Ждала мама дочку

Алексей Веприцкий
Двадцатилетие прошло и стали  уже забываться общенародные неурядицы и бедствия девяностых.
Сейчас жизнь людская в России более-менее сносная, как говорят «терпеть можно», но что готовит нам день завтрашний олигархо-бандитским мурлом, неизвестно.
Машеньке было пять лет, когда умер её отец, как нынче говорят и пишут «после долгой и продолжительной болезни».Причиной безвременной кончины папы  явилась извечная русская хворь - алкоголизм. Сейчас Машеньке уже пятнадцать, она уже почти взрослая и учится в девятом классе. Учится она хорошо. У неё только по математике четвёрка, а по всем остальным предметам только  пятёрки.Мама очень гордилась дочкой и называла её «умница моя» или «красавица моя». И подружки ей говорят, что она красивая, но Машенька им не верит.Иногда смотрит она на себя в зеркало и удивляется, ну что в ней красивого? Нос толстоват, глаза чересчур большие, брови широкие и губы не обделены щедростью природы...А недавно стала она замечать, что Толька Нечаев, одноклассник, смотрит на неё как-то по особенному, никто из мальчишек так на неё не смотрел никогда.
Толька сидит в классе позади неё и она даже спиной чувствует его необычный взгляд.Этот его пристальный взгляд мешает ей сосредоточиться на уроке. Однажды она не выдержала и обернулась к нему, чтобы сказать, как говорят грубовато-снисходительно девушки подростки надоевшим им малосимпатичным поклонникам:»Ну чего уставился», или «Не надоело тебе на меня пялится». Обернулась и... ничего не сказала. В его глазах она увидела столько восторга, нежности, ласки, и ещё чего-то непознанного ею, необычного, что она неожиданно растерялась. После смотрела на доску,слушала объяснения учителя, а в груди её теснились разные чувства и радость, и, почему то печаль, и ещё ощутила она в душе своей  чувство признательности, благодарности к этому нескладному вихрастому пареньку за его завораживающее любование ею.
Так и жила бы русская девочка Маша в небольшом русском городе тихо и спокойно с своими только ей ведомыми радостями и недолгими печалями, но вот однажды случилось у неё настоящее горе — заболела мама.
Мама у Машеньки совсем молодая, ей всего то тридцать пять лет и болезнь свалилась на неё нежданно-негаданно. Ведь с самого детства в больнице она не была ни разу, а тут свалилась сразу. Зимой мама Машеньки сильно простудилась. Её душил кашель, особенно по ночам, и она почти не спала, а утром, измученная хворью и бессонницей шла торговать в палатку. Не выходить на такую работу нельзя. Хозяин быстро найдёт другую продавщицу,а на что тогда жить? На фабрике, где когда-то мама трудилась, а теперь ещё числится  ткачихой, работы нет и денег там давно не платят и даже долги по зарплате начальники похерили неизвестно куда, наверное в свой карман. Тут, в палатке , торгуя на хозяина, у неё выходит до пятисот рублей в месяц. Не велики деньги, но жить можно. Дочка одета, обута, а ей хватало пока той одежды, что приобрела она в те хорошие времена, когда фабрика работала и зарплату платили ткачихам не малую. И с харчами  они с дочкой сейчас тоже не бедствовали, на скромное, на вполне сносное питание им тех пятисот рублей вполне хватало. Так на ногах и перемогла она простуду. А весной кашель уж совсем отступил и температуры не стало, тут бы и порадоваться бедной женщине выздоровлению от зимней хвори, да вот сердце что то покалывать стало и с каждым днём всё сильнее и чаще досаждает и однажды эти, казалось безобидные покалывания , превратились в одну сплошную, ноющую боль, но каждое утро, превозмогая эту боль и непонятную слабость, шла она на свою постылую работу.
...Машенька ждала маму,а её всё нет и нет. Скоро семь часов вечера, а мама всё не появлялась. Встревоженная дочка собралась ехать за мамой на рынок к палатке, как пришла соседка мамы по торговой точке, такой же палатки, и рассказала,что Машенькину маму увезли в больницу на скорой помощи.Уже в конце рабочего дня она потеряла сознание прямо в палатке и добрые люди вызвали скорую.Помчалась Машенька в больницу, а там ей сказали:"Инфаркт".
Инфаркт, инсульт, туберкулёз, ВИЧ, слова ставшие обыденными, привычными в современной «новой России» из-за ухудшающегося качества жизни народа.
