Екатерина Целочкина была девочкой из хорошей и обеспеченной семьи. Она всегда хорошо училась и после окончания школы легко поступила в экономический университет, в котором довольно успешно доучилась до третьего курса. Практически все свое свободное время она проводила дома или в компании подруг, к увеселительным мероприятиям была равнодушна и со стороны казалось, что противоположный пол ее практически не интересует. Однако впечатление это было не верным, с некоторых пор Катя была влюблена в своего преподавателя экономики. Она постоянно думала о нем практически с тех пор, как увидала его на первой лекции. Не сказать, что это был ее тип мужчины, более того, раньше с интересом она поглядывала в сторону мальчиков совсем другого типа, модных с челками, в приталенных узких джинсах, андрогинных одним словом. Преподаватель же, Дмитрий Михайлович Брагин, был несколько иным типажом, ему точно было за тридцать, по слухам в прошлом он был успешным боксером и подтверждением этому служили его широкие плечи и квадратная нижняя челюсть. Брагин обладал веселым нравом и на лекциях любил рассказать соответствующие моменту смешные случаи из жизни. Если говорить откровенно, преподаватель не представлял собой ничего замечательного. Катя все это понимала, но как только он начинал лекцию, глядя из-подо лба, с легкой улыбкой, ее охватывал непонятный жар, она решительно не могла с этим ничего поделать.
Поначалу студентка Целочкина была уверена, что это наваждение пройдет. Преподаватель был существенно старше, чем она, поэтому об отношениях не могло быть и речи, ее консервативные родители ни за что не одобрили бы этого. Но через несколько месяцев она начала понимать, что это чувство выше ее, со временем этот паралич только усиливался.
Как-то Екатерина встретила Дмитрия Михайловича в университетском коридоре и остолбенела. Она не могла пошевелиться, странным образом утратила контроль над собственным телом. Нет! Как? Это глупо! Я же пялюсь, а он идет! Что же, да как же? Какой стыд, срочно развернуться и идти по коридору в другую сторону. Нет! Тело ее не слушалось, она стояла и блаженно улыбалась Дмитрию Михайловичу, когда тот проходил мимо.
- Здравствуйте. – только и смогла вымолвить она.
Дмитрий Михайлович сдержанно кивнул головой и, осмотрев ее с ног до головы, прошел мимо.
- Я влюблена в одного нашего преподавателя. – решилась она признаться вечером своей институтской подруге, Маше Растычной, зайдя к той вечером на чай.
- В кого это? – с интересом спросила Маша, заранее представляя, как завтра она расскажет всем знакомым этот интересный факт, привирая различные мелкие подробности.
- В Брагина.
- В кого? – переспросила Маша, которая не часто посещала учебное заведение и толком не помнила преподавателей в лицо.
- Ну, по экономике, такой… мужественный.
- А, хорек такой? Я поняла.
- Ну почему же хорек? – с обидой переспросила Катя.
- Да это я так, не обижайся. И что? У вас уже все было? Как он? Ну, в плане, как жеребец? – поинтересовалась уже умудренная отношениями с лицами противоположного пола Маша.
- Да нет! Что ты такое говоришь, Машка? Мы не общались даже. Это совсем другая любовь.
- А, да, да, да. – с деланным пониманием ответила Кате подруга, сама же подумала о том, что невозможно сохнуть серьезно по этому чудаку, когда кругом полно таких перспективных ровесников. Растычная была уверена, что это всего лишь временное помутнение от недостатка мужского внимания.
- Что делать? Я постоянно думаю о нем и не знаю, как от этого избавиться. Это длится вот уже несколько месяцев, и я не знаю, что делать, так как с каждым днем чувство усиливается. Вот как-то шла и стала как идиотка, смотрела на него, он прошел мимо, но это выглядело так странно, так постыдно, что я не знаю, как теперь прийти к нему на лекцию. Ведь думает, небось, что вот же дура какая-то, стала столбом посреди коридора и не пройти.
Возникла пауза, во время которой Екатерина тяжело вздохнула и отвернулась к окну. В комнате Маши работал телевизор, по которому Андрей Малахов пытался делать умное лицо и одновременно казаться натуралом. Как известно нельзя одновременно делать два дела хорошо, натуралом и интеллектуалом он казался только той части населения, страны, которая еще не пошла в школу и не имела представления о возможности интимных отношений между однополыми существами. Маша хоть и была крайне корыстной и надменной особой, все же ей не было чуждо ни что человеческое, она искренне решила помочь подруге. Ей стало жаль Катю, она вспомнила, как сама любила пожилого кавказца Зураба, но он не ответил ей взаимностью, так как она отказалась заняться с ним анальным сексом.
- Знаешь, что я тебе могу посоветовать? – спросила Растычная.
После этих слов она замолчала, специально сделав многозначительную паузу. В ответ на это Катя повернулась и пристально посмотрела на нее.
- Что?
