Отрывок из пьесы-комедии "Шуба вдовы полковника"
Действие третье
Картина 1
Одна из комнат в квартире вдовы, та, в которой на одной стене висит портрет мужа (полковника), а на другой – охотничье ружье и рога лося. Шуба в комнате одна.
Шуба (читает). «Подошла старуха к саням, смотрит – ни воротника, ни рыбы. Вернулась она в избу и говорит: «На санях-то, дед, кроме рогожи, ничего нету!» Тут старик догадался, что лиса не мертвая была». Да, догадался, что лиса не мертвая была. А какая? Если не мертвая, то живая. Или – по обстоятельствам, иногда – мертвая, иногда – живая. Ну точно как я, точно как про меня. Иногда вот лягу тоже на диван, и как мертвая, (ложится на диван), а иногда вдруг живая делаюсь, особенно когда со мной разговаривают по-человечески, погладят. И пол у меня есть. Да. Женского я пола. (Осматривает себя.) Вытачки, все такое прочее, чтобы подчеркнуть, то, что необходимо, это все есть.
Раздается телефонный звонок. Шуба подбегает к телефону.
Шуба. Да, я вас слушаю. А вы меня откуда знаете? Нет, я вас не знаю. Получили сообщение по спецканалам? Подглядывали в окно? Хотите взять интервью? А про что? О жизни после смерти? Нет, нет. Не хочу я про прошлое вспоминать. У меня от этого истерика делается. Нет, я на это не пойду. О защите животных? Для организации «Гринпис»? Ну, это можно. Ну, это другое дело. Ладно, приходите. (Кладет трубку на рычаг. Подходит к зеркалу, смотрится в него.) Что ж, я не прочь дать интервью, раз уж так просят. (Игриво.) Защита животных, все такое прочее (Задумывается.) А что же я им скажу-то, если придут? Сейчас прикинем, хоть на скорую руку, чтобы не опозориться. (Говорит солидно.) Скажу, во-первых, что животных надо защищать. Это раз. В первую очередь, конечно, от охотников. (С неприязнью смотрит на портрет полковника.) Этот вот, покойник, тоже, говорят, был охотником. Как звали его, не в курсе. Фамилия только известна – Петров. И новый наш друг тоже Петров. Так хозяйка моя придумала их пронумеровать: Петров-1 и Петров-2. (Смотрит на портрет Петрова-1.) С этим встретиться, слава Богу, не пришлось, с Петровым-1. В зверье беззащитное – из ружья! Вот мерзавец! Ой, что это я? «О мертвых хорошее или ничего». «Дэ мортиус аут бэнэ, аут нихиль».
Слышатся какие-то звуки.
Шуба. Ой! По-моему, кто-то ключ в замке крутит. Притворюсь лучше мертвой, на всякий случай. (Ложится на диван. Накрывается одеялом.)
Входит мужчина, идет, оглядываясь по сторонам, не торопится.
Шуба (зрителям, с дивана). Вот те раз! Покойник объявился! «Привидение в замке Шпессарт». Не надо мне было его вспоминать. Только вспомнила, а он тут как тут.
Петров-1 (глядя на ружье). Вот оно, мое ружьишко! Висит на прежнем месте, меня дожидается. (Показывает на рога.) А это – мой трофей. Здоровый лось был, между прочим! Метра три! Полтонны весом! (Пауза.) Для охотника, конечно, главный интерес – это добыча ценного трофея. Это – память на всю жизнь! (Загибает пальцы.) Мясо – это, конечно, тоже, потом – шкура, тут своя экзотика, и вот это (показывает на рога), как говорится, память на всю жизнь. И красота (отходит в сторону, любуется), и тебе одновременно память на всю жизнь! А мощь! А размеры!
Шуба (зрителям, с дивана). Страшный человек! Убьет и глазом не моргнет. Никакой «Гринпис» не защитит!
Петров-1 садится на диван, придавив Шубу. Шуба кричит: «А-а-а-а!» Петров-1 вскакивает с дивана, в это время в комнату врывается вневедомственная охрана – два человека, одетые в милицейскую форму. Они окружают Петрова-1, наводят на него пистолеты. Шуба накрывается одеялом, остается лежать на диване.
Охрана. Руки вверх!
Петров-1 поднимает руки вверх.
Охрана. Ваши документы!
Петров-1. Как же я их достану, когда я стою – руки вверх.
Главный милиционер. Руки опустить в карманы и достать документы.
Петров-1 (достает документы). Вот. (Передает документы.)
Главный милиционер (рассматривает документы). Так, так. Как это вас угораздило, господин полковник? До чего докатились! Превратились, так сказать, в домушника! Ничего себе конверсия, понимаешь, вот так конверсия!
Петров-1. При чем тут конверсия?
Шуба. Конверсия какая-то. Ничего не знаю.
Главный милиционер (не слушая Петрова-1). Вот, полюбуйтесь, пожалуйста, а? Полковник, а в результате так называемой конверсии превратился в домушника! Вот как бывает!
Подчиненный. Да, вот до чего у нас дошло! Дальше, так сказать, ехать уже некуда!
Петров-1 (милиционерам). А вы-то кто такие?
Главный милиционер (гордо). Мы – представители вневедомственной охраны. Понятно? Централизованно охраняем квартиры граждан! Эта, мы не псы цепные какие-нибудь! У дверей не сидим. Всех сразу охраняем! Цен-тра-ли-зо-ван-но! Сидоров, прокомментируй гражданину, как охраняем.
Сидоров (подчиненный, говорит скороговоркой). Клиент передает, а «охрана» принимает под охрану, соответственно, квартиру. В дальнейшем будем именовать – «объект». На объекте находится имущество клиента. Ну там стул, стол, диван и прочее. (Увлеченно.) Вдруг получаем сигнал – «тревога». Собираемся быстро, что есть сил! Похватали пистолеты, патроны и на предельной скорости летим.
Главный милиционер. Куда?
Сидоров. На охраняемый объект.
Главный милиционер. Совершенно верно. Для чего?
Сидоров. Чтобы принять оперативные меры к задержанию лиц, проникших на этот самый объект! (Набрасывается на Петрова-1, валит его на пол.)
Главный милиционер. Ну ты что? Ты что? Зачем? Это лишнее. Мы же его уже задержали!
Сидоров отпускает Петрова-1, Петров-1 встает с пола.
Главный милиционер. Ну так что же, господин полковник, как вы проникли на охраняемый объект? Ваши объяснения.
Петров-1. Какой объект? Вы что, в самом деле? Никуда я не проникал, ни на какой объект. Бывший муж хозяйки этой квартиры. Пришел ружье свое забрать. (Указывает на ружье.) Имею право. Ружье мое, значит, имею право забрать. Ключи от квартиры. (Показывает ключи.)
Шуба (с дивана). Ах вот оно что! То-то я смотрю, физиономия мне его знакома. Муж, значит, бывший! Клиента дома нет, а он явился на охраняемый объект, голубчик. Меня-то испугал. Сейчас они тебе покажут. Сейчас они из тебя сделают ценный трофей!
Петров-1. Да, хотел забрать ружье. А то оно висит тут, мало ли что. Если какое-нибудь ружье на стене висит само по себе, знаете, что бывает? Выстрелить может, по ходу жизни. Убьет кого-нибудь случайно, а мне потом – отвечай.
Главный милиционер. Никакой логики. А еще военный человек! Что вы тут городите? Начинаю сомневаться, полковник ли вы на самом деле? А может быть, документы-то у вас фальшивые? Не может оно выстрелить, если на стене висит! Нет такого закона! А вот, чтобы оно действительно не выстрелило, мы его сейчас конфискуем.
Шуба аплодирует, лежа на диване, ее никто не видит.
Шуба. Правильно. Забрать его надо отсюда к чертовой матери! Уже и выстрелило один раз. Был, так сказать, прецедент. (Показывает на зрителей.) Вот они, свидетели. Любого спроси.
Главный милиционер (подчиненному, Сидорову). Обыскать квартиру! На предмет обнаружения и задержания лиц, проникших на охраняемый объект.
Сидоров. Слушаюсь. Обыскать квартиру на предмет обнаружения и задержания лиц, проникших на охраняемый объект!
Главный милиционер. А то, может быть, где-нибудь еще и сообщники прячутся.
Петров-1. Какие сообщники? Чушь какая-то!
Главный милиционер. Посмотрим, посмотрим.
Шуба накрывается одеялом. Сидоров обыскивает комнату, заглядывает под стол, стулья, открывает шкаф, шарит в шкафу, затем подходит к дивану, видит, что одеяло шевелится, хватает одеяло.
Сидоров. Поймал сообщника.
Шуба визжит. Сидоров стаскивает ее с дивана и ведет к главному милиционеру, Шуба упирается, но идет, понурив голову.
Сидоров. Вот. На диване нашел. Пряталась от правоохранительных органов под одеялом.
Главный милиционер. Я же говорил, что будут сообщники. (Победоносно смотрит на полковника.) И они действительно есть! (Сидорову.) Говоришь, на диване пряталась? Под одеялом?
Сидоров. Да, там лежала. Притворялась вещью.
Главный милиционер. Молодец! Шерлок Холмс настоящий! (Подумав.) Нет, лучше я буду Шерлок Холмс, а ты – Ватсон. Наденьте, Ватсон, на задержанных наручники.
Сидоров. Слушаюсь, господин Шерлок Холмс!
Сидоров надевает наручники.
Петров-1. Безобразие! Цирк какой-то!
Шуба (ноет). Отпустите. Я не сообщница, я – вещь.
Главный милиционер. В отделении разберемся, кто вещь, кто не вещь. Ватсон, и ружье прихватите тоже.
Сидоров. Слушаюсь.
Снимает ружье со стены, раздается выстрел. Сидоров и главный милиционер падают. Шуба и Петров стоят в наручниках.
Петров-1. Я же вас предупреждал, что выстрелит! По ходу жизни.
Шуба (глядя на лежащих на полу). Он же вас предупреждал, я сама слышала. Теперь нас из-за вас в тюрьму посадят. (Плачет.) Не хочу в тюрьму! Не пойду в тюрьму! (Сквозь слезы.) Я гулять хочу! Нам положено! Только при гулянии зимой создаются благоприятные условия для сохранения меха!
Петров-1. Цирк какой-то! Идиотка! При чем тут мех?
Шуба. Грубиян!
Входят вдова и Петров-2.
Вдова (смотрит на Шубу, на Петрова-1, на милиционеров). Что здесь происходит? Что случилось?
Все в замешательстве. Смотрят друг на друга.
Главный милиционер. Вот. (Указывает на Шубу и Петрова-1.) Задержанные лица. Проникли на охраняемый объект в отсутствии клиента. Сработала сигнализация. И мы в один момент сюда. Задержанные все отрицают. Этот (указывает на Петрова) – говорит, что он – ваш бывший муж, а его сообщница, вот она (указывает на Шубу), прикидывалась вещью, пряталась под одеялом.
Петров-2. У нее нет мужа! (Указывает на портрет на стене.) Умер он. Она ведь вдова. Вдова полковника. (Указывает на Шубу.) А это – шуба вдовы полковника. То есть, это правильно, она, действительно, вещь. (Смотрит более внимательно на портрет полковника на стене, затем на самого Петрова-1.) Ой, кажется, он жив! (В сторону.) Значит, выходит она – не вдова. А мне сказала, что вдова.
Петров-1 (обиженно). Вот еще новости! Почему это я умер? Жив я! И никуда я не проникал, ни на какой объект. Зашел вот ружье забрать, чтоб случайно не выстрелило. Тут эти налетели. (Указывает на милиционеров.) Централизованная охрана. Строют тут из себя шерлокхолмсов.
Шуба. Я это подтверждаю. Вот этот вот этому велел себя Шерлок Холмсом называть, а его самого – Ватсоном определил. Сказал: «Ватсон, наденьте на обоих наручники». На нас, вот с ним, с покойником, то есть, нет, с полковником. (Ноет.) Отпустите, я не сообщница, я вещь.
Петров-2 (взволнованно). Она мне сказала, что мужа нет, что она вдова. Я ей поверил. Предлагал на могилу пойти к покойнику, отнести цветы. А она говорит: «Потом как-нибудь».
Петров-1 (возмущенно). Что? Ко мне на могилу? С цветами? Ну, это уж слишком! Какая наглость! Ко мне на могилу! С цветами! Спасибо большое! (Возмущенно смотрит на вдову.)
Петров-2. Она мне сказала, что вдова, я и предложил ей пойти на могилу.
Петров-1. Ты ее слушай, слушай. Она тебе еще что-нибудь расскажет.
Милиционеры (вдове). Так нам его забирать в отделение?
Петров-1. Что значит забирать? Не пойду я никуда! Что я вам, вещь, что ли, какая-нибудь. (Смотрит презрительно на Шубу.) Сам уйду. (Смеривает Петрова-2 взглядом.) Живым трупом быть не желаю! (Вдове.) Облаву тут, понимаешь ли, на меня устроила, руками вневедомственной охраны!
Милиционеры (вдове). Так нам снимать с него наручники или не снимать?
Вдова. Конечно, конечно, снимайте скорей. (Виновато смотрит то на Петрова-1, то на Петрова-2.)
Главный милиционер. Ну, а эту (указывает на Шубу.) сообщницу арестуем. Вот чего надумала! На диван легла! Притворилась вещью. Сначала была, так сказать, версия, что она (указывает на Шубу) – его сообщница. (Указывает на Петрова-1.) Эта версия теперь отпадает, а начинает работать другая версия, по которой она (указывает на Шубу) работала самостоятельно.
Милиционеры берут Шубу с двух сторон и ведут ее к выходу.
Шуба (упирается). Куда вы меня тащите? Я не хочу в тюрьму! Я гулять должна! Мех испортится!
Вдова (подбегает к Шубе). Куда вы ее тащите? (Хватает Шубу за рукав, тащит ее к себе.) Отпустите ее сейчас же! Снимите с нее наручники! Это же вещь! Ее надо в шкаф!
Милиционеры отпускают Шубу. Вдова ведет ее к шкафу, Шуба идет покорно, понурив голову. Вдова убирает ее в шкаф, закрывает дверцу.
Петров-1 (продолжает возмущаться). Ты смотри! Живого трупа из меня сделали! Драма в шести действиях, двенадцати картинах! Я вам тут не Федор Васильевич Протасов! (Вдове.). А ты, между прочим, не Лев Николаевич Толстой! Поняла?
Вдова. Ну, извини меня, пожалуйста! Конечно, ты живой. То есть не живой труп, а просто живой. Конечно, я не Лев Толстой!
Петров-1 (машет рукой). Иди ты к черту со своими фантазиями!
Петров-1 уходит.
Главный милиционер (Сидорову). Да-а-а! Вот так квартирка! Муж был покойник, оказался живой! (Улыбаясь.) Чуть не убили нас с тобой, Ватсон, на охраняемом объекте! По ходу, так сказать, действия. Что ты обо всем этом думаешь, Ватсон?
Сидоров. Мне, господин Шерлок Холмс, еще ни разу не приходилось сталкиваться с говорящими вещами на охраняемом объекте!
Главный милиционер (вдове). Что же получается, а? Мы, как говорится, при исполнении, а вы своими действиями препятствовали выполнению охраной своих прямых обязанностей? Препятствовали задержанию лиц, проникших на охраняемый объект?
Вдова (послушно). Да, препятствовала.
Главный милиционер. Так. Что мы должны предпринять, Ватсон, в этом случае?
Сидоров. А чего тут думать-то? Расторгаем, как говорится, с ней договор в одностороннем порядке. Раз она препятствует задержанию лиц. Сама пусть охраняет.
Вдова. А можно вас очень попросить не расторгать?
Главный милиционер. Ватсон, ты как?
Сидоров. Можно и не расторгать, раз клиент просит.
Главный милиционер. Тогда не будем расторгать.
Вдова. Спасибо большое.
Милиционеры. Ну, мы тогда пошли. И так тут задержались.
Вдова. Спасибо вам. До свидания.
Милиционеры уходят.
Некоторое время вдова и Петров-2 молчат. Шуба незаметно вылезает из шкафа, ложится на диван, накрывается одеялом.
Петров-2 (нервно расхаживает по комнате). Так как же все это понимать, а? (Вопросительно смотрит на вдову.)
Вдова (садится в кресло). А что понимать-то?
Петров-2. Да вот это все! Весь этот цирк: охрана, посторонние лица на охраняемом объекте! В конце-то концов, ты вдова или только притворяешься вдовой?
Вдова. Ну, не вдова я. Какая разница? Какое это имеет значение?
Петров-2 (указывает на портрет). Значит он – полковник, но не покойник? Так?
Вдова. Ну, так. Ты же его видел.
Петров-2 (в сторону). Значит, ей все-таки можно верить. Но только наполовину. (Поднимает с пола брошенное ружье, вдове, рисуясь.) А ведь я бы мог этого полковника подстрелить, как зайца. То есть сделать из него натурального покойника! (Прицеливается в портрет.)
Вдова (подбегает к нему). Ну пожалуйста, не надо! Ну я прошу тебя! Не убивай его!
Петров-2. А? Что? Жалко его стало, да? Жалко? (Опускает ружье.) Пока он покойником был, мне, может быть, его тоже жалко было. Я даже на могилу к нему хотел пойти! Цветы хотел ему, мерзавцу, отнести! А раз он живой, значит, он – мой соперник, и я его могу убить! Вот из этого ружья! Раз он мой соперник – это мое право! Вот придет еще раз сюда, и я его убью! Что это такое, в конце-то концов? Петров-1, Петров-2! Номера какие-то присвоила! Петровых ей нравится коллекционировать! Петров-1! Петров-2! Коллекционерша! (Осененный догадкой.) Может быть, у тебя еще и Петров-3 есть? Ну, отвечай немедленно, есть у тебя Петров-3 или нет?
Шуба (с дивана). Темпераментный мужчина. Еще убьет ее! И я-то могу пострадать ни за что ни про что.
Вдова. Да нет у меня никакого Петрова-3. Только Петров-1 и Петров-2.
Петров-2. А я хочу, чтобы был только один Петров, понимаешь? Только один! Без всяких номеров.
Вдова. Понимаю, понимаю. Не волнуйся. Номера все отменим. Будешь ты один-единственный Петров, хорошо? Сядь, успокойся. (Усаживает его в другое кресло.)
Петров-2 (немного успокоившись). Конечно, я мог бы его убить. Но раз ты просишь, не буду. (Широко.) Пусть себе живет. Не в этом дело (Рассуждает.) Допустим, я его убью. Дальше что? Меня посадят в тюрьму, так? Спрашивается, кому это будет на руку? (Вдове, строго.) Ты будешь мне носить передачи?
Вдова. Буду, буду. Конечно, буду.
Петров-2. Ну вот, я так и знал! Значит, хочешь, чтобы меня забрали в тюрьму? А сама, значит, будешь метаться между тюрьмой и кладбищем? К нему (указывает на портрет) на кладбище побежишь – цветы понесешь, потом ко мне в тюрьму, с передачей. (Решительно.) Нет, меня это не устраивает! Этот, так сказать, вариант не проходит.
Вдова (радостно). Ну и слава Богу, что не проходит. Вот и хорошо.
Петров-2. Ты не радуйся, не радуйся раньше времени. Я еще ничего окончательно не решил. Может, еще и передумаю. (Встает, в волнении ходит по комнате.) Рассмотрим другой вариант. Допустим, я его не убью. Он же будет сюда ходить, охрану вневедомственную беспокоить, меня волновать. (Задумывается.)
Шуба (с дивана). Да уж это не дай Бог! Эта вневедомственная охрана! Мех мне весь своими наручниками попортили, негодяи. Главное, ничего не слушают! Я им говорю «Я – вещь». Нет, ничего не слушают, все равно тащат. Чуть не замели. Спасибо, вон вдова вовремя подоспела. Хотя она теперь вроде и не вдова. Даже не знаешь в такой ситуации, что и делать? То ли радоваться? То ли не радоваться?
Петров-2. Да уж радоваться тут нечему.
Вдова. Да не беспокойся ты. Не будет он сюда ходить. Придет, заберет ружье и уйдет.
Петров-2 (возмущенно). Замечательно придумала! Допустим, я буду здесь сидеть, а он придет за ружьем. А вдруг он захочет меня убить? А я безоружный, беззащитный! Мало ли, что ему в голову может прийти? Нет, я тогда уж тоже принесу из дома пистолет? Не хочу я перед ним безоружным сидеть?
Шуба. А я как же? А мне куда? Это я, значит, в зоне прифронтовой полосы получаюсь? Не хочу я так! Пусть она (показывает на вдову) шкаф тогда в другую комнату переставляет. Надо мне это очень? Мало того, что вневедомственные охранники весь мех на рукавах попортили, так эти еще пулями всю продырявят!
Вдова. Знаешь что? Надоело мне все это!
Петров-2. Нет уж, подожди! Разберемся до конца. Есть еще вопросы к тебе. Есть.
Вдова. Ну что еще? Какие еще вопросы?
Петров-2 (загораясь). А эта твоя вторая ложь!
Вдова. Какая ложь?
Петров-2. С собакой! То ты сказала, что у тебя есть собака, потом сказала, что у тебя нет никакой собаки. (Вдове, строго.) Так, в конце-то концов, есть у тебя собака или нет?
Шуба (встает с дивана, потягивается). Да нет у нее никакой собаки!
Петров-2 (разгораясь). Вот! Ведь нет никакой собаки на самом деле! Вот в чем дело! Значит, опять ложь! Опять вранье! (Ходит в волнении по комнате.) Правильно мне тогда этот говорил, как его, горелки чинил на кухне.
Шуба. Газовщик, что ли?
Петров. Вот, вот, он. Газовщик. Он мне тогда прямо сказал: «Нет, – говорит, – у нее никакой собаки!» А я тогда внимания на это не обратил. Не придал значения его словам. На кухне дело было.
Шуба. Да, на кухне. Действительно говорил. Я свидетель.
Петров-2 (взволнованно). Вот и свидетели есть. Есть кому подтвердить. (Показывает на Шубу.) Вот она.
Шуба (тоже расхаживает по комнате). Это я еще не знаю. Это я еще не решила. Могу подтвердить, а могу и опровергнуть. Свидетели так тоже делают. Это я еще посмотрю, как дело дальше пойдет!
Петров-2 (увлеченно). Он же сказал, что нет у тебя никакой собаки! А я не придал значения тогда.
Вдова (подходит к нему). Ну ладно, хватит, успокойся. Что ты завелся? При чем здесь собака? Если хочешь, могу и собаку завести?
Шуба. Нет, нет. Не надо никакой собаки. На улице побегать – это я не возражаю, а в квартире с собакой я жить не хочу. От них и псиной воняет. Я это не люблю.
Вдова и Петров-2 слушают то, что говорит Шуба.
Петров-2 (решительно). И, наконец, твоя последняя ложь!
Вдова. Господи Боже мой! Какая же, интересно?
Петров-2. Вот! (Указывает на Шубу.)
Вдова. Шуба, что ли?
Шуба. Я, что ли? Я-то здесь при чем? (Петрову-2.) Вы уже совсем заговорились! Час уже целый все говорите и говорите! Голова уже заболела от ваших разговоров! То ему не нравится, что покойник ожил. Кажется, что вам-то уж прямая выгода.
Петров-2. Интересно, какая же?
Шуба. На кладбище не надо ходить, цветы ему носить.
Петров-2 (разочарованно). А-а.
Шуба (указывая на вдову). А она ему все потакает, все потакает. (Передразнивает вдову.) «Хочешь, собаку заведу, хочешь, собаку заведу?»
Петров-2 (грозно). Вот! Нет, это не шуба! Шубы в шкафу висят! Как им и положено. А эта, эта – здесь сидит. Мало того, что сидит, так еще и рассуждает! Кентервильское привидение какое-то! Во все вмешивается, ходит везде, вылезает из шкафа!
Шуба (обиженно). Я могу опять туда залезть, если я вам мешаю.
Петров-2 (не слушает Шубу, продолжает взволнованно). Дело не в этом: залезть в шкаф, вылезти из шкафа. Именно она участвовала во всех твоих обманах!
Шуба. Чего? В каких обманах?
Петров-2. Лаяла! Притворялась собакой. Теперь-то я понял. Правильно мне тогда говорили: «Нет у нее никакой собаки».
Шуба (нахально). Что, может быть, что она вдова, тоже я придумала? (Обиженно.) Я об этом тоже ничего не знала. Может быть, меня тоже ввели в заблуждение! (Укоризненно смотрит на вдову.) Воспользовались, так сказать, моей доверчивостью.
Петров-2 (вдове). Слушай, давай я тебе куплю настоящую, так сказать, функциональную шубу, без всякого вранья, вместо этого Кентервильского привидения. Она не дает развиваться нашему роману, действие зашло в тупик!
Шуба. Спасибо большое! Благодаря мне они познакомились, я их тут развлекала, старалась, бегала по квартире, лаяла, как последняя собака, а теперь я им больше не нужна! Роман, видите ли, у них не развивается! Действие, видите ли, зашло в тупик! А позвольте вас спросить, почему оно зашло в тупик? (Указывает на вдову и на Петрова-2.) Из-за вас самих оно и зашло в тупик! (Ехидно.). Лишь бы на кого-нибудь свалить! А сами как будто ни при чем.
(Петрову-2.) Да чтобы роман развивался, надо самому какие-то действия предпринимать, а не ходить по комнате туда-сюда. Устроил тут судебное разбирательство. Первая ложь, вторая ложь, третья ложь! Кто ты такой, чтоб ей тут претензии предъявлять? Я бы на ее месте, при таком раскладе, выгнала бы тебя! А она его все слушает, все успокаивает его. (Подходит к Петрову-2.) Кто ты такой? Муж?
Петров-2. Нет.
Шуба. Любовник?
Петров-2. Я на такие наглые вопросы отвечать отказываюсь.
Шуба (в сторону). Надо его отсюда убирать. Раскомандовался тут. Теперь как у меня есть с кем сравнить, что-то он мне разонравился. Зануда какой-то (Задумывается.) Может, возвратиться к старому варианту? К этому полковнику? Мужчина крепкий! Вступил в единоборство с представителями властей. Получается, косвенно, защищал мою честь и достоинство. (Оглядывает Петрова-2). Пожалуй, поприглядистей этого будет. (Подходит к вдове.) Надо его отсюда убирать. Надоел. Выпивает. На дне рождения так наклюкался – собаку от шубы не мог отличить.
Петров-2 (сам с собой). Меня здесь одурачили. Собаки у нее нет. А с умными вещами разговаривать – так и самому с ума сойти можно. Буду искать другие варианты. Опыт у меня теперь есть. На слово никому не верить. Есть собака – предъяви собаку. Вдова – предъяви свидетельство о смерти мужа. И чтобы дома тоже – никаких привидений. Чтобы все, как у нормальных людей.
Петров-2 (смотрит на часы). Я выхожу из игры. С меня довольно.
Вдова. С меня тоже довольно.
Шуба. А я довольна. Пусть уходит. Надоел.
Петров-2 уходит. Раздается звонок в дверь. Вдова бежит открывать. Входит вместе с Петровым-1.
Петров-1. Пришел забрать принадлежащее мне огнестрельное оружие. (В сторону.) Не возражаю и остаться здесь, и присматривать за принадлежащим мне огнестрельным оружием. (Заметив Шубу.) Узнаю старую знакомую! Охотничий трофей! А ну иди сюда. (Шуба покорно подходит к нему. Петров-1 обнимает ее, гладит.) Старая знакомая! Охотничий трофей! (Раздаются звуки танго.)
Петров-1 танцует попеременно то с Шубой, то с вдовой. Когда танцует с вдовой, резко бросает Шубу на диван.
В комнату входят представители организации «Гринпис», одеты в куртки с надписью «Гринпис». Шуба подбегает к ним.
Гринписовец. Шубу носить не есть хорошо! Мы ее защищать, мы ее забирать. (Говорит с акцентом.)
Шуба. Я с ними уходить. Да! Хватит сидеть в шкафу! Надо что-то делать! (Задумывается.) А что же я буду делать? (Бьет себя по лбу.) Буду защищать окружающую среду!
Гринписовцы. ENVIROMNENT! ENVIRONMENT!
Шуба. Во, во! ENVIRONMENT! ENVIRONMENT! От чего же мне ее защищать? (Бьет себя рукой по лбу.) Точно! Придумала! От нафталина буду ее защищать! Буду выступать за запрещение нафталина! Потому что он загрязняет окружающую среду! (Подумав, серьезно.) И еще буду бороться за то, чтобы не убивали моль! (Укоризненно смотрит на вдову.) Пусть дадут ей какой-то корм! Что она все мех да шерсть ест? Значит, выхода у нее другого нет! Значит, с голодухи! (Представителям «Гринпис».) Гулять на свежем воздухе будем? Особенно когда идет снег?
Гринписовцы. SURE! SURE!
Шуба (радостно). Ну вот! Мне только это и надо! Хватит сидеть в шкафу! Надоело!
Вдова. А как же я?
Шуба. Заведешь себе собаку. Будешь с ней гулять, без всяких фантазий. (В сторону.) Надо, видимо, что-то им сказать на прощание. Бестолковые какие-то! Впрочем, кто я такая, чтобы их учить, а тем более судить? Вещь! Может быть, единственная, которой удалось вырваться из шкафа! Единственная!
Появляются цыгане с песнями и плясками.
1-я цыганка. Мы люди не местные.
Цыгане (подхватывают хором). Ой, мы нигде не местные!
Гринписовцы (подходят к цыганам, пожимают им руки). Мы тоже есть не местные! Нам есть приятно познакомиться!
Цыгане начинают петь старинный романс «Гайда, тройка!» Затем шуба с цыганами и с гринписовцами уходят.
Занавес.