одну проблему к массе не решённых и не решаемых, а заодно и выдвинула на передний план новых «героев» и «мучеников» - тех же алкоголиков, которые, в итоге, больше выиграли, чем пострадали. В фольклорном словаре появился очередной расхожий термин – «пьяная мафия». Причём, «пьяная» - не обязательно от слова «пить». В это понятие, во-первых, вкладывался смысл – «продать спиртное» всем желающим выложить за него кругленькую сумму. Понятно, что часть подпольных продавцов, в силу возраста, здоровья или воспитания, «грели» руки, а не желудок. Зато другая часть – «желудочники» - с превеликим удовольствием занялась торгашеством во имя удовлетворения своих естественных потребностей, в чём немало преуспела.
То, что в скверике сейчас пили не «Пепси-колу», рассуждал Волков, ясно любому отечественному младенцу. Однако, сей факт не означал наличия данного напитка в ближайшем винном магазине. Может быть, даже в районе. Убедиться в истинности такой версии Кириллу не составило труда. Он знал по личному опыту, что в каждой городской административно-территориальной единице действуют «маячки» - «пьяные точки», где в любое время суток можно приобрести спиртное, да ещё в придачу с четвертью чёрного хлеба и хвостом варёной рыбы – почти дармовой сервис за тройную плату.
18
18
Дойдя до Гатчинской улицы, Волков замедлил шаг и внимательно осмотрелся по сторонам. Ему сразу бросились в глаза два субъекта, значительно помятые и в лице и в одежде. Они нетерпеливо переминались с ноги на ногу и с надеждой озирались вокруг.
«Что и требовалось доказать – «маячок» работает, - констатировал Кирилл. И выдвинул предположение: - На «продавцов» ребятки не тянут – уж слишком стараются. Да и рожи – прости, Господи: такие пивом не разгладишь. Выходит, «покупатели», да ещё и неудачливые».
«Помятые» мужчины пытались придать своему пассивному занятию, порядком им надоевшему, оттенок этакой независимости. Их бесплодные усилия отдалённо напоминали бесстрастную игру самодеятельных актёров, занятых в проходной сценке «Кавалеры ожидают дам сердца».
«Кажется, намечается «клёв». Вот и «продавец» пожаловал», - Волков увидел пожилую женщину, не по сезону одетую в зимнее подростковое клетчатое пальто и резиновые сапоги, которая стремительно приближалась к «кавалерам».
Женщина на мгновение остановилась возле «клиентов» - как бы спросить закурить – и, получив желанную «беломорину», скрылась за углом. Мужчины воровато осмотрелись и отправились вслед за «дамой».
«Диалектика», - усмехнулся Кирилл…
Подле магазина «Океан-2», у овощного лотка, митинговала группа старушек.
«Никак арбузы «выбросили», - догадался Волков. – Надо бы Женьке сказать, чтобы оставил… А ладно, сейчас не время, зайду попозже, когда он развяжется с «восемьдесят шестыми». Что ни говори, а арбуз – вещь нужная».
Продавец овощного лотка Женька жил в одном дворе с Кириллом и имел обыкновение здороваться с соседями, несмотря на привилегированное положение и сопутствующую ему атрибутику, как-то: авто, дублёнка, видик и прочее. Однажды, будучи в хорошем расположении духа после ревизии в магазине, сосед познакомил Волкова с мясником из гастронома на Большом проспекте. А выражение «восемьдесят шестые»
19
19
являлось частью лексикона Евгения. Так он величал покупателей, объясняя происхождение термина с подкупающей простотой: «А как их ещё называть? Подбегают, всю дорогу, на бреющем, как чего к лотку подвезёшь, глаза – по двадцать шесть копеек, «варежка» - восемь на шесть, как фотокарточка. Вот – «восемьдесят шестые» и есть».
Поравнявшись с лотком и не поймав взгляда лотошника, Кирилл сосчитал беспокойных любителей арбузов, вспомнил наказ жены, в котором данный деликатес не значился, и направился к пивным ларькам, приткнувшимся к глухой стене высокого дома, стоявшего на другой стороне улицы.
Из двух ларьков работал один. К нему выстроилась длинная очередь из сосредоточенно молчащих мужчин. Волков встал за двумя молодыми людьми, не обратившими никакого внимания на его бестолковый вопрос о последнем, каковым, видимо, никто из них себя не считал. Подошедший чуть позже пожилой мужчина, с виду проспавший грибник или неорганизованный дачник – ему так не хватало корзины или рюкзака, не стал озадачивать Кирилла вопросами, а сразу обрушил на него массу информации. Оказалось, что им в этот погожий день до обидного не повезло, поскольку «на кране» работает Зина, которая вечно копается, а вот Клава…
Кивая головой в такт дирижёрским движениям «грибника», Волков принялся разглядывать очередь. Как у всех нормальных советских людей, у него было двойственное отношение к этому социальному явлению – как к объективной реальности, данной нам в ощущении: с одной стороны – явное зло, отнимающее уйму времени; с другой – возможность неформального живого общения с живыми соотечественниками. Таким образом, рассуждал Кирилл, временные потери здесь компенсировались приобретением чужого личного опыта, что в результате, при сложении минусов и плюсов, давало жирный ноль. Вот и сейчас, внешне молчаливая очередь жила нормальной внутренней жизнью. Стоящие впереди Волкова молодые люди вели тихий непринуждённый разговор. У одного из парней из-за борта куртки торчал жёлтый кирпичик книги, показавшейся Кириллу знакомой. Вывернув шею
20
20
вперёд и влево, он прочитал название: «Дети Арбата». Интерес к ребятам у Волкова достиг критической отметки по шкале Варвары и он решил при первом же удобном случае включиться в беседу книголюбов. Тот, что с книгой, похоже, учил уму-разуму своего спутника: как без лишних «заморочек» приобретать абонементы за «трёху» или «пятёру» в пунктах приёма макулатуры, как толкаться у «Дома книги» утречком, до открытия…
Неожиданно обладатель бестселлера прервал монолог и повернулся к напиравшему на него сзади гражданину:
- Тебе чего, мужик? – развязно спросил он.
Кирилл смутился, но быстро взял себя в руки.
- Интересуюсь, - не менее развязно буркнул он и указал на жёлтый томик.
Сосед по очереди присвистнул, ткнул товарища локтем и, понизив голос, проговорил:
- Похвально. Историю нужно знать. Отдам недорого – за два с полтиной.
- По госцене? – недоверчиво переспросил Волков.
Книголюб широко улыбнулся и уверенно кивнул:
- А как же! Рыбаков нынче по Союзу не ниже двадцати пяти «рэ» идёт. Ну, так как, мужик, берёшь?
- Нет, - поспешно ответил Кирилл. – С деньгами «напряжённо».
- Как знаешь, - пожал плечами парень. – В принципе, мужик, с «бабками» можно купить кого хочешь, - заключил он назидательно и, повернувшись к товарищу, принялся обсуждать тяжёлый финиш «Зенита», не подозревая, какой удар нанёс случайному собеседнику.
«Опять эти проклятые «бабки»! Все помешались на деньгах. Кругом только и слышишь: «бабки», «бабки», «бабки»… И моя супружница туда же», - досадливо поморщился Волков, в который раз мысленно возвращаясь на свой кухонный табурет…
…Марина не возражала против увеличения семейного бюджета вдвое-втрое. На худой конец, она согласилась бы иметь в собственном распоряжении сумму, подобную той, которую получает её дед-профессор. В
21
21
таком случае, считала супруга, глава семейства мог претендовать на небольшие поблажки, а так… У неё получалось, что старших инженеров-электроников – как собак нерезаных, а мужчиной в доме не пахнет.
- Что же, дорогая, может, мне в аспирантуру, на старости лет, податься к твоему деду? – запальчиво атаковал Кирилл жену.
- Я бы это только приветствовала, - соглашалась Марина.
- А на какие шиши, пока учусь, будем Макса кормить, не говоря уже о нас? – не унимался Волков.
- Ты мужчина – ты и думай, - парировала супруга.
В подобных ситуациях Кирилл обычно терял самообладание:
- Как посуду мыть или по магазинам за продуктами шастать, так я – средний, а как семью кормить чёрти на что, так я – мужчина!
Неосторожные выпады главы семейства у Волковых, как правило, наказывались. Последний разговор лишь подтвердил это положение.
- Не можешь семью обеспечить – дели домашние обязанности. А станешь приносить достаточно в моём понимании, то и газетку на диване почитаешь и пиво перед телевизором попьёшь.
- «В моём понимании», - передразнил жену Кирилл. – Мои возможности могут не дотянуться до твоего понимания. Ты же знаешь, что инженеры не имеют права на совместительство, а я ещё умудряюсь экскурсоводом работать.
- «Работать»! – в свою очередь передразнила мужа Марина. – Да те копейки, блин горелый, что ты зарабатываешь на этих экскурсиях, ты на пиво тратишь в том же Павловске или в Петродворце, пока твои экскурсанты по паркам гуляют.
Волкову показалось, что у него украли тайну.
- Здравствуй, дерево! Приплыли, - невпопад ляпнул он. – Ты что, со мной пиво в Павловске пила?
- Волков, хватит паясничать! – Марина всплеснула руками. - Достаточно того, что сын с тобой там пиво пил…
- Допустим, он лимонад пил, - перебил супругу Кирилл. И повернул разговор в прежнее русло: - Значит, ты считаешь, что я мало зарабатываю?
22
22
- А что ты зарабатываешь? – деланно изумилась женщина. – Слёзы!
Банальная сценка из жизни простой советской семьи практически была сыграна. Главе семейства лишь следовало резко встать, опрокинув табурет, и поспешно покинуть кухню. Может, ещё и дверью хлопнуть. Но Волков сумел «перепрограммировать» себя.
- Хорошо, согласен, - миролюбиво продолжил он – Денег, конечно, всегда хочется иметь побольше. Но давай рассуждать здраво. Есть такая мудрость: счастлив не тот, у кого много, а тот, кому хватает того, что есть.
К сожалению, жена не оценила благородство мужа. Она продолжила разговор взятым с самого начала агрессивным тоном:
- Вот именно! Есть столько, что скоро не на что будет есть, - неожиданно скаламбурила Марина.
Супруг в очередной раз вцепился обеими руками в табурет и сосчитал про себя до десяти.
- Ты предлагаешь мне сменить работу? – в лоб спросил он.
Волкова ненадолго задумалась. Она инстинктивно почувствовала разницу между понятиями «больше зарабатывать» и «сменить работу».
- Решать тебе, - последовал уклончивый ответ. - Что-то делать надо.
- А конкретно?
Последний упёртый вопрос мужа вновь вывел Марину из себя:
- Волков, было бы желание! Работы – выше крыши. Вон Булатик, твой дружок старинный, семью обеспечивает по полной программе…
Кирилл резко перебил супругу:
- Так он же в магазине заместителем заведующего работает! – И привёл аргументы: - «Химичит» там со всякими пересортицами. Плюс блат с другими магазинами…
- А тебе кто мешает так же работать?
Вопрос жены застал Волкова врасплох – магазинным работником он себя ещё не представлял.
- Так я ведь Политех заканчивал, а не Торговый институт…
- Ты чего, с дуба рухнул? – продолжила атаковать Марина. – Какая разница? Главное – высшее образование есть…
23
23
- Есть! – поддержал градус разговора Кирилл. – По электронно-вычислительным машинам, а не по овощам и фруктам…
Хозяйка дома подняла вверх обе руки, призывая этим жестом супруга успокоиться. Как ни странно, но подобная примитивная манипуляция возымела самое благоприятное воздействие – Волков замолчал и принял выжидательную позу, скрестив руки на груди.
- Хорошо, торговля не подходит, - констатировала факт Марина. – Есть и другие варианты. Вот, например, Олег Воронов постоянно шабашит, хотя в НИИ работает.
- Ну, во-первых, шабашат ведьмы, а Олег – шабашничает, - поправил жену Кирилл.
И тут же нарвался на справедливое возмущение оппонентки:
- Волков, вечно ты к словам придираешься! Главное, что ты меня понял. – Чуть смягчив тон, деловито поинтересовалась: - А во-вторых?
Терпеливо дождавшись своей очереди, супруг продолжил:
- А во-вторых, занятость Олега в научно-исследовательском институте минимальна. Он там только числится. Чтобы не попасть под статью за тунеядство. Кстати, и зарплату отдаёт ребятам, которые его прикрывают, - блеснул осведомлённостью в делах друга Кирилл.
Марина озорно подмигнула мужу:
- А слабо тебе, Волков, вот так, как Олег?
- Да я же не в НИИ, а в вычислительном центре работаю! Сменным инженером, между прочим, - напомнил Кирилл. – Тогда проще вообще оттуда уволиться и податься в институт Олега…
- Супер-пупер! – захлопала в ладоши хозяйка дома. – Ты поговори с Олегом – я думаю, он поможет.
Волков в сомнении покачал головой:
- Не знаю, потянут ли там двух «невидимок»… Но с Олегом поговорю, - пообещал он. И, словно войдя в азарт, спросил: - А какие ещё варианты моего трудоустройства ты можешь предложить?
В ответ Марина, впервые за весь разговор, посмотрела на мужа не озлобленно, а с доброй надеждой. Поморщив лобик, сказала:
24
24
- Ну, например, водителем можно работать.
Последняя фраза супруги добила Волкова, И его прорвало:
- Вот-вот! Пять баллов! Я об этом всю жизнь мечтал – работать водителем трамвая!
- А почему именно трамвая? – изумилась Марина. – Почему не водителем такси, автобуса, легковушки, грузовика?
- А у трамвая рельсы есть – думать много не надо, - сказал, как отрезал, Кирилл.
Оба замолчали. Волков – потому, что разговор зашёл в тупик. Его вторая половина – потому, что поняла это и искала возможность закончить сложную беседу на мажорной ноте. Неожиданно в голове Марины мелькнула спасительная мысль и она не замедлила её озвучить:
- Кстати, Олег Воронов уже лет пять или шесть водит машину. Понятно, что свою, но…, - женщина подняла вверх указательный палец правой руки, - … у него всегда есть в загашнике запасная специальность – водителя…
Жена замолкла в надежде услышать реакцию мужа, но в ответ прозвучало молчание. Кирилл взял серьёзную паузу. Однако, у Марины имелся такой козырь, против которого супругу было не устоять.
- … Водитель всегда может дополнительную денежку заработать, - как бы по инерции продолжила хозяйка дома мусолить забракованную тему. И, наконец, пошла с «козырной карты»: - Кстати, Воронову очень скоро дополнительные заработки понадобятся – ему надо будет ещё одну семью содержать.
- Это какую такую «ещё одну семью»? - мгновенно «ожил» Волков.
Его вторая половина недоверчиво покачала головой:
- А ты разве не знаешь? Лучший друг не рассказывал?
- Нет, - честно признался недавний молчун.
- Так ведь Надька Синичкина собирается рожать от него…
- Надька беременна? – нетерпеливо перебил жену Кирилл.
- Ещё как беременна – на «пять баллов», как ты говоришь. «Беременней» не бывает, - доходчиво объяснила Марина.
25
25
- И Олег с этим согласен?
- Очень даже согласен. И, между прочим, рад этому, - уверила хозяйка дома мужа. И напомнила ему об обещании: - Вот когда будешь с Олегом встречаться, то заодно и об этом поговори. Кстати, можешь завтра вечером у нас дома и встретиться – он с Надькой к нам в гости зайдёт.
Непонятно отчего, но внутри Волкова всё закипело. Почему-то рассказанные супругой новости показались ему малоприятными.
- Опять ты устраиваешь у нас «дом свиданий»? – вдруг набросился он на Марину.
- А что же им, взрослым людям, в кустах общаться или на лавочке в парке? – прозвучал возмущённый ответ.
Кирилл встал с табурета и подошёл к окну. Дождя, слава Богу, не было. Он посмотрел на часы, висящие на стене – девять часов утра, самое время отправляться по магазинам.
- Вот и «дообщались», - съязвил Волков.
И пожал бурю. Если тема «больше зарабатывать» в их семье считалась обоюдоострой, то обсуждение вопроса о «взаимоотношении полов» в лице Воронова и Синичкиной была для Марины «больной» - уж очень она переживала за лучшую подругу.
- А тебе и завидно: друг может содержать свою семью и семью любовницы, а ты – нет, - лихо начала Волкова, выдавая желаемое за действительное. – Мужик крутится, как белка в колесе, деньги зарабатывает. Он и в институт успевает и на шабашку. Дома в садоводствах… Точнее, срубы… Срубы складывает из подручного материала, деревья валит, обтёсывает их, пилит. Надька рассказывает, что по восемнадцать-двадцать часов – от рассвета до заката – с мужиками вкалывает. Ну, и деньги, естественно, большие получает…
Марина остановилась перевести дух, а заодно оценить какой эффект произвёл её монолог на супруга. И ей показалось, что следует продолжить:
- И второй друг, Булат, крутится, как белка в колесе, всё в дом тащит. Он тут как-то припёрся, когда тебя дома не было, и такого порассказал…
Последняя фраза произвела-таки на Кирилла впечатление:
26
26
- Опять без меня припёрся?! – взвился он. – И чего ему надо было?
Волкова чуть смутилась, но смело посмотрела в глаза мужу:
- А то ты не знаешь, что Булатику от баб надо, - жёстко сказала она.
- И чего? – совсем уж бестолково поинтересовался расстроенный супруг.
- А то, что на моё счастье у нас дома Надька была. Вот мы с ней и вытолкали его на улицу.
Не зная, что ещё спросить, Волков автоматически выдавил из себя:
- Булат пьяный был?
- Естественно, - подтвердила Марина. – Нанёс нам тут кучу всего: фрукты, овощи, вино…
- А когда это было? – не унимался Кирилл.
Его жена задумалась, припоминая яркое событие.
- Недели две назад, - неуверенно предположила она. – Ты ещё к каким-то своим дружкам, алкашам и «гопникам», уезжал в пригород…
- Ладно, всё понятно! – перебил супругу Волков. Одеваясь на ходу, он из коридора прокричал: - Правильно! К чертям собачьим высшее образование! Вперёд, на такси за «чаевыми» или на лесосеку лес валить и срубы делать. А то, может, лучше на лоток, как Булатик, «бомбить» клиентов, а потом, заработав большие деньги, по чужим жёнам разъезжать. Так, что ли?
- Тебе виднее, - были последние слова Марины, которые её супруг услышал, выбегая из квартиры…
… Кирилл поёжился, вспомнив недавний разговор с женой. Очередь к пивному ларьку медленно, но верно продвигалась вперёд. Монотонная речь «дачника», лившаяся как из испорченного водопроводного крана, не мешала мерному течению мыслей, даже создавала иллюзию некоторого подобия походного уюта.
Надо сказать, что место, где находился Волков, представляло собой некое социальное явление под неофициальным названием «Пьяная площадь». Она была исключительно виртуальной и абсолютно бесправной, ибо находилась на месте некогда разобранного большого старинного дома,
27
27
разрушенного в войну. Подразумевалось, что когда-нибудь на этом месте вырастет новый дом, но он всё не рос и не рос. Получалось, «площадь» вроде бы и была, но без надежды на будущее, а факт её наличия лишь подтверждал современную русскую мудрость: «В России нет ничего «постояннее» временного».
Насколько витиеват был статус «Пьяной площади», настолько и абсурдна её геометрия. Центральный элемент – работающий пивной ларёк бок о бок с неработающим – приткнулся к «слепой», без окон, стене мрачного столетнего здания и находился, вопреки архитектурным канонам и гармонии, на обочине свободного пространства. А главным украшением пустыря являлась огромная живописная лужа, словно сбежавшая со страниц гоголевских «Мёртвых душ», упиравшаяся одним из своих концов в пивной ларёк таким образом, что жаждавшие пива стояли по одну её сторону, а дождавшиеся пенного напитка – по другую.
Благодаря пивным ларькам пустырь обретал сокровенный, если не сакральный, смысл как в градообразующем, так и в гуманистическом отношении. Собственно сам ларёк олицетворял собой – в метафорическом осмыслении – ручеёк с живой водой, от которого «лечились», особенно – по утрам, жертвы вчерашнего «переусугубления» «зелёным змием». А на берегах этого «ручейка» текла своя размеренная «сказочная» жизнь: здесь, едва «поправившись», некоторые принимались «усугублять»; брошенные ими бутылки собирались «спецконтингентом», ответственным за данный «участок»; здесь, прямо на перевёрнутых дощатых ящиках из-под капусты, велись безвозмездные задушевные беседы, изредка переходящие в возмездные драки и лёгкие перебранки; сюда тянуло всю окрестную бездомную живность в виде плешивых собак и кошек со слезящимися глазами.
Полную законченность «Пьяной площади» придавали два хилых деревца в её глубине, заваленные горой ломанных пустых ящиков из-под овощей…
…Созерцание Кириллом местных красот безапелляционно прервал неугомонный сосед по очереди – он принялся настойчиво теребить рукав
28
28
куртки молодого человека. Похоже, «дачник» успешно отправил словесные естественные надобности и удумал восстановить демократические начала в их разговоре. Странно только, что он почему-то сбился на шёпот:
- …Смотрю, парень хороший. Давай-ка, думаю, мы с ним и «раздавим». Ну, как?
- Что – «как»? – удивился Волков, уловив в голосе собеседника панибратские нотки.
- Согласен, говорю, «раздавить»? – приглушённо, медленно выдыхая каждое слово будто мыльные пузыри, переспросил «дачник».
Кирилл посмотрел на соседа по очереди с нескрываемым изумлением. Случается, обитатели сумасшедшего дома выходят на прогулку…
Пожилой мужчина иначе истолковал нерешительность Волкова:
- Может, у тебя денег нет? – вопросил он и заметно оживился. – Так я же не «ханыга» или «шарамыга» какой! Честь по чести предлагаю. По госцене и без талона. Пара-то рублей у тебя найдётся?
- Найдётся и побольше, - зло процедил молодой человек, вспомнив книголюба. – А что дальше?
Старик обрадовано всплеснул руками:
- «Ёк-макарёк»! Сам же соглашался, что с утра тяжеловато. А у меня ещё со вчерашнего осталось. – Он заговорщицки подмигнул и, распахнув плащ, показал горлышко бутылки, торчавшее из внутреннего кармана. – Видал? Вот мы с тобой её сейчас и «раздавим». Лады?
С напряжённым вниманием выслушав собеседника, Кирилл почувствовал, как в его горле запершило. Крепкий коктейль из нелепых подозрений и банальной действительности требовал разрядки. С трудом сдерживая рвавшийся наружу смех, Волков неосознанно пощипал себя за усы. Несколько успокоившись, он глубоко вздохнул и помотал головой:
- Ну, папаша, ты и говоришь! Прямо ребус-кроссворд.
«Дачник» удовлетворённо хохотнул:
- А как же иначе! Конспирация в наше время – первейшее дело…
Неожиданно старик поморщился и обернулся к стоявшему сзади здоровому парню с опухшей небритой физиономией. Громила с интересом
29
29
прислушивался к разговору соседей по очереди. В порыве любопытства он вытянул шею и надвинулся на впередистоящего, пытаясь разглядеть предмет его гордости.
«Дачник» поспешно запахнул полы плаща и громко запротестовал:
- Слушай, дружок, ослабони маленько – задавишь ведь! Вон места сколько, а он жмётся.
Парень скороговоркой матерно ругнулся и ретировался в сторону. Старик, словно избавившись от непосильной ноши, с видимым наслаждением передёрнул плечами и довольно крякнул. Повернувшись к Волкову, он возобновил прерванный диалог:
- Так как же насчёт «раздавить»?
Кирилл ждал этого вопроса со смешанным чувством. Отказаться – значит, обидеть старика, к которому он невольно проникся симпатией. Принять же нежданное предложение… Ни с того, ни с сего. Это выглядело бы просто глупо. Волков представил на миг реакцию жены: «Скандал! Опять, скажет, за прежнее взялся, а семья – побоку. Пригрозит, что уйдёт с Максимом от меня». Посмотрел в глаза ожидавшего ответа собеседника.
- Спасибо, конечно, но… - Кирилл запнулся, сознавая всю несуразность своего объяснения. Подумав: «А чего, собственно, я оправдываюсь?», - решительно отрубил: - Не могу я сегодня. Не могу – и всё!
- Ну, как знаешь, - разочарованно вздохнул «дачник». Засунув руки в карманы и приняв независимый вид, с обидой добавил: - Я хотел как лучше, а он… Кроссворд, понимаешь…
Старик демонстративно отвернулся от несостоявшегося собутыльника и стал разглядывать киоск «Союзпечати» на противоположной стороне проспекта Щорса. Детина сзади злорадно хмыкнул и смачно высморкался. Волков переступил с ноги на ногу и огляделся. За разговором он и не заметил, как оказался в голове очереди. Впереди стояло только три человека. Самое время готовить деньги…
«Обидел деда – вон как надулся. – Кирилл косил глазами на «дачника». Тот сосредоточенно молчал, поджав губы, перейдя к
30
30
созерцанию носков собственных ботинок. – Но тоже гусь – подавай ему компаньона по первому требованию».
Последняя мысль показалась Волкову удачной. Она фирменным средством растворила и уничтожила пятно вины перед стариком.
«А всё-таки я опять струхнул. Угораздило же дурака когда-то жениться! – съязвил про себя Кирилл. – И чего это она взяла моду в последнее время пугать меня тем, что уйдёт? Разводом уже попугала – развелись. А что толку? Всё равно живём вместе. Максимку только жаль… А сама? Тоже хороша! Нашла любимое занятие – из меня всё мужское выбивать. С друзьями не встречайся. Не пей. Не гуляй. Посуду мой. Отведи сына в садик…, в школу…, в поликлинику… Забери сына… Вот по магазинам заслала. – Волков со злостью сжал ручки хозяйственной сумки. – Денег ей, видите ли, мало приношу! Да если посмотреть хорошенько, то побольше некоторых. Эх, что толку ей объяснять… А ведь когда-то была нормальной девчонкой. Помнится, даже стихи друг другу писали, когда я в армии служил. А стихи – это проявление настоящих чувств… Как-то написал ей стихотвореньице, которое оказалось особенным: во-первых, Марине понравилось, а, во-вторых, каким-то образом стало известно нескольким сослуживцам и разошлось по «дембельским» альбомам. Ну-ка, вспомним… - Кирилл сосредоточился, а затем принялся про себя декламировать:
ПИСЬМО
- В руках моих листок дрожит.
Как много в нём тоски и страсти!
Он мне о многом говорит
И долго держит в своей власти.
Что слово – нежный поцелуй,
А строки – жаркие объятья.
Сквозь них я слышу: «Не горюй,
Мой милый, временны ненастья!»
31
31
Что время? – Мелочь. Пусть оно
Пока терзает нас напрасно.
Два сердца бьются как одно –
Теперь нам будет всё подвластно.
Любовь навеки сбережёт,
Кто походил в шинели сивой.
Кто не был в ней – тот не поймёт
Как значат письма от любимой.
Да… Кажется, недурно. Так что же…»…
… Ход мыслей Волкова был нарушен самым бесцеремонным образом.
- Слушай, «дух», ты за пивом стоишь или за подаянием?
Судя по посторонней реплике, очередь Кирилла подошла. Это заговорил небритый детина, стоявший за «дачником». Волкова задел фамильярный тон указчика. К нему, коренному жителю Петроградской Стороны, с подобными выражениями в родных пенатах никогда не обращались. Чтобы осадить зарвавшегося субъекта – вероятно, «бомжующего» гостя города – Кирилл, перебирая мелочь в кошельке, переспросил с нескрываемой иронией и без надежды на вразумительный ответ:
- Кажется, ты что-то пропищал, сопливый?
Детина вытаращил глаза от неожиданности, секунду подумал и угрожающе подался вперёд. Такого поворота событий Волков не предполагал и, повинуясь инстинкту самосохранения, отпрянул на шаг. Но слишком поздно. Удар пришёлся в левое ухо. Каким-то чудом Кириллу удалось зацепиться рукой за угол ларька и устоять на ногах. Его охватило странное, доселе незнакомое, неприятное чувство. Сердце в груди заухало сумасшедшим филином. Предательски задрожали колени… Противник, словно в замедленном телевизионном повторе, неумолимо надвигался Великой Китайской стеной. Ещё мгновение и он лихо выбросил вверх
32
32
тяжёлую волосатую лапу, изобразив в одном лице известную скульптурную композицию «Рабочий и колхозница». Теперь патриота Петроградского района могло спасти лишь очередное чудо…
Если бы Волков умел драться, то ужаснулся бы безвыходности своего положения. Он когда-то занимался спортом, но предпочитал те виды, где основная нагрузка приходится на ноги: футбол, бег, прыжки. А истинное наслаждение испытывал тогда, когда в ходе футбольного матча удавалось с разворота ударить по летящему мячу. Что же касается силовых единоборств, то здесь Кирилл был полным дилетантом и имел в них самые поверхностные познания.
…И чудо свершилось! Увесистый кулак «сопливого», точно наткнувшись на невидимую преграду, завис в воздухе. Одно диво повлекло за собой другое. Какая-то неведомая сила «положила корпус» Волкова вправо и… он, как в лучшие свои времена, пробил левой ногой по воображаемому мячу, оказавшемуся в данный момент в области нижней части живота верзилы. Тот громко охнул и стал клониться в вежливом реверансе эпохи Людовика Четырнадцатого. Чьи-то сильные руки обхватили его сзади за плечи и отбросили в сторону. Детина повалился на бок, угодив в середину близлежащей живописной лужи. Над ним склонился крепко сбитый парень в грязном белом халате. Смешно погрозив пальцем, он назидательно выговорил пострадавшему:
- Тебе сказали, что ты – сопливый? Вот и иди отсюда за носовым платком, пока я тебя знакомым «ментам» не сдал. У меня не заржавеет, будь «спок». Может быть, до трёх сосчитать?
Громила поднялся с быстротой, на которую был способен и, давясь трёхэтажными проклятиями, побрёл прочь – видимо, к другому пивному ларьку. Из бессвязного страстного монолога своего недавнего противника Волков уловил, что тот с нетерпением будет ожидать следующего рандеву с ним.
Очередь, за время инцидента притихшая, разочарованно вздохнула и загудела потревоженным ульем, настороженно разглядывая Кирилла и его заступника. Парень в белом халате подошёл к Волкову и протянул руку:
33
33
- Здорово живёшь! Ты чего, Кирюха, в ДНД записался или «принял на грудь» с утра пораньше?
- Привет, Жека, - Волков натянуто улыбнулся, благодарно пожимая пухлую ладонь соседа по дому.
Неожиданно окошко ларька заговорило визгливым женским голосом:
- Хулиганьё какое-то! Вы пиво пришли пить или моих клиентов разгонять?
Женя в два прыжка покрыл расстояние, отделявшее его от ларька. Нагнувшись к окошку, сказал-пропел с деланной гнусавостью:
- Зинуля, давай жить дружно! – и дурашливо покачал головой.
Ярко накрашенные губы немолодой продавщицы дрогнули в подобии улыбки:
- Ладно, Женька, хватит дурачиться. Люди ждут, а эти тут концерты устраивают. Сколько вам?
Евгений повернул голову и подмигнул Кириллу:
- И что мы скажем сей серьёзной даме?
- Погоди, Жень, - Волков засуетился, отыскивая кошелёк.
- Потерял чего? – с участием спросил лотошник.
Наконец, Кирилл сообразил – сказывалось пережитое волнение, что кошелёк у него в руке.
- Нет, всё «хоккей», - бодро ответил он, высыпая перед Зинаидой полдюжины двугривенных. – Нам по две, хозяйка. Жека, я возьму, - опередил Волков протестующий жест товарища. – Как, по две хватит?
- Истину глаголешь, сын мой, - пробасил попом Евгений, принимая из рук продавщицы гранёную кружку с облачком рыхлой пены.
Женька, в отличие от Кирилла, считал излишним долго мусолить бокалы общественного пользования. Процедура расправы с пенистым напитком заняла у него ничтожный отрезок времени. Опорожнив вторую кружку, он картинно погладил обтянутый халатом живот, хлопнул Волкова по спине и притворно икнул. В заключение философски подытожил:
- Всё! Антракт закончен. Как говорил один умный человек: всё хорошее очень быстро кончается. Пора идти на растерзанье к «восемьдесят
34
34
шестым». А ты, Кира, - сосед по дому кивнул в сторону жаждущих пива, - больше никого не обижай. Пока!
- Жень, а Жень! – вдогонку лотошнику заголосила Зинаида. – Придержи для меня пару арбузиков получше!
- Ладно! – отозвался Женька.
Кирилл посмотрел вслед перебегающему улицу Евгению: «Вот тебе и торгаш! Нормальный парень. Ведь не побоялся вмешаться в драку. А другие? Ни один с места не сдвинулся». – Он с презрением прошёлся глазами по лицам томившихся в очереди.
Почувствовав спиной чей-то недобрый взгляд, Волков обернулся. «Дачник», припав губами к кружке, исподлобья уставился на него с нескрываемой ненавистью. Похожий на нахохлившегося воробья, он вызвал у Кирилла снисходительную усмешку. Старик заметил эту молчаливую иронию. Задумался. С минуту поразмыслив, сделал решительный шаг к недавнему кандидату в компаньоны, резко выпалил:
- Чего зубы-то скалишь? Ишь, доволен – побил бугая! – Не замечая неловких движений, он раз за разом, в такт каждому слову, плескал из кружки себе на плащ. – Да если бы не этот твой торговый товарищ, то схлопотал бы ты в два счёта. Эх!
Новоявленный обличитель произвёл очередной неуклюжий жест и часть содержимого его кружки выплеснулась наружу и расползлась огромной липкой кляксой на куртке Волкова.
Слушавший «дачника» со всё возрастающим негодованием, Кирилл вспылил:
- Ты чего, старый хрен, совсем с ума спрыгнул? – Он отпихнул от себя надоедливого оппонента и принялся поспешно смахивать с куртки жёлтые капельки. – Во как, гад, разошёлся! Расстроился, что мне морду не набили, так давай пивом обливать.
Пожилой мужчина виновато заморгал. Показал на облитую куртку:
- Ты, сынок, извини меня. Всё нервы проклятые, сам понимаешь. – Он робко потрепал собеседника по плечу. – Но вот с парнем-то тем нехорошо
35
35
получилось. Не прав ты. – Помолчав, убеждённо добавил: - Не прав. Я вот стоял и думал: « Это ж фашизм какой-то: один держит, другой бьёт».
- Дед, думай, что говоришь, - Волков недвусмысленно постучал указательным пальцем себя по лбу. – Нашёл фашиста! Когда меня мутузили, все молчали как «рыба об лёд», - Кирилл кивнул в сторону очереди, - а как стали мутузить мы, то сразу в фашистов превратились. Вот ведь логика: меня бьют, а ему интересно. Слова не сказал. А как я приложился, так моментом фашистом стал. Железная логика! Железобетонная! Кстати, - молодой человек перевёл дыхание, успокаиваясь, - а с чего это ты взял, что я бил того бугая-рекордиста тогда, когда его держали?
«Дачник» снова угрожающе поднял кружку:
- С чего взял? Да все же это видели! – и большая жёлтая клякса отлетела в направлении жаждущих пива.
Волков потянулся к ноющему левому уху и скривился от боли:
- Я как получил в «репу», так уж мало чего видел. – Поймав недоверчивый взгляд собеседника, с неподдельной искренностью признался: - Честное слово, батя! Да и вообще… В таких вот переделках бывать не приходилось. Попробуй сразу сообразить что почём. Знал бы, что его держат, так и не бил бы. Сам посуди, на фига мне ногами махать, если бы всё и без этого обошлось?
Напряжение на лице старика сменилось добродушной улыбкой:
- Ну, так это другое дело, парень, раз не видел. Так-то, конечно, можно и ошибиться сгоряча.
- Ага, - сказал Кирилл в кружку, делая несколько ленивых глотков. Опорожнив ёмкость, повернулся к экс-обличителю левым боком. – Вон какую он мне из уха «пельмешку» сделал, страдалец твой.
- Да я…, - «дачник» поперхнулся, пытаясь не отстать от молодого в «пивном состязании».
- Ладно, бывай, отец, - хладнокровно бросил старику Волков.
Возвратив пустую кружку Зинаиде, он деланно легко зашагал, ловя на себе косые взгляды окружающих, прочь от злополучного места, едва не
36
36
ставшего для него лобным. Быстро прикинув в уме, что отклонение от привычной «субботней трассы» солидное, решил обратно не возвращаться.
«Да, возвращаться – примета плохая: пути не будет», - окончательно убедил себя Кирилл в правильности выбора. Перспектива подробнее ознакомиться с менее исследованным по части закупок районом площади Добролюбова увлекла его. Вынужденное недавнее прозябание в обществе неулыбчивых мужчин рождало тоскливые мысли. Теперь от них не осталось и следа. Мгновенно было забыто и неприятное происшествие.
Маленькое полураздетое деревце на углу столкнувшихся улиц с весёлой обречённостью размахивало своими тоненькими ручонками-веточками…
Кирилл не любил осень. С тех пор, как умер его дед. Похороны проходили в Пушкине на Казанском кладбище. Недавний симпатичный пожилой здоровяк, когда-то давно – балтийский матрос, а в войну – бесстрашный фронтовой разведчик, дед Миша покоился в стандартном гробике чужим хилым старичком с жёлтым сморщенным кулачком-личиком. Рядом произносились какие-то нелепые речи, но Волков плохо соображал, чтобы что-то запомнить. Он не сразу понял, чего от него требуют, когда сестра деда стала настойчиво подталкивать его к гробу. И Кирилл с удивлением отрешённо поцеловал чужой холодный лоб. Только одно обстоятельство врезалось в его память глубокой морской татуировкой. Свежая рана аккуратного прямоугольника ямы, ожидающей своей жертвы. Пирамидка перемешанной с песком тёмно-серой земли. Гроб с «чужим» дедом. А вокруг – безумный хоровод разодетых в «багрец и золото» бессердечных деревьев. Конец сентября в Пушкине – бывшем Царском Селе - впечатляет. Особенно на кладбище. Безучастное лицо мёртвого старика составляло пронзительный контраст с оживлённым, радостным буйством агонизирующего естества. В отличие от человека природа умеет умирать: «Унылая пора! Очей очарованье!»…
… Волков бросил сочувственный взгляд на шаловливое деревце, осуждённое на суровую зиму, и повернул за угол большого, сердито насупившегося, серого пятиэтажного дома. Он шёл по улице, названия
37
37
которой никак не мог запомнить. Народ её не очень-то жаловал и выглядела она всегда одинаково - полузабытой, полусонной. Изредка пройдёт кто-то, нарушив церемонную дремоту, и опять воцаряется тишина. Вот и сейчас, позади Кирилла раздались чьи-то торопливые шаги, сопровождаемые тяжёлым прерывистым дыханием энергичного пешехода.
- Эй, парень, постой! – совсем рядом прозвучал голос, знакомый Волкову по длинному протяжному «а».
Запыхавшийся «дачник» одёрнул задравшиеся при быстрой ходьбе полы плаща и приветливо улыбнулся:
- Здоров ты бегать! Не чета мне, как ты говоришь, старому хрену. – Он взял за локоть молодого человека. – Понимаю, что назойлив, но… Нехорошо мы как-то разошлись. Вроде, как обидел я тебя…, - замялся старик, подбирая непослушные слова.
- Что ты, батя! Рад был познакомиться, - добродушно ответил Кирилл, стараясь подладиться под мирный оттенок речи недавнего обличителя.
Сказав стандартную фразу, Волков взял церемонную паузу, глядя на бывшего оппонента, делавшего неимоверные усилия в поисках мостика к одному ему ведомой цели. Постояв в неловком молчании с десяток секунд, «дачник» отчаянно махнул рукой и просто спросил:
- А, может, всё-таки «раздавим», а?
Вопрос прозвучал как-то неестественно, почти просящим тоном, что никак не вязалось со всеми предыдущими действиями обладателя бутылки.
- Извини, отец, но, честное слово, не могу. Дела, - мягко отказался Кирилл. – Может, в другой раз? – добавил он, заметив знакомое разочарование собеседника.
Фальшивая надежда разгладила морщинки на лице «дачника». Он с готовностью кивнул:
- А что, это мысль. Живу я здесь, на Шамшева, вон в том чудовище, - старик показал рукой на тёмное здание, являвшее собой не только плод фантазий нескольких поколений зодчих, но и смесь разных архитектурных стилей. – В девятой квартире. Третий этаж. Заскучаешь, так давай прямо ко
38
38
мне. Спросить надо Алексея Петровича. Меня, то есть. – Пожилой мужчина изобразил старомодный полупоклон.
Волков ответил тем же:
- А я – Кирилл, - и пожал протянутую руку нового знакомого.
Алексей Петрович вымученно улыбнулся и кротко заключил:
- Ну, так и быть, отпускаю Вас с надеждой на встречу в неопределённом будущем. – Он опять протянул Волкову руку. Чуть придержав ладонь молодого человека, со значением добавил: - Покажу Вам кое-что. Из своих работ. Всё-таки не зря я небо коптил шесть десятков лет. – Заметив блеск любопытства в глазах собеседника, пояснил: - Да здесь нет ничего мудрёного. Просто я – художник. Малюю, знаете ли.
- Настоящий? – по-детски вырвалось у Кирилла.
Экс-«дачник» искренне рассмеялся, обнажив редкие жёлтые зубы:
- Ну, если состою в Союзе художников, то, стало быть, так. – Почувствовав некоторое замешательство Волкова, Алексей Петрович смутился и принялся торопливо прощаться: - Ну, так заглядывайте к старику. Всего Вам самого…
- Алексей Петрович, - неожиданно перебил художника молодой человек, - если можно, один вопрос, уж коли Вы живёте на улице Шамшева…
Пока Кирилл формулировал в голове вопросительное предложение, пожилой человек выдал ему готовый ответ:
- В честь кого названа эта улица? Хороший вопрос. Уверяю Вас, это мало кто знает. Я – один из немногих. Знаете ли, историей родного города интересуюсь, почитываю. А иногда что-то узнаю от жителей, потомков строителей той же Петроградской Стороны. – Уловив по кислой физиономии своего слушателя, что явно затянул с объяснениями, Алексей Петрович по-простому выпалил: - На этой улице когда-то, в царские времена, находился кабак купца Шамшева – отсюда и название.
- Как Поцелуев мост, - привёл аналогию Волков.
- Точно! – оживился старик. – А ещё в честь кабаков и их владельцев названы: Барочная – там был кабак «Барка», Плуталова, Подрезова…
39
39
- Что?! – вскричал молодой человек. – И Подрезова?
- А что здесь такого? – удивился художник. – И Подрезова.
Кирилл решил объяснить свою эмоциональную реакцию на название улицы, произнесённое Алексеем Петровичем последним:
- Да просто я живу на Подрезова! И даже не подозревал, какое романтичное у моей улицы имя. Думал, что она названа в честь какого-нибудь большевика-комиссара.
- И я, знаете ли, тоже недолюбливаю новые названия в старых районах, - подхватил вечную тему пожилой собеседник. Но, спохватившись, наступил на горло собственной песне: - Хотя, я думаю, говорить о истории или политике посреди улицы не очень-то удобно. Захотите пообщаться – милости прошу ко мне. Адрес Вы уже знаете. Ну, всего Вам хорошего, всех благ!
Последовал знакомый старомодный полупоклон.
- Спасибо, Алексей Петрович, - с чувством ответил молодой человек и крепко пожал руку старику. – Всего доброго!
Раскланявшись по-дружески с художником, Волков в задумчивости двинулся дальше, в направлении Большого проспекта.
«А забавно у нас получилось: как только мы с дедом официально познакомились, так сразу на «Вы» перешли», - отметил про себя Кирилл происшедшую метаморфозу в отношениях с новым знакомым.
Внезапно у него возникло ощущение потери и чудовищного дискомфорта. На всякий случай решил проверить карманы куртки. Кошелёк на месте. Во внутреннем кармане – что-то выпуклое… Вот – чего не хватало! Миниатюрного переносного магнитофона «Грюндиг» с наушниками. Не хватало привычных успокаивающих мелодий любимых рок-групп.
Волков расстегнул «молнию» куртки и принялся рыться во внутренних карманах, коих у него оказалось великое множество…
… К прослушиванию рок-композиций на качественной аппаратуре Кирилл пристрастился во время службы в армии. В немалой степени этому поспособствовал кадровый офицер Советской Армии, капитан Василий
40
40
Панченко, непосредственный начальник Волкова на боевом дежурстве в энергоблоке центра дальней космической связи. Капитан Вася, как звали за глаза своего командира солдаты, имевший слабость к импортным вещам и аппаратуре, нередко приносил на дежурство маленький магнитофон серого цвета с лаконичной металлической табличкой на передней панели – «Grundig». Понятно, что пользоваться данной вещью можно было только в свободное от активной службы время, коим являлись вечера, когда на стратегическом военном объекте оставалась лишь охрана и дежурная смена, да, собственно, сами ночи боевых дежурств. И, несмотря на то, что время таких ночей в плане бдения делилось между боевым расчётом – рядовым Волковым и ефрейтором Кропачевым – пополам, Кириллу было искренне жаль тех трёх часов на чуткий сон на старых шинелях за шкафами ГРЩ (главного распределительного щита). Когда в энергоблоке появлялся портативный «Грюндиг» с миниатюрными наушниками, капитан и ефрейтор знали, что могут спать спокойно, ибо рядовой их расчёта будет сидеть всю ночь напролёт за столом командира дежурной смены, слушая шедевры «ливерпульской четвёрки», которыми щедро делился Василий Яковлевич.
Капитан познакомил своего подчинённого практически со всей дискографией «Битлз». Если раньше, на «гражданке», Волков слушал «битлов» беспорядочно и без должного пиетета, то армия в лице капитана Васи научила его воспринимать песни любимых музыкантов не отрывочно – в мелкую розницу, а концептуально – целыми дисками и альбомами. Кирилл буквально проглотил «Please Please Me», «Help!» и «Rubber Soul», чуть помучился с «Revolver» и, особенно, с «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band», смирился с «Yellow Submarine», восхитился «Abbey Road» и вполне удовлетворился «Let It Be»…
Готовясь к демобилизации, рядовой Волков мечтал о грядущей счастливой жизни, которую он уже не мог себе представить без музыки «Битлз». И одной из его будущих целей являлась обязательная покупка маленького переносного магнитофона. Естественно, фирмы «Грюндиг», как у Василия Яковлевича.
41
41
Намеченной цели Кирилл достиг. Правда, не так скоро, как ему хотелось. Поднакопить деньжат на вожделенную вещь было совсем не просто, поскольку она тянула на стоимость отечественного цветного телевизора с диагональю в 61 см. Мало того, требовалось скрыть истинную цену покупки от супруги. Волков осторожно намекнул ей о своей меломанской мечте и в ответ услышал насмешливое: «Блажь!». Можно только предположить, что сказала бы Марина, узнай она денежный эквивалент нелепой мужниной причуды.
Путём жёсткой экономии личных средств – на карманные расходы – в течение двух лет, а также с помощью случайных заработков, Кирилл собрал необходимую сумму. Однако, как гласит известная советская мудрость, наличие денег ещё не означает, что ты можешь свободно купить на них нечто желаемое. Это в Германии, да и то – в Западной, где именно «Грюндиг» и производится, ты пошёл в фирменный магазин и приобрёл нужный магнитофон по номинальной цене. Слишком просто! То ли дело в Ленинграде начала восьмидесятых годов – набегаешься, искавши, даже за три западногерманских номинала.
В деле поиска желанной вещи Волкову откровенно повезло. Ему не пришлось бегать по комиссионкам и галереям Апраксина и Гостиного дворов, толкаться у интуристовской «Берёзки» или номенклатурного «Альбатроса». Судьба столкнула его в нужный момент на Невском проспекте нос к носу со старым знакомым, моряком, регулярно ходившим в «загранку». Он и подсобил приобрести желаемую аппаратуру.
Счастье Кирилла, держащего в руках новенький «Грюндиг», казалось безмерным. Чтобы оно стало ещё и бесконечным, требовалась самая малость – подогнать одежду меломана под предмет его гордости, дабы не расставаться с музыкой-мечтой ни на минуту: на улице, в транспорте, в общественных местах, на работе… А для этого следовало, как считал Волков, нашить побольше внутренних карманчиков на его верхней одежде: карманчик покрупнее – для магнитофона, карманчики помельче – под аудиокассеты. И распределить их равномерно, справа и слева, по всей площади курток и пальто, чтобы ничего не торчало, не выпирало и, вообще,
42
42
выглядело как обычная одежда. Оставалось лишь обратиться к супруге за не столь уж обременительной услугой – нашить побольше карманчиков. Тем паче, что шить предстояло не вручную – недавно Волковы, по настоянию хозяйки дома, приобрели, отстояв два года в очереди по записи, польскую швейную машинку «Радом».
Собравшись, наконец, с духом, Кирилл объявил жене свои претензии в отношении карманчиков.
Марина внимательно, широко распахнув глаза, выслушала мужа. Дождавшись окончания его страстного монолога о необходимости заиметь множество внутренних деталей в одежде, она печально покачала головой и вяло покрутила пальцем у виска. А затем произнесла привычную, и как казалось супругу, дурацкую дежурную фразу:
- Ты чего, Волков, с дуба рухнул?
Здесь-то Кирилл и сделал для себя открытие, которое задолго до него совершил один из героев кинофильма «Доживём до понедельника», школяр-неудачник, потерпевший фиаско как в учёбе, так и в любви. Правда, в отличие от киношной, волковская формулировка украсилась двойным словесным инвертированием, соответствовавшим резкой перемене его настроения: «Несчастье – это когда тебя не понимают».
Глаза Кирилла потухли, что мгновенно отметила Марина. И она, поначалу, решила банально расшевелить супруга:
- Волков, а зачем тебе карманчики на все времена года?
Кирилл не ответил. Он смотрел в пустоту, плотно сжав губы, как Том Сойер на «ковре» у тётушки Полли. Такое детское поведение мужа лишь раззадорило Марину.
- Волков, кончай бабушку лохматить! – добродушно пропела она. – Ну, представь, хоть на минуту, себя летом, в июле, в курточке или в дублёнке. Но с карманчиками!
Хозяйка дома почти естественно захохотала. Но, поскольку Кирилл её веселья не разделил, а продолжал молчать, как партизан на допросе в гестапо, благодушествовала она не долго.
43
43
- Волков, хватит «идиотничать!» – произнесла женщина более суровым тоном. – Ишь, губы раскатал – подавай ему по десять карманчиков на каждую куртку! А морда не треснет?
Ни один мускул не дрогнул на физиономии Кирилла. Он не просто продолжал тупо молчать, не реагируя на слова жены, а ещё и невольно изобразил лицом иллюзию вечного молчания, словно Герасим, оплакивающий незабвенную Муму.
И тут вдруг Марину осенило: «А ведь мы сами виноваты, что бываем несчастливыми! Если этот баран упёрся, то это не значит, что я должна играть роль овцы. Нет уж, мы, бабы, похитрее будем». Потупив глазки, она смиренно провозгласила:
- Ну, ладно – хрен с тобой, золотая рыбка! Нашью я тебе эту кучу карманчиков. – Увидев, как вновь зажглись счастьем глаза супруга, искренне добавила: - Умеешь ты, Волков, уговаривать!...
В итоге, Кирилл был экипирован, в соответствии с пожеланиями, на все времена года. Единственное, с чем он согласился с женой – это «летний вариант». Действительно, расположить магнитофон, хоть и миниатюрный, да ещё и несколько кассет к нему, на футболке или рубашке с короткими рукавами было не реально, а главное – нелепо. Поэтому в жаркие сезоны аудиоаппаратура Волкова находилась в небольшой наплечной сумке, откуда тянулись к голове хозяина два проводка, заканчивавшиеся изящными наушниками. «Летний» Кирилл выглядел эдаким загадочным «полушпионом», поскольку его отрешённое выражение лица, вкупе с торчащими из ушей проводами, дополняли колоритные солнцезащитные очки. Кстати, тоже, как и «Грюндиг», импортные – «Маде ин Маврикий».
На остальные три сезона – осень, зима, весна – карманы требовались безусловно. В принципе, все эти три времени года в Ленинграде чаще всего мало отличались друг от друга, что и пыталась втолковать супругу Марина Волкова, соглашаясь шить карманы на утеплённую демисезонную куртку мужа. Однако, как показал приведённый выше «диалог», Марине легче было уступить в споре «о карманчиках» и нашить их великое множество, чем объяснить своей второй половине идиотизм его требований.
44
44
В результате, Волков был «упакован» на любую погоду и имел нужное ему число внутренних карманчиков на лёгкой куртке, на уже упоминавшейся демисезонной, а также и на дублёнке.
В этот раз наш герой надел лёгкую куртку, о чём впоследствии не единожды пожалел…
… 28.10.1989 г., 09 ч. 55 м., г. Ленинград …
… Кирилл бестолково топтался на месте на улице Шамшева, пытаясь одной рукой решить то, что обычно делают двумя, пока до него не дошло – хозяйственная сумка здесь лишняя. «Мечта оккупанта» полетела на асфальт. Дзинь!...
«Ёма-ё! – мысленно отреагировал на неприятный звук обладатель брошенной сумки. – Это ведь банка под сметану «накрылась»!».
Не просто не торопясь, а нарочито медленно он раскрыл сумку и воочию убедился в очевидности своей догадки – от банки остались одни стеклянные осколки. Отойдя в сторону, в глубь улицы, Волков избавился от бывшей банки под сметану. А затем возобновил, прерванные «стеклянным» приключением, манипуляции с внутренними карманчиками.
Придирчиво и мягко, словно пианист по клавишам, Кирилл прошёлся этаким патологоанатомом по нутру куртки. Требовалось выбрать нужную кассету, соответствующую настоящему настроению, а ещё лучше – тому внутреннему, душевному состоянию, к которому следовало стремиться.
Обычно Волков загодя готовился к выходу из дома и «фаршировал» верхнюю одежду аудиокассетами с вечера. Причём, готовился целенаправленно и, если можно так сказать, тематически – в зависимости от задач будущего дня: работать, отдыхать, ходить за покупками… То у него был «День «Битлз», то «День «Назарет»; частенько Кирилл отдавал предпочтение «Дип Пёпл», чуть реже – «Криденс», не забывал о «Лед Зеппелин» и «Роллинг Стоунз».
45
45
Каждая кассета имела свой неповторимый «корешок», как книга у библиофила. Чуть задержавшись на экземпляре с бочком нежно-голубого цвета, Волков заглянул в соседний карманчик и решительно извлёк оттуда кассету с чёрно-белым «корешком». Он не утруждал себя чтением надписи на выбранном альбоме, поскольку знал свою аудиокассетотеку наизусть по специально подобранным цветосочетаниям. Чёрно-белое означало «Please Please Me». Сегодня у Кирилла был «День «Битлз».
В отличие от наших отечественных песен вроде «Широка страна моя родная», «Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля», «Мой адрес – Советский Союз», «Дружба-фройндшафт» и прочих, у «битлов» напрочь отсутствует пафос (если не считать «Revolution») и тексты к их музыкальным композициям достаточно простые, будничные, а иногда и откровенно примитивные. Многие песни «Битлз» Волков пытался перевести на русский, но ни разу не получил удовлетворения от выполненной работы: всё-таки «битлы» не О.Генри, которого невозможно испортить никаким чудовищным переводом. Зато саму музыку «ливерпульской четвёрки» переводить не надо. И она лучше звучит с родным текстом. А потому Кирилл, хотел он этого или нет, подпевал кумирам на языке потомков бриттов.
Вот и сейчас, вставив выбранную кассету в ненасытный зев магнитофона, Волков отточенными годами движениями прикрепил на подобающие места наушники, нажал кнопку воспроизведения звука, застегнул куртку и замер в позе ожидания, готовый подпевать «битлам».
- Well, she was just seventeen,
You know what I mean…, -
- забубнил доморощенный питерский меломан в такт ливерпульцам, рассказывающим языком Пола Маккартни о семнадцатилетней прелестнице, которую узрел его герой на танцульках и тотчас влюбился.
Взяв в руки хозяйственную сумку, Кирилл возобновил своё поступательное движение по слегка изменённому маршруту субботних
46
46
заготовок, направившись к Большому проспекту, одной из главных транспортных артерий Петроградской Стороны.
Ещё на подходе к проспекту, издали, Волков увидел броскую рекламу очередного киношедевра Георгия Данелия – на уровне второго этажа старинного дома на пересечении Большого и улицы Шамшева, где помещался кинотеатр «Молния», красовались большущие буквы: «Кин-дза-дза».
Кирилл невольно улыбнулся: «Забавный фильм. Практически – пародия на советский строй: всё ржавое, разваливается, но летает», - вспомнил он недавний поход с женой на просмотр модной кинокартины.
Большой проспект встретил припозднившегося «заготовителя» большим шумом. Он пробивался сквозь наушники и, грубо вклиниваясь в гармоничную ткань «битловской» идиллии, создавал суммарный эффект какофонии.
Скорее инстинктивно, чем осознанно, Волков повернул налево, хотя площадь Добролюбова находилась справа. И в этом манёвре заключался глубокий потаённый смысл. Во-первых, следовало включить в сферу интересов магазины в промежутке между улицами Шамшева и Ленина (всё-таки как близко соседствуют имена кабатчика и вождя мирового пролетариата!). А во-вторых, Кириллу просто элементарно надо было перейти на другую сторону оживлённой магистрали, ближайший регулируемый, со светофором, пешеходный переход которой находился именно на углу Ленина и Большого. Пересечь проспект вне зоны перехода не представлялось возможным.
Машины шли сплошным потоком. У Волкова возникло ощущение, будто он включил на полную мощь звук гигантского телевизора, по которому транслировали парад достижений мирового автомобилестроения конца 1989 года.
Словно лава, изливающаяся из жерла разбушевавшегося вулкана, от площади Льва Толстого в сторону Тучкова моста неспешно текла разнородная масса автомашин. В глазах рябило от обилия и разнообразия форм и красок ожившего металла. Безоглядно бежали, точно оправдывая
47
47
своё название, торопкие «Москвичи». Огромными спелыми лимонами рассыпались по мостовой работяги-такси. Мелькнул знакомой по спортивным шапочкам надписью и сразу же затерялся серенькой мышкой пикап «Тойота». Ржали исправными тормозами и «лысой» резиной стальные скакуны Волжского автозавода. Белым лебедем проплыл гордый «Мерседес», презрительно подмигнув задним правым фонарём своему чёрному близнецу, украшенному изображением оленя. Юркие «Запорожцы», играя роль равноправных участников «железного потока», весело тарахтели четырёхколёсными мотоциклами. Подобный атомному ледоколу в полярных льдах, медленно и верно двигался госбанковский бронированный «Форд». Он выглядел одновременно и строго и празднично. Массивное жёлтое тело машины подпоясывала яркая красная полоса. На крыше восседала синяя лампочка, упрятанная внутрь наполовину прозрачного вращающегося колпака. Поравнявшись со светофором, «мигалка» устроила с ним, «трёхглазым», нешуточную перебранку на загадочном, известном только им одним, языке света.
Проследив за тем, как «Форд» благополучно преодолеет перекрёсток, Кирилл внимательно присмотрелся к противоположной стороне проспекта. Одного взгляда сквозь витрину мясного магазина оказалось достаточно, чтобы сделать вывод: «Нас здесь не ждали». Набожный человек, будь он сейчас на месте Волкова, решил бы, что население района, выдержав Успенский пост, спешит воздать должное желудку до наступления нового, Рождественского, воздержания. Даже отсюда, с расстояния сорока шагов, Кирилл рассмотрел яростную работу топором хозяина прилавка и его, периодически повторявшиеся, театральные жесты, легко переводимые без словаря глухонемых: «И чего вы все ко мне пристали?». Похоже, мясник уже заболел ноябрьской предпраздничной лихорадкой.
«Ёма-ё! – вскричал про себя Волков. – Так ведь этот мясник – Андрюха, с которым меня сосед Женька познакомил. Мы тогда пивка славно попили. Андрей меня приглашал в магазин, если надобность в мясных продуктах возникнет. А я даже не спросил адреса его работы. Знал только, что где-то на Большом. Ну вот, Андрюха, надобность и возникла».
48
48
Кирилл, дождавшись зелёного сигнала светофора, решительно двинулся к магазину своего знакомого в надежде подружиться поближе.
Входные двери «храма торговли» были широко распахнуты, поскольку они физически не могли закрыться из-за снующих туда-сюда беспокойных покупателей.
Торговый зал мясного отдела гастронома напоминал одновременно как потревоженный улей, так и бочку с селёдками: народу – не протолкнуться. И почти все присутствующие «жужжали»: говорили, кричали, шептались. Боковым зрением Волков отметил аскетическую простоту советского магазина. Стены были выложены примитивным белым кафелем. Пожалуй, единственным украшением зала являлись два плакатика в красных рамках. Тот, что покрупнее, призывал: «Товарищи покупатели, будьте взаимно вежливы с продавцом!». Плакатик помельче напоминал: «Ничто не даётся так дёшево и не ценится так дорого, как вежливость».
«Забавно», - только и подумал Кирилл.
Не имея возможности поближе подойти к прилавку и застряв в компании пенсионеров, он принялся оглядываться вокруг. Его глаза, как у сумасшедшего, всё шарили и шарили по стенам, пока не остановились на схеме разделки говяжьей туши.
«Забавно, - мысленно повторился Волков. – Раньше я этого не замечал, но ведь очевидно, что очертания туши коровы под разделку на сорта, как на этой картинке, напоминают очертания Советского Союза. Вот та ляжка, передняя – это Украина с Молдавией, а задняя ляжка – точь-в-точь Дальний Восток».
Кое-как, помогая себе плечами, локтями и бёдрами, вызывая справедливое недовольство окружающих, Кирилл продвинулся поближе к прилавку.
- Вишь, ишо очередь не занял, а ужо прётся к раздаче, - недовольно пробурчала одна из старушек, которых побеспокоил молодой человек.
И всё-таки усилия Волкова оказались не напрасны – наконец, он мог лицезреть Андрея. Тот, естественно, к очереди не приглядывался, а,
49
49
наоборот, презрительно развернулся к ней задом и с некоторым остервенением правил дело – рубил топором, напоминающим древнюю секиру, огромный кусок коровьей туши.
«Да он, оказывается, не продаёт, а просто рубит! На подхвате, - сделал для себя открытие Кирилл. – К нему не подступиться. И, видимо, общаться надо с «чёрного хода», а не у «восемьдесят шестых» на виду».
Молодой человек переступил с ноги на ногу. Атмосфера вокруг давила, настроение начинало портиться. Он тяжело вздохнул – как вол под ярмом.
«Так, будем рассуждать логически, - мысленно призвал на помощь разум Волков. – Если занимать очередь и стоять до «победного конца», то это займёт часа два-три. И ещё не факт, что мне мясо достанется… Кстати, как говорится в старинной молитве… Кажется, так: «Господи! Дай мне силы, чтобы я изменил то, что я могу изменить… и смириться, чтобы я смог принять то, чего я не могу изменить… и мудрости, чтобы отличить первое от второго». Смириться надо! Сходить по другим магазинам. Может, в другом месте с мясом повезёт. А на «крайняк», попозже к Андрюхе подойду, когда все «восемьдесят шестые» разбегутся. Уж должно у него что-то для меня в заначке найтись».
Приняв удобное для себя решение, Кирилл развернулся и приготовился к тяжёлому прохождению «полосы препятствий» из множества человеческих тел. Привычным движением правой руки он поправил наушники, прислушался к тому, что в них раздавалось. Довольный собой, молодой человек начал движение к выходу из магазина и, сам того не замечая, принялся вслух подпевать «битлам», широко обнародовав любовные терзания Джона Леннона:
- Ask me why
I’ll say I love you and I’m always thinking of you…
Данная выходка невероятно облегчила Волкову путь из магазина. Люди, озадаченные странным поведением молодого человека, просто
50
50
расступились перед ним. И, при этом, сочувственно качали головами. А та самая розовощёкая старушка с глазами пираньи, что уже комментировала действия Кирилла, не отказала себе в удовольствии озвучить коллективное мнение клиентов мясного отдела:
- Вишь, в этой толкучке, кажись, ужо один умом тронулся. Чё деется-то, чё деется, царица небесная! Вишь, бедолага, запел с горя…
Выйдя на свежий воздух, Волков посмотрел на небо. Вздохнул полной грудью.
«Вот оно – солнце Аустерлица!» - мысленно поздравил он себя с победой над условностями, повернул налево и бодро зашагал в сторону площади Добролюбова.
По пути попалось представительство «Аэрофлота», внутри витрины которого красовался цветной плакат – на фоне неестественно-голубого неба с летящим Ту-134 обаятельная блондинка в пилотке и с безупречными зубами призывала: «Летайте самолётами «Аэрофлота»!».
«А на чём же ещё летать? – возмутилось «эго» Кирилла.
Следующим объектом внимания молодого человека стала «Сберегательная касса», витрина которой убеждала: «Храните деньги в «Сберегательной кассе»!».
«А где же ещё хранить? – удивился Волков. – Разве что в подушке или в чулке. У нас не Швейцария, не забалуешь. «Не читайте натощак советских газет», - так, кажется, профессор Преображенский из телефильма «Собачье сердце» говорил доктору Борменталю? Перефразируя его, можно то же самое сказать и про советскую рекламу. И вообще, прав Оруэлл – нам ещё, для полного идиотизма, не хватает развесить в размеры домов портрет усатого дядьки с надписью «Старший брат видит тебя!».
Так, тихой сапой, глазея по сторонам, Кирилл дошёл до овощного магазинчика, давно приглянувшегося ему. Особенностью этого торгового заведения было то, что находилось оно практически на уровне подвала. И, естественно, чтобы попасть туда, следовало спуститься вниз по ступенькам.
Оказалось, что и здесь пахло часом «пик» общественного транспорта – на двери висел крупный мужчина почтенного возраста, близкого к
51
51
пенсионному. Он настойчиво советовал продвигаться вперёд и не стоять в проходе. Данное обстоятельство заставило Волкова крепко задуматься.
«Как с утра не повезло, так и весь день кувырком. Дёрнуло же Марину отношения выяснять, - со злостью вспомнил он. – Потом этот «сопливый»… Цепь какая-то. Да ещё и Король Помойки на глаза некстати попался», - неожиданно приплюсовал Кирилл к причинам всех бед и несчастного кота.
Просочившись сквозь породнившегося с дверью будущего пенсионера, выбралась из магазина бодрая молодая старушка. Лицо её представляло собой совершенное произведение искусства, перед которым блекло мастерство Андрея Рублёва. Нервно скривив обильно сдобренные алой помадой губы, она, не моргнув приклеенными ресницами, с видимым удовольствием толкнула плечом зазевавшегося Волкова.
- Стоят тут всякие! – продекламировала женщина хорошо поставленным голосом и, ничтоже сумняшеся, ринулась на штурм магазина «Диета».
«Ну и народ, эти бабы! – молча психанул молодой человек. – Ни дома, ни на улице нет от них покоя». – Он в сердцах плюнул себе под ноги и неосознанно двинулся дальше, всё прибавляя шаг
Кирилл миновал несколько, нужных ему, торговых точек, не обращая на них внимания. Мозг его усиленно работал над, казалось, неразрешимой проблемой – как соединить полезное с приятным.
Вот так, в состоянии глубокой задумчивости, он оказался на площади Добролюбова. Посмотрел на стоявший в центре открытого пространства памятник революционному демократу, едва прожившему двадцать пять лет при царском режиме, но сполна оценённому советской властью.
«Кого-то он мне напоминает», - подумал Волков.
Его взгляд, блуждая, поднялся выше головы бронзового демократа и упёрся в большие буквы, собранные из неоновых ламп, которые восседали на крыше помпезного «сталинского» дома. Буквы были сложены в слова, составившие двусмысленное предложение: «Наша цель – коммунизм!».
«Пять баллов! Оригинально! Как-то раньше я и не замечал этой хохмы. Прямо лозунг-призыв белогвардейских артиллеристов, - мысленно
52
52
рассмеялся Кирилл. – Интересно, какой идиот у нас «наверху» такую бредятину сочиняет?».
Взгляд молодого человека вновь вернулся к памятнику. Памятуя, сколько лет прожил Добролюбов, ему вдруг на ум пришла юмористическая эпитафия: «В прошлом у него было большое будущее».
Внезапно Волкова осенила счастливая догадка: «На Булата он похож! Точно! – безапелляционно утвердился в собственной мысли горе-заготовитель. – Булат – вот кто мне сейчас нужен! И как только я раньше не догадался? – искренне удивился Кирилл. – Ведь вспоминал о нём сегодня дважды. По-плохому, правда… Кстати, как Марина мне ответила? – силился он оживить в памяти слова жены, оглядываясь по сторонам. – А! «Тебе виднее», - так сказала. Правильно, мне виднее».
Приметив троллейбус, Волков стремительно пересёк проспект по пешеходному переходу – на его счастье на светофоре горел «зелёный человечек», затем перебежал на красный свет Рыбацкую улицу и возле ресторана «Приморский», больше известного среди аборигенов Петроградской Стороны как «ресторан Чванова», лихо вскочил на подножку электрической транспортной машины.
«Ничего, ничего… Встречусь с другом – сто лет не виделись. Мужик я или нет? – Кирилл крепко сжал поручень у задней двери. – Вот и Максимка, в свои-то годы, начал выдавать. «Кто дома главный?», - спрашивают его. «Мама», - отвечает. Вот до чего дошло».
Троллейбус замер на остановке. Выпрыгнув на тротуар, молодой человек, по инерции, прошёл немного вперёд, по ходу движения транспорта. Прикинул в уме путь до магазина Ахметова. Взгляд невольно упал на телефонную будку: «Может, вначале позвонить ему? Вдруг сегодня у Булата выходной или ещё что», - с сомнением подумалось Волкову.
Между делом, он экономными движениями расстегнул куртку и перевернул кассету в магнитофоне, после чего нажал кнопку воспроизведения и застегнул «молнию».
Через секунду по ушам владельца «Грюндига» ударили звуки ритмичной, прямо-таки молодецкой, музыки:
53
53
- Love, love me do, you know I love you.
I’ll always be true so please love me do…
Пол и Джон словами Маккартни убеждали некую абстрактную особу женского пола «любить его и всегда быть с ним».
«Так звонить или не звонить?», - продолжал сомневаться Кирилл, хлопая себя по карманам в поисках мелочи для телефонного таксофона…
* * *
… Волков очень хорошо помнил день знакомства с Булатом Ахметовым. Это случилось 1 сентября 1967 года, в первый день нового учебного года, в школе №30 города Кировабада.
На этот момент Кирилл уже два года жил в Азербайджане, куда его отца, офицера Советской Армии, перевели служить после пребывания в гарнизоне города Ровно, находящегося в западной Украине. А ещё раньше семья Волковых «служила» в Польше, в районе города Щецинек. Именно за кордоном Кириллу довелось пойти в первый класс русской школы в гарнизоне Борно-Сулиново, где, среди шикарных сосен и елей, располагалась крупная группировка советских войск.
Частая перемена мест проживания не по своей воле – удел профессионального военного. Конечно, здорово, когда тебе за казённый счёт дают возможность побывать в различных местах страны и даже за её рубежами. Отца Кирилла, лёгкого на подъём и любознательного человека, такая чехарда вполне устраивала. Сложнее было с женой и сыном, а затем и с дочкой, которые следовали за главой семейства. Ведь каждый раз приходилось начинать всё сызнова: требовалось устроиться на новом месте, организовать быт, работу, учёбу, найти общий язык с новым окружением, привыкнуть к климату, к местным обычаям… В Польше Кирилл проучился первые полтора года. Ещё столько же – в Ровно. И вот теперь он, впервые в жизни, окончил полных два класса на одном месте. И собирается здесь учиться и дальше.
54
54
В отличие от Волкова-младшего, биография Булата не изобиловала переменами мест жительства, хотя и его отец тоже служил в армии. Правда, не офицером, а сверхсрочником. Почему-то Ахметову-старшему, служившему когда-то в Кировабаде срочную службу, приглянулись эти края. И он решил здесь остаться, хотя вся родня жила в Башкирии. Оттуда, согласно своим традициям, старшина Ахметов привёз на новое место жительства молодую жену. Таким образом, место службы отца стало для Булата местом рождения и его малой родиной.
До 1967 года Ахметовы жили в районе военного аэродрома, где, собственно, глава семьи и служил, а сын его учился в близлежащей школе. Но случилось радостное событие – семья получила отдельную двухкомнатную квартиру в новом доме на улице Нариманова, аккурат в пяти минутах ходьбы от школы №30.
И в первый день сентября судьбе было угодно свести будущих друзей в одной школе и в одном классе – 6 «А». Мало того, первый день знакомства не дал твёрдого ответа – подружатся ли новые знакомые, но сразу же задал высокий градус соперничества между ними.
Последним уроком первого учебного дня администрацией школы было решено сделать урок труда. Но не обычного, примитивного: мальчики в мастерской зубилами вырубают уголки из полосок железа, девочки в кабинете домоводства вышивают «крестиком», а настоящего, действенного – детям поставили задачу привести в порядок одичавший за период летних каникул опытный приусадебный школьный участок, имевший множество клумб с цветами, ягодных кустов и плодовых деревьев.
Классная руководительница 6 «А» Галина Трофимовна распределила обязанности для нескольких групп учеников под лозунгом «Сделал дело – гуляй смело!». Кирилл и Булат волею случая оказались в одной команде «поливальщиков деревьев». В процессе работы, ближе к её завершению, Ахметов спросил у нового знакомого:
- Кирилл, а ты в футбол играешь?
- А как же, - последовал уверенный ответ.
55
55
- А хочешь, я сбегаю домой – тут рядом, принесу мяч и мы с тобой побьём друг другу по воротам? – предложил новый знакомый.
Волков, естественно, не возражал. Тем более, что всё было под боком: школьное футбольное поле находилось впритык к приусадебному участку, а мяч появился быстрее, чем того ожидал Кирилл.
Итак, «сделав дело» - покончив с поливкой деревьев, часть мужского состава 6-го «А» отправилась «гулять смело» на футбольное поле. А поскольку потенциальных футболистов оказалось всего шестеро, то решили сыграть на одни ворота. Правда, здесь же выяснилось, что, учитывая вратарскую позицию, какой-то из команд придётся играть в меньшинстве. Тогда Булат предложил просто побить по воротам. По очереди, чтобы никому не было обидно. И когда одноклассники уже определились с вратарём и очерёдностью ударов, Волкова вдруг осенило:
- Пацаны, а давайте играть в «Зенит»?!
- А что это такое – «играть в «Зенит»? – опередил всех с вопросом Ахметов.
- Ну, это…, - замялся Кирилл, подбирая нужные слова, - … это и одиннадцатиметровые и игра одновременно…
- Как это – «одновременно»? – придрался к неточному определению новичок класса.
Неожиданно проявил недюжинные познания в малознакомой игре далёкий от футбола Вова Шестаков, сын офицера-десантника.
- Мы, когда отец служил в Острове, играли там с пацанами в «Зенит», - уверенно заявил он. – Вначале делятся на две команды…
- Как это – «делятся»? – не унимался с вопросами Булат.
- Ну, как…, - Шестаков почесал макушку, соображая. – Вот ты, Булат, и ты, Кирилл, будете у нас «матками»…
- А почему не «папками»? – в очередной раз перебил рассказчика Ахметов.
За сына десантника и своего друга решил заступиться Вова Алексеев, тоже сын офицера-десантника и завуча школы №30 Анастасии Петровны:
- Булат, ты бы послушал до конца, а потом вопросы задавал…
56
56
- А если мне не понятно? – возразил новичок.
- Если дослушаешь до конца, то будет понятно, - солидно, почти по-взрослому, провозгласил Алексеев. – А «матки» - это как у пчёл – главные…
- Вроде капитанов команд, - подсказал Шестаков.
- Да, вроде них, - согласился с другом Алексеев. – Они по очереди выбирают себе игроков в команду.
- А-а-а, понятно, - протянул Булат. – Ну, ладно – выбрали мы игроков. А как играть? Какие правила?
Сын завуча кивнул Шестакову: мол, продолжай.
- Так вот, - возобновил тот объяснения, - допустим, мы разделились…
- А давайте сразу и разделимся? – не удержал своего азарта Ахметов. И мгновенно перешёл от слов к делу: - Я вот, например, Сабира беру, - он ткнул пальцем в отличника Велиева, одного из немногих, кто не имел отношения к семьям военнослужащих и представлял местное население.
«Похоже, Булат уже познакомился с Сабиром до 1 сентября», - сделал вывод Кирилл.
И он был прав. Велиевы жили на той же улице, что и Ахметовы, только несколькими домами дальше от школы, в микрорайоне, именуемом «Переезд», благодаря находящейся здесь старой заброшенной узкоколейке. Мама Сабира всерьёз верила в музыкальные способности сына и даже купила ему скрипку. Юный талант родительнице не перечил – молча брал инструмент и шёл к репетитору. Но доходил не всегда – чаще оказывался на футбольном поле. Где, собственно, и познакомился с Булатом до его официального представления в классе…
Пришёл черёд Волкова сделать свой выбор.
- А я беру Володю, - указал он на круглого отличника Алексеева.
- А я…, я…, - начал было Ахметов и задумался, выбирая между Шестаковым и Тихоновым, родители которого считались относительно местными – они не были военнослужащими и работали на КирАЗе, Кировабадском алюминиевом заводе, то есть приехали сюда по разнарядке из России. – Я беру Славика, - наконец, решил Булат, остановившись на кандидатуре крепкого хорошиста.
57
57
Таким образом, оставшийся невостребованным Шестаков достался Кириллу даром. Учился он не хуже Тихонова, но вот с футболом дружил не крепко и больше теоретически.
- Что дальше? – деловито осведомился Булат.
Волков кивнул «главному теоретику» своей команды, как бы давая отмашку на изложение его версии предстоящей игры. Шестаков понимающе ответно кивнул и продолжил прерванное Ахметовым повествование:
- Теперь будем по очереди бить одиннадцатиметровые удары. Первый удар, например, делает наша команда. Следующий – ваша…
Булат, казалось, готов был выслушать самую длинную чужую реплику за этот день, но природная пытливость его ума оказалась выше канонов элементарной учтивости.
- Я не понимаю смысла «игры в «Зенит»! – честно признался он. – Обычные пенальти! А где «игра»?
Алексеев взял заядлого «почемучку» под руку и мягко заговорил:
- Булат, ты же не даёшь Шестане слова сказать. Будь «спок» - он тебе всё расскажет, ничего не забудет. Если бы он так, как говорит, в футбол играл…
- Ладно, Вовчик, молчу, - пообещал Ахметов.
Подождав – не добавит ли ещё чего новичок класса, Шестаков дисциплинированно продолжил:
- Здесь есть и игра, а пенальти не такие уж обычные, - возразил он Булату и даже сделал намеренную паузу в ожидании лавины вопросов оппонента. Но тот неожиданно притих. – Если мяч с одиннадцатиметрового влетает в ворота сразу, с одного удара, то забившая команда получает очко. Например, счёт становится 1:0. Если мяч пролетает мимо ворот, то счёт остаётся тот же, что и был – например, 0:0…
Владимир фальшиво покашлял, уверенный в том, что уж сейчас-то последуют уточняющие вопросы. Но Ахметов молчал, словно воды в рот набрал.
58
58
- А вот если вратарь отбивает мяч…, - Шестаков, как истый интриган, вложил в голос ту самую интонацию, с которой рассказывают ночные страшилки, - … то начинается игра. Те, кто били, становятся нападающими и должны забивать. Их противники – защищаются. Пределы игры – штрафная площадка. Если мяч уходит за эти пределы, то бросается обычный аут. Если мяч уходит за линию ворот, то игра или останавливается или подаётся угловой…
Удивительное дело, но Булат продолжал культурно молчать, лишь выдавая своё волнение вращением зорких карих глаз. А «докладчик» Вова, обретая всё большую уверенность, практически перешёл на менторский тон:
- … Прекращается игра, если мяч уходит за линию ворот от нападающих. Угловой – если мяч ушёл от защитников. И ещё… - Шестаков облизнул пересохшие губы. – Нападающие должны забить – это понятно. А защитники, чтобы выиграть этот… - «ментор» замялся, подбирая нужное слово.
- Кон, - услужливо подсказал Волков.
- Да, кон, - согласился Вова и благодарно кивнул партнёру по команде. – Так вот, защитники, чтобы выиграть кон, должны отдать мяч в руки вратарю, но… - Шестаков поднял вверх указательный палец и повторил, призывая к повышенному вниманию: - Но! Отдать мяч можно только во вратарской площадке. Выигрывает та команда, которая больше забьёт. Кажется, всё, Кира? – неуверенно завершил речь «докладчик».
- Не совсем, - заявил о своём не полном согласии Волков. – То, что бить одиннадцатиметровые должны все по очереди, понятно. В воротах может стоять любой из команды. И после того, как отобьёт мяч, то может поменяться с другим и стать полевым игроком. А самое главное… - Кирилл повторил недавний жест приятеля, показывая важность момента. – Главное – «расчёт» после игры…
- Расчёт?! – вскричал Ахметов, нарушив обет молчания, явно заинтересовавшись «главным».
59
59
- Именно! – подтвердил Волков. – Проигравшие рассчитываются кое-чем с победителями…
- Щелбанами? – высказал догадку оживший Булат.
Чуть помедлив с ответом, Кирилл удовлетворил любопытство нового знакомого:
- Нет, кое-чем поинтересней и повеселей, - внёс он необходимую интригу. – Проигравшая команда строится в шеренгу в воротах, на линии. Причём, лицом в ворота, а задом – к выигравшей команде. И чуть-чуть нагибается. А победители с пяти метров бьют мячом по заднцам проигравших…
- Как здоровско! – восхитился Булат. – А сколько раз бить?
Пока Волков собирался с мыслями, его опередил «главный теоретик»:
- Каждый победитель бьёт столько раз, насколько он, точнее – его команда, обыграл противника. Например, счёт 3:1. Это значит, что каждый победитель бьёт два раза.
- Ага. А всего ударов будет шесть, - привнёс в разговор математической мысли Тихонов.
- Да, и все шесть могут попасть в одну задницу, - мрачно добавил знакомый с начатками теории вероятности отличник Велиев,
Получив полную информацию о неизвестной ему игре, Ахметов ненадолго задумался, а затем обнародовал свою предварительную оценку:
- Может, эта игра и интересная. Надо попробовать. Только мне одно не понятно, - робко вернулся он к вопросам. - А почему эту игру не назвали, например, «Задницы»? Или «Жопки»? И почему – «Зенит»?
«А парень-то с юмором. Только юмор какой-то неприятный, грубоватый», - отметил про себя Кирилл, болельщик ленинградского «Зенита».
Булат же внимательно, с хитринкой в глазах, поочерёдно посмотрел в лицо каждому из будущих соперников. Отвечать пришлось Волкову:
- Да потому, что в эту игру в Ленинграде играют, а главная команда там – «Зенит».
60
60
- А в Москве как эта игра называется? – продолжал фонтанировать вопросами Ахметов.
Кирилл безразлично пожал плечами. Всем остальным, кроме новенького, также было не интересно знать московские названия. Шестаков осмелился предположить:
- А в Москве, наверное, играют в «Спартак».
- Вот! – радостно воскликнул Булат. – И у нас в Кировабаде есть хорошая команда – «Динамо». И мы будем играть в «Динамо»! Согласны?
- Я лично согласен, - твёрдо сказал Сабир.
- И я, - кратко поддержал товарища Слава.
Остальные же не столько были «за», сколько не возражали, что за всю компанию и озвучил Волков:
- «Динамо» - так «Динамо». - А мысленно отметил: «Пацан-то с характером, не простой. Видно, патриот города Кировабада и ярый болельщик местного «Динамо». Как пираты в «Острове сокровищ» говорили: он хочет пролезть в капитаны…».
Капитан – не капитан, а «маткой» Булат уже был определён, чем он незамедлительно и воспользовался:
- Так, пацаны, пора начинать. Кирилл, бейте первыми. Я – в ворота. Сабир, Слава, встаньте в разные стороны от мяча. Метра на три или четыре. Ну, Кира, давай! – заняв место в воротах, скомандовал Ахметов, словно французский революционер, руководивший собственным расстрелом.
И Кира «дал» - мяч пушечным ядром влетел в сетку. Вратарь даже не шелохнулся.
- Ладно, 1:0 в вашу пользу, - без энтузиазма, но громко, объявил Булат и побежал с мячом к одиннадцатиметровой отметке. – Теперь бью я.
Прежде, чем занять место в воротах, Волков установил сыновей десантников в необходимые позиции и кратко их проинструктировал.
На ближайший кон инструкции не понадобились – Ахметов, будто гвоздь, вбил мяч в ворота. Правда, Кирилл сделал попытку отбить удар, но так – шелохнулся.
61
61
- Счёт 1:1! Нормально, пацаны! – в порыве страсти заорал Булат. Забежав за спину Волкова, он вытащил мяч из сетки. – Продолжаем, пацаны! Я - в «сачке», а вы…
И тут впервые всерьёз заявил о себе Тихонов, «штатный» вратарь класса:
- Я чего-то не понял, - заговорил он. – Мы в «Динамо» играем или в «Булатика»?
Все уставились на Ахметова, который встал, как вкопанный, с мячом в руках. Его раскрасневшееся в пылу азарта лицо на глазах одноклассников стало заметно бледнеть. Как позже выяснил Волков, Булат имел странную физиологическую особенность, что отличало его от других смертных – там, где большинство человечества, попавшее в экстремальную ситуацию, краснело, Ахметов непременно бледнел.
- Не понял, Слава, - только и проговорил он.
Тихонов подошёл к оппоненту, взял у него мяч и бросил его Алексееву. Затем деланно изрёк:
- Ты, Булатик, как тот…, - и замялся, подыскивая нужные слова.
- Фигаро, - ловко подсказал Шестаков.
- Точно! – кивнул Слава. – Булатик здесь, Булатик там…
- А что тебе не нравится? – с вызовом вопросил Ахметов.
- А то, что, вроде бы, бить надо по очереди, - разумно начал объяснять Тихонов. – А стоять в воротах, как сказал Кирилл, можно кому угодно, то есть без очереди. Или по очереди – как угодно. Но это не значит, что стоит кто-то один. Теперь стою я, - завершил выступление прокурорским тоном «штатный» вратарь класса.
- Хорошо, - кротко согласился Булат.
«Третий закон Ньютона, - классифицировал про себя Волков состоявшуюся словесную дуэль. – Каждое действие имеет своё противодействие».
А вслух произнёс, обращаясь к Алексееву, державшему мяч:
- Ну, Володя, давай – выручай.
62
62
Сын десантника и завуча помял в руках футбольный «снаряд», словно сомневаясь в целесообразности собственного участия в затеянной игре, а затем передал его тёзке.
- Пусть Шестаня бьёт, а я последним буду, - принял соломоново решение Алексеев.
Шестаков молчаливо согласился и установил мяч на одиннадцатиметровой отметке. Затем совершил разбег метров на пять и, остановившись в позе ожидания, поочерёдно посмотрел на партнёров, получив от них ободряющие знаки в виде подмигивания и кивка головой.
Насколько тщательным выглядели действия бьющего при подготовке к удару, настолько бездарным вышел оный – мяч несильно полетел прямо в руки Тихонову, который «намертво» принял неожиданный подарок.
- Счёт остаётся 1:1, - громко провозгласил Ахметов, взявший на себя обязанности судьи-информатора. – Кто бьёт следующим?
- Я! – чётко, почти по-военному, отозвался Сабир.
Волков подошёл к Шестакову и позвал Алексеева.
- Братцы-кролики, - начал он задушевно любимым выражением своего отца, обняв друзей за плечи, - нам сейчас биться на смерть придётся, чтобы по задницам много не получить.
Шестаков понятливо кивнул. Его тёзка поспешил уточнить:
- И что нам надо делать?
- А то, что в ворота опять встану я, - заявил Кирилл и сделал дежурную паузу, памятуя о недавних разногласиях в стане соперников. Возражений не последовало. – А вот если я отобью мяч, то потом с кем-нибудь из вас поменяюсь, чтобы мяч отобрать.
- Мне в воротах делать нечего, - категорически отказался от заманчивой перспективы Шестаков. – Куда мне, «метр с кепкой», - красноречиво аргументировал он, намекнув на собственный невыдающийся рост.
- Вовка прав, - поддержал друга Алексеев. И, словно приговор, мрачно объявил: - Встану я.
63
63
- Ну, значит, договорились, - попробовал резюмировать итог недолгих переговоров Волков. – Как только я отбиваю мяч, мы с тобой, Володя, меняемся в воротах, а Вовчик бежит за мячом и борется за него.
Партнёры пожали друг другу руки и заняли боевые позиции: Кирилл – в воротах, сыновья десантников – возле Сабира, как кремлёвские курсанты у мавзолея.
Конечно, со стороны Волкова было большим нахальством предполагать, что ему удастся справиться с ударом с одиннадцати метров отличника Велиева, достаточно искушённого в этом виде футбольного искусства. Но без здоровой спортивной наглости в футболе делать нечего. Как и без продуманной тактики и стратегии на игру и конкретный эпизод.
Так вот, если с тактикой на эпизод для команды Кирилла всё обошлось благополучно – вратарь отразил пенальти, то стратегия потерпела полный крах. За мячом, вопреки достигнутой договорённости, побежал Алексеев, а Шестаков остался стоять этаким безучастным мини-истуканом с острова Пасхи. Нарушение дисциплины в игре, как и в жизни, наказуемо, что и подтвердили Ахметов и К* - им хватило десяти секунд, чтобы разыграть нехитрую комбинацию, которую успешно завершил Сабир.
- 2:1 в нашу пользу! – громко объявил радостным голосом Булат.
Волков вновь собрал товарищей по возможному несчастью для рабочей беседы.
- Да, братцы-кролики, - обратился он к сыновьям десантников, - готовьте свои задницы.
- А что, я старался, - попытался оправдаться Алексеев. Но, посмотрев на молчаливого Шестакова, продолжавшего играть роль истукана, только махнул рукой: - Ладно, я виноват, - признался он. – Но сейчас я им забью!
И тут вдруг, нежданно-негаданно, выразил отношение к происходящему прилежно молчавший доселе отличник Велиев. Вряд ли он хотел поддеть неумех-соперников, скорее – случайно высказал вслух восхищение собственным, только что забитым, голом. Но получилось двусмысленно:
64
64
- Чтоб футболистом быть, так надобно уменье, - изрёк Сабир, на первый взгляд, чуть ли не банальное назидание, а на самом деле – исковерканную им мораль Соловья из басни дедушки Крылова.
Посчитав сказанное личным оскорблением, Алексеев гневно сверкнул глазами и буквально бросился за мячом, который всё ещё лежал в сетке ворот. Оттолкнув пытавшегося помочь ему Тихонова, он бегом же отправился к одиннадцатиметровой отметке.
- Торопишься, Володя. Передохни, успокой дыхание, - посоветовал Кирилл.
- Я в порядке, - срывающимся от беготни голосом ответил сын десантника и, поставив на землю мяч, начал разбег.
Злость и обида – плохие попутчики. Алексеев, в огромном желании ударить как можно сильнее, мощно ковырнул землю перед мячом, едва дотронувшись до кожаного «снаряда», который издевательски медленно, словно колобок, прикатился в руки Тихонову.
- Слава, ты прямо как Лев Яшин: два «пеналя» из двух взял! – в восторге прокричал Ахметов и захлопал в ладоши.
- Да ладно тебе, - добродушно отмахнулся Тихонов от грубой лести. – Такие мячи любой бы взял.
- Счёт 2:1 в нашу пользу остаётся, - не забыл отметить Булат. И не отказал себе в удовольствии съязвить: - Мы уже точно бьём по задницам. Вот только ещё узнаем по сколько раз – по одному или по два. Это от тебя, Славик, зависит – твой удар.
Услышав о малоприятном ближайшем будущем, Волков слегка психанул, наподобие Алексеева трёхминутной давности, и, понурив голову, побрёл в ворота. Его догнали оба компаньона и придержали за руки.
- Кира, командуй, - предложил последний неудачник и подобострастно заглянул в лицо возможного «спасителя».
- Действительно, Кира, не раскисай, - подбодрил приятеля Шестаков. – Говори, что нам делать.
Волкову захотелось ответить: «Задницы подставлять!», - но, посмотрев в глаза сыновей десантников, он смягчился:
65
65
- То же, что я говорил в прошлый раз. Вовчик, то есть ты, - Кирилл ткнул пальцем в грудь Шестакова, - бежишь за мячом и мешаешь им бить по воротам. А ты, Вова, - Волков кивнул Алексееву, - меняешь меня в воротах. Только всё надо делать быстро.
- Хорошо, - хором выдохнули тёзки и пошли «строем» на исходные позиции.
Тихонов устанавливал мяч, готовясь к завершающему удару, когда Булата потянуло поблагодушествовать.
- Пацаны, а вы не заметили, что наши команды не случайно получились? – романтично вопросил он, ковыряясь в носу.
- Это ты о чём? – переспросил Тихонов, оторвавшись от мяча.
Ахметов встал в позу восточного мечтателя и деланно изрёк:
- О том, что собрались мы здесь не случайно. И команды у нас – как на заказ…
- Какой заказ?! – возмутился Алексеев. – Вы бить будете или мозги пачкать?
- Действительно, - спохватился Слава и начал разбег. Но, почувствовав некую недосказанность, решил уточнить: - А всё-таки, Булат, что ты там «лепил» про какой-то заказ?
Ахметов, дождавшись-таки внимания к своей персоне, как бы нехотя ответил:
- Да хотел сказать, что у нас команды с уже готовыми названиями, только вы их не знаете…
Дальше, согласно закону высшего театрального народного мастерства, должна была последовать глубокая пауза. Но всё испортил тихий и неконфликтный Шестаков:
- Умник нашёлся: он знает, а мы не знаем! Булатик, тебе сказали, что хватит пачкать мозги? Заткнись и дай Славке ударить.
- Ну, раз так…, - только и ответил Ахметов.
Он демонстративно скрестил руки на груди и повернулся спиной к воротам.
Вот так, невпопад, но deep-пауза наступила.
66
66
«Каков молодец! – подумалось Волкову. – Гнёт и гнёт свою линию. Упрямый паренёк».
Разрядить нервозную обстановку взялся отличник Велиев:
- Ну чего мы, пацаны, здесь разорались как базарные бабы? Посмотрите, - Сабир кивнул в сторону школьного приусадебного участка, - на нас уже смотрят. И мы дождёмся, что и сюда придут посмотреть как мы ругаемся и друг другу по задницам колотим.
Действительно, игра в «Динамо» не осталась незамеченной – из указанного Велиевым места на игроков поглядывало несколько пар любопытных глаз.
Невероятно, но предвиденье Сабира в ту же минуту начало сбываться – возле ворот появились две девочки из 6-го «Б» класса.
- Уже дождались, - объявил новость Волков, оказавшийся ближе всех к гостьям.
- А что я говорил? – констатировал свой дар прорицателя отличник Велиев. – Ладно, пацаны, пусть Булат выскажется, чтобы не обижался, - добавил он, изобразив миротворца.
- А я не обижаюсь, пацаны, - благородно ответствовал Ахметов. – Я просто хотел сказать, что у нас команды особенные. Вот вы, - он поочерёдно ткнул пальцем в Кирилла и в обоих Володей, - дети офицеров, которые ездят по разным гарнизонам и сюда приехали на время. Значит, вы – «приезжие». А мы здесь живём. Значит, мы – «местные». Выходит, что «местные» играют с «приезжими».
Лицо Алексеева скривилось в досадливой гримасе. Шестаков принялся нещадно теребить себя за ухо. Волков просто помотал головой. Все трое промолчали: мол, мели, Емеля – твоя неделя. Несогласный объявился в стане «аборигенов».
- Между прочим, я тоже приезжий, - резонно заявил Тихонов. И веско добавил: - Когда-нибудь я отсюда уеду, как и мои родители. Поэтому, Булатик, придумай что-нибудь получше.
Пока Ахметов думал, за него ответила девочка из-за штанги:
67
67
- Мальчики, а назовитесь так: «военные» и «гражданские», - предложила она.
Таким образом, дискуссия узкого круга заинтересованных лиц вышла за пределы этого круга. Действительность превзошла смелое предсказание отличника Велиева – зрители не просто появились, а начали принимать деятельное участие в процессе – пока на уровне разговора, но кто знает…
Неожиданная и, признаемся, дерзкая речь девочки обездвижила и «обезмолвила» ребят. Сказать, что произошло нечто похожее на концовку гоголевского «Ревизора» - ничего не сказать. Все шестеро стояли неуклюжими манекенами со слегка открытыми ртами. Чуть больше, чем у других, был раскрыт рот манекена «Велиев». Это и понятно: женщина у азербайджанцев занимает свою оригинальную нишу и представить подобное женское выступление в азербайджанской среде было невозможно, поскольку оно просто исключалось по определению.
У татар женщина также занимает своеобразное, только ей присущее, место, но её возможности и влияние в домостроевской демократии были более весомы, чем у её азербайджанской подруги. Потому-то Ахметов и вышел из «манекенного» состояния раньше Велиева.
- Ты кто такая? Что здесь делаешь? Чего лезешь в чужие дела? – обрушил Булат град вопросов на смелую девочку.
Та нисколько не испугалась и не смутилась. Выйдя из-за штанги, она выпрямилась, показав гордую осанку, и с вызовом ответила:
- Я – Лена из 6-го «Б». Смотрю, как вы тут ругаетесь. А из чужих я вижу только тебя. Остальных мальчиков я знаю.
Ахметова вдруг забила мелкая дрожь, его терпение лопнуло:
- Ну-ка, брысь отсюда! – заорал он и сделал попытку сблизиться с дерзкой девчонкой.
Но его на полпути остановил «оживший» Велиев:
- Перестань психовать. Ты – мужчина, - твёрдо сказал он.
- Спасибо, Сабир, - вежливо поблагодарила Елена. И не удержалась от вопроса: - А этот мальчик, видимо, ваш новенький?
- Да, новенький, - подтвердил отличник Велиев. – Его Булатом зовут.
68
68
- Очень приятно, - учтиво произнесла девочка.
Наступила неловкая пауза. Ахметов не торопился с ответом, требующимся по этикету. Сабир дёрнул его за руку.
- Мне тоже, - нехотя буркнул Булат и отвернулся.
- Вот и славненько, - радостно прощебетала Лена явно не свою присказку. – Ну ладно, мальчики, вы играйте, а мы со Светой пойдём. Хорошо?
- Конечно! Счастливо! – нестройным хором отозвались мальчики.
Проводив девочек взглядами, игроки вернулись к прерванному разговору.
- Кстати, а Ленка хорошее предложение сделала: «военные» и «гражданские», - напомнил Тихонов.
- Я – против! – резко выступил Ахметов. – У меня отец – военный. Тогда я должен играть за другую команду. – Булат показал глазами в сторону Волкова.
- Логично, - согласился Слава.
Наступила очередная пауза. Можно было бы сказать, что все задумались. Однако, в данной ситуации слово «все» не совсем уместно – это, как говорят картёжники, «перебор». К примеру, Вова Алексеев уже давно всем своим видом показывал, что затеянный разговор – в чистом виде идиотизм. Шестаков откровенно сочувствовал тёзке. Как, впрочем, и отличнику Велиеву, который, вопреки южному темпераменту, в споры не встревал и был абсолютно равнодушен к поднятой Булатом теме – как говорится, хоть горшком назови, только в печь не ставь. А вот Кирилл не определился к тому, как должны именоваться простые мальчишки, разбившиеся на две группы, чтобы поиграть в своё удовольствие, а вместо этого обсуждающие сухие термины.
Первым испытания молчанием не выдержал Шестаков:
- Предлагаю такой вариант: «христиане» и «мусульмане», - сказал он с некоторым вызовом и обвёл присутствующих лукавым взглядом.
- Оба-на! – простонал Алексеев и обхватил голову обеими руками.
Несогласный определился быстро – им стал Тихонов:
69
69
- Спасибо тебе, родной, за мусульманина, - ответил он Шестакову.
- Ну, извини, - оперативно исправился тот.
Мальчики опять задумались. Волкову вдруг захотелось показать остальным всю абсурдность пустого умничанья. И он наобум ляпнул:
- Моё предложение: «славяне», то есть мы, и «тарабары», то есть вы, - и указал на Ахметова.
Коллективная реакция последовала незамедлительно. Шестаков с Алексеевым дружно фыркнули и залились беззвучным смехом. А их противники, естественно, возмутились.
- Я – против! – жарко, но не оригинально, возразил Булат.
- Ты, Кирилл, думай, что говоришь, - степенно ответил отличник Велиев.
- Спасибо тебе, родной, за «тарабара», - иронично поблагодарил Славик.
Намечалась новая deep-пауза, но её удачно заполнил неожиданно развеселившийся Алексеев.
- Х-ха! - во всю мощь лёгких выдохнул Володя, явно поймав кураж. Выпустив пар, он язвительно заметил: - Заблудились в трёх соснах!
Последнее выражение задело за живое Ахметова, автора идеи обсуждения надуманных названий.
- Ничего не заблудились! – с излишней горячностью выпалил он. – Я предлагаю сделать так: мы, трое, отходим в сторону и придумываем себе название, а вы – себе. Договорились?
С этими словами Булат взял за плечи Тихонова с Велиевым и увлёк их за собой. Кирилл подошёл к сыновьям десантников. Предложенные Ахметовым групповые совещания определённо с чем-то ассоциировались. Волков силился найти параллель, когда это легко воспроизвёл Алексеев:
- Ну, прямо КВН! – сквозь смех сказал он. – Как там у них, Вова, после «Приветствия» следующий номер называется?
- «Разминка», - подсказал Шестаков.
- Точно! – подхватил Алексеев. – А потом ещё: «Конкурс капитанов», «Музыкальный конкурс», «Домашнее задание» и прочая ахинея. Эх-хе-хе! -
70
70
Володя перевёл дыхание и в лоб спросил Волкова: - Какое предлагаешь название?
- «Военные», - кратко ответил Кирилл.
Алексеев молча посмотрел на своего тёзку.
- Я – согласен, - просто сказал тот.
- И я согласен, - подвёл итог недолгому обсуждению Алексеев.
Как выяснилось, соперники, после сложных дебатов между Ахметовым и Тихоновым, при полном молчании Сабира, сошлись на названии «местные».
И в тот момент, когда игра должна была возобновиться, к футбольному полю подошли две закадычные подружки – Таня Зуева и Нина Шалак, ученицы 6-го «А» класса.
- Ну вот – что я говорил – дождались, - объявил о своём сбывшемся предсказании отличник Велиев.
- Да, братцы-кролики, теперь будет как у взрослых – игра при зрителях, - добавил Волков, подчеркнув значимость события ироничным тоном.
Произнесённые мальчиками слова насторожили их одноклассниц.
- Что за игра? Какие зрители? – деловито осведомилась Зуева.
- Вы во что играете? – попроще спросила Шалак, облокотившись о штангу футбольных ворот.
Никто из кавалеров не спешил отвечать дамам. Всё-таки шестой класс – не первый и даже не пятый: здесь уже присутствует, пусть угловатое и неуклюжее, пусть зачаточное и несовершенное, пусть ограниченно-платоническое, но всё же взаимодействие полов. Именно в этом возрасте мальчики и девочки, как частицы с противоположными зарядами, начинают тянуться друг к другу. И зачастую это происходит неосознанно и без задней мысли.
Например, Нина Шалак не делала тайны из того, что симпатизировала отличнику Велиеву за его острый ум и поразительное умение сочинять стихи на не родном ему, «великом и могучем», языке. И эти симпатии казались наивными и, самое главное, бесперспективными,
71
71
ибо девочка была на голову выше предмета своего обожания. Но симпатии присутствовали. Причём, они наметились и с другой стороны, хотя до классики – «она его за муки полюбила, а он её – за состраданье к ним» – не дотягивали бездну.
Более гармоничными, включая пресловутый рост, являлись отношения Волкова с Зуевой. Они друг другом не восхищались и особо не симпатизировали в отношении каких-либо достоинств или талантов. Они просто, в отличие от Нины и Сабира, сидели за одной партой. И это соседство им нравилось.
По всему выходило, что на вопросы дам требовались ответы от кавалеров, коими в настоящий момент по праву являлись Волков и Велиев.
- В футбол играем, - прикинулся простачком Сабир.
- В футбол?! - искренне удивилась Татьяна, проведя рукой по сетке ворот – Я никогда не видела, чтобы Вова Алексеев в футбол играл, - честно призналась девочка и перевела взгляд с Велиева на Волкова.
Кирилл не успел рта раскрыть – Сабир разразился импровизацией:
- Всё когда-то делается впервые, - философски заметил «штатный» поэт класса.
Лицо Нины зарделось алой розой – кумир её сердца оказался на высоте.
- Да ну тебя! – отмахнулась от отличника Велиева энергичная Зуева. – Кирилл, хоть ты мне объясни, что здесь происходит? И с какой радости Алексеев вдруг в футбол заиграл?
- И Шестаков – тоже, - шёпотом подсказал Слава.
Татьяна всплеснула руками:
- Действительно! И Шестаков в футбол раньше никогда не играл, а тут вдруг… Кирилл?
- А что здесь такого? – ответно пожеманничал Волков. – Ну, не играли, а сегодня решили поиграть. Правда, это не совсем футбол…
- А что же? – продолжила пытать соседа по парте Зуева в надежде докопаться до чего-то эдакого.
72
72
- Ну…, ну…, - Кирилла заело. – В общем, это смотреть надо, а объяснять долго.
- Ладно, посмотрим, - согласилась Таня. И обратилась к подруге: - Как, Нина, посмотрим?
- Да запросто! – с украинской непосредственностью ответила Шалак.
Итак, сигнал к продолжению игры практически был получен. Оставались формальности.
Тихонов поднял вверх руку и обратился к вратарю:
- Кирилл, ты готов?
Волков, в свою очередь, помахал сыновьям десантников:
- Вовики, вы как?
- Готовы, - отозвались те в один голос.
Кирилл встал в середину ворот, расставил ноги чуть больше, чем на ширину плеч, наклонил верхнюю часть туловища под прямым углом к нижним конечностям и раскинул руки в стороны и несколько вниз, словно пловец на тумбочке бассейна, готовый к старту, то есть к прыжку.
Закончив немудрёную подготовку к схватке, Волков озорно прикрикнул на бьющего:
- Ну, Славик, давай!
Кириллу, на глазах одноклассниц, захотелось совершить подвиг. Но того же жаждал и Тихонов. Его удар оказался необычайной силы. Волков кошкой бросился за мячом. Этот прыжок произвёл на девочек должный эффект.
- Ах! – вскрикнула Нина.
- Ничего себе! – вырвалось у Татьяны.
Мяч смачно, буквально взасос, «поцеловался» с деревянной штангой и гулко отскочил в поле влево от вратаря.
- Володя, вставай в ворота, - скомандовал Кирилл Алексееву. И более громко, уже для всех присутствующих, объявил: - Аут наш!
Вбрасывание мяча из аута представляло собой достаточно комичную картинку. Взяв в руки кожаный «снаряд», Волков намеревался схитрить – бросить мяч прямо в руки Алексееву. Но «местные» предвосхитили такой
73
73
поворот событий и рядом с вратарём встал Ахметов, а двое других взяли в «клещи» пытавшего маневрировать Шестакова. Сделав несколько ложных взмахов руками, Кирилл сообразил, что на 99 процентов «метр с кепкой» проиграет борьбу.
- Вовчик, бросай лучше ты, - обратился Волков к Шестакову и отдал ему мяч.
У атакующей стороны было очевидное численное преимущество – трое против двоих. И для того, чтобы это неравенство нивелировать, требовались две «мелочи»: мастерство и максимальная, на пределе сил, прямо-таки бешеная активность или, как пишут в спортивных газетах, огромная самоотдача. С первой «мелочью» у «военных» имелись проблемы, но зато вторая у них просто зашкаливала.
То, насколько вяло и неинтересно прошли предыдущие пять конов, разительно контрастировало с коном шестым. «Армейцы» носились по полю, словно заведённые механические солдатики, что породило лёгкую панику в рядах их соперников. Кураж поймали не только Волков с Шестаковым, но и, стоявший впервые в жизни в воротах, круглый отличник Алексеев. Кирилл был приятно удивлён тем, что Володя не просто занимал дежурное место, а удивительным образом творил чудеса. В неимоверных прыжках он парировал два «мёртвых» мяча, посланных Велиевым и Ахметовым.
И данное действо происходило на виду двух десятков зрителей. Да, кроме подружек Тани и Нины, первых любопытных, полку зевак всё прибывало и прибывало. Подошли как одноклассники, так и одноклассницы, а также девчонки и мальчишки из параллельных, «Б» и «В», классов, отбывших школьную «барщину» на приусадебном участке.
Симпатии зрителей разделились примерно поровну: кто-то «болел» вместе с Ниной, кто-то – вместе с Татьяной, - в зависимости от степени знакомства и близости проживания с играющими.
Надо сказать, что в школе №30, именуемой в городе «русской», училась детвора из трёх близлежащих микрорайонов Кировабада: военного городка №38, посёлка КирАЗ и Переезда. Национальный состав школы
74
74
представлял собой настоящий интернационал: русские, азербайджанцы, армяне, евреи, татары, украинцы, белорусы… И, что интересно, детский интернационал, в отличие от формального взрослого, существовал настолько гармонично, что такого вопроса, как: кто какой национальности? – не стояло, ибо это не имело значения.
Конечно, среди учеников преобладали русские, так как военный городок№38 являлся крупнейшим из трёх названных выше микрорайонов. Волков, Алексеев и Шестаков жили в военном городке, только в разных домах, что впрямую зависело от статуса их отцов.
Семья Волковых, глава которой служил в 25-й мотострелковой дивизии (кстати, бывшей дивизии Василия Чапаева), жила в отдельном одноэтажном немецком домике, покрытом ярко-красной черепицей, с собственным земельным участком в четыре сотки, на котором компактно разместились вишнёвый сад, тутовое дерево, небольшой виноградник и огород, где выделялись огурцы, помидоры и болгарский перец.
Алексеев с Шестаковым были лишены удовольствия гулять по своему садику, ибо жили они в так называемых ДОСах (домах офицерского состава), представлявшие собой трёхэтажные кирпичные здания, примкнувшие к забору десантного полка, где и служило большинство взрослых мужских обитателей многоквартирных «трёхэтажек».
Татьяна Зуева, как дочь офицера-десантника, сослуживца Алексеева-старшего и Шестакова-старшего ещё по Псковской дивизии ВДВ, также жила в ДОСе, но не в военном городке №38, а в районе Переезда, у гарнизонного Дома офицеров, что стоял на границе Армянской и Азербайджанской частей города, разделёнными речкой Гянджа-чай.
А Нина Шалак, будучи дочерью работника алюминиевого завода, как и Слава Тихонов, проживала в посёлке КирАЗ, в том же доме, что и «штатный» вратарь класса.
Таким образом, зеваки из микрорайонов Переезд и посёлок КирАЗ, знающие лично Велиева и Тихонова, симпатизировали «местным», а юные жители военного городка переживали за Алексеева, Волкова и Шестакова.
75
75
Вот уже пятнадцать минут длился шестой кон. Никто не хотел уступать. Дважды Кирилл был близок к тому, чтобы отдать мяч в руки Алексееву, но оба раза ему помешал Булат, да ещё, безусловно, сказалось отсутствие опыта и должных навыков у новоявленного голкипера. Волков начал чувствовать, что силы его тают. Он стал передвигаться более экономно, не забывая, при этом, словами и жестами подбадривать уставшего Шестакова.
Уловив наметившуюся слабину в действиях соперников, «местные» усилили натиск.
- Самцы, держаться! - издал из ворот Алексеев дежурный клич десантников.
Этот оклик взбодрил «армейцев» и они принялись носиться по полю с удвоенной энергией. Сыновья десантников и мотострелка бились как львы, но этого оказалось недостаточно. Требовались не столько отвага и самоотверженность, сколько наличие элементарного футбольного, если не мастерства, то умения. Усилия команды «военных» напоминали знаменитую атаку русских кавалергардов в конце безнадёжно проигранного Наполеону сражения под Аустерлицем: храбрую, но бестолковую, лихую, но бессмысленную – с похожим предсказуемым финалом.
Наконец, «местным» удалась молниеносная комбинация – Сабир отпасовал мяч Тихонову, а тот, в одно касание, переадресовал его Булату – и новичок класса вколотил «круглого» в сетку ворот.
В едином порыве победители радостно вскинули вверх руки. Но Ахметову показалось этого мало и он, торжествуя, высоко подпрыгнул, развернувшись в воздухе на 360 градусов, словно форвард сборной Бразилии, забивший победный гол в финальном матче чемпионата мира.
- Ура-а-а! – прокричал Булат, подкрепляя дело словом. И не преминул съязвить: - А вот мы сейчас чьи-то попки погладим…
- Слушай, ты! – вспылил расстроенный Алексеев. – Если будешь насмехаться, то…
- Что «то»? – принял вызов Ахметов.
76
76
Володя в упор пробуравил противника глазами, чем несколько смутил Булата, и с достоинством ответил:
- А то, что: либо пробивай молча, либо болтай, но…
- Что «но»? – переспросил новичок класса.
Похоже, у Ахметова начался очередной приступ недержания лишних вопросов.
- Но болтать, то есть издеваться, будешь без нас, - пояснил Алексеев.
Булат сделал удивлённое лицо:
- А «расчёт»? – бросился он новым вопросительным знаком.
- «Расчёт» производим при полном молчании, - сказал, как отрезал, Владимир.
Игра в вопросы и ответы порядком надоела опять заскучавшему Сабиру и он решил прекратить натужный спор.
- Действительно, Вова прав, - пришёл на помощь круглому отличнику Алексееву отличник Велиев. – Булат, видишь, сколько вокруг народа собралось? Твои насмешки пацанам неприятны, поэтому или бей или болтай, а мы пойдём по домам.
- Ладно, молчу, - беззлобно согласился Ахметов.
Таня Зуева и Нина Шалак с интересом наблюдали за перепалкой мальчишек, но до поры до времени не вмешивались в их дела. И лишь тогда, когда «армейцы» выстроились в воротах для «расчёта», недоумевавшая Татьяна отважилась на очевидный вопрос:
- Кирилл, а что это сейчас будет?
- Расстрел парижских коммунаров, - цинично пробурчал Волков.
- Как? – искренне удивилась Нина. И обратилась за разъяснением к своему кумиру: - Сабир, а что сейчас будет?
Велиев прокашлялся в кулачок, подавляя смущение. И спокойно начал объяснять:
- Тут Кирилл предложил в одну игру поиграть – в «Зенит»…
- В «Динамо», - поправил рассказчика Ахметов.
