О ТРУДНОСТИ СМИРЕНИЯ
Уильям Лоу (1729)
http://www.gracegems.org/book4/wl17.htm
Каждый человек, когда он впервые применяет к себе осуществление такой добродетели, как смирение, должен, как я уже говорил, рассматривать себя как ученика, то есть стремиться узнать что-то, что идет вразрез с его прежним характером и привычками ума, и что может быть получено только путем ежедневной и постоянной практики. Он должен поступить не только так, как тот, кто хочет освоить некоторые новые искусства или науки, но он должен также от многого отучиться, оставить и отложить в сторону свой дух, который был долгое время сосредоточен на формировании самого себя, он должен отойти от обилия страстей и мнений, которые следуют характеру и духу мира, которые были естественными для него. Он должен отложить в сторону свой дух, потому что, если мы родились в грехе, то и в гордости, которая так же естественна для нас, как самолюбие, и постоянно возникает из него. И это одна из причин, почему христианство так часто представляется как новое рождение, и новый дух. Он должен отложить в сторону множество мнений и страстей, которые он получил от мира, потому что путь мира, в котором мы были, увлекает нас как поток, прежде чем мы сможем сделать правильные выводы о ценности вещей, и она во всех отношениях отлична от смирения, так что мы должны забыть, что дух мира учит нас, прежде чем мы сможем приобрести дух смирения.
Дьявол называется в Писании князем мира сего, потому что он имеет большую силу в нем, потому что многие из его правил и принципов изобретены этим злым духом, отцом всякой лжи и неправды, чтобы отлучить нас от Бога, и предотвратить наше возвращение к счастью. Теперь в соответствии с духом и характером этого мира, с его растленным воздухом, которым мы все еще дышим, есть много вещей, которые считаются великими и славными и самыми желательными, но которые далеко не таковы, и истинное величие и честь нашей природы не состоит в том, чтобы желать их. Изобилие и богатство, прекрасные дома и богатые одежды, великолепие и убранство, украшающие нас, получают в наших глазах достоинство, позволяющее нам быть выше наших ближних, повелевать им, заставлять мир преклоняться и смотреть на себя с восхищением, сила преодолевать со властью наших врагов, подчинять все, что противостоит нам, приобретать столько великолепия, сколько мы можем, жить высоко и пышно, есть, пить и веселиться, и возвышать себя самым дорогостоящим образом - вот великие, почетные и желанные вещи, которыми дух мира сего прельщает взор людей.
И поэтому многие христиане боятся остаться на своем месте и не участвовать в погоне за всем этим, чтобы этот мир принял их за глупцов. История Евангелия - это прежде всего история победы Христа над духом мира сего. И истинных христиан не больше, чем тех, кто, следуя духу Христа, жили вопреки этому духу мира. "Если кто не имеет Духа Христова, тот и не Его». "Помышляйте о небесном, а не о земном, ибо вы умерли, и ваша жизнь сокрыта со Христом в Боге". Это язык всего Нового Завета; это признак христианства - вы должны быть мертвы, то есть, мертвы для духа и характера мира, и жить новой жизнью в Духе Иисуса Христа.
Но, несмотря на ясность и простоту этих Писаний, которая таким образом предостерегает от мира, большая часть христиан живет и умирает рабами обычаев и нравов мира. Сколько людей надуваются от гордости и тщеславия из-за таких вещей, которые вряд ли скоро они будут ценить вообще, но которыми восхищаются в мире! Они могут тяжело трудиться по десять лет и больше, чтобы добавить двух лошадей к своему экипажу, если считают, что их окружение больше всего восхищается шестеркой! И как много людей, считающих, что если их дома плохо обставлены, либо они сами плохо одеты, то это единственная причина, почему мир должен низко ценить их и считать их последней дрянью! Как часто люди уступают высокомерию и суровости других и являют смирный и покорный нрав, но при этом считают, что для мира они убоги и трусливы! Многие готовы оставить обиду и простить оскорбление, но боятся, что после этого никто не сможет простить их. Сколько из нас практиковали бы христианское воздержание и трезвость до высокого совершенства, если бы не порицание миром тех, кто ведет такую жизнь! Многие другие хотели бы жить по совершенным христианским правилам, однако боятся этого, думая о том, что мир может сказать о них.
