В городском обществе бывших малолетних узников фашистских концлагерей, которым уже 17 лет бессменно руководит С. И. Бернацкая, состоят на учёте 47 ветеранов-узников. Самому младшему из них – 73, старшему – далеко за 80 лет. Один из них – Иван Алексеевич Кукин.
Перед войной он успел окончить семь классов и пошёл работать в колхоз. В апреле 1942 года вместе с другими подростками Ивана мобилизовали в стройбат на строительство дзотов и противотанковых рвов в районе так называемой «Курской дуги». Через месяц стройбат перебросили под Москву, где устанавливали противотанковые надолбы и металлические ежи. При приближении линии фронта к Москве стройбат перебросили на оборону столицы, а подросткам велели расходиться по домам.
- В июле я вернулся домой в село Казацкое, что в Воронежской области, - рассказывает Иван Алексеевич. – Продолжал работать в колхозе. Вскоре после прорыва немцами фронта на Харьковском направлении мы оказались на оккупированной территории. В селе появились полицаи. Они стали составлять списки подростков для отправки в Германию. В этот список попал и я. Предупредили, что через неделю мы должны быть готовыми к отправке. В семье нас оставалось четверо: я, мать, сестрёнка и семилетний братишка. Отец и старший брат - на фронте. Посоветовавшись с матерью, я решил укрыться в глухой деревушке у родственников, где скрывался до октября 1942 года. За то, что я сбежал, маму избили до полусмерти и пригрозили расстрелять, если не скажет, где я. За это время в Германию отправили первую партию подростков. Я вернулся домой 26 октября, а 29-го рано утром к нам ворвались немец и два полицая: меня избили, бросили в машину и увезли на станцию Алексеевка, куда со всего района согнали до пятисот подростков. А 1 ноября в товарных вагонах нас уже везли на Запад. Останавливались в Киеве и в каком-то польском городке. Конечная остановка – г. Кёльн.
Там на берегу Рейна располагался лагерь, огороженный колючей проволокой, с пулемётами на вышках, с патрулирующей охраной и собаками. В лагере торговали рабочей силой. Сюда приезжали покупатели. Выбирали того, кто покрепче, и увозили. Месяца через два меня купил фабрикант Теодор Вуперман из местечка Шлебуш близ г. Леверкузен (в 20 км. от Кёльна). Я попал на земляные и погрузочно-разгрузочные работы. Проживал в лагере. А в феврале 1945 года бежал и жил в лесу, пока не поймали. Направили в г. Опладен, где 15 апреля 1945 года был освобождён американскими войсками. Конца войны дожидался в г. Зигене вместе с другими «остовцами» – восточными рабочими.
Только 15 августа 1945 года нас, «остовцев», перевезли в г. Кенигсборн, где я прошёл фильтрацию. Выдали «бэушное» обмундирование, разбили на строительные батальоны и роты для выполнения различных работ. В Магдебурге мы демонтировали оборудование на моторном заводе. Далее – в составе стройбата мой путь лежал на родину: через Бранденбург, Берлин, Познань, Варшаву и Брест. В Бресте находились около месяца: охраняли пленных немцев. Затем – Смоленск, Москва, Рязань, Сызрань, Уфа…
- В декабре 1945 года мы оказались в Сатке, - рассказывает Иван Алексеевич. – Наш стройбат разместили в бараках, и мы работали на местном заводе «Магнезит». Я – в ремонтно-механическом цехе – фрезеровщиком, токарем, затем – кузнецом. Из письма узнал, что отец и брат вернулись с фронта живыми, что на родине свирепствует голод. Отец советовал не спешить возвращаться домой, и я завербовался на три года. Переселился в общежитие завода, пошёл учиться в ШРМ, ежегодно ездил к родителям. В общежитии встретил подругу жизни, и мы поженились. В 1950 году родился сын, я поступил в горно-керамический техникум. В 1951 году уволился с завода и поехал на родину, но по совету отца снова вернулся на Урал, только не в Сатку, а в Златоуст. Устроился мастером на абразивный завод, где и проработал 40 лет, пройдя трудовой путь от мастера до заместителя директора завода. Родился второй сын. Дети - взрослые и самостоятельные люди. У меня четверо внуков и один правнук. У нас с женой уже бриллиантовая свадьба – 60 лет совместной жизни.
Ивану Алексеевичу Кукину - 88. Позади непростая, полная драматизма, жизнь. Но этот человек ходит с высоко поднятой головой. Не гнушается общественных дел. Он 37 лет председательствовал в совете ветеранов завода. Не пропускает собрания городской общественной организации бывших малолетних узников фашистских концлагерей. Иногда всплывают в памяти эпизоды «пленной» биографии. Сердцу не прикажешь.