- Ну да – в «Динамо», - согласился Сабир. – А по правилам этой игры проигравшие вот так становятся, - он показал рукой на «военных»,
77
77
стоявших на «ленточке» ворот, - а мы будем их мячом наказывать за поражение.
- Как это – «наказывать»? – не сообразила Шалак.
А вот её подруга легко разгадала тайну «расчёта»:
- Ну, как, Нина? Не понимаешь? Мячом по попам бить! – сверхэмоционально самовыразилась Татьяна.
- Да-а-а?! – только и сказала Нина, после чего выразительно, из стороны в сторону, покачала головой и поцокала язычком.
Тем временем, Булат установил мяч в пяти метрах от «расстреливаемых». Примерно на столько же – метров на пять – он сделал многообещающий разбег. Закончив необходимые приготовления, Ахметов обратился к «армейцам»:
- Вы готовы?
Стоявший в середине «стенки», Кирилл шёпотом предложил друзьям: «Нагибаемся, братцы-кролики», - а затем громко ответил бьющему:
- Готовы!
Беспощадной силы удар Булата идеально пришёлся в «пятую точку» Волкова.
- Ой! – вскрикнула Зуева, увидев, как её сосед по парте качнулся всем телом, а его лицо исказила гримаса боли.
Следующий «расстрельный» удар, произведённый Тихоновым, нашёл новую жертву – Алексеева. И хотя сила «наказания» оказалась слабее ахметовского, Владимир болезненно скривился и судорожными движениями рук потёр ушибленное место.
- Нет, Нина, не могу я на это смотреть, - в сердцах выдохнула Таня – Это какое-то варварство! Дикость! Пошли отсюда, - предложила она подруге.
- Ладно, пошли, - безропотно согласилась Шалак.
И две натуральные блондинки с аккуратно заплетёнными косичками, взявшись за руки, тронулись прочь от футбольного поля. Мальчики, невольно залюбовавшись подружками, проводили одноклассниц глазами.
78
78
Отличник Велиев, втайне надеясь, что Нина обернётся, несколько затянул с ударом. Выдержав гроссмейстерскую паузу, он поступил именно так, как будто бы его обожательница продолжала следить за кумиром – благородно и элегантно послал мяч выше «военных» задниц.
- Хоть один человек нашёлся, - тихо произнёс Алексеев.
- Ну-ну, - рядом ухмыльнулся Булат, подкравшийся в ворота за кожаным «снарядом». – Все мы – человеки, - загадочно добавил он, встав на линию «расстрела».
Новый мощный «выстрел» Ахметова потряс Алексеева в прямом и переносном смыслах.
- Ну, сука, я тебя тоже в позу рака поставлю, - негромко пообещал ушибленный сын десантника и завуча.
- Посмотрим, - с вызовом ответил новичок класса. И, не теряя нити игры, напомнил Тихонову: - Слава, твоя очередь бить – беги за мячом…
Словно поменявшись ролями с Ахметовым, Тихонов попал в Волкова. А вот отличник Велиев исправно доиграл придуманный им художественный образ человеколюбца – опять пробил выше «стенки», не задев никого из соперников.
- Ну, как – хотите отыграться? – в порыве азарта спросил Булат.
- Реванш – это святое, - подлил масла в огонь любитель научной фантастики Тихонов.
Сабир скромно промолчал, не выказывая ни азарта, ни злорадства.
- Мы посоветуемся, - ответил «местным» Кирилл и обнял за плечи компаньонов. – Какие будут ваши мнения?
- Эх, тяжёлая это работа – из болота тащить бегемота, - изощрился в иносказании не пострадавший в результате «расчёта» Шестаков, процитировав дедушку Корнея.
- Угу, - односложно поддакнул Алексеев, потирая ушибленное место.
- Вот и я говорю, - обратился «главный теоретик» к Волкову, - а, может, ну её, эту игру в «Зенит»?
- В «Динамо», - мрачно поправил Кирилл.
Неожиданно Алексеев обиженно засопел и убеждённо заявил:
79
79
- Нет уж, пацаны! Я сдохну, но тоже их раком поставлю.
- Вова, а если они – нас? – возразил Волков.
- А нас-то – за что? – не к месту шутканул Алексеев.
Кирилл пропустил мимо ушей бесшабашную иронию сына завуча. И попробовал призвать его к здравому смыслу:
- Вова, ты посмотри – сколько народа собралось. Не стыдно будет ещё по заднице получить?
- Это пусть им будет стыдно, - упрямо стоял на своём Алексеев. И не ко времени добавил явно не собственную мысль: - Эка невидаль – в футбол играть!
Волков в сердцах плюнул себе под ноги и энергично взмахнул руками:
- Всё понятно – сейчас мы их шапками закидаем, - развил он легкомысленные размышления товарища. – А тебе, Вова, не показалось, что Сабир и Булат играют в футбол чуть ли не с рождения? И их опыт дворового футбола намного больше, чем у нас. Даже Тихонов, который играет хуже их, более дворовый мальчик, чем мы…
Алексеев посчитал нужным прервать словесный поток Кирилла и задал ему вопрос в лоб:
- Но ведь ты тоже играть умеешь?
- Ну, я-то умею, - кивнул сын мотострелка. – А вот, если честно, ты с Вовчиком – не очень.
- Я и не спорю, - согласился Алексеев.
- И я, - милновским осликом затряс головой Шестаков.
Кирилл пожал плечами и развёл руки в стороны.
- Братцы-кролики, вы ведь умные пацаны и не хуже меня разбираетесь в арифметике. Сложите наши умения в футболе и их умения, а потом сравните. И результат, как говорит Анастасия Петровна, - Волков выразительно посмотрел на сына завуча и математички в одном лице, - очевиден!
- Я согласен с Кириллом, - твёрдо заявил Шестаков. – Ты посмотри, Вовка, сколько уже народа собралось. Хочешь опозориться?
80
80
Вопрос повис в воздухе. Но в этот самый момент со стороны стана «неприятеля», откуда периодически доносились приглушённые смешки, прозвучал явный вызов:
- Ну, что – будете реванш брать?
Круглый отличник Алексеев гневно сверкнул глазами.
- Вот! Слышали? – спросил он. – Если мы откажемся, то скажут, что мы струсили. Нет, я их всё-таки в позу поставлю…
Далее домашний мальчик Алексеев решительно выступил вперёд и сообщил соперникам:
- Будем! А первым пробью я…
«Местные» начали вторую игру излишне самоуверенно, если не вальяжно. Слава с Булатом расшаркивались друг перед другом, уступая место в воротах, так, будто их фамилии были Манилов и Чичиков. В конце концов, вратарём стал Ахметов. И, к своему удивлению, он обнаружил мяч после удара разгневанного Алексеева не в собственных руках, а в сетке ворот. Тем не менее, новичок класса не пал духом и громко, хоть и без недавнего пафоса, произнёс:
- 1:0 в вашу пользу. – И сам же распорядился: - Теперь бью я.
На этот раз фортуна отвернулась от Булата – мяч со свистом миновал ворота.
- Счёт – тот же, - кратко оповестил присутствующих «штатный» судья-информатор. После чего предложил партнёру: - Слава, постой в воротах.
Тихонов не возражал. Подойдя к сооружению, состоящему из двух вертикально врытых в землю брёвен и восседающей на них перекладине, Слава заметил, что в его сторону направляются одноклассницы, две неразлучные подружки, Алла Раскатова и Римма Ярушина, жившие с ним по соседству в посёлке КирАЗ.
Злые языки 6-го «А» класса поговаривали, что Алла была тайно влюблена в Тихонова, а тот, в свою очередь – в Римму. Правда, данные обстоятельства не мешали им искренне дружить втроём, ибо «тайная любовь» - чувство платоническое, возвышенное…
81
81
Понятно, что Славе захотелось отличиться на глазах девчонок и он горел желанием эффектно поймать мяч. Но и Шестаков, благодаря волевому порыву своего друга и тёзки, надеялся на удачу. И в тот момент, когда Алла и Римма вплотную подошли к играющим, слившись с болельщицкой массой, «метр с кепкой» побежал к неподвижному мячу, застывшему на одиннадцатиметровой отметке. Далее: удар Шестакова, прыжок Тихонова – мяч в одном углу ворот, а Славик – в другом.
- 2:0 в вашу пользу, - с горечью в голосе объявил Ахметов. И не упустил случая распорядиться: - Сабир, бей теперь ты…
Волков встал в ворота, зная, что если он не пропустит гол, то вожделенный реванш станет фактом. Видимо, отличник Велиев, который был силён в математике, тоже понимал серьёзность текущего момента. Он с особым тщанием установил мяч, не спеша отмерил три шага на разбег, а затем, словно изучая, уставился на Кирилла.
«Как удав Каа на бандар-логов смотрит, - оценил Волков взгляд своего визави. – Хочет обмануть на технике. У меня тоже заготовочка есть. Может, Сабир, тебе понравится?».
Появившаяся на лице Кирилла лукавая ухмылка заставила Велиева прекратить любительский сеанс гипноза и приступить к активным действиям. Он уже почти добежал до мяча, когда вратарь принялся смещаться – почти валиться – в левый угол. Как опытный пенальтист, Сабир уловил движение соперника и, на уровне подсознания, мгновенно решил пробить в свободный угол ворот – как говорят футболисты, в противоход голкиперу. Мяч не сильно, но точно, покатился в цель.
Уловка Волкова сработала! Он прекратил мнимое падение и, сделав шаг в обратном направлении, прыгнул за мячом. Толпа зевак, как по команде, дружно ахнула. Отличник Велиев в отчаянии схватился за голову.
Кирилл, лёжа на земле и сжимая в руках кожаный «снаряд», выразительно посмотрел на Ахметова. Тот чмокнул губами, потом вытянул их в трубочку и, наконец, нехотя объявил:
- Счёт остаётся тот же – 2:0 в пользу «военных». – И вновь не обошёлся без распоряжений: - Так, теперь бьёт Кирилл, а Слава – в ворота.
82
82
Печать тяжёлого раздумья легла неглубокими морщинками на чело Тихонова. А тут ещё повеселевший не в меру Шестаков громко шепнул Алексееву:
- Вовчик, а мы их в позу уже точно ставим!
Слава механически посмотрел на «метра в кепке». Неожиданно его угрюмо-сосредоточенная физиономия просияла, словно начищенная латунная бляха от школьного ремня под ярким лучом солнца. Волков невольно проследил за взглядом Тихонова и увидел из-за головы Шестакова, что со стороны школы к играющим движется женщина лет 30-35-ти. Она была одета, несмотря на жару, в строгого тёмного цвета костюм, а на её плечах висел тёмный шёлковый платок. В руках женщина несла какую-то несуразную продолговатую сумку.
«И чего это она через школу и футбольное поле прётся?» - мысленно осудил Кирилл одинокую путницу, приняв её за жительницу посёлка КирАЗ, решившую таким образом срезать путь и не идти обходной дорогой.
После визуального осмотра непрошенной гостьи, на которую больше никто не обратил внимания, Волков и Тихонов направились друг к другу: «военный» - пробивать пенальти, «местный» - занять место в воротах.
- Ну, держись! – бодро, но неопределённо, сказал Кирилл, поравнявшись со сменщиком: то ли подбодрил, то ли пригрозил.
В ответ Слава промолчал. Подходя к воротам и окинув взглядом толпу зевак, он вдруг разыграл страшное удивление и обнаружил недюжинное знание русской литературы:
- Ба! Кого я вижу! – радостно обратился «штатный» вратарь класса к Алле и Римме, выделив их из общей массы любопытных. И деловито осведомился: - Девчонки, вы уже освободились?
- Да! – дружно ответили те.
А самая боевая из подружек, Алла, задорно спросила:
- Славка, ты идёшь с нами домой?
- Конечно! – не раздумывая, с готовностью откликнулся Тихонов и подбежал к горке портфелей, сложенных играющими за воротами. Взяв свой ранец, он помахал рукой недавним компаньонам:
83
83
- Пока, пацаны!
- Как «пока»? – переспросил, ошалевший от поворота событий, Ахметов. – А доиграть?
- Потом доиграем, - беспечно отмахнулся Слава, на ходу натягивая на плечи ремни ранца. – Считайте, что мы откладываем партию на завтра.
Как и все присутствующие, немало удивлённый Алексеев негромко сказал:
- Шахматист нашёлся: «отложим партию на завтра»! – передразнил он удаляющегося Тихонова. И громко крикнул тому: - Слава, а как же «реванш», «расчёт»?!
- Пацаны, всё – завтра, - пообещал «штатный» вратарь класса. А напоследок объяснил странное поведение объективным обстоятельством: - Пацаны, посмотрите назад и вы поймёте, что на сегодня игра закончена.
Игроки обеих команд, как по команде, повернулись на 180 градусов. Их взорам предстала та самая дама, которую Волков принял за «прямолинейную» путницу.
- Здравствуйте, дети, - приятным тоном, с небольшим акцентом, вежливо поприветствовала она честную компанию.
- Здравствуйте, - нестройным хором отозвались школьники.
Посчитав формальности улаженными, женщина обратилась к Велиеву на азербайджанском языке:
- Сабир-хан, гяль бура!
«Штатный» поэт класса с явной неохотой, нога за ногу, поплёлся к нежданной гостье.
- Кажется, я её где-то видел, - с сомнением прошептал Кирилл на ухо Алексееву. – Но не вспомню – кто это?
- Мать Сабира, - ответил Володя. И пояснил: - А видел ты её на родительском собрании…
Тем временем, между матерью и сыном шёл внешне спокойный, но полный внутреннего напряжения, разговор на родном языке.
Ничего не понимавший Волков, толкнул локтем сына завуча, жившего и учившегося здесь с первого класса:
84
84
- О чём они говорят?
Владимир сосредоточился, наморщив лоб, и зашептал в ухо Кириллу:
- Она ругает его, что он задержался после уроков. Она его ждала дома. И пришлось идти его искать, а он в футбол играет. Ему надо… кутарды… закончить играть в футбол и идти играть на скрипке. Она её ему принесла…
- А-а-а, - протяжно вздохнул Волков, перебив переводчика. – Эта смешная сумка – футляр для скрипки, - догадался он.
- Да, - подтвердил Алексеев. – А Сабир говорит, что он должен доиграть или… - Володя замолчал, переводя дыхание и облизывая пересохшие губы.
- Или? – в нетерпении переспросил Кирилл.
- Или он закончит… Нет, или он бросит заниматься музыкой… В общем, Сабир упирается, мать психует, - завершил перевод Алексеев.
Затянувшиеся семейные переговоры привели к тому, что заскучавшие без зрелища зеваки стали расходиться.
- Ну, что? – риторически начал Шестаков, поглядывая на покидающих арену зрителей. – Похоже, что наша игра закончилась…
- Ничего не закончилась! – с излишней горячностью перебил «главного теоретика» Ахметов. – Мы с Сабиром доиграем, - упрямо тряхнул головой новичок класса.
Услышав громко сказанную Булатом фразу, отозвался Велиев:
- Сейчас, пацаны!
Что-то тихо сказав матери, он подошёл к одноклассникам.
- Скажите-ка мне, о, знатоки игры, в которую мы играем, - витиевато-возвышенно заговорил «штатный» поэт класса. – А можно ли доиграть эту игру, если кто-то из команды ушёл? Какие здесь правила?
Волков с Шестаковым, как те самые знатоки затеянной игры, переглянулись между собой.
- Я, честно говоря, мало играл, - признался «метр с кепкой». – И таких случаев, чтобы кто-то убегал, у нас не было. Может, Кира скажет?
- Я тоже не помню, чтобы кто-то прямо во время игры «намылился», - приступил к трактовке правил Волков.
85
85
- Но я же не «намылился»! – возразил отличник Велиев.
- Разговор не о тебе, Сабир, - вступил в общую беседу Алексеев. – «Смылся» Славка, решив, что тебя всё равно мама уведёт…
- Но она меня не увела! – вспыхнул сухой спичкой от незаслуженного подозрения Велиев. – И не уведёт. Мама меня подождёт столько, сколько надо будет. – Сабир ребром ладони несколько раз рубанул по воздуху. – Говори, Кира, как по правилам играть?
Волков неопределённо хмыкнул, почесал за ухом и предложил:
- Давайте рассуждать примерно так, как при доказательстве теоремы.
- Давайте, - с готовностью откликнулись Ахметов и Алексеев.
Поскольку остальные кивнули в знак согласия, то Кирилл продолжил:
- Вначале мы договорились, что все игроки бьют по очереди: одна команда, потом – другая. И пробить должен каждый… - Волков сделал намеренную паузу. А затем повторил: - Каждый! Получается, что из вашей команды ушёл игрок, который должен был бить. По правилам бить за него вы, Сабир и Булат, не можете…
В разговор решил вмешаться долго молчавший Ахметов:
- Получается, что счёт сейчас 2:0 и он может стать только 3:0?
- Совершенно верно, - подтвердил Кирилл догадку Булата строгим математическим термином. – Я ещё могу вам забить, а вот вы права на удар не имеете. Только Славка.
- Вот говнюк! – от души, не похоже на себя, в сердцах выругался «штатный» поэт класса. – Решил всё на меня свалить! Но я-то играть могу и буду! Нет, он не просто так «смылся»! – Лицо отличника Велиева пылало от гнева – таким одноклассники его ещё не видели.
- Конечно, не просто так, - согласился Шестаков. И привёл веский аргумент: - Как раз его соседки, Риммка с Аллкой, подошли. Вот он и не захотел позориться – при них по заднице получать.
- Да! – подхватил эстафету публичных выступлений Алексеев. – Сам при зрителях получать по заднице не захотел, а нам с Кириллом, при Тане и Нине, с удовольствием по «плюхе» влепил.
86
86
Наступила небольшая пауза – каждый осмысливал прошедшее и предстоящее. Первым нарушил молчание Ахметов, предложив:
- Давайте, чтобы не задерживать маму Сабира, быстро доиграем?
- И вы готовы получать по заднице вместо Славика? – вопросом на вопрос ответил «местным» в лице новичка класса Волков.
- А разве есть другой вариант? – искренне удивился отличник Велиев.
Неожиданно воодушевился круглый отличник Алексеев:
- Есть! – радостно провозгласил он. – Перенести доигровку на завтра, чтобы Славик участвовал…
- И пригласить зрителей! А Римму и Аллу – обязательно, - добавил «перца» к идее тёзки Шестаков.
- И все удары при «расчёте» - по заднице Тихонова! – садистским тоном поддержал сыновей десантников Кирилл. – Да и сейчас, без Славы, из зрителей никого, кроме мамы Сабира, не осталось. А это не очень красиво – при маме сына «наказывать»…
В мальчишеском запале все как-то позабыли о даме, ожидавшей «вердикта» для её чада. И при удобном случае она не замедлила о себе напомнить.
- Правильно сказал мальчик! – громко выговорила она, указав ладонью в сторону Волкова. – Я не понимаю, во что вы тут играете, кого наказываете… Я вижу Вову Алексеева, сына Анастасии Петровны. Он плохо моему Сабиру не сделает. И Вова Шестаков. Они давно вместе учатся. А этого мальчика я помню, но имя забыла…
- Это – Волков Кирилл, - подсказал маме Велиев.
- Да, Волков! – улыбнулась женщина. – Кирилл. Вспомнила. Тоже хороший ученик. А меня тётя Саадат зовут, - представилась гостья.
- Очень приятно, - учтиво ответил Волков.
На мгновение повисла церемонная пауза.
- Ну, ладно, - первой заговорила тётя Саадат. – Мы пойдём с Сабиром в музыкальную школу. Хорошо?
- Конечно! – дружно, почти по-военному, откликнулись друзья отличника Велиева.
87
87
- Пока, пацаны! – напоследок попрощался кандидат в скрипачи. И пообещал: - Завтра доиграем.
- До свидания, дети, - с чувством собственного достоинства раскланялась женщина.
- До свидания, тётя Саадат! – скучно-заученным тоном, растягивая слова на слоги, ответствовали школяры…
После того, как Велиевы ушли, сыновья десантников разыграли импровизацию, навеянную футбольными эмоциями, доселе ими не испытанными.
- Счастье было где-то рядом, - в задумчивости произнёс Алексеев.
- Разнесло его снарядом, - тонко подрифмовал «метр в кепке».
Кирилл горько усмехнулся, молча оценив юмор друзей. Ахметов посмотрел на каждого из «военных» изучающим взглядом и провокационно спросил:
- Очень хотелось нам по задницам побить?
Сын завуча презрительно фыркнул и промолчал. Шестаков принялся чесать макушку. Волков помедлил, сомневаясь – есть ли смысл реагировать на банальный вопрос, имеющий очевидный ответ? – и лениво отозвался:
- Что толку хотеть, если вы разбежались, как тараканы?
- Но я ведь остался, - возразил Булат. И, задетый за живое, надменно прибавил: - Я – не «как таракан»!
- А что от тебя толку? – насмешливо спросил Кирилл.
Ахметов в мнимом азарте постучал себя обеими ладошками по груди и с невиданным пафосом, граничащим с наглостью, заявил:
- А я могу с вами и один доиграть!
Последнее выражение «местного» привлекло внимание Алексеева, мечтавшего в будущем стать военным лётчиком и читавшего массу всевозможной литературы о желанной профессии. Он вплотную приблизился к Булату, заглянул ему в глаза и с чувством спросил:
- Ты – камикадзе?
- Нет! – вскричал новичок класса и отпрянул от сына десантника. – Я – Ахметов! Я не грузин! Я – татарин! – Вдобавок к словам, Булат так
88
88
саданул себя кулаком в грудь, что произвёл звук настоящего африканского тамтама.
Услышав столь странное объяснение оппонента, все трое «военных» дружно – нет, не захихикали, не рассмеялись – прямо-таки натурально, как кони, заржали.
- Вы чего, мне не верите? – растерялся «местный».
Волков бухнулся на землю и принялся стучать по ней руками и ногами. Алексеев присел рядом, обхватил ноги руками и уткнулся лицом в колени. Его буквально сотрясали судороги смеха. Шестаков же оставался на ногах, но с неестественно покрасневшим лицом и полными слёз глазами. При этом, он старался глубоко дышать и нежно гладил себя по груди и животу.
Такая реакция новых знакомых на его слова вначале удивила, а затем и разозлила Ахметова. Что такого смешного он сказал? А если даже и так, то почему ему не объяснить по-человечески то, чего он не понял?
Растерянность Булата стала переходить в обиду – он демонстративно отвернулся от одноклассников и начал внимательно рассматривать обезлюдевший школьный приусадебный участок.
Постепенно всхлипы и вздохи за спиной новичка класса пошли на убыль, а вскоре и вовсе стихли.
- Булат, ты чего – обиделся? – участливо спросил Шестаков.
- Не совсем, - уклонился от прямого ответа Ахметов. Но любопытство взяло верх над природным желанием закрыться в своей скорлупе: - А что смешного я сказал, что вы все попадали?
Вставшие на ноги Алексеев и Волков готовы были вновь повторить проделанный ранее трюк, но их жестом удержал посерьёзневший «метр с кепкой». Володя же, на правах «главного теоретика», и ответил спросившему:
- Понимаешь, Булат, слово «камикадзе» - не грузинская фамилия…
- А что же? – нетерпеливо перебил товарища Ахметов.
- Слово «камикадзе» появилось в Японии во время второй Мировой войны. Так стали звать лётчиков, которые готовы были добровольно идти
89
89
на смерть, врезаясь вместе с самолётом в корабли и танки врага, - на одном дыхании энциклопедически изощрился Шестаков.
Булат некоторое время недоверчиво смотрел на «главного теоретика», потом перевёл взгляд на Алексеева и Волкова.
- Он правду сказал? – решил уточнить у остальных присутствующих новичок класса, дабы снова не попасть впросак.
- Да, правду, - в один голос ответили Кирилл и Владимир.
- Надо же… - Ахметов манерно почесал темечко. – Теперь буду знать. На самом деле – смешно получилось! Вова меня спрашивает про то, смертник ли я, а я ему: «Я – татарин!».
Булат вполне естественно, без натуги, рассмеялся, чем расположил к себе новых знакомых. В порыве откровения Алексеев внёс поправку:
- Но я имел в виду, что камикадзе – это не просто смертник, а самоубийца. То есть, ты, Булат, собрался на такое, что не имеет смысла.
- Как это не имеет? – возразил «местный». – Вы же хотели выиграть, взять реванш, получить «расчёт»? Вот я и готов сам закончить игру, один.
В общую дискуссию после долгого молчания включился и Волков:
- Глупо и бессмысленно, - резко начал он с тотального осуждения намерений соперника. – Во-первых, я тебе забью точно. Во-вторых, у тебя права на удар нет. Получится 3:0 – значит, каждый из нас будет пробивать по твоей заднице по три раза. Всего – девять! А попа не треснет? – дурашливо вопросил Кирилл «добровольца» под одобрительные смешки своих соратников.
Предложенный расклад заставил Ахметова задуматься всерьёз. Алексеев, сторонник «отложенной партии», добавил аргументов в пользу будущего:
- Завтра мы позовём сюда Славика с Сабиром и доиграем. А сколько раз мы будем бить – три, шесть или девять – не так уж важно. Главное, что наша команда отдаст долг вашей. А один ты нам не нужен, - заключил Владимир тоном, не терпящим возражений.
- Понятно, - согласно кивнул Булат. – Доиграем завтра.
90
90
- Вот и хорошо, - подтвердил договорённость Алексеев. Затем он посмотрел на свои новенькие наручные часы и присвистнул: - Ничего себе! Время – пятый час. Пошли по домам. Где наши портфели?
- Да вон там, за воротами, - подсказал Шестаков.
Все мальчишки, кроме Ахметова, быстро разобрали горку с портфелями. Новичок класса вертел в руках футбольный мяч и, казалось, никуда не спешил.
- Может, ещё поиграем? – предложил он.
- Наигрались, - отрезал Алексеев. И сделал попытку двинуться в сторону дома.
Но его жестом остановил Шестаков, чувствовавший некую недосказанность.
- Булат, а ты читал книгу «Три мушкетёра»? – деликатно спросил он.
- А как же, - оживился Ахметов. – Писатель Александр Дюма написал. А что?
«Метр с кепкой» привычно потеребил ухо и увлечённо заговорил:
- Да просто там есть момент, который ты мне сегодня напомнил. Это когда д’Артаньян собрался один биться с Атосом, Портосом и Арамисом…
От взора Кирилла не укрылась микроскопическая самодовольная улыбка, появившаяся на лице Булата, имевшего непроницаемое выражение, при упоминании известных имён.
«Ещё бы – его с д’Артаньяном сравнили! – съехидничал про себя Волков. – Сейчас скромность покажет».
И действительно, Ахметов не был бы Ахметовым, если бы не перебил Шестакова:
- Вова, д’Артаньян не со всеми тремя сразу биться собирался, а с каждым по очереди, - поправил «главного теоретика» новичок класса.
«Вот, вот! И д’Артаньяна переплюнул: тот, слабак, собирался биться с каждым по очереди, а этот Илья Муромец – со всеми сразу», - продолжил мысленно ёрничать Кирилл.
Шестаков не счёл нужным придираться к исправлению Булата, являвшимся вполне корректным, и простодушно продолжил:
91
91
- Но это всё равно было как самоубийство…
- Ещё бы! – радостно перебил товарища Ахметов. - Ведь д’Артаньян сразу извинился перед Портосом и Арамисом за то, что не сможет биться с ними, если его убьёт Атос.
Волков переглянулся с Алексеевым. Тот, судя по гуляющим на скулах желвакам, еле сдерживался, чтобы не схватить тёзку за шиворот и уволочь того домой.
«Пора этих книголюбов растаскивать в разные стороны», - подумалось Кириллу.
- Точно! – с излишней горячностью подтвердил «метр с кепкой» знание новичком класса сюжета обсуждаемого произведения. – И мушкетёры послали д’Артаньяна подальше…
- Да, да! – вошёл в раж Булат. – Но познакомились с ним и стали дружить…
Наконец-то Алексеев нашёл в диалоге книгочеев роль и для себя:
- Вот и мы познакомились! А потом – подружимся, - ловко вставил он свой текст. – А сейчас – по домам!
«Главный теоретик» чуть вздрогнул от грозного тона друга, пытавшегося вернуть его из виртуальной Франции в реальный Азербайджан.
- Да, Вова, пора, - покорно согласился Шестаков и встал рядом с Алексеевым. – Кирилл, ты с нами? – поинтересовался он для приличия, хотя дорога в военный городок была одна.
- А с кем же ещё? – вопросом на вопрос ответил Волков и повернулся к Ахметову. – Ну, Булат, давай…
Новичок класса поднял вверх руку, призывая к вниманию.
- Кирилл, у меня дело есть, - заговорщицки подмигнул он. – Ты сказал, что забьёшь мне точно. Так забей!
«Военные» обменялись недоуменными взглядами.
- Но мы ведь отложили игру на завтра, - резонно заметил Волков.
- А давай разыграем это очко «один на один»? Ты же сам сказал, что забьёшь мне точно. Так забей! – попугаем пробубнил Ахметов.
92
92
«Похоже, у парня заело», - отметил про себя Кирилл. А вслух спросил:
- Что значит «один на один»?
- Ты бьёшь, я – в воротах. Забиваешь – 3:0 в вашу пользу. И тогда завтра останется только Славику пробить. Не забиваешь, то есть – мимо или я ловлю мяч, счёт остаётся 2:0, - подробно пояснил Булат.
- А если ты отбиваешь мяч? – полез в тонкости игры Волков.
Терпеливо ожидавший конца футбольных хлопот, Алексеев не выдержал:
- Всё, пацаны, я пошёл! А вы можете здесь хоть сто очков разыгрывать. Вовка, ты со мной?
- Конечно! – откликнулся Шестаков и поспешил вслед удаляющемуся сыну завуча.
Ахметов с Волковым проследили как их товарищи пересекли футбольное поле и, пройдя вдоль опытного участка, скрылись за кустами сирени, обрамлявшими вход на территорию школы.
После вынужденной паузы Булат продолжил:
- А если я отбиваю мяч, то мы играем так, как и «три на три», только «один на один». Согласен?
- А как, например, аут выбрасывать? – строго спросил нового знакомого Кирилл.
Ахметов ненадолго задумался, а затем небрежно махнул рукой:
- Будем просто выводить мяч оттуда ногами, - нашёлся он – Согласен?
Волков понимал, что сейчас, на его глазах, появляются новые правила и это уже будет не та игра в «Зенит», которую он изначально предложил. И, в соответствии с общечеловеческой логикой, следовало отказаться от авантюры Булата. Но ему понравились тот настрой и то желание, с которыми его оппонент добивается своего.
- Ладно, давай, - согласился Кирилл. – Только быстро.
- Конечно, быстро, - пообещал Ахметов.
И действительно, обещание было выполнено на удивление быстро – с первого же удара Волков забил гол, несмотря на отчаянный прыжок соперника.
93
93
- Счёт 3:0 в вашу пользу, - мрачно объявил Булат.
- Вот и хорошо, - отозвался Кирилл. Радостно потерев руки, он отправился к воротам за портфелем. – Ну, Булат, по домам?
Ахметов по-детски надул губы и с нескрываемой неприязнью, исподлобья, посмотрел на обидчика. Его лицо, как в случае с Тихоновым, заметно побледнело. Явно превозмогая себя, свою задетую гордость, новичок класса попросил:
- Кирилл, а побей со мной пенальти? По пять ударов, по очереди.
Волков остановился, как вкопанный, возле портфеля, к которому уже было протянул руку. «Хорошенького – понемножку», - вдруг вспомнилась ему любимая присказка матери. Хорошенького-то, в итоге, и оказалось с гулькин нос – когда стали с сыновьями десантников выигрывать, да не сложилось… Не удалось отомстить «местным» за прилюдный позор «расчёта». Ну, ещё капля бальзама на душевные «раны» Кирилла – только что забитый Булату гол, которого, как ни крути, не видел никто, кроме самих участников футбольного действа. И получалось, что плохенького-то вышло побольше, чем у Ахметова, а тот ещё – вот поди ж ты! – чем-то недоволен.
«Хочет за счёт меня настроение приподнять, - разгадал намерение соперника Волков. – А вот мы возьмём и опустим его!». И вслух произнёс, в задумчивости растягивая слова:
- Побить, конечно, можно, только…
- Что «только»? – с готовностью откликнулся Булат, заметно оживившись и даже повеселев.
- А то, что меня попросили родители пораньше забрать из детского садика сестру, а я здесь заигрался, - пояснил причину своих раздумий Кирилл.
Ахметов буквально просиял лицом и радостно сообщил:
- А я тоже должен был сегодня сестру из школы привести, но она ушла домой с подругами из нашего дома.
- Сестра у тебя одна? – ради приличия поинтересовался Волков. – Младшая?
94
94
- Да, младшая, одна. Майей зовут, - отчеканил Булат. И сделал ответный вежливый ход: - У тебя – тоже младшая? Как зовут?
- Да, младшая, Ольга.
- Красивое имя, - восхитился новичок класса.
- Майя – тоже красивое имя, - расшаркался Кирилл. После чего посчитал лирическое отступление законченным: - Ладно, давай побьём по пять ударов по очереди.
- Играть будем просто так или на что-нибудь? – живо спросил Ахметов.
- «На что-нибудь» - это как? – не понял Волков.
- Деньги, щелбаны, - объяснил Булат.
- Ну-ну, - усмехнулся Кирилл. – Сегодня мы уже «на что-нибудь» играли. Больше не хочется.
- А на что тогда? – растерялся Ахметов.
Волков пристально посмотрел на оппонента.
- А на то, кто из нас лучше бьёт по воротам и кто лучше стоит в воротах, - с вызовом сказал он. – Согласен?
- Согласен! – принял предложение о соперничестве «на просто так» Булат…
Выяснение отношений по принципу «кто лучше» затянулось до сумерек. Всякий раз, когда Кирилл собирался закончить игру, Ахметов находил как новые аргументы, так и краски в голосе, чтобы продолжить футбольную вакханалию, вплоть до примитивного требования реванша.
Сколько ни играли новые знакомые, выходила либо победа Волкова, либо ничья. Кирилл мысленно торжествовал, видя, как часто лицо его визави посещает маска отчаяния. Но, при этом, он понимал, что одерживает победы-невидимки: викторию Булата в компании «местных» наблюдали десятки глаз, а вот его триумф останется тайной их двоих.
Наконец, когда в сгущающейся темноте очертания мяча стали размываться, Волков взмолился:
- Всё, Булат, больше не могу! Мяча не вижу, да и вообще – всё надоело. Хочу есть.
95
95
- И я хочу есть, - признался Ахметов. И с сожалением согласился: - Ладно, на сегодня закончим.
Взяв портфели, мальчики молча дошли до выхода со школьного двора. Дальше им предстояло идти в разные стороны. На прощание Булат не удержался от очередного вопроса:
- Кирилл, а как это у тебя получается лучше стоять в воротах?
Волков переложил портфель из одной руки в другую, пошевелил бровями и дурашливо ответил внешне серьёзным тоном:
- А у меня секрет есть!
Ахметов подвоха не заметил – то ли в силу плохой видимости, то ли от неуёмного желания знать чужие тайны.
- Секрет?! – воскликнул он чуть громче, чем следовало. – Кира, расскажи, - попросил Булат с той душевной интонацией, с какой обычно и обращаются с призывом раскрыть чей-либо секрет.
Ахметов весь превратился в одно большое ухо. А Волков намеренно растянул паузу до неприличного размера, в течение которой прозвучало несколько впечатляющих рулад распевшихся цикад, и лишь затем, сполна испытав терпение собеседника, ответил:
- Тут надо «рюхнуть фишку»…
- Чего, чего?! – переспросил Булат.
- Ах, да, - спохватился Кирилл. – Ты ведь местный и это выражение не знаешь, оно – питерское…
- Какое? – вновь не понял любитель чужих секретов.
Рассказчик поднял на спросившего удивлённые глаза:
- Ты чего, не знаешь, что «питерское» - это «ленинградское»?
- А ты – из Ленинграда? - решил уточнить Ахметов.
- Да! – важно подтвердил Волков. – Я – из Питера.
Булат чуть подумал и с вызовом заявил:
- Ну, раз так, то я – из Гянджи!
- Хорошо, пусть будет так, - милостиво согласился Кирилл. – Кстати, Петербург и Гянджа – бывшие столицы своих стран, России и Азербайджана.
96
96
- Да, это так, - подтвердил Ахметов. – Историю я тоже знаю. – И неожиданно огласил едва родившуюся ассоциацию: - Смешно у нас получается: Кирилл Питерский и Булат Гянджинский!
Волков в сомнении покачал головой:
- Действительно, смешно. Ты нам, Булат, какие-то бандитские клички придумал, - негромко произнёс «хранитель секрета». – И очень длинные. Если пацаны узнают, то задразнят.
- А никто не узнает, - беззаботно ответил Ахметов. – Мы никому ничего не скажем. Придумаем короткие. Вот, например, я буду звать тебя…, - новичок класса на мгновение замолк, а затем с воодушевлением выдохнул: - … Кир!
- А я тебя – Бул! – без раздумий парировал Волков.
Ахметов отметил сиюминутную совместную придумку подбрасыванием мяча вверх. Поймав кожаный «снаряд», он удовлетворённо улыбнулся:
- Здорово! Мы с тобой, кажется, подружимся, - предположил Булат. И не удержался от нового вопроса: - А ты мне, Кир, про Ленинград…, про Питер, расскажешь?
- Конечно, - отозвался Кирилл. – А ты мне, Бул, расскажешь про Гянджу.
- И расскажу и покажу, - пообещал Ахметов.
- Вот и хорошо, - резюмировал Волков. – А теперь надо бежать по домам.
- Да, побежали, - согласился Булат. – Ну, пока, Кир!
- Пока, Бул!
Волков уже набрал приличную скорость, перейдя практически на бег, когда его из темноты догнал последний вопрос Ахметова:
- Кир, а секрет?!
- Завтра, Бул!
- Ладно…
По дороге домой Кирилл отметил про себя ряд примечательных качеств нового одноклассника. Безусловно, парень обладает исключительно
97
97
пытливым умом, что выражается в огромном количестве вопросов, исходящих от него, а также в активном желании докопаться до сути в любой мелочи. Он больше любит спрашивать, чем отвечать. В вопросах – въедливый и конкретный, но в ответах – уклончивый и лукавый. И, что у него не отнимешь, натура – непростая: здесь и азарт, граничащий с одержимостью, и настойчивость, переходящая в настырность.
Как оказалось, ни шатко ни валко завязавшееся знакомство двух мальчишек со временем переросло в настоящую мужскую дружбу…
* * *
… 28.10.1989 г., 10 ч. 45 м., г. Ленинград…
Не найдя в карманах нужной для таксофона мелочи, Волков легонько пнул ногой телефонную будку и мысленно присовокупил: «Прямо какой-то «Закон наивысшей пакости»: когда друг далеко – не позвонить из-за того, что нет несчастной железяки в две копейки… - Молодой человек, казалось, закончил умственные изыскания, но неожиданно обнаружил дополнение к «Закону»: - А когда друг рядом – порой не выпить в виду отсутствия паршивой трёхрублёвой бумажки».
Довольный собственным остроумием, Кирилл отошёл от телефона-автомата и посмотрел на огромные круглые часы, подвешенные на уровне второго этажа дома на углу Большого проспекта и Зверинской улицы.
«Ого! А утречко-то уже не самое раннее, - отметил он. – Надо ехать. Сделаю Булату сюрприз. Авось, застану его на работе».
Волков поправил наушники, прислушался.
- Love, love me do,
You know I love you… -
- допевали «битлы» молодецкую композицию Пола Маккартни.
98
98
Прежде, чем тронуться в путь, доморощенный меломан дождался следующей песни. И с первыми её аккордами, в такт мелодии, направился в сторону Тучкова моста, напевая:
- As I write this letter, send my love to you,
Remember that I’ll always be in love with you…
Механически шевеля губами, Кирилл продолжал размышлять, перейдя к обобщениям: «Чего-то меня сегодня на воспоминания потянуло: вначале детский сад вспомнил, потом – школу. Дело за малым – дальше по порядку: техникум, армия, институт… - насмешливо предположил молодой человек. И закончил внутренний монолог самоиронией: - Старею, что ли?».
Весёлый трамвайный перезвон привлёк внимание Волкова. Жёлто-зелёный вагон, похожий на гигантский переспелый огурец, переваливаясь с боку на бок и гремя на стыках рельсов, степенно пересекал начало Большого проспекта.
«Двадцать первый! – радостно определил Кирилл, разглядев блестевшие на солнце цифры, забравшиеся под самую крышу трамвая. – Как раз то, что мне и нужно. Доеду до метро, а там уж совсем близко».
Рискуя попасть под колёса гневно ревущих машин, Волков перебежал на другую сторону Большого проспекта и, поймав зелёный сигнал светофора для пешеходов, ринулся через проспект Добролюбова. Подбежав к «переспелому огурцу», молодой человек в самый последний момент успел проскочить в щель между закрывающимися створками вагона.
Салон трамвая, как ни странно, оказался полупустым. Выбрав место у окна, Кирилл с удовлетворением отметил: «Ну, вот, кажется, и повезло в первый раз за сегодняшний день. Дай Бог, чтобы не в последний». Пристроил поудобнее на коленях «Мечту оккупанта». Как-то сразу успокоившись, он без эмоций подумал: «Главное – сделаю закупки по высшему классу. У Булата, как он говорит, всё в округе «схвачено» - достать может что угодно: хоть вещи, хоть продукты».
99
99
Казалось бы, наконец-то всё хорошо, можно перевести дух, но Волков почувствовал какой-то микроскопический раздражитель.
«Заменю-ка я кассетку», - решил он и полез во «внутренности» куртки.
Кирилл не лукавил и не обманывал себя, когда, не дослушав до конца, менял альбом «Please Please Me» на другой. Он это делал по наитию. Секрет был в том, что Волков просто начитался «лишней» литературы о творчестве кумиров. «Please Please Me» является первым масштабным альбомом «ливерпульской четвёрки» и, в силу этого, он не мог претендовать на концептуальность, поскольку шесть из четырнадцати его песен имели авторство других музыкантов. Эта «чужеродность», видимо, подсознательно и претила доморощенному меломану.
Вытащив наугад из-за пазухи кассету, Кирилл по её цветовой гамме определил: «Rubber Soul». Он также заметил, что магнитная плёнка не перемотана на начало и, скорее, годится для воспроизведения второй стороны альбома. Волков не стал ничего придумывать и, просто заменив кассету, запустил магнитофон.
Включение воспроизведения звука совпало с концовкой первой песни оборотной стороны диска. «Битлы» лишь допели:
-…what goes on in your mind? –
– и смолкли, задав слушателю недвусмысленный актуальный вопрос.
«… что происходит в твоём уме? - машинально перевёл Кирилл, но не задумался. И только замер в предвкушении следующей песни: - Сейчас «Girl» будет!»…
… К этому гениальному творению Джона Леннона у Волкова было особенное, очень трепетное, отношение. Он впервые услышал «Girl» именно в тот момент, когда его первый раз в жизни поразила стрела Амура. Избранницей Кирилла, естественно, оказалась его одноклассница. И случилось сие знаменательное событие во втором полугодии пятого класса, в 1967 году. Записи «Битлз», хоть и с большим опозданием и зачастую на
100
100
весьма экзотических носителях типа рентгеновских снимков («рок на костях»), но попадали в Советский Союз и добирались до Азербайджана.
Получилось так, что возлюбленная Волкова явилась ему буквально в ореоле волшебных звуков «Girl». И Кирилл на полном серьёзе отождествлял свою даму сердца с героиней песни, ибо свято верил, что таковой же она приходилась и Джону – не может ведь соврать такой проникновенный голос! Оказалось, может… Правда, не столько соврать, сколько опошлить. Об этом Волков узнал через два года счастливого неведения, когда ему взбрыкнулось вдруг самому перевести любимую песню. Смысл текста автора произвёл на юношу жуткое впечатление. Но на его счастье, к этому времени – 1969 год – уже имелся советский словесный аналог «битловского» шедевра, выполненный О.Гаджикасимовым, который триумфально исполнял на эстраде СССР Валерий Ободзинский, большой поклонник «ливерпульской четвёрки».
Таким образом, «Girl» стала для Кирилла не просто любимой, но особенной песней – исключительной: он её напевал, в отличие от всех остальных из репертуара «Битлз», по-русски. Замена английского на «великий и могучий» не просто восстановила в глазах Волкова справедливость – гармонию между музыкой и словом, но и приподняла «заземлённый» Ленноном образ героини песни и установила её на высокий романтический любовно-ностальгический пьедестал профессионального поэта Гаджикасимова.
Кирилл неоднократно танцевал на школьных и классных вечерах с любимой девушкой под музыку обожествлённой им «Girl», но ни единым намёком не выдал своего чувства. Так, молча, и уехал в июне 1970-го в Ленинград, на родину, поступать в техникум. Словно заранее приговорённый Гаджикасимовым и Ободзинским к воспоминаниям. Слишком высок оказался пьедестал…
… Вместе с тем, пока доморощенный меломан ловил начало своей культовой песни, трамвай тронулся с места. Мерно покачиваясь и энергично постукивая, точно юная прелестница каблучками, колёсами по
101
101
стыкам рельсов, самоходный электрический вагон медленно, но верно, продвигался вдоль проспекта Добролюбова.
Наконец, в наушниках Волкова прозвучало короткое, как любовная прелюдия у кроликов, вступление ожидаемой песни, а затем её автор манерным, почти женским, тоном затянул:
- Is there anybody going to listen to my story,
All about the girl who came to stay?...
Параллельно кумирам, молча запел Кирилл:
- Я хочу вам рассказать, как я любил когда-то.
Правда, это было так давно…
Вот ведь как бывает: музыка – одна, а смысл текстов на разных языках – диаметрально противоположный, хотя и набор слов похожий. В оригинале нет ни одного слова «love» («любовь»), зато в советской «копии» их пять, не считая смысловых синонимов и оборотов. Знаменитая фраза «Ah girl, girl.» («Ах, гёл, гёл!») в обоих текстах звучит почти одинаково, если не обращать внимания на знаки препинания. А, обратив – понимаешь: англичане поют это со вздохом сожаления: «Эх-хе-хе, девочка, девочка…», а советские граждане – со страдальческо-частушечной интонацией: «Ах, какая девочка!».
Джон в самом начале песни с определённой долей цинизма вопрошает: «Кто-нибудь хочет услышать мою историю о «прилипчивой» девчонке?» - и далее сетует на навязчивость своей подруги и насмешки друзей по этому поводу. Советский же поэт – полон ностальгической любви, граничащей с паранойей.
Тем не менее, уже двадцать лет, как Волков взял за правило придерживаться патриотического варианта текста данного «импортного» произведения…
102
102
Вот и сейчас, в трамвае, он молча подпевал кумирам, всё больше проникаясь величием музыки. На взгляд стороннего наблюдателя, Кирилл ничем особенным не отличался от прочих временных обитателей электрического транспорта. Сидел молча, практически смирно, если не считать чуть заметного покачивания головой. Очень многие удивились бы, узнай они, какой взрыв чувств, в сию минуту, переживает этот внешне спокойный человек.
Молча поющий «Girl» Кирилл Волков – явление малоизученное. При мыслимом допущении применения метода поверхностного научного анализа для изучения данного феномена, выясняется следующее. Во-первых, объект возможного исследования намеренно не стремится к молчаливому пению, что говорит о незакономерной случайности инициирования возникающих процессов. Или, другими словами, рассматриваемый субъект, в отличие, к примеру, от буддийского монаха, сам себя в транс не вводит. Хотя, следует отметить, некое сходство между молча поющим доморощенным меломаном и почитателями горлового пения и культа медитации имеется. Но различия – куда более существенные: Кирилл никоим образом не желал сосредоточиться на чём-либо или впасть в глубокие размышления с целью постичь что-либо, напротив – он просто получал кайф в виде приятных ощущений, максимально, по возможности, расслабляясь, но не забывая об окружающей действительности. Что, во-вторых, подчёркивает отсутствие у исследуемого корыстных намерений в приобретении чего-то (постижение тайн мироздания, благородных истин, добра и зла…) для себя впрок. Только кайф, даже не нирвана.
Правда, в получаемом Волковым удовольствии от рассматриваемого процесса проглядывалась какая-то однобокость, ущербность и эгоизм. Всё-таки любовь – чувство взаимное, на худой конец – взаимообразное. А тут: сам полюбил, сам молча уехал, сам страдает. И при этом, стервец, изощряется в молчаливом исполнении гимна первой любви!
Обобщая сказанное выше, можно прийти к парадоксальному выводу: молчаливое пение – это душевный онанизм.
103
103
Надо учитывать, что понятие удовольствия не есть величина постоянная. Его может вообще не быть, оно может возникнуть, прибавиться, убавиться или исчезнуть вовсе.
В настоящий момент Кирилл приближался к апогею приятных ощущений. Он с «битлами» добрался до припева, который отличался от благозвучных куплетов-страданий контрастной бравурностью.
Англичане, издавая звуки, похожие на шум разгоняющегося паровоза, словесно осудили героиню песни:
- She’s the kind of girl who puts you down,
When friends are there, you feel a fool…
Волков же, пытаясь попадать в унисон с кумирами, принялся причитать:
- Я хотел ей улыбнуться
И руки её коснуться.
А-а! А-а!...
Механически напевая гласные по «советскому варианту», Кирилл впервые усомнился в удачной адаптации Гаджикасимовым текста Леннона. И «улучшение» музыкальной составляющей – аранжировка – под Ободзинского с этими «А-а! А-а!» (прямо ария юродивого из оперы «Борис Годунов»!) лишь подтверждало старую истину – «Лучшее – враг хорошего». У «битлов» «А-а! А-а!» не было и в помине.
Данные мысли промелькнули в голове доморощенного меломана буквально за одну десятую доли секунды. Ещё несколько долей отняли протяжные «А-а! А-а!». В результате, Волков сбился с темпа и отстал от ливерпульцев.
«Тот, кто претендует на исключительность, должен петь свои песни, а не переделывать чужие», - с досадой подумал Кирилл и присоединился к кумирам:
104
104
- … she acts as if it’s understood,
She’s cool - oh.
Ah girl, girl…
Качнувшаяся было в сторону уменьшения, а то и исчезновения, переменная величина приятных ощущений Волкова стала прибавляться. Продолжая молчаливо петь, меломан оглянулся по сторонам.
Справа сзади осталась продолговатая стеклянная шайба Дворца спорта «Юбилейный». В левых окнах вагона величественно проплыл, блестя золочёным куполом со шпилем, увенчанным православным крестом, Князь-Владимирский собор, один из немногих храмов, работавших в ленинградскую блокаду и действующий и поныне.
Благополучно миновав переулок Талалихина, трамвай степенно проследовал вдоль шикарного ряда домов, расположенных слева по ходу движения, состоящих преимущественно из строений «сталинского» ампира, предназначенных для проживания высоких чиновников, заслуженных учёных и успешных военачальников.
Справа надвинулась громада Института прикладной химии, напротив проходной которого самоходный вагон и притормозил, чтобы сделать остановку.
К этому моменту Кирилл достиг-таки верха восторженно-возбуждённого состояния, именуемого начитанными людьми физиологическим термином «экзальтация». Он уже допевал по-английски последний куплет, когда трамвай остановился.
Из открывшейся двери повеяло холодком. Волков поёжился. Посмотрел на только что вошедшую высокую девушку с длинными чёрными волосами, стекавшими множеством смоляных ручейков на модный, переливающийся всеми цветами радуги, плащ неленинградского производства. Порывшись в изящной сумочке, она достала абонементный талончик и мягким движением прокомпостировала его с помощью несложного приспособления, закреплённого на стене вагона. Взгляд
105
105
девушки скользнул по салону, на секунду задержавшись на мужчине с большой хозяйственной сумкой.
Кирилл внутренне напрягся. Его сознание стало раздваиваться: одна часть естества доморощенного меломана продолжала фанатично молча напевать сокровенную песню, зато вторая принялась зорко наблюдать за незнакомкой.
Ему необъяснимо захотелось, чтобы девушка села лицом к нему.
«Вот сюда, сюда», - мысленно подсказывал Волков объекту своего внимания, а вторая его половина, едва не лопаясь от натуги, упрямо допевала с Джоном и К*:
- … will she still believe it when he’s dead?
Ah girl, girl.
Незнакомка села именно на то место, которое ей «выбрал» Кирилл. Молодой человек облегчённо вздохнул, словно охотник, поймавший двух зайцев. Его сознание вновь обрело единство и проявило нетривиальность – вернулось к радостям бытия: «Нет, хорошо, что я к Булату еду, - продолжал он убеждать себя в правильности изменения «субботнего маршрута». – Не помешает торговое дело лучше узнать. Конечно, я туда не собираюсь вербоваться, но… Расскажу потом Марине что и почём, чтобы лишнего не болтала: мол, как там здорово. – Волков во все глаза рассматривал симпатичную черноволосую девушку. С трудом ему удалось подвести черту под свои практичные рассуждения: - И получится, что я сразу два дела сделаю. Бесплатная экскурсия в чужой мир – это раз. Ну, а второе – «авоську» набью всем необходимым. Это главное».
Сидевшая напротив Кирилла девушка сделала резкое движение, отбросив кивком головы назад, за спину, свои густые чёрные пряди. Волков вздрогнул. Это естественное телодвижение незнакомки забытой острой болью пронизало всё его существо и гулким эхом отозвалось в сердце. Кровь бросилась в лицо и застучала тысячами молоточков в висках. У Кирилла возникло странное чувство потерянности, даже безысходности. И вместе с
106
106
тем, где-то в глубине души, подспудно, тлел маленький уголёк радости, обогревая тот тайничок, заглядывать куда было боязно и приятно. В целом же Волков испытывал удивительное ощущение блаженной обречённости, граничащее с состоянием почти физической невесомости, приподнятости. Показалось, будто не трамвай, а он сам, собрав последние силы, отчаянно ринулся вверх по дуге моста Строителей. Словно в невероятном сне, в одно и то же время жутком и желанном, предстала перед ним картина показного великолепия парадной части родного города. Никогда раньше Кирилл не замечал того, что видел в данную минуту. Им владела разом целая гамма чувств: от ненависти до восхищения, от гордости до отвращения. Он одновременно был и первым богачом и последним нищим.
Костлявым великаном тянулся ввысь собор Петра и Павла, пытаясь пересадить ангела, уцепившегося за его шпиль, на проплывающее мимо пушистое облачко… Васькой-притворщиком мурлыкала Нева, лениво-величаво перекатывая водицу, украденную у Ладоги с целью спекулятивной сделки с Маркизовой Лужей… Кировский мост валялся перевёрнутой объеденной арбузной коркой… Двумя раскрасневшимися, выбежавшими из парилки, голыми мужиками удивлённо застыли на Стрелке Васильевского острова Ростральные колонны… К ним сзади подкрадывалась многоногим белым слоном бывшая Биржа… Надев остроконечный колпак-фонарь, обречённым еретиком готовилась к аутодафе Кунсткамера… Бело-зелёным свадебным тортом таял под негреющими солнечными лучами Зимний дворец… Кораблик на шпиле Адмиралтейства закачался и вот-вот упадёт…
Незнакомка встала и направилась к выходу. Двери трамвая нехотя открылись. Кирилл проследил за тем, как девушка перебежала улицу и повернула к Невскому проспекту.
«Оглянись! Ну же, ну!» - гипнотизировал Волков спину незнакомки. Она оглянулась. Кириллу показалось, что её губы дрогнули в лёгкой улыбке.
Трамвай тронулся энергичным рывком. Девушка исчезла из вида. Молодой человек посмотрел на шпиль Адмиралтейства – кораблик водрузился на прежнее место.
107
107
«А ведь Нева похожа на Свислочь», - неожиданно выползло из «тайника» Волкова нелепое сравнение.
В левом окне выросла громадина Исаакиевского собора.
«Церковь как церковь», - машинально отметил Кирилл, мысленно перелетая на многие-многие сотни дней и километров прочь от бывшего главного храма России…
* * *
…Волков знал, что спорить с начальством бесполезно. Тем более, если работаешь на новом месте без году неделю. Да и что можно сказать против, когда к поручаемому тебе заданию приклеивают ярлычок «производственная необходимость», начисто игнорируя твои домашние передряги? Поэтому, внимательно выслушав пару дюжин оптимистических начальственных дежурных фраз, Кирилл вяло пожал влажную ладонь директора информационно-вычислительного центра «Ленмолпрома» и пообещал сделать всё, от него зависящее.
Незавидное положение Волкова усугублялось тем, что буквально за три дня до назначения в командировку на курсы повышения квалификации, его семейный «корабль» потерпел, если не крушение, то серьёзную аварию – супруги официально (в судебном порядке) расторгли брак. Жить первое время решили по-прежнему, вместе, ибо настоящий разъезд требовал размена квартиры на две, заведомо худшие, жилплощади. Для усиления своих позиций Марина вызвала пожить с ней маму.
Оказалось, что Галина Александровна, директор ИВЦ, знала о беде Кирилла и, прощаясь, мудро его напутствовала:
- Съездишь – развеешься, а здесь, смотришь, всё и «устаканится»…
Командировку бывшего мужа Марина восприняла как личное оскорбление. Экс-тёща всем своим видом дала понять, что для неё не является откровением очередной бездумный поступок легкомысленного экс-зятя. И лишь непоседа Максимка отнёсся к предстоящей разлуке с папой по-философски, не сказав ни одного ругательного слова.
108
108
Уже на следующий день скорый поезд «Ленинград – Брест» мчал Волкова от нерешённых семейных проблем в далёкий и неведомый Минск. Поездка на курсы повышения квалификации выглядела бессрочной ссылкой. Кириллу предстояло в течение двух месяцев бороться за диплом специалиста ЕС ЭВМ.
Научно-учебный центр «Алгоритм» встретил его со столичным высокомерием. Казалось, один только вид главного шестнадцатиэтажного здания говорил о тщетности наивной попытки кандидата в специалисты достичь высот в области вычислительной техники. Преподаватели выглядели здесь эдакими мэтрами, в сравнении с которыми институтские профессора вспоминались пушкинской нянечкой.
Первая неделя учёбы ушла у Волкова на лихорадочное фиксирование в тетради технических аббревиатур, сыпавшихся с кафедры как горох у крыловской мартышки. В перерывах между лекциями Кирилла мучил один и тот же вопрос: «Неужели я в группе самый тупой?». Глядя на новых однокашников, непринуждённо беседовавших на «процессорно-канальном» языке, он к первому же экзамену вырастил этот вопрос до размеров баобаба. Вначале удивлённый, а затем и озлобленный собственной непроходимой бездарностью, Волков замкнулся в себе, стараясь держаться в стороне от остальных.
Результат первой сдачи вымученных знаний преобразил Кирилла. Когда экзаменатор выводил в его зачётке жирную «четвёрку», Волкову нестерпимо захотелось во всю мощь лёгких запеть «Интернационал». Выходя из аудитории, он уже заранее знал, как поведёт себя дальше. Налетевшие на него воробьиной стаей однокашники немало подивились хладнокровному сообщению о благополучном итоге.
По старой институтской привычке Кирилл дождался конца экзаменационной эпопеи. В общей массе картина получилась благостная, но четверым взять барьер с первого захода не удалось.
«Вот так, братцы-академики! – внутренне злорадствовал Волков, напуская на лицо туман безразличия. – Четверо-то «спецов» куда хуже
109
109
меня оказались, а ведь и с «троечками» кое-кто есть. Так что, мы, дай Бог, ещё повоюем!».
- Кирилл, ты со всеми или сам по себе? – спросил подошедший Генка Семёнов, староста группы и сосед Волкова по столу во время лекций.
На правах старшего по паспорту и с уверенностью настоящего лидера, Геннадий первым отважился предстать перед строгой комиссией. И удачно «отстрелявшись», как он сам метко выразился, не без успеха подбивал группу отметить событие. «Стрелки» с энтузиазмом приняли предложение вожака и стали горячо обсуждать пункт назначения. Особенно выделялись две женщины бальзаковского возраста, спорившие о достоинствах и недостатках ресторана «Потсдам» и кафе-бара «На ростанях». Мужчины лишь изредка вставляли отдельные слова, больше так – для приличия.
Кирилл посмотрел в светившиеся счастьем глаза Семёнова и пожал плечами:
- Да я, Гена, сам не знаю. Вообще-то дел много.
- Ну, как знаешь, - махнул рукой Геннадий. – А если надумаешь, то приезжай на площадь Якуба Коласа. Это самый центр города. Найдёшь там бар. «На ростанях» называется.
Староста повернулся к компаньонам и, подхватив под руки споривших женщин, увлёк их за собой. Группа цыганским табором двинулась по длинному коридору.
Придя в гостиницу для обучающихся в НУЦ «Алгоритм», находящуюся на первом этаже главного здания, Волков пожалел о своём отказе. Его сосед по номеру Виктор Чечурин, учившийся в параллельной группе, пребывал в самом скверном настроении. Он лежал поверх застланной постели в полной парадной форме, закинув обутые в кроссовки ноги на спинку кровати.
- Как, Кира, успехи? – меланхолично спросил Виктор.
Показав на пальцах «о’кэй», Волков уселся напротив соседа.
- А чего такой хмурый? – поинтересовался Чечурин и принялся развязывать давивший шею галстук. – Это мне должно быть тоскливо.
110
110
Завалил экзамен, будь он неладен. Зря, дурак, ночь не спал. – Он, наконец-то, освободился от стеснявшей его «удавки» и бросил её на тумбочку.
Кирилл ощутил необходимость выразить товарищу сочувствие.
- Так, может, надо как-то расслабиться? – предложил он. – Мы тут всей группой решили в «кабак» сходить. Пойдём вместе, Витёк!
Чечурин в знак отрицания помотал головой. Достав папиросу, он неспешно закурил и, выпустив через нос струйку дыма, сказал:
- Нет, Кира, я сегодня не ходок. Устал зверски. Спать хочу. – Посмотрев на удачливого компаньона, более весёлым тоном добавил: - Знаешь, а я после экзамена чуть в винный магазин не завернул, но вовремя одумался. Можешь не верить, но я уже три года, как с этим делом «завязал». И не жалею. Будто другими глазами на мир смотрю. И в мозгах просветление чувствую.
Волков недоверчиво покосился на брошенный Чечуриным галстук. Виктор заметил этот ироничный взгляд. Хотел что-то сказать, но тут же передумал. Помолчав с минуту, он с напускной строгостью прикрикнул на товарища:
- А ты чего расселся? Ну-ка, марш куда собирался! – Повернувшись лицом к стене, Чечурин сладко зевнул и лениво-сонным голосом закончил: - Нечего мне мешать. Дай старику отдохнуть.
Кирилл не стал отвечать оппоненту, ибо не считал правильным разговаривать с человеком, обращённым к тебе затылком. Он лишь подумал: «Тоже мне – старик нашёлся! Всего-то 32 года, на три больше, чем мне», - и, надев плащ, вышел из номера.
На улице Волков вздохнул полной грудью и с удовольствием зашагал по незнакомому проспекту. Только сейчас он сообразил, что, прожив в Минске больше недели, так и не видел города. Кирилл с интересом осматривался по сторонам, приглядывался к прохожим. Без определённой цели зашёл в несколько магазинов. С каждой минутой знакомства со столицей Белоруссии Волков всё чаще ловил себя на мысли, показавшейся поначалу странной, даже дикой – Минск ему нравился. Действительно, что могло удивить в этом, практически заново родившемся после войны, городе
111
111
коренного ленинградца? Новостройки мало чем отличались от невских собратьев в районах Купчино, Ржевки, Рыбацкого, Юго-Запада, но всё-таки не повторяли их. Пусть маленькими деталями – типовыми блоками с белорусским орнаментом; любовно ухоженными аллеями; затейливыми детскими площадками – они незаметно, неназойливо выигрывали домашностью, обжитостью. Магазины почти не отличались от ленинградских. По крайней мере, Кирилл не ощутил у себя здорового покупательского зуда – изобилием дефицита здесь не пахло. Но заходить сюда показалось ему приятно. В одном магазине Волков услышал негромко звучавшую песню любимого им «Битлз», которая неслась из динамика переносного магнитофона, спрятанного в глубине прилавка. Он воспринял это как эпизод и решил проверить своё наблюдение. В другом магазине раздавались бравые аккорды «Машины времени»; третий заливали сочные итальянские голоса; четвёртый оказался царством Аллы Пугачёвой; в пятом неистовствовал Леонтьев…
«Вот ведь, пожалуйста, мелочь, а приятно, - отметил Кирилл с завистью иностранного туриста. – И продавщицы – как на параде: чистенькие, аккуратненькие. У всех на халатиках значки. Интересно, что там на них написано?»
Он подошёл к молоденькой продавщице и стал бесцеремонно разглядывать значок, кокетливо приколотый к лацкану халата. Девушка, казалось, и не ожидала ничего другого от любопытного молодого человека. Только повела на него выразительными глазами и с некоторым вызовом расправила плечики.
«Младший продавец Пивоварчик Алеся», - прочитал Волков и улыбнулся, вспомнив песню про Алесю…
Миновав несколько кварталов, Кирилл вдруг спохватился, посмотрев на часы: «Группа-то, наверное, уже собралась, а я всё прогуливаюсь».
На остановке в ожидании автобуса скучало пять человек. Волков спросил у пожилой женщины как попасть на площадь Якуба Коласа. Та вначале от чего-то смутилась, а затем принялась долго и путано объяснять, но, так и не закончив, уехала на первом же подошедшем автобусе. Кирилл
112
112
приметил молодого усатого парня и обратился к нему с тем же вопросом. Обладатель шикарных, спадавших на подбородок, усов оказался немногословным. Он неуверенно назвал номер троллейбуса или автобуса и так же быстро исчез.
«Да, что-то не везёт мне на местных жителей, - с иронией подумал Волков. Из окна киоска «Союзпечати» на него весело смотрела светофором схема городского пассажирского транспорта. – Вот это мне и надо!»
Купив необходимое пособие, молодой человек углубился в изучение очертаний незнакомого города. Определить дальнейший путь не составило труда. Выбрав длинную дугу автобуса 14-го маршрута, Кирилл запомнил место пересадки и спрятал карту во внутренний карман плаща.
«Да, здесь хоть и поюжнее Питера будет, но конец октября тоже не сахар», - ёжась от холода, мысленно отметил Волков прежде, чем успел юркнуть в открывшийся зев тёплого львовского автобуса.
… 26.10.1984г., 17 ч. 35 м., г. Минск…
На площади Якуба Коласа Кирилл понял, что находится в центральной части города. На фронтоне одного из домов красовались три громадные буквы – ЦУМ. Потолкавшись среди праздной публики, начавшей отмечать конец рабочей недели, молодой человек не без сложностей достиг главной цели путешествия.
«Ёма-ё! – в сердцах мысленно выразился Волков, увидев, что творится возле питейного заведения. – Сегодня ведь пятница – народ рванул отдыхать. А я гулять по городу попёрся… Ладно, прорвёмся!».
Кирилл подметил, что избитое, отдающее сарказмом, слово «бар» никак не вяжется с внешним обликом предприятия общепита, наречённого романтическим «песенным» именем «На ростанях». Один вид блестящих, словно благоухающих тугими кошельками, окон и дверей поначалу озадачил Волкова. Справившись с волнением, он буквально продрался сквозь скопление молодых людей, жаждущих попасть внутрь шикарного заведения, и нос к носу столкнулся с грозной наружности усатым
113
113
швейцаром. Зажав в кулаке трёхрублёвую купюру, Кирилл сделал тому дежурный жест, понятный привратникам всех континентов, и протиснулся в чуть приоткрывшуюся дверь.
Лёгкий успех окрылил его. Недолго потолковав со стражем системы контрольно-пропускной службы кафе-бара, Волков быстро решил «гардеробную проблему» и направился вглубь заведения.
Но не всё оказалось так просто, как предполагал кандидат в специалисты ЕС ЭВМ. Если швейцар находился под гипнозом собственной исключительности, то этого нельзя было сказать про администратора кафе, невесть откуда появившемся, а точнее – появившейся. Симпатичная моложавая женщина в безукоризненном чёрном костюме с блестящим галстучком-шнурочком на белом фоне шёлковой блузки очень быстро разобралась с кем имеет дело. Выслушав бессвязное объяснение неорганизованного клиента, она насупила брови, что не предвещало для молодого человека ничего хорошего. Будущий специалист совсем растерялся и виновато потупился. Возможно, это его и спасло. Женщина смягчилась и тоном, не терпящим возражений, выговорила:
- Вообще-то мне следовало бы Вас, товарищ, попросить на выход, но…, - она выдержала небольшую паузу, лукаво улыбнувшись, - … но раз Вы – приезжий и не знаете наших порядков, то я сделаю исключение. А правда, Вы – из Ленинграда?
Вопрос прозвучал не строго, а с интересом, но, напуганный местными суровостями, Кирилл отреагировал на него официально – поспешно достал паспорт. Дрожащими от волнения руками попытался развернуть непослушные странички на нужном месте.
- Ой, да что Вы! – администратор протестующее всплеснула наманикюренными пальчиками. – Верю, верю!
Волков застыл в ожидании, не зная, как поступить с паспортом. Женщина мягким движением руки приказала ему положить документ обратно и тем же тоном, не терпящим возражений, но с доброжелательной улыбкой, объяснила, что и как следует делать:
114
114
- Надеюсь, Вам у нас понравится. Только, пожалуйста, побыстрее постарайтесь привыкнуть к тому, что Вы не у себя дома, а в Минске. Знаю я вас, питерских. – Администратор поменяла улыбку с женственной на фирменную. – Если Вы пришли к нам отдохнуть, а не выпить по-простонародному, то милости просим. А раз так, то советую Вам вернуться в холл и в кассе приобрести входной билет. Если что, то скажете – я распорядилась, то есть Светлана Васильевна. Когда получите билет, то подойдёте сюда и обратитесь к метрдотелю, - она показала на представительного вида молодого человека в чёрном костюме с галстуком-бабочкой. – Надеюсь, он Вам поможет хорошо устроиться. Желаю приятного отдыха! – И администратор так же загадочно, как и появилась, растворилась перед дверью в большой зал.
С прилежанием нашкодившего школяра Кирилл в точности исполнил данные ему инструкции. Он безропотно подчинился воле молчаливо-величественного метрдотеля, в сопровождении которого пересёк почти весь зал. Здесь, неподалёку от невысокого эстрадного помоста, «конвоир» Волкова остановился и церемонно замер в позе замминистра по безработице. Дождавшись выкатившегося колобком официанта, метрдотель распорядился лёгким кивком головы и удалился мавром, сделавшим своё дело.
«Да, ребятки у них натасканы, как служебные барбосы», - уважительно мысленно отметил Кирилл.
Официант усадил его за столик и вложил в руки фирменную картонку-меню.
- Пожалуйста, молодой человек, - проворковал хлопотливый работник общепита. – Надеюсь, Вы знаете, что в стоимость входного билета включен сервис, а также стоимость блюд и напитков согласно меню, которые Вы можете выбирать на свой вкус. Сверх положенного – за отдельную плату. Дискотека у нас начинается между семью и половиной восьмого. Пожалуйста, посмотрите меню, а затем я приму Ваш заказ.
За то время, пока официант произносил заученную сервис-тираду, Волков многое обдумал. Он не только полностью оправился от шока, в
115
115
котором пребывал с момента появления в кафе-баре, но и наметил план дальнейшего поведения. Каким-то неведомым чутьём, иногда именуемым «шестым чувством», Кирилл определил, что с его стороны требуется нечто неординарное, сродни высшему искусству лицедейства. Поэтому, обнаружив точку в монологе общепитовца, он мастерски превратил её в запятую:
- Слушай, корешок, как тебя ругают? – и дружески хлопнул своего попечителя по спине.
Официант согнулся вопросительным знаком и вытаращил глаза на добродушно улыбающегося клиента.
- Как это «ругают»? – приглушённо переспросил он.
Волков с готовностью пояснил:
- Ну, звать тебя как? Имя-то есть?
- Есть, конечно. Сергеем звать, - без прежней уверенности ответил общепитовец.
Мгновенно оценив эффект внезапности, гость перешёл в атаку по всему фронту:
- А я, стало быть, Кирилл. Можно просто – Кира. Вот отдохнуть к тебе забежал. – Клиент вальяжно развалился в кресле и демонстративно отложил меню. – В картонке этой нет надобности. Ты мне, Серый, лучше на пальцах объясни, чем сегодня порадуешь.
- Так от чего же, - промямлил официант. – Там всё написано, что есть: салаты разные, закуски, горячее… Например, цыплёнок в гриле. Напитки на выбор, коктейль ещё…
- Вот это, Серега, в самое «яблочко»! – весело воскликнул неординарный посетитель. – Давай-ка, в первую очередь, коктейль, потом цыплёнка в той «фигне» и этот… Как его? – Волков нетерпеливо щёлкнул пальцами.
- Салат? – угодливо подсказал Сергей.
Кирилл радостно развёл руками:
- Ну, «мастер», ты прямо «телепат»! Давай и салатик. Сам подбери, на свой вкус. Я тебе доверяю. Жду, - закончил клиент монолог-заказ и
116
116
легонько, словно опытный инструктор новичка-десантника, подтолкнул официанта – благословил того на великие дела.
Душа Волкова ликовала. Первый тайм он выиграл с явным преимуществом. Теперь можно и по сторонам посмотреть.
Зал кафе-бара купался в полумраке. Продуманный до мелочей интерьер не бросался в глаза, но порождал именно то настроение, ради которого люди так настойчиво сюда стремятся. Столики разделялись между собой невысокими декоративными стенками, что создавало, благодаря общему полумраку и висящими над столами тусклым светильникам, иллюзию отдельных кабинетов. Единственным ярким пятном выделялась стойка бара со множеством разнокалиберных бутылок с разноцветными этикетками. Как медведь в берлоге ворочался за стойкой крупный мужчина.
«И этот с «мулявинскими» усами», - подметил Кирилл, приглядевшись к бармену.
Одну из достопримечательностей «берлоги» составлял оригинальный агрегат, похожий на миниатюрный аттракцион с пугающим названием «Чёртово колесо».
«А вот и гриль», - сообразил Волков
Внутри устройства, будто грешники в аду, крутились на вертикальной карусели розовые цыплята.
Ещё в начале разговора с официантом Кирилл бегло пробежал глазами кругом себя и отметил важную деталь – его посадили за столик к двум девушкам. Не исключено, что данное обстоятельство в значительной степени и способствовало лжелицедею в успехе артистической импровизации. Интуиция подсказала Волкову: соседки с любопытством следили за всеми перипетиями развернувшегося перед ними действа. И наверняка надеются на продолжение.
«Будем считать, что наступил антракт», - подумал Кирилл и приступил к внимательному изучению внешности девушек. Такое занятие представлялось нетрудным, ибо соседки молодого человека на данный момент потеряли к нему интерес, целиком поглощённые своими разговорами. Они увлечённо шептались, изредка посмеиваясь в кулачки.
117
117
Одна из девушек, сидевшая слева от Волкова, оказалась широкоскулой, с румянцем во всё лицо. Чуть приподнятая верхняя губа выдавала в ней хохотушку. Золотые прямые волосы спадали на полную грудь, которая периодически вздымалась от, идущих изнутри, порывов здорового смеха. Вторая девушка разительно отличалась от подруги. Её строгое продолговатое лицо с тонкими чертами обрамляли вьющиеся чёрные густые пряди. Она плотно сжимала тонкие губы, улыбаясь лишь одними глазами в ответ на весёлый щебет соседки.
«Рыжая – это постаревшая Жанна д’Арк, а чернявая – София Ротару в молодости, - вынес «приговор» девушкам Кирилл. И одновременно сделал очевидное предположение: - Наверное, студентки. Старшекурсницы».
Внезапно глаза черноволосой в упор «выстрелили» в молодого человека. Он невольно смутился, заметив, как дрогнули губы девушки, едва обнажив молочного цвета зубы. Волков собрался было осмыслить значение этого таинственного знака внимания, но всё разъяснилось само собой.
- Чего, Кирилл, заскучал без меня? – раздался сверху голос Серёжки-«десантника».
Официант уверенным плавным движением пристроил к столу поднос с яствами, предназначенными для «варяжского гостя». Волков насторожился: в мелодии Сергея явно звучали фамильярные нотки.
- Да вот, корешок, бросил ты меня на произвол судьбы, - покорно согласился Кирилл, нарочито обиженно надув щёки.
Расставив перед клиентом достижения гастрономической науки, общепитовец с наигранным простодушием выложил свои козыри:
- Что ты говоришь! А я-то подумал, что так удачно хлопца пристроил. Специально к двум красавицам подсадил. – Сергей подмигнул соседкам Волкова. Освободив поднос, он взял его в правую руку и, прежде чем удалиться, слегка дотронулся до плеча нового знакомого: - Вон какие дивчины! А он скучает. Эх, а ещё певнем запел, да не хватило надолго.
Девушки негромко рассмеялись. Кирилл продолжал разыгрывать смущение, когда его взгляд остановился на бокале, поставленным перед
118
118
ним официантом. Наклонив голову, он сбоку посмотрел на содержимое стеклянного сосуда.
«Весьма странная жидкость, - насторожился Волков. – Это не «Фрукты в шампанском», не «Апельсиновый цветок», не «Северное сияние», не «Кровавая Мэри» и даже не «Ёрш», - сделал он предварительный вывод. – Подозрительная жидкость. А что это такое сверху плавает? Какой-то белый порошок. Да-а-а…»
Кирилл настолько увлёкся визуальным химическим анализом, что не сразу заметил две пары глаз, внимательно следивших за ним. На другом конце стола повисла напряжённая тишина. Казалось, девушки и дышать перестали. Учуяв подвох, молодой человек повернулся в кресле и поймал на себе взор официанта. Жестом подозвал его.
- Серёженька, ты, брат, что-то напутал, - спокойно произнёс Волков, показывая на бокал. – Я коктейль заказывал, а не метель в стакане.
- Это и есть коктейль, - вежливо улыбнулся Сергей, - только…
- Вот именно – «только»! – передразнил официанта клиент-привереда, так же мило улыбаясь. – А градусов сколько?
Соседки Кирилла дружно, как по команде, рассмеялись. Лжелицедей посчитал этот смех наградой за удачно придуманный каламбур и победоносно уставился на соавтора словесного «шедевра».
Сергей оправдываться не спешил. Дождавшись абсолютной тишины, он тоном учителя начальной школы растолковал причину возникшего недоразумения:
- Меню ты смотреть не захотел, так? – Официант подождал, пока Волков согласно кивнёт. – Когда я перечислял тебе меню «на пальцах», ты меня перебил, так? – Он опять дождался знака молчаливого подтверждения своих слов. – Больше слушать ты ничего не захотел и послал меня выполнять не совсем понятный заказ, так?
- Так, так, - вяло согласился Кирилл.
- Вот я и принёс тебе коктейль под названием «Сюрприз». Здесь несколько компонентов, а основные – берёзовый сок и мороженое. Других
119
119
коктейлей у нас нет, - словно отрубив, завершил логические выкладки официант.
Волков с уважением посмотрел на него.
- Молодчина, Серёга! Пьянству – бой! Действительно – сюрприз. Я в тебе не ошибся. – Взяв общепитовца за локоть, доверительно попросил: - А теперь, будь ласков, «нарисуй» что-нибудь посолиднее.
Лицо Сергея, доселе излучавшее радушие, претерпело странную метаморфозу – оно до крайности посуровело.
- Ты со Светой разговаривал? – спросил он. Поскольку брови Кирилла поползли вверх, официант пояснил: - Это наш администратор. Она с тобой, кажется, беседовала?
- Ну-ну, - недовольно промычал клиент.
- Ладно, Бог с ней, - смягчился Сергей, перейдя с официального языка на мужицкий. – В общем, если охота от души поддать, то ты зря сюда забежал. Надо было идти в «Радугу» возле железнодорожного вокзала или в «Помойку»…
- Ну, вот меня уже и посылать начали, - всерьёз расстроился недавний весельчак.
Соседки взорвались новым приступом смеха. Сергей, что-то сообразив про себя, великодушно пришёл на помощь растерявшемуся молодому человеку:
- Сказал бы сразу, что приезжий, а то пыль в глаза пускаешь. – Он с чувством дотронулся до плеча Волкова. – Мы, минчане, народ простой. А «Помойка» - это кафе-бар на Ленинском проспекте, возле ГУМа.
Кирилл встрепенулся, благодарно посмотрев на официанта.
- Название у этого кафе интересное, - заметил он.
- Да всё просто, Кирилл. – Сергей брезгливо поморщился. – Там шушера разная собирается: фарцовщики, спекулянты, блатные, «деловые», «чёрные» с рынка… В общем, как говорится, отбросы. Получается, что это и есть настоящая помойка.
Неординарный клиент почувствовал, как уверенность возвращается к нему. Он искренне пожал локоть общепитовца.
120
120
- Спасибо, Серёжа, за ценную информацию. Знаешь, а мне здесь очень даже нравится. К чёрту «Помойку»! Если по совести, то мне там не «вписаться». Разве что «чёрным» прикинуться. – Поймав улыбки соседок, Волков окончательно восстановился. – А всё-таки, Серый, чем ты можешь меня побаловать?
Официант потянулся было за картонкой меню, но, так её и не взяв, по-простому ответил:
- Заведение у нас молодёжное, поэтому отпуск спиртного строго ограничен. На столик дают бутылку сухого вина. «Рислинга», значит. Но это на компанию, - подчеркнул он, двумя руками как бы охватывая стол. – А на одного можно заказать порцию шампанского или ликёра. И только одну. Выбирай, Кирилл.
Метнув взгляд напротив, Волков с азартом заявил:
- А вот то, что у моих соседок, я и буду!
- Добре, - согласно кивнул общепитовец. Сощурившись на фужеры девушек, подытожил: - Порция брусничного ликёра, - и направился к другому столику, откуда давно раздавались нетерпеливые призывные возгласы.
Как только Сергей ушёл, соседки Кирилла возобновили прерванный разговор, игнорируя присутствие объекта их недавнего пристального внимания. Волков потянулся к бокалу и поднёс его к губам. Попробовав коктейль, неопределённо хмыкнул и причмокнул. Золотоволосая девушка хохотнула в ладошку. Молодой человек поднял на неё глаза и спросил первое, что пришло на ум:
- Каким это Серёга меня словом обругал?
Девушки удивлённо переглянулись. Кирилл наморщил лоб, припоминая фразу, сказанную официантом.
- Зверь какой-то, который поёт. На букву «п»: пингвин, павлин, павиан…, - неуверенно подумал он вслух.
Широкоскулая опять хохотнула, но в этот раз поддержала разговор:
- Певень!
Лицо Волкова вытянулось, как у белого медведя, увидевшего кенгуру.
121
121
- Что-то не знаю я такого, - честно признался он
Девушка сквозь смех объяснила:
- Это по-нашему – петух, - и посмотрела на подругу, как бы приглашая и её вступить в разговор.
Черноволосая поджала губы и резким движением головы отбросила за спину густые пряди, падавшие ей на глаза.
Почувствовав, что пауза затягивается и, может быть, надолго, молодой человек напрямик предложил:
- А давайте познакомимся? Как-никак вместе за одним столом сидим. Меня Кириллом звать.
Совершенно неожиданно для Волкова вдруг заговорила чернявая:
- Это мы уже знаем. Слышали. – Она приветливо улыбнулась. Подтолкнув соседку, спросила, обращаясь куда-то в пространство: - А надо ли нам знакомиться?
- Тем более, с певнем, - поддержала подругу рыжая.
Кирилл понял: наступил самый решительный момент, но слова застряли у него в горле. Единственное, что он смог, так это два раза притворно кашлянуть. Помощь пришла со стороны.
- Что ж, меня Галей ругают, - сказала черноволосая, сделав ударение на конце фразы.
- Аня, - представилась вторая девушка.
Благополучная развязка церемонии знакомства дала Волкову повод облегчённо вздохнуть и задуматься над темой для беседы. В голове было пусто, как в кармане перед получкой.
- Да-а-а… Хорошо у вас здесь, - растягивая звуки, выдавил он дежурную реплику городского жителя, приехавшего на отдых в захолустную деревушку.
Аня в который раз проглотила смешинку:
- А у вас плохо? – спросила она и переглянулась с подругой.
Кириллу открылась вся нелепость сказанной им банальности, но с настойчивостью несмышлёного котёнка он принялся тянуть ниточку завязавшегося клубка тривиального разговора:
122
122
- У нас тоже хорошо, но… - Он несколько секунд поразмышлял, как тот богатырь у распутья трёх дорог, и вдруг нашёл то, что искал – четвёртую дорогу. – Неделю вот прожил здесь, а города так и не видел. А сегодня вышел, наконец, прогуляться. Хожу целый день и удивляюсь.
- Чему это, интересно узнать? – полюбопытствовала Галя.
Волков стал увлечённо объяснять причину своего удивления:
- Город вроде бы совсем новый. Так ведь на самом деле, - он энергично рубанул ладонью воздух, - после войны от Минска одни развалины остались. А вот смотришь теперь и радуешься. Как здесь, в центре, так и на окраинах. Я до Минска уверен был, что сейчас, в наше время, везде одинаково строят. У нас, например, в новостройках тоска берёт: безликие они какие-то. У вас же – другое дело.
Запал Кирилла иссяк и он замолк в надежде на активность новых знакомых. Спросила Аня:
- А Вы откуда? – и широко раскрыла небесного цвета глаза.
Молодой человек сообразил, что представился случай блеснуть остроумием, а заодно и проверить интеллектуальные способности собеседниц.
- Попробуйте отгадать, - предложил он.
- Вот ещё, - обиженно надула пухлые губки Аня, вмиг превратившись в некрасивую женщину. – Не хотите говорить, так и не очень надо. Правда, Гала? – обратилась она к подруге за поддержкой.
Галина не ответила. Она в задумчивости провела рукой по волосам, поправляя их, и буквально вонзила в соседа по столу проницательный взор. Кириллу чрезвычайно захотелось выдержать пытку карих глаз, но это оказалось выше его сил. Черноволосая, довольная своим локальным успехом, улыбнулась. Резко тряхнув головой, она склонилась к подружке и бодро сказала:
- Пожалуй, мы попробуем. Начинай, Анюта.
- Вот ещё, - ответила та заезженной пластинкой.
Галя вновь пристально всмотрелась в лицо молодого человека и уверенно «выстрелила» догадкой:
123
123
- Из столицы!
- Тепло, - хлопнул в ладоши Волков. – Только из северной.
Запахло интригой. Галина призадумалась, покусывая губы. Такой поворот событий заинтересовал Анну. Она широко улыбнулась, вернув себе прежний привлекательный облик, и поднесла подруге второй «снаряд»:
- Галь, если на севере, то тогда Мурманск.
Сказано было шёпотом, но Кирилл обладал стопроцентным слухом, что незамедлительно и продемонстрировал:
- Холодно, - парировал он второе предположение. Усмехнувшись, ехидно добавил: - Хорошо, что Магадан не вспомнили.
«Подносчица снарядов» согнала с лица улыбку, насупилась, и, сняв со спинки кресла сумочку, стала сосредоточенно изучать её содержимое, успев при этом подать таинственный знак соседке. Галина ответила Ане глазами и, повернувшись к Волкову, объяснила загадку молчаливого диалога:
- Мы сейчас сходим покурить. – И, словно спохватившись, жёстко прибавила, не оставив любителю загадок никаких надежд на продолжение затеянной им игры: - Я, кажется, отгадала. Вы из тех, которые бьют себя кулаком в грудь и кричат на всех перекрёстках: «Мы – из Питера!». Правильно? – вставая, уточнила чернявая.
Анна уже стояла рядом со столом, ожидая подругу, и перекатывала в ладонях две длинные сигареты. Она с напускным безразличием следила за реакцией своего обидчика. Заметив, как тот досадливо кивнул и поморщился, удручённый нелепостью создавшейся ситуации, рыжеволосая радостно задрала нос и грациозно поплыла павой в направлении холла. Галина же замешкалась, выбираясь из-за стола. Волков поспешил воспользоваться данным обстоятельством:
- Галя, а могу я предложить…
- Опять что-нибудь отгадывать? - перебила его девушка.
Кирилл капитулянтски поднял руки.
- Нет, нет, - торопливо произнёс он. Боясь, что его не выслушают, приподнялся с места и преданно заглянул в лицо собеседницы. – Давайте говорить на «ты»?
124
124
Галя на миг застыла, раздумывая. Затем чуть подалась к молодому человеку и негромко заговорила:
- Хорошо. Но раз на «ты», то в таком случае, Кирилл, я хочу посоветовать тебе не считать других ниже себя. Тем более, - в её голосе зазвучали металлические нотки, - когда разговариваешь с девушками. – Она возмущённо сжала губы, но тотчас смягчилась: - Анка – девчонка обидчивая. Но быстро отходит. Постарайся больше не огорчать её, - выразила черноволосая пожелание на будущее и стремительно пошла к выходу из зала.
«Опять из меня прёт последняя буква алфавита», - самокритично подумал Волков и одним духом покончил со злосчастным «Сюрпризом». Лениво посмотрел по сторонам. И вдруг вспомнил, неосознанно схватившись за голову, о первоначальной цели появления в баре. Привстав с кресла, глянул в угол за эстрадой.
«А наших-то нет! Наверное, не пробились сюда и отправились в этот… Как его? Название какое-то импортное. «Познань», что ли…» - мысленно вывел Кирилл. И почувствовал, что сделанное им открытие нисколько не расстроило его.
- Меня, Кира, ищешь? – послышался сзади знакомый тенорок официанта.
Волков вздрогнул от неожиданности.
- Нет, Серёжа. Так, от нечего делать, - ответил он, разглядывая фужер, поставленный перед ним общепитовцем. – Спасибо, милый.
- Не за что, дорогой, - скороговоркой бросил Сергей и понёс поднос к другому столу.
В углу зала наметилось негармоничное движение. Оттуда доносился шум приглушённого разговора и скрип передвигаемых предметов. Трое модно одетых парней деловито сновали возле эстрады. Они не обращали внимания на любопытные взоры посетителей кафе-бара, устремлённые на них, и с достоинством хлопали по большим тёмным ящикам, щупали провода, щедро разбросанные огромными чёрными спагетти по всему помосту. Поведение этих удалых молодцев так резко контрастировало с
125
125
общей умиротворённой обстановкой, что Кирилл без труда догадался в чём дело. Он взглянул на часы: «Без четверти семь. Видимо, мужики готовят аппаратуру к дискотеке. Неплохо было бы перекурить, пока делать нечего».
Волков полез в карман за папиросами, но вдруг поймал себя на мысли: «Почему-то пепельницы нет на столе. – Он посмотрел на соседние столики. – И у других нет. И вообще – что-то никто не курит. Что, все – некурящие? Поликлиника, а не бар».
Вернулись девушки. Когда они усаживались в кресла, весело обсуждая какой-то забавный эпизод, Кирилла осенила догадка, которую он решил тут же и проверить. Вежливо кашлянув в кулак, обратился к соседкам:
- Извиняюсь, но у меня заминочка вышла. Я так понимаю, что здесь курят где-то… - Волков влево-вправо повёл рукой с растопыренными пальцами.
Аня с готовностью откликнулась:
- А там, - она махнула ладошкой в сторону стеклянных дверей зала, - как выйдешь, так направо и по лестнице.
Молодой человек встал и, прежде чем уйти, удивлённо пробормотал:
- Странно, «кабак», а не курят…
Пройдя через зал, Кирилл чуть замешкался у дверей, заметив администратора. Светлана Васильевна приветливо улыбнулась ему.
Волков поднялся выше этажом по ярко освещённой лестнице, стены которой украшала цветная кафельная плитка, имитированная под старинные изразцы. Такой же плиткой была выложена и курительная комната, залитая, в противовес большому залу, ослепительным сиянием продолговатых цилиндрических ламп дневного света, вытянувшихся сплошной линией по периметру прямоугольника. Диковинным показалось то, что в этом специфическом помещении напрочь отсутствовала какая-либо мебель, за исключением двух больших зеркал, смотревших друг на друга, да нескольких металлических глубоких чаш на высоких ножках, предназначенных для окурков. Обстановка здесь явно не располагала к долгому пребыванию – так, только по большой нужде. Контингент курящих составляли две девушки, без умолку шептавшиеся в углу, и трое молодых
126
126
мужчин, отчуждённо озиравшиеся по сторонам. Выкурив без удовольствия папиросу, Кирилл поспешил обратно.
Ещё в центре зала, не дойдя до своего столика, он заметил неладное. Его место занимал субъект экзотической внешности. Он был разряжен в цветастую футболку с витиеватым символом какого-то американского клуба и огромным номером «22» на груди и рукаве. Пышная крашеная шевелюра, отливавшая синевой, буйно топорщилась на плечах. Рядом с ним сидел щупленький коротко остриженный паренёк в свитере с широкими красно-бело-синими полосами.
Волков появился в самый разгар беседы, главную роль в которой играл обладатель модной футболки. Оборвав себя на полуслове, «двадцать второй» развернулся к подошедшему и оскалился во весь рот, изобразив иностранную рекламу зубной пасты:
- А вот и потерявшийся молодой человек! Экскьюз ми, то есть пардон, девочки, - он тряхнул гривой в сторону Ани и Гали. Приподнявшись с кресла, предложил «потерявшемуся»: - Отойдём на пару минут?
Кирилл посмотрел на «футболиста» оценивающе: «Знали бы в Гарвардском университете, кто их тряпки носит…». Перевёл взгляд на девушек. Анна застыла восковой фигурой, широко раскрыв глаза. Галина нахмурилась. Волкову показалось, она подала ему головой еле заметный отрицательный знак. Весь её облик говорил о немалом внутреннем напряжении.
Наконец, Кирилл ответил:
- У меня нет такой надобности. Если тебе приспичило, то выкладывай прямо здесь.
Волосатый оторопело уставился на своего визави и в нерешительности почесал грудь в районе буквы «d».
Неожиданно заговорил, встав рядом с товарищем, стриженый:
- Ты, хлопец, трохи язык придержи, а то… - Резким движением он чиркнул себя по горлу большим пальцем правой руки.
Волков с иронией подумал: «Самые злые собаки – маленькие», - и бросил «двадцать второму»:
127
127
- Короче, «мастер»!
Тот уже успел надеть на лицо прежнюю «фирменную» улыбочку и, особенно налегая на шипящие звуки, подарил Кириллу гарнитур слов:
- Мы тут ш-ш девуш-шками пош-шептались и реш-шили, ш-што тебе луш-ше ш-ш нами меш-штами поменяться. Тебе там хорош-шо будет. – Патлатый показал пальцем в другой конец зала. – Ш-што шкаш-шеш-шь?
Внимательно выслушав впечатляющий монолог любителя к перемене мест, Волков спокойно возразил:
- «Перебор» выш-шел, кореш-шок.
- Ш-што? – громко переспросил «футболист».
Кирилл кивнул на модную одёжку оппонента:
- Двадцать два! Если в «очко» играешь, то должен знать.
Волосатый в недоумении склонил голову на грудь, отыскивая там объяснение непонятного ответа. Его спутник, более сообразительный, прошипел киплингским удавом Каа:
- Ш-ш-шалиш-ш-шь, хлопчик…
Внезапно в разговор вступило новое действующее лицо:
- Значит, опять взялись за старое? Светку на вас нужно натравить, чтобы угомонились?
Между Волковым и его противниками встал официант Сергей. Его губы подрагивали от негодования. Под строгим взором общепитовца нежданные гости как-то сразу обмякли, потеряв весь прежний задор. Стриженый первым пришёл в себя:
- Серёга, мы так просто… По-дружески…
- Я тебе дам по-дружески. Сябр нашёлся! – перебил его официант и грозно надвинулся на патлатого. – С тобой уже третий раз цацкаюсь. А сказал бы Светке, то ноги твоей здесь больше не было бы. И твоей тоже, - Сергей ткнул пальцем в хилую грудь второго пришельца.
«Двадцать второй», на удивление быстро сообразив, униженно попросил:
- Не надо Светку! Обещаю, Серёга, что в последний раз. – И, при этом, он начисто забыл подчеркнуть шипящие звуки.
128
128
Официант погрозил волосатому:
- Ну, смотри! В самый-самый последний. Другого не будет. Постойте! – негромко прикрикнул он, заметив, что «гости» собрались улизнуть. – Объясняю для дураков. Это, - Сергей показал на Волкова, - мой товарищ… - Общепитовец запнулся, что-то припоминая. Наконец, вспомнив, просиял от удовольствия. – Корешок мой! Понятно? Приехал ко мне погостить. А тут вдруг – эти клоуны!...
Официант задохнулся от фальшивого возмущения.
«Ну, «халдей» - ну, артист!» – восхитился Кирилл актёрским мастерством работника общественного питания.
Волосатый виновато пробурчал:
- Ну, так мы, Серёга, не знали. – Он повернулся к Волкову и попытался улыбнуться – получилось что-то вроде оскала акулы, у которой вынули челюсти. – Ты уж, парень… В общем, если что, то меня Валеркой Шиленком зовут. Меня все знают, - скромно заключил патлатый.
- Кирилл, - сухо представился Волков.
- Жорж, - прошепелявил хилый, зло блеснув глазами.
Сергей удовлетворённо потёр руки и миролюбиво вывел:
- Вот и разобрались. А теперь, - он подтолкнул «гостей», - марш на свои места. Через пять минут дискотека начнётся. – И для пущей убедительности добавил: - Смотри, Валерка! И «матросика» этого, - официант брезгливо сморщился, кивнув на субъекта в полосатом свитере, - запрячь подальше, чтобы не дай Бог…
Когда пришельцы убрались восвояси, общепитовец предпринял попытку уйти, но Кирилл придержал его за локоть.
- Ну, Серёжа, не знаю, как и…
- Корешок ты мой, - ласково перебил официант клиента, - не стоит благодарностей. Это, - он указал в угол зала, куда ретировались Жорж с Валеркой, - и есть те самые отбросы, о которых я тебе говорил. Шиленок – действительно, он не врал – достаточно известный «кадр», валютчик и фарцовщик. А второй – я его и знать не хочу, но видно, что «урка». Правда, мелкая – из «сявок». Вот… А у нас – приличное заведение, приличные
129
129
посетители. Я просто выполнил свой профессиональный долг. Кстати, ты ведь, Кира, из Питера?
- Да, - мгновенно отреагировал Волков, - но…
- Никаких «но»! – начальственным голосом надавил Сергей, мельком взглянув на соседок «варяжского гостя», успев, при этом, подмигнуть им. – Потом о Питере поговорим. Но у нас, как и у вас, при таких делах говорят: «Фирма веников не вяжет»…
- Точно! – радостно подхватил Кирилл, не заметив, что перебил того, кому хотел выразить благодарность. – Молодчина, Серёга! А эти – из «Помойки»? – спросил он, желая потрафить понравившемуся ему человеку.
- Именно! Так и есть, - подтвердил официант. – Это обычные, примитивные спекулянты. Мелочь пузатая. «Шестёрки». Они обычно торчат в «Помойке», а тут свалились на мою голову. Ладно, - Сергей сменил тон на лирический, - Кира, ты лучше развлекай своих «курочек». Тем более, что вот-вот будет та музыка, которую мы все любим. Вон Володька за пульт садится. – Официант легонько махнул рукой в сторону эстрады.
Исчерпав тему разговора, он изящно развернулся на каблуках и направился к жаждавшим его клиентам.
Как только общепитовец ушёл и Кирилл остался наедине с девушками, молодого человека понесло высказать личное отношение к Сергею, продуманное ранее:
- Ну, «халдей» - ну, «супер»!
- Кто халдей? – не поняла жаргонизм Аня и повернулась к подруге. – Что-то знакомое, но не вспомнить, - призналась она.
- Это из «Республики ШКИД». Там ученики называли «халдеями» своих учителей, - подсказала Галина.
- Точно! Вспомнила, - обрадовалась рыжеволосая. И тут же насторожилась: - А здесь кто халдей?
Молодой человек собрался было разъяснить загадку питерского сленга, как его опередила чернявая:
- А это, Анюта, Кирилл в благодарность так официанта обозвал, - объяснила девушка.
130
130
- Да, некрасиво, - со вздохом, простодушно резюмировала Анна. Взяв в руку бокал, она предложила: - А мы, Галка, давай выпьем за гарного хлопца Серёгу.
Девушки демонстративно соприкоснулись стеклянными кубками и выпили по глотку.
«Опять меня игнорируют, - подметил Кирилл. – Надо как-то исправлять ситуацию».
И не нашёл ничего лучше, чем прямо заявить:
- Девчонки, я извиняюсь за «халдея». Непроизвольно вылетело. Хотел похвалить Сергея, но получилось неудачно. Больше такое не повторится, - пообещал молодой человек.
- Ой ли? – игриво пропела Аня.
- Ладно, посмотрим, - приняла извинения её подруга.
Волков мгновенно воспользовался предоставленным ему шансом:
- Аня, Галя, - торжественно начал он, приподнявшись с кресла, - я тоже хочу выпить за здоровье Сергея. Ну, и, заодно, за наше знакомство. Согласны?
Девушки не возражали и позволили появившемуся за их столом кавалеру чокнуться с каждой из них. И все присутствующие пригубили по глоточку ликёра.
Галина непринуждённо посоветовала молодому человеку:
- Кирилл, ты бы поел. Посмотри, - она показала на румяного цыплёнка, распростёртого перед Волковым, - это блюдо надо есть в горячем виде, а у тебя… Ну-ка, давай быстренько ешь, а то мы на тебя обидимся, - приказала девушка и театрально нахмурила брови.
Чтобы польстить соседкам, Кирилл с напускной жадностью набросился на еду. Набивая рот вкусным белым мясом, он с удовольствием впитывал в себя дружелюбные улыбки девушек. И в тот момент, когда молодому человеку показалось, что он находится на вершине горы под названием «Блаженство», его подстерегло неожиданное разочарование, материализованное в звуках, вырвавшихся из эстрадных динамиков:
- Даю настройку! Один, два, три… - разнеслось громким эхом по залу.
131
131
Волков поперхнулся эфемерной костью и инстинктивно повернулся к источнику звуков.
Вмиг оценив комическую неловкость ситуации, в которую попал новый знакомый, Галина торопливо, но мягко и деликатно, объяснила:
- Ничего, Кирилл. Это пока только настройка. А потом ещё будет выступать танцевальная группа бара. – Она нагнулась и слегка прикоснулась кончиками пальцев к рукаву пиджака соседа. – Сейчас самое время как следует перекусить. И мы с Анютой тебе компанию составим. Пока не съешь цыплёнка, мы из-за стола не выйдем. Договорились? – Девушка улыбнулась глазами, одновременно прислушиваясь к тому, что доносилось с эстрады.
Молодой человек не нашёл слов для выражения признательности и лишь благодарно кивнул. Еда его интересовала меньше всего, но он продолжал методично жевать, чтобы не рассердить даму, проявившую исключительное внимание, так приятно успокоившее и взволновавшее его.
Эстрада просматривалась хорошо, несмотря на полумрак, окутавший зал. Она напоминала пароход, плывущий по ночному морю. И как командир на капитанском мостике, среди хаоса динамиков-«труб» и проводов-«канатов», выделялся силуэт молодого мужчины в огромных наушниках, прильнувшего к микрофону микшерского пульта. Уверенно нажимая многочисленные кнопки и передвигая ползуны потенциометров, он удивительно точно и убедительно вёл свой «корабль» через океан аккордов. Профессионально поставленный сочный голос гармонично вписывался в красочное музыкальное полотно. В облике «капитана» было что-то сатанинское. И он правил балом:
- Уважаемые минчане и гости нашего города! – «Бим-бом, та-та-ри-та», - дополняли голос гитара и органола. – Мы рады видеть вас в нашем баре «На ростанях». – «Бим-бом, та-та-ри-та». – Вас приветствуют: диск-жокей Владимир Макрак… - «Ту-ру-ту-ту», - звонко пропела органола, - … диск-жокей Андрей Ходневич… - «Дзинь-дзинь-зи-и-и», - отозвалась гитара, - …а также царь и бог радиоаппаратуры Сергей Вербицкий! – «У-у-у-у-у!» - взревел сиреной «скорой помощи» электронный синтезатор.
132
132
Раздались разрозненные хлопки. Видимо, своих любимцев приветствовали постоянные посетители бара. Кирилл заметил, что полумрак, царивший в зале, ещё больше сгустился. На несколько секунд наступила настоящая летняя украинская ночь. Диск-жокей выдерживал паузу, погасив бушевавший костёр причудливых мелодий. В настороженной тишине угадывались звуки от неосторожно роняемых на столы ножей и вилок.
Возле эстрады произошло какое-то таинственное движение. Словно ветер пронёсся по залу. Где-то совсем рядом Волков уловил тонкий запах французских духов. «Папиллон», - наугад подумал он, вспомнив надпись на маленькой коробочке, стоявшей на туалетной тумбочке жены.
Вдоволь испытав терпение публики, диск-жокей начал потихоньку прибавлять звук и, будто джин из кувшина, всё увеличиваясь и увеличиваясь в размерах, из динамиков стала вырываться популярная мелодия. Как бы препятствуя её появлению, Владимир принялся отрывисто бросать в микрофон слова-камешки, всё более и более усиливая голос и забирая всё выше и выше:
- Программу дискотеки открывает танцевальная группа нашего бара. Вам, дорогие друзья, предстоит вместе с ней совершить увлекательное путешествие по странам и континентам, переплыть моря и океаны, преодолеть горы, пересечь знойные пустыни и… А зачем я вам всё это рассказываю? Лучше посмотрите сами. Итак, в путь! Но прежде, чем мы отправимся, познакомимся с нашими гидами. Перед вами – диск-шоу-группа «Роман и Джульетты»!!!
Последние слова диск-жокей выкрикнул невообразимым фальцетом. Семейка восклицательных знаков в конце фразы трансформировалась в триумф ярчайшего света, брызнувшего изо всех концов зала откуда-то сверху, и залившего площадку перед эстрадой. И взору ошеломлённой публики явились молодой человек и шесть девушек, одетые в блестящие костюмы «диско».
«Как инопланетяне», - подумал Волков с той долей обыденности, которая свойственна землянам, имевшим дело с НЛО.
133
133
Впрочем, такое сравнение имело право на жизнь, ибо лица артистов имели явно неживое, механическое выражение. Это впечатление ещё больше усилилось, как только зазвучала музыка и танцоры стали делать странные, поражающие своей неестественностью, движения.
«Танец роботов», - сообразил Кирилл и в восхищении повернулся к соседкам. Аня вытянула шею, глядя на эстраду через спину подруги. Галина, почувствовав на себе взгляд, ответила Волкову милой улыбкой.
«Какая она красивая!» - Кирилл замер от восторга, ощущая, как краска начинает заливать его лицо, а губы расплываются в глупом клоунском оскале.
Между тем, короткое вступление закончилось. «Инопланетяне» покинули сцену. Слепящее аномальное освещение исчезло вместе с ними, а на смену ему из-под эстрадного помоста поползло красноватое марево. Оно становилось больше и больше. Голос диск-жокея, мягкий и вкрадчивый, комментировал это причудливое явление:
- Наше путешествие начинается оттуда, где рождается новый день. Присмотритесь, друзья! Мы с вами – в Стране восходящего солнца!
Тёмно-кровавый с жёлтыми бликами огонь уже пожирал сцену и корпус эстрадного «корабля». Дополняя безумную пляску стоячего густого света, взвыл голодным волком электроорган. Постепенно музыкальное сопровождение стало выбираться из глубокой звуковой ямы, вытаскивая за собой мягкое солнечное сияние. Лишь только испарилось последнее красное пятно, монотонную ноту псевдодухового клавишного инструмента, достигшего своего «потолка», перечеркнула далёкая мелодия незнакомой восточной песни, которая исподволь набирала силу. Под эти звуки на сцену вышли, цокая об пол деревянными сандалиями, шесть девушек. Их одежду составляли длинные прямые разноцветные халаты, запахнутые слева направо и стянутые широкими поясами, уложенными на спине в бант. Девушки шли по кругу, неестественно выпрямившись. Согнутые в локтях руки они держали кулачком на груди так, что внутренние края длинных рукавов, не зашитые по какой-то странной прихоти портного, кокетливо топорщились и демонстрировали то, что по логике обывателя должно быть
134
134
скрыто от постороннего дурного глаза. Совершив своеобразный круг почёта, артистки остановились и замерли, потупив очи, в позах смиренной покорности. И вдруг…
Кирилл знал: большое искусство – это всегда игра света и тени, в любых их проявлениях. И в настоящий момент внутренне готовился к чему-то необычному. Но он никак не ожидал пережить здесь чувство душевного потрясения.
Негромкая музыка замолкла, свет погас. Пауза длилась не более трёх-четырёх секунд. Когда же сцена вновь явилась взорам присутствующих, теперь в тёмно-красном освещении, то вместо тихих домашних девушек все увидели шестерых самураек, облачённых в костюмы для японской борьбы. С криком «И – я!» они швырнули за эстрадный помост кимоно и сандалии, подпрыгнули на месте и приняли боевые стойки.
Тишину зала взорвали аккорды некогда модной танцевальной мелодии «Каратэ». Артистки, построившись в две шеренги в шахматном порядке, начали выделывать руками и ногами невообразимые борцовские па. С неимоверной скоростью они менялись друг с другом местами, демонстрируя чудеса хореографии и спортивной выучки. Всё это происходило так близко от Волкова, что он невольно поёжился от мысли: «А вдруг кто-нибудь из них не рассчитает и…», - но тут же отогнал прочь нелепейшие подозрения.
Одев на лицо принуждённую улыбку, Кирилл повернулся к Ане и Гале. Судя по виду девушек, их душевное состояние можно было выразить одним словом – восхищение. Однако, если Анна внешне оставалась всё той же привлекательной хохотушкой, то перемена в Галине поразила Волкова. Яркий румянец заливал щёки девушки. Глаза её блестели неудержимым азартом. Без сомнений, она тоже танцевала. Седьмой самурайкой.
Кирилл потерял интерес к эстрадному действу и откровенно нахально залюбовался соседкой. И как ни увлечена казалась девушка, она ощутила чужой назойливый взгляд. Словно пойманная на прелюбодеянии послушница, ещё не повернув головы, Галина вся вспыхнула. Она выпрямилась и обратила на нового знакомого испепеляющий взор, полный
135
135
справедливого негодования. Разворачиваясь, девушка неуклюжим движением руки задела нож, лежавший лезвием на краю тарелки, и он со звоном запрыгал по паркету. Чтобы как-то загладить свою беспардонность, повлёкшую неловкость соседки, Волков, позабыв обо всём на свете, кинулся за ножом. Быстро нагнулся и…
Он не сразу понял, что произошло. Услышал совсем рядом истошный вопль «И-я!». Потом почувствовал, как ему обожгло щёку. Затем в глаза бросился зловещий красный свет, пронёсшийся по дуге артиллерийским снарядом. Дальше – темнота. Тишина. Секунда, другая, третья… И вдруг – как снежная лавина – громоподобный, страшный, дикий, первобытный хохот тысячи лужёных глоток.
Освоившись в темноте, Кирилл увидел прямо перед собой стройные женские ноги. Очень красивые, каких, наверное, никогда в жизни не встречал – по крайней мере, наяву. Почему-то подумал, что именно такие ноги должны быть у Галины. И, наконец, с ужасом осознал случившееся.
Как из загробного мира сверху донёсся голос Гали:
- Кирилл, ты живой?
- Слава Богу, - уныло пролепетал Волков и, сгорая от стыда, принялся выбираться из-под стола.
«Японский» танец продолжался. Но теперь внимание окружающих было обращено только на одного человека. Затихавшие, казалось, волны хохота, бушевавшие по залу, при появлении на свет взлохмаченной головы «героя вечера» превратились в настоящие цунами. Кирилла охватило неудержимое желание бежать отсюда. От своего позора, от этой неистово хрюкающей толпы. Но, взглянув на Галину, улыбавшуюся одними глазами, он приободрился. Ещё большую уверенность обрёл Волков, посмотрев на Анну. Девушка, как ни странно, не смеялась, а лишь сочувственно кривила губки, понимая, видимо, всю важность данной минуты.
Злосчастный танец закончился. Одна из артисток подбежала к столику, где сидел Кирилл, и обратилась к пострадавшему молодому человеку:
- Что же Вы так неаккуратно? Сильно я Вас ушибла?
136
136
- Девушка, всё нормально, - заверил Волков. – Сам виноват. Извините меня.
- Нет, это Вы извините меня, - прощебетала танцовщица и убежала за кулисы.
Постепенно всё меньше беззастенчиво-любопытных глаз буравило Кирилла. И он совершенно оправился от пережитого потрясения. Вспомнив то, что предшествовало его «геройству», молодой человек даже обрадовался случившемуся с ним приключению.
«Как всё здорово получилось, - подумал он, потирая ушибленную щёку. – Ведь Галя на меня рассердилась. И если бы вот так случайно не вышло, то следовало бы это придумать. Получается, я просто удачно вписался в сценарий собственного оправдания. И заодно зевак потешил», - подытожил Волков, довольный собой, а также всем и вся вокруг.
Он пропустил мимо ушей следующее объявление диск-жокея, но по звуковому сопровождению догадался о происходящем на сцене. В такт мелодии известной песни «Уч кудук – три колодца» танцевальная группа изображала миниатюрный караван верблюдов, погоняемый знакомым по первому номеру программы молодым человеком.
- Роман стал Рахманом, - пошутил Кирилл, обращаясь к компаньонкам.
Аня рассмеялась. Галя, едва улыбнувшись, предупредила:
- Кажется, к тебе идёт Серёга.
И она не ошиблась. Официант поставил перед неординарным клиентом бокал с рубинового цвета напитком и сдержанно сказал:
- Это от Юли. Ликёр. В знак примирения.
- Какой Юли? – удивился Волков.
- От той, от которой ты под стол улетел, - пояснил Сергей. – Кстати, махни ей рукой, она просила, - добавил общепитовец, указав пальцем на одну из танцовщиц.
Кирилл послушно исполнил просьбу. Юля, улыбнувшись, ответила.
- Ты, кажется, становишься популярным, - уходя, съязвил официант.
- Да уж, - только и сказал в ответ засмущавшийся молодой человек.
137
137
Галина решила подбодрить соседа:
- Кирилл, ты не забыл наш уговор? Ты должен съесть цыплёнка до начала танцев.