Так действуют те впечатления, которые мы получили от жизни в мире, столь поработившем наши умы, что мы не смеем пытаться быть чем-то значимыи в очах Бога и святых ангелов, из страха быть ничтожными в глазах мира сего. С этой стороны возникает величайшая трудность смирения , потому что оно не может существовать ни в каком уме, кроме того, что мертв для мира, и расстался со всеми желаниями наслаждаться его величием и почестями. Так что для того, чтобы быть по-настоящему скромными, вы должны забыть все те понятия, которым вы могли всю жизнь учиться у этого растленного духа мира сего. У вас не будет никакой защиты от атак гордыни, никакая кротость и смирение не может иметь места в вашей душе, пока вы не оставите власть мира над вами, и не примете решение против слепого подчинения его законам. И если вы смогли достичь того, чтобы быть в состоянии стоять на месте в потоке мирской моды и мнения, а также изучить достоинства и ценность вещей, которыми больше всего восхищаются и которые столь ценятся в мире, то вы прошли большой путь в возрастании вашей свободы, и заложили хорошую основу для внесения исправлений в вашем сердце. Такая большая сила, как мирской дух, требует лишь слепого повиновения, но и нам нужно только открыть глаза, чтобы обрести исход из-под ее власти.
Спросите кого угодно, мудреца или невежду, каждый, кажется, знает и признает, что общее настроение и дух мира сего есть не что иное, как тяга к удовольствию, глупость и экстравагантность. Кто не признает, что мудрость философии и благочестие религии всегда ограничивались немногими? И не следует ли явным образом из этого, что общий дух и настроение мира не находятся в соответствии ни с тем, ни с другим? Мир, таким образом, кажется достаточно осуждаемым даже в самом себе, чтобы сделать очень легким для мыслящего человека вынести суд о нем самому. И, поэтому, я надеюсь, вы не будете считать странными мои слова, что для того, чтобы быть смиренными, вы должны прекратить слушаться духа мира сего, который везде устанавливает свои законы, и сформировать свое суждение по мудрости философии и благочестию религии. Кто побоится сделать такой вывод?
Опять же - чтобы уменьшить свой страх и уважение к мнению мира, подумайте о том, как скоро мир оставит вас без внимания, и у него будет не больше мысли или беспокойства о вас, чем о бедных животных, которые умерли и исчезли. Ваши друзья, если они смогут, пышно похоронят вас и поставят памятник, чтобы потомство видело, что ваш прах лежит под таким-то камнем, но как только это будет сделано, все этим и закончится. Вашу могилу забудут, она исчезнет из общего взора, и вы будете столь же забыты миром, как если бы никогда не принадлежали к нему. Вспомним богатых, великих и ученых людей, которые сделали большие дела и достигли уважения мира, и убедимся, что после того, как они ушли в свое время, мир столь же игнорирует их, как если бы их жизнь была просто пеной на воде.
Подумайте, опять же, сколько бедных душ потеряли небо навсегда, и теперь их ожидает жалкая вечность, из-за их служения миру и расположения к нему, хотя он ценит себя во всех отношениях и без них, и так же весел теперь, как и при их жизни. Так неужели стоит терять наименьшую степень добродетели, ради того, чтобы нравиться настолько плохому хозяину и другу, как мир? Стоит ли разменивать наше время на то, чтобы преклонять колена пред таким идолом, у которого нет ни глаз, ни ушей, ни сердца, вместо того чтобы служить великому и святому, могучему Богу, Который готов сделать всех рабов Своих причастниками Своей вечности? Позволите ли вы ложному страху мира, который не имеет любви к вам, удержать вас от страха перед Богом, Который создал вас для того, чтобы любить и благословить вас во веки веков?
Наконец, необходимо учитывать, чего христианское исповедание требует от вас в связи с миром. Это явно звучит в словах: "Который отдал Себя Самого за грехи наши, чтобы избавить нас от настоящего лукавого века". Поэтому христианство подразумевает избавление от этого мира, и тот, кто исповедует его, исповедует жить вопреки всему, что свойственно характеру этого злого мира. Иоанн провозглашает это противостояние миру в таких словах: "Они от мира, - потому и говорят по миру, и мир слушает их. Мы же от Бога". Это описание последователей Христа, и это является достаточным доказательством того, что ни один народ не должен рассматривать христиан как тех, кто сообразуется с миром в их сердцах, ибо страсти принадлежат к этому миру. "Мы знаем", говорит тот же апостол, "что мы от Бога и что весь мир лежит во зле".