Тем горестным днём закончилась беззаботная жизнь Машеньки.Каждый день школа, уроки, больница и жутко тоскливое одиночество вечером.И каждое безрадостное утро встречается Машенькой одной и той же мыслью:"где взять деньги на лекарства?". В больнице кроме аспирина и димедрола ничего нет. Пациенты  на свое лечение должны добывать сами медикаменты. Деньги, что были дома,закончились быстро и незаметно. Нужны дорогие лекарства, нужно носить маме еду, в больнице пища малопригодная для существования человека, вот их уже и нет, проклятых денег. Сегодня Машеньке даже хлеба не на что купить. После школы пошла она к маме в больницу с пустыми руками. Мама сразу всё поняла, пригорюнилась. Её лицо белее застиранной наволочки на больничной подушке.Тихо лежит родительница, смотрит на дочку, жалеет её.
-Как ты себя чувствуешь, мама?
Хорошо,доченька, уже встаю,хожу.Она пытается подняться, чтобы показать дочке какая она сегодня молодец и этим хоть немного успокоить дочку, но попытка неудачна. Чуть приподнявшись на локтях,она, без сил опять ложится и разметавшиеся по подушке её пышные русые волосы особенно подчёркивают  беспомощность и больную слабость Машенькиной мамы. Дочка обнимает и покрывает лицо матери поцелуями. Потом усаживает её на кровати, расчёсывает спутавшиеся, давно не знавшие мыла и воды её волосы. От мамы исходит такой родной, чуть горьковатый запах и дочь расчёсывая её всё целует и целует свою самую родную во всём мире больную.
- Ты, доченька, не переживай за меня. Я скоро поправлюсь.
Доктора здесь хорошие.Кормят тут хорошо и лекарства есть. Я выздоровлю , меня выпишут и мы с тобой что-нибудь придумаем и заживём с тобой как прежде, припеваючи.
Говорит мама тихим дрожащим голосом и слышит Машенька слёзы в её голосе, и ей хочется расплакаться, но она не плачет, сдерживает себя, как сдерживает себя мама. Ах мама, милая мама, из лекарств в больнице только димедрол и аспирин в изобилии,а кормят тут совсем не так как ты рассказываешь. Лекарства и еду покупать надо и от дум таких горьких болит у Машеньки голова.
Вечером, чтоб хоть чуть-чуть отвлечься от тяжких, тоскливых мыслей пошла девочка к тёте Ире, давнишней подруге мамы. Тётя Ира, женщина худенькая, не высокого росточка, но очень бойкая, работящая и чрезвычайно добрая и одинокая. Единственная дочь её учится в Волгограде и особым вниманием мать не балует. Тётя Ира, увидев Машеньку заплакала, расспрашивала всё о маме, покаялась, что редко её посещает, всё некогда, да и идти к ней не с чем, а с пустыми руками неудобно. Домой Машеньке идти не хотелось. Смотрели с тётей Ирой телевизор. На экране толстый лысый мужик причмокивая и прихрюкивая объяснял глупому народу всю необходимость и прелесть реформ.
Плюнуть бы в твою брехливую рожу,- разъярилась тётя Ира и переключила телевизор на другой канал. Когда провожала тётя Ира Машеньку, сунула ей в руку десять рублей: «Возьми доченька, хоть на хлебушек тебе. И не обижайся пожалуйста. Сама понимаешь как я живу. Рада бы помочь, а нечем».
Бедная, бедная тётя Ира. Она оставила на фабрике здоровье и теперь существует на крохотную пенсию по инвалидности и ещё дочь её в Волгограде институт заканчивает и ей тётя Ира почти всю свою пенсию отсылает. И как пережить это лихое время.
Идёт Машенька домой по центральной улице города. Уже почти ночь на дворе, засиделась она у тёти Иры. За ней тихо крадется, чуть слышно шурша шинами, иномарка, ощетинившаяся антеннами. Медленно обгоняет девушку, останавливается. Из машины вываливается нечто наголо стриженое, с тупым выражением лица и маленькими, непрерывно мигающими глазками. Кажется мужского пола. Из тех выродков, которые за косяк наркоты или бутылку водки готовы стать педерастами или придушить кого угодно, хоть маму родную. Таких особей животного мира из вида двуногих в миру зовут — шушера. Шушера неровной, вихляющейся походкой приближается к Машеньке, говорит ей невнятным, тонким голосом, как причитает:"Девушка-а-а, пойдём покатаемся".
Она смотрит на него в упор презрительно и брезгливо. Шушера слегка теряется и замолкает. Потом начинает канючить снова:"Пойдём, в натуре,прокатнёмся немного и всё, что от тебя убудет? А они,- кивает на машину,- не жадные,а денег у них- куры не клюют. Заплатят они тебе хорошо. Пойдем, пойдем, а?" Просит умоляюще и призывно тянет к ней руки шушера. Она с гримасой отвращения отступает от его рук с скрюченными пальцами и грязными ногтями. Машенька отступает не вслушиваясь в нудный, визгливый голос шушеры и напряжённо думает.
Деньги. Ох как нужны Машеньке деньги. Без денег никто не даст маме лекарств и тогда она...умрёт. Ужас охватывает Машеньку и она неверными, ватными ногами идёт к автомобилю.