Волков вновь принялся за еду, периодически поглядывая в сторону эстрады. Артистки, выстроившись по двое, художественно воспроизводили образы трёх верблюдов. Роман-Рахман весело скакал между «кораблями пустыни». Время от времени он приставлял ко лбу ладонь, вглядываясь в даль: «Где колодцы?»…
Очередным пунктом остановки музыкального шоу-каравана стала средняя полоса европейской части СССР. В задорной плясовой закружилась «русская тройка». Три девушки, обняв друг дружку за талию, «возили» по сцене оскалившегося от счастья Романа, едва успевшего поменять узбекский халат на красную атласную косоворотку.
Русский танец сменил его белорусский собрат, не менее темпераментный. Потом зрители увидели классический украинский гопак.
Наконец, вдоволь «поколесив» по стране Советов, артисты и публика без таможенного досмотра пересекли «государственную границу». Произошло несколько остановок в восточноевропейских странах. Здесь, в основном, звучала современная эрзац-музыка – синтез пристрастий музыкантов и политики начала 80-х годов.
На какое-то время Волкова убаюкала некоторая однообразность номеров, исполняемых кордебалетом в стиле «диско», и мелодий, похожих одна на другую, как прилавки советских магазинов. Благодаря чему удалось выполнить Галино задание.
Оживление в зале вызвала «посадка» на остров туманного Альбиона. Из динамиков полились божественные звуки знаменитой песни «Битлз». Девушки-танцовщицы в длинных воздушных пачках закружились по сцене. Лица их, сосредоточенно-грустные, дополняли текст, согласно которому Джон Леннон и Пол Маккартни наперегонки, перебивая друг друга, уговаривали «не дать им упасть».
Находясь во власти прекрасной музыки, Кирилл, тем не менее, отметил ряд прозаических деталей. Во-первых, он обратил внимание на то,
138
138
что танцевальная группа состоит, как минимум, из 10-12 девушек. И каждая из них участвует в программе, как правило, строго через номер. Видимо, рассчитано таким образом, чтобы артистки успевали отдохнуть в перерывах между выступлениями и переодеться к следующему выходу. Второе открытие, произведённое Волковым, касалось мужского состава группы. Его представлял в единственном числе вездесущий Роман. Получалось, что название этого маленького театра абсолютно точно выражало как качественную, так и количественную сущность труппы. И третье – Кирилл подметил отсутствие единственного мужчины-артиста в последнем номере.
«Что-то они опять затевают», - подумал он и вопросительно посмотрел на соседок.
Аня, хохотнув в кулачок и толкнув при этом подругу, предупредила:
- Кирилл, держись за кресло покрепче, а то сейчас опять упадёшь.
- Что такое? – насторожился Волков. – Опять кто-нибудь будет перед моим носом ногами махать?
Он перевёл взгляд с Анны на Галину. Девушка ответила не сразу. Она дослушала песню и лишь тогда не без лукавства пояснила:
- Да нет, не пугайся. Анка имеет в виду другое. Сейчас такое будет, что можно упасть со смеху.
Вместе с первыми звуками старинной шотландской песни на сцену степенно вышел Роман в неожиданном обличии. Он подчёркнуто, поочерёдно припадая то на одну, то на другую ногу, медленно продвигался по кругу, каллиграфически выписывая график хорошо известной всем тригонометрической функции. Все присутствующие в зале буквально затряслись от смеха. В большей мере восторг публики объяснялся платьем артиста: он нарядился в национальный костюм древних скоттов, состоявший из широкой тёмно-красной клетчатой юбки до колен, синего мундира с блестящими металлическими пуговицами и лохматой бараньей шапки-папахи. В руках Роман держал необычный инструмент, похожий на гармонь и дуду вместе взятые.
«Волынка», - сообразил Волков.
139
139
Несмотря на специфическое однообразие мотива и посредственные вокальные данные исполнителя, номер прошёл с большим успехом, чему во многом способствовало содержание песни и иллюстрации к ней. «Шотландец» жаловался на превратности судьбы и козни молоденькой жены, которая, вкупе со своей мамой (в простонародье – тёщей) всячески над ним измывалась, когда он в очередной раз приходил домой «пьян, как стелька». Четыре девушки-артистки, наряженные под стать герою номера, наглядно демонстрировали каждый из забавных случаев, происходивших с нетрезвым шотландцем.
Насмеявшись от души, Кирилл, как и все окружающие, довольно сдержанно отнёсся к «перелёту» через Атлантический океан и встрече с техасскими ковбоями, которые почему-то изменили своему обычному «кантри». Удало размахивая широкополыми, приплюснутыми с боков, шляпами, танцовщицы на одном дыхании лихо отплясывали нестареющий рок-н-ролл. Однако, одно обстоятельство показалось Волкову странным – к музыке примешивался явно посторонний металлический скрежет.
Повернувшись к компаньонкам за разъяснением, он необыкновенно быстро и просто разрешил загадку сам. Аня и Галя, игнорируя происходящее на сцене, усиленно работали ножами и вилками. Посмотрев по сторонам, Кирилл установил, что точно так же, как и его соседки, вело себя большинство посетителей бара. В едином порыве публика азартно резала, пилила и колола прожаренных и пропаренных « братьев меньших».
Заключительные аккорды рок-н-ролла потонули в бурных овациях. Галина с Анной внесли и свою посильную лепту в общие аплодисменты.
Хлопнув в ладоши в последний раз, чернявая спросила:
- Кирилл, как наш уговор? – Она, чуть сощурившись, взглянула на тарелку молодого человека. – Вот и хорошо. А теперь приготовься, пожалуйста. Сегодня ты будешь нас развлекать. Как, Анюта, дадим новому знакомому шанс за нами поухаживать?
Галя посмотрела на подругу с надеждой на поддержку. Та с готовностью откликнулась, тряхнув золотом прямых локонов:
140
140
- Да, да! Назвался певнем, так…, - девушка бросила на Волкова смешливый взгляд, - так должен не только кукарекать. Ой, смотрите – они уже меняются, - Анна показала глазами в сторону эстрады.
Там происходила процедура, схожая со сменой караула. За пульт, по-хозяйски уверенно, усаживался другой молодой человек. По комплекции он значительно проигрывал своему предшественнику. Этот ведущий выглядел исключительно худым и низкорослым. На его тонюсенькой гусиной шее сидела плешивая голова, похожая на жёлудь. Но благодаря непомерно большим тёмным очкам – а-ля Стиви Вандер – на горбатом хрящеватом носу и нарочито развязной манере держаться, маленький диск-жокей производил солидное впечатление. Рядом с ним, опёршись на колонку звукоусилителя, стоял Владимир Макрак. Между «правителями бала» шёл оживлённый разговор. Размахивая руками, они изредка поглядывали в зал, словно кого-то или чего-то ждали.
Наконец, диск-жокеи выяснили отношения и каждый из них занялся своим делом. Носатый нахлобучил на голову наушники, замаскировав предательскую лысину. Экс-ведущий спрыгнул с помоста и укрылся за нагромождением радиоаппаратуры.
Из динамиков послышался резкий свист, который волшебной палочкой погасил огонь гастрономических страстей, бушевавший в зале. Затем звуковые колонки несколько раз простужено кашлянули и заговорили человеческим голосом:
- Добрый вечер, дорогие друзья! Программа дискотеки продолжается. У микрофона Андрей Ходневич. – К бархатному баритону диск-жокея неназойливо пристроилась тихая приятная мелодия. – Только что мы совершили увлекательное путешествие и побывали во многих странах. Вы довольны? Вопросов, предложений не появилось? – Выдержав паузу, ведущий обиженным тоном продолжил: - Нет, друзья, так дело дальше не пойдёт. Вежливые люди должны отвечать, когда их спрашивают. Мы, организаторы музчасти, тоже желаем получить удовольствие от сегодняшнего вечера. Считайте нас эгоистами, но ни мне, ни Владимиру, ни, тем более, Сергею небезразлично знать, как вы относитесь к той или
141
141
иной песне или художественному номеру, которые выносятся на ваш суд. Поэтому, чтобы окончательно наладить наши отношения, предлагаю такой вариант. Если вам что-то понравится, то мы об этом узнаем по вашим аплодисментам и прочим знакам одобрения. Если нет, то можно промолчать или же легонько свистнуть. Хотя бы так. – Из динамиков раздался звук, являвшийся прямым родственником «волшебной палочки». Андрей громко повторил вопрос, оставшийся ранее без ответа: - Вы довольны сегодняшним путешествием?
Из всех концов зала послышались благодарные выкрики, слившиеся в единый протяжный рёв проснувшегося гиппопотама.
- Молодцы! Неплохо для начала, - похвалил диск-жокей. – Значит, вы довольны. А я вот – нет!
По столам прокатилась волна недоуменного ропота.
Ходневич объяснил причину собственного недовольства:
- А не показалось ли вам, что мы не побывали в самой «поющей» стране? Какую страну я имею в виду? – бросился в публику вопросом ведущий.
- Италию! – послышалось из глубины зала.
- Италию! – раздался возглас поблизости от Кирилла.
- Италию! – неожиданно для Волкова громко выкрикнула Анна и захлопала в ладоши.
Зал дружно взорвался аплодисментами. Динамики чихнули, а затем голосом Андрея Ходневича подтвердили общую догадку:
- Правильно! И сделали мы так умышленно, чтобы совершить новое путешествие. На этот раз – к солнечному берегу Средиземного моря. Итак, вашему вниманию предлагаются лучшие песни фестиваля в Сан-Ремо. Парад песен-лауреатов открывают обладатели «Гран-при» Аль Бано и Ромина Пауэр!
Несколько прожекторов ударили узкими направленными пучками света в подвешенный к потолку зеркальный шар. Основное освещение погасло. Волкову показалось, что он перенёсся в планетарий на демонстрацию карты звёздного неба. Разница была несущественной:
142
142
«звёзды» не стояли на месте, а порхали по всему залу. Эффект движения создавался вращающимся сферическим зеркалом, которое разбрасывало в разные стороны псевдосолнечные зайчики-звёздочки.
Начальные аккорды песни-победительницы выхватили из-за столов десятки юношей и девушек, заждавшихся самого главного номера программы дискотеки. Одними из первых перед эстрадой оказались Кирилл, Галя и Аня. Если бы Волков хоть минуту промедлил, то наверняка не решился бы подняться с кресла. Он редко бывал на танцах. А с момента женитьбы не мог – нет, не позволить – припомнить подобной вольности. Что касается дискотек, то нынешняя являлась для него первой. И не попади Кирилл сегодня случайно в бар, он так и продолжал бы считать, что его время развлечений на танцплощадке безвозвратно потеряно.
Желание выбежать к эстраде вместе с девушками у Волкова возникло вполне естественно. К этому его призывали пылающие Галины глаза. Первые полминуты танца он по инерции, поддавшись душевному порыву, попрыгал на месте, словно туземец на поминках тёщи. Но, топнув в тридцатый раз, Кирилл кожей почувствовал дискомфорт: партнёрши, окружающие и – главное – певцы-лауреаты за ним явно не поспевали. Резко сократив число подпрыгиваний, он попытался подладиться под общую массу. И помимо воли увидел себя чужими глазами: почти двадцатидевятилетнего девяностокилограммового мужика, изображающего первый выход в свет Наташи Ростовой – словом, слон в посудной лавке. Соседство с хрупкими и воздушными, как бабочки в июньский полдень, двумя милыми девушками лишь подчёркивало неуклюжесть Волкова. Особенно удручала его сущая, казалось, мелочь: если он худо-бедно, но как-то определился с налившимися свинцом ногами, то с руками дело обстояло куда сложнее. Они или висели пустыми рукавами, или вдруг, будто подхваченные порывом ветра, разлетались по сторонам, вызывая понятное неудовольствие других танцующих.
Владелец «пустых рукавов» уже успел перехватить несколько возмущённых и насмешливых взглядов, когда рядом раздался спокойный голос Галины:
143
143
- Кирилл, ты не горячись. Музыка не очень быстрая, поэтому не старайся подражать остальным. Попробуй поймать ритм.
Волков остановился и посмотрел на Галю. Девушка медленно раскачивалась, поводя руками и бёдрами в такт мелодии. Молодой человек повторил её движения. Получилось. Обрадовавшись удаче, он неосознанно устремился за высокой нотой Аль Бано и толкнул в пылу азарта Аню.
- Ничего, Кирилл, - без обиды сказала рыжеволосая. – Ты поспокойней. Вот так, хорошо. Галя, - обратилась она к подруге, - возьми его за руки и поймай вместе ритм.
Галины пальцы обожгли ладони Волкова. Девушка не спеша стала управлять кавалером, временами удерживая его от излишних эмоциональных всплесков. И Кирилл услышал музыку. Всё реже пальцы чернявой направляли его действия. Он осмелел настолько, что сам начал перехватывать инициативу. Девушка мягко поддавалась.
- Феличета! – высоко выводил Аль Бано.
- Феличета, - низко подпевала его супруга.
- Феличета!!! – вторила им душа Волкова.
И когда Кириллу почудилось, что его блаженство нескончаемо, песня неожиданно для него оборвалась. Зал наполнился морем оваций и одобрительным гулом восхищённой публики.
Диск-жокей дождался относительной тишины и голосом спортивного комментатора подвёл первые итоги:
- Будем считать, что этой песней мы выстрелили в «десятку». Для тех, кто впервые присутствует на нашей дискотеке, поясню. Мы постоянно меняем репертуар по принципу «Лучшее остаётся, плохое выбрасывается». Уверен, что «Феличета» будет звучать и на следующей нашей встрече. Ну, а теперь мы испытаем на прочность Риккардо Фольи. Мотор!
Мартовскими котами призывно взвыли гитарные струны. Песня в исполнении Фольи оказалась ещё более быстрой. Но теперь Волкова не смог бы смутить и «битловский» «квадрат». Поймав «птицу счастья завтрашнего дня», он не собирался впредь огорчаться по пустякам. Кирилл забыл про свои неполные двадцать девять лет и мнимую солидность, про
144
144
курсы повышения квалификации и недавние сомнения в собственных умственных способностях. Сейчас он мог всё. И самое главное – был самим собой.
Как только Риккардо Фольи дотянул до «финиша», прорываясь сквозь невообразимый шум аплодисментов, до слуха Волкова донёсся призыв Гали:
- Ребята, давайте передохнём. Что-то пить страшно захотелось.
Аня, подхватив подругу под руку, спросила:
- Брусничного? – и подмигнула Кириллу.
Компания уже усаживалась за столик, когда Галина высказала пожелание:
- Вот чего бы я сейчас хотела, то это хорошего пива. – И посмотрела на соседа как Волька на Хоттабыча.
Волков в знак беспомощности поднял руки:
- Сомневаюсь я, что такой напиток держат в этой «фирме», которая «веников не вяжет».
Анна поспешила рассмеяться и кокетливо возразила:
- А вот и неправда! У вас, в Ленинграде, нет, а у нас – есть. Спорим? – Девушка протянула руку через стол.
Кирилл механически пожал пухлую ладошку рыжеволосой и также механически спросил:
- На что?
- А на…, - хохотушка повернулась к Гале за подсказкой, но, быстро сообразив, закончила фразу, - … три порции пива.
Молодой человек согласно кивнул и поинтересовался:
- Что мне надо делать?
Галина, помахивая перед лицом веером-меню, в задумчивости произнесла:
- Из двух спорящих кто-то один либо простофиля, либо обманщик. – Она в упор взглянула на Волкова и пояснила мысль: - Ты, Кирилл, проспорил. Что делать? Просто взять и подозвать Серёжу.
145
145
- Ну, и дела, - Волков в недоумении покачал головой. – Курить и поддавать здесь нельзя, а пиво – пожалуйста. Эх, - вздохнул он, приподнимаясь с кресла. – Пойду искать Серёгу.
Кирилл давно приметил дверной проём, в который постоянно «ныряли» официанты. Туда он и направился. У самой двери столкнулся с Сергеем.
- Что скажешь, «корешок»? – дружелюбно обратился к нему общепитовец.
- Да вот, Серёга, проспорил своим дамам три пайки пива, - объяснил Волков причину озабоченности. – Как у тебя насчёт этого напитка?
Официант похлопал клиента по плечу.
- «Своим», говоришь? Молодец! Я в тебя верил, - похвалил он с лукавым прищуром. После чего, подобравшись, деловито заверил: - Будет вам пиво. А беспокоился ты зря. Дал бы знак, я сам подошёл бы. Ну, иди к своим «курочкам». Я мигом.
Сергей обозначил попытку уйти, но, замерев на полушаге, затрясся от беззвучного смеха. Кирилл с недоумением уставился на него, ожидая аргументации неожиданного веселья.
- Забыл совсем, - официант вытер глаза салфеткой, - поздравить тебя с уникальным трюком. Только что разговаривал с Романом… - Сергей, заметив немой вопрос на лице собеседника, пояснил: - Ну, это руководитель танцевальной группы. Так он говорит, что тебя надо взять к ним каскадёром. Ох, Кирилл, многое я здесь повидал, но такое… Смертельный номер!
Волков в смущении развёл руками, не зная, как отнестись к словам, сказанным в его адрес.
- Стараюсь, Серёженька, - наконец, ответил он. – Всё тренировки, тренировки… В следующий раз что-нибудь покруче придумаю, - пообещал Кирилл, уверенно тряхнув чубом. – Кстати, ты обещал о Питере поговорить. Ты у нас бывал?
- Именно, что «бывал», - с иронией подтвердил общепитовец. – В армии служил, в Красном Селе…
146
146
- Случайно не «Глазница» позывной? – наугад спросил Волков, решив показать свою осведомлённость в военных тайнах.
Лицо официанта посерьёзнело.
- Да, «Глазница», - ответил он. – Ты чего, тоже в 32103 служил?
- Точно! – весело подтвердил клиент. – В Голицыно-2.
- Ну, дела! – восхитился Сергей. – Мы с тобой, оказывается, ещё и братья по ракетно-стратегическому оружию.
- Классно сказано! – пришёл в восторг Волков. – По этому случаю…
- Стоп! – перебил «брата по оружию» официант. – У тебя, кажется, «курочек» уводят, - он указал рукой в зал. – Иди-ка на место, а я сейчас пивка принесу.
Общепитовец ободряюще улыбнулся и, пожав локоть «каскадёру», исчез за дверью в подсобные помещения. Кирилл, встревоженный последней новостью, поспешил к своему столику, где застал скучающую в одиночестве Галину.
- Всё в полном порядке. Пиво будет сию минуту, - доложил он. И поинтересовался: - Кстати, а где наша Анюта?
Галя загадочно посмотрела на соседа и шутливо побранила:
- Ходил бы дольше, так и меня не застал бы. Украли Анюту. Охотников вон сколько. – Она повернулась к эстраде и стала внимательно присматриваться к танцующим.
Примеру девушки последовал и Волков. Под неторопливую мелодию, отдалённо напоминающую танго, молодые люди бережно придерживали друг друга, переминаясь с ноги на ногу. Кириллу сразу бросилась в глаза одна пара. Высокий стройный мужчина в модных очках подчёркнуто галантно руководил партнёршей с роскошными золотыми волосами.
- А вот и Анюта! – радостно воскликнул Волков, обращаясь к Гале.
Девушка не ответила и лишь приподняла вверх указательный палец, как бы показывая, что она слышала замечание компаньона, но просит его немного потерпеть с разговором.
Анна о чём-то весело беседовала с обладателем дефицитных очков, периодически откидывая назад голову и заливаясь счастливым смехом.
147
147
Видимо, её партнёр постоянно шутил, хотя утверждать это наверное Кирилл не решился бы. Вид незнакомца, его строгие лицо и костюм не очень-то соответствовали общепринятым штампам, по которым определяются балагуры.
На время Волкову и Галине пришлось оторваться от созерцания танцующей массы. Причиной тому явилось пришествие официанта с большим кувшином на подносе.
- Вот, пожалуйста, утоляйте жажду, - предложил Сергей. Он разложил на столе красочную салфетку с белорусским орнаментом. – Специально для вас принёс наше фирменное. Пробовал, Кирилл, «Беловежское»? – спросил общепитовец, устанавливая кувшин на салфетку.
- Нет, - признался Волков, - но с удовольствием попробую. Теперь мне кажется, что у вас всё в лучшем виде. Одно слово – фирма! – И поднял вверх большой палец.
- Ладно тебе, - скромно ответил Сергей и заспешил по неотложным делам.
Музыка смолкла под благодарные аплодисменты посетителей бара. Публика исправно выполняла наказ Андрея Ходневича, задавая руководителям музчасти нелёгкую задачу выбора репертуара к следующей дискотеке.
- А вот и мы! – радостно сообщила о благополучном возвращении пылающая румянцем Анюта.
Её за локоть аккуратно придерживал элегантный молодой мужчина лет тридцати. В ответ на любопытные взгляды Кирилла и Галины он приветливо улыбнулся и манерно замер. Анна, обращаясь к Волкову, загадочно сложила губки «бантиком», блеснув беличьими зубками:
- Кирилл, а я тебе земляка привела. – Она повернула голову к спутнику и, не удержавшись, хихикнула тому в плечо.
Волков порывисто встал и хотел было со словами «Здорово, «земеля»!» протянуть руку незнакомцу, но что-то странное в облике гостя умерило его пыл.
148
148
Недавний партнёр Анюты резко нагнул голову, сверкнув безукоризненным косым пробором, и так же быстро её поднял. Отрекомендовался, усиленно выговаривая букву «р»:
- Кенни Маккензи, инженер. Представител фирма «Стил» Ален Паркс, Шеффилд, Англия.
- Кирилл… Волков, - растерянно произнёс Кирилл. И неуверенно добавил: - Ленинград, инженер, Советский Союз.
Англичанин протянул руку. Волков осторожно пожал её и бросил яростный взгляд на Анну. Та сделала вид, что задумалась. После некоторого замешательства первой поборола оторопь Галина. Она с усилием улыбнулась и сухо выдавила дежурную фразу:
- Прошу садиться, мистер Мак…, - Галя запнулась и смутилась от возникшей неловкости.
- Маккензи, - подсказал иностранец. – Можно просто Кен, - прибавил он и вопросительно уставился на советского коллегу…
В течение трёх секунд в голове Кирилла пролетел ураган мыслей: «А чего он от меня хочет? Что-то по этикету. Они ведь оттуда, из-за «бугра», жутко культурные. А вдруг он – шпион? Начнёт нас вербовать… И здесь, в кафе, наверняка агенты КГБ сидят. Вот попал в ситуацию! Нет, бред какой-то… Нашла Анка «земляка»! Вот рыжая бестия! Чего он от меня хочет? Садиться Галя уже предлагала… Или он, как абрек, баб за людей не считает? Но он же – англичанин! Именно! Пока ему всех не представят – считай, знакомство не состоялось и садиться излишне. Значит, надо ему представить Галю, а потом предложить присесть… Присесть! Ага! «Сесть мы всегда успеем…». С помощью «Скотлэнд- ярда».
Сообразив, что более тянуть паузу нельзя, Волков, указав ладонью на соседку, сухо произнёс:
- Прошу знакомиться – Галина.
Иностранец чуть развернулся, встав строго напротив девушки, и вновь резко мотнул головой вниз-вверх.
- Кен, - браво отчеканил он, щёлкнув при этом каблуками.
149
149
«Точно – шпион! – отреагировал Кирилл на стук каблуков. – Мне только «Скотлэнд-ярда» для полного счастья не хватало».
Тем временем, Галя смело протянула англичанину руку для удостоверения факта знакомства, как равная – равному, и тут же была посрамлена. Кен бережно принял девичью ладошку в свою могучую пятерню, резко к ней нагнулся и… Такого не ожидал никто, поскольку это было не по-советски. Вместо крепкого рукопожатия, Маккензи чувственно поцеловал нежные пальчики новой знакомой.
В тот момент, когда щёки чернявой стали приобретать пунцовый оттенок, Волков мысленно отметил: «Приехали! Лёгкое очарование буржуазии… Ау, агенты КГБ!».
Дабы не затягивать новую паузу и не привлекать излишнего внимания, Кирилл оперативно предложил:
- Прошу, Кен, - и указал на свободное кресло. Для пущей убедительности добавил: - Сид даун, плиз.
- Сэнк ю, - поблагодарил Маккензи.
Но присел не сразу, а лишь после того, как помог это сделать Анюте, нарочито придержав спинку её кресла.
«Ну, капиталист – ну, зануда!» - мысленно выругался Волков и поспешил усаживать временно «окаменевшую» Галину.
- Вот это кавалеры! – не без иронии восхитилась рыжая хохотушка. И поделилась с подругой свежим наблюдением: - Галка, чуешь – хлопчик-то наш как «по-импортному» балакает?
Вопрос оказался риторическим и остался без ответа, ибо черноволосой ещё было не до светских бесед – правую руку жгла боль капиталистического поцелуя.
После того, как все расселись, вновь наступило принуждённое, почти церемонное, молчание. Его, согласно протоколу, обязан был нарушать гость. Что он и сделал.
- Энн, - Кен выразительно взглянул на девушку, - сказать, э-э-э, здесь, в этот бар, есть мой… Э-э-э… Как это по-русски… - Иностранец напряжённо наморщил лоб.
150
150
- Земляк, - подсказала Анюта, прыснув в кулачок.
- Йес! Да, да! – Маккензи заулыбался, благодарно кивая своей недавней партнёрше. – Зе-ем-ли-ак. Я думать, э-э-э, итс…, э-э-э, это есть инглишмэн…, э-э-э, бат…, э-э-э, но… - Зарубежный гость беспомощно пожал плечами, демонстрируя крайнюю степень удивления.
Волков и Галина одновременно с укором посмотрели на Аню. Та, прочувствовав важность момента, не спеша поправила золотые локоны и капризно прогнусавила, обращаясь к англичанину:
- Сам же говорил, что работаешь в Ленинграде.
Кен, путая русские слова с английскими, с готовностью подтвердил:
- Йес! Да, да! Ол райт. Правилно. Сейчас я работать ин…, э-э-э, в Ленингрэд. Ижорски завод. Это…, э-э-э… Как сказать место? – обратился к Волкову представитель фирмы «Стил».
Кирилл быстро сообразил, чего от него требуют:
- В Колпино?
Маккензи расплылся в улыбке:
- Йес, да! Кол-пи-но, - старательно выговорил он труднопроизносимое по-английски слово.
Аня сквозь смех воскликнула-вопросила, успев при этом озорно подтолкнуть подругу:
- Так почему же вы не земляки, если оба из Ленинграда?
Иностранец, видимо, не понимая полный смысл понятия «земляк», повернулся к советскому коллеге за разъяснением. Волков, прежде чем ответить на немой вопрос, погрозил пальцем хохотушке, а затем сам спросил без обиняков:
- Кен, а что ты делаешь в Питере?
- Вы говорить: «Питере». – Маккензи весь напрягся, соображая. И неуверенно переспросил: - Что есть «Питере»?
Успев обрести былую уверенность, граничащую с нахальством, Кирилл незатейливо предложил:
- Кен, давай говорить «ты».
151
151
- У нас нет «Вы», - что-то припоминая, произнёс англичанин, наверно, заученную фразу. Подумав, согласился: - Давай «ты». – И всем своим видом дал понять, что ждёт прямого ответа на последний вопрос.
Пока Кен соображал, Волкову стало ясно – с этим парнем надо держать ухо востро, а главное – не распускать язык, подлаживаясь под его запас русских слов. Действительно, положение сложилось щекотливое: объяснять иностранцу, что молодые ленинградцы частенько козыряют в разговорах с иногородними старым названием родного города, значило дискредитировать в его глазах имя вождя мирового пролетариата.
«Раз тянутся к старому, то, выходит, новое не нравится! Он так и подумает, - размышлял советский инженер. – Вот и попал ты, Кирюха, в диссиденты! Суши сухари…».
Он с надеждой посмотрел на Галю. Девушка, сжав губы, укоризненно покачала головой.
«Допрыгался, «корешок»! Дёрнуло дурака щеголять жаргоном», - молчаливо осудил себя Волков и, как ни в чём ни бывало, переспросил англичанина:
- Я говорю, Кен, что ты в Ленинграде делаешь?
Чему-то улыбнувшись, Маккензи просто ответил:
- Я работать.
Наконец, преодолев последствия рукоприкладства путём поцелуя, на помощь Кириллу пришла Галина:
- Там многие работают. А почему – Вы?
- «Вы» нельзя, - запротестовал иностранец. – Правилно, Кэрол? – призвал он в союзники советского коллегу.
- Кирилл, - скромно поправил гостя Волков. – До короля мне далеко.
Аня заразительно рассмеялась. Галя усмехнулась. Англичанин, глубокомысленно вращая глазами, улыбнулся и понятливо закивал:
- Йес, да! Хьюме… Э-э-э… Шутка, я понять, - подтвердил он словами свою догадливость. – Мы, э-э-э, кэнтрэктинг… говорить «ты». Правилно, Ки…, э-э-э, Ки-рилл? – После того, как Волков согласно наклонил голову, Кен обратился к Галине: - Я…, э-э-э…
152
152
- Галя, - подсказала девушка.
- Сэнк ю вэри мач, - поблагодарил Маккензи на родном языке. – Йес! Да, да, Га-лия. Я работать депатмент…, э-э-э… - Он в очередной раз наморщил лоб. – А! От-дел… Отдел помощь слабый развитый… кантри…, э-э-э, страна!
Довольный собственным переводом на русский, иноземец откинулся на спинку кресла и с интересом посмотрел в сторону. Если бы он был более внимательным, то заметил бы, что все трое его собеседников переглянулись и как-то сразу осунулись в лицах. Но Маккензи лишь махнул кому-то рукой и, повернувшись к временным соседям, в который раз наморщил лоб, подбирая в уме будущую фразу.
Но Волков опередил заморского гостя:
- Пиво, Кен? – формально спросил он и, не дожидаясь ответа, взял один из трёх, стоявших на столе, бокалов и наполнил его янтарного цвета жидкостью из кувшина.
«Надо бы Серёгу попросить ещё одну кружку для пива принести, - подумал Кирилл. Но не успел он даже развернуться в кресле, как недостающая посудина оказалась на месте. – Да, Серёжка либо телепат, либо в Комитете работает», - сделал про себя вывод Волков.
- О’кэй, - согласился англичанин. – Онли…, э-э-э, толко дринк…, э-э-э, пить… ноу… по аут…, э-э-э, наливать фо…, э-э-э, для все. И для девушка. – Он показал глазами на Аню и Галю.
- А як же, - своеобразно пошутил советский инженер и разлил пиво по остальным кружкам.
Кирилл начал мысленно складывать вопрос, с которым следует обратиться к «земляку», как вдруг надобность в этом отпала – чудеса телепатии уже продемонстрировала Галина.
- Кен, значит, твоя фирма помогает слаборазвитым странам? – вернула разговор в прежнее русло черноволосая.
- Йес, да! – подтвердил Маккензи. – Толко не весь фирма. Депатмент… Э-э-э… От-дел!
Вдоволь намолчавшись, включилась в беседу и Анюта:
153
153
- А каким странам ваша фирма помогает? То есть, сколько таких стран? Если можно, назови, пожалуйста.
Кен начал перечислять, загибая пальцы:
- Индиа, Чина…, э-э-э, Ки-тай, Тур-кие, Сириа, Египт…, э-э-э, Азиа, Африк, Эмэ…, э-э-э, Америка, - присовокупил он к странам и целые континенты.
- И Америка? – не без ехидства переспросил Волков.
- Латински Америка, - поправился англичанин.
- И Советский Союз? – задала очевидный вопрос Галина.
Маккензи исподлобья взглянул на спросившую и поморщился.
- Йес, да! – честно ответил он. – Я сейчас работать ин…, э-э-э, в Совиет Юнион…, э-э-э, в Совет-ски Союз.
Кирилл почувствовал, что состояние крайнего недоумения, в которое его вверг иностранец своей беспардонностью, начинает трансформироваться в межличностную неприязнь. Отметив, как гневно приподнялись крылья носа Галины, он подумал, что имеет достаточно сил для схватки с буржуем и просто обязан сразиться с ним – за себя и за ту девушку.
- Значит, Кен, ты считаешь нашу страну отсталой, слаборазвитой? – пошёл в атаку советский патриот.
Чужеземец попытался увернуться от прямого столкновения:
- Я работать. Я есть инженер – Маккензи стукнул себя кулаком в грудь точь-в-точь так, как это делает подвыпивший грузчик винного магазина. – Мой фирма заключать контракт – я работать… Э-э-э… Я не есть политик.
- А всё же, ты как считаешь – наша страна развитая или отсталая? – Галя в упор уставилась на англичанина немигающими карими очами.
Блеснув стёклами очков, представитель фирмы «Стил» метнул в сторону спросившей его девушки удивлённый взгляд.
«Посмотрел, как горец на свою жену, приставшую к нему с вопросом по мировым проблемам», - констатировал про себя Волков.
Наконец, Маккензи подобрал нужный ответ:
154
154
- Я здесь работать, э-э-э, бат…, э-э-э, но не русский ин…, э-э-э, в Инглэнд, э-э-э, Англия. Это есть…, э-э-э, Англия есть развитый кантри…, э-э-э, страна. Раша…, э-э-э, Рос-сия…, э-э-э…
- Советский Союз, - поправил иностранца Кирилл.
- Йес, да! Совет-ски Союз, - согласился Кен. – Совет-ски Союз…, э-э-э, он замялся, подыскивая необидные для собеседников слова. Но неожиданно свернул с прямого пути: - Вы все говорить: «Развитой социализм». Э-э-э… Социализм есть ин…, э-э-э, Свериг, Холланд, Белгиум… Кыстати, как у вас говорят…, - совсем было развеселился чужеземец.
Но его вовремя остепенил русский коллега:
- Не «кы», а просто – «кстати».
- Сэнк ю, Ки-рилл, - поблагодарил «земляка» представитель фирмы «Стил». И благополучно продолжил собственное повествование: - Я не знать, что есть «развитой»… Я видеть плохо организэйшен, э-э-э-, плохо технолоджи… Э-э-э… Много пипл…, э-э-э, люди, мало работа. Э-э-э… Это есть слабый…, э-э-э, развитый, э-э-э, кантри… Андестэнд ми? Э-э-э… Понимать мой?
Действительно, слушать Маккензи было затруднительно, понимать – тем более. Русский язык, как говорят полиглоты, достаточно сложный, в особенности – для англичан. Вполне естественно, что человек, составляющий в уме фразу на чуждом инструменте общения, помимо своей воли делает паузы. Некоторые, наиболее раскрепощённые, заполняют эти паузы звуками, засоряющими речь: «А-а-а» или «Э-э-э». Говорящие «А-а-а» больше смахивают на недотёп, а употребляющие «Э-э-э» ассоциируются с блеющими животными. Понятно, что сорные звуки, помогающие говорящему, крайне неприятны для слуха собеседников, которым приходится к ним не просто приспосабливаться, а научиться их не замечать – то есть слушатель должен владеть искусством расшифровки.
«Где-то я уже слышал такую, «блеющую», манеру говорить», - подумал Волков, но аналог не вспомнил.
Однако, благодаря имевшемуся полузабытому опыту, он, хоть и с трудом, «расшифровывал» Маккензи.
155
155
Наверняка с такой же проблемой столкнулась и Галина. Но это не помешало ей продолжить трудный разговор:
- Да, Кен, понимаем, - поспешила девушка успокоить гостя. – Продолжай, пожалуйста.
Англичанин улыбнулся, припомнив что-то. Он развернулся и жестом пригласил собеседников последовать его примеру. Вытянув руку, показал:
- Один, два, три… Э-э-э… Сёд… Э-э-э… Кирилл, как это?
- Третий? – догадался Волков.
- Йес, да! Третий место…, э-э-э, тэйбл…, э-э-э, стол! – путаясь в джунглях неродного языка, выговаривал с ученическим старанием Маккензи. – Там есть мой систэ…, мой сестра Энн…, э-э-э, Аня! – Иностранец живо взглянул на Анюту как на иллюстрацию своего путаного текста. – Аня и мэн…, э-э-э, мужчина. Это есть хазбенд…, э-э-э, муж для Аня. Юри, как Гагарин. – Кен победоносно посмотрел на притихших слушателей, уверенный, что немало польстил их самолюбию своим знанием русского героя. – Юри Лукашевич. Он есть болшой…, э-э-э, пэтриот оф Белоруссия и…, э-э-э, весь страна. Юри говорить: «Кен, ты есть капиталист!». – Англичанин сделал паузу, словно ждал каких-то возражений, опровержений. С энтузиазмом продолжил: - Я есть капиталист? Я есть инженер. Я получать мани…, э-э-э, деньги, много деньги за хороший джоб…, э-э-э, работа. Я хэв…, э-э-э, иметь деньги как я работать…
Монотонная речь «капиталиста» стала угнетать Волкова. Чтобы сохранить интригу разговора, он решил взбодрить рассказчика:
- И хватает на жизнь? – поинтересовался Кирилл заработком иностранного коллеги.
Маккензи самодовольно улыбнулся и фамильярно похлопал Волкова по плечу.
- Йес, да! – заученно ответил представитель фирмы «Стил». – Я рад мой работа. Я рад мой деньги. Ай хэв…, э-э-э, я иметь всё. Я иметь коттедж…, э-э-э, дом ин…, э-э-э, в Шеффилд. Я иметь вилла ин…, э-э-э, в
156
156
Скотлэнд…, э-э-э, Ш-шот-лан-диа, - с превеликим трудом перевёл англичанин. – В Данди. Я есть…, э-э-э, скочмэн…, э-э-э, шо…, шот…
- Шотландец? – привычно подсказал Кирилл.
- О, йес, да! Ш-шот-лан-дец, - подтвердил Маккензи, особенно налегая на последний слог.
Внутренний голос Волкова зашёлся в истерике: «Что и требовалось доказать – «дец» подкрался незаметно! Пошутил насчёт «Скотлэнд ярда», а этот «скотлэнд» - шотланДЕЦ уже рядом с тобой сидит. Ау, агенты КГБ!».
А новоявленный «скочмэн» продолжал душевно излагать:
- Май…, э-э-э, мой… Э-э-э… Это бифо…, э-э-э, до мама и папа, до грэндмама и грэндпапа…
- Предки? – вставила словечко Анюта.
- Сэнк ю вэри мач, спа-си-бо, - закивал девушке Маккензи. – Йес, да! Пред-ки! Мой предки лив…, э-э-э, жить ин Скотлэнд. Там есть мой вилла ин…, э-э-э, в Данди. Я иметь два ка…, э-э-э, два машина. Один – рабочий хоз… Э-э-э… Ло-шадь! Два – гулять, уикэнд, официал визит. Кирилл, - иностранец с любопытством посмотрел на коллегу, - ты иметь машина? Как лэйбл…, э-э-э, марка, фирма?
- На фига она мне сдалась, - зло пробурчал Волков.
- Что есть «фига»? – живо поинтересовался Маккензи.
Галя хладнокровно пояснила специфический термин:
- Кирилл говорит, что ему не нужна машина, поскольку в нашей стране очень дешёвый общественный транспорт.
Кен задумался над многообразием русского языка, поражённый дословным переводом короткой фразы. Его вывел из состояния глубокомыслия раздосадованный Волков:
- Ты про Юрия говорил, что…
- Йес, да! – перебил советского коллегу бывший шотландец, одев на лицо улыбку-маску. – Юри есть…, э-э-э… Как это по-русски?... – Он вновь задумался. Из-за отсутствия материала для перевода слушатели, как им и положено, слушали. Вспомнив, Кен просиял от радости: - Он есть «ответственный работник»!... Э-э-э… Я мало-мало думать энд аск…, э-э-э,
157
157
спрашивать Юри: «Есть работник без ответственность?» - Маккензи обвёл лукавым взглядом своих собеседников.
Аня, воспользовавшись паузой, подкинула в разговор пару словечек:
- А он?
Англичанин предупредительно рассмеялся, потирая руки.
- Он обижаться, - сообщил Кен и на секунду замолчал. Но вдруг, к изумлению окружающих, проявил родственные чувства: - Но Юри не есть так… Э-э-э… Юри есть ответственный. Юри работать хорошо. Россия надо иметь много Юри и Россия…, э-э-э, есть афтэ…, э-э-э… Потом, да?
- Наверное, будет? – подсказала Галина, подменив на время Кирилла.
- Сэнк ю, спа-си-бо! – поблагодарил за помощь иностранец. – Йес, да! Россия будет…
- Советский Союз! – внёс поправку Волков.
Кен с неприязнью покосился на Кирилла, но быстро справился с чувствами.
- О’кэй, - произнёс он, надев на лицо прежнюю улыбку. – Совет-ски Союз надо иметь много Юри и …, э-э-э, Совет-ски Союз будет развитый страна, - сделал окончательный вывод Маккензи и помахал рукой своим родственникам.
Волков прекрасно понимал, что англичанин уже устал от незапланированной беседы и только из вежливости её поддерживал. Но сейчас Кирилл совершенно не думал о «дворцовом этикете». В нём заговорила гордость. Нет, не гордость великоросса, уличённого в невежестве. Он с поразительной ясностью ощутил, что в данный момент, в этом баре, в непринуждённом разговоре с одним из «расслабившихся» посетителей именно он, Кирилл Волков, выступает как представитель великой державы. И на гордость этой державы наступили стерильным лакированным башмаком.
Причём, метафора отдавала реальностью – на ногах Маккензи действительно красовались супермодные, покрытые лаком, туфли на среднем каблуке. И вообще, весь его облик являл собой кричащее благополучие: элегантный серый, с иголочки, костюм-тройка, галстук с
158
158
красноватым отливом на фоне кремовой рубашки, золотые запонки, профессионально уложенные светлые волосы, ниспадающие до середины уха, ухоженные ногти на руках. Возможно, и на ногах.
Антропометрические данные у Кена были сопоставимы с «параметрами» Кирилла: роста примерно одинакового – 185 см, а вес – поменьше, около 80 кг. Вполне среднестатистический британец, учитывая характерную удлинённую физиономию с длинным прямым, но не уродливым, носом и глубоко посаженными голубыми глазами.
Одним словом – типичный «импортный» пижон. Раса победителей! И они себя считают вправе судить других…
Волков вспыхнул от собственных мыслей и «плюнул» в иностранца вопросом:
- А сейчас, значит, мы – недоразвитые?
Маккензи, сосредоточенно готовивший прощальный монолог, удивлённо вскинул брови и резким движением поправил очки.
- Кирилл? Я не есть понимать это…, э-э-э…
Волков не дал возможности чужеземцу покопаться в его ограниченном англо-русском словаре, зло перебив:
- Коттедж, вилла, две «тачки»! Инженер, «дец» всему! Да что вы о нас знаете? «Текнолоджи, организейшен»! С азиатами беседует, белый человек…
Кирилл успел рассмотреть, что его соседки переглянулись между собой. Англичанин согнал с лица самодовольную улыбку и напряжённо слушал, стараясь не пропустить ни одного знакомого слова. Это ещё больше раззадорило Волкова. С лихостью человека, осуждённого на вечную каторгу, он принялся бросать в холёное лицо иностранца всё, что наболело в его душе:
- Смеётся тут: «Развитой социализм», а сам имеет в виду недоразвитый. Хочешь сказать, что болтовни у нас много? Что ж, я спорить не стану. Если бы у нас болтунов не было, то мы навряд ли обратились бы за помощью к мистеру Алену Парксу. Для тебя, Кен, есть ещё одна весёлая тема – о безработице. Ты мог бы объяснить мне, что у вас миллион с
159
159
лишним безработных получают пособие, которое равно нашему среднему заработку, если не больше того. А у нас не один миллион тунеядцев сидит на твёрдых зарплатах и в ус не дует. Хорошенькое достижение социализма с его принципом «От каждого - по способностям, каждому – по его труду»! Не правда ли? Не надо, Кен, - нетерпеливо отмахнулся Кирилл, заметив, что англичанин выказывает желание вступить в дебаты. – Наперёд знаю, что ты можешь мне сказать. Разговаривал уже с вашими «товарищами». Не здесь, а дома, в Питере. У вас всё упирается в деньги, в шмотки, в жратву, в личное благополучие. А что дальше? Ну, обожрался ты, оделся, обставился… Эх! – Волков стукнул кулаком по столу, чувствуя, что попусту тратит время и нервы в бесполезном споре с посланцем чужого мира.
Разрядить обстановку попыталась Аня:
- Мальчики, может быть, пива нальёте? Совсем про нас забыли…
Однако, её неожиданно жёстко оборвала Галина:
- Не надо, Анюта. Пока не надо. – Обратившись к иностранцу, строго спросила: - Нечего ответить, Кен?
Пока Маккензи морщил лоб и вращал глазами, складывая речь из непослушных чужих слов, Кирилл выполнил-таки просьбу Анны – разлил оставшееся в кувшине пиво по кружкам, которые на поверку оказались у всех пустыми. Как говорится, диспут диспутом, а жажда – не тётка…
- Йес, да! – привычно начал Кен. – Я ответить. Он, - англичанин отчуждённо кивнул в сторону Волкова, - говорить как диск… Э-э-э… Плас-тин-ка! Я иметь это слушать фром…, э-э-э, от Юри. Юри есть коммунист. Ты есть коммунист? – Маккензи снял очки и уставился на советского коллегу как на экспонат Кунсткамеры.
- Во парень даёт! – Кирилл от души рассмеялся. – Нашпиговали их там против «красной заразы». Бои-и-ится! Успокойся, Кен, я – лишь бывший член ВЛКСМ, не больше.
Учуяв непонятную аббревиатуру, иностранец повернулся к Гале, несколько раз растерянно моргнув.
- Он не коммунист, - перевела реплику экс-комсомольца девушка.
160
160
Чужеземец благодарно кивнул и, собравшись с мыслями, принялся отстаивать буржуазную точку зрения:
- Юри говорить так, - он показал на Волкова, отчаявшись выразиться словами. – Я говорить Энн: «Фул…, э-э-э, дурак! Взять «красный» хазбенд. Жить нищий!». Энн смеяться: «Я любить!»… Э-э-э… Я говорить фо…, э-э-э, для Юри: «Давай жить ин…, э-э-э, Шеффилд, Манчестер, Ливерпул, Ландон». А-а-а, дэвил! - в сердцах выругался Кен.
- Молодец, девчонка! – восхищённо воскликнул Кирилл, повернувшись в направлении третьего столика.
Маккензи только отмахнулся:
- Мо-ло-дец – ваш хоккимэнз, а мой систэ…, э-э-э, сестра есть дурак. Я купить энд…, э-э-э, и нести ин…, э-э-э, в Минск «Сони». Джапан тиви-кассет… - Кен развёл руками, онемев от нехватки русских слов.
- Видеомагнитофон?! – выдохнула Анюта.
- Йес, да! Виде-о-маг-ни-то-фон, - без эмоций, но старательно, выговорил англичанин. – Юри говорить: «Брать назад. Я купить сам»… Э-э-э… Энн говорить: «Кен, мы всё иметь». Я говорить для Юри: «Это есть «Сони» для Энн, не для ты. Я много сердиться». – Иностранец замолк, задумавшись.
Анна не смогла удержаться, чтобы не задать терзавший её вопрос:
- Ну, и как – взяли?
Кен вымученно улыбнулся:
- Йес, взяли! Или я сердиться на весь лайф…, э-э-э, жизнь. – Он с досады крякнул и выложил свои сокровенные мысли: - Я два манс…, э-э-э, месяц хотеть понять русский стил…, э-э-э, жизнь. Все говорить, бат…, э-э-э, но ничего не делать. Нет, - поправил сам себя англичанин, - не все. Есть мало-мало инженер и рабочий, кто…, э-э-э, работать. Но мало-мало. Можно говорить: всё виноват война, война… Инглэнд…, э-э-э, Англия тоже быть война…
- Что ты мелешь?! – вспылил Кирилл, приподнимаясь с места. Посмотрев на Галю, он бухнулся обратно в кресло, но эти физические упражнения не умерили его пыла. – Англия воевала! Да, это так. Но! В
161
161
самой-то Англии, на её территории, врага не было. Кстати, Гитлер только и делал, что искал с вами мира. Рудольфа Гесса, перед войной прилетевшего в Англию, вспомни. А во время войны – вспомни Дюнкерк, Кен! Слава Богу, что у вас хватило мужества довести дело до конца. Но на вашей земле не было боевых действий. Только бомбёжки…
- Ландон, Ковентри, - перебил Волкова Маккензи. – Много тысяча мёртвый! А…
- Тысячи! – в свою очередь не дал договорить собеседнику его русский визави, задыхавшийся от возмущения. – А у нас – миллионы!
- Я знать это, - согласился Кен. – Юри говорить о война.
Услышав последние слова оппонента, сказанные безразличным тоном, Кирилл окончательно потерял контроль над собой. Всё больше распаляясь, он стал излагать собственное видение последней мировой войны:
- Слушай, Кен! Не знаю, как тебя по батюшке, но ты, парень, не лезь в душу к нам грязными сапогами. Вы там, на Западе, здорово про войну знаете. В числе великих битв называете заурядную бомбардировку военно-морской базы США «Пёрл-Харбор» японской авиацией, которая длилась полтора часа. А знаешь ли ты, сколько продолжался восьмого сентября сорок первого года воздушный налёт первого флота люфтваффе на Ленинград? Не знаешь? Я тебе скажу: восемнадцать часов и тридцать семь минут! Неслабо, правда? А знаешь ли ты, что жрали мои дед с бабкой во время блокады? Не знаешь? И слава Богу, а то «блеванул» бы сейчас от одной мысли. Разрежь фунт хлеба на три равные части. Возьми одну из них в руки и подумай. Что? А то, смог бы прожить на такую порцию целый день. На другую – второй. На третью – третий. Намного тебя хватило бы? Да, сейчас модно говорить в Ленинграде о блокаде. Нет, не ленинградцам, а туристам. Возят их по святым местам, показывают. А они фотографируются на память, веселятся. На площади Победы, на Пискарёвке. Плакать надо, а они смеются! Говоришь, надоело слышать о войне? Только в Ленинграде погибло больше миллиона мирных жителей. Это два Шеффилда. Два, Кен! И те снаряды, которые фашисты пускали по моим родным, по Неве, по
162
162
Эрмитажу – они все попали в меня, хотя я и родился после войны. Поэтому мы и помним войну. Поэтому и не хотим, чтобы она повторилась. Боимся? А хотя бы и так! В каждом русском…, - Волков запнулся, но тотчас поправился, - в каждом советском человеке живёт эта боль. Можешь принимать боль за трусость. Но то, что мы умеем драться, нам доказывать не надо. Весь мир об этом знает. И ты, Кен…
Кирилл замолк, бессильно опустив руки на стол. Наступила гнетущая тишина. От эстрады неслись заводные звуки очередной песни-лауреата, а здесь, за столом, пахло гарью от взрывов никогда не виденных бомб и снарядов. Первой нарушила молчание Аня:
- Ну, мальчики, вы даёте! Из-за вас все танцы пропустили. – Девушка улыбнулась в надежде, что её толстый намёк окажет нужное воздействие на бестактных кавалеров.
- Оу, Энн! – встрепенулся Кен, вспомнив о своей роли галантного ухажёра. – Я предлагать рука на данс…, э-э-э, танец. Но… Один момент. – Он повернулся к Волкову и примиряющее предложил: - Ки-рилл, я всё понимать. Спа-си-бо. Давай предлагать девушка танец? Хорошо. Но… - Англичанин полез в карман и достал оттуда авторучку и небольшую картонку. – Это мой визитны карточка. Я…, э-э-э, жить в Ленинград три манс…, э-э-э, месяц. Хотел «Пулковски». Я ждать тебя. – Маккензи что-то черкнул на картонке и передал её Волкову. – Мой телефон. О’кэй?
- О’кэй, - отозвался Кирилл, приподнимаясь с кресла.
Дождавшись, когда встанет Аня, Кен подставил ей локоть и, уже двинувшись, пробормотал без единого «э-э-э»:
- Вы все любить говорить о мир, но сам готовить война.
Волков посчитал дальнейший спор бессмысленным занятием. Тем более, что можно это сделать, при желании, в Ленинграде. Но неожиданно для всех вызов приняла Галя. Она догнала иностранца и бросила ему в лицо:
- Если у тебя, Кен, есть голова, а в ней – мозги, в чём я, кстати, не сомневаюсь, то за оставшиеся три месяца, которые ты пробудешь в нашей стране, ты поймёшь, какую глупость только что сказал.
163
163
- О’кэй, - лениво ответил Маккензи, улыбаясь Анне.
- Это не всё, - сказала Галина, пытливо заглянув в глаза иностранцу. – Коль у нас вышел честный разговор, то ты должен знать, с кем разговаривал. С Кириллом ты познакомился. Ну, а я – Фёдорова Галина Николаевна, член партии с этого года. – Девушка резко развернулась и с трудом, сдерживая себя от гнева, улыбнулась Волкову: - А теперь, Кирилл, пошли танцевать.
По иронии судьбы, как только две новые пары вошли в круг перед эстрадой, музыка смолкла. Для приличия похлопав, Кирилл и Галя так и остались стоять друг возле друга, чувствуя приятную близость и горячее дыхание каждый по-своему, но сердца их бились уже синхронно. Они не слышали объявления диск-жокея, но искренне удивились бы, если бы в эту минуту зазвучала какая-то другая песня, а не та, которую они ждали. Кирилл и Галя взялись за руки и, глядя друг другу в глаза, начали двигаться в невообразимой толчее так, словно вокруг не было ни души, словно какая-то чудодейственная сила разметала всё и вся, кроме их одних.
- Феличета! – высоко выводил Аль Бано.
- Феличета, - низко подпевала Ромина Пауэр.
- Феличета!! – кричала душа Кирилла.
- Феличета!!! – вторили Волкову глаза Галины…
Но всё хорошее когда-то заканчивается, что тотчас подтвердил диск-жокей Андрей Ходневич:
- Итак, дорогие друзья, наша дискотека окончена…
По залу бара пронёсся недовольный ропот. Как оказалось, сердились те, кто пришёл сегодня сюда впервые. Завсегдатаи же заведения терпеливо дожидались продолжения речи ведущего, сделавшего намеренную провокационную паузу.
- Вы меня неправильно поняли, друзья, - бархатным голосом заверил «правитель бала». – Окончена первая часть нашей программы – обязательная, как сказали бы почитатели фигурного катания. И сейчас нам предстоит, пользуясь спортивной терминологией, перейти к произвольным композициям. Вы можете заказать у нас любую песню, которая нравится
164
164
вам и даже посвятить её исполнение близкому человеку. Но! – Ходневич не смог обойтись без острастки. – Но если в течение одной-двух минут никто песню не закажет, то мы с Владимиром и Сергеем сделаем это сами, на своё усмотрение. Договорились?! – крикнул в зал Андрей. Дождавшись реакции слушателей, оказавшейся не ахти какой бурной и дружной, он выдохнул в микрофон: - Вот и добре! Итак, мы отдыхаем пятнадцать минут, а затем продолжим…
Последнее объявление диск-жокея Волков с девушками слушал, усевшись за свой столик. Компания не досчиталась Маккензи. Эту потерю Кирилл, как, впрочем, и Галина восприняли философски – не компаньон и был. Правда, судя по виду Анны, она такого мнения не разделяла, ибо выглядела чересчур озабоченной, что ей явно не шло.
Галя посмотрела на часики с позолоченным браслетом, висевшие у неё на левой руке, и предложила:
- Ребята, а, может быть, хватит на сегодня? Чем здесь высиживать до конца и толкаться в гардеробе, лучше пройдёмся немного пешком по городу.
Волков понимал, что его голос не является решающим. Он повернулся к Ане. Хохотушка находилась в несвойственном ей задумчивом состоянии.
- Анюта, ты чего? – спросила Галя, легонько подтолкнув подругу.
- Ничего, Гала. Я так…, - уклончиво ответила Анна. Поправив золотые локоны, она попыталась улыбнуться: - Пошли, конечно.
Галина упрямо тряхнула головой:
- Слушай, Анка, ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда «темнят». Говори, что случилось, - строго приказала она.
Аня взяла в руки сумочку и щёлкнула замочком. Обратившись к соседу, попросила его:
- Кирилл, позови, пожалуйста, Серёжу.
Пока Волков рыскал глазами по залу в поисках официанта, Анна шепнула подруге:
- Меня хотел проводить Кен. Теперь понятно?
- Но мы же собирались…, - попыталась возразить Галина.
165
165
- Вот и будем делать то, что собирались, - отрезала Анюта. – Не буду же я ждать его. – И громко спросила: - Кирилл, долго ещё?
Волков жестом попросил девушку успокоиться и в тот же миг рассмотрел у дальней стены Сергея. Махнул ему рукой.
- Что, молодые люди, желаете? – любезно поинтересовался быстро подошедший официант.
- Спасибо, но мы решили на сегодня закончить, - объяснил причину беспокойства Кирилл. – Сколько с нас, Серёга? - спросил молодой человек и торопливо полез во внутренний карман пиджака.
Общепитовец понимающе кивнул и положил на стол два продолговатых бумажных листка. Волков потянулся за ними, но его остановил суровый голос Гали:
- Серёжа, нам, пожалуйста, отдельно.
Официант подал чернявой один из счетов. Кирилл запротестовал:
- Девчонки, да зачем же по мелочам…
- А вот этого не надо! – громко и строго перебила кавалера подруги Анюта. Она мельком заглянула в листок и, порывшись в сумочке, протянула работнику общественного питания деньги. И поблагодарила, ослепительно улыбаясь: - Серёженька, огромное-преогромное спасибо!
- Да за ради Бога! – душевно откликнулся официант. – Приходите ещё. Всегда вам рад. И ты, Кирилл, приходи. – Он повернулся к клиенту в ожидании расчёта.
Волков с недоумением рассматривал бумажный прямоугольник, испещрённый аккуратными шеренгами букв и колонками цифр.
- Серёга, опять какой-нибудь «сюрприз»? – наконец, вымолвил он.
- Не понял, - насторожился общепитовец.
Натянуто улыбнувшись и заговорщицки подмигнув соседкам, Кирилл изрёк:
- Почему-то сегодня все, кому не лень, меня разыгрывают. – И более серьёзным тоном обратился к служителю бога чревоугодия: - Серёга, дорогой, ты что-то перепутал. Тут значится: «Четыре рубля и восемьдесят шесть копеек». Я, конечно…
166
166
Официант не дал договорить клиенту. Он взял со стола меню и протянул его Волкову:
- Вот, посмотри сам, а потом начинай меня учить.
Обнаружив обиду в голосе общепитовца, Кирилл поспешил воскликнуть:
- Серёга, да я же поел не меньше, чем на «червонец»! А ещё же были ликёр и пиво. Не говоря про «Сюрприз». Какие же могут быть четыре рубля?! – Он растерянно посмотрел на девушек.
Галя и Аня одновременно заразительно рассмеялись. Заулыбался и смягчился Сергей:
- Ты, видно, про входной билет забыл – он тоже денег стоит. Ладно, «корешок», бывает. В следующий раз уже не будешь удивляться. Я же тебе в самом начале говорил, что у нас не совсем «кабак», а заведение для отдыха молодёжи. Отсюда – небольшие наценки и приемлемые цены. – Работник общественного питания положил ладонь на плечо неординарного посетителя. – Расплачиваться будем?
Волков порывистым движением достал десятирублёвку и сунул её в руку официанта:
- Спасибо, Серый! – И приглушённо добавил: - Сдачи не надо.
Общепитовец картинно осмотрел поданную ему купюру и положил её в карман. Затем достал из другого кармана несколько мелких казначейских билетов, выбрал из разноцветной массы хрустящую синенькую бумажку и просунул её в щель нагрудного кармана пиджака клиента. Нагнувшись, громким шёпотом пощекотал ухо Волкова:
- Надо, Кира, надо! – И, выпрямившись во весь рост, принялся с достоинством прощаться: - Девушки, всего вам доброго! Всегда вам рад, приходите. Кирилл, давай «краба», как питерские говорят… - Сергей протянул было для рукопожатия ладонь, но так и не довёл жест до логического завершения, лишь слегка присвистнув. – Кажется, ребята, к вам знакомый иностранец возвращается, да ещё и с гостинцами.
Все развернулись по направлению взгляда официанта. Через временно опустевшую от танцующих пар середину зала шёл Маккензи,
167
167
бережно прижимая к груди какие-то свёртки. На его умиротворённом лице, вместо прежней гримасы настороженности, блуждала глупая, почти счастливая, улыбка.
- Энн, Галиа, Ки-рилл, - не без удовольствия перечислил англичанин присутствующих. Подойдя к столу, он аккуратно положил свёртки на столешницу. Избавившись от ноши, Кен тяжко вздохнул и развёл руки в стороны: - Экскьюз ми…, э-э-э, извинять ми… Э-э-э… Меня!
- Да уж, извинили уже, - надула губки Анюта. – Пошёл на один момент, а проторчал полчаса. Мы за это время, кстати, домой собрались.
Чужеземец перевёл взгляд с Ани на Волкова, ибо половину из её речи не понял. Но, надо отдать ему должное, некую опасность, таящуюся в интонации золотоволосой, подметил.
Главным неудобством предстоящего разговора, которое почувствовал Кирилл, была не столько обида Ани на долгое отсутствие кавалера, сколько принятое сообща решение завершить вечер в баре. Создалась ситуация, называемая, например, в спорте, термином «полупозиция» - это когда движение уже началось, но неожиданно возникает необходимость вернуться обратно. При этом, следует количественно оценить «необходимость возврата» и – что важно – сделать это мгновенно. Самое отвратительное в положении «полупозиции» - огромная вероятность никуда не успеть: ни вперёд, ни назад.
Молодые люди в нерешительности переминались с ноги на ногу у практически покинутого ими столика, на поверхность которого водрузились запоздавшие гостинцы.
Нельзя сказать, чтобы Волков проникся большой симпатией к английскому коллеге, но исчезновение блаженной улыбки с лица Маккензи его искренне расстроило. И потому Кирилл решил применить волевой способ ведения переговоров. Он уверенно подошёл к месту, где недавно сидела чернявая, и постарался вложить в свой голос максимум убедительности:
- Галя, прошу тебя, присядь, пожалуйста, - чётко произнёс Волков и пододвинул даме кресло.
168
168
Чуть покачав головой в знак некоторого сомнения, девушка всё-таки послушалась молодого человека и уселась за стол. Кирилл глазами показал Кену на свободное кресло рядом с Галей и англичанин кинулся повторять манёвр коллеги. Анюта, не без жеманства, что-то бормоча себе под нос, также благополучно оказалась в кресле.
Усевшись напротив девушек, мужчины переглянулись друг с другом.
- Ну, Кен, какие у тебя новости? За что ты извинялся? – задал наводящие вопросы Волков, стараясь сохранить инициативу в своих руках.
Иностранец, словно фокусник, сорвал обёрточную бумагу с одного из свёртков и поставил на стол бутылку шампанского. Затем, подарив всем присутствующим голливудскую улыбку, он принялся, как всегда сбивчиво, рассказывать последние новости:
- Я ходить ту май систэ…, э-э-э, сестра Энн энд…, э-э-э, и сказать: «Я знакомиться виз бьютифил рашн гёл…, э-э-э, девушка, мне предлагать сидеть тугезэ…, э-э-э, вместе, дринк…, э-э-э, пить биа…, э-э-э, пи-ва…»…
- Надо же – обо всём доложил, - съязвила рыжеволосая хохотушка. – И что тебе сказала сестра?
Маккензи, смотревший на Анюту восторженными глазами, бросил косой взгляд на советского инженера – видимо, не понял первое выражение девушки. Посчитав, что здесь переводить нечего, Кирилл поддержал любопытство соседки:
- Действительно, что тебе сказала сестра?
- Оу, систэ…, э-э-э, сестра сказать: «Кен иметь плохой ил бред…, э-э-э, плохой воспитать…». Как это? – запутался в чужой словесной чаще англичанин и повернулся к коллеге.
- Плохое воспитание? – предположил Волков.
- Йес, да! Плохой вос-пи-та-ние, - прилежно повторил Маккензи. – Энн сказать: «Гоу ту…, э-э-э, иди к девушка и нести… Э-э-э… - Иностранец потянулся ко второму свёртку и извлёк оттуда два небольших букетика цветов, что-то среднее между охапкой ландышей и японской икебаной. – Флауэс фо ю…, э-э-э, цветы для вы…, э-э-э, для вас.
169
169
С этими словами Кен встал из-за стола и вручил девушкам букетики. Данное действие англичанина оказалось полной неожиданностью для советских дам и они застыли как истуканы.
- Браво, Кен, браво! – захлопал в ладоши Кирилл, чтобы хоть как-то расшевелить соседок на выражение благодарности.
- Ой, Кен, спасибо, - зарделось румянцем лицо Анны.
- Сэнк ю вэри мач, - официально расшаркалась Галина.
- Плиз, - вежливо ответил Маккензи. Вернувшись на своё место, он продолжил рассказ: - Май систэ…, э-э-э, сестра сказать: «Кен брать флауэс…, э-э-э, цветы энд…, э-э-э, и шампан…». Э-э-э… Шампан…, шампан…, - вновь заезженной пластинкой заело у бывшего шотландца.
- Шампанское! – уверенно подсказал Волков.
- Йес. да! Спа-си-бо, - кивнул иностранец. – Брать цветы и шампан-ско-е энд…, э-э-э, и иди к девушка.
Возникшую паузу заполнил Кирилл:
- Молодец, Кен!
- Мо-ло-дец ваш хоккимэнз, - привычно парировал англичанин и лукаво улыбнулся, потянувшись за третьим свёртком. – Зэт…, э-э-э, это есть презент фо…, э-э-э, для Ки-рилл.
Маккензи сорвал ненужную более обёртку и протянул советскому коллеге красивую коробку с изображением несущейся в галопе лошади.
- О! – всерьёз озадачился Волков, повертев подарок в руках. Прочитал вслух надписи по-английски: «White Horse», «Scotch whisky». – И автоматически перевёл: - «Белая лошадь», «Шотландский виски».
- Йес, да! Скотч виски есть зэ бест…, э-э-э, лучший виски, - скромно заметил настоящий шотландец. После чего изобразил жестом процесс разливания содержимого бутылки, показал на стол и вопросительно уставился на соседа, сказав лишь одно слово: - Ки-рилл?
- Нет фужеров? – догадался Волков. Опрометчиво пообещал: - Сейчас организуем. – Но тут же выразил сомнение: - Если нас отсюда не попросят.
- Не попросят, «корешок», - раздался рядом голос подошедшего с подносом официанта. – Ваш товарищ всё это добро здесь, в валютном
170
170
буфете, приобрёл. А как ты знаешь, Кира, иностранцам у нас позволено больше, чем своим. – Сергей поставил на стол четыре фужера, пояснив: - Это я для шампанского принёс. Бутылку увидел. А вот виски не рассмотрел. Сейчас рюмочки донесу. Кстати, может, ещё чего?
- Точно, Серёга, надо ещё кое-что, - согласился Волков. – Для шампанского нужен шоколад. У тебя пористый есть, чтобы его можно было в фужер бросить?
Общепитовец ответить не успел – его опередил Маккензи.
- Тшеколит! - забавно воскликнул недавний англичанин и демонстративно постучал себя по боковому карману пиджака. – Я забыть! Плиз, - он вынул из указанного кармана две большие плитки шоколада и положил их перед девушками.
- Да, знатно парень «затарился», - прокомментировал случившееся официант. – Шоколад у вас есть. Ладно, Кира, я пошёл за рюмками…
На время за столом воцарилась церемонная тишина. Следовало решить, кому из мужчин разливать шампанское. У Кирилла закралось сомнение, что он сможет это сделать в точном соответствии с британским этикетом, поэтому просто ждал инициативы со стороны иностранца.
Первой паузу нарушила Галина:
- Как-то, ребята, неудобно получается – Кен нам стол накрыл, цветы подарил и вообще… - Девушка не нашла, что ещё сказать и замолчала.
- Йес, да! – радостно закивал Маккензи. И широким жестом указал Волкову на бутылку шампанского: - Ки-рилл, плиз!
Мельком подумав, что не удалось отвертеться от щекотливого занятия, советский инженер без колебаний взял в руки удлинённый полупрозрачный стеклянный сосуд и принялся освобождать его узкое горлышко от намотанной на него фольги.
- А вот и ваши рюмочки для виски, - весело сказал, как пропел, подоспевший официант. Поставив приборы на стол, он заметил «героические» усилия Волкова и поспешил к нему на помощь: - Кира, не отнимай у меня работу! Не дело это – клиенту в приличном заведении бутылки открывать. Дай-ка профессионалу мастерство показать.
171
171
С этими словами Сергей отобрал игристое вино у дилетанта. Затем неуловимым движением снял с верха горлышка фиксирующую пробку проволочку-пружинку, далее с лёгким хлопком избавился от самой пробки и, наконец, подложив под бутылку белую салфетку, аккуратно разлил шампанское по фужерам.
- Просто «супер», Серёга! – похвалил общепитовца Волков.
- А то, - по-простонародному отозвался официант.
- Спа-си-бо, - добавил похвалы Маккензи.
- Пожалуйста, - строго ответил Сергей. Уходя, всем пожелал: - Приятного отдыха!
Когда шампанское налито, его следует, не медля, пить, чтобы оно не выдохлось и не потеряло свой неповторимый вкус и аромат праздника. Однако же, шампанское не приемлет поверхностного к себе отношения, ибо его пьют только в радостные дни, с огромными надеждами и светлыми ожиданиями в будущем – одним словом, шампанское – не водка и требует тоста.
«Вообще-то есть такое правило: «Кто музыку заказывает, тот и «банкует», - подумал Кирилл. – Шампанское притащил Кен – ему и слово». И, дабы не испытывать судьбу ещё раз, как в случае с откупориванием бутылки, Волков изобразил знаменитый ленинский жест, указав протянутой ладошкой на фужеры с искрящимся бриллиантовыми пузырьками напитком:
- Плиз, Кен!
Маккензи понял, что от него требуется, и встал с кресла. Но брать в руки фужер не торопился, что-то про себя соображая. Никто его не торопил, поэтому иностранец имел достаточно времени для умственных упражнений в русском языке.
- Ки-рилл, - наконец, заговорил Кен. – Я предлагать…, э-э-э, не говорить эбаут…, э-э-э, о политик…, э-э-э… Я предлагать не говорить…, э-э-э, о во…, э-э-э, о война…
Британец на некоторое время опять задумался. А Волкова вдруг осенило: «Так ведь он говорит так, как Рапопорт Исаак Сергеевич! Наш
172
172
преподаватель по теоретической механике в Радиополитехникуме. Та же, «блеющая», манера – те же дурацкие звуки «э-э-э». Помнится, я тогда долго к Рапопорту привыкал, пока «неудов» от него не нахватал. Но, в итоге, привык. А расстались – так вообще друзьями…».
Иностранец продолжил:
- Я уважать ты…, э-э-э, твой эпинджэн…, э-э-э, твой мнений, твой пэтриотизм. Давай говорить афтэ…, э-э-э, афтэ…
- В другой раз? – подсказал Кирилл.
- Йес, да! – обрадовался найденному выражению Маккензи. И старательно его повторил: - В дру-гой раз… Э-э-э… О’кэй? – спросил он и протянул советскому коллеге руку.
Волков поднялся с кресла и поучаствовал в акции под названием «рукопожатие».
- О’кэй, - легко согласился он.
- Сэнк ю, - поблагодарил шотландец и потянулся за фужером. Взяв его, кивнул стоявшему рядом Кириллу, а затем сидящим напротив девушкам. После того, как все «отоварились» шампанским, Кен продолжил речь, перейдя непосредственно к тосту: - Я предлагать дринк…, э-э-э, пить для хелс…, э-э-э, здо-ровь-я для Энн энд…, э-э-э, и для Галиа.
- Браво, Кен! – поддержал иностранца Волков. – Девчонки, за вас!
Все присутствующие за столом дружно сдвинули фужеры, создав торжественный эффект небольшого колокольного перезвона. Отпив по несколько глотков, компаньоны уселись в кресла. Маккензи продолжил хлопотать. Он передал одну из шоколадок Кириллу, а вторую аккуратно высвободил от фольги и, с присущей ему галантностью, положил перед Анютой. Волков повторил манёвр британца и осчастливил кондитерским изделием Галину. При этом, приправил свои действия советом неочевидной полезности:
- Кстати, если кусочек шоколада бросить в шампанское, то будет забавная штука.
- Попробуем, - кротко согласилась Галя и воспользовалась рекомендацией молодого человека.
173
173
Шоколадная плиточка упала на дно фужера и стала постепенно обрастать всё большим количеством пузырьков. Примеру Галины последовал и Кирилл. А вот Кен и Аня, ожидая подвоха, решили остаться сторонними наблюдателями.
- Надо долить свежего шампанского, чтобы процесс шёл быстрее, - вслух подумал Волков и потянулся за бутылкой.
- Опять у меня работу отнимаешь? – сурово прогремел совсем близко голос бдительного официанта.
Кирилл резким движением оторвал руки от сосуда с шампанским, будто соприкоснулся с раскалённой печкой.
- Ладно, ладно, шучу, - добродушно пробасил Сергей. Однако, бутылку взял и изящно разлил её содержимое по фужерам. После чего спросил: - Может, вам сразу и виски разлить?
Девушки пожали плечами. Маккензи уставился на советского коллегу в ожидании перевода. Волков ткнул пальцем в коробку «White Horse» и развязно спросил:
- Кен, будем дринк?
- Йес, да! Бу-дем, - поспешно ответил шотландец. Повернув голову к официанту, попросил, подав тому коробку с виски: - Плиз!
- О’кэй, - весело отозвался общепитовец. В течение нескольких секунд бутылка с импортным алкогольным напитком перекочевала в руки Сергея, а затем само спиртное – в маленькие рюмочки. Выполнив формальные обязанности, работник бара напомнил: - Скоро музыка будет – вон Вовчик с Андрюхой выползают. Приятного отдыха!
- Спасибо, Серёга, - поблагодарил Кирилл.
- Сэнк ю вэри мач, - вторил ему Кен.
- Да за ради Бога, - душевно ответил официант и растворился в полумраке уютного заведения.
Как справедливо подметил Сергей, на эстрадный «пароход», напоминавший последние двадцать минут корабль-призрак, вернулась команда. В полном составе. Стоя у микшерского пульта, о чём-то ожесточённо спорили уже известные публике диск-жокеи Владимир
174
174
Макрак и Андрей Ходневич. Рядом с ними, облокотившись на звуковую колонку, сидел на высоком, «барном», крутящемся кресле ничем не примечательный, кроме «мулявинских» усов, мужчина лет тридцати в синем джинсовом костюме. В разговоре он участия не принимал и только периодически теребил пышные усы, пряча туда перманентную улыбку.
«Видимо, этот «джинсовый» и есть «царь и бог радиоаппаратуры» Сергей Вербицкий», - догадался Волков, вспомнив слова одного из ведущих дискотеки в самом её начале.
- Ой, ребята, а у меня шоколадка полетела! – радостно вскрикнула Галина, указывая на свой фужер.
- И у меня полетела! – вслед за девушкой воскликнул Кирилл.
Все временные обитатели стола нагнули головы, едва не положив их на столешницу, и стали наблюдать за происходящим «шоу шоколада» в фужерах «экспериментаторов». Действо находилось в самом разгаре. Количество пузырьков углекислого газа, облепивших кусочки шоколада, а также внедрившихся в его поры, достигло критической отметки, когда они, сложившись воедино, словно воздушный шар, потащили аморфную массу из смеси какао с сахаром вверх. Однако, сумма самостоятельных пузырьков – далеко не воздушный шар, поскольку она не может оставаться постоянной: пузырьки как прилипают к шоколаду, так и отваливаются от него. Особенно, при столкновениях с другими пузырьками. Соответственно, с изменением количества пузырьков с углекислым газом меняется их суммарная подъёмная сила, а с ней – направление движения и скорость. Таким образом, кусочки шоколада, как живые, метались по фужерам, то поднимаясь к поверхности, то падая на дно, шарахаясь от летящих вертикально снизу вверх пузырьков и периодически сталкиваясь с ними.
- Фантастик! – восхитился Маккензи, оторвав взгляд от фужера Волкова и перейдя к созерцанию «экспериментального» сосуда Галины. – Бьютифулли, мирэкл, - добавил он английского колорита. Сняв очки, британец промокнул платком вспотевший лоб и переносицу. Подняв подслеповатые глазки на Анюту, предложил: - Энн! Давать мы ту…, э-э-э, тоже бросать тшеколит?
175
175
- Давай, - согласилась рыжеволосая и принялась ломать плитку шоколада на мелкие части.
Пока новые «экспериментаторы» сосредоточились на своём «опыте», заскучавшая Галя поинтересовалась:
- Кирилл, а это ты сам придумал с шоколадом или тебя научили?
Почесав макушку и помяв ухо, Волков поёрзал в кресле и ответил:
- Хотелось бы сказать, что сам, но… - Он покачал головой. – Это же «бородатая» шутка, детская.
- Детская? – удивилась черноволосая. – С шампанским?
Кирилл деланно рассмеялся:
- Так ведь шампанское можно легко заменить лимонадом, обычной газировкой. Эффект будет тот же. Это же физика для 6-7-х классов.
- Я так и думала, - убеждённо сказала Галина, утвердившись в чём-то личном. – Тогда у меня другой вопрос, Кирилл. Как мы слышали, Кен работает инженером и помогает слаборазвитым странам. А чего же он в этой слаборазвитой стране хрюкает от восторга, когда его дурачат самым примитивным образом? Или он просто плохой инженер?
Прежде, чем ответить, Волков посмотрел на британца. Тот, лёжа головой на столешнице, мило шептался с золотоволосой хохотушкой, поглядывая на фужеры. «Шоу шоколада» у них ещё не началось.
- Инженер он на сто процентов хороший, - перешёл на шёпот Кирилл и чуть прилёг грудью на стол, придвинувшись к девушке. Галя инстинктивно также подалась к молодому человеку. – А почему так получается? У меня две версии. Первая. Они – те, что за «бугром» - так далеки от наших дурацких забав, что всё у нас воспринимают как экзотику, мало задумываясь о сути явления. То есть просто отключают мозги. Вот, например, у нас в Петродворце, где я часто бываю…
- Где, где? – перебила рассказчика девушка. – Ты же сказал, что в Ленинграде живёшь.
- Всё правильно, живу я в Ленинграде, - подтвердил Волков. – А Петродворец, по-старому – Петергоф, это пригород Ленинграда с шикарным дворцово-парковым ансамблем.
176
176
- Ты там работаешь? – последовал новый вопрос.
Кирилл подумал: сложно объяснить в двух словах то, что требует более детального изложения, но сделал попытку:
- В какой-то степени…, - начал было он.
Но его в очередной раз перебила Галина:
- Что значит «в какой-то степени»? Ты меня уже не удивляешь, а пугаешь.
Махнув рукой на все условности, Волков выложил как на духу:
- Работаю я инженером в Ленинграде, в вычислительном центре молочного завода. А ещё я подрабатываю экскурсоводом. Год учился на курсах повышения квалификации работников туризма, на базе имевшегося высшего образования. И получил диплом экскурсовода по теме «Героическая оборона Ленинграда в годы Великой Отечественной войны» на маршруты до Пулково, Пушкина, Павловска и Петродворца. Халтурю, в общем, в свободное от основной работы время.
- Ну, ты даёшь! – прокомментировала услышанное девушка. – Теперь понятно, откуда у тебя такие познания о войне. Ладно, ты что-то там про Петродворец говорил.
- Так вот, - продолжил молодой человек, - в Петродворце я часто наблюдаю смешную картинку с японскими туристами. Возле дворца Монплезир, в Нижнем парке, есть фонтаны-шутихи, придуманные и названные так самим Петром Великим. Представь себе один из них. Площадка примерно размером семь на четыре метра выложена крупным булыжником. Рядом с площадкой, в аккурат по её краю, стоит старинная лавка со спинкой, на которой сидит здоровый мужик и читает газету. Гид подводит группу туристов. Пусть это будут японцы. Эти ребята, как ты знаешь, самые передовые в мире в области разнообразной техники и электроники. А им говорят: тут, мол, секрет есть – надо наступить на определённый камешек и брызнут струи из фонтанов, встроенных между булыганами и по краям площадки. И японцы, как люди основательные, начинают искать этот камень. В общем, забирается на «полянку» вся их туристическая группа. Все, до единого, щупают булыжники, обмениваются
177
177
впечатлениями, спорят. И в какой-то момент начинают бить фонтаны – естественно, поливая любопытствующих. Отбежав в сторону, уже прилично «подмоченные», начинают рассуждать. Один из японцев кричит, показывая на какой-то камень, как на причину случившегося фонтанирования. Осторожно проверяют его. Нет, не срабатывает. Потихоньку опять вся группа начинает ползать по булыганам, теряя осторожность. И вновь они попадают под мощные струи. Определяют другой камень. Ищут закономерность, взаимосвязь, комбинации. И так далее, пока их не утащит, буквально каждого за руку, как детей малых, гид. И уходят они все мокрые, как рыбы. – Волков намеренно сделал небольшую паузу, ожидая реплики от девушки. Но та задумчиво молчала. – Да, и уходя, все японцы качают головами и цокают языками в знак уважения, удивления и восхищения советской техникой, секрет которой они не постигли – это, мол, какая электроника у них… И нет смысла им объяснять, что вся чудо-техника – это мужик на лавочке с газетой в руках, который, как и во времена Петра, периодически переключает ногами водяной вентиль, запуская и прикрывая фонтаны.
Кирилл замолк, чтобы перевести дыхание, а заодно и получить оценку рассказанному.
- Да, смешно, - буднично проговорила Галина – Я слышала про эти фонтаны. И, кажется, поняла твою первую версию об иностранцах. А вторая?
- Ну, а вторая – лукавая и исключительно простая: можно прикинуться простачком и прекрасно пообщаться с красивой девушкой, - коротко объяснил Волков и показал глазами на соседнюю парочку.
Анюта с Кеном тыкали пальцами в фужеры друг друга, счастливо посмеиваясь. Почувствовав пристальное к ним внимание, они повернулись к компаньонам.
- Кирилл, у нас что-то не получается, - пожаловалась Аня, капризно надув губки.
Присмотревшись к фужерам британца и его дамы, Волков сделал неутешительный вывод:
178
178
- Вы слишком большие куски положили – могут и не взлететь…
- Лететь, лететь! – большим ребёнком закричал Маккензи, обратив на себя внимание половины зала. Перейдя на шёпот, он показал на свой фужер: - Май…, э-э-э, мой лететь.
- О, и мой поднимается, - радостно сообщила Анна.
Галина откровенно усмехнулась и ехидно заметила:
- Мы за вас, ребята, очень рады.
Анюта заметила иронию подруги, но ответила на неё миролюбиво:
- Ребята, а давайте чего-нибудь выпьем? – предложила она. – Ну, вот хотя бы виски попробуем. Скоро, кстати, танцы начнутся. – Девушка посмотрела на потенциального партнёра.
- Йес, да! Давай дринк…, э-э-э, пить виски, - поддержал соратницу по «эксперименту» Кен.
- Только давайте без тостов, - добавила Галина.
- Согласен, - кратко откликнулся Кирилл.
Компаньоны привычно чокнулись, выпили и принялись закусывать шоколадом.
- Самогон самогоном, - нагнувшись к Волкову, шепнула Галя.
Молодой человек, согласный с такой оценкой только что выпитого виски, молча кивнул.
- Кстати, Кирилл, - заговорила Анюта, - тут вот Кен сказал, что когда мы не говорим о политике и о войне, то мы очень интересные люди. Говорит, что ему понравился фокус с шоколадом в шампанском. Он спрашивает, может, ещё ты какие-то фокусы или игры знаешь?
- А як же, - дурашливо подтвердил Волков. - Знаю. Только, боюсь, нам одного вечера на это не хватит. Например, есть шикарная забава под названием «Игра в бутылочку»…
- Ну, ты даёшь, - тихо прошипела рыжеволосая.
- Бу-ти-лаш-ку, - нараспев, как заклинание, произнёс британец.
Не услышав более других комментариев, Кирилл продолжил перечисление народных фокусов:
- Есть ещё обалденная забава – «Игра в коробок»…
179
179
- Ка-ра-бок, - словно под гипнозом повторил Маккензи.
Неожиданно процесс перечисления советских развлечений перебила ожившая трансляция зала:
- Уважаемые минчане и гости нашего города! Наш музыкальный вечер продолжается. У микрофона Владимир Макрак. Как вам уже говорил Андрей Ходневич, наша обязательная программа закончилась. Теперь вы можете сами выбирать музыкальные композиции. По вашему желанию мы поздравим именинников, отметим событие или просто посвятим песню любимому человеку. Не стесняйтесь, подходите и заказывайте желаемую музыку. Если же никто из вас не сделает этого в течение одной-двух минут, то мы поставим то, что посчитаем нужным. Итак, дорогие друзья, мы начинаем. Первый заказ уже сделан. Минчанин Виктор поздравляет своего друга Ярослава с тридцатилетием и дарит ему одну из лучших песен группы «Песняры»!
- Пес-ниа-ри, - забавно коверкая известную марку, продублировал Кен, будто иностранное эхо, последнее слово, произнесённое диск-жокеем.
«Чего-то у него опять заело, только в другую сторону, - отметил про себя Волков. – Чужие слова повторяет».
- Это наша белорусская группа, из Минска, - с гордостью пояснила кавалеру Анюта.
На середину зала, к эстраде, выскочила компания молодых мужчин и женщин. Они встали в круг, приготовившись к восприятию заказанной музыки и трансформации её в гибкие телодвижения.
- Именинник со своей «шоблой», - показал на них Кирилл.
- Шоу-блоу, - попугаем повторил Маккензи. – Что есть «шоу-блоу»?
- Танцевальная группа, - не моргнув глазом, «перевела» Галина. Для вящей убедительности добавила англицизма: - Шоу-группа.
- Оу, вау, - невнятно промяукал потомок древних скоттов. Но быстро перешёл на человеческий язык: - Энн, мы гоу…, э-э-э, идти на данс…, э-э-э, танец?
Рыжеволосая повернулась к подруге и попросила совета:
- Как думаешь, надо ли нам в эту «шоблу» лезть?
180
180
- Думаю, не надо, - ответила Галя. И предложила: - Давайте пить шампанское, а то оно выдохнется совсем.
После значительно затянувшейся паузы, связанной, видимо, с техническими трудностями, вновь ожил микрофон:
- Дорогие друзья, приносим извинения за небольшую заминку, - дежурно оправдался диск-жокей. И перешёл на крик: - А теперь – «Песняры»!
Музыканты взяли с места в карьер. Точнее – в пассаж. Громко завизжала соло-гитара, к ней, бубня, пристроилась гитара-бас. Когда заканчивалось недолгое инструментальное вступление, Волков узрел вытянувшуюся от удивления физиономию Маккензи.
«Это, конечно, не твой скоттский «Назарет», но и мы не лыком шиты», - патриотично подумал советский инженер.
Как только пошла вокальная партия, Кен принялся, словно индийский танцовщик, изображающий павлина, подёргивать головой вперёд-назад. И было чему, пусть и сидя, пританцовывать.
- Ка-сил Ясь ка-нюв-шину! – высоко вывел Мулявин.
Ка-сил Ясь ка-нюв-шину! – повторил он.
После чего все музыканты уточнили хором:
- Ка-сил Ясь ка-нюв-шину!
А затем Владимир Мулявин заголосил один:
- Пагля-дал на дяв-чину!
В последовавший далее инструментальный проигрыш с характерным посвистом псевдокосы свою разговорную партию вставил восхищённый мистер Маккензи:
181
181
- Оу, зэт…, э-э-э, это есть мой лубимий рашн…, э-э-э, русски хит…, э-э-э, песниа!
- Белорусская, - поправила Анюта.
- Йес, да! – согласился Кен, погрузив нос в фужер с шампанским.
А «Песняры» продолжили немудрёный рассказ о любви:
- А дяв-чина жито жала!
- А дяв-чина жито жала!
- дважды подчеркнул Мулявин.
- А дяв-чина жито жала!
– усилил впечатление хор.
- И на Яся пагля-дала!
– лукаво добавил Владимир Мулявин, забравшись на самый верх нотной грамоты.
Зазвучавшую затем инструментальную часть песни по сложившейся традиции словами заполнил шотландец:
- Энн, я хотеть гив зэ э презнт…, э-э-э, экскьюз ми…, э-э-э, Энн, я хотеть дарить фо ю…, э-э-э, хорошо петь…, э-э-э, песниа… Вот…, э-э-э, что, какой ю…, э-э-э, ты лубить?
Анюта, не имевшая такого богатого опыта в расшифровке «блеющей» манеры говорить, каковой имелся у Волкова, обратилась к молодому человеку:
- Кирилл, ты понял, что сказал Кен?
- В принципе, да, - ответил советский инженер. – Кен хочет заказать для тебя песню. Он спрашивает: какую ты желаешь, какую ты любишь?
Девушка выпучила на кавалера глаза, затем перевела взгляд на подругу, И растерянно спросила:
182
182
- Галка, что заказываем?
Черноволосая ответила не сразу. Подумав, высказала личное пожелание:
- Хотелось бы что-то не очень быстрое, скорее – медленное, романтичное. А что конкретно – пусть сам решает. Может, Кирилл ему в этом поможет, - предположила девушка, кивнув своему визави.
Маккензи, принявший деловой вид, похлопотал лицом перед коллегой:
- Ки-рилл, что хотеть Энн и Галиа?
«Надо же – не «проблеял» ни разу», - заметил про себя Волков. А вслух сказал, чеканя каждое слово:
- Аня и Галя хотят медленную романтическую песню.
Кирилл сделал намеренную паузу, чтобы определить, насколько его понял иностранец – ведь камера хранения русских слов и выражений у британца едва тянула на небольшую сейфовую ячейку.
- Йес, да! Романтик сонг…, э-э-э, песниа. Хуз…, э-э-э, хуз…, э-э-э… Хуз? – в отчаянии вопросил Маккензи.
Волков заметил на лицах девушек некое смятение и удивление вперемешку с разочарованием. Немой вопрос озвучила рыжеволосая:
- Кирилл, он чего – матом ругается?
- Думаю, нет, - неуверенно ответил молодой человек.
Почувствовав возникшую настороженность собеседников, Кен сделал новую попытку:
- Ки-рилл, хуз сонг…, э-э-э, песниа для Энн и Галиа?
- А-а-а! – протянул Волков первую букву алфавита.. – Он интересуется, какую песню надо… Ну, как бы… Чью песню, какой группы или певца.
- Йес, да! – обрадовался шотландец. - Чию песниа?
Облегчённо вздохнув, Кирилл широко раскинул руки, будто рыбак, собравшийся рассказывать байку о последнем трофее.
- Ну, Кен, тут вариантов много: «Битлз», «Криденс», «Дип Пёпл», «Лед Зеппелин», «Назарет»…
183
183
- Оу, ты знать «Назарет»? – изумился Маккензи. – Ты знать зэт…, э-э-э, этот скотлэнд гроупп?
- Йес, да! – слегка подурачился Волков. – Я люблю «Назарет» и Маккаферти с Огню.
- Фантастик, фантастик, мирэкл, - пробормотал в волнении Кен. Но быстро справился с чувствами. – Спа-си-бо, Ки-рилл, «Назарет» энд…, э-э-э, и «Дип Пёпл» - зэт…, э-э-э, хард-рок…, э-э-э, тяжёлие, нот…, нет романтик.
- Тогда – «Битлз»? – назвал советский инженер практически беспроигрышный вариант.
- Йес, бат… - засомневался британец, - Мэй би…, э-э-э, может, Джон Леннон?
- Йес, да! – начал повторяться Кирилл. – Какую песню?
- «Imagine», - без колебаний ответил Маккензи.
- О’кэй, - мгновенно отреагировал Волков.
Тем временем, первый номер «произвольной» программы закончился под бурные аплодисменты посетителей бара.
«Прямо сейчас заказать песню Кен, конечно, не успеет, но через одну – вполне реально», - подумал Кирилл и повернулся к девушкам. Притворно кашлянув для привлечения внимания, заговорил, бравируя официальными нотками:
- Итак, товарищи, мистер Маккензи остановил свой выбор на песне «Имеджин», что в переводе означает «Вообрази» или «Представь себе».
- Йес, да! – с милой улыбкой подтвердил шотландец.
- А какая группа её поёт? – живо полюбопытствовала Аня.
- Её поёт Джон Леннон, один из «битлов», но уже после того, как «Битлз» развалился, - подробно пояснил Волков.
- А, это тот, у которого была жена-японка и которого недавно убили? – проявила свою осведомлённость в рок-музыке Галина.
Кирилл стал обдумывать ответ на вопрос девушки, но его оперативно опередил иностранный коллега:
- Йес, да! – привычно начал он. – Эйт дисембэ…, э-э-э, восием дикабри найнтин эйти…, э-э-э…
184
184
- Кен называет дату, когда убили Леннона, - пришёл на помощь британцу Волков. – 8-го декабря 1980-го года. Почти четыре года назад… Итак, мы принимаем предложение Кена? – поставил вопрос ребром молодой человек.
- Конечно! – в один голос ответили девушки.
- Проблема решена, Кен, - обратился Кирилл к Маккензи. – Заказывай «Имеджин». Или, может быть, мне пойти с тобой? – спохватился советский инженер, вспомнив о лёгком словесном багаже иностранца.
- Ноу, нет! – впервые, изменив своей привычной манере, запротестовал шотландец, эмоционально подняв руки вверх. Он встал с кресла, пробормотав под нос: - Зэт ту мач. – Перед тем, как уйти, объяснился: - Ай ду…, э-э-э, я делать этот… майселф…, э-э-э, сам!
- Ладно, - согласился Волков. Уже вдогонку, предупредил неопытного «ходочка»: - Кен, там могут деньги…, мани, попросить. Хэв ю мани?
Маккензи остановился, обернулся и, неожиданно для компаньонов, по-свойски подмигнул, напомнив парня из Урюпинска.
- Йес, да! Есть мани, - успокоил он присутствующих, похлопав ладошкой по брюкам, и направился к эстрадному «кораблю».
Как показалось Кириллу, «матросики» там откровенно скучали, лениво перебраниваясь с парой фригидных клиентов. Отчего, похоже, перерыв между песнями затягивался.
С появлением у микшерского пульта неподражаемого Кена Маккензи внешне неизменная мизансцена наполнилась новым внутренним содержанием, энергия которого стала ломать предыдущее построение: диск-жокеи заёрзали на креслах, техник высунулся из-за звуковой колонки, а заказчики-флегматики принялись двигаться, устроив нечто похожее на бег на месте по пересечённой местности.
- Кирилл, ты чего там высматриваешь? – окликнула молодого человека Галина.
Повернувшись к девушке, Волков поведал свои мысли на основе проведённых наблюдений:
185
185
- Да вот, смотрю, как Кен музыку заказывает. Там, ещё до него, топчутся два типчика, да, видно, не могут с Вовой и Андрюшей договориться о цене. А тут подходит новый «мэн», с деньгами и прочим. Все и засуетились. Но, сдаётся мне, «музоторговцы» с иностранцем связываться за деньги не будут. Как думаете, девчонки?
Галя не нашла, что ответить. Или не захотела. Зато Анюта за словом в карман не полезла:
- Само собой, не будут. Вон, видите, один из «типчиков», как сказал Кирилл, уводит Кена в сторону, а другой с диск-жокеями договаривается. Кстати, а первый «типчик» с Кеном разговаривает как на родном языке, - заметила рыжеволосая.
- Может, тоже англичанин? – предположил Волков.
- Ага, он такой же англичанин, как я – эфиопка, - возразила хохотушка. – Уж поверь мне, это наш мазурик, минский.
- Не буду спорить, - согласился молодой человек.
Неожиданно хихикнула чернявая. В оправдание эмоций она сказала:
- И не надо с Анкой спорить – всё равно проиграешь. На пиво уже спорили, - напомнила Галина.
Анна кивнула в сторону эстрады и сделала прогноз:
- Кажется, договорились. Вначале «типчики» спляшут, а потом мы с Кеном.
Сию же минуту прогноз стал явью с помощью микрофона – заговорил диск-жокей Владимир:
- Дорогие минчане и гости нашего города! Наш танцевальный вечер продолжается. У нас на очереди две замечательные песни: быстрая, «заводная» и медленная, лирическая. С какой начнём?
- С быстрой! – раздалось от соседнего столика.
- С «заводной»! – прокричало несколько человек.
- Да что это делается, - возмутилась Анюта. Привстав с кресла, она сложила ладошки в рупор и громко крикнула: - С лирической!
Микрофон чуть пошипел, чуть пофонил и выдал результат натурального голосования:
186
186
- Итак, победил первый вариант! По просьбе минчанина, кандидата технических наук Михаила Воловича мы поздравляем его друга и коллегу Михаила Бердичевского с успешной защитой кандидатской диссертации и дарим прекрасную песню группы «Машина времени», которая называется…, - диск-жокей произвёл дежурную паузу и перешёл на крик, - «Поворот»!
В зале возникла вполне ожидаемая овация. В центре, у эстрады, застыли в ожидании оплаченной музыки знакомые «типчики», кандидаты наук. К ним с разных концов заведения общественного питания стали подтягиваться желающие размять ноги и руки.
Дабы соблюсти этикет, Волков формально спросил:
- Девчонки, пойдём танцевать или будем ждать Кена?
В этот момент загремела музыка и Кутиков, как Ринго с «осьминогом», завёл своё нечастое соло: «Мы с тобой давали слово…». В зале началось запланированное сумасшествие.
- Будем ждать Кена, - твёрдо решила Галина.
На этот раз не ответила Анюта. Она лишь еле заметно мотнула головой, чуть расшевелив «костёр» шикарных прядей, в знак согласия с подругой.
Тем не менее, именно Анна реанимировала, казалось бы, почивший в бозе незатейливый разговор.
- Кстати, Кирилл, всё хочу тебя спросить, - резво начала она, - как это так получается, что ты Кена понимаешь, а мы с Галкой – не очень? Ты хорошо английский знаешь или что?
- «Или что», - уцепился Волков за аморфное словосочетание.
- В каком смысле? – не поняла рыжеволосая.
Кирилл в задумчивости побарабанил кончиками пальцев правой руки по столешнице и остановил взгляд на пузатой бутылке с шотландским виски. Вдруг, словно чёрт из табакерки, из-за его спины появился улыбающийся официант.
- Что-то вы заскучали, молодые люди, - отметил он упавший тонус компании. – Может, желаете чего-нибудь?
187
187
- Спасибо, Серёженька! Пока ничего не надо, - за всех ответила Анюта.
- Ладно, - смирился общепитовец. – Тогда я, с вашего разрешения, обслужу вас. – Он взял в руку бутылку игристого вина. – Здесь совсем немного – значит, доливаем дивчинам. А вот виски на всех хватит. Кстати, а где наш иностранный гость? – поинтересовался Сергей, разливая импортную «самогонку».
- Музыку заказывает, - отозвалась Галя.
- Правильно, танцевать тоже надо, - одобрительно протянул официант, наполнив последнюю рюмку. Поставив «White Horse» на стол, он взял пустую бутылку из-под шампанского и, уходя с ней, пожелал: - Приятного отдыха!
- Спасибо, Серый, - поблагодарил Волков.
Проводив глазами работника бара, он посмотрел на девушек. Анна откровенно скучала, пытаясь рассмотреть сквозь беснующуюся от советского рок-н-ролла толпу потерявшегося «ходочка». Галина также не выказывала огромного энтузиазма и лениво крутила ножку бокала с шампанским вокруг своей оси.
- Насчёт Кена и как я его понимаю, - продолжил Кирилл прерванный появлением официанта разговор, чтобы хоть как-то расшевелить соседок. – Английский язык я, как и вы, учил в школе. Ну, ещё немного в техникуме и институте…
- Эко тебя бабахнуло, - не удержавшись, съязвила черноволосая.
Не обратив внимания на едкое замечание, Волков принялся излагать далее:
- Толк от такого обучения вы знаете, - молодой человек показал руками, с поднятыми вверх ладонями, на девушек. – Ну, а то, что я Кена понимаю – это дело случая. Во-первых, у меня есть опыт слушать людей с привычкой, как у Кена, постоянно вставлять «э-э-э», то есть фактически блеять…
- Вот-вот! – перебила рассказчика Аня. – Этим «блеянием», как ты говоришь, Кен меня буквально в ступор вводит – я забываю последние английские слова.
188
188
Кирилл утвердительно кивнул:
- Понятно. Я уже однажды проходил это. Рецепт один – надо привыкать. Может быть, это ваш, девчонки, главный барьер, - отметил молодой человек. – А остальное – просто. Я, например, люблю британскую рок-музыку, поэтому иногда интересуюсь текстом и балуюсь со словарём. Плюс на работе периодически приходится с английскими словами сталкиваться. Программы, распечатки, диагностика. У нас же, в основном, ЭВМ с американцев скопированы – с их IBM. Что я сейчас, кстати, здесь, в Минске, и прохожу. Но самое смешное – у нас, в Питере, местный слэнг, особенно молодёжный, завязан на англицизмы…
- Так, помедленнее, пожалуйста – я записываю, - спародировала пьяного Шурика из кинофильма «Кавказская пленница» невесть когда успевшая развеселиться Галина.
- Ты чего, подруга, допила шампанское? – предположила Анюта и стала присматриваться к содержимому бокала соседки. – Вроде, нет. Пора бы выпить, а Кена не видать, - сказала она загадочно.
Настолько загадочно, что Волков решился на обнародование возникшей у него ассоциации:
- Ага, - кивнул молодой человек. – «Уж полночь близится, а Германна всё нет», - продекламировал он.
- Ладно тебе, - махнула рукой рыжеволосая хохотушка. – Ты лучше приведи нам с Галкой примеры как говорят у вас, в Ленинграде, с этими… Как их? Англици…, ци…
- Англицизмами, - подсказал Кирилл, - Хорошо. Ну, например, такой случай. Сел я в троллейбус пятого маршрута. Еду. На следующей остановке заходят два пацанчика и садятся впереди меня. Вот их диалог. Первый спрашивает: «Боб, а это «файфовый» «рогатый»?». Второй отвечает: «О’кэй, Дэн, «файфовый». Аня, попробуй перевести этот разговор на нормальный язык, - предложил молодой человек любопытной девушке.
Между тем, под оглушительные аплодисменты публики закончилась «забойная» песня «Машины времени». Вошедшие в раж танцоры-
189
189
любители продолжали толпиться на площадке перед эстрадой в ожидании объявленной, как они заранее знали – лирической, песни.
Анюту, рассеянно поглядывавшую в сторону эстрады, обращение к ней Волкова застигло врасплох. Лицо рыжеволосой зарделось румянцем.
- Ты какую-то белиберду сказал, а мне – расхлёбывать? – искусственно-сердито возмутилась Анна. И позвала в союзники подругу: - Гала, чего он ко мне пристал с дурацкими вопросами?
- Ты сама его просила привести пример, - жёстко напомнила чернявая. – Он и привёл. А хочешь, Кирилл, я переведу? – вызвалась Галина.
Волков, неприятно удивлённый необъяснимой агрессией Ани и оттого сжавшийся в комок, с удовольствием расслабился.
- Хочу, - с вызовом ответил он.
- Думаю, в твоей прелюдии к диалогу пацанов уже был ответ – троллейбус пятого маршрута. Так? – лукаво улыбнулась Галя.
- Так, - с лёгким сердцем сдался молодой человек.
- Стоп, ребятки! Так не пойдёт, - возразила Анна. – Все кругом всё понимают, кроме меня, дуры. Объясни мне, Галя, что ты поняла, - потребовала рыжеволосая.
- Хорошо, - спокойно согласилась подруга. – Значит, один парень спрашивает: «Боб, это «файфовый» «рогатый»?», что означает: «Боря, это троллейбус пятого маршрута?». А второй отвечает: «О’кэй, Дэн, «файфовый», что по-человечески будет означать: «Да, Денис, пятого». Вот и всё, - с видом победителя завершила логические выкладки Галина.
- Гениально! – не смог сдержать восторга Кирилл. – Пять баллов!
- Да, подруга, ты даёшь, - только и вымолвила Анюта.
По залу прошёл глухой ропот – посетители бара тем самым выражали неудовольствие долгим ожиданием музыки. Для восстановления спокойствия потребовалось вмешательство диск-жокея.
- Дорогие минчане и гости нашего города! – бросил в микрофон привычное приветствие Владимир Макрак. – Приносим извинения за небольшую техническую заминку. Возникла маленькая проблема с уже
190
190
анонсированной лирической песней, но она уже практически решена. Уверяю вас, эта песня вам понравится! Нам ещё потребуется пять минут, поэтому прошу на время присесть за столики и подкрепиться. Спасибо!...
Сей «технический» спич возымел нужное действие – народ принялся расходиться и рассаживаться по прежним местам. Вернулся и «ходочок». Выглядел Кен достаточно торжественно. Самодовольно улыбаясь, он излучал некое холодное сияние, словно неработающий начищенный самовар.
- Ну, как – заказал? – приветствовал гостя вопросом Волков.
- Йес, да! За-ка-зал, - старательно выговорил Маккензи. – Бат…, э-э-э, был проблем… Э-э-э…
- Деньги…, мани просили? – перебил иностранца советский коллега, догадавшийся о причине долгих переговоров.
Шотландец хитро усмехнулся и, посмотрев на стол, предложил:
- Давай дринк…, э-э-э, пить виски!
Все молча выпили. Закусив шоколадом, компаньоны уставились на британца, ожидая его рассказа. И он последовал.
- Они сказать: ху…, э-э-э, кто я есть? – вопросительно начал повествование Кен. – Я сказать: я есть инглишмэн. Я хотеть Джон Леннон, «Имеджин». Они сказать: нот…, э-э-э, нет «Имеджин». Я сказать: ай…, э-э-э, я дать мани…, э-э-э, деньги для вы, для «Имеджин». Они сказать: деньги ноу…, нет.
Англичанин замолк на время, давая возможность слушателям проникнуться сказанным. Кирилл рассказчика не перебивал, ибо получил ответ на свой вопрос. Девушки также превратились в сплошное внимание.
- Там быть бисайд…, э-э-э, рядом мэн…, Майкл. Он спик…, э-э-э, говорить инглиш. Он сказать: мой фрэнд…, э-э-э, друг, ту…, тоже Майкл, нау…, э-э-э, сейчас заказать хит…, э-э-э, песниа. Ты гоу ту…, э-э-э, идти и говорить: я видеть – вы тэйк…, э-э-э, брать мани. Я кэн …, может дать мани для вы. Может нот…, нет брать мани. Ай вонт…, э-э-э, я хотеть «Имеджин». Нет «Имеджин» - ай гоу…, э-э-э, я идти в полис…, э-э-э, по-ли-ци-я, говорить эбаут…, э-э-э, вы брать мани!
191
191
Сказав последнее слово и сдобрив его восклицательным знаком, Маккензи глубоко выдохнул и щёлкнул пальцами. Перед столиком, будто из-под земли, выросла молодецкая фигура официанта.
- Что желаете? – обратился Сергей к иностранцу.
Кен протянул общепитовцу свёрнутую в трубочку купюру и одновременно попросил и пожаловался:
- Пить хотеть. Сэсти… «Кока-кола», плиз. – И добавил, показав рукой на компаньонов: - «Кока-кола» для все.
- Экскьюз ми, - замялся официант. – «Кока-колы» у нас не бывает. Есть «Пепси-кола». Будете заказывать?
- «Пепси-кола»? – переспросил Маккензи. – Вэри вэл! «Пепси-кола» для все!
- Слушаюсь, - покорно кивнул Сергей и бросился выполнять заказ.
Волков ждал возможности задать вопрос иностранцу по поводу его злоключений у микшерского пульта. Как только официант удалился, он спросил:
- Кен, и ты всё сделал так, как сказал Майкл?
- Йес, да! – воспрянул англичанин, забыв про жажду. – Я говорить весь сонг…, э-э-э, весь песниа. Они сказать: да, нау…, э-э-э, сейчас. Я сказать: донт ноу…, э-э-э, не сейчас. Сейчас я идти ту май…, э-э-э, к мой друг…, э-э-э, мой друзия, дринк…, э-э-э, пить «Кока-кола». Зен…, э-э-э, потом я встать энд вейв май хэнд…, махать рука и…, э-э-э… - Британец в отчаянии от невозможности выразиться словесно по-русски, пропел строчку из ожидаемого хита: - «Imagin there’s no heaven…».
- Браво, Кен! – похвалил коллегу Кирилл.
- Кен – молодец! – отдала должное очкарику Галина.
Лишь Аня ничего не сказала, не подобрав нужных слов. Зато этого добра оказалось предостаточно, как ни странно, у Маккензи.
- Оу, Энн, - обратился он к девушке. – В Америка есть такой той…, э-э-э, дол…, э-э-э, кукла гёл…, э-э-э, девушка. Барби. Она иметь бойфренд…, э-э-э, друг мальчик. Он звать как я – Кен. – Шотландец яростно, как грузчик винного магазина, постучал себя в грудь…
192
192
Договорить инженер-затейник не успел, ибо явился с подносом в руках ранее посланный за живительной влагой официант.
- Пожалуйста, ваша «Пепси-кола». – Сергей поставил перед каждым, сидящим за столиком, по бутылочке с красно-синей этикеткой ёмкостью 0,33 литра и по бокальчику с одноимённой символикой американской фирмы. – «Пепси-кола» открыта, наливайте сами по своему усмотрению, - предупредил общепитовец. – А вот пустые рюмочки я просто обязан наполнить, - добавил он не без кокетства. Недолго поколдовав с бутылкой «White Horse», Сергей отрапортовал: - Всё готово! Приятного отдыха.
- Спасибо, Серёжа! – поблагодарил Волков.
- Сэнк ю вэри мач, - произнёс Маккензи.
После ухода официанта Кирилл напомнил коллеге:
- Ты что-то говорил про куклы.
- Йес, да! – оживился Кен, отпив из бокальчика коричневого тонизирующего напитка. – Ты помнить нэйм…, э-э-э, имя кукла гёл энд бой?
За Волкова, уткнувшегося носом в бокал с «Пепси-колой», ответила Галина:
- Мальчика звать так, как тебя – Кен. А девочку, если не ошибаюсь, Барби. Кстати, когда я была маленькой, папа мне из-за границы, где был в командировке, такую куклу привёз, - не удержалась, чтобы не похвастаться старинным подарком, черноволосая.
- Йес, да! – кивнул британец. – Правилно: Кен энд…, э-э-э, и Барби. Я хотеть сказать хьюме…, э-э-э, шутка, толко правилно мне понять… - Иностранец обвёл присутствующих не очень-то уверенным взглядом.
Кирилл решил поддержать коллегу:
- Да брось ты, Кен! Правильно мы всё поймём. Шути!
- О’кэй, - согласился Маккензи. – Набрав в грудь побольше воздуха, он пристально всмотрелся в лицо рыжеволосой хохотушки и произнёс, как выдохнул: - Я хотеть сказать: Кен найти свой Барби!
С этими словами англичанин протянул руку через стол, взял ладошку Анюты, которая не сильно-то и упиралась, и галантно поцеловал её.
193
193
«Ну, вот – появился новый повод выпить», - успел подумать Волков, как вдруг всё чудесным образом вышло из-под контроля.
Оказалось, что стол, где сидел «инглишмэн», находился под наблюдением. И стоило тому устроить выход из кресла с целованием дамской ручки, как это было истолковано «wave my hand».
Вновь воскресла общественная деятельность на «мимикрирующем» эстрадном «корабле». Один из «морячков», на этот раз – Андрей Ходневич, бодро заговорил в микрофон:
- Дорогие друзья! Наш танцевальный вечер продолжается. На очереди – шикарная лирическая песня… Впрочем, я поторопился. Песня – это, так сказать, конечный продукт, который заказывают заслуженные люди. Я попрошу вас, друзья мои, поприветствовать нашего сегодняшнего гостя из далёкой доброй Англии мистера Кенни Маккензи! Прошу Вас, Кенни, пройти с Вашей дамой к эстраде. Поприветствуем, товарищи, мистера Маккензи!
- Ну, Андрюша, я тебе, курва, ещё устрою! – сквозь зубы пообещала недавняя хохотушка, действительно похожая на Жанну д’Арк.
Аплодисменты зала заставили Кена подняться с кресла. Он неуверенно посмотрел по сторонам и два раза чопорно поклонился. Кое-кто из публики начал неявно подхихикивать. Положение становилось смешным – видимо, именно таким, какое ожидали «музоторговцы». И вдруг случилось нечто.
- Кен, Кирилл, Анюта! – раздался твёрдый голос Гали. Её компаньоны повернулись на зов. – Слушай мою команду: взять рюмки! – Сама черноволосая подала пример. Все повиновались. – Чокнулись! – Выполнить эту команду не составило труда. – Выпили! – Молодые люди опрокинули рюмки в горло, девушки пригубили по глотку. – А теперь: все марш к эстраде!
Галина взяла за руку Волкова и потащила его к огонькам микшерского пульта. Следом, в том же порядке – «женщина – мужчина», отправились и Анна с Кеном.
Аплодисменты в зале усилились. Это не мог не заметить диск-жокей.
194
194
- Какие молодцы! – прилюдно похвалил он. – Жаль, что я не знаю имён всех четверых, а то бы назвал. А в заказе значится: мистер Кенни Маккензи из Англии просит передать девушке Ане, с которой сегодня проводит прекрасный вечер в кафе-баре «На ростаннях», что он восхищён её красотой и вообще… и дарит ей свою любимую песню из творчества безвременно ушедшего от нас Джона Леннона, которая называется…, - Андрей произвёл профессиональную диск-жокеевскую паузу, а затем крикнул в микрофон: - «Имеджин»!
Полились звуки Божественной музыки. Четвёрка, вышедшая к эстраде, экстренно перестроилась в две пары в соответствии со сложившейся за вечер традицией: Кирилл – с Галиной, Кен – с Анютой. Рядом с ними пристроились ещё с два десятка мужчин и женщин, озабоченных друг другом и прекрасной музыкой.
- Imagine there’s no heaven
It’s easy if you try…,
- любовно выводил Джон Леннон.
«Вот ты, оказывается, какая – Фёдорова Галина Николаевна», - с нежностью подумал Волков, сжимая девушку в объятьях. Галина, чуть склонив голову набок и едва не положив её на грудь молодому человеку, ритмично покачиваясь, полностью отдалась во власть Леннону-композитору. Кириллу очень понравилось держать в руках это милое, но отнюдь не беззащитное, создание. И так бы танцевать и танцевать, проникаясь музыкальным совершенством… Но внутренний червячок познания точил его настолько, что молчать оказалось невыносимо.
- А здорово ты нас «построила», - сказал Волков первое, пришедшее на ум, всё ещё купаясь в эмоциях последнего происшествия.
- Что? – рассеянно переспросила Галя, подняв на кавалера карие с поволокой глаза. Казалось, её мысли были далеко отсюда. Тряхнув головой, чернявая сбросила минутное оцепенение и осознанно ответила: - Ах, да. Надо было что-то делать. Не люблю, когда надо мной смеются, а ещё
195
195
больше – когда моих друзей высмеивают. А этот Андрюша, барахло, от Анютки своё получит, - пообещала девушка.
Кирилл вспомнил мимолётную угрозу рыжеволосой хохотушки, прозвучавшую в момент нагнетания страстей, которой он не придал значения.
- Да, Аня, помнится, пообещала Андрею что-то устроить, - подтвердил молодой человек наличие словесной опасности, нависшей над диск-жокеем. – Только я сомневаюсь, что…
- А вот свои сомнения оставь при себе, - жёстко перебила Волкова черноволосая. И значительно более мягким тоном попросила: - Давай поговорим о чём-нибудь приятном? Или помолчим, послушаем музыку.
- Давай, - вынужденно согласился Кирилл, надув губы и отвернувшись в сторону.
Молодые люди молча сделали несколько нетрудных медленных па и оказались лицом к лицу с компаньонами. Кен и Анна, увлечённые друг другом, не заметили их, как, впрочем, и всех остальных. Самое интересное, что они даже не разговаривали. Но и не молчали. Происходило поразительное: Кен, старательно выводя ноты и выдерживая театральную артикуляцию, пел Анюте… вместо Леннона. Хотя, скорее, вместе с ним.
Этот факт не укрылся от внимания черноволосой.
- Смотри, смотри, Кирилл, - горячо зашептала она на ухо партнёру по танцу. – Кен прямо как испанский сеньор – серенаду Анютке поёт!
- Ага, – в свою очередь обнаружил рассеянность Волков, находясь под впечатлением последней отповеди девушки. – Эта серенада называется «Имеджин». Чужие слова любой может спеть, - самонадеянно изрёк он. И в доказательство, попав в такт, удачно подпел Джону:
- Imagion all the people
Living life in peace… A-a, a-a-a!
Прослушав две строчки, Галина заметила:
- Конечно, красиво, но не понятно. А по-русски слабо?
196
196
- Тут перевести-то не очень трудно – текст, в принципе, лёгкий. Но этот перевод обработать под музыку надо – так сказать, адаптировать, - обстоятельно объяснил сложности «песнесложения» Волков.
- Понятно, - разочарованно протянула девушка.
- Imagine all the people
Sharing all the world… А-а, а-а-а!
– продолжал мечтать Леннон.
- Кстати, есть идея, - сообщил новость молодой человек. – У меня имеется песня с русским текстом. Надеюсь, тебе понравится.
- Ты пойдёшь заказывать музыку? – догадалась Галя.
Волков молча кивнул, прислушавшись к оптимистической концовке сладкоголосой баллады:
- I hope someday you’ll join us
And the world will live as one.
Как только прекратилось волшебство музыки, так сразу началась примитивная суета обычной жизни с её шарканьем ног, чиханием, кашляньем и шептанием.
Кирилл окликнул Кена и Анну и попросил их сопроводить до столика Галину, объяснив причину своей отлучки.
- О’кэй, - привычно ответил Маккензи. – Мы вейт…, э-э-э, ждать тебья.
- Передай привет от меня этому…, - Анюта замялась, подбирая нужное слово, но так и не нашла его, - … Андрюше.
- Непременно, - пообещал Волков и направился к эстрадному «кораблю».
Когда он подошёл к микшерскому пульту, диск-жокеи обменивались рукопожатиями с двумя респектабельными мужчинами.
«Заказчики», - сообразил Кирилл.
197
197
Пропустив мимо себя «ходочков», он впрямую сблизился с «музоторговцами».
- Привет, мужики, - простецки поздоровался Волков.
- Здрасьте, - кивнул Ходневич.
- Приветливее видали, - проявил «невынужденную» агрессивность Макрак.
Кирилл пропустил мимо ушей невежливый ответ одного из диск-жокеев и обратился к другому:
- А тебе, Андрей, персональный привет от Анюты.
- От рыжей? – уточнил Ходневич.
- От рыжей, - подтвердил Волков.
В разговор резко вмешался Владимир:
- А, так ты из той компании с англичанином, что за дарма сейчас «Имеджин» поимел?
- Можно сказать, что да, - не стал вилять Кирилл.
- Ну, тогда, «старичок», с тебя двойная цена – за себя и за того парня, - кивнув в зал, нагло заявил Макрак.
Выслушав «приговор» коллеги, Андрей скривился в горькой гримасе и замахал руками:
- Вова, я тебя умоляю! Перестань на людей кидаться. Мы ещё не знаем, что человек от нас хочет, а уже цену заказываем. Чем интересуемся? – спросил диск-жокей Волкова.
- «Криденс», «Who’ll stop the rain», - чётко отрапортовал клиент.
- О-о-о, - присвистнул Ходневич. – Знатоки рока пошли. Серёга, есть у нас «Криденс»? – крикнул Андрей в направлении звуковой колонки.
Из-за чёрных ящиков вылез техник.
- «Кто остановит дождь»? – произнёс он перевод названия желаемой Волковым песни.
- Да, именно так, - ответил заказчик.
- Сделаем, - пообещал Вербицкий.
- Хлопцы, нам уже пора Пугачёву крутить! – спохватился Ходневич. – Вова, поставил?
198
198
- Гони! – отмахнулся Макрак.
Андрей включил микрофон и, вплотную приблизив к нему губы, заговорил:
- Дорогие друзья! Наш танцевальный вечер продолжается. На очереди – королева нашей эстрады… Впрочем, не будем забегать вперёд. – Ходневич пододвинул к себе бумажку, исписанную корявым почерком. – Минчанин Александр поздравляет брата Павла с рождением дочери и дарит ему песню в исполнении Аллы Пугачёвой, которая называется «Волшебник-недоучка»!
Владимир включил воспроизведение звука.
- Вычислить путь звезды
И развести сады…,
- разнёсся по залу голос всесоюзной знаменитости.
- Так, товарищ, мы поставим «Криденс», - обратился Ходневич к Волкову. – Скажите как Вас звать, по какому поводу и для кого заказываете песню. Вы – местный?
- Нет, я из Питера, - возразил Кирилл.
- Хороший город, - разродился похвалой долго молчавший Макрак. – Я два раза бывал в Ленинграде, - похвастался он.
Пока диск-жокей делился впечатлениями о давних путешествиях, Волкову пришла на ум оригинальная мысль. Которую он тут же и обнародовал:
- А можно так: песня такая-то в исполнении такой-то группы, а человек, заказавший её, пожелал остаться инкогнито?
- Красиво, - оценил Владимир. – Где-то я уже такое слышал: «Инкогнито из Петербурга»…
- «Ревизор», Гоголь, - со знанием дела подсказал Андрей.
- Точно! – обрадовался Макрак, но под строгим взором коллеги погасил разгоревшиеся было эмоции. – Предложение не проходит, «старичок». Это невозможно. У нас вначале называется человек, который
199
199
заказывает музыку, для кого и по какому поводу, название песни и её исполнитель. Такие правила. «Инкогнито» – красиво, но абсолютно исключено, - поставил жирный крест на пожеланиях клиента Владимир.
- Но…, - захотел возразить Кирилл.
Однако, его перебили самым циничным образом – видимо, возможность дискуссии здесь напрочь исключалась.
- Послушай, «старичок», - подал голос техник Вербицкий. – Ты нам очень симпатичен. Больше того, ты нам очень понравился, когда подыграл Юльке как каскадёр. Но!... Как питерскому, я скажу тебе напрямую: тот вариант, который ты нам предлагаешь, мы сами используем как запасной – когда нет заказчиков. Зачем? Чтобы заманить новых. Так что, «старичок», извини. Диктуй Андрюхе данные, - сухо завершил своё выступление Сергей.
Ходневич уже достал листок бумаги, взял в руки пишущий инструмент и приготовился слушать и записывать.
- Ладно, - сдался Волков. – Значит, Кирилл из Питера… Пардон! Кирилл из Ленинграда просит поставить для девушки Гали песню «Кто остановит дождь» из репертуара группы «Криденс». Кажется, всё? – формально поинтересовался заказчик и, не задумываясь, автоматически достал из нагрудного кармана пиджака купюру, определённую туда некоторое время назад официантом.
- Значит, её Галей зовут, - задумчиво произнёс Андрей, отложив в сторону шариковую ручку. Обратив лицо к клиенту, завершил: - Ваша песня будет исполнена.
- Премного благодарен, - старомодно поклонился Волков и протянул диск-жокею деньги.
Тот мельком взглянул на купюру и, поморщившись, сказал:
- Подождите, сейчас два рубля сдачи дам.
- Не стоит, - отказался Кирилл. – Ваш друг хотел компенсацию за англичанина, - он показал на Владимира. – Пусть так и будет. Одно попрошу, - подчеркнул заказчик важность обращения. – После окончания песни Пугачёвой сделать паузу минут на пять-семь, а потом вызвать нас с Галей.
200
200
- Нет проблем! – весело отозвался Ходневич. И с лукавой улыбкой прибавил: - Привет Анюте передавайте…
Волков повернулся спиной к «музоторговцам» и оказался перед беснующейся толпой фанатов королевы советской эстрады.
- … Мудрых преподавателей
Слушал я невнимательно –
Всё, что ни задавали мне
Делал я кое-как…,
- голосила на весь бар Алла Борисовна.
Понимая, что его ждут за столиком, а окончание песни не сию минуту, Кирилл решил выбираться на свой страх и риск. Он с трудом протиснулся сквозь массу танцующих, среди которых особенно выделялись буквально пошедшие в пляс братья-заказчики Александр и Павел.
- Наконец-то! – нетривиально поприветствовала «ходочка» Галина. – Заказал?
- Так точно! – подстраиваясь под шуточный лад, отчеканил Волков. – А тебе, Аня, персональный привет от Андрея.
- Вот ещё, очень надо, - надула губки рыжеволосая хохотушка.
- Ладно вам, - снизошла до толерантности бескомпромиссная Галя. – Мы тут, Кирилл, без тебя о слэнге говорили. Вот, кстати, Кен заинтересовался вашими ленинградскими штучками… Этими… Как их?
- Англицизмами, - уверенно подсказала Анюта.
- Йес, да! – подтвердил сказанное Маккензи и потянулся за рюмкой. – Мой вейт…, э-э-э, ждать тебья, Ки-рилл. Давай дринк…, э-э-э, выпить фо…, э-э-э, для компаний.
После того, как выпили и закусили, чернявая вернула разговор в предполагаемое русло:
- Приведи нам, Кирилл, ещё несколько примеров слэнга с английскими словами, а мы посмотрим – поймёт ли тебя Кен или нет. Как, слабо?
201
201
Волков почти физически ощутил на себе тяжесть взглядов трёх пар заинтересованных глаз. Как раз в этот момент бурей оваций завершилось виртуальное выступление Пугачёвой. Отхлопав своё, недавние танцоры стали пристраиваться к насиженным местам, благо обитатели эстрадного «корабля», как по команде, покинули «капитанский мостик» и исчезли из вида.
«Курить пошли», - догадался Кирилл.
А вслух сказал:
- Хорошо, я попробую, - пообещал он. – Только вы не надейтесь, что примеров будет много. Я специально ничего не запоминал. Разве что… - Волков ненадолго задумался.
- Что? – нетерпеливо подхватила черноволосая.
- Мне пока приходит на ум только одно – слэнговый вариант стиха Александра Сергеевича Пушкина, - признался советский инженер.
Галина заметно оживилась, словно предвкушая пиршество пышных выражений:
- Это даже интересно. Давай, Кирилл, не робей, - подбодрила девушка молодого человека.
- Пускин? Поуит? Слэнг? – щедро разбросал вопросы Маккензи, не потребовав на них ответов.
- Именно так, - механически подтвердил Волков. Затем он сделал приличествующую ситуации паузу и с выражением принялся декламировать:
- Три герлицы под виндом
Тусовались ивнингом.
«Кабы я была кингица, -
Спикает одна герлица, -
…Я б для фазера-кинга
Намаксала чилдрина…».
Кирилл замолк. Повисла тягостная тишина.
202
202
- Да-а-а-а, - вяло протянула Галя.
Анюта сжала губы, готовая то ли рассмеяться, то ли расплакаться. Более словоохотливым оказался Кен:
- Я ничего не понять, - сказал он довольно сносно по-русски. – Ай донт ноу…, э-э-э, я не знать такой вэдс…, э-э-э, слова.
- Во даёт! – решила рассмеяться Аня. – Так ведь Кирилл почти по-английски говорил.
- Инглиш?... Э-э-э… Английски? – искренне удивился шотландец. – Там нет английски. Там есть «кабы». Это есть олд…, э-э-э, старый рашн…, э-э-э, русски слово. Как это?... Э-э-э… Что есть «кабы»?
- «Если бы», - подсказала Галина и повернулась к Волкову. – Кстати, от Пушкина в твоём стихотворении одно «кабы» и осталось.
- Не в моём, - запротестовал Кирилл. – Вы просили рассказать что-нибудь на языке питерской подворотни – вот я и рассказал. – Ему ужасно захотелось сменить тему беседы, а то и вовсе какое-то время помолчать. Появившаяся на эстрадном «корабле» команда дала возможность Волкову сместить акценты: - А вот и наши диск-жокеи! Сейчас запустят мою любимую песню, - напомнил он.
Однако, черноволосая упрямо мотнула головой:
- Пока они не включили музыку, ответь мне. Ну, допустим, «герлицы», «виндом», «ивнингом» - мы понимаем: «девицы», «окном», «вечерком». «Кингица» - «царица», «фазер-кинг» - «батюшка-царь». Что там ещё?
- «Намаксала чилдрина», - угодливо подсказала Анюта.
- Вот-вот! «Намаксала чилдрина», - подхватила Галя. – Я догадываюсь, что, согласно Пушкину, это означает «родила богатыря». Ладно, заменим «богатыря» на «ребёнка», то есть на «чилдрина». А что такое «намаксала»?
Волков демонстративно почесал макушку и попытался отшутиться:
- А это примерно то же самое, как «зробить» по-украински.
- Тьфу ты, ну ты – шины гнуты! – оригинально выругалась чернявая. – При чём здесь украинцы? Ты же англицизмами нас пугал. Ладно, юмор
203
203
поняли. Там ещё какое-то смешное слово было… Вместо пушкинского «пряли»…
- «Тусовались», - напомнил Кирилл.
- Вот-вот! «Тусовались», - повторила Галина. – И что это значит? Только не говори, что это «пряли» по-украински.
Волков неожиданно повернулся к британцу и, что называется, в лоб спросил:
- Кен, как по-английски «зуб»? – и ткнул себя пальцем в чуть приоткрытый рот.
- Тус, - мгновенно ответил Маккензи.
- Вот! Слышали? Тус! – торжественно провозгласил Кирилл. – А «тусоваться» - это значит «зубоскалить»!
Он уже заметил, что за ним наблюдают с «капитанского мостика». И произнеся последнюю фразу, как-то вполне естественно махнул рукой.
- Дорогие минчане и гости нашего города! – разнёсся по залу голос диск-жокея. – Наш танцевальный вечер продолжается. У микрофона – Владимир Макрак. Следующую песню нам заказал гость нашего города – Кирилл из Питера… Пардон! Конечно же, Кирилл из Ленинграда, города трёх революций. Он посвящает песню своей любимой девушке Гале. Попросим, товарищи, Кирилла и Галю пройти к эстраде. Поприветствуем их!
Раздались нестройные аплодисменты. Волков протянул руку Галине. Девушка отшатнулась от молодого человека, как от прокажённого.
- Галя, у меня только спросили имя, откуда я и для кого песня, - начал объясняться Кирилл. – Слов «любимая девушка» не говорилось. Эти диск-жокеи просто «стебаются»!
- Что, что?! – возмущённо вопросила черноволосая.
На помощь Волкову пришла Анюта.
- Это по-питерски - «дурачатся», - пояснила она. – Я этим «жокеям» ещё хвосты накручу! А теперь, Галка, слушай мою команду: встать! И вперёд – к сцене! Пошли, Кен, - позвала своего партнёра золотоволосая хохотушка.
204
204
Галина вынуждена была подчиниться воле подруги и, вместе с компаньонами, вошла в круг.
- Итак, дорогие друзья, - продолжил вещать Макрак, - Кирилл дарит Гале песню из репертуара замечательной группы «Криденс Клиэвотэ Ривайвэл», которая вопрошает: «Ху’л стоп зэ рейн?», что означает – «Кто остановит дождь?»…
В тот момент, когда диск-жокей выдерживал профессиональную паузу, прежде чем перейти на крик, Кирилл успел шепнуть:
- Галя, перестань дуться из-за недоразумения. Я сейчас буду петь тебе серенаду.
- Ладно, - улыбнулась девушка и позволила взять себя в объятия.
- … Итак, группа «Криденс»! – с надрывом выкрикнул Владимир Макрак.
Вслед за восклицательным знаком диск-жокея раздались мелодичные звуки средне-ритмичной музыки. Пришла в движение пара, объявленная по трансляции, затем закружились Анюта с Кеном, а за ними – и все желающие быстрых парных танцев.
Прослушав инструментальный проигрыш, Волков, к своему удовольствию, удачно попал в начало песни:
- Я иду на встречу,
Вновь иду к тебе.
Может, этот вечер
Любовь подарит мне?
Только дождик льётся
Назло, конечно, мне –
Судьба опять смеётся
Брызгами в окне…
Пока шла инструментальная связка между куплетами, Галина чуть сменила позу и наклон головы, чтобы лучше слышать кавалера.
205
205
Поймав начало второй части, Кирилл принялся подпевать Джону Фогерти и его брату Тому на русском языке:
- Мучают сомненья –
Вдруг ты не придёшь?
Причина, к сожаленью,
Противный этот дождь.
Только дождик льётся
Назло, конечно, мне –
Судьба опять смеётся
Брызгами в окне…
Между куплетами, во время «инструменталки», Волков расслышал, как Галя прошептала:
- Хорошо…
Воодушевлённый похвалой, он на одном дыхании одолел последнюю часть:
- Наяву мне снится:
Ты стоишь и ждёшь,
А длинные ресницы
Ласкает тёплый дождь.
Пусть же дождик льётся
На радость лично мне –
И пусть судьба смеётся
Брызгами в окне!
Закончившаяся хэппи-эндом литературная составляющая песни дополнилась не менее благополучно завершённым прекрасным инструментальным пассажем.
- Спасибо, - тихо сказал Кирилл партнёрше и повёл её к столику.
206
206
- Это тебе спасибо, - ответила Галя с проникновением. Чуть помедлив, неуверенно предложила: - А давай сбежим отсюда? Пойдём, погуляем, я тебе город покажу. Нет, что-то я не то говорю… Кирилл, а пригласи меня прямо сейчас на свидание!
Волков остановился посреди зала и с не меньшей, чем девушка, задушевностью заговорил:
- Галя, я приглашаю тебя на свидание! Прямо сейчас. Нет, сию минуту!
- А что мы скажем Анюте с Кеном? – засомневалась черноволосая.
- Предоставь это сделать мне, - уверенно заявил молодой человек и, взяв под руку спутницу, твёрдым шагом направился к месту «постоянной дислокации».
Компаньоны уже ожидали их. Более того, здесь же находился и вездесущий официант Сергей, привычно «колдовавший» с бутылкой «White Horse». Вылив её содержимое до последней капельки, он церемонно произнёс:
- Прошу вас! Приятного отдыха, - и с достоинством понёс пустую посудину в подсобные помещения.
- Мей би…, э-э-э, может елс… «White Horse»? – обратился британский инженер к советскому коллеге, тыча пальцем в спину официанта.
В любой другой ситуации Кирилл наверняка поддержал бы идею «продолжения банкета» и заказ ещё одной экзотической бутылки алкоголя, но только не в этой.
- Нет, Кен, не надо, - категорически отказался он, приправив слова протестующим жестом. – Я хотел пораньше уйти, до того, как это заведение станут закрывать. А тут ещё Галя согласилась погулять со мной, показать город, - поделился Волков приятной новостью.
Галина смиренно молчала, внимая голосу молодого человека без присущих ей эмоций. А вот Анюта посчитала необходимым расставить все точки над «i»:
- Правильно Кирилл соображает – досиживать до закрытия не стоит. Мы уже и наелись, и напились и натанцевались. Тем более, - девушка
207
207
загнула рукав кофточки на левой руке и посмотрела на часы, - почти одиннадцать. Предлагаю выпить на посошок – как говорится, на дорожку.
- Йес, да! – поддержал партнёршу Кен. – Дринк…, э-э-э, выпить на до-рож-ку.
- Прекрасно, - оценила единодушие компаньонов Галя и взяла в руку рюмку. – Предлагаю выпить за всех нас, за приятный вечер и…
Пока чернявая мучительно придумывала концовку тоста, Волков решил упростить задачу:
- … и за всё самое хорошее! – добавил он с дежурным оптимизмом и первым чокнулся с Галиной, а затем и с остальными участниками застолья.
Достаточно лихо осушив рюмку до дна, Аня проследила за остальными, после чего распорядилась:
- Так, Галка, бери свой букет и шоколад. Я забираю своё. Кирилл сходит к Сергею узнать – в расчёте ли мы с ним… - Для шотландца у рыжеволосой приказания не нашлось и она просто спросила: - Кен?
Маккензи проявил недюжинный темперамент, вскочив с кресла, и с чувством заявил:
- Я хотеть гоу…, э-э-э, идти с Энн тугезэ…, э-э-э, вместе! Это не есть проблем? – Иностранец посмотрел девушке в глаза. Затем он поочерёдно повернулся к Гале и Кириллу, словно спрашивал согласия и у них.
Анна искоса взглянула на подругу и безразличным тоном ответила:
- Хорошо. Только, Кен, я очень далеко живу.
- Йес, да! Вэри вэл!... Э-э-э… Хорошо! – радостно затараторил британец. - Я могу мэни…, э-э-э, много видеть Энн.
- А как же твои родственники? – с ехидцей поинтересовалась чернявая.
- Ноу проблем!... Э-э-э… Нет проблем! Я сказать Энн и Юри нау…, э-э-э, сейчас, - объяснился Маккензи.
- Ладно, - согласилась Анюта. – Мы идём пудрить носики и ждём вас, мальчики, в гардеробе.
- Гар-де-ро-бе, - с трудом, по слогам, повторил незнакомое слово шотландец и повернулся к Волкову. – Что есть «гар-де-ро-бе»?
208
208
Советский инженер, к сожалению, не знал перевода слова «гардероб», которое, видимо, имело скорее французское, чем английское, происхождение. Тогда он решил подобрать близкий аналог и, показав рукой в сторону выхода из заведения, сказал наобум:
- Фойе! – Глаза британского инженера, округлившиеся больше обычного, дали понять его советскому коллеге, что аналог оказался неудачным и наверняка опять же французским. И тут Кириллу вспомнилась табличка в автобусе «Икарус», которую он и озвучил: - Экзит!
- Йес, да! Экзит, - обрадовался Кен. – Я ждать зиэ…, э-э-э, там, - пообещал он и, не медля, отправился к сестре и её мужу.
Проводив взглядом своего кавалера, Анна выразила сомнение:
- Это ещё кто кого ждать будет. – После чего она резво вскочила на ноги и скомандовала: - Ладно, подруга, пошли! Кирилл, действуй как договорились.
- Есть, товарищ прапорщик! – не отказал себе в удовольствии, чтобы не подурачиться, молодой человек.
Выбравшись из-за стола, девушки синхронно помахали ладошками в сторону подсобных помещений – своеобразно попрощались с Сергеем – и пошли к выходу из зала.
Искать официанта Волкову не пришлось – он явился сам.
- Решили на сегодня закончить? – поинтересовался общепитовец.
- Да, Серёжа, - подтвердил общие намерения компаньонов Кирилл. – Хочу уточнить: мы в расчёте или с нас что-то причитается?
Официант слегка хохотнул, показав своё позитивное настроение.
- Грамотно излагаешь: «мы», «с нас»… А ещё несколько часов назад как волк-одиночка «отдохнуть забежал», - напомнил он. – А что касается расчёта, то мы давно это сделали.
- Спасибо тебе, Серёга, за вечер, за девчонок, - с чувством заговорил Волков. – Не знаю, «корешок»…
- Хорош «спасибкать»! – перебил клиента общепитовец. – Что требовалось, то и сделал. Как хорошему человеку и собрату по оружию. Приходи ещё – буду рад.
209
209
Кирилл протянул руку работнику бара. Тот посмотрел на ладонь посетителя с некоторой лукавой укоризной, что тут же и объяснил:
- Ну, ты, «корешок», совсем в Минске нюх питерский потерял. Давай-ка, как у вас говорят, «краба». – Сергей поднял перед лицом собеседника пятерню с растопыренными пальцами.
Волков сделал ответный дружественный жест. Придержав в своей руке ладонь «варяжского гостя», официант негромко, проговорил:
- Только не общайся больше с этим иностранцем, Кеном Маккензи. Зачем тебе лишняя головная боль? Кира, ты меня хорошо понял? – спросил общепитовец, прямо глядя в глаза клиента.
- Кажется, понял, - промямлил Кирилл.
- Ну, бывай, «корешок»! – громко попрощался Сергей.
- Покеда! - развязно ответил Волков и пошёл в направлении холла, или фойе – кому как нравится.
У дверей зала Кирилл поймал на себе любопытствующий взгляд администратора бара. В ответ молодой человек прижал правую руку к сердцу в знак благодарности, а потом показал Светлане большой палец. Женщина мило улыбнулась и чуть заметно кивнула.
В гардеробе не было ни души, если не считать пожилого мужчину с будёновскими усами, дремавшего за перегородкой в позе древнегреческого мыслителя. Как только Волков подал свой номерок проснувшемуся гардеробщику, из дамского туалета вышли девушки. Получив плащ, Кирилл бросил его на стоявший у стены стул и приготовился оказать представительницам прекрасного пола приличествующие им услуги. Анна и Галя успели отдать номерки служителю гардеробной, когда за их спинами раздался знакомый «рэкающий» глас:
- Я просить прощение!
Кен Маккензи, щеголяя спортивной выправкой, подошёл к Анюте и сделал элегантный полупоклон:
- Энн, я хотеть хэлп…, э-э-э, помогать…, - в порыве чувств и невозможности выразить их русскими словами, он указал на одежду, принесённую стариком-гардеробщиком.
210
210
- Хорошо, - согласилась девушка и показала кавалеру на принадлежащую ей куртку.
Сообразно логике, Волков потянулся за плащом, переливавшимся всеми цветами радуги, и даже опередил шотландца в этом своеобразном соревновании. Готовая к услужливым действиям Кирилла, Галина за несколько секунд облачилась в верхнюю одежду. Более жеманная Анюта чуть помучила британца, державшего её куртку на вытянутых руках, прихорашиваясь у зеркала.
Когда же и рыжеволосая оказалась одетой для улицы, Маккензи придирчиво осмотрел экипировку Анны и, оставшись довольным своей инспекцией, с видом знатока изрёк:
-Оу, «Элэска», - и указал на куртку спутницы.
- Ну, да – что-то типа того, - в ответ, смутившись, пробормотала Аня.
Кен поднял вверх указательный палец правой руки, призывая к повышенному вниманию.
- Есть скотленд…, э-э-э, шот-ланд-ски сэйинг…, э-э-э, говорилка…, э-э-э… - Маккензи с надеждой на помощь посмотрел на Волкова.
И тот не подкачал:
- Поговорка, - подсказал советский инженер.
- Йес, да! По-го-вор-ка, - по слогам повторил британец – Шот-ланд-ски по-го-вор-ка сказать: «Нет плохой везэ…, э-э-э, везэ…, э-э-э…»…
- Погоды? – пришёл на помощь иностранцу Кирилл.
- Йес, да! По-го-да, - обрадовался Кен. – «Нет плохой по-го-да – есть плохой клоуз…, э-э-э, одежда». Энн иметь хороший клоуз…, э-э-э, одежда. Мы может много ду лот вэйкинг…, э-э-э, много ходить, - с трудом закончил свой монолог о неразрывной связи метеоусловий и верхней одежды шотландец и галантно подал даме руку, увлекая к выходу из кафе-бара.
На улице накрапывал мелкий дождь. В ответ на речь британского инженера у Волкова обнаружился собственный вариант философской оценки погодных условий.
- А вот в русской традиции: «Дождь в дорогу – на удачу», - с пафосом провозгласил он.
211
211
Впрочем, эта примета всерьёз никого не обрадовала. Мокрый асфальт блестел под лучами фонарей большой чёрной закоченевшей лягушкой. Кирилл поёжился и приподнял воротник плаща. Девушки достали зонтики. Анюта ловко нажала кнопку, в результате чего над её рыжей шевелюрой вспыхнул сине-оранжевым пламенем купол маленького «парашюта».
- Оу! Джапан! – восторженно вскрикнул Маккензи. – Я-по-ния? – из вежливости решил уточнить он.
Галина украдкой улыбнулась и повторила манёвр подруги. Аня скривила губки и с неохотой ответила:
- Нет, это наш, советский.
Англичанин в недоумении по-мужицки почесал затылок и дипломатично промолчал. Галя предложила:
- Поскольку нам совершенно в разные стороны, то давайте прощаться. До свидания, мистер Кен Маккензи, - кивнула она иностранцу. Затем махнула рукой Анюте: - До понедельника, подруга!
- Пока, ребята! – ответила рыжеволосая хохотушка. И, словно оправдывая свой имидж, присовокупила: - Авось не съест меня буржуй.
Волков на прощание подмигнул Ане. Пожал руку бывшего шотландца. Тот на несколько секунд задержал ладонь Кирилла и, пристально взглянув в глаза русского коллеги, с чувством сказал:
- Я рад наш встреча. Э-э-э… Я рад наш ток…, э-э-э, раз-го-вор, диспут. Сэнк ю вэри мач… Э-э-э… Болшой спасибо! – Наконец, иностранец разжал пальцы и отпустил руку Волкова. – Гуд бай! До сви-да-ни-е, - сказал он по слогам и, повернувшись к Анне, взял девушку за локоть. Уже тронувшись с места, Кен неожиданно добавил: - Я ждать тебя Питере, Ки-рилл!
- Вэл! – весело откликнулся Волков и посмотрел как отреагирует на его баловство Галина.
Девушка из стороны в сторону покачала головой, поводя своими длинными чёрными прядями, и с лёгким смущением улыбнулась:
- Разболтался тут с буржуем. Лучше зонтик возьми, джентльмен. – Она передала Кириллу шершавую рукоятку, нагретую теплом её ладони, и осторожно взялась за локоть спутника.
212
212
Они медленно, почти торжественно, пошли по Ленинскому проспекту, вытекавшему, словно река, из моря-площади имени классика белорусской литературы и бежавшему вниз, под горку. И вдруг, совсем некстати, Волков рассмеялся. Галя в некотором замешательстве бросила на него удивлённый взгляд, соображая, чем же она могла вызвать такое, неуместное сейчас, проявление чувства юмора. Кирилл отметил двусмысленность возникшей ситуации и поторопился успокоить девушку:
- Да я, Галя, всё буржуя вспоминаю: «Сенька, бери мяч!» - произнёс молодой человек и расхохотался пуще прежнего.
- Какой Сенька? – не поняла Галина.
Её спутник смахнул навернувшиеся от смеха слёзы и, сдерживая себя от новых порывов изо всех сил, пояснил с серьёзностью, на которую был способен:
- Ну, он когда прощался, то, помнишь, сказал: «Сэнк ю вэри мач»? – Волков неправдоподобно выпятил живот и задрал вверх подбородок, изображая карикатуру на буржуя, модную в двадцатых годах двадцатого века. – «Большое спасибо», то есть. А получается: «Сенька, бери мяч».
Девушка рассмеялась, запрокинув голову. Кирилл с большим удовольствием составил ей компанию. Насмеявшись досыта, Галя спросила с заметной теплотой в голосе:
- Это ты сам только что придумал?
Волков замялся. Он решил ответить утвердительно, но что-то неведомое заставило его пойти против своего желания:
- Нет, это старая шутка. Можно сказать, «бородатая», - признался Кирилл. Увидев разочарование на лице спутницы, он перевёл разговор на другую тему, философски отметив: - Чувствуется, что зима скоро. Кстати, я не вижу никакой разницы в погоде между Питером и Минском. И у нас в конце октября…
- Кирилл, - резко перебила Галина молодого человека, - когда начинают говорить о погоде, то это значит, что говорить больше не о чем. – Она задумалась на мгновение. Упрямо тряхнув волосами, предложила: - Давай тогда я буду говорить, согласен? Хорошо. Вот ты мне ответь, что
213
213
значило у тебя в разговоре с тем капиталистом выражение «дец всему»? Это что – жаргон какой-то, слэнг, как ты говоришь? А, может, это матерное?
Девушка, стараясь не пропустить ни одного движения собеседника, смотрела на него выразительными карими глазами.
- Ну, - смутился Волков, туго соображая над ответом, - это что-то вроде… Да, то есть нет… Это… что-то типа «фэйсом об тэйбл».
- Чего, чего?! – изумилась Галина.
Кирилл покрутил в воздухе свободной левой рукой так, будто заводил мотор своей заглохшей мысли.
- Ну, «фэйс» - это «лицо» по буржуазному, а «тэйбл» - «стол», - начал он тянуть время. – Получается: «лицом по столу». А «дец всему» - что-то вроде этого. Помнишь, как Кен сказал: «Шотлан-дец»? Вот в меня этот «дец» и запал, – выдохнул облегчённо Волков.
- Я всё поняла, - рассмеялась девушка.
Её лицо приняло лукавое выражение, из чего Кирилл сделал вывод, что она действительно всё поняла.
Дорога шла под гору. Вскоре проспект значительно расширился и Волков увидел посреди него округлый сухопутный островок, в центре которого высился огромный обелиск со звездой на самом верху. Неяркая мягкая подсветка выхватывала из густой тьмы этот «островок», оттеняя всё лишнее и выгодно выделяя доминанту-памятник со стайкой голубых ёлочек, расположенных строгим хороводом вокруг него.
По старой любознательной привычке, выработавшейся годами за время скитаний по городам и весям, Кирилл поискал глазами на стенах полукруглых домов табличку, объясняющую название данной местности. Такая надпись быстро нашлась. Она гласила: «Плошча Перамогi».
- Площадь Победы, - тихо подсказала Галя. – Коренные минчане называют её по-старому – Круглой, какой она была по форме до нынешнего года, до реконструкции. Сейчас площадь, скорее, «Овальная».
Выслушав короткое пояснение спутницы, Волков решительно высказал пожелание, указав рукой на обелиск:
- Я хочу пройти туда, посмотреть памятник.
214
214
- Не знаю даже, - растерялась девушка, - можно ли это делать. Там обычно разные делегации венки возлагают. Милиция постоянно дежурит…
- Милиция и обязана там дежурить! – с видом знатока заявил молодой человек, перебив компаньонку. – А мы имеем право посетить памятное место – оно не только для делегаций предназначено. Где-то здесь, по идее, должен быть подземный переход. Я правильно мыслю?
Лицо Галины вытянулось от удивления.
- А говорил, что в Минске в первый раз, - с укоризной сказала она.
- Первый раз и есть, - упрямо мотнул головой Кирилл.
Чернявая с недоверием заглянула в лицо кавалеру.
- А откуда ты знаешь, что здесь недавно сделали подземный переход? – с пристрастием спросила она. – Раньше на Круглой его не было.
Вопрос спутницы всерьёз озадачил гостя города. Почесав макушку, он передёрнул плечами и размеренно заговорил:
- У меня, кажется, стереотип сработал: в Питере мемориал на площади Победы тоже находится на своеобразном сухопутном острове – кругом него ездит городской транспорт. И пройти туда можно только по подземному переходу – вот я и перенёс эту ситуацию на Минск.
- Понятно, - настороженно приняла Галя объяснения Волкова. Взяв кавалера под руку, она направила его к ближайшему переходу. – Ну, пошли, что ли…
Спустившись вниз, на правах гостя Кирилл поинтересовался:
- А чего это здесь так темно и всё кругом заколочено? – указал он на сплошной забор, вдоль которого молодым людям пришлось идти.
Действительно, освещение подземного перехода оставляло желать лучшего – плафоны, встроенные в стену, горели тускло-красным светом и работали не все. А скучный сплошной забор, отнимавший у пешеходов большую часть инженерного сооружения, лишь дополнял печальную картину. Галина попыталась оправдать временный бардак:
- Не придирайся. Только-только реконструкция площади закончена. Сейчас тут идёт отделка мемориального зала. А подземный переход запустили в первую очередь не для монумента наверху, а для метро…
215
215
- Что?! – изумился Волков и резко остановился. – Я-то ещё подумал, что запах здесь знакомый, специфический. А когда открыли?
- Недавно - летом, - скромно ответствовала чернявая. И обнародовала минимум информации о новой гордости белорусской столицы: - Пустили первый участок «Московской линии» - всего восемь станций. – И, сверкнув глазами, девушка бросила неожиданный вызов: - Может, прокатимся?
На лице молодого человека отразилась гамма чувств. Ему захотелось подчиниться даме, но смущала легковесность её предложения – ещё минуту назад спутники и не представляли, что могут вскоре поехать на метро.
- А как же памятник? – решился возразить Кирилл, показав пальцем на потолок. – Мне очень хотелось бы его посмотреть.
- Ладно, пошли, что ли, - без энтузиазма подчинилась черноволосая.
Выбравшись из подземелья, Волков почувствовал себя в своей тарелке или как рыба в воде или… - словом, хозяином положения: он был на «объекте» военной истории. Внимательно посмотрев по сторонам и оценив на ощупь ногой шикарные гранитные плиты, которыми был устлан мемориал, гость города уверенно скомандовал:
- Первым делом – к Вечному огню!
Символ неугасаемой памяти народа находился прямо против обелиска. Встав, как подобает, Кирилл и Галя полюбовались сине-красной игрой пламени газовой горелки. Затем молодой человек приподнял голову и восхитился открывшимся ему видом. Огромный обелиск, вздымавшийся штыком к небу, закрывал собой створ Ленинского проспекта, а слева и справа от него стояли два монументальных полукруглых «сталинских» здания, составлявших главную «изюминку» здешнего пространства.
«Прямо как у нас на Круглой – то есть Комсомольской – площади», - подумал Волков и, рассмотрев неоновые буквы на крышах привлёкших его внимание домов, принялся читать. «Подвиг народа», - гласила надпись слева. Её дополняло слово справа – «бессмертен».
Символично, что в этот момент Галина тихо произнесла:
- В этой войне погиб каждый четвёртый житель Белоруссии, - сообщила она общеизвестный факт.
216
216
- Да, я слышал об этом, - отозвался Кирилл. И, в свою очередь, поделился известной ему печальной цифрой: - А в Ленинграде в блокаду погиб каждый третий житель.
- Да?! – по-настоящему изумилась Галя. – Я лично такой статистики не знаю. Это официальные данные?
- А что такое «официальные данные»? – попросил уточнить Волков.
Не задумываясь, девушка заявила:
- Это такие данные, которые официально – через центральное телевидение и газеты – объявляют руководители нашего государства.
- Хорошо сказано: «нашего государства», - подчеркнул Кирилл. – Значит, данные от «не нашего» государства – не совсем официальные? И не совсем данные?
Уловив менторские нотки в голосе молодого человека, Галина насторожилась:
- Чего это ты наскочил на меня? Я сказала так, как думала. Если ты лучше знаешь, то объясни мне спокойно, а не строй из себя… - Черноволосая не закончила фразу, а вместо этого встала по отношению к спутнику вполоборота.
Слова девушки донесли до Волкова осознание того, что не все люди должны знать о войне столько, сколько он сам. И не всем по душе мусолить эту печальную страницу истории, а тем более – спорить о том, чья жертвенность выше.
- Галя, извини меня, я был не прав, - сухо обратился Кирилл к спутнице. Поскольку та не ответила, решил объяснить свою несдержанность более обстоятельно: - Понимаешь, пока я не погрузился в эти экскурсии, а главное – в военно-историческую тематику, я жил как нормальный советский человек, зная минимум необходимого и не влезая в спорные вещи. А теперь я оказался, благодаря сумме знаний, полученных на курсах, от отца, от деда и бабки, переживших блокаду, от прочитанных книг документального характера и прочего, прочего… - Волков тяжко вздохнул, махнув рукой. – В общем, оказался я не в ладах, не в согласии с нашим «прекрасным» советским государством.
217
217
- Тады – ой! – забавно произнесла Галина явно чужое выражение. – Ты чего такое, Кирилл, говоришь? Чем страна-то перед тобой провинилась?
Волков несогласно помотал головой и вновь рубанул рукой воздух.
- Не хочу тебя, Галя, обижать, - осторожно предварил он свой следующий вопрос. – Мы можем вообще эту тему оставить и поговорить о чём-нибудь…
- Нет, - перебила компаньона чернявая, - мне интересно. Продолжай.
- Хорошо, - согласился Кирилл. – Только давай будем говорить не стоя на месте, а передвигаясь по комплексу, - выдвинул идею молодой человек. Не встретив возражений, он подхватил спутницу под руку и двинулся ближе к обелиску. Подойдя к ступенькам, ведшим к постаменту, он незатейливо предложил: - Давай поднимемся?
- Да ты что! – возмутилась Галина. – Это нельзя делать.
- Странно, - усмехнулся Волков. – А у нас на ступеньки к Александровской колонне на Дворцовой площади залезать можно.
Данное замечание гостя города всерьёз раззадорило девушку.
- Вот только не надо путать кладбище с балаганом! – выразила она свои эмоции. Но тут же «пришпорила» их: - Ну, «корешок», продолжай.
Кирилл не сразу понял, что от него требуют. Сообразив, заговорил:
- Я тебе сказал, что, узнав много нового, вошёл в противоречия с государством. А ты мне: «Чем страна перед тобой виновата?». Ты разницу между словами «государство» и «страна» чувствуешь? Только, пожалуйста, без обид.
Галя понимающе кивнула и сосредоточенно задумалась. Собравшись с мыслями, принялась отвечать:
- Ты прав – эти слова не синонимы, а очень даже разные по смыслу. Государство – лишь часть страны, надстройка над обществом, то, что управляет этим обществом в пределах страны, то есть её границ…
Чернявая замолкла, обдумывая, что ещё можно присовокупить к сказанному. Волков же принял многоточие за жирную точку и поспешил со своей оценкой услышанного:
218
218
- Точно! – не сдержал он рвавшегося наружу восторга. – Ты сейчас дала самое краткое определение понятия государства, которое я когда-либо слышал. Да, государство – это, по сути, аппарат для управления страной: правительство, суды, милиция, армия…
- … дипломатия, финансы, - дополнила Галина.
-… КПСС – как организующая и направляющая сила советского общества, согласно шестой статьи Конституции СССР, - мрачно добавил Кирилл.
-… КГБ, который является передовым вооружённым отрядом партии, - проявила девушка повышенную осведомлённость в государственном устройстве Советского Союза.
- Я удивлён, - честно признался Волков. – Ты, кажется, процитировала о КГБ из «Программы КПСС»?
- Ты забыл, что я недавно в партию вступала, - напомнила Галя молодому человеку пикантную деталь своей жизни. – И, готовясь, кое-что выучила, запомнила. Правда, - чернявая подняла глаза на Кирилла и он прочитал в них тень сомнения в необходимости откровенничать перед ним, - меня пока в кандидаты приняли. А через год – видно будет, - закончила она не без доли философичности.
Таким образом, замолчав, дама передала инициативу кавалеру. У того имелся богатый выбор: продолжать начатый острый разговор или предложить следовать по проспекту дальше в надежде на новые впечатления и более весёлые темы для бесед. Волков, чувствуя зуд недосказанности, предпочёл первый вариант.
- Понимаешь, Галя, мы все в обычной жизни видим, что честные люди живут всегда хуже подлецов, хотя с высоких трибун нам рассказывают сказки о коммунизме и призывают верить их маразму, - энергично заговорил Кирилл после паузы. – Нами управляет кучка выживших из ума старичков, готовых в любую минуту развязать ядерную войну, поскольку им уже всем за семьдесят и терять особо нечего – нажились от пуза, да и бомбоубежища у них там, в Москве, есть, не чета нам. Не зря Высоцкий пел про Политбюро и его близких друзей: «Рай чертей в аду уже построен»…
219
219
- Кирилл! – грозно окрикнула молодого человека Галина, хотя стояла от него на расстоянии вытянутой руки. – Ты полегче насчёт Политбюро и Высоцкого – здесь кругом милиция ходит. Давай обойдёмся без политики? – предложила черноволосая. И, не дожидаясь ответа, напомнила: - Ты хотел мне объяснить про то, что во время войны погиб каждый третий ленинградец.
- Да, так и есть, - подтвердил Волков. – Только, я подчёркиваю, это обобщённые данные…
- Что значит «обобщённые»? – придралась к неуклюжему слову Галя.
- Это значит то, что есть официальные данные, взятые с потолка, и обобщённые данные, являющиеся результатом работы массы людей – журналистов, политиков, военных, домоуправов, дворников, работников кладбищ, писателей, аналитиков… Как советских, так и зарубежных – в основном, английских и американских…
- С тобой всё понятно – без иностранцев никак, - не упустила случая съязвить чернявая. – Но давай вначале начнём с официальных данных, - попыталась она упорядочить разговор, - которые, как ты говоришь, «с потолка».
- Ладно, - согласился Кирилл. – Итак, объявляю известную на сегодняшний день цифру умерших от голода, холода и болезней, а также погибших в результате бомбардировок и артиллерийских обстрелов города мирных жителей Ленинграда в период его осады в 1941-1944 годах немецко-фашистскими войсками в составе группы армий «Север» под командованием фельдмаршала фон Лееба, которого позже сменил фельдмаршал фон Кюхлер. Эта цифра составляет 671 тысячу 635 человек.
- Ничего себе! – невольно вырвалось у Галины. – А в чём здесь по-твоему нестыковка? Ведь до человека сосчитано.
- То-то и оно, что до человека, - намеренно выделил Волков последние слова девушки. – Вдумайся только в смысл: это количество официально умерших и погибших во время блокады, смерть которых была официально зарегистрирована с записью в специальные книги и журналы – домовые, паспортные, медицинские, архивные, милицейские, производственные,
220
220
кладбищенские, а также с выдачей свидетельства о смерти или с возможностью получить таковое. Официально умерших и официально зарегистрированных! - ещё раз подчеркнул молодой человек.
- Ничего не понимаю, - честно призналась черноволосая. – Ты-то чем не доволен? И вообще – откуда у тебя именно эта цифра?
- Из книги американского журналиста и писателя Гаррисона Солсбери «900 дней: осада Ленинграда»…
- Всё понятно! – решительно перебила Галина собеседника. – И эту книгу можно свободно купить в книжном магазине?
Кирилл взял несколько секунд паузы на то, чтобы перевести дух и обдумать ответ. Не особо заботясь о том, правильно ли она воспримет его слова, ответил, что называется, в лоб:
- В свободной продаже этой книги нет. Во-первых, у неё маленький тираж. Во-вторых, она слишком узкоспециализированная и в ней нет, как у нас принято, ссылок на съезды партии и речи товарищей Брежнева, Андропова, Черненко. И, признаюсь, по выходе в СССР эта книга подверглась резкой критике наших «придворных» кремлёвских историков и стала чуть ли не антисоветской из-за того, что автор восхищается мужеством простых людей, а не мудростью партийного руководства…
- Вот видишь! – принялась злорадствовать чернявая. – Книжка-то «левая», подпольная!
- Ты не слушаешь, - сделал острастку собеседнице Волков. Дождавшись от неё приемлемого внимания, продолжил: - Напротив, книга самая, что ни на есть, «правая» и официальная, законная. Её можно заказать и взять почитать в спецхранах нескольких библиотек…
- И ты, конечно, вхож в такие библиотеки? – поддела рассказчика Галя.
Кирилл немного смутился, но лукавить не стал:
- Я – нет, - признался он, - а вот мой отец – вхож. А библиотека эта – Ленинградского военного округа.
- Ладно, понятно, - удовлетворилась объяснением молодого человека девушка. – У меня тут появились два вопроса. Каким это образом в книге
221
221
американца оказались наши официальные, как ты говоришь, данные? Это раз. Ну, и почему они тебя не устраивают?
- Всё очень просто. Именно цифра в 671 тысячу 635 мирных жителей, как жертв блокады Ленинграда, была представлена Советским Союзом в 1946 году на Нюрнбергском процессе во время суда над фашизмом за их злодеяния во второй Мировой войне, - ответил на первый вопрос Волков. – А не устраивает меня и ещё очень многих людей – журналистов, писателей, поэтов, историков, честных политиков – то, что кроме официально установленных в блокадном Ленинграде смертей было ещё столько, если не больше, неофициальных, то есть которые оформить в том кошмаре просто не смогли. И определили эти жертвы несколькими методами: как отмеченными в кладбищенских книгах массовыми захоронениями неопознанных людей, так и согласно записям собранных по районам города безымянных трупов, а также путём логического сопоставления числа находившихся на начало блокады жителей с их количеством по окончании осады, за вычетом вывезенных из «кольца» по воздуху и по Ладоге…
- Вот так вот зимой 1942 года и моего отца вывезли по Ладоге – по Дороге жизни, - как гром среди ясного неба прозвучали для Кирилла тихие слова Галины.
Молодой человек пришёл в полное замешательство.
- Твой отец – из Ленинграда? – только и смог вымолвить он.
Девушка как-то неопределённо покачала головой – ни «да», ни «нет».
- Его пятилетним пацанёнком вывезли, когда все родственники поумирали. Оказался в Куйбышеве, бывшей Самаре, в детском доме. После войны там и остался, так как никого родных в Ленинграде не нашлось. Там и вырос. Поэтому отец мой скорее самарский, хоть и родился в Ленинграде, - сделала конечный вывод черноволосая. И вновь резко поменяла направление вектора разговора: - Ты меня, Кирилл, убедил. Что-то подобное мне и отец говорил. Просто ты, наверное, специалист в этом деле. И что в итоге – не официально, а реально, в действительности?
Волков продолжил делиться знаниями военной истории:
222
222
- Большинство исследователей ленинградской блокады сходятся во мнении, что жертв среди мирного населения оказалось не менее миллиона человек. Гаррисон Солсбери определил цифру в пределах от миллиона триста тысяч до полутора миллионов, учитывая потери военных в двести-триста тысяч. Кстати, ты слышала такое имя – Михаил Дудин? – совершенно неожиданно для собеседницы спросил молодой человек.
- По-моему, это наш современный советский поэт, - неуверенно ответила Галина. И предположила: - Кажется, ленинградец.
- Совершенно точно, - согласился Кирилл. – Его мнение о блокадных потерях Солсбери приводит в своей книге. Мне лично как-то довелось беседовать с Дудиным и я его спросил об этом. Он слово в слово подтвердил: жертв блокады среди мирного населения - не менее миллиона ста тысяч, из которых восемьсот тысяч похоронены в братских могилах на Пискарёвке, а ещё триста тысяч – на Серафимовском кладбище. Обрабатывая различные данные, у меня сложилась такая картина: на Пискарёвском кладбище покоится около шестисот тысяч жертв, на Серафимовском – около четырёхсот тысяч, на Волковском – двести тысяч и примерно двести тысяч были сожжены в крематории в Московском районе и там же, на территории нынешнего парка Победы, захоронены. Выходит, всего около миллиона четыреста тысяч. Если вспомнить, что до войны население Ленинграда составляло три с половиной миллиона человек, то получается, что погиб, как минимум, каждый третий житель. Что касается потерь среди наших военных, то данных просто нет. Говорят, где-то от полумиллиона до миллиона солдат и офицеров, - с печалью в голосе закончил скорбные выкладки Волков.
Галя в течение нескольких последних минут, слушая собеседника, одновременно с тревогой поглядывала через плечо говорившего в сторону мало оживлённой центральной городской магистрали. Когда Кирилл завершил доказательство заявленного им первоначально смелого утверждения, девушка воспитанно вздохнула и сказала:
- Да-а-а… Ужасная статистика. – И после небольшой паузы обратила внимание молодого человека на предмет своей озабоченности: - Кстати, за
223
223
нами постоянно милиционер наблюдает. А сейчас к нему на машине подмога подъехала.
Волков, из уважения к спутнице, встал рядом с ней буквально плечом к плечу и, поймав нужный ракурс, дал понять, что рассмотрел мнимую опасность:
- Действительно, «мусорок» на панели стоит, а к нему ещё и «мусоровоз» подъехал. Какие-то буквочки на нём написаны – кажется, «ПМГ». Что бы это, Галя, значило? – прикинулся простачком Кирилл.
- Думаю, это сокращённо: «Передвижная милицейская группа», - без запинки ответила девушка.
- Да?! – притворно изумился молодой человек. – А я думал: «Пронеси меня, Господи!».
- Фу ты, ну ты – шины гнуты! – по-своему выругалась Галина. – Он ещё и шутит. Не дай Бог, если они тебя услышат.
- Ладно, ладно, молчу, - выказал намерение к покладистости Волков. – Пожалуй, пора отсюда «сваливать», пока «красноголовики» не вылезли. Только давай ещё те «камушки» посмотрим, - указал Кирилл на несколько гранитных блоков, расположенных по обе стороны от Вечного огня по пять в линию.
- Давай, - неопределённо пожала плечами чернявая. Но, отправившись с гостем города по заявленному маршруту, она вдруг взорвалась любопытством: - И почему они стесняются реальных цифр понесённых жертв? Почему не сказать своему народу и всему миру как было на самом деле? В чём здесь сокровенный смысл? – задала она несколько, казалось бы, риторических вопросов, на которые отвечать было не обязательно.
Но, как говорится, нашла коса на камень – теми же вопросами, но несколько ранее, мучился Кирилл, а к данной минуте он окончательно уверовал, что знает истинные ответы на них.
- Здесь есть одна хитрость, - добавил интриги к разговору молодой человек. – «Они», как ты сказала, а попросту – власть имущие, стали
224
224
заложниками своего первоначального, можно выразиться более высокопарно – первородного, греха – вранья и бахвальства…
- То есть? – попросила уточнить чернявая.
- Если начинать от выстрела «Авроры», то лозунг большевиков «Власть – Советам, заводы – рабочим, земля – крестьянам!» оказался примитивным обманом…
- Нет, - перебила рассказчика Галя, - не надо так издалека. Ближе к теме войны.
- Ладно, - легко согласился Волков. - Надо сказать, что перед самой войной «ихний» хлопчик с чубчиком как младенца переиграл нашего конопатого горца…
- Это ты про Гитлера и Сталина?
- Про них, родимых, - подтвердил догадку девушки молодой человек. – Ты же помнишь: «Германия вероломно напала на Советский Союз»? Вероломство было просто чудовищным, если учитывать, что Адольфик умудрился в течение целого года, с июня 1940-го по июнь 1941-го, скрывать от Иосифика концентрацию на границе с СССР трёх групп армий общей численностью пять с половиной миллионов солдат и офицеров в составе ста девяноста одной дивизии и четырёх танковых групп…
- Сталин был идиотом? – резко спросила черноволосая.
- Сталин был болен паранойей, что установил академик Бехтерев, после чего его прикончили…
- Это когда было?
- В 1927 году, - лаконично ответил Кирилл.
- А откуда ты это знаешь? – не унималась с вопросами Галина.
Словно фокусник после удавшегося номера, Волков развёл руки:
- Много слушал, читал, встречался с разными людьми, очевидцами событий, анализировал различные сведения из всевозможных источников – в общем, интересовался, - многословно ответил он, так ничего толком и не сказав.
- Значит, если бы эту сволочь отстранили от власти вовремя, то наша страна избежала бы многих бед? – то ли спросила, то ли утвердила Галя.
225
225
- Возможно, но лишь теоретически, - частично согласился молодой человек. – Ведь на место этой сволочи могла прийти такая же сволочь. Хотя хуже Сталина кого-то придумать трудно. Этот конопатый «козёл» умудрился за четыре года, предшествовавшие войне с Германией, расстрелять трёх маршалов из пяти и репрессировать восемьдесят процентов офицерского состава Красной Армии. Зато когда началась война, он очень удивился, что на него, «великого отца народов и мудрого полководца», как говорят уголовники, «положили с прибором». И на одиннадцать дней потерял дар речи - как свойственно параноику, впал в глубокую депрессию…
В данную минуту молодые люди уже стояли возле гранитных блоков, на ближайшем из которых было высечено: «Севастополь». Но чернявая была полностью поглощена разговором. Она суровым тоном вопросила:
- Это данные из иностранных источников?
- Нет, Галя, это общеизвестные факты, описанные в наших книгах и газетах, показанные в кино и по телевизору: и про расстрелы маршалов, и про репрессии, и про провал с Гитлером… Большинство людей, особенно среди ветеранов, знают, что в первый день войны с Германией к народу со словами: «Граждане и гражданки Советского Союза!», - обратился Молотов, нарком иностранных дел. А конопатый в это время был в полном ауте, как боксёры говорят. И «закукарекал» по радио только третьего июля: «Братья и сестры…». Прямо как поп-расстрига…
- Так он ведь в семинарии учился, - попыталась оправдать нелюдя за его христианское выражение Галина.
- А вот и нет, - возразил Волков. – Семинария у духовенства – это как у нас институт, то есть заведение, где получают высшее образование. А Сосо Джугашвили учился в каком-то церковноприходском училище, что-то типа техникума, но закончить не смог: и ума не хватило, да и потянуло на бандитскую дорожку – богатых граждан грабить, банки…
- Да, Кирилл, я слышала про это, - с чувством подхватила чернявая. – Для революционной деятельности требовались денежные средства. Их решили «экспроприировать у экспроприаторов», как выразился Ленин –
226
226
отнять у богачей. Создали вооружённую боевую группу для этой цели. Её участников так и называли – боевики. Среди них оказались: Иосиф Джугашвили, он же – Сталин, он же – Коба; Симон Тер-Петросян, он же – Камо; Григорий Орджоникидзе, он же – Серго, - блеснула серьёзной осведомлённостью в революционной тематике Галя.
- Пять баллов! – не удержался от громкой похвалы Волков.
- Тише, тише, Кирилл, - зашикала на молодого человека девушка, взяв того за руку. – Здесь нельзя шуметь и веселиться, а то появятся эти…, как ты говоришь…
- Вылезут «красноголовики»? – подсказал гость города…
«Если часто поминать чёрта, то он таки явится», - учит пословица.
И чёрт действительно материализовался в образе бравого милиционера.
- Я, канеша, извиняюсь! – раздалось за спиной Волкова.
Повернувшись на голос, молодой человек увидел перед собой приближающуюся фигуру во всём сером.
- Лейтенант Гелеверя, - представился подошедший, взяв под козырёк.
Чем вызвал непроизвольную улыбку у Кирилла.
- Знакомая фамилия – у нас в классе один белорус учился, Сергей Гелеверя, - поспешил тот с объяснением своего неуместного веселья в печально-памятном месте. И, отметив явную неприветливость на лице лейтенанта, прибавил в качестве учтивости: - Очень приятно.
- А я пока не знаю – приятно мне или неприятно, - витиевато проговорил милиционер, оправив пышные пшеничного цвета усы. – Ваши документы! – строго приказал он.
Волков заметил, что норовистая Галина, не проронив ни звука, безропотно полезла в сумочку. Это с лёгкой усмешкой приметил и Гелеверя, переключивший всё внимание на молодого человека, тянувшего с выполнением данной ему команды.
«Обиделся, что ли, из-за фамилии и решил показать кто в доме хозяин?» - мысленно предположил Кирилл.
И вслух спросил официальным тоном:
227
227
- А что, собственно, товарищ лейтенант, случилось? Мы что-нибудь нарушили?
Вопрос застал работника правоохранительных органов в момент получения им паспорта от черноволосой. Он не стал раскрывать красную книжицу, только зажал её в левой руке, а правой вновь взял под козырёк.
- Паважаны гражданин, Вы документ маюце? – ещё более строго, чем в первый раз, произнёс милиционер. – Буде ласковы, прадастауляете паспорт!
Сказать, что Волков был ошарашен речью лейтенанта Гелевери – ничего не сказать. Метаморфоза, происшедшая с блюстителем закона и порядка, перешедшего с понятного Кириллу языка на нечто менее понятное, отдалённо похожее на то, что он когда-то слышал в Польше, поразила его. Не долго думая, молодой человек достал паспорт и протянул его милиционеру, разбавив унизительную процедуру волшебным словом:
- Пожалуйста!
- Добре, - кивнул Гелеверя и принялся изучать содержимое удостоверения личности гражданина СССР Волкова Кирилла Александровича.
Молодые люди воровато переглянулись, улыбнувшись друг другу. Лейтенант с интересом остановился на одной из страниц документа и, смерив проверяемого им прохожего строгим взглядом, буркнул:
- Уде пропысаны?
- Город Ленинград, улица Подрезова, дом пять, квартира восемнадцать, - чётко отрапортовал Волков.
- Добре, - удовлетворился ответом милиционер. Перевернув страничку, скривился в плотоядной ухмылке. Чуть помедлив – видимо, растягивая удовольствие – спросил: - Жинку маюце?
Кирилл шестым чувством ощутил, что служитель правопорядка затеял против него какую-то гнусную провокацию. Поэтому, не поняв вопроса, он обратился за поддержкой и помощью к Галине:
- Чего он говорит?
228
228
- Спрашивает: имеешь ли ты жену? – дословно перевела девушка и осеклась на вопросительном знаке. Мгновенно осознав двусмысленность ею сказанного, чернявая исправилась: - Точнее, состоишь ли ты в браке?
Лейтенант демонстративно усмехнулся, глядя на потуги гражданки Фёдоровой в соблюдении нравственности при переводе с одного славянского языка на другой.
- На сегодняшний день в браке не состою…, - бодро начал объясняться потенциальный подозреваемый в прелюбодеянии. Заметив как просияло лицо стража правопорядка, а его губы стали складываться в трубочку для произнесения справедливого уличительного слова, Волков, поставив жирное многоточие в своей речи, успел опередить оппонента и продолжил: - … ибо десять дней назад, а именно – 16 октября, Петроградский районный народный суд города Ленинграда постановил расторгнуть мой брак с бывшей женой…
Не считая нужным что-либо ещё добавить к сказанному, Кирилл уставился на милиционера. Тот, словно хватающийся за соломинку утопающий, энергично потряс документом молодого человека:
- А як жеж пячатка у паспорту? – возразил он.
Вопрос был настолько очевиден, что не требовал перевода.
- Печать в паспорте в разделе «Семейное положение» относится, естественно, к дате заключения брака – 21 сентября 1979 года, - с нотками рассудительности принялся отвечать Волков. – А печать о расторжении брака мне поставить не успели, так как я ещё не получил свидетельство об этом событии, поскольку меня срочно отправили в командировку сюда, в Минск. Но решение суда у меня имеется – лежит в паспорте, в его конце, заложено за обложку.
Кирилл изобразил попытку указать нужное место, но лейтенант убрал в сторону документ.
- Добре, - машинально кивнул Гелеверя и, послюнявив палец, перевернул очередную страничку понравившейся ему красной книжицы. – Уде працуюце?
- «Працу» что? – не понял вопроса гость города.
229
229
- Он спрашивает: где ты работаешь? – подсказала Галя.
- Объединение «Ленмолпром», город Ленинград, Московский проспект, дом 65, - отчеканил как по писаному молодой человек. – В паспорте это отмечено.
Лицо милиционера заметно поскучнело. Уже, скорее, по инерции он задал ещё один вопрос:
- Шо робим у Минске?
- В командировке, на курсах повышения квалификации в научно-учебном центре научно-производственного объединения «Алгоритм», - роботом ответил Волков. И, на всякий случай, предвосхищая новый вопрос, добавил: - И живу там же, в гостинице «Алгоритма».
- Вулыця Петро Глебка? – проявил осведомлённость служитель правопорядка.
- Да, улица Петра Глебки, - устало подтвердил Кирилл.
Лейтенант с печатью неудовлетворённости на физиономии захлопнул разочаровавший его документ и козырнул приезжему:
- Дзякуе Вам, - сказал он, возвращая паспорт.
Затем Гелеверя углубился в изучение красной книжицы Галины. И сделал это, надо признать, без прежнего энтузиазма и должной тщательности. Формально пролистав все странички, он протянул паспорт девушке.
- Всё в порядке? – осторожно поинтересовалась черноволосая.
- Будённый на лошадке! – абсолютно неожиданно для проверяемых граждан пошутил милиционер. И примирительным тоном прибавил: - Здесь нельзя долго находиться. А вы минут двадцать стоите. О чём у памятника можно разговаривать? – риторически, но вполне искренне, вопросил Гелеверя.
Волков знал свою дурацкую слабость – отзываться на вопросы, которые данной функции не требовали, но в очередной раз сдержаться не смог.
- Как это «о чём»? – деланно удивился он. И показал рукой на обелиск: - Ведь этот памятник поставлен героям, павшим за свободу и
230
230
независимость нашей Родины! А конкретно – если я правильно рассмотрел горельефы – в честь белорусских партизан и воинов Красной Армии. Вот Вы, товарищ лейтенант, знаете сколько таких павших, сколько народа погибло у нас в последнюю войну?
Привыкший больше задавать вопросы, чем отвечать на них, блюститель правопорядка глубоко задумался. И только тогда до Кирилла дошло, что эта deep-пауза может завершиться новым переходом на братский славянский язык. Открытие спутником дискуссии с работником правоохранительных органов стало неприятным сюрпризом и для Галины. Она с осуждением посмотрела на молодого человека и застыла в настороженном ожидании.
- Так это же все знают, - беззлобно заговорил Гелеверя. – Двадцать миллионов.
- А сколько пропало без вести? – выстрелил Волков новым вопросом.
Лейтенант как-то беспомощно пожал плечами и вновь задумался. В данном состоянии он находился не более трёх секунд, ибо очень кстати вспомнил о служебных обязанностях.
- Якие пропажные? – перешёл в наступление Гелеверя.
И в этот ответственный момент Галя решила взять инициативу в свои руки.
- Вы нас извините, - вклинилась она в возможный грозный монолог стража порядка. – Кирилл у себя в Ленинграде ещё трохи подрабатывает экскурсоводом по военной теме. Вот трошки и увлёкся – мы здесь трохи о войне поговорили. А зараз пойдём – трохи времени, чтобы на последний троллейбус успеть.
- Добре, - кротко согласился лейтенант. – И объявил общение с ним законченным: - Пращувайте.
- Всего доброго, - охотно отозвался Волков и предложил локоть спутнице.
Девушка взяла кавалера под руку, но уходить не торопилась. Милиционер не остался равнодушным к данному обстоятельству:
- Что-то ещё? – сносно произнёс он по-русски.
231
231
- Товарищ лейтенант, а нам обязательно идти под землю или можно где-то здесь перейти? – кокетливо спросила Галина.
- Сейчас, вечером, можно и по наземному перейти, - снисходительно ответил Гелеверя и мотнул головой в нужном направлении. – Давайте, ребятки, туда. Счастливо! – совсем по-русски попрощался милиционер.
- Спасибо! – душевно поблагодарила чернявая. И для убедительности добавила: - До пабачання! – нарочито попрощалась она и попыталась увлечь молодого человека к пешеходному переходу.
Но просто так Кирилл уходить не захотел – профессиональный экскурсовод победил в нём предусмотрительного обывателя:
- Кстати, Галя, мы так и не посмотрели эти памятники, - показал он на гранитные блоки, - Вот, например, камень, посвящённый городу-герою Севастополю. А там, в конце – крепости-герою Бресту.
- И что же это означает? – проявила любопытство черноволосая.
- А то, что здесь, - Волков обвёл руками кругом себя, словно пытаясь собрать воедино все гранитные блоки, - отмечены все города-герои Советского Союза. Под глыбами находятся капсулы с землёй этих городов. Тут, видишь, кроме Севастополя и Бреста ещё и «камни», посвящённые Керчи, Новороссийску и Туле…
- Точно! – перебила начинающего экскурсовода по Минску Галя. – А где здесь Ленинград?
Перехватив суровый взгляд милиционера, гость города обратился к нему с вежливым полупоклоном:
- А можно я покажу даме «камень» Ленинграда?
Гелеверя не посчитал нужным ответить и развернулся к молодым людям спиной. Оценив молчание стража порядка известным образом, компаньоны пересекли главную аллею мемориала.
- В общем так, - уверенно заявил Кирилл, подведя девушку ко второму от Вечного огня постаменту, - вот он «Ленинград». Давай потрогаем его.
Чернявая непроизвольно прикоснулась к гранитному блоку и вопросительно посмотрела на своего спутника. Волков кивнул на присутствующего рядом милиционера, деланно вздохнул и тихо вопросил:
232
232
- Кажется, пора «сматывать удочки»? И куда дальше?
- Пошли, что ли, - согласилась Галина.
Взяв компаньона под руку, она увлекла его в противную от обелиска сторону. По дороге к переходу девушка поинтересовалась:
- А как ты узнал, что под «камнями» лежат капсулы с землёй городов-героев?
- По аналогии. У нас ведь похожая площадь Победы – там так же отмечены эти города, - на удивление просто объяснился молодой человек. И в свою очередь спросил: - Кстати, а какова высота вашего монумента? Метров тридцать, наверное?
- Тридцать восемь, - с гордостью ответила Галя. И даже проявила повышенную осведомлённость: - А звезда наверху – три метра.
- А вот и переход, - констатировал Кирилл прощание с мемориалом.
Пересекая проспект по чёрно-белым полоскам, и стараясь попадать на чёрные, Волков ткнул пальцем под ноги и спросил:
- А как эти чёрточки в народе называют?
- Переход? – лукаво блеснула глазами чернявая. – Ну, поскольку у меня папа заядлый автомобилист, то должна знать. «Зебра» это!
- Пять баллов! – похвалил спутницу Кирилл и внезапно застыл на последней перед краем тротуара чёрной полоске. – А на что эта «зебра» похожа?
Хотя поток машин на Ленинском проспекте к позднему вечеру заметно иссяк, стоять на проезжей части, даже вблизи пешеходной зоны, представлялось делом небезопасным. Галина попыталась вытащить заупрямившегося кавалера на тротуар, приговаривая:
- Вот, навязался на мою голову со своими вопросами! – Она начала сердиться не понарошку, осознавая тщетность прилагаемых усилий. – На нашу жизнь эта «зебра» похожа: светлая полоса, чёрная полоса… Кстати, ты сейчас на чёрной стоишь – как бы чего не вышло, - предупредила девушка и ещё раз дёрнула за руку молодого человека.
Тот, наконец-то, сдвинулся с места. Ступив на тротуар, не удержался от очередного вопроса:
233
233
- Кстати, а что такое зебра без кавычек?
- А с тобой точно не соскучишься – к любой бочке затычка, - охарактеризовала провожатого Галя. Но на ответ сподобилась: - Зебра – это не «что», а «кто» - лошадь такая из Африки.
Волков нарочито – явно на публику – хохотнул. Черноволосая приняла этот знак за иронию на её счёт, но промолчала, ожидая продолжения «шоу вопросов». И она не ошиблась.
- А какого цвета эта лошадь? – спросил Кирилл.
Вопрос буквально ошеломил Галину – теперь уже она застыла как вкопанная.
- У лошадей нет цвета, у них – масть, - поправила девушка гостя города.
- Масть – это всего лишь цвет шерсти животного, - стоял на своём молодой человек. И повторил вопрос, чуть откорректировав его: - Так какого, на твой взгляд, цвета шерсть зебры?
- В чёрно-белую полоску, - предположила чернявая.
- Ответ неверный, - констатировал Волков.
- Пусть, - безразлично отмахнулась Галя. – Скажи верный ответ.
Похоже, девушка стала уставать от чрезмерной активности спутника и его желания понравиться ей. Кирилл вовремя понял это и решил сменить тему разговора:
- Кстати, а я чего-то не «врубился» там, у памятника – почему лейтенант то по-русски говорил, то по-белорусски?
На лице Галины мелькнула хитрая улыбка. Она вновь потянула за собой кавалера и они бодро, хоть и не быстро, продолжили променад по вечернему Минску.
- Ты не ответила на мой вопрос, - напомнил Волков.
- Вот отойдём подальше от этого лейтенанта, тогда и отвечу, - пообещала девушка. – А ты мне пока про зебру закончи. Какого же она всё-таки цвета?
- Да это так – игрушки: логика, субъективизм, волюнтаризм, - попытался уйти от прямого ответа Кирилл.
234
234
Подобное словоблудие лишь ещё больше раззадорило чернявую:
- Давай-ка, «корешок», «колись» пока я добрая, - приказала она.
- Слушаюсь, - покорно ответил молодой человек и впал в неглубокую задумчивость для подготовки необходимой речи.
Между тем, Волков отметил, что вскоре сплошная – «уличная» - застройка Ленинского проспекта обрывалась, переходя в зелёный массив. Впереди виднелось лишь серое небо в грязно-белёсых мохнатых тучах, скупо освещаемых ночным светилом. Гость города всем существом почуял вот-вот ожидавший его приятный сюрприз и неосознанно прибавил шаг.
- Тпр-р-ру! – будто лошадь, осадила зарвавшегося кавалера черноволосая, повиснув на его согнутом локте точно на уздечке. По-своему истолковав порыв спутника как попытку буквально уйти от ответа, она козырнула знанием отечественной кинокомедиографии: - Короче, Склифосовский!
Вынужденный остановиться вблизи манящей цели, Кирилл механически поморщился и выдал «на-гора» подготовленный внутренний монолог:
- Возможно, Галя, я излишне заинтриговал тебя с этой, будь она неладна, зеброй, - неоптимистично забубнил он, изменив своей обычной экзальтированной манере изъясняться. Так совпало, что совершенно не пытаясь добиться тембрового сходства с известным писателем-сатириком, Волков заговорил низким голосом Семёна Альтова – монотонно, без эмоций и чуть ли не зевая: - Это своеобразный тест на расовые предубеждения и доказательство тому, что всё в нашем бренном мире относительно. К примеру, живущие в Африке люди, как «чёрные», так и «белые», называют зебру лошадью в полоску. Разница в том, что негры говорят о зебре как о чёрной лошади в белую полоску, а бледнолицые – как о белой лошади в чёрную полоску. Вот и весь фокус, - с притворной мрачностью закончил рассказ Кирилл.
А с Галиной случился нервный срыв. Выслушав монотонный монолог провожатого со всё возрастающим вниманием, она несколько секунд смотрела на него широко раскрытыми глазами, затем забавно сморщила
235
235
носик и, уткнувшись головой в плечо молодого человека, затряслась в беззвучном смехе.
Подождав, пока спина девушки перестанет дрожать, словно заячий хвост – только по разным поводам, Волков спросил:
- Галя, ты чего?
- Да так, соринка в глаз попала, - отозвалась черноволосая, не поднимая головы.
Кирилл, как воспитанный кавалер, дождался, пока дама приведёт себя в порядок и сама обратит на него внимание. Так и произошло. Галина смахнула тыльной стороной ладони навернувшиеся на глаза слезинки, взяла спутника под руку и мягко сказала:
- Пошли, что ли, - увлекая его к ожидаемому сюрпризу.
За те мгновения, когда девушка дала волю чувствам, Волков внимательно осмотрелся по сторонам и сделал для себя очередное открытие. Как показала прогулка по Ленинскому проспекту до площади Победы, приходилось всё время идти под гору. Площадь же оказалась плоской и ровной, как плато. И дальше, по идее, спуск должен продолжаться…
- О чём это ты задумался? – нарушила непродолжительное молчание чернявая.
- Да, так просто, - попытался засмущаться Кирилл. И поймал себя на том, что не может, а главное – не хочет, ничего скрывать от спутницы. – Меня посетила такая мысль: «Когда долго поднимаешься вверх, то не удивляйся, завидев в конце пути храм. А при спуске вниз – ожидай увидеть реку», - торжественно произнёс молодой человек.
Галя иронично покачала головой и подобающе ответила:
- Очень глубокомысленно, хоть и высокопарно. – Чуть помолчав, поинтересовалась: - Это ты сам придумал?
- Сам, - гордо, почти по-гусарски, кивнул Волков.
- А про зебру? – выстрелила очередным, но явно подготовленным, вопросом девушка.
Кирилл ненадолго задумался, но соврать не смог:
236
236
- Нет, - лаконично буркнул он.
- Жаль, - задумчиво произнесла Галина. – На самом деле, твой рассказ о зебре – это нечто, как мой отец выражается. Расскажу как-нибудь это папке. Можно, Кирилл?
Волков слегка опешил от неочевидности вопроса, но вида не подал.
- Можно, конечно, - сказал он. И не упустил случая полюбопытствовать: - А кто у тебя папка?
Тем временем, молодые люди вплотную подошли к краю плато-площади, откуда открывалась дивная картина на нижний город. Увлёкшись разговором и глядя на спутницу, Кирилл этого не заметил.
- Про папку потом, - отмахнулась Галя от последнего вопроса и развернула провожатого в нужном направлении. С гордостью указывая на лежащий под ногами город, она, не без торжества в голосе, вопросила: - Ну, как тебе это?
- Лепота! – непроизвольно сорвалось с уст Волкова при взгляде на указанную панораму крылатая фраза из известного кинофильма Леонида Гайдая.
Галина никак не отреагировала на явную банальность ответа, а лишь молча кивнула – видимо, и ей самой нравилось в этом нелепом старинном слове его размах и объёмность.
Ленинский проспект весело бежал вниз, освещённый, как и подобает главной магистрали города, яркими огнями высоких фонарей. Вправо и влево от него, вплоть до линии горизонта, разбегались менее значимые, но так же необходимые для полной гармонии, проспекты, улицы и переулки. Кириллу даже показалось, что вдалеке он рассмотрел железнодорожный вокзал, куда прибыл несколько дней назад, а чуть ближе – огромную чашу центрального городского стадиона, находящегося за извилистой змееподобной, блестящей от лунного света, лентой неширокой реки.
- Вот – что я и говорил – речка внизу, - констатировал молодой человек свой дар предвидения.
- К ней мы сейчас и пойдём, - сказала спутнику Галя, но осталась стоять на месте.
237
237
Наконец, вдоволь налюбовавшись прекрасным видом, гость города и девушка молча продолжили движение вниз, к реке. Перейдя первую от площади Победы поперечную улицу, молодые люди достигли некоего зелёного массива – видимо, парка, бывшего в это время года уже совсем не зелёным, чуть жёлтым и красноватым, но больше голым и малоприветливым. Впереди и справа сверкала отблесками электрического освещения излучина реки. Волков в растерянности озирался вокруг, как человек с плохим зрением, случайно наступивший на собственные очки.
Галина резким кивком головы отбросила назад, за спину, волосы и до странности весело окликнула провожатого:
- Что-то ты притих, «корешок»! – И тоном бывалого гида стала объяснять: - Вон справа, среди деревьев, одноэтажный деревянный домик. В нём в конце прошлого века проходил первый съезд РСДРП. Теперь там музей. За ним, подальше – здание с колоннами. Оно принадлежит Минобороны. Ещё дальше – телебашня. А впереди нас – речка Свислочь. Конечно, до Невы ей далеко, - с иронией произнесла рассказчица. И с вызовом прибавила: - Но лично для меня нет речки лучше этой.
- А ты в Ленинграде была, Неву видела? – огрызнулся Кирилл вопросом, нечаянно сорвавшимся с кончика языка.
- Можно сказать, что почти не была и почти ничего не видела, - разочарованно вздохнула девушка и опять чему-то задумалась.
- То есть как это «почти»? – не понял Волков.
Галя вновь энергично тряхнула смоляными прядями и пояснила:
- Я тогда маленькой была, в школу не ходила. Мы ещё в Самаре…, - чернявая запнулась, но быстро исправилась, - в Куйбышеве жили. Вот папка и свозил меня на бывшую родину. И я ничего не запомнила, кроме вечного дождя, серого неба и холодного ветра.
- Не повезло с погодой и со временем года, - посочувствовал молодой человек.
- Возможно, - пожала плечами Галина и ускорила шаг.
Молодые люди взошли на мост через речку. Дойдя до его середины, они облокотились на перила и в молчании полюбовались широким изгибом
238
238
Свислочи. Вдоволь насмотревшись, спутники двинулись дальше. Миновав водную преграду, девушка порывисто обернулась к Волкову, блеснув хитровато сощуренными глазками:
- Милости просим прогуляться по нашему парку имени Янки Купалы! – сказала она и дурашливо раскланялась. – Это, конечно, не Летний сад, но сделайте одолжение.
Галя терпеливо дождалась отставшего Кирилла и взяла его под руку. Пройдя с полдюжины шагов по аллее парка, она справедливо отметила:
- А дождь-то кончился! И зонт нам больше не нужен, - практично проворковала чернявая, посмотрев искоса вверх на тёмные низкие тучи, выполнившие к данному времени суточный план по «мокрому делу». Взяв из рук Волкова зонтик, она привычным движением ловких пальцев сложила ставший ненужным аксессуар ненастья и определила его в сумочку. Застегнув «молнию», Галина негромко напомнила: - Тебе, кажется, было интересно узнать про того лейтенанта, - она небрежно махнула рукой в сторону, откуда они только что пришли, - и вообще – про минскую милицию?
- Далась тебе эта минская милиция, - усмехнулся молодой человек. Но тут же, спохватившись, постарался избавиться от внешней вальяжности: - А вот полиглот Гелеверя – загадка для меня.
Чернявая энергично взмахнула руками, словно дирижёр, обидевшийся на оркестр:
- Так я тебе об этом и талдычу! – громко выдохнула она прямо в ухо кавалеру. – А Гелеверя – типичный представитель минской милиции…
- Опять эта «минская милиция»! – неучтиво перебил девушку Кирилл. – Что в ней такого особенного и чем она отличается от обычной – советской – милиции? Ленинградской, например.
Кажется, черноволосая добилась своей цели – привлекла внимание гостя города к проблеме, которую тот считал несущественной.
- Вот именно, что она действительно особенная и, как ни странно, отличается от обычной, советской, - ответила Галя ироничным тоном, чем окончательно заинтриговала кавалера.
239
239
И тот попробовал поспорить:
- Ты так говоришь, как будто только и делаешь, что ездишь по разным городам и сравниваешь минскую милицию с тамошней, - язвительно заметил Волков.
- Та-мош-ней, - медленным эхом по слогам повторила Галина. – Как красиво сказал. Чудно.
Глаза черноволосой подёрнулись поволокой и она впала в некую задумчивость. И пребывала в таком состоянии ровно столько, пока не прозвучало забористое замечание спутника.
- А то! Как-никак, экскурсоводом работаю – слов много знать надо. Вот ещё одно чудное: «тутошняя». Это я насчёт минской милиции, - напомнил Кирилл собеседнице тему возникшей дискуссии.
От былого романтизма девушки не осталось и следа. Глаза её вновь яростно заблестели и принялись метать молнии.
- Экскурсоводом он работает! – передразнила Галя молодого человека. – Я так понимаю, что работаешь ты инженером, а экскурсоводом лишь подрабатываешь – халтуришь, проще говоря, - осадила она собеседника. – А насчёт минской милиции – она действительно сильно отличается от «тамошних милиций». Я лично сама по разным городам, как ты говоришь, не ездила и не сравнивала, но это делал мой папка. Он много ездит. И он очень наблюдательный. А папке я верю, - привела веский аргумент чернявая и с вызовом заглянула в лицо Волкову.
Тот не смог долго терпеть пытку карими глазами и отвёл взгляд, вызвав снисходительную улыбку оппонентки. Тем не менее, его следующий вопрос застал спутницу врасплох.
- Твой отец работает водителем-«дальнобойщиком»?
- С чего ты взял? – удивилась Галина.
Теперь уже молодому человеку пришло время надевать на лицо маску лёгкого превосходства.
- Элементарно, Ватсон! – изысканно начал отвечать он на последний вопрос. – Простейшая дедукция: исходя из имеющихся данных и положений, делаем конкретный вывод. Вот ты давеча, - сочно произнёс
240
240
Кирилл, - упомянула, что твой отец является заядлым автомобилистом. Ну, когда мы на «зебре» стояли, - напомнил «дедуктивщик». - Это положение «номер раз» - человек водит машину. Часто бывает в разных городах – это положение «номер два». Видимо, ездит туда на машине. Может быть, человек ездит на собственной машине? Тогда он – турист, путешественник. Но такое мало вероятно. А вот если машина – орудие производства, то всё становится ясно. Человек разъезжает по разным городам на рабочей машине – значит, возит грузы. И в «тамошних милициях» разбирается – это положение «номер три». Вывод: человек работает водителем и развозит грузы на дальние расстояния – следовательно, он - «дальнобойщик», - менторским тоном учителя геометрии завершил доказательство заявленного утверждения Волков.
Наступила глубокая – для молодых людей – пауза – секунд на шесть.
- Да-а-а, - протянула Галя, - это что-то с чем-то. Кому расскажи – не поверят. Дедукция у него! Мой папка не «дальнобойщиком» работает, а …, - чернявая чуть запнулась, засомневавшись в необходимости откровенничать о профессии отца, но быстро справилась с волнением и твёрдым голосом закончила фразу, - … а режиссёром на «Беларусьфильме».
- Понятно, - разочарованно отозвался Кирилл.
Компаньоны медленно, словно по инерции, прошли по полутёмной аллее до ближайшей скамейки.
- Давай присядем, перекурим? – предложила девушка.
- Давай, - согласился её спутник.
Прежде, чем присесть, Волков протёр насухо своим носовым платком влажные реечки парковой мебели и жестом пригласил Галину располагаться. Та благодарно кивнула и, усевшись поудобнее, достала из бокового кармашка сумочки изящную зелёную коробочку американских сигарет «Салем».
- Угощайся, если хочешь, - протянула дама пачку кавалеру.
- Спасибо, но я предпочитаю другой фильтр, - шутливо отказался Кирилл и извлёк на свет Божий помятую картонку папирос «Беломор-канал».
241
241
Закурив, молодые люди не торопились продолжить разговор. С узловатых ветвей раздетых лип стекали и гулко падали, цокая о напившуюся землю, невидимые капельки недавнего дождя. Воздух дышал такой безмятежной тишиной, что, казалось, её можно было пощупать. Стоявшая рядом со скамейкой, где сидели Волков и Галя, электрическая опора счастливо бездельничала. Кирилл с благодарностью посмотрел на жалкое воспоминание о фонаре, разбитом каким-то совестливым прохожим, побеспокоившимся о уютном интиме уставших путников.
Волков в сладкой истоме вытянул ноги, но тут же поспешил убрать их под скамейку, побоявшись, что его соседка примет подобную вольность за бестактность. Однако, она рассеянно высматривала что-то вдалеке и, неторопливо выдыхая ментоловый дым, будто забыла о молодом и энергичном скучающем мужчине. Кирилл же глазел на девушку и удивлялся. Удивлялся неисповедимости путей Господних, подаривших ему такую поразительную встречу. Удивлялся тому, что со времени знакомства с Галиной в нём всё меньше и меньше остаётся чужого, наносного, и он с превеликим удовольствием начинает играть… самого себя. Удивлялся странной мысли, что женщины – нормальные люди. Для неверия в данную аксиому у Волкова имелись веские причины. Мать не баловала его ни материальными благами, каковые мирно дремали в сберкассе, ни материнской лаской. Она занималась главным образом тем, чтобы не дать «распуститься» супругу. Но тот, в конце концов, её «забот» не оценил и, посоветовавшись с детьми, покинул родовое гнездо на двадцать пятом, юбилейном, году совместной жизни. Единственным существом, олицетворявшим для Кирилла надежду на возможность дружелюбной связи с лучшей половиной человечества, являлась сестра Ольга. До некоторых пор эти чаяния оправдывались. Но вот сестра катастрофически быстро повзрослела, не оставив иллюзий брату-идеалисту. Конечно, ещё была Марина, жена. А как шутят в Европе: жена – она и в Африке жена, поэтому Волков считал справедливым умеренное и корректное, в пределах разумного, отношение к ней. Отношение как к чему-то объективно-неотвратимому, но способному на мелкие пакости. Правда, здесь Кирилл
242
242
мысленно перегибал палку. Можно допустить небольшую фантазию, даже фантастику, на которую, по опыту племени людского, обычно падки мамы жён, по-простонародному – тёщи. К примеру, Волкову показывают на некоем воображаемом экране во всей правдивой наготе кино про его давнишние встречи с Мариной, почитавшуюся им когда-то за девушку без изъянов. И что? В ответ Кирилл потребовал бы видеокассеты с записью юности и молодости своей тёщи. И, просматривая их, он с наслаждением указывал бы на запрограммированные ошибки генной инженерии. Однако, подобный надуманный фарс высвечивает лишь недостатки повседневного бытия Волкова, оттеняя его достоинства. Справедливости ради следует отметить, все радости домашней жизни Кирилл связывал с сыном. Максимка, независимо от капризов тёщи и жены, виделся мужиком как фактически, так и юридически. А раз так, то ради Макса следовало поддерживать дипломатические отношения и мириться с существованием непонятной и враждебной половиной вселенной.
Таким образом сложилось, что Волков внешне приветствовал официальный оптимизм по адресу женщин, а в душе хранил полное презрение к ним, если не больше… И вдруг! Мог ли предположить он в самых смелых прожектах, что какая-то пацанка заставит его уважать себя как женщину! И Кирилл удивлялся, почему до сих пор не попытался обнять Галину, а только смотрел на неё как на произведение потустороннего искусства. И уж совсем непостижимым казалось ему в новой знакомой умение красноречиво молчать. Молодой человек невольно любовался девушкой, не зная, радоваться ли ему встрече с ней или заранее посыпать голову пеплом.
От внимания Гали не ускользнул изучающий взгляд соседа и она решила, что пауза в разговоре исчерпала себя.
- Кирилл, какие, интересно, мысли тебя одолевают?
Волков, застигнутый врасплох, откровенно признался:
- О тебе думаю.
Чернявая не стала утруждаться формальным вопросом, а лишь сдвинула брови и приготовилась слушать объяснения дерзкого нового
243
243
знакомого. Тем самым, она лишь привела провожатого в ещё большее замешательство.
- Я, значит, э-э-э…, - залепетал он похоже на Кена Маккензи.
Сходство показалось Галине столь поразительным, что она не удержалась от насмешливого замечания:
- Видимо, начинается второе действие спектакля под названием «Дец всему». Может быть…, - попробовала девушка помочь начинающему иностранцу.
Но Кирилл, поборов нелепую робость, наугад выдернул из мысленной мостовой здоровенный булыжник и бросился им:
- Не надо уходить в сторону! О тебе – так о тебе. – Волков решительно рубанул ладонью пустоту, выронив потухшую папиросу. – Вот ты говоришь, что в этом году в партию вступила. Это что – первый шаг по карьерной лестнице? – спросил он с издёвкой в голосе, подражая какому-то «телефильмовскому» персонажу.
Галя подвоха не заметила и всерьёз возмутилась:
- Да как ты можешь, не зная меня, так говорить? Партбилет для меня – не перила на карьерной лестнице, а лишь возможность с руководящими товарищами по душам и по совести разговаривать. Мне карьера таким образом не нужна! – пылко заявила черноволосая и замолчала.
Лицо её выражало нескрываемую обиду, щёки раскраснелись, а крылья носа часто и хищно вздымались. Кирилл поспешил загладить возникшую неловкость:
- Галя, извини, если я что-то лишнее ляпнул. Честно, я не хотел тебя обидеть. Просто среди вас, партийцев, часто попадаются такие, которые пользуются партбилетом как… - Волков замялся, подбирая нужное слово.
Чернявая заинтересованно сверкнула глазами, жеманно поёжилась и негромко спросила:
- И как, например?
- Примеров много, - обнадёжил молодой человек. – Вот один из них. Когда я учился в Политехническом институте, то был у меня один знакомый с Гидротехнического факультета – Володя Маргарян. Кстати, у
244
244
него так в паспорте и записано: «Володя», - отметил пикантную особенность Кирилл. – Его отец – большой оригинал: вбил себе в голову, что кто-то из его детей (а их у него было пять или шесть) должен получить высшее образование. Но не где-нибудь – в Ереване и его окрестностях, где можно отучиться за деньги или по блату, а обязательно в Москве или в Ленинграде. То есть папу интересовал абсолютно честный, не купленный, диплом, - подчеркнул Волков. – Правда, специальность значения не имела. Важным для папы был уровень ВУЗа: Университет, Политех и так далее. Интересно, что на семейном совете под председательством папы решили выбирать кандидата в студенты, исходя не из возраста и пожеланий наследников, а просто бросили слепой жребий. И он выпал Володе, который к тому времени был двадцати шести лет от роду, отслужил армию и работал заместителем начальника паркетного цеха мебельного комбината города Арташата. И уже присмотрел себе невесту…
Рассказчик прервал повествование, решив закурить. Он достал пачку папирос и принялся неторопливо выбирать наименее помятый экземпляр.
- Ну, и? – поторопила молодого человека девушка.
Кирилл чиркнул спичкой, прикурил от неё и, выпустив через нос струйку табачного дыма, размеренно продолжил:
- В общем, слово папы – закон для сына на Кавказе. Оказался Вовик в Питере. Через подготовительное отделение и благодаря природному дару уметь заводить нужные знакомства он оказался в Политехе, на факультете, страдающим хроническим недобором. Надо ещё иметь в виду, что кавказцы – народ гордый…
- А это-то здесь при чём? – в сильном недоумении перебила Волкова чернявая. – Поближе к партбилету, - попросила она.
«Действительно, чего-то меня понесло», - самокритично подумал гость города, а вслух сказал:
- Я это к тому, Галя, что Вовик от помощи из дома отказался: мол, я – взрослый мужик и сам на себя заработаю. И где он только не работал! На стройках, в основном. А ещё – ночным приёмщиком товара в хлебном магазине, в молочном магазине – тем же приёмщиком по ночам,
245
245
охранником на стройбазе. Иногда в командировки ездил – на поезде сопровождал цистерны с армянским коньяком в Сибирь. Бывал в переделках, то есть – в перестрелках. Как мужик – абсолютно бесстрашный. В общем, весь в делах. Но и всегда при деньгах, - подчеркнул рассказчик, весело подмигнув слушательнице.
Терпение Галины лопнуло:
- А при чём здесь партбилет? – вновь перебила она Кирилла.
- Так мы как раз к нему и подошли, - с улыбкой заметил молодой человек. – Вовик успевал делать практически всё: работать как конь, гулять и пить как верблюд, отдыхать с девочками как мартовский кот, кроме…
- … учёбы! – весело подсказала Галя.
- Пять баллов! – восхитился догадливостью девушки её спутник. – Да, учиться Вовик не успевал, но, что характерно, сессии сдавал успешно и стипендию получал исправно. Дело в том, что он вступил в партию ещё в Армении – иначе он не стал бы одним из руководителей паркетного цеха. А в Ленинграде продолжил расти по партийной линии: вначале до члена парткома факультета, затем до заместителя секретаря парткома факультета и, в конце концов, возглавил факультетский партком и вошёл в состав парткома института…
- И что? – вновь проявила нетерпение черноволосая.
- А ты не «врубаешься»? – удивился рассказчик. И вынужден был довести повествование до логического конца: - Вовик решал все вопросы с преподавателями и экзаменаторами тет-а-тет с помощью партбилета.
- Как это так? – не поняла девушка.
У Волкова сильно запершило в горле. Выбросив в стоявшую рядом со скамейкой урну потухшую папиросу, он чуть отвернулся в сторону от спутницы и попытался задушить внутри себя рвавшийся наружу смех, но это оказалось выше его сил.
- Ха-ха-ха! – против воли вырвалось у молодого человека.
- Чего это ты? – встревожилась чернявая и в недоумении забавно поджала губы.
246
246
Повернувшись к Галине и посмотрев в её лицо, Кирилл резко откинулся на спинку скамейки и слегка прикрыл рот ладонью. Но тщетно!
- Ха-ха-ха! – продолжил Волков имитировать генератор смеха, наблюдая, между тем, за лицом собеседницы.
Она сдвинула брови, потом раздвинула их, разжала губы и вдруг засмеялась, да так звонко и громко, что компаньону пришлось постараться, чтобы не отстать в затеянном им состязании.
Когда оба успокоились, Кирилл завершил «басню» о партийном Вовике, прибавив немного дежурной «морали»:
- Маргарян заходил в аудиторию последним и клал на стол преподавателя или экзаменатора свой партийный билет, объяснял кто он такой – в смысле того, что институтская партийная «шишка». Далее он доставал зачётную книжку и клал её рядом с партбилетом. И, пересыпая речь всем знакомыми в институте именами, пояснял: он так закрутился на партийной работе (а это могут подтвердить очень известные товарищи), что не успел подготовиться к экзамену (зачёту), но ему, как серьёзному партийцу, «зачёт» необходим как воздух, а оценка – не ниже «хорошо», чтобы получать стипендию. Вот такова, Галя, роль партбилета: без бумажки ты – букашка, - назидательно завершил рассказ Волков.
Девушка брезгливо поморщилась.
- На самом деле это не смешно, - вывела она, - а очень грустно. И мерзко. И с этим надо бороться. Неужели этому Вовику никто не отказал, не послал подальше? – без всякой надежды поинтересовалась Галина.
- Ты спрашиваешь, зная заранее ответ, - жёстко сказал Кирилл. Не встретив ожидаемого отпора, более мягким тоном продолжил: - Конечно, никто Вовику ни разу не отказал, а, уж тем более, не послал его подальше. Кому нужны лишние проблемы? Он ведь не только «партайгеноссе» был, но и настоящим «бандюганом» – одно личико чего стоило! Недаром его за глаза Борманом звали. С таким связываться – себе дороже выйдет. И подобным образом рассуждает подавляющая масса людей. Этим и пользуются проходимцы всех мастей, среди которых большинство составляют капээсэсовцы…
247
247
- Как, как?! Капээсэсовцы?! – вскричала черноволосая, эмоционально подскочив на скамейке, и неожиданно обмякла, задумавшись.
«Кажется, я перебрал с критикой «ума, чести и совести нашей эпохи». Она ещё в этом дерьме испачкаться не успела», - пронеслось в голове Волкова.
- Вот мне и трудно, Галя, представить тебя членом партии, - вкрадчивым голосом заговорил молодой человек. – Может быть, мешает сложившийся у меня стереотип: солидное брюшко, галстук «селёдкой» и лысина, пахнущая «Шипром».
- А это кто такой? – проявила интерес девушка.
- В общем-то, образ собирательный, но похож на нашего парторга, - объяснился Кирилл.
- И несёт ахинею? – предположила Галина.
- Точно! – подтвердил её собеседник.
И они опять дружно рассмеялись. Чернявая ненадолго задумалась, поглядывая на своего спутника, как бы оценивая: «А стоит ли с ним откровенничать?». Наконец, решилась:
- А я туда и пошла для того, чтобы с брюхатыми, зажравшимися и обнаглевшими бороться. Правда, толку пока мало, но… - Лицо девушки приняло мечтательное выражение. – Хочется верить, настанет время, когда порядок наведут, выметут эти горы вранья. А пока… Кирилл, я не хочу говорить на эту тему, понял?
- Понял, - согласно кивнул молодой человек. – А на другую тему вопрос задать можно? – чуть дурачась, спросил он, приподняв вверх, словно школьник на уроке, согнутую в локте правую руку.
Галя, уловив элемент заигрывания со стороны кавалера, с готовностью приняла шутливый тон. Она шлёпнула ладошкой по вытянутой кисти «школяра» и с фальшивой суровостью ответила:
- Попробуй рискнуть!
«Всё-таки какая она непосредственная! – снисходительно подумалось Волкову. – Ещё минуту назад была серьёзная, а сейчас развеселилась».
248
248
Молодой человек давал оценку эмоциональных качеств девушки с позиций превосходства в возрасте, забывая, что у любой игры всегда наличествует две антагонистические, но дополняющие друг друга, половинки, в соперничестве которых и состоит суть действа. Если же одна из половинок играет сама по себе и в отсутствии второй, то это получается уже не игра, а психиатрическая клиника с комплексом Нарцисса. Данный диагноз, в принципе, Кириллу не грозил, что показали события в кафе и на площади Победы, где он достаточно непосредственно переходил от весёлых тем к грустным и наоборот. И делал это далеко не в одиночестве. Что сию минуту и продемонстрировал:
- Рискну, конечно, - подыграл Волков Галине. – Меня до сих пор мучает загадка в лице лейтенанта Гелевери. Почему он «скакал» с одного языка на другой?
- Вот! – победно вскричала черноволосая, отчаянно тряхнув смоляными прядями. – Опять двадцать пять – я так и думала, что ты к этой теме вернёшься. Хотя… - Галя чуть повременила, подбирая нужные слова. – Хотя я, как честная минчанка, должна тебя предупредить, на всякий пожарный случай, как вести себя с тутошней милицией. Но ты же меня постоянно перебиваешь, - справедливо упрекнула спутника девушка.
Кирилл извиняющее вскинул руки:
- Молчу, молчу, - пообещал он и прижал указательный палец к губам.
- Хорошо, сейчас всё расскажу, - смилостивилась чернявая. Порывшись в сумочке, она достала сигарету. И мельком глянула, завернув рукав плаща, на часы. – Почти двенадцать. Мой последний троллейбус отправляется от «кольца» с Привокзальной площади без пятнадцати час. Сейчас мы минут пятнадцать перекурим. Ещё пятнадцать-двадцать – пешком. Успеваем даже на предпоследний. Договорились? – формально поинтересовалась Галина и приподняла руку с зажатой двумя пальцами сигаретой.
- Договорились, - покорно согласился Волков и чиркнул спичкой.
Девушка прикурила и, выпустив струйку дыма, заговорила:
249
249
- Мой папка много ездит по стране, часто бывает по делам в Москве, Ленинграде, Киеве и других городах. Кроме того, здесь, в Минске, у него немало знакомых, кое-что знающих. – Галя многозначительно помолчала, сделала глубокую затяжку и медленно выпустила дым через рот и нос. – Оказывается, уже несколько лет, как на тутошней милиции проводят эксперимент…
- Эксперимент? – всерьёз удивился молодой человек, нарушив данное пару минут назад обещание не перебивать собеседницу.
- Да, эксперимент, - уверенно подтвердила чернявая. – Здесь хотят создать милицию нового типа, которая должна стать лучше обычной…
- Это уже будет не милиция, а полиция, - ехидно заметил Кирилл.
Галина сердито насупила брови:
- Кажется, мы договорились меня не перебивать? – Получив в ответ молчаливый кивок спутника, она продолжила: - Из городских жителей в милицию мало кто идёт, поэтому набирают деревенских. Надо сказать, что в Белоруссии имеется такая особенность – в больших городах все, включая чистокровных белорусов, говорят, в основном, по-русски, а в деревнях – по-белорусски. Я, например, переехав сюда из Самары…, - девушка запнулась, но быстро поправилась, - … из Куйбышева, когда ходила в седьмой класс, белорусский язык не освоила. Так, отдельные словечки, выражения. А вот милиционеры, сами деревенские, между собой общаются по-белорусски, а с гражданами – по ситуации. Ты сам это видел. – Галя пристально заглянула в глаза провожатого. Тот молча кивнул. – Получается, что у нас белорусский язык считается…, - чернявая пощёлкала пальцами, отыскивая нужное слово, - … деревенским, что ли…
Волкову захотелось возразить и на примере «Песняров» назвать белорусский язык красивым, певучим и совсем не деревенским, но, посмотрев на сосредоточенное и серьёзное лицо спутницы, решил её не перебивать.
- Так получается, - продолжила Галина, - что между городскими и деревенскими всегда существует не то, чтобы вражда, но, скажем, противоречия. Так, наверное, везде, не только в Минске. Но у нас есть ещё
250
250
одна особенность – милиционеров заинтересовали. Папка говорил, что это стали звать новым словом – «хозрасчёт», то есть когда чем больше сделаешь – тем больше получишь. Вот милиционеры и штрафуют направо и налево по всякой мелочи – увеличивают себе зарплату. А не будешь платить, то могут и на сутки упечь в каталажку. Поэтому, Кирилл, будь с минской милицией поаккуратнее и зря не спорь. Вот, что я хотела тебе сказать. Ладно, мы покурили и пора бежать на троллейбус…
Молодые люди дружно встали со скамейки и направились под руководством Гали к намеченной цели. Над Минском повисла настоящая тёмная ночь, лишь изредка разбавляемая тусклым лунным светом, едва пробивавшимся сквозь низкие тучи. Рассмотреть что-либо вокруг не представлялось возможным, о чём Волков искренне сожалел. По сторонам от аллеи угадывались силуэты парковых декораций, казавшиеся фантастическими. Особенно поразила гостя города настоящая махина недалеко от центрального входа, напоминавшая кусок марсианского пейзажа с возвышающимся над ним космонавтом.
Выйдя из парка на перекрёсток двух широких улиц, Кирилл слегка оторопел, увидев на другой стороне проспекта огромное округлое здание с характерным куполом. Молчавшая доселе Галина заметила интерес спутника к городской достопримечательности и не без гордости пояснила:
- Это – наш цирк, - махнула она рукой влево. Заподозрив молодого человека в склонности к созерцательности, девушка подхватила его под локоть и строго сказала: - Пошли, что ли – «зелёный» загорелся, - и буквально повела кавалера по пешеходному переходу прочь от понравившегося тому места.
Компаньоны шли по прямой и просторной улице, практически обезлюдевшей к данному времени. Шаги их гулко раздавались в ночной дремотной тишине, окутавшей город. Спутники шли торопливым шагом, как это обычно делают он и она, которые очень долго праздно сидели и, в конце концов, обнаружили, что они куда-то опаздывают. Как правило, в таких случаях места для попутного разговора не остаётся. Но, как известно, и для правил существуют исключения, что и продемонстрировал Волков:
251
251
- Галя, я всё-таки не совсем усвоил – почему Гелеверя переходил с одного языка на другой? – спросил на ходу провожатый.
- Он понял, что ты не местный и даже не с Белоруссии и решил произвести эффект малопонятного тебе языка, - объяснила Галя.
- Да, и это ему удалось, - с иронией отметил гость города.
- Не расстраивайся, на эту «удочку» каждый второй минчанин попадается, - попробовала успокоить молодого человека девушка.
Этим замечанием общение временно ограничилось. Спутники пересекли широкий проспект и углубились в массив более мелких улиц. Миновав три квартала, Галина вспомнила о своей роли гостеприимной хозяйки:
- Угадай, что это? – задала она загадку попутчику, увлекая того на другую сторону очередной улочки и показывая налево.
Кирилл различил во тьме за высокой решётчатой оградой большое округлое сооружение с господствующими над ним фантастическими очертаниями мачт.
- Это или летающая «тарелка», - принялся отгадывать Волков, следя за смеющимися глазами чернявой, - или стадион «Динамо», не будь я футбольным болельщиком, - смело заключил он.
Пройдя некоторую часть пути молча, молодой человек неожиданно для спутницы рассмеялся.
- Ты чего? – спросила Галя.
- Да вот вспомнил, как ты с милиционером по-белорусски изъяснялась, - поведал Кирилл причину своего внезапного веселья.
Девушка умеренно хохотнула и махнула рукой.
- Да я, в основном, только «трохи» и говорю, - скромно заметила она.
- А этого для Гелевери вполне хватило, - расщедрился на похвалу кавалер. И стал развивать ту мысль, которая и рассмешила его: - Понимаешь, когда ты произносила эти «трохи» лейтенанту, я почувствовал, что подобное со мной происходит во второй раз в жизни. А сейчас я вспомнил тот, первый, забавный случай.
- Интересно, - отозвалась Галина. И попросила: - Расскажи.
252
252
- Ладно, - согласился Волков. – Один мой друг, бывший одноклассник, приехал из Азербайджана учиться в Ленинград. Звали его Слава Габриелян. Кстати, как и Вовик Маргарян, чистокровный армянин. Как-то гуляли мы по городу – я проводил для Славика экскурсию ещё на любительском уровне. Оказались мы на Невском проспекте возле универмага «Гостиный двор». Стоим у какой-то витрины, разговариваем. И тут подходит к нам иностранец и начинает лопотать что-то на своём языке. Возможно, даже на английском. И тычет пальцем в витрину. Мы со Славиком видим там какие-то товары и красочное объявление: «Наш отдел находится на Садовой линии, секция №…». Иностранец, похоже, интересовался этими товарами, тыкался в отдел за витриной, но там продавали что-то другое. А объявление прочитать не смог – по-русски ни бум-бум. Кстати, и Славик, первое время, не очень-то русским языком отличался. Собрался я, значит, иностранцу объяснить куда ему идти, как вдруг Слава быстро и популярно, в доходчивой форме, растолковал чужеземцу его ближайшие дальнейшие действия.
Кирилл на несколько секунд замолчал, озираясь по сторонам.
- Уже подходим, - ответила на немой вопрос спутника девушка. - Вон, видишь, впереди – два высоких дома-башни? Они как раз напротив железнодорожного вокзала. Их ещё называют «Ворота Минска», а местные зовут просто – «Ворота». – Дав краткую справку гостю города, чернявая выказала встречное любопытство: - И что сказал твой друг иностранцу?
- Он развернул его в сторону Садовой улицы и, по-восточному жестикулируя, произнёс: «Гоу» прямо, потом «гоу» направо, и «гоу», «гоу», «гоу», - и подтолкнул того в спину. Самое интересное, что чужеземец Славика понял, поблагодарил и пошёл в нужном направлении, - завершил рассказ весёлой истории молодой человек.
- Забавно. Действительно, что-то общее у «гоу» и «трохи» есть, - улыбнулась Галя. И объявила: - Вот мы почти и пришли. А троллейбус уже на «кольце», - указала она на бело-зелёную электромашину с цифрой «3», забравшейся под самую крышу. – Айда на остановку, она на площади.
- Айда, - меланхолично отозвался Волков.
253
253
Он даже не поинтересовался: зачем идти куда-то дальше, если можно сесть в транспорт на «кольце»? Словно прочитав мысли провожатого, девушка объяснилась:
- На «кольце» здесь посадки нет, только на остановке, за углом.
Ночные путники вышли на простор привокзального пространства. Ярким светом горело напротив них большинство окон железнодорожного вокзала – двух-трёх - этажного здания, построенного в начале пятидесятых годов в стиле «сталинского классицизма». Кирилл задрал голову, рассматривая башню 11-этажного дома, нависшую над ним. Затем также осмотрел вторую башню, симметричную первой.
- Да, неслабые «воротики», - прокомментировал он увиденное.
- Ага, - кивнула Галина. – Кстати, эта улица, откуда мы пришли через «Ворота Минска», Кирова называется. - Махнув рукой вправо, она прибавила: - А остановка троллейбуса там, в конце этого большого дома. Между прочим, на углу улицы, которая называется Ленинградской. Я сейчас по ней поеду.
- Угу, - односложно буркнул Волков и болезненно поморщился.
- Пошли, что ли, - позвала девушка молодого человека и тронулась к месту их расставания. По пути она потребовала объяснений: - А чему это ты усмехнулся, когда я говорила про Ленинградскую улицу?
- Да так, - попытался уйти от ответа кавалер. Но, заглянув в глаза дамы, он понял, что легче сказать правду. – Это – профессиональное, подтверждённое теорией и практикой. Нас учили, что экскурсовод должен показывать и говорить только о том, что видят его подопечные, и не дай Бог – то, что уже проехали и нежелательно – то, что предстоит увидеть.
- Мудро, - согласилась Галя. И ответила в оправдание: - Но я же, слава Богу, не экскурсовод…
Молодые люди молча дошли до остановки. Как бы констатируя этот факт, чернявая вымолвила:
- Ну, вот я и пришла. – По лицу девушки пробежала тень печали. Но она быстро справилась с эмоциями и с излишней весёлостью сообщила, показывая рукой налево: - Здесь, на площади, «кольцо» нужного тебе
254
254
автобуса – он довезёт тебя прямо до «Алгоритма». Маршрут «46д» называется. Ещё успеешь…
Кирилл с замиранием сердца посматривал в сторону, откуда должен был появиться троллейбус. И вот, наконец, с последними словами Галины, из-за угла дома-башни вырулила злосчастная электромашина и стала надвигаться на Волкова как поезд в знаменитом фильме братьев Люмьер. Он понял, что настал момент истины и следует действовать решительно.
- Нет, нет! – энергично взмахнув руками, запротестовал гость города. – Я обязательно провожу тебя до дома, а потом возьму «тачку» и спокойно доберусь до гостиницы.
Давая понять, что возражений он не потерпит, Кирилл нежно обнял спутницу за плечи и стал аккуратно пододвигать её к краю «платформы», куда «прибывал» бело-зелёный «поезд». Девушка не упиралась и позволила кавалеру провести себя в середину троллейбуса.
- А у меня талончики для проезда есть! – словно ребёнок, владеющий леденцом на палочке, похвасталась чернявая, помахав перед носом провожатого тоненькой книжечкой абонементных листочков.
Оторвав два талончика, она стремительно подбежала к компостеру, висевшему на стене салона на уровне лица, и мягким движением оформила законность предстоящего проезда двух пассажиров. Затем, усевшись на заднее сиденье и подождав, пока рядом устроится Волков, Галя спросила:
- Ты сказал: «тачка». У вас, в Ленинграде, так такси называют?
- Да, - подтвердил молодой человек правильность догадки соседки.
- Чудно, - отозвалась Галина. – А у нас такси «мотором» называют.
Троллейбус не торопился в путь, словно ожидал кого-то. Правда, всё говорило за то, что это вот-вот произойдёт: неяркий свет в салоне вдруг изменился на ослепительный, а тело машины затряслось мелкой дрожью.
- Следующая остановка – «Улица Свердлова», - объявил водитель, но почему-то двери не закрыл и с места «рогатого» не двигал.
Объяснение такого поведения работника общественного транспорта появилось через несколько мгновений в облике запыхавшегося от бега мужчины средних лет, прошедшего в начало салона.
255
255
Наконец, электрическая машина отправилась по маршруту и, чуть дребезжа пустыми сиденьями, стала заворачивать на Ленинградскую улицу.
Кирилл отметил – троллейбус выворачивал вправо настолько размашисто, что проехал буквально в метре от осветительной опоры, стоящей на левой стороне неширокой городской магистрали, да так и поплёлся, жалобно поскрипывая старыми фанерными боками, практически по встречной полосе. Чем-то неуловимым эта улочка показалась молодому человеку знакомой, хотя он доселе здесь не бывал. Заметив, что электрические контактные провода, по которым скользили «рога» машины, были натянуты строго посередине, Волков тотчас «расшифровал» возникшую ассоциацию: «На Бармалееву эта улица похожа – тоже одностороннее движение». Сделав данное открытие, то есть фактически установив родство между маленькими кусочками белорусской столицы и Северной Пальмиры, гость города, тем не менее, не торопился поделиться своим наблюдением с романтично притихшей местной жительницей.