Христиане, следовательно, не могут не знать, что они от Бога, если они знают, что они не от мира, то есть, что они не живут в соответствии с путями и духом мира сего. Все пути, максимы, устроение и страсти мира лежат во зле. И только те, кто от Бога, и рождены от Него во Христе Иисусе, который преодолел этот мир, то есть, те, кто решил жить по вере, в своих действиях руководствуются принципами мудрости, данной от Бога Иисуса Христа.
Павел принимает все это за определенность, так хорошо известную христианам, что они больше не должны рассматриваться как живущие в этом мире. Именно исходя из этого он утверждает как неоспоримый принцип отмену обрядов еврейского закона. "Итак, если вы со Христом умерли для стихий мира, для чего нам постановления для живущих в мире?". Апостол принимает за неоспоримую истину то, что христиане должны знать, что их исповедание требует от них порвать со всем характером и страстями мира, чтобы жить как граждане нового Иерусалима, и обрести обитель на небесах. Наш благословенный Господь Сам полностью определяетсданный момент в этих словах - "Они не от этого мира, как и Я не от мира сего" (Иоан.17.16 KJV). Это состояние христианства в отношении к этому миру. Если вы не таковы и не отличаетесь от мира, вам не хватает самого главного в христианстве, вы не принадлежите Христу, но вы от мира, тогда как Он не от него.
Мы можем обманывать себя, если угодно, тщетным смягчением смысла этих слов, но они будут пониматься в простоте всяким, кто читает их в том же духе, в каком наш благословенный Господь произнес их. И понимать их в более низком и менее прямом значении - значит позволять вмешиваться в евангельское учение плотской мудрости, которая сама по себе должна быть уничтожена. Величайшая победа христианства над миром содержится в тайне Христа на кресте. Именно там и оттуда Он научил всех христиан, как выйти из мира и в то же время завоевать мир, и это то, что они должны были сделать, чтобы быть Его учениками.
Все доктрины, таинства и установления Евангелия есть лишь разъяснения и применения смысла этой великой тайны. И состояние христианства не подразумевает ничего иного, но лишь абсолютное соответствие тому духу, который Христос явил в тайне жертвы Своей на кресте. Каждый человек, следовательно, только до тех пор христианин, пока он причастен этого Духа Христова. Именно поэтому Павел выражается с такой страстью: "не дай Бог, я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа". Почему он не желает никакой иной славы? Это потому, что Христос пострадал вместо него и избавил его от мучений? Нет, ни в коем случае. Это потому, что его исповедание делает для него честью страдания вместе со Христом, смерть для мира, поношение и посрамление с Ним, которые Он перенес на Кресте. Ибо он тут же добавляет: "Им мир распят, и я для мира".
Именно это было причиной того, что он видел такую славу в Кресте Христовом, ибо он желал уподобиться Ему в своей смерти и распятии для мира. Крест Христов во времена Павла и всегда был славой христиан, и если это требовало от них не стыдиться своего Господа, Который был распят, но это означало их похвалу в религии, которая была ничем иным, как учением о Кресте, и призывала их к тому же страданию, к той же жертвенности, к тому же отречению от мира, к тому же смирению и кротости, перенесению упреков и поношений и у смерти для мира, чтобы презреть величие, почести и счастье этого мира тем же презрением, которое Христос показал на кресте.
Чтобы иметь верное представление о христианстве, мы не должны рассматривать нашего благословенного Господа как просто пострадавшего за нас, но как Представителя, действующего от нашего имени, и ценность Его действий такова, чтобы сделать наше единство с Ним благоугодным Богу. Он страдал и стал жертвой для того, чтобы сделать наши страдания и жертвы нужными Богу. И мы должны страдать, быть распятыми, чтобы не умереть, и воскреснуть со Христом, или же Его распятие, смерть и воскресение никак не пойдет нам на пользу. Необходимость этого соответствия всему, что Христос сделал и для чего пострадал, очень ясно следует из многих мест Писания.
Во-первых, участие в Его страданиях - это прямое условие нашего спасения: "Если мы страдаем с Ним, мы будем с Ним и царствовать".
Во-вторых, что касается Его Распятия: "Зная то, что ветхий наш человек распят с Ним". Здесь вы видите: Христос распят за нас, но если наш ветхий человек не распят, Крест Христов никак не пойдет нам на пользу.
В-третьих, что касается смерти Христа, условие этого - "Если же мы умерли со Христом, то и жить будем с Ним". Итак, если умер только Христос, а мы не умерли с Ним, мы можем быть уверены на основании Писания, что мы не будем жить с Ним.