В салоне иномарки трое, шушера и двое молодых кавказцев. Она оказалась на заднем сиденье между шушерой и сыном гор.Кавказцы молчат. Тот, что за рулём сосредоточенно смотрит на дорогу, тот, что рядом с ней  устало откинувшись на спинку сидения прикрыл глаза и, кажется дремлет. Шушера вертится, крутится, зачем-то без конца оглядывается и всматривается в стекло заднего обзора. Он без устали лопочет языком бессвязно и глупо. . На него не обращают внимания. От него несёт дешёвым дезодорантом и ещё какой-то  кислой, непонятной  дрянью. Машеньку от этого запаха тошнит и она с трудом сдерживает рвотные судороги.
- Я ж говорил вам «поехали в Камышин». Тут, в Камышине, тёлки ого- го. Чё там в Михайловке, толстомясые казачки вредные, а тут в, Камышине, девки жадные и красивые, легко любую снять можно,- тараторит шушера.
На улице пошёл дождь. В свете фар асфальт  пузырится крупными каплями.Впереди мелькают последние дома Камышина. Скоро город останется позади с своими улицами, школами и больницей в которой лечится её мама. Новая волна страха и отвращения захлестнула Машеньку. Вдруг глаза Тольки Нечаева, Толи, Толечки необыкновенно чётко представились ей сейчас. С непереносимым укором и любовью эти глаза смотрели на неё.
- Пустите,- закричала она,- пустите! Я не хочу! Пустите!
Она вскочила, пытаясь вырваться из цепких рук шушеры, больно ударялась головой о крышу салона автомобиля она рыдала, кричала, умоляла. Машина съехала на обочину, остановилась. Тот, что находился за рулём обернулся, всмотрелся в лицо девочки, удивился:
- Слушай, да? Ты зачем ребёнка к нам подсадил,- В тихом его голосе слышалось бешенство. И кулак его коротким сильным ударом обрушился на тупую морду шушеры. Тот взвизгнул негромко,как безрассудно покорный пёс,когда его неожиданно пинает хозяин.
-Зачем садилась,- спросил Машеньку грозный кавказец тихим спокойным голосом. Этот голос подействовал на девочку успокаивающе.
- Мама болеет, денег нет, лекарства нужны. Без лекарств она умрёт, а их купить не на что. Затихла Машенька, сникла. и кавказец сидел молча,
думал о чём то. После долгого молчания заговорил:
-Недавно умерла моя мама. Далеко отсюда умерла. Я оказался плохим сыном,- голос его дрогнул и Машеньке показалось, что в глазах его блеснули слёзы,- я не успел на похороны и, когда она болела ей некому было помочь.Опять замолчал задумчиво.
...Открыл бардачок,достал оттуда пачку пятисоток.
- Вот. вазьми эти деньги, лечи свою маму, девочка.
- не надо, не надо мне ваших денег, лучше выпустите меня!- опять зашлась криком Машенька.
- Выпусти её,- коротко приказал кавказец своему земляку. Тот резво выскочил из автомобиля и широко распахнул дверцу...
«Иди домой и лечи свою маму. Не возьмёшь — обидишь» Кавказец опять протянул Машеньке пачку денег. Ещё не до конца веря в обретённую свободу девочка взяла деньги и шустро выпорхнула из машины. Дверца захлопнулась автомобиль рванулся вперёд унося с собой вопль шушеры: «Вааружан, ты чё наделал! Кого теперь шефу...» тут крик внезапно оборвался, видимо отвратная физиономия подлого старателя опять нарвалась на шершавый кулак сурового  горца.
Машеньку яростно хлестал дождь, она вся промокшая шла по улице прижав к груди деньги. Сумочка с десяткой тёти Иры осталась в машине.

… -Гар, куда несётся этот красный конь.?
-Да, он мчится как вихрь и его всадник едва
удерживается в седле.
-Но куда, куда устремлён этот красный конь,Гар?
Он несёт всадника туда, где нет горя и слёз...


Мама не спала. Что-то особенно тревожно ей было в эту ночь. Тяжко и непрерывно ныло сердце. Ей хотелось плакать, но глаза  её оставались сухими. Её горячая тоска сушила слёзы. Она думала о своей доченьке, жалела её, в чём-то каялась перед ней и опять жалела. Уже светало, когда она забылась в коротком сне и, даже во сне она скучала и ждала свою доченьку, свою маленькую Машеньку.
За окном непрерывно хлещет дождь и кажется сама природа плачет над повергнутой предательствами навзничь Русью.
Этим пасмурным дождливым утром  Машенькина мама проснулась рано. Она ждёт дочку.


Вот такое незначительное в масштабах страны событие имело место быть в небольшом русском городе весной 1999 года. А. Веприцкий.