Галина рассеянно поглядывала в окно, но явно ничего не высматривала там. Она лишь покусывала губы, что свидетельствовало о тайной работе её мысли.
Достаточно быстро одолев со скоростью электрической черепахи безлюдную и полутёмную Ленинградскую улицу, троллейбус резво повернул направо и, оказавшись на более широкой и ярче освещённой транспортной магистрали имени «пламенного» большевика, весело побежал эдаким застоявшимся рысаком. Водитель, понимая неоправданность остановок для не проявляющих к ним интереса мирно сидящих в салоне пассажиров и за отсутствием потенциальных клиентов, томящихся на улице, а также предвкушая близкое окончание рабочей смены, лишь дисциплинированно посапывал в микрофон:
- Ульяновская улица… Червенский рынок… Оранская улица…
Десять минут молчания – это вечность для молодых людей. Понимая, что ему скоро придётся знакомиться заново, Кирилл решил нарушить тишину:
256
256
- Галя, а как ты думаешь, Анюта не пойдёт к Кену Маккензи в гости, в номер какой-нибудь супергостиницы?
Девушка, ещё думая о чём-то своём, машинально помотала головой:
- Нет. Не тот Анка человек, чтобы первому встречному-поперечному бросаться на шею, даже иностранцу.
Вновь наступившее молчание на этот раз длилось недолго. Ткнув компаньона локтем в бок, чернявая заглянула ему в глаза.
- А это у тебя что – вопрос с дальним прицелом? Так сказать, тонкий намёк на толстые обстоятельства, - съязвила она. – Как говорили древние: «Скажи мне, кто твой друг и я скажу кто ты».
- Нет, нет, - только и произнёс Волков негромко и, словно придавленный тяжёлым грузом, замолчал.
Ему захотелось возразить, опровергнуть нелепые подозрения, но что-то неведомое, какая-то тайная сила вдруг сомкнула его губы и приказала молчать.
- Следующая остановка – «Партизанский проспект», - объявил по трансляции металлическим голосом водитель.
- Какое интересное название у этого проспекта, - не без иронии заметил Кирилл.
- Вот на нём я и живу, - проигнорировала Галина скрытую насмешку. – Выходим после гостиницы «Турист».
Троллейбус взобрался на мост и легко перепрыгнул узкую речушку.
«Свислочь», - автоматически отметил про себя гость города, уверовав в то, что она – единственная водная артерия Минска.
Повернув направо, электромашина побежала по широкой и прямой, будто проведённой по линейке, ярко освещённой магистрали.
«Видимо, это и есть Партизанский проспект», - сообразил Волков, не решившись уточнить сию деталь у задумчиво молчавшей соседки.
Неожиданно та сама проявила инициативу:
- Не люблю вранья, но…, - заговорила чернявая и тотчас запнулась. Но скоро нашлась: - В общем, когда мы вышли из кафе, я сказала, что нам с Анкой в разные стороны. А на самом деле мы живём недалеко друг от друга.
257
257
Я – у «Туриста», а Анюта – чуть дальше и направо, - Галя махнула рукой по ходу движения и в сторону. – К ней лучше на автобусе ехать, до «кольца» в Чижовке.
- Она в новостройках живёт? – деловито осведомился молодой человек.
Девушка неопределённо пожала плечами, затрудняясь с ответом.
- Можно сказать, что в новостройках – это же край города, - рассудительно отметила она. И по-простецки добавила: - В «общаге». – Но тут же поправилась: - В общежитии.
- Понятно, - дежурно кивнул Кирилл.
В наступившем молчании спутники проехали несколько остановок: Галина – рассеянно, почти устало, поводя большими выразительными глазами подле себя, Волков – напротив – с интересом разглядывая всё и вся по сторонам.
Миновав большую транспортную развязку – площадь Ванеева – троллейбус остановился, запустив в салон ватагу разнополой молодёжи – видимо, припозднившихся студентов. С их появлением помещение для пассажиров электрической машины, ещё минуту назад напоминавшее уютный хоспис, превратилось в старшую группу детского сада. Ограниченное пространство чрезмерно наполнилось громкими выражениями восторга от переполнявших присутствующих чувств юношеского максимализма и радости сиюминутной жизни.
- Дети, - снисходительно прокомментировала происходящее Галина и, как бы невзначай, прислонилась головой к плечу провожатого.
Кириллу подумалось: ехать бы и ехать вот так, забыв обо всём на свете. Однако, этой идиллии суждено было длиться ровно две троллейбусные остановки – столько, сколько ехали загулявшие студенты. В левом окне показалось ярко освещённое здание. Оно походило на гигантский, будто поставленный, как рюха в городках, на попа шоколадный батончик.
- Гостиница «Турист», - пояснила Галя. И тут же поспешила предупредить: - На следующей остановке выходим.
258
258
Но прежде салон освободили юные непоседы, шумно вылившись эдаким ртутным ручейком перед интуристовским отелем. Повисшую было оглушительную тишину уместно нарушило объявление по трансляции:
- Следующая остановка – «Колхозный рынок».
Волков вопросительно посмотрел на спутницу, но она не заметила его взгляда. Проводив глазами весёлую компанию, Галина вновь положила голову на плечо своего кавалера. И тому опять подумалось: ехать бы так и ехать… Но в очередной раз противно взвизгнули сворки дверей и молодые люди выскочили на промозглый воздух. Низкие тучи, словно отмечая начало новых суток, сеяли мелкий нудный дождь.
«Как у нас», - машинально подумал гость города, стараясь попасть в ногу с бодро шагающей в сторону светофора Галей.
Подойдя к пешеходному переходу, девушка дисциплинированно замерла на месте перед табло с красным человечком. Её спутник посмотрел налево-направо и, не обнаружив потока транспорта, вальяжно провозгласил:
- Соблюдать правила дорожного движения, конечно, надо, но глупо стоять, когда дорога пустая. Пошли, - демократично скомандовал молодой человек и взял девушку за руку.
- Нет, - вырвалась черноволосая, - мы достоим, пока для нас не загорится зелёный свет.
Сказано было негромко, но очень решительно, даже жёстко. Показной гонор вмиг слетел с Кирилла и он обмяк всем телом, явив миру жалкое зрелище неуверенного в себе субъекта. Подобно чеховскому «человеку в футляре», Волков зябко поёжился и поднял воротник плаща.
Понаблюдав за провожатым, Галина смягчилась, обратившись к тому в добродушной форме:
- Кирилл, выручай – открой зонтик, а то мы промокнем совсем. – Девушка достала из сумочки аксессуар ненастья и протянула его спутнику. – Вот так, правильно. Молодец, - похвалила она, порадовавшись открытому зонтику. – А вот и зелёный свет зажёгся. Вот теперь и пошли! Давай-ка я к тебе под локоток пристроюсь.
259
259
Чернявая, придерживаясь за руку Волкова, перевела его через проспект и направила в ту сторону, откуда они только что приехали.
- Странно, - заметил кавалер, - мы идём в обратном направлении. А не лучше ли было выйти на остановку раньше и пройти вперёд?
- Это примитивная мужская логика, - парировала Галя. – На самом деле идти одинаково с любой из этих остановок. Просто здесь, у рынка, пешеходный переход лучше.
Получив необходимое, но недостаточное («Чем лучше?») объяснение, Кирилл им вполне удовлетворился. Да и возникла небольшая проблема – под ноги стали попадаться набухшие от дождя лужи. Их следовало избегать, что требовало от провожатого повышенной концентрации внимания. Волков принялся мягко и неназойливо управлять движением образовавшегося тандема ночных путников, ловко лавируя сухопутным катамараном между островами-лужами. И когда это занятие полностью поглотило гостя города, его настигло настоящее Откровение.
- Только дождик льётся
Назло, конечно, мне –
Судьба опять смеётся
Брызгами в окне, -
- прозвенела звонким колокольчиком Галина и радостно рассмеялась, топнув ногой по близлежащей луже.
«Какой у неё красивый голос!», - восхитился Кирилл и напрочь забыл о своих недавних «лоцманских» замашках. А вслух выразил удивление:
- Ты запомнила слова песни? – и наступил в середину первой же, попавшейся ему на пути, лужи.
- Конечно, не все, - поскромничала чернявая. – Но припев – «железно»! – И вброд пересекла следующую лужу.
Таким образом, спутники вообще перестали обращать внимание на некоторые небольшие козни осенней погоды. На фоне общей эйфории в
260
260
мозгу молодого человека пронеслась чья-то шальная мысль: «Совершенно не важно, где тебя настигнет стрела Амура», - да и сгинула бесследно.
Свернув с Партизанского проспекта, девушка провела своего провожатого мимо двух «сталинских» пятиэтажных зданий во внутренний дворик с незатейливой детской площадкой и несколькими рядами молодых берёз и старых тополей. У одной из парадных дома, расположенного в глубине двора, она остановилась.
- Ну, вот я и пришла, - весело пропела Галя, прячась под небольшой навес над входной дверью.
- Счастливая…, - неопределённо отозвался Волков, отирая лицо ладонью и стряхивая холодные капли.
Предстояла печальная процедура прощания. Понимая это, кавалер принялся тщательно трясти зонтик дамы, избавляя его от лишней влаги, а затем и попытался сложить данное замечательное изделие.
- Дай лучше мне, - с наигранной весёлостью приказала чернявая.
Получив непослушный молодому человеку предмет, она стала неторопливо выполнять до боли знакомые действия. Похоже, девушка также прониклась важностью текущего момента. Закрыв зонтик, она сложила его и начала оправлять матерчатые сегменты купола. Такое занятие оправдывало её молчание. Как говорится, слово за провожатым, ибо фраза «Ну, вот я и пришла» уже прозвучала. Кирилл, болезненно морщась, подбирал нужные слова. Его второе «я» - «эго» - напрашивалось, учитывая промокшие носки, на чашку горячего чая, но «я №1» понимало, что это чудовищно банально. Он и так слишком много получил за прошедший чудесный вечер, уже вошедший в его «золотой фонд» воспоминаний. Оставалось только достойно раскланяться с призрачной надеждой на новую встречу.
- Ну, я пошёл? – неуверенно произнёс Волков.
- Да, конечно, - вяло ответила Галина, застёгивая кнопочку на зонтике. – Только…
- Что? – с искоркой упования на очередное чудо спросил молодой человек.
261
261
Девушка подняла глаза на провожатого, практически переставшего быть спутником, и внимательно вгляделась в его лицо. Кирилл и на этот раз не выдержал испытания карими глазами. Чернявая улыбнулась и миролюбиво сказала:
- Ну, через двор ты знаешь куда идти, - она указала рукой нужное направление. – А как выйдешь на Партизанский, то сразу направо и до гостиницы «Турист». Там, рядом, стоянка такси.
- Ладно, - кивнул кавалер. – Ну, пока?
- Постой, - мягко скомандовала Галя, тронув Волкова за плечо. – Там, у «Туриста», всегда дежурит милиция. Поэтому, во-первых, когда будешь переходить к стоянке такси, то иди только на зелёный свет…
- А во-вторых? – с ироничной усмешкой спросил Кирилл.
- А во-вторых, не говори милиционерам, если остановят, ничего лишнего. И, ради Бога, не шути – они этого не поймут.
Волков изогнулся в старомодном поклоне и дурашливо ответил:
- Пренепременно. Покорнейше благодарю…
- Вот! – вскричала черноволосая. – Не удивлюсь, если ты проведёшь эту ночь в каталажке.
- Но я же не пьяный! – всерьёз возмутился бывший провожатый.
- Так… - Галина постучала костяшками пальцев по рукоятке зонтика. – Я ему про Фому, а он мне про Ерёму.
- Ага, - глупо подмигнул Кирилл. – Последнее китайское предупреждение, - совсем осмелев, съёрничал он.
- Короче говоря…, - начала было чернявая.
Но договорить ей не удалось – недавний спутник явно поймал кураж:
- У нас, в Питере, стали говорить проще: «Короче», - перебил девушку от бессилия ситуации, в которой оказался, Волков.
Галя нешуточно насупилась, сдвинула брови в две крупные дуги, которые на Западе называют «Макдональдс», и, почти по слогам, сказала:
- Ко-ро-че! – Выдержав необходимую паузу, она с чувством наставила: - Я тебя умоляю: не связывайся с милицией!
Тональность пожелания выглядела чуть нарочитой и назидательной.
262
262
После небольшого церемонного молчания молодой человек, с видом обречённого на каторгу, заговорил с еврейским акцентом:
- Ви, мадам, прям-таки ж як наш Ося Бендер из Адесы: «Только ж я вас умоляю: не ешьте на ночь сырых помидоров!».
«Ну, вот – теперь прощание упростилось», - с облегчением подумал кавалер и с вызовом посмотрел на оппонентку.
Та искоса ответила и впервые отвела глаза, чему-то улыбнувшись. Помолчав, девушка с сочувствием взглянула на экс-провожатого и виновато похлопала ресничками.
«Вот бабы! – мысленно проявил эмоции Волков. – Умеют «козью морду» сделать, когда им это надо».
- Слушай, Кирилл, - заговорила черноволосая, - я ведь совсем забыла, что ты города не знаешь, - извиняющимся тоном произнесла она и задумалась.
Волков в ответ бесшабашно махнул рукой:
- Язык до Киева доведёт. Кстати, у меня на такой случай и карта имеется. – Гость города полез во внутренний карман плаща за путеводителем. Развернув схему, он спросил: - Где мы сейчас находимся?
Галина прищурилась, пытаясь разобраться в нагромождении разноцветных причудливых линий и упорядоченного хаоса серых, голубых и зелёных треугольников и квадратов.
- Давай зайдём в подъезд, - предложила она. – Там лучше видно.
Кирилл вынужденно повиновался. Пристроившись к батарее парового отопления, он расположил карту с таким расчётом, чтобы максимально использовать крохоборский свет общественной электрической лампочки.
- Так, так… Вот здесь, кажется, находится моя нынешняя резиденция, - неуверенно ткнул пальцем молодой человек в левый верхний угол схемы. – Потом так, так… Галя, я что-то Партизанский проспект не найду. – Волков с надеждой посмотрел на чернявую и застыл от удивления.
Она безучастно глядела в сторону входной двери, не обращая никакого внимания ни на карту, ни на попытки своего недавнего
263
263
компаньона «найти себя» в «бумажном городе». Девушка приподняла левую руку и, как-то нехотя, бросила взгляд на часы, блеснувшие в полутьме маленькой игривой рыбкой.
- Знаешь, Кирилл…, - в задумчивости сказала Галина, что-то мучительно припоминая. Неожиданно её глаза оказались прямо против глаз кавалера. Отчаянно тряхнув мокрыми волосами, она обдала Волкова горячим дыханием тонких губ: - Как ты говорил в кафе, в этой картонке нет надобности. Останешься сегодня у меня. Только…
- Конечно! – радостно перебил девушку молодой человек, согласный заранее на любые «только» и «но».
- Хорошо, - кивнула Галя и начала медленно подниматься по ступенькам. Не поворачивая головы, она дала необходимые инструкции: - Папка мой – в командировке. Но мама дома, поэтому, пожалуйста, без шума. Кстати, мы должны были прийти сегодня с Анкой.
Поднявшись на четвёртый этаж, девушка достала из сумки ключ. Вставила его в замочную скважину и остановилась в нерешительности. Волков переступил с ноги на ногу, издав чавкающие звуки, вылетевшие из его ботинок, превратившихся в миниатюрные бассейны.
- Кирилл, - предупредительно сказала черноволосая, - будь как дома, но не забывай, что ты в гостях.
Хозяйка, взяв за руку кавалера, степенно, если не сказать – достойно, увлекла его за собой – в тёмный проём открывшейся двери. Над головой молодого человека вспыхнул тусклым матовым светом декоративный фонарик со знакомым изображением парусного кораблика. Галина молча кивнула своему спутнику на вешалку. Волков понимающе моргнул и протянул руки, чтобы помочь компаньонке снять плащ.
- Это ты, Галя? – донёсся из темноты женский голос.
- Да, мам, - громко ответила девушка, с трудом высвобождая руки из промокших рукавов.
Невидимая мама протяжно зевнула и приглушённо – видимо, прикрывая рот ладонью – предложила:
- Веди Анюту сразу на кухню. Сама разогреешь?
264
264
- Спасибо, мама, мы сыты. Ложись, поздно уже, - поспешно отказалась чернявая и, прижав палец к губам, приказала Кириллу не шевелиться.
В глубине квартиры раздался тяжёлый вздох, затем еле слышно скрипнула дверь и воцарилась напряжённая тишина. Галина взяла гостя за руку, погасила свет в прихожей и стала уверенно пробираться в кромешной тьме, отдававшей застоявшимся запахом домашнего уюта. Словно начинающий канатоходец, Волков робко просеменил по коридору, испытав за несколько мгновений целый букет всевозможных ощущений, отдалённо похожих на угрызения совести. Когда девушка закрыла за ним дверь своей небольшой квадратной комнаты, молодой человек мысленно перекрестился. Огромным серым пятном угадывался прямоугольник окна. Всё, что находилось в комнате, имело очертания застывших неземных чудовищ. Потеряв руку проводницы, Кирилл неосознанно сделал шаг и наткнулся на какой-то предмет, издавший протяжный жалобный стон.
- Тс-с-с! – донеслось из тьмы до слуха растерявшегося гостя.
Слева от него зажёгся мягким желтоватым огоньком ночник, свет которого вырвал из темноты контуры дивана, музыкального центра на тонких ножках, пары голубых глубоких кресел и приземистого продолговатого столика. Рядом с Волковым кланялось китайским болванчиком деревянное кресло-качалка с полулежащей в нём большой игрушечной девочкой в красивом белом платье и с пышными кудрявыми чёрными волосами.
«А вот и Барби», - подумал Кирилл и дотронулся до качалки, остановив её плавные движения.
- Ты чего это пристаёшь к моей кукле? – зловещим тоном прошептала молодая хозяйка. Затем она поманила гостя: - Иди сюда. – Когда Волков приблизился к девушке, она попросила, указав на музыкальный центр: - Поймай что-нибудь на коротких волнах. Только потише, пожалуйста, - и многозначительно повела глазами на противоположную стену комнаты.
Кирилл присел на корточки перед приёмником и некоторое время безуспешно пытался пробиться сквозь стрекот, барабанный бой и свист
265
265
эфира. Наконец, ему удалось ухватиться за слабый намёк на мало-мальски приличную танцевальную мелодию. Поставив ручку настройки в наиболее приемлемое положение, Волков присел на диван рядом с Галей. Девушка положила голову ему на плечо – точь-в-точь как это сделала она в троллейбусе. Всё существо Кирилла охватила приятная мелкая дрожь, но он не решился даже пошевелиться. И опять ему подумалось, что нет ничего лучше, чем сидеть вот так, без всяких мыслей, вдыхая невероятно чудный запах утренней свежести и медовой соломы, шедший от щекотавших его шею буйных чёрных прядей.
Сколько времени длилось это состояние очарования, наваждения, Волков не помнил. Только вдруг всё сказочно изменилось. Будто какой-то загулявший добрый кудесник огрел Кирилла со всего маху тяжёлой волшебной дубиной. Задремавший, казалось, под собственное невыразительное мурлыканье, приёмник неожиданно взвизгнул хорошо знакомыми аккордами:
- Феличета! – понёсся ввысь голос далёкого и близкого любителя спагетти.
- Феличета, - поддакивала ему басом на всё согласная супруга.
«Феличета!!!» - взревела стратегическим бомбардировщиком душа Волкова и на некоторый срок отделилась от тела.
Молодой человек в страстном порыве обнял девушку и принялся целовать её волосы, шею, щёки, губы. Почувствовав ответный поцелуй, он окончательно потерял контроль над собой и опомнился лишь тогда, когда понял, что Галя пытается вырваться из его объятий. Кирилл по инерции попробовал удержать чернявую, но она со злостью оттолкнула его и вскочила на ноги, оправляя быстрыми движениями помятое платье.
- Тоже мне, джентльмен нашёлся, - в ярости прошептала Галина, опалив Волкова огнём карих глаз. – А ещё культурный человек, экскурсовод, - добавила она с укором.
Кирилл откинулся на спинку дивана и свесил на плечо голову, отвернувшись от девушки. Щёки его пылали, кровь в висках билась, как проснувшаяся весной многоводная река. Молодому человеку стало
266
266
одновременно и противно, и стыдно и досадно. Вряд ли он мог сейчас объяснить даже самому себе причину столь необузданного желания. Но одно знал наверняка – он плюнул в душу не столько себе, сколько Гале, которая, подарив ему незабываемый вечер, не заслуживала такого фривольного с ней обращения.
Успокоившись, хозяйка снова села рядом с гостем.
- Послушай, Кирилл Волков из Советского Союза, - она дотронулась до плеча молодого человека, - ты в состоянии со мной разговаривать?
Не поворачивая головы, Кирилл прошептал нечто невразумительное, но похожее на утвердительный ответ. Чернявая улыбнулась и пододвинулась к нему.
- Я же не говорила тебе, что ты мне неприятен. Совсем наоборот. – Галина заметила, как гость приподнял голову, внимательно прислушиваясь к её словам, и добавила: - И я не говорила «нет». Но нельзя же вот так, как животные какие-то.
Волков порывисто развернулся и протянул руки к Гале, но она, предвидя подобный оборот, отшатнулась от него.
- Опять? – брови черноволосой сурово сдвинулись, а глаза блеснули прежним неукротимым пламенем.
- Какой же я дурак! – Кирилл бессильно уронил руки на колени и застыл в позе перебравшего лишку кучера.
Девушка удовлетворённо покачала головой. Секунду поразмыслив, она сказала тоном, которому следовало беспрекословно подчиниться:
- Встань, пожалуйста, и помоги мне разложить диван. - И строго предупредила: - Только как можно потише.
Словно воскресший из мёртвых, Волков стал с наслаждением выполнять всё, что ему приказывала хозяйка.
- А теперь, - Галина нагнулась и заглянула в тумбочку, стоявшую рядом с диваном, - марш в ванну. Вот, возьми, - и протянула гостю большое махровое полотенце.
Подталкивая Кирилла в спину, чернявая осторожно провела его по коридору. Уходя, она выразительно прижала указательный палец к губам.
267
267
Молодой человек с удовольствием постоял несколько томительных минут под струёй тёплой воды. Одеваясь, он поймал себя на ощущении, что в голове пусто, как после тяжёлого экзамена по непонятному ему предмету. Но следующая мысль: «А вдруг я сейчас столкнусь с мамашей Гали – её же «кондратий» хватит: ни хрена себе Анюта!», - вернула Волкова в суровую действительность. Выскользнув из ванной, он без труда сориентировался по неяркой полоске света, выбивавшейся из-за приоткрытой двери в комнату Галины.
Возвратившись, Кирилл получил очередное задание:
- Быстренько ложись и молчи, как мышка.
Девушка уже переоделась в длинный цветастый халат. Накинув на плечо полотенце, она шепнула:
- Твои туфли и носки я положила на просушку, - и бесшумно вышла в коридор.
Раздеться за десять секунд молодому человеку помогла армейская закалка. Юркнув под одеяло, он вытянул ноги и блаженно потянулся. Внезапно пришедшая на ум мысль заставила его приподняться на локтях и внимательно осмотреться по сторонам.
«Больше спальных мест нет! Значит, будем вместе», - сделал Волков приятный для себя вывод и деловито взбил «свою», а затем и соседнюю подушку. Ожидая возвращения Гали, он попробовал оценить произошедшее с ним, но мысли путались, опережая одна другую, что доставляло какую-то непонятную, запретную, неосознанную радость.
Вернулась Галина. Расчесав волосы перед зеркалом, она выключила свет. Кирилл не мог видеть, но почти зримо ощутил, как девушка распоясала халат и сбросила его. В тот же момент он почувствовал восторг от прикосновения к нему сильного и нежного упругого тела, издававшего неповторимый аромат летнего утреннего рассвета и чего-то такого, что неподвластно сухой печатной букве. Галя наклонилась к молодому человеку и поцеловала его прямо в губы. Посмотрев в глаза Волкова, округлившиеся до размеров египетских апельсинов, она негромко, но звонко, рассмеялась. Тряхнув головой, хозяйка с жаром выдохнула в ухо гостю: «Феличета!», - и
268
268
откинулась на подушку, разметав по ней свои роскошные смоляные пряди. «Феличета!», - сдавленно пропел в ответ Кирилл, отзываясь душой и телом на зов повелительницы…
… Потом они долго, едва не до зари, разговаривали и молчали. Молчали и разговаривали. И то и другое доставляло им неизведанное наслаждение. Словно не веря в нежданное счастье, Волков временами приподнимался на руках и подолгу всматривался в милые карие глаза, стискивал в ладонях густые чёрные волосы, целовал родинку в ложбинке меж грудей, затем каждую грудь в отдельности, опять родинку. Девушка, нисколько не стесняясь, с трогательной полудетской наивностью улыбалась ласкам «варяжского гостя» и в порывах нежности прижималась к нему, обдавая горячим дыханием.
Их разговор не имел целью что-то выяснять, определить. И самым удивительным казалось то, что они не только не пытались, а просто не хотели ничего скрывать друг от друга. Поначалу молодые люди чуточку боялись углубляться в личное, сокровенное, что могло заставить вновь пережить боль, притупившуюся с годами. Но постепенно, всё больше проникаясь взаимным доверием, они преодолели и этот барьер. Кирилл ждал вопроса о его семейной истории, но Галя заговорила о личной драме. В восемнадцать лет она вышла замуж за столь же юного и пылкого парня, бывшего одноклассника из Куйбышева. Этот юноша, Сашка, никак не мог смириться с переездом возлюбленной в Минск – он писал письма, звонил по межгороду, а по окончании школы даже приехал свататься в столицу Белоруссии. Но его первый приступ был обречён на неудачу – родители с обеих сторон считали ранний брак блажью, говорили о необходимости проверки чувств, да и просто оперировали банальностями типа того, что надобность в получении высшего образования ещё никто не отменял. В итоге, закончив по два курса институтов в разных городах, молодые люди романтично встретились летом и тайно заключили законный брак. В таком возрасте женятся исключительно по любви. Галина оформила перевод из одного ВУЗа в другой, Сашкин, и переехала жить обратно в Куйбышев. Однако, даже такого всепобеждающего чувства, как любовь, не достало,
269
269
чтобы одолеть другое - низкое: ревность. Причём, и здесь наблюдалась абсолютная взаимность, что вскоре и привело к непоправимым поступкам, обидам и, в конце концов, к полному разрыву. Несмотря на официальный развод, Александр – бывший муж Гали – продолжал и продолжает до сих пор (хотя сам женился вторично) её преследовать.
- Единственное, что у меня к нему осталось, так это голая жалость, - призналась Кириллу девушка. Заметив на лице молодого человека недоумение, объяснила: - Не повезло Сашке и во второй раз. Потому, что женился со злости, чтобы мне отомстить. Кстати, на моей лучшей подруге.
Чернявая надолго замолкла. Волков понял, что ему не следует ничего спрашивать, а, тем более, выражать бессмысленное сочувствие. Было видно: Галя мучительно борется с собой, решаясь на откровение. Но вот меж её бровей легла глубокая складка – и она высказалась до конца:
- Вначале я очень переживала. Даже ревела. Очень хотела иметь ребёнка, но у нас с Сашкой не получилось, хотя я и отходила почти шесть месяцев. Нервничала, как дура, поэтому и не получилось. А сейчас я уже по-другому стала думать и… - Девушка посмотрела на Кирилла и вдруг задумчивые морщинки на её лице разгладились и сменились робкой улыбкой. – И ладно об этом! А у тебя есть дети?
- Максимка, сын, - шепнул Волков. – Четыре годика.
- Ого! – воскликнула Галина. – Четыре года! Настоящий мужик. – Заметив смущение собеседника, спросила: - Что же ты так скромно? Кричать надо: «Сын! Максимка!» - И она действительно вскрикнула, но тут же зажала рот ладонью. Прислушавшись – не отзовётся ли из соседней комнаты мать, чернявая негромко поинтересовалась: - А сколько тебе лет?
- Двадцать восемь. Как говорится, пережил комсомольский возраст, - с иронией ответил Кирилл. – Но очень скоро «стукнет» двадцать девять. А тебе? – в свою очередь задал вопрос молодой человек, загадав, правильно ли он предполагал – ещё тогда, в баре.
- Двадцать один, но скоро будет двадцать два, - просто, без женских уловок, ответила девушка.
Волков беззвучно рассмеялся. Галя изобразила лицом вопрос.
270
270
- Это я так, про себя, - начал объясняться гость. – Песню одну вспомнил. Может, слышала? «Двадцать два плюс двадцать восемь…».
- «… но случилась осень…», - подхватила чернявая ненадолго и опять, как это с ней уже бывало, задумалась чему-то своему. Пристально взглянув на Кирилла, предложила: - Давай спать, а то рано утром на работу…
- Какая работа – завтра же суббота? – попытался возразить молодой человек. И привёл «железобетонный» аргумент: - Да и с Анютой ты до понедельника попрощалась…
Девушка приподнялась на ложе и, подперев щеку ладонью и упёршись локтем в подушку, долгим печальным взглядом заставила собеседника замолчать.
- Ну, скажем, суббота уже не завтра, а сегодня, - заговорила она. – И бывает такая работа, которую делают и в субботу, и в воскресенье и даже в праздничные дни… - Галина чуть помолчала, наблюдая за тем, как напряглись мышцы лица Волкова, превращая его из восторженного в обиженное. Ей непременно захотелось вернуть прежнее выражение и чернявая улыбнулась: - А ты молодец – правильно вычислил, что мы с Анкой вместе работаем. Понимаю, опять метод дедукции. Только на работе мы с рыжей раньше понедельника не встретимся, - жёстко закончила объяснения хозяйка и картинно упала на подушку.
Кирилл заложил руки назад, за голову, и сплёл пальцы на затылке, уставившись глазами в потолок.
- Ты чего, - толкнула его в бок черноволосая, - обиделся?
- Да нет, - вяло ответил гость, не меняя позы. – Я не обиделся, а просто расстроился.
- Но я-то в чём виновата? – Галя принялась больно щипать молодого человека. – Что я могу сделать, если…
- … существует производственная необходимость, график, смена, - перебив девушку, нудным тоном прогундосил Волков. – Только вот по прежнему плану у тебя должна была ночевать Анюта…
Галина резко вскочила на колени и колючим взглядом принялась изучать действительно сердитую физиономию оппонента.
271
271
- И что из этого? – вскричала чернявая и сама же прикрыла себе рот ладошкой. – По твоей дедукции выходит, что я вру? Да повернись же ты, «тюха-тетюха», ко мне! – громко прошипела она.
Гость нехотя повиновался. Но смотрел хоть и на Галю, но как-то неестественно – словно сквозь неё.
- Ну, отвечай: по-твоему, я вру? – потребовала правды девушка.
- «Вру» - это слишком сильно, - уклонился Кирилл от прямого ответа. – А вот о некоторой нелогичности, близкой к неправде, сказать можно.
- Так скажи! – Галина нетерпеливо подпрыгнула на коленях.
Молодой человек наконец-то сжалился над дамой и посмотрел на неё осмысленно и добрыми глазами.
- Ладно, я скажу, - согласился он. И предупредил: - Только ты не обижайся. Договорились?
- Хорошо, - улыбнулась Галя. – Я постараюсь.
Волков приподнялся на локтях и, приблизившись к лицу чернявой, зашептал ей на ухо:
- Значит, на работе с Анютой вы должны встретиться не раньше понедельника. Это раз. А ночевать после посещения кафе вы собирались у тебя. Следовательно, чтобы тебе уйти на работу без Ани, надо её ни свет ни заря поднять с тёплой постельки и отправить восвояси. Это два. Но мне, честно говоря, не очень-то верится в такое запланированное негостеприимство, в то, что ты могла бы так поступить с подругой. Да и Анюта, дай Бог, на простушку не похожа – в выходной день, не понятно ради чего, ломать свой сладкий сон… При таком раскладе, когда у тебя наутро рабочий день, а у неё – выходной, Аня в гости не поехала бы, а спокойно переночевала бы часиков до двенадцати и в «общаге». Получается, по первоначальной схеме вы собирались хорошенько выспаться у тебя, не спеша позавтракать, а потом, возможно, сходить в кино на какой-нибудь новенький фильм типа «Тутси»…
- Ты – чудовище! – шёпотом прорычала черноволосая и бросилась на своего обличителя.
272
272
Молодые люди сплелись в нешуточный клубок и их женско-мужская псевдоборьба неумолимо и неотвратимо перешла в любовную игру…
… Насытившись друг другом, Кирилл и Галина бессильно упали навзничь и принялись тупо рассматривать потолок.
- Эх, покурить бы! – первой нарушила молчание чернявая.
- А какие проблемы? Сигареты кончились? – участливо спросил гость.
- Да нет, - взаимоисключающе ответила Галя, - просто мы с мамкой договорились в комнатах не курить, только на кухне.
- Ну, так сходи на кухню, - предложил Волков.
Хозяйка повернулась на бок и положила голову на плечо кавалера.
- А ты со мной пойдёшь? – с лукавым прищуром поинтересовалась она, сладко зевнув на последнем слове.
Кирилл энергично отрицательно повертел шеей и тихо шепнул:
- Можно же на маму нарваться…
- Что, боишься мою мамку? – усмехнулась черноволосая.
Поцеловав девушку в висок, Волков снисходительно ответил:
- Не боюсь, но уважаю. Увидеть среди ночи в своей квартире вместо очаровательной Анюты такого охламона, - молодой человек похлопал себя по груди, - да ещё в трусах и дочкином халате – это, как ты говоришь, что-то с чем-то…
- Запомнил? – радостно спросила девушка, заглянув в глаза гостю.
- Я, между прочим, очень даже обучаем и, как всякая вполне нормальная бывшая обезьяна, перенимаю у других всё, что мне нравится, - шутливо ответствовал Кирилл, обняв чернявую за плечи.
Галина внимательно выслушала полусерьёзную тираду, кивнула и, в свою очередь, приобняла молодого человека за шею.
- Спасибо тебе за уважение и понимание, - начала она то объяснение, к которому готовилась последние несколько минут. – Надеюсь, ты понимаешь, что знакомиться тебе сегодня с мамой, ночью или утром, не очень-то удобно… - Девушка испытующе всмотрелась в лицо кавалера. Тому не оставалось ничего иного, как согласно моргнуть глазами. – Поэтому с утра пораньше нам надо будет отсюда сбежать, пока мама не встала. Я ей
273
273
записку напишу, что нас с Анютой, как передовиков социалистического соревнования, срочно вызвали на работу…
- А мне? – перебил черноволосую Волков.
- Что – тебе? – не поняла Галя.
- Тоже записку напишешь? – уточнил гость.
- Фу ты, ну ты…, - своеобразно выругалась хозяйка. – Вот выйдем с тобой утром на улицу, а там и решим, что делать. Лишь бы мама нас, спящих, не «застукала».
Молодой человек чуть подумал и предложил:
- А давай вообще спать не будем? Полежим до какого-то времени, да и пойдём на улицу. В котором часу обычно твоя мама встаёт?
Оба вопроса – как романтичный, так и практичный – заставили девушку немного задуматься.
- Как это – совсем не спать? – изумилась она. – Нет, поспать обязательно надо, только…
- Вот именно – «только»! – подчеркнул Кирилл. – У тебя будильник есть? – «нагрузил» он хозяйку ещё одним вопросом.
Галина протянула руку в темноту и, слегка повозившись, подала гостю механического «петуха»:
- Вот!
- Во сколько мама встаёт? – деловито осведомился Волков.
- Бывает в десять, бывает в одиннадцать, а то и в двенадцать, - дала развёрнутый ответ девушка.
- Тогда ставим на девять, - решил молодой человек. Чтобы соблюсти приличия, он спросил: - За час мы управимся?
- Ставь лучше на половину девятого, - окончательно определилась чернявая. – Вот так, хорошо, - отметила она правильные действия кавалера. И всерьёз обеспокоилась:– Ой, нам спать осталось меньше пяти часов! Всё, Кирилл, отбой! Спокойной ночи!
Волков поставил будильник на прикроватную тумбу, обнял девушку, поцеловал её в щёку и миролюбиво шепнул:
- Спокойной ночи!
274
274
Обычно Кириллу довольно трудно удавалось заснуть на новом для него месте. Его посещала необъяснимая, почти животная, тревога. Или, если сказать мягче, настороженность. Здесь же всё было иначе. Он почувствовал себя рядом с Галей абсолютно спокойным и ощущал, что вот-вот заснёт. Сладкая истома разлилась елеем по всему телу, веки налились свинцом и стали закрываться. Уже в состоянии лёгкой дремоты молодой человек пробормотал, обращаясь больше к самому себе:
- Надо же, как у нас получилось. У Юрия Нагибина есть рассказ – «Требуются седые человеческие волосы». Очень на нас похоже… - Волков замолк и, казалось, благополучно заснул. Но, широко зевнув, критически добавил: - Правда, не совсем. Там тоже девушка молодая, а вот мужик – предпенсионного возраста. С седыми волосами.
Галина чуть вздрогнула, пошевелилась и, забравшись головой под локоть кавалеру, сонным голосом заметила:
- У тебя на висках тоже седина пробивается, - и, зевнув, прижала ладонь к губам гостя…
… Утро застало Кирилла врасплох. Он не сразу понял где находится и что за голоса раздаются где-то поблизости. Начав припоминать вчерашний день, Волков с удивлением уставился на большую куклу, смотревшую на него немигающими голубыми стеклянными глазёнками. И вдруг, разобрав знакомые нотки в одном из спорящих за стенкой голосов, молодой человек вспомнил всё до мельчайших подробностей. И оробел, почувствовав, будто внутри него оборвалась туго натянутая струна.
«Это Галя со своей мамашей из-за меня ругается, - сообразил Кирилл. – Вот влип!».
Он начал прислушиваться к тому, что происходило за дверью. К сожалению, а, может быть, к счастью, Волков не мог расслышать всего. До его слуха долетали лишь отдельные, громко сказанные, фразы и слова. Но даже по таким куцым «разведданным» он получил достаточное представление, какую бурю негативных эмоций вызвало появление неожиданного и нежданного гостя у Галиной мамы.
275
275
Девушка «колдовала» на кухне над газовой плитой. Её мать, облачённая в шикарный французский пеньюар розового цвета, сидела на табурете, зажатым между холодильником и обеденным столом. Внешнее сходство матери с дочерью было поразительным: те же тонкие черты овального лица, выразительные задумчивые глаза, волосы, только перекрашенные в мягкий коричневый, с красноватым отливом, тон. Казалось, это сидела сама Галина, повзрослевшая на двадцать лет.
Мать хмурилась, поджав тонкие губы, обиженная невнимательностью и отчуждённостью дочери. Подперев рукой подбородок, она покосилась на девушку и повторила вопрос, ранее оставшийся без ответа:
- Так, всё-таки, кто же это такой? Мой будущий зять или так себе – просто прохожий?
- Не знаю, - после томительной паузы сказала Галя, помешивая бурую жидкость, закипавшую в изящном ковшике с длинной ручкой. – Я его мало знаю. Вчера познакомились.
Молодая хозяйка повертела головой, отыскивая что-то.
- Поднос на холодильнике, - подсказала мать. Возвысив голос, она продолжила допрос: - Я так и думала! Вот до чего докатилась – с первым встречным-поперечным! Мало ты слёз пролила…
- Мама, не учи меня жить! – возмущённо воскликнула девушка, бросив ложку и отвернувшись от плиты.
Женщина покачала головой:
- Тоже мне, нашлась ещё одна Эллочка-людоедка. – Заглянув за спину дочери, посоветовала: - Снимай кофе, а то подгорит.
Галина развернулась и, сняв кофеварку с газовой конфорки, быстро опустила её на поднос, подставленный матерью. Затем девушка стремительно осмотрела содержимое холодильника, щёлкнула дверцей хлебницы и принялась за приготовление бутербродов, ловко орудуя ножом.
- Масло хоть возьми, - напомнила мать. Но дочь в ответ только плотнее сжала губы. Женщина протяжно, по-бабьи, вздохнула: - О-о-ох! Ну, как знаешь. А ведь сколько ты с Сашкой намаялась, извелась вся. Но это ещё можно как-то понять. Бывает, не получается. – Глаза матери на секунду
276
276
подёрнулись неподдельной печалью, но вдруг опять блеснули яркими искорками. – А сейчас-то что? Почти два года места себе найти не могла и – на тебе! «Вчера познакомились»! – передразнила она Галю. – Вон у отца сколько знакомых достойных молодых людей…
- Мама! – вскрикнула девушка и в отчаянии бросила нож на стол, гневно тряхнув волосами. – Не надо про папу и его работу. Это совсем другое дело. Кстати, ты во сколько лет за папку «выскочила» и сколько перед этим с ним «ходила»? – Галина улыбнулась, заметив на лице матери невольное смущение. – Так-то вот!
- Ладно, - отмахнулась мать. Кивнув на стенку, спросила: - А этот – кто? Сколько лет? Откуда? Кем работает?
Девушка глубоко вздохнула, взяла нож и продолжила стряпать. Мама терпеливо дожидалась ответа дочери. Наконец, та заговорила:
- Это… Кирилл. Двадцать восемь лет, скоро будет двадцать девять. Работает инженером по вычислительным машинам…
- О! Совсем неплохо, - поторопилась женщина со своей оценкой. Спохватившись, она поспешила уточнить: - Надеюсь, не женат?
- Нет. Разведён, как и я.
- А где живёт, в каком районе? – подобралась мать к самой интересной теме. И даже развила мысль: - Квартира, комната? Своя, чужая?
Галина вновь отложила нож. Она прекрасно понимала, что сейчас наступает кульминация утреннего разговора.
- Знаешь, мама, ты слишком далеко заглядываешь: квартира, комната…, - осторожно начала чернявая. – И вообще… он не из Минска. Здесь проходит обучение на курсах повышения квалификации.
- И откуда же он? – с замиранием сердца, тихо спросила женщина.
- Я понимаю, что, может быть, тебе это покажется не очень приятным, - Галя сделала ту паузу, на которую была способна, чтобы не обидеть самого родного человека, - но Кирилл – из Ленинграда.
Последовала небольшая заминка. За это время молодая хозяйка успела сложить на поднос всё необходимое для завтрака на двоих. Но нести еду в комнату представлялось преждевременным.
277
277
- О! Ещё один питерский! – воскликнула мама. И перестала контролировать себя: - Ядрёна Матрёна!
- Ты же говорила, что папка – самарский, - попыталась установить истину дочь. – Да и он сам не возражал…
- А много ли он на словах возражает? – обрушилась на девушку мать. – А делает всё по-своему. Как в середине семидесятых нашёл свою родню в Ленинграде, так и зачастил туда, на улицу Рубинштейна. А там, кроме его кузена – так они, видишь ли, друг друга по западному называют – алкоголика, ещё какой-то алкаш проживает в коммуналке, а у того, в свою очередь, ядрёна Матрёна, брат – великий, но неоценённый, писатель. Сидят «на троих-четверых», советскую власть обхаивают. Диссиденты-пьяницы! Слава Богу, что их вовремя разогнали: кузена – в психушку, соседа – на принудительное лечение в ЛТП, писателя – за границу, нашего папу – в Минск, на третью малую родину…
- Мама, да слышала я всё это сто раз! И хватит на папку наговаривать! – возмутилась дочь. И привела, казалось, веский аргумент: - Ведь не по бабам же ходит.
Женщина безнадёжно махнула рукой и притворно всхлипнула:
- А знаешь, я иногда думала, что уж лучше бы он по бабам, чем… А то, видишь ли, у тебя (у меня, то есть!) в Минске – как в болоте, а у него в Ленинграде – жизнь кипит: под бутылку советскую власть обсуждают!...
… Волков подумал: «Во попал под раздачу!», - и принялся искать глазами свою одежду…
- А в наше время, когда мы были молодыми…, - впала в мечтательное состояние Галина мама.
Здесь-то терпение дочери и лопнуло:
- Так, пошло «наше время»! – Девушка осмотрелась вокруг, как бы вспоминая, что ещё взять с собой. – Всё, я пошла, - риторически произнесла она и, взяв поднос, двинулась по небольшому коридору.
- О, Господи, помоги! Кончились самарские хлопцы – пошли питерские, - запричитала мать с тем торжеством интонации, которая присутствует в шекспировских пьесах. И неожиданно сменила тон с
278
278
возвышенно-философского на примитивно-бытовой: - Галя, ты сахар забыла!
- Обойдёмся! – крикнула дочь и толкнула ногой дверь в комнату.
Первое, что предстало её взору – это взлохмаченная голова Кирилла. Его округлившиеся глаза смотрели настороженно и почти с испугом. Галина ободряюще рассмеялась и поставила поднос на журнальный столик. Затем она подошла к молодому человеку, зарывшемуся до подбородка в одеяло, и нагнулась. Полы её халата распахнулись на груди и Волков увидел знакомую родинку. Он бессознательно вытянулся навстречу и попытался обнять девушку. Но Галя сделала нетерпеливый жест и нахмурила брови.
- Кирилл, сейчас не время. – Она потянула Волкова за руки, посадив его на постели, и, быстро чмокнув в щёку, попросила: - Одевайся, пожалуйста.
Девушка отошла к зеркалу и сбросила халат. Гость невольно залюбовался красотой плавных линий её тела. Заметив восхищённый взгляд, Галя ничуть не смутилась, а лишь мягко повторила просьбу:
- Кирилл, пожалуйста, одевайся. – Улыбнувшись чему-то, добавила: - Да, и подвинь к дивану стол, а то на креслах нам неудобно будет.
Волков стал облачаться в свои нехитрые одежды, периодически кося глазами в сторону зеркала. Надев пиджак, он застегнул его на все пуговицы, но, поразмыслив, опять расстегнул. Затем молодой человек пододвинул журнальный столик вплотную к постели и присел рядом, ожидая конца туалетных приготовлений девушки.
- Кирилл, давай хозяйничай, - приказала Галя, поправляя на бордовом платье голубую брошку в форме бабочки. Оставшись довольной собственным отражением в зеркале, она напоследок провела несколько раз по волосам массажной щёткой и подсела к гостю. – Так, молодец. Спасибо, - поблагодарила чернявая за поданную ей Волковым чашечку. – Не стесняйся, бери бутерброд. Я всё делала на скорую руку, - как бы извиняясь, прибавила она.
В течение минуты-другой молодые люди сосредоточенно молчали, поглощая немудрёный завтрак. Закончив первым, Кирилл с особым
279
279
тщанием вытер губы и руки салфетками, лежащими на подносе, после чего задал вопрос, возникший у него между первым и вторым бутербродами:
- Ты, Галя быстро собралась, но я не заметил, когда ты успела накраситься. Или я не прав?
Девушка неторопливо дожевала и сделала несколько глотков кофе.
- А я вообще не крашусь. Мог бы и заметить, - сказала чернявая с лёгким укором. – Пока у меня всё естественное. – Она улыбнулась, показав ровный ряд белоснежных зубов. – Ну, ладно. Побежали, что ли?...
Выйдя на улицу, Волков вздохнул полной грудью. Одеваясь в прихожей, он почувствовал на себе чужой пристальный взгляд, но оборачиваться не стал, побоявшись встретиться глазами с Галиной мамой. Этот взгляд, казалось, жёг ему спину и тогда, когда гость спускался по лестнице. Теперь все страхи-сомнения остались позади. Самообладание вернулось к молодому человеку, едва он вышел из подъезда на крыльцо. Брызнувшие в глаза яркие солнечные лучики подвигли Кирилла на импровизацию:
- Субботнее солнце особенное! – торжественным тоном заговорил он, задрав лицо к небу и щурясь. – В любое время года. Даже плаксивой осенью. Утром оно радует. Вечером вызывает благодарные чувства.
Весь этот монолог Волков произнёс на одном дыхании, с протянутой к солнцу рукой, чем отдалённо напомнил юного Пушкина времён Царскосельского лицея.
Слегка оторопев от неожиданной напыщенности спутника, чернявая резонно заметила:
- Ну, до вечера ещё далеко. Но твой «Гимн субботнему солнцу» мне понравился, - похвалила она импровизатора. И чуть насторожилась: - Хотя, может, он не твой?
- Мой, мой! Прямо сегодняшний, - заверил Кирилл. И предложил девушке руку: - Ладно, пошли радоваться.
- Пошли, - подхватила Галя. – Интересно, а который час?
280
280
…27.10.1984 г., 09 ч. 15 м., г.Минск…
Посмотрев на часы, черноволосая чмокнула губами:
- М-да, начало десятого. Для выходного дня – рань несусветная.
Волков остановился, заглянул спутнице в глаза и лукаво подмигнул:
- Рань или не рань – об этом ещё можно поспорить. Но, вообще-то, мы с тобой, кажется, проспали? Нас подвёл будильник?
Галина дёрнула молодого человека за руку, уводя его за собой – через внутренний дворик со «вчерашними» берёзками, тополями, детскими горками и качелями – к выходу на Партизанский проспект.
- Будильник здесь ни при чём, - заступилась чернявая за механического «петуха». – Он не успел сработать. Мама встала раньше. Я проснулась от её возни на кухне. И выключила уже бесполезный будильник.
- Понятно, - кивнул Кирилл. К этому моменту компаньоны в аккурат вышли на проспект. Гость города игриво поинтересовался: - И куда дальше прикажете, мадам?
- Мадемуазель, - поправила Галя молодого человека. – Я думаю, прогуляемся пешком до «Туриста», - предложила она, поворачивая направо, - а оттуда на троллейбусе доедем до центра. Согласен?
- Так точно! – браво ответил Волков. И негромко прибавил: - Мадемуазель.
Взяв кавалера под руку, девушка задала неторопливый темп ходьбы. Она с видимым удовольствием приподняла лицо, подставляя его лучам нежаркого осеннего солнца. Пауза в диалоге тяготила Кирилла, но он не решался нарушить молчание первым. Наконец, это сделала Галина:
- Ты, конечно, слышал наш с мамой разговор?
- Не совсем, - честно соврал Волков.
- Но смысл его понял? – настаивала чернявая. Получив от спутника утвердительный ответ в форме кивка головой, она продолжила: - Нехорошо получилось, но я надеюсь, что ты не обидишься. Мама беспокоится за меня, да и ей самой несладко приходится. Папка всё время в разъездах. Вот сейчас он в Москве. А мама, естественно, нервничает. То за папу, то за меня. –
281
281
Искорка проскочила в глазах Гали и трансформировалась в загадку для молодого человека: - А знаешь, кем моя мама работает?
- Кажется, догадываюсь, - не менее загадочно ответил Кирилл.
- Ну? – поторопила девушка.
- Обычная логика: если муж – режиссёр, то супруга просто обязана быть актрисой. Так?
Галина притворно надула губки и жеманным тоном проворчала:
- Вечно ты всё отгадываешь! – Чуть помолчав, весело защебетала: - Хотя, нет – папку ты не отгадал. Да, ты прав – мама у меня актриса. В минском ТЮЗе работает. Точнее, не работает и даже не играет, а служит, как актёры говорят. Вот мама и изображает там всяких зверюшек, добрых фей и много ещё кого. Кстати, когда будем в центре Минска, то я обязательно покажу тебе мамин театр. – Чернявая счастливо рассмеялась и уверенно заключила: - Хорошая у меня мама!
- А ты? – улыбнулся девушке Волков.
- Что – «я»? – удивлённо переспросила она.
Гость города выдержал многозначительную паузу, после чего уточнил вопрос:
- Ты где и кем работаешь?
В ответ Галя почему-то нахмурилась, закусив губу. Кирилл изумился такой странной перемене в настроении спутницы и решил, что не стоит быть слишком назойливым: если захочет, то сама всё расскажет. Тотчас, в подтверждение данной мысли, последовало:
- Это не имеет значения, - отрезала чернявая.
Молодой человек сообразил, что следует перевести разговор на другую тему. Обсуждать погоду с Галиной – гиблое дело, это он уже знал по опыту. Раздумывая с чего начать, Волков вдруг обратил внимание на броскую афишу, прикреплённую на рекламной стойке, на которой был изображён добродушный бурый медведь, стоявший на задних лапах, в обнимку со свирепого вида укротителем с монгольскими чертами лица.
- Галя, может быть, в цирк сходим?
Девушка бросила задумчивый взгляд на афишу, затем на Кирилла.
282
282
- Ты хочешь сегодня сходить?
- А чего тянуть? Сегодня и сходим, - беспечно ответствовал Волков.
Его компаньонка как-то печально покачала головой и не менее печальным голосом заговорила:
- Это, может быть, в Ленинграде легко в цирк попасть в любое время, когда захотел. А у нас это проблема – за месяц надо билеты заказывать. В основном, конечно, через профком на работе…
- Ну, и что? – перебил черноволосую Кирилл. – Давай закажем. Через твою работу это возможно?
Галина остановилась и пристально посмотрела Волкову в глаза. И ответила вопросом на вопрос:
- Ты хочешь ещё встретиться?
- А как же иначе?! – вскричал ошеломлённый молодой человек.
Галя пожала его руку и прямо-таки в полной безнадёге вновь покачала головой.
- А надо ли, Кирилл? – Она вплотную приблизила своё лицо к его глазам и Волков поразился той грустной нежности, которую источало всё её существо. – Кирилл, ты же понимаешь, что… ведь у нас лучше уже быть не может! – И, тряхнув чудными прядями, чернявая пошла дальше, увлекая за собой растерявшегося спутника.
Скупое октябрьское солнце расщедрилось в это утро. Оно весело играло со стеклянной «шоколадкой» гостиницы «Турист», которую Волков увидел впереди и моментально узнал. И он горько усмехнулся странным метаморфозам в природе и в его настроении – они никак не могли попасть в унисон. Вчера плакало небо, а душа его ликовала. Сегодня же, после последних слов Галины, он уже не радовался ярким солнечным лучам, отражавшихся в миллионах луж, разбросанных по городу осколками огромного зеркала, разбитого неизвестным Гулливером-хулиганом.
Спутники подошли к троллейбусной остановке. Девушка осмотрелась по сторонам и, отпустив локоть кавалера, сказала после долгого раздумья:
- Хорошо, Кирилл. Не обещаю, что у меня получится, но я постараюсь достать билеты. Будь в следующую субботу возле цирка, на ступеньках
283
283
перед входом. Ровно в семь. Представление начинается в половине восьмого – так на афише написано. Договорились?
Вместо бодрого ответа Волков, словно в ознобе, поёжился и передёрнул плечами.
- У меня такое ощущение, как будто ты сейчас со мной до будущей субботы прощаешься, - признался он скучным голосом.
- Ну, почему же? – возразила Галина. – Мы с тобой пару часиков по центру города походим, - обнадёжила она.
Достав папиросу, Кирилл закурил. Сделал он это машинально, в силу привычки успокаивать таким образом зашалившие нервишки. И тут же получил реальное подтверждение справедливости известной городской поговорки: «Стоит только закурить на остановке, как моментально подойдёт ожидаемый транспорт».
Троллейбус оказался полупустым, что вполне соответствовало времени и дню недели. Устроившись на сиденье в середине салона, Галя – у окна, Волков – рядом с девушкой, молодые люди поехали молча, глядя в разные стороны. Первому надоела игра в молчанку Кириллу. «И чего это я скис? – подумал он. – Всё вышло по максимуму. Мало того, девчонка пошла со мной гулять по городу, как я и хотел. А сколько это будет длиться – два часа или десять – зависит только от меня. Вот возьму и сделаю так, что ещё раз переночуем!» - Волков улыбнулся удачной мысли, что не укрылось от черноволосой дамы.
- И над чем это ты посмеиваешься? – полюбопытствовала она.
«О, даже вводного вступления не понадобилось – сама заговорила! – обрадовался гость города. – Сейчас что-нибудь разыграем. Держись, чернявая!» - мысленно пригрозил молодой человек и ещё раз улыбнулся.
Такое поведение кавалера всерьёз заинтриговало Галину. Она ткнула соседа локтем в бок и приказала:
- «Колись» сейчас же – над чем смеёшься?
Кирилл шутливо отшатнулся от возможных повторных ударов и дурашливо запросил пощады:
284
284
- Поимейте совесть, мадемуазель! Никто ни над чем не смеётся – это физиологическая реакция организма…
- Чего?! – удивлённо воскликнула девушка, обратив на себя внимание разношёрстной троллейбусной публики.
Волков обнял соседку за плечи и принялся шептать ей на ухо:
- Просто бедный пилигрим, устав от скитаний и страданий, и насытившись ими, вдруг обнаружил внутри себя благодать и устремился лелеять оную…
Чернявая попыталась отстраниться от «рукастого» кавалера, но куда там – за окно не отодвинешься.
- Кирилл, ты – сумасшедший, - негромко сказала «обнимаемая». – Что это ты сейчас наговорил?
- Пардон, мадемуазель, - напыщенно извинился молодой человек. – Это иногда называется вдохновением.
- Что? – рассеянно переспросила Галя.
Гость города услужливо ответил:
- Вдохновение – это внезапное проникновение в истину, - и глубокомысленно замолчал.
Для пущей убедительности Волков одел на лицо снисходительное выражение бывалого профессора-философа, выступающего перед студентами-первокурсниками с вводной лекцией.
- Есть ещё одно определение понятия «вдохновение», - менторским тоном произнёс он и уставился на голову впереди сидящего пассажира.
Кириллу не понравились две вещи в облике соседствующего гражданина: обширная, но аккуратная, «капуцинская», лысина и стоячие, как у овчарки, навострённые уши. Понимая, что он вот-вот потеряет честно заработанную инициативу, молодой человек оторвался от созерцания лысины и, пытаясь сохранить взятый тон, принялся декламировать:
- Вдохновенье – это чудо,
Что даётся без труда,
285
285
Что берётся ниоткуда
И уходит в никуда…
Волкову показалось, что «лысина» поморщилась и подмигнула. Да, да – перекосилось не лицо лысого человека, которого он не видел, а именно его отдельно взятая лысина.
- Это Пушкин? – откуда-то издалека вопросила Галина.
Но вниманием гостя города ещё владела впереди сидящая персона. «Лысина» перестала гримасничать и Кирилл облегчённо вздохнул: «Показалось», - как вдруг «стоячие уши» пришли в движение: они упали вбок под прямым углом, затем встали на прежнее место, опять упали и вновь встали.
«Во даёт лысый! – восхитился Волков. – Ушами машет как горный орёл крыльями». Он повернулся к чернявой, чтобы поделиться невероятным открытием, но наткнулся на колючий взгляд.
- Это Пушкин? – настойчиво повторила девушка.
«Какой же это Пушкин, если он лысый? – мысленно возмутился молодой человек. – Да и Александр Сергеевич, почитай, уж лет 150 как в могиле… Стоп! Что это я? Совсем с ума спрыгнул. Я же сейчас Гале стихи читал», - опомнился Кирилл. И, стараясь не смотреть вперёд, он с трудом выдавил из себя:
- Нет, это Волков.
Поскольку впереди маячившая лысина притягивала гостя города словно магнит, Галина потеребила спутника за рукав и буквально силой развернула его в свою сторону. И продолжила допрос:
- Это твой однофамилец?
«Не дай Бог мне такого однофамильца! – молчаливо открестился Кирилл от лысого соседа. – Да чего это я? Зациклился совсем! Галя же меня про стихи спрашивает».
Окончательно развернувшись к девушке, Волков осмысленно ответил:
- Нет, не однофамилец. Скорее, близкий родственник.
- А как его звать? – не унималась чернявая.
286
286
Её спутник нарочито почесал макушку, вытаращил глаза и, достаточно создав себе придурковатый вид, кратко ответил:
- Кирилл.
- Фу ты, ну ты…, - только и произнесла Галина и, обиженно поджав губы, отвернулась к окну.
«Ну, вот – опять она надулась», - успел подумать Волков, как ситуация чудесным образом переменилось.
Лысый резко развернулся к окну и приблизил свою физиономию к лицу черноволосой. Некоторое время она не замечала этой новости, но когда сосед спереди сказал:
- Мама, ты шо? – всё изменилось.
Галя непроизвольно бросилась в объятия кавалера с естественным криком:
- Кирка!
Молодой человек приютил голову девушки у себя на груди и обнял чернявую за плечи. Целуя роскошные смоляные пряди, он внезапно почувствовал чудовищный дискомфорт – будто на него прямой наводкой нацелили противотанковую пушку. Волков медленно поднял глаза навстречу ощущению возникшего беспокойства и обомлел от увиденного зрелища.
На него смотрело человеческое лицо с нечеловеческим выражением… Или нечеловеческое лицо с человеческим выражением?... Впереди сидящий гражданин имел одутловатую, практически круглую, физиономию с ярко выраженными пухлыми щеками, покрытыми нездоровым склеротическим румянцем. Белёсые брови и ресницы создавали иллюзию их полного отсутствия, что не придавало всему лицу привлекательности. Довершали безрадостную картину небольшой носик, толстые губы и глубоко посаженные маленькие глазки. «Как у поросёнка», - пронеслось в голове Кирилла. Глазки смотрели внимательно и, казалось, недружелюбно.
Не меняя выражения очей-бусенок, которые выглядели стеклянными, «лицо» прогундосило, как прохрюкало:
- Вова – хороший. – Чуть помолчав, повторило: - Вова – хороший.
287
287
Зарывшись носом в шарф молодого человека, чернявая глухим, словно из подземелья, голосом вопросила:
- Кирилл, что это такое?
Волков, успевший прийти в себя после некоторого душевного потрясения, спокойным тоном принялся объяснять:
- Это не «что», а «кто». И ничего здесь, Галя, особенного я не вижу. Дяденька просто болен. Причём, с рождения. Называется эта болезнь олигофренией, то есть недоразвитием психики. А люди такие, естественно, называются олигофренами. Или, проще говоря, дебилами…
- Вова – хороший! – более громко настойчиво повторило «лицо».
Сценкой с участием олигофрена заинтересовались все пассажиры троллейбуса, кроме задремавших. Надо понимать, что данные события происходили ранним субботним утром, когда случайные зеваки ещё нежатся в постелях, а в общественном транспорте маются люди, обречённые на вынужденное бодрствование, связанное со скучными делами: работой, службой, долгом и прочее. И любое мало-мальски забавное происшествие их необычайно привлекает.
Каменное, словно у сфинкса, лицо дебила, упрямо уставившегося на гостя города, требовало ответа.
- Галя, похоже, что он нам представляется, - заметил Волков. – Его Вовой звать, как и Ленина…
- Кирилл, я тебя умоляю! – вскрикнула девушка, отстранившись от молодого человека и приложив ладонь к его губам.
По салону троллейбуса прошёл лёгкий шепоток. Тёзка Ленина ещё больше повысил голос, доведя его силу до умеренного крика:
- Вова – хороший!
Галина повернулась на совокупность звуков, изданных вечным ребёнком, и тотчас отвернулась от него, вновь прильнув к Волкову.
- Кирилл, я больше не могу! Сделай что-нибудь, - попросила она.
Тем временем, значительно осмелевший олигофрен предпринял попытку перегнуться через спинку сиденья. Волков вытянул перед ним свободную правую руку, как бы выставляя заслон.
288
288
Герой эпизода попробовал затянуть привычную песню:
- Вова – хо…
Но был остановлен гостем города:
- Всё, Вова, концерт окончен! – грозно сказал он. – Сядь нормально, лицом туда, - показал Кирилл в сторону движения электромашины.
Отпрянув назад, тёзка вождя мирового пролетариата по-детски скривил губы и несколько секунд, часто моргая, смотрел на обидчика. Затем в уголках его глаз появились слезинки и стали набухать, а вскоре и закапали как у рыжего клоуна.
- Вову ругают! Вову обижают! – прокричал олигофрен и бросился к дверям, которые только что открылись на очередной остановке.
Выбежав из машины, несчастный побрёл прочь, низко опустив голову. Пассажиры троллейбуса проводили его глазами, обмениваясь сиюминутными впечатлениями, а потом, как по команде, осуждающе уставились на Волкова и его спутницу. Гале стало не по себе.
- Мы в чём-то виноваты? – с наивным вопросом обратилась она к кавалеру, продолжая инстинктивно прижиматься к его левому боку и положив голову на плечо.
Молодой человек поцеловал чернявую в темечко и убеждённо заговорил:
- Конечно, нет! Ты представь, если бы этот дебил Вова прицепился не к нам, а к любому из этих людей. – Кирилл намеренно неторопливо обвёл взглядом любопытствующих обитателей салона. Те настороженно замолчали, потупив очи. – И они бы его послали подальше, не задумываясь, ещё раньше, чем мы. – Гость города не кричал, но и не шептал на ухо соседке, а говорил ровно так, что его можно было расслышать, при желании, в дальних концах троллейбуса. И в окончании своей оправдательно-поучительной речи он осмелился на цитирование: - Как говаривал один известный общественный деятель: «Мы все восхищаемся Венерой Милосской – и в ужасе отворачиваемся от инвалидов».
В тот миг, когда Волков закончил воспроизводить чужое высказывание, электромашина замерла на следующей, после Вовиной,
289
289
остановке. Шум распахнувшихся дверей вывел Галину из состояния временного оцепенения.
- Ой, нам выходить! – опомнилась она и подтолкнула компаньона. – Кирилл, вставай – приехали.
Под перекрёстным огнём недоброжелательных взоров озабоченных пассажиров молодые люди с облегчением покинули троллейбус. Выйдя на свежий воздух, они с видимым удовольствием, жмурясь, посмотрели на яркое солнце, рассмеялись и, взявшись за руки, праздно – медленно и бесцельно – пошли по улице.
Гость города решил не допытываться у сравнительно местной спутницы примитивной информации: где они находятся, что это за улица, куда идут? – ибо ему и так было хорошо, и так всё вокруг нравилось, а уж куда девушка приведёт и что расскажет – он этому будет рад однозначно.
- Кирилл, ты чего затих? – подала голос чернявая.
- Я просто кайфую, - честно признался Волков. И, посмотрев в расширившиеся зрачки Гали, ответил на немой вопрос: - Погода – класс! Город – «супер»! Девушка со мной – лучше не бывает!
- Подлиза, - робко заметила черноволосая.
- Нет, всё так и есть, - настаивал молодой человек. Затем усмехнулся, что-то припомнив, и коротко изрёк: - Только…
Наступившую паузу мгновенно заполнила спутница:
- Что – «только»?
Кирилл поднял голову, посмотрел вверх и подивился на редкостной чистоты голубое небо. Вздохнул полной грудью. Потом подмигнул девушке и пояснил свою заминку:
- Только вот маленький червячок меня точит: если ты счастлив дольше одного дня – значит, от тебя что-то скрывают.
В ответ Галина неопределённо хмыкнула, недоверчиво покачала головой и спросила:
- Ты сейчас счастлив?
- На пять баллов! – убеждённо ответил гость города. И легко соединил романтику с сиюминутностью: - Но для самого полного человеческого
290
290
счастья мне бы сейчас хотелось найти скамеечку, присесть на неё и спокойно покурить.
- Ну, это запросто, - весело отозвалась чернявая. – Вот перейдём через улицу, а там есть уютный скверик.
Девушка подвела молодого человека к пешеходному переходу и замерла в ожидании разрешающего сигнала светофора. Волков попытался было рыпаться по старой привычке:
- Пошли! Машин ведь нет.
Но Галя удержала торопыгу, который не очень-то и упирался.
Благополучно преодолев «зебру», спутники миновали чугунные ворота, распахнутые настежь, и вошли в небольшой парк. В глубине этого искусственного уголка живой природы, состоящего из лип, клёнов и берёз, практически оголённых, они обнаружили свободный деревянный диванчик. Усевшись на данное прекрасное изобретение садовой мебели, молодые люди закурили.
Если гость города, развалившись на сиденье, пребывал в приятном состоянии праздной нирваны, то его черноволосая соседка находилась в напряжённой позе, выдаваемой прямотой спины, и о чём-то серьёзно задумалась. Сделав несколько нервных затяжек и выпустив через нос и рот табачный дым, она негромким голосом спросила:
- А что это у тебя за фонтан слов был в троллейбусе? Ну, ещё до Вовы.
- Про вдохновенье? – беспечно переспросил Кирилл.
- Ну, да, - подтвердила Галина. – Ты ведь сказал, что сам те стихи написал. Так?
- А я и не отказываюсь. Всё правильно. Подумаешь – стихи написал! Было дело, баловался этим. Особенно в армии, на боевом дежурстве.
- Вот тебе на! – всплеснула руками чернявая. – Он ещё и в армии успел отслужить. Офицером, после института?
- Не-а, - лениво протянул Волков, щурясь на солнце. – Рядовым, после техникума. Институт был позже.
Девушка пристально вгляделась в лицо спутника, как бы более подробно изучая его.
291
291
- А сейчас стихи пишешь?
Кирилл с видимой вальяжностью отрицательно помотал головой:
- Нет. Как-то повода не было. – Молодой человек улыбнулся и лукаво покосился на собеседницу. – Кажется, я тебя разочаровал?
- В какой-то степени, - уклончиво ответила Галя. И в свою очередь не удержалась от иронии: - А слабо сейчас что-нибудь из «старенького» почитать?
По законам флирта Волкову следовало бы манерно поломаться, но он неожиданно безвольно уступил:
- Ладно, - согласился гость города. – Попробую вспомнить стишок, из которого я уже цитировал…
Галина притихла серой мышкой в ожидании действа. Её спутник проникся важностью момента и театрально прокашлялся.
- Стишок называется «Вдохновенье в клетке», - начал он с предисловия. – Это, так сказать, шуточный взгляд изнутри на себя, любимого. - Кирилл сменил позу на более сдержанную, сев прямо и сомкнув ноги. Затем он положил руки на колени и, мотнув головой, заговорил: - Итак,
ВДОХНОВЕНЬЕ В КЛЕТКЕ
Фонаря свет тусклый льётся
На листок опять.
Тихо. Чувствуешь, как бьётся
Сердце, торопясь.
Вдохновенье – это чудо,
Что даётся без труда,
Что берётся ниоткуда
И уходит в никуда.
292
292
Жаль, чудес на свете мало.
Счастье кануло в лета.
Вроде было… и пропало,
Испарилось без следа.
Говорят, в неволе редко
Птицы песенки поют.
В этом им мешает клетка,
Прутья петь им не дают.
Клетка клетке – рознь, не боле.
Время медлит – подождём!
И тогда свои на воле
Песни с радостью споём…
Волков шумно выдохнул, давая понять, что представление окончено.
- Хорошо, - тихо произнесла Галя. – А ещё?
- Нет, больше я не готов, - решительно отказался молодой человек. Заметив знакомое разочарование в глазах девушки, он смягчился: - У меня есть предложение. Давай вначале по городу погуляем, а потом мы с тобой где-нибудь присядем и я ещё что-нибудь вспомню. Согласна?
- Ладно, - миролюбиво ответила чернявая. И неожиданно призналась: - Кирилл, ты меня поражаешь. Я начинаю тебя побаиваться.
- Со мной скучно? – в лоб спросил гость города.
- Отнюдь! – кокетливо отозвалась Галина и осеклась от смущения. После небольшой паузы она решилась на откровение: - Чудно: с тобой я начинаю пользоваться словами, которые, вроде бы, знаю, но никогда не употребляю. Нет, Кирилл, с тобой интересно. Честно!
- Ну, слава Богу, а то я подумал…
Галя игриво потянулась к кавалеру и прикрыла ему рот ладошкой.
- А ты сильно не думай, - посоветовала она. – Кстати, за то, что ты меня так расшевелил, я, так и быть, погуляю с тобой не два часика, а…
293
293
Девушка задумалась, вычисляя приемлемую для неё цифру. Зато у молодого человека имелась собственная заготовка:
- Десять!
- Нет, - возразила черноволосая. – Это, как ты вчера в кафе сказал, перебор будет. А вот часика три я с тобой погуляю.
Гость города решил поторговаться за экскурсионное время:
- А если я тебя ещё больше расшевелю?
- Ну, может, тогда ещё прибавлю, - чуть поддалась девушка.
Кирилл демонстративно потёр руки и заявил:
- Вот, кажется, и смысл жизни появляется. – Приблизившись к чернявой, он зашептал ей на ухо: - Так, смотришь, чем чёрт не шутит – может, ещё на одну ночь расшевелю.
Галина резко отшатнулась от кавалера и лишь бросила:
- Пошляк!
- Я неудачно пошутил, - поспешил извиниться Волков.
- Ладно, - махнула рукой девушка. И, пружинисто встав, она скомандовала: - Шагом марш на осмотр города!
Черноволосая вывела спутника из сквера и подвела к очередному регулируемому перекрёстку с неизменным «зебровидным» пешеходным переходом. Как всегда, для «безлошадных» горел запрещающий сигнал. Но на этот раз Кирилл воспринял красный свет философски – молча и без телодвижений.
- Кстати, мы вчера здесь были, - с хитринкой в голосе заметила Галя. – Не помнишь, как эта улица называется? Я тебе говорила.
Гость города принялся судорожно вспоминать вчерашний день. «А что, собственно, она называла? – задался мысленным вопросом он. – Площадь Победы…, речка Свислочь…, парк Янки Купалы… Про стадион я сам догадался… А-а-а!» - наконец, вспомнил молодой человек и поторопился обнародовать свою сообразительность:
- Это Ленинградская улица!
- Правильно! Молодец, - сдержанно похвалила чернявая. И тут же перешла с «пряника» на «кнут»: - Зелёный свет, Кирилл! Вперёд! Живее!
294
294
Переходя по чёрно-белым полоскам улицу с родным названием, Волков подумал вслух:
- Странно! Ещё вчера эта улица была с односторонним движением.
На правах аборигена Галина опровергла «гнусные инсинуации»:
- Нет, Кирилл, здесь всегда было движение в обе стороны, поскольку рядом вокзал и несколько конечных остановок… Хотя… ты частично прав – вот троллейбус здесь в одну сторону ходит…
- Ну, хоть в чём-то я прав! – подхватил «варяжский гость». – Похоже, я что-то вчера в темноте не рассмотрел, - попытался оправдаться он. И совсем уж тихо, под нос, пробурчал: - Сон разума рождает чудовищ…
Молодые люди шли вдоль широкой городской автомагистрали. «Видимо, это один из центральных проспектов», - подумал Волков и привычно осмотрелся по сторонам. «Вулiца Свярдлова», - прочитал он табличку на стене ближайшего дома.
Прохожих – как спешащих с озабоченностью на лицах, так и праздно шатающихся досужих зевак – становилось всё больше. Причём, отдыхающие от забот начинали превалировать над деловыми.
Пространство перед глазами гостя города стало расширяться. «Улица плавно переходит в площадь, - сообразил он. – И эта площадь, как и Якуба Коласа, несомненно, тоже центральная, но с политическим уклоном». Сделать такой вывод Кирилла подвигли два обстоятельства, а точнее – две огромные вывески на появившемся впереди справа помпезном «сталинском» доме: «Гостиница «Минск» и «Решения XXVI съезда КПСС – в жизнь!».
Правильность мысли спутника тотчас подтвердила Галя, объявив:
- Это площадь Ленина! – Чуть помедлив, неуверенно спросила: - Осматривать будем?
- А как же! – с металлом в голосе ответил «экскурсант». И не упустил случая съязвить: - А разве можно отказаться от знакомства с главной площадью не просто города, а целой республики?
Во всём облике девушки сквозила невиданная ранее и непонятная Волкову робость. Она переступила с ноги на ногу, пожала плечами, а затем
295
295
тряхнула головой, трансформируясь в привычное состояние. Галина заставила себя ответить с прежней уверенностью:
- Ладно, пошли. – Понимая, что её поведение требует объяснения, она не стала дожидаться наводящих вопросов: - Я, Кирилл, тебя спросила потому, что это не Дворцовая площадь и даже не Красная. Здесь всё до неприличия типовое. Это обычная советская стандартная площадь областного или республиканского уровня: много асфальта, памятник Ленину в полный рост, здание-коробка комитета партии, кругом милиция…
«Вот оно что – «кругом милиция»! – мысленно подчеркнул гость города. – Она меня всё от «мусоров» бережёт».
Выйдя к середине площади и тупо глядя на скульптуру вождя мирового пролетариата, молодые люди, сообразно советской традиции, застыли в церемонном молчании. Первой нарушила тишину Галя:
- А что про него хорошего можешь сказать? – кивнула девушка в сторону бронзового истукана. – Или, как всегда, только плохое?
Волков неуместно хихикнул, но быстро исправился, прикрыв рот кулаком и притворно кашлянув.
- Интересно ты экскурсию проводишь, - заметил он. – Со мной первый раз такое, когда гид спрашивает, а экскурсант рассказывает.
- Не хочешь - не надо, - неискренне обиделась чернявая, надув губки.
Молодой человек капитулировал, подняв вверх руки.
- Хорошо, я отвечу, - поторопился согласиться он. – Про Ильича, который, как ты знаешь, «живее всех живых», у нас принято говорить, как о святом покойнике, только хорошее. Хотя…, - Кирилл помедлил с продолжением, давая понять собеседнице важность последующего откровения, - … как говаривал один мудрец в царские времена: «В России легче встретить святого, чем честного человека».
- То есть, ты хочешь сказать, что имеешь о Ленине негативную информацию? – с показной иронией, граничащей с лёгким цинизмом, спросила Галина.
«Она, кажется, не на шутку разошлась, - подумалось Волкову. – Вчера, у памятника на площади Победы, тряслась от страха при виде одинокого
296
296
«мусорка», а сейчас, когда этой «грязи» здесь больше, чем людей, она вдруг расхрабрилась».
И Кирилл решить ударить морально со всей силы:
- А ты знаешь, от чего умер «дедушка» Ленин в свои неполные пятьдесят четыре года?
Девушке ничего не оставалось, как вынужденно вопросить:
- От чего?
- От сифилиса головного мозга, - прозвучал резкий ответ.
- А разве такая болезнь бывает? – удивилась чернявая.
Волков посмотрел в лицо спутницы с той долей прямоты, которая исключала возможность розыгрыша.
- Да, - беспощадно подтвердил он. – Бывает такая болезнь, которая называется «сифилис». Как она появляется, то есть, каким образом передаётся, ты, конечно, знаешь. А вот какие осложнения, и на какие органы человека эта болезнь даёт осложнения – уже Божья воля…
- А откуда тебе это известно? – нетерпеливо перебила молодого человека Галя. – Почему это я и большинство нормальных людей таких подробностей не знают, а тебе всё известно?
- Да просто живу я на этой земле дольше, чем ты! – эмоционально ответил Кирилл, энергично всплеснув руками. – И в отличии от тебя ещё и интересовался некоторыми событиями нашей истории: читал, слушал радио, расспрашивал очевидцев…
- Всё понятно! – в очередной раз проявила нетерпение черноволосая. – Радио! Наверняка «Голос Америки» или ещё какая гадость…
- А ты хотела, чтобы такие подробности передали в телепрограмме «Время» или по радио «Маяк»? – бестактно перебил девушку её кавалер. Моментально сообразив, что явно перебрал воодушевления в голосе, тихо прибавил: - Прости.
В ответ Галина плавно кивнула и, опустив голову так, что смоляные пряди закрыли её лицо, задумалась.
- Да, ты прав, - сказала она после недолгого молчания. – Но, знаешь, как-то обидно терять иллюзии – понимать, что тот, кого ты почитал за
297
297
святого, оказался обычным пакостником. Ведь, действительно, была же Инесса Арманд. Была! А почему бы не быть и другим? – с натужной весёлостью вопросила чернявая, обращаясь к бронзовому истукану. Повернувшись к молодому человеку, она тихо спросила: - Ты меня понимаешь?
Девушка в упор уставилась в глаза спутнику. Тот, по сложившейся привычке, потупил очи и слегка смутился. Но данное обстоятельство не повлияло на разумность его отклика:
- Понимаю, конечно. Ещё Наполеон говорил: «Нет ничего обиднее, чем правда».
- Сильно сказано, - оценила французскую остроту Галя. И, пытаясь не поддаться унынию, оптимистично заявила: - Но иногда и среди высокопоставленных чинов попадаются порядочные люди! – В ответ на удивлённый взгляд Волкова чернявая пояснила, указав на здание компартии республики: - Здесь когда-то, до 1980-го года, был очень приличный хозяин – Пётр Миронович Машеров. Люди о нём всегда говорили, и говорят до сих пор, очень уважительно. Настоящий мужик был! Во время войны командовал партизанским отрядом. И звезду Героя Советского Союза получил за боевые заслуги, а не в связи с днём рождения, как некоторые. И на высоком посту оставался порядочным человеком…
Неожиданно даже для самого себя кавалер перебил пафосную речь спутницы – слова из него вырвались автоматически:
- «А это не так просто – долго быть порядочным человеком», - написано в одной из книг питерского писателя Виктора Конецкого.
- Правильно написано, - согласилась Галина. И вернулась к прерванному рассказу: - И вот вдруг, в самом расцвете сил, Пётр Миронович погибает в автомобильной аварии. Говорят, что неспроста эта катастрофа произошла – Машеров был лучшим кандидатом в генсеки после смерти Брежнева. А тут – столкнулись машинки – и нет человека…
Галя замолчала, вновь загрустив. Не зная, как ей помочь взбодриться, а заодно желая выразить естественное сочувствие, Кирилл наобум привёл аналогию:
298
298
- У нас, в Ленинграде, где-то в конце семидесятых похожая авария произошла – погибла большая «шишка». Не помню точно пост этой «шишки» - то ли второй секретарь обкома, то ли председатель Ленгорисполкома, но хорошо помню фамилию – Сизов. В некрологах его ещё «стойким ленинцем» называли…
- Точно – Сизов!!! – вскричала чернявая, фанатично выпучив глаза – точь-в-точь так, как это делает при разгадывании надоевшего, но единственного, кроссворда одуревший от одиночества пассажир в абсолютно пустом плацкартном вагоне поезда «Ленинград – Москва», следующем через Ржев. Сообразив, что своим необузданным восторгом она окончательно запутала гостя города, растерянность которого легко читалась в его не менее выпученных глазах, Галина принялась витиевато объяснять феномен собственного воодушевления: - Понимаешь, Кирилл, во мне бродили некие ассоциации. Особенно, когда смотрела на памятник Ленину. Это мамка меня «завела». У неё, как говорил кто-то из мудрых: «От великого до смешного – один шаг»…
- Это же Наполеон, - не удержался, чтобы не поумничать, Волков.
- Спасибо, буду знать, - кивнула собеседнику девушка. И продолжила повествование: - Мамка, если ты слышал, стала припоминать папкины поездки в Ленинград и посиделки в коммунальной квартире на улице Рубинштейна. Да, забыла сказать: через много лет после войны у папки в Ленинграде всё-таки отыскались родственники – дядя (правда, он вскоре умер) и двоюродный брат, законченный алкоголик, которые жили на Рубинштейна. У них был очень интересный сосед – пьющий интеллигент. Так вот, то ли этот сосед, то ли его приходивший в гости брат – в принципе, здесь точность не очень-то и важна – был известным журналистом и начинающим писателем. Писал он, как говорят, «в стол», но друзьям-собутыльникам иногда свои «шедевры» показывал, а бывало, как рассказывал папка, и сам кое-что читал вслух. Когда сильно напивался. И рассказы его, практически все, были очень правдивыми, откровенными, а потому – антисоветскими…
299
299
«Во как коммунистка Фёдорова разошлась! – восхитился про себя Кирилл. – Прямо у памятника Ильичу антисоветчину добрым словом поминает. Да, права русская поговорка: «В тихом омуте черти водятся».
- Кстати, - вдруг просияла лицом Галя, - я вспомнила фамилию и имя того писателя. Не слышал такого – Сергей Довлатов?
Молодой человек всем видом изобразил попытку серьёзных умственных поисков: потеребил ухо, почесал макушку, потёр ладонями друг дружку, после чего горестно и коротко признался:
- Нет.
- Жалко, - посочувствовала кавалеру девушка. И добавила с грустинкой: - А теперь, наверное, уже никогда не услышишь.
- Это почему же? – поинтересовался Волков.
- Выслали его из страны как диссидента, - просто объяснила Галина. И, несмотря на печаль, веявшую от только что сказанного, решила приободрить спутника: - Но у меня есть кое-какие рукописи, точнее – их копии, этого писателя. Я тебе обязательно покажу, - пообещала чернявая. И, вновь взглянув на бронзового вождя, рассмеялась: - Это ты здорово сказал: «стойкий ленинец»! Прямо как Сергей Довлатов.
- А в связи с чем он так сказал? – проявил дежурное любопытство молодой человек.
- Так я же говорила, что в связи с фамилией, которую ты назвал, - напомнила Галя.
- Сизов? – уточнил Кирилл.
- Да, - подтвердила девушка. – Кстати, он был у вас мэром города?
Волков в очередной раз почесал макушку, после чего рассудительно ответил:
- Мэры и пэры – это, вообще-то, «за бугром». Но, в принципе, хозяин города, то есть «мэр» по-импортному, у нас и есть предгорисполкома. Да, можно сказать, что Сизов был кем-то вроде мэра Ленинграда, - заключил Кирилл.
Глубокомысленные излияния собеседника Галина выслушала с несколько рассеянным выражением лица и не очень-то сильно
300
300
порадовалась нужному для себя выводу. Она что-то мучительно вспоминала и, так и не вспомнив, вновь обратилась к спутнику:
- Скажи-ка мне, «корешок», а как называется эта… колода, что ли, из чиновников, которая периодически тасуется вышестоящим начальством: с конфетной фабрики – на тракторный завод, из начальников жилконторы – в главные инженеры локомотивного депо? Или, если по-другому, обойма чиновников…
- Номенклатура? – подсказал молодой человек.
- Точно! – обрадовалась чернявая. – Один из смешных рассказов Довлатова вот так и называется – «Номенклатурные полуботинки». Хочешь, расскажу? – предложила Галя. И поторопилась поправиться: - Вернее, перескажу.
- Конечно! – живо откликнулся Волков.
Девушка необычайно сосредоточилась, перебирая в уме основные тезисы предстоящего изложения. Наконец, собравшись с мыслями, она было начала:
- Итак…, - но запнулась и в смущении закашлялась. Прочистив горло, Галина вкрадчиво заговорила: - Этот рассказ, как и несколько других, папка привёз из Ленинграда в виде копий, сделанных на ротаторе. Качество копий ужасное, поэтому папка попросил меня перепечатать тексты. Вот я, печатая, и увлеклась трохи.
Чернявая одарила кавалера тем лукавым взглядом, который требовал ответного участия.
- И тебе понравилось? – подмигнул Волков.
- Да, - не стала юлить Галя. И предупредила: - Только я тебе весь рассказ дословно излагать не буду. Да и, честно говоря, не смогу. Там, вроде, всё довольно просто, но есть некоторые нюансы… Вот тебе, Кирилл, что важнее в чтении книги – сам процесс, изложение мыслей, построение предложений или фабула, то есть результат?
«Быстро же она перешла от ответов к вопросам», - пронеслось в голове гостя города.
Но ответил он достаточно дипломатично:
301
301
- Вообще-то, если честно, то важно и первое, то бишь процесс, и второе – сюжет, как таковой. Без умения излагать мысли и строить предложения любой, самый гениальный, сюжет превратится в «Инструкцию по эксплуатации»…
- Чудно, - неординарно отреагировала Галина на технический термин собеседника. – Как ты хорошо сказал: «… в «Инструкцию по эксплуатации». Значит, изложить мысль всё-таки важнее?
- Умение изложить правильно мысль – это всего лишь попытка автора наладить диалог с читателем. А что толку от такого умения, если нет сюжета? – театрально вопросил Волков.
- Сюжет – это жизнь вокруг нас! – воскликнула девушка с излишним пафосом и в доказательство своей правоты сделала полный оборот на месте. – Вот мы с тобой идём по городу – это не сюжет?
- Сюжет, - сдался Кирилл.
- Вот и договорились, - подытожила чернявая. – А теперь слушай. Пришлось как-то этому писателю, Сергею, работать на строительстве метро. Отделывали станцию, названную по имени кого-то из великих русских учёных. – Галя задумалась, вспоминая. – То ли в честь Ломоносова, то ли в честь Менделеева.
Поскольку девушка вопросительно посмотрела на своего слушателя, то тому пришлось подать голос:
- Видимо, «Ломоносовская». «Менделеевской у нас просто нет.
- Точно – «Ломоносовская»! – уверенно подтвердила рассказчица. – Он, Сергей, как раз работал в бригаде камнерезов, которая вырубала из четырёхтонной мраморной глыбы барельеф Михайло Ломоносова в женственном парике и в женственном халате, то есть в полный рост, да ещё с атрибутами «учёности» - с бумажным свитком в одной руке и глобусом – в другой. Причём, как изящно подметил Довлатов, глобус к зрителю был обращён западным полушарием с подробно вылепленными Кордильерами, Аппалачами, реками и озёрами. Сергей сказал скульптору, что при Ломоносове такой подробной карты Америки, скорее всего, не существовало, на что тот обиделся. И послал критика подальше,
302
302
посоветовав ему и его товарищам максимально точно перенести авторский замысел с гипсового прообраза в мраморный оригинал. Правда, для примирения творческих личностей, скульптор добавил хитрую фразу: мол, в каждой работе есть место малой доле абсурда. А ты, Кирилл, с такой мыслью согласен? – неожиданно инициировала повествовательница дискуссию, вводя стороннего слушателя в живую ткань рассказа.
Застигнутый врасплох, молодой человек неуклюже встрепенулся, передёрнув плечами.
- Абсурда? – механически переспросил он. – «Абсурд» - это, если я не ошибаюсь, переводится как «бессмысленность». И какая может быть мысль в бессмысленности? И какая доля бессмысленности может быть в работе или в жизни? Думаю, что никакая. Вот разумная доля авантюризма – это да. А с абсурдом я не согласен, - уверенно завершил умозаключения Волков.
- А театр абсурда? – не унималась черноволосая красавица.
«Вот, попал впросак! – досадливо поморщился Кирилл, обдумывая ответ. – Вывела-таки меня дочь режиссёра и актрисы на диспут о театре. Надо как-то спасаться…».
И вдруг он вспомнил пламенную речь парторга вычислительного центра на недавнем открытом партийном собрании. Такие сборища, в определённые дни недели, где выступающими являлись исключительно партийцы, в народе называли, в зависимости от их продолжительности, «пятиминутками политинформации», «тридцатиминутками политобзора» или «часом гнева» (как у Оруэлла) – в случае экстраординарных событий типа военного переворота в Чили, эпидемии чумы в Намибии или затмения солнца в Антарктиде. Волкову лишь оставалось как следует вспомнить «цветастые» выражения главного коммуниста ВЦ Саши Морозова, заядлого рыбака, бабника и большого циника (или «стебка», если пользоваться молодёжным слэнгом), верившего в социализм с коммунизм так же, как Кощей Бессмертный в собственную погибель.
- Что задумался? – поддела спутника Галя. – Слабо ответить?
- Легче лёгкого! – принял вызов молодой человек. – Если так называемый «театр абсурда», появившийся на Западе как протест против
303
303
загнивающего общественно-политического строя, и называть некоим явлением, то не более, чем империалистическим выкидышем их упадочнического искусства, отображающего вселенский пессимизм и предчувствие скорой гибели. Это чуждый нам «театр», далёкий от идеалов социалистического реализма, - браво отчеканил чужой текст Кирилл. И не отказал себе в удовольствии уколоть собеседницу: - Разве я не прав?
Девушка широко раскрыла глаза и смотрела на Волкова как на раздевшегося догола инопланетянина. Неизвестно, как долго продолжался бы этот смотр, не подмигни Кирилл самым бесцеремонным образом.
- Да-а-а, - протянула чернявая. – А ты, «корешок», не так-то прост, как хочешь показаться. Ты у нас, оказывается, настоящий трибун. Жаль, что он тебя не слышит, - Галина показала на бронзового Ильича. – Ладно, пошли, что ли?
- Как это «пошли»? – возмутился молодой человек. – Ты же мне историю рассказывала про номенклатурные ботинки.
- Но ведь эта история не втискивается в рамки социалистического реализма, - возразила Галя с лукавой улыбкой. Однако, заглянув в глаза кавалера, искренние и умоляющие, она сжалилась над недавним трибуном: - Ладно, так и быть, слушай. Итак, стала бригада камнерезов корпеть над мраморной глыбой. Что интересно, Довлатов имел опыт занятий в художественной школе. И хвастается, между прочим, что в той самой, которую окончил известный художник Шемякин. Таким образом, кое-какие понятия и навыки у Сергея имелись. Он достаточно толково описывает как надо работать с мрамором и подчёркивает сложность этой работы. Правда, тут же признаётся, что его личные навыки камнереза фактически не пригодились, ибо ему бригада поручила «партийное задание» - бегать по несколько раз в день по бездействующим эскалаторам наверх в магазин за водкой. Причём, процесс выпивки во время работы захватил не только бригаду камнерезов, но и всех, причастных к конечной сдаче станции в канун ноябрьских праздников. Последние дни перед открытием «Ломоносовской» превратились в сплошной аврал. Многие ночевали под землёй. В том числе и камнерезы, которые не только
304
304
закончили чистовую отделку барельефа, но и в ночь перед торжеством подвесили его на проектное место на четыре метра от пола. И вот наступило 6 ноября. Все съездили домой помыться и переодеться и ровно в час дня собрались на празднично украшенной кумачовыми транспарантами станции. Что примечательно, камнерезам сразу бросилось в глаза то обстоятельство, что трибуну для выступлений приглашённых «шишек» установили прямёхонько под их барельефом…
Галина взяла паузу, чтобы перевести дыхание. Волкову захотелось её поддержать и он механически ляпнул:
- Пять баллов!
Девушка в ответ скривилась в ироничной усмешке:
- То-то и оно, что далеко не «пять баллов», - сказала она. – Вешали-то глыбу не специалисты, а сами камнерезы. И эпоксидная смола, которой они залили крепления, была ещё свеженькой. А «шишки» уже подошли. Как думаешь, кто среди них был? – привычным тоном учительницы старших классов вопросила чернявая.
«Что за дурацкая манера – превращать свой рассказ в викторину вопросов для слушателей!» - внутренне возмутился Кирилл, но вида не подал.
- Предгорисполкома товарищ Сизов, - с прилежанием отличника выговаривая каждую букву, ответил он.
- Правильно. Молодец, - похвалила Галя. – А кто ещё? – Поскольку собеседник лишь молча пожал плечами, она решила подсказать: - Ну, например, очень известный театральный режиссёр.
- Товстоногов, - моментально отреагировал молодой человек.
- Нет, - кокетливо щёлкнула язычком девушка.
- Владимиров? – предположил «ответчик».
- Точно! – порадовалась «прямому попаданию» Галина. И продолжила «допрос» наводящей фразой: - А ещё там был оч-ч-чень известный композитор…
Гость города ловил вопросы на лету:
- Андрей Петров! – браво «выстрелил» он.
305
305
- Точно! – повторилась чернявая. И неожиданно обнародовала закравшееся к ней смутное сомнение: - Слушай, «корешок», а ты, часом, сам этот рассказ не читал?
- Нет, - кратко ответил Волков. Но, усмотрев в глазах собеседницы проблески недоверия, он энергично стукнул себя кулаком в грудь и потешно поклялся: - Гадом буду! Век воли не видать.
Галя примирительно махнула рукой:
- Ладно, продолжим. Там ещё был известный спортсмен. Штангист.
- Власов, Жаботинский, Алексеев, - одним духом выпалил Кирилл. – Других великих штангистов я не знаю.
- Ну, да и хватит, - смирилась девушка. – Итак, пока трибуну обтягивали розовым сатином, начальник станции предложил «шишкам» и сопровождающим их лицам зайти в одно потайное помещение, где был накрыт праздничный стол персон на тридцать. Попали туда и камнерезы – в качестве местной рабочей интеллигенции. Почётные гости оказались по одну сторону стола, а напротив них уселись метростроевцы. Вначале выступил начальник станции. Он представил присутствующим самую главную персону – товарища Сизова, назвав его «стойким ленинцем»…
Внезапно оборвав рассказ, Галина посмотрела на бронзового истукана и тихо рассмеялась. Волков с удовольствием составил ей компанию, за что рассказчица благодарно пожала ему локоть.
- Потом выступил, естественно, по бумажке, и сам товарищ Сизов, - продолжила повествование чернявая. – Он, как принято, выразил «чувство глубокого удовлетворения», поздравил всех с досрочным выполнением работ и предложил выпить за мудрое ленинское руководство…
- … во главе с дорогим Леонидом Ильичом Брежневым, - вклинился в рассказ Кирилл с дежурным набором слов времён открытия станции метро «Ломоносовская».
Девушка лояльно отнеслась к постороннему вмешательству, чуть подождала – не скажет ли молодой человек ещё чего-нибудь, а затем возобновила прерванное действо.
306
306
- Потом было несколько речей в виде тостов. Выступили все, кому это было положено по рангу: и композитор Петров, и режиссёр Владимиров и штангист… Как его?
- Пупкин, - глупо ответил на вопросительный взгляд Гали её кавалер.
Чернявая пропустила мимо ушей неудачную шутку. Было похоже на то, что она подобралась к самой сути рассказа, к его кульминации, а потому серьёзно сконцентрировалась на подборе наиболее точных слов и выражений, максимально передававших первородный авторский замысел.
- После того, как все неоднократно выпили, началась «произвольная программа»: камнерезы «братались» с работниками искусств, начальник станции – с мэром, штукатуры и плиточники – между собой. Довлатов, от нечего делать, стал наблюдать за Сизовым. Ему показалось, что «шишкарь» чем-то озабочен. Вроде бы он и разговаривал, и отвечал впопад и улыбался губами, но глаза оставались настороженными, даже колючими. Сергей успокоил себя мыслью, что, видимо, это и есть нормальный образ «стойкого ленинца», коих так близко видеть ему не доводилось. Но в какой-то момент мэр нагнулся, заглянул под стол, чуть поднатужился и… с блаженной улыбкой и глазами как у матери Терезы отвалился на спинку персонального кресла. Сергей заинтересовался такой магической переменой в облике «шишки» и, незаметно приподняв скатерть, проник взглядом за кулисы официального застолья. То, что он увидел, заставило его перестать дышать и почувствовать прикосновение к великому таинству. Несостоявшийся камнерез рассмотрел ступни действующего мэра города, обтянутые зелёными шёлковыми носками. Пальцы на ногах шевелились так, словно их хозяин музицировал на фортепьяно. Рядом стояли шикарные ботинки…
Галина произвела намеренную паузу и выразительно посмотрела на слушателя. Тот, учуяв важность момента – квинтэссенцию самого рассказа и его звукового воспроизведения – замер в ожидании развязки.
- А дальше, как пишет Сергей, он сам не понял, что с ним произошло. Его головой и телом стали руководить какие-то противоречивые силы, о которых он раньше не догадывался, но действовавшие в этот день сообща.
307
307
Ключевую фразу рассказа Довлатова я запомнила наизусть, - подчеркнула Галя. – «Раз в жизни такое бывает с каждым», - отметил автор. В состоянии неведомого ранее нервного возбуждения он вытягивает ноги, нащупывает ботинки мэра и подтягивает их к себе. Далее всё происходит логично и как бы само собой: Сергей прилюдно роняет на пол носовой платок, лезет за ним под стол, хватает чужую обувь и запихивает её в пустой бригадирский портфель, с которым он буквально породнился за последние дни, бегая с ним за водкой. Учитывая то, что в портфель вмещалось сразу пятнадцать бутылок «Столичной», полуботинки градоначальника исчезли в нём как сардинка в пасти крокодила…
Волков, забыв о месте и времени, поддавшись нахлынувшим эмоциям, нехарактерно для себя лихо присвистнул. Мгновенно осознав неуместность такого поведения возле бронзового тотема пролетарской диктатуры, он втянул голову в плечи и шепнул спутнице:
- А дальше?
- А дальше, - подхватила чернявая, - начальник станции объявил построение на митинг. Мэр принялся судорожно шарить ножками под столом, выпучив глаза от напряжения, но… Сам понимаешь. Кстати, Сергей всё-таки отдаёт должное уму и находчивости товарища Сизова, который не стал закатывать истерику, а просто сказался больным. Охранники уложили его на кушетку, а всю остальную публику выгнали из помещения. Таким образом, Довлатов стал обладателем шикарных номенклатурных полуботинок 43-го размера, изготовленных по спецзаказу в спецателье. Правда, практической пользы обновка не принесла и стала всего лишь памятным сувениром, ибо сам Сергей носил обувь на три размера больше. И это не удивительно – он был под два метра ростом, как папка рассказывал. Вот и весь мой сказ-пересказ о номенклатурных полуботинках, - красивым оборотом завершила свою речь Галина.
- Браво! – забывшись, воскликнул молодой человек и благодарно захлопал в ладоши.
- Тише, ты, - приглушённо зашипела на кавалера девушка, польщённая заслуженным вниманием. Оглядевшись вокруг, она
308
308
непроизвольно ойкнула и объявила о надвигающейся опасности: - Ну, вот – дохлопались и доорались! К нам милиционер идёт. Чуяло моё сердце… Так, Кирилл, давай условимся: говорю только я, а ты… Ты у нас – немой и глухой.
- Хорошо, - без энтузиазма согласился гость города.
Прошло несколько тягостных секунд, показавшихся ожидающим минутами, прежде чем раздался рядом голос представителя власти:
- Я, кан-неша, из-з-звиняюсь!
«Надо же – не диктор телевидения, а заикается», - мрачно пошутил про себя Волков.
Молодые люди, как по команде, повернулись на звук и увидели перед собой бравого, лет двадцати трёх, милиционера местного розлива, нос которого украшали модные очки, именуемые в народе «хамелеонами».
Незнакомец взял под козырёк:
- Сэр…сэр-жант Арцым-меня, - запинаясь, представился он.
- Сэр? – неожиданно вырвалось у Кирилла.
Легенда с глухонемым бездарно провалилась. Волков с виноватым видом покосился на Галю и увидел разъярённое до неузнаваемости лицо.
Непонятный выпад гражданина всерьёз насторожил милиционера. Его брови сошлись на переносице, губы вопросительно выпятились, что не предвещало ничего хорошего.
И тут чудеса изобретательности явила миру Галина:
- Товарищ сержант, Вы нас извините. Я вот с гостем нашего города гуляю, достопримечательности показываю. Он почти не говорит по-русски, но трохи понимает.
Арцыменя взялся правой рукой за очки и чуть приспустил их к кончику носа, показав подслеповатые глазки.
«Как он на дебила Вову похож!» - мысленно поразился Кирилл.
Сержант стал внимательно осматривать иноземца, а чернявая взяла на себя труд представить его.
- Это наш английский гость – мистер Кен Мак… Мак…, - искусно разыграла она заминку с произношением трудной для неё фамилии.
309
309
- Маккензи, - с британским прононсом подсказал Волков. И, включившись в игру, требовательно, почти надменно – как это делал его шотландский приятель, взглянул на милиционера. – Экскъюз ми… Э-э-э… Мы есть… э-э-э… нарушать?
Сержант перестал бесцеремонно рассматривать «заморского» гостя, вернул очки на прежнее место, одел на лицо маску вежливости и понимания, а затем подчёркнуто элегантно козырнул.
- Нет, нет, - поспешно ответил он. И зашептал Гале: - Вы бы, девушка, вели бы иностранного гражданина куда-нибудь в другое место, а то стоите почти полчаса у памятника Ленину, руками размахиваете, шумите. Ведь есть где погулять: парки, набережная, театры, музеи. – Арцыменя чему-то задумался, а затем с улыбкой прибавил: - А ещё лучше – отведите его в цирк. Я так понял, что он хлопать любит. Там и нахлопается. Всего доброго, - интеллигентно попрощался милиционер с чернявой. И козырнул «иностранцу»: - Гуд бай, мистер Маккензи.
- Бай-бай, сэр-жант, - вежливо отозвался Кирилл.
- Спасибо Вам. До свидания, - с чувством собственного достоинства произнесла Галина и, крепко взявшись за локоть спутника, буквально силой поволокла того прочь от бронзового истукана.
Едва отойдя от сержанта на двадцать шагов, Волков не смог сдержать внутри себя важную, как ему показалось, подробность:
- А ты заметила, что «мусорок» вначале заикался, а потом заговорил не хуже народного артиста?
- Молчи, Кирилл! – приказала девушка. – Молчи, пока с площади не уйдём.
Какое-то время молодые люди шли молча, что сильно тяготило Волкова. В его голову лезли не то, чтобы мысли, а какие-то фантасмагорические ассоциации. Он был убеждён, что спутница обиделась на него за выходку на площади на всю оставшуюся жизнь и, потому, близкое расставание неизбежно. Но случилось чудо – кавалер не поверил своим ушам:
310
310
- Ладно, Кирка, - радостным голосом заговорила Галя, - ещё один часик тебе добавим за удачное исполнение роли Кена Маккензи.
- Да?! – искренне удивился Волков. И попытался взять себя в руки. – Спасибо, конечно, за высокую оценку моего скромного труда. Но я не совсем понял – чего это ты такой спектакль, с привлечением «иностранного гражданина», разыграла?
Чернявая замедлила шаг – площадь осталась позади. Тряхнув смоляными прядями, она эмоционально ответила:
- А что мне оставалось делать? Мы с тобой условились: говорю я, а ты – молчишь в тряпочку. Но не успел милиционер подойти, а этот начал… Как это по-вашему, по-питерски, когда придуриваются?
- «Дурака включить»? – предположил Кирилл, но по реакции Галины понял, что не угадал.
- Ну, ты это слово в кафе вчера говорил про диск-жокеев, - подсказала девушка.
Волков ненадолго задумался.
- А! – просиял он лицом. – Вспомнил: «стебаться».
- Точно, - обрадовалась Галя. И продолжила притворно негодовать: - Я его попросила, а он, наоборот, «стебаться» начал: «Сэр?», - говорит милиционеру. И что мне оставалось делать – гостем из Питера тебя представить? Ты чего, давно в кутузке не был? У нас это проще пареной репы! Вот у меня и сработала защитная реакция: ты практически по-английски ляпнул, сержант готовился обидеться и рассердиться, а тут у меня ещё и воспоминание о Маккензи вылезло. Всё на уровне подсознания. Кстати, когда-то Салтыков-Щедрин, которого очень любит читать мой папка, написал: «Иностранцу хорошо: он и у себя дома иностранец»…
- Браво! Пять баллов! – перебил чернявую восхищённый Кирилл.
- «Добравкался» уже, - осадила льстивого ухажёра Галина. – Ладно, давай подумаем куда пойти.
- В цирк! – не думая, предложил молодой человек. И добавил аргумент в свою пользу: - Сэр-жант Арцыменя приказал.
311
311
- Ну, допустим, не приказал, а посоветовал, - поправила спутника Галя. – Ладно, так и быть – пошли, я покажу тебе мамкин театр.
- А, может, туда и на спектакль попадём? – сотворил второе за минуту предложение гость города. – Кстати, а твоя мама сегодня играет?
Девушка остановилась и, прижав указательный палец левой руки к губам, задумалась.
- Да, у мамки сегодня днём, в 14-30, спектакль по Киплингу, - вспомнила Галина. И тут же убила надежду Волкова на культурное времяпрепровождение: - Но без маминого разрешения я не пойду – у нас с ней такой уговор: я заранее предупреждаю, чтобы мамка была готова.
- Ну, раз уговор, то, конечно, - согласился Кирилл. И решил перевести разговор на другую тему: - Кстати, о твоём рассказе о полуботинках…
- Он не мой, а Довлатова, - уточнила чернявая.
- Ну, да – Довлатова, - принял поправку молодой человек. – А знаешь, как называют подобные рассказы «из стола»? И вообще – литературу такого рода?
Азартно сверкнув глазами, Галя попыталась угадать:
- Неизданная?
- А вот и нет! – хлёстко и весело возразил гость города и с назидательным видом поднял вверх указательный палец правой руки. Выдержав небольшую церемонную паузу, он громким шёпотом прохрипел на ухо спутнице: - «Самиздат»!
- А что – красиво: «Самостоятельное издательство». Я бы даже сказала – остроумно, - оценила «подпольный» штамп девушка.
В тот же миг на Волкова снизошло озарение. Он смутно ощущал некий дискомфорт после прослушивания рассказа, но не мог понять в чём дело. Мгновенное осознание трансформировалось в вопрос:
- Галя, а я что-то никакого четырёхтонного, подвешенного на цепях на высоте четыре метра, барельефа на «Ломоносовской» не видел. Может, это просто байка?
- Нет, всё правильно, - поспешила успокоить компаньона чернявая. – Я рассказала не до конца. Вы правы оба – и ты и Довлатов. Рассказ как раз и
312
312
заканчивается тем, что через два месяца после открытия станции этот барельеф сняли. Как говорится, по просьбе трудящихся, а точнее – ленинградских учёных. Они посчитали это произведение «малохудожественным и принижающим великий образ».
Дождавшись окончания объяснения рассказчицы, Кирилл вежливо кивнул:
- Всё понятно, - и закинул голову назад, любуясь ярко-голубым небом.
Захотевшему помолчать молодому человеку с удовольствием составила компанию Галина. Она обхватила локоть Волкова обеими руками, сцепив пальцы в «замок», и, прижавшись головой к плечу кавалера, перешла на медленный прогулочный шаг. А Кирилл, оторвавшись от созерцания небосвода, принялся рассматривать прохожих, среди которых сплошь и рядом преобладали праздношатающиеся.
И вдруг он стал ловить чужие восхищённые и завистливые взгляды. Вернее, не столько ловить, сколько перехватывать, поскольку эти взгляды были, в основном, вначале направлены на Галю, а уж затем, но не всегда, на него. Причём, проходящие мимо зеваки чётко делились на две антагонистические группы: мужчины, которые восхищённо смотрели на чернявую, а завистливо – на её спутника; и женщины, смотревшие только на девушку и понятно как.
«Ну, мужики – ну, «козлы»! Вот пошёл красавчик, под ручку с бабой, а на Галю посмотрел взглядом блудливого монаха. Или тот, - отметил очередного пешехода Волков. – И ведь это – природа! В этих взглядах – тысячелетний опыт. А, может быть, женщину надо воспринимать не как добычу, а как удачу? И чем отличается джентльмен от питекантропа, то это тем, что понимает: женщина – не добыча, а дар Божий…».
Вдоволь натешив своё самолюбие, Кирилл, в конце концов, перестал обращать внимание на посторонние знаки назойливого любопытства, ограничив диапазон своего взора, направленного ниже к земле, ближайшими тремя-четырьмя метрами. От нахлынувших нежных чувств ему нестерпимо захотелось приобнять черноволосую спутницу за талию, но этому естественному порыву души и тела мешало то обстоятельство, что
313
313
ближняя к девушке рука была ею же и занята, а проделать такой манёвр другой рукой, при выбранном направлении движения пары, не представлялось возможным.
«И так бы идти и идти, забыв обо всём на свете», - только подумалось Волкову, как Галина нарушила затянувшееся молчание:
- Ну, вот мы и пришли, - провозгласила она, отстраняясь от молодого человека.
- Куда? – бестолково спросил Кирилл.
- К мамкиному театру, - терпеливо пояснила чернявая.
- А, понятно, - машинально ответил Волков и по привычке стал отыскивать табличку на ближайшем здании.
Таковая вскоре обнаружилась на красивом розового цвета доме с белыми колоннами: «Вулiца Энгельса, 26».
- Прямо настоящий дворец! – с видом знатока оценил Кирилл понравившееся ему строение.
- Так это когда-то и был настоящий дворец, - подтвердила слова компаньона Галя. – После войны это был минский Дворец пионеров, а сейчас – театр. Вон афиши, видишь?
Волков присмотрелся к стене дома-дворца, на которую указала девушка, и разглядел там два щита размером метр на два, забранные в деревянные лакированные рамочки и прикрытые стёклами. Молодой человек напряг зрение, чтобы рассмотреть содержимое ближайшей к нему репертуарной афиши. Удалось различить лишь буквы крупным шрифтом на самом верху: «Тэатр юнага гледача».
- Гледача? – вслух произнёс Кирилл неизвестное слово с вопросительной интонацией.
В ответ чернявая коротко хохотнула и доходчиво объяснила:
- «Гледач» - это «зритель» по-белорусски.
Подойдя к афише поближе, гость города пробежал глазами по строчкам октябрьского репертуара и радостно воскликнул:
- А точно – сегодня в 14-30 спектакль по Киплингу! – Далее он принялся читать вслух, периодически запинаясь: «Рэдзь…ярд Кiплiнг… Тая,
314
314
якая… сама па сабе блу… блукае… Пачатак у 14 гад… гадзiн 30 хвi…лiн… Праця… працягласць – 120 хвiлiн з адным антрактом. Спектакль на бела…рускай мове». В принципе, всё ясно, - вывел Волков. И сподобился на шутку: – Вот только не понятно – кто с кем «блукает»?
Пожав плечами, Галина с неохотой перевела:
- «Кошка, которая гуляет сама по себе».
- Выходит, «Тая» - это «кошка» по-белорусски? – не без иронии спросил молодой человек. И прибавил сарказма из похабного анекдота: - Да, красивое имя – Тая…
- Хватит тебе к словам придираться, - с ноткой раздражения ответила девушка. И предложила: - Пошли гулять дальше.
- То есть «блукать» по-белорусски? – изощрился Кирилл в постижении братского славянского языка. Почуяв, что дальнейший фривольный тон возле дорогого Гале места может привести к ненужной напряжённости, он мгновенно сменил интонацию с ироничной на восторженную: - О! Да тут ещё есть стенд с фотографиями сцен из спектаклей, - указал гость города на второй рекламный щит на стене театра. И решил сделать чернявой приятное, попросив: - А покажи-ка ты мне, пожалуйста, свою маму. Она же есть на «фотках»?
- Есть, но показывать не буду, - заупрямилась Галина. – Сам ищи. Я похожа на мамку, только она чуть поменьше и чуть постарше.
Молодой человек вплотную подошёл к стенду и, разглядывая фото, попробовал добиться подсказки:
- А кого она хоть в этих спектаклях играет?
- Это будет слишком легко для тебя, - заметила девушка. – Я могу помочь только одним – назвать мамкины амплуа: инженю и травести.
«Вот попал в положение! – подумал Волков. – Если бы я ещё и знал, что это такое. Стоп! Она же до этого говорила: мама всяких зверюшек играет, добрых фей… Посмотрим…».
Внимательно изучив стенд с фотографиями, Кирилл вновь вернулся к репертуарной афише. Добросовестно исследовав весь доступный материал, он честно признался:
315
315
- Никого, похожего на тебя, я не нашёл. И в афише фамилию «Фёдорова» не обнаружил.
- Так у ней же псевдоним! – победоносно ответствовала Галя. – Точнее – её девичья фамилия. А насчёт «похожести» - мама здесь в гриме. Ну, ладно, Шерлок Холмс – пошли дальше «блукать», что ли?
- Пошли! – радостно отозвался Волков и предложил даме руку…
Какое-то время молодые люди, как показалось гостю города, бродили по залитым светом осеннего нещедрого солнышка улицам и переулкам бессмысленно и бессистемно. Кирилл решил проверить данное наблюдение. При очередном повороте с одной улочки на другую, он слегка упёрся и заставил спутницу изменить направление движения на иное – та практически не сопротивлялась. Забавляло также и то, что «экскурсия» проходила молча, без назойливых пояснений. Всё выглядело вполне естественно: Волков с интересом глазел по сторонам, а Галина с загадочной умильной полуулыбкой прижималась головой к плечу молодого человека и думала о чём-то своём.
И так они уже достаточно долго бродили молча, когда оказались на уютной неширокой улочке, сплошь усаженной молодыми клёнами и каштанами. Деревья стояли большей частью голыми, словно отпускники на сочинском пляже «Ривьера», прикрывая свою наготу одним-двумя «нефиговыми» листочками. И данное зрелище представлялось бы унылым, если бы не безалаберные дворники, забывшие вовремя прибрать опавшие «багряц и золото».
Не сговариваясь, и так же молча, молодые люди принялись энергично поддевать ногами рыхлые нагромождения жёлто-красного мусора растительного происхождения, организовав нешуточный фейерверк из, казалось бы, навсегда опавшей листвы. И они настолько увлеклись этим необычным занятием, что не сразу обнаружили за собой слежку десяток пар любопытных глаз на внешне пустынной улице. Лишь неожиданный, как гром среди ясного неба, близкий звонкий ребячий смех отрезвил заигравшихся взрослых. Остановившись, они подняли головы и увидели перед собой экскурсионный автобус с огромной буквой «Л» спереди,
316
316
невесть как оказавшийся здесь. К его окнам прильнули шкодливые смеющиеся рожицы детей в возрасте 6-7-го класса средней школы, которых безуспешно пыталась утихомирить женщина, сидевшая рядом с водителем.
«Экскурсовод или классная руководительница», - сообразил Волков и непроизвольно помахал рукой юным обитателям автобуса.
В ответ раздался новый, ещё более громкий, взрыв ребячьего смеха, вызвавшего, в свою очередь, ожидаемую реакцию начальствующей над детворой особы. Она прикрикнула на детей и не оставила без внимания вольный жест чересчур назойливого прохожего, нервно махнув тому – мол, иди отсюда, да побыстрее.
За всем происходящим более чем внимательно наблюдала притихшая Галина. Девушка, чуть нахмурив брови, вопросительно посмотрела на спутника. Тот, почуяв нутром, что где-то провинился, извиняюще-непонимающе пожал плечами и кивнул в сторону автобуса:
- «Наташка».
- Наташка?!! – изумилась чернявая, продолжая буравить своими карими очами через стекло машины говорившую в микрофон женщину. – А наш пострел, оказывается, везде поспел! Это когда же ты с ней успел познакомиться?
- Не с ней, а с ним, - простодушно поправил компаньонку Кирилл, не обнаружив возникшей двусмысленности.
- Ладно трепаться-то! – всерьёз возмутилась Галя. И помахала правой рукой с вызывающе оттопыренным большим пальцем в направлении экскурсовода: - Как «с ним», если Наташка – «она»?
Пока Волков обдумывал ответ, автобус сердито заурчал и, пыхнув струйкой дыма из выхлопной трубы, дёрнулся с места и, медленно и натужно набирая ход, неторопливо побежал прочь от спорящих молодых людей.
- Вообще-то «он» - это автобус, - назидательным тоном уточнил Кирилл. – На сорок посадочных мест. Производства львовского автобусного завода – ЛАЗ сокращённо. А этот, который уехал, называется так: ЛАЗ–699Н–«Турист». Профессионалы – как водители, так и экскурсоводы –
317
317
называют между собой эту машину, эту конкретную модель, таким именем – «Наташка»…
- А почему не «Машка» или «Дашка»? – проявила непонятное упрямство Галина.
Волков обезоруживающе наивно улыбнулся и развёл руки в стороны:
- Это придумали без меня, ещё до того, как я стал работать экскурсоводом. И, скорее всего, «кликуху» «ЛАЗ-Туристу» дали сами изготовители – в честь какой-нибудь весёлой Натахи из сборочного цеха. Тем более, что начальная буква этого имени присутствует в номере самой модели – 699Н.
Объяснение молодого человека утолило любопытство девушки и она благодарно кивнула:
- Понятно. – Помолчав несколько секунд, Галя деликатно перевела разговор в другую плоскость: - А, если не секрет, почему ты подался в экскурсоводы? Сам же говорил, что работаешь инженером. На жизнь не хватает или другие причины?
- На этот вопрос коротко не ответить, - рассудительно сказал Кирилл и осмотрелся по сторонам в поисках чего-то. – Но то, что не из-за денег – это сто процентов. У меня такая дурацкая натура, что если мне не будет интересно, то никакие вымученные деньги не нужны.
И вновь гость города пробежал глазами кругом себя. Тайные метания спутника не укрылись от внимания чернявой.
- Ты что-то ищешь? – осторожно спросила она.
Компаньон заметно смутился, махнув рукой:
- Да так, ничего особенного. Просто мы уже долго ходим и захотелось посидеть, отдохнуть. – Волков демонстративно поднял на уровень глаз левую кисть руки и, взглянув на часы, отметил: - О! Уж полдень близится, а повара всё нет… А не пообедать ли нам?
Выслушав сбивчивые объяснения кавалера, девушка хитро улыбнулась и смело предположила:
- А я, грешным делом, подумала, что ты туалет высматриваешь.
Поборов робость, Кирилл признался:
318
318
- Если честно, то и это дело не помешало бы.
Галина тряхнула смоляными прядями и подытожила:
- Ладно, «корешок», договорились – будет тебе и отдых на скамеечке, и туалет и обед. Считай, что я – золотая рыбка, исполняющая твои три желания. Начнём с перекура на скамеечке. Не возражаешь? – Чернявая указала на место будущего отдыха.
Оказалось, что вожделенный деревянный садовый диванчик приютился в нескольких шагах от прогуливающейся парочки. Правда, рассмотреть его было непросто из-за огромного вороха замаскировавших сиденье опавших листьев.
Немного «пошуршав» растительным утилем, Волков расчистил нужное пространство для привала. Затем он предупредительно расстелил на дощечках схему городского пассажирского транспорта и галантно предложил:
- Присаживайтесь, мадемуазель!
Удивлённо взглянув на необходимый туристский аксессуар, нашедший неожиданное применение, Галя перевела глаза на спутника.
- Ты уже достаточно изучил Минск и маршрутная карта тебе не нужна? – строго спросила она.
- В общем-то, конечно, не совсем, но…, - замялся молодой человек. Почувствовав, что вновь начинает разочаровывать черноволосую красавицу своей нерешительностью, он нарочито браво отчеканил: - В конце концов, скамейка не очень сухая и не очень чистая, а иного покрытия у меня нет. Подумаешь карта – их в киосках навалом, куплю другую.
- А вот этого не надо! – возразила девушка. – Не «графья» - обойдёмся без роскоши. Убери схему! – приказала она.
- Как скажете, - безропотно ответил Кирилл, по наитию перевоплощаясь в некоего полуреального-полузабытого персонажа.
Он пристыжено склонился к скамейке и, быстрыми движениями сложив карту, убрал предмет раздора на прежнее место – во внутренний карман плаща. Однако, намеченный план – услужить даме – кавалер хоть и наполовину, но исполнил, успев протереть носовым платком дощечки
319
319
прежде, чем на них уселась чернявая. Та, неожиданно для гостя города, зарделась, но, спохватившись, чопорно кивнула:
- Спасибо.
- Да за ради Бога! – благодушно отозвался Волков, вспомнив любимое выражение официанта Сергея.
Галина загадочно улыбнулась в ответ и закурила. Её примеру последовал и Кирилл. Глубоко затянувшись табачным дымом, он в сладкой истоме вытянул гудевшие от ходьбы ноги и откинулся назад, на спинку садового диванчика. Подняв голову вверх, гость города манерно выпустил изо рта струйку дыма и с некоторым изумлением уставился в бездонное иссиня-белёсое небо.
Как ни странно, но, преодолев экватор дня, солнышко не торопилось исчезнуть из вида. Хотя, собственно, и прятаться ему было некуда – тучи на небосводе не то, чтобы вовсе отсутствовали, но не представляли собой сколько-нибудь серьёзной преграды для дневного светила, рассредоточившись подобием редкого стада мелких овечек, не способных поодиночке затмить благородные лучи.
Первой нарушила торжественную тишину девушка:
- А ты умеешь хорошо молчать, Кирилл, - то ли похвалила, то ли поиронизировала она. Поскольку молодой человек не торопился с ответом, чернявая добавила: - Как-то трудно представить тебя с микрофоном перед группой туристов.
- Знаешь, а я ведь точно так подумал, когда мне отец это дело предложил, - живо откликнулся Волков.
- Отец? – слегка удивилась Галя. – Кстати, я про своих папку и мамку тебе рассказала. А вот ты мне о своих «предках» ещё не говорил. Давай-ка «колись», «корешок»!
Молодой человек с сожалением, нехотя, подтянул расслабившиеся нижние конечности и сел в позу кучера, положив руки на колени. Закончив нехитрые приготовления, он начал рассказ:
- Как я, наверное, говорил, родился я в Ленинграде. Мать моя – местная. А вот отец – приезжий, хотя давно считает себя питерским. Здесь
320
320
он, в конце войны, учился в артиллерийском училище, потом какое-то время служил на границе с Норвегией, а затем опять учился в Ленинграде. Окончил военный институт физкультуры – ВИФК. Касательно того, что он считает себя питерским. Дело не только в годах, проведённых в Ленинграде в качестве курсанта, а потом и слушателя ВИФКа. Просто в семье отца существует передаваемая из поколения в поколение легенда…
Кирилл прервал повествование и вопросительно посмотрел на спутницу: интересно ли ей?
- Легенда? – подхватила чернявая. И ответила на немой вопрос: - Ой, как интересно! Рассказывай!
Благодарно кивнув, молодой человек продолжил:
- Когда-то давно, больше двухсот лет назад, род Волковых жил в Санкт-Петербурге, в столице Российской Империи. Имел он дворянское звание и все причитающиеся к тому «прибамбасы»: большой дом в центре города, кареты, слуг, дачу в Царском Селе, поместье под Псковом…
Рассказчик задохнулся от нахлынувших на него чувств. И Галина мастерски воспользовалась возникшей паузой:
- Что-то слишком много деталей для легенды, - язвительно заметила она. – И ты сам в это всё веришь?
Кирилл снисходительно посмотрел на соседку по скамейке. Странное дело: с любым другим человеком такая колкость вывела бы его из себя. Но, без лукавства, и семейную легенду он ещё никому не рассказывал.
- Не знаю, - удивительно спокойно ответил гость города. – Есть вещи для меня необъяснимые, если забыть про легенду. Например, какого рожна мой вятский дед, ветеринар по образованию и профессии, живя в жуткой глуши, всю сознательную жизнь, начиная с учёбы в реальном училище, ещё до революции, и до самой смерти в 1946 году вёл дневник – явно занятие не для провинциалов подлого происхождения, ежедневно описывая обычную рутину бытия? Я читал эти дневники – удивительно складные, умные и очень грамотные записи. Ещё пример. Почему я, впрочем, как и мой отец, не заучивая в школе никаких правил грамматики русского языка, пишу абсолютно правильно как в плане орфографии, так и стилистики?
321
321
Прозвучавший с укоризной вопрос повис в прозрачном и свежем воздухе. Галя поёжилась от прямого, в упор, взгляда собеседника. Ни с того, ни с сего она почувствовала себя если не глубоко виноватой, то слегка повинной.
- Эко тебя прошибло! Одно слово – дворянин, - сподобилась чернявая на едкое замечание. – Кстати, ты сказал: «подлого происхождения». Это что – оговорка или снобизм потомка дворянского рода?
В ответ Волков прыснул со смеху:
- Пять баллов! – натужно вымолвил он, держась за горло. – Ты заговорила прямо-таки как потомок некогда угнетаемого народа с необходимой долей классового – пролетарского – гнева.
Девушка ответно рассмеялась. Кирилл посчитал необходимым объясниться:
- Как действующий экскурсовод официально докладываю: некоторые русские слова со временем имеют свойство менять свой первородный смысл. Подобное произошло со словом «подлый», которое ранее имело синонимом слово «низший». А определения «подлое сословие», «подлые люди», «подлое происхождение» как юридические термины того времени ввёл ещё Пётр I в своей знаменитой «Табели о рангах». Я удовлетворил Ваше любопытство, мадемуазель? – с некоторой иронией вопросил Волков.
- Премного благодарна, - преклонив голову, ответила девушка, подхватив шутливый тон собеседника. – Ну, так и что у нас там с легендой?
Волкову захотелось поманерничать, поломаться – мол, сама легенду критикуешь, так, может, и вообще её оставить, но почему-то не стал этого делать.
- Так вот, - продолжил рассказчик, - жила семья, не тужила. Мужики… Пардон! Мужская часть фамилии, как полагалось, служила в армии царя-батюшки. И однажды нашёлся в славной плеяде Волковых-офицеров один молодой «кадр», который круто изменил судьбу семьи, её род занятий и место жительства. Короче, срубил этот гад генеалогическое дерево, - совсем не по-дворянски оценил потомок далёкого предка.
- Как это – «срубил»? – вырвалось у Галины.
322
322
- А так: оказался в ненужное время в ненужном месте, - загадочно ответил молодой человек.
- Когда и где? – последовал очередной вопрос чернявой.
- 14 декабря 1825 года, на Сенатской площади.
Галя необычайно воодушевилась – её глаза заметно заблестели, а на щеках появился задорный румянец.
- Твой предок принимал участие в восстании декабристов? – догадалась она. – А после его разгрома был лишён всех званий, регалий, имущества и отправлен на каторгу в Сибирь?
- И да и нет, - вновь ответил загадкой Кирилл. Но тут же пояснил: - Ты всё правильно сказала, только сослали предка не на каторгу, а в глушь, на поселение. Не такой уж он важной «шишкой» был – просто офицер. И сослали его не в Сибирь, а на Вятку. Река такая есть на северо-востоке европейской части России.
Девушка взглянула на собеседника, впавшего в состояние внезапной печали – словно не предка, а его самого отправили в ссылку.
- Да, «корешок», грустная история, - посочувствовала Галина. И улыбнулась: - Знаешь, мне как-то папка сказал, что в любой отрицательной ситуации надо искать позитив.
- Да?! – манерно изрёк Волков. – И что ты можешь выделить позитивного из мною рассказанного?
Чернявая положила свою ладошку поверх кисти молодого человека, покоившейся на колене, и пожала её.
- Знаешь, Кирилл, может быть, и хорошо, что твоих предков «тряхнули» в 1825 году, а не в 1917-м. По крайней мере, живы остались.
- Пять баллов! – искренне восхитился Волков. – А ты, Галя, оказывается, философ!
- Да ладно тебе, - отмахнулась девушка и отстранилась от кавалера. – Ты мне про отца обещал рассказать, а вместо этого про какого-то непонятного предка трагедию расписал.
Кирилл чуть было не обиделся:
323
323
- Расписал? А кто мне запел: «Ой, как интересно! Рассказывай!» - пропищал он тоненьким голоском, изображая спутницу. Но вдруг неожиданно смирился: - А, ладно! Значит, про отца? Хорошо. Родился он там, куда сослали предка. Если говорить поэтическим языком, то «… там, где сливаяся шумят, обнявшись, будто две сестры, струи…»…
Рассказчик сделал запланированную паузу, которую моментально заполнила чернявая:
- «… Арагвы и Куры…», - продекламировала она, показав хорошее знание творчества Лермонтова.
- Два балла! – выставил нелестную оценку компаньонке Волков. И пояснил: - Дело-то в России происходило, а не в Грузии. И одна из рек, как я говорил, Вяткой зовётся. В общем, «… струи Вятки и Чепцы».
- И совсем не в рифму! – по-детски возразила Галина.
- Ну, скажем, это образ, - парировал молодой человек. – Я хотел сказать, мой отец из того места, где сливаются, почти не шумя, речки Чепца и Вятка. Когда он родился, там была деревня Чепца, а теперь это город – Кирово-Чепецк.
- И там до сих пор живут твои родственники по отцовской линии? – предположила девушка.
- Совершенно верно, - подтвердил Кирилл. – Мы к ним иногда в отпуск летом ездим. Отцовские оба брата и сестра звали его назад, на малую родину, но папашка заявил, что у него в Питере семья и он теперь – питерский.
- А твой отец уже уволился из армии? – решила уточнить собеседница.
Она каким-то шестым чувством ощутила, что Волкову нравится говорить об отце, что он гордится им. Впрочем, как и Галя - своим.
Молодой человек немного подумал, закатив глаза кверху, и ответил:
- Да уж лет двенадцать как демобилизовался, в звании майора, отслужив в общей сложности двадцать девять лет. Кстати, - Кирилл озорно сверкнул глазами, - почти сразу, как уволился отец, призвали меня…
- Подожди-ка, - перебила рассказчика чернявая. – Ты мне сказал, что служил солдатом. А почему в офицеры, как твой отец, да и вообще – как
324
324
мужская часть фамилии Волковых, не пошёл? – требовательно спросила Галина.
Её спутник болезненно поморщился, нервно передёрнул плечами и издал некий нечленораздельный звук.
- Тебе не хочется отвечать на этот вопрос? – участливо поинтересовалась девушка, вновь придвинувшись к молодому человеку.
- Да нет, - искусственно-безразличным тоном возразил тот. – Я поступал, прямо из армии, в военно-морское училище, которое находится в Петродворце…
- А, это рядом с Ленинградом? – вспомнила Галя рассказ Кирилла о японских туристах.
- Точно так, - вяло подтвердил Волков.
И поскольку он не торопился с продолжением, то инициативу взяла на себя компаньонка:
- И не поступил, - грустно предположила она.
- Отчего же – как раз поступил, - огорошил Галину ответом Кирилл. Пока та приходила в себя, он уточнил: - В общем, был принят по результатам четырёх вступительных экзаменов, тестов по физподготовке и обследования медкомиссией на факультет «ЭВМ», то есть по той же специализации, что я получил в техникуме.
- Здорово! – энергично провозгласила восстановившая боевой дух чернявая. – И что дальше? Отчислили за что-нибудь?
Волков горестно покачал головой и глубоко вздохнул. Поднятая девушкой тема не вызывала у него сожаления о содеянном, но была в тягость – как любое воспоминание любого человека о моменте жизненного выбора: прими он тогда другое решение и судьба сложилась бы иначе. И, может быть, не в лучшую сторону. Хотя… Человеческая природа такова, что всегда надеешься на лучшее, на чудо, на авось – а вдруг?...Вот и вылезает наружу червячок сомнения: может, по-другому было бы лучше?
Но Кирилл, искренне считавший себя фаталистом, не сомневался в правильности выбранного жизненного пути. Подобные воспоминания лишь заставляли его в душе пережить всё заново, а именно – муки выбора.
325
325
Выдержавшая немыслимо глубокую паузу Галя была вознаграждена – молодой человек заговорил бодро и уверенно:
- Нет, меня не отчислили за неуспеваемость или недостойное поведение, - успокоил слушательницу Волков. – Я сам ушёл. Отец и моя будущая жена смогли меня убедить, что флот – это не моё призвание. Я ведь даже плавать не умею, - привёл неожиданный и веский аргумент рассказчик. – Вот я, ещё не начав учиться, подал рапорт на отчисление по семейным обстоятельствам и отправку обратно в воинскую часть для прохождения дальнейшей срочной службы. Хорошо ещё, что меня не отправили дослуживать на флот, добавив лишний год. Ведь в училище нам, поступившим, уже выдали морские старшинские погоны пришивать, как младшему командирскому составу. Могли ещё больше наказать – за то, что я, в конечном итоге, за казённый счёт прогулялся из Подмосковья на родину – в дисбат отправить. Но как-то обошлось – помогли мне добрые люди из офицерского состава грамотно рапорт составить. Так что, вернулся я в свою часть в Голицыно-2 и спокойно дослужил до «дембеля». Вот и вся моя «офицерская» история, - спокойно заключил Кирилл и фамильярно подмигнул соседке по скамейке.
- Значит, если бы не отец и будущая жена, то сейчас ты был бы морским офицером? – со всей серьёзностью, насупив брови, спросила Галя.
К этому моменту, устав сидеть в напряжённой позе, Волков вальяжно развалился на скамейке, блаженно вытянув ноги. Глядя в небо, он незаметно для собеседницы зевнул, после чего резонно изрёк:
- Если бы, да кабы… Как говорится, истории и жизни неведомо сослагательное наклонение. – Развернувшись к спутнице, он ответил более конкретно: - Конечно, мог бы. Думаю, сейчас был бы капитаном 3-го ранга, ходил бы в походы на атомной подводной лодке по шесть-девять месяцев в году, жил бы на севере за Полярным кругом в военном городке – в общем, получал бы по полной программе всю романтику военной службы, состоящей из тягот и лишений. – Помолчав, молодой человек деловито постучал по карманам плаща и, обращаясь больше к самому себе, вопросил: - А не покурить ли нам ещё?
326
326
Галина не ответила и компанию не поддержала. Она лишь больше насупилась и, сделав над собой усилие, упрямо спросила:
- Ты честно не жалеешь, что не стал офицером?
Уже посчитавший тему закрытой, Кирилл разминал пальцами папиросу. Выслушав последний вопрос, он согласно кивнул, взял «беломорину» губами и, чиркнув спичкой, неторопливо прикурил. Выпустив через рот и нос струйки дыма, он заговорил:
- Нет, нисколечко. Мне хватило и двух лет срочной службы. Мой отец просто хорошо меня понимает, мою логику – вот и объяснил доходчиво. На самом деле, ни он, ни подруга не имели на меня решающего влияния в принятии решения. Надо мной довлел сложившийся стереотип, который я вбил себе в голову – надо продолжать дело отца. А папашка мне сказал, что я никому ничего не должен, у меня нет никаких обязательств, кроме надуманных, и в отличие от него периода Отечественной войны, у меня есть выбор. Отец подчеркнул, что армия, да и тот же флот – это очень трудная и неблагодарная работа. На «гражданке» ты сам себе хозяин, а здесь – наряды, тревоги, походы, ученья… Надо быть настоящим фанатиком военной службы, а не добровольно приносить себя в жертву…
- Стоп! – вскричала чернявая, перебив говорившего. – Как здорово сказано: «Надо быть фанатиком, а не добровольно приносить себя в жертву». Твой папка – гений! Так доходчиво объяснить – это талант.
- Этого у него не отнять, - согласился несостоявшийся офицер. – Мне тогда следовало лишь его услышать. Кстати, Золотая Рыбка, а как насчёт двух моих оставшихся желаний? – напомнил гость города, фактически объявив об окончании импровизированного перерыва в не менее импровизированной экскурсии.
Однако, в отличие от своего хладнокровного прототипа Галина торопиться не собиралась, но правила приличия соблюла:
- Будет исполнено, «вашбродь»! – подобострастно ответила она. – Вот только перекурю и сразу возьмусь за волшебство.
- Ну, кури, кури, - миролюбиво сказал Волков и выбросил потухшую папиросу в близлежащую урну.
327
327
Закурив, девушка молчала недолго:
- Я что-то тебя не совсем поняла, - призналась она. – Если твой отец был офицером, а потом на пенсию вышел, то как он мог приобщить тебя к экскурсиям? Ведь это абсолютно разные занятия, не так ли?
- Разные-то разные, - формально согласился молодой человек. Но не упустил случая покуражиться: - Да не совсем. При демобилизации отцу предложили поработать заместителем начальника турбазы «Разлив» Министерства обороны СССР под Ленинградом…
- Разлив?! – оживилась Галя. – Это там, где Ленин скрывался от «ищеек» Временного правительства? На озере?
Кирилл недовольно поморщился, молча посетовав на то, что его в который раз перебили. Но, посмотрев в наивно-любопытные карие глаза соседки по скамейке, смягчился, чуть поворчав:
- Ну, у тебя и текст: «… скрывался от «ищеек» Временного правительства». Прямо лектор общества «Знание»! – ехидно сравнил кавалер утро с вечером. И деловито прибавил, косвенно подтвердив догадку спутницы: - Да. Именно там, у озера Разлив, и находится эта турбаза, где отец проработал несколько лет. Там он и пристрастился на турбазовской львовской «Наташке» с водителем Кильдюшкиным экскурсии проводить для отдыхающих на базе. Получив некоторый опыт, папашка заинтересовался экскурсионным делом более профессионально и, в конце концов, перешёл на работу на постоянной основе в Сестрорецкое экскурсионное бюро, филиал Ленинградской городской организации. А потом и меня туда пристроил, - просто завершил Волков рассказ о втором призвании отца, как, впрочем, и о своём.
- Понятно, - вместе с дымом выдохнула словечко Галина. – Значит, твой папка в значительной степени определил твою судьбу, - с полувопросительной интонацией полуутвердила чернявая.
Кирилл легкомысленно пожал плечами и неопределённо хмыкнул – видимо, вывод девушки ему не понравился: не по сути, а по тону.
- А что в этом плохого? – с вызовом вопросил гость города. – Да, отец много чего мне советовал. Вот, например, не очень удачный совет – пойти
328
328
после 8-го класса учиться в техникум в Ленинграде, когда мы жили по месту службы отца в Азербайджане. И я послушался. Жил у деда с бабкой два года, пока папашку не перевели служить в Ленинград…
- А чем этот совет тебе не понравился? – привычно перебила рассказчика Галя.
- А тем, что отец у меня идеалист и мыслит комбинациями. По нему выходило, что техникум мне надо было заканчивать с «красным» дипломом, чтобы сразу перескочить на следующий уровень – в институт…
- Ну, и? – не удержалась чернявая от безликого вопроса.
На лице молодого человека появилась саркастическая улыбка.
- Одно дело – ставить задачи, другое – их выполнять. Не дотянулся я до высоких целей – накрылся мой «красный» диплом медным тазом и загремел я в армию после техникума…
- А это плохо? – задала Галина любимый вопрос поэта Маяковского.
Волков потеребил ухо, почесал макушку, усмехнулся.
- Да, в общем-то, нет. Армия – школа жизни. И далась она мне, хоть и нелегко, но терпимо. Правда, видишь, хотел поступок совершить – стать офицером, но…
- Но ты же сам сказал, что это было твоим решением и ты ни о чём не жалеешь? – напомнила девушка своему спутнику.
- Да, ты права – говорил, - подтвердил Кирилл. – Не жалею. Просто институт можно было окончить без техникума и армии – сразу поступить в ВУЗ после 10-го класса. А так пришлось учиться взрослым дядей и посидеть четыре года на шее отца…
- Как это? – не поняла чернявая.
- А так! – упрямо тряхнул головой Волков. – Я же тебе сказал, что мой папашка мыслит комбинациями. Я собирался идти учиться на вечернее или заочное отделение, но он настоял учиться на дневном…
- Как это «настоял»? – удивилась Галя. – Ты же уже, действительно, взрослым дядей был.
Девушка докурила сигарету, но вставать со скамейки не торопилась – ждала ответа на свой последний вопрос.
329
329
- Дело в том, что ко мне тогда приехал в гости мой друг и одноклассник Булат Ахметов, чтобы поступать в институт, - издалека начал Кирилл. – Но он, как иногородний, мог сдавать вступительные экзамены только на дневное, или – очное, отделение. Вот отец и ухватился за идею-фикс: поступай, мол, сын, тоже на дневное. И аргументирует: на вечернем можешь бросить – женишься, дети и прочая «бытовуха», а здесь – проучишься годика три-четыре и бросать жалко будет. А я тебе, мол, помогу…
- И ты согласился? – не унималась черноволосая.
- Поупирался вначале, а потом согласился. В принципе, мы с отцом всё просчитали…
- И выполнили план? – продолжала атаковать собеседника Галина.
Молодой человек кивнул:
- Не то слово. Даже перевыполнили. Проучился я на дневном отделении в Политехе полные четыре года. В начале третьего курса женился, между третьим и четвёртым курсами, летом, родился сын Максимка. В свободное от учёбы время подрабатывал – на стройке, на заводе… Больше года проработал ночным приёмщиком в молочном магазине. Кстати, когда я перешёл на вечернее обучение и пошёл на работу по специальности, то прослезился – студентом я имел денег больше. Но это с учётом того, что отец каждый месяц по шестьдесят рублей подкидывал. – Заметив, что девушка о чём-то задумалась и практически перестала его слушать, Волков напомнил о себе: - Галя, ты чего?
Чернявая вздрогнула от резкого и неожиданного вопроса. Машинально проведя рукой по волосам, она отбросила смоляные пряди за плечи и неторопливо заговорила:
- Хороший у тебя папка… Не каждый будет так возиться со взрослым ребёнком. Правда, и мой папка всё хочет меня на дневное отделение перевести. Я ведь после развода и возвращения из Самары год пропустила, - объяснила девушка. – Но я уже привыкла к работе, к людям, к Анюте. И с четвёртого курса, даже с заочного обучения, вылетать не собираюсь…
330
330
Обнаружив паузу в речи Галины, Кирилл попробовал ею воспользоваться:
- А по какой специальности ты…, - но был в очередной раз безжалостно перебит:
- Всё! Насиделись, накурились. Пора твои желания исполнять, - напомнила чернявая. – Пошли, что ли?...
И молодые люди продолжили движение по живописной улице-аллее, периодически поддевая ногами ворохи опавшей листвы. Стараясь не привлекать внимания спутницы, Волков воровато осматривался по сторонам, что-то выискивая напряжёнными колючими глазами. Заметив озабоченность кавалера, Галя поспешила его успокоить:
- Расслабься, «корешок»! Вот видишь, - она указала рукой вперёд, - эта улица скоро заканчивается. Поворачиваем направо, а там – кафе, где исполнятся твои оставшиеся желания.
- Премного благодарен, - чопорно ответил гость города, не выказав, в силу обстоятельств, большого стремления к диалогу.
Чтобы наладить оный, девушка задала дежурный вопрос:
- Скажи мне, а есть ли какое-то принципиальное отличие Минска от Ленинграда, что лично тебе бросилось в глаза?
Кирилл немного подумал и неожиданно серьёзно и вдумчиво отметил:
- Есть! Тебе это покажется глупым, но я иногда замечаю такие вещи, которые нормальным людям не интересны. В Питере левая сторона улицы – чётная, то есть дома имеют номера: 2, 4, 6, 8 и так далее, правая сторона – нечётная: 1, 3, 5 и так далее. А в Минске – всё ровно наоборот.
- Не может быть! – искренне не поверила Галина. – Ведь по поводу нумерации домов должен быть какой-то общий стандарт.
- Я и сам так раньше думал, - поддержал чернявую спутник, - но здесь открыл для себя новое. Как говорится, факты – упрямая вещь.
После небольшой паузы, преодолев внезапную оторопь, Галя расщедрилась на похвалу:
- А ты, Кирилл, оказывается, очень наблюдательный.
331
331
- Боюсь, что это скорее привычка экскурсовода – ориентироваться в городе: где начало улицы, где её конец, - незатейливо объяснился Волков.
Далее молодой человек сосредоточился на перспективе достичь конца порядком надоевшей ему улочки, поэтому не сразу расслышал новый вопрос девушки.
- Эй, глухая тетеря! – громко окрикнула она кавалера. Когда тот осмысленно посмотрел ей в глаза, чернявая повторила обращение, ранее не услышанное собеседником: - Я говорю: а ты сам, случаем, не ведёшь дневник, как твой дед?
Гость города растерялся и беспомощно развёл руки в стороны.
- Знаешь, был такой грех – пытался, - признался он. – Начал, когда учился в техникуме. Но быстро закончил – мать стала туда заглядывать. А потом и вообще эта тетрадка пропала. Как и вторая, которую я вёл в армии. Её мой армейский дружок Андрюха Гагин, уже после службы, украл. И сейчас пытаюсь вести, но получается плохо – бессистемно. Я, видимо, в деда, но не до конца, - сделал парадоксальный вывод Кирилл.
И отметил про себя, что до окончания улочки осталось ещё целых два дома. «Вроде бы сегодня пива не пил, а ощущение такое…», - успел подумать Волков, как за него вновь взялась неугомонная Галина:
- «Корешок», не наводи тоску! – взмолилась она.
- Ага, «расслабься и получи удовольствие», - огрызнулся образчиком чёрного юмора молодой человек, прибавляя шаг.
Девушка заметила изменение в ритме ходьбы, но виду не подала. Подстроившись под новый темп спутника физически, она, тем не менее, попыталась сохранить духовную состоятельность:
- Терпи, казак – атаманом будешь, - не менее банально пошутила чернявая. – Ну, честно, Кирилл, давай о чём-нибудь поговорим?
- Давай, - мрачно буркнул кавалер, а про себя подумал: «Опять начинается викторина – игра в вопросы и ответы».
- Вот ты говорил, что экскурсоводом стал благодаря отцу, - напомнила Галя в надежде на адекватную реакцию компаньона. Но поскольку тот
332
332
сосредоточенно промолчал, продолжила: - Я поняла, что в этой истории присутствует некая «изюминка», так?
Со второго раза молодой человек немногословно ответил:
- Так, - а про себя отметил, что до конца улицы осталось чуть больше одного дома.
- Так расскажи! – приказала Галина, обнаружив в голосе нотки раздражения.
«Ладно, поболтаем трохи, - мысленно смирился, спародировав спутницу, Волков. – Надо же как-то скрасить этот скорбный путь», - подвёл он основу под вынужденный трёп. И, набрав побольше воздуха в лёгкие, шумно выдохнул:
- Хорошо, слушай!...
* * *
…21.08.1982 г., 08 ч. 15 м., г. Ленинград…
…Кирилл легко взбежал по ступенькам подземного перехода, соединяющего станцию метро «Петроградская» с противоположной стороной Кировского проспекта. Выбравшись на поверхность, он посмотрел на часы.
«Слава Богу, успеваю, - мысленно перекрестился молодой человек. И тут же досадливо поморщился: - И дёрнул же меня чёрт с папашкой связаться! «Поехали на экскурсию, поехали на экскурсию, - передразнил сын отца. – Может, и сам захочешь поработать»… Ага, разбежался! В законные выходные вставать ни свет ни заря и мотаться по этим экскурсиям за сущие копейки – увольте… Ладно, съезжу один раз для приличия, чтобы он не обиделся. А потом скажу: не моё, мол, это…».
…Отец несколько раз заговаривал с Кириллом о возможном привлечении того поработать в своё удовольствие, как и родитель, экскурсоводом, аргументируя предложение берущим за душу доводом:
333
333
- Чем с женой по выходным дням со скуки лаяться, взял бы с собой Максимку, да на экскурсию во дворцы Пушкина, Павловска, Петродворца. Погуляете: сын знаний наберётся, ты – пивка спокойно попьёшь…
На невразумительные выражения несогласия наследника следовали более серьёзные, хоть и заученные, аргументы:
- Ещё классик коммунизма Карл Маркс говорил, что отдых – это не бездеятельное лежание на диване, а смена рода занятий. Вот ты и сменишь на выходные техническую деятельность на творческую, гуманитарную.
Волков-младший (а точнее – «средний», если учитывать Максимку) естественным образом возражал:
- Так ведь в экскурсионном автобусе по пути к дворцам ещё и что-то говорить людям надо! И ты можешь представить меня с микрофоном?
Волков-старший был невозмутим:
- Ну, это мелочь – пошлём от экскурсионного бюро на курсы, выучишь тему…
- Папа, я только что, в конце июня, институт закончил, - напомнил отцу Кирилл. И взмолился: - Дай хоть годик отдохнуть от учёбы. Она у меня вот где, - сын рубанул себя ладонью по горлу…
И вот накануне вечером, в телефонном разговоре отец душевным тоном сказал:
- Кирилл, завтра у меня экскурсия из санатория «Сестрорецк» в Павловск. Предлагаю съездить со мной. Ну, как бы на ознакомительную – стажёрскую – экскурсию. Составь компанию, а? – негромко попросил Волков-старший.
- Ладно, - через силу согласился сын. – Куда надо подойти?
- Будь в восемь двадцать утра на площади Щорса, - металлическим голосом проговорил майор в отставке. – Там увидишь экскурсионный автобус, в середине площади, возле которого я тебя буду ждать.
- Площадь Щорса? – удивился молодой человек. – Что-то я такой не знаю.
В ответ в телефонной трубке раздался сухой смех:
334
334
- Хе-хе-хе. Ты многого ещё не знаешь. А так называемая площадь Щорса – это место, где сходятся проспекты Щорса и Кировский…
…К этой безымянной площади Кирилл в настоящий момент и направлялся. Путь от метро занял не более пяти минут, поэтому он явился на место встречи вовремя.
Отец с огромным воодушевлением поприветствовал сына и с удовольствием представил его немногочисленным коллегам, находившимся в автобусе.
- Вот здесь мы собираемся в те дни, когда у нас назначены экскурсии, - без предисловия стал посвящать наследника в премудрости ремесла Волков-старший. – Сюда обычно подаётся автобус, который начнёт свою экскурсию с самой дальней «точки» - пансионата или санатория. Например, с посёлков Смолячково, Молодёжное или Зеленогорска. Вот этот автобус и делает развозку экскурсоводов – как минимум, до Репино, где находится Сестрорецкое экскурсионное бюро. Там мы берём наряды на экскурсии и разъезжаемся по пунктам назначения. – Отец сделал паузу, приподняв указательный палец. – Но сегодня мы с тобой выйдем раньше, в Сестрорецке. А наряд у меня уже на руках. Вот, вчера взял, - показал бывалый экскурсовод бумажное руководство к сегодняшнему действу…
Отец с сыном доехали до железнодорожной станции Сестрорецка, где и покинули автобус.
- Экскурсия начинается в десять тридцать, - провозгласил Волков-старший. – У нас ещё в запасе почти целый час. Предлагаю прогуляться до санатория пешком. Согласен?
«Стажёр» не возражал. Спутники неторопливо прогулялись по улице Коммунаров, с завистью глазея на прекрасные сады и постройки частного сектора. Дойдя до конца улицы, они повернули налево и оказались возле санатория «Сестрорецк». Экскурсионный автобус – шикарный красный «Икарус» - стоял рядом со входом на территорию лечебного заведения.
- Надо поздороваться с водителем, - сказал бывалый экскурсовод. И пояснил: - Наладить контакт с водителем – это очень важно. Тогда он будет твоим помощником. – Присмотревшись к субъекту за лобовым стеклом
335
335
«Икаруса», отец обрадовано взмахнул рукой: - Между прочим, сегодня нас повезёт мой старый знакомый. Кстати, выходец из Баку, - конфиденциально сообщил Волков-старший.
Увидев подходящего к машине экскурсовода, шофёр проворно выскочил наружу.
- Привет, Александр Николаевич! Рад тебя видеть, дорогой! – произнёс он с лёгким кавказским акцентом.
- Здравствуй, Артур! – ответил на крепкое рукопожатие экскурсовод. – Я тоже рад. Кстати, познакомься: мой сын – Кирилл.
Поскольку водитель и «стажёр» оказались примерно одного возраста, то они быстро нашли общий язык.
- Привет, Кирилл. Я – Артур. Давай сразу на «ты»? – пулемётной очередью «выстрелил» шофёр.
- Привет. Давай, - согласился Волков-младший.
- Вот и хорошо, - подытожил старший по возрасту. – Насколько я знаю, местный организатор экскурсий от санатория - Николай Яковлевич - никогда вовремя группу не отправляет. Поэтому мы с Кириллом пока прогуляемся до залива. А ты, Артур, если что, скажи, что я уже здесь.
- Конечно, дорогой! – душевно отозвался водитель.
- Да, вот ещё что, - вспомнил Волков-старший. – У Николая Яковлевича есть дурная привычка запихивать туристов в автобус «под завязку». Предупреди его, что место рядом с экскурсоводом на переднем сидении занимать категорически запрещается – там поедет стажёр.
Артур лукаво подмигнул:
- Скажу, конечно, дорогой. Только…
- Что «только»? – насторожился Александр Николаевич.
Водитель постарался изобразить смущение, а затем без обиняков заявил:
- Жулик этот Николай Яковлевич! В прошлый раз набил мой автобус «левыми» туристами. А у меня, между прочим, сорок два посадочных места, - подчеркнул Артур. – Обещал мне «отстегнуть», но… Убежал, гад. – Шофёр помолчал, раздумывая. Решившись, сказал: - Я сейчас сам у двери встану и
336
336
буду всех заходящих считать и билеты проверять. Сколько их должно быть по наряду, Николаич?
- Тридцать, - чётко отрапортовал экс-майор.
- Вот тридцать и посажу, - твёрдо проговорил водитель. – А больше – только если он со мной за прошлый раз рассчитается и нам с тобой сегодня по-божески «отстегнёт»…
- Мне не надо, - отрезал экскурсовод.
- А ему – надо, этому старику? – возмутился Артур, ткнув пальцем в главное здание санатория, возле которого уже стали собираться потенциальные туристы. – В общем, так: я сажаю тридцать человек по билетам, а дальше – как договоримся. Только пусть этот Яковлевич нас дураками не считает. Вот, Кирилл, ты кем работаешь и сколько у тебя оклад? – неожиданно обратился шофёр к будущему «стажёру».
- Инженером, сто пятьдесят, - одним духом выпалил молодой человек.
- Вот! – плотоядно улыбнулся Артур. – Насколько я знаю, билет на такую экскурсию, как сегодня, стоит семь-восемь рублей…
- Семь пятьдесят, - уточнил Волков-старший.
- Вот! – повторился водитель и в подтверждение своей правоты хлопнул ладонью по телу железного «коня». – За те «лишние» двенадцать мест, что Яковлевич заполнил в прошлый раз, он «поимел» денег в свой карман больше, чем Кирилл за полмесяца зарабатывает. Это честно, Александр Николаевич?
Экскурсовод пожал плечами и нервно помотал головой.
- Артур, я с тобой полностью согласен. Делай так, как считаешь нужным, - ответил он по существу. И спохватился: - Я хотел Кириллу здесь пляж и залив показать.
- Ладно, идите, - добродушно отозвался шофёр. – А я тут покомандую.
Отец и сын отправились к заливу. Отойдя на значительное расстояние от автобуса, Александр Николаевич отметил:
- С водителем следует поддерживать приятельские, но не панибратские отношения, а то он на шею сядет.
337
337
- А разве Артур уже не сел? – поддел родителя Кирилл.
- Нет, - уверенно ответил старший из Волковых. – Он своё место хорошо знает. А что касается Николая Яковлевича, то его надо периодически одёргивать.
Асфальтовая дорожка сменилась грунтовой. Миновав две огромные пышные сосны, застывшие словно гвардейцы в почётном карауле, Волковы ступили на песок Ермоловского пляжа.
Как и следовало ожидать в конце августа, штиль на заливе не наблюдался. На всём его протяжении до горизонта гуляли мелкие барашки волн. Дул беспрерывный морской зюйд, то бишь южный ветер. Невысокие водяные валы лениво накатывались на берег.
Несмотря на свежий ветерок, на пляже остро пахло тиной. Там и сям среди жёлто-серого песка и округлых крупных камней – валунов – валялись охапки полусгнивших водорослей и сухого камыша. Определённую экзотику и товарный вид берегу придавали причудливые карельские сосны с плоскими, как грузинские кепки, кронами. Редкие энтузиасты прогуливались вдоль границы земли и моря. И только пара отчаянных беспризорных на сию минуту подростков бездумно отдала своё предпочтение воде, весело бултыхаясь недалеко от берега.
«Закончилось лето», - с печалью констатировал Кирилл.
Будто читая мысли сына, им вторил отец:
- Да, тоскливо здесь в конце августа - лето в Питере короткое. Ладно, пошли к автобусу. Не удивлюсь, если Артур с Яковлевичем уже сцепились.
Спутники повернулись спиной к заливу и стали медленно подниматься в гору.
- А чего цепляться? – с недоумением подумал вслух младший Волков. – Есть наряд, есть билеты – вот и вся недолга.
- Так-то оно так, - согласился отец. – Только вот у Николая Яковлевича появилась мода истерики возле автобуса устраивать, если что не так. У него всегда народу на экскурсию больше, чем продаваемых билетов. Вот и спекулирует тягой людей к прекрасному – уговаривает нас подсадить «левых» туристов. И, естественно, себя не забывает.
338
338
- Естественно, - кивнул Кирилл. – Правда, выход здесь элементарный – пусть Яковлевич закажет два автобуса.
- Гениально! – изрёк фальшивую похвалу старший Волков. – Но тогда не будет толкучки, а, следовательно, и «навара».
Отец с сыном прошли пляж и ступили на асфальтированную дорожку. Впереди маячили ярким огнём очертания «Икаруса».
- Папа, а вот и ожидаемая толпа! – сказал с некоторой долей азарта Кирилл, указывая на автобус…
К моменту возвращения любителей морских пейзажей митинг возле «Икаруса» достиг апогея. Несмотря на то, что салон уже был заполнен, у передней двери волновалось не меньшее количество «необилеченных» туристов. Толпа бурлила:
- Безобразие! Мы будем жаловаться!
- Почему здесь распоряжается шофёр?
- Долой частную лавочку!
- Николай Яковлевич, проявите волю!
- Где представитель экскурсионного бюро?
- Позовите директора санатория!
- В санатории нет директора! Зовите главного врача!
Амбразуру открытой двери автобуса, стоя на подножке, закрывал, раскинув руки, Артур. Рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу и тычась плешивой головой в живот водителя, суетился забавный сухой старичок со старомодным портфелем из кожзаменителя а-ля крокодил. Он периодически поднимал портфель на уровень груди и, потрясая им, другой рукой картинно указывал на собравшуюся людскую массу.
- А вот подошёл экскурсовод! – весело сообщил присутствующим благую весть Артур. И, облегчённо вздохнув, добавил: - Все вопросы к нему.
Старичок с портфелем резко развернулся и, театрально разведя руки в стороны, пошёл навстречу Волковым. Толпа перед ним расступилась и образовался коридор, в котором и произошла встреча сторон, которым предстояло договориться.
339
339
- Александр Николаевич! Ну, наконец-то Вы пришли, а то я уже намучился с этим невозможным шофёром, - с места в карьер начал работник санатория.
Волков-старший демонстративно посмотрел на часы, засучив рукав пиджака на левой руке, и хладнокровно сказал:
- До начала экскурсии осталось семь минут. Надеюсь, туристы с билетами уже в автобусе? – формально спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Так точно! – молодцевато отозвался Артур, продолжая караулить дверь. – Ровно тридцать пассажиров.
Затихшая было, толпа вновь пришла в некое подобие движения, которое иначе, как статичным, не назовёшь – люди стали перемещаться вокруг собственной оси в обе стороны, но в пределах определённых сегментов, строго ориентированных в направлении представителя экскурсионного бюро. И это псевдодвижение, или шевеление, скопища индивидуумов органично дополнялось многоголосым хором агрессивных жалобщиков:
- В «Икарусе» не тридцать, а сорок мест!
- Почему здесь командует шофёр?
- Товарищ экскурсовод, разберитесь по совести!
- Позовите главного врача!
«Вот что такое «организованный хаос»! - пронеслось в голове Кирилла. – Николай Яковлевич просто гений в организации этого хаоса».
- Кто отвечает за подобный бардак?
- Да неужели на них управы нет?
- Надо обратиться к ихнему начальству!
- Безобразие! Мы…
Все ждали действий от экскурсовода. И они последовали. Волков-старший поднял руку и громко сказал:
- Товарищи! – Когда шум стих, он продолжил: - У нас мало времени до отъезда, поэтому прошу меня внимательно выслушать.
340
340
Чуткий, как барометр к колебаниям внешней среды, Николай Яковлевич насторожился. А через секунду схватил отца Кирилла за локоть.
- Александр Николаевич, - вкрадчиво заговорил он, - давайте отойдём в сторону и всё обсудим.
Экскурсовод аккуратно отстранился от работника санатория, после чего распорядился:
- Кирилл, пройди, пожалуйста, в автобус. Артур покажет тебе место стажёра, рядом со мной. Артур, прикрой пока дверь и сядь на своё место. Сейчас к тебе Николай Яковлевич подойдёт. – Повернувшись к старичку с портфелем, Александр Николаевич мягким тоном попросил: - Николай Яковлевич, подойдите, пожалуйста, к водителю со стороны его двери…
- Зачем? – искренне удивился организатор экскурсий. – Мне с ним не о чем говорить. Всё решаем мы с Вами…
- Мы с Вами пока ничего не решаем, - в свою очередь перебил собеседника Волков-старший. – Без согласия водителя я ничего решать не намерен. Пожалуйста, пройдите к нему, - настойчиво повторил экс-майор и легонько подтолкнул старичка в нужную сторону.
Тот с явным неудовольствием повиновался и, понурив голову, принялся обходить «морду» автобуса. К этому моменту Кирилл уже сидел у окна, на переднем сиденье «Икаруса», рядом с дверью, которую Артур предусмотрительно прикрыл. Сам водитель восседал на рабочем месте и ожидал подхода организатора экскурсий.
Наступил момент истины.
- Итак, товарищи, отвечаю на ваши вопросы, - решительно обратился Александр Николаевич к жаждущим Павловских впечатлений. – По поводу того, что в автобусе сорок посадочных мест, а мы взяли только тридцать человек. Вот мой наряд, - Волков-старший вынул из внутреннего кармана пиджака желтоватого цвета бумагу. – Он на тридцать экскурсантов. Подобный же документ имеется у водителя. Ни мне, ни ему не нужны лишние неприятности, а, тем более, лишняя ответственность. Надеюсь, я ответил вам на первый вопрос, а также по поводу того, почему здесь командует шофёр. Он такой же ответственный человек, как и я. Поэтому
341
341
подсаживать «дополнительных» туристов мы большого желания не имеем…
Вдруг из толпы раздался раздражённый мужской гнусавый возглас:
- Денег вам не дали – вот и нет желания!
- А вчера, например, полный автобус набился, - истерично добавила стоявшая рядом с экскурсоводом дородная женщина.
Александр Николаевич вновь поднял вверх руку, требуя тишины.
- Я не хочу с вами спорить, - продолжил он. – Могу лишь посоветовать. Экскурсии можно заказать на 30, 35 и 40 человек. В зависимости от количества заказанных мест к вам прибудет соответствующий автобус. Кроме того, если у вас так много желающих, то можно заказать не один, а два автобуса. Кстати, а сколько у нас сейчас желающих ехать в Павловск? – неожиданно вопросил экскурсовод.
Ввысь взлетело два десятка рук. Волков-старший не поленился сосчитать:
- Двадцать два!
- Перебор! – схохмил кто-то из «необилеченных».
Толпа робко захихикала.
- Точно – перебор, - согласился Александр Николаевич. – Здесь ещё один автобус нужен. И это вопрос к Николаю Яковлевичу, - экскурсовод кивнул в сторону кабины автобуса, где ещё проходили оживлённые переговоры, - а также к администрации санатория. Можете, кстати, позвонить и в наше экскурсионное бюро – телефон вывешен у вас на стенде в холле главного здания. И уверяю вас, проблем с автобусами, как и с экскурсоводами, нет – полно и тех и других. Кажется, всё. Извините, если я кого обидел, - завершил выступление Волков-старший.
- Александр Николаевич, не всё! – прокричал вынырнувший из-за автобуса организатор экскурсий. Вид у него был жалкий: вспотевший лоб, щёки покрылись красными пятнами, словно у младенца, переевшего квашеной капусты, руки дрожали. – Надо хотя бы трёх-четырёх человек взять, которым я обещал, - взмолился он.
Экскурсовод обменялся взглядами с водителем и твёрдо заявил:
342
342
- У меня наряд на тридцать человек – как на автобус, так и на посещение Павловского дворца. Если Вы, Николай Яковлевич, возьмёте на себя ответственность за «дополнительных» туристов и поедете вместе с нами в Павловск…
- Это зачем? Что за новости? – возмутился старик.
- А затем, чтобы дополнительные билеты во дворец купить, - пояснил Александр Николаевич.
- А я Вам на это денег дам, - упорствовал организатор экскурсий.
- А я не возьму, - парировал Волков-старший. – Денежные дела не в моей компетенции.
- И что тогда? – растерялся работник санатория. – Я-то ехать не могу – у меня на сегодня другие планы.
- Тогда – всего доброго! – ответил экскурсовод. Затем он подошёл к двери автобуса, которая волшебным образом перед ним открылась. И прежде, чем зайти в «Икарус», Александр Николаевич доброжелательно попрощался с несостоявшимися туристами: - До свидания, товарищи!...
Начало экскурсии всё же задержалось – на три минуты. Но «обилеченные» пассажиры этим обстоятельством нисколько не озаботились – их чрезвычайно вдохновил сам факт посадки в автобус. А также надежда на незабываемые впечатления от предстоящей поездки. И они в своих ожиданиях не ошиблись…
Прежде, чем начать экскурсию, Волков-старший формально поинтересовался, нагнувшись к водителю:
- Всё нормально?
- Как сказать, - неопределённо ответил Артур. – Мы с тобой, ещё на стоянке поговорим. Слушай, дорогой, а как фамилия этого Яковлевича?
- Петров.
- Да-а-а? – страшно удивился водитель. – А я думал – Рабинович. И необычайно быстро, то есть профессионально, переключился на суровую действительность: - Поехали, Николаич?
- Нет, Артур! – решительно возразил старший Волков, примерно показывая «стажёру» грань между приятельством и панибратством. – Я,
343
343
как всегда, сейчас произнесу вступительную речь, а уж затем дам тебе команду трогаться.
- Добро, Николаич, - смиренно принял чужое главенство шофёр. Сняв с «торпеды» - передней панели управления автобуса – микрофон, он бережно передал его коллеге по цеху. – Давай, «шеф»!
Экскурсовод развернулся к туристам и встал в полный рост.
- Дорогие товарищи! – официально начал он, потушив в глазах экскурсантов искорки надежды на эдакое, неофициальное. Выдержав достаточную паузу, довольную для того, чтобы перестали шуршать фантики от конфет и смолкли вынужденные бессмысленные шёпоты, он возродил надежду на «эдакое»: - Я с огромным удовольствием, как представитель Сестрорецкого экскурсионного бюро города Ленинграда, Волков Александр Николаевич, проведу для вас экскурсию по теме «Героическая оборона Ленинграда в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» до Павловска, где мы остановимся и посетим дворец императора Павла…
Неожиданно плавную речь экскурсовода перебила энергичная – типа «Натерпелись!» - тирада в грубом мужском исполнении:
- Да мы вчера эту «фигню» до Петродворца слушали!
В салоне автобуса повисла тягостная, почти осязаемая на ощупь, тишина.
«Попал парень, - подумал Кирилл. – Конечно, сейчас не 36-й год, но думать-то надо. Понятно, «поправился» с утра…».
- Может быть, у Вас есть другие предложения? – жёстко обратился Волков-старший к нарушителю внешнего спокойствия.
- Нет, нет! – громко ответил тот, осознав свою несостоятельность. – Простите.
Александр Николаевич прилюдно кивнул, как бы давая понять степень вины сказавшего глупость, и моментально амнистировал его:
- Я понимаю тяжесть темы, которую нам необходимо вам излагать… - Экскурсовод манерно помолчал. – Но, во-первых, не я это решаю, - он почти глубокомысленно показал пальцем вверх, - а во-вторых…
344
344
Отец задумчиво посмотрел на Кирилла и как-то странно помотал рукой. Данное движение водитель понял по-своему – он завёл двигатель и по-гагарински ухнул:
- Поехали!
Паузы не последовало.
- Стоять, Зорька! – нетривиально обратился Александр Николаевич к коллеге по экскурсии. Тот мгновенно заглушил мотор. Экскурсовод чуть помолчал, а затем продолжил: - Мы, товарищи, сейчас разрабатываем новую тему: «Старая Петергофская дорога», - Волков вновь взглянул на сына с некоторым пристрастием, - и там, конечно, будет эта же, блокадная, тема, но только в значительно меньшем объёме, а акцент будет поставлен на видимую или, скажем так, историческую составляющую…
- А там есть что показывать? – пропищал тоненький голосок с «камчатки» автобуса.
- Есть, поверьте мне, - уверенно завершил дискуссию Александр Николаевич. И продолжил: - Сейчас мы в этом времени, а посему позвольте мне начать экскурсию с…
- Валяйте, уважаемый! – прогромыхал «прежний» голос, упоминавший «фигню».
- Валяю, - согласился экскурсовод, - только без Вас. Прошу покинуть автобус.
Оказалось, что у «поправившегося» есть жена:
- Да как Вы можете, Александр Николаевич! Муж мечтал об экскурсии в Павловск…
- Папа всё время говорил…, - подключилась к общей кампании дочка.
«Приехали, - констатировал Кирилл, принимая отцовскую ситуацию близко к сердцу. – Здесь не работа, а клиника получается…».
Но, к счастью для всех, экскурсовод благополучно выпутался из возникших передряг:
- Хорошо, - махнул он рукой, понимая бесперспективность дальнейших разбирательств. – Нельзя нарушать семейное благополучие.
345
345
Вы, мама и дочь, гарантируете мне, что папа больше мне не помешает? – строго вопросил Александр Николаевич.
- Да!! – хором ответили дамы.
- Ловлю на слове, - бодро произнёс Волков-старший. И дал всеми ожидаемую команду: - Артур, поехали!
Присев рядом с Кириллом, отец дежурно поинтересовался у него: «Как дела?» - и, не дожидаясь ответа, продолжил говорить ранее продуманный текст:
- Итак, дорогие товарищи, наша экскурсия началась. Сейчас я вам расскажу, как должно, о историко-революционных местах Сестрорецка и его окрестностей, но прежде…
Артур трудно выворачивал громоздкий «Икарус» на путь экскурсионного следования. Когда он почти развернулся, Александр Николаевич бравурно перешёл к мучавшему его нюансу:
- Однако, поскольку у нас случился некий казус, я хочу ответить на прозвучавший ранее возглас по поводу «фигни». – Экскурсовод повернулся к оппоненту, который всеми силами пытался зарыться в кресло достаточно комфортабельного автобуса.
Артур наконец-то развернул машину в нужную сторону и, слегка потрогав зеркало обзора салона на лобовом стекле, явно подмигнул Кириллу. Тот вежливо ответил тем же. «Икарус» плавно и красиво покатил по заранее заданному маршруту.
Проследив за вполне запрограммированными действиями водителя, экскурсовод деланно благословил его и всех сидящих в автобусе:
- С Богом! – Подождав, когда Артур завернёт свой «Икарус» на улицу Коммунаров, он продолжил: - По поводу необходимости говорить или не говорить о блокаде лучше всех сказал ленинградский поэт Юрий Воронов, переживший военные годы здесь и работавший, как и большинство подростков, на заводе, который изготавливал снаряды. Про своё поколение детей блокадного Ленинграда он сказал так:
346
346
- В блокадных днях мы так и не узнали:
Меж юностью и детством где черта?..
Нам в сорок третьем выдали медали
И только в сорок пятом – паспорта…
Помолчав несколько секунд, дабы туристы осмыслили услышанное, Александр Николаевич возобновил рассказ:
- А вот что Юрий Петрович сказал о войне вообще и о блокаде – в частности:
- Опять война, опять блокада…
А может, нам о них забыть?...
* * *
…27.10.1984 г., 12 ч. 50 м., г. Минск…
…Кирилл резко оборвал повествование о днях былых и с видимым удовольствием погрузился в современность:
- Кажется, мы дошли? – обратился он к Галине с риторическим вопросом, переминаясь с ноги на ногу с тем остервенелым наслаждением, которое испытывает бывалый альпинист, взобравшийся на желанную вершину.
«Эверест» Волкова лежал под ногами – место соединения «кленово-каштановой» улицы и той, манящей исполнением двух его желаний. Молодой человек с надеждой стал смотреть направо, где, по словам девушки, должно находиться кафе, но ничего, кроме домов рядовой послевоенной постройки, скорее – «хрущёвской», он не увидел.
- И где же наши «все дела»? – с укором спросил гость города.
- На месте, где и положено, - уклончиво ответила Галя, увлекая за собой кавалера именно в правую сторону. – А дальше?
-Что – «дальше»? – не понял Кирилл.
347
347
Чернявая выразительно покрутила пальцем у виска и напомнила:
- Ты, «корешок», стих стал рассказывать.
- А-а-а! – изобразил изумление Волков. – А, может, ну их, эти стихи? Тем более, о войне…
- Нет, не «ну их»! – возразила спутница. И всерьёз потребовала: - Рассказывай сейчас же, иначе я на тебя обижусь!
Угроза подействовала.
- Ладно, - согласился Кирилл с явной неохотой, выискивая глазами перед собой что-нибудь похожее хоть на какую-нибудь забегаловку. Не отыскав оную, он вынужденно изрёк: – Ну, так и быть - слушай:
- Опять война, опять блокада…
А может, нам о них забыть?
Я слышу иногда: «Не надо,
Не надо раны бередить.
Ведь это правда, что устали
Мы от рассказов о войне
И блокаде пролистали
Стихов достаточно вполне».
И может показаться: правы
И убедительны слова.
Но даже если это правда,
Такая правда - не права!
Чтоб снова на земной планете
Не повторилось той зимы,
Нам нужно, чтобы наши дети
Об этом помнили, как мы!
348
348
Я не напрасно беспокоюсь,
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память – наша совесть.
Она, как сила, нам нужна…
Волков замолчал и наступила тягостная тишина. «Тягостная» - не в смысле того, что молодой человек ждал заслуженной оценки своего мастерства читать стихи, а чернявая тянула с восхищёнными возгласами. Да, за последние полтора года его работы экскурсоводом он действительно овладел ремеслом чтеца. Но в данный момент Кирилла тяготили не муки самолюбия. Ему предстояло страдать исключительно физиологически – ибо Галина замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась.
- Сильно! – наконец, заговорила девушка. – Впечатление такое, что это не совсем стихи, а зарифмованная проза. Документальная проза. А некоторые выражения – просто уникальные. Например, «…И о блокаде пролистали…». Пролистали! Или: «…Такая правда – не права…». Сильно! – повторилась Галина. И не поскупилась на похвалу: - И прочитал ты сильно.
Молодой человек в ответ благодарно кивнул. Затем он смущённо покашлял в кулачок и отважился напомнить:
- Мы, кажется, куда-то шли…
- Ах, да! – встрепенулась черноволосая. – Пошли. Тут уже рядом – минут пять идти, не больше. А ты пока рассказывай дальше.
Спутники возобновили движение, конечная цель которого для Волкова оставалась невидимой.
- Ладно, - вконец смирился Кирилл с ролью гида на время прогулки по незнакомому городу. – Ты интересовалась, какая была «изюминка» в истории «вербовки» меня отцом в экскурсоводы? Отвечаю: здесь было три «изюминки». О первой я уже рассказал – это оказались проблемы с посадкой в автобус, в общении с организатором экскурсий и с «неправильными» туристами. Согласись, «изюминка» совсем не вкусная.
- Да уж, - согласилась Галя. - А вторая – вкуснее?
Гость города согласно кивнул:
349
349
- И оригинальнее. – Поскольку девушка не ответила, а лишь приготовилась слушать кавалера, прислонив голову к его плечу, Волков принялся за «эпизод №2»: - Итак, едем мы из Сестрорецка к городу…
Чернявая отстранилась от молодого человека и, капризно надув губки, призналась:
- Я совсем запуталась и чувствую себя полной дурой. К какому «городу»? Что такое «Сестрорецк»? И почему куда-то надо ехать?
Кирилл искренне хлопнул себя по лбу:
- Это я – дурак, что ничего тебе не объяснил, - самокритично ответил он. – Дело в том, что Ленинград делится на двадцать два административных района, из которых пять являются пригородными, но официально входят в черту города. Это: Пушкинский – с городами Пушкин (бывшее Царское Село) и Павловск, где находились загородные резиденции русских императоров, а сейчас – дворцы-музеи; Петродворцовый – с городами Петродворец (бывший Петергоф) и Стрельна – со своими дворцами; Ломоносовский – с городом Ломоносов (бывший Ораниенбаум) и своим дворцом; Кронштадтский – с городом-крепостью Кронштадт на острове Котлин… - Молодой человек перевёл дух, устав от долгих перечислений. – И, наконец, пятый пригородный район – это Сестрорецкий с городами Сестрорецк и Зеленогорск (бывший Териоки). Здесь, на Карельском перешейке, расположена «зона отдыха»: порядка шестидесяти пансионатов, санаториев, домов отдыха, а также примерно пятьсот пионерских лагерей…
- Ничего себе! – вырвалось у Галины. – Извини, Кирилл. Продолжай, пожалуйста.
От внимания Волкова не укрылось то обстоятельство, что его спутница остановилась. Осмотревшись мельком кругом себя, гость города отметил наличие поблизости одноэтажного здания «типа павильон» или, как подобные строения называли в Ленинграде, «стекляшка», обычно приспосабливаемая под магазин, а то и под непрезентабельную закусочную.
- Это и есть кафе, куда мы шли? – насмешливым тоном спросил Кирилл, указав на стеклянные стены, задрапированные изнутри
350
350
белоснежной тканью. – «Хорошая маскировка», - успел подумать молодой человек прежде, чем девушка ответила.
- Да, - коротко сказала Галя. – Пошли.
Не мудрено, что Волков не смог разглядеть кафе от поворота – «стекляшка» пристроилась в промежутке, в стиле «хрущёвского минимализма», между двумя пятиэтажными домами под поредевшими кронами молодых дубов.
Табличка перед входом в заведение общественного питания оригинальностью не отличалась. Сверху большими буквами было выведено: «КАФЕ». Ниже, буковками поменьше, значилось: «Часы работы: с 10 час. до 15 час. и с 16 час. до 23 час.».
Надпись меньшим шрифтом привлекла внимание Кирилла:
- Странно они как-то работают. С перерывом, - отметил он.
- Всё очень просто, - отозвалась девушка. – С утра они работают как столовая, а с четырёх дня – как вечерний ресторан, - объяснила чернявая с лукавым прищуром.
- Ловко! – воскликнул молодой человек, берясь за ручку входной двери. – Утром – это столовая, вечером – ресторан, а в целом – кафе, как гласит вывеска.
- Но! – загадочно заметила Галина, положив ладонь на руку Волкова, державшуюся за дверь и, тем самым, приостановив ожидаемое движение. – Кормят здесь и днём и вечером одинаково вкусно. А цены отличаются в два раза. Естественно, вечером дороже.
- Ловко! – искусственно-восторженным тоном повторился озадаченный гость города. И слегка оробел: «Может, здесь совсем и не забегаловка, а наоборот?» - подумал он.
- И чего мы ждём? – сурово вопросила черноволосая, перестав придерживать руку кавалера.
- О, пардон, мадемуазель! – манерно извинился тот и, открыв дверь, галантно поклонился: - Прошу Вас!
Войдя вслед за Галей внутрь кафе, Кирилл остолбенел – обстановка здесь оказалась далеко не столовская. Прихожая, правда, на холл не тянула,
351
351
но имела все необходимые атрибуты, как-то: гардероб, удобные мягкие кресла, фикусы в горшках. За полупрозрачной перегородкой угадывался большой обеденный зал, из дверей которого чёрным лебедем с белой грудкой выплыла эффектная дама.
«Прямо близняшка Светланы из «Ростаней» - даже униформа одна и та же», - подумалось Волкову.
- Здравствуйте! – хорошо поставленным приятным голосом обратилась работница кафе к новоявленным посетителям. – Покушать?
Потерявшего на время дар речи кавалера подменила его спутница:
- И покушать, и посидеть, и покурить и музыку послушать, если можно, - вежливо ответила она.
- Устроим, - обнадёживающе кивнула дама. – Вы пока раздевайтесь, - она указала на гардероб, - а потом подходите ко мне – я сижу при входе в зал. Я – администратор кафе. Звать меня Алесей Ивановной.
- Очень приятно, - неожиданно прорвало Волкова. – Я – Кирилл, а девушку Галей звать.
- И мне очень приятно, - вежливо ответила Алеся Ивановна. - Милости просим, - добавила она и бесшумно скрылась за перегородкой.
Чернявая взяла молодого человека под локоть и повела к гардеробу. По пути шепнула тому на ухо:
- Что-то ты, «корешок», разошёлся – представляться в столовой было не обязательно.
- Угу, - согласился гость города. И ответно шепнул на ухо черноволосой компаньонке: - А вот туалета я пока так и не нашёл.
Галина хихикнула в кулачок, а затем указала на выпуклую плюшевую портьеру малинового цвета:
- Вон там – «все дела». – Заглянув в осунувшееся лицо спутника, она предложила: - Давай мне свой плащ и беги, пока…
- Ладно, - не стал спорить Волков, разоблачился и убежал за занавеску…
Посещение белорусского клозета в обычной минской столовой повергло Кирилла в глубокую задумчивость. Выйдя из-за малиновой
352
352
портьеры, он не сразу сообразил, чего от него хочет Галя, тыча ему в нос двумя алюминиевыми пластинками.
- Зачем они мне? – искренне-бестолково спросил молодой человек.
- Номерки от гардероба должны быть у мужчины, - убеждённо пояснила девушка и предприняла попытку покинуть кавалера.
- Ты куда? – задал Волков неочевидный вопрос, схватив спутницу за руку.
Чернявая на минуту замерла, изобразив лицом сфинкса, а затем примитивно подмигнула непонятливому кавалеру:
- Туда же, куда ты ходил – попудрить носик, - доходчиво объяснила она, освободившись от «мёртвой» хватки попутчика. И до того, как скрыться из виду, распорядилась: - Иди к Алесе Ивановне и усаживайся за столик, который она тебе предложит. Я – скоро!
Оставшись в одиночестве, Кирилл нерешительно потоптался на месте, затем аккуратно положил гардеробные причиндалы в нагрудный карман пиджака и собрался с мыслями.
«Делать нечего – портвейн он проспорил…», - мысленно пропел Волков строчку из Высоцкого и огромной силой воли направил собственный организм в проём двери, отделявшей его второе желание от третьего…
- Здравствуйте, Кирилл! – раздался рядом приятный до невозможности знакомый голос. – Проходите, пожалуйста! – Алеся Ивановна жестом пригласила молодого человека следовать за ней.
В итоге, Волков прошёл в самый конец почти безлюдного зала.
- Вот здесь вам с Галей будет удобно, - сказала распорядительница, указав на столик в углу и поставив на него пепельницу. – Если Вам, Кирилл, не трудно, то приоткройте форточку, когда будете курить. Вот Вам меню, - женщина подала Волкову солидную книжицу в жёстком пластиковом переплёте, - изучайте. Когда подберёте, то махните мне и я позову официантку.
Присев в пол-оборота ко входу, Кирилл механически раскрыл книжку с перечнем предлагаемых яств, но с чтением не поторопился. Его внимание
353
353
привлекла противоположная сторона зала – точнее, пространство перед стеной.
«О, так это ведь эстрада, - сообразил он. – Правда, небольшая, но для кафе сгодится. Видимо, по вечерам здесь танцуют. А это что такое? – заинтересовался гость города некоим подобием тумбочки размером с обеденный столик, но имевшей вместо плоской столешницы полупрозрачный сферический колпак. – Никак, музыкальный автомат? Кажется, «Меломан» называется. Точно! У нас такой же стоит в вечернем ресторане на углу Некрасова и Литейного», - вспомнил Волков и почему-то развеселился.
- И чему это мы тут улыбаемся? – спросила подошедшая Галина.
Молодой человек вздрогнул от неожиданности, вскочил на ноги и, памятуя вчерашние уроки Кена Маккензи, помог девушке устроиться за столом. Присев, она повторила вопрос с ироничной ноткой:
- Над чем смеёмся, господа?
- А вот музыкальный автомат увидел и кое-что вспомнил, - честно признался Кирилл. – Мы с моим другом, Олегом Вороновым, когда-то хаживали в похожее заведение с точно таким же «Меломаном». Весело было! Кстати, Галя, а этот агрегат «фурычит»? – неожиданно озаботился гость города.
- «Фу-ры-чит»? - удивлённо, по слогам, переспросила чернявая.
- Пардон, мадемуазель, - поспешил напыщенно извиниться Волков. И уточнил вопрос: - Я говорю: вот этот музыкальный автомат работает? – он махнул рукой в сторону механического «музоторговца».
Девушка демонстративно покрутила пальцем у виска, покачала головой из стороны в сторону и только после этого ответила:
- С тобой, Кирилл Волков из Ленинграда, точно не соскучишься! Ну, допустим, этот автомат работает… Нет, точно – он работает. Так что – мы прямо сейчас в пляс пустимся? Извини, «корешок», но это уже будет четвёртое желание, а мы так не договаривались, - изящно выкрутилась Галина из щекотливого положения. И показала глазами на меню: - Читал?
- Нет, - похлопал ресницами гость города, - я на тебя надеюсь.
354
354
- Правильно делаешь, - согласилась черноволосая красавица. И, усмехнувшись, прибавила, кивнув на книжный аксессуар столовой-ресторана: - В этой картонке нет надобности.
Повернувшись к администратору кафе, девушка призывно помахала ей рукой. Та, в свою очередь, повторила данный жест и из-за эстрады из двери-невидимки вышла самая настоящая официантка – в белом переднике и с белыми «перьями» на голове. Подойдя к посетителям, она приветливо кивнула, достала из кармана передника блокнотик с шариковой ручкой и замерла в почтительной позе ожидания заказа.
- Значит, нам всё в двойном экземпляре. Отбивная на косточке со сложным гарниром, - торжественно начала диктовать Галя.
Официантка поставила в блокнотике иероглиф и вопросила:
- С брусникой и грибным соусом? – Получив в виде ответа утвердительный кивок заказчицы, она пририсовала точку. – Салат?
- «Шопский».
На листочке рядом с иероглифом появилась закорючка, напоминающая нераспустившийся тюльпан.
- Компот, кисель, морс, квас, сок, лимонад, пепси-кола? – выстрелила названиями напитков, словно пулемётной очередью, любительница шифровки.
Чернявая искоса взглянула на кавалера, лукаво улыбнулась и с вызовом ответствовала:
- Пиво!
- Какое? – невозмутимо потребовала уточнений официантка.
- «Беловежское».
Запись заказа пополнилась рогатой рожицей.
- Ну, и хлеба по два, - от себя добавила работница кафе. И прежде, чем уйти, обнадёжила: - Ждите, минут через десять принесу.
Долго молчавший Волков вспомнил мучавший его вопрос:
- А музыкальный автомат у вас работает? – крикнул он вдогонку «шифровальщице».
Та, не оборачиваясь, ответила исключительно по-женски:
355
355
- Двадцать копеек одной монетой!
Кирилл с особым тщанием, достойным лучшего применения, принялся перебирать мелочь в карманах. Галя нахмурилась и достала из сумочки пачку сигарет.
- Вот – нашёл! – похвастался молодой человек, демонстрируя девушке найденный двугривенный.
- Умница, - шутливо похвалила она компаньона. – Монетка скоро нам понадобится. Но вначале мы перекурим и ты мне, «корешок», про «изюм» расскажешь…
- Что, что? – опешил гость города.
- Ну, я говорю про экскурсию твоего отца из Сестра…, из Сестро…, - попыталась объясниться Галина, но засомневалась в правильности произношения неизвестного ей города.
- А-а-а! – дошёл до Волкова, отяжелевшего и обмякшего в удобном кресле, лёгкий юмор спутницы. – Про «изюминки» в работе экскурсовода? Ладно. Первая, как ты понимаешь, была не очень вкусная.
- Да, да, - вяло подтвердила черноволосая собеседница, устав разминать двумя пальцами правой руки импортную сигарету.
Сообразив, чего от него ждут, Кирилл вынул из кармана пиджака спички и, чиркнув ими, дал прикурить девушке. Затем он встал в полный рост и, потянувшись к окну, открыл форточку.
- Так Алеся Ивановна велела, - объяснил молодой человек свои телодвижения. Усевшись поудобнее, он возобновил надолго прерванное повествование: - Итак, едем мы из Сестрорецка, пригорода Ленинграда, что находится в 30-ти километрах на северном берегу Финского залива. Подъезжаем к городу в районе Лахты…
- К какому городу? – не удержалась от естественного вопроса Галя.
Лицо Волкова вытянулось от недоумения.
- Так ведь я всё время только об одном городе и говорю – о Пите…, тьфу, о Ленинграде, - поучительным тоном ответил рассказчик.
Прозвучавшие в голосе спутника нотки вальяжности задели чернявую за живое и она решила высказаться всерьёз:
356
356
- Знаешь, умник, как у нас в институте один профессор говорит? «Не бывает глупых вопросов – бывают глупые ответы»…
- Пять баллов! У нас, кстати…
- Кирилл! Не перебивай меня, пожалуйста, - требовательно попросила Галина. – Я ведь действительно хочу понять то, что ты говоришь. Я слышу: то просто «город», то «город Сестрорецк», опять просто «город», затем «город Петродворец», опять «город»… - Девушка сделала очевидную намеренную паузу, ожидая, что кавалер её обязательно перебьёт. Однако, то же самое сообразил и Волков, превратившись в одно сплошное чуткое внимание. Чернявой пришлось продолжить, решившись на вывод: - И, в общем, я поняла, что у вас «город» и «Питер» - синонимы. Я права? – кокетливо улыбнулась Галя.
- Пять баллов! – повторился молодой человек и сам почувствовал, что его любимое выражение начинает ему надоедать.
На счастье гостя города подоспела «шифровальщица» с двумя высокими бокалами на подносе. Белые шапки пены восседали над янтарным напитком с эдакой лихостью, словно глыбы снега на двугорбом Эльбрусе, готовые сорваться вниз в любую секунду.
«Да, недолива здесь не бывает», - оценил количественно Кирилл, глядя на поставленную перед ним порцию пива.
- Попейте пока, ребятки, а я зараз вам и покушать принесу, - сердечным тоном сказала официантка и тихо, как и появилась, удалилась.
Волков уткнулся носом в пену и хлебнул из бокала.
- Ну, как? – поинтересовалась вкусовыми ощущениями компаньона девушка.
Она явно чего-то ожидала, судя по лукавому блеску её глаз. В ответ Кирилл собирался уже ляпнуть дежурную фразу, но вовремя одумался.
- Очень даже, - загадочно ответил молодой человек и вновь спрятал нос в пену.
- Пять баллов! – неожиданно для кавалера воскликнула чернявая с наигранным остервенением. Не дав соседу опомниться, она спросила: - И что же у нас там со второй «изюминой»?
357
357
Поставив на стол наполовину опорожнённую пивную посудину, Волков вытер губы носовым платком и только тогда ответно пожал плечами:
- Никак не могу до неё добраться. Мы с тобой всё время путаемся в терминах.
- Я поняла, Кирилл. Буду молчать, - пообещала Галина. – Рассказывай, пока горячее не принесли.
- Ладно, - согласился молодой человек. И предпринял третью попытку рассказать «эпизод №2»: - Итак, едем мы из Сестрорецка к городу… Кстати, весь этот путь проходит вдоль северного берега Финского залива, - уточнил рассказчик. – Иногда подъезжаем к берегу совсем близко. И вот мы уже рядом с городом, едем по ближайшему пригородному дачному посёлку Лахта. Из городских пейзажей уже хорошо просматриваются в перспективе осветительные мачты главного ленинградского стадиона имени Кирова на Крестовском острове, чуть ближе шумит огромной берёзовой рощей гидропарк, расположенный на месте, намытом земснарядом. А прямо рядом с нами – Артур, как опытный в экскурсионных делах водитель, перешёл на «малый ход» - знаменитая Лахтинская бухта, ставшая косвенной виновницей смерти Петра Великого…
- А вот и ваш обед, ребятки! – раздался рядом грудной голос подоспевшей с подносом официантки.
Галя нервно тряхнула смоляными прядями. Волков облизал пересохшие губы и, сделав лицо радушным, весело отозвался:
- Вот спасибо, кормилица! А то мы тут совсем оголодали…
Через несколько секунд от скрытой иронии Кирилла не осталось и следа. Более того, у него натурально потекли слюнки, а глаза чуть было не вылезли из орбит – настолько «варяжский гость» оказался поражён кулинарными изысками минской столовой.
Принесённые «шифровальщицей» яства заполонили весь стол, хотя наименований кушаний было всего два: горячее, да салат – правда, в двойном экземпляре. От еды исходил поразительный запах: отбивные ещё хранили жар перекалённых сковородок, а салат благоухал прохладой
358
358
росистой утренней свежести. Волкову сразу бросились в глаза непомерные размеры порций свиных отбивных. И лежали они не на обычных советских тарелочках с логотипом «Общепит» на краешках, а на настоящих «тарелищах» под названием «блюдо». Подобную столовую посуду Кириллу приходилось видеть только в фильмах про средневековье, где изображался «пир на весь мир» в каком-нибудь шикарном замке.
«Нет, - сам себя мысленно поправил молодой человек, - ещё в каком-то голливудском современном кино такие порции подавали – в придорожном мотеле для «водил»-«дальнобойщиков».
- Кушайте, ребятки, на здоровье! – радушно предложила официантка, освободив поднос.
- Спасибо, - интеллигентно поблагодарила Галина.
- Сбылась мечта идиота, - пробормотал себе под нос гость города.
- Что?! – хором переспросили женщины.
До Волкова дошло, что он подумал вслух. И поспешил исправить неловкость:
- Всё так красиво и так вкусно пахнет! И так много, - Кирилл показал обеими руками на стол. – Боюсь, что нам ещё надо будет попить взять.
Чернявая насторожилась и в упор уставилась на кавалера. Зато «шифровальщица» оказалась на высоте положения:
- «Чарнила» или чего покрепче? – спросила она не без кокетства.
Молодой человек почувствовал, что разговор пошёл в нужном направлении, но уж больно эзоповым языком. Для расшифровки идиоматического выражения, сказанного на местном диалекте, он решил обратиться к спутнице. Повернувшись к ней, Волков увидел перед собой строгое лицо, к которому применим штамп «холодное бешенство».
«Сейчас перевода не будет», - моментально сообразил «варяжский гость» и вслух произнёс:
- Нет, кормилица, крепкого нам не надо, а вот по кружечке пива ещё – в самый раз.
- Добре, ребятки, - кивнула официантка. И, уходя, резонно заметила: - Здесь новые кружки ставить некуда. Я вам в кувшин налью, а вы уж сами…
359
359
- Добре! – весело отозвался Кирилл.
Галина из стороны в сторону покачала головой, поводя чёрными локонами.
- Что-то ты разошёлся, «корешок», - сказала она с некоторым укором в голосе. – Кстати, насчёт «идиота» я не поняла. Объясни, будь ласков.
- А что здесь объяснять? – с подкупающей простотой провозгласил молодой человек и показал рукой на огромную тарелку, стоящую перед ним. – Я такие порции только в кино видел. Думал, что бутафория. Хотя втайне мечтал… А тут – «пожалте» Вам, Кирилл Саныч! Фантастика! Сбылась мечта идиота! – Покончив с патетикой, Волков по-простецки предложил: - Может, покушаем, а то сильно жрать хочется?
В ответ чернявая сдержанно и коротко рассмеялась.
- Добре, хлопчик, - игриво согласилась она. – Только я трохи расскажу тебе про то, что кушать будем…
- Да я и так вижу, - взмолился Кирилл. – Или бачу…
- Дак ишо слухать надоть! – приглушённо прикрикнула Галя на спутника, окончательно приняв шутливый тон. – Итак, берём нож в правую руку, вилку – в левую, - скомандовала она. Отметив, что кавалер повиновался, девушка принялась за рассказ, действуя ножом как указкой: - В центре данного блюда мы наблюдаем хорошо прожаренный, но сочный, цельный постный кусок высококачественной свинины бело-розового цвета. Для удобства едока этот кусок снабжён специальной косточкой, за которую, при желании, можно держаться, если нет охоты возиться с вилкой…
«Варяжский гость» издал странный звук – что-то среднее между стоном и всхлипом. На требовательный вопросительный взгляд компаньонки он поторопился оправдаться:
- Ты очень образно, прямо как натуралистка, говоришь. Так ведь и до греха недалеко – слюной захлебнуться можно.
- Ладно, - смилостивилась Галина. – Совместим словесное описание с дегустацией продуктов. Отрезаем небольшой кусочек отбивной для пробы…
Девушка стала орудовать вилкой и не очень острым ножом, чрезвычайно сосредоточившись на этом занятии, в попытке отделить от
360
360
большого куска мяса малую толику. Получив некоторую свободу действий, Волков воспользовался временной невнимательностью соседки и оттяпал от своей отбивной приличный кусок жареной свинины. Не задумываясь, он быстренько отправил «трофей» в рот и принялся методично жевать, отдалённо напоминая забравшегося в полный амбар хомяка.
- Итак, пробуем, - продолжила ворковать чернявая. Взяв острыми зубками тонкий кусочек мяса, она плотоядно сверкнула глазами, чуть пожевала и легко проглотила пищу. – Вкусно! – с удовольствием отметила Галя. И наконец-то обратила внимание на кавалера: - А ты что скажешь, «корешок»?
- Угу, - односложно промычал Кирилл, тяжело ворочая челюстями.
Как ни странно, примитивный ответ молодого человека вполне удовлетворил его спутницу и она возобновила «экскурсию по блюду»:
- Под отбивной и по краям от неё расположился главный продукт белорусов… - Галина сделала паузу в надежде на активность Волкова. Не дождавшись подсказки, она лукаво улыбнулась и по обыкновению вопросила: - Картошка, скажешь?
- Угу! – нечленораздельно, но уверенно, ответствовал Кирилл, продолжая монотонно жевать.
- Так-то оно так, но…, - чернявая подцепила на вилку кусочек картофелины, вырезанный в виде неправильной сферы, - … но здесь этот продукт называют «бульбой». Понял, «корешок»?
- Угу? – усомнился молодой человек.
- Именно так: «бульба» - «картошка» по-белорусски, - формальным тоном утвердила Галя. И возобновила показательную дегустацию: - Обрати внимание на то, что «бульба» здесь печёная, с хрустящей корочкой. Давай пробовать, - предложила девушка и показала пример как надо это делать.
Следуя методическому указанию своего «кулинарного гида», гость города нанизал на вилку крупный кусок картофеля и приблизил его к лицу. Поскольку рот всё ещё был набит свининой, Волков сымитировал дегустацию, лишь понюхав и внимательно рассмотрев разрекламированный «главный продукт белорусов».
361
361
- Вкусно, - оценила «бульбу» чернявая. И обратилась к следующей составляющей сложного гарнира: - Так, попробуем капустку салатную. Вкусно! Как тебе, Кирилл?
- Угу, - кивнул «варяжский гость».
- А вот свеколка варёная, тёртая, - отметила очередной ингредиент мясного блюда Галина. – Вкусно! – отметила она, попробовав «красной лапши». – Кстати, редьки тёртой тоже надо попробовать. Кирилл, ты за мной успеваешь?
- Угу, - ответил Волков, уткнувшись носом в тарелку.
Его спутница насторожилась. Она подметила, что в последние несколько минут кавалер напрочь устранился от диалога.
- Чего это ты заладил «угу» да «угу»? – строго спросила девушка. – Других слов нет, что ли?
- Угу, - через силу сказал молодой человек, продолжая бороться челюстями со злосчастным мясом.
В порыве неуёмного желания покончить с ним побыстрее Кирилл, пытаясь проглотить большой кусок, подавился и всерьёз закашлялся. Галя вскочила с кресла, подбежала к согнувшемуся над столом гостю города и несколько раз стукнула его кулаком по спине. Эти решительные действия дали положительный результат – кашель пошёл на убыль.
- Кирилл, выпей пива, - приказала чернявая.
Волков припал губами к бокалу и в мгновение ока осушил его до дна.
- Может, ещё? – спросила Галина. – У меня почти полная кружка.
Ответить молодой человек не успел. Подошедшая в этот момент официантка объявила:
- А вот, ребятки, вам и кувшинчик. Пейте на здоровье, - предложила она и тихо удалилась.
На правах хозяйки стола Галя налила пива из кувшина в бокал кавалера. Ставя сосуд с янтарного цвета напитком на стол, она ненароком заглянула в тарелку компаньона и обомлела от увиденного.
- Тебе что – такую маленькую порцию отбивной дали? – выразила словами девушка немалое удивление.
362
362
Кирилл почувствовал облегчение – неустанная работа челюстями вкупе с «пивной церемонией» помогли ему побороть временные трудности и обрести дар речи.
- Нет, мне дали такую же порцию, как и тебе, - честно ответил он.
- А куда тогда половина делась? – наивно вопросила чернявая.
- Я её только что съел, - не моргнув глазом, признался Волков.
- Фу ты, ну ты…, - только и сказала Галина и отправилась восвояси – усаживаться в своё кресло.
Некоторое время молодые люди ели молча, запивая еду пивом. Кириллу захотелось нарушить неловкую тишину и он сказал первое, что пришло на ум:
- Кстати, кроме зелёного горошка и солёного огурчика, ты забыла упомянуть о соуснице с чем-то бурым и о корзиночке с какими-то мочёными ягодами.
- Да, действительно, - встрепенулась девушка. – Соус следует вылить на отбивную. Если от неё, конечно, у тебя что-то осталось. А ягодки, которые называются брусникой, лучше съесть в самом конце, вместе с корзиночкой – получится изумительное послевкусие.
Волков послушно вылил грибную приправу на оставшийся в тарелке кусок мяса, после чего демонстративно принюхался и сказал:
- Обалденный запах, - чем немало потрафил компаньонке. После небольшой паузы он задал мучавший его последнее время за столом вопрос: - А почему мы начали обед с горячего, а не с салата?
Ответ Гали оказался неожиданным:
- А потому, что я – балда. Всё время забываю про салат, когда вижу шикарную отбивную. Думаешь, мы салаты не осилим после горячего? – спросила чернявая с ноткой сомнения.
- Ещё чего! – оптимистично возразил Кирилл. – Съедим и добавки попросим. Кстати, а почему салат так называется?
- «Шопский»?
- Да.
Девушка заметно оживилась – видимо, эта тема ей оказалась по душе.
363
363
- Мой папка несколько раз бывал за границей. По работе, конечно, - подчеркнула она. – В частности, ездил в Грецию и в Болгарию. И вот то, что ему там понравилось из кулинарных изысков – это салаты. Что неудивительно – всяких овощей там растёт множество. Интересно, что в обеих странах, расположенных близко друг к другу, есть практически одинаковые кушанья. Отличия – минимальные: например, в нарезке ингредиентов. Все слышали про салат «Греческий». Так вот, «Шопский» салат – практически то же самое. Единственное отличие – в «Греческий» кладут ещё и колечками нарезанные оливки. Разница – только во внешнем оформлении: в «Греческом» салате овощи нарезаны мелко и кубиками, а в «Шопском» - тонко, но поперёк всего овоща, кольцами и кружочками.
- А вот это белое, - Волков ткнул вилкой в салат, - видимо, брынза?
- Точно! – подтвердила Галина. – Брынза здесь выполняет связующую роль, как сметана или постное масло. Хотя масла сюда чуток всё-таки добавляют – капельку оливкового, для аромата. А так, как видишь, всё просто: огурцы, помидоры, болгарский перец… Да, а почему так называется? – вспомнила девушка вопрос спутника. – Тоже всё просто: шопы – это одна из народностей, населяющих Болгарию.
- Понятно, - кивнул молодой человек. И предложил: - А давай попробуем салатик?
- С удовольствием, - отозвалась чернявая. – Только его предварительно надо хорошо перемешать, чтобы брынза равномерно распределилась…
Салат настолько понравился Кириллу, что он съел его одним махом.
- Да, умеют болгары готовить, - сказал он, отставляя в сторону пустую глубокую тарелочку. – Надо бы дома повторить. Состав я, кажется, запомнил. А главный компонент – брынза.
- Это точно, - с готовностью подтвердила Галя. – У меня папка любит этим заниматься, когда появляются необходимые свежие овощи. А с брынзой, в принципе, проблем не бывает – её с Кавказа завозят, да и с той же Болгарии.
364
364
Исчерпав «салатную тему» молодые люди помолчали, глядя масляными глазами на пустую «тару» из-под болгарской снеди и на блюда с недоеденным горячим.
- Кирилл, ты наелся? – участливо спросила девушка.
- Голод утолил, - уклонился Волков от прямого ответа. – Но поесть ещё могу. Кстати, а что в речи официантки обозначало слово «чернила»? – вдруг вспомнил он.
- «Чарнила», - поправила Галина с лёгкой усмешкой. – Как говорится, местный диалект… Это то, что у вас, скорее всего, называют «бормотухой» - доступный советский портвейн: вода плюс спирт плюс краска… А как, действительно, у вас, в Ленинграде, называют это пойло?
«Варяжский гость» почесал макушку, закатил глаза в раздумье, а затем изрёк:
- Ты права, «бормотуха» - всесоюзная «кликуха» советского портвейна. Ну, а в Питере многие, в том числе и я со своими друзьями, называют этот «продукт» так: «партейное».
- А при чём здесь партия? – с опереточной страстью возмутилась Галя.
- А у нас партия всегда и везде «при чём» и «при том», - язвительно заметил молодой человек. – И это пойло придумали не без её непосредственного участия. А что мне лично нравится – звучание слов похожее: «портвейное» и «партейное».
Чернявая всем своим видом изобразила полное безразличие к поднятой спутником теме. Пожав плечами, она потянулась к пачке с сигаретами. Между делом, ленивым тоном вопросила:
- И что из этого?
Кирилл заговорщицки подмигнул соседке и с увлечением заговорил:
- Я, как и ты, «бормотуху» не уважаю. Действительно, какой кайф от этого эрзаца португальского вина? «Башню», то есть башку, «клинит», бормотать чёрти что от этой «дури» начинаешь, а наутро после возлияния во рту – неубранный курятник с запахом сивухи за версту…
- Очень образно, - ехидно заметила Галина, перебив собеседника. – Причём, настолько, что создаётся впечатление, что ты сам «бормотухой» не
365
365
брезгуешь. Не так ли, «корешок? – с хитринкой в глазах вопросила девушка.
Гость города крякнул от досады и протянул руку за бокалом с пивом. Отпив глоток, он непроизвольно поморщился, вытер губы бумажной салфеткой и, наконец, собравшись с духом, принялся защищаться:
- Наверное, чтобы оценить что-то, его надо попробовать. И не обязательно злоупотреблять. Особенно, если есть выбор. Но мы живём в такой стране, где выбора практически нет, а если и есть, то его чаще всего делают за нас…
- Ладно, ладно! – вновь помешала закончить мысль компаньону Галя. – Опять у тебя партия будет виновата. Кирилл, а давай, назло врагам, не будем спорить и ругаться? И поговорим о чём-нибудь приятном. Вот, например… Нет, ты вначале договори – я же тебя перебила.
Волкова поразила последняя реплика собеседницы, в которой концентрированно перемешался большевистский максимализм с монашеским смирением. Он даже растерялся – стоит ли развивать идею, которая может не понравиться чернявой и вызовет лишнюю напряжённость в их отношениях? Тем более, она только что недвусмысленно предложила «говорить о приятном». Однако, несмотря на умение рационально анализировать жизненные ситуации, дух авантюризма в Кирилле оказался неистребим. И он принялся браво «договаривать»:
- Мы слишком много времени уделили разговору о «бормотухе», которая того не стоит. И давай о ней забудем…
- Давай! – радостно подхватила девушка «великий почин» кавалера. Сообразив, что вновь перебила собеседника, она смущённо потупила глаза и извинилась: - Прости, сорвалось.
- Ничего, - миролюбиво произнёс молодой человек. И, опасаясь новых «вставок» в свою речь, он решил донести до слушательницы возникшую мысль без приукрашиваний, напрямую: - Я хотел сказать насчёт выбора. В Питере с этим не очень. А вот здесь, как вчера в «Ростанях», совсем неплохо. Брусничный ликёр – это сказка! Надеюсь, в этом прекрасном заведении такой продукт присутствует?
366
366
Минуту назад радостное выражение лица чернявой сменилось на скучное. Она со вздохом разочарования, чуть понурив голову, прошептала:
- Всё понятно… – Переждав несколько мгновений, Галина тряхнула смоляными прядями и уверенно заговорила: - Такой ликёр здесь, конечно, есть. И в отличие от «Ростаней», в этом кафе нет ограничений на отпуск спиртного – хоть залейся…
- Пять баллов! – неуместно перебил девушку гость города. И ещё больше усугубил свою неловкость, показав на стол: - Вон у нас сколько закуски осталось!
Галя поджала губы и иронично покачала головой.
- Хорош кавалер: кому расскажи – не поверят, - сказала она с укоризной в голосе. – Вначале заказал три желания, а потом, тихой сапой, ещё два «надыбал». – Заметив в глазах Волкова немой вопрос, Галина исчерпывающе ответила на него: - Да, я не ошиблась – ещё два: выпить, а затем и поплясать. И вообще, мы сейчас досидим до перерыва, договоримся с Алесей Ивановной, чтобы она за нами столик придержала, а потом, через час, вернёмся и «продолжим банкет». Так?
По мере произнесения обличительной тирады крылья носа Гали стали угрожающе вздыматься, что свидетельствовало о её излишнем волнении, замешанном на преждевременном разочаровании. Данное обстоятельство не могло укрыться от внимания молодого человека.
«Пора кончать эти «контры» и, действительно, говорить о приятном», - пронеслось в голове Кирилла. В соответствии с мыслями он и ответил:
- Никаких «банкетов» и «плясок» я не планировал. Мы с тобой сегодня гуляем по городу и зашли сюда только пообедать. Просто я решил предложить тебе десерт – например, ликёр. А, может, лучше мороженое?
- Спасибо, но не надо ни того, ни другого, - поспешила отказаться девушка. – Думаю, нам надо сейчас спокойно покурить, а потом доесть и допить то, что осталось. Согласен?
- Согласен, - покорился чужой воле «варяжский гость».
Оставшись довольной «бездесертным» результатом, Галина проявила к компаньону взаимную терпимость:
367
367
- Кстати, Кирилл, ты хотел музыку поставить, - напомнила она. – Сейчас – в самый раз. Поставь что-нибудь мелодичное, пожалуйста.
Долго уговаривать Волкова не потребовалось – он моментально вскочил на ноги. Перед тем, как направиться к музыкальному автомату, молодой человек формально поинтересовался:
- Галя, а какого певца, певицу или группу ты хочешь послушать?
- На твоё усмотрение, - с умиротворённой улыбкой на губах ответила чернявая.
«А всё-таки – какая же она красивая!» - в который раз подумалось гостю города, пересекавшему обеденный зал столовой-ресторана.
Подойдя к механическому «музоторговцу», он внимательно осмотрел аппарат. В правой части передней панели располагался монетоприёмник и кнопка возврата денег с соответствующими щелью и карманом. А вся остальная, и большая, лицевая сторона была усеяна множеством квадратных клавиш, на которых белели аккуратно наклеенные листочки с мелким текстом, выполненным, вероятно, на пишущей машинке.
«А где «Инструкция по эксплуатации»? – с профессиональной придирчивостью технаря подумал Кирилл прежде, чем увидел неприметный шильдик – металлическую табличку – рядом с монетоприёмником. – Так, значит, бросаем монетку, а потом нажимаем клавишу с обозначением требуемого музыкального произведения. Всё понятно. Осталось подобрать что-нибудь поприличнее».
Волков погрузился в изучение надписей на массе клавиш.
«Естественно, «Песняры»: «Беловежская пуща», «Вологда», «Косил Ясь…», - отметил он. – Конечно, «Сябры» с «Алесей». Группа Стаса Намина: «Юрмала», «Пусть будет так»… Смешно! Почти «Let It Be»… Вокально-инструментальный ансамбль «Норок»: «О чём плачут гитары». Надо же – и не слышал о таком… Вокально-инструментальный ансамбль «Синяя птица» под руководством Роберта и Михаила Болотных. Боже мой – с какой претензией: «под руководством»! Много текста… А вот и кое-что знакомое – «Весёлые ребята»: «На земле живёт любовь», «На перекрёстке»… Что?! «На английском языке»? А-а-а! Вот в чём дело – «муз. и сл. Дж. Фогерти».
368
368
Это же «Криденс»! Может быть, поставить?»…
Молодой человек задумался. Он стал припоминать как работает музыкальный автомат на углу Литейного и Некрасова. После нажатия клавиши с нужной песней, железный «шарманщик» вытаскивает из своего дискохранилища пластинку и устанавливает её на «блин» проигрывателя. И, таким образом, за один платный аудиосеанс воспроизводиться запись с одной из сторон диска.
«Нет, не буду ставить «Весёлых ребят». Фогерти – это, конечно, здорово, но… Во-первых, здесь и не Фогерти вовсе, а, во-вторых, перед этой песней будет звучать абсолютно «совковая» белиберда. Поищем ещё… Алла Пугачёва: «Маэстро», «Старинные часы». Без комментариев, как в американских фильмах говорят… Юрий Антонов: «У берёз и сосен». Совсем неплохо! А это что? «Машина времени»: «Поворот», «Хрустальный город», «Старый рок-н-ролл». Пять баллов! А ещё? Ух, ты – Элтон Джон! «Прощай, жёлтая кирпичная дорога», «Крокодил-ритм»… Ба, кого я вижу! «Роллинг стоунз» собственной персоной. И какие песни: «Рубиновый вторник», «Леди Джейн», «Нарисуй это чёрным»! А что тут ещё? Джанни Моранди? Пардон, не моё… И, пожалуй одна из последних клавиш осталась – вся какая-то залапанная, что сразу толком и не прочитаешь. Какой-то очередной «вокально-инструментальный ансамбль». Странно, что без названия. Так, песни: «Когда мне 64», «Любимая Рита». Что-то до боли знакомое и похожее на фрагмент альбома «Сержант Пеппер». А в скобочках что там написано? Правильно: «Дж. Леннон, П. Маккартни». А ниже – пояснение для дураков: «на английском языке». Вот ведь извращенцы на фирме грампластинок «Мелодия» - так «Битлз» замаскировать! Кажется, всё – выбор сделан», - определился гость города, остановившись на последнем варианте.
Достав из кармана брюк заранее заготовленный двугривенный, Кирилл с необычайным тщанием вложил его в щель монетоприёмника. Денежка с гулким стуком провалилась в нутро автомата. Далее молодой человек нажал нужную клавишу и поспешил к заскучавшей компаньонке.
369
369
За время его пути до столика музыкальный автомат характерно прошипел «нулевой» дорожкой пластинки, потом браво воспроизвёл небольшую прелюдию к песне, а в момент, когда Волков усаживался в кресло, не без куража грянул голосом Пола Маккартни:
- When I get older losing my hair
many years from now.
Will you still be sending me a Valentine
birthday greetings bottle of wine…
Галина улыбнулась спутнику и в знак одобрения его музыкального выбора показала тому большой палец правой руки. Затем она достала сигарету, прикурила от вовремя поднесённой спички кавалера и, выпустив изо рта облачко табачного дыма, принялась отбивать кистью свободной руки такт ритмичной мелодии.
Когда подоспела пора своеобразной присказки-припева, Кирилл не смог отказать себе в удовольствии присоединиться к автору песни:
- Will you still need me,
will you still feed me,
when I’m sixty-four?...
Чернявая одобрила выходку компаньона лёгким коротким смехом. Чтобы потрафить ему ещё больше, она спросила:
- А что это за певец?
- Это группа «Битлз», а конкретно поёт – Пол Маккартни. Он написал эту песню на день рождения отца, когда тому исполнилось 64 года, - исчерпывающе пояснил Волков.
В ответ Галя понимающе кивнула. Молодые люди, как по команде, откинулись на спинки своих кресел и с задумчивыми лицами отдались во власть прелестных звуков.
370
370
Кирилл слушал музыку, чуть притоптывая ногой и слегка раскачиваясь в такт «саксофонной» мелодии, которую, как он понимал, Пол оформил в виде полуджазовой композиции как дань уважения отцу, хотя и пел в шуточной манере про себя, любимого.
В самом конце песни Волков выпрямился в кресле и потянулся к кружке с пивом. И опять не смог удержаться, чтобы не подпеть кумиру:
- Will you still need me,
will you still feed me,
when I’m sixty-four?...
Как только смолк последний аккорд, Галина так же, как и её кавалер, взяла сосуд с янтарного цвета напитком и, приблизив его к ёмкости молодого человека, предложила:
- Чокнемся? – И, с присущим ей напором, озадачила вопросом: - За что выпьем?
Ожидавший следующей песни гость города не стал глубоко задумываться и выпалил как на духу:
- Выпьем за ещё одну песню «Битлз», которая сейчас прозвучит, за то, что мы скоро здесь всё допьём и доедим, за то, что пойдём гулять по городу дальше и всё у нас будет хорошо.
Кирилл чокнулся с чернявой и многозначительно показал глазами в сторону музыкального автомата. И железный «шарманщик» не остался в долгу, выдав на немое к нему обращение двухголосый ответ лидеров «ливерпульской четвёрки»:
- Lovely Rita meter maid.
Lovely Rita meter maid.
Lovely Rita meter maid…
Молодые люди выпили по глотку пива. В отличие от спутника, продолжавшего держать кружку в руке и сосредоточившегося на песне,
371
371
девушка поставила свой бокал на стол и принялась закусывать остывшей отбивной. Ближе к концу музыкального номера к ней присоединился и Волков, осознавший, что отдавать предпочтение надо не виртуальной Рите, а реальной и живой Гале.
Разрезая кусок мяса на мелкие части, гость города лишь констатировал плавным движением головы финал «битловского» произведения, пробубнив под нос:
- Oh, lovely Rita meter maid,
where would I be without you,
give us a wink and make me think of you.
«Да, уютненько здесь, - подумал Кирилл с некоторым сожалением о том, что вскоре придётся менять тёплое кресло на промозглую улицу. – Надо как-нибудь с Галей сюда вечерком зайти…».
Размышления кавалера с лукавой улыбкой прервала его дама:
- Чего загрустил, «корешок»? Небось, не хочется отсюда опять на холод выходить?
Молодой человек внутренне подивился прозорливости юного создания, но признаваться в декадентских настроения не стал. Напротив, он возразил энергично и эмоционально, взмахнув обеими руками:
- Вовсе нет! Не загрустил я, а просто ещё нахожусь под впечатлением музыки, - придумал он простенькую версию для объяснения своего печального образа. – И на улицу пойду с превеликим удовольствием. Как говорится, гулять – так гулять!
- Вот и хорошо! – подхватила оптимистичный тон собеседника Галина. И деловито распорядилась: - Сейчас быстренько доедаем, допиваем и – марш на воздух. А то засиделись мы здесь…
Доесть и допить даже для сытых советских людей репродуктивного возраста оказалось недолгим делом техники. Расплатившись с официанткой (а счёт приятно удивил Волкова), спутники тепло попрощались с Алесей Ивановной, получив от неё дежурное «заходите
372
372
ещё», и, пройдя формальности в гардеробной, с чувством глубокого удовлетворения от еды вывалились на улицу.
Первой, на правах аборигенки, заговорила чернявая:
- Ну, как тебе столовка? – спросила она.
- Пять баллов! – практически не думая, гаркнул «варяжский гость».
- Другого ответа я и не ожидала, - с лёгким ехидством подчеркнула девушка однобокость восторженных ответов компаньона. Поменяв тональность голоса, она вежливо поинтересовалась: - Каковы наши дальнейшие планы? Одним словом, куда прикажете, «вашбродь»?
Внимательно выслушав упражнения Гали в высокой словесности, Кирилл притворно осерчал:
- Ну, ты и злопамятная – прямо язва. Зря я тебе семейную легенду рассказал.
- Нет, нет! Не зря! – всерьёз запротестовала Галина. – Прости, если я переборщила с юмором…
- Да брось ты! – перебил чернявую Волков. – Я ведь пошутил.
- Да? А было очень похоже, что ты обиделся, - призналась девушка. Тряхнув смоляными прядями, она как бы сбросила с себя секундное наваждение. – Ладно, пошли «блукать» дальше. А к речке сходим?
Последний вопрос Гали прозвучал уж как-то совсем по-детски, вызвав у её собеседника умилительную улыбку.
- Конечно, сходим, - с радостью согласился тот, ощутив на плече приятное прикосновение головы спутницы. – Только приказывай!
Галина отстранилась от кавалера и с большой долей игривости искоса бросила на него многозначительный взгляд, затем взяла того под руку и примирительным тоном резюмировала:
- Хорошо, договорились. – И вновь прижавшись головой к плечу молодого человека, она прошептала: - Пошли, Кирка…
Послеобеденная прогулка, как показалось гостю города, в некоторой степени повторяла променад, предшествовавший трапезе. Компаньоны без всякой видимой цели бродили по тихим улочкам, засаженным всевозможной лиственной флорой, и с заметным удовольствием на лицах
373
373
шуршали опавшим естеством. Волкову захотелось убедиться в полной бессистемности и произвольности нынешнего маршрута и при очередном повороте на перекрёстке двух улиц он попытался изменить направление движения на противоположное. Не получилось! Чернявая, молча попыхтев, упрямо выдержала свою линию.
«Значит, она меня куда-то конкретно ведёт», - сделал вывод Кирилл и с любопытством покосился на спутницу.
Та, уловив боковым зрением заинтересованный взгляд, не поворачивая головы и не снимая её с плеча молодого человека, шутливым тоном подбодрила кавалера:
- Не бойся, я не Сусанин – доведу в лучшем виде туда, куда надо.
Бравурная фраза девушки ответа не требовала, поэтому Волков с удовольствием погрузился в собственные ощущения. Чувствуя плечом приятную тяжесть, он в который раз подумал: «Вот идти бы так и идти, забыв обо всём на свете…». И в который раз оказался посрамлён.
Как это уже неоднократно случалось, Галя, зарядившись от внутреннего источника любопытства, внезапно оживилась и, отстранившись от спутника, бросила ему в лицо неожиданный вопрос:
- А правда, что во время блокады в Ленинграде было людоедство?
Кирилл, который на несколько секунд «забыл обо всём на свете», не сразу сообразил чего от него хотят. Механически запомнив обращение девушки, он не сделал усилий осмыслить его и разумно ответить, а лишь блаженно смотрел в карие очи черноволосой обольстительницы.
- Вот глухая тетеря! – в сердцах выругалась Галина. И, чуть смягчившись, она проявила участие: - «Корешок», ты мой вопрос слышал? И вообще – ты в порядке?
- Да в порядке я! И вопрос твой слышал, - поспешил с ответом гость города, выдав голосом небольшое раздражение. – Просто я не всегда могу вот так вот легко перескакивать с одной темы на другую.
- Ну, извини, - надула губки чернявая.
«Опять меня понесло», - самокритично подумал Волков и принялся за ликвидацию неловкости:
374
374
- Это ты меня извини, - расшаркался он: - У меня бывают такие моменты, когда я «зависаю» или, как говорит мой друг, с которым мы учились в Политехе, Серёга Колосов – «замыкаю». Задумываюсь, проще говоря. В отличие, например, от своего отца я не умею моментально «переключаться» на новый предмет. А по поводу твоего вопроса…
Молодой человек взял паузу, обдумывая ответ, что было воспринято его компаньонкой неадекватно:
- Если не хочешь или если тебе это неприятно, то можешь не отвечать. Я тебя пойму, - заверила Галя.
- Что ты! – возразил Кирилл. – Вполне нормальный вопрос. Тем более, для экскурсовода по теме «Героическая оборона Ленинграда». Это в автобусе мне надо выкручиваться и подбирать слова, многое не досказывая. Уж извини – такова политика партии, - не удержался кавалер от дежурного «укола». – А тебе могу сказать как на исповеди: было людоедство во время блокады Ленинграда. Так называемые «люди-охотники» (а проще говоря – бандиты) похищали «людей-жертв» (преимущественно детей 11-13 лет – они вкуснее) и не только съедали их сами, но и делали ещё полуфабрикаты «на продажу». Точнее – на обмен на другие продукты и товары: хлеб, водку, крупы, сахар, чай, соль, спички, сигареты, махорку… Наиболее ходовым полуфабрикатом были котлетки из человечины…
- Ты так говоришь, будто сам это видел, - с досадой перебила рассказчика Галина. – Нигде об этом не написано. Только одни сплетни…
- Сплетни?! – в свою очередь прервал речь спутницы Волков. – А ты хотела, чтобы в газетах и журналах подробно расписали, а по телевизору показали, как ленинградцы убивали и жрали друг друга? А как же быть с советской и партийной гордостью, что «У нас человек человеку – друг, товарищ и брат»? И не закричат ли «за бугром», что коммунисты довели народ до людоедства?
Очередной «политический уклон» собеседника не понравился чернявой и она свернула полемику:
- Так откуда у тебя данные про котлетки из человечины? – ответила вопросом на вопрос девушка.
375
375
- От бабки, деда и матери, которые провели в Ленинграде всю блокаду, - стал обстоятельно объяснять молодой человек. – И ели хлеб из опилок, столярный клей, кожаные ремни и другие блокадные «деликатесы». И периодически бывали на толкучках, которые стихийно возникали в местах скопления людей, на перекрёстках оживлённых улиц, где горожане меняли менее нужные вещи (книги, шмотки, антиквариат и прочее несъедобное) на жизненно необходимое – любую жратву. Одна из таких толкучек находилось рядом с работавшей всю блокаду баней на улице Некрасова, недалеко от нашего дома. Там часто предлагали человечину…
- И твои родственники её пробовали? – с нескрываемым ужасом в глазах вопросила Галя.
- Бог миловал, - поторопился успокоить девушку Кирилл. – Деду, который не подлежал призыву в армию, удалось в январе сорок второго уйти добровольцем на фронт, где кормили сносно. А мать с бабкой работали на заводе и кроме обычного рабочего пайка имели талоны на посещение столовой. Этого хватало, чтобы элементарно выжить. Но не всем так везло. В первую очередь страдали иждивенцы – старики и дети, которые имели самый скудный продовольственный паёк. Голод доводил людей до звериного состояния. Это трудно себе представить и, тем более, понять. Были случаи, когда матери съедали своих грудных детей…
Волков замолчал и пристально посмотрел на спутницу. Та непроизвольно поёжилась и недоверчиво покачала головой. Однако, в ответ не проронила ни слова.
- Но были человечки, которые в блокаду не сильно бедствовали и совсем не голодали, - осторожно продолжил раскрывать военную тему Кирилл, основательно усаживаясь на своего «конька». – А многие даже разбогатели – те, кто имел доступ к продовольствию: интенданты, хозяйственники, партийные «шишки» и прочая шушера. Тогда за банку тушёнки или за буханку хлеба можно было выменять любой бесценный художественный шедевр – хоть полотно Рембрандта, хоть яйцо Фаберже, хоть скульптуру Родена… - Волков подождал возможных возражений от Галины, но таковых не последовало. И принялся развивать мысль дальше: -
376
376
Пусть это покажется циничным, но люди в блокадном «кольце» чётко разделялись по уровню продовольственного снабжения на четыре сорта. «Высший сорт» - это «слуги народа»: всевозможное гражданское и военное начальство, хозяйственные и партийные деятели. Они абсолютно точно не голодали. Даже наоборот. К примеру, «отец города», первый секретарь обкома и горкома партии Жданов всю блокаду боролся с лишним весом. Для того, чтобы он мог соблюдать молочную диету (творожок, сметанка, молочко) специально держали коров в посёлках Ржевка и Колтуши…
Долго молчавшая Галя решилась перебить рассказчика:
- Это официальная информация? Ты то же самое говоришь и своим экскурсантам? – разразилась она вопросами.
Молодой человек отрицательно помотал головой:
- Всё не так просто. Подобная информация набирается путём опроса очевидцев тех событий, изучения документальных источников – например, норм выдачи продовольствия для различных категорий граждан, а также «чтением между строк» с аналитическими выводами из «прочитанного»…
- Что значит «чтением между строк»? – отметила девушка незнакомый и непонятный ей термин.
Почесав макушку, Волков стал рассуждать вслух:
- Ну, это тогда, когда прямо и открыто не говорится, но имеется в виду. Вот я упоминал нормы продовольствия. Для кого-то они больше, для кого-то значительно меньше – в зависимости от «нужности» человека. Кроме этих норм кому-то была положена ещё и горячая пища…
- И кому эта пища была положена? – не удержалась Галина от нового очевидного вопроса.
Осмотревшись по сторонам, Кирилл отметил про себя, что оказался на очередном нерегулируемом перекрёстке.
- Куда поворачиваем? – поинтересовался он у компаньонки, проигнорировав её последнюю реплику.
- Куда надо, туда и повернём, - с металлом в голосе ответила чернявая и крепко пожала локоть кавалера. – Не отвлекайся, «корешок». Так что там было с горячей пищей?
377
377
Окончательно смирившись с ролью ведомого, Волков заговорил подчёркнуто уверенно:
- О горячей пище – по ходу «пьесы». Продолжу о категориях граждан, разделённых «ответственными товарищами» по степени «нужности». Итак, главные «нужники» - это, как я уже говорил, «слуги народа», то есть сами «ответственные товарищи». У них самые большие пайки и трёхразовое горячее питание в спецстоловых. Еды – в избытке: хоть торгуй. Кстати, те, кто сейчас попадает на экскурсию в Смольный, могут прочитать там блокадное меню для работников обкома партии и прочих руководителей обороны города. Я сам это меню не видел, ибо попасть в «штаб революции» можно только с разрешения «органов», но надёжные люди, включая отца, говорили, что оно впечатляет и не сильно отличается от современного. Да, вот ещё один штрих: в самые ужасные тёмные, холодные и голодные дни первой блокадной зимы, не говоря уже про другие, в Смольном было электричество, исправно работали водоснабжение, отопление и канализация… Канализация! Весь город – в дерьме, а здесь – рай чертей… И сам бывший Институт благородных девиц охранялся как важнейший военный объект. Дальнобойная артиллерия немцев его не доставала, а их самолёты не могли подобраться к Смольному для прицельного бомбометания из-за мощного заграждения зенитных батарей, сосредоточенных вокруг партийного «храма»…
Молодому человеку пришлось естественным образом замолкнуть на полуслове, ибо последняя тихая провинциального вида улочка неожиданно вывела праздных путников на оживлённую столичную автомагистраль, шум которой заглушил речь рассказчика.
Как подметил Кирилл, новоявленная улица (или проспект?) отличалась от предыдущей не только шириной и звуковым оформлением, но и наличием атрибутики суетной жизни. Словно в панорамном стереокинотеатре спутникам предстала величественная картина: спешащие массы людей, гудящие троллейбусы и урчащие автобусы всех цветов радуги, вывески заведений и неоновая вязь названий магазинов, кумачовые плакаты и транспаранты…
378
378
- Прямо пиршество лозунгов, - обратил Волков внимание девушки на бросавшиеся в глаза образчики уличной «развлекухи»: «Народ и партия едины!», «Партия – наш рулевой!». «Пятилетку – за четыре года!». – Кстати, как тебе нравится наша советская реклама?
Озабоченная предстоящим переходом через шумную улицу, Галя ответила не сразу. Лишь замерев с компаньоном перед красным сигналом светофора, она без энтузиазма сказала:
- Это не реклама, которая должна зазывать и уговаривать, а наглядная агитация и пропаганда, которые утверждают… - Чернявая попробовала подобрать нужное слово, но, заметив на табло у светофора «зелёного человечка», легко забыла о ленивых умственных потугах и скомандовала: - За мной! – увлекая гостя города на другую сторону автомагистрали.
Бодро шагая по «зебре», Кирилл прочитал ещё две вывески прямо перед собой: «Гостиница «Юбилейная» и «Миру – мир!», органично вписавшиеся в массивное здание, выполненное в стиле позднего советского конструктивизма.
- А ты можешь привести удачные примеры советской рекламы? – продолжил пытать вопросами спутницу молодой человек.
Доведя подопечного до безопасного тротуара, Галина расслабилась, выдав себя улыбкой:
- Ты, видно, хочешь, чтобы я тебе напомнила о самолётах «Аэрофлота», о «Сберегательной кассе» и государственном страховании? А вот не буду! Если хочешь, можем поспорить, что мой пример советской рекламы будет получше твоего, - предложила Галя.
Не ожидавший подобной прыти от компаньонки, Волков напомнил:
- А не ты ли мне вчера говорила, что из двух спорящих кто-то один жулик или профан?
- Простофиля или обманщик, - поправила кавалера черноволосая. – Ладно, не буду спорить. Попробуй найти пример лучше моего. Правда, не совсем моего, а, скорее, папкиного, - уточнила Галина. – Он мне сказал, что в пятидесятые годы была такая популярная в СССР реклама: «Всем давно понять пора бы, как вкусны и нежны крабы»…
379
379
- Недурно, но не актуально, - отозвался с критической похвалой Кирилл. – В магазинах давно уже нет крабов, как нет красной и чёрной икры и многого другого, что могли созерцать наши близкие и далёкие предки…
Видя, что молодой человек начинает скатываться к примитивной демагогии, девушка решила поставить его на место:
- Мы с тобой говорили не об актуальности, а просто о нашей советской рекламе, - уточнила она. И строго прибавила: - Будь добр дать мне свой вариант примера.
Гостиница осталась за спинами путников, а впереди них замаячил большой зелёный массив. Любопытство пересилило у Волкова чувство такта и он спросил, махнув рукой:
- А что это там?
- Парк Победы, - лаконично пояснила Галя. И прибавила: - Вот туда мы и идём.
- Отлично! – пришёл в восторг гость города. – На качелях покатаемся, на машинках поездим, - мечтательно предположил он.
- Посмотрим, - уклончиво ответствовала чернявая. – Летом можно было бы и на лодке покататься, но сейчас – конец октября…
- На лодке?! Пять баллов! – бесхитростно порадовался Кирилл маловероятному удовольствию.
В ответ Галина покачала головой: мол, мели Емеля – твоя неделя, а вслух сказала:
- «Корешок», что-то я никак не могу дождаться от тебя удачного примера советской рекламы. Что – слабо?
- Отнюдь! – принял вызов Волков. После традиционного ритуала почёсывания макушки он собрался с мыслями и начал выдавать свою версию: - Моя реклама не о еде, а о товаре широкого потребления - о наручных часах. Пойдёт? – неожиданно испросил молодой человек формального разрешения.
- Пойдёт, - снисходительно согласилась девушка.
380
380
- Спасибо, - манерно поблагодарил Кирилл. – Итак, рекламируем часы: «Покупайте лучшие советские наручные часы «Ракета» - самые быстрые часы в мире!» - не без куража, постепенно, с каждым словом повышая голос, вымолвил гость города, сорвавшись в конце фразы на откровенный фальцет.
Под впечатлением услышанного Галя резко остановилась, придержав за локоть спутника. Несколько мгновений она, наморщив лобик, «переваривала» сказанное Волковым, вслед за чем, запрокинув голову, разразилась здоровым неподдельным смехом. Кавалер с удовольствием составил даме компанию.
Вдоволь насмеявшись, чернявая воскликнула:
- Это ж надо: «… Самые быстрые в мире!» - Затем она пристально посмотрела в глаза молодому человеку. – Да, «корешок», умеешь ты удивить. Ладно, сдаюсь – выиграл ты спор. Добавим к нашей прогулке ещё часик. Что надо в этом случае сказать?
- Пять баллов! – привычно рявкнул «варяжский гость» и осёкся от смущения только после восклицательного знака.
В ответ Галина нарочито досадливо поморщилась и покачала головой, поводя шикарными прядями.
- В общем, хорошо схохмил, «корешок». Молодец! – подвела она итог недолгому конкурсу на лучшую советскую рекламу.
За непринуждённым весёлым разговором молодые люди не заметили, как вплотную подошли к намеченному пункту следования. Девушка уже собиралась сыграть роль радушной хозяйки, когда её спутнику захотелось продлить миг удачи.
- А я не хохмил, - вдруг заявил он. – Я видел эту рекламу на Невском – в витрине «Пассажа».
Чернявая так и замерла в позе с вытянутой в сторону входа в парк рукой, в которой её застали последние слова Кирилла. Сбросив через секунду внезапное оцепенение, она энергично взмахнула свободной рукой и отстранилась от компаньона.
381
381
- Ладно заливать-то! – с чувством воскликнула Галя. – Как говорит мой папка, когда шутка затягивается, то становится не смешно. Насколько я знаю, ленинградский «Пассаж» - это универмаг для женщин. И реклама там, на самом видном месте, мужских часов «Ракета» - просто нонсенс.
«А она, оказывается, не только красавица, но ещё и с мозгами», - мысленно похвалил девушку Волков. Он понял, что попал впросак. Желая сохранить лицо, начал было:
- Пять ба…, - но, осознав банальность бравады, запнулся. И заставил себя говорить вновь, подняв вверх обе руки: - Тогда я тоже сдаюсь. Извини, приврал «малехо».
- «Малехо», - эхом повторила Галина последнее слово, сказанное кавалером. – Чудно. Ладно, - тряхнула она волосами, как бы окончательно закрывая исчерпавшую себя тему. И, показав на гостеприимно распахнутые чугунные ворота, радушно произнесла: - Добро пожаловать в наш парк Победы!
- Премного благодарен, - дурашливо поклонился гость города. И заново предложил свой локоть: - Прошу Вас, мадемуазель!
Пройдя створ ворот парка, спутники оказались перед выбором, как былинный богатырь на распутье – их взорам предстали три дорожки. Только вместо огромного сказочного камня с пояснительным текстом здесь присутствовал вполне цивилизованный металлический столб с укреплёнными на нём стрелками-указателями.
- Так, почитаем, - проявил интерес Волков. – «Теннисные корты», «Аттракционы», «Туалет», «Дирекция»… Вот! «Лодочная станция»! Пойдём туда? – живо поинтересовался он у компаньонки.
- Обязательно, - согласилась Галя.
Когда молодые люди отошли на сотню шагов от входа в парк и углубились в рукотворный лес, девушка сделала попытку вернуться к прерванному ранее разговору:
- Кирилл, давай продолжим. Ты мне рассказал о «высшем сорте» блокадных потребителей продовольствия – о партийцах и прочих
382
382
«шишках», - напомнила она. – А дальше – «первый сорт», «второй», «третий»?
- А, может», не стоит? – вопросом на вопрос ответил явно расслабленный чистым воздухом парка «варяжский гость».
Галина придержала кавалера за руку, остановив и без того неторопливое движение пары. Заглянув спутнику в глаза, она проникновенным голосом сказала:
- Если ты думаешь, что я расспрашиваю тебя только из вежливости, чтобы польстить как экскурсоводу, то ты ошибаешься. Мне действительно интересно. Что-то я знаю от папки, а вчера и сегодня узнала от тебя. И, если честно, то сам посуди – когда ещё мне доведётся вот так запросто разговаривать с настоящим экскурсоводом? – привела черноволосая веский аргумент. И попросила: - Продолжай, пожалуйста.
Волков в смущении пожал плечами и притворно покашлял.
- Хорошо, - просто, без жеманства, согласился он. – К «первому сорту» относились фронтовики, то есть те, кто находился в действующей армии. Они абсолютно точно не умирали от голода, но погибали в боях от пуль и снарядов. И для того, чтобы они могли воевать, их соответственно и кормили. Военные были обеспечены так называемым «сухим пайком» и трёхразовым горячим питанием, которое готовилось на «полевых кухнях» в непосредственной близости от подразделений. В отличие от «высшего сорта» паёк здесь был попроще, а горячая пища – без изысков, погрубее: каша, капуста, картошка…
Молодой человек замолчал, переводя дух. Чернявая не замедлила потеребить его за локоть, приговаривая:
- А дальше? «Второй сорт»?
- «Второй сорт», - подхватил собеседник, - это рабочие на заводах, так называемые труженики тыла. Хотя слово «тыл» для блокадника – миф: линия фронта проходила менее чем в километре от Ижорского завода в Колпино, в пяти с половиной километрах от Кировского завода, в двенадцати километрах от Зимнего дворца, то есть от центра города. Учитывая максимальную дальность стрельбы немецких осадных орудий в
383
383
сорок пять километров, надо понимать, что город простреливался артиллерией врага почти полностью. Плюс ежедневные бомбёжки. Такой вот «тыл». И людям приходилось работать. Вопреки поговорке: - и за страх и за совесть – на общую Победу и за элементарное пропитание. «Сухой паёк» у ленинградских «тружеников тыла» был, что называется, голодным, недостаточным для поддержания жизненных сил. Многие умирали прямо в цехах, за станками…
- Да, точно! – перебила рассказчика Галя. – Это очень хорошо показано в фильме «Блокада», поставленном по книге Чаковского. – Смутившись своей экспрессии, девушка шепнула спутнику на ухо: - Извини, Кирилл. Продолжай, пожалуйста, - вновь мягко попросила она и прислонила голову к плечу молодого человека.
Волков повернулся к компаньонке и неожиданно естественно поцеловал её в темечко. Данный знак внимания остался без внешних последствий, что само по себе вдохновило кавалера. И он возобновил рассказ:
- В этом фильме муки голода показаны достаточно схематично, без подробностей. Но были ещё одни муки – моральные: родители наблюдали как голодают, сходят с ума и умирают их дети. Многие «труженики тыла» недоедали и приносили с работы свои пайки голодным детям. А следствием такой щедрости становилась преждевременная смерть производственника. Что, кстати, как рачительные «хозяева», быстро подметили представители элиты «высшего сорта», «отцы города». Они, мотивируя государственными интересами, приказали своим подручным – руководителям предприятий и войск НКВД – перевести «тружеников тыла» на казарменное положение, взять их под круглосуточную охрану «органов» и не выпускать до особого распоряжения штаба обороны города с территорий заводов и фабрик. Такое вот рабство получилось – не «высшему» же «сорту» у станков стоять! И было это в самые голодные и холодные дни декабря, января и февраля первой блокадной зимы. В итоге, подавляющее большинство иждивенцев – детей, стариков, больных, инвалидов, зависимых от помощи близких, умерло от голода и холода именно тогда…
384
384
С подобным выводом доморощенного экскурсовода-аналитика молодая коммунистка, по определению, априори, согласиться не могла.
- Значит, у тебя получается, что в массовой гибели мирных жителей Ленинграда в блокаду виноваты не фашисты, взявшие город в смертельное кольцо, а советские партийные руководители, жировавшие в период людской трагедии? – не без пафоса вопросила Галина. – И вообще – откуда у тебя подобные данные о принудительных мерах и казарменном положении?
- Откуда, откуда, - передразнил девушку Кирилл. Хотел добавить: «От верблюда», но вовремя одумался. И без лукавства объяснил: - От моих бабки с матерью, которые пережили ту зиму практически раздельно, ибо бабу Катю заперли на работе. Хорошо, что матери моей тогда уже пятнадцать лет было и она училась в каком-то училище, работала и имела свою продуктовую карточку и одноразовое горячее питание в столовой на улице Белинского. И то – еле выжила. А вот как умудрилась не умереть от голода и холода моя тёща, Мария Дмитриевна, вообще уму не постижимо. Ей-то было всего десять лет от роду. И когда её мать, тоже, кстати, Катю, задержали на всю зиму на заводе, да ещё с карточками на продукты для дочери-иждивенца, она просто не имела шансов выжить: ни карточек, ни дров – ничего! Говорит, пришлось попрошайничать, воровать, спать с собаками, пока их горожане не сожрали. Повезло, что случайно удалось прибиться к военному госпиталю – пела раненым патриотические песни, рассказывала детские стихи, за что доставалась еда и крыша над головой. А потом уж, к концу марта, и её мать объявилась…
Волков сделал паузу, ожидая реакции оппонентки. Но та, лишь потёршись головой о плечо молодого человека, промолчала. Отсутствие новых вопросов подвигло гостя города ответить на уже прозвучавший ранее:
- Что касается вины партийного руководства в массовой гибели людей во время ленинградской блокады, то лично для меня она очевидна. Партийцы, как истые ленинцы, помнили изречение своего вождя: «Пусть
385
385
девяносто процентов русского народа погибнет – лишь бы десять процентов дожило до мировой революции»…
- «Истые», - эхом, нараспев, в задумчивости повторила чернявая редкое в употреблении слово. И привычно добавила: - Чудно. – И тут же, словно спохватившись, вернула себя в состояние привычной ершистости: - Кстати, а какое отношение к ленинградской блокаде имеет мировая революция?
Кирилл снисходительно потрепал свободной пятернёй руку спутницы, обхватившую его локоть. И терпеливо принялся объяснять:
- Дело в том, что та война, хоть и провозглашённая Отечественной, воспринималась Сталиным и его окружением, воистину истовыми ленинцами, как прелюдия к мировой революции, как её неотъемлемая часть, как борьба за народы и территории. Что, собственно, в дальнейшем и подтвердилось…
Лицо девушки приняло тоскливое выражение, ибо рассказ молодого человека стал напоминать заунывную речь пожилого лектора общества «Знание». И она не стала укрощать свой норов, резко заявив:
- Это всё – демагогия!
- Демагогия?! – вскричал бывший «лектор», превратившись вновь в энергичного спутника. – Когда матерей, чтобы они «пахали» как рабыни, отделяют от детей, обрекая тех на гибель – это демагогия? Нет, это самый настоящий фашизм! Когда фронтовикам – таким, как мой дед Миша – воюющим в нескольких километрах от родных домов и знающим, что их дети голодают, под знаком смерти категорически запрещают переправлять с фронта свои же продукты собственным семьям в город (а случаи показательных расстрелов заботливых отцов и мужей – в назидание другим потенциальным нарушителям – были!) – это демагогия?...
- Ладно, ладно! – взмолилась Галя, повиснув на локте компаньона. – Я согласна, что имели место «перегибы». Но, с другой стороны, надо же было как-то организовать население!
Последняя фраза оппонентки буквально вдавила Волкова в землю – по крайней мере, он остановился.
386
386
- «Как-то»? – вцепился молодой человек бульдожьей хваткой в несчастное местоименное наречие. И повторил, почти смакуя: - «Как-то»! – Покачав головой, он неожиданно «выстрелил» вопросом: - Значит, ты согласна с Наполеоном: «Цель оправдывает средства»?
Чернявая решила попытаться сбить слишком серьёзный настрой спутника:
- Трудно не согласиться с таким умным человеком, - игриво проворковала она.
Но Кирилл игру не принял. Оказалось, что вопрос с афоризмом был задан с дальним прицелом.
- Тогда надо согласиться с ещё одним…, - гость города деланно замялся, «мучительно» подбирая нужное слово, - … трудно сказать «умным», а ещё труднее – «человеком». В общем, звали это «чмо» Адольфом Гитлером. Перед нападением на СССР он точь-в-точь повторил изречение своего предшественника: «Цель оправдывает средства», имея в виду не только природные богатства страны-жертвы, а главным образом глобальную стратегию войны – никаких правил, с «недочеловеками» не церемониться. Может, ты и с этим «умником» согласна? – ехидно поинтересовался кавалер мнением дамы.
Маска игривости, появившаяся минутой ранее, моментально слетела с лица Галины.
- Ладно тебе, - вяло отмахнулась она.
- Не «ладно»! – заупрямился Волков, поймавший кураж, словно сидел на переднем сиденье экскурсионного автобуса. – «Надо же было как-то организовывать население»! – процитировал он недавнее выражение спутницы. – «Как-то»! Вот и получили горы трупов, которых можно было избежать. Из-за чванства и глупости партийных чинуш. И ведь смешно сказать… - Кирилл пристально всмотрелся в карие глаза компаньонки и спросил: - А ты знаешь основную разницу в методах ведения войны между фашистами и «советами»?
По всему виду Гали чувствовалась её обескураженность чрезмерным всплеском душевной энергии молодого человека. Нечто подобное уже
387
387
наблюдалось в кафе-баре – в споре с Кеном Маккензи. Но тогда она была по одну сторону баррикад с Волковым, а сейчас…
- Нет, - робко ответила чернявая.
- То-то и оно! – победно воскликнул гость города. – Немецкие фашисты достаточно цивилизованно относились к населению Германии, если не учитывать цыган и евреев, и чрезвычайно бережно – к человеческому военному «материалу». У нас же отношение к людям всегда было самое наплевательское. Одно выражение маршала Жукова на банкете в Берлине по случаю капитуляции Германии чего стоит… - Кирилл запнулся так, как это делает человек, сказавший что-то непристойное. Смутившись, он сиротливо осмотрелся по сторонам, а затем махнул рукой в направлении удаляющейся вглубь парка дорожки: - Вон там, за деревьями, просвет виднеется. Кажется, мы уже к водоёму подходим?
- Подходим, подходим, - кивнула Галина. – Только ты, «корешок», не отвлекайся. И что же сказал маршал Жуков на банкете?
Волков сообразил, что своей неуклюжей попыткой резко сменить тему разговора он лишь раззадорил собеседницу. И, попав практически в безвыходное положение, решил действовать самым примитивным способом, свойственным отчаянным – идти в «лобовую атаку»:
- Галя, прости меня, но я стал болтать лишнее, - честно признался молодой человек для начала. – Ты сама меня постоянно спрашиваешь: «А это официальные данные?», «А где это написано?». Я тебе уже рассказывал каким образом собирают интересную информацию, делают аналитические выкладки и производят нетривиальные выводы, зачастую не совпадающие с официальной историей, статистикой и вообще – с «линией партии». А то, что я начал сейчас говорить про Жукова, про методы ведения войны – это ещё достаточно «сырые» данные, требующие проверки и доработки. А потому – извини… - Кирилл беспомощно развёл руками и склонил голову набок, боясь встретиться глазами с компаньонкой.
В наступившей тишине отчётливо послышался глухой равномерный стук, напоминающий «метрономную» работу дятла. Словно отзываясь на этот звук, Галина отметила:
388
388
- А на лодочной станции работа вовсю кипит. Сейчас увидим, что там делается. Пошли, - позвала она спутника и потянула того за руку за собой, к светлевшей впереди среди верхушек сосен полоске безоблачного неба.
Аллея парка, живописно петляя меж крупных особей растительного мира, весело побежала вниз, под горку. От внимания гостя города не ускользнул тот факт, что прогулочная дорожка была совсем недавно тщательно подметена, о чём ярко свидетельствовали на газонах тут и там попадавшиеся на глаза жёлто-красные кучи осеннего мусора.
Оказалось, что и Галя заметила излишнюю чопорную чистоту искусственного уголка живой природы. В порыве необъяснимого возрастного хулиганства она выбежала с аллеи на траву и принялась с несказанным удовольствием пинать ногами слежавшиеся скопления опавшей листвы. Совершенно не думая, её примеру последовал и кавалер. Как результат, вверх взмыло то, что уже, по логике жизни, своё отлетало.
Но длиться спонтанному бесчинству суждено было не долго. Снизу, навстречу Кириллу и его спутнице, поднималась супружеская пара глубоких пенсионеров. Увидев «художества» разудалых прохожих, старички так выразительно покачали головами, не сказав при этом ни единого слова, что порядок в парке моментально восстановился.
Вернувшись на аллею, молодые люди «изобразили» из себя степенную чету, наподобие только что виденной, и неспешно двинулись под гору. Внизу, за стволами и ветками, уже угадывался простор водного зеркала и очертания прибрежной полосы, застроенной невысокими аккуратными домиками.
Наконец, праздные путники вышли из-за деревьев и ступили на песчаный откос, тянувшийся к воде. Волков слегка присвистнул:
- А здесь ведь не просто речка, а целое озеро, - с удивлением в голосе сказал он. Затем поднёс ладонь свободной руки к глазам, изобразив ею козырёк несуществующей кепки. – И как сие называется, мадемуазель?
Чернявая с готовностью подхватила игривый тон:
- «Вашбродь» справедливо отметили, что сие есть озеро, - подтвердила она очевидное. – И называется сие: «Комсомольское озеро». А
389
389
это, - девушка показала рукой, - лодочная станция… Точнее, уже не станция, а на холодное время – лодочная стоянка или лодочные гаражи, как Вам будет угодно.
- «Гаражи» - не угодно, - заупрямился молодой человек. – Гаражи – это у автомобилей. У лодок – ангар, как у самолётов, - блеснул осведомлённостью гость города.
- Да хоть как у экскаваторов! – отмахнулась Галина от излишних дефиниций. – Я толкую, что сезон водных прогулок закончен. Видишь? – вновь указала она на лодочную станцию, перестававшую на глазах быть таковой.
«Да, действительно – сезон закончен», - с грустью подумал Кирилл, отметив полное отсутствие плавучих транспортных средств на воде у пристани.
По территории культурного объекта массового отдыха трудящихся энергично сновали озабоченного вида крепкие мужчины в комбинезонах защитного цвета. Они деловито снимали лодки, установленные на берегу на специальных козлах для просушки, и заносили их внутрь одноэтажных домиков. А специфический стук «метронома» воспроизводили двое щуплых юношей, суетливо шнырявшие меж взрослых мужей и угодливо подбивавшие деревянными молотками лодочные подпорки.
С некоторым опозданием Волков ответил:
- Видеть-то, конечно, вижу. – И выразил дежурное сожаление: - Обидно, что на лодке не покатаемся по вашему озеру. Кстати, а оно настоящее? – вдруг разразился молодой человек неожиданным вопросом.
- Что значит «настоящее»? – переспросила Галя. Усмехнувшись, она остроумно съязвила: - Я почти уверена, что оно мокрое. Хочешь проверить?
- Хочу! – принял вызов гость города. – Пошли! Потрогаем руками…
Спутники дружно двинулись к воде. Подойдя к мосткам, они не стали подниматься на пристань, а остановились подле неё. Зеркальная поверхность водного пространства мягко отражала солнечными зайчиками лучи неяркого осеннего дневного светила. Глядя на воду, казалось, что время остановилось – так, как это бывает летом, в жару. Ан нет, дунул
390
390
лёгкий ветерок, подхватив пригоршню невесомых осиновых листьев и бросив их в озеро – и прежнего безупречного «зеркала» как не бывало.
Кирилл присел на корточки и опустил руки в воду.
- Действительно – мокрая, - с видом знатока констатировал он.
- А что я тебе говорила? – предсказуемо вопросила чернявая.
Покончив с экспериментом, молодой человек встал в полный рост и потряс кистями рук, разбрызгивая вокруг себя капельки исследованной жидкости.
- Это всё хорошо, - заговорил «экспериментатор». – Но, вообще-то, я интересовался, скажем, не натуральностью озера, а его естественностью… - Заметив знак вопроса в глазах спутницы, он выразился более доходчиво: - То бишь: это озеро или водохранилище?
- А-а-а, - хлопнула себя по лбу Галина. И уважительно посмотрела на компаньона. – А ты, Кирилл, и в самом деле хороший экскурсовод. Наблюдательный.
Совершенно не ожидавший похвалы, Волков смутился и попытался скрыть неловкость за аляповатым юмором:
- Не люблю грубую лесть. Тогда уж не экскурсовод, а природовед. – Не встретив возражений, он уточнил: - Значит, я угадал – это водохранилище?
- Точно! – подтвердила девушка. – Их в Минске всего три. Ещё в Дроздах и в Чижовке. Вон там, - она показала рукой в правую сторону, - ниже по течению Свислочи, стоит небольшая плотина для этого озера.
- Понятно, – кивнул гость города. И привёл первую же пришедшую на ум аналогию: - Как в Сестрорецке, у озера Разлив.
- Озеро Разлив – тоже водохранилище?! – несказанно удивилась Галя.
Её спутник выразительно пожал плечами и помотал головой.
- А что здесь такого? – риторически вопросил он. И сам же ответил: - Ничего особенного. Наши предки давно научились делать необходимые для различных нужд запасы воды. Для этого на речках ставили запруды и получались водохранилища. А с Разливом дело обстояло так… - В молодом человеке вновь заговорил профессиональный экскурсовод: - Мы знаем, что во время правления царя Петра Алексеевича Россия вела со Швецией
391
391
Северную войну, которая проходила в период с 1700-го года, начавшись с поражения русских войск под Нарвой, до 1721-го года, окончившись Ништадтским миром, закрепившим документально выход России к Балтийскому морю. В конце войны на отбитых у шведов землях Карельского перешейка Пётр Первый решил капитально утвердиться, заложив в устье реки Сестры оружейный завод. Для привода в действие турбин этого завода требовался постоянный напор воды, не зависящий от времени года и природных катаклизмов. И Пётр повелел изменить русло речки и, в заранее подготовленном огромном котловане, устроить водохранилище со спуском воды в Финский залив через два канала. Один из них шёл из озера через завод и был прозван Заводской Сестрой. Второй канал начинался от основной плотины и соединял Разлив напрямую с Финским заливом. Его в народе прозвали Шипучкой…
- Шипучкой?! – воскликнула чернявая с нескрываемым восторгом. – Это почему же?
- Уж больно сильно там вода шипела, когда плотину приоткрывали побольше, особенно весной, когда снег таял, - просто пояснил Кирилл. И заодно «расшифровал» ещё одно название: - И озеро, кстати, обозвали по –простонародному: то место, где вода разлилась – Разлив.
Данными объяснениями Волков завершил свой экскурс в историю и вопрошающе посмотрел на компаньонку. Та без труда раскусила загадку немого вопроса и бодрым голосом сказала:
- С водохранилищем всё понятно. – Выдержав микроскопическую паузу, она вернула разговор в реальное время: - С катанием на лодке нам не повезло. Тогда, как ты и предполагал, сходим на аттракционы?
- Согласен, - поддержал девушку её спутник. – Куда прикажете следовать, мадемуазель? – вежливо полюбопытствовал он и всем своим видом галантно предложил составить ему пару.
Взяв гостя города за локоть, Галя махнула рукой, указав направление предполагаемого прогулочного маршрута:
- Пройдём вот так, вдоль озера, а потом поднимемся наверх к качелям и каруселям.
392
392
В течение нескольких минут молодые люди прошествовали по берегу водохранилища, заворожено глядя на воду. Затем они ступили на аллею парка, которая повела их вглубь рукотворного леса, исподволь забираясь всё выше. После продолжительного молчания первой заговорила Галина:
- Кирилл, я, кажется, поняла твою мысль, высказанную вчера на площади Победы. Нет ничего странного в том, что, став экскурсоводом и хорошо изучив тему, ты вступил в некоторые противоречия с государством, с его идеологией, и даже в чём-то разочаровался. – Девушка заглянула в лицо компаньона и ободряюще улыбнулась. – И это нормально! Как говорит мой папка, почитавший Библию: «Знание умножает печаль». Это как раз твой случай. Согласен?
Поскольку молодой человек не торопился отвечать, сосредоточенно что-то обдумывая, чернявая принялась его теребить за согнутую в локте руку. Вынужденный подать голос, Волков нехотя пробурчал:
- Так-то оно так, да не так по сути.
- Что?! – справедливо удивилась Галя сущей белиберде.
Ответ спутника настолько обескуражил девушку, что она остановилась, замерев на месте как вкопанная. Заметив тень разочарования, промелькнувшую в глазах Галины, Кирилл поспешил реабилитироваться:
- Твой отец упоминает изречение из Книги Екклесиаста. Попробую процитировать точно. – Гость города заметно наморщил лоб и забавно пошевелил усами. «Сосчитав» необходимую «информацию» из собственной «оперативной памяти», он роботом озвучил её: «… Я, Екклесиаст, был царём над Израилем в Иерусалиме; … И предал я сердце моё тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это – томление духа; потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания – умножает скорбь…».
Подождав – не добавит ли ещё чего к сказанному её кавалер, чернявая с большим, чем прежде, изумлением спросила:
- Ты чего, Библию наизусть знаешь?
Волков потупился в смущении.
393
393
- Ну, не всю, конечно, а кое-что по мелочи, - скромно ответил он. – Ничего особенного. Память, слава Богу, позволяет. Я могу и Ленина наизусть процитировать. Например, из его работы «Государство и революция». Хочешь?
- Давай! – с вызовом воскликнула Галя.
Молодой человек в точности повторил все предыдущие мимические движения, добавив к ним характерное почёсывание макушки. Глубоко вздохнув, он заговорил как по писаному:
- «… В наш меркантильный век каждый индивидуум стремится к апогею апофеоза, ибо аналитические тенденции постоянно эволюционируют в абсолютной форме пространства…». – Покончив с цитированием, Кирилл деловито покашлял в кулак и коротко изрёк: - У меня всё.
- Да-а-а, - только и протянула в ответ девушка, заподозрившая компаньона в лукавстве. – Это что-то с чем-то. Кому расскажи – не поверят. Похоже, что ты мне голову дуришь. Шутки у тебя, «корешок», ещё те.
- Ты сама про Библию заговорила, - попробовал возразить Волков.
На что Галина, упрямо тряхнув смоляными локонами, в прямом и переносном смысле махнула рукой:
- Ладно, проехали! – И потянула спутника за рукав плаща, приговаривая: - Пошли, что ли, горе ты моё луковое…
С удовольствием поддавшись напору компаньонки, гость города вновь неторопливо зашагал в тандеме с ней по аллее парка.
«Горе ты моё луковое, - повторил про себя молодой человек последнюю фразу девушки. – Хоть и «горе», но «моё»! Хорошо сказано. Перспективно», - мысленно отметил он, невольно улыбнувшись.
Несмотря на то, что чернявая, казалось, смотрела совершенно в другую сторону, тихое веселье спутника не укрылось от её внимания.
- И чему это у нас «корешок» опять улыбается? – игриво вопросила Галя, не требуя ответа по существу. Совершенно неожиданно её глаза зажглись огнём осознанной решимости. – Знаешь, Кирилл, я заметила, что тебе расхотелось рассказывать мне о блокаде. Видно, ты подумал, что такой
394
394
избалованной девчонке не понять эту тему. К тому же, тебе кажется, что я всячески придираюсь к тебе, требую каких-то доказательств. Но что делать, если у меня такая дурацкая натура? Хочу знать досконально – и всё тут! – В эмоциональном порыве девушка заглянула в лицо компаньона, обдав того горячим дыханием. – Знаешь, а ведь и я могу тебе что-то полезное рассказать. Пригодится, так сказать. Честное слово!
- Да ты что! – со смехом отозвался Волков. В тот же миг он понял, что настал момент, которого тайно ждал – и, мягко освободив локоть, исхитрился обнять спутницу за талию. Та не сопротивлялась, приняв данный жест за должное. Более того, она ещё сильнее прижалась головой к плечу молодого человека. – И чего ты мне полезного можешь рассказать? – спросил он, выказав в голосе вальяжные нотки.
- Ты когда-нибудь читал Джорджа Оруэлла? – «выстрелила» ответным вопросом Галина.
- Нет, - просто признался гость города, не сделав даже попытку покопаться в собственной памяти. Для приличия поинтересовался: - А кто это? Небось, «коммуняка» какой-нибудь «импортный»?
Последнее выражение спутника заставило чернявую ненадолго задуматься. Будто пробуя на вкус, она по очереди, с паузами, повторила наиболее «аппетитные», на её взгляд, слова:
- «Небось»… «Коммуняка»… «Импортный»… - Далее последовала ставшая привычной оценка услышанного: - Чудно… - После секундного – «технологического» - перерыва «дегустация» слов завершилась: - Но в целом звучит пошловато. Тем более, что Оруэлл – «антикоммуняка», если говорить по-твоему…
- Пардон! Не знал, - явно оживился Кирилл. И тотчас обнаружил посредственное знание современной английской литературы: - Я его с Джеймсом Олдриджем перепутал.
- Тогда понятно насчёт «коммуняки», - согласно кивнула девушка. – Этот товарищ дружил с Советским Союзом и даже Ленинскую премию получил. Кажется, он ещё до сих пор жив, хотя и очень стар. Чего, кстати, не
395
395
скажешь о Джордже Оруэлле – тот сразу же, в возрасте сорока шести лет, загнулся, как только про нас написал…
- Ёма-ё! – восторженно перебил спутницу молодой человек. – Никак, агенты КГБ, как и в ситуации с Троцким, отличились?
Похоже, нетривиальный план Гали – принудить компаньона к «околополитическому» разговору – сработал: «корешок» клюнул! Не меняя удобной позы – голова на плече попутчика – она неэмоционально заметила:
- Про КГБ – это, скорее, твоя тема, учитывая твою «вхожесть» во всякие закрытые библиотеки…
- Но…, - попытался упорствовать Волков.
- Никаких «но», - резонно отрезала чернявая. – Я могу продолжать? – безапелляционным тоном сказала она и даже не удостоила молодого человека взглядом. – Я могу говорить о том, что считаю нужным?
- Да, конечно, - произнёс гость города в надежде на диалог. – Но…
- Никаких «но», - повторилась Галина. И деловито, с красками в голосе, принялась рассуждать: - Ладно, приступим. Я понимаю, что времени у меня немного, поэтому постараюсь быть краткой и конкретной. Я буду говорить и периодически переспрашивать тебя – мол, так или не так, а ты мне лаконично отвечаешь. Договорились?
- Да, - блеснул лаконичностью Кирилл.
За что удостоился со стороны спутницы уважительного взгляда.
- Итак, - продолжила Галя, - ты говорил, что во время блокады жителей города разделили на четыре основные группы по уровню снабжения продовольствием. Причём, разделили исключительно цинично – по степени «нужности». И, что очень важно, «деление» по принципу «разделяй и властвуй» производили «ответственные товарищи». Я правильно излагаю? – поинтересовалась мнением слушателя девушка.
- Да, - изобразил из себя образец краткости Волков.
Галина бросила на него чуть удивлённый мимолётный взор и возобновила повествование:
396
396
- Главными «нужниками» оказались, как ты сказал, партийные и советские руководители, начальство разное. «Слуги народа» получали продовольствие по «высшему сорту» - лучшие пайки и трёхразовое горячее питание. Они не только не помирали от голода, но и могли ещё излишками жратвы приторговывать. Так? – решила уточнить чернявая.
- Да, - с достоинством кивнул молодой человек.
Его компаньонка тряхнула головой, отбросив со лба назад густую смоль волос. И вновь заговорила:
- Вторая по степени привилегий в еде группа блокадников – военные. Они имели пайки похуже, чем у «слуг народа», но достаточные для выживания. И плюс к ним – трёхразовое горячее питание. Фронтовики от голода не умирали. Это у нас был «первый сорт». Правильно?
Очередной дежурный вопрос не застал Кирилла врасплох.
- Да, - неоригинально ответил он.
Услышав в который раз пресное «да», Галя заинтересованно покосилась на спутника. Чуть поморщившись, она продолжила рассказ:
- Ещё одна группа блокадников или, как ты сказал, «второй сорт» - это производственники. У них: голодные пайки и одноразовое горячее питание. Им, в отличие от более высоких «сортов», еды и так не хватало, а они ещё и отрывали от себя в пользу детей. Отсюда – большая смертность от голода в этой группе. Я ничего не путаю?
Постановка вопроса требовала от Волкова короткого отрицания. А он, к тому моменту, невольно привык поддакивать. Что сделал и сейчас:
- Да, - механически произнёс гость города.
- Значит, путаю? – удивилась девушка.
- Нет, не путаешь, - исправился Кирилл. – Ты всё правильно излагаешь. – Поймав на себе изучающий взгляд спутницы, он уверенно прибавил: - На паёк производственника – другими словами: на «трудовую карточку» - выжить было почти невозможно, если даже не делиться. А уж пайки иждивенцев – детей, стариков, инвалидов – это стопроцентные билеты на тот свет, - образно выразился дипломированный экскурсовод.
Чернявая заметно оживилась:
397
397
- Итак, практически разобрались – определили все четыре категории блокадников по обеспечению продовольствием, - принялась резюмировать она. – Иждивенцы были «третьим сортом». Я правильно понимаю?
- Правильно, - согласился молодой человек. – От наименее «нужных» и «бесполезных» - то есть от иждивенцев – грамотно избавились. Одно слово – диалектический материализм: переход количества в качество!
Сказав последнюю (и, надо подчеркнуть, вполне подготовленную и продуманную) заумную фразу, Волков ожидал наткнуться на настороженную тишину, плавно переходящую в глубокую (deep) паузу. Но не тут-то было!
- По-русски это называется очень просто – «СКОТСТВО»! – эмоционально воскликнула Галина. – Папка мне рассказывал о том, что слышал от блокадников – про людоедство, про бандитизм, про скотство властей, но мне не хотелось верить. А ты мне ещё больше наговорил. Особенно про то, как рабочих заперли на заводах и фабриках, отделив от детей и стариков, чем обрекли тех на смерть от голода и холода…
Девушка замолчала, уткнувшись лицом в грудь спутника. Тот осмотрелся по сторонам. Дорожка, по которой шагали молодые люди, перестала взбираться вверх и весело побежала по ровной, как шахматная доска, местности, огибая попадавшиеся навстречу кусты-«пешки», дубовые «ладьи» и «слоновьи» сосны. Изменения коснулись и звукового ряда – нарушая чуть шелестящую тишину парка, спереди донеслась манящая мелодия, сила которой увеличивалась по мере приближения к источнику звука.
«Кажется, к аттракционам подходим», - догадался Кирилл. И вслух сказал:
- Если бы я знал, что ты так расстроишься, то ничего не говорил бы.
- Нет, - упрямо тряхнула смоляными прядями Галя и отстранилась от компаньона. Взяв того под руку, как прежде, она убеждённо заговорила: - Ты меня не расстроил, а лишь добавил красок, окончательно дорисовал картину, которую я уже видела…, так сказать…, в размытом, что ли, виде, в очертаниях. Папка многое рассказывал, да и читать я люблю. И не только
398
398
стихи и романы для барышень… - Чернявая секунду-другую красноречиво помолчала, собираясь с мыслями, а затем ошарашила молодого человека неожиданным выводом-откровением: - И всё-таки: какое же говённое у нас государство!
Выражение прозвучало не то, чтобы очень громко, но с такой уничтожающей иронией в голосе, что Волков невольно, на всякий случай, огляделся вокруг – нет ли кого поблизости. Слава Богу – никого…
«Да… Поаккуратней мне надо с ней языком трепать, особенно – о политике, - разумно подумал Кирилл. И развил мысль: - Я, понимаешь, «губы раскатал»: меня, экскурсовода, расспрашивают! И болтаю, что ни попадя. Надо менять «пластинку», а то товарищ Фёдорова после наших разговоров из коммунистки превратиться в нечто противоположное… Стоп! Она же мне про какого-то писателя-«антикоммуняку» обещала рассказать – вот и сменим тему».
Галина бросила на спутника проницательный взгляд и легко прочитала по его лицу всю промелькнувшую гамму чувств.
- Никак, «корешок» опять у нас развеселился, - отметила она. И подняла вверх указательный палец свободной руки, как бы требуя внимания. – Понятно, к аттракционам подходим – «музычку» услышал. И о чём там поют?
Молодой человек прислушался и, долго не думая, ответил:
- «Что тебе снится, крейсер «Аврора»…», - строчкой из припева песни.
- «… в час, когда солнце встаёт над Невой?», - тоненьким, почти детским, голоском нараспев продекламировала девушка, дополнив припев и придав ему смысловую завершённость.
«Ну, вот, кажись, и момент подходящий», - подумал Волков, уловив перемену в настроении спутницы. И напомнил ей:
- Ты хотела мне рассказать про Джорджа… Как его?
- Оруэлла? – подхватила Галя. И не упустила случая подчеркнуть свою дальновидность: - Я же говорила, что смогу тебе пригодиться и кое-что полезное поведать… Только…, - вдруг замялась чернявая.
- Что «только»? – полюбопытствовал её компаньон.
399
399
После небольшого раздумья Галина с обезоруживающей правдивостью объяснилась:
- Понимаешь, разговор о Джордже Оруэлле и его творчестве – это очень серьёзно. Для этого надо много времени. А так, впопыхах, между озером и каруселями… Лучше, как-нибудь, в другой раз.
- Вот те на: «в другой раз»! – опешил Кирилл. - Значит, меня про блокаду между столовой и парком расспрашивать можно? Это не очень серьёзно. А вот о творчестве… Тьфу! Слово-то какое – «творчество», - язвительно заметил молодой человек. И заговорщицки подмигнул девушке: - Кстати, а много ли «натворил» этот Джордж? Вот лично ты – сколько его книжек прочитала? И как они называются?
- Я? – растерянно переспросила Галя. Беззвучно пошевелив губами, словно вспоминая, она сухо принялась отчитываться: - Вначале я прочитала «в списках» роман-антиутопию «1984». Потом удалось «достать» басню-памфлет «Скотный двор». Правда, в ужасном переводе. Но кое-что понять можно. Папка обещал найти лучший перевод или даже оригинал.
Спутница Волкова замолчала, нарочито прислушиваясь. Хотя близость публичного места была очевидна:
- «Арлекино, арлекино!», - вопил во всё своё металлическое горло невидимый громкоговоритель голосом всесоюзной знаменитости.
Понимая полную бесперспективность продолжения серьёзного разговора на ближайшие полчаса, гость города, тем не менее, не удержался от появившихся у него сиюминутных вопросов, задав их разом:
- Что значит: «прочитать «в списках»? Что такое «антиутопия»? И как это «басня» становится «памфлетом»?
Согласно покачав головой, Галина без особого энтузиазма стала отвечать:
- Прочитать «в списках» у нас – то же самое, что прочитать «Самиздат» у вас. – Легко справившись с первым вопросом, она перешла к решению второго: - Слово «антиутопия» - сложное. Оно состоит из двух понятий: «анти» и «утопия», что в целом означает… «нечто», что ли, обратное или противоположное понятию «утопия»… - Девушка немного
400
400
помолчала и, виновато улыбнувшись, призналась: - Кажется, я бестолково объяснила.
- Нет! Очень даже толково! – горячо возразил кавалер. – По Томасу Мору, написавшему «Утопию», человечество достигнет мечты – идеального общественного строя на основе общности имущества, равенства всех людей и так далее, что коротко выразилось в лозунге «СВОБОДА, РАВЕНСТВО, БРАТСТВО». Ну, а «антиутопия», видимо, подразумевает «инвертирование» всех трёх составляющих этой руководящей идеи…
- «Инверти…»? Что это за слово? – в свою очередь разразилась вопросом чернявая, придержав компаньона за локоть.
Праздные путники в который уже раз замерли на месте, организовав стихийный митинг из двух человек с диспутом и последующим гулянием.
Почесав макушку, покрутив ухо и пригладив усы, Кирилл деликатно кашлянул и негромко заговорил:
- Вообще-то, я применил термин из области основ вычислительной техники, а точнее – из Булевой алгебры…
- Чего, чего? Какой алгебры?! – вскричала удивлённая Галя.
Повторив в обратном порядке манипуляции с усами, ухом и макушкой, молодой человек терпеливо пояснил:
- Джордж Буль – английский математик, живший в XIX веке, придумал теорию математической логики, названную его именем – Булева алгебра. Операция «инвертирования» - это логическая операция «отрицания». – Не обнаружив в глазах спутницы намёка на понимание, Волков продолжил скучное объяснение: - Грубо говоря, вычислительная машина оперирует с числами, которые записаны в двоичном коде, то есть состоящими из последовательностей «единичек» и «ноликов». Таким образом, определено, что состояние «единицы» противоположно состоянию «ноля». Другими словами, «единица» и «ноль» - это антиподы. Понятно?
Девушка в ответ растерянно пожала плечами и вяло произнесла:
- В общих чертах».
401
401
«Опять меня куда-то понесло», - мысленно пожурил себя специалист в области вычислительной техники. И, махнув рукой, упростил объяснение до минимума:
- Короче говоря, я понял так, что определению «антиутопия» должен соответствовать лозунг «НЕСВОБОДА, НЕРАВЕНСТВО, НЕБРАТСТВО».
- Точно! – воскликнула Галина. – По Джорджу Оруэллу вышло так, что государство, декларирующее самые гуманные лозунги во славу человека и пытающееся осчастливить его насильно, приводит общество к «зеркальной» реальности – к ТОТАЛЬНОЙ НЕСВОБОДЕ. Вот об этом, если говорить кратко, роман-антиутопия «1984».
Чернявая замолчала и задумалась. Исподтишка наблюдая за ней, Кирилл про себя отметил: «Если бы мне кто вчера сказал, что я почти сутки буду со смазливой девчонкой трепаться о политике и всяких диссидентских «штучках», то не поверил бы. Надо о чём-то другом говорить. Но о чём?»…
- Теперь о том, почему у Оруэлла басня стала памфлетом, - продолжила после короткой передышки Галя. – Как ты знаешь, басня – это небольшое по размерам произведение в форме стихотворения или рассказа, написанное с целью нравоучения. Согласен со мной?
И хотя обращение оказалось неожиданным, молодой человек не спасовал:
- Трудно не согласиться, - манерно ответил он. – А если вспомнить Эзопа, Лафонтена и Крылова, то их знаменитые иносказания обычно исполнялись устами представителей животного мира…
- Пять баллов! – почти без издёвки громко похвалила собеседника чернявая. – Приятно иметь дело со знающим человеком. Насчёт животных ты правильно сказал. Их-то Оруэлл и изобразил в своём «Скотном дворе». А поскольку одна белая свинья была похожа на Ленина, чёрная свинья – на Сталина, а козёл – на Калинина, то басня получилась политической. И сюжет соответственный: устроили животные на ферме революцию – прогнали хозяина-пьяницу. И стали устраивать свою жизнь по собственным понятиям, запечатлев их на «скрижалях» (так высокопарно они назвали сбитые из досок щиты), которых по библейской традиции было, кажется,
402
402
десять. На одном из щитов вывели: «Все животные равны между собой». Ну, и так далее. Таким образом, получился памфлет в виде басни. – Галина вскинула голову и заглянула в глаза спутнику. – Я ответила на вопросы?
Волков не удержался и самым бесстыжим образом чмокнул девушку в губы. Не давая той опомниться, он фальшивым голосом проворчал:
- Ответила, ответила. – А затем, завладев талией компаньонки, буквально потащил её по аллее, инфантильно приговаривая: - Хочу на карусели, хочу на карусели!...
Словно нарочно, навстречу молодым людям из громкоговорителя-невидимки раздались начальные аккорды залихватской песни вокально-инструментального ансамбля «Весёлые ребята» про старенький автомобиль. Кирилл озорно крикнул:
- Галя, споём?!
- Споём! – весело отозвалась чернявая.
И подобно артистам, исполняющим молдавский танец, недавние праздные путники, обхватив друг друга за талию, пустились вскачь по дорожке парка, перекрикивая трансляцию городка аттракционов:
- Поспорил старенький автомобиль,
Что пробежит он четыреста миль.
И хоть давно уж пора на покой –
Решил в последний раз тряхнуть стариной!
- Крепко держит руль в руках,
Путь-дорога не легка,
А удача далека –
Отсюда не видно!...
Так раскрепощённо, как сейчас, Волков не чувствовал себя уже лет десять – со времён техникумовских стройотрядовских безумий, песен и плясок третьего трудового семестра. Казалось, он со спутницей представляли собой единое целое – настолько синхронны были движения
403
403
новоявленных танцоров, настолько слились в едином порыве их голоса. И как то самое исключение, которое всегда подтверждает правило, вдруг в глубинах подсознания молодого человека, вне зависимости от его разума, родилась импровизация, пришедшаяся на конец песни.
В кураже, будто восстанавливая «историческую справедливость», гость города неожиданно перешёл на английский язык:
- Baby, you can drive my car,
yes I’m gonna be a star,
baby, you can drive my car,
and maybe I’ll love you.
Beep beep mm, beep beep yeh!
Звуки музыки смолкли. Кирилл испытывал невероятный душевный подъём. В порыве высоких чувств ему захотелось взять девушку на руки и нести её через весь парк. Он уже было протянул руки…
Но у Галины возник естественный вопрос:
- «Корешок», а что это ты за абракадабру в конце спел?
- Оригинал текста на английском языке, - не моргнув глазом, ответствовал Волков.
- Как – оригинал?! – искренне удивилась чернявая. – А разве эта песня не «Весёлых ребят»?
Вопрос спутницы озадачил молодого человека – до сего дня он был уверен, что творения «ливерпульской четвёрки» знают все поголовно. И попадись ему раньше редкий «незнайка», то не миновать тому едкой иронии «битломана».
Но данная ситуация требовала деликатности. Кирилл не мог припомнить, чтобы Галя вообще выказывала какие-то меломанские предпочтения. Похоже, музыка являлась для неё, как и для большинства нормальных людей, всего лишь фоном или камертоном настроения.
- Вообще-то, песню эту сочинил – как поэт и как композитор – Пол Маккартни, - осторожно начал отвечать гость города.
404
404
Однако, договорить он не успел. Завидную реакцию, а с ней – и осведомлённость, проявила компаньонка:
- Понятно, это «Битлз», - сухо констатировала она, погасив расцветшую было улыбку. И, протяжно вздохнув, добавила: - Что за страна у нас: ни хлеба, ни зрелищ! – Перехватив вопросительный взгляд кавалера, Галина пояснила метафорическую мысль: - Смешно и грустно, когда страна, когда-то продававшая продовольствие за границу, не в состоянии накормить свой народ. Но у нас, оказывается, и с духовной пищей большие проблемы – не можем сотворить свои хорошие песни, так чужие украсть надо. Эх!...
Досадливо махнув рукой, девушка ещё сильнее прижалась головой к плечу молодого человека. Некоторое время спутники шли молча. Стараясь найти повод, чтобы развеселить чернявую, Волков стал рыскать глазами по сторонам. Ему казалось, что городок аттракционов вот-вот явится взору во всей красе. Но тот не только не появлялся, а и вовсе замолчал – по непонятной причине безмолвствовала трансляция, словно увезённая на стареньком автомобиле. Наконец, удача улыбнулась Кириллу, обернувшись в яркий кумачовый плакат на обочине аллеи.
- Вот! – с небольшой долей искусственного оптимизма воскликнул он, указывая на предмет своего внимания. – Где-то близко «советская цивилизация». Мы у цели. Раз появились атрибуты оболванивания, то…
- … должны объявиться и те, кого оболванивают, - закончила фразу за собеседника Галя.
- Верно, - согласился гость города. И, отчаявшись рассмотреть сам, он спросил: - А что там написано?
Девушка бросила намётанный взгляд на агитационную конструкцию и уверенно сказала:
- Щит к нам обращён задней частью, на которой надписей нет. – Чуть подумав, она прибавила: - Ну, я, конечно, не рассматриваю тексты, написанные от руки – типа «Здесь был Вася» и прочую «клинопись»…
Поравнявшись с «атрибутом оболванивания», Галина фыркнула, ткнув пальцем в предсказанные ею надписи:
405
405
- Что я говорила?
Действительно, тыльная сторона официоза «политической рекламы», будто «жалобная книга» в захудалом кафе, была испещрена торопливыми записями неравнодушных прохожих. Естественно, в глаза бросались наиболее заметные «художества». Среди них особо выделялась информация, нацарапанная перочинным ножиком: «Гродно», «Миша + Люба = ?». Не затерялись и записи «химическим» карандашом, произведённые крупным полудетским почерком – по всей вероятности, бывшим солдатом, уроженцем Средней Азии: «ДМБ-84-весна», «Коканд».
Волкову захотелось пошутить.
- Может, тоже отметимся? – предложил он спутнице.
- И чем же, например? – поинтересовалась та.
- «Здесь были Галя и Кира», - наобум брякнул молодой человек и, задрав подбородок, приготовился к справедливым возражениям.
- Пиши, - с кроткой лукавостью согласилась чернявая.
А сама, высвободившись из объятий кавалера, обошла агитационную конструкцию и застыла перед её лицевой частью, покачивая смоляными прядями. Кирилл поспешил составить девушке компанию.
«СВОБОДА, РАВЕНСТВО, БРАТСТВО», - белым по красному вещала миру фасадная сторона щита. Художнику, изготовившему данный «проппродукт» (пропагандистский продукт) пришлось изрядно попотеть, чтобы заполнить пространство размером полтора на два с половиной метра тремя не самыми длинными словами из общей сложности двадцати четырёх букв, двух запятых и одного восклицательного знака. И решена эта задача была до гениальности просто – в авангардистском стиле ранних Маяковского и Дали: крупные белые буквы, словно застоявшиеся орловские рысаки, построившись в три колонны-слова, высыпали на ярко-красное поле эдаким боевым эскадроном. Вперёд явно вырвалось «равенство», «братство» чуть отстало, а замыкала шествие «свобода»…
Находясь в игривом настроении, Волков озаботился назначением одинокой агитационной конструкции:
406
406
- Интересно, и для кого сие поставлено? – спросил он Галю, постучав ладонью по щиту.
- Для белочек, - мрачно пошутила чернявая.
- О, мадемуазель, Вы становитесь циничной.
- Вашими молитвами, месье…
Обменявшись необидными колкостями, молодые люди помолчали. Первой решила возобновить разговор Галина. Продолжая сверлить взглядом материализованный лозунг Томаса Мора, она заговорила:
- В басне «Скотный двор» животные, прогнав хозяина-эксплуататора, придумали собственные правила об устройстве жизни, назвав их «принципами скотизма», на основе которых создали республику Скотский Хутор. Я уже упоминала, что эти «принципы» были написаны на «скрижалях» и установлены для всеобщего обозрения в центре фермы. На одной из «скрижалей», типа такого щита, - девушка постучала костяшками пальцев по поверхности «проппродукта», - прописали: «Все животные равны между собой». А спустя некоторое время, за которое свиньи не только захватили на ферме власть, но и провозгласили себя НОВЫМИ хозяевами Хутора (проще говоря, узурпировали власть), в тексты «принципов» те же свиньи внесли изменения. В частности, в тот, что о «равенстве», добавили: «…, но свиньи равнее других». Вот так!
С досадой стукнув кулаком по несчастному щиту, чернявая замолчала.
«Опять её потянуло к политике, - отметил про себя гость города и с неприязнью пробежал глазами по «скачущим» буквам. – Пропади пропадом эти «долбанные» лозунги! Мы же молодые – веселиться надо, а не дурью маяться…».
- Галя, а где же аттракционы? – не выдержал тягостной паузы Кирилл.
- Там, - неопределённо махнула ручкой девушка.
Ответ спутницы не удовлетворил Волкова, ибо дальнейший путь следования к «городку развлечений» однозначным, как прежде, не представлялся – после «атрибута оболванивания» аллея делилась на три разбегающиеся в разные стороны дорожки. Тем не менее, молодой человек
407
407
почувствовал, что наступил момент, когда от него потребуется не столько точность, сколько уверенность.
- Пошли! – решительно заявил Кирилл и, взяв компаньонку за локоть, увлёк за собой, ступив на левое ответвление аллеи.
- Нет, не туда, - жеманно заупрямилась Галина, высвобождая руку из цепкой пятерни кавалера. Выбрав соседнюю дорожку, она привычно пристроила к попутчику на плечо голову и, довольная собой, сказала: - Вот так будет правильно.
- «Хоккей», - согласился гость города.
- Чего? – вскинула голову чернявая. – При чём здесь хоккей?
- Ни при чём, - спокойно ответствовал Волков. – На питерском сленге это означает «о’кей».
- Чудно, - привычно отозвалась девушка на новое для себя слово. И вдруг, будто открыв уставшие от напора воды шлюзы, обрушила на слушателя поток запретной информации: - Да! Я тебе не договорила про концовку басни «Скотный двор». Свиньи, подправив надписи на «скрижалях» - сократив или дополнив их, тем самым существенно изменили ранее принятые «правила игры», то есть «принципы скотства». Захватив власть, а затем и провозгласив себя новыми собственниками Хутора, они вернули ему прежнее название – Барский Хутор…
«Картина Репина «Приплыли», - мысленно изощрился Кирилл. – Опять политика! Нет, мы с тобой, подруга, ещё поборемся», - решил молодой человек и озорно крикнул:
- А не пробежаться ли нам? Я что-то начинаю замерзать, - прибавил он весомый аргумент к своему предложению.
- Побежали, - легко согласилась Галя.
Спутники, взявшись за руки, как это делают на прогулке воспитанники детсада, перешли с ходьбы на мелкую трусцу. И – о, чудо! – очень быстро достигли очередного «проппродукта».
«Миру – мир!» – серьёзно призывала наглядная агитация.
- Смотри-ка, ещё одна «скрижаль», - отметил находку гость города.
- А вон ещё! – вскинула руку его компаньонка. – И ещё!
408
408
Действительно, в представшем взорам молодых людей пейзаже превалировал красный цвет. Чуть присмотревшись, абстрагировавшись от «цвета жизни», можно было разглядеть между редкими соснами невысокие домики и некие замысловатые конструкции.
- Вот мы и в «городке аттракционов», - констатировала свершившееся долгожданное событие чернявая. – Куда направимся?
Первое, кроме лозунгов, что бросилось в глаза Волкову – это слово «тир», намалёванное на хилой фанерке, прибитой над дверью «демисезонного» павильона.
- Может, постреляем? – неуверенно предложил молодой человек, не считавший себя снайпером.
- Нет, стрелять я не люблю, - решительно отказалась Галина. – А чего ты очень-очень хочешь? – загадочно улыбнулась она.
- Очень-очень? – лукаво подмигнул Кирилл. – Мало ли чего я хочу? Вот, например…, - начал говорить кавалер и попытался максимально сблизиться с дамой.
- Нет, не дурачься, - капризно надула губки девушка и отстранилась от спутника. – Куда идём?
Волков чуть подумал и расплылся в широкой улыбке:
- Хочу на «Чёртово колесо»!
- Ты сказал прямо как мой папка – «Чёртово колесо», - заметила Галя. – На самом деле аттракцион этот называется «Колесо обзора».
- Хорошо, – согласился Кирилл. – Хочу на «Колесо обзора».
Внеся необходимую поправку и проявив сдержанную строгость, чернявая смягчилась:
- Ладно, пошли искать это «колесо».
Поиски не должны были оказаться сложными с учётом размеров самого аттракциона. Заметив впереди очертания огромной конструкции, молодой человек указал направление:
- Вон оно, - и при этом загадочно усмехнулся.
- А что такое у нас опять «корешка» рассмешило? – учуяла молчаливую иронию спутника Галина.
409
409
Волков, уже не сдерживаясь, открыто хихикнул вслух и объяснился:
- Да, понимаешь, мне показалось забавным, что рядом с тиром соседствовали два взаимоисключающих плаката: «Миру – мир!» и «Вступайте в ряды ДОСААФ!».
- А ты – глазастый, - не без лёгкой иронии отметила девушка и развела руки в стороны. – Вон сколько вокруг этой «забавы»!
Действительно, далеко не многолюдный городок аттракционов за счёт щедрого оформления его продукцией политической агитации и пропаганды смотрелся если не совсем празднично, то достаточно молодцевато. Со всех сторон молчаливые кумачовые лозунги энергично убеждали, призывали и утверждали: «Задача партии – благо народа!», «Подъём сельского хозяйства – всенародное дело», «Народ и армия едины!», «Партия – ум, честь и совесть нашей эпохи!», «Дело Ленина живёт и побеждает!», «Решения XXVI съезда КПСС – в жизнь!»…
Практически возле каждого аттракциона, как часовой на посту, стояла своя агитационная конструкция. Кирилл неожиданно для себя сделал парадоксальное открытие – плакаты, если их не читать, совсем не портили общий вид. Даже наоборот – весёлый цвет «проппродуктов» заменял скучное многообразие разноцветных воздушных шариков.
Молодой человек поделился наблюдением с Галей:
- Да, здесь полная идиллия: эдакий симбиоз «Ленинской комнаты» и детской игровой площадки.
Так и не дойдя до «Колеса обзора», чернявая резко остановилась.
- А ты знаешь, что означает слово «симбиоз»? – «стрельнула» она глазами в компаньона.
Предполагая возможный подвох, Волков насторожился. После недолгого раздумья он неуверенно ответил:
- Ну, что-то вроде «сочетание», «смесь»… - Но вдруг счастливая догадка озарила лицо гостя города самонадеянной улыбкой. Подобрав более точное, как ему показалось, определение, он смело сказал в карие очи спутницы: - В общем, «коктейль», образно говоря.
410
410
- Вот ты и попался, всезнайка! – захлопала в ладоши Галина. – «Симбиоз» с греческого переводится как «сожительство».
Кирилл от удивления на несколько секунд потерял контроль над собой и издал жалобный протяжный свист, похожий на звук сдувающегося мяча, наткнувшегося на острый и длинный гвоздь. Наконец, снова обретя дар речи, он виновато произнёс:
- Пардон, ошибочка вышла. – Покачав задумчиво головой, молодой человек в рассеянности прошептал: - Странно: «сожительство»…
Девушке захотелось подбодрить растерявшегося спутника и она, потрепав того за локоть, оптимистично заявила:
- Я ведь не до конца договорила! Симбиоз – это сожительство двух организмов разных видов, обычно приносящее им взаимную пользу.
- В виде потомства? – проявил завидное понимание компаньон. – Эту помесь, кажется, научно называют метисами. Или я не прав? – с вернувшейся уверенностью поинтересовался Волков.
Черёд удивляться пришёл Гале.
- Какие «метисы»?! – вскричала она. – Слово «сожительство» ты воспринял самым примитивным образом – на уровне половых отношений и размножения. В действительности, сожительство двух организмов разных видов не создаёт семью и, тем более, не воспроизводит потомство. Просто живут совместно – и всё! Например, муравей и тля. Надеюсь, это понятно?
- О, да! – ответно воскликнул молодой человек. – Я знаю ещё примеры. Акула и рыба-прилипала. Крокодил и птичка-невеличка, которая чистит «зелёному» зубы.
Чернявая забавно похлопала ресничками и дежурно похвалила:
- Молодец, «корешок». – Скрытно зевнув, она философски подметила: - Какая-то тишина стоит тоскливая – прямо как…
Договорить Галина не успела – её перебил висящий на отдельном столбе массивный громкоговоритель, засопевший простуженным голосом:
- Раз, раз, раз… Слышно?... Раз, два, три… Довольно?... Хорошо… - Закончив настройку, невидимый техник громкой связи замолк. Пауза длилась недолго. Послышался приятный, бархатной окраски, женский
411
411
голос: - Уважаемые посетители городка аттракционов! Приносим извинения за временное отсутствие радиотрансляции по техническим причинам. А сейчас прослушайте объявление. Мальчик Вова Зайцев! Тебя ждёт папа у аттракциона «Сюрприз». Повторяю…
Кирилл не упустил случая поёрничать:
- А теперь тебе не тоскливо? – спросил он и демонстративно указал на источник громких звуков.
- Ага, - кивнула девушка. – Ладно, пошли куда шли…
Возле аттракциона выдающихся размеров следовало ожидать соответствующего «проппродукта». И он не замедлил показаться на глаза: «Вперёд, к победе коммунизма!» - призывали аршинные буквы.
Волков подивился полному запустению, царившему около «Колеса обзора». Аттракцион будто оправдывал своё неофициальное мистическое название – вблизи него редкие посетители «островка развлечений» перестали встречаться вовсе.
На старенькой калитке в штакетнике, ограждающем заржавевшую махину, красовалась табличка с лаконичным текстом: «Аттракцион временно не работает». Общую безрадостную картину дополняла стоявшая рядом деревянная будка, козырявшая облезлой васильковой краской и корявой надписью на фронтоне – «Касса». Над неприветливо закрытым окошком кассира сиротливо примостилась фанерка, исписанная аккуратными шеренгами букв и цифр.
- И что нам пишут? – проявил любопытство Кирилл, вплотную подойдя к бывшему кассовому «терминалу». И прочитал две верхних строчки: - «Прейскурант цен на пользование аттракционом «Колесо обзора» (за один оборот)».
- И надо тебе это? – нервно скривив губки, спросила Галя. – И на кой нужны цены на то, чем воспользоваться невозможно?
Несмотря на неудовольствие компаньонки, молодой человек продолжил читать вслух:
- «Пункт 1. Дети до 16 лет, военнослужащие срочной службы, пенсионеры – 10 коп. – Сделав небольшую паузу, «чтец» возобновил
412
412
вещание: - Пункт 2. Учащиеся ПТУ, техникумов, студенты ВУЗов, курсанты военных училищ – 20 коп. – Вновь последовал микроскопический церемонный перерыв. – Пункт 3. Взрослые – 30 коп.».
После завершения изучения прейскуранта Волков задумчиво уставился на временно неработоспособного железного монстра.
Не расположенная на сей раз к долгому молчанию, чернявая с иронией поинтересовалась:
- Ну, и что тебе в итоге дало это чтение?
Ответ прозвучал в подобной вопросу манере – с не менее тонкой и скрытой насмешкой:
- А то, что согласно пункту номер 1 данного прейскуранта дети до 16 лет и военнослужащие срочной службы относятся к одной категории.
Лицо девушки выразило крайнюю степень недоумения.
- И что из этого следует? – выдавила она из себя новое непонимание.
Чтобы придать своему объяснению больший вес, молодой человек заговорил не сразу. Почмокав губами, пошевелив бровями и потеребив ухо, он посчитал процедуру подготовки законченной:
- А то, что с симбиозом армейской «Ленинской комнаты» и детской игровой площадки я не очень-то и ошибся: все аттракционы не по-детски украшены агитацией, как та «комната». И оценивают деток с солдатиками, согласно прейскуранту, одинаково. Как говорится, налицо «сожительство организмов разных видов». В общем, против логики не попрёшь! – браво завершил витиеватые умозаключения Кирилл и с вызовом уставился в карие очи оппонентки.
- Ну, «корешок», ты и…, - начала было возражать Галина.
Но ответить по существу она не успела. Неожиданно вновь «ожила» местная радиотрансляция. И, будто изощрённая издёвка, прозвучало объявление диктора:
- Уважаемые товарищи! Прослушайте в исполнении Муслима Магомаева песню «Чёртово колесо».
За то небольшое время, пока исполнялась лихая прелюдия к песне, Волков умудрился сказать спутнице:
413
413
- Это нам с тобой компенсация за неосуществлённое желание, - и ткнул пальцем в сторону «Колеса обзора».
В следующую секунду слушатели подпали под гипноз волшебного дара воистину народного артиста СССР:
- В зимнем парке тополя так грустны –
Липы просят подождать до весны…
Тембр звучащего голоса так завораживал, что смысл слов песни буквально растворялся в нём, как водка в томатном соке, создавая букет приятных ощущений от «коктейля» из музыки, вокала и поэзии. Но при всей общей внешней гармонии, пропустить ключевое словосочетание Волков с Галей не могли. И они его услышали:
- … Мы на «Чёртовом» крутились «колесе».
«Колесе», «колесе»…
А теперь оно – во сне…
Молодые люди переглянулись и улыбнулись друг другу.
А Магомаев, покончив с лирической частью песни, стал неистовствовать в задорном, близком к цыганскому, ритме припева:
- Но я лечу с тобой, снова я лечу. Эх!
И одно слово я кричу.
Кричу: «Люблю», -
И лечу я к звёздам,
Лечу и вновь кричу…
Ла-ла-ла-лай-ла-ла…
Когда пошла «подпевка» поистине в стиле а-ля-«ромалы», Кирилл не удержался от оценки услышанного:
414
414
- Похоже, в песне перепутали «Колесо обзора» с качелями или каруселями. Здесь особо не полетаешь, - резонно заметил молодой человек, кивнув на заброшенный аттракцион. – А если и полетишь, то вряд ли закричишь «люблю», да ещё «снова» и несколько раз.
- Точно! – согласилась чернявая с лёгкой улыбкой. – Здесь полёта на один «караул» с «мамой» только и хватит.
Благодарно улыбнувшись в ответ, гость города деловито осведомился о ближайшем будущем:
- Куда идём дальше?
- Туда, - показала Галина в ту сторону, откуда молодые люди только что пришлю.
Такой поворот дела озадачил Волкова и он озвучил своё недоумение:
- А почему не туда? – и указал противоположное направление.
Девушка необидно посмеялась над незадачливым спутником:
- Эх ты, голова садовая! Разве не заметил, что здесь аттракционы заканчиваются? – Она махнула рукой с зажатой в кисти лайковой перчаткой. – Вон, видишь вывеску? Или ты в теннис захотел поиграть?
Заинтригованный ещё больше, Кирилл посмотрел куда следует и прочитал надпись на аккуратной табличке, прикреплённой к неприметному решётчатому заборчику: «Теннисные корты».
- Поиграть в большой теннис – мечта моей жизни. К сожалению, никогда не играл, - признался молодой человек. – Но как-нибудь в другой раз. Лучше пойдём на карусели.
- Отлично! – оценила выбор спутника Галя и взяла того под руку. Начав движение, и, как всегда, положив голову на плечо попутчика, она блеснула информированностью: - Между прочим, на Западе теннис называется игрой миллионеров. Это вид спорта для элиты. Кстати, и у нас, по крайней мере – в Минске, пристроиться поиграть в большой теннис простому смертному практически невозможно.
- А кто же здесь играет? – раздражённо указал рукой в сторону кортов гость города. И с язвительной иронией в голосе предположил: - Партийцы, «блатные», «мусора», «халявщики» из исполкомов, дети местной «элиты»?
415
415
Чернявая чуть помедлила с ответом, словно серьёзно его обдумывала.
- В принципе, да, - вяло отозвалась она. И совсем неожиданно предложила: - Слушай, а давай-ка пошлём всех их в задницу?
- Давай! – автоматически согласился Волков и с нескрываемым любопытством уставился на компаньонку.
Поскольку спутники уже подошли к каруселям, где сиротливо суетились несколько взрослых с детьми, то следовало определиться с выбором. Данный труд взяла на себя Галина:
- Идём на эту карусель? – формально, полувопросительно-полуутвердительно, спросила девушка и сделала движение по направлению к кассе аттракциона.
Молодой человек принципиально не возражал. Но кассирша, пожилая женщина со строгим лицом, потребовала детального уточнения:
- Какую надо карусель: «Детскую», «Ромашку» или «Змейку»?
Не являясь большим знатоком аттракционно-карусельных развлечений, Кирилл выразительно посмотрел на Галю в надежде на подсказку. Но та не заметила заминки кавалера, сосредоточившись на созерцании очередного шедевра «агитпрома»: «Пусть всегда будет солнце!». И Волков сделал выбор наугад:
- Нам, пожалуйста, два билета на «Ромашку»…
Ажиотажа у входа на карусель не наблюдалось. Желающих прокатиться по кругу оказалось немного и Кирилл без труда сосчитал их: пожилой мужчина в ярко-красной, явно не по возрасту, финской куртке с нарядно одетым крупным мальчиком дошкольного возраста, женщина средних лет с девочкой-школьницей, да одинокий подросток-старшеклассник.
Работник аттракциона, расторопный юноша приятной наружности, тщательно проконтролировал посадку всех «пассажиров» в жёсткие кресла, подвешенные на четырёх стальных стропах каждое к мощным кронштейнам. Посадочные места были расположены попарно и неудивительно, что Кирилл с Галиной оказались рядом. Последним из проверяемых «карусельщиком» клиентов стал Волков. Убедившись в том,
416
416
что застёжка ремня безопасности на животе гостя города защёлкнута надёжно, юноша не без куража, присущего молодым и жизнерадостным людям, громко объявил:
- Товарищи! Приготовьтесь к полёту. Время в «пути» - пять минут. Приятного отдыха!
Пока работник аттракциона спускался с карусели, чтобы включить оную, Кирилл предпринял попытку расшевелить заскучавшую спутницу:
- Смотри, какой дедулька забавный – куртка фирменная, заграничная, - кивнул он на соседа в красном, расположившегося спереди. Поскольку чернявая не отреагировала, добавил, хохотнув: - Да и внучка приодел – прямо волнистый попугайчик!
Галя не разделила веселья молодого человека и сухо возразила:
- Это не «дедулька», как ты говоришь. И внучек – не его.
- Разве? – разочарованно выдохнул Волков.
Внешне беспомощное выражение кавалера принесло требуемый ему результат – дама «расшевелилась». Удивлённая очередной разговорной новинкой собеседника, она по инерции повторила, словно пробуя на вкус, понравившееся ей слово:
-«Разве»… - Затем привычно произнесла: - Чудно… - И, наконец, объяснилась: - Это не дед с внуком, а полновесный любящий папа со своим долгожданным сыном.
Кирилл не успел как следует подивиться наблюдательности спутницы, ибо его внимание резко переключилось – приглушённо затарахтел мотор аттракциона и «пассажиры» тронулись в «путь» по кругу. Для комфорта пользователей карусели из динамиков, расположенных на сердцевинной части устройства развлечения, послышалась непритязательная инструментальная музыка «советских композиторов», заглушая неприятные слуху механические звуки.
Набрав оптимальный, «крейсерский», ход, аттракцион доказал не случайность своего названия – из плоскости круга карусели под воздействием центробежной силы, наподобие лепестков цветка, вылезли и вытянулись в струнку стальные стропы с сидениями.
417
417
У Волкова захватило дух. Ему захотелось убедиться в том, что компаньонка испытывает подобные же эмоции и он повернул голову в её сторону. Лицо Галины пылало румянцем, глаза блестели, волосы победно развивались…
«Какая она красивая!» - в сотый раз подумалось Кириллу…
«Отлетав» положенные пять минут, молодые люди вновь вернулись на грешную землю.
- Ну, куда дальше? – озвучила очевидный вопрос чернявая.
Ответ оказался неожиданным:
- А туда, где папа ждёт мальчика Вову Зайцева.
- Чего?! – вскричала девушка. – Папа? Мальчик? Ты о чём?
Кавалер улыбнулся тому, что ему удалось заинтриговать заскучавшую было даму. Указав на динамик радиотрансляции, невыразительно мурлыкавший «Оранжевое небо», он по-простецки ответствовал:
- Кажется, тётенька оттуда сказала мальчику Вове Зайцеву, что его ждёт папа у… - Волков сделал намеренную паузу, давая возможность спутнице её заполнить.
И та блестяще справилась с предоставленной ей ролью:
- … аттракциона «Сюрприз»! – закончила за компаньона фразу Галя.
- Пять баллов! – отпустил Кирилл дежурную похвалу в адрес черноволосой подруги. И потребовал уточнений: - А где он находится?
- Пошли, - дёрнула спутника за рукав плаща Галина и увлекла его за собой.
Аттракцион, таящий в своём названии приятную неожиданность, не выставлялся, подобно «Чёртовому колесу», напоказ, хотя также имел внушительные размеры. Он спрятался в стороне от главной аллеи городка развлечений в окружении хвойных деревьев.
Так получилось, что всю дорогу до «Сюрприза» Волкова и Галю молча сопровождал, а точнее – возглавлял шествие, идя впереди прогуливающейся парочки, тот самый подросток, что катался с ними на «Ромашке». Наконец, мальчуган поравнялся с будочкой-кассой, приобрёл билет и в два прыжка преодолел ступеньки, ведущие на помост
418
418
увеселительного сооружения. Там его встретила миниатюрная старушка в самом настоящем зимнем тулупе жёлтого цвета, отороченным на воротнике и рукавах белым овечьим мехом. Из-под тулупа едва выглядывали маленького размера бурки. Довершал общую картину «хозяйки» аттракциона натуральный оренбургский платок из козьего пуха, завязанный «всерьёз и надолго». Старушка взяла протянутый подростком квиток, аккуратно оторвала нужный кусочек бумаги и вернула оставшуюся часть билета клиенту. Затем она по-бабьи тяжко вздохнула и, что-то бормоча себе под нос, повела «устраивать» мальчика, нещадно при этом шаркая ногами.
- Вы будете билеты брать или только посмотрите? – послышался негромкий робкий голосок из окошка кассовой будки.
- Будем брать! – уверенно ответила чернявая. Повернув голову к молодому человеку, она шутливо подмигнула: - Или «корешок» передумал? Между прочим, здесь страшновато, - не без пафоса предупредила девушка.
- Ха! – презрительно покосившись на оригинальную карусель, хмыкнул гость города. – Напугала ежа голой ж…
- Кирилл! – резко перебила компаньона Галина, сделав строгое выражение лица.
- Понял, - капитулянтски поднял вверх обе руки Волков. Худо-бедно отыграв первую часть эпизода, он перешёл ко второй – просунув жёлтую рублёвую бумажку в амбразуру кассы, внятно сказал: - Два билета, пожалуйста, на «Сюрприз»!
- Сию минуту, - кокетливо донеслось из окошка.
«Это кто же там изгаляется в изящной словесности?» - заинтересовался Кирилл и вслед за мелкой купюрой направил, словно дрессировщик крупных хищников, и свою голову в зовущий зев будки.
Каково же было удивление молодого человека, когда вместо престарелой кассирши он увидел симпатичную и модно одетую девушку! Она ничуть не смутилась от назойливого внимания неординарного клиента. Аккуратно, по линейке, незнакомка оторвала два билета от складной книжечки, напоминающей детскую «раскладушку», но много толще её.
419
419
Затем, не торопясь, она отсчитала необходимое количество монет, доставая их из металлической коробочки из-под монпансье наманикюренными пальчиками. И, в конце концов, манерная кассирша положила свои «заготовки» на тарелочку перед носом любопытного посетителя городка развлечений, не отказав себе в удовольствии приправить солидность действий громкой сладкозвучной фразой:
- Извольте: Ваши билеты и Ваша сдача.
- Премного благодарен, - чопорно раскланялся Волков. Опустошив тарелочку, мужчина повернулся к спутнице. – Прошу Вас, сударыня, - с достоинством сказал он и предложил согнутую в локте руку.
В ответ Галя беззвучно рассмеялась, уткнувшись лицом в плечо компаньона. Приняв предложение составить пару, она довела «пешеходный союз» до ступенек, ведущих к Его Величеству «Сюрпризу». Сверху, будто палач с высоты эшафота, на молодых людей профессионально взирала старушка в тулупе.
- Вас двое? – неожиданно низким голосом, никак не вязавшимся со скромными габаритами, требовательно спросила «палачиха».
- Да, вроде, двое, - неуверенно ответил Кирилл и растерянно огляделся кругом. Не рассмотрев очереди на аттракцион, осмелился уточнить: - А должно быть больше?
- Должно, да не видать, - сердито пробурчала старушка. И подбодрила топтавшихся внизу посетителей: - А вы, ребятки, поднимайтесь, поднимайтесь. Будем кататься.
Девушка и молодой человек, осторожно ступая по скрипучей лесенке, взошли на «эшафот». Пока работница аттракциона внимательно изучала только что купленные билеты, Волков подумал: «А тулупчик-то у бабульки, похоже, армейский. Только сильно укорочен под неё. Я примерно в таком же в холода в карауле на пост выходил. Правда, тулуп нам полагался поверх шинели с определённой «Уставом гарнизонной и караульной службы» минусовой температуры – то ли 15, то ли 20 градусов».
Получив из рук «палачихи» обратно «кастрированные» квитки, Кирилл не удержался от формального сострадания в виде вопроса:
420
420
- Что, холодновато здесь, на «Сюрпризе»?
Старушка вскинула на гостя города колючие глазки и неожиданно (что, впрочем, отвечало сути названия обслуживаемого ею аттракциона) обнаружила недюжинные познания в области космоса:
- Холодновато на Луне ночью, - сухо заметила она. – И деловито распорядилась: - Пройдёмте, граждане.
Схлопотав своеобразный отлуп за тулуп от старой женщины, Волков обратил взор на молодую – в поисках сочувствия. Галина воспользовалась ситуацией и не отказала себе в удовольствии поёрничать – задорно высунула язык и забавно наморщила лобик. В ответ кавалер исподтишка погрозил даме пальчиком.
«Палачиха» завела молодых людей в круг карусели, девственно чистой и пустой как корабельная палуба. То, что это сооружение увеселительное, а не огромный заводской станок, угадывалось по большим дугообразным щитам, закреплённым по периметру окружности под прямым углом к полу. Каждый щит представлял собой посадочное (на самом деле – стоячее) место, оборудованное ремнями с застёжками.
Кириллу нестерпимо захотелось проявить инициативу:
- Можно выбирать «кресло»? – несколько высокопарно и наивно спросил он, показав рукой на чередовавшиеся строго через одного синие и красные щиты.
Старушка чуть не выпрыгнула из тулупа от возмущения – настолько её огорошила бесцеремонность неординарного клиента.
- Нет! – взвизгнула она фальцетом. Затем, видимо, устыдившись собственной экспрессии, «палачиха» демонстративно отвернулась от Волкова и обратилась к девушке: - Инструкцию внизу прочитали?
- Нет, - призналась Галя.
- Да мы, в принципе, знаем как пользоваться, - вальяжно заметил молодой человек, попытавшись восстановить своё право собеседника.
Но служительница аттракциона упрямо не захотела его замечать, сосредоточив внимание на чернявой красавице.
421
421
- Зря, что не прочитали, - слегка пожурила она. И тут же смягчила тон: - Ну, да ладно – тогда я расскажу. – «Палачиха» почмокала губами, сосредотачиваясь. И затем заговорила заученным текстом в стиле заезженной пластинки: - Аттракцион «Сюрприз» является источником повышенной опасности, если не соблюдать правила техники безопасности при пользовании им. Сюда не допускаются дети до 14 лет. Каждый, пользующийся аттракционом «Сюрприз», должен туго пристегнуться специальным ремнём к выбранному месту до начала движения карусели и отстегнуть ремень только после полной её остановки. Баловаться во время движения аттракциона – отстёгивать свой ремень и ремни соседей – категорически запрещается… - Сделав нарочитую технологическую паузу, старушка со значением прибавила: - И последнее. Если кто-то не уверен в своём вестибулярном аппарате, то лучше отказаться от катания. Понятно?
- Понятно! – хором ответили молодые люди, изнемогавшие от нетерпения воспользоваться «источником повышенной опасности».
Кирилл даже предпринял попытку занять понравившееся ему «синее» место и призывно зазвенел металлическими застёжками ремней безопасности.
Чем вызвал ожидаемую нервную реакцию «палачихи»:
- Нельзя без разрешения! – вновь взвизгнула она. Поскольку игнорировать неординарного клиента оказалось делом бесполезным, «жрица» «Сюрприза» решительно взяла того за руку и отвела в сторону на несколько мест. – Вот здесь мы пристегнёмся, вот здесь, - стала приговаривать она, словно заклинать, «приковывая» слегка упиравшуюся «жертву» к красному щиту.
«Покончив» с мужчиной, работница аттракциона взялась за его спутницу – как нарочно, отвела её на значительное расстояние от кавалера и стала «крепить» к месту, выкрашенному в синий цвет.
«Вот ведь ведьма какая – всё назло делает!» - мысленно возмутился Волков. А вслух с заискивающей интонацией интеллигентно спросил:
- Мадам, а нельзя ли нам с подругой рядом покататься?
422
422
- Тамбовский волк тебе мадам, - скороговоркой пробурчала старушка, с плотоядным выражением лица затягивая ремень на «осиной» талии Гали. Завершив физическую процедуру, «палачиха» перешла к умственным упражнениям: - Не положено! Нельзя рядом. Катающихся надо распределять равномерно по всей окружности карусели. Вот вас здесь трое, вместе с хлопчиком, - «жрица» аттракциона указала на томившегося в порядком ему надоевшей «упряжке» подростка. – Значит, вас надо распределить так, чтобы между вами был угол в 120 градусов. Так? – вопросила «палачиха» менторским тоном доктора математических наук.
Галина и Кирилл переглянулись между собой. Девушка хихикнула. Молодой человек скривился в саркастической усмешке. Оба промолчали.
- Поехали! – неожиданно сыграл в Гагарина доселе молчавший третий клиент «Сюрприза».
Тем самым он благополучно разрядил тягостную обстановку взаимных препираний.
«Браво, хлопчик!» - молча похвалил подростка Волков.
Чернявая коротко залилась беззвучным смехом.
- И то верно, - махнула рукой старуха и зашаркала к лестнице, ведущей в «преисподнюю» - к агрегатам «Сюрприза».
Прежде, чем началось движение, Кирилл громко шепнул:
- Галя, держись! Сейчас слёзы потекут.
- И голова закружится, - с серьёзным видом прибавила девушка, сосредоточив лицо до неузнаваемости.
«Прямо космонавтка Терешкова», - хотел было пошутить гость города, но предусмотрительно промолчал.
Зато разговорился «хлопчик» напротив:
- Главное – не обоссаться от страха, - как мантру произнёс он.
Не успели Волков с Галиной лукаво переглянуться, как аттракцион заурчал, заскрипел и стал стремительно набирать ход. От быстрого движения по кругу затылки «пассажиров» вдавились в жёсткие щиты, а в глазах замелькало-замельтешило от сливающихся в густую силосную массу ранее отчётливых фигур деревьев. Достигнув оптимальной скорости
423
423
вращения, «Сюрприз» перешёл ко второму этапу приятных неожиданностей – по всему внешнему периметру карусели зажглись вмонтированные между «сиденьями» лампочки, яркий свет которых поддержала вдруг грохнувшая тысячью колокольчиков неестественно громкая музыка. Она была настолько ошеломительной, что подвергшееся грубому насилию ухо не сразу уловило задорную мелодию, а уж тем более – с большим опозданием – и слова:
- Мы поедем, мы помчимся на оленях утром ранним
И стремительно ворвёмся прямо в снежную зарю.
Ты узнаешь, что напрасно называют Север Крайним.
Ты увидишь – он бескрайний! Я тебе его дарю…
Вслед за прозвучавшим первым припевом последовал самый впечатляющий этап «сюрпризного» действа – горизонтальная карусель вдруг стала странным образом приподниматься, перекашиваясь одним концом по отношению к другому невообразимым способом. Хорошо, что являвшиеся в данный момент «пассажирами» молодые люди оказались готовыми к подобному повороту событий, ибо данный аттракцион, как и предупреждала его «жрица», вряд ли потерпел бы дилетантов. До крайнего случая, о котором предупреждал «хлопчик», к счастью, не дошло, но уж слёзы у всех присутствующих выбило точно.
Постепенно Кирилл стал приходить в себя, что выразилось в неприятии обслуживающей магию «Сюрприза» музыки: «Вместо оленей Кола Бельды здесь лучше бы сгодился «битловский» старенький автомобиль», - критично подумал гость города и осмотрелся по сторонам.
В отличие от Гали, застывшей в суровой позе «космонавт на центрифуге», третий член «экипажа» вёл себя достаточно вольно – извивался всем телом и строил всевозможные рожи с высовыванием языка и надуванием щёк – то есть именно так, как свойственно вести себя человеку данного возраста.
424
424
Волков услышал щелчок и одновременно почувствовал толчок, отдавшийся неприятным холодком в спине. «Кажется, мы упёрлись в ограничитель наклона, - сообразил, как и подобает инженеру, он. Справившись с естественным волнением, на глаз прикинул: - А наклон-то «нехилый» - градусов 60, а то и все 70 будет».
Достигнув апогея в прямом и переносном смысле, аттракцион продолжил крутиться уже не удивляя, спокойно и монотонно, давая возможность его пользователям насладиться простотой их экстремального положения. Наконец, и чернявая сбросила оцепенение, тряхнув шикарными смоляными прядями. Переглянувшись, молодые люди улыбнулись друг другу. Тая от блаженства, Кирилл чуть было в сто первый раз не затянул привычную песенку: «Какая она всё-таки…», - как резкая перемена в лице спутницы насторожила его. Проследив за направлением взгляда её испуганных карих глаз, гость города увидел «хлопчика», пытавшегося изображать киношного Супермена. Подросток отстегнулся от ремней безопасности и держался, словно на простых качелях, за металлические поручни. Рукава и спинка его капроновой сине-красной курточки, наполнившись воздухом, раздулись так, что, надо отдать должное, добавляло сходства с голливудским «сверхчеловеком». Волков вновь посмотрел на девушку. Её лицо окаменело от страха.
Сообразив, что надо что-то предпринять, молодой человек крикнул:
- Эй, сопляк, кончай дурачиться! – Судя по отсутствию должной реакции у «хлопчика», дружественное пожелание до него не донеслось, перекрытое шумом ветра и голосом Кола Бельды. Набрав в лёгкие побольше воздуха. Кирилл повторил попытку, постаравшись перекричать стихию и «певца тундры»: - Пристегнись, полудурок!
На этот раз подросток не столько услышал, сколько ощутил внимание к себе – чужой «дядя» явно делал ему «козью морду». В ответ «хлопчик» по-детски высунул язык, а затем, подражая киногерою, отцепил руки от поручней и дерзко поднял их вверх, издав непродолжительный победный клич, который, впрочем, никто, кроме него, не услышал.
425
425
- Ах, ты так?! – искренне возмутился Кирилл и показал оппоненту увесистый кулак.
Неизвестно, сколько могли продолжаться препирания в стиле пантомимы взрослого и ребёнка, если бы старший спорщик не посмотрел на свою компаньонку.
«Чёрт с ним», - прочитал по губам Волков.
Безобразия, а точнее – нарушения техники безопасности при пользовании аттракционом, прекратились сами по себе – после того, как раздался характерный щелчок и карусель «пошла на посадку». Подросток проворно защёлкнулся на все возможные застёжки и принял вид благообразного воспитанного мальчика, слегка понурив голову.
Дальнейшие события на «Сюрпризе» интереса не представляли. Всё происходило в обратном порядке: музыка смолкла, лампочки погасли, карусель «села на землю», выровнялась, замедлила ход, а вскоре и вовсе остановилась.
Быстро отстегнув ремни безопасности, Кирилл поспешил к даме. Пока освобождали её талию, Галина, не сопротивляясь, но и не помогая, с улыбкой смотрела через плечо кавалера. Покончив со ставшей ненужной страховкой, Волков вежливо полюбопытствовал:
- И что это нашу мадемуазель там так заинтересовало?
- Смотрела за пацанчиком, - призналась чернявая.
Гость города резко обернулся. Не увидев никого на пустынной «палубе», он бестолково спросил:
- И где же этот … разгильдяй?
- Как заяц маханул, - рассмеялась Галя. И слегка пожурила спутника: - Что же ты ребёнка своими кулачищами пугаешь?
- Нашла «ребёнка», - попробовал было возмущаться молодой человек. – Он такое вытворял! Сама же…
- Ладно тебе, - перебила компаньона девушка. – Пошли, что ли?
И они пошли. Подойдя к шатающейся лесенке, Кирилл предложил даме руку, которую та снисходительно приняла. Спустившись вниз, молодая пара осмотрелась – куда дальше путь держать, как вдруг
426
426
наткнулась на колючий взгляд «палачихи». Быть может, они бы и миновали её молча, если бы…
- И чего вы хлопца так напугали? – взвилась ни с того ни с сего старушка в тулупчике не по сезону.
- Это кто же кого…, - попытался справедливо возразить гость города.
Но его вовремя перебила спутница:
- «Корешок», уймись. Убежал – так убежал. – И, обратившись непосредственно к «жрице» «Сюрприза», она резонно заметила: - А, между прочим, бабуля, этот ваш «хлопец» отстёгивался на самом верху, когда мы катались.
«Бабуля» разительно изменилась в физиономии, топнула ногой и с досадой потрясла воздух кулачком:
- Ну, Толька, я тебе ишо сделаю!
- Вот и договорились, - радостно поддакнул Волков. После чего демонстративно раскланялся: - Всего Вам доброго!
- И Вы не кашляйте, - сердито пробурчала старушка и манерно отвернулась. И, как бы невзначай, совсем необязательно, тихо прибавила: - Ходят тут всякие. Понаехало москвичей девок наших красивых портить.
Уже уходивший, физически и мысленно, молодой человек буквально взбрыкнул:
- А вот обзывать меня москвичом, мамаша…
Договорить Кирилл не смог, ибо его рот оказался зажатым ладошкой Галины. В свою очередь, и девушка не думала молча проглотить едкое замечание «жрицы» «Сюрприза».
- Да, он – приезжий. Но не москвич! – хлёстко заявила чернявая. И с неожиданной для неё торжественностью в голосе сказала: - И я не «ваша»! Я – из Куйбышева! – С этими словами Галя повернулась к спутнику и решительно обратилась к нему: - Пошли, что ли?!
Очевидно растерявшаяся «палачиха» развернулась вслед удалявшимся молодым людям и покачала головой. Явно не контролируя себя, она громко буркнула ничего не значащее:
- Тады – ой!
427
427
Галина сочла разговор законченным и ничего не ответила. Лишь яростно тряхнула чудными чёрными волосами. В тон спутнице поступил и Волков – он остроумно промолчал, слегка потеребив усы…
Подперев ладонью подбородок, пожилая женщина на несколько секунд задумалась, а затем прошептала:
- И я не «наша»… Я – из Смоленска…
Отойдя от «Сюрприза» на почтительное расстояние, гость города дежурно спросил:
- А теперь куда?
- Знаешь, мне здесь как-то неуютно, - призналась девушка. – Народу мало и вообще – скучно. Пошли «блукать» дальше. Мы ведь договорились обойти озеро? – напомнила чернявая.
- Согласен, - энергично поддержал компаньонку молодой человек.
И неожиданно, совсем не к месту, он стал давиться от навалившегося внезапного приступа смеха.
- Ты чего? – подивилась девушка странной метаморфозе, произошедшей со спутником. Но поскольку тот не отвечал, а лишь согнулся практически пополам и похрипывал зажатым собственными руками ртом, Галя начала сердиться. Её брови взлетели, глаза угрожающе заблестели. – Ну-ка, «корешок», «колись»!
- Ладно, - мгновенно согласился Кирилл. Отдышавшись и смахнув навернувшиеся на глаза шальные слезинки, он стал «колоться» в игривой форме: - Слушайте, мадемуазель, а ведь у Вас явно выраженные комиссарские замашки!
- С чего это ты взял, «корешок»? – приняла игру Галина.
Увидев, что они вновь приближаются к «Чёртову колесу», кавалер решил уточнить маршрут дальнейшего следования:
- Мы правильно идём? – указал он пальцем на гигантскую конструкцию. Получив в ответ утвердительный кивок дамы, Волков сделал дилетантское предположение: - Сейчас пройдём мимо теннисных кортов и пойдём по берегу озера?
428
428
- Да, «корешок», - не выдержала молчания ожидавшая объяснений Галя. – Ты про замашки мои комиссарские рассказывай, - потребовала она.
- Ладно, - покорно отозвался молодой человек. И, хихикнув в кулачок, принялся оправдываться: - Сейчас, когда ты с бабулькой разговаривала, видела бы ты себя со стороны! Прямо «Как закалялась сталь» - Павка Корчагин в юбке. – Заметив на лице спутницы злорадную усмешку, повествователь попробовал смягчить нарисованный им образ, придав ему женственности: - Нет, пожалуй, это была «Оптимистическая трагедия» - точь-в-точь та самая женщина-комиссар. Точно! Хотя… - Кирилл украдкой проследил за реакцией Галины на его слова и поймал себя на мысли: «Задумалась как Джоконда». И сделал попытку рассмешить девушку: - Нет, по правде просто гениально прозвучало: «Я не ваша! Я – из Куйбышева!».
- А что же здесь смешного? – справедливо изумилась Галя.
- Ассоциации не возникло? – риторически вопросил гость города. И сам же ответил: - Когда ты сказала приведённую выше фразу, то в голосе было столько плакатного революционного пафоса, что я на мгновение увидел тебя в чёрных «клешах», тельняшке и бескозырке…
- Ты чего чушь несёшь? – толкнула спутника плечом в плечо чернявая, издав при этом некое подобие смешка.
Волков отметил про себя положительную динамику в настроении компаньонки и решил, что окончание рассказа её не обидит.
- Ну, в общем…, - изобразил он лёгкую неуверенность. – Можешь ругаться, но я не виноват, что на меня снизошло озарение… или видение, когда ты произносила свою пламенную речь. Вот только представь: бац! Вспышка! Ты стоишь перед старухой в тулупе, одетая в чёрные брюки клёш и тельняшку. На голове – бескозырка. Да! Поверх тельняшки накинуты крест-накрест пулемётные ленты. В руке зажат револьвер. И говоришь металлическим комиссарским тоном: «Мы – из Кронштадта!»…
Надо отметить, Кирилл постарался на славу, применив всю известную ему палитру разговорного жанра. А последнее известное выражение, ставшее названием классического советского кинофильма о
429
429
революционных балтийских матросах, вообще произнёс голосом всесоюзного диктора Левитана.
Отстранившись от молодого человека, Галина несколько секунд растерянно смотрела на спутника, а затем набросилась на него с кулаками. Удары посыпались на плечо и грудь, но были настолько слабыми, что Волков не сопротивлялся. Очень быстро эмоциональный порыв чернявой иссяк и, словно обессилив, она уткнулась головой в грудь кавалера, вынудив того заключить даму в объятия.
Не поднимая лица, девушка громко зашептала:
- Ну, ты и трепло! Даром что экскурсовод, а точно трепач кукурузный! Это же надо: кому расскажи – не поверят! У меня комиссарские замашки…
Шёпот перешёл в сопение, показавшееся Кириллу сердитым, а потом раздались подозрительные всхлипывания. Молодой человек принялся судорожно подбирать слова извинений, но ничего не шло на ум.
- А как я выглядела по-твоему в клешах и тельняшке? – неожиданно спросила Галя, блеснув огоньками лукавых глаз.
- Как всегда – лучше всех, - машинально ответил Волков.
- Ладно, подлиза, - примирительным тоном сказала чернявая и высвободилась из цепких рук кавалера. Взяв того под локоть, скомандовала: - Пошли, что ли?! – Пройдя несколько шагов, она заразительно хохотнула, прибавив знаменитую фразу и безбожно растягивая её слова: - «Мы – из Кронштадта!»…
Счастливый Кирилл с удовольствием подобострастно подхихикнул.
Уже знакомая табличка на заборчике у «Чёртова колеса» напомнила о близком существовании теннисных кортов. Волкову вспомнилось замечание спутницы о том, что здесь городок аттракционов заканчивается. Он неосознанно оглянулся, как бы прощаясь с местом развлечений. И получил в ответ последнее «до свидания» от трансляции:
- Джюдь-джюдь, джюджаляри,
Цып-цып-цып, мои цыплятки…
430
430
Несмотря на хорошую для поздней осени погоду, любителей тенниса оказалось немного. Из четырёх кортов половина вообще пустовала, а на занятых спортивных площадках было мало похожего на азартную игру. В одном из огороженных мелкой металлической сеткой прямоугольников два молодых человека бесстрастно отрабатывали подачу, поочерёдно перекидывая на половины друг друга белый ворсистый мячик. На соседнем корте две девушки даже не имитировали элементы игры, а расслабленно стояли у высокой деревянной «стенки», совмещавшей роль забора между площадками с функцией тренажёра, и лениво стучали об неё мячиками.
- Какая-то хиленькая здесь элита, - злорадно заметил Кирилл.
- Это, скорее всего, студенты, - предположила Галина. – А элита уже давно под крышу перебралась.
Миновав «теннисный рай», спутники вновь углубились в лоно парка. Заметив справа внизу характерный блеск, шедший от зеркала водного пространства, молодой человек предложил:
- Может, спустимся к озеру? – и показал рукой на отходившую в нужном направлении дорожку, посыпанную речной галькой.
В ответ девушка отрицательно помотала головой, раскидав по плечам чёрные пряди:
- Нет, не стоит. Скоро мы выйдем к мосту через Свислочь и перейдём на другую сторону озера. А если спустимся здесь, то нам почти сразу же придётся подниматься вверх, к мосту.
Получив обстоятельное объяснение, Волков молча кивнул и продолжил движение, определённое волей компаньонки. После недолгой ходьбы он услышал шум автомобильного транспорта, а вскоре за расступившимися елями и соснами рассмотрел и саму дорогу. Справа виднелись чугунные решётки с массивными перилами.
- А вот и мост, - подсказала чернявая.
Выйдя из парка и увидев проезжающий мимо автобус, Кирилл со всей отчётливостью ощутил неизбежность скорого расставания с Галей. Конечно, это произойдёт не прямо сейчас и не прямо здесь. Они перейдут через речку и ещё погуляют по парку, замыкая круг возле озера. А потом?
431
431
Скорее всего, отправятся на Привокзальную площадь, где всё и закончится…
- «Корешок», ты меня слышишь? – раздался откуда-то издалека мелодичный женский голос и Волков почувствовал, что его теребят за локоть.
- Да, - автоматически ответил молодой человек и улыбнулся девушке.
Видимо, улыбка у него получилась вымученной, поэтому Галина всерьёз насторожилась:
- С тобой всё в порядке? Случайно, не заболел? Может, температура поднялась после вчерашней прогулки? – засыпала она спутника вопросами.
- Нет, нет, - поспешил с опровержением гость города. – Просто задумался немного. Так, о чём это мы?
Чернявая недоверчиво покачала головой и ещё раз потрепала руку кавалера.
- Пошли, что ли? – вновь полувопросительно скомандовала она и направила пешеходный «тандем» прямиком на мост. Ступив на переправу, Галя махнула рукой в левую сторону, указывая на речку: - Там, выше по течению, ещё одно водохранилище – Дрозды называется, как и местность. Там, кстати, шикарная зона отдыха. Летом в Дроздах как в сказке, - мечтательно вздохнула девушка и с надеждой на взаимность, как пишут в книжках, посмотрела на Волкова.
- Да-а-а, - односложно протянул молодой человек.
- Слушай, Кирилл, - возмущённо заговорила Галина, взявшись за перила моста, - у меня такое ощущение, что ты где-то в другом измерении. Или я не права?
На Волкова уставились два серьёзных изучающих карих глаза. «Похоже, я что-то в этой жизни пропустил», - подумал он, прежде чем ответить:
- Наверное, права, но я уже здесь. Чего изволите, мадемуазель?
- Мы, кажется, с тобой договорились, что я веду тебя вокруг озера и периодически что-то показываю и рассказываю. Так? – строго вопросила чернявая, продолжая буравить собеседника взыскательным взглядом.
432
432
Гость города изобразил попытку задуматься, но быстро сдался:
- Так.
- Хорошо, - слегка смягчилась Галя. – И ещё мы договорились, что в свободное от моих показов время говоришь ты, то есть отвечаешь на мои вопросы. Так? – словно вбивая гвоздь одним ударом, разразилась коротким вопросом девушка.
- Это когда мы договорились? – встрепенулся молодой человек.
- Когда из парка к мосту выходили, - напомнила компаньонка. И лукаво улыбнулась: - Или ты, витая где-то в облаках, просто отделывался от меня своими «да» и «конечно»?
Ирония Галины поставила Волкова в тупик: «Похоже, я что-то действительно пропустил, пока смаковал будущее расставание». И, осознав безвыходность сложившегося положения, он в задумчивости признал:
- Да, конечно… - Через секунду, ужаснувшись глупости сказанного, Кирилл поторопился исправиться: - То есть, я всё помню. Договор в силе. Готов отвечать на любые вопросы.
- Прекрасно, - подвела итог недолгому спору чернявая. И с подчёркнутым изяществом повела рукой вперёд и вправо: - Итак, мы продолжаем экскурсию по парку Победы. Кстати, прошу отметить уникальность этого парка: чтобы попасть на другую сторону озера, находящегося внутри парка, надо из него выйти, перейти уличный мост и снова зайти в парк. Что мы сейчас и сделаем.
Галя взяла кавалера под руку и повела к очередному входу в парк. По дороге молодой человек впал в непродолжительную задумчивость. И возле чугунной калитки, пропустив даму вперёд, он разразился откровением:
- А ведь ты права – этот парк действительно единственный в своём роде. Он – исключение из правил о классических парках, которые должны быть самодостаточными и абсолютно законченными произведениями искусства, то есть вещью в себе…
- Что? – удивлённо вопросила девушка и замерла на месте. – «Вещь в себе»? Это чересчур – я в философии ни бельмеса не смыслю. Мне очень интересно про парки узнать – про классические, про «неклассические». Но,
433
433
прошу тебя, говори попроще, без философии. – Заметив смущение на лице спутника, Галина мягко прибавила: - Нет, правда – расскажи о ваших парках. Например, о Петергофе, о Царском Селе. И объясни, чем наш парк отличается от ваших. Кстати, и этот парк в разных местах разный: на той стороне он больше на лес похож, а здесь…, - чернявая обвела руками пространство вокруг себя, … здесь как-то более пусто…
Действительно, две половинки одного парка, расположенные на противоположных берегах озера, разительно отличались друг от друга. После буйства красок и форм «культурного» леса новый объект для прогулок выглядел внешне более примитивным: достаточно пустая и ровная поверхность «шахматной доски», наклонённой к воде, без каких-либо крупных «фигур» - очевидных холмов, горок, елей и сосен.. Справа внизу мерно, еле слышно, плескалось озеро. Слева виднелись ряды жилой застройки, а по характерному шуму угадывалась автомагистраль. Эти звуки, исходившие справа и слева, и составляли какофонию данного, как оказалось, безлюдного места. Странно, но левобережная часть парка особой популярностью у местного населения не пользовалась. Вокруг – ни души.
«Видимо, не сезон», - попробовал оправдать полное безлюдье Волков.
Прямо перед Галей и Кириллом простиралась уходящая вдаль широкая аллея, выложенная речной галькой. Пикантности этой пешеходной артерии парка придавали молоденькие липы, аккуратно посаженные в два ровных ряда с каждой стороны.
- Пошли, что ли? – сказала кавалеру девушка, дёрнув того за рукав плаща. Тронувшись с места, она напомнила: - Ну, расскажи о парках.
- Хорошо, - покорно согласился Волков. Потеребив свободной рукой усы, он степенно начал рассказ: - Классические парки бывают двух видов: пейзажные (или английские) и регулярные (или французские). Истинно английским пейзажным парком является Павловский парк в бывшей загородной резиденции императора Павла Первого. Идеальный пример французского регулярного парка – дворцово-парковый ансамбль «Петергоф» или, как его ещё часто называют, «Русский Версаль». Таким образом, пейзажный парк – это «облагороженный» (а иногда, как в
434
434
Царском Селе – искусственный) лес. Регулярный парк подразумевает правильную и постоянную (то есть – неизменную) организацию. В обоих случаях присутствуют водоёмы: озёра, пруды, речки, каналы и даже море – как в Петергофе. Кроме того, приветствуется наличие цветников, скульптур, фонтанов, увеселительных площадок, парковых построек, мостов через внутренние водоёмы. Вот у вас, кстати, на одной водной переправе сэкономили и парк классическим назвать нельзя, - привёл молодой человек самый «железный» аргумент.
- На двух сэкономили, - мгновенно отреагировала внимательно слушавшая рассказчика Галина. И указала рукой вперёд: - С той стороны точно такой же мостик, как и здесь. Скоро увидишь, - пообещала чернявая.
- Да?! – вскричал Кирилл. – Тогда забавно получается. То, что вы называете парком Победы с Комсомольским озером внутри, на самом деле – не один парк, а два. Каждый из них примыкает к противоположным берегам водоёма. Эти два куска никак внутри себя не соединяются. Выходит довольно любопытная картинка…
Поскольку спутник замолчал, Галя решила поторопить его:
- Какая же?
Гость города приподнял свободную руку и выкинул вверх указательный палец, сопроводив жест текстом:
- Первый парк, где мы были вначале, является, хоть и с натяжкой, пейзажным. А тот, по которому мы сейчас идём, - к указательному пальцу поднятой руки Волкова присоединился средний собрат, - условно можно назвать регулярным. Благодаря этой липовой аллее, - молодой человек резко опустил верхнюю конечность, показав на покрытие из речной гальки, - которая напоминает дорожку в Нижнем парке Петергофа от Львиного каскада до дворца Марли. Но для полной классики здесь ещё очень далеко – нужны цветники, скульптуры, фонтаны…
- Цветники здесь были летом, - не удержалась от уточнения девушка. – А скульптуры и фонтаны, которые уже выключили, на той стороне. – Подождав – не продолжит ли компаньон рассказ, она сама проявила инициативу: - Значит, я так понимаю, что в английских парках дорожки
435
435
извилистые, а во французских они должны быть прямыми, как по линейке. Так?
- Точно так! – подтвердил вывод спутницы Кирилл. – И не «как», а именно «по линейке». И ещё. В пейзажных парках, как правило, деревья не постригают, хотя и следят за ними, а в регулярных кронам придают различные стереометрические образы – шары, кубы, пирамиды… - Гость города на секунду задумался, а затем буквально просиял лицом: - Кстати, когда-то Летний сад в Питере был образцовым французским парком. Со стрижеными под диковинные формы деревьями, ряды которых именовали шпалерами. Со скульптурами, прудом и фонтанами, которые питались от соседней реки, получившей соответствующее назначению название – Фонтанка…
- Слышала про такую! – закричала и захлопала в ладоши Галина. И звонким голосом продекламировала: - «Чижик-пыжик, где ты был? – На Фонтанке водку пил. Выпил рюмку, выпил две – закружилось в голове…» - Чернявая так же внезапно замолчала, как и полуминутой ранее инициировала экспромт. Потупив очи, она тихо проворковала: - Извини, Кирилл – не удержалась. Продолжай, пожалуйста, про Летний сад.
- Ладно, - легко согласился Волков. – Постепенно, со временем, Летний сад стал терять французский облик. Обветшали и забарахлили фонтаны. Но чинить их не торопились, ибо уже появился фантастический Петергоф с куда лучшими агрегатами. И фонтаны Летнего сада разобрали. Потом перестали стричь деревья. Да и вообще – при советской власти за садом просто стали плохо ухаживать. И в итоге мы имеем зелёный массив с неухоженной растительностью, но с прямыми аллеями. К какому типу классических парков нынче относить Летний сад? Честно говоря, я и не знаю, - совсем не по-менторски закончил «сагу о парках» рассказчик.
- А я знаю! – самоуверенно заявила Галя. И, ничтоже сумняшеся, обнародовала свою дефиницию: - Современный Летний сад – это пейзажный парк с регулярными аллеями.
На несколько секунд молодые люди замерли на месте, разглядывая друг друга. Наконец, последовала ожидаемая реакция Кирилла:
436
436
- Пять баллов!
- Так уж и «пять»? – заманерничала девушка. – Значит, я сдала экзамен по теме «Классические парки»?
- Сдала, сдала, - успокоил спутницу Волков. И, взяв её за талию, взвизгнул фальцетом: - Пошли, что ли?
- Ах, ты ещё и дразниться! – разыграла возмущение чернявая. Но вместо ожидаемого активного выражения недовольства, она прижалась головой к плечу кавалера и смиренно прошептала: - Пошли.
Праздные путники неторопливо зашагали по «регулярной» аллее парка Победы, слегка извивавшейся в соответствии с береговой линией. Увлечённые живым общением, они не очень-то жаловали окружающее естество, пока оно само не напомнило о себе. Неожиданный резкий порыв ветра нарушил гладкость водного пространства, заметно качнул молодые липы и, подобрав охапку опавших листьев, бросился ею в зазевавшуюся прогуливающуюся парочку.
- Кажется, дождь собирается, - шутливо отреагировал гость города на происки предвестника плохой погоды. Посмотрев на небо, убеждённо присовокупил: - А тучки-то сгущаются – дождика не миновать.
- Подумаешь – дождик, - презрительно фыркнула Галина. – Мы в плащах, да и зонтик у меня есть. Вчера, между прочим, мы ещё как под дождиком гуляли и даже оду ему пели, - напомнила девушка. И лукаво улыбнулась: - А, может, ты предлагаешь бежать в укрытие, чтобы не промокнуть? Или сразу на транспорт?
- Нет, нет! – поспешно возразил Кирилл. – Я хочу гулять дальше.
- Вот и хорошо, - покончила с дискуссией чернявая. – А теперь, «корешок», вернёмся к «изюминкам» работы экскурсовода. Ты остановился на второй.
Губы молодого человека недовольно скривились, нос наморщился. Однако, спорить он не стал, а лишь обречённо кивнул.
- Да, на второй, - подтвердил Волков. – Только рассказ о ней я начинал раза три.
437
437
- Разве? – нарочито вопросила Галя, попробовав на вкус понравившееся ей слово.
- А, ладно, - махнул рукой Кирилл. – Я ведь к чему… - Гость города помотал головой, словно освобождаясь от наваждения или долгого сна. – Искусство работы экскурсовода… Да, да – это искусство! Несомненно! – убеждённо произнёс молодой человек. Казалось, он с кем-то спорит. Но девушка упрямо молчала, понимая никчёмность своего вмешательства. Потому, преодолев душевные терзания, её спутник вынужден был продолжить: - По-настоящему хорошая экскурсия – это театр одного актёра. Причём, театр, который очень ограничен в средствах выражения…
- Пять баллов! – совершенно неожиданно вырвалось у чернявой. Спохватившись, она взмолилась: - Прости, Кирка. Бес попутал. Продолжай, пожалуйста. Я прошу тебя.
«О, я опять, кажется, «вляпался» в театр», - с лёгким ужасом подумал Волков, но вида не подал.
- Ну, хорошо, - не стал он упорствовать в обидах. Привычно потеребив усы, продолжил излагать «основы экскурсоведения»: - Необходимым условием успешности этого «театра» является непрерывность действия, «живая нить», на которую нанизываются исторические события и современный видеоряд. Наиболее интересные моменты тщательно готовятся и соответствующе обыгрываются. Вот как, например, эпизод из автобусной экскурсии отца на виду Лахтинской бухты, ставшей косвенной виновницей смерти Петра Первого. – Молодой человек обратил свой взор на Галину, ожидая от неё вполне естественного вопроса. Но девушка героически промолчала. – Я тебя уже подводил к этой ситуации, рисуя картину берёзовой рощи гидропарка возле бухты и описывая панораму осветительных башен стадиона на Крестовском острове на фоне свинцовых волн Финского залива. Помнишь?
Вынужденная отвечать, Галя прошептала:
- Да, помню.
- Вот-вот! – неоправданно оживился гость города. – Итак, я словами рисую картину, нагнетаю страсти, подвожу рассказ к кульминации. И в
438
438
самый ответственный момент – «облом»! Что-то или кто-то появляется и все мои усилия по подготовке подоплёки интересной ситуации летят насмарку… - Кирилл задохнулся от нахлынувших на него эмоций, им самим же и спровоцированных. Взглянув в лицо спутницы, необычайно серьёзное и сосредоточенное, он разом успокоился и заговорил более сдержанно: - Ладно, вернёмся к «стажёрской» экскурсии. В общем, папашка с завидным подъёмом и почти на одном дыхании поведал о посёлке Лахта, заметив, что название это финское и не оригинальное – точно так же в стране Суоми называется маленький городок, правда, с небольшим морфологическим отличием в окончании – Лахти. Подчеркнул, что современное название отнюдь не историческое – в царское время деревушка (или по-фински – «мыза») называлась подлиннее и поромантичней – Конная Лахта. По ходу «пьесы» отец указал на запертые на пудовый замок Бирюзовые ворота парка Ближние Дубки, заложенного ещё Петром Великим. В качестве дежурной экзотики данной местности он отметил, что в этом парке, закрытом для простых смертных, до сих пор можно лицезреть, если перелезть через ограду, валяющиеся на берегу Финского залива крупные отколки знаменитого Гром-камня, найденного здесь, в лахтинских болотах, местным крестьянином Семёном Вишняковым. Этот камень-гигант стал постаментом для «Медного всадника» на Сенатской площади. Затем отец показал выделявшиеся среди старых ветхих дачных домиков культовые сооружения: кирпичную финскую кирху и деревянный православный храм, добавив, что в соответствии с государственной и партийной идеологией, провозгласившей свободу вероисповедания, эти апологеты «опиума для народа» давно и благополучно бездействуют…
Стерпеть очередной злобный выпад против партии Галина не смогла:
- Сдаётся мне, что ты наговариваешь на своего папку, - выразила она серьёзное сомнение в правдивости рассказчика. И привела весомый аргумент: - Насколько я знаю, офицеры в Советской армии – поголовно партийные. Не будет же он сам над собой смеяться.
- Думай, как хочешь, - с обидой в голосе проворчал кавалер. – Мой отец – вынужденный член партии. Если б не нужда…
439
439
Волков замолчал и машинально потянулся в карман за папиросами. Достав квадратную пачку из тонкого картона, он бессмысленно повертел её в руке и положил на прежнее место. Свежий ветерок вынудил молодого человека приподнять воротник плаща. Не выдержав затянувшейся паузы, первой молчание нарушила Галина:
- А дальше? – поторопила она рассказчика.
Тот, казалось, только и ждал момента, когда его поторопят.
- А дальше, - продолжил гость города, - шоссе вплотную приблизилось к Финскому заливу. И отец стал «нагнетать»: показывая на далеко не безмятежные волны, нарисовал ужасную картину ноябрьского шторма, перешедшего в крупное наводнение, и тщетные попытки военного корабля молодого российского флота спастись от верной гибели вот в этой самой Лахтинской бухте… Мол, фрегат понесло на рифы… - Кирилл загадочно усмехнулся и подмигнул компаньонке. – Рифов там я, если честно, не заметил. Ну, да ладно – зато слушатели уши развесили. В общем, корабль несёт на рифы, неопытный капитан растерялся, а необстрелянный экипаж впал в коллективную прострацию. Начинается катастрофа – фрегат вынесло ураганным ветром на мель, он угрожающе накренился, часть команды попадало за борт… - Молодой человек облизал пересохшие от чрезмерной прыткости губы, перевёл дыхание. И продолжил «нагнетать», изображая своего родителя: - Казалось бы, всё пропало! Сейчас разнесёт в щепки одну из лучших боевых единиц русского флота – любимого детища Петра Великого. Погибнут и люди, даже если выберутся на берег – на всё про всё они могли барахтаться в воде, покрытой шугой, от трёх до пяти минут, в зависимости от крепости здоровья. Излишнее «купание» чревато переохлаждением и последующим летальным исходом. И в этот миг всеобщего отчаяния…, - Волков заговорил с исключительной торжественностью в голосе – чуть медленнее, чем прежде, но с особым тщанием, буквально пестуя каждое слово, - … на берегу неожиданно появляется, выскакивая из конного экипажа, сам император. Как известно, в конце 1724 года телефонной связи ещё не было. Впрочем, и телеграфной – тоже. Сообщения доставлялись фельдъегерской почтовой связью с
440
440
помощью военных курьеров на резвых скакунах. Но происходящее в Лахтинской бухте действо ещё даже не стало событием, о котором следовало что-либо сообщать, оно только развивалось. Пётр Алексеевич оказался здесь по воле случая – проезжал мимо, возвращаясь домой после инспекции оружейного завода, заложенного им в устье Сестра-реки тремя годами ранее, в конце Северной войны со Швецией. Мгновенно сориентировавшись, император организовал чудесное спасение... Кстати, живописную картину известного художника того времени (имени не помню, но кто-то из немцев) с этим героическим эпизодом можно увидеть на экскурсии по Екатерининскому корпусу в Нижнем парке Петергофа. Тамошний экскурсовод обязательно покажет её и расскажет о последнем приключении Петра Первого, - подчеркнул Кирилл. И, не услышав возражений и вопросов, возобновил повествование: - Итак, выпрыгнув из царской кареты, самодержец, не теряя ни секунды, принялся за дело. Рядом с бухтой находился рыбачий посёлок. Пётр гаркнул на толпившихся на берегу рыбаков и велел им отвязывать лодки и грести к гибнущему военному кораблю. И сам бросился к первому же отплывающему от пристани утлому судёнышку. Энергия царя и адреналин, которые выделялись у него в минуты опасности, всегда поражали современников и подстёгивали их подчиняться царской воле беспрекословно. Вот и сейчас, не зная куда деть трясущиеся от волнения руки, император оттолкнул гребца и сам сел за вёсла. И это – в пятьдесят два с половиной года! При его-то хилой конституции и слабом здоровье… - Молодой человек бросил на слушательницу многозначительный взгляд. – Всё решилось в считанные минуты. Спонтанная «флотилия» из рыбачьих лодок окружила терпящий бедствие фрегат. Громкие и резкие команды императора выполнялись с необычайным усердием. Были выловлены все попадавшие за борт матросы. Сам Пётр перебрался на корабль и принялся руководить авральными работами. Убрав паруса и застопорив руль, фрегат выровняли и придали ему необходимую устойчивость, окончательно и плотно посадив на песчаную мель. – Волков демонстративно ткнул пальцем в сторону близлежащего Комсомольского озера.
441
441
Галя внимательно проследила за жестом спутника и уставилась на песчаный берег, словно именно туда и воткнулся злосчастный фрегат.
- А дальше? – спросила она негромко.
- В принципе, всё, - передёрнул плечами слегка замёрзший гость города. – Корабль спасли.
- А Пётр?
Кириллу требовалось изобразить лицом глубокую печаль, сделать многозначительную паузу, а затем вкрадчиво заговорить. Но он отреагировал мгновенно:
- После купания в ледяной воде он, естественно, заболел. И болезнь эта была отмечена его современниками как «лихорадка», хотя на самом деле, если говорить нынешним языком, имело место двустороннее воспаление лёгких. Она протекала очень тяжело и необратимо, но император, как человек чрезвычайно волевой, категорически отказывался придерживаться заведённых, если можно так сказать, правил «боления». Что выражалось в его попытках влиять на окружающее по-прежнему. В итоге, переносимый на ногах тяжелейший, даже по нынешним меркам, недуг развился. Шансов на выздоровление, учитывая уровень медицины того времени, у Петра Алексеевича не было. В середине января он окончательно слёг. Последние дни жизни он провёл практически в беспамятстве, как сейчас бы сказали – в коме, и ни о чём не успел распорядиться, не говоря уже про политическое завещание и назначение наследника престола. В конце января 1725 года Пётр Великий скончался…
Вот уж здесь-то должен был (даже – обязан!) образоваться законный церемонный промежуток в повествовании. По крайней мере, чернявая для этого сделала всё возможное – скорбно склонила голову набок, сжала губы и спрятала от рассказчика блестевшие азартом глаза. Но молодой человек не дал никому ни секунды передышки:
- Я тебе изложил всё именно так, как сделал мой папашка на той самой, « стажёрской», экскурсии. Слово в слово. Естественно, последовала пауза. Все в автобусе должны были «пережить» смерть Петра, глядя на свинцово-мутные воды Финского залива. А знаешь, что произошло дальше?
442
442
- Что? – заинтригованно спросила девушка, не ожидая подвоха.
- Дальше папашка отодвигает микрофон и, извини, кладёт его себе под задницу. После чего, глядя на вышки Кировского стадиона, лично меня спрашивает: «Кирилл, а как вчера наши с «Динамо» сыграли?». Я просто обалдел от неожиданности: только что слушал о великих делах, ещё не осмыслил ничего, в себя не пришёл, а тут – футбол… И машинально отвечаю: «0:0». «Да, слабовато, - говорит отец. – Я думал, что «Зенит» посильнее будет. – Затем подносит микрофон к губам и спокойненько продолжает экскурсию: - Итак, дорогие товарищи…». Как тебе такая «изюминка»?
Галина резко остановилась, насупила брови, повращала туда-сюда глазами, согнула шею и уткнулась головой в подбородок спутника. Волков обнял компаньонку и почувствовал, как стали ходить ходуном её лопатки.
На этот раз пауза удалась на славу. Обнявшись, праздные путники простояли минуты две. Наконец, вдоволь беззвучно насмеявшись на груди молодого человека, девушка подняла голову и смахнула с уголков глаз навернувшиеся слезинки.
- Класс! – с чувством произнесла Галя. – Твой папка – просто чудо! Пять баллов, как ты говоришь.
- Что есть – то есть, - удовлетворённо согласился Кирилл.
- Пошли, что ли? – привычно скомандовала чернявая, взяв кавалера под руку. – А «изюминка» тебе удалась. Честно! Ты очень достоверно передал свои и папкины эмоции. Я давно так по-хорошему не смеялась.
- Ладно тебе, а то захвалишь совсем, - шутливо отмахнулся явно польщённый Волков.
- Не захвалю, пока… - Галина улыбнулась с той долей загадки, которая подразумевала наличие лукавости.
Молодой человек почувствовал недосказанность и решил поиграть словами:
- «Пока» и «точка» или «пока» и «условие»?
- … пока не услышу обещанный рассказ о третьей «изюминке», - уточнила девушка, продолжая загадочно улыбаться.
443
443
«Какая она…, - начал было в очередной раз восторгаться Кирилл. Но вовремя себя остановил: - Так, стоп, машина! Вспоминай-ка лучше текст».
Пока Волков молча шевелил губами, его спутница озаботилась ощущением некоторой незавершённости.
- Только…, - негромко произнесла Галя и осеклась.
- Что «только»? – вихрем подхватил брошенное слово кавалер.
Колебалась Галя недолго, но в её голосе засквозили робкие нотки:
- Я хотела уточнить насчёт Петра Первого.
- Уточняй, - вальяжно разрешил молодой человек. И самонадеянно заявил: – Я как раз большой специалист по Петру Алексеевичу Романову.
- Да?! – радостно захлопала в ладоши чернявая. Устыдившись своего несвоевременного веселья, она перестала подпрыгивать и перешла на солидный размеренный шаг. – Тогда – вот: я слышала, что Пётр Первый вообще-то от пьянства умер, от цирроза печени. Что скажешь, знаток?
Кирилл в задумчивости потеребил усы и лишь затем заговорил скучным голосом:
- Я тебе рассказал официальную информацию о смерти Петра. Причины её подтверждены результатами вскрытия трупа императора. А что касается прочих, неофициальных, версий – их сочинено множество. В том числе и упомянутая тобой. Кстати, - в глазах Волкова блеснули забавные искорки, - про Романовых много вранья придумано. Например, я тебя спрошу: как бы в двух словах ты охарактеризовала императора Павла?
- Самодур, идиот, - быстро нашлась Галина.
- Вот! Я так и знал, - коротко рассмеялся в ответ гость города. – Если бы ты так обозвала императора Петра Третьего, то я с тобой легко согласился бы. А вот про Павла мы мало чего знаем. Сказала бы ты те же слова про него, если бы знала, что Павел Петрович в совершенстве владел десятью языками, обладал большими познаниями в области архитектуры, особенно – античной, классической, никогда не изменял своей жене Марии Фёдоровне и имел от неё восьмерых детей?... Сказала бы?
На лице Галины застыло выражение удивления с лёгким недоверием в дивных очах. Покачав головой, она вынужденно ответила:
444
444
- Пожалуй, нет – не сказала бы. Я такого никогда не слышала, - честно призналась девушка. И вернула разговор в прежнее русло: - У меня ещё один вопрос по поводу Петра Первого. Можно?
- Валяй, - коротко ответил молодой человек.
Осмотревшись по сторонам, он отметил про себя: «Похоже, что с половину парка мы уже прошли».
- Вот ты недавно сказал, - осторожно начала Галя, - что у Петра была хилая конституция, то есть неважнецкое телосложение, и слабое здоровье. Но нам всегда подавали Петра как здоровяка огромного роста, который мог без устали махать молотом по наковальне и гнуть голыми руками подковы. Да и на портретах царь – молодец из молодцов. Нас обманывали?
Вопрос показался Кириллу настолько по-детски наивным и незамысловатым, что ему пришлось приложить значительные усилия, дабы не расхохотаться. Притворно покашляв, он принялся с предельной осторожностью отвечать, обдумывая каждую устную единицу языка:
- Ну, во-первых, о подковах. Пётр их никогда не гнул. Не царское это дело. Да и не смог бы… Во-вторых, о портретах, которые ты видела. Понятно, что это не фотографии и сходство там условное. И, если честно, то практически все портреты императоров (и Пётр Первый – не исключение) – «парадные» или, другими словами, показные, где главная персона значительно приукрашена. И в этом заключался огромный смысл: глава государства – лицо страны, которое должно выглядеть привлекательным. Хотя бы на портрете. Согласна?
Готовая к диалогу, Галина отреагировала моментально:
- Значит, на самом деле Пётр был уродливым хилым карликом?
- Ну, зачем же ты так всё переворачиваешь? – сдержанно возмутился Волков. – Может быть, кто-нибудь когда-нибудь и изобразит Петра Великого в реалистической манере, но зрелище это будет… - Рассказчик запнулся, не сумев подобрать подходящее слово. Махнув рукой, он продолжил: - Попробуй представить себе очень худого мужчину с ростом в 204 см и с плечами 44-46 размера нынешнего стандарта, а также с современным советским 38-м размером обуви…
445
445
Терпеть дальнейшее глумление спутника над дорогим народу образом чернявая больше не смогла:
- Ты это говоришь серьёзно или опять «стебаешься»? Откуда такие данные? Опять – иностранные источники?
В ответ Кирилл чуть было не рассмеялся, но огромным усилием воли сдержал эмоции.
- Нет, источники самые, что ни на есть, наши. Эту информацию ты можешь получить в любой библиотеке, где имеются книги о жизни Петра Первого. А если будешь в Эрмитаже, а ещё лучше – во дворце Марли в Нижнем парке Петергофа, то увидишь там личные вещи императора и убедишься, что размеры плеч и ног у него мало отличаются от твоих. А рост в 204 см – этот параметр фигурирует везде…
Уловив в речи компаньона покровительственные нотки, девушка прервала его:
- Ладно, с телосложением всё ясно. Хотя я, конечно, уточню это у папки. И книжки почитаю, - пообещала она. – А почему ты считаешь, что здоровье у Петра было слабое? Приведи факты.
Волков неосознанно подёргал себя за мочку уха, затем потеребил усы. Таким образом он сосредоточился, после чего принялся отвечать:
- В значительной степени хилая конституция предопределяет слабое здоровье. Это факт. Но не главный! – подчеркнул гость города, чуть повысив голос и приподняв вверх указательный палец свободной руки. – Царь страдал с малолетства и до самой смерти от страшной болезни. Скорее всего, она была врождённой…
Взятая собеседником пауза оказалась для Гали невыносимой.
- Что за болезнь? – требовательно вопросила она.
- Пётр Алексеевич Романов был эпилептиком, - будничным тоном поведал Кирилл.
- Что?! – всерьёз изумилась чернявая. – А как же тогда его царём поставили?
- Царём ставили, как правило, старшего сына почившего навеки самодержца, - дал справку молодой человек.
446
446
Но Галина не унималась:
- А если старший сын безнадёжно болен, то его всё равно царём поставят?
- А что тут особенного? – ответно удивился Волков. – Сплошь и рядом такое бывало. И не только в России. Больного или идиота возводят на престол, а управляет страной кто-то из его семьи, у кого здоровья хватает и ума достаёт. Даже название таким временным правителям придумали – «регент». Главный смысл – династию (то есть – фамилию, семью) на троне сохранить. Иначе конкуренты, надев корону на голову своего родственника, всей прежней августейшей «фэмэли» сделают «секир башка»…
- Ну, у тебя и лексика, - прервала речь рассказчика девушка. – Ты так и на экскурсиях говоришь?
- Бывает, когда кураж поймаю, - признался гость города. – Вот и сейчас увлёкся – уж больно мне интересны Пётр Первый и его эпоха.
Галя заглянула в глаза спутнику и виновато похлопала ресничками.
- Кирка, прости! Я тебя так глупо перебила. Продолжай, пожалуйста.
Молодой человек улыбнулся и задорно подмигнул компаньонке.
- Запросто продолжу, - пообещал он. – Но поначалу хочу тебя спросить: знаешь ли ты, что собой представляет эпилепсия и каково с ней жить и работать?
Чернявая понимающе кивнула и ненадолго задумалась. Сформулировав ответ в голове, она облекла его в словесную форму:
- Эпилепсия – это хроническая, неизлечимая, болезнь головного мозга, которая сопровождается сильными головными болями, судорогами, припадками и потерей сознания, - отчеканила как по писаному Галина. А затем, чуть путаясь, прибавила: - Как жить с такой болезнью? Не знаю даже… Это тяжкий крест, но - хочешь ты того или нет – его надо нести. А вот как работать… В принципе, такая болезнь – это инвалидность на всю жизнь. В любой момент, самый неподходящий, возможен сбой, срыв… Думаю, можно заниматься какой-нибудь безответственной работёнкой, где нет риска пораниться самому и поранить других… Но управлять страной! И ещё многого добиться!... Нет, ты меня разыгрываешь. Признавайся!
447
447
Волков пожал плечами:
- Было бы в чём признаваться. Что знал – то и сказал. А если не веришь, то почитай книжки, расспроси папку…
- Обязательно расспрошу и почитаю! – решительным тоном заверила компаньона девушка. И тут же, по обыкновению, засомневалась: - Хотя… Ведь то, что у царя имелись проблемы со здоровьем, показывать в кино или писать в развлекательных книгах было не обязательно. И, наверняка, при его жизни этот факт скрывался или выдавался за… - Галина оборвала речь, на секунду задумалась, а затем по-архимедовски воскликнула: - Эврика! Во многих фильмах, в том числе и в классической ленте «Пётр I» с Николаем Симоновым, показывают сцены с резкими сменами настроения царя, который вдруг менял милость на гнев, доходивший до исступления. И данные выходки объясняли свирепым нравом русского царя, его склонностью к необузданному буйству. А получается, что вся эта свирепость, буйство – проявление страшной, но скрываемой, болезни. Это самые настоящие припадки. Или я не права?
Милые сердцу Кирилла карие глаза уставились на него требовательно и чуть высокомерно. «Молодец, девчонка! – мысленно похвалил спутницу гость города. – На лету ловит: вначале слегка не верит, а в итоге – доказательства приводит, словно сомневался я». А вслух прогнозируемо произнёс:
- Права, права. – И не удержался от грубой лести в ироничном стиле: - Надо признать, мадемуазель, что Вы очень наблюдательны.
- А як же ж – трохи маю, - дурашливо подыграла кавалеру чернявая. И, прихватив того за локоть, придала ему небольшое ускорение. – Пошли, что ли – а то тащимся как черепахи. – После непродолжительного молчания она глубокомысленно вопросила: - И всё-таки: Пётр Первый – это явление в нашей истории, учитывая его болезнь, было случайностью или закономерностью?
- О, мы, кажется, перешли на философские категории, - с ноткой удивления отметил Волков. – Я, конечно, не Аристотель, но попробую объясниться.
448
448
- Извольте, сударь, - кокетливо отозвалась Галя.
Молодой человек нежно погладил свободной рукой державшую его локоть ладошку девушки.
- Хорошо, - сказал он. – Мне думается, что одна случайность или даже две подряд – это просто случайности. А вот цепь случайностей – это смахивает на закономерность или… - Кирилл остановился, попридержав спутницу, и поднял лицо к небу.
Галина повторила манёвр компаньона. Задрав голову, она принялась внимательно рассматривать белые облака, похожие на гигантских кроликов, необычайно расплодившихся за последние два часа.
- Ты думаешь? – с придыханием спросила чернявая, застыв в неудобной позе. – А знаешь, я с тобой согласна, - прибавила она еле слышно. И, наконец, оторвавшись от созерцания небосвода, проявила свой норов: - Кстати, о «цепи случайностей». И сколь длинна эта цепь?
Волков тронулся с места, продолжая бережно придерживать девушку.
- Цепь невероятно длинная, - обнадёживающе начал он очередной рассказ. – Если говорить современным языком, то шанс стать царём у Петра был невелик – один к десяти, если не меньше. Во-первых, по очерёдности наследования – он оказался четырнадцатым ребёнком батюшки-царя Алексея Михайловича…
- Что?! – перебила рассказчика Галя, не поверив собственным ушам. – Ты ничего не перепутал – четырнадцатым? А сколько тогда вообще детей было у Алексея Михайловича?
- Всего – шестнадцать, - бесстрастно ответил гость города. И, не дожидаясь уточняющих вопросов, развёрнуто пояснил: - Отец Петра был женат дважды: вначале на Марье Милославской, которая родила ему пять сыновей и восемь дочерей…
- О – о – о, - непроизвольно вырвался из уст чернявой то ли стон, то ли вздох.
Огорчившись собственной неловкостью, Галина лишь помахала перед лицом свободной рукой, словно дачница, отбивающаяся от назойливых комаров, не проронив больше ни звука.
449
449
Данную пантомиму молодой человек воспринял как предложение возобновить повествование:
- … а затем, после смерти первой супруги (скончавшейся при родах дочери, которая пережила мать только на два дня), Алексей Михайлович женился на Наталье Нарышкиной. Именно она и родила Петра, а затем ещё двух дочек. – Волков попытался заглянуть в лицо девушки, но та манерно отвернулась. Не услышав новых вопросов, он продолжил: - На момент смерти отца Петру не было и четырёх годиков. На престол взошёл его брат Фёдор, болезненный молодой человек, «правивший» (если можно так сказать, поскольку страной управлял клан Милославских) всего шесть лет. После смерти Фёдора Алексеевича право на престол имели двое: «скорбный главою» (то есть – слабый на голову, недоразвитый и болезненный) Иоанн и десятилетний Пётр…
- Прости, Кирилл, что перебиваю, - робко обратилась к спутнику Галя.
- Да? – оживился рассказчик. Он каким-то шестым чувством ощутил неестественность сложившейся ситуации, когда приезжий человек идёт по незнакомому городу и увлечённо читает скучную лекцию по истории чертовски привлекательной девушке. И молодой человек решился на вопрос в лоб: - Может, сменим эту тоскливую тему?
В следующую же секунду Волков пожалел о сказанном. Его спутница резко отпустила локоть компаньона и отшатнулась, будто от удара.
- Эх, ты, «корешок», - досадливо произнесла она и отвернулась от кавалера. Выдержав небольшую паузу, чернявая заговорила на удивление глухим и невыразительным голосом: - Я, конечно, вижу, что ты воспринимаешь меня как смазливую девчонку… И, конечно, тебе вдруг показалось, что эту девчонку надо развлекать… Странно, что ты не понял, что те вещи, которые ты говоришь искренне, мне тоже интересны. Ведь я, хоть и соплячка по твоим меркам, но тоже имею душу, которая так же, как и твоя, мечется и… В общем, я сообразила, что ты начал говорить то, что не войдёт ни в одну экскурсию. И я надеялась…
- Я понял! – вскричал молодой человек и протянул руки к девушке. – Извини, что засомневался. Но я больше не буду!
450
450
Несмотря на внешнюю искренность спутника, Галина не торопилась в его объятия. Она недоверчиво покачала головой, а затем спросила:
- И расскажешь обо всём, о чём я попрошу?
- Расскажу, - легко согласился Кирилл. Спохватившись, резонно добавил: - Конечно, при условии, что я буду знать тему.
- Ладно, - согласилась чернявая. Вновь взяв Волкова за согнутую в локте руку, она предложила: - Тогда продолжай.
Молодой человек ответно кивнул, почесал свободной рукой темечко, а затем, покручивая ус, заговорил:
- Итак, про препятствия на пути Петра Великого к единоличной власти. Первое – он оказался шестым, самым младшим, сыном батюшки-царя. И если бы не слабое здоровье его старших братьев, безвременно покинувших этот мир, то сейчас нам говорить было бы не о чем. Второе – он был помазан на царство вместе со старшим братом Иоанном, ставшим царём Иваном Пятым. В-третьих, как мы уже говорили, Пётр был достаточно болен, хоть и не так тяжко, как брат Иоанн. В-четвёртых, регентом, или правительницей страны, при недееспособных государях назначили их сестру Софью, которая жаждала сохранить свою главенствующую функцию пожизненно. Более того, в-пятых, в возрасте десяти лет, когда Петра провозгласили царём, он испытал страшнейшее потрясение, наложившее тяжёлый психологический отпечаток на всю его дальнейшую жизнь – случился стрелецкий бунт. В ходе оного звучали серьёзные призывы умертвить малолетнего самодержца и его мать из рода Нарышкиных. Слава Богу, Софья не решилась на крайний шаг. О чём впоследствии, несомненно, жалела. Возможно, Петра спасло то обстоятельство (это в-шестых), что далёкий от дел царского двора и живший с матерью в Подмосковье, он вообще не имел амбиций на реальное управление страной и довольствовался мальчишескими играми в солдатики, пока…
Кирилл манерно, словно на экскурсии по Нижнему парку Петергофа, принялся выдерживать менторскую паузу, задрав подбородок и уставившись на небо, а точнее – на заволокшие его густые светло-серые
451
451
клубы, именуемые в народе кучевыми облаками. «Не миновать дождя», - подумал Волков и повернул голову к спутнице, будто ожидая от неё подтверждения его тайной догадки.
- «Пока» - что? – ответно спросила Галя, возвращая кавалера на грешную землю.
«Пардон, зазевался», - мысленно извинился молодой человек за излишнюю заносчивость. А вслух произнёс:
- … пока сестра Софья (урождённая по матери Милославская) не созрела на убийство брата Петра и не спровоцировала новый стрелецкий бунт…
Рассказчик сделал тот самый промежуток в разговоре, который, по определению, требует вмешательства противной стороны. И оно, это вмешательство, незамедлительно последовало:
- Да, да! – эмоционально подхватила девушка. – И стрельцы Софью подвели – часть их переметнулась к юному царю. Он вначале страшно перепугался и даже ускакал куда глаза глядят прямо в исподнем. Меншиков его еле догнал. Но затем Пётр взял себя в руки и «разрулил» ситуацию как взрослый и мудрый правитель: Софью – в монастырь, кого-то из стрельцов, подручных сестрицы – под топор, тех, кто встал на его сторону – поощрил. А со стрельцами, как с сословием, Пётр разобрался через несколько лет. Причём, как известно, и сам головы рубил и всех своих соратников, включая Алексашку, заставил это сделать - тем самым, повязав их кровью…
- Пять баллов! – непроизвольно вырвалось у гостя города. Устыдившись своей неловкости, он усугубил её неуклюжим комплиментом: - А ты, оказывается, историю знаешь не хуже меня.
В ответ Галина скривила губки в снисходительной усмешке, а затем сдержанно изрекла:
- Историю я знаю плохо, как и большинство людей моего возраста. – Заметив протестующий жест компаньона, она опередила его исчерпывающим объяснением: - Просто я недавно внимательно посмотрела новый многосерийный телевизионный фильм Сергея Герасимова, поставленный по книге Юрия Германа «Россия молодая».
452
452
- Понятно, - заунывно протянул Кирилл, одновременно вглядываясь в ближайшую перспективу.
- А ты разве этот фильм не смотрел? – явно удивилась чернявая.
Прежде, чем ответить, молодой человек отметил про себя, что прогулка по парку Победы подходит к концу – впереди замаячила чугунная решётка с гостеприимно распахнутыми ажурными воротами.
- Нет, - вяло произнёс Волков.
- Чудно, - по-своему отозвалась Галя. И, заподозрив неладное, продолжила допрос с пристрастием: - Может, ты и Германа не читал?
- Германа я читал, - возразил гость города. В доказательство тому он привёл список прочитанного: - Его классическую советскую трилогию: «Дело, которому ты служишь», «Дорогой мой человек», «Я отвечаю за всё». А про Петра Первого прочитать не довелось. Видимо, хватило другого советского классика – Алексея Толстого. Уж больно много там вранья, допусков и неточностей. Потому предпочитаю нехудожественную историческую литературу.
Выслушав спутника, девушка на несколько секунд задумалась. А прервала она мыслительный процесс привычным жестом – энергично тряхнув чудными смоляными локонами.
- Кстати, мы уже к выходу из парка подходим, - заметила Галина. – Сейчас я тебе плотину покажу, - напомнила она о данном пару часов назад обещании. И, со свойственной её возрасту непосредственностью, резко сменила тему, а точнее – вернулась к прежнему разговору: - А насчёт художественных книг и фильмов про царя Петра ты абсолютно прав. Уж больно лубочным, как говорит мой папка, он там получается. Действительно – парадный портрет!
Чернявая не без доли торжества произнесла последние слова и широко раскрытыми глазами обозрела компаньона. «Молодец, девка! На лету ловит», - подумал Кирилл и догадался промолчать. Не дождавшись привычных «пяти баллов», Галя вынужденно продолжила:
- Но мне, если честно, портрет Петра, нарисованный тобой, больше по душе, - призналась она.
453
453
На этот раз хвалебный снаряд попал точно в цель – молодой человек, потупив очи, смущённо ответствовал:
- Лично я ничего не рисовал – просто пересказал то, что узнал из достоверных источников.
- Ладно скромничать! – панибратски хлопнув спутника по спине, вскричала Галина. – Я вот слушаю тебя и удивляюсь: ведь всё, что ты говоришь (или почти всё), я знала. Вроде бы знала… Но… Но ты так расставляешь акценты, что находятся какие-то особенные краски, тени и даже полутени, которые делают картину иной…
Не найдя новых слов для продолжения благодарного монолога, чернявая просто уткнулась головой в плечо компаньона. Улучив момент, Волков вдохнул чудный аромат, шедший от волос девушки и чмокнул её губами в темечко. Галя, казалось, не заметила вольности молодого человека и лишь сильнее прижалась к нему. Вдохновлённый микроскопической победой, Кирилл сподобился на ответную речь, больше похожую на резюме:
- Ну, вот мы и поговорили о Петре Великом, человеке неординарном, противоречивом и до безумия волевым и настойчивым. Несмотря на множество преград и жестоких противостояний, он добился того, что провозгласил в ранней молодости и всего за одну человеческую жизнь (не дожив до 53 лет) сделал из отсталой России одну из передовых европейских держав. И сделал это вопреки своим желаниям и предпочтениям - ведь чего стоит только одно его эмоциональное высказывание: «Лучше быть плотником в Голландии, чем царём в России»…
- Сильно сказано! – живо откликнулась чернявая. И тотчас исправилась: - Извини, что перебила. Продолжай, пожалуйста.
- Да, в общем-то, я практически закончил, - подытожил Волков. Посмотрев на чугунную ограду, к которой праздные путники подошли вплотную, он с еле заметной долей ностальгической грустинки в голосе сказал: - Забавно получилось: шли по минскому парку, а беседовали о царе Петре, словно гуляли по его любимому Петергофу.
Галина понимающе кивнула и показала на открытые ворота:
- Прошу Вас, месье, на набережную Свислочи. К плотине – направо.
454
454
- Премного благодарен, мадемуазель, - с удовольствием включился в игру словами гость города.
Молодые люди подошли к мосту через речку, являвшемуся одновременно составной частью прямой, как линейка, безымянной городской дороги, соединявшей Старовиленский тракт с Парковой магистралью.
- Ну, вот – здесь, внизу, находится плотина для этого водохранилища - Комсомольского озера, - девушка махнула рукой направо. Непроизвольно данный мимолётный жест превратился в указующий перст: - Кстати, а вон там, на том берегу, лодочная станция, где мы недавно были.
- Да, - немногословно отозвался Кирилл, посмотрев в нужном направлении. Затем он приблизился к перилам моста и заглянул вниз. После недолгого изучения того, как масса воды, закручиваясь в небольшие водовороты, ныряет под переправу, молодой человек глубокомысленно изрёк: - Не совсем как в Сестрорецке, но похоже. Пошли, посмотрим теперь с той стороны, - предложил исследователь плотин и увлёк Галю к противоположным перилам.
Дружно перебежав дорогу, спутники одновременно налегли на чугунные поручни и по-детски повисли на них.
- И что? – игриво воскликнула чернявая, подпрыгивая и болтая ногами, как завидная шведская балерина.
- А то! – в тон компаньонке отозвался Волков, похоже, как она, болтая ногами. – Здесь абсолютно так, - молодой человек сделал жест двумя руками вниз, - же, как и в Разливе!
Некоторое время немое лицедейство продолжалось, пока Галина не опомнилась:
- Это напоминает Шипучку? – всерьёз уточнила она, кивнув на бурлящие внизу водные потоки.
- Вот именно! - подтвердил догадку спутницы Кирилл. И развил мысль: - Если воды в озере много (а такое бывает солнечной весной, когда тает снег, и пасмурной осенью, в сезон дождей), то створки плотины раскрывают полностью и лишняя жидкость прёт из водохранилища как
455
455
шампанское из тесной бутылки. Отсюда, по аналогии, и название – Шипучка.
Гость города выпрямился в полный рост и свысока посмотрел на девушку. Та не замедлила с ответом:
- А летом красным, как говаривал Пушкин, вода, значит, не прёт? – иронично спросила Галя, подловив собеседника на излишней образности.
Волков чуть подумал, пощипывая усы, и с примиряющими нотками предложил:
- Мадемуазель, на Ваш вопрос есть простые ответы – физика шестого класса. Озвучить?
Галина перестала забавно сучить ногами и осмысленно оглядела спутника. Твёрдо встав на землю, она простенько ответила:
- Бог с ними – с метафорами. Пошли, что ли, - привычно произнесла девушка и игриво дёрнула молодого человека за руку.
Дальнейший путь спутников представлялся необычайно примитивным, как виделось Кириллу – вдоль речки, к точке расставания. И потому он, задумавшись, замолчал. И не подавал признаков жизни до тех пор, пока его не растрясла компаньонка:
- Кстати, а почему речку назвали Сестрой? – спросила она, глядя на водную гладь местной достопримечательности.
- Потому что, отвоевав в ходе Северной войны то место, где протекала эта речка, Пётр Первый отпил из неё водицы и, поморщившись, сказал: «Напоила, как сестра», - внешне нехотя ответил собеседник.
- Ну и язва же был этот Пётр! – с чувством вскричала Галя. – Понятно, что он не любил Софью. Выходит, вода оказалась плохой?
- Не то слово, - косвенно подтвердил Волков. – Она была болотной.
- Хорош братец! И что – он всегда давал названия так продуманно?
- Нет, как раз наоборот, - возразил Кирилл. – Пётр многое называл спонтанно. Например, остров, где находится город Кронштадт…
- А Кронштадт находится на острове? Как интересно! – эмоционально воскликнула чернявая. Сообразив, что перебрала с воодушевлением, просто спросила: - И как этот остров называется?
456
456
- Котлин, - буркнул молодой человек.
Его спутница гордо вскинула голову и недовольно повела плечами – неразговорчивость кавалера если не уязвила её, то неприятно удивила.
- Как, как?! – вскричала Галина. И добавила в разговор перца: - В честь какого же это кота остров назвали?
Настал черёд недоумевать Кириллу:
- В честь какого кота? – переспросил он глухим голосом, словно находился под гипнозом. Секунду поразмыслив, гость города привёл себя в привычное – наполовину экзальтированное – состояние: - Кот не имеет никакого отношения к названию острова – Котлин. Здесь тоже присутствует легенда. Когда Пётр Первый стал объезжать только что отвоёванные у шведов владения, он первым делом обследовал Невскую губу, то есть водное пространство, где река Нева соединяется с Финским заливом. Между прочим, Невской губе Пётр сразу дал собственное название - Маркизова Лужа. Отгадай – почему? – с лукавой улыбкой неожиданно обратился рассказчик к девушке.
Та еле слышно ответно хихикнула, а затем жеманно приставила указательный палец к щеке и закатила глаза, изобразив глубокую задумчивость. После недолгой паузы Галя заговорила:
- «Лужа» - видимо, потому, что там очень мелко… - Чернявая покосилась на спутника в надежде получить от того ободряюще-подтверждающий сигнал. Но молодой человек промолчал и не пошевелился. Поэтому пришлось продолжать на свой страх и риск: - Ну, а «Маркизова» - это, наверное, своеобразная ирония или «стёб» по-вашему…
- Пять баллов!!! – буквально взревел от восторга Волков. – Ты – гений! Именно так и расшифровывается это словосочетание. Честно говоря…
- Ладно тебе, - нарочито грубовато оборвала хвалебную речь собеседника чрезвычайно довольная Галина. – Ты обещал мне название того, «кошачьего», острова объяснить, – напомнила она.
- Далось тебе это «кошачье» название! – в сердцах воскликнул Кирилл. Но, заглянув в смеющиеся глаза компаньонки, смягчился: -
457
457
Хорошо, слушай. Это очередная петровская легенда. И звучит она так. Высадившись на пустынном песчаном берегу безымянного острова, расположенного в центре Маркизовой Лужи, Пётр Алексеевич увидел потухший костёр чухонских рыбаков, над которым сиротливо висел большой чугунный котёл. Указав на предмет невзыскательной походной кухонной утвари, самодержец весело провозгласил: «Быть этому острову Котлиным!».
Показалось бы странным, если бы неуёмная натура Гали молча и покорно согласилась с представленным ей объяснением:
- А почему не Котловым? Или Котельным? – пылко возразила она.
В ответ молодой человек заразительно рассмеялся:
- Посмотрел бы я, как ты с царём поспорила бы, - прохрипел он.
Осознав смысловую комичность, историческую нелепость и социальную невероятность ситуации, представленной спутником в сослагательном наклонении, чернявая присоединила и свой звонкий голосок к баритону кавалера.
Вдоволь насмеявшись, она привычно подхватила Волкова под руку.
- Пошли, что ли, - скомандовала Галина. Пройдя несколько метров, она азартно тряхнула головой, разметав чудные смоляные пряди, и на удивление резонно отметила: - Говорил мне папка, что язык со временем изменяется, но многие названия доходят в прежнем виде – так, что мы их не всегда понимаем. Ладно: Котлин – так Котлин, - смирилась девушка.
Наступила нетягостная пауза, в течение которой молодые люди составили образцовую парочку любителей прогулок вдоль речки Свислочь. Подобные им пешеходные «тандемы» попадались навстречу не так часто, как двумя-тремя часами ранее – видимо, чем свежее становился воздух, тем меньше оказывалось охотников подышать им. Погода уже достаточно испортилась: тучи не просто заволокли небо сплошной пеленой, но ещё и угрожающе припали к земле и апокалипсически темнели прямо на глазах – достаточно настолько, чтобы заставить праздных путников задуматься если не о ковчеге, то хотя бы о временном убежище.
Кирилл в растерянности огляделся кругом.
458
458
- Что, «корешок», дождя испугался? – не преминула случаем уязвить самолюбие кавалера Галя.
- Да я…, - начал было оправдываться молодой человек, в беспомощности разводя руками. – Я ведь…
По сути Волков, что называется, «включил дурака»: боясь обидеть спутницу излишней инициативой, он предоставил ей возможность решать дилемму – мокнуть под зонтиком или бежать в укрытие. Оба варианта, как основания для приключений, его вполне устраивали.
Чернявая взглянула вверх. Чуть подумала. И на удивление быстро сменила гнев на милость:
- Ладно, пошли, что ли, - произнесла она и, взяв компаньона за руку, уверенно повела его в сторону от реки, в глубь дворов, представлявших собой спорный по идее, но реализованный в натуре, архитектурный классицизм кировско-сталинского конструктивистского толка.
Возможно, молодые люди ещё долго выбирали бы адрес удобного для них приюта от ненастья, если бы вдруг не шибанул, образно говоря, настоящий гром, раскат которого застал праздных путников посреди одного из упомянутых выше дворов. Резкий порыв ветра поднял с земли кучку опавших листьев и буквально швырнул её в лицо зазевавшемуся Кириллу, заставив того действовать более решительно.
- Туда! – уверенно показал гость города в направлении одной из гостеприимно раскрытых дверей парадных (подъездов – для Москвы).
- Нет, туда, - возразила Галина, кивнув на центр двора.
Волков опешил: там, куда указала девушка, находилась детская площадка.
- И где мы здесь с тобой примостимся? – спросил он, игриво покачивая головой.
Уловив очевидную иронию молодого человека, его спутница отреагировала моментально:
- Там, где я захочу, - тоном избалованного ребёнка бросила она и направилась к крошечной, почти игрушечной, бревенчатой избушке, разукрашенной во все цвета радуги.
459
459
Подойдя к выбранному укрытию, Галя вначале заглянула внутрь через маленькое окошко, а затем неуверенным шагом, заранее согнувшись в три погибели, подошла к отверстию, обозначавшему дверной проём.
- Может, всё-таки спрячемся в парадной? – предложил разумную альтернативу Кирилл, видя колебания компаньонки.
Но дискуссии вновь не получилась, чему поспособствовало ещё большее ухудшение погодных условий. В наступившей полутьме звонко зацокали первые, и очень крупные, капли начинающегося дождя, обещавшего превратиться в нешуточный ливень.
- За мной! – пропищала, изображая решительность, чернявая и полезла, словно белка в дупло, в ею облюбованную избушку.
Наблюдая за сверхусилиями далеко не дородной спутницы, гость города всерьёз озаботился предстоящей возможностью элементарно застрять в злосчастном «дупле». Но отступать было некуда – исчезнувшая в тёмном нутре детского домика девушка весело сообщила:
- Ой, как здесь здорово! – И призывно зашептала: - Кирка, иди сюда.
Прежде, чем пуститься во все тяжкие, Волков взглянул на часы.
…27.10.1984 г., 17 ч. 15 м., г. Минск…
«Надо же – уже ровно восемь часов гуляем! - прикинул в уме молодой человек. – А, вроде бы, совсем недавно из дома вышли».
- Кирка, долго ты там будешь возиться? – проявила нетерпение Галина. – Иди ко мне!
- Иду! – отозвался уже изрядно промокший кавалер и принялся ломиться в игрушечную избушку с настойчивостью бурундука, пытающегося пролезть в мышиную норку.
Кое-как пугавший Волкова манёвр ему удался. С трудом протиснувшись внутрь, он попытался рассмотреть убранство домика, но толком ничего путного не увидел.
- Я здесь, слева от тебя, - подсказала чернявая. – Нащупай справа скамеечку и присаживайся.
460
460
В точности выполнив рекомендации спутницы, гость города на удивление комфортно устроился. Переведя дух, он отметил вслух необычное для него погодное явление:
- Гроза в конце октября – это оригинально!
- Ну, это у вас, в Ленинграде, такие грозы в октябре являются редкостью, - по обыкновению ввязалась в спор Галя, - а вот у нас, в Минске, такое происходит постоянно. Как-никак мы находимся южнее…
Задиристую речь девушки резко прервала яркая вспышка молнии, фантастически-неестественный свет которой озарил внутренности случайного приюта молодых людей, ослепив на несколько секунд их обитателей. Последовавший затем новый, куда более сильный, чем предыдущий, раскат грома пришёлся как раз на период краткосрочной «слепоты» праздных путников, чем лишь усилил для них эффект природного явления, добавив «глухоты». Эпицентр грозы явно приближался к Галине и Кириллу.
Ситуация создалась жутковатая: вокруг всё сверкает и громыхает, дождь справедливо заслужил статус ливня. В такие моменты современный цивилизованный человек неожиданно для себя остро осознаёт собственную ничтожность перед матушкой-природой.
Подобная ситуация требовала эмоциональной разрядки. И Волков сделал попытку выглядеть мужественным:
- Да-а-а, - протянул он, придавая голосу излишнюю бодрость, - гроза в Минске в конце октября – это что-то…
- Да и чёрт с ним – в Минске или в Лос-Анджелесе! – с чувством воскликнула чернявая. И забавно вопросила: - И чего из этого?
Вслед за восклицанием компаньонки света в избушке прибавилось – это Галя пересела от окошка, которое она закрывала своей неширокой спиной, в угол временного убежища. Избушка, в итоге, оказалась не такой уж и крошечной.
Молодой человек заметил, что дождь, хоть и лил нещадно, но буквально на глазах переставал быть проливным, превращаясь в обычный – нудный и почти родной, ленинградский.
461
461
Разглядев очертания спутницы и подметив её настороженный вид и требовательный взгляд, гость города рассудительно ответил:
- Не знаю, как там, в Лос-Анджелесе, но гром в конце октября у нас – это нонсенс. Наше время для таких «безобразий» - начало мая.
Посмотрев в лицо кавалера, находившееся в предельной близости, Галина призывно улыбнулась и примиряюще изрекла:
- Действительно – чёрт с ним, с Лос-Анджелесом. – И тут же погрозила пальчиком: - А Минск – не трогай! – Отметив тоскливое выражение лица собеседника, решила, в противовес небесным силам, приподнять его настроение: - А помнишь, как у Фета?
- У Фета? – переспросил Кирилл и задумался.
Чернявая перескочила со скамьи на скамью, создав известные неудобства внутри детской избушки, и истошно зашептала на ухо молодому человеку:
- Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром…
Далее девушка сделала изумительную по красоте речи и щедрости души классическую паузу, давая возможность компаньону блеснуть знанием русской поэзии. Тот благодарно кивнул в ответ и, не поднимая головы, смачно завершил четверостишие:
…Так долбанёт из-за сарая,
Что хрен опомнишься потом.
Возникший далее перерыв в общении Волков мог предполагать. И он наступил. Но именно такой реакции на своё хулиганство он не ожидал – после далеко не церемонной паузы Галя произнесла:
- Класс! Можешь считать, что пять баллов…
Недосказанность спутницы поразила Кирилла, но он не стал докапываться до сути её капитулянтства и лишь заметил:
462
462
- А, вроде, дождь заканчивается.
Между тем, Галина, казалось, достаточно удобно устроилась, положив голову на плечо кавалера, и не торопилась что-либо менять.
- Посидим пока, - решила она. - Кстати, рассказал бы какой-нибудь похабный питерский анекдот. Самое время.
Просьба девушки застала молодого человека врасплох.
- Самое время? – удивился он. – И почему – «похабный»?
- Мы, считай, с тобой уже целые сутки знакомы, - издалека начала чернявая. – И я всё ждала, когда же ты заговоришь попроще, без ханжества…
- И я заговорил? – с ноткой раздражения перебил собеседницу Волков. – Фета переврал? И это – ханжество?
- А разве нет? – в ответ взвилась Галя, демонстративно отстранившись от компаньона и по-детски надув губки.
Гость города беззвучно ухмыльнулся и искоса поглядел на оппонентку. Её гордый профиль смотрелся внутри игрушечной избушки столь же торжественно, как и нелепо.
- Я Фета не перевирал, - нахально заявил Кирилл.
- Выходит, про «хрен» с «сараем» мне приснилось? – возмутилась блюстительница нравов.
Молодой человек попытался обнять спутницу, но та нервно оттолкнула его руку.
- Ах, так?! – приглушённо вскричал уязвлённый холодностью Галины кавалер. – Ладно, тогда слушай. Афанасия Афанасьевича Фета я действительно не перевирал. А вот Фёдора Ивановича Тютчева – немного было. Я понимаю, что ты хотела от меня услышать: «…как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом…». Но ты уж меня извини – как-то не поймал я кураж: и начала мая не прочувствовал, и голубого неба не рассмотрел. Вот и выразился – как Бог на душу положит…
- Класс! – оживилась потухшая было чернявая, проглотив замечание про Фета. И наивно поинтересовалась: – А «сарай» с «хреном» ты сам придумал?
463
463
Волков вновь протянул руку к девушке. На этот раз она поддалась, приняв жест примирения буквально – прислонилась головой к плечу компаньона. Вдохновлённый вновь возвращённой гармонией, гость города без сожаления признался:
- Нет, это не мой шедевр.
Галя притворно тяжко по-бабьи вздохнула:
- Да, «корешок», с тобой не соскучишься. – Чуть подумав, она неожиданно прибавила: - Как в той белорусской пословице: «Чем дальше в лес – тем толще партизаны».
Пришёл черёд корчиться от смеха молодому человеку. Делал он это деликатно, практически бесшумно.
- Тем… толще…, - тихо всхлипывал Кирилл, повторяя шутку Галины, - партизаны…
- Да будет тебе, - отмахнулась довольная собой девушка. – Угораздило меня тебе специфическую штучку сказать. Только, пока ты в Минске, не вздумай это где-нибудь ляпнуть. Ладно?
- Ладно, ладно, - беспрекословно согласился кавалер.
Помолчав, чернявая мечтательным тоном произнесла:
- Эх, покурить бы сейчас.
- А какие с этим трудности? – дежурно поинтересовался Волков.
- Неудобно как-то – детская площадка всё-таки, - пожала плечами Галя.
Гость города язвительно хохотнул:
- Ха! И делов-то? Подумаешь – картинка: идут люди и видят, как из детской избушки клубы дыма валят. Ну, в худшем случае – вызовут пожарную машину…
- А в лучшем случае? – игриво перебила собеседника Галина.
- В лучшем? – переспросил Кирилл и деловито почесал макушку. – В лучшем, думаю – позвонят в вашу доблестную милицию.
- Ну, и язва же ты! – понарошку набросилась с кулаками на мнимого обидчика девушка. Немного успокоившись в объятиях кавалера, она решительно заявила: - Курить не будем! Но взамен ты мне расскажешь
464
464
историю. Между прочим, за тобой осталась ещё одна «изюминка», - заметила чернявая с лукавой улыбкой.
- А как же «похабный питерский анекдот»? – напомнил молодой человек о другом недавнем пожелании спутницы.
- Ах, да! – ещё больше оживилась Галя. И недоверчиво покосилась на собеседника: - А что – расскажешь?
- Расскажу, - легко согласился Волков. И усмехнулся: - Только вот с чего начинать: с «изюминки» или с анекдота?
Девушка немного подумала и рассудительно ответила:
- Пожалуй, начнём с анекдота, поскольку он всяко должен быть короче истории.
- Ладно, - покорно кивнул гость города. – Тогда слушай. Спрашивает как-то мальчик Вовочка у отца: «Папа, а что означает выражение «куча «бабок»?». «Ну, сынок, это – «конина», «тачки», «тёлки» и много чего хорошего», - отвечает папашка. Сын задаёт следующий вопрос: « А вот выражение «нет «бабок» - это что?». «А это, Вова – чай, метро и твоя мама».
Закончив рассказ, Кирилл с вызовом посмотрел на компаньонку. Её реакция на анекдот оказалась достаточно неожиданной: чернявая сидела молча и нервно покусывала губы. Кавалер не стал форсировать события, решив дождаться хоть каких-то действий от дамы.
- Я понимаю, что мне следовало рассмеяться, - наконец, заговорила Галина. – Я догадываюсь, что анекдот смешной. Но ты прости меня, «корешок» - половины твоих слов я не поняла.
- Каких слов? – поинтересовался молодой человек.
- А давай ещё раз с самого начала? – робко предложила девушка.
- Хорошо, - не стал спорить Волков. И взялся за повторный рассказ: - Ну, значит, спрашивает мальчик Вовочка у своего папика: «Что означает выражение «куча «бабок»?»…
- Вот! – вскричала чернявая, толкнув собеседника. – «Бабки» - это… - Галя в упор уставилась в глаза своему визави в ожидании объяснения.
- «Деньги», - услужливо подсказал кавалер.
465
465
- Да?! – искренне удивилась девушка. – А я думала, что по-блатному «деньги» - это «капуста».
- Правильно, по-блатному, то есть уголовному, «капуста» - это «деньги», - согласился Кирилл. – Но есть и другие сленги: молодёжный, профессиональный, партийный, обывательский, чиновничий, солдатский… В Питере стали, говоря о деньгах, реже употреблять слово «капуста» и чаще – «бабки», «бабульки».
Галина проявила недюжинное терпение, дождавшись окончания обстоятельного пояснения спутника.
- Понятно. Значит, мальчик спрашивает у отца что такое «куча денег», - подвела первый итог «перевода» анекдота чернявая. – И что отвечает папаша?
- «Это – «конина», «тачки», «тёлки» и много чего хорошего», - процитировал молодой человек папу Вовочки.
Поскольку потенциальный рассказчик не торопился с «расшифровкой», то девушка взяла инициативу в свои руки:
- И что это за абракадабра? – риторически вопросила она. Не дожидаясь ответа, принялась рассуждать: - Хотя… Что такое «тачка» ты мне вчера сказал – это «такси». Значит, когда у Вовочкиного папки много денег, он любит кататься на такси. Логично! Но вот причём здесь кони и коровы – мне не понятно. Может, он любит кататься на такси в сельской местности? – блеснула нетривиальной догадкой Галя.
Если бы временное пристанище молодых людей было попросторнее, то Волков наверняка свалился бы на землю, а так – он, сползая со скамейки, лишь упёрся коленками в скамейку напротив. Смех раздирал всё существо гостя города. С трудом он прохрипел:
- Вот… это… дедукция! – и уткнулся головой в собственные колени.
- Ладно тебе смеяться! – возмутилась чернявая и принялась трясти спутника за плечи. – Лучше скажи, что имелось в виду в анекдоте?
- Там не «кони», а «конина», - не поднимая головы, заговорил Кирилл. – И не «коровы», а «тёлки».
- И что же это означает? – не без раздражения спросила Галина.
466
466
С трудом оторвавшись от своих коленок, «переводчик» выпрямился и окинул вороватым взглядом компаньонку – от её точёного профиля, как от египетского сфинкса, повеяло скрытой угрозой. Посерьёзнев, Волков проворно объяснился:
- «Конина» - это «коньяк». «Тёлки» - это «кошёлки»… - Молодой человек запнулся. Секунду поразмыслив, он внёс коррективу в последний термин: - Пардон, «тёлки» - это «специальные девушки».
- «Специальные»? – подчеркнув строгим тоном, подхватила Галя. И развила мысль дальше: - Значит, для папы Вовика понятие «много денег» означает наличие коньяка, такси и проституток? – Это был не вопрос, а вывод, после чего девушка уверенно констатировала: - Пять баллов! Я поняла, что «мало денег» - это чай, мама и метро. Правильно? – строго вопросила чернявая, в упор уставившись на собеседника.
- Нет! – тупо возразил оппонент, не глядя в глаза спутницы. – В оригинале было: «…чай, метро и твоя мама».
- Ещё смешнее! – фальшиво развеселилась Галина. И подвела промежуточный итог общения с новым знакомым: - Чудно. Как я уже упоминала, мне достаточно легко с тобой разговаривать – настолько, что я начинаю вспоминать и употреблять редкие, полузабытые слова и фразы. Но, оказывается, мои знания ничто по сравнению с твоими – я сегодня от тебя узнала уйму новых слов.
В ответ Кирилл лишь развёл руками:
- Ни хрена себе – рассказал «похабный анекдот»!
Наступило неловкое молчание, которое трудно было назвать паузой. Девушка посмотрела на кавалера, словно изучала того заново – его существо излучало непредвзятую непоследовательность.
- Ладно, - примиряюще сказала она. – Перейдём к «изюминке».
- Так – просто? – изумился внешне опустошённый Волков. – Даже не посмеявшись над анекдотом?
- Ха-ха-ха, - с вызовом продекламировала Галя. – Этого хватит?
Вопрос повис в воздухе. Никто не хотел становиться инициатором размолвки. Но, как представитель сильного пола, а также на правах
467
467
старшего по возрасту, гость города обязан был продолжить заходивший в тупик разговор:
- Хватит–то - хватит, - уклончиво заметил он, - но достаточно ли?
- Вполне, - компактно ответила чернявая.
- Добре, - неожиданно ляпнул Кирилл. – Рассказывать дальше?
- Валяй, - немногословно согласилась Галина.
«И то хлеб, - позитивно подумал молодой человек, соображая как поставить дальнейшую речь. – Развеселим подругу», - решил он.
- Ты знаешь, что означает термин «ловушка» на сленге экскурсоводов? – для начала поинтересовался Волков.
Данный вопрос вывел девушку из состояния односложных ответов:
- Нет, - честно призналась она, посмотрев в глаза кавалера с той долей заинтересованности, которую он желал увидеть. – Не знаю.
- В-о-о-т, - протянул Кирилл. – Тогда слушай. Понятие «ловушки» в экскурсоведении – это всего лишь один из принципов работы в данной области. Можно сказать, что это намеренный провокационный приём, применяемый грамотным экскурсоводом, имеющий целью привлечь дополнительное внимание аудитории к своей персоне и к излагаемой им теме. Правда, такое возможно именно на автобусных экскурсиях протяжённостью семь-восемь часов, где экскурсовод, кроме непосредственно рассказчика, выполняет ещё и функции сопровождающего группу туристов, то есть – групповода, как у нас говорят. Вот на обратном пути – из музея – он и сможет ответить на накопившиеся у экскурсантов вопросы, которые сам частично и спровоцировал, удачно расставив «ловушки» на пути в музей.
Гость города сделал намеренную паузу, как бы давая возможность спутнице «переварить» сказанное им.
- Как интересно, - заметила Галя и в знак полного примирения положила голову на плечо компаньона. – Приведи мне какие-нибудь примеры таких «ловушек», - попросила она.
- А вот третья «изюминка» как раз и есть такой пример, - подчеркнул молодой человек. - Только оговорюсь, это вариант отца. Ну, слушай…
468
468
…21.08.1982 г., 11 ч. 17 м., г. Ленинград…
Кирилл поймал себя на мысли, что ему нравится на отцовской экскурсии. Причём, нравится абсолютно всё: и рассказ о историко-революционных местах Карельского перешейка, включая тему «Ленин в Разливе» и соседствующие с ней истории о Петре Великом, и подача общего материала о возникновении и развитии Петербурга, и логические вкрапления, с неизменным показом соответствующих объектов, словесных новелл о страшной ленинградской блокаде…
Автобус весело катил по Кировскому проспекту, приближаясь к центру города. Показав туристам дом, в котором живёт знаменитый сатирик Аркадий Райкин и вызвав в салоне ожидаемое шушуканье, Александр Николаевич повернулся к сыну и зашептал тому на ухо:
- А теперь держись – сейчас будет бешеный темп. Запоминай, а лучше – впитывай. И наматывай на ус некоторые мои неординарные наработки.
- Хорошо, - дисциплинированно кивнул молодой человек.
А его отец, развернувшись в пол-оборота к водителю, спиной к «стажёру» и одновременно контролируя боковым зрением экскурсантов, заговорил в микрофон, держа его в левой руке, и помахивая правой рукой то направо, то налево:
- Итак, дорогие товарищи, мы приближаемся к центральной – парадной – части города и едем в настоящий момент по самому старому его району – Петроградской Стороне. Посмотрите, пожалуйста, направо. Перед вами садик, именовавшийся некогда «Аквариумом», в глубине которого проглядывается красивый дом с колоннами и надписью на фронтоне – «Ленфильм». Это старейшая киностудия нашей страны.
Пока туристы тянули шеи вправо и назад, Волков-старший продолжил нанизывать бусинки-слова на нить экскурсии:
- Итак, дорогие товарищи, мы проехали с вами из конца в конец, с севера на юг, весь Кировский (по старорежимному – Каменноостровский) проспект – от Малой Невки до Невы, главной водной артерии города, в дельте которой он был задуман Петром Первым…
469
469
Впереди замигал светофор.
- Николаич, «красный», - скромно заметил водитель автобуса, остановив «железного коня» в самом начале Кировского проспекта.
- Спасибо, Артур, - отозвался Александр Николаевич и вскочил с места, развернувшись лицом в салон. – Смотрим направо, - командирским тоном сказал он, показав в соответствующую сторону. – Перед вами памятник Горькому, великому пролетарскому писателю, установленный здесь в 1968 году. Чуть дальше, если присмотреться, одноимённая станция метро – «Горьковская». А улочка, которая проходит между нами и станцией метро и уходит направо – это проспект, бывший Кронверкский, который с 1932 года, то есть ещё при жизни, стал носить имя Максима Горького, литературного псевдонима Алексея Максимовича Пешкова. А теперь смотрим вперёд и влево, - предложил экскурсовод и сел обратно в кресло. – Присмотритесь, пожалуйста, к монументальному сферическому зданию с характерными, возвышающимися над ним, колоннами, покрытыми зелёно-голубой глазурью. Колонны – это минареты. А здание, как вы уже догадались, мусульманский храм. Официальное название – Соборная мечеть, хотя в народе её чаще кличут Татарской. Построена она в 1914 году по проекту архитектора Васильева и при участии Кричинского и Гогена. Одним из прообразов данного сооружения послужил древний мавзолей Гур-Эмир в Самарканде, но в облике его заметны и черты «северного» модерна – суровая мощь объёмов, облицованных крупными блоками гранита…
Заурчав, автобус тронулся с места и медленно пополз в плотном потоке транспортного множества. Волков-старший не позволял себе ни секундной паузы:
- Смотрим направо, - вещал он. – Перед вами зелёный массив, который именуется парком Ленина. Имя вождя мирового пролетариата он получил при жизни Владимира Ильича - в 1923 году (ранее назывался Александровским общественным парком). Когда-то здесь находилась масса различных аттракционов, в том числе и знаменитые «Американские горы», которые полностью сгорели во время блокады в результате налёта 1-го
470
470
воздушного флота «Люфтваффе». Парк расположен между Кронверкским проливом и проспектом Максима Горького и занимает площадь в 22 гектара. Присмотритесь, пожалуйста, – Александр Николаевич привстал с места и указал туристам нужный ракурс, - в этом парке, рядом с нашей дорогой, находится памятник русским военным морякам миноносца «Стерегущий», героям сражения при Порт-Артуре в русско-японской войне 1904 -1905 годов. Данный монумент отображает один из самых драматичных эпизодов проигранного русскими неравного морского боя, в котором наш корабль в одиночку противостоял нескольким японским миноносцам – два оставшихся в живых матроса «Стерегущего» предпочли смерть плену и открыли кингстоны, затопив корабль и уйдя в пучину вместе с ним и уже павшими в бою товарищами…
«Икарус» двигался со скоростью черепахи, а затем и вовсе остановился. Волков-старший нажал кнопочку на микрофоне, отключив его, и выразительно посмотрел на коллегу по туристскому цеху.
- Опять – «красный», - вздохнул Артур, хлопнув себя по коленям. И предположил: - Проторчим мы здесь – вон какой затор впереди, до моста. Видно, авария случилась – трамваи прямо в очередь на мосту выстроились.
- Да-а-а, - протяжно отозвался экскурсовод и посмотрел на часы. Произведя в уме несложные расчёты, он поделился итогом с водителем: - Ничего, у нас в запасе времечко есть – успеем во дворец.
Кириллу захотелось посочувствовать отцу и он шепнул:
- Что-то не так?
- Да всё нормально! – бодро ответствовал Александр Николаевич. – Ты слушай и мотай на ус. – Щёлкнув на микрофоне кнопочкой, он продолжил экскурсию: - Итак, дорогие товарищи, как вы видите, едем мы не быстро, но в этом есть своё преимущество. Например, мы можем очень хорошо многое рассмотреть, что невозможно при спешке. Давайте вернёмся к рассказу о памятнике «Стерегущему», который в настоящий момент рядом с нами, справа. Мы видим отлитый в бронзе кульминационный момент подвига русских моряков: через открытый ими кингстон вода мощным потоком хлынула в трюм. Один из матросов – видимо, раненый –
471
471
в бессилии сползает вниз по обшивке корабля, а его товарищ, более крепкий, ещё придерживает открытую крышку кингстона, глядя на обрушившуюся на него водяную массу…
Автобус мелко задрожал, затем дёрнулся всем «телом» и медленно покатил по проспекту. Словно спохватившись, экскурсовод заговорил в два раза быстрее прежнего:
- Итак, дорогие товарищи, мы посмотрели памятник «Стерегущему», который был открыт в 1911 году. Центральную скульптурную группу отлил знаменитый литейщик Гаврилов по проекту известного ваятеля Изенберга. А автором общей композиции с оригинальными ступеньками, площадками, двумя миниатюрными маяками, декоративным водопадом и гранитным бассейном у подножия памятника стал модный в то время архитектор Гоген…
Казалось бы, рассказ об увиденной только что туристами достопримечательности представлялся вполне законченным. Но внешние обстоятельства вторглись в тонкую ткань экскурсии – «Икарус» в очередной раз замер на месте, оказавшись заблокированным окружающими его машинами.
Потеря темпа показа потребовала от Александра Николаевича, дабы не превращать увлекательное путешествие в скучную лекцию на колёсах, возврата к прежней теме в виде дополнения к ней:
- И ещё немного о памятнике «Стерегущему». Хочу отметить, что во время героической обороны Ленинграда он не снимался с постамента, специально не укрывался и никак дополнительно не оберегался в отличие от своих «собратьев» - скульптур Летнего сада, коней Клодта на Аничковом мосту, многочисленных львов, изваяний императоров (Петра Великого, Екатерины Второй, Николая Первого) и прочих…
Стоило экскурсоводу замолкнуть на три секунды, как из глубины салона прозвучало:
- Как же так? А чем памятник «Стерегущему» хуже других? – возмущённо пропищала тоненьким голоском девочка с косичками – та самая, что при посадке в автобус заступилась за своего родителя.
472
472
«О, так здесь, оказывается, возможен ещё и диалог со зрителями», - отметил про себя Кирилл и переглянулся с водителем. Тот картинно закатил глаза, постучал по «баранке» и непредвзято ответно подмигнул.
- Он не хуже других, - успокоил юную туристку Волков-старший. И почему-то тоже посмотрел на Артура. Шофёр подмигнул и ему. – Просто существует такая традиция – памятники воинской доблести воюют наравне с живыми защитниками Отечества. Вот и стояли они среди разрывов бомб и снарядов, поднимая боевой дух войск и населения блокированного врагом города. И воинские подразделения, проходя мимо бронзовых Михаила Кутузова, Барклая де Толли, Александра Суворова и тех же матросов «Стерегущего», неизменно переходили на строевой шаг, отдавая честь великим предкам…
- Николаич, - тихо шепнул Артур, - поехали.
Красный «Икарус», будто слон в посудной лавке в окружении прочей движущейся «мелочёвки», с достоинством, хоть и медленно, двинулся вперед. Изменилась и речь экскурсовода, ставшая из доверительной более информативной:
- Дорогие товарищи, смотрим налево. Вот тот светло-серенький оригинальный домик, последний в левом ряду – это бывший особняк прима-балерины Мариинского балета Матильды Кшесинской, фаворитки императора Николая Второго. Присмотритесь внимательно и вы увидите балкончик – именно с него в апреле 1917 года, по возвращении из эмиграции, выступал Владимир Ильич Ленин перед трудящимися и революционными матросами. Данная речь вам должна быть известна под названием «Апрельские тезисы». Надо отметить, что после февральской революции хозяйке этого особняка пришлось спешно уехать за границу. И это здание стало штабом ЦК РСДРП (большевиков) – до известных июльских событий. Некоторое время здесь жил Ленин. С 1957 года в бывшем особняке Кшесинской размещается музей Октябрьской революции…
- Хорошо едем, - словно довольный кот, промурлыкал себе под нос водитель автобуса.
473
473
«Икарус» стал выезжать на площадь перед Кировским мостом. Волков-старший повернулся к сыну и загадочно подмигнул ему.
«У них здесь, похоже, принято перемигиваться», - бесстрастно отметил Кирилл и расслабился, вальяжно откинувшись на спинку кресла.
- Заканчивая короткий рассказ о бывшем особняке Кшесинской, - продолжил вещать в микрофон экскурсовод, - следует добавить, что сооружён он был в 1906 году по проекту архитектора Гогена. Находящийся с ним по соседству дом постройки 1909 года архитектора Мельцера ныне также является музейным корпусом. Он был соединён с особняком переходом в 1957 году. Дом Мельцера сейчас очень хорошо виден, - подчеркнул Александр Николаевич, удерживая внимание публики в левом направлении. – Кстати, этот дом в 1917-1918 годах занимал, до отъезда большевистского правительства в Москву, видный советский государственный деятель Михаил Иванович Калинин. Он проживал здесь вместе с семьёй и любовницей, что соответствовало тогдашним нравам революционного времени в свете модной теории «стакана воды»….
Артур резко затормозил автобус, пропуская перед собой баклажанного цвета - жёлто-фиолетовый - трамвай 12-го маршрута. Обитателей салона по инерции дёрнуло вперёд, причинив им лёгкие болезненные ощущения. За спинами экскурсовода и «стажёра» туристы принялись нещадно шептаться. Шофёр принял ропот на свой счёт и поспешил с извинениями:
- Товарищи, прошу прощения за неудачную остановку! Но этот трамвай так рванул, что я даже не ожидал…
Но, оказывается, экскурсанты разволновались не по поводу экстренного торможения, а по другой причине. Что незамедлительно обнародовал густой мужской бас из задних рядов:
- А нельзя ли поподробнее рассказать о теории «стакана воды»?
- Сейчас – нельзя, - строго ответствовал Волков-старший и бросил торжествующий взгляд на сына. – У нас и так очень насыщенная экскурсия до места назначения и всё расписано по минутам. А вот на обратном пути – пожалуйста. Если, конечно, Вы не забудете меня попросить об этом.
474
474
- Не забуду, - пообещал «бас».
«Можно считать, что первую «ловушку» папашка поставил, - мысленно констатировал Кирилл. И невольно усмехнулся: - А ведь по лезвию ходит – про большевичков эдак задиристо: «…с семьёй и любовницей»! А вдруг в автобусе какая-нибудь партийная «шишка» едет? Послушает и «стуканёт» куда следует. Папик с этой работёнки и слетит. Хотя вряд ли – у «партейных» свои пансионаты и свои автобусы, получше, чем у простых смертных».
Пока младший из Волковых умствовал, его отец «строчил» фразами, как Анка-пулемётчица очередями в кинофильме «Чапаев»:
- Прямо перед вами, дорогие товарищи, и чуть слева – первая площадь Санкт-Петербурга, получившая название Троицкая в честь деревянной православной Троицкой церкви, поставленной на безымянном пустыре первым архитектором города Доменико Трезини. С 1923 года площадь носит современное название – площадь Революции - в память о митингах и демонстрациях, проходивших на ней в бурный семнадцатый год. А теперь смотрим направо, - резво скомандовал экскурсовод. – Перед вами – первый мост Петербурга, названный Иоанновским в честь старшего брата Петра Первого – царя Ивана Пятого. Подчеркну, мост – деревянный, подлинно исторический. Он соединяет Петроградскую (бывшую Петербургскую) Сторону с Заячьим островом (по-чухонски – Яннисаари), на котором 16 мая (по старому стилю) 1703 года, в день Святой Троицы, по повелению Петра Первого была заложена крепость, названная царём «Санкт-Питербурх». Эта крепость считается первой постройкой города, получившего одноимённое название, впоследствии трансформировавшееся из менее звучного голландского в немецкое – Санкт-Петербург. Мы с вами, дорогие товарищи, ещё полюбуемся видом крепости с середины моста, на который мы сию секунду въезжаем. Нынешнее название этой переправы – Кировский мост – дань уважения нашему выдающемуся деятелю партии и государства. Прежнее название – Троицкий – оригинальностью не отличалось, как и площадь, которую мы только что покинули. Данный мост является выдающимся образцом инженерного искусства. Он построен
475
475
совместными усилиями русских и французских зодчих и инженеров, среди которых были Бенуа, Гедике, Померанцев и другие. Открытие главной переправы через Неву приурочили к круглой дате – двухсотлетней годовщине основания Петербурга. Длина моста – 582 метра…
Ход автобуса замедлился до черепашьего шага, что позволило Александру Николаевичу сменить «пулемётный» темп подачи материала на менее экстремальный:
- Кстати, - с хитринкой в голосе заметил он, - Кировский мост известен ещё тем, что стал объектом необычного эксперимента со стороны нашего воздушного аса Валерия Чкалова. Лётчик поспорил со своими друзьями, что пролетит на современном (по тем временам) военном самолёте под центральным пролётом этого моста…
Экскурсовод сделал микроскопическую паузу, наблюдая за Артуром, управлявшим машиной практически в режиме велосипедного трекового сюрпляса. Но нетерпеливая юная туристка потребовала продолжения рассказа:
- И пролетел? – с придыханием вопросила она.
- Пролетел, за что попал на окружную гауптвахту на Садовой улице, - ответил Волков-старший. И непроизвольно поморщился – видимо, ему не нравилось, когда его перебивают. Но ребёнку отец Кирилла замечание делать не стал. Лишь пояснил: - Те, кто смотрел старенький кинофильм «Валерий Чкалов» помнят этот эпизод…
- Да! Да! – раздались дружные возгласы поживших людей.
- Смотрим налево и чуть назад, - резко скомандовал Александр Николаевич, разом погасив излишние эмоции в салоне, - на правый берег Невы, с которого мы только что уехали. Перед вами – гранитная Петровская набережная, сооружённая в 1901-1903 годах. На ней, если присмотреться, можно увидеть уютный скверик, в центре которого расположен первый жилой дом Петербурга – так называемый «Домик Петра Первого», ставший легендой и превращённый в музей. Наш город – один из немногих, где сохранён первый его дом. Как, впрочем – мы говорили выше – и первый мост, и первая постройка. Ценность домика
476
476
Петра Великого – между прочим, деревянного и построенного всего за три дня при активнейшем участии самого царя – была осмыслена ещё при жизни самодержца: уже в 1723 году он был защищён каменной галереей, своеобразным «футляром», который впоследствии совершенствовался. Существующий ныне кирпичный футляр поставлен в 1846 году по проекту архитектора Кузьмина. В 1875 году перед «Домиком», в сквере, установили бронзовый бюст Петра Первого работы скульптора Забелло…
Волков-старший виртуозно отключил кнопочку на микрофоне и коротко поинтересовался:
- Как дела, Артур?
- Курочка по зёрнышку, - загадочно ответил водитель автобуса, двигавшегося со скоростью пешехода.
- Ладно, - кивнул экскурсовод и включил микрофон. – Дорогие товарищи, продолжаем смотреть налево. Чуть дальше скверика с домиком, о котором мы только что поговорили, находятся не менее замечательные объекты. Если присмотреться, то за помпезным «сталинским» домом с колоннами можно рассмотреть светло-голубое старинное красивое здание и, соседствующие с ним, три огромных пароходных трубы. Это, как вы правильно догадываетесь, Нахимовское училище и легендарный крейсер «Аврора». Ещё чуть подальше виден высокий корпус современной гостиницы «Ленинград». Далее – длинное протяжённое и низкое здание – это знаменитая клиника военно-медицинской академии. В перспективе проглядывается за нагромождением домов шпиль Финляндского вокзала. Строго слева от нас – Литейный мост, одна из двадцати двух разводных переправ в дельте Невы. Впереди и слева от нас – гранитная набережная, раскинувшаяся от Литейного моста до реки Фонтанки. Она носит имя великого русского полководца Михаила Илларионовича Кутузова. В доме номер 30 на этой набережной, называвшейся тогда Гагаринской, он и жил. Именно отсюда военачальник уезжал в действующую армию в 1812 году. Как говорили в народе: «Идёт Кутузов бить французов»… Продолжаем смотреть чуть налево и вперёд. Между двумя «горбатыми», как их часто называют ленинградцы, мостиками через Фонтанку и Лебяжью канавку мы
477
477
можем лицезреть знаменитый Летний сад, фактический ровесник нашего города. В 1704 году Пётр Первый устроил здесь летнюю царскую резиденцию – по его плану возвели Летний дворец, наметили основные черты планировки регулярного сада с фонтанами. Нетрудно сообразить, почему соседнюю речку вскоре стали поэтично звать Фонтанкой взамен труднопроизносимого имени Безымянный ерик. Если вы, дорогие товарищи, пожелаете, то на обратном пути мы можем более подробно поговорить об этой речке и даже спеть про неё песенку…
- Пожелаем! – звонко откликнулась знакомая девчушка.
«Ещё одна «ловушка» образовалась», - мысленно отметил Кирилл очередное достижение отца.
- Вот и хорошо, - сухо покончил с экскурсионной «демократией» Волков-старший. И продолжил рассказ: - Пока есть возможность, полюбуйтесь чудной, знаменитой на весь мир, решёткой Летнего сада, выполненной по проекту архитектора Юрия Фельтена. Между прочим, в первые годы советской власти американцы, как гласит народная молва, предлагали нам продать им эту решётку или обменять на сто паровозов. А это тогда было бы ох как кстати. Но решётка стоит на месте! А паровозы, в итоге, мы сами построили…
Экскурсовод замолк, щёлкнул кнопкой микрофона и, приблизив лицо к уху «стажёра», принялся доверительно шептать:
- По методике рекомендуется до середины Кировского моста показывать левую сторону, с середины – правую. Когда едешь быстро, то больше показываешь, чем рассказываешь. А если ползёшь, как сейчас, то надо иметь в багаже более подробную информацию об объектах, которые проезжаешь. Неплохо знать кое-какие городские байки, легенды. Ну, и конечно – не забывать про «ловушки». Сколько ты их насчитал? – лукаво улыбнулся родитель.
- Пока две, - дисциплинированно ответил сын.
- Правильно, - кивнул старший из Волковых с несколько отстранённым выражением лица – он прислушивался к приглушённому спору, проходившему в семье юной туристки.
478
478
В глубине салона раздавались шёпотные возгласы: «А этот – разводной?», «Доча, помолчи – сейчас меня из автобуса высадят», «Папа, не затыкай ребёнка – сам такой».
Поняв причину спора, Александр Николаевич обернулся и сказал:
- Дорогие товарищи! Да-да – те товарищи, что шушукаются за моей спиной. Мост, о котором вы говорите и по которому мы едем, безусловно, разводной. Но это – тема нашего разговора на обратном пути. Захотите – я расскажу вам принцип работы разводного моста и покажу место «соединения-рассоединения» именно этого, Кировского моста, и тех, что попадутся по пути - Каменноостровского и Ушаковского. Договорились?
- Договорились – отозвался юный голосок.
«Третья «ловушка» получилась», - подумал про себя «стажёр».
- Николаич, середина моста, - подсказал шофёр «Икаруса».
Экскурсовод незаметно благодарно кивнул коллеге и заговорил в «пулемётном» режиме:
- Товарищи, смотрим направо и вперёд. Перед вами – Дворцовая набережная. Ближайшее к нашему мосту здание за ажурной бронзовой решёткой – Мраморный дворец, построенный во второй половине XVIII века по проекту архитектора Антонио Ринальди в стиле раннего классицизма для одного из фаворитов императрицы Екатерины Второй – графа Орлова…
- Которого из них: Ивана, Григория, Алексея, Фёдора или Владимира? – претенциозно перебил речь экскурсовода густой мужской бас.
Все обитатели салона со смешанными чувствами – удивления и уважения – уставились на крупного мужчину интеллигентного вида, лицо которого украшали жидкая бородка и толстые – что называется, роговые – очки.
Волков-старший поморщился как от зубной боли и резко ответил:
- Фаворитом императрицы среди братьев Орловых был один – Григорий. Если у кого-то есть желание со мной поспорить или просто поговорить, то я могу его удовлетворить на обратном пути. А сейчас прошу меня не перебивать.
479
479
- Извините, - буркнул через губу нарушитель экскурсионной дисциплины.
«Возможно, ещё одна «ловушка». Четвёртая», - сосчитал про себя Кирилл.
- Николаич, опять тормозимся на «красном», - тихо сообщил Артур.
«Икарус» в который раз остановился в ожидании разрешающего сигнала светофора, расположенного на перекрёстке набережной и съезда с моста. До него оставалась почти добрая половина водной переправы.
- Итак, дорогие товарищи, продолжаем смотреть направо и вперёд, - возобновил прерванное ранее повествование экскурсовод. – В Мраморном дворце 8 ноября 1937 года открылся Ленинградский филиал Центрального музея Владимира Ильича Ленина. Во дворе бывшей резиденции графа Орлова на гранитном постаменте установили исторический броневик «Враг капитала» - тот самый, с которого Ленин выступал у Финляндского вокзала 3 апреля 1917 года по возвращении из эмиграции в революционный Петроград. И ещё одна примечательная деталь, относящаяся к современному Мраморному дворцу, используемому в качестве музея – массивные часы, расположенные на фронтоне над парадным входом, намеренно остановлены и постоянно показывают точное время смерти вождя мирового пролетариата…
После столь пафосно-официозного замечания следовало церемонно помолчать, дабы до туристов дошёл высокий смысл сказанного.
Автобус продолжал безнадёжно стоять, зажатый со всех сторон своими меньшими четырёхколёсными собратьями.
Выдержав необходимую технологическую паузу, Александр Николаевич неторопливо заговорил:
- Продолжаем, товарищи, смотреть вперёд и направо. Рассматриваем левый берег Невы далее вправо, вплоть до ближайшего к нам моста, который, как и набережная, называется Дворцовым. Если посчитать от этого моста в нашу сторону, то мы увидим четыре здания в ряд, входящие в комплекс знаменитого музея «Эрмитаж»: Зимний дворец, Малый Эрмитаж, Большой Эрмитаж, Эрмитажный театр. Пятое здание музея – Новый
480
480
Эрмитаж, украшенное оригинальным портиком парадного входа с гигантскими статуями атлантов, не вместилось в рамки Дворцовой набережной и располагается вдоль Зимней канавки и выходит фасадом на улицу Халтурина, бывшую Миллионную…
Волков-старший профессионально переглянулся с водителем, который одним глазом следил за противным светофором, а другим – ответно подмигнул «шефу». И хотя на данный момент горел «зелёный», динамика в дорожном движении произошла незначительная – вперёд продвинулась лишь пара трамваев, да справа, ближе к перилам моста, проскочило несколько малолитражек. И, несмотря на видимый оптимизм «Икаруса», «заржавшего» по воле Артура застоявшимися «лошадиными силами», дальнейшее движение вновь осложнилось – светофор опять «покраснел».
- Смотрим, дорогие товарищи, совсем направо: прямо перед нами уже упомянутый Дворцовый мост, известный всем в своём исключительном – разводном – виде, далее мы лицезреем знаменитую Стрелку Васильевского острова с её прекрасными ростральными колоннами и зданием бывшей Биржи, в котором ныне находится Центральный военно-морской музей…
Экскурсовод кинул деловитый взгляд на напарника и подал тому неуловимый знак.
- А действительно, что это я из себя девочку корчу? – сам у себя спросил Артур.
После чего он, заметив небольшой, практически микроскопический промежуток справа, на который намекнул «шеф», подумал и завёл мотор, издав протяжный звук, напоминающий призыв брачующегося ишака, и слегка посигналил коллегам справа. И случилось маленькое чудо – железные «соплеменники» не то, чтобы сильно подсуетились, но, по крайней мере, не помешали «слону» удачно сманеврировать в «посудной лавке». Что моментально отметил в своей речи «старшой»:
- Вот мы, дорогие товарищи, потихоньку и двигаемся. – Осознав, что дал слабину, Александр Николаевич восполнил секундное расслабление «пулемётной очередью»: - А сейчас – главное из того, что мы можем отсюда
481
481
видеть – смотрим направо и назад: перед вами – Петропавловская крепость! – Поставив восклицательный знак, Волков-старший секунду помолчал и с воодушевлением продолжил: - Как фортификационное сооружение ей не пришлось себя проявить, ибо годом позже основания нашего города, в 1704 году, появилась другая серьёзная защита в виде крепости Кронштадт на острове Котлин. А эта оборонительная конструкция просто превратилась в некое украшение города. Здесь при Петре Первом был заложен кафедральный собор памяти святых апостолов Петра и Павла, который в итоге стал усыпальницей русских императоров, начиная от основателя города, провозгласившего себя таковым в 1721 году. Кстати, высота колокольни этого собора, включая золочёный шпиль с ангелом-флюгером наверху – 122 с половиной метра. Этот храм является главной доминантой нашего города, если, конечно, не считать телевышку…
- А какова высота самой телевышки? – прозвучал вполне естественный вопрос из середины салона автобуса.
Поскольку инициатором любопытства оказалась не просто женщина, а совершенно новый человек, не замешанный в предыдущих дискуссиях, экскурсовод не счёл нужным церемониться:
- На этот вопрос я отвечу на обратном пути, - сухо заметил он.
«Пятая «ловушечка», - успел подумать младший из Волковых.
Успел до тех пор, как услышал горячее дыхание отца:
- Кстати, а ты слышал последний анекдот про армянское радио?
Кирилла обычно бесило странное желание некоторых его друзей демонстрировать недюжинный интеллект в области юмора в самый неподходящий момент. Он с изумлением уставился на родителя – уж от кого, а от него проявление подобного легкомыслия казалось невероятным.
- Нет, - в полной растерянности ответил сын и бросил боязливый взгляд на микрофон экскурсовода.
- Не дрейфь – я его отключил, - успокоил «стажёра» старший товарищ. И принялся рассказывать байку: - «Армянскому радио задают вопрос: «Какова будет ваша реакция, когда вы увидите на улице
482
482
двухсоткилограммовую женщину?». Армянское радио задумалось и молчит, а из Азербайджанского радио доносится: «Пях-пях-пях-пях!»…
- Смешно, - вымученно улыбнулся неблагодарный слушатель.
- Да ну тебя, - махнул рукой Александр Николаевич. Включив микрофон, он с воодушевлением продолжил выполнять профессиональные обязанности: - Следует отметить, дорогие товарищи, что архитектором, занимавшимся возведением крепости на Заячьем острове, а также и постройкой собора на её территории являлся знаменитый швейцарец Доменико Трезини. Он стал и первым архитектором молодой столицы, прожил здесь 30 лет. Похоронен на кладбище Александро-Невской лавры в некрополе XVIII века...
Автобус вздрогнул и плавно покатился по образовавшейся прогалине.
- Едем, Николаич, - шепнул партнёру водитель.
Волков-старший ответно кивнул и заметно усилил темп речи:
- Надо сказать, дорогие товарищи, ещё об одной, достаточно необычной, функции крепости Санкт-Петербург, которую по названию собора горожане давно стали именовать Петропавловской. Поскольку это оборонительное укрепление никогда не участвовало в военных действиях, но оказалось достаточно крепким и до уникальности изолированным, то крепость стали использовать для физической изоляции людей, объявленных самодержавием государственными преступниками. Здесь же находились и камеры для изощрённых пыток. Первым ощутил в полной мере «прелести» Русской Бастилии, как стали именовать тюрьму в крепости, царевич Алексей, сын Петра Первого, обвинённый в заговоре против преобразований отца. В крепости он был казнён и похоронен в фундаменте колокольни собора. Таким образом, крепость стала главной политической тюрьмой России, где содержалось несколько поколений борцов с самодержавием и крепостничеством, в том числе участники восстания декабристов на Сенатской площади, известные писатели Радищев, Писарев, Чернышевский, Горький, революционеры-народники, известные террористы – Желябов, Перовская, Александр Ульянов, брат Владимира Ильича Ленина. Многие из них были казнены в самой крепости
483
483
или вывезены на казнь вниз по Неве, в Лисий Нос, либо вверх по Неве, в Шлиссельбургскую крепость. Выводили осуждённых на смерть (либо выносили их тела) через Невские ворота, которые вы можете сейчас хорошо видеть справа, - экскурсовод указал рукой местонахождение объявленного объекта. – К ним примыкает гранитная пристань, к которой швартовались специальные корабли для транспортировки скорбного груза…
Александр Николаевич произвёл очередную технологическую паузу, предназначенную для успешного «переваривания» туристами полученной информации. Но абсолютной тишины не наступило.
- Ещё на одном «красненьком» постоим и прорвёмся! – оптимистично провозгласил Артур и дежурно подмигнул коллегам.
Словно спохватившись, Волков-старший затараторил в микрофон:
- И последнее, что следует упомянуть в кратком рассказе о Петропавловской крепости, больше проявившей себя в качестве тюрьмы. Здесь у Русской Бастилии в мире нет конкурентов – из Петропавловки не было не просто побегов заключённых, а даже попыток таковых. Можете представить на основе данного факта каковы оказались конструкции крепости-тюрьмы, сделанные действительно на совесть, а также насколько была подобрана и организована охрана этого режимного объекта. – Экскурсовод дал возможность туристам окинуть известную крепость новыми, с примесью ужаса и уважения, взглядами, а затем переключил их внимание: - И ещё раз смотрим в сторону Стрелки Васильевского острова, где Нева делится на два своих самых крупных рукава: Большую Неву – слева и Малую Неву – справа. Именно в этом месте Нева имеет наибольшую ширину – от Дворцовой набережной до Мытнинской ровно один километр и триста метров…
- «Жёлтый» загорелся, - подсказал «шефу» водитель.
- …И вот ещё одна деталь, характеризующая нашу «речку», - Александр Николаевич в знак торжественности момента приподнял вверх свободную от микрофона левую руку с вытянутым указательным пальцем, - которая на всём своём протяжении в 73 километра от Ладоги до Финского залива является судоходной со средней глубиной фарватера в 15-20 метров.
484
484
Это будет вам интересно: Нева сбрасывает в единицу времени столько воды, сколько Дон и Днепр вместе взятые!
«Домашняя заготовка» экскурсовода произвела должный эффект – по салону пробежала волна удивлённых возгласов. Туристы, как по команде, стали придирчиво разглядывать, казалось бы, знакомую им реку. Не остался в стороне и весельчак Артур, по-своему отреагировавший на речь партнёра:
- Николаич, поехали! – радостно сообщил он долгожданную весть.
- Итак, дорогие товарищи, - встрепенулся экскурсовод, - мы с вами на время покидаем величественную Неву, переезжая на левый её берег. Первое, что мы сейчас можем видеть, - Волков-старший приподнял вверх обе руки, как бы физически охватывая раскинувшееся перед ним пространство, - это Суворовская площадь, созданная по проекту известного зодчего Карла Росси. Она, сравнительно небольшая по размерам, расположилась в промежутке между Невой и Марсовым полем. С двух других сторон – слева и справа от нас – площадь украшена двумя великолепными симметричными, дворцового типа, зданиями знаменитого архитектора Джакомо Кваренги. Но главная достопримечательность этого места – памятник генералиссимусу Александру Васильевичу Суворову работы замечательного скульптора Михаила Козловского и не менее прославленного архитектора Андрея Воронихина. Смотрим в левые окна – сейчас мы будем проезжать мимо памятника, который, как я уже говорил ранее, в годы вражеской блокады не укрывался от бомб и снарядов и поддерживал своим видом боевой дух защитников города…
Туристы принялись во все глаза рассматривать ангажированное им произведение искусства. Ознакомившись с творением великих ваятелей, они, не сговариваясь, издали протяжный звук – что-то среднее между шепотком удивления и выдохом разочарования. Всеобщее недоумение словами смогла выразить неунывающая юная экскурсантка:
- Не похож на Суворова! Это какой-то римский воин, а не русский офицер, - возразила она.
Александр Николаевич бросил на сына многозначительный взгляд.
485
485
«Кажется, папашка кураж поймал – вон как глаза блестят», - отметил про себя Кирилл.
Подмигнув «стажёру», экскурсовод с готовностью принял вызов представительницы подрастающего поколения:
- Это называется аллегорией или, если хотите, скульптурной метафорой, - вычурно пояснил он. – Полководец изображён в виде полного сил, мужественного воина, закованного в рыцарские латы. На постаменте отмечены титулы генералиссимуса: «Князь Италийский, граф Суворов-Рымникский», добытые их обладателем не на паркете Зимнего дворца, а в суровых военных кампаниях. Ну, и последнее, что можно кратко сказать об этом памятнике – его проект утверждался лично императором Павлом Первым, большим любителем и знатоком античной классики, пожелавшим увидеть своего лучшего полководца в бронзе в образе бога войны Марса. Павел Петрович и распорядился установить данную скульптуру перед Марсовым полем, которое вы, дорогие товарищи, можете сейчас видеть в наши правые окна…
Автобус, обогнув памятник, круто повернул налево. Так же резко решил переключить внимание слушателей и Волков-старший:
- Но мы с вами, товарищи, какое-то время посмотрим вперёд, а после поворота направо – в левые окна. Перед вами – Летний сад, куда, как известно из романа Александра Сергеевича Пушкина «Евгений Онегин» главного героя в нежном возрасте гулять водили…
«Икарус» не доехал до объявленного поворота, застыв перед трамвайной остановкой и дисциплинированно пропуская бывших и будущих пассажиров электротранспорта. Словно извиняясь за потерю темпа движения, Артур показал рукой на знакомый жёлто-фиолетовый вагон:
- Слушай, смешно – мы этот «двенадцатый» трамвай никак перегнать не можем, - посетовал водитель автобуса. И мудрёно присовокупил: - Что поделаешь – у него преимущественное право.
В ответ Александр Николаевич загадочно улыбнулся и продолжил:
- Если быть совершенно точным, то великий русский поэт писал так:
486
486
«…Monsieur l’Abbe, француз убогой,
Чтоб не измучилось дитя,
Учил его всему шутя,
Не докучал моралью строгой,
Слегка за шалости бранил
И в Летний сад гулять водил.»…
«Ну, папашка! – восхитился Кирилл. – Когда это он успел Пушкина наизусть выучить? Да ещё и читает с французским прононсом! Супер!», - оценил «стажёр» выступление старшего коллеги.
Тем временем, створки дверей трамвая захлопнулись и он, постепенно набирая ход, двинулся по колее, поворачивающей направо и тянувшейся меж двух петербургских достопримечательностей - беззатейливо названного сада и поля со зловещим названием.
Бросив любопытствующий взор в салон, младший Волков отметил, что туристы, проигнорировав предложение смотреть вперёд и налево, прильнули глазами к правым окнам автобуса и вовсю разглядывали владения древнеиталийского божества.
Дождавшись желанного поворота, когда «Икарус», недовольно урча, вынужденно поплёлся вслед за резво побежавшим по неширокой улочке железным «баклажаном», экскурсовод настойчиво повторил:
- Дорогие товарищи, смотрим налево! – Убедившись в точности исполнения своей команды, он продолжил: - Перед вами – Летний сад, отделённый от улицы, по которой мы едем, Лебяжьей канавкой. Кстати, сама эта улица естественным образом называется Садовой. Она начинается именно здесь и тянется пять километров до реки Фонтанки в районе Коломны. Летний сад, занимающий площадь чуть менее двенадцати гектаров, имеет классическую регулярную планировку, выполненную по эскизам самого царя-реформатора, и знаменит мраморными скульптурами, установленными прямо на аллеях, Летним дворцом Петра I, построенным по проекту архитектора Трезини, памятником баснописцу Крылову работы известного русского скульптора барона Петра Клодта, полукруглым
487
487
Карпиевым прудом с лебедями и утками… - Александр Николаевич запнулся на непростом перечислении раритетов сада, но быстро вышел из щекотливого положения: - И многим другим. А теперь смотрим направо, - уверенно скомандовал экскурсовод, махнув рукой в нужном направлении. - Перед вами – Марсово поле. Во времена Петра Первого это место как бы прилегало к Летнему саду в качестве развлекательной площадки и именовалось Потешным полем, где проводились так называемые «огненные потехи» или, проще говоря, фейерверки. В период правления Екатерины Второй здесь было устроено нечто вроде общественного парка для массового гулянья горожан с горками и балаганами, а саму местность переименовали в Царицын луг. Когда к власти пришёл император Павел, сын Екатерины Великой, то он, назло уже мёртвой матери, повелел луг затоптать, аттракционы сломать и выбросить, а место гуляний превратить в военный плац для смотров и парадов, назвав его Марсовым полем. В настоящее время здесь размещается памятник борцам революции – своеобразный пантеон героев Февральской и Октябрьской революций 1917 года, гражданской войны. Мы сейчас можем видеть, - Волков-старший сделал широкий жест правой рукой, - в центре Марсова поля сооружения в виде каре невысоких стен, сложенных из гранитных блоков, поставленных на братских могилах в 1917-1919 годах по проекту архитектора Руднева. А в середине мемориального каре – присмотритесь, пожалуйста – хорошо виден Вечный огонь, первый в нашей стране, зажжённый от мартена Кировского завода в 1957 году в канун сорокалетия Великого Октября…
Экскурсовод попытался сделать небольшую целомудренную паузу, но тщетно – её заполнила юная туристка:
- Как это «первый в нашей стране Вечный огонь»? У нас в городе тоже Вечный огонь есть – он что – «последний»?
По рядам слушателей пробежал лёгкий шепоток. Александр Николаевич в ответ привычно поморщился и наполовину развернулся лицом в салон. Краем глаза он подметил, что автобус начал тормозить перед очередной трамвайной остановкой возле Садового моста через реку Мойку. И, тщательно подбирая слова, неторопливо заговорил:
488
488
- «Первый» - потому, что до 1957 года Вечных огней в нашей стране не было вовсе. А после того, как подобный символ памяти появился в Ленинграде на Марсовом поле, то родилась новая советская традиция – зажигать от этого, действительно первого по хронологии, огня и пламя для других мемориалов. Именно отсюда проследовали факелы с Вечным огнём на могилу Неизвестного солдата у Кремлёвской стены, на Пискаревское мемориальное кладбище, к памятникам в других городах. И ни один очередной Вечный огонь нельзя считать «последним», ибо за ним должен последовать новый – память людская не может быть короткой, - с пафосным воодушевлением заключил Волков-старший.
На сей раз технологическая пауза экскурсоводу удалась. Туристы удовлетворились его ответом и продолжали смотреть направо, разглядывая пышные кусты сирени и роскошные клумбы с яркими георгинами и скромными анютиными глазками.
Ожидая окончания посадки граждан в злосчастный трамвай 12-го маршрута, Артур с безнадёжностью в голосе зашептал «шефу»:
- Николаич, а, может, повернём налево и проедем до Московского проспекта по Фонтанке? Там нет таких «железяк», - водитель автобуса с раздражением ткнул пальцем в направлении жёлто-фиолетового самоходного вагона, - и светофор всего один – на углу Невского. Как?
Отключив микрофон, Александр Николаевич шёпотом ответил:
- Ну, во-первых, светофоров три, если не четыре: при съезде с моста Пестеля, на углу улицы Дзержинского, да ещё на углу Московского проспекта. – Дождавшись молчаливого согласия собеседника в форме кивка головой, экскурсовод продолжил: - А что касается «железяки», то она сейчас нам мешать перестанет – повернёт на Инженерную улицу. И вообще – негоже менять намеченный план из-за мелких трудностей, - назидательно завершил объяснения старший из коллег по туристскому цеху.
- Добро, - приглушённо буркнул шофёр и взялся за рукоятку длинного рычага, торчавшего справа от него.
«Да, действительно – прав папашка: с водителем надо уметь договариваться», - мысленно «намотал на ус» Кирилл.
489
489
К данному моменту посадка в известный трамвайный вагон закончилась и он, вагон, демонстрируя серьёзность намерений, тронулся с места, но очень быстро упёрся в «красный» сигнал светофора перед мостом.
- Ждём-с, - развёл руками Артур, повторив манёвр трамвая и отвечая на немой взгляд «шефа».
- Прекрасно, - ответил Волков-старший. И, щёлкнув кнопкой микрофона, ожесточённо заговорил:- Смотрим, дорогие товарищи, направо и чуть вперёд. Перед вами, в перспективе, собор, который не сильно жалуют наши современники, но который заслуживает внимания…
Произнеся два раза подряд слово «который», что не допустимо в «красивом» экскурсоведении, Александр Николаевич неожиданно смешался и замолк. К счастью, ему на помощь в очередной раз пришла юная особа, взявшая на себя труд быть посредником между экскурсоводом и группой туристов:
- Это тот, что похож на Василия Блаженного в Москве? И весь в «лесах»?
- Совершенно верно, – подтвердил догадку девочки Волков-сташий. И с прежней ожесточённостью, если не более, продолжил: - И этим «лесам» лет тридцать, если не больше. Они уже сгнили. Создана циничная видимость реставрации. А ведь это удивительный собор, уникальный, каких в стране больше нет. Информация о нём скудная. Официальное название – собор Воскресения Христова. Известно, что автор проекта – архитектор Парланд. Храм построен в начале XX века. В тридцатые годы его закрыли, признали не представляющим художественной ценности и подготовили к уничтожению путём взрыва, как храм Христа-спасителя в Москве. Но вмешался случай – именуемый иногда «провидением» - началась война. В блокаду собор использовался как огромный морг. В первую блокадную зиму, рассказывали очевидцы, он был забит трупами под самые своды. Ну, а после войны храм взрывать передумали. Его стали использовать в качестве помещения для реставрационных мастерских и изготовления театральных декораций. Лично мне внутри этого собора побывать не
490
490
довелось, но мне рассказывали редкие счастливчики, что весь храм - стены, колонны, своды – сплошь в шикарной мозаике на библейские темы…
«Икарус» призывно заурчал – светофор зажёгся «жёлтым» глазом. Александр Николаевич заторопился:
- Заканчиваю о соборе. Второе его название – «Спас на крови». Он поставлен на месте, где был смертельно ранен император Александр Второй, известный в народе как царь-освободитель, отменивший в 1861 году крепостное право. Покушение совершили 1 марта 1881 года террористы-народовольцы…
Экскурсовод, казалось, завершил рассказ о малознакомом объекте и повернулся было в левую сторону. Но в глубине салона обнаружился оппонент:
- Террористы? – удивлённо переспросил уже знакомый по «братьям Орловым» дедушка с редкой бородкой. – А почему не революционеры?
«Вот – что и требовалось доказать: попал папашка на «коммуняку»!» - съехидничал про себя Кирилл.
- Я Вам, кажется, уже сказал…, - огрызнулся через плечо старший Волков. И не удержался от пикантной подробности: - Кстати, одно из первых переименований в революционном Питере – это смена таблички на мосту возле Спаса-на-крови: Конюшенный мост стал мостом Гриневицкого. Того самого, кто бросил бомбу в карету императора…
От дальнейшего нелицеприятного разговора «шефа» спас Артур:
- Николаич, поехали!
«Икарус» весело покатил вперёд с надеждой обогнать неуступчивый трамвай.
- А теперь смотрим налево, – переключил внимание туристов экскурсовод. - Перед вами – Михайловский, или как его сейчас называют – Инженерный, замок, построенный придворным архитектором Павла Первого, знатоком античной архитектуры и достаточно даровитым и плодовитым зодчим Винченцо Бренна. Поскольку мы с вами, дорогие товарищи, едем в Павловск, то увидим и там многое из того, что сотворил итальянец Бренна в России, став здесь Виктором Францевичем…
491
491
- А где он похоронен? – перебила рассказчика младшая из всех присутствующих.
- Это вопрос для обратного пути, - резко парировал Волков-старший.
«Кажется, шестая «ловушка» образовалась», - подумал Кирилл.
- Продолжим о Михайловском замке, - заговорил Александр Николаевич после микроскопической паузы. – Он был построен для самодержца Павла Первого в качестве главной официальной резиденции русского императора. Правда, пользоваться этим экзотическим для России зданием – замок! - владельцу пришлось недолго – он был убит заговорщиками именно здесь в ночь на 12 марта 1801 года, через сорок дней после вселения. По иронии судьбы Павел Петрович, долго ждавший своего царствования, властвовал ровно 4 года, 4 месяца и 4 дня. О жизни этого неординарного императора мы ещё поговорим в Павловске, в его загородном дворце. И последняя ремарка касательно нынешнего названия замка – Инженерный. После насильственной смерти самодержца его сын, новоиспечённый император Александр Первый, не пожелал располагать здесь царскую резиденцию, вернув таковой статус Зимнему дворцу. Почему? Версии две. Первая - реалистическая: Александр – бабушкин воспитанник, которая боготворила Зимний. Поэтому и выбрал уже знакомую с детства обитель. Вторая - мистическая: злые языки утверждали, что душа невинно убиенного Павла Петровича не успокоилась и постоянно бродит, преимущественно по ночам, в виде призрака по замку. Мало того, что отказался Александр, так и вообще никто из Романовых не пожелал располагаться в этих хоромах. А потому в 1819 году Михайловский замок передали Главному инженерному училищу. Здесь учились многие выдающиеся люди, в частности: писатель Достоевский, композитор Кюи, учёные Сеченов и Яблочков, полководец Тотлебен. Выпускником училища был и Герой Советского Союза генерал Карбышев… - Помолчав три секунды, экскурсовод добавил: - В настоящее время здесь нет ни резиденций, ни училищ и замок благополучно разрушается. Его занимает куча мелких бюрократических организаций, включая бюро патентов. – Тяжко вздохнув, Александр Николаевич упрямо мотнул головой и
492
492
энергично взмахнул рукой. - Смотрим, дорогие товарищи, направо. Перед вами – дворцово-садовый ансамбль Михайловский. Сад – прямо перед вами, дворец – чуть впереди, в глубине сада. В этом дворце, с 1895 года, императором Александром Третьим основан знаменитый Русский музей, действующий и поныне. Советую вам, дорогие товарищи, уделить этому музею отдельное время – он того стоит, благо наше турбюро такую экскурсию предлагает. Кстати, когда будете бродить по залам Михайловского дворца, построенного Карлом Росси, то загляните за занавеску во внутренний двор – там вы наверняка увидите заброшенный известный конный памятник Александру Третьему работы скульптора Паоло Трубецкого, который ранее стоял в центре Знаменской площади (ныне площадь Восстания), а в итоге нашёл убежище на задворках музея имени себя…
- Что значит «музей имени себя»? Он разве не «Русский»? – привычно вторглась в ткань экскурсии милая «почемучка».
«Сейчас папашка скажет, что и на этот вопрос ответит на обратном пути», - мысленно предположил Волков-младший.
Но ошибся – его родитель отозвался очень даже доброжелательно:
- Дореволюционное название музея таково: «Русский музей имени Императора Александра III». Большевики, большие любители переименований и сокращений, оставили от него только первые два слова: «Русский музей». Что, впрочем, логично, - завершил Александр Николаевич краткое объяснение. Не дожидаясь реплики от поклонников революционеров, он призывно заговорил: - А теперь смотрим налево. Идущий впереди нас в течение последних минут тридцати трамвай 12-го маршрута, - экскурсовод указал на знакомый самоходный вагон, застывший на перекрёстке перед очередным светофором, - сейчас будет поворачивать на Инженерную улицу, которая тянется от канала Грибоедова (это справа от нас) до реки Фонтанки (слева от нас). Улица эта проходит мимо парадного въезда в Михайловский замок, оформленного колоннадой наподобие Луврской и воротами как в Сен-Дени в Париже. Перед главным входом – памятник Петру I: император изображён на коне, в римском одеянии, c
493
493
лавровым венком на голове. Конечно, это не «Медный всадник» Фальконе, но внимания заслуживает. Тем более, что автор его – скульптор Растрелли, отец знаменитого архитектора…
Трамвай, получив разрешающий сигнал от трёхглазого электрического регулировщика, стал медленно выворачивать в сторону Фонтанки.
- Ну, вот – наш «двенадцатый» практически повернул, а вслед за ним и мы выезжаем на середину перекрёстка, - прокомментировал происходящее Волков-старший. – И, глядя сейчас влево, в конец улицы, мы можем видеть оригинальное полукруглое здание жёлтого цвета. Видите?
- Видим, - нестройно, почти зомбированно, ответили туристы.
- Это – цирк на Фонтанке, - живо подхватил инициативу Александр Николаевич. – Между прочим, первый в истории России стационарный цирк. Он был основан итальянцем Чинизелли, а постройка для него выполнена в 1877 году архитектором Кенелем. Итак, цирк издали мы посмотрели, - констатировал явное экскурсовод. И энергично махнул рукой в противоположном направлении: - А теперь смотрим направо – перед вами, дорогие товарищи, трёхэтажное здание, выстроенное в строгом стиле классицизма по проекту архитекторов Росси и Михайлова в 1820-х годах. Данное строение в давние времена именовалось довольно мудрёно – Ордонансгауз, что переводилось как «комендантское управление». Здесь, в частности, находилась изначально (и находится до сих пор) элитарная, по меркам военных мужей, гауптвахта. Надеюсь, находящиеся в автобусе представители сильного пола объяснят прекрасным дамам назначение этого объекта. В котором, в силу обстоятельств, приходилось «чалиться» разным, в том числе и достаточно известным вам, дорогие товарищи, лицам. Например, здесь провели некоторое время Лермонтов, Чкалов и я…
«Ни хрена себе папашка дал: «… и я»! Как он лихо себя к великим причислил!» - пронеслось в голове младшего Волкова.
Последнее высказывание экскурсовода не осталось не замеченным и рядом туристов:
- А Лермонтова-то за что? – привычно пискнула знакомая девчушка.
494
494
- А за что Чкалов «чалился»? – вопросило новое действующее лицо в образе седовласого мужчины в соломенной, почти ковбойской, шляпе.
«Понятно за что: Лермонтов - за стишки «На смерть поэта», а Чкалов – за пролёт под Кировским мостом», - мысленно ответствовал «стажёр».
Его отец оказался более лаконичным:
- На эти вопросы я отвечу на обратном пути, - парировал он. И возобновил повествование: - Сейчас мы будем пересекать улицу Ракова, названную в честь героя Гражданской войны, бывшую Итальянскую…
27. 10.1984 г., 17 ч., 46 м., г. Минск…
… Кирилл замолк, уловив специфические звуки приглушённых всхлипываний, и повернулся к спутнице. Та скрючилась в позе эмбриона и героически пыталась сдержать рвавшиеся наружу эмоции. Плечи ее дёргались в непроизвольных конвульсиях, функции зажатого рта выполнял чуть простуженный нос.
- Галя, ты чего? – взволновался молодой человек.
Девушка не ответила, а лишь ещё больше скрючилась…
* * *
Сторона 1 закончилась
Side 1 over.
Переверните диск на Сторону 2.
Invert disk on Side 2.