- Подойди и поговори с ним. У тебя внутри есть какие-то надежды, какой-то идеальный образ. Если это так, хорошо, но уверяю тебя, поверь мне, что в 99% случаев это не так и он окажется абсолютным серым человечишкой, скорее всего нудным и скучным. Ты скоро разочаруешься, и все пройдет. Может быть, вы сойдетесь и начнете заниматься с ним сексом, но период этой необузданной страсти все равно закончится через пару месяцев, и ты начнешь понимать, что он тебе совсем не пара, по-моему это очевидно.
- Я не знаю, я никогда… – робко начала Катя.
- Все когда-то это делали впервые, поверь! В этом нет ничего страшного. Это просто.
- Я подумаю.
- Нет. Когда ближайшая лекция?
- Послезавтра.
- Пообещай, что после лекции ты подойдешь к нему и предложишь где-нибудь встретиться.
- Ну…
- Обещай!
-Обещаю. – ответила Целочкина после некоторой паузы.
Через день, сидя на лекции Дмитрия Михайловича, Катя не могла писать. Она судорожно думала о том, что же она ему скажет. Мммммм… здравствуйте. Я ваша студентка Целочкина, Давайте куда-нибудь сходим. Нет! Нет! Здравствуйте! Дмитрий Михайлович, вы мне нравитесь, не спрашивайте ни о чем, просто приходите сегодня вечером к главному корпусу. Нет-нет! Дмитрий, я тебя хочу. Нет. Слишком фамильярно. Может записка? Не поймет. Что же? А может начать задавать вопросы по предмету, чтобы начал что-то объяснять и назначил занятие наедине? Нет, не назначит. А если попросить репетиторство? Уроки, по экономике, за плату. А что? Ведь преподаватели не богаты насколько я знаю. Я попрошу у родителей денег, они дадут. Мы начнем заниматься, общаться. Наладится общение, узнаем друг друга, и возникнет взаимная симпатия.
Катя была воодушевлена этой мыслью и трепетно ожидала окончания занятий. Прозвенел звонок, она подождала пока преподаватель выйдет из аудитории и в отдалении пошла за ним. «Нет, конечно, не в университете, здесь все увидят, будут кривотолки», - успокаивала себя она. «На улице, да. А почему нет. Я подойду, скажу о себе и начну задавать вопросы, сейчас после лекции он как-то и не захочет общения, примет меня за какую-то назойливую муху», - думая таким образом она по пятам шла за преподавателем.
Когда вышли на крыльцо университета, она подумала о том, что надо отойти на какое-то расстояние, все-таки полно студентов кругом, и все еще высоки шансы огласки, которой она так боялась. Пройдя какое-то расстояние, она поймала себя на мысли, что хочет отложить разговор на следующий день, преподаватель шел, как-то сгорбившись усталой походкой. Ему было не до этого, ей так казалось. Затем она вспомнила об обещании, которое дала подруге и решила, что должна его сдержать, так как была девушкой обязательной и никого никогда не подводила.
На горизонте, по ходу следования показался парк, через, который они должны были пройти, преподаватель снимал квартиру в пятиэтажном доме на противоположной стороне парка. Да, конечно в парке. Там никто не увидит моего позора, если вдруг он рассмеется мне в лицо или посмотрит, как на какую-нибудь мелочь и попросит убраться. А в парке? Ну что парк? Скажу. Засмеется. Развернусь и пойду по делам и все на этом.
Когда они вошли в парк, Катя уже была уверена в себе и морально готова к этому поступку. На дорожке, которая была вымощена фигурной плиткой, лишь изредка встречались пешеходы и, в общем, было немноголюдно. Она выдохнула, по методике, которую прочла в какой-то статье по йоге, для того чтоб сохранить спокойствие, и начала сокращать дистанцию между собой и Дмитрием Михайловичем. Целочкина шла уверено, проговаривая диалог о помощи по экономике. В это время Дмитрий Михайлович остановился, Катя от неожиданности тоже, и ее шагов не стало слышно, Дмитрий Михайлович, вероятно думая, что он один, как-то неловко оттопырил правую ногу, потом зад и после этого громко и протяжно c переливами пернул. Словно в каком-то ступоре он постоял немного и затем неторопливо продолжил свой путь.
Катя еще несколько минут в оцепенении стояла посреди дороги, в ее голове было пусто и не было никаких мыслей, совершенно никаких. Как-то беспомощно и по-детски она лишь произносила обрывки фраз себе под нос: «Заниматься… экономика…. спрос… Кейнс… не понимаю… вот вы говорили…» В это время к ней подбежал чей-то черный спаниель и начал обнюхивать ее ноги, это вывело Катю из этого странного состояния, она развернулась и направилась обратно, к входу в парк.
На следующий день, на вопрос Маши Растычной о разговоре с Дмитрием Михайловичем она не ответила ничего, а только лишь как-то растерянно и загадочно улыбнулась.
«Ага, значит выебал. Смотри-ка, какой молодец!» - подумала про себя Маша и улыбнулась в ответ.