Наконец, говоря о Воскресении Христовом, Писание показывает нам, как мы должны приобщиться его благу: "Если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога".
Таким образом, вы видите, как ясно излагает Писание, наш благословенный Господь, как наш Представитель, действующий и страдающий от нашего имени, обязывает нас соответствовать всему, что Он сделал, пострадав за нас. Именно по этой причине Иисус сказал Своим ученикам, а в них всем истинно верующим: «Они не от мира, как и Я не от мира». Потому что все истинные верующие. пережившие в себе страдания, распятие, смерть и воскресение Христа, живут не по духу и характеру этого мира, но "жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге".
Это состояние отделенности от мира, к которому призваны все христиане. Они должны отказаться от всего мирского, не подчиняющегося будущей жизни, чтобы показать, что они по-настоящему и действительно распяты, умерли и воскресли со Христом. И необходимо для всех христиан, чтобы соответствовать этому великому изменению духа таким образом, чтобы быть новыми тварями во Христе, так же как надлежало пострадать Христу, умереть и воскреснуть для нашего спасения.
Насколько христианская жизнь стоит выше образа мира сего, прекрасно описано Павлом в словах: "Поэтому отныне мы никого не знаем по плоти - да, хотя мы и знали Христа по плоти, то отныне больше не знаем. Итак, кто во Христе, тот новая тварь - древнее прошло, теперь все новое". Сила и дух этих слов таковы, что их вряд ли можно перетолковать. Отныне, говорит он, то есть после смерти и воскресения Христа, состояние христиан стало настолько славным, что мы даже не рассматриваем Самого Христа во плоти на земле, а как Бога славы на небесах, и мы даже себя не рассматриваем как просто людей во плоти, но как членов нового народа, чьи сердца, характеры и дела устремлены к небесам.
Таким образом получается, что христианство поставило нас над миром, и мы отпадаем от нашего призвания, как только мы попадаем в сети мира. Поэтому как было в духе мира прибить нашего благословенного Господа ко кресту, так каждый человек, который имеет Духа Христова, выступает против мира, и он, безусловно, так или иначе будет распят миру. Ибо христианство до сих пор живет в том мире, что создан Христом, и Его мир и сей мир будут во вражде до тех пор, пока царство тьмы не придет к концу. Если бы вы жили с нашим Спасителем как Его истинный ученик, вы были бы ненавистны миру, как и Он Сам, и если вы сейчас живете в Его Духе, мир сей будет таким же врагом для вас сейчас, как он был для Него тогда. "Если бы вы были от мира," говорит наш благословенный Господь ", то мир любил бы свое - а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир."
Мы склонны потерять истинный смысл этих слов, рассматривая их только как историческое описание того, каково было состояние нашего Спасителя и Его учеников в то время. Но Писание будет для нас мертвой буквой, если мы не увидим, что оно точно описывает состояние истинных христиан во все времена до конца мира. Ибо, как истинное христианство не что иное, как Дух Христов, и если Дух явлен в лице Самого Христа, и Его апостолов и Его последователей во все века, то всякий, кто имеет сей Дух, будет ненавидим, осуждаем и презираем миром, как и Он Сам. Ибо мир всегда будет любить своих, и никого больше, и это так же верно и неизменно, как противоречие между светом и тьмой.
Когда Иисус говорит: «Если мир вас ненавидит" - Он не добавляет в утешение, что он может то или иное время прекратить свою ненависть, или что он не всегда будет их ненавидеть, но только объясняет причину, почему это так. "Вы знаете, что кто возненавидел вас, прежде Меня возненавидел». Это значит, что Он в силу Своей противоположности миру был ненавистен ему тогда и ненавистен теперь. Возможно, вы скажете, что мир теперь стал христианским, по крайней мере, в той его части, где мы живем, и поэтому мир сейчас не может считаться противостоящим христианству, как когда он был языческим. Представляется, что мир сейчас исповедует христианство. Но можно ли сказать, что этот «христианский мир» имеет Духа Христова? Разве он умерил свои страсти? Являются ли такие страсти, как чувственность, самолюбие, гордость, алчность, честолюбие и тщеславие, менее противоречащими духу Евангелия теперь они среди христиан, чем когда они были среди язычников? Или вы будете говорить, что характеры и страсти языческого мира ушли от нас?
Рассмотрим теперь то, что вы должны понимать под миром. Это полностью описано Иоанном: "Все, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская». Это точное и полное описание мира. Вы скажете, что этот мир стал христианским? Но если все это по-прежнему существует, то мир остался тем же, и он такой же враг христианства, как во времена Иоанна. Именно этот мир, что Иоанн осудил, как то, что не от Отца, вне зависимости от того, что он внешне исповедует, или открыто преследует христианство, он все еще находится в том же состоянии противоположности истинному духу и святости Евангелия. И действительно, мир, исповедуя христианство, так далек от того, чтобы быть менее опасным врагом, чем это было раньше, что своим благорасположением губит больше христиан, чем когда-либо губили самые жестокие гонения!
Мы должны, следовательно, быть не просто далеки от взгляда на мир как находящийся в состоянии меньшей вражды и противостояния христианству, чем это было в первые времена Евангелия, но мы должны остерегаться его как более опасного врага сейчас, чем это было в те времена. Это более сильный враг, потому что он имеет большую власть над христианами через свои милости, богатство, почести, награды и защиту, чем через огонь и ярость гонений. Это более опасный враг, ибо он потерял свой внешний облик вражды. Внешнее исповедание христианства больше не рассматривается как враг, и, следовательно, он может убедить множество людей смириться со своим господством. Как часто совесть глохнет потому, что христианский мир оказался под властью греха! Сколько везде лжи о Евангелии и как часто люди читают его равнодушно ни по какой другой причине, но потому что оно признано в христианском мире! Сколько гадостей люди делают в христианском мире, без всяких колебаний и угрызений совести, хотя они отказались бы от них даже будучи язычниками, чуждыми святости христианства!
Кто мог быть доволен, видя, как противоречит его жизнь Евангелию, потому что он смотрит, как поступает христианский мир? Кто, читая Евангелие, не убедится в необходимости большого самоотречения, смирения и нищеты духа, хотя ба авторитет мирского христианства изгонял эту истину? Нет, таким образом, ничего, к чему хороший христианин должен быть более подозрительным, или чего он должен столь постоянно остерегаться, чем авторитет "христианского мира".
Ввсе места Писания, которые представляют мир как противоречащий христианству, которые требуют нашего отделения от него, как от богатства неправедного, чудовища беззакония, все должны быть приняты в том же строгом смысле слова в наше время, как и прежде. Изменения, которые произошли в мире, изменили только его методы, но не уменьшили его власть губящую религию. Христиане не имели нужды бояться со стороны языческого мира ничего, кроме потери их земной жизни, но когда мир стал другом, он делает трудным для них сохранить свою религию. В то время как гордость, чувственность, корысть и честолюбие имели власть только среди языческого мира, христиане тем самым были больше сосредоточены на своих добродетелях. Но когда они получили власть над христианским миром, то благочестие христиан оказалось в величайшей опасности, и они стали не только стыдиться своей практики, но и утрачивать само понятие о евангельском благочестии.
Едва ли существует, таким образом, возможность спасти себя от мира сего, если мы не будем рассматривать его как свирепого врага всякой истинной святости, как он представлен в Писании, и не убедимся, что он не менее опасен для нас своими страстями, став христианским, чем тогда, когда он был языческим. Спросим себя: есть ли у христианского мира благочестие, смирение и трезвость христианского духа? Если нет, то как вы можете быть более сосредоточены на мире, чем на знаках того, что вы являетесь христианином? Что для вас важнее: то, что ваша душа может оказаться непригодной для милости Божией, иои ваша жадность, амбиции и честолюбие? Но как может человек отказаться от этого характера, не отказываясь при этом от духа и характера мира, в котором вы сейчас живете? Как может человек быть способным принять Дух Христов, если у него нет правильных ценностей и качеств? И как он может правильно оценить их, если он будет следовать мнимому авторитету христианского мира?
Нет, в каждом порядке и состоянии жизни, будь то учение или дело, Церковь или государство, вы не можете поступать по-христиански, не отказываясь от наиболее общего характера и поведения тех, кто ценит лишь самого себя. И хотя человеческое благоразумие, кажется, говорит о мудрой необходимости избегать выделяться среди людей, никто из нас что не смеет быть настолько слабым, чтобы избегать наиболее существенных обязанностей христианского благочестия. Эти размышления, я надеюсь, помогут вам прорваться через те трудности, и противостоять тем соблазнам, которые власть и характер мира выдвигают против практики христианского смирения.
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn