Запись первая.
Революции всегда сыпят дешёвыми орденами, предавая память тех, кто делал ВСЁ, кто был способен на невозможное.
Сейчас иное время, иное пожирает опустевшие души. Боги, вернувшись через всё своё Безвременье, разве мог я думать, что меня остановят тридцать сребренников!?
Тишина. Время незаметно скатывает огненный шар солнца за горизонт. Где-то там она. Боги, вам ведомо, как и зачем... Заступитесь, не оставьте её вне милости своей.
Сердце не болит: оно привыкло к боли, но тянущая жилка пульсирует в теле, пусть смех и находит выход, когда ДРУГИЕ могут увидеть печаль. Да, только один человек смог увидеть безумие в моих глазах. Хорошо только безумие... боль я оставлю себе.
Так легко и нежно хочется прикоснуться, стать ядом, который вытравит, словно кислота, её горечи. Я проходил революцию, знаю, что это такое. Пусть тогда я был моложе, но сердце старело и вместе с ним менялось восприятие всего. Мой нежный ангел, зачем это всё сейчас!? Пусть всё это случилось бы на пол-года позже, тогда...
Но есть только сейчас. Я вижу, как ты кусаешь губы. Я смеюсь.
Мне говорили, что я могу вселять Свет, так и есть: пусть только силой своей души я выкупаю секунды твоей радости- мне не жаль. Я приду.
Запись вторая.
Не знаю, может всё это напрасно, но я не отдам тебя. Один раз ошибившись, я больше не хочу терять. Уничтожив всех, кто мог помешать, больше не стану сдавать своё СЕРДЦЕ так просто, зная, как оно непросто- потом выкупать его у Вечности.
Пусть это будет моей исповедью тебе, мой ангел. Почему тебе? Только ты можешь понять меня, потому, что уже отравлена мной.
Ты знаешь, что было до, но ты не можешь знать, что было после. Это и не так важно, одно лишь только имеет смысл- я готов стать на колени перед тобой, зная, что тебе пришлось вынести, зная, на что ты готова ради нас. Но я не каюсь, пусть и исповедуюсь. Так бывает, потому как такой уж я.
Запись третья.
Сердце успокоилось. Тихо сжавшись, застыло полудохлым зародышем дракона. Снова депрессивно-скучные нотки. Смешно. Когда-то я попался на эту уловку, цель которой уберечь меня от дежавю. Хватит, я устал уже от раздробленности себя.
Прошлое должно оставаться в прошлом, но это не значит что мы должны о нём забывать. Только знаю, старые раны затягиваются, отдавая самое тёплое- память. Мне говорили, что я могу зажигать Свет, но, теперь только понимаю- разный. В какой момент боли моя любовь стала Чёрным Пламенем, которым я выжег в себе пустоши, рядом с которыми соляные пустыни не так и безжизненны, которым я создал Ад для тех, что любил...
Порой закрываешь глаза и... Представте себе Помпеи. Не Голливудскую романтизированую сказку, но место в котором безнадёжность и пустота исходят стонами Тишины. Прислушиваться нельзя только лишь потому, что можно оглохнуть сердцем. Пепел поднимается от каждого шага, тяжело дышать. Удушливая гарь колким облаком застывает в лёгких. Всё, что было прежде, стало химерой. Идёт дождь, под которым вулканический пепел превращается в пемзу, и всё окаменевает.
Так каменело и сердце.
Но на старой лаве вырастают прекрасные растения. Гораздо сильнее и крепче своих родичей, что остались на обычной земле. Так быть и нам (знаю, не один такой).
И теперь мои Помпеи упиваются дождями, только теперь в этих дождях тёплые капли памяти, что просачивались через камень к живому пламени сердца. Я не говорю, что нужно жить ради ушедших. Не говорю, что нужно жить ради живых, не ради того, что ушедшие хотели нашей жизни...
...мы будем жить только за тем, чтобы всем сердцем становиться на защиту живых, что могут оказаться в нашем положении. Жить, ради ушедших, чтобы капля- за каплей дарить тепло памяти, и создавать им Рай.
Скажите, не велика разница, знаю. Может быть, но мне кажется, что ТАК жить необходимо для себя: нужно ли это ушедшим- увидим, живым- порой есть сомнения (и оправданные). Остаёмся только мы сами. И наши Помпеи, как опалённые крылья ангелов, на Земле.
Запись четвёртая.
Оканчивается всё. Пульс бьётся. Сердце? Возможно. Пустоты больше нет, как нет души. Скажите, мол, это глупо, пусть так. Может, спустя время, вы поймёте- мало ли.
Послушно свивая кольца, время укладывает жизнь. Последнюю жизнь. Мне так легче. Давно забыто прошлое, и будущее потеряло всякий смысл- есть только сейчас, только то, что сделано в этот миг. Прекрасно и легко понимать, что дальше- лишь забвение. Я проснусь- и нет ничего, и стёрта грань.
Я прикасаюсь к тебе. Бархат кожи обжигает ладони. Только тот, кто слишком долго играл с огнём знает, каково оно- дарить холод. Я...
я слишком люблю тебя...
слишком люблю...
чтобы прожить жизнь после